Страницы боли

КАРФУД

На самом деле у него просто не было выбора, ведь куда еще могла деться его винная женщина? Засунув развязавшуюся сандалию за пояс, Потерявший Память Герой шагнул в черный квадрат. В первый раз, когда он путешествовал с помощью одного из этих странных порталов, он почувствовал, что падает, а уши его наполнил рев ветра, который хлестал прямо в лицо, развевая волосы и забивая глаза и рот пеплом. Сейчас же он просто сделал шаг во тьму и остановился, ожидая – вечность, как ему показалось – что окажется по ту сторону перехода.

Именно в этот момент Потерявший Память Герой и вспомнил о потоке пламени, который чуть не испепелил его тогда, когда Серебряный Ветер из железного лабиринта переместился в пепельный. Огненный язык вырвался из перехода через миг после того, как бариаур скрылся во тьме – большой, яркий и горячий. И позже, уже по другую сторону, старик предупредил трассонца, чтобы он не подходил к темному квадрату слишком близко, так как тот мог вспыхнуть снова и привлечь внимание монстра.

Но после исчезновения винной женщины никакого огня не было.

В раздумьях Потерявший Память Герой стоял во тьме, потея, дрожа от слабости и стараясь привести в порядок спутанные лихорадкой мысли. Винная женщина не имела возможности покинуть тупик иным путем, ведь оттуда просто не было другого выхода. Но ведь что-то могло и ускользнуть от его взора. Он задался вопросом, не стоит ли вернуться и поискать ее следы. Но сможет ли он вообще вернуться? По идее, черный квадрат находился прямо за его спиной, но что, если в данный момент его перемещение еще не завершилось? Конечно, его желудок не завязался узлом и на коже не ощущалось ни малейшего дуновения ветра, но он провёл в кромешной тьме уже довольно много времени. Должно быть, он все же двигался. А как иначе?

Значит, лучше ждать. Он мог только гадать, что случится, если он шагнет в сторону во время перемещения. Окажется ли он не там, куда должен был попасть? Останется ли навечно во тьме? Исчезнет без следа? Нет, так рисковать нельзя. Кроме того, если, вопреки его ожиданиям, винная женщина и скрылась в незамеченном им боковом коридоре, к этому моменту она уже была далеко. Ему оставалось лишь надеяться, что, раз уж это путешествие настолько отличается от первого, то отсутствие появившегося языка пламени ничего не значит.

И все же он не видел никаких оснований и далее оставаться в этой могильной тьме. Обнажив клинок из звездного металла, он вскинул его над головой.

- Звездный свет, озари эту ночь!

Острие меча вспыхнуло ярким голубым огнем. Учитывая, что Потерявший Память Герой пробыл во тьме довольно долго, его глаза резкой вспышкой пронзила боль. Пытаясь проморгаться, на самой границе очерченного холодным сапфировым свечением небольшого круга он заметил женский силуэт, который тут же исчез.

- Подожди!

Прищурившись, Потерявший Память Герой бросился за беглянкой и обнаружил, что находится на узкой грязной улице. По бокам тянулись ряды убогих кирпичных зданий без окон, дверные проемы которых заволакивала та же непроглядная тьма, что и квадратные переходы. В сердцах трассонец обозвал себя болваном. Интересно, сколько времени он проторчал здесь, думая, что застрял между лабиринтами? Чудо, что к тому моменту, как он догадался вызвать свет, винная женщина еще не успела сбежать.

- Пожалуйста… постой! – прохрипел он. – Мне слишком плохо, чтобы я смог за тобой… угнаться.

Хромая, он пересек перекресток и краем глаза заметил женскую фигуру, разворачивающуюся, чтобы пуститься в бегство. В голубом свечении ее одеяния выглядели скорее серыми, нежели белыми, а плечи были несколько более сгорбленными, чем он помнил, но он не стал об этом задумываться. Заковыляв вперед, трассонец протянул руку и схватил ее за плечо.

Ее плоть оказалась мягкой и податливой, а укрывавшая ее ткань – пыльной и тонкой, что свидетельствовало об ее почтенном возрасте. Ее талию не опоясывал ремень, и похожий на выцветший и покрытый пятнами мешок балахон свободно висел ниже колен. В исходящем от меча голубом свете ее волосы, столь редкие, что едва прикрывали испещренный алыми отметинами череп, выглядели бесцветными, тусклыми и жесткими, словно солома.

- Госпожа? Это… ты?

Не ответив, женщина подалась вперед, пытаясь вырваться из его хватки, и Потерявший Память Герой с силой стиснул ее плечо. Его пальцы беспрепятственно погрузились в мягкую плоть, и с губ его сорвался стон отвращения. Воздух наполнился мерзкой приторной вонью, и, ощутив под рукой нечто теплое и липкое, он оттолкнул ее. В его ладони остался зажат обрывок истлевшей ткани с какой-то коричневой субстанцией, которая, похоже, некогда являлась плотью.

Вытаращив глаза, Потерявший Память Герой с открытым ртом уставился на свою руку.

- Я… - он не мог подобрать слов для извинений. – Госпожа, умоляю, простите мою неуклюжесть! Я не хотел причинить вам вреда.

- Ты о чем вообще? – голос женщины звучал измученно. Повернувшись к трассонцу, она подняла шелушащуюся руку, оканчивающуюся бугристой и покрытой наростами ладонью. Выпрямив единственный оставшийся на ней палец, она показала на свою голову. – Посмотреть на меня? Ты этого хотел?

Усилием воли Потерявший Память Герой подавил рвотный позыв. Лицо женщины представляло собой массу разбухшей плоти, которую покрывали гноящиеся нарывы. Из-под отекшего лба смотрели черные глаза, похожие на два мраморных шарика, а на месте носа возвышался огромный желвак, на котором оказалось невозможно различить ни ноздрей, ни переносицы. Лишь рот, поражающий своими размерами черный провал, обрамленный алыми потрескавшимися губами, отчасти сохранял свою первоначальную форму.

- Я… я прошу… прощения, - внезапно Потерявшего Память Героя охватила слабость, и он оперся измазанной ихором рукой о стену. Он целых два раза посещал Чумные Города Ахерии, чтобы спасти Девственниц Маймары, но ни разу ему не доводилось видеть столь омерзительное и жалкое создание. – Я думал, что ты… Я искал молодую женщину в белом… Возможно, ты видела… она пошла сюда?

- Откуда тебе знать, что это не она? – этот новый голос звучал так глубоко и раскатисто, что трассонцу показалось, будто его вибрации отдаются внизу его живота. – Здесь все мы мечтаем оказаться кем-то другим.

За женщиной возникла огромная темная фигура, которая, казалось, поглощала даже слабейшие отсветы сапфирового сияния его меча – тень, выделяющаяся своей непроглядной чернотой даже из тьмы. Новоприбывший был в полтора раза выше обычного человека, а его широкие плечи практически перегородили узкую улочку. Когда глаза Потерявшего Память Героя немного привыкли к сумраку, он увидел – или ему показалось, что увидел – два горящих темно-алых глаза, расположенных под парой причудливо закрученных рогов. За широкой спиной незнакомца виднелось нечто, напоминающее сложенные крылья с костяными крюками, возвышавшиеся над его головой на добрые шесть футов.

Он склонился над женщиной, и трассонец увидел, что насчет алых глаз и закрученных рогов он не ошибся. Незнакомец полностью вошел в очерченный светом круг, и исходящий от меча свет озарил его лицо. За обвисшими складками и черными наростами, напоминающими те, что покрывали голову женщины, угадывалась обезьянья морда великого танар’ри. Во рту у демона виднелись источающие яд клыки.

Внезапно Потерявшего Память Героя охватил сильный жар. В его ушах зазвучал отдаленный звон, в глазах потемнело, и он почувствовал, что ноги вот-вот перестанут его держать. Демон подался ближе, и трассонцу пришлось отступить назад, чтобы не коснуться его воспаленных черных губ.

- Девушка, которую ты потерял, как ее зовут? – дыхание его смердело гарью и тухлятиной. – Карфуда девушки любят! Ни одна девушка не может устоять перед Карфудом! Разве не так? Спроси хоть…

Потерявший Память Герой не услышал имени женщины. Звон в его ушах стал слишком громок, и тьма, густая и удушающая, приняла его в свои объятья. Его колени подогнулись, и он почувствовал, что падает.

И летит вниз, в бесконечный вечный мрак, в холодную черную бездну, где плодятся пресмыкающиеся чудовища, в удушливую шипящую тьму, которая бурлит, словно медленно кипящая смола, внутри всех нас. Если бы с ним была Джейк, готовая его поймать, это падение не показалось бы ему настолько бесконечным - но она далеко, под низкими медно-красными небесами на зыбкой песчаной тропе, окаймленной переплетающимися зарослями шипастых кустов. Взгляд ее устремлен на вершину изгороди, а в душе тревога за трассонца борется со страхом, что она испытывает предо мной. Ее одеяния стали короче – старый бариаур оторвал от них несколько полос ткани, чтобы перевязать запястья Тессали.

И эльф; в замешательстве он остекленевшим взглядом смотрит на пустоту, которой оканчиваются его руки; боль пульсирует по всей их длине, проникая до самой середины костей – но не в ладони. Они не болят. Он еще чувствует их, чувствует, как движутся пальцы, когда он пытается сжать их в кулак, как их костяшки касаются груди бариаура, пока старик трудится над его запястьями – но их не видит. По какой-то неизвестной ему причине они стали невидимыми. Как призрак, он, прячась в тенях прошлого, скользит к Невыносимому Мгновению.

Ему бы стоило быть умней.

Кабалиты зовут подобный поиск убежища во тьме Безысходным Отступлением. С каждым вдохом Тессали втягивает в себя мрак, с каждым выдохом свет в его глазах становится чуть тусклей. Если он задержится в тенях слишком надолго, тьма заполнит его и он, ослепнув, потеряет себя, как потеряла себя Джейк – или я, если бы не догадалась о спрятанной в даре Посейдона ловушке.

Прежде чем Серебряный Ветер успевает закончить перевязку, черная материя полностью пропитывается кровью. Изможденный бариаур ничего не в силах с этим поделать. Он уже наложил на эльфа все уменьшающие боль и замедляющие кровотечение заклятья, что имелись в его арсенале, и ему требуется отдых.

Разведя запястья, Тессали смотрит между ними.

