Степанида и 7 женихов

Глава 22

«Желанные вести — мил гонец, горькие вести — и гонцу не на радость»

Хозяйка провела опечаленную Матильду до двери. Ведьма сама на себя не была похожа. Голову опустила, глаза грустные, печи поникли, вмиг старше стала выглядеть.

— А меня ты на именины позовешь? — спросила напоследок.

— Ой, да-да, конечно, приходите… — вежливо ответила Степка, — послезавтра в семь вечера.

— Тогда я со своими оболтусами пораньше приду.

— Матильда, я вот что еще спросить хотела. Женихов шесть или семь?

— Семь. Как дней недели. А что, еще седьмого ждешь? — слабо улыбнулась ведьма, кутаясь в шубу.

— Не то, что бы, мне и этих по горло! — Степка провела ребром ладони по шее, — просто хочу знать наверняка.

— Не жди седьмого. Двое в моем Горушке.

— Как это? Медведь и лесник за двоих считаются?

— Считаются…

— Н-но как, тело ведь одно!

— Много ты знаешь… Все, не спрашивай меня, деточка, у Горушки спроси, свои тайны он сам открывать должен.

Опешив от ее слов, Степка даже «До свидания» не сказала и не заметила, подкативший к калитке автомобиль. Едва заперла дверь, в нее постучали. На пороге стоял Петя с подарочным пакетом в руках.

— О, Петя, добрый день!

— Здравствуйте, Степанида Станиславовна, — поздоровался водитель Грозного, — Антон Вадимович велел подарок передать! Возьмите, пожалуйста!

— А что там?

— Телефон мобильный, — ответил Петя, — как только включите, он Вам сразу позвонит, все объяснит!

— Хм, ну ладно! — Степка взяла пакет, — ты как поживаешь? Все хорошо у тебя?

— Ну-у-у да, нормально, — Петя поглядел куда-то в сторону.

— С Зоей поговорил? Когда свадьба?

— Ой да ну Вас! Шутите, какая свадьба… — Петя пнул порог носком туфли, — я не самоубийца!

— Петя! Так ты с Зоей говорил? — снова спросила с нажимом в голосе.

— Не говорил. Я пойду, до свидания! — и повернулся уйти.

— Стоять! — выкрикнула женщина. Петя замер, — Пе-тень-ка… — проговорила по слогам, притворно ласково, — если сегодня же не поговоришь с Зоей, порчу наведу, ты меня понял?!

Петя обернулся, полоснул по Степке перепуганным взглядом и рысью бросился со двора, едва в калитку попав. Степанида во след ему дико захохотала.

— До чего мужик сцикливый пошел, тьфу! Нафига Зойке такой муж, не ошиблась ли я? — пробурчала, заперев дверь.

Усевшись на новехоньком диване, распечатала подарок и присвистнула. Айфон последней модели.

— Жеванный торт! — выругалась, — да я по нем раньше только облизывалась, а теперь вот… нате, распишитесь… Ох блин, техника мечты!

Дорогой подарок, ничего не скажешь. Неловко даже принимать, но в мозгу вовремя всплыла Лукерьина наука, что подарки нужно принимать. «Видимо, чтоб не сердить женихов и так пламенем объятых». Пока размышляла, да крутила в руках телефон мечты, он взял и завибрировал.

— Алло…

— Здравствуйте, Степанида! — прохрипел Грозный.

— Здрасте, Антон! Что же это Вы меня такими дорогими подарками балуете?

— Я Вас прошу, не спорьте с больным человеком! — и закашлялся, — а подарок ко дню рождения в самый раз, вот только вручил раньше! Примите, я прошу Вас!

— Н-но дорого ведь, Антон…

— А я в телефонах не разбираюсь! Взял, какой посоветовали!

— Да-да-да, так я и поверила!

— И номер Ваш старый восстановил, так что хоть часть инфы, но должна сохраниться.

— Спасибо, Антон, правда, я о таком телефоне мечтала… А на счет номера дважды спасибо, я к нему привыкла, его все близкие знают!

— Ну и Вам спасибо, что приняли, признаться ожидал, что обратно завернете! — и опять закашлялся.

— Была мыслишка, но любовь к технике у меня в крови, — захихикала, — еще раз спасибо!

— Пользуйтесь! И не пропадайте больше!

