Степи нужен новый хозяин

31 января 2020 года. Эшелон и не только

Эшелон шел на восток. Один пассажирский вагон с людьми. Два таких же, но переделанных под саблезубов. Специальный вагон для перевозки мамонтов. И четыре товарных: всё, нажитое непосильным трудом за девять с лишним лет тяжелого труда в первобытной степи. Для локомотива восемь вагонов не груз. Самое оно показывать, на что способен современный железнодорожный транспорт. Если, конечно, не будут тормозить движение красные глаза светофоров и гнусные голоса диспетчеров по радио. Но эшелон, приравненный к правительственному, не тормозят по пустякам. Десять дней, и будем на месте. Поезд мчался, весело постукивая колесами:

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Светка Буртасова отсыпалась, вымотанная свалившийся на её плечи организацией переезда. Всё взять, ничего не забыть, забрать своё, прихватить чужое, сгонять к железке проверить вагоны, забраковать, поругаться, разбить морду не в меру наглому здоровенному работяге, пригрозить Пузиком тщедушному начальнику депо, потрясти распоряжением губернатора перед лицом ещё какой-то шишки, а потом всё равно пригрозить Пузиком. Дать сутки срока на переделку, заскочить в Снежинск на автобазу, осмотреть машины, заскочить в Кельпу, посмотреть, как капитан (ага уже капитан) Семенов сдает дела майору Зарубкину (а этот всё ещё майор, думала, понизят), согласовать наличие милицейского сопровождения (с Семеновым, конечно, он же теперь в областной полиции), со спины Пузика дружески помахать Арсену, вернуться к себе, снова рвануть на железку, принять вагоны, полюбоваться на фонари под глазами крайне вежливого рабочего, вернуться в Рим, загрузить всё и всех на машины, перегрузить в вагоны, уточнить у машинистов график движения и остановок, услышать, что это не её дело, признать: действительно не её. И завалиться спать под убаюкивающий стук колес:

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Капитан Парамонов, больше, чем от неожиданного назначения и головокружительного повышения в звании, ошалевший от реакции на эти изменения мамы и бабушки, чуть ли не силой вытолкавших Игоря из дома с напутствием "не упустить Снежаночку", с утра и до глубокой ночи сидел за учебниками, словно рассчитывал одолеть университетский курс за неделю. Когда перегруженный мозг возмущался и отказывался воспринимать зубодробительные юридические термины, капитан перемещался во второй вагон, где, устроившись между Милкой и Няшей, выплескивал на будущих подчиненных мысли об организации работы по охране правопорядка в условиях якутской тундры. Или плейстоценовой степи, кому как больше нравится. Кадровые проблемы капитан решил в первые же дни поездки. Раз саблезубые тигры по всем правам и обязанностям приравнены к людям, то и в полиции служить могут. И как-то не верится, что в этом случае на Автономной неандертальской территории заведется собственный криминал. Да и гастролеры предпочтут более теплые края.

Кошки внимательно выслушивали предложения и согласно кивали головами: мол, правильно говорите, товарищ капитан, правильно. Придумывайте ещё, а мы всегда готовы поддержать начальство всеми доступными средствами. Скажете съесть нарушителя - съедим, скажете сожрать - сожрем, в общем употребим в пищу предписанным методом. И не сумлевайтесь, лейтенанты полиции РФ Милка и Няша в полной боевой готовности двадцать четыре часа в сутки без выходных и праздников. И, кстати, Дикарку не забудьте назначить начальником по наказаниям. Или как там эта должность называется? Дикарка в этом деле несомненный талант, вон как Сиплого с Пеньком перевоспитала!

А колеса стучали: "Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Упомянутые Сиплый и Пенёк, оказавшиеся в результате педагогических усилий Дикарки Ильей и Денисом, столь сложными размышлениями не заморачивались, а сосредоточились на текущих проблемах. Вследствие чего в четвертом вагоне всегда было тепло, сухо и идеально чисто, а мамонты щеголяли ровной, гладкой, тщательно отмытой и расчесанной шерстью и пахли сеном и шампунем. Бывшие "правильные пацаны" давным давно оценили сложившуюся ситуацию и решили, что ехать на Колыму добровольно намного приятнее, чем по двести пятой статье, да ещё зашкваренными. "Авторитетов из нас не вышло, - сообщил подельнику Илья-Сиплый, демонстрируя неожиданную начитанность. - Придётся переквалифицироваться в управмамонты".