- Я не вижу свои руки, - нахмурившись, он наблюдает за срывающимися с изорванных повязок алыми каплями; взгляд его становится пустым, и, снова повернувшись к Серебряному Ветру, он спрашивает. – Почему я не вижу свои руки?

- Их забрала Госпожа, - ответ Серебряного Ветра звучит устало, нетерпеливо и даже грубо. – Не стоит тебе сейчас над этим раздумывать. Я видел то, что видел, и ты не в силах это изменить. Их нет.

Эльф неистово трясет головой.

- Я их чувствую!

- Ты воображаешь, что чувствуешь их. Но я воображаю, что их нет, и, учитывая, что Единым являюсь я, их нет.

Обхватив обе культи, Серебряный Ветер сжимает их с достаточной силой, чтобы с уст эльфа сорвался крик боли.

- Видишь?

Сощурившись, Тессали подается вперед и смотрит на ладони Серебряного Ветра, обхватывающие его запястья в том месте, где он чувствует продолжение своих рук. Медленно эльф возвращается из тьмы обратно к серому свету; стеклянный блеск исчезает из его глаз. Его рот распахивается.

- Госпожа забрала мои руки! – вырвавшись из хватки Серебряного Ветра, он скрещивает культи на груди. – И что же мне делать? Без них я не смогу исцелять!

Присев на колени рядом с эльфом, Джейк успокаивающе обнимает его за плечи. Ее голова раскалывается, но она знает, когда в ней возникает нужда.

- Не бойся, друг мой. Я могу помочь тебе, да?

- Можешь? – в голосе Тессали звучит облегчение, даже надежда. - Как?

Джейк улыбается. Ее зрачки превращаются в бриллианты, и она подается ближе к эльфу.

- Мы поцелуемся, да?

Тессали вскакивает на ноги, вырываясь из ее объятий.

- Нет!

Джейк недовольно кривится, капли яда стекают с ее клыков на нижнюю губу.

- Не нужно бояться; ты уже мертв. Если ты признаешь это, тебя больше ничего не будет беспокоить.

- Ну уж нет! – отстранившись от тифлинга, Тессали переводит взгляд на Серебряного Ветра, который смотрит на окруженный шипастыми кустами проход. Через тридцать шагов тот резко поворачивает, а затем пересекается с соседним коридором. - Серебряный Ветер?

Бариаур поворачивается, но не произносит ни слова.

Тессали подносит культи к его лицу.

- Ты – Единый Создатель. Ты можешь сделать мне новую пару рук.

Серебряный Ветер качает головой.

- Нет, не могу.

- Конечно же, можешь! – на лице эльфа возникает хитрое выражение. – Если ты и правда являешься Единым Создателем, тебе под силу сотворить все, что угодно.

Бариаур укоризненно фыркает.

- По твоей логике – да, под силу. Но, учитывая, что я никогда не намеревался создавать тебя или твоих друзей, можешь считать себя счастливчиком, что это не совсем так, - он отталкивает Тессали. – Тебе повезло, что мои возможности небезграничны. Лучше не иметь ладоней, чем не существовать вовсе.

И снова эльф протягивает свои культи к Серебряному Ветру.

- Ты не понимаешь. Без рук я не смогу творить заклинания. Я не смогу помогать психам или защищать себя от Угроз. Я ничто!

- Значит, ты - ничто, – Серебряный Ветер пожимает плечами. – Возможно, если бы у меня было, с чем работать, я бы смог восстановить твои потерянные кисти, но даже мне не под силу сотворить что-то из ничего.

Глаза Тессали распахиваются шире. Кинув взгляд на изгородь, он видит наверху две отметины от копыт Серебряного Ветра.

- Джейк, - говорит он, поворачиваясь к тифлингу. – Если ты отправишься туда и подберешь мои руки, никто и никогда больше не попытается запереть тебя в Доме у Ворот. Я прослежу за этим.

Тифлинг подозрительно прищуривается.

- Как?

- Это неважно, – вмешивается Серебряный Ветер. – Даже если ты перелезешь через стену, то окажешься не там, откуда мы пришли. Это лабиринты.

С этими словами бариаур фыркает и направляется вниз по проходу.

- Погоди! – окликает его Тессали. – Куда ты собрался?

- Если тебе так приспичило заполучить руки обратно, нам придется вернуться и поискать их, разве не так?

- Ты знаешь дорогу?

- Я заблудился, как и ты, - не останавливаясь, Серебряный Ветер продолжает идти к повороту. – Но, учитывая, что трассонец пропал, что нам еще остается?

- Мы должны ждать тут! – Джейк топает ножкой, вынуждая бариаура замереть на месте. – Если нас здесь не будет, когда Зоомби перелезет через стену, что он подумает? Что мы бросили его, да?

- Джейк, пошли, - Тессали вскидывает брови. – Потерявший Память Герой здесь не появится. Он мертв.

- Как и ты, - она кидает взгляд на запястья эльфа. – Но разве я тебя бросила? Нет!

- Ты знаешь, что это совсем другое дело, - Тессали снова прибегает к своему успокаивающему тону целителя. – Меня Госпожа всего лишь искалечила. Но Потерявшего Память Героя она уби… то есть уничтожила.

- Откуда тебе-то знать? Своими глазами видел?

- А что еще могло произойти? – эльф протягивает к ней культю, словно желая продемонстрировать отсутствующую кисть. – Потерявший Память Герой бы этого не хотел; он пожертвовал собой ради того, чтобы мы сбежали.

Джейк скрещивает руки.

- Именно поэтому мы и будем ждать. Он этого заслуживает.

- Заслуживал бы, если бы и правда шел за нами. Но…

- Тессали, в лабиринтах полно падальщиков, - прерывает их Серебряный Ветер. – Ты хочешь отыскать свои руки или нет?

- Джейк, пошли, – эльф не может удержаться от того, чтобы не кинуть взгляд в сторону поворота. – Оставаться здесь нет смысла.

- Тебя волнуют только твои руки, - Джейк отворачивается. – Я буду ждать Зоомби.

- Поступай, как хочешь, но понимаешь ли ты, что, когда мы уйдем, ты останешься совершенно одна? Возможно, нам уже никогда не суждено будет встретиться.

- Я и в первый-то раз не горела желанием с тобой встречаться.

- Как пожелаешь, Джейк, - учитывая, что Тессали доводилось возвращать разум многим тысячам безумцев, он умеет распознавать блеф – как ему кажется. Он разворачивается, и Серебряный Ветер помогает ему взобраться себе на спину. – Мне будет тебя не хватать.

Уверенный в том, что Джейк последует за ними, когда убедится в серьезности их намерений, Тессали кивает, и Серебряный Ветер продолжает свой путь. Когда они поворачивают за угол, Джейк все еще стоит там, где они ее оставили, скрестив руки на груди и не отводя взгляда от вершины живой изгороди.

Пройдет еще какое-то время, прежде чем она увидит перелезающего через неё трассонца. Сейчас же он продолжает падать сквозь удушливую тьму, ощущая в животе невероятную легкость. Сердце его колотится в горле, а в ушах звучит женский голос, чистый и высокий. Он раз за разом повторяет одно и то же имя, слоги которого накладываются друг на друга, переплетаясь, словно струи водопада. Потерявший Память Герой упорно старается разобрать, что за слово она произносит, как будто это способно уберечь его от неминуемой гибели. Однако, чтобы его спасти, потребуется нечто большее.

Не прекращая падать, трассонец открывает глаза и понимает, что лежит на грязной мостовой. Он не помнит, как там оказался, и его не покидает чувство, что его кишки по-прежнему завязаны узлом. Ему непонятно, остановился ли он на самом деле или все остальное по-прежнему продолжает двигаться вниз вместе с ним. Свет его меча, который Карфуд держит в высоко вскинутой руке, выхватывает из тьмы кольцо нависших над ним лиц, обмякших и искаженных. Клинок напоминает окутанную туманом луну.

Потерявший Память Герой так и не смог опознать среди них ту женщину, которую он увидел первой – лица окруживших его людей представляли собой сплошную разбухшую массу гниющей, покрытой черными нарывами плоти. У тех, кто находился на ранней стадии болезни, из-под слоящейся мертвой кожи ещё проступали контуры щек, бровей и скул. На прочих же было просто невыносимо смотреть. Их лица превратились во влажно поблескивающие пузыри вздутой кожи, и трассонец ощутил вину за то, что судьба оказалась к нему более милосердна, чем к ним.

Карфуд издал глубокий раскатистый смешок.

- Незнакомец, не так уж и милосердна! Воистину недобрая звезда привела тебя сюда, - демон повернулся к остальным. – Друзья мои, наш гость-то благороден! Он и правда нам сочувствует!

- Тогда оставь его, Карфуд, - эти хриплые слова слетели с губ одного из раздутых существ. – Он не желает нам зла.

- Это и правда так! – Потерявший Память Герой приподнялся на локте, удивившись тому, с какой лёгкостью демон смог узнать его мысли. Странно, но даже от этого небольшого усилия в глазах у него потемнело. – И я сделаю все… что в моих силах… чтобы вам помочь.

Существо с пузырем вместо лица покачало головой.

- Ты ничего не сможешь сделать, незнакомец.

- Не… спеши. Я – прославленный герой… убийца гидры Трассоса… приручивший крокодила Геброса… погибель Абудрийских драконов... – после каждой произнесенной фразы Потерявшему Память Герою становилось все хуже и хуже. В кои-то веки ему захотелось, чтобы его прервали, но, судя по всему, его слушатели располагали всем временем в Мультивселенной. – Чемпион королей Иллирии… уничтожитель Халцедонового Льва… и многих других врагов, чье число слишком велико, чтобы его упомянуть… и я всегда исполняю свои обещания.

- Значит, тебе никогда не доводилось обещать невыполнимое, – с этими словами пузыреголовый поднял голову и повернулся к своим товарищам. – Оставим же его.

Сделав шаг назад, он растаял во тьме. Остальные последовали за ним, проходя мимо Карфуда и растворяясь в сумраке улиц.

- Подождите! – трассонец прекрасно понимал, что сам он с их болезнью ничего поделать не в силах, но, возможно, Тессали или Серебряный Ветер смогут чем-то помочь. – Я не один…

- Побереги силы, - пророкотал Карфуд. – Твои крики не заставят их передумать.

