Столкновение характеров

Глава 5

В начале девятого Аманда вбежала в гостиную. Пьер вряд ли успел обратить внимание на платье или ощутить аромат вылитых на нее духов; он, не отрываясь, в ужасе смотрел на ее ярко-зеленые веки.

Чертыхнувшись по-французски, он схватил ее за руку и потащил в ванную: взял полотенце, намылил его как следует и начал изо всех сил тереть ей лицо.

– На твою косметику я истратил целое состояние, а ты, черт побери, даже не умеешь ею пользоваться! – разбушевался Пьер.

– А мне моя прежняя даже лучше нравилась. – Она попыталась освободиться. – Вы делаете мне больно!

– Скажи спасибо, что я шкуру с тебя не содрал!

"Почти содрал”, – согласилась Аманда, но промолчала, зная, что злоупотребила его терпением.

Пьер взял Аманду за подбородок и придвинул ее лицо так близко к своему, что она, боясь посмотреть ему в глаза, зажмурилась.

– Ты хороша и без косметики, – сказал он по-французски. – Жаль только, мозгов у тебя маловато. С такими и в постели делать нечего!

Аманда открыла глаза, заблестевшие от гнева. “Значит, я настолько глупа, что со мной нельзя даже переспать, вот как? Ну погоди, Пьер Дюбрей! Когда я с тобой разделаюсь, ты будешь валяться в ногах у глупой маленькой “Мэнди” и умолять ее выйти за тебя замуж!"

Пораженная этой неожиданной мыслью, Аманда вдруг поняла, какой великолепный урок преподнесет Пьеру, если он на самом деле увлечется “Мэнди” и попросит ее руки. Но эту рыбу нужно ловить с большой осторожностью: он слишком умен, чтобы заглотнуть обычную наживку.

По-своему истолковав причину ее гнева, Пьер отпустил “Мэнди” и сказал уже по-английски:

– Извини, я сделал тебе больно.

– Вы сделали это нарочно!

– А ты не размалевывайся, как клоун. Немедленно приведи себя в порядок.

Через пять минут Аманда была готова: чуть-чуть подкрашены губы и слегка подведены глаза, вид мрачный и скромный. С волосами она ничего поделать не могла (впрочем, пока и не хотела!), и они горели, как спелая морковка.

Внимательно оглядев ее, Пьер повел “Мэнди” к машине. Чтобы не выйти из роли, Аманда изображала бурный восторг при виде Сены, собора Парижской богоматери, старинных улочек, взбирающихся уступами до самого Монмартра.

– А пробки здесь ну прямо как в Англии! – фыркнула она, когда машина, замедлив ход, еле-еле поползла по улице.

Не обратив внимания на ее реплику, Пьер сказал, показывая рукой на заполненные посетителями уличные кафе:

– Вот это излюбленное времяпрепровождение парижан.

– А чем у нас хуже? – огрызнулась она. – Можно подумать, одни французы умеют развлекаться!

– Разумеется, не только французы. – Больше он не вступал в разговоры, а молча поставил машину в переулке, вымощенном булыжником, и повел “Мэнди” по узкой улочке к ресторанчику с ярким желто-белым полосатым навесом.

Аманда постаралась скрыть свое разочарование: она надеялась, что ее ждет изысканный ужин. Но Пьер явно не хотел рисковать и боялся в ее обществе столкнуться со своими знакомыми, кроме Люсьена, который был в курсе дела. Когда они подошли совсем близко, Аманда поняла, что ошибалась: на скромной вывеске красовалось название одного из самых престижных ресторанов Парижа.

Люсьен уже ждал их за столиком в дальнем углу продолговатого зала. Когда они подошли, он поднялся, оценивая Аманду взглядом. Он что-то шепнул Пьеру по-французски (Аманда не расслышала), тот пожал плечами и представил ее по-английски:

– Познакомься, Люсьен. Мэнди Джоунс, бывшая горничная очаровательной леди Аманды!

– Очень приятно, – Люсьен галантно поднес руку Аманды к губам и, когда они сели, спросил, понравился ли ей Париж.

– Я пока что мало чего видела, – живо ответила она. – Мы ходили за покупками.

– Как тебе не стыдно, Пьер! – упрекнул Люсьен друга. – Мог хотя бы сводить Мэнди к “Максиму” пообедать.

– Туалеты Мэнди были для нас важнее, – ответил Пьер. – Я истратил на нее кругленькую сумму.

– Я вовсе не просила вас на меня тратить денег, – возмутилась Аманда.

– Тратить деньги.