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Проблему мамонтов тщательно обдумывал и Колька Заварзин, в котором неожиданно проснулись способности к предпринимательству. Чума целыми днями вылезал из ноутбука только для того, чтобы проконсультироваться с мамой по очередной хитрой финансовой схеме или с Эйнштейном о возможности новой задумки.

- Японцы просят предоставить им биоматериал для клонирования мамонта, - вещал Заварзин, торопливо глотая полупрожеванный бутерброд. - Я думаю, материал им можно предоставить. Только предлагаемую сумму удвоить... Нет, лучше утроить. Потянут, куда денутся! Плюс половина выращенных мамонтят нам! А остальных растить в нашем питомнике, потому как подходящих климатических условий больше нигде нет. Или оставить всех мамонтят в их распоряжении, но на нашей территории, и содрать с самураев за содержание и охрану животных. Нет, за содержание не надо. Только за охрану и проводимые исследования, это точно больше получится. А когда пойдет потомство, половина мамонтят - наши. Виталя, вопрос. У нас есть этот материал? Хорошо! Тогда второй вопрос. Сможем повторить этот фокус с шерстистыми носорогами?

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Оторва три дня честно пыталась освоить новое увлечение мужа (которого по-прежнему называла гоу), но потом махнула рукой и занялась изучением правил соревнований по толканию ядра. Неандерталка раз за разом прокручивала видео с различных первенств и никак не могла понять, почему надо выделывать в круге эти странные пируэты, если в результате круглый железный кирпич летит на какие-то двадцать с небольшим метров. Сама Оторва ещё в Риме попробовала "толкнуть" похожий кусок железа по местным правилам, но без выкрутасов, и он улетел куда дальше. Так чего же мамонтоподобные тетки, похожие на уменьшенных самок сэров, устраивают странные танцы перед броском? Может, выступить как-нибудь на этих соревнованиях? Как их там называют? Ага, Олимпиада! Всего-то и надо, что вразвалочку выйти в круг, сплясать там танец и кинуть железный шарик, мало отличающийся от кирпича. Получить красивую медальку и повесить на ожерелье, между клыками волка и гиены. Очень красиво будет смотреться. Её гоу должно понравиться.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Концепция спортивных состязаний вызвала немалый интерес и у Шоколадки с Айкой. Быстро обсудив перспективы лучших бойцов нового мира в противостоянии с Урром (и не найдя этих самых перспектив), кроманьонки перешли к стрельбе из лука, где их вердикт был столь же единодушен. Олимпийские правила были признаны совершенно дурацкими. Здоровенная мишень, в которую только слепой не промахнется, всего одна дистанция и только шесть стрел! А попадание в самый центр мишени не дает никаких преимуществ. Всади туда хоть все пять стрел, но если шестую сбил порыв ветра, проигрываешь неумехе, смазавшем все стрелы на целую ладонь! А главное - скорострельность! Как можно тратить на три стрелы целых две минуты?! За это время нужно два колчана расстрелять! Иначе не доживешь до следующей схватки!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Семен Петрович ("Куды ж я от вас, ребятки, денусь? В Антарктиду не берут больше, хоть в Арктике старые кости поморожу в своё удовольствие. Да и пропадете вы без меня! Вы же ноль от фазы не отличаете!") пытался научить сестренок играть в преферанс. Но младшие постоянно сбегали на съемки новых выпусков передачи "Люди Рю", а старшие всё делали не по правилам: вистовали на девятерной, ходили в прикуп за семерками на мизерах, заходили под игрока с туза, не закладывались на три к нулю... и постоянно выигрывали! Семен Петрович после каждой сдачи долго ругался и подробно разъяснял девушкам ошибки. Те согласно кивали и снова играли дырявые мизера и закладывали две взятки на трильяж. Хоть кол на голове теши!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Академик Иловайский, с немалым трудом настоявший на своем переселении на новую автономную территорию, не собирался терять ни минуты имеющегося времени. Первым делом он ещё раз перемерил имеющиеся в коллекции Эйнштейна черепа и скелеты сэров, а так же всех без исключения живых "объектов". При этом в объекты попали не только кроманьонцы, неандертальцы и полукровки, но и "волчата", коим было недвусмысленно разъяснено, что неизвестно, как повлияло на их развитие столь долгое пребывание в другой реальности, и долг академика, как ученого, всесторонне прояснить данный вопрос. И не только этот!

