2 ЖЕСТОКИЕ ЗАБАВЫ

У волка ночь

У героя меч...

Монитор

Директор Службы Информации кабинета Президента Земной республики Сингрид Улафсон сидела в любимом мягком удобном кресле в своем великолепном кабинете. Тихо шуршали считывающие и печатающие устройства, попискивали многочисленные компьютеры, кондиционеры в окнах тоже издавали какие-то звуки. Тихая музыка времен ее молодости лилась с потолка. Все было спокойно и все же глухое раздражение наполняло душу директора.

Ей можно было не следить за экраном главного монитора, на который выводились все новости поступавшие из бесчисленного множества мест и местечек по всей Земной автономии. До вывода на главный экран сведения несколько раз просеивались по степени важности умными машинами, а после прохождения монитора записывались для донесения их, в конце дня, президенту. Директор должна была просмотреть всю собранную информацию, разделить по темам и отметить особоважную. Однако пожилая женщина уже который год с утра до вечера, не отрываясь, следила за ползущими строчками.

Изо дня в день, из года в год, она держала руку на пульсе Империи и то, что она наблюдала ей не нравилось. Снижение урожаев на давно обжитых аграрных колониях, за последние семьдесят лет не открыто ни одной пригодной для заселения планеты, явные признаки недовольства населения колоний, свертывание или приостановление почти всех научных программ, гонка вооружений. Ни чем вроде бы не связанные факты, но только не для директора. Сорок лет назад, когда она заступила на этот не слишком престижный пост, Империя считала себя стоящей на вершине взлета и уже присматривала следующие пики, но уже тогда Сингрид — женщина средних лет почувствовала начало конца. За эти прошедшие годы она только убедилась в своей правоте.

Земли, экоцепочки, природа и атмосфера заселяемых со спешкой быстрорастущего ребенка планет изучались спустя рукава. Исследования планет не финансировались государством. Спустя века это принесло свои плоды: миры, ставшие кормушкой Земли, получали все меньшие и меньшие урожаи. Население росло, пища дорожала, плохо изученная атмосфера накапливала загрязнения, росла преступность, росли как на дрожжах всяческие партии и религии... Коренные земляне воспринимались, как захватчики. Чрезмерное повышение роли корпораций и прочее, прочее, прочее...

С тихим колокольным переливом включилась внутренняя связь.

— Извините, мэм. Это капитан Карриот, первый пост. Здесь, у нас молодой человек, он утверждает, что Вы его бабушка и хочет к Вам пройти.

— А что, он на меня не похож? — улыбнулась директор.

— Что Вы, мэм. Вам еще рано быть матерью, не то что бабушкой.

Сорок лет назад она и молоденький сержант Карриот одновременно пришли на службу в кабинет Президента. Капитан отлично знал в лицо всех близких родственников директора, так что весь разговор состоялся только ради разговора. Он знал, что ей это будет приятно.

— В таком случае, я жених госпожи директора, — послышался голос внука из переговорного устройства.

— Какой находчивый молодой человек, — засмеялся капитан. — Ладно иди, жених. Дорогу знаешь. Матери привет передай...

«Еще один признак упадка, — подумала Сингрид, — за подобные разговоры по внутренней связи, лет тридцать назад, их бы с капитаном...»

Однако в ожидании внука директор не хотела думать о плохом. Она любила своего внука и была рада его снова увидеть. Она любила всю свою семью. Ее любовь растягивалась, как резина охватывая все новых и новых членов семьи, но в отличие от резины ее любовь не становилась тоньше. В случае же с младшим сыном своей младшей дочери Найджелом Заном она сделала исключение. Мальчик рано лишился отца погибшего при невыясненных обстоятельствах выполняя задание правительства и внук врядли уже помнил своего родителя.

Вся семья бросилась помогать убитой горем женщине — матери Найджа, однако вскоре выяснилось, что ей это не требуется. Она была достаточно хорошо обеспечена и образованна, чтоб самостоятельно воспитать сына и дать ему любое образование какое бы он не выбрал. И он выбрал.

Школа звездных десантников — не смотря на все протесты семьи. Институт ксенолингвистики — под смех двоюродных братьев и сестер. Училище астропилотов — известие встретили восхищенным молчанием. И наконец стажерство в БВР — бюро внешней разведки. Семья замерла. В их среде родился интересный человек. Мать и бабка были наполнены гордостью за свое детище.

Найджел обожал свою мать и настолько уважал директора, на сколько это только возможно. Незаметно для всех он вырос и стал симпатичным молодым мужчиной с таинственной профессией. Он обладал такими способностями, что вполне мог бы проникнуть в штаб-квартиру президента без ведома президентской охраны. Во всяком случае, так думала о нем Сингрид. Он и капитан думали иначе и их мнение было подкреплено знанием. Но если бы зашел об этом разговор Найдж не стал бы спорить с бабушкой. Он умел хранить секреты и не стал бы расстраивать свое мудрое божество.

Замок к которому молодой лейтенант БВР приложил ладонь, опознал человека и послал запрос хозяйке кабинета, но Сингрид уже услышала знакомые шаги и набирала код.

Слегка задержавшись на пороге, Найджел быстро прошел в центр комнаты, нагнулся к щеке директора поцеловать и уселся в знакомое с детства кресло напротив хозяйки.

— Давно тебя не видела, — широко улыбаясь проговорила Сингрид. — Забыл бабку ?

Это был вопрос на который можно было не отвечать, но внук ответил.

— Мое стажерство закончилось, я получил звание... Был сильно занят...

— На службе умирающей Империи, — закончила за него директор. Она невольно поделилась своими пессимистическими идеями с внуком, однако он пока не был готов воспринять ее взгляды.

— Умирающей? — воскликнул он. — Я бы этого не сказал.

— Ладно, ладно, — поморщилась Сингрид. — Не будем сейчас о грустном. Если хочешь, приходи сегодня к восьми к капитану. У него соберутся интересные люди. Услышишь мнение об этом других людей... Кстати будут действительно интересные личности...

Внук правильно воспринял эту информацию. Они с бабушкой всегда хорошо понимали друг друга.

— Ну, ладно, — озорно взглянув на молодого Зана, воскликнула директор. Расскажи лучше про свою новую девушку!

Найджел окинул взглядом все оборудование кабинета, притворно тяжело вздохнул и сказал:

— Все время забываю, что моя бабуля — самый информированный человек в Империи!

— Да уж, внучек, — засмеялась пожилая леди. — От этих экранов тебе никуда не скрыться.

Она, так же как до нее внук только с другим выражением лица, оглянулась на многочисленные экраны компьютеров и тут ее внимание привлекло сообщение выделенное распределяющим компьютером красным цветом. Цветом катастроф и войны.

— Дьявол! — воскликнула она, глянула на невольно заинтересовавшегося внука и подумала о том, как замечательно, что мониторы поляризованы только на ее рисунок глаза и молодой человек ничего не видит. Потому что сообщение гласило:

«4312 г. Служба информации, Земная база, представительство ФМП, Новая Океания.

