Страж Кодекса. Книга V

Глава 12

Гам весёлых голос, улыбающиеся официантки, курсирующие между столов и разносящие заказы. Ресторан «Савамори Вагамана» был приятным и атмосферным местом, куда стекался — судя по одеждам и гербам — весь свет Токийской аристократии.

— Японское сакэ по вкусу лучше нашей доброй водки, но беленькая всё же родней, — широко ухмыляясь произнёс Демидов, опрокидывая в себя уже десятую чашечку напитка.

— Сакэ — это рисовая водка, — сухо ответил Булгаков, выбирая между мясным рулетом и кусочками угря. — Разница не особо велика.

Демидов фыркнул, а затем посмотрел на меня.

— Ну, а что скажет наш будущий Абсолют?

Покрутив в руке маленькую чашечку, пригубил напиток для пробы вкуса. Ранее мне доводилось пробовать сакэ, но то привезённое в Российскую Империю, а не местное. И стоит сказать, что вкус очень сильно отличался. Похоже, в тот раз меня угостили либо иной разновидностью, либо палью. Скорее всего второе, потому что вряд ли у водки могут быть разновидности. Даже у рисовой.

— Долго ты ещё будешь меня так называть? — улыбнулся Демидову и показал кольцо. — Радужного цвета нет? Нет, вот и не Абсолют, значит.

— Ну так — будущий! — хохотнул Григорий и резко скривился, дотронувшись до челюсти. — Ох, твою ж… До сих пор хрустит!

Мы с Булгаковым хмыкнули. Из Демидова получился бы хороший актёр, если бы он не выбрал путь Охотника. Так симулировать и играть на публику нужно уметь. Талант, который молодой Абсолют оставил ради человечества. Всё же целитель подлатал его на совесть, а то в конце боя Григорий походил больше на отбивную.

Наш бой выдался на славу. Чистая сила против чистой силы. Энергию мы использовали только для укрепления организма и энергетических доспехов — в моём случае Гибкий Барьер — а потому сражение было фееричным. Особенно для японцев. Причём остались неравнодушными не только простолюдины, но и местные аристократы. Вряд ли кто-то из них ожидал, что два русских решат просто-напросто выбить друг из друга всё дерьмо на кулаках.

Так что, да… Мы порезвились на совесть, но в конечном итоге Григорий больше не мог стоять на ногах из-за отбитых внутренностей, покореженного доспеха, и разбитого в мясо лица. Я был в этом плане получше, ведь печать Регенерации это вам не хухры-мухры, и она вытягивала все повреждения. Пришлось правда хотя бы сделать вид, что мне тоже нужна помощь, чтобы не портить репутацию Демидова. Хороший он мужик всё же, простой как пять рублей и стойкий духом. Наверное, родись он с даром Душелова и в моём мире, то стал бы хорошим Охотником.

Кто-то бы сказал, что я тороплюсь с выводами, но это отнюдь не так. Во время боя я посмотрел его душу. Мельком, но посмотрел. В ней нет той грязи, которую я увидел в Томсоне. Да там по факту практически никакой грязи нет, если не считать грубого шрама на воспоминаниях, которые Демидов будто выжег калёным железом и захотел забыть. Такие шрамы не появляются просто так и для них нужна особая причина. И на моём опыте, могу с уверенностью сказать, что в большинстве из них причина в потере. Если бы я захотел, то мог бы узнать точно, но… зачем? Я не люблю, когда кто-то лезет в мои секреты, а Григорий не сделал мне ничего плохо. Во всяком случае — пока.

Ну а когда бой закончился, он позвал меня в этот ресторан, чтобы посидеть и отдохнуть. Булгаков тоже был приглашен, не было только Потёмкина и ещё парочки важных шишек из делегации Российской Империи.

Молоденькая официантка принесла нам очередную бутылку с сакэ, после чего Демидов разлил чашечки и поднял над столом свою.

— Предлагаю выпить за знакомство! — широко улыбался слегка поплывший Абсолют. Выжрал он достаточно, чтобы даже его организм захмелел. — Ну и я рад, что посетил эту страну и праздник в честь Аматэр… Ама…

— Аматэру Ками Сама, — подсказал Булгаков, покачав головой.

— Вот, да! Она самая! — поддакнул Григорий. — Как там говорят местные? А, да, кэмпэй!

— Канпай, — опять поправили его.

— Да пофиг! Выпьем!

Мы чокнулись, чутка разлили напиток на деревянный столик, и выпили. Сакэ подавался горячим, будто чай, поэтому вкус приятный, а градус не особо чувствовался. Ну это если не подниматься из-за стола, а то ноги сразу же становились ватными. Нечто подобное, представляя собой накренившийся танкер, продемонстрировал Демидов, когда пошёл в туалет.