Почему, например, все найденные скелеты неандертальцев не выше ста шестидесяти сантиметров, а из живых образцов один чуток не дотягивает до двух метров, а второй почти достиг рассчетного роста к десяти годам? И единственная, кто может примирить современную науку с действительностью - Оторва. Потому что маленькая. Только и остается, что объявить дошедшие до нас скелеты принадлежащими особям крайне неконкурентоспособным и потому вымершим! Далеко не до всех сразу дошло, что дедушка, оказывается, пошутил!

Результаты измерений Григорий Осипович классифицировал по огромному количеству признаков, после чего сообщил приставленному к нему Урру, что ближе всего к современному человеку находятся самцы сэров. Неандерталец только пожал плечами:

- Давно это знаю. Здесь все тупые и агрессивные.

- Возможно, коллега, возможно, - согласился академик и отправился делиться результатами с Эйнштейном.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Галочка Егоровна ни на секунду не отходила от ненаглядных котят. А вдруг кто-то плохо переносит качку? Или не получается пользоваться туалетом? Не оставили ли при переделке вагонов острый угол? Достаточно ли мягкие матрасы? Не тесно ли? И вообще! Сколько может возникнуть проблем у малышей, впервые в жизни едущих по железной дороге! Не удержатся на ногах при торможении, ударятся о какую-нибудь трубу, напугаются чего-нибудь! Трехметровые малыши ласково терлись головами, лизали Галины руки и дружески урчали. Им были глубоко безразличны и качка, и форма отверстия в туалете, и проносящиеся за окном пейзажи, не говоря уже о мягкости матрасов. Но мама Галя нервничала, и её следовало успокоить.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Клавдия Серафимовна Семинишина безотлучно прописалась в детских купе, одновременно изучая будущих воспитанников и разрабатывая концепцию школы для иных разумных видов. В связи с занятостью дочери главный педагог завербовала в помощники Хому и уже через сутки обнаружила, что первую скрипку в их маленьком коллективе играет неандерталец. Единственное, во что Хома категорически не вмешивался, это идеи Клавдии Серафимовны по подбору кадров. Если быть точным, он вообще ни во что не вмешивался. Просто занимался привычным делом: следил за детьми и учил их всему, что умел сам, параллельно жалея об отсутствии Кристины Томразиной. Помощь от девчонки была невелика, но с ней было интересно. Прикольно, как сказала бы сама Кристя.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Кристина же в это время методично объясняла родителям, почему она должна не позднее начала следующей четверти перебраться в школу Рима-на-Колыме. Аргументы были непробиваемы. Намного лучший уровень обучения, здоровый климат, помощь папе в налаживании общения с подотчетными ему видами и, наконец, должен же кто-то присмотреть за беззащитной сестренкой, отправляющейся к черту на рога писать диплом! Она вон даже тему до сих пор выбрать не может! Ну и что, что жених - начальник полиции? Он тоже влюбленный, а значит беспомощный. Вот Кристина, как девочка серьезная и ответственная, за обоими и присмотрит.

Основываясь на огромном личном жизненном опыте, Кристя была твердо уверена, что лучше родителей знает, что и как надо делать, и сумеет им это объяснить. Тем более, поведение мамы после назначения папы министром резко изменилось в лучшую сторону. И хотя в этот раз родители почему-то без энтузиазма восприняли её инициативу, Кристина твердо знала, что раньше или позже своего добъется. Скорее - раньше, главное напор не снижать. Первый раз, что ли?