— Постараюсь, а Вы поправляетесь!

— Спасибо, до послезавтра!

— До встречи!

— Золотой ты мой человек! Даже мобильный инет подключил! — пропела Степка, — Егорыч, я тебе сейчас инфу про канализацию найду!

Включила телефон на режим модема, вошла в сеть через компьютер и нашла инструкцию про то, как провести канализацию в сельском доме. С картинками, схемами и всем прочим.

— Ох, те, едрена Матрена! — высказался Егорыч, — тутачки матерьял надобен заморский, барышня…

— Это понятно, Егорыч. Я куплю все, унитаз, раковину, душ-кабинку, даже трубы если скажешь какие. Ну, там диаметр, длину. Что там еще? Соединения для труб. Сифоны, смесители. Ты главное скажи, сможешь ли сделать. Если нет, то придется мастеров вызывать.

— Сделаем, барышня! Изучу матчасть и в лучшем виде сделаю, не извольте беспокоиться!

— Если завтра привезу, то до послезавтра сделаешь? А то я гостей пригласила, неловко будет просить их воспользоваться уличными удобствами…

— Расшибусь — но будеть сделано!

— Спасибо тебе, Егорыч! — поблагодарила хозяйка, — этой информации достаточно? Или еще что-то найти?

— Пока хвате. Токмо не вымыкай свою чудо-технику, исчо погляжу чего да как.

— Лукерья, теперь к тебе разговор.

— Да, хозяюшка? — тихо ответила охоронница.

— Матильда правду говорила?

— Как есть, как есть… Начебто…

— Ты не уверена?

— Ты об чем?

— Правда, что нельзя, чтоб два выбранных женихи были с силами?

— Тож про то мекаю. Не припоминается мне, чтоб у Слагалицы в жёнихах было аж две силушки природние. Мабуть, что не можна…

— Блин.

— Хошь есть?

— Нее, то я так, с досады…

— Чаво, водяника с лесником взять хотела? — сочувственно пролепетала Лукерья.

— Не знаю. Но мысль такая была, — вздохнула, — ладно, Матильда права, шанс надо дать всем женихам. Будем знакомиться. Скажи мне, банкет организуешь? Человек на десять?

— Лёгко! Пожелай токмо чего б душеньке хотелось.

— Вечером подумаем над меню. Продукты завтра из города привезу. Еще вопросик. Ты за что Матильду не любишь? По ее рассказам она белая и пушистая, лучшая подруги бабушки.

— Нет ей доверия. Евдотья хоть и не баяла об ней лихого, но не зря ж впряглась в долю Слагалию. Да и шебутная она больно. А исчо… жёних ейный много дел наворотил, опосля как Евдотья в силушку вошла. Огневик он был.

— Что-то мне такое рассказывал Гор, что Евдотья огневика какого-то опасалась. А что он наделал?

— Осерчал он шибко, что не Матильда Слагалицей стала. На силушку ее губу раскатил, да обломилось.

— Чем дальше в лес — тем толще партизаны! — покачала головой Степка.

— Чаво? Каки таки партизаны?

— Это я так, для красоты речи, — отмахнулась, — так этот огневик не женился на Матильде?

— Не женилси, шельмец. Голову задурил, а как со Слагалицей не срослось — покинул. А Евдотье грозил. Требовал, чтоб отступилась.

— Иш, какой. А как его звали, того жениха?

— Не упомню, имя величавое. Что-то там про нож или саблю.

— Имя с саблей связано? Хм, не знаю таких имен… Саблезуб?

— Та не…

— Ладно, фиг с ним. Надеюсь только, что это не он убил бабушку.

— Что ты, утопла она, через много годков опосля всего.

— Угу, ладно…

«Хорош тот совет, в котором настоящая правда»

— Лукерья, дай мне пожалуйста, Письмовник.

В кухне на стол упала пыльная книженция. Степка вдохнула и возложила ладонь поверх старого фолианта.

— Здравствуй, наступница! — услышала раньше, чем открыла глаза.

— Здравствуйте, Евдотья!

— Как успехи? — поинтересовалась прародительница, — получилось свести тех парня и девушку?

— Не получилось, — вздохнула Степка. Они с Евдотьей вновь сидели на Поляне, одетые в ту же одежду, что и в прошлый раз.

— От чего же?