- Но есть и…

- Чуму Лабиринта излечить невозможно, - прервал его демон. – Магия твоих целителей тут бессильна.

Потерявший Память Герой нахмурился.

- Ты способен читать мысли?

Карфуд кивнул.

- Да. И не стоит злиться на моих спутников.

Трассонец вскинул брови. Он сам еще не успел осознать, насколько их уход рассердил его, но, разумеется, демон был прав. Даже видя, как отчаянно он нуждается в воде и отдыхе, местные жители все равно предпочли бросить его на верную смерть.

- Они оказывают тебе услугу. Лучше быстро сгореть от лихорадки, чем застрять здесь. Для того, чтобы человек с твоими жизненными силами сгнил окончательно, потребуется никак не меньше столетия.

- И все же… я бы рискнул…Через сто лет.. я в любом случае… буду мертв.

Демон слегка вздернул верхнюю губу.

- Мечтать об этом точно будешь.

Не дожидаясь ответа, Карфуд перевел взгляд на бок Потерявшего Память Героя. Зараженная рана была настолько горячей и вздутой, что казалось, будто ее края вот-вот разойдутся. По спине трассонца пробежал холодок. Изучая обвисшие брови танар’ри, скрывающиеся под причудливо закрученными рогами, он раздумывал над словами демона. Неужели он уже успел заболеть этой Чумой Лабиринта? Вряд ли Чума была настолько заразной, чтобы её можно было подхватить, просто войдя в селение.

- Забыл, что ты схватил Дорат за плечо? – спросил Карфуд, снова вторгнувшись в мысли трассонца. – Но, по правде говоря, мы и сами не знаем, как заразились. Есть здесь одна тварь…

«Монстр лабиринта!» - подумал трассонец.

Клыки Карфуда обнажились немного сильней. Опустив меч трассонца, он принялся изучать светящееся лезвие. Голубой свет отражался от его алых сияющих глаз, рассыпая по улице коричневые блики.

- Что за удивительное оружие, - большим пальцем демон провел по краю лезвия, и на землю посыпались маленькие чешуйки черной кожи. – Из звездного металла, я ведь не ошибаюсь?

- Будто сам не догадался, - Потерявший Память Герой не сомневался, что демон собирается забрать его клинок себе…

- Совсем наоборот! – переступив через трассонца, Карфуд присел и, перевернув меч, взял его за лезвие. – Я надеялся, что ты его мне сам подаришь – разумеется, после своей смерти.

- Я… не собираюсь… умирать.

- Нет? Тогда мне тебя еще больше жаль, - демон вложил рукоять меча в ладонь Потерявшего Память Героя и встал. – И все же, только не сочти мои слова за грубость, выглядишь ты неважно. На случай, если вдруг тебе доведется покинуть сей бренный мир, не мог бы ты сообщить мне ключевые слова, которые пробуждают магию этого клинка? Надеюсь, я прошу не слишком много.

Разумеется, хотя трассонец изо всех сил старался об этом не думать, нужная фраза тут же всплыла в его памяти: «Звездный свет, озари эту ночь!».

- Одно заклинание, - пророкотал Карфуд. - Для столь великолепного оружия этого явно недостаточно!

- Больше ты ничего… от меня не узнаешь!

Догадываясь, что Карфуд намеревается сделать дальше, Потерявший Память Герой взмахнул клинком, чтобы обратным ударом вспороть ему живот.

Разумеется, демон прочел его мысли раньше, чем трассонец успел начать движение. Когда лезвие пролетело сквозь то место, где мгновение назад находился танар’ри, его там уже не было.

- Спишу эту ошибку на недомогание и замешательство, - в темных зрачках Карфуда заплясали крошечные языки пламени. – Но предупреждаю – больше тебе такое с рук не сойдет.

- Избавь меня от твоих… предупреждений. Я не так глуп, чтобы… доверять лорду танар’ри.

Потерявший Память Герой начал преувеличенно медленно подниматься на ноги в надежде, что это побудит Карфуда атаковать. Разумеется, впустую. Когда трассонец выпрямился, до него наконец дошло, что этот огромный демон мог бы расправиться с ним в любой момент. Однако по какой-то причине он все еще был жив. Учитывая его состояние, этот факт сам по себе свидетельствовал о том, что он сильно ошибся в первоначальной оценке намерений Карфуда.

- Вот теперь дело говоришь, - двинувшись вперед, демон вытянул руку и когтем вскрыл одну из своих вен. – Давай сюда ладонь.

Потерявший Память Герой попятился.

- Зачем?

- Моя кровь – это мои узы, - сделав один-единственный шаг, Карфуд поравнялся с ним. – Я клянусь не красть твой меч и, пока ты жив, не причинять тебе вреда и оказывать тебе всю возможную помощь.

Поняв, что от отступления толку не будет, трассонец остановился.

- Я прошу куда меньше, чем предлагаю, - казалось, Карфуда совершенно не беспокоит то, что из его запястья обильно струится темная шипящая жидкость. – Пока я жив, ты не станешь причинять мне вреда и после твоей смерти меч и прочее твое имущество перейдут ко мне.

Несмотря на то, что Потерявший Память Герой отчаянно нуждался в помощи, он прекрасно знал, что доверять демонам нельзя – в особенности танар’ри, которые, ведомые своей природной тягой ко злу, закон не ставят ни во что.

- А если я откажусь?

За спиной Карфуда распахнулись крылья, полностью перекрыв улицу, и силуэт демона, казалось, стал немного больше.

- Хочешь узнать?

- Если смерть – это моя единственная альтернатива, то я согласен.

Опустив меч, трассонец протянул вперед свободную руку. Его не терзали никакие сомнения, ведь он прекрасно знал, что нарушение клятвы, данной под угрозой смерти, не является бесчестьем - пред ликом богов она все равно ничего не значит.

Молниеносным движением танар’ри схватил его за запястье. Морда демона исказилась в отвратительной пародии на улыбку, и он занес кровоточащий кулак над рукой Потерявшего Память Героя. Единственная капля черной крови упала на середину его ладони.

Послышалось громкое шипение. Воздух наполнился запахом кислоты, огня и тающей плоти. Трассонцу показалось, что его руку словно окунули в кипящее масло. Он издал крик и, решив, что демон все же предал его, попытался вскинуть меч. Но его ладонь сама собой разжалась, и клинок упал на землю. Уставившись на светящееся лезвие, Потерявший Память Герой постарался отрешиться от чудовищной боли. Его терзало тягостное чувство, что он только что совершил самую ужасную ошибку в своей жизни.

Наконец шипение стихло, а болезненный кислотный запах рассеялся. Жжение угасло, и Карфуд отпустил его руку. Повернув ладонь к свету, Потерявший Память Герой увидел, что на ней появилась татуировка, изображающая худощавого танар’ри с причудливо закрученными рогами и алыми глазами.

- Это было до чумы, - в голосе Карфуда слышалась тоска. – Много-много столетий назад, но сейчас у нас иные заботы, не так ли? Поднимай свой меч и пойдем.

Потерявший Память Герой подчинился – а разве у него был выбор?

- И куда мы направимся?

- Собирать вещи, разумеется! – казалось, Карфуда весьма удивил подобный вопрос. – А затем мы встретимся с твоими друзьями!

- Друзьями? – трассонцу совсем не понравилась мысль о возвращении к своим спутникам в компании зараженного чумой танар’ри. – Может, мне стоит пойти одному?

- В твоем-то состоянии? Да ты ни за что не дойдешь! – одной рукой Карфуд поднял Потерявшего Память Героя в воздух. – И разве я не поклялся помогать тебе всем, что в моих силах?

РУКИ

Она крадется по лабиринтам, подобная преследующему добычу убийце. Она огибает углы и движется вдоль стен, вглядываясь в завесу несомого ветром пепла. И без того едва уловимый запах вина, кислого пота и спекшейся крови с каждым шагом становится все слабей и слабей. Остановившись, она полной грудью втягивает пропахший гарью воздух и устремляет голову к небесам; в глотке ее зарождается низкий рык, переходящий в глубокий раскатистый рев, который сотрясает темные небеса, подобно грому. От звучащей в нем ярости ветер стихает, со стен обрушиваются лавины пепла, а дрожащая земля становится мягкой. В вернувшемся к ней эхе, безликом и пустом, не слышно отголосков ужаса. Она одна в этом лабиринте; добычи и след простыл. Ее охватывает холодный гнев, а мех встает дыбом. Но от этого ее желание становится лишь сильней.

Всех нас терзают одни и те же темные страсти – и вас, и меня, и монстра. Все мы стремимся утолить одну и ту же жажду, что не отваживаемся назвать вслух. Внутри нас пустота; мы вглядываемся во тьму и швыряем свои сокровища в бездонную яму, находя утешение лишь в жалких мелочах – в ласкающих касаниях потока теплой крови, в близости рычащего голоса, в интимности предсмертного хрипа. Не надо винить монстра; вглядевшись в самих себя, мы не вправе этого делать.

Она ищет, и без разницы, что того, что ей нужно, в амфоре Посейдона нет; меня вполне устраивает то, что она уверена в обратном. Она стоит на коленях возле кувшина, приблизив плоскую мохнатую морду к его горловине. Ее огромные ноздри раздуваются, втягивая исходящий от пепельной затычки запах. Этот запах – запах крови, страха и боли, чувств, которые ей близки, но в нем есть что-то еще – гордость, надежда и тщательно скрытое предательство. Она привыкла играть с добычей, вопящей, испуганной и пытающейся убежать, но, возможно, эта амфора сможет послужить источником веселья иного рода – а если нет, позже она всегда сможет вернуться за своими жертвами. Они не уйдут далеко.

Она берет амфору недавно отрубленной рукой, сует ее под мышку и растворяется в завесе несомого ветром пепла, направляясь к своему логову; к тому времени, как Потерявший Память Герой приводит Карфуда в тупик, она уже давно успела покинуть пепельный лабиринт.

Трассонец восседал на изгибе локтя танар’ри, одной рукой обхватив ноздреватую шею демона, а второй держась за его огромный бицепс. Хотя лихорадка еще продолжала его терзать, его самочувствие заметно улучшилось. После того, как Карфуд оросил его ладонь своей кровью, он ощутил прилив сил, его головокружение стало слабей, а разум прояснился. За исключением неослабевающей жажды да пульсации в зараженной ране – и тревожащих подозрений, что своим хорошим самочувствием он обязан исключительно кровавой метке – он чувствовал себя превосходно. Он и нести-то себя позволил лишь потому, что из-за кирпичной ноги не мог поспевать за стремительно шагающим демоном.