– Какая разница? Деньги они и есть деньги, – вспыхнула она. – Не хочу, чтобы ваш друг думал, будто я какая-то вымогательница.

– Что же, недалеко от истины. Ты круто торговалась о цене за роль, которую тебе предстоит сыграть.

– А кто вас заставлял соглашаться?

– Может быть, выпьем? – тактично вмешался Люсьен. – Шампанское, Мэнди?

– Ага! Люблю шипучку!

Пьер приподнял бровь, но Люсьен добродушно улыбнулся и подозвал официанта. Потом мужчины заговорили между собой по-французски, а Аманде пришлось сделать вид, что ей скучно. Жаль, что она не сказала, что работала по найму в семье во Франции, тогда бы и она могла поддержать разговор.

А разговор был интересный: о политической обстановке в Европе, о предстоящих выборах в Южной Америке, о состоянии дел на бирже…

Как она поняла из разговора, Люсьен работал на бирже, а по тому, как он говорил: “наше отделение в Рио”, “головная компания в Нью-Йорке”, она решила, что он весьма обеспеченный молодой человек. Впрочем, разве могли быть у Пьера бедные друзья? Что ни говори, а деньги к деньгам.

Раздумывая над этим, она удивилась, почему же Пьер не стремится жениться на некрасивой, но богатой Аманде Герберт. Впрочем, он настолько самоуверен, что не сомневается: он может получить и деньги, и красивую жену.

Она взглянула на Пьера. Да, он действительно так хорош собой, что может свободно выбирать из всех богатых наследниц в Европе. Если бы она не подслушивала вчера в кустах, она и сама бы в него влюбилась. От такой неприятной мысли она невольно поморщилась, и, заметив это, Люсьен перешел на английский.

– Простите, пожалуйста. С нашей стороны было бестактно говорить по-французски.

– А джентльмены часто бывают бестактны, – съязвила она. – Они уверены, что имеют на это право.

Люсьен покраснел от смущения, а Пьер криво усмехнулся.

– Старик, я забыл предупредить тебя о язычке Мэнди. Он у нее острее, чем ум!

– А вы выглядите намного лучше, чем ваши манеры! – парировала она.

– Послушайте, вы оба, – попытался примирить их Люсьен, – кажется, вы играете в жениха и невесту, а не в войну!

– Люсьен прав, – согласился Пьер – Мэнди, хватит меня провоцировать!

– Да ты сам ее провоцируешь! – сказал Люсьен по-французски. – Сидишь, не обращаешь на бедняжку никакого внимания, а потом удивляешься, что это она не в духе.

Аманда кашлянула, прикрыв рот рукой, чтобы спрятать улыбку, и подумала – будь у Пьера такой же добродушный характер, как у его друга, всего этого фарса могло и не быть. Они влюбились бы друг в друга и осчастливили бы обе семьи! Хотя неизвестно, хватило бы выдержки у человека со столь сомнительной репутацией, и она бы всю жизнь сомневалась, не подогреваются ли его чувства к ней ее наследством.

– Пора ужинать, – прервал ее мысли Люсьен. – Вы, наверное, голодны.

– Ужасно! – согласилась она, с укоризной взглянув на Пьера.

– Какая же ты зануда! – возмутился он. – Жаль, что я затеял все это чертово дело! Аманда шумно отодвинула стул.

– Отлично. Давайте мне мои деньги и…

– Хватить шантажировать! – взорвался Пьер. – Мы заключили сделку, и если ты ее нарушишь, не получишь ни цента. Понятно?

– Да, сэр. А если вы не станете обращаться со мной прилично, я…

– Замолчи! – оборвал ее Пьер. – Решай, что будешь есть.

– Вы не против, если я вам помогу? – вмешался Люсьен.

Она кивнула; он положил перед ней меню и, пододвинувшись поближе, стал рассказывать про фирменные блюда.

Аманда заметила, какие у него длинные и пушистые ресницы, значительно темнее, чем волосы, и подумала, что Люсьен тоже весьма привлекательный мужчина. Если бы она не решила расквитаться с Пьером, то с удовольствием познакомилась бы с Люсьеном поближе. Заметив, что Пьер наблюдает за ними, Аманда нарочно облизнула кончиком языка губы и одарила Люсьена обворожительной улыбкой.

Глаза Люсьена вспыхнули, какое-то мгновение он сидел неподвижно, а потом слегка отодвинулся.

– Что, черт побери, с тобой происходит? – раздраженно спросил его Пьер по-французски. – Ты так на нее смотришь, будто никогда в жизни не видел девушку.

