Столкновение характеров

Глава 14

Аманда села в кресло самолета, улетающего в Лондон, и надела солнечные очки, весьма позабавив этим своего соседа.

– Разве здесь яркое солнце, леди? – сказал он с канадским акцентом.

Аманда вяло улыбнулась и промолчала. Она надеялась, что за темными стеклами спрячет слезы, застилавшие ей глаза. Ей стоило большого труда сдержаться при Люсьене. Он настоял на том, что сам отвезет ее днем в аэропорт Шарль де Голль.

Люсьен очень расстроился, когда она передумала остаться у него на выходные, хотя она и старалась убедить его, что у нее неотложные дела.

– Маме позвонила Лиз (редактор, для которого я пишу) и сказала, что ей срочно нужна статья, – придумала она. – Ее кто-то подвел, и теперь у нее три пустые страницы.

– Разве в редакции нет запасного материала? – ворчал Люсьен. – Просто ты сама хочешь уехать.

– Не глупи! Ведь ты уже через неделю приедешь к нам.

– Если ты не позвонишь и не скажешь, что тебя послали на Луну! Я сегодня проснулся и подумал: может, мне вчера все приснилось? Я хотел взять выходной и…

– Я тебя предупреждала: я серьезно отношусь к своей работе, – прервала его Аманда. – Если тебя это не устраивает…

– Меня все устраивает. Просто я думал, что хоть два дня побуду с тобой наедине.

Чувствуя себя трусихой и обманщицей, Аманда поцеловала Люсьена на прощание и поспешила к таможне; успокоилась она только тогда, когда самолет оторвался от земли Франции.

Уже через час она взяла такси в аэропорту Хитроу. По дороге домой она вспоминала, какой беззаботной всего две недели назад ехала по этой же дороге с Пьером. Теперь чем ближе к дому, тем тяжелее у нее на душе. Ей предстояло справиться со своим разочарованием, успокоить родителей, расстроенных несостоявшейся помолвкой с Пьером.

Но все-таки, когда такси подъехало к крыльцу родного дома и навстречу вышли отец и мать, настроение у Аманды поднялось.

– Наконец ты дома, дорогая моя, – растроганно сказал отец. – Хорошо, что я не знал о твоей затее проучить Пьера, а то сразу бы все пресек. Он, наверное, рассвирепел, узнав правду?

Аманда покачала головой и обняла отца. На самом деле Пьер вел себя на удивление сдержанно. Впрочем, его так задело, что она предпочла Люсьена, что ни о чем другом он и думать не мог.

– Жаль, что вы не поладили, – грустно сказала леди Герберт.

– Это невозможно. Он только что обручился с Элен Ле Блан. Их семья живет по соседству. Она прелестная девушка.

– Ты ее видела?

– Да. Она с матерью приезжала в замок на выходные. Я понимаю, вы огорчены, но так уж вышло.

– Ну и ладно, – ответила мать. – Для нас главное, чтобы ты была счастлива. А теперь садись и рассказывай все по порядку. Не сомневаюсь, ты вдоволь поиздевалась над Пьером!

– Да, на славу! – Аманда рассмеялась, надеясь, что ее веселость выглядит вполне естественно, и тут же начала свой рассказ (с некоторыми купюрами: даже мама наверняка бы ужаснулась ее лихим проделкам).

– Ты заставила Пьера купить самый большой флакон духов?! – Мать старалась быть строгой, но не выдержала и расхохоталась. – Аманда, ну как ты могла!

– Легко и просто! Да он надо мной так издевался и командовал, что надо было заставить его купить ведро духов! Если бы вы только знали, как противно он… – Аманда замолчала на полуслове: в комнату вошла экономка с огромным букетом чайных роз.

– Это вам, леди Аманда, – сказала она. – Только что доставили.

– От Пьера? – спросила мать, когда экономка вышла.

– От его друга Люсьена. Я.., мы с ним в последнее время часто встречались.

– Судя по размеру букета, – усмехнулся отец, – он не прочь и впредь встречаться с тобой!

Заметив, как переглянулись родители, Аманда поняла, что ей придется рассказать и о Люсьене. Ну хоть что-нибудь!

– Между прочим, я пригласила его погостить у нас.