Текст: На орбите планеты появились несколько десятков звездолетов неизвестной конструкции. Принадлежность: Свободный Конвикт.//Примечание/государство неизвестно// В Совет ФМП подана официальная заявка на вступление Свободного Конвикта на правах автономии в ФМП. В числе неизвестных звездолетов опознан крейсер ЗА „Нова“, капитан Танг и почти вся команда цела. // Примечание / крейсер „Нова“, дата постройки 4011, с 4279 г. капитан Танг. В 4279 г. покинул Землю. Направление полета: колония Конвикт. Груз: осужденные каторжане. Груз обратный: СВИТИТ. Дата возвращения 4339 г./Обоснование известного месторасположения: НЕТ//»

Это означало потерю Конвикта, то есть свитита. Это означало катастрофу экономики Земли!

— А нам за этими экранами не спрятаться, — мрачно проговорила директор и печально посмотрела на внука.

Найджел Зан

Не смотря на то, что в моем присутствии у бабушки на работе случилось что-то из ряда вот выходящее, вечернюю встречу в коттедже капитана не отменили. С трудом дождавшись вечера, я отправился туда.

Дом капитана расположился на высоком крутом берегу лазурного летнего океана, в ряду других домиков людей со средним достатком. Автомобили, занявшие все свободные места у тротуара, тоже не слишком выделялись на этом фоне. Я даже стал слегка беспокоиться в верной оценке собравшихся людей, однако у меня никогда не было причин не доверять Сингрид.

Все места для парковки вблизи дома были заняты и мне пришлось пройти квартал пешком. Может быть так оно было и лучше. Мой дорогой спортивный авто выделялся бы в стаде средних машин и привлекал ненужное внимание.

Наконец я перешагнул низкую изгородь, прошелся по безупречному газону, поднялся по ступенькам, открыл дверь и вошел. При моем появлении разговор в небольшой, как и весь дом капитана, гостиной немедленно умолк. Все смотрели на меня. Глупо же я выглядел, без стука ворвавшись в их компанию, где я не увидел ни одного знакомого лица. Хозяина домика и бабушки не было, гостиную занимали неброско одетые средние люди, так что мне даже пришла в голову мысль, а не ошибся ли я домом.

Положение спасла появившаяся за спиной Сингрид с блюдом бутербродов в руках. Следом шествовал капитан, неся бокалы для напитков.

— А вот и последний приглашенный, — воскликнула она. Тепло мне улыбнувшись, она прошла между расслабившихся гостей и продолжила:

— Знакомьтесь, господа. Это мой самый любимый внук Найджел Зан, лейтенант БВР... Он из твоей, Миша, службы.

Одних лет с бабушкой, мужчина в самом затененном углу, кивнул и слабо улыбнулся. В тени кроме лысины и улыбки трудно было еще что-то рассмотреть. Тем временем бабушка продолжала знакомить меня с друзьями.

— Михаил Родников, начальник отдела тактической информации БВР.

Ужас. Я просто не знал куда себя деть. Это был на столько большой человек в бюро, что я для него был просто...

— Даниил Голдблюм, — указала Сингрид на седого кучерявого худого мужчину уже откусившего бутерброд. — Он заместитель министра иностранных дел по информации.

— Индира Абу Сингх, адъютант командующего Генеральным Штабом Флота...

В неприметном домике собрались люди близкие к верховному руководству Империи. Люди отвечающие за информацию, люди держащие руку на пульсе. Разведка, политика, флот, торговля, наука и прочее, прочее, прочее.

Постепенно я освоился, тем более что меня приняли довольно благожелательно. Найдя свободное кресло, я уселся изо всех сил стараясь быть менее заметным.

— Коти, включай, — тихо сказала Сингрид старому другу — капитану и он, серьезно кивнув, вытащил самодельное устройство из холодильника. Дикое собрание схем венчала сетчатая антенна и поэтому не трудно было догадаться, что это противоподслушивающее устройство. Капитан вставил в соответствующее гнездо блок питания и прибор, с гудением, заработал.

— Господа, — привлекла внимание гостей Сингрид. — Собрались все, двери заперты, прибор включен... Теперь я хочу вам сообщить, что сегодняшнее наше собрание несколько выходит за рамки обычных разговоров. Сегодня мы должны будем принять решение от которого, возможно, будет зависеть судьба Империи...

«Заговор информатиков,» — в душе улыбнулся я.

— ...Все конечно понимают, что речь идет об отделении колонии Конвикт и потере для Земли свтитовых рудников.

Вот это да! Я не мог поверить своим ушам. Здесь, в неприметном домике, я услышал первую в своей жизни действительно серьезную государственную тайну. Я навострил уши.

— Давайте выслушаем мнение наших руководителей по этому поводу, тихо произнес из своего темного угла Михаил. — Какие идеи возникли у них?

— И чем это может грозить миру, — добавил человек распоряжающийся информацией о промышленности и торговле.

— Начнем с политики? — предложила бабушка.

Голдблюм отложил пятый бутерброд, cтряхнул с тщедушной груди несуществующие крошки, встал и начал:

— У нас нет оснований не допустить вступления Свободного Конвикта в Федерацию. Если это произойдет, они получат те же права, что и любая другая автономия. Министр считает, что единственный выход — это любой ценой сохранить хорошие отношения с бывшей колонией. Возможно тогда река свитита не иссякнет...

Кучерявый сел. Что-то пишущий в своем блокноте промышленник после непродолжительного молчания проговорил:

— В случае сохранения отношений. Промежутки между поставками увеличатся вдвое, цена минерала, а значит и стоимость всех перелетов увеличится на десять процентов. Дефицит на окраинах вырастет, что грозит голодными бунтами. Лет через сто окраины захотят самостоятельности и получат ее. В итоге через пятьсот лет Земли сохранит только самые ближние провинции. В противном случае, либо в случае вооруженного нападения на Конвикт... — через тридцать сорок лет Земля останется одна.

Перспектива однозначная. Я стал вспоминать почти интуитивные высказывания бабушки о упадке Империи. Сейчас в это легко верилось. Внешне цветущую Империю растащат на куски... Единственный выход...

— Единственный выход из кризиса — это увеличение скорости перелетов. Увеличение более чем вдвое! — закончил оратор.

— У руководства флота есть свое мнение, — несколько растягивая слова проговорила адъютант. Она, как и все присутствующие, была одета в гражданскую одежду, но свою манеру держаться переодеть не могла. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтоб различить в ее движениях грацию пантеры на охоте. Даже ее тихий голос говорил о стоящей за спиной силой. Я понадеялся, что постоянное присутствие силы не испортило ее отношения к миру, как это имело место почти у всего высшего военного руководства. Впрочем, я решил, что уже ее присутствие говорило само за себя.

— Флот считает, что эту проблему можно легко решить силами пары эскадр и дивизией десантников. От ближайшей военной базы располагающей такими силами до нарушителя примерно двадцать месяцев полетного времени. Генеральный штаб уже рекомендовал этот вариант решения проблемы президенту.

— Бюро вполне согласно с этим вариантом, — гундосо произнес из тенистого угла Михаил.

— Кретины, — воскликнул горяче и как всегда необдуманно человек от науки. Бабушка укоризненно посмотрела на него, но присутствующие наверняка давно знали друг друга так что ни кто на чудака не обиделся.

— С ближайшей базы до Конвикта почти два года полета! За это время...

— Это время, по мнению моего руководства, может быть легко найдено, спокойно прогундосил Михаил.

— Бюро может это обеспечить, — добавил он и все примолкли.

Не трудно было догадаться какие мысли появились в головах заговорщиков. Все были достаточно наслышаны о методах, которыми широко пользовалось бюро.