— Между ними стоит отец девушки. Но когда я попыталась почувствовать его мотивы против их сближения, не увидела ничего. Его мысли заняты мной, — еще раз вздохнула.

— А ты попробуй понять мысли девушки. Может она боится неодобрения отца, а тот даже не в курсе, или ему и вовсе дела нет. Мне встречалось, когда между парами стояли личные страхи. Тогда приходилось убеждать влюбленных бороться за чувства, рушить боязнь. Ох уж эти люди, все у них сложно, — она засмеялась, — не кручинься, Степанида, пусть не с первого раза, но у тебя получится! Пробуй еще!

— Да, я бы рада, конечно, но… понимаете, мне нельзя…

— Как так? — удивилась рыжая и конопатая родственница.

Степанида рассказала «бабушке» все. Про откат с которым едва справилась без потерь и разговор с Матильдой. Евдотья слушала внимательно, не перебивала, но при упоминании имени Матильды нахмурилась.

— Не до конца согласная я с тем, что тебе поведала Матильда. В целом она, конечно, права, но… женихи у Слагалицы изначально добрые существа, не важно, люди, аль нелюди. Чего опасаться, что они тайны прознают?

— Вот и я так ей сказала…

— Раз начала творить, то твори, Степанидушка, с откатами уж придумай что, — и Евдотья захихикала, как девчонка, — ты не барышня, дева взрослая, разберешься с проблемкой… А вот людям помогай. И помни самое главное правило Слагалицы…

— Это какое?

— Внутреннее зрение. Чутье. Оно у тебя расти будет с каждым созданным счастьем. Развивай его и слушайся! Оно тебе плохого не посоветует. Ведь на каждый особый случай ты одна у себя советчица, в твоем деле никто тебе не поможет, окромя самой. Рассчитуй на себя!

— Вы думаете не стоит слушать советов Матильды? — задумалась Слагалица.

— Слушать то ты слушай, Матильда неплохая, знает много. Но решение принимай сама. Повторюсь я, развивай чутье.

— Скажите, Евдотья, это Вам чутье подсказало стать Слагалицей?

Прародительница вскинулась, поглядела в даль.

— Оно самое. Раз спросила, значит Матильда рассказала про мой внезапный выбор?

— Да…

— И просила разузнать о причинах?

— Да…

— Так вот, Степанида, тебе я отвечу. Но, говорить об этом ей или нет, опять-таки решать тебе…

— Хорошо…

— Я была уверена, что Матильда будет лучшей Слагалицей и мы с ней условились об этом без обид. Павлине донесли наше решение. Та приняла его спокойно, согласилась. И уже тогда сказала, что наше чутье при нас, надо его слушать. И раз мы так решили — значит верно. А потом кое-что произошло… Жених у Матильды появился. Это опосля войны было. Дед твой вернулся, мы с ним про свадебку уже говорили. Что тоже сыграло на моем выборе. Не хотела я при такой любви большой ввязываться в жениховство. Ну да ладно, не про то речь. У Матильды никаких привязанностей не было. Мало мужиков с войны вернулось, не каждой девке везло с любовью, ох, как много одиначек было. И тут вдруг этот нарисовался. И никто простой, а огневик. Павлина обеспокоилась малёхо, мол побаивается она огневиков…

— А почему? Огневики плохие?

— В целом нет. Все стихийники они, вроде хорошие. Я думаю здесь сыграло то, что эта стихия самая взрывная. Ее носители эмоциональные шибко. Ох уж, как вспылят!

— Да ладно! Вы нашего лесника не знаете! Вот уж кто взрывной! — хмыкнула Степка.

— Паулина боялась, что Матильда не совладает с его нравом, но я так не думала, она и сама у нас огонь, — Евдотья сжала кулак и потрясла ним, как бы показывая силу характера ведьмы, — и успокаивала этим Слагалицу. Но… потом мне начали сниться странные сны.

— Да? А Вы верите в сны?

— Не то, что верю. Это ж я не о бабских забобонах, мол к чему вошь приснилась, нет. Сны у Слагалицы толковать не надобно, в них все прямо показано… Буде у тебя еще, ежели до этого времени не случалось.

— Случалось… — потупилась Степка, вспомнив укус медведя и видение, как повстречались ее первые «подопытные».