– С таким темпераментом не видел.

– Послушай, держись от нее подальше, пока дело не сделано. Потом – она в полном твоем распоряжении.

Аманда вся кипела от негодования. Да знает ли Пьер, что он собственными руками роет себе могилу? Ну ладно, сейчас она ему покажет! Повернувшись к Люсьену, Аманда снова улыбнулась, и у него опять вспыхнули глаза.

– Вам перевести еще что-нибудь из меню, – спросил он, – или вы уже сделали свой выбор?

– Я, пожалуй, съем гамбургер и картофельные чипсы.

Люсьен опешил.

– Я.., боюсь, здесь этого нет.

– Ни фига себе! Ну и ресторан! В Англии вам везде дадут гамбургер и чипсы. А может, махнем отсюда в “Макдоналдз”?

У Пьера был такой вид, словно его сейчас хватит удар, и Люсьен поспешил вмешаться:

– Мэнди, это один из лучших ресторанов в Париже, и я уверен, что, когда вы попробуете здешнюю еду, вам понравится. Давайте я помогу вам что-нибудь выбрать?

Он заказал ей и себе слегка обжаренную гусиную печень с пюре из щавеля и котлеты из молодого барашка, запеченные в слоеном тесте. Пьер взял, как это принято у французов, дыню на закуску, бифштекс и после длительных переговоров с официантом заказал “Шато Марго” урожая 1970 года.

Когда Аманде налили стакан великолепного красного вина, она решила, что это весьма подходящий повод лишний раз досадить Пьеру. Сделав маленький глоток, она с отвращением передернулась.

– Фу, какая гадость! Хочу кока-колу.

– Нет, ты будешь пить вино, – заявил Пьер.

– Нет, не буду! Это же чистый уксус!

– Тебе так только кажется, потому что ты не привыкла к хорошему вину. Бокал вина за обедом тоже входит в твои обязанности. Мама удивится, если ты откажешься от вина.

– Тогда пусть не удивляется, если меня вырвет! Люсьен расхохотался, а Пьер был настолько зол, что не нашел ничего забавного в очередной выходке “невесты” и с брезгливым выражением лица отвернулся.

– А сколько мы будем жить у вашей матери? – поинтересовалась Аманда.

– Я уже сказал. До тех пор, пока она не убедится, что я не собираюсь жениться на Аманде.

– Вы что, думаете убедить ее в том, что женитесь на мне? – удивилась “Мэнди”. – Ну какая из меня леди? И никакие шикарные платья тут не помогут.

– Кто сказал, что вы не леди? – возразил Люсьен. – Вы леди, и притом очень привлекательная.

– А вот ваш друг с этим несогласный.

– Не согласен, – поправил Пьер.

– А я что говорю? – с недоумением спросила Аманда. – Ведь несогласный?

– Да, Пьер, на этот раз у тебя достойный оппонент, – усмехнулся Люсьен.

– Очень смешно, – мрачно пробурчал Пьер. – Знаешь, это “стихийное бедствие” начинает серьезно действовать мне на нервы.

– Значит, пора кончать, – сказала Аманда. – Я же сказала, что с удовольствием все брошу хоть сейчас.

– А я тебе говорю, что мы должны довести начатое до конца. – Он зло смотрел на нее. – Самый лучший для тебя выход – в присутствии моей матери не открывать рот.

– Прикажете перейти на язык жестов? – спросила Аманда, но тут подали сыры, и Пьеру не удалось достойно ответить.

Пока Пьер выбирал сыр, Люсьен поймал взгляд Аманды и наклонился к ней.

– Не обижайтесь на Пьера, – прошептал Люсьен. – Просто он очень устал.

– От чего же?

– Перетрудился. Три года мотается из Калифорнии во Францию – вот и результат.

Значит, Пьер действительно работает! Аманде очень хотелось расспросить Люсьена поподробнее, и она дала себе слово, что так и сделает при первой же возможности.

– Хорошо, что она хотя бы за столом ведет себя прилично, – сказал Пьер по-французски. – Наверное, нахваталась манер в доме Гербертов.

– В наши дни у большинства людей сносные манеры, – ответил Люсьен.

– Эта девушка не из большинства. Это нечто! Знал бы, в каком виде она собиралась идти со мной на ужин.

– Но ведь ты сам ее выбрал, – напомнил ему Люсьен. – Вполне мог попросить кого угодно, хотя бы Мариетт. Она бы с восторгом согласилась.

– А потом впилась бы в меня, как клещ. От этой я хотя бы без хлопот избавлюсь!