— Боюсь, что нам придется помешать исполнению этого плана, — гораздо спокойнее и с долей изрядного пессимизма в голосе произнес ученый. Ему удалось снова приковать к себе внимание присутствующих. На этот раз это были удивленные взгляды.

— Все поняли и оценили первую часть сообщения с Новой Океании, но ведь была и вторая!

Все кроме меня и Михаила потянулись к карманам, чтоб достать полный текст сообщения. Я ни куда не полез потому что не видел сообщения вообще, а второй человек в иерархии бюро наверняка помнил его наизусть.

— Речь идет о «Нова», — продолжил поникший окончательно научник. — Это земной сверхтяжелый крейсер транспортник. То что он сейчас находится на орбите Океании — нонсенс. Крейсер опередил полетное время более чем на двадцать лет. Это при его то массе!.. На Конвикт корабль прибыл около 4309 года, плюс некоторое время на реконструкцию силового блока и вот три года спустя он уже на Океании.

— Неизвестная складка гиперполя? — высказала предположение представитель флота.

— Бросьте, — отмахнулся от нее ученый. — Пространство вокруг Океании известно всем. Там, в отличие от других планет, проводились детальные исследования. Любая складка давно появилась бы на картах... Тем более короткий путь к свититу. Только относительная удаленность Конвикта сдерживала акульи инстинкты других автономий Федерации... Нет, господа! Мы имеем в этом случае новый тип движителя!

— На сколько это вероятно? — недоверчиво спросила Сингрид.

— Двигатель? Вполне... При использовании известного типа двигателя такая скорость перелета возможна только при массе стремящейся к нулю. Даже один грамм вещества летел бы с Конвикта около полумесяца...

— Флот Свободного Конвикта может появиться в любой точке пространства, нанести удар и скрыться. Время нападения рассчитать невозможно! констатировала военный. — Атака на Конвикт это самоубийство!.. При условии, что у них есть флот.

— Что ж, давайте услышим, какое решение принято Президентом, а потом примем свое решение, — встряхнул замерших от предчувствия катастрофы заговорщиков Михаил.

Бабушка все еще оставалась не только самым информированным человеком в Империи, но и быстрее всех сумела взять себя в руки. Она тяжело вздохнула и начала разглашать государственную тайну высочайшей категории секретности. Ее хладнокровию я мог только позавидовать.

— Сегодня Кабинетом было принято решение. Завтра соответствующие распоряжения получат все заинтересованные ведомства... Представительству Земли в Совете Федерации будет предложено любыми путями отложить принятие Конвикта в Федерацию до поступления других распоряжений...

Голдблюм согласно кивнул головой, этот приказ не трудно было предвидеть.

— На Новую Океанию будут посланы три группы агентов бюро...

Михаил и я напрягли слух.

— Первая — самая большая: для того чтобы подготовить и спровоцировать беспорядки среди гражданского населения Океании. Вторая, для оказания помощи дипломатам... Будет оказано давление на членов Совета Федерации...

Мы с Михаилом переглянулись, человек из форин-офиса — Голдблюм поморщился.

— Третья, для оказания давления и устранения представителей Конвикта. В случае провала выполнения этих двух задач третья группа должна будет сфабриковать обвинения против Конвикта в организации беспорядков на Океании.

— Но мировое общественное мнение.., — встрял промышленник.

Бабушка сурово на него посмотрела и продолжала:

— Распоряжения для флота!

Пантера изящно изменила положение тела в кресле и слегка улыбнулась. Сингрид тоже чуть приподняла уголки губ. У нее улыбка получилась грустноватая.

— Девятому флоту, эскадрам шесть и восемнадцать, перейти на низкую орбиту Новой Океании и принять меры для обеспечения безопасности Совета Федерации. Эскадре четыре препятствовать любым судам покинуть систему Океании. Сорок второму ударному флоту, в полном составе, осуществить переход в систему солнца Марусина для устранения источника беспорядков. По окончании операции в системе Конвикта, известить девятый флот. Обоим флотам ждать дальнейших распоряжений. Все!

— Но.., — воскликнул ученый.

— Здесь много «но», — перебил его капитан Карриот и ученый умолк.

— Нас будут считать жандармами Галактики, — взвился Голд-блюм. — Мы испортим отношения со всей Федерацией.

— Никто нам этого не скажет, — тихо мурлыкнула пантера. — У нас в руках самая большая дубина в Галактике.

— Это не надолго, — подал голос Михаил. — Никакая армия не сможет подавить бунты внутри Империи...

— Подавляя бесконечные бунты, мы оголим границы, — поддакнула ему пантера.

— Империя обречена, любой бунт это крах экономики, — промышленник побелел лицом.

— Давайте не будем хоронить Империю раньше времени, — сухо промолвила Сингрид. — Мы можем найти верное решение. Давайте работать, господа. Пришло наше время!

Это взбодрило заговорщиков. Они принялись за работу, а работать они умели.

Рогнар Эль Вепов

Снег слегка похрустывал под ногами, когда кто-нибудь из моего подразделения переступал с ноги на ногу. Мы укрылись в тени низкой бетонной стены южного блока рудника. Сзади нас потрескивал от мороза угрюмый, чужой, а от этого страшный лес. Слева на бетонных опорах висела нитка монорельса и высоковольтная силовая линия. Рудник был не только местом добычи самого ценного в мире минерала, но и единственным источником энергии на планете.

Мы поджидали сигнала. Ждали, когда третья луна взойдет достаточно высоко, чтоб с базы могли предупредить нас о контрмерах конвиктян. Луна не торопилась и я в который уже раз порадовался, что мой боевой костюм предохраняет от мороза.

В шлеме три раза пискнуло. Два длинных и один короткий — это трех минутная готовность. Я поднял левую руку и сжал пальцы в кулак. Мышцы затрепетали в ожидании боя.

Из-за моей спины выскользнул черно-белый силуэт бойца с тяжелым ранцем за спиной. Я отпустил два пальца из кулака; он навел ствол своего орудия на ближайшую опору энергопровода. Остальные бойцы переместились вдоль стены и замерли по обе стороны темно-зеленых ворот для монорельсового поезда.

Два писка в наушниках — я показал большой палец владельцу энергопушки. Секунду спустя слепящий глаза луч вырвался из толстого жерла его орудия и уперся в намеченную опору.

Один писк. Я забыл про трепет мышц. Я был в своей стихии. Рыбу войны пустили в знакомое море.

С пронзительным скрежетом опора рухнула. Оборвав стальной монорельс и энергопровод, она повисла на краю обрыва в Ущелье Раскаявшихся. Чуть позже она упала вниз, но я этого уже не видел. Я упал плашмя на снег перед воротами. Ноздреватый снег вплотную приник к бронестеклу шлема.

Энерго-пушка рявкнула еще раз и в воротах образовалась дыра достаточная для прохода боевого слона.

Я вскочил и следом за бойцом прыгнул в черное отверстие. Найдя ближайшее укрытие, немедленно за ним спрятался. Мимо пробежала вторая группа солдат. Когда со мной поравнялся носитель энергопушки я рванулся вперед.

Мы попали в зал погрузки поезда. Вдоль стен стояли новенькие пластиковые контейнеры со свититом. Во всем зале никого не было. Задание выполнено. Я отослал двоих бойцов присматривать за воротами, включил переговорное устройство шлема и доложил:

— Капитан, Рог, зал наш, все чисто.

— Справа энергоисточник, прямо лифт. Проверить! — раздалось в наушниках.

