Стефан в гостях у ведьмы

Глава XXXIII. Поединок

Он стоял перед Стефаном, высокий, загорелый, широкоплечей, с угадывающимися под рубахой крепкими мускулами натруженных саблей рук, с засевшей хитринкой в горящих карих очах. Такой родной до боли образ брата! Как преодолеть себя и нанести удар? Сможет ли это сделать Стефан? О том, что он сам может оказаться слабее и сейчас падет в высокую траву, Стефан старался не думать, нельзя вступать в схватку, ожидая поражения.

— Пора скинуть чужую личину, Станислав, — громко произнес Стефан, делая первый шаг и обнажая саблю.

Юрась удивленно приподнял брови, мол, ты о чем, а потом раскатисто, откинув голову, расхохотался:

— Малыш, ты действительно думаешь, что все это придумал тот блажной? Да я просто его использовал, сыграл на его ненависти и жажде власти, не своими же руками путь к трону расчищать, — Юрась тоже сделал шаг вперед, расстояние между ними сокращалось.

— Врешь, — с видимым спокойствием произнес Стефан, но в душе все переворачивалось.

— Думаешь, я первым руку на старшего брата поднять хочу? А как королем стал наш отец, второй сын, а?

— Твой отец Матей отравил старшего брата Игнаца? Ай-ай, как не хорошо? — иронично процедил Стефан, перехватывая саблю поудобней.

Юрась не спешил доставать свое оружие, его сабля так и болталась в ножнах.

— Я говорю про дядьку Рыгора, в честь которого у нашего отца хватило наглости назвать старшего сына, — не повелся на провокацию Стефана враг.

— Дядька Рыгор погиб, — огрызнулся Стефан, — не смей, сука, плясать на его костях!

— Погиб, на охоте. Твой батюшка, как бы случайно, выпустил стрелу в его сторону, думал там кабан. Разве тебе не известно, как умер старший брат короля?

Этого Стефан не знал, он вообще мало что знал о старшем брате отца. Неужели это правда?! Да врет он все, врет, чтобы вывести Стефана из равновесия, нельзя поддаваться!

— Это чистая правда, — Юрась в подтверждение своих слов перекрестился, — спроси у кого хочешь в Дарнице. Если твою нежную поэтическую душу оберегали, это не значит, что этого не было.

— Врать ты горазд, и гнева Божьего не боишься, — упрямо отпихивал от себя новое знание Стефан. «Да даже если все так, как этот урод говорит, отец не виноват, это всего лишь несчастный случай! На охоте всякое может произойти».

— Ну же, Стефан, ты в самом деле собираешься меня убить? Представляешь, какой удар для нашего отца?

— Уже нашего? Только сейчас он был только моим. Как ты там сказал — «твой батюшка», так? — уцепился Стефан за слова врага.

— Да, не мой. Разве ты не замечал, что мы для него вообще словно и не существуем, так, обрамление для любимого Рыгора? Наделяет брата всем, чем только может, заглаживает через него вину перед покойным братом. Меня вместо того, чтобы отпустить Ладией править, загнал на никому не нужную войну, братца прикрывать, тебя в глушь отправил, да и здесь мордой в грязь окунул — не справляется щенок, пойди возьми в свои руки все. А на самом деле просто стравливает нас, чтобы все только Рыгору досталось. Ты разве этого не понял?

Говорил враг складно, резал по живому, разя в самые кровоточащие раны. Уж этого у черного человека не отнять, матерый зверь.

— Покуражился над моей семьей? Ну так пора умирать, — разозлившись, кинулся в бой Стефан.

Юрась быстро выхватил саблю, раздался звон скрестившегося оружия. Противники закружили по поляне, безжалостно приминая каблуками траву.

— А женку твою я в королевы себе не возьму, только полный дурак на дочери лесника женится. Так, побалуюсь, утешу вдову, мне не привыкать, а потом подарю кому-нибудь, порадую дружков, — враг дергал и дергал Стефана, пытаясь вывести из равновесия.

— Ты видел, как убивали Яворонов? Ты натравил Костолома на княжескую семью!

— Да что ты, малыш, я тогда юнцом еще несмышленым был, вроде тебя сейчас. Куда мне? — подмигнул Стефану враг, и в воздухе снова зазвенела сталь.

Стефан был легче противника, урок от Банькова он хорошо усвоил, и поэтому в этот раз делал ставку на скорость и маневренность. Он кружил по поляне, то приближаясь, то отдаляясь, заходил то справа, то слева. Вепрь рубил мощными ударами, пытаясь силой броска опрокинуть Стефана на землю, пару раз ему это чуть не удалось — Стефан поскользнулся и упал на одно колено, сабля просвистела у самого уха, ее противный свист неприятно сбил дыхание. Пришлось чуть отскочить, чтобы прийти в себя, и тут за спиной послышался грозный рык, от которого по спине побежал мертвящий холод, Стефан обернулся… на поляну вышел болотник.

Оба противника сразу остановили схватку, уставившись на зверя. Крупный горбатый самец, с сизой свалявшейся шерстью, старик — невольно напрашивалось сравнение, он сильно изгибал и без того выгнутую дугой спину и показывал в знак агрессии желтые кривые клыки, готовясь сделать смертельный прыжок. Маленькие глазки переходили от Стефана к Вепрю и обратно, казалось, болотник раздумывал на кого из двух людишек прыгнуть первым.

— Он будет слушаться того, кто сильней, — с кривоватой усмешкой проговорил Вепрь, — в ком меньше страха. Проверим? — и он потянулся к притороченному к поясу рогу.