Моя печать могла нейтрализовать практически любой токсин и яд, и я не чувствовал опьянение от слова совсем. Не то пойло в этом мире, чтобы оно подействовало на Охотника.

Эх, даже ностальгия пропёрла и захотелось сказать: «А вот раньше лучше было!». Но раньше уже где-то там, далеко среди множества миров, а теперь есть только настоящее. Впрочем, своих надежд на портал я не терял и возможно смогу встретиться с братьями. Вот тогда мы со Стариной Маком, Малышом Дэном и остальными закатим такую пьянку, что её эхо будет слышать Неназываемый!

— Всегда он так себя ведёт, когда налакается, — криво улыбнулся Булгаков, выбивая меня из мыслей.

— М-м?

— Я про Гришу, — указал он подбородком на крейсер «Демидов», что плыл между столов по направлению к туалету, а затем посмотрел на меня. — Дмитрий, я так и не сказал тебе спасибо, как полагается.

— Да пустяки, — пожал я плечами, взяв стакан апельсинового сока. — Каждый поступил бы так на моём месте.

— Ошибаешься, — вздохнул Булгаков. — Не каждый.

Конечно я слегка приврал ему и сам понимал, что не каждый в Эпицентре готов помочь ближнему, вытащив его из натуральной задницы. Не приди мы тогда за ним и его людьми, то их бы ждала участь похуже смерти. Собиратель бы не убил их, а пожрал души, обрекая их на страдания и агонию, пока тварь жива. Правда жила бы она не долго, но сути это не меняет. Я ответил так, просто чтобы сильнее завязать разговор. Простой и рабочий ход, показать, что ты немного глупее собеседника. Самую малость. Тем более, что в его глазах я просто пацан, которому девятнадцать и он только-только стал Охотником. Да, сильный. Да, уже ходил в Эпицентр, но ещё не слишком опытен.

— Когда твари наступают неостановимой волной и появляется ощущение… что это конец, — сжал Булгаков кулаки. — То многие готовы идти по головам, лишь бы спасти свою шкуру. Да, Охотники это крепкое звено и своего рода «братство», но и гнили в нём хватает. Та тварь, Дмитрий, — посмотрел он мне в глаза. — Видя её, я понимал, что это конец. Мою команду… Считающуюся одной из лучших, она просто раздавила, а меня — Абсолюта, прихлопнула, как муху. Я понимал, что за нами не придут, а когда стали раздаваться крики, то уверился в этом. Никто не пойдёт в Радужный Разлом, да ещё и в Эпицентре. Нет таких дураков…

— Как оказалось — есть, — посмеялся я.

— Да, — покачал Булгаков головой. — Но ведь ты и твоя команда не дураки. Находясь в бреду, истощённый и обессиленный, я всё ещё оставался и остаюсь Абсолютом, — его голос стал тише. — Я видел ваше сражение с тем существом. Каким-то образом вы смогли его ослабить и убить. Слишком продумано… А значит, вы изначально намеревались прикончить тварь. Мы оказались лишь балластом, который вы не оставили умирать и вытащили на своём горбу.

Я откинулся на спинку стула и тяжёло посмотрел в его глаза. Если то, что он говорит — правда, то дела мои могут быть… нет, не столь плохи, но вопросов у Долгова и Императора появится уйма. Как минимум их очень заинтересует демон и оборотень, что сражались со мной плечом к плечу тогда.

— Не беспокойся, — поднял ладони Булгаков. — Я никому ничего не говорил и этот секрет уйдёт со мной в могилу. Слово графа и Охотника.

— Почему? — наклонил я голову набок, внимательно наблюдая за его лицом и сканируя душу.

— Только настоящий ублюдок воткнёт нож в спину тому, кто протянул ему руку помощи, — витиевато ответил он. — Ты и твои люди спасли мою команду, а это… Дорогого стоит.

Демидов вернулся достаточно быстро и при нём Булгаков не решил дальше продолжать эту тему. Что ж, если Абсолют не врал, а я этого не заметил, то он и правда унесёт этот секрет в могилу. Впрочем, даже разболтай он… Что-нибудь придумаю. И не из таких передряг выпутывался.

Мы просидели до глубокого вечера. Несколько раз Сатоши отправлял СМС-ки и спрашивал, как дела и нужна ли машина? Вначале я хотел согласится, чтобы он прислал транспорт, но потом решил всё же проветрится и покутить с Булгаковым и Демидовым ещё. Тем более, что в предосторожностях не было особой нужды, ведь никто бы не отпустил Русских Абсолютов без слежки и хоть какой-то охраны. Японцы в этом плане оказались более… ответственны. Я заметил как минимум три очага внимания от персон уж очень похожих на спецслужбы.

