Стражи

Букмекерская контора Харта располагалась в стороне от Ки-стрит. Три поколения Хартов владели лавочкой. Затем все местные конторы скупили большие английские фирмы. Харт взял деньги и тут же открыл новую лавочку рядом. Город был в восторге. Не часто удается вставить англичанам пистон с финансовой точки зрения.

Я давно знал Тома Харта. Когда я вошел, он сидел в облаке сигаретного дыма, склонившись над таблицами.

— Джек Тейлор! — воскликнул он. — Каким ветром?! Это что, рейд?

— Я уже не служу в полиции.

— Все так говорят…

— Хочу поставить на лошадь.

Он развел руки, как бы обнимая все помещение, и заявил:

— Ты пришел туда, куда надо.

Я назвал ему имя и спросил, какая выдача. Он сверился с распечаткой:

— Тридцать пять к одному.

Я написал заявку и положил на нее всю свою наличность.

Он прочитал, понизил голос и спросил:

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

Два других игрока, изучающих собачьи бега, учуяли перемену в атмосфере и стали напряженно прислушиваться.

Том сказал:

— Джек, я букмекер, но ты свой парень. В этой гонке есть фаворит, он обязательно победит.

— Все равно.

— Я только хочу помочь тебе.

— Так ты возьмешь мои деньги?

Он пожал плечами. Их, видно, этому в специальной школе для букмекеров учили.

— Ладно, увидимся.

— Обязательно.

Я снова проверил заявку и направился к выходу. Один из игроков окликнул меня:

— Джек!

Я остановился, дал ему себя догнать. Он был бледный, будто всю жизнь просидел в бухгалтерской конуре. От него прямо воняло никотином. В глазах хитрость смешалась с робостью. Над таким взглядом надо годы работать. Он был навеселе. Одарил меня улыбкой обреченного и спросил:

— У тебя что-то есть?

— Ну не знаю, можно ли этому верить…

— Будет тебе, Джек, дай мне подсказку.

— Рокетмен.

Он поразился. Как будто его выигрышный билет забраковали.

— Да ладно, я серьезно.

— И я серьезно.

— А, да пошел ты!.. Чего еще ждать от легавого?

Рядом с протестантской школой, сразу за католическим собором на площади Виктории, стоит гостиница «Бейли». Учтите, это старая часть Голуэя. Новые гостиницы строят всюду, где есть место, но «Бейли», похоже, удалось избежать этих перемен в благосостоянии. Ее

не продавали

не перестраивали

не переносили.

По правде говоря, ее почти не замечали.

Сегодня редко можно встретить коммивояжера. Но если вас одолеет страстное желание встретиться с одним из них, идите в «Бейли». Горожане приходят сюда «на обед». Фасад здания из обветренного гранита с небольшой надписью «ТЕЛЬ». Буква «О» осталась в пятидесятых, потерявшись в тумане амбиций Морриса-младшего.

Внезапно мне захотелось зайти. Конторка притулилась в углу. За ней — пожилая женщина с газетой. Я спросил:

— Миссис Бейли?

Она подняла голову, и я увидел, что лет ей примерно восемьдесят. Но глаза живые. Она сказала:

— Привет.

— Я — Джек Тейлор, вы знали моего отца.

Она думала, наверное, целую минуту, потом вспомнила:

— Он работал на железной дороге.

— Работал.

— Мне он нравился.

— Мне тоже.

— Зачем вам борода?

— Выпендриваюсь.

— Глупо. Что я могу для вас сделать, молодой Тейлор?

— Мне нужно жилье… надолго.

Она обвела рукой помещение и сказала:

— У нас все просто.

— У меня тоже.

— Гм… есть свободная светлая комната на третьем этаже.

— Я согласен.

— Джанет убирает через день, но иногда забывает.

— Ничего страшного. Позвольте вам заплатить.

Это я так, для понта: все мои деньги остались у букмекера.

Она спросила:

— У вас есть кредитная карточка?

— Нет.

— Это хорошо, потому что мы их не принимаем. Будете платить мне в последнюю пятницу каждого месяца.

— Спасибо. Когда можно перебраться?

— Я попрошу Джанет проветрить комнату и принести вам чайник. После этого — в любое время.

— Очень вам благодарен, миссис Бейли.

— Зовите меня Нора. Это всего лишь комната, но я надеюсь, что вы будете там чувствовать себя как дома.

Я уже чувствовал себя как дома.