Отдыхать было рано. Я указал энергоорудию на дверь справа, а сам присел у люка к лифту. Вскоре раздался приглушенный рев выстрелов орудия, а спустя минуту у меня в наушниках:

— Это Ханк. Капитан здесь одни роботы. Один уничтожен.

— Оцени тип.

— Тип «Рэлс-2000». Они сбились в кучу у стены и прикрываются руками. Прям как люди, — хохотнул носитель орудия. — Что делать, капитан. Уничтожить?

— Отставить. Сделаем это при отходе.

— Капитану Рогу. Ждите гостей. Лифт! — произнес голос диспетчера. Мы снова присели и направили ружья на створки люка лифта. Прямо напротив лифта установили вспышку. На душе было тихо и спокойно.

Я был рад, что операция проходила так бескровно. При разработке плана предполагалось, что рудник будут усиленно охранять, однако пока никого кроме роботов мы не видели. В лифте скорее всего тоже будут только электронные болваны.

Лифт медленно поднялся, остановился и створки двери разошлись в разные стороны. В лифте кто-то был. Вспышка с хлопком пробки от шампанского блеснула в сумерках большого зала, существо в кабинке так же как роботы закрылось руками, грохнул залп.

— Фу, дьявол... Капитан, что это было?

Я подошел к измазанному какой-то слизью, кровью и кусками плоти кабине и взглянул на то, что нашел там боец. На полу, в луже чернеющей крови лежала еще дергающаяся конечность неизвестного существа. Четырехпалая когтистая лапа тщетно скребла пол в попытке что-то там найти, но только оставляла полосы в черных лужах.

— Фу, гадость какая, — вырвалось у меня. — Не хотел бы я, чтоб эта тварь...

— Капитан, доложите ситуацию ! — перебил меня диспетчер.

— Гость принят. Все чисто.

Не считая перепачканной кабины лифта все было просто чудно.

— Оцените запасы цели, — строго сказал диспетчер.

— Около десяти Кб.

— Подготовьте цель к спуску в ущелье, — весело сказал другой голос. — И оставьте подарки.

Контейнеры со свититом мог поднять и ребенок, но мы заставили их таскать роботов. Сами занялись минированием. Роботы погрузили добычу в грузовой лифт, загрузились туда же сами и кабина уехала вниз. Прошло еще несколько минут. Минерал уже должны были загрузить в транспорт и я ждал только сигнала отхода.

— Здорово да, капитан, — привлек мое внимание один из бойцов. — Я, черт возьми, первый раз на планете. Всю жизнь просидел на базе... Ну теперь-то, когда Институт с нами, мы тут развернемся.

Я улыбнулся бойцу, хотя он моей улыбки и не увидел: лица скрывали шлемы. Тогда я похлопал его по плечу.

Нас было только шестеро. Четыре капитана ударных групп, диспетчер в транспортнике, да еще один никчемный в общем-то человек, какой-то профессор-психолог. Браун послал его с нами чтоб выяснить настроения на лунной базе. Пять боевых офицеров Института. Мы в пятером подняли боевой дух почти не обученного войска до невероятных высот.

Все они родились уже здесь на Элкаре. Большинство ни разу в жизни не спускались на планету и уж тем более не видели других. Мы, явившиеся из невероятно далекого мира, пользуясь ходящими среди них легендами о фантастическом могуществе и силе Института, стали для молодых элкарцев кем-то вроде богов.

Богов Войны.

Мне было немного жаль их. Когда мы начинали эту операцию, им было однозначно приказано сохранить нам жизнь любой ценой. Даже ценой своих. И если бы довелось, они сделали бы это.

Истекали последние минуты отведенные на операцию. Я собрал свою группу у дыры в воротах и ждал. Должен был поступить сигнал, десантный шлюп медленно пролетел бы рядом с воротами, мы бегом догнали бы его, он подобрал бы нас силовым лучом... И все.

Час спустя шампанское на базе. Без единой потери. На нас стали бы молиться в буквальном смысле этого слова...

Я ждал сигнал, слушая треск атмосферных помех и все же едва его не прослушал.

— Все. Отход.

Десантник показался над самыми верхушками деревьев, сделал красивый крен, нырнул вниз и оказался возле самых ворот. Шлюп выпустил струю огня из тормозных сопл, скорость его резко упала.

Моя команда напряглась, готовясь к рывку.

— Ну, вперед ребята, — крикнул я.

Что-то задержало меня. Что-то спасшее мне жизнь заставило пропустить бойцов вперед.

— Отставить посадку, — заорал диспетчер. — Противник у мест посадки.

Впрочем, оценить предупреждение у нас времени уже не было. Ярко-голубой, трещавший от напряжения сгусток энергии выскочил из-за чужого леса и на полном ходу врезался в десантный кораблик. Даже секунды не прошло, как наше средство возвращения превратилось в огненный, плюющийся кусками оплавленного металла шар.

Бойцов сбило с ног. Меня подхватил огненный смерч и с размаху ударил о неповрежденную часть ворот. Словно в замедленном кино смотрел я, стекая комом грязи вдоль железа, как разносит в клочья мою команду. Чья-то дымящаяся голова пролетела мимо и скрылась в проделанной нами дыре.

Именно в этот момент я понял, что Это включилось. То зелье, что мы с Кассандрой, а потом медики института повторно, вкололи в вену начинало работать.

Время остановилось. На то чтобы очухаться после удара ушло бы час времени, у меня заняло миг. Огненный шар взрыва еще не угас, а я уже был за спасительными воротами. Мысли смешались, не в силах объяснить происходящее, но потом мой разум сдался. Все помыслы направились на спасение бренной оболочки.

Необычного вида истребители, два или три, появились над лесом. Они светились зеленоватым светом, но вряд ли в этом был повинен свет трех лун, скорее их окружало какое-то поле. Они выползали из-за черных верхушек искореженных ветром и взрывом деревьев, как весенние мухи, так что не составило никакого труда прицелиться в блок двигателя и спокойно выстрелить. Заряд энергии растворился в сияющем поле не причинив лодке никакого вреда.

Я тяжело вздохнул и решил подождать высадку десанта, резонно рассудив, что не будут же они разрушать свой собственный рудник. Так как я уже находился внутри, то счел необходимым отойти глубже, к аварийной лестнице вниз. Один из наших десантных шлюпов сел прямо в каньен во дворе рудника и я дал ему шансов, на то чтобы уцелеть, больше всех. Но прежде чем попробовать разыскать спасительный шатл я хотел поквитаться за глупо погибших лунян. Мое желание подкрепила оставленная нами энерго пушка...

Оттащив орудие к лестнице, я активизировал мины и затаился.

Их было десятка два. Два десятка высоких крепких людей без шлемов и оружия в оголенных до плеч руках. Это показалось мне несколько странным, но я рассудил, что у каждого свои привычки и криво усмехнулся.

Мины сработали. Столбы взрывов закрыли от меня атакующих. Решив, что с этими покончено, я стал ждать вторую волну. Время тянулось почти нестерпимо...

Наконец, спустя час, остатки бетонной коробки вернулись на планету. Пыль осела на снег и я ясно рассмотрел сидящие у леса корабли туземцев. Их не прибавилось. Я удивился наивности хозяев планеты и тут увидел чудо.