– Как мило, – заметила леди Герберт. – Я его с трудом припоминаю. Кажется, он пониже Пьера, да?

– Карлик, не больше метра восьмидесяти, – не моргнув глазом ответила Аманда, а сэр Герберт от души рассмеялся.

– Что, у него серьезные намерения? – спросил отец.

– Весьма серьезные: он сделал мне предложение.

Воцарилась напряженная тишина.

– Ну и как ты к этому относишься? Аманда колебалась. У нее не было желания открывать свои истинные чувства; но она знала, что ей все равно придется использовать Люсьена как прикрытие.

– Я.., я согласилась.

– Довольно поспешно с твоей стороны, – заметила мать.

– Пожалуй. Я.., мы еще не назначили день свадьбы.

– Очень мудро поступили, – согласился отец и отправился выгуливать собак.

– Пьера, наверно, позабавил такой поворот событий, – сказала мать. – Подумать только, он выступил в роли свата!

– По-моему, он очень удивился.

– Мы тоже. Но если вы счастливы…

– Я счастлива, мама.

– Что-то не похоже.

– Просто я устала. Хватит расспросов. Маргарет Герберт взяла свое вышивание и сделала стежок.

– Поверь мне, злом зла не поправишь.

– Это ты к чему?

– А к тому, что не надо из одной крайности бросаться в другую.

– Ты не думала всерьез заняться психологией? – съязвила Аманда.

– Матерям приходится заниматься ею постоянно – ответила Маргарет Герберт. – Знай, если захочешь со мной поговорить, буду рада.

– Ради Бога, мама, а чем мы сейчас занимаемся?

– Пустой болтовней, моя дорогая. Когда ты будешь готова к серьезному разговору, обещаю выслушать с пониманием и закрытым ртом.

Аманда чуть не расплакалась.

– Спасибо, мама. Учту на будущее. А сейчас я должна просмотреть почту.

– Она у тебя в комнате на письменном столе, и записи телефонных звонков там же. Вчера два раза звонила Лиз Бертон из “Современной девушки”. Просила передать: у нее для тебя есть работа.

Аманда искренне обрадовалась.

– Отлично! За все это время я очень соскучилась по работе.

Но, придя к себе, она не стала звонить Лиз, а села, поджав ноги, на подоконник и смотрела в розовый сад. Аманда с грустью вспоминала счастливое время, когда она, беззаботная девушка, размалевала лицо губной помадой, воткнула в волосы оранжевые перья из метелки для смахивания пыли и сыграла шутку, которая теперь обернулась душевной травмой.

На лужайке резвился рыжий сеттер, вскоре вслед за любимой собакой появился отец. Глядя на него, Аманда подумала, что рано или поздно здесь поселятся Пьер с Элен. С болью в сердце она представила себе их детей с голубыми глазами и кудрявыми черными волосами; Аманда, не задумываясь, отдала бы полжизни, лишь бы стать их матерью. Но этому не бывать: она должна жить своей жизнью, строить новые планы.

Аманда слезла с подоконника, позвонила Лиз и сказала, что завтра же приедет в Лондон. Чем быстрее она займется делом, тем меньше времени останется для грустных мыслей. Да, ей предстоит нелегкое время, но у нее хватит силы воли его пережить.

– Ну и куда ты меня собираешься отправить? – спросила она у подруги, входя в ее офис на последнем этаже небоскреба, выходящий окнами на мост Ватерлоо.

– В Южную Америку. Мне нужен материал о жизни женщин, причем в этот раз сделай упор на социальные вопросы и не увлекайся светской хроникой.

– Какие мы стали серьезные на старости лет!

– Верное наблюдение. На прошлой неделе крупно поцапалась с начальством и сказала: еще одна статья о поп-звездах и их любовных интригах или о нарядах из мыльных опер – и я увольняюсь.

– Вот и молодец! Давно пора заняться чем-то серьезным.

– А может, кем-то? – Лиз приподняла подрисованную бровь.

– Не суй нос не в свои дела!

– Ведь мы же подруги! Ты меня заинтриговала: то пропадаешь целыми неделями, то неожиданно являешься, похудевшая и бледная, как привидение, – значит, на горизонте появился мужчина!