— Это хорошо… Так вот, слушай дальше. Несколько ночей подряд снилось мне… Поле, а на нем поверх знака Слагалицы женщина лежит…

— Какого знака?

— Обряд послевенчальный, когда супруги силушкой обмениваются и запечатывают ее, проходит на этой самой Поляне, — Евдотья махнула рукой на поле, травой поросшее, — когда твой срок придет и заявишься ты сюда со своим избранником, на земле уже будет выжжен знак. Ох, забыла я, что тебя не учил никто. Расскажу. Отвлекусь малёхо. Поверх этого знака, прямо на голой земле и проходит первая связь с избранником.

— Э-э-э, простите, что перебиваю, а если избранников двое? То как же…

— Тогда ты придешь на Поляну с двумя. И близость ваша первая должна случиться именно здесь. Далее, уж как вам угодно будет!

— Что, одновременно с двумя мужиками на голой земле? — оторопела Степанида.

— Можно и по очереди, — снисходительно улыбнулась ее вопросу Евдотья, — а за голую землю не тужись, не застудишься!

Степка стыдливо глаза отвела и сменила тему:

— А еще спросить хотела, разве можно посторонних на Поляну звать?

— Так супруг ведь! Как выбор сделаешь, более отдельным от себя считать не сможешь!

— Понятно… А дальше что, про сон?

— Да, так вот. Снилось мне, что поверх знака Слагалицы женщина лежит в белой сорочке, голова в бок отвернула, лица я не видала. Поверх нее мужик. И вот загорается земля вокруг них кругом, оба они пламенем объяты. Жуткое зрелище. Женщина бьется под ним, я вижу кровь, что по ногам ее течет, а он все никак не отпустит несчастную…

— Он ее насиловал?

— Вроде как. Руки и ноги связаны были… Так вот, потом он с нее на локтях приподнялся и с поцелуем душу вынял. Как высосал из нее жизнь. Потом голову ко мне повернул и я узнала Мечислава.

— Какого Мечислава?

— Так огневика того, что за Матильдой приударял. Мечиславом он кликался.

— А-а-а, тьфу ты, а мне Лукерья сказала, что у него имя с саблей связано!

— Мечислав он. Мечём славен. Древнее славянское имя, одно из имен огненного бога! — пояснила Евдотья.

— Ужас какой. Так Вы во сне видели, как Мечислав изнасиловал и убил Матильду?

— Признаться, лица я ее не видала, но решила что она. Потому как и Слагалицей ей скоро быть и женихался он к ней, а не к кому иному.

— М-да… дела… А Вы Павлине говорили?

— Говорила. Обеспокоилась Павлина, сказала, что мой сон не простой, значит что-то силы древние показать мне хотят. Вот тогда-то и приняла я решение стать Слагалицей. Раптово, в ту же секунду приняла решение. Павлина его поддержала.

— И что дальше?

— Та а что? Резанула руку, да к дому приложилась. Вот тогда-то мой процесс и запустился.

— Значит, Вы таким образом спасли жизнь Матильде…

— Думаю, что да…

— А для чего бы Мечиславу хотелось убить Матильду? Часть силы ее он и так получил, после слияния и запечатывания?

— Я после узнала, когда Письмовник получила, что существует обряд, когда в тело молодой Слагалицы можно поселить чужую душу. Но сделать это простой огневик не в силах. Только Древний способен. А Мечислав, когда угрожался мне, чтоб отказалась от силы в пользу Матильды, проболтался во гневе, что его истинная любимая померла. Я и сделала выводы, что он решил попытаться в тело Матильды ее подселить. Вот так-то…

— Едрена Матрена, как выражается Егорыч! — сказала изумленно Степанида, — а Слагалицей быть, оказывается, не так уж и безопасно! Но из всего этого, Евдотья, вопрос возник, если женихи наши все по умолчанию распрекрасные, как Мечислав гадом оказался?

— Думается мне, что он не нестоящий ей жених был, а играл в него. Но то все мысли мои только, фактами не подкрепленные…

— А с жениховством можно и обмануть? — изумилась женщина.

— Так годы-то, послевоенные были. Поклонниками не разбрасывались. А Мечислав красавцем оказался. Высокий, плечища во! — Евдотья широко развела руки, показывая ширину плеч огневика, — кулачища во! А взгляд какой! Сверлил до самых пят. Я понимаю, почему в него Матильда влюбилась.