Повернув за угол, Карфуд остановился. Находящийся перед ними тупик длиною в тридцать шагов один-в-один походил на тот, в котором трассонец оставил своих спутников. Из главного коридора в него периодически врывались порывы ветра, а вокруг возвышались пепельные стены. Единственное различие состояло в том, что он был пуст; Джейк, Тессали и Серебряный Ветер исчезли, равно как и амфора.

- Опусти… опусти меня! – от удивления голос трассонца сорвался. Карфуд вытянул руку, и Потерявший Память Герой соскользнул на землю.

- Уверен, что оставил их именно здесь? В лабиринте полно мест, которые практически невозможно отличить друг от друга.

- Я уже бывал в лабиринтах!

Карфуд прищурился – при этом его алые зрачки полностью скрылись в складках обвисшей плоти – но ничего не произнес. Лорды танар’ри не славились своим долготерпением, но Потерявшего Память Героя куда больше волновала судьба его товарищей, нежели опасность разозлить демона. Хромая, он подошел к стене, где раньше стояла амфора. На рассыпчатой поверхности пола виднелась пустая выемка, перед которой на расстоянии почти двух шагов друг от друга находились две продолговатые отметины размером с грудную клетку. Некто становился здесь на колени – некто, значительно превышающий в размерах даже Карфуда.

- Монстр был здесь, - подтвердил танар’ри, озвучив мысль трассонца в тот же миг, как та пришла ему в голову. – И она забрала амфору.

- Она?

Карфуд кивнул.

- Она женского пола – разве обычно бывает иначе? Интересно, чем содержимое твоей амфоры ее заинтересовало.

- Мне тоже, - на сей раз в мыслях Потерявшего Память Героя не было ответа на вопрос танар’ри.

Лежащий на земле пепел выглядел практически нетронутым. Хотя порывы ветра уже успели стереть ямки, где сидели Потерявший Память Герой и Джейк, углубление от амфоры и отметины от ног чудовища были присыпаны лишь тонким слоем золы.

- Ты прав, трассонец, - Карфуд окинул тупик взглядом. – Вряд ли они сражались.

- Могу я побыть наедине со своими мыслями, а?

- Если не пытаешься ничего от меня скрыть, зачем тебе это? – оскалившись, танар’ри придвинулся к нему. Между его разбухшими черными губами виднелись кончики желтых клыков. – Вряд ли тебя приличия волнуют. Все равно ни одна мысль, что может породить человеческий разум, неспособна задеть чувства танар’ри.

- Сомневаюсь, что у танар’ри вообще есть чувства, - проворчал трассонец. – И скрывать мне нечего. Ты умеешь читать мысли. Тебе прекрасно известно, какого я о тебе мнения.

Отвернувшись, Потерявший Память Герой принялся осматриваться в поисках каких-либо свидетельств того, что произошло с его спутниками. Учитывая, что врывающийся в тупик ветер постоянно заносил пол все новыми и новыми слоями золы, он прекрасно понимал, что искать там смысла нет. Поэтому он решил пройтись вдоль стен, выискивая следы прошедшего боя – отметины от оружия, брызги крови, углубления, оставленные отброшенными телами.

Удача ему так и не улыбнулась, но это ни о чем не говорило. Его спутники могли сбежать при появлении твари. Или же, дойдя до входа в тупик и обнаружив его исчезновение, покинуть это место еще до того, как она здесь появилась.

- Нет, тут ты точно ошибаешься, - внезапная реплика Карфуда застала Потерявшего Память Героя врасплох, и он подпрыгнул. Когда его ноги снова коснулись земли, в руках он уже сжимал рукоять наполовину извлеченного из ножен меча. Трассонец развернулся к демону. Его гнев был настолько силен, что он практически ощущал, как в его глазах пылает пламя.

Карфуд ничем не выдал того, что заметил сжигающую его ярость.

- Твои друзья спешили, иначе бы они непременно забрали амфору с собой.

- Необязательно, - Потерявший Память Герой понятия не имел, зачем вообще утруждает себя произнесением слов вслух. Возможно, он делал это для того, чтобы не скатываться до общения с демоном на его условиях. – Они считают мою амфору лишь источником неприятностей.

Хотя трассонец не стал вдаваться в подробности, Карфуд кивнул.

- Ах да, великан.

Стиснув зубы, Потерявший Память Герой опустился на четвереньки возле того места, где они сидели. Карфуд подал ему неплохую идею. Он принялся шарить в пепле, ища оставленный здесь бурдюк с вином. Если его спутники и правда спешили, он должен был по-прежнему находиться где-то поблизости.

Его ладонь мимоходом задела что-то холодное и слишком гладкое, чтобы оказаться предметом его поисков. Растопырив пальцы, он обеими руками принялся разгребать пепел. Когда непонятный предмет наконец оказался в его руках, в ушах его зазвучал стук сердца. Кто знает, вдруг эта штука внезапно цапнет его или попытается вырваться... Но она оставалась неподвижна. На ощупь вещь была необычной – внешний слой мягкий, обернутый вокруг твердой бугристой сердцевины. С одной стороны из нее росло несколько длинных и гибких придатков…

Внутренности Потерявшего Память Героя скрутило, а в желудке возникло сосущее чувство пустоты. Вскрикнув от отвращения, он достал из пепла изящную руку.

- Нечестивый Аид! – трассонец взмахнул ей, держа за большой палец. – Битва все же была!

Его охватило болезненное чувство вины; пока он гонялся за своей винной женщиной, монстр явился сюда и сожрал всех его спутников.

- И чего ты распереживался? Это всего лишь рука!

Танар’ри вырвал отрубленную конечность из рук трассонца и, отряхнув от пепла, поднес к морде. Изо рта демона появился длинный заостренный язык, покрытый белым грибком. Облизывая место сруба, Карфуд причмокнул. Трассонец заставил себя не отводить взгляда. Срез выглядел невероятно ровным; даже его выкованный из звездного металла клинок не смог бы отсечь кость настолько чисто.

Несколько омерзительных мгновений спустя Карфуд опустил голову, полностью удовлетворенный.

- Эльф – не слишком молодой, но, несомненно, эльф.

Потерявший Память Герой кивнул.

- Тессали. Один из моих спутников.

Опустившись на четвереньки, Карфуд принялся обнюхивать землю. В первый раз за все время трассонцу представился шанс в подробностях рассмотреть огромный заплечный мешок демона – единственную вещь, которую тот захватил с собой после того, как они обменялись клятвами. Удерживающие его тяжелые кожаные лямки были надежно завязаны вокруг мощных предкрыльев танар’ри. Материал, из которого его сшили, мягкая светлая кожа, могла некогда принадлежать свинье – или же человеку. По высоте он доходил трассонцу до груди, зато в ширину мог вместить Потерявшего Память Героя и Тессали вместе взятых. Сверху его туго стягивала крепкая веревка, а по бокам было нашито несколько открытых карманов для хранения мелочей.

- Заинтересовал рюкзак? Не забывай – он мой, - Карфуд встал на колени и, прежде чем Потерявший Память Герой успел спросить, с чего он вдруг заговорил об этом, продемонстрировал ему вторую ладонь Тессали. – Тут не монстр потрудился.

Потерявший Память Герой и сам пришел к такому же заключению. Разрез был слишком чистым, вдобавок зачем столь хитроумной твари оставлять здесь отрубленные конечности?

- Тогда кто?

Пожав плечами, Карфуд снова опустил голову к земле и принялся обнюхивать тупик. Каждый раз, когда он выдыхал, в воздух поднималось целое облако пепла. Потерявший Память Герой следил за ним, гадая, что же здесь произошло. Что-то – он даже не мог представить себе, что – заявилось сюда и отсекло Тессали руки, вынудив эльфа и остальных спасаться бегством. Спустя какое-то время - и, судя по тому, насколько тонким был покрывавший отпечатки коленей слой пепла, довольно недавно - здесь появился кто-то еще и забрал амфору. Скорее всего, это и был монстр.

Добравшись до конца тупика, Карфуд принялся обнюхивать стену. Внезапно он резко остановился и наклонил голову, чуть не проткнув щеку трассонца одним из черных рогов.

- В твоем отряде есть марилит?

- Марилит?

- Танар’ри женского пола! Шесть рук, змеиный хвост, - сложив ладони чашкой, Карфуд поднес их к груди. – Три или четыре большие…

- Нет! Среди моих спутников точно нет.

- Тогда мы, пожалуй, знаем, кто их отрезал, - продемонстрировав ему конечности Тессали, демон потянулся к своему заплечному мешку и, совершенно неестественным образом вывернув руку, положил их в один из наружных карманов. – Повезло мне!

- Повезло?

Карфуд попытался подмигнуть. На миг один из его алых глаз скрылся в складках изуродованного чумой лица.

- Ты и представить себе не можешь, сколько столетий прошло с тех пор, как я в последний раз вступал в связь с танар’ри женского пола! – с этими словами демон схватился за верхнюю часть стены и подтянулся. Потерявший Память Герой устремил взгляд на выход из тупика, разрываясь между желанием последовать за Карфудом и необходимостью вернуться назад и приступить к поискам амфоры. Данное Посейдону обещание – и, по правде говоря, стремление узнать свое прошлое – побуждали его отправиться за кувшином; с другой стороны, долг перед соратниками обязывал его отправиться им на помощь. Но, когда он перелезет через стену, ему будет весьма непросто отыскать путь обратно, а ведь шансы найти амфору таяли с каждой минутой.

- А я недооценивал тебя, трассонец. Я принял тебя за дурака, который считает жизни своих компаньонов более важными, чем свои собственные желания, - взгромоздившись на стену, Карфуд перекинул ноги на другую сторону. – Решай быстрее. Я тебя ждать не буду.

Оттолкнувшись, демон исчез из виду еще до того, как его ноги успели коснуться земли. С фырканьем Потерявший Память Герой отбросил раздражение в сторону и, подпрыгнув, ухватился за верхнюю часть стены и подтянулся. Какой бы привлекательной ни казалась ему мысль избавиться от Карфуда – хотя он подозревал, что, пока отвратительное рыло танар’ри остается вытатуировано у него на ладони, это невозможно – трассонец знал, что демон в нем не ошибся. Ни один прославленный герой не способен бросить своих соратников в час столь отчаянной нужды, даже если это влечет за собой нарушение данного богу обета. Перевалившись через стену, он спустил ноги вниз и спрыгнул.