Они все спокойно встали с тех мест куда их раскидало взрывом, отряхнулись и как ни в чем не бывало продолжали двигаться ко мне. Это было за гранью реальности. Бетон превратился в обгоревшую пыль, стальные прутья арматуры скрутило в узлы, а им хоть бы что.

Что-то шевельнулось за развалинами. Во мне вспыхнула надежда, что еще кто-то кроме меня из моей команды вышел живым из огненного смерча и я рванулся туда. Атакующие не обратили никакого внимания на мое перемещение и я сделал вывод, что пока двигаюсь они меня не видят. Постепенно стали вырисовываться мои возможности. В памяти возникли исчезающие индейцы на родине волшебного зелья...

Однако такие способности на Конвикте имелись только у меня. Другое живое существо шевелящееся за обломками стен было для фантастических воинов, как на ладони. Об этом я не подумал.

Он встал. Шлема на нем не было и я явственно увидел перекошенное от страха лицо молоденького мальчика в форме института. Светлые волосы на лбу слиплись от крови вытекающей из раны в голове. Ему требовалась немедленная медицинская помощь. Он слегка пошатывался и когда я подбежал ближе, то увидел, что из ушей юноши тоже текут тоненькие струйки крови. Парень был почти мертв, однако его глаза горели вовсе не страхом, а яростью и в руках он продолжал сжимать свое плазменное ружье.

— Дурак! — заорал я, подбегая к нему. — Брось пушку, подними руки!

Он должен был жить. Я не смог бы эвакуировать его на луну, но здесь ему могли бы помочь. Сердце защемило от жалости, я боялся прикоснуться к нему. Мне вдруг пришло в голову, что будет с ним если я подхвачу его недостаточно медленно. Контролировать свою проклятую скорость я еще тогда не умел.

— Стойте! — крикнул я направлявшимся к мальчику воинам. — Он ранен, помогите ему. Он должен жить! Это всего лишь пацан!

Они не услышали меня. Слишком быстро слова вылетали из моего рта. Лунянин поднял свое оружие, нацелился в приближавшихся туземцев и нажал спуск. Я не думал, что это возможно и поэтому не был готов помешать ему. Мне оставалось только надеяться, что раз неприятель не вооружен, то они не станут сразу уничтожать паренька.

Я ошибся. Пучок энергии пролетел мимо чужих воинов, но они не стали давать раненому вторую попытку. Один из бессмертных воинов вытянул руку в нашем направлении, с его пальцев стекло бледно-голубое полотно энергии, медленно пересекло пространство и уткнулось в грудь парня. Я убедился, что боец мертв, сел и обхватил голову руками. Взорвавшаяся плоть посыпалась на меня.

Все. Это была последняя капля. Во мне накопилось достаточно ярости, чтоб разорвать этих чудовоинов голыми руками. Я пошел прямо на них.

Они так и стояли довольно компактной группой, с тех пор, как мальчишка навсегда покинул этот злой мир. Для них прошла всего секунда, для меня десяток минут.

Тому кто убил парня, я обхватил запястье злосчастной руки и потянул. Рука по локоть осталась у меня, кровь черным медленным фонтаном хлынула на припорошенные бетонной пылью плиты пола. У меня было достаточно времени чтоб сбегать на луну за какой— нибудь посудиной и собрать всю эту жидкость до того момента, как первые капли упали. Это развеселило меня и я засмеялся. Ничего хорошего в этом смехе не было. Я был в состоянии близком к безумству. Ни о каком страхе не могло быть и речи. Я ходил между волшебными воинами и касался их руками. Словно тростинки в урагане они разлетались в разные стороны. Одному я коснулся лба и его голова слетела с плеч. Я смеялся...

Однако упав они снова поднимались невредимые. Не меняя каменных выражений лица, они отходили в сторону и вставали спинами друг к другу. Один из их необычных истребителей повис над развалинами и вниз стало спускаться клубящаяся дымка смерти. Это было поле Омена, с ним спорить бесполезно и мне пришлось отступить.

Разбираться откуда в легких наступательных корабликах такой источник энергии, какой требуется для создания этого поля, желания не было. Я вспомнил про оставленную возле лестницы энергопушку.

Поле Омена уничтожало все живое, оставляя пятачки для туземных воинов, но луч моего орудия и не был живым. Я успел разрезать еще двоих прежде чем медлительные сгустки плазмы полетели из брюха кораблика ко мне. Я бросил пушку и отступил вниз по лестнице. На оставленной мною вверху площадке загремели взрывы.

Пушка и то место, где я должен был находиться два мига назад, превратилось в груду оплавленных обломков.

Потухли даже тусклые аварийные лампы. Мне пришлось замедлить бег чтобы не врезаться в темноте во что-нибудь. Последствия такого столкновения меня заранее ужасали. Наконец, пройдя несколько пролетов вниз, я добрался до горящих этажей. Дрожащий свет огненных языков позволил мне снова прибавить шаг.

Я заметил их еще находясь на площадке между этажами. Слегка притормозив, я достал единственное оставшееся у меня оружие — нож и спустился.

Мне следовало лучше рассмотреть их сверху прежде чем так бездумно кидаться в атаку. Слава Всевышнему, я сумел вовремя остановиться. На свободной от огня площадке лежал человеческий ребенок в слегка оплавившемся оранжевом костюме биозащиты, явно с чужого плеча, а рядом, прислонившись к закопченной стене сидело чудовище.

На неизвестном существе тлели обрывки какой-то грубой одежды и в прорехи было хорошо видно тело монстра. Две коротенькие ножки, одна явно сломанная, так что белый уголок кости торчал из под бурой скользкой на вид кожи, длинные четырехпалые руки тонкие, но жилистые и венчала все это произведение природы крупная голова, на которой вместо носа были просто две пузырящиеся кровавой пеной щели. Существо было ранено значительно серьезнее чем простой перелом конечности. Ребенок, на вид, был совершенно цел, но без сознания.

Вид незнакомого существа меня так ошарашил, что я замер. С его же точки зрения я просто появился прямо из воздуха. На его месте я поступил бы по другому, однако он увидев меня, в черной форме, в шлеме, то есть без лица, с ног до головы замазанного пылью, кровью и мозгами и, в довершении всего, размахивающего кинжалом, оскалил редкие зубы, оторвался от стены и заслонил собой ребенка. В его маленьких черных обезьяньих глазках горела решимость защитить человечка даже ценой собственной жизни. Я не мог убить его. Нож вернулся в ножны.

Стараясь делать это медленно, я потянулся к карабинам и снял шлем. Потом только понял, что медлительность уже ни к чему. Мой дар покинул меня. Время вернулось в свое нормальное русло.

— Что с ним ? — спросил я существа, надеясь, что оно умеет разговаривать.

— Контузия, — прохрипел монстр. — Сохрани ему жизнь.

Я кивнул. Чужак облегченно откинулся к стене. Он быстро слабел.

— Что с тобой? — глупо поинтересовался я.

— Больно, — хрюкнул тот. Он распахнул остатки одежды и я увидел, что большой участок его тела был обожжен до костей. Ему уже было не выжить. Оставалось загадкой, как он сумел вытянуть бесчувственное тело человечка из огненного ада.

— Чем мне тебе помочь? — я знал, что помогать ему уже поздно, но мне хотелось, что-то сделать для него.

— Вынеси его, — лапа монстра слабо дернулась в направлении малыша.

— Конечно, — серьезно пообещал я. — А ты ?

— Нож, — едва понятно произнес он.