– Вот пусть там и остается! – отшутилась Аманда.

– Ты что, мне не доверяешь?

– Нет!

– Ладно, поговорим о деле. Я продумаю маршрут и позвоню. Поедешь недели через три.

Аманда с удовольствием уехала бы пораньше: ее совсем не радовала предстоящая встреча с влюбленным Люсьеном. Кроме того, каждый раз, видя его, она будет вспоминать Пьера, и тупая боль, ставшая частью ее жизни, вспыхнет с новой силой.

Однако, как это ни странно, приезд Люсьена в конце недели возымел обратный эффект, из чего Аманда заключила, что лучшее средство для уязвленного женского самолюбия – внимание красивого, умного и веселого мужчины.

Без Пьера с его командирскими замашками Люсьен быстро освоился: обсуждал проблемы управления поместьем с отцом, давал дельные советы по интерьеру леди Герберт (оказалось, его тетка по матери – всемирно известный дизайнер по интерьеру) и не скрывал нежных чувств к их дочери – словом, очаровал всех. Но, несмотря на все его достоинства, он был не Пьер и не затрагивал ее души, не мог зажечь огонь в ее глазах, вызвать сладкую дрожь в теле.

– Ты уже решила? – спросил Люсьен в воскресенье днем, когда они ждали машину на террасе, перед отъездом в аэропорт.

– Что решила?

– Когда мы поженимся. У Аманды заныло сердце.

– Мы только что обручились. Я не хочу торопить события.

– А я хочу, – возразил Люсьен. – Я готов хоть завтра на тебе жениться. Ты меня покорила с первого взгляда, как только вошла с Пьером в ресторан в Париже.

– Так давно?

– Да. Когда я смотрел, как ты лихо расправляешься с Пьером, мне хотелось кричать “Браво!”. Аманда рассмеялась.

– Выходит, я оказалась лучшей актрисой, чем сама предполагала.

– Так все это была игра?

Что-то в его голосе насторожило Аманду.

– Смотря что ты имеешь в виду под “все”.

– Как ты ревновала к Ивонн, ну к той, на которую нарочно опрокинула кофе, и как поставила на место Мариетт. Похоже, она тебя здорово достала.

– К Мариетт я вообще не ревновала, – заявила Аманда. – Она мне как человек не понравилась, поэтому я с ней так и обошлась. Если ты намекаешь, что я тайно влюблена в Пьера, то это твои домыслы.

– А как он к тебе относился? Я слишком хорошо знаю Пьера: если он увидит красивую девушку, то непременно попробует затащить ее в постель!

– А про Элен ты что, забыл? – Заметив удивление на его лице, Аманда решила закрепить успех. – Для Пьера я была всего лишь средством выбраться из сложной ситуации. Не более того. – Чтобы отвлечь Люсьена, она стала играть в мяч с рыжим сеттером Скарлетт. – И вообще, почему мы все время говорим о Пьере, разве больше не о чем? – раздраженно спросила Аманда.

– Я должен быть уверен, что тебе он безразличен. Когда ты уехала из Парижа, я все думал, почему вдруг ты изменила свое решение: ведь тогда в замке ты мне наотрез отказала. Только, пожалуйста, не надо опять про женское непостоянство.

– Твое раздражение вызвано тем, что мы не назначили день свадьбы?

– Нет, дело не в этом. Просто я не люблю неопределенности.

Казалось, наступил подходящий момент открыть правду и очистить свою совесть, но внезапно появилась миссис Джоунс и доложила: пришло такси. Аманда решила рассказать Люсьену обо всем на следующие выходные.

Но все сложилось иначе: на следующее утро Люсьен позвонил ей из офиса и сообщил, что завтра улетает в Австралию.

– Меня не будет в Париже месяца полтора. У нашего партнера в Сиднее инфаркт, и мне придется его временно замещать. Ты со мной, разумеется, не поедешь? – добавил он упавшим голосом.

– Хочешь, чтобы Лиз меня придушила?

– Я бы с удовольствием сам ее придушил!

– Ну что ты, Люсьен! – Аманде стало его жалко: она не могла вот так сразу разорвать помолвку. Надо как-то его подготовить.