Это похоже на путешествие через переход.

Желудок трассонца сжимается. Его тело переворачивается так, что ноги оказываются выше головы. Ему кажется, что он падает; но нет, осознает он – не падает, а парит; в следующий миг он решает, что завяз, как муха в янтаре, в сиропе небытия. Запахи исчезли – даже запах его собственного немытого тела. В ушах его грохочет рев тишины, кожу покалывает прикосновение пустоты, язык скользит по зубам, не чувствуя их вкуса. Он видит то, что видят мертвецы – не тьму, но бездну, бесконечную и бесцветную. Нечто рвется, и трассонец чувствует, что его дух и тело начинают разделяться, дрейфуя в разные стороны.

Затем следует жесткий удар, и его подбородок бьется о колени. Он осознает, что сидит на корточках, в ушах у него звенит, словно после хорошей потасовки, а все кости ноют. Проход, в котором он оказался, окружают стены кустарника с длинными, как кинжалы, шипами. Было бы неверно сказать, что трассонец приземлился, ведь приземлению неминуемо предшествует падение. Скорее, сместилась сама парадигма его существования. Он с болезненным изумлением наблюдает за тем, как Карфуд обнюхивает окрестности в поисках марилита. водя изуродованной чумой мордой по песчаному полу.

Весьма умно, не так ли? Даже про себя Потерявший Память Герой избегает думать о том, насколько нелепо выглядит охваченный похотью танар’ри, хотя ему лучше всех нас известно, что никакого марилита нет и в помине; разве его нос Охотника не учуял бы ее запах там, в тупике? Разве его необычные глаза не смогли бы проникнуть сквозь слой пепла и узреть ее извилистый след, а пальцы – нащупать оставленную ею слизь? Кровь, что столь сильно разожгла страсть Карфуда, принадлежит Джейк, которая была зачата в смерти и рождена из кожистого яйца марилита, но Потерявший Память Герой старательно гонит от себя эти мысли. Он наблюдает за вынюхивающим танар’ри, а голова его в это время занята тревогой за спутников и обдумыванием стратегий по сражению со змееподобной женщиной. Лучше притворяться дураком, скрывая свою истинную натуру до того момента, пока не придет час предать своего нового хранителя и подчинить демона своей воле.

Это опасная игра, без сомнений – и единственный способ одержать верх над монстром лабиринта – но откуда трассонец знает? Я ему точно не говорила. А кто мог сказать, кроме вас? Боюсь, у кого-то слишком длинный язык, и он за это заплатит.

Но сейчас ни о чем не тревожьтесь. Ведь, когда настанет конец, ничего уже нельзя будет изменить, а какой смысл в наказании, суть которого известна заранее? В данный момент Карфуд разворачивается и подходит к Потерявшему Память Герою, который стоит в середине прохода, притворяясь, что его уши Охотника ничего не слышат, и избегая думать о долетающем со стороны перекрестка тихом шелесте дыхания Джейк. То, что случится, когда Карфуд остановится возле трассонца, пропустить никак нельзя.

- Это неправильно! – подняв голову от земли, демон ткнул рукой в противоположную от перекрестка сторону. – Кровавый след ведет за угол, но марилит пошла в другую сторону – вместе с человеком!

Потерявший Память Герой нахмурился.

- Этого не может быть. В нашем отряде, кроме меня, людей не было.

- Может, мой нос и изуродован болезнью, но он не лжет.

Повернувшись, Карфуд направился вверх по проходу, и Потерявшему Память Герою ничего не осталось, кроме как захромать за ним. Хотя перекресток был недалеко, демон все равно успел обогнать его на несколько шагов. Остановившись, танар’ри посмотрел сначала налево, затем направо. Его огромные крылья распахнулись, перегородив коридор завесой тьмы, а из горла послышалось раскатистое рычание, столь низкое, что оно ощущалось как прокатившаяся по земле дрожь.

- Тифлинг!

Из-за угла послышался высокий, пронзительный и срывающийся от страха голос Джейк, зачитывающей заклинание. По коридору разнесся громкий треск, и из соседнего прохода вылетело огромное огненное облако. За миг до того, как оно поглотило Карфуда, гигантские крылья демона обернулись вокруг его заплечного мешка. Проход наполнился клубами желтого дыма, воняющего паленой плотью и серой. Трассонец замер на месте и отвернулся, защищая лицо. В сердце его затеплилась надежда, что тифлингу все же удалось освободить его от демона.

Жар становился все сильней и сильней. Потерявший Память Герой упал плашмя на песок, задержав дыхание, однако его легкие все равно успели наполниться отвратительно воняющим дымом. Его скрутил приступ кашля. С каждым вдохом он втягивал в себя все больше и больше клубов жгучего пара, что вызывало новые спазмы, и в какой-то миг ему показалось, что он вот-вот задохнется.

Казалось, что прошла целая жизнь, но на самом деле пламя улеглось всего через несколько секунд. Продолжая кашлять, Потерявший Память Герой поднял голову с опаленного песка и посмотрел вперед. Карфуд, который выглядел еще черней, чем прежде, если это вообще было возможно, находился там же, где его и застала огненная буря.

- Ты об этом пожалеешь, тифлинг! – демон развернул огромные крылья. Его сумка почернела, но, судя по всему, осталась невредима. Из кармана, в котором хранились отсеченные руки Тессали, тянулся коричневый дымок. – Об огненном шаре, о том, что своим лживым ароматом разожгла мои желания!

- Карфуд, стой! – Потерявший Память Герой захромал вперед, но демон уже успел скрыться за углом. – Она не виновата!

- Зоомби? – воскликнула Джейк. – Помоги!

Обнажив клинок, Потерявший Память Герой повернул за угол. Крылья Карфуда полностью перекрыли проход. Между ногами демона трассонец увидел Джейк, которая, лежа на спине, отчаянно пыталась отползти назад. Швырнув горсть пепла в лицо демона, она проделала магический пасс, но страх ее был столь силен, что слова заклинания замерли у нее на губах.

- Карфуд, стой!

Увидев, что демон и не думает его слушаться, Потерявший Память Герой бросился вперед, занося меч для удара.

Когда клинок начал опускаться, оружие выпало у него из рук. Он не мог нарушить клятву, которую дал танар’ри.

Нагнувшись, Карфуд обхватил Джейк когтистыми лапами. Бросив испуганный взгляд на трассонца, она попыталась окликнуть его, но из ее горла вырвался лишь слабый хрип.

Упав на колени, Потерявший Память Герой подобрал клинок. Возможно, есть способ избавиться от клятвы… Надеясь, что он не ошибся, он положил ладонь с татуировкой на песок и занес над ней клинок из звездного металла. Огромная рука с черными когтями схватила его за запястье.

Подняв взгляд, Потерявший Память Герой увидел, что, хотя тело демона оставалось стоять к нему спиной, голова его была повернута кругом. Алые глаза танар’ри, тлеющие от подавленного гнева, смотрели на него поверх обугленного заплечного мешка.

- Она твоя?

- Она – мой друг, - Потерявший Память Герой вырвал руку из хватки демона, готовый в любой момент отрубить себе кисть, если это окажется необходимо, чтобы спасти Джейк. – Причинишь вред ей – причинишь мне.

- Это ты уже доказал, - Карфуд развернулся к нему, приведя тело в соответствие с положением головы. – Тебе следовало упомянуть об этом прежде, чем я… так возбудился.

- Ты не дал мне и шанса! Кроме того, ты должен был это знать – если только запах Джейк не повлиял на твою способность читать разумы так же, как на здравомыслие, - Потерявший Память Герой надеялся, что так оно и было.

- Повезло тебе, должно быть, - заметил Карфуд.

Стряхнув с себя разочарование, танар’ри неестественным образом изогнул руку и вытащил из заплечного мешка отрубленную кисть Тессали. После огненного шара Джейк она потемнела и обуглилась, но демону, похоже, было все равно. Откусив один из почерневших пальцев, он принялся жевать.

- Плевать, - с набитым ртом продолжил он. – Учитывая ее размеры, наша связь все равно бы долго не продлилась.

Хотя тон его оставался ровным, звучащее в голосе напряжение выдавало истинные чувства Карфуда. Продолжая пережевывать обугленный палец Тессали, он протиснулся мимо трассонца, практически вдавив его в шипастую изгородь, и скрылся за углом.

Когда демон исчез из виду, Джейк, раскинув руки, бросилась к Потерявшему Память Герою.

- Зоомби! Ты спас мне жизнь!

Заметив, что ее зрачки имеют форму бриллиантов, трассонец отпустил меч и вытянул руку, останавливая Джейк. Её широкую улыбку чрезвычайно портили два изогнутых клыка, виднеющиеся из-под верхней губы.

- Может, я и выгляжу не лучшим образом, но едва ли готов к твоему поцелую.

- Зоомби, да ты никогда не готов! – тифлинг демонстративно надулась, но, впрочем, тут же снова расплылась в улыбке. – И тебе не стоит бояться, ведь ты уже…

- Уже мертв, знаю, - выпустив Джейк, Потерявший Память Герой поднял меч. – Но, судя по всему, я здесь не единственный, кто боится смерти. Разве не ты только что поблагодарила меня за то, что я спас тебе жизнь?

Лицо Джейк стало темным, как у Карфуда.

- Это просто выражение, Зоомби, - она вскинула подбородок.- Я думала, что он собирается украсть мой дух, да? Поэтому я тебя и поблагодарила.

- Не доводилось мне еще видеть тифлинга, который не был бы лжецом, - раздался из-за угла голос Карфуда, положив конец слабой надежде Потерявшего Память Героя на то, что для чтения мыслей демону требовалось видеть свою жертву. – Ты думала, что я собираюсь тебя убить, и ты боялась смерти.

Потерявший Память Герой изогнул брови.

- Карфуд умеет читать разумы, Джейк.

Трассонец пожалел о своем высказывании в тот же миг, когда оно сорвалось с его языка. Тифлинг в молчании зашевелила губами, подыскивая слова, которые, как все они знали, будут ложью. Наконец она сдалась и, отвернувшись, спрятала лицо в ладонях.