Кровь черной струйкой вытекла из уголка рта. Я кивнул, понимая его. Нож покинул ножны, я взял его за лезвие и вложил в лапу монстра. Клинок выпал. Мне пришлось присесть на корточки и вложить оружие в лапу чужака, а потом сжать ему кулак.

Пока я поднимал ребенка, он смотрел на меня наполненными болью умными глазами. Нож он крепко сжимал, лезвие кроваво блестело отражая огонь...

— Держись, приятель. Я пошлю кого нибудь за тобой.

Он слабо улыбнулся, попытался вздохнуть, но не смог. Гримаса боли перекосила его ужасное лицо, он уперся свободной лапой в стену и снова мне улыбнулся.

— Иди, — каркнул он.

Я подхватил свой шлем и осторожно стал спускаться.

Крик раздался лишь только я достиг следующего этажа. Я чуть не уронил человечка, крик заставил кровь замерзнуть в моих жилах. Это кричал монстр.

Я аккуратно положил свою драгоценную ношу и побежал на верх. Существо избавилось от мучений. У раненного хватило сил одеть себя на оставленный ему клинок. Я почувствовал, как волосы встают дыбом на голове. Один шаг отделял от кинжала, который мог забрать и мою никчемную сволочную жизнь. Однако я не мог сделать это. Умирая, герой передал свою ответственность за жизнь человечка мне и я эту ответственность должен был нести дальше.

Транспортник стоял почти вплотную к грузовым воротам, но от него осталось столько проку, что и от всей моей команды. Десантный шлюп как не странно был цел. Его окружало несколько точно таких же волшебных бойцов, каких я уже видел наверху. Только у этих в руках были устрашающего вида ружья и нацелены они были на мою последнюю надежду.

Хорошо, что шлем я потерял и когда я крикнул, они обернулись. Ружья переместили свои стволы на меня. Форма пирата горела на моих плечах под взглядами их дул. Я оскалил зубы, повернулся, закрывая телом свою ношу и закрыл глаза. Я надеялся, что заряды ружей будут не достаточно мощны чтобы пробить меня насквозь и повредить невинного младенца.

Когда я почувствовал прикосновение к своему плечу, я вздрогнул и открыл глаза. Один из туземных бойцов стоял возле меня.

— Он жив ? — проговорил он и протянул руки чтобы принять мою ответственность себе.

— Контузия, — догадался сказать я и осторожно передал врагу ребенка. Только тут я обратил внимание, что все ружья теперь смотрят в небо. Однако для меня это ничего не значило. Я расслабился, посмотрел на звездное небо и улыбнулся. Я был готов умереть.

— Иди, — раздалось у меня в голове.

Я взглянул на врагов отходящих от шлюпа, но никто из них не раскрывал рта.

— Иди, — уже более настойчиво произнес чей-то голос прямо мне в мозг. Ты можешь уйти.

Я вздрогнул и, все еще не веря в нежданную доброту врага, медленно пошел к челноку. На каждом шаге я ждал разряда в спину. Впрочем, мне было все равно. Сохранение своей жизни больше не казалось мне таким уж важным делом...

У десантного люка я медленно повернулся к туземцам. Я подумал, что они хотят уничтожить меня вместе с остальными, но на маленькой площади уже никого кроме меня не было. Я смотрел на дымящиеся развалины рудника, когда крепкие руки пиратов подхватили меня и внесли в шлюп. Полета на луну я не помню.

Найджел Зан

Центропен занял у Новой Океании много земли. Город стянул мостами бесчисленное множество островов, островков и просто торчащих из воды каменных утесов. Город слепил глаза великолепием белокаменных дворцов и снежных гор — круизных кораблей. Город подметал безупречно голубое небо метелками пальм и удивлял кишащими в каналах живыми организмами. Город нравился всем. Большинство влюблялось в него с первого взгляда и оставалась верным этому чувству всю жизнь. Это касалось всех рас и народов населяющих известный землянам обитаемый мир, поэтому ни у кого не возникало и тени обиды, что Совет Федерации располагался именно здесь и нигде больше.

Любая раса гордилась бы иметь такую планету в своих владениях. За обладание Новой Океанией готова была пролиться разноцветная кровь, но в итоге получили ее все. Планета подчинялась только Совету и флот Федерации гарантировал право этой собственности.

В городе было больше гостинец чем жилых домов, космопорт за день переваривал больше кораблей чем строилось на земных верфях. В казино Океании за ночь через руки менял проходило столько кредитов, что это могло бы составить бюджет средне обжитой планеты. В ресторанах было столько пищи, а самих ресторанов было столько...

Одним словом это была столица. И как во всякой столице я в Центропене сразу почувствовал себя в своей стихии.

Очередной челнок с таможенной орбитальной платформы доставил в космопорт около трех тысяч пассажиров. Три тысячи разумных существ с многих обитаемых миров высыпали на площадь перед вокзалом и все как один принялись глазеть на самый красивый, самый приветливый и гостеприимный город. Меня город особо не впечатлял, может быть из-за того, что я довольно прилично изучил его во время перелета. Поэтому я принялся рассматривать вновь прибывших.

Почти сразу я заметил их. Маленький, худенький, живо жестикулирующий и быстро говорящий рядом с высоким крепким мужиком, понимающе улыбающимся приятелю. Чуть поодаль парочки спокойно стоял, сложив руки на груди, человек в просторной одежде плохо скрывающей боевую броню. У каждого свои вкусы, любой может разгуливать по Центропену, среди абсолютно мирной публики, в скорлупе танка, однако этот человек был третьим в компании и не скрывал этого. Да и как бы он смог это сделать, если он, не считая черт лица, был точной копией спутника коротышки. Та же фигура, цвет волос, прическа. Та же манера держаться и походка. Я рассудил, что это телохранитель тех двоих. Смущало только поразительное сходство...

— Братья по конвейеру, — усмехнулся я и почувствовал на себе взгляд всех троих.

Холодок пробежал по спине, но причин внезапного страха я не нашел и успокоился. Большой и маленький, рассекая толпу плечами большого, направились прямо ко мне. Брат-телохранитель не двинулся с места.

— Здравствуйте, — насмешливо и торопливо поздоровался малыш.

Большой укоризненно на него взглянул и протянул мне руку. Зубы большого блеснули в широкой доброй улыбке.

— Добрый день, молодой человек, — как старому знакомому сказал большой.

— День добрый, — нерешительно ответил я и неожиданно для себя пожал протянутую руку. Это была не рука, а стальная плита, во всяком случае пожать по настоящему ее мог наверное только гидравлический пресс.

— Простите, что мы нарушили Ваше одиночество.., — начал любезный большой.

— Но мы прибыли сюда из отдаленного и дикого мира, а Вы, судя по всему, землянин.., — встрял коротышка.

— И мы надеялись, что Вы не откажитесь быть нашим гидов в этом чудном городе. Уверяю Вас, мы вполне способны отблагодарить.., — продолжил великан.

— А если деньги Вас не интересуют, я Вас уверяю, будет что рассказать друзьям, — закончил малыш.

Громадина снова укоризненно посмотрел на спутника и представился:

— Инки. А это Роджер. Если хотите — Род.

Коротышка Род неожиданно ласково улыбнулся и добавил:

— Конечно. Если хотите.

Я понял, что Род — это человек за которым всегда остается последнее слово. Прямо как политик...