И не стоит рассказывать, что сама уже определилась со спутником жизни. Только девять лет? И что? Её избранник должен быть самым сильным, самым смелым и самым умным. Хома прекрасно подходит по всем критериям. А что не похож на американских артистов, так мужчина и не должен быть намного красивее обезьяны, это всем известно! Интересно, кстати, посмотреть на придурка, который предъявит Хоме какие-либо претензии! Особенно, когда ожерелье её избранника украсит новая пара клыков! А красоту в их тандеме будет олицетворять Кристя! Но родителям и сестре о том, что выбор сделан, лучше не рассказывать. Не поймут. Взрослые иногда такие тупые!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Похожие проблемы свалились и на голову Васьки Емелина. Первые часы в ледовой крепости дались ему нелегко. Емелин с детства побаивался крупных зверей, вооруженных комплектом внушительных клыков. Но соседский алабай, вгрызший в Васькину задницу это чувство, по сравнению с саблезубами был мелким неопасным кутенком! В Риме Василия колотило от страха. Но человек - совершенно уникальная скотина, способная привыкнуть к чему угодно. И хотя страх никуда не делся, Емелин достаточно трезво прикинул перспективы прозябания в Москве без каких-либо источников существования, сравнил их с предлагаемой жизнью на краю земли в должности начальника транспортного парка автономной почти республики, и, спихнув деда на двух темнокожих рыжуль, рванул домой. Марина немного поворчала, но, узнав уровень предполагаемой Васиной зарплаты, резко поменяла точку зрения. А выяснив, сколько будет получать в Риме-на-Колыме медсестра её квалификации, и вовсе воспылала любовью к арктическим полупустыням и саблезубым тиграм. Про дочку и говорить нечего, дети, они всегда, как говорят новые знакомые, за любой кипиш, кроме голодовки.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Артем и Батяня тоже пребывали в Москве. Глава администрации вновь образованной Автономной Неандерталькой территории федерального подчинения, отгрызшей у Якутии и Чукотки немалые куски территории, без малого месяц носился по кабинетам, страшно жалея, что оставил нагибату в Риме. А вдруг помогло бы! Без оружия в руках получить самую малонужную бумажку у самого ничтожного клерка не представлялось возможным. Иногда помогали звонки Томразина, иногда советы Иннокентия Аристарховича, иногда обороты из лексикона Пузика, иногда ожерелье, которое с какого-то момента Леха вообще перестал снимать. А пару раз даже пришлось просить помощи у министра иностранных дел, благо тот ещё при знакомстве протянул Буртасову визитку со словами: "Миша ещё не успел в их кругах вес наработать. Звони, если что. Помогу, как турист туристу". Дела двигались. Медленно, но уверенно.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Артем на правах зама по экономике безвылазно торчал на переговорах с потенциальными партнерами. На первую встречу приходил в компании Морозова. При виде Саввы Тимофеевича контрагенты скучнели и норовили перенести общение на более поздний срок. Им шли навстречу. Пусть поймут, что это не в их интересах. В деловой связке "добрым полицейским" выступал Волчара. А как иначе? На фоне саблезубого тигра матерый хищник должен выглядеть неопытным щенком. Артем выкатывал очередную заготовку Чумы, и с удовольствием наблюдал, как вытягиваются лица принимаемой стороны. Но почти все понимали ситуацию правильно. Одни раньше, другие немного позже. А считающие себя слишком умными просто отметались. Великое дело - монополия.

А вечерами Кузнецов сидел за картами с Мишей Орловым, ещё недавно шапочно знакомым геологом. Хотя слово «сидел» неправильное. Оба лазили по полу, пытаясь состыковать зарисовки волчат сорокатысячелетней давности с результатами аэрофотосъемки последних лет. Карты упрямо не накладывались. Вроде бы широта известна. Общий рельеф местности дает не так уж и много вариантов по долготе, и основные точки привязки никуда не должны были деться. Но вот не накладывается! Уже весь земной шар по кругу три раза прошли, а толку ноль! Но оба не теряли надежды. Сорок тысяч лет с точки зрения геологии не срок. А карты «волчат» очень подробные. Просто надо садиться всерьез и планомерно сравнивать район за районом, а не так: весь мир за два дня. Чуть южнее, чуть севернее… Стоит только зацепиться, дальше дело техники! Всё найдется! И пещера сэров, и Орлиный ручей с самородным месторождением. Его, конечно, давно могли полностью выработать. А могли и нет. За съездить посмотреть в лицо не бьют. Главное - точку привязать!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Олег Лабжинов, организующий транспортный мост между Нижним Бестяхом и местом будущей дислокации использовал сильно отличные от столичных способы решения проблем. Якутск - не Москва, здесь всё проще и откровеннее. Кто наглее, то и прав. А кто может быть наглее лучшего дипломата палеолита, чьё ожерелье способно заменить нагрудник? Да ещё при поддержке пятерки верных товарищей во главе со Снежком! А ведь саблезубы даже рта не раскрывали ни на одних переговорах! Пришли, посидели, улыбнулись ласково, и сразу обнаружились пропавшие было, несмотря на своевременную предоплату, товары; исчезли непонятные претензии в связи с изменившимися неизвестно почему ценами; нашлись украденные из вагонов семена трав и минеральные удобрения, которые якутские полицейские не могли отыскать две недели. Снежок за два часа справился. Впрочем, последнее дело получилось жарким. Зато закончилось не только возвратом пропавшего, но и спонсорским взносом от местного криминалитета, подкрепленным честным пацанским словом даже не смотреть в сторону неандертальского имущества. После этого Олег и Снежок смотались в гости к губернатору. Пришли, культурно поговорили, наладили отношения. Во всяком случае, саботаж со стороны местных властей прекратился. Воистину, добрым словом и саблезубом можно добиться намного большего, чем одним саблезубом.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Андрей Дудник в родном Замятине нанимал строителей, обращая внимание только на квалификацию бригад. Любовь к алкоголю, никотину или халтуре вербовщика не волновали. Пить и халтурить умеют и любят все шабашники, но если работа бригады контролируется кем-нибудь из котят, производительность труда увеличивается вдвое-втрое. Качество выполненных работ - вчетверо. А употребление спиртосодержащих продуктов прекращается от слова "совсем". Да и табак нехило экономится. И что интересно, всё по собственной инициативе работников.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Ниндзя с отцом мотались по Аляске. Тамошние индейцы - те ещё прохиндеи. Как деньги получать, всегда пожалуйста, а как выполнять обещанное, так валенками прикидываются. Плейстоценовый парк кидали уже раза три. Но одно дело обмануть глупого белого человека, а другое - такое же дитя леса, хоть и с другого континента. Эвенки и сами отморозки те ещё, любые кавказцы отдыхают. А Миша - вообще особый случай, одно ожерелье чего стоит! Аляскинские дети леса прекрасно понимали, что на них самих "национальные костюмы" сидят, как на корове седло.