— Мне Семихов рассказывал про один клубешник неподалёку, — поплывшим взглядом осматривал улицу Демидов, держа телефон и сверяясь с картой. — Нам надо туда заглянуть!

— Плохая идея, — сухо сказал Булгаков.

— Ой, да не душни ты, дружище! — фыркнул молодой Абсолют. — Сейчас потусим, потанцуем, выпьем ещё и в люльку! Завтра будем, как огурчики! Мы же в Японии! Надо отдыхать!

Я хмыкнул. Будь здесь Заебос, то они бы спелись сразу же.

Помните, я говорил, что ранее не бывал в Стране Восходящего солнца? Так вот, пусть мне и не удавалось после своего перерождения приехать сюда, но я был наслышан о ночном Токио. Городе света, который мог посоперничать своими огнями с Лас-Вегасом Амерской Империи. Множество разнообразных светящихся неоновых вывесок пестрили в глазах, дороги освещали фонари с гирляндами огней. Народ гулял по тротуарам, веселился и предавался отдыху. Бары, рестораны, кафешки и закусочные буквально были забиты. Повсюду стоял гам, сливающийся в единый поток голосов жителей.

Иностранцев в Японии и так много, а на праздник стало ещё больше, но наше трио привлекало много внимания. Японцы то и дело хотели с нами сфоткать — в основном с улыбчивым Демидовым — а девушки липли и интересовались, куда мы идём и где будем отдыхать.

Клуб, в который нас привёл Демидов, познакомившийся по пути с двумя молодыми барышнями в коктейльных платьях, был практически в центре Токио. Куча народа билась в припадках и танцевала на танцполе, бармены разливали алкоголь, а диджей заводил людей и добавлял драйва. Музыка долбила по ушам.

Как бы не храбрился Булгаков, но он всё же сдался под напором своего друга и тоже поплыл, втянувшись в отдых. Шоты с выпивкой сменяли один за другим, девушек за нашим столиком прибавилось на две больше. Одна из них сразу же оккупировала Булгакова, а другая — оказывала мне знаки внимания. Касание плечом, оголенным бедром, что были обтянуты короткой тёмной юбкой. Не сказать, что я был против отвлечься и воспользоваться шансом, но всё же решил с улыбкой оборвать её попытки на нечто большее. Просто отдых и общение, ну и танцы, куда ж без них!

Когда на часах было уже пять утра, мы начали сворачиваться и отчаливать из клуба. Гришу пришлось выносить, стоять на своих двоих он уже не мог, а ведь ему возможно на арену сегодня выходить. Потащили его вдвоём с икающим Булгаковым до машины, присланной Потёмкиным. Как оказалось, они остановились в одном из особняков в черте города, который сняла в аренду Российская Империя. Похоже, только я думал о отеле и обычно благородными ими не пользуются.

— Дмитрий! Ты меня уважаешь⁈ — дыхнул на меня Гриша, закинув руку на шею в машине.

— Уважаю! — кивнул с ухмылкой.

— Вот! Наш человек!

Девушки, которых Абсолюты решили взять с собой, захихикали. Пробки шампанского, взявшегося откуда-то из-под сидений, вылетели из бутылок в потолок машины. Брызги упали на пал, частично залив салон.

Ранг Абсолютов говорил сам за себя и эта парочка держалась, не зевая и не думая заканчивать отдых. Звучал смех в салоне, радостные вопли и первые порывы похоти, которые Демидов ещё сдерживал в себе.

Транспорт вырулил на трассу, а затем набрал скорость. Поток проносящихся машин мелькал вспышками.

Сделав глоток из фужера, который мне передал Демидов — и откуда только достал? — я посмотрел в окно и…

Машину тряхнуло!

Нас подбросило, девушки завизжали, шампанское отправилось в полёт, ошалевший Демидов ударился башкой об полоток, а Булгаков вцепился в поручень.

— С вами всё хорошо⁈ — опустил перегородку испуганный водитель. — По нам что-то…

БАХ!

Вновь удар по корпусу, машину повело, но водила справился с управлением.

Я посмотрел в заднее стекло и увидел несущийся за нами хвост. Три фургона и пять седанов!

— Что за херня⁈ — разъярился Гриша и попытался усесться в лимузине-хаммере.

— Дмитрий⁈ — посмотрел на меня Булгаков.

— Восемь машин, номеров нет, — чётко ответил ему, поморщившись от женского визга. — Сражаться можете?

Граф хотел было уже кивнуть, но вдруг резко замер и его глаза широко раскрылись.