- Ну не плачь, Джейк, - убрав меч в ножны, Потерявший Память Герой обнял ее. – Нет ничего плохого в том, чтобы любить жизнь.

Она попыталась вырваться, но он удержал ее на месте.

- Будь я тобой, трассонец, я бы ее отпустил, - предупредил Карфуд. – А то вскоре самолично узнаешь истину о Единой Смерти.

Потерявший Память Герой продолжил обнимать Джейк, будучи абсолютно уверен в том, что даже тифлинги понимают разницу между поступками и желаниями.

- Джейк, ты была напугана – и не без причины. Не вини себя за один-единственный миг слабости.

Из-за угла появился Карфуд, вскинувший изогнутые брови так высоко, как только возможно. В руках демон держал обгоревший заплечный мешок, затягивая ремень. Вероятно, он проверял, не пострадало ли содержимое сумки от огненной атаки Джейк. Судя по тому, что его лицо выглядело не более злобным, чем обычно, все было в порядке.

- Трассонец, - пророкотал Карфуд. – Предупреждаю тебя. Она…

С губ Джейк сорвался писк ужаса, и она скользнула за спину Потерявшего Память Героя.

Обернувшись, трассонец похлопал ее по руке.

- Тебе незачем прятаться, Джейк. Пока я здесь, он не причинит тебе вреда.

- Это правда, тифлинг, - завязав ремень, Карфуд закинул мешок за спину и, вывернув руки назад, расправил его. – Пока трассонец жив, тебе ничего не грозит.

Джейк вышла из-за своего импровизированного укрытия.

- Он… Зоомби уже мертв… как и все мы, - в голосе тифлинга сквозило отчаянье, а ее слова звучали так, словно она и сама в них не верила. – Но какое мне дело-то? Я… я не боюсь ни смерти – ни тебя.

- Отлично, раз уж нам, судя по всему, предстоит путешествовать вместе, - Карфуд изогнул потрескавшиеся губы в отвратительной пародии на улыбку. Между его зубами застряли несколько обрывков плоти Тессали. – Но хватит разговоров. Догнать бариаура и так будет непросто; чем дольше мы медлим, тем дальше он от нас уйдет.

МЕЧТА

Карфуд приводит их обратно в железный город. Хотя с небес и доносятся раскаты грома, град прекратился. Ничто не охлаждает исходящие от железных стен потоки жара и не насыщает влагой воздух извилистых проходов. Из-за всепоглощающего зноя на скрытом тенью теле тифлинга выступают черные капли; кожа трассонца зудит, но остается сухой, словно соль – с тех пор, как он заключил сделку с демоном, он утратил способность потеть. Это должно его беспокоить, но он даже рад своей новообретенной устойчивости к жаре. Она больше не вытягивает из него силы, не заставляет суставы болеть и не наполняет рассудок клубящимся туманом – теперь ее ласковые объятья уносят боль и вливают в мышцы новую жизненную силу.

Так и начинается осквернение – со свободно поднесенного дара и обещания большего. Никакого принуждения, никакого насилия, и поэтому не на кого возложить вину – жертва сама делает выбор, думая, что она здесь самая сильная, самая удачливая, что способна разглядеть впереди обрыв пропасти и… Но, возможно, в другой раз. К трассонцу, который к данному моменту уже добрался до развилки, это не имеет никакого отношения. Один из коридоров уводит в переплетения узких кривых проходов, где воздух от зноя плывет и искажает все вокруг, словно скверно выплавленное стекло, другой же через несколько шагов выходит на улицу настолько широкую, что дальняя стена ее кажется миражом.

Остановившись перед ведущим на широкую дорогу проходом, Карфуд присел, соскреб с кирпичной мостовой кусочек затвердевшей коричневой субстанции и слизнул ее с черного когтя.

- Эльф, - демон облизал губы. Не вставая, он повернул голову назад и посмотрел на Джейк. – Разве ты не говорила, что Серебряный Ветер хочет вернуться в пепельный лабиринт?

Отступив на шаг, Джейк кивнула.

- Серебряный Ветер, он сказал, что ему нужны руки Тессали, чтобы все исправить. Поэтому они пошли назад.

Потерявший Память Герой не знал, заметила ли Джейк, что Карфуд уже успел съесть чью-то обугленную руку, но сейчас упоминать об этом не имело смысла. Судя по всему, она еще не оправилась от шока, вызванного атакой демона, и он не хотел делать ничего, что бы еще сильней разожгло ее страх перед их новым спутником. В полном молчании Карфуд из-под обвисших бровей взирал на Джейк пылающими глазами. Сделав шаг вперед, Потерявший Память Герой заслонил собой тифлинга.

- Хватит пялиться. Она ответила на твой вопрос.

- Прошу у нее прощения; я не стремился ее запугать, - по морде Карфуда промелькнула тень усмешки. – Мне только одно интересно. Если они хотели вернуться, то почему направились прочь от входа в пепельный лабиринт?

- Серебряный Ветер, он не знал, как его найти! – поспешный ответ Джейк выдал ее тревогу. – Он сказал, что в их силах только…

- Отвернись, - встав, Карфуд завел руку за спину, чтобы развязать ремни заплечной сумки. – Ты тоже, трассонец.

Рука Джейк потянулась к кинжалу, а дыхание резко участилось, свидетельствуя об охватившем ее ужасе. Схватив ее за запястье, Потерявший Память Герой приобнял ее за плечи и развернул кругом.

- Не волнуйся. Карфуд не причинит нам вреда.

- Откуда тебе-то знать, Зоомби?

- Потому что, если бы он этого хотел, мы бы уже были… - трассонец чуть было не произнес «мертвы», но вовремя одернул себя. Учитывая переживаемый Джейк кризис веры, сейчас о смерти лучше не вспоминать. – Потому что, если бы Карфуд хотел на нас напасть, он бы уже это сделал.

За их спинами послышался резкий удар, свидетельствовавший, что Карфуд сбросил свою ношу на землю. Джейк вздрогнула и, скорее всего, пустилась бы в бегство, если бы не лежащая у нее на плече рука трассонца.

- Зоомби, что ему от нас нужно? – прошептала она, по-видимому, совершенно забыв о способности демона читать мысли. – Эта ваша дружба совершенно неестественна.

- Едва ли я назвал бы наши взаимоотношения дружбой! – Потерявший Память Герой был задет тем, что Джейк вообще допустила мысль, что он способен подружиться с настолько злобным и порочным существом, как танар’ри. – Мы просто заключили соглашение. Он утверждает, что все, что ему нужно – это мой меч.

- И ты ему веришь?

Трассонец поежился. Это был единственный вопрос, который он избегал задавать себе до тех пор, пока не найдет способ защитить от Карфуда свой разум. И все же теперь деваться было некуда; ответ уже промелькнул в его сознании.

- Лишь глупец поверит тому, что говорит танар’ри.

Ушей Потерявшего Память Героя достиг тихий шелестящий звук. Создавалось впечатление, что Карфуд перелистывает пачку листов пергамента.

- Трассонец, лучше бы тебе сосредоточиться на вопросе тифлинга. Я предупреждал тебя насчет своей ноши.

- Я понятия не имею, что Карфуду нужно на самом деле, - поспешно произнес Потерявший Память Герой, старясь не думать о доносящихся сзади звуках. – Если дело в моем мече, то он и так бы мог с легкостью его забрать. Учитывая, насколько я был слаб, ему бы даже убивать меня не пришлось.

- Значит, он что-то хочет от тебя, Зоомби.

За их спинами раздалось негромкое шуршание разворачиваемого пергамента. Внезапно Потерявшего Героя осенило, что именно находится у демона в мешке – карты. По его спине пробежал холодок, и он задался вопросом – теперь, когда он обо всем догадался, не решит ли Карфуд от них избавиться? Он бы потянулся к мечу, если бы не знал, что при попытке атаковать демона оружие просто-напросто выпадет у него из рук.

Ничего не произошло, и Потерявший Память Герой осмелился оглянуться через плечо. Как он и ожидал, Карфуд стоял на коленях возле развернутого листа пергамента. Алые глаза демона были устремлены на него, в их зрачках пылали языки белого пламени. На миг их взгляды встретились, а затем танар’ри вернулся к своей карте.

Потерявший Память Герой перевел взгляд на Джейк.

- Какова бы ни была цель Карфуда, ему нужны мы все. Судя по всему, он и правда хочет отыскать Серебряного Ветра и Тессали.

- Да, и разве не ты в этом виноват? – Джейк стряхнула его руку со своего плеча. – Или думаешь, что они заслуживают того, чтобы на них охотился демон?

- Нет! – воскликнул трассонец. – С чего ты это взяла?

- Потому что они бросили твою амфору, конечно! – голос Джейк сорвался на визг. – То, что произошло с Тессали, да тебе и дела до него нет! Ты лишь хотел, чтобы он спас твою амфору, а это стоило ему рук!

В первый раз Потерявший Память Герой услышал от нее хоть что-то о судьбе амфоры и произошедшем с Тессали несчастье. Он нарочно избегал задавать ей вопросы, боясь, что разговор об этом еще сильней выбьет ее из колеи. И, увы, не ошибся.

- Джейк, я не виню Тессали в пропаже амфоры, - обхватив тифлинга за плечи, он развернул ее лицом к себе. – И тебя тоже не виню. Когда появился монстр…

- Какой монстр? Это была Госпожа! Ты погнался за своей винной женщиной и оставил нас, велев охранять амфору от Госпожи Боли! – Джейк сплюнула на песок у его ног. – Я плюю на твою амфору; ты, и только ты сам виноват в том, что потерял ее!

Хотя изложенная тифлингом версия событий противоречила увиденному трассонцем в тупике, он решил оставить эту тему.

- Джейк, если Госпожа появилась там, пока меня не было, мне очень жаль – но в потере амфоры я вас действительно не виню. Я ведь пришел в Сигил, чтобы доставить ее ей. Разве ты не помнишь?

Разинув рот, тифлинг сделала резкий вдох и подняла на него взгляд.

- Да… Я забыла!

- Как бы то ни было, трассонец, - раздался из-за его спины голос Карфуда, - меня удивляет твоя ложь. И ты, и я знаем, что амфора…

- Хватит! – отпустив Джейк, Потерявший Память Герой развернулся и смерил демона гневным взглядом. – Она права. Что бы ни произошло с амфорой, я, и только я один несу за это ответственность.