Сыграл свою роль и сборный десяток погонщиков бизонов во главе с Фифой. С подачи Джуди Штаты признали гомотериев разумными всего на неделю позже России. Краснокожие, скорее всего, этого не знали, но уважение к живой природе у них в крови. Особенно к саблезубой. Однако бизонов надо ещё собрать, перегнать, решить вопрос с транспортом...

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Джуди Фокс бешеной лисицей носилась по двум континентам, умудряясь вести репортажи то о прибытии эшелона в очередной город, то о ведущейся в Плейстоценовом парке подготовке к приему переселенцев, то о переговорах с индейцами на Аляске, то о принятии новой реальности очередными странами. Ещё успевала переводить на английский очередной выпуск передачи "Люди рю". И опять уматывала к эшелону или на Аляску. Уолтер даже предложил купить партнерше личный самолет. Джуди мысль понравилась, особенно в варианте с нарисованной на фезюляже взмыленной лисицей. Но по зрелом размышлении идею забраковали: пользоваться регулярными рейсами и нанимать частные выходило и проще, и дешевле. Несмотря на то, что "Бешеная сука" понимала, что летать ей не перелетать: этих сумасшедших неандертальцев она не бросит, а постоянно жить в местах, куда в России даже каторжников не ссылают, ещё не готова.

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Все понимали, что ещё ничего не закончилось. Выигран лишь первый раунд в бесконечной череде поединков за выживание. Впереди второй, который традиционно начнется с перетаскивания снега, которого на Колыме ничуть не меньше, чем на Урале. А дальше третий, четвертый, пятый... Главные схватки впереди. В любой момент шелест бумаг на поле сражения может смениться грохотом выстрелов и свистом стрел. Да и неизвестно, что опаснее: иная бумага страшнее баллистической ракеты. А сколько пройдет времени, прежде чем положение перемещенцев станет прочным и устойчивым - неизвестно. Вокруг полно врагов, только и ждущих неверного шага. Но сдаваться никто не собирался. В нулевом году было не лучше. Вытащили тогда, вытащим и сейчас. Пахать надо!

"Тыдым-тыдым, тыдым-тыдым, тыдым-тыдым"...

Пузик ни о чем подобном не думал. Гомотерию нравилось ехать в удобном вагоне, оборудованном даже телевизором, смотреть новости и художественные фильмы, не особо различая их между собой и не понимая смысла передач, разглядывать толпы людей на вокзалах и лениво размышлять о новом мире.

Здесь было очень много двуногих. Не таких, как мама Галя и её друзья. Шумных, суетливых, беспокойных. От них несло страхом и подавленной агрессией. Так пахло от сэров, когда те обнаруживали превосходство противника.

Ещё здесь были больная земля, больная трава и больные деревья. И почти не было зверей, за исключением искалеченных неповоротливых коров, разжиревших до невозможности кабанов, мелких, потерявших свойственную им подвижность баранов и уродливых пародий на волков.

Пузик смотрел на окружающую его действительность и думал, что люди рю очень своевременно пришли в этот мир.

Степи нужен новый хозяин.