И тут меня пронзила мысль. Роджер Сантос! Представитель Свободного Конвикта в Совете Федерации. Вот это удача.

— Найджел Зан, — бодро представился я и, довольный собой, улыбнулся. Я здесь чтобы получить кое-какую информацию в Совете... Я, в некотором роде, ученый.

А в голове само собой промелькнули Бюро, заседания заговорщиков, подготовка к миссии...

Инки и род быстро переглянулись и как добрые дядюшки снова мило мне улыбнулись. Это были веселые ребята.

— До полуденного дождя осталось три минуты, — сообщил приятный женский голос из развешенных всюду громкоговорителей.

Вновь прибывшая толпа стала торопливо рассаживаться по гравитакси. К нам тоже подъехала одна из машин.

— Давайте перекусим, — предложил Род. — Пока идет дождь.

— Если Вы не против, — добавил любезный Инки.

Конечно же я не был против. Я решил, что им не удастся легко от меня отделаться и конечно же не заметил легкую ухмылку на губах Инки, словно прочитавшего мои мысли. Мы уселись в машину. Телохранитель, растолкав суетливую очередь, в следующую.

— Отвезите нас в какой-нибудь хороший ресторан с видом на море, попросил Инки робоводителя и такси сразу мягко тронулось с места. В это же время дождь крупными каплями застучал в прозрачную крышу.

Улицы за тонкой стенкой такси скрылась в пелене полуденного дождя. Смотреть там стало не на что и я, вспомнив о своей профессии, решил внимательно осмотреться.

Этим я и занимался, когда такси выскочило на окружную автостраду идущую по берегу моря. Гравибиль значительно увеличил скорость. Я понятия не имел какая там была разрешенная скорость движения, но врядли больше ста пятидесяти километров в час, в то время, как мы летели километров под двести. Я тревожно глянул на конвиктцев, но они сидели совершенно спокойно уткнув глаза в окна. Однако Инки, видно почувствовавший мой взгляд, проговорил:

— Что-то не так ?

Я пожал плечами. Откуда я знал.

Машина слегка не вписалась в поворот, чиркнула бортом об ограждение шоссе, быстро выправилась, но скорости не сбавила.

— Сумасшедшая машина, — буркнул Род. — Здесь, что все так ездят ?

Я снова только пожал плечами.

— Остановите пожалуйста, — с тревогой в голосе обратился Род к роботу. А в ответ ноль эмоций, два презрения. Это уже было чересчур. Я попробовал открыть дверь и выяснил, что она заблокирована. Все указывало на проделки ополоумевшего робота.

— Похоже мы здесь всем надоели, — весело, что не совсем подходило к ситуации, воскликнул Инки. Потом он достал из внутренностей своего костюма черную пластиковую карточку и что-то проговорил обращаясь к ней. Роджер удивленно блеснул своими обезьяньими глазками, но потом понимающе кивнул и засмеялся. Мне же было совсем не до веселья. Мне все меньше нравилась эта компания.

Следующее за нами такси с телохранителем обогнало несколько более осторожных машин и поравнялось с нашим экипажем. Дверь пассажирского отсека сорвалась с петель и осталась на бетоне. Две машины стукнулись бортами, отскочили в разные стороны, но потом снова приблизились и слиплись. Из отверстия в изуродованной машине высунулись толстенные мускулистые лапы телохранителя.

Он взялся за рукоятку и спустя секунду намертво заблокированная дверь нашей машины ускакала по бетону вслед за первой.

Инки легко перескочил в другое такси, обернулся и помог перелезть Роджеру. Вытянутые руки телохранителя приглашали меня последовать их примеру. Чтож, у меня не было желания доверять свою судьбу свихнувшейся машине. Я судорожно вцепился в мокрые от хлеставшего с прежней силой дождя руки, оттолкнулся от порожка и одним махом перелетел в спасительный салон.

Бешено верещавший робот нашего нового экипажа немедленно сбросил скорость, а потом и вовсе остановился. Впереди шоссе делало резкий поворот, но сдуревшая машина, только что нами брошенная, видимо этого не знала. Пробив цепи ограждения, она нырнула в мелкое море. Через секунду сквозь пелену дождя до нас докатился рокот взрыва.

Появление на этой мокрой сцене полиции мы наблюдали уже из-за стеклянных ветрин небольшого ресторанчика.

— Ну вот, — воскликнул Род, проглотив огромный глоток какого-то напитка. — Теперь давайте разберемся. Что это было, Найджел?

Инки тоже взглянул на меня и даже таинственный молчаливый телохранитель, сидя в своем углу на расстоянии от нас, казалось, сверлил меня взглядом.

— Я знаю столько же сколько и вы, — стараясь предать своему голосу нужную интонации почти крикнул я.

— Это точно, — тихо сказал Инки. — Вы даже не представляете на сколько.

На этот раз улыбки я от него не дождался. Это значило, что время шуток прошло.

— Ну хорошо, ребята, — решился я. — Я знаю кто вы ...

— А мы знаем кто Вы, — торжествующее выдал Роджер.

— В настоящий момент вы выполняете неофициальное задание.., скажем так, некоторой прогрессивно настроенной группы близкой к руководству Земли, совершенно спокойно помог мне Инки.

— Но откуда .., — удивился я.

— Не надо нас недооценивать. У нас есть свои источники.

На этот раз губы Инки изобразили слабое подобие улыбки.

— Итак. Скорее всего это были проделки вашего Бюро. Но как это могло у них получиться.

И только тут до меня дошло, что все это происшествие совсем не несчастный случай. Мозги закипели от напряжения. Пауза затягивалась.

— Спутниковое наблюдение, — нерешительно предложил я. — Система управления такси легко поддается контролю военных спутников.

— Не это главное, — досадливо отмахнулся от меня Род. — Почему нам дали так легко избежать катастрофы?

Мне осталось только пожать плечами. По моему мнению для нас спасение было отнюдь не легким.

— Мы знаем теперь, что Земля хочет нас уничтожить, — констатировал Роджер. — Кому мы еще мешаем?

— Дженерал Нуклеа Компани, — сразу ответил я.

— И все? — удивился Инки.

— Этого мало?

— Ладно, ладно. А кто наши союзники?

— Нелюди. Малые автономии... Транспортные компании...

— ... И кое-кто на Земле, — добавил Род. — чтож, можете им передать, что мы конечно же рады с ними договориться.

Телохранитель резко встал и передвинул свое танкоподобное тело к двери.

— Извините, — буркнул Роджер вставая. — Нам необходимо Вас покинуть.

— Мы купили для нашего посольства островок... Пуэрто-Аполос. Вы всегда сможете найти нас там. — Инки тоже встал, но чтоб сказать это нагнулся к самому моему уху.

Он успел сделать только один шаг к уже свободной от дождя улицы, когда красивый и очень дорогой гравимобиль вылетел из-за поворота и протаранил витрину ресторана. Звонкие молнии бластерных выстрелов полетели из открытых окон лимузина. Бюро взялось за дело серьезно.

Я нырнул под стол, хотя точно знал, что мне ни что не грозит. Береженного Бог бережет. Также решил Роджер и нырнул за широкую спину Инки, который уже, в свою очередь, находился за спиной телохранителя.

Не один самый-раз-самый боевой ударный костюм не выдержал бы десятка прямых ударов плазмы с расстояния нескольких метров, но телохранитель и его броня этого ни когда не узнают. Они то думают, что все это пустяки и они, черт подери всех террористов недоделанных, в чем то правы. Во всяком случае броня скрывающаяся под мешковатой одеждой громилы лишь слегка задымилась.