— Не чувствуешь энергию, да? — криво хмыкнул я и он кивнул.

Продумали, значит, ублюдки. А я всё думал, что это у текилы вкус чем-то пряным отдавал. Печать не реагировала, да и фиг с ним, но именно сейчас она вспыхнула и сигналила о нейтрализации токсина. Значит, отсроченный эффект. Хитро.

— Гони во всю! — крикнул водителю. — Только вперёд, несмотря ни на что, понял⁈

— Да, ваше благородие! — чётко ответил он, вцепившись в руль.

Распахнув верхний люк, начал вылазить и вскоре оказался на крыше лимузина. Ветер ударил в лицо и мог сдуть меня, но я растянул Гибкий Барьер и зафиксировал ноги.

Полыхнуло. Огненная Глыба полетела в меня, а вслед за ней ещё и ледяные пики с молниями!

Я вытянул руку и Жёсткий Барьер зонтом накрыл задницу лимузина.

Взрыв и грохот были такими, что разрушило часть дороги, а несколько машин перевернуло и те вылетели за пределы бетонных барьеров трасы.

— А ну, суки, идите ко мне!

Демидов вылез на половину из люка, а вслед за этим… Вытащил, мать его, РПГ!

— Оставь! — крикнул ему. — По гражданским попадёшь!

Он поморщился и кивнул.

Машина вильнула и ещё больше ускорила ход. Сигнал тревоги уже должен быть послан и вскоре прибудет кавалерия. Нужно только прод…

Яркая солнечная вспышка на короткий миг осветила ночь и округу. Пришлось прищурить глаза, а следом я ощутил, как Барьер начал сдавать!

Как только глаза привыкли, увидел вылезшего из фургона… старика? Серые одежды, напоминающие больше рясу чем кимоно, развевались от ветра, как и его борода.

Он ловким движением запрыгнул на крышу фургона и в его руках появился лук, сияющий подобно солнцу.

— Вот жопа… — прохрипел Демидов. — Дима, это Ханзо!

И что мне это должно было сказать?

Как оказалось — многое, ведь от этого старика потянуло силой в разы большей, чем у Ефрема или любого Абсолюта, что я видел.

Одарённый Вне Категорий…

Он натянул тетиву, отчего лук засиял ещё сильнее. Стихия света… у обычного человека.

— Падаль, — моё сердце забилось сильнее, от узнавания.

Эта мразь использует силу Паладинов, но извращённую, неправильную! Сука!

Выстрел, и яркая энергия света превратилась в молниеносный росчерк. Силы в нём было столько, что вполне можно было не только уничтожить наш лимузин, но и стереть добрую половину трассы!

Я крепко сжал челюсть, мои глаза вспыхнули золотым пламенем души, как и всё тело.

Жёсткий Барьер, уплотнить центр и пять внешних точек! Поверх него Барьер Льда, распределить энергию по структуре! Земля, как каркас и усиление льда! ЕЩЁ!!!

Время будто замедлилось всего на миг, но когда стрела ударила в Барьер, то этот миг бесследно исчез.

Взрыв накрыл собой, казалось бы, всё вокруг. Температура резко поднялась и мой лоб покрылся испариной, асфальт начал натурально плавится, а большую часть машин в потоке просто уничтожило. Стерло, как будто их и не было.

Я держал Барьер, рыча и выдавливая из себя всю энергию, которую только мог пропустить и ещё кое-что сверху. Каналы трещали и рвались от натуги, твари в Океане сгорали и становились топливом.

Наш лимузин вылетел из поднявшегося дыма и продолжил гнать, а вслед за ним вырвались и преследователи.

Тяжело дыша и ощущая, как одна атака старика высосала из меня уйму сил, я посмотрел на него. Пусть нас и разделяло расстояние, но я видел, как он удивился. А затем… улыбнулся и натянул свой лук.

Вдалеке послышался звук винтов и вскоре над нами начали кружить вертолёты. Полиция, судя по синему цвету и гербу на корпусе.

Улыбка старика стала шире, но её быстро сдуло, когда из оставленного дыма и пожара на полной скорости выехало три чёрных мотоцикла. Они резво начали догонять фургоны, а в руке мотоциклистов — облачённых в некое подобие самурайских доспехов — появились катаны.

А вот и кавалерия.

Мы со стариком встретились взглядами. Океан взбурлил, рёв тварей эхом зазвучал в ушах, пламя души вырвалось на свободу и уже на моём лице появилась улыбка, больше напоминающая оскал.

— Давай, Одарённый Вне Категорий, — прошептал я, насыщая Барьеры и делая их ещё крепче. — Покажи мне, что ты можешь!