"В этом ты прав, – злорадно думала Аманда. – Как только начнешь есть у меня с руки, только ты меня и видел!” С разгоревшимися глазами она подняла бокал и нарочно отставила мизинец.

– Не делай так! – взорвался Пьер.

– Чего не делай?

– Не отставляй мизинец! Держи его вместе с остальными пальцами.

– Вот так, Мэнди, – показал Люсьен, сжимая ножку своего бокала всеми пальцами.

– Благодарю, – вежливо сказала она. Он неожиданно покраснел, а Аманда догадалась, что, по всей видимости, произвела на него большее впечатление, чем думала. Хотя для него она иностранка и, может, его просто забавляет ее речь. Чего никак не скажешь о Пьере. Но Пьер более жесткий и проницательный человек. Она опять улыбнулась Люсьену. Ей никогда не нравились блондины, но в этом определенно что-то есть.

Опустив ресницы, она перевела взгляд на Пьера. У них не было ничего общего, и Аманда не могла себе представить, как они стали друзьями. Может, именно потому, что совсем разные? Хотя, с другой стороны, возможно, у них намного больше общего, чем кажется на первый взгляд. А вдруг Пьер намного добрее, чем хочет казаться, а Люсьен, наоборот, жестче!

– Ну как вино, начинает нравиться? – спросил неожиданно Пьер.

– Сахару не хватает.

Пьер поперхнулся, и, когда заговорил, его голос дрожал: он из последних сил старался не сорваться:

– Кларет не может быть сладким. Красных сладких вин почти не бывает.

– Тогда, если вы не против, я лучше буду пить белое.

– Отлично. У нас есть свое белое вино, так что маме будет приятно.

– Слушай, перестань третировать бедняжку, – посоветовал ему Люсьен. – Она и так старается.

– Вот это-то меня и пугает, – ответил Пьер на родном языке. – Мама наверняка удивится, что я нашел в этой кретинке, которую якобы люблю!

– Она знает твою слабость к хорошеньким мордашкам, а у Мэнди на редкость красивое лицо. Поэтому не смотри на бедную девочку так, словно готов ее придушить!

– Ты прав, – вздохнул Пьер. – Иначе плакали мои денежки!

Аманда чуть не поперхнулась от смеха. Чем дальше разворачивалась эта комедия, тем забавнее становилась и тем интереснее обещала быть развязка.

– А что на сладкое? – спросила она. – Пирог с патокой?

– Вряд ли. Давайте попробуем блинчики “сюзет”. Это такие тонкие блинчики с фирменным соусом “Гран Марнье”.

– Какой еще кран?

– С апельсиновым ликером, – любезно пояснил Люсьен, пряча улыбку.

– Звучит неплохо, – хихикнула она. – Люблю апельсины!

На этот раз Люсьен не сдержался и, улыбаясь, заказал блинчики им обоим, а Пьер с мрачным видом потягивал кофе с коньяком.

Какое-то время они молчали, и Аманда из-под ресниц рассматривала Пьера. В мягком свете зала его кожа казалась еще смуглее, а волосы еще темнее; Аманда подумала, что, хотя они и дальние родственники, он – иностранец, со страстью, свойственной французам – как в гневе, так и в любви. Но вряд ли любовь имеет большое значение в его жизни. Судя по всему, его интересует именно страсть. Она пыталась представить себе Пьера в роли любовника и не без смущения поняла, что ей это совсем нетрудно. Он, конечно, требовательный, пылкий и весьма искушенный любовник, умеющий как получать удовольствие, так и дарить.

Когда они вышли из ресторана, было уже за полночь, и у Аманды, уставшей целый день играть “Мэнди”, на свежем воздухе закружилась голова.

– Что, вино ударило в голову? – спросил Пьер.

– Нет, просто устала.

Он вдруг взял ее под руку, проводил до машины и помог сесть.

Люсьен наклонился, чтобы попрощаться с Амандой:

– Удачи тебе, Мэнди, и не бойся мадам Дюбрей. Вот увидишь: с ней намного легче иметь дело, чем с ее сыном!

– С любым намного легче иметь дело, чем с ним! – дерзко ответила она, а Люсьен улыбнулся.

– t– Приезжай к нам на выходные, пригласил Пьер.

– Пожалуй, приеду. Хотя бы для того, чтобы поддержать Мэнди!

– Это меня надо будет поддерживать! – Пьер с недовольным видом уселся за руль.

– Неужели я на самом деле такая ужасная? – спросила Аманда, когда они свернули на ярко освещенный бульвар.

– Только чуть-чуть ужаснее всех остальных женщин, – проворчал Пьер.