Больше шансов испытать броню террористам не представилось. Сидевшая в своем сыром углу семья людяморя резво заработала лапами и в раскрытые окна машины полетели гранаты. С хрупкой машины взрывом сорвало крышу и головы с пассажиров. Людяморя дружно плюхнулись в лужи на полу и не видели, как крыша лимузина перелетела через шоссе и была сбита с воющего истребителя странного вида, который как раз в этот момент нагло заходил на посадку прямо в середину уличного движения.

Людяморя не видели также и того, как со стороны кухни выбежал неприметного вида человечек с почти незаметным иглометом в руке. Ему тоже не повезло. Инки только начал поворачиваться на звук его шагов, как откуда не возьмись моя нога выскочила из-под стола и врезалась чуть ниже колена иглометчика. Мужечек спикировал под низенькую столешницу и сидевший за ней обезьянка-дас, в своем неизменном балахоне, выудил в бесчисленных карманах что-то похожее на шило, которое торопливо всадил чуть выше уха упавшего.

Человека в шертах и с зонтом от солнца это зрелище тоже не привлекло. Глядя на перекрывший движение усевшийся истребитель и на бегущих к нему конвиктян, он не мог спокойно продолжать свой отдых на этой великолепной планете. Да и что за отдых, когда здесь такое, а граната в руке так жжет пальцы. Выпучив глаза турист размахнулся и бросил свой заряд себе же под ноги. А как же иначе? Трудно бросать тяжелые мины с торчащей из спины обоюдоострой железкой. Это его подруга, с которой он только что шел обнявшись, решила видно взять себе его сердце. Потом она видно передумала. Наверно вспомнила, что забыла дома молоко на плите. То-то так рванула в быстро собирающуюся толпу.

Инки и Роджер уже скрылись под броней корабля, телохранитель не успел только спрятать ноги и мужик уже не чего не мог им сделать. Разве что ногой ударить. Пусть далеко, а на что же бомба? Истребитель оказался крепче чем можно было подумать и удар оторванной взрывом ступни ни какого вреда не причинил. Посадочные лапы оторвались от бетона и боевая лодка с воем ушла в измазанное сажей небо.

Источник беспорядков уехал в небеса, пора было появляться полиции и убираться мне.

Я опоздал.

Кассандра Ли Радж

Зачем они меня мучают?

Моя самодельная колыбельная прервалась на полуслове, когда в комнату вошел охранник.

— Бросай своего ублюдка. Время истекло!

Бросить? Мою кровинку? Мою деточку? Моего ребеночка?

Я знала, что просить бесполезно. Я уже пробовала. Я умаляла, пролила море слез и чуть не сломала себе руки. Я предлагала им свое тело в обмен на лишний час свидания. Все бес толку.

Эх где-то был мой муж — не муж. Человек, которого я знала всего пару месяцев и который подарил мне эту мою радость и величайшее горе. Я не знала жив ли он или они его до смерти замучили своими опытами, как делали это со мной пока не узнали, что я беременна. Если он мертв, то только я оставалась хранительницей этого пухленького тельца имени которого муж даже не знал. И только у меня оставалась великая тайна шаманской бурды. Я хотела надеятся, что он еще жив...

— Мистер солдат, а может...

— У меня в руке детонатор, — сообщил он свою новость. — Под твоим ублюдком маленькая мина.

Они меня боялись. А я боялась их. Но только пока была одна. Со своей деточкой в руках я не боялась даже черта. Однако мина...

Мир изменился. Это было знакомое чувство, я знала это и научилась его подавлять. Раньше, но не теперь, когда моему ребенку угрожала опасность. Тут они просчитались. Нельзя же вечно играть на моих чувствах!

— Брось мне детонатор, — стараясь сдерживать себя, чтоб раньше времени не обнаружить свои способности проговорила я.

— Ты чего, сука, сдурела?!

Я не видела лица этого подонка, но могла себе представить его удивленное лицо в тот момент, как он закончил свою фразу, увидел мое вместе с сыном исчезновение и лишился руки. Для него прошла всего секунда.

Он все еще таращился на свое лишившееся конечности плечо, когда я вытащила из еще дрожащих пальцев рукоятку детонатора и решила, что делать с ним дальше. Мне не хотелось убивать. В нормальном состоянии я и не могла бы этого сделать голыми руками, но теперь он мог поднять тревогу и это решило его участь. Я изо всех сил рубанула ребром ладони ему по шее и голова бойца повисла, не поддерживаемая больше позвоночником.

Сотня видеокамер следила за мной. Я это отлично осознавала, но рассчитывала, что на определение всей грозящей базе опасности им понадобится время. Как раз столько, чтобы дать мне добраться до доков с фрегатами и покинуть планету. Я надеялась, что время за меня.

Я не видела, как труп бузголового безрукого упал на пол. Я была уже далеко.

Но не так, как хотела бы. Рабочая зона базы была разделена на отсеки с герметичными дверьми. Чтобы попасть в доки мне нужно было перешагнуть через добрый десяток порогов и это была бы небольшая проблема, если бы мой дар мог включаться и выключаться, как лампочка. Но я еще не научилась настолько контролировать себя и при всем желании не могла набрать нужную комбинацию на пультах каждого отсека.

Возле первой же двери ко мне вернулся страх. Я не могла самостоятельно покинуть лабораторный блок, сзади уже слышался медленный топот бегущих по тревоге охранников, у меня на руках спал ничего не подозревающий ребенок. Я заметалась в панике, а когда вспомнила, что в случае общей тревоги все отсеки наполняет поле Омена, то и завыла. Для людей в форме появившихся из вдруг открывшейся двери мой вой казался всего лишь помехами в наушниках. Сердце билось превышая все допустимые пределы скорости, когда я все еще подвывая проскользнула в ремонтный отсек.

Не помню, как пролетела повороты ремонтного лабиринта. Впереди была медленно закрывающаяся дверь в доки. Слезы брызнули в разные стороны из моих глаз. Я зарычала, как волчица и нырнула под стальную плиту.

Ткань моего костюма задымилась на животе. Я не хотела и думать что стало с моим сыном, но он всего лишь перекатился на бок, проснулся и захныкал. Надо было видеть лица тех людей, что увидели появившегося из ниоткуда плачущего младенца. Правда он был виден всего пару секунд. Некоторые сразу же протерли глаза, остальные просто отвернулись. На базе быстро учились ничему не удивляться.

Ворота к докам закрылись, но не на долго. Словно мячик, тяжелая стальная плита подпрыгнула и снова ушла в потолок. Солдаты из службы безопасности маячили в коридоре, но не входили. Тяжелые предчувствия наполняли мою душу. Кое как справившись со своим страхом, я побежала к стартовым платформам. Все еще оставалась надежда, что там будет какой нибудь корабль готовый к отлету.

Три фрегата, клипер и пара грузовиков сидели на своих местах полностью готовые. Это была удача и я торжествующее засмеялась. И почти сразу смех застрял у меня в горле. Потому что над стартовой дорожкой горела надпись: «Ли Радж. У тебя последний шанс вернуться. Через 2.51 минуты в доке будет включено поле Омена». На подготовку корабля к полету ушло бы не менее пяти минут.

Я закричала.

Загрузка...