Сейчас враг подаст сигнал и тварь кинется на Стефана, Вепрь делал это не раз, он уже убил двух болотников, выйдя с ними один на один, рискнул выпить их горячей крови. Он уверен в своей силе. Но ведь Станислав Игнац долгие годы преодолевал страх, знал тайну, но не мог пересилить себя. Когда он решился убить болотника впервые? Да когда увидел, как Стефан взглядом прогнал тварь с дороги. Так кто сильнее?!

— После неудачи с этим сопляком Франтишеком, я хотел обратиться в тебя, — прохрипел Вепрь каким-то новым незнакомым голосом, — представляешь, пришел бы в замок. Кого бы выбрала твоя женка? — он скрипуче засмеялся. — Но ты слишком разный, все время менялся, верткий как ужака, я не смог тебя считать. Мое восхищение, мне правда жаль тебя убивать, малыш, это сделает он.

И Вепрь поднес рог к губам, но тут Стефан, глянув болотнику прямо в глаза, коротко скомандовал:

— Взять!

И огромная туша, в три прыжка доскакав до Вепря, кинулась на своего бывшего хозяина и сомкнула челюсти. Тот не успел даже вскрикнуть, рог отлетел под ноги Стефану, и Каменецкий наступил на него каблуком, обращая в прах.

Все было кончено за мгновения. Болотник отошел в сторону, облизывая кровавую морду, а Стефан начал медленно приближаться к поверженному врагу. Уже совсем стемнело, в горячке битвы как-то незаметно подкралась ночь. Черные тени надвинулись на поляну, и теперь из мрака проступало только что-то темное и неясное. «А если это все же Юрась? Что я скажу отцу?» — лезли несвоевременные мысли. «Нет, это не брат, это не может быть брат! Я люблю Юрася, он самый лучший!» — Стефан решительно шагнул к трупу, нагнулся, заглядывая в окропленное кровью и обезображенное лицо…

На Стефана стеклянными, на этот раз точно мертвыми глазами смотрел незнакомый мужчина с резкими хищными чертами лица. Вепрь повержен. Пора выдохнуть, от пережитого по щекам покатились слезы, хорошо, что никто не видит, как рыдает, не в силах сдержаться, сам светлейший господарь края.

На мягких лапах к нему подошел болотник, ткнулся носом в ладонь, выпрашивая ласки, словно домашний пес. Стефан рассеянно потрепал его за ухом.

— Пойдем, а то твои много бед успеют натворить, — позвал он болотника за собой.

И зверь охотно потрусил следом.

В непроглядной тьме идти было отчего-то очень легко, Стефан наощупь внутренним чутьем определял дорогу. Болотник послушно брел сзади, не отставая ни на шаг. Когда они добрались до заставы, небо уже просветлело, обещая скорый приход солнца.

А возле крепости кипела битва, люди сражались с чудовищами: крики, стоны, рык, беспорядочная пальба пушек. И в этой гудящей массе на белом коне отчаянно размахивал саблей Юрась! Живой и невредимый! Помощь пришла, Невесский привел подкрепление. И теперь люди, преодолевая панический страх, перли на болотников, каждый из воинов, наверное, мог бы обратиться в кого угодно, так безумно храбро они сражались.

— Домой! — рявкнул Стефан, сизый вожак поднял голову и завыл.

Услышав призыв, бурые тени развернулись и побежали к лесу. Все, кроме сизого волка Стефана. Вожак крутнулся у ног нового хозяина, по кошачьи потерся о штаны, вильнул хвостом, дождался скупой ласки, пока Стефан не погладил его по загривку, и только тогда побежал догонять свою поредевшую стаю.

А Стефан тяжелой походкой смертельно уставшего человека побрел к заставе.

— Это оборотень, оборотень, чур, меня, — раздались неуверенные голоса. — господарь на заставе. Мы его там видели.

Стефана окружили плотным кольцом, не решаясь приблизиться. И в каждых очах подозрение. Может ли быть господарем человек, легко повелевающий чудовищами?

Первым, расталкивая толпу, к Стефану подбежал Юрась.

— Где тут оборотень, только нашего Стешку вижу? — пробасил брат, загребая Стефана огромными ручищами. И как можно было перепутать этого громогласного буяна с цинично-отстраненным самозванцем.

— А точно я не Вепрь? — подмигнул брату Стефан.

— Да может и Вепрь, рожа вон разбойная, — потрепал его по волосам Юрась, — локоны-то где, матушка как увидит, в обморок упадет.

— За Ладой остались, не видел там, по дороге? — Стефана охватила пьянящая радость, неужели все позади.

— Осторожно, светлейший королевич, это и вправду может быть Вепрь, — с привычной для него настырностью произнес подошедший как всегда незаметно Генусь, — тут такие чудеса творятся, лучше проверить.

— Пан проныра спать не будет, если мне на какую мозоль не наступит, — усмехнулся Стефан, без смущения в упор глядя в лицо Невесскому. — Проверяй, чего ж столбом стоишь?

— Проверил уже, прости, господарь, — низко поклонился Невесский, ничуть не смутившись. Вот что за человек?!

— Славно-славно, — обоих похлопал по плечам Юрась. — Веди на заставу, Стефанку.

— А чего ж не малыш? — иронично приподнял бровь Стефан.

— Так ты ж психуешь, когда тебя так называют, чего ж нашего вояку дергать, еще за сабельку схватишься али дружков своих клыкастых позовешь, — прогоготал Юрась, снова лохматя младшему брату чуб.