– Вам не нравятся женщины?

– Нравятся, но только в постели. В остальном я их не понимаю. Да и не хочу понимать.

– А что будет, когда вы женитесь? Если вы не научитесь понимать свою жену, что же это будет за семейная жизнь?

– Мысль глубокая, особенно в твоих устах.

– Я слышала по ящику, – нашлась Аманда. – Там много чего полезного можно узнать.

– Учту на будущее. – У перекрестка он затормозил, потом опять набрал скорость.

– Ну и как я вела себя вечером? – спросила она, чтобы сменить тему.

– Неплохо. – Он помолчал. – Чего нельзя сказать обо мне. Я был груб с тобой и прошу прощения. – Неожиданно он поднес ее руку к губам и поцеловал.

В этот вечер руку ей целовали дважды: прикосновение губ Люсьена она тут же забыла, а ощущение губ Пьера на руке как-то особенно приятно согревало. “Будь осторожна!"

– напомнила себе Аманда. Заставить его влюбиться в “Мэнди” было бы забавно, но влюбиться самой – катастрофа!

– А вдруг я не понравлюсь вашей матери? – спросила она, чтобы отвлечься от своих мыслей.

– Не волнуйся – понравишься. Она не кусается и, наверное, боится встречи с тобой не меньше твоего.

– Что вы ей обо мне сказали?

– Что ты неиспорченная, наивная и просто восхитительная!

– Все мужчины говорят так о девушках, на которых собираются жениться.

– Я еще не был в подобном положении, так что ничего не могу сказать по этому поводу.

– Я тоже. У меня было слишком много приятелей и ничего серьезного.

– Уверен, они были не прочь серьезно заняться тобой, – уточнил он, останавливая машину во дворе своего дома.

Пожав плечами, Аманда поспешно вылезла из машины: от его близости она испытывала непривычное волнение.

В лифте она старалась стоять от него как можно дальше. Легкая улыбка в уголках его рта говорила о том, что Пьер чувствует ее настроение, и как только он открыл входную дверь, она проскользнула мимо него, шепнув:

«Спокойной ночи!»

– Не так быстро, – сказал он, притянул ее к себе и поцеловал в губы.

Инстинктивно Аманда хотела вырваться, но уступила под страстным напором его губ и раскрыла свои. Тут же его язык проскользнул между ними и нежно коснулся ее неба. Она задрожала и ответила на поцелуй, а он обнял Аманду еще сильнее и, скользя руками по ее бедрам, прижал ее упругую грудь и плоский живот так крепко, что она почувствовала его возбужденную плоть.

В течение одного мучительного мига ею овладела безумная мысль отдаться ему. Пока она боролась с желанием, он пришел в себя и оттолкнул ее.

– Нет, так не пойдет, – севшим от возбуждения голосом сказал Пьер. – У меня и без тебя сложностей в жизни хватает.

– Можно подумать, у вас был шанс! – возмутилась Аманда, хватаясь, как за соломинку, за свое уязвленное самолюбие.

– Зато у тебя, Мэнди, этот шанс был.

– Ублюдок!

Он довольно засмеялся.

– Надеюсь, ты не лунатик? Имей в виду, я запираю свою дверь.

Кипя негодованием, она пошла к себе, но, как только оказалась в комнате, успокоилась и дала волю мыслям. Направление, которое они приняли, ее не порадовало: слишком остро она ощущала присутствие Пьера совсем рядом, всего лишь через коридор. Она представляла его в постели, раздетого, с литым, бронзовым от загара телом…

Час за часом Аманда без сна ворочалась в постели, и, хотя она и пыталась отрицать причину своего состояния, в конце концов ей пришлось сознаться: все ее тело сладко ноет от прикосновений его крепкого тела и сильных рук.

"Все дело в вине”, – уговаривала она себя, идя в ванную за стаканом воды. Аманда не раз встречала физически привлекательных мужчин, но ни один из них не производил на нее такого впечатления. Да что в нем особенного? Может, просто пришло время влюбиться?

Она смотрела на свое отражение в зеркале и видела возбужденный блеск глаз, затвердевшие от желания соски через прозрачную ткань ночной сорочки… Ну, конечно, в этом все и дело! Она испытывает вполне естественное для нормальной женщины влечение к мужчине: желание ласкать и принимать ласки. А Пьер в этот момент оказался рядом, вот и все.

Утешившись этой мыслью, Аманда вернулась в кровать, решительно отказываясь верить, что ее чувство к Пьеру объясняется совсем не так просто, как ей того хотелось.