В глубине глотки Карфуда зародился низкий смешок.

- Ну же, трассонец! Ты же знаешь, что скрывать свои чувства нехорошо! Учитывая, что для тебя амфора является чуть ли не единственным шансом узнать свое прошлое, разве тебе не кажется, что твои спутники предали тебя, бросив ее там?

- Зоомби! Это правда? – зрачки Джейк начали принимать форму бриллиантов, а из-под верхней губы показались кончики клыков. – Когда ты достигнешь Единой Смерти, воспоминания тебе уже не понадобятся!

- Успокойся, Джейк, - попросил Потерявший Память Герой.

Он начал отступать назад, бросив поверх плеча тифлинга рассерженный взгляд на Карфуда. Демон хохотал так сильно, что его лицо превратилось в рельефную массу морщин.

- Есть разница между рассудком и чувствами, - произнес трассонец. – Может, я и разочарован, но…

Джейк прыгнула на него.

Сжав кулаки, Потерявший Память Герой отступил в сторону, готовый ударом по голове лишить ее сознания. Но это не понадобилось – Карфуд вытянул руку и сгреб её за шиворот.

- Хватит, Маленькая Тень! – продолжая ухмыляться, демон поднял Джейк в воздух. – Я не могу позволить тебе укусить трассонца. Мы с ним заключили клятву крови.

Внезапно Джейк застыла, словно статуя. Ее сотрясала дрожь.

- Хорошо, - произнес Карфуд. – Прояснить ситуацию всегда полезно, разве нет? – не произнеся больше ни слова, танар’ри поставил ее на землю и вернулся к своим картам.

Тифлинг стояла абсолютно неподвижно. Наконец ее зрачки снова обрели круглую форму, и она устремила на трассонца гневный взгляд.

- Ты о чем вообще думал, Зоомби, когда привел к нам танар’ри? – она дернула подбородком за плечо, словно опасаясь даже смотреть в сторону демона. – Ты ведь узнаешь, что он хочет, до того, как он это получит, да?

- Все, что я хочу – это спасти твоих друзей, - Карфуд с шелестом свернул пергамент. – И причина на данный момент не имеет никакого значения. А вот поторопиться нам действительно стоит. Если Шеба…

- Кто? – спросил Потерявший Память Герой.

- Королева лабиринта – та, что напала на тебя и твоих спутников, – пояснил Карфуд. – Если Шеба забрала амфору…

- Нет, я же говорила! – Джейк крутнулась к нему. – За ней пришла Госпожа!

Развернувшись, Потерявший Память Герой увидел, что Карфуд засовывает свернутый пергамент в сумку, которая оказалась битком набита дюжинами похожих свитков. Судя по отсутствию какой-либо реакции, танар’ри решил больше не скрывать от них свой секрет, и это обеспокоило трассонца куда больше, чем все его гневные взгляды вместе взятые. Демон ни за что не допустил бы этого, если бы был намерен оставить их в живых.

Если Карфуд и прочел мысли трассонца, по его бесстрастному лицу этого невозможно было понять. Он повернулся к Джейк.

- Возможно, Госпожа и вынудила вас бросить амфору и пуститься в бегство, но забрал ее некто побольше, - туго стянув ремни горловины, демон неловко завязал их черными, изуродованными чумой когтистыми лапами. – Мы отыскали две здоровые вмятины там, где кто-то вставал на колени, чтобы поднять кувшин – и, думаю, всем вам известно, что Госпожа Боли не оставляет никаких следов.

Джейк промолчала, и тогда Карфуд, закинув мешок за спину, принялся затягивать лямки.

- Если мои догадки верны, этот Серебряный Ветер направляется по Великому Пути вниз, чтобы добраться до прохода, ведущего к пепельному окну...

- Пепельному окну? – переспросил трассонец.

- Ну не мог же ты забыть его, верно? Вам пришлось пройти через него, чтобы оказаться в пепельном лабиринте.

Потерявший Память Герой кивнул.

- Серебряный Ветер называл его переходом.

- Своеобразное определение, - изогнутая бровь Карфуда провисла в середине, и он встряхнул головой. – Впрочем, это не имеет значения. Важней всего, что по пути они наверняка повстречаются с Шебой. Вы должны догнать их прежде, чем она… и остановить.

- Почему мы? – требовательно спросила Джейк. Судя по всему, перспектива новой встречи с монстром слегка уменьшила ее страх перед демоном. – А что насчет тебя?

Карфуд оскалился, продемонстрировав длинный ряд клыков.

- Я буду за ее спиной, - он указал на короткий переход, ведущий к широкой улице. – Оказавшись на Великом Пути, идите вперед и только вперед, куда бы он ни сворачивал. Считайте лишь ответвляющиеся от него тоннели. Насчитав справа двадцать восемь штук, сверните в двадцать девятый, который будет слева. Следуйте по нему вниз до Т-образного перекрестка и, повернув налево, идите дальше, отсчитывая коридоры слева. Насчитав одиннадцать штук, сверните в следующий, двенадцатый по счету проход, который будет справа. Четвертое окно слева ведет в пепельный лабиринт, но к этому моменту вы точно наткнетесь на Шебу или меня.

- А что, если мы потеряемся? – спросила Джейк.

- Тогда я очень сильно разозлюсь. Впрочем, вы всегда сможете призвать меня, произнеся мое имя, - танар’ри посмотрел на Потерявшего Память Героя. – Повтори указания.

- Отсчитать двадцать восемь коридоров справа и войти в двадцать девятый слева. Идти до Т-образного перекрестка и повернуть налево, затем отсчитать одиннадцать проходов слева и войти в двенадцатый справа. Четвертое окно слева ведет в пепельный лабиринт, но это неважно, потому что к тому моменту мы будем либо мертвы, либо воссоединимся с тобой.

Карфуд одобрительно кивнул.

- Для человека, который не может вспомнить собственного имени, у тебя весьма впечатляющая память.

- Полагаю, это оттого, что там мало что хранится, - произнес трассонец. – Но у меня вопрос.

- Спрашивай.

Потерявший Память Герой посмотрел на ведущий к большой дороге проход.

- Когда мы окажемся на Великом пути, нам идти направо или налево?

Карфуд нахмурился.

- А сам-то как думаешь? – развернувшись, он вошел в разверстый зев тоннеля, уходящего в переплетения жарких извилистых коридоров. – Налево!

Демон стремительно удалился, оставив Потерявшего Память Героя наедине с Джейк и своими инструкциями. Трассонец направился было вперед, но, пройдя около полудюжины шагов, осознал, что тифлинг осталась стоять на месте. Остановившись, он обернулся и увидел, что она продолжает смотреть туда, откуда они пришли.

- Джейк?

Одарив его полным ужаса взглядом, она развернулась обратно. На миг трассонцу показалось, что она вот-вот бросится в бегство, но затем ее плечи обмякли. Она направилась к нему.

- Зоомби, откуда он знает?

- Знает что, Джейк?

- Что мы последуем его приказам, - не останавливаясь, она прошла мимо Потерявшего Память Героя и вышла на Великий Путь. – Мне кажется, нам уже никогда от него не избавиться.

Разумеется, ее зовут не Шеба. Карфуд дал ей это имя, потому что она напоминает ему суккуба, с которой у него некогда была связь. Но у монстра лабиринта нет имени, она даже не понимает, что это такое, ведь, думая о других, она не в состоянии воспринимать их отдельно от себя. В этом она похожа на Серебряного Ветра – или любого из нас, если мы заглянем в себя достаточно глубоко – но ей неведомо чувство отчаяния, и это делает ее сильной, достаточно сильной даже для того, чтобы победить лорда танар’ри.

Об этом и размышляет Потерявший Память Герой, хромая по Великому Пути и стараясь не отставать от Джейк. В отличие от тифлинга, его страх перед Карфудом заметно уменьшился, ведь он начинает понимать, что хочет от них танар’ри. Столетия – на самом деле тысячелетия, но ни один смертный не в силах по-настоящему охватить разумом столь большой промежуток времени – демон провел в лабиринте, не в силах найти выход. Трассонец, конечно, не является танар’ри, но он знает достаточно об этой злобной расе, чтобы понимать – гордость столь могучего лорда, как Карфуд, больше уязвляет не сам факт пленения, а то, что здесь есть существо, превосходящее его по силе.

Так что демон жаждет убить монстра. Трассонец начинает прорабатывать свой план; конечно, он думает об амфоре и картах Карфуда, и он достаточно умен, чтобы понимать – танар’ри прекрасно знает, какими мыслями сейчас забита его голова. Но впереди им предстоит бой, а бой неизбежно влечет за собой хаос, и после того, как все будет кончено, из них на ногах останется только один, и он же получит и карты, и амфору, и жизнь.

Поэтому, предоставив Джейк вести его по Великому Пути, игнорируя повороты и отсчитывая коридоры справа, Потерявший Память Герой размышляет. Он так глубоко погружается в свои мысли, что не видит, как Джейк направляется в двадцать девятый по счету коридор слева и поворачивает в левый проход Т-образного перекрестка, не обращает внимания на нарастающие раскаты грома или усиливающиеся порывы ветра, не слышит отражающийся от железных стен стук копыт и не замечает громогласный рев монстра, пока тот не обрушивается на лабиринт, словно могучий молот Гефеста на наковальню.

К тому времени, как Потерявший Память Герой наконец понимает, что происходит, и обнажает меч, преследуемый ревом бури Серебряный Ветер на полной скорости уже выбегает из-за поворота. На нем сидит Тессали, обхватив уродливыми культями его талию. Не останавливаясь, бариаур бежит дальше, окинув Джейк и трассонца лишь мимолетным взглядом, словно все это время и ожидал встретить их здесь.

- Спасайтесь! – Серебряный Ветер начал смещаться к одной из стен похода. – Ох, я встретил вас в плохое время!

- Монстр прямо за нами! – Тессали выглядел слишком испуганным для того, чтобы удивляться появлению Потерявшего Память Героя. – Бегите!

Осознав, что у него нет времени на разговоры и убеждения, трассонец поднял кирпичную ногу, ставя подножку Серебряному Ветру. Разразившись блеяньем, бариаур со своим пассажиром качнулись вперед и, врезавшись в раскаленную стену, покатились по мостовой.

- Зоомби? – в голосе Джейк звучало скорее удивление, чем тревога. – Зачем ты…

Потерявший Память Герой закрыл ее спиной.