– Я буду чертовски по тебе скучать, – признался Люсьен.

– У тебя не будет на это времени.

– Как бы я ни был занят, для тебя у меня всегда найдется время. Может, прилетишь ко мне из Южной Америки?

– Да ты к тому времени найдешь мне замену, – пошутила она, искренне желая, чтобы так и случилось. – Говорят, австралийские девушки неотразимы.

– Знаю: блондинки, красотки и умницы. Чувствую, ты, похоже, ничуть не ревнуешь, а я с ума схожу, как подумаю, сколько вокруг тебя будет знойных самцов: бразильцев, аргентинцев… Жаль, что… – Он замолк на полуслове. – Извини, любимая, мне пора. Всего доброго. Я буду звонить.

– Знаешь, это к лучшему, что Люсьен уезжает, – сказала, услышав новость, леди Герберт. – У вас обоих будет возможность хорошенько все обдумать.

– Ты что, сомневаешься в Люсьене?

– Я сомневаюсь в другом: тот ли он человек, который тебе нужен. Я уверена, ты его не любишь, так что хватит морочить мне голову.

Теперь Аманде ничего не оставалось, как во всем признаться.

– Ты права, мама. Не люблю. И собираюсь сказать ему об этом.

– И чем скорее, тем лучше. Нельзя забыть любимого мужчину, притворяясь, что любишь другого.

– Забыть? – Аманда колебалась.

– Да, Пьера. – Мать взглянула дочери в глаза. – Он женится на Элен, и ты должна с этим смириться. А прятаться за Люсьена неразумно и недостойно.

– Неужели все так очевидно?

– Мне – да.

– А папа знает? – спросила Аманда.

– Не глупи! – Мать и дочь лукаво переглянулись, и обстановка сразу разрядилась.

По совету матери Аманда в тот же вечер села писать Люсьену. Это было самое трудное письмо в ее жизни, и после пятой попытки она сдалась и подумала: не съездить ли ей в Париж поговорить с ним? Но ведь сейчас он наверняка по уши в делах, готовится к поездке. Нет, придется попробовать еще разок. Она одолела уже половину письма, как вдруг поняла, что лучше позвонить ему прямо сейчас.

И хотя уже было далеко за полночь, она набрала его номер. У нее так стучало сердце, что она еле слышала гудки.

Люсьен поднял трубку, и по его голосу она поняла, что он не спал. Чтобы снова не струсить, она сразу приступила к делу:

– Прости меня, Люсьен, но я так больше не могу. Я не настолько тебя люблю, чтобы стать твоей женой. Я поступила жестоко, когда дала тебе слово. Прости меня, пожалуйста.

– Это я должен просить прошения, – возразил он. – Когда ты приехала ко мне в Париж, ты была на взводе, а я этим воспользовался.

– Нет, это не так.

– Ну скажем так: я задавил тебя пониманием, именно его не хватало моему другу Пьеру, когда речь шла о тебе.

– У меня с Пьером никогда не было таких доверительных отношений, – согласилась Аманда.

– Вот поэтому ты и бросилась ко мне! А теперь пришла в себя, в отличной форме, и я больше тебе не нужен.

– Люсьен, я…

– Нет, Аманда, – прервал он ее. – Не надо пустых обещаний. Мы уже давно не дети.

– Ты прав. – У нее дрожал голос. – Мне так жаль! Надеюсь, мы останемся друзьями?

– Конечно! Ты всегда будешь мне дорога.

– Люсьен! Мне так стыдно!

– Не переживай. Мы расстаемся, но в монастырь я не собираюсь. Помнишь, ты говорила о красотках-блондинках из Сиднея? Ну вот, теперь я могу заняться ими вплотную.

Аманда рассмеялась. Ей вдруг пришло в голову, что подумает Люсьен, если она попросит его не говорить Пьеру о расторжении помолвки? Но она тут же отбросила эту мысль: тогда Люсьен догадается о ее истинных чувствах к Пьеру. Впрочем, не все ли равно, знает Пьер или нет? В наше время люди быстро сходятся и расходятся, не испытывая при этом никаких взаимных обид, поэтому не надо ничего усложнять.