— А он ее не любил? Притворялся?

— Не уверена до конца, уж прости меня, детка, не разобралась я в ситуации. Он поугрожал, да исчез, к счастью нашему. Ежели б любил, то разве отступился бы?

— Наверное поехал искать другую Слагалицу, чтоб в ее тело подселить свою любимую?

— Может и так. В таком разе сочувствую той девушке, — грустно ответила Евдотья.

— Б-р-р, ужасов мне нарассказывали, я аж забыла зачем пришла, — вздрогнула Степанида.

— Ты пришла узнать, как с женихами быть, — напомнила родственница, — узнала я об этом. Но опасаюсь, по вкусу не придутся тебе мои вести, — хитро улыбнулась Евдотья.

— Что-то не нравится мне Ваша улыбочка, — прищурилась Степка.

— Что ты, родственница, я с хорошими вестями, — улыбка стала еще шире, — только так сразу ты не обрадуешься.

— А когда обрадуюсь?

— После осознания и принятия своей сущности.

— Это время неопределённое. Так что режьте правду матку! — махнула рукой.

«Семь четвергов, и все в пятницу»

— Обратившись к накопленным знаниям Слагалиц я узнала одну истину, о которой и сама не ведала. А ведь женихов неспроста семь штук.

— Да, кстати, мне тоже было интересно почему именно семь?

— Семерка — число Великих Божественных Тайн, что на языке чисел означает Божественное вмешательство в Судьбу. Судьбу Слагалицы.

— Хм…

— После становления полноправной Слагалицей ты станешь вершительницей судеб, а до того времени идет заготовка твоей судьбы.

— Не поняла.

— Вот гляди. Тебе даны силы вершить человеческие судьбы. Так?

— Ну да.

— А твою судьбу кто свершит?

— Э-э-э…

— Вот тебе и э-э-э! Твою судьбу свершит Божественное Вмешательство. Слышала может, что семерку зовут счастливым числом, числом удачи?

— Слышала…

— А может слышала, как говорят, мол удача слепа?

— Ну, слышала.

— А вот это уже ошибка, так как удача очень даже зрячая, насквозь всех видит! Так что незаслуженной она не бывает.

— И что из этого всего следует?

— А то и следует, что семерка женихов дана неспроста, это твоя личная «удача»! Все семь вместе.

— Всех семерых брать? — улыбнулась Степа.

— Выберешь сама скольких захочешь, — не отреагировала на шутку Евдотья, — а я говорю о том, что каждый из них не просто так избран для тебя. И отказываться ни от одного раньше положенного сроку не стоит.

— А в принципе возможно?

— Да, нашла я и такие знания. Были случаи, как Слагалица отказывалась от жениха. Даже обряд определенный имеется. Я хотела с тобой этими знаниями поделиться, да обнаружила кое-что интереснее. И теперь считаю, что ты должна вытерпеть положенный срок до конца.

— Хм. Есть о чем подумать. Но ведь вопрос был в том, что делать после окончания срока жениховства? Как быть с женихами, которым я откажу? Не наделают ли они беды? Лукерья опасается стихийников. Вдруг от злости их силы прорвутся наводнением или землетрясением, в случае отказа? Я пока не понимаю, чего можно ожидать, — сказала Степанида.

— Касательно этого тоже есть что сказать. Нашла на задворках памяти. Одна из ранних Слагалиц цифровой магией увлекалась и знания свои в Письмовнике сохранила.

— Это нумерология, что ли? — догадалась Степка.

— Тогда это называлось иначе.

— И, что там?

— Сто один день жениховства, тоже число не с бухты-барахты взято. Сто один — это число означающее Рождение. В твоем случае рождение новой Слагалицы, рождение новой семьи, а так же рождение новых судеб, какие в будущем ты свершишь. Это переломный день. Самый важный в жизни Слагалицы. Эх, Степанидка, как я жалею, что не узнала всего этого ранее, возможно иначе бы все у меня сложилось… Павлина нам этого не рассказывала.

— Почему?

— Так сама, поди, не ведала. Не заглядывала так в глубоко в Письмовник. Мы же ним, как пользовались? От силы пару раз в жизни. Раз вопросов не возникало, судьбы вершились, мы иным не интересовались. А следовало. Много интересного таит в себе Письмовник-то…

— Получается что он— учебник юной Слагалицы, который надо вызубрить от корки до корки?

— Получается…

— Знать бы еще о чем спрашивать. Это ж тебе не просто книга с информацией, которую взял и полистал.

— У тебя ведь возникло желание об женихах разузнать? — покачала головой прародительница, — а у нас с Матильдой не возникло. Ладно Матильда, она до жениховства не дошла.

— Может быть вы просто молодые были, не понимали важности?

— Может и так. Но я отвлекалась, слушай далее про дни жениховства. Сто дней на познание женихов в магии чисел означает «Шаг».

— Шаг? Куда?

— Твой шаг в твоей личной истории. Шаг в будущее. От которого вся жизнь дальнейшая зависит.

— Как все сложно… — Степанида закрыла лицо руками, понимая, что устала от всего этого.

— Не сложно, когда знаешь. Хуже несведущему.

— Да, конечно, говорите дальше, я слушаю, — вздохнула обреченно.

— Сто дней для общения с женихами — это накопление нужной энергии, исходящей от них, которая в последний, сотый день сформируется в твой выбор.

— О, так я могу пока не ломать голову кого выбрать, в сотый день само по себе в голову придет? — встрепенулась Степка.

— Ты голову ломай, размышляй, на самотек не пускай, просто в последний день выбор сам собой сложится. Как мозаика.

— О, так это алгоритмом называется! Я поняла, Евдотья! — Степанида даже запрыгала на месте, — это моя личная программа! Сто дней общения с женихами, соблюдение неких правил, инструкций, комбинаций, которые в конце концов приведут к нужному результату. Решится уравнение моего выбора! Я поняла!

— Похвально! — обрадовалась родственница, — верно все, хоть и не поняла я половины слов мудреных. Еще только добавлю, что в последний, сотый день, жди взрыва страстей.

— А именно?

— Слагалица, толкующая магию чисел, сохранила знания, назвав сотый день — «днем взрыва». Эмоции хлынут, разбирательства, возможно ссоры.

— Эмоции женихов?

— И твои. Тот день просто надобно пережить и выбор свой вслух не озвучивать. А вот в сто первый — все утихнет. Враз. Женихи, которых ты не выбрала, сами собой успокоятся. Не придется им кабаки выносить, как в старину делали. Почуют сами и уйдут в сторонку. Не будет драк, ссор, споров и прочего.

— Вау! И переживать нечего, что женихи сдуреют и перебьют друг друга. Это отличная новость и главное, все объясняющая! — Степка еле сдерживала себя, чтоб не начать бегать по Поляне в порыве радости, — я ведь ничего не понимала, почему семь женихов? Почему нужно со всеми встречаться, внимание уделять, такое прочее. А все, оказывается, логичное объяснение имеет. Спасибо, Евдотья, прямо камень с души сняли. Я в этой ситуации себя слепым котенком ощущала.

— Пожалуйста, Степанида, была рада тебе помочь! — родственница расплылась в доброй улыбке, — обращайся, не стесняйся!

— А у меня еще есть вопросы, ответите?

— Конечно, спрашивай!

— Матильда говорила, что выбрать могу только одного стихийника, так как более одной силы не выдержу, — она покраснела, но договорила, — а я на данный момент чувствую симпатию к водянику и леснику одновременно…

— Я знаю почему Матильда так думает, — вновь нахмурилась Евдотья, — из опыта личного. Вот только она позабыла, что Слагалицей так и не стала и сравнивать себя с тобой не следует. Ты снесешь обе силы стихийные, если выберешь их обоих в мужья. Не скажу, что легко. Но снесешь.

— А это, хм, что, тяжело нести? Больно? В чем проблема?

— В том самом сто первом дне. Когда вы силой обменяетесь и запечатаете их друг у друга. Это больно. Слишком сильно. Для человека, для ведьмы. Но не для Слагалицы.

— А что, Матильда имела дело со стихийной силой? О каком личном опыте речь?

— Отец Гора лесником был. Когда они с Матильдой поженились, в ночь обмена силой он покалечил ее сильно. Не умерла она едва. Кости поломал. С полгода лежачей была.

— Нифига себе! — открыла рот Степанида, — это он ее во время секса так… поломал?