– Я непременно позвоню, когда вернусь из Австралии, – пообещал Люсьен. – Я еще не вычеркнул тебя из своей черной книжки!

Она засмеялась. “Милый Люсьен! – думала она с глубокой благодарностью. – Как с тобой просто! Я всегда буду помнить о тебе”.

Она положила трубку и дала волю слезам. Плакала она не из-за разрыва с Люсьеном, а из-за Пьера, сознавая: с кем бы ни пришлось разделить свою жизнь, часть ее сердца навсегда принадлежит ему.

К счастью, все последующие дни были заняты подготовкой к путешествию в Южную Америку. Первоначальные планы Лиз о грандиозном туре сорвались, и командировка свелась к восемнадцати дням. Зная, что после бесконечных пересадок и перелетов она измотается вконец, Аманда заранее напросилась в гости к родственникам на ранчо в штате Аризона.

Это была отличная идея: после сутолоки Рио, Буэнос-Айреса, Лимы и Куско она наслаждалась тишиной и покоем, нежась под щедрым солнцем Аризоны.

Набравшись сил, Аманда принялась за статьи (работа отвлекала ее от грустных мыслей). Она часами просиживала за компьютером двоюродного брата Джона. И вот, о чудо из чудес! Ее творения перекочевали в Лондон, в офис Лиз на восемнадцатом этаже.

"Отлично! Молодец!” – пришел в ответ хвалебный отзыв, а вскоре последовал и личный звонок редактора. Аманда светилась от радости: хотя бы с карьерой у нее все в порядке. Жаль только, что карьера не может заменить Пьера. Проклятие! Она же дала слово не думать о нем, но стоит ей отвлечься от дел, как он опять занимает все ее мысли.

Почувствовав состояние Аманды, но тактично не вдаваясь в его причины, Джон и его жена Аннетт уговорили ее погостить у них еще, а потом принялись знакомить со всеми неженатыми мужчинами в радиусе ста миль. Женихи были все как на подбор: статные, загорелые, ловкие, от них исходила такая энергия и жизненная сила, что Аманда не переставала удивляться. Она прекрасно проводила время в их обществе, но ни один из них не затронул ее души.

– Если я не перестану ходить по гостям, – сказала она родственникам спустя три недели, – я измотаюсь еще больше, чем в командировке.

– А вид у тебя далеко не изможденный, – заметил Джон.

– Поэтому мы приглашаем тебя отправиться с нами в путешествие. Если не согласишься, мы обидимся, – сказала Аннетт.

Глядя на ее приветливое лицо со смеющимися добрыми черными глазами, нельзя было не согласиться. Джон и Аннетт жили в полном достатке, но, к несчастью, у них не было детей; зато их многочисленные друзья имели обыкновение “подкидывать” им своих чад, и в этом доме всегда было шумно и весело, но, как поняла Аманда за время своего пребывания в гостях, здесь можно было найти и тихую пристань.

– Ну и куда же мы поедем? – спросила она.

– Сначала в Канаду. А потом сядем в наш самолет и полетим куда захочется.

Аманда сдалась. Домой она не спешила: вдали от дома она меньше будет вспоминать о Пьере.

И на самом деле, за весь следующий месяц она почти не вспоминала о нем, ей просто было не до этого: они то ловили рыбу на острове Виктория близ Ванкувера, то ездили верхом среди пшеничных полей Манитобы, то лазили по склонам Скалистых гор, а напоследок совершили путешествие на лодке по Великим Озерам.

– Все, больше не могу, – взмолилась Аманда, услышав, что Джон велел к утру подготовить самолет к вылету. – Мне пора домой.

– Ну как ты можешь уехать именно сейчас! – удивился кузен. – Ведь самое захватывающее ждет нас впереди.

"Интересно, куда на этот раз полетит ковер-самолет?” – подумала Аманда и согласилась, о чем горько пожалела уже на следующий день, когда самолет приземлился на частном аэродроме в Северной Калифорнии, и где бы вы думали? В Нейпа Вэлли!

"Ирония судьбы! – подумала она. Выйдя из самолета, она сразу заметила зеленеющие вдалеке виноградники. – Не хватало еще столкнуться нос к носу с Пьером!” Вот тогда ей придется распроститься с надеждой забыть его навсегда!