— Не простого секса, а обмена силами! — поправила Евдотья, — Из-за сложного обряда, когда в момент первой близости вырывается подвластная сила и сливается с силой избранницы, стихийники не могут выбрать в жены обычную женщину. Та не выдержит, умрет на месте. Для супруги они выбирают женщин, силой наделенных.

— Ведьм, например?

— Ведьм, да. Но еще много кто есть. Водяники выбирают в жены берегинь, это такие существа, наделенные духом водяной стихии, покровительствуют растениям, растущим в воде или подле нее. А лесники женятся на киморах.

— А это кто такие?

— Так зовут ведьм, любящих жить на болотах. Они в совершенстве знают местную растительность и живность, нелюдимые.

— Они злые?

— Нет, что ты. Ведьмы вообще редко злыми бывают, они несут в себе нейтральную силу. Ведьма станет злой, только если ее проклянет человек, которому она горе принесла.

— Как интересно…

— Увы, об этом я тоже знаю немного. Ты поспрашивай у своих стихийников о них самих. Много интересного расскажут.

— Хорошо, спрошу. Спасибо большее, такой разговор у нас вышел познавательный.

— Пожалуйста. Ты еще приходи. А то за один раз всего не поведаешь, прыгали с тобой с одной темы на другую.

«Семь дел в одни руки не берут»

— Евдотья, а можно спросить, как у Вас было с жениховством? Трудно?

— Нет, не особо. Деду твоему туго пришлось. Ну и мамке моей, сплетни по селу пошли. Как меня только местные кумушки не называли. Гадости говорили, мол приворожила лучших хлопцев. Я ж бегала от них, скрывалась. А они, как полоумные караулили меня, дрались между собой. Деда твоего лупили, мало не каждый день.

— Ого.

— Это я сейчас знаю, что надо было потихонечку со всеми познакомиться. Но я разок едва не согрешила с одним, — тут уже у Евдотьи щеки порозовели, — так перепугалась, на улицу нос боялась высунуть.

— А с кем чуть не согрешили? — заинтересовалась Степка.

— С офицером, одним из суженых. Он взрослый был, много старше меня. Красивый…

— Красивее деда?

— Не, дед самый красивый! Но в дни жениховства ведь блажь всякая в голову лезет, стоит с кем из них повстречаться. А офицер тот мужик опытный был, голову кружить умел. Помню в себя пришла, когда на сеновале больно ногу вилами уколола. Глядь по сторонам — батюшки родные, да я голая совсем лежу, а он на мне, тоже без всего! Мы едва до главного не дошли, вовремя те вилы подвернулись. Ох и перепугалась я! И стыдно перед дедом было. Я ведь любила его сильно, а чуть не изменила. Но стоило со двора выйти, тут женихи ждут. В глаза поглядела, головушка сразу ку-ку. Вот я и выбрала для себя лучший путь, дома закрыться.

— Неплохой вариант, — хохотнула Степка, подумав, что пару раз сама так делала, — а в сотый день что? Были «взрывы»?

— Были. Передрались они сильно. Деда смесили в мясо. Поэтому свадебную фотографию мы сделали спустя месяц.

— А что, вы и поженились сразу после той драки?

— А как же! Обвенчались на сто первый день, как положено.

— Ой. Так и мне надо к свадьбе готовится? Платье покупать?

— Обязательно.

— Я думала женится можно когда угодно. Выберу жениха, повстречаюсь… А уж потом, когда-то, поженимся.

— Нет, внучка. В сто первый день повенчаться надобно и силами обменяться. Здесь все строго. С полудня сто первого дня до полуночи. Аккурат уложиться. День дан для венчания и празднества, а ночь — сама понимаешь для чего.

— Понимаю… Еще одна информация в мою корзинку, — Степка почесала загривок, — на этом, пожалуй все, больше инфы я не переварю! А мне еще к дню рождения готовиться… Ой, чуть не забыла. Еще спросить хотела. Как думаете, можно женихам правду открыть обо всем? Они нервные ходят, косятся друг на друга, не знаю как себя с ними вести. Подумала, почему бы не раскрыть им правду? Вдруг поймут? Устрою очередность встреч. Чтоб честно все…

— Если так чувствуешь — делай. Помни, что я про чутье говорила. Оно тебе плохого не посоветует…