- Готовь свои заклинания – и скажи Серебряному Ветру, чтобы занялся тем же, - из-за угла появилось облако ржавого пара, предшествующее появлению стены града. – У вас есть что-нибудь, способное справиться с бурей?

За их спинами раздался голос Тессали, который со стонами проклинал трассонца, обзывая его психом и болваном. Игнорируя оскорбления, Потерявший Память Герой захромал вперед, слегка сместившись к внутренней стене прохода. Он прекрасно понимал, что Шеба не настолько глупа, чтобы появиться из-за угла, держась именно этой стороны, и, скорее всего, врасплох ее застать не удастся. Его цель состояла лишь в том, чтобы задержать ее здесь до прибытия Карфуда.

Остановившись за два шага до поворота, Потерявший Память Герой подошел к раскаленной стене так близко, как только мог, и перехватил меч обеими руками. Его спутники держались позади, практически неразличимые за стеной града. И Джейк, и Серебряный Ветер обшаривали карманы в поисках ингредиентов для заклинаний, но их мысли явно витали где-то далеко. Лежавший поперек спины бариаура Тессали, яростно жестикулируя обрубками рук, осыпал Джейк градом вопросов. Пожав плечами, тифлинг отрицательно покачала головой. Казалось, предстоящая битва занимала ее куда меньше, чем беседа с эльфом. Похоже, она до сих пор не оправилась от шока, вызванного атакой Карфуда; раньше подобные вещи ее бы совершенно не заинтересовали.

Потерявший Память Герой ощутил между лопатками холодный укол. Окинув взглядом проход, он увидел, что из-за угла появляется размытое серое пятно. Длинные пряди меха делали Шебу практически неразличимой за стеной бури; казалось, что там, где она находится, нет ничего – просто град падает немного плотней, образовывая движущееся сквозь оранжевый туман призрачное облако. Материальным выглядело лишь горлышко амфоры, выглядывающее у нее из-за спины.

Увы, кувшин находился возле ее дальнего бока. Прокляв свое невезение, трассонец бросился наискосок, целясь Шебе в ногу. Если ему удастся нанести ей достаточно серьезное ранение, то до прибытия Карфуда она никуда не сможет убежать. И, пока монстр с танар’ри будут заняты убийством друг друга, перед Потерявшим Память Героем останется лишь одна задача – выжить, чтобы заполучить карты демона.

Приблизившись к Шебе, он вонзил выкованный из звездного металла меч ей в ногу. По железному проходу прокатился оглушительный вопль, и появившаяся из ниоткуда рука врезалась в наплечник трассонца. Выпустив рукоять меча, он покатился по кирпичной мостовой и после двух кувырков впечатался прямо в раскаленную стену. Послышалось длинное шипение, воздух наполнился вонью паленой плоти, но в тех местах, где его кожа соприкоснулась с горячим металлом, он ощутил лишь легкое жжение. Отлепившись от стены, Потерявший Память Герой встал на колени и, подняв взгляд, увидел перед собой пряди спутанного меха и стремительно приближающуюся огромную лапу с черными когтями.

Уклонившись, он перекатился в сторону, но Шеба развернулась раньше, чем он успел подняться на ноги. В том месте, где его выкованный из звездного металла клинок вонзился в ее колено, виднелись потеки сочащейся черной субстанции, но в целом конечность выглядела невредимой. Сам меч затерялся в клубах пара. Монстр снова потянулся к нему, и трассонец задался вопросом, уж не решили ли его спутники бросить его на произвол судьбы.

- Джейк?

Ответом на его крик стали приглушенные строфы зачитываемого тифлингом заклинания. Оранжевый пар прорезали две желтые линии. Вонзившись в плечо монстра, они рассыпались фонтаном золотистых брызг и серебристого меха, и Шеба с рявканьем отступила на один шаг.

На четвереньках Потерявший Память Герой обошел монстра, отчаянно шаря руками по кирпичной мостовой в поисках меча и надеясь, что ему повезет не напороться на лезвие. Высматривая его, Шеба с приглушенным рыком принялась вертеть головой в разные стороны.

Серебряный Ветер завершил свое заклинание. Проход наполнился громыхающими магическими строфами, заглушившими даже грохот градин. По коридору пронесся порыв ревущего ветра, рассеявшего пар возле поворота и отогнавшего бурю назад.

Воздух очистился. Взгляд Шебы был устремлен прямо на меч трассонца, который лежал менее чем в трех шагах от ее ноги. Сам же Потерявший Память Герой, находившийся за ее спиной, оставался далеко за пределами границ ее периферийного зрения – по крайней мере, он на это надеялся. Неподалеку виднелась зажатая у Шебы под мышкой амфора. Он подумал, не попробовать ли ему в прыжке выбить кувшин из-под ее руки и, пролетев сквозь то место, где он только что находился, броситься к мечу, но решил, что, скорее всего, просто застрянет в ее липком меху.

Выдвинув голову вперед, она повернулась в поисках своего противника. Пригнувшись, Потерявший Память Герой принялся обходить ее сзади, надеясь завершить маневр и схватить меч – и именно в этот момент он заметил появившуюся из-за угла огромную черную тень.

Наконец-то.

Потерявший Память Герой стукнул кирпичной ногой по мостовой, а сам бросился в противоположную сторону, направляясь к мечу. Шеба уже разворачивалась; от взмаха ее когтей его спину обдало потоком холодной боли, но, так как он находился ниже, чем она рассчитывала, и к тому же двигался в другом направлении, то не пострадал. Рухнув на живот, он подполз к клинку, схватил его и немедленно перевернулся на спину, чтобы встретить ее атаку.

Но Шебы нигде не было видно.

Трассонец обнаружил, что смотрит прямо на демона, взгляд тлеющих глаз которого был устремлен дальше по проходу. Повернувшись, Потерявший Память Герой увидел Шебу, которая, прихватив с собой амфору, как раз пробегала мимо его товарищей. Те пребывали в таком ужасе, что, казалось, не замечали, что вжимаются спинами прямо в раскаленную железную стену. Заставив себя подняться на ноги, трассонец захромал за монстром со всей возможной скоростью. Массивная рука Карфуда опустилась ему на плечо.

- Слишком поздно, - трассонца удивило, насколько ровным был тон демона; учитывая его способность читать мысли, он не мог не знать о его планах стравить их с Шебой, и все же в его голосе не слышалось злости. – Похоже, без трудностей не обойтись.

- В смысле? – спросил Потерявший Память Герой.

- Сделаем то, что хотим мы оба - выследим Шебу.

Карфуд смотрел, как она исчезает за углом, а затем перевел взгляд на Тессали и Серебряного Ветра. Эти двое не могли отвести от него глаз. Выглядели они еще более напуганными, чем во время бегства от монстра.

- Но сначала, трассонец, надо что-то сделать с твоей кирпичной ногой, - продолжил Карфуд. – Мы должны быть на пике формы. Зови своих друзей; они будут полезны.

- Ты не причинишь им вреда?

Карфуд покачал головой.

- Я же сказал – они будут полезны.

Отчасти успокоенный его словами, Потерявший Память Герой взмахом руки подозвал к себе спутников. Возглавляемые Джейк, они сделали несколько шагов вперед и остановились. Серебряный Ветер тут же начал ругать себя за неспособность лучше контролировать свою злую сторону.

- Мы все устали, - голос Карфуда заглушил причитания бариаура, и старый клерик тут же замолк. Все взгляды устремились на демона. – Здесь и отдохнем.

Всегда готовый оспорить чью-то власть, Тессали покачал головой.

- Мы должны как можно быстрей добраться до пепельного лабиринта, - он демонстративно поднял перевязанные культи. – Мои руки были отрезаны, и нам надо…

- Твоих рук там нет, и одну из них я уже съел, - потянувшись к заплечному мешку, Карфуд достал оставшуюся кисть. – И, боюсь, твоя подружка-тифлинг слегка пережарила вторую.

В течение двадцати ударов сердца Тессали в молчании смотрел на обугленную конечность, прежде чем издать невнятный звук. Из его рта вырвался пронзительный вопль, звучавший так, словно эльф вот-вот отдаст концы от шока. Спустя какое-то время он оформился в подобие вопроса.

- Ты – что?

Карфуд пожал плечами.

- Это было ошибкой – но предупреждаю, если ты не заткнешься, я съем и вторую.

Тессали замолчал и потянулся за своей обугленной конечностью. Зря. Карфуд швырнул эльфа на землю и убрал руку обратно в сумку.

- Это я сохраню, чтобы обеспечить твою верность – и молчание, - не дожидаясь ответа, демон повернулся к Серебряному Ветру. – Готовь свои исцеляющие заклинания, бариаур.

Судя по всему, приказ Карфуда заставил Серебряного Ветра прийти в себя – по крайней мере, на миг.

- Исцеляющие заклинания, но для чего?

- Мы заменим окаменевшую ступню трассонца на нормальную, из плоти, - сняв заплечный мешок, Карфуд открыл его, достал оттуда огромный бурдюк с вином и протянул Потерявшему Память Герою. – Пей, сколько хочешь.

Джейк стремительно перехватила бурдюк.

- Эта идея - очень плохая. Когда он пьет…

- Я знаю, что происходит, - Карфуд вырвал у нее бурдюк и передал трассонцу. – Пей. Я почищу твой меч.

Потерявший Память Герой взял бурдюк и протянул демону меч, покрытый похожей на сок кровью Шебы. Вытащив пробку, он сделал длинный глоток. По вкусу этот напиток напоминал застойную воду, но он был крепким и превосходно утолял жажду. Не спрашивая у демона разрешения, трассонец влил изрядную порцию жидкости в рот Тессали, а затем передал бурдюк Джейк и Серебряному Ветру.

Карфуд никак не прокомментировал его щедрость. Вскрыв себе вену, демон оросил кровью выкованный из звездного металла клинок. Шипя и пузырясь, неприятно пахнущая субстанция тут же растворила покрывавшую меч липкую черную мерзость.

- Кровь танар’ри – лучшее чистящее стредство во всей Мультивселенной, - вытерев клинок, Карфуд забрал бурдюк у Джейк и передал его обратно Потерявшему Память Герою. - Пей. Будет больно.

- Почему? – спросил трассонец.

Проигнорировав вопрос, Карфуд жестом велел Джейк сесть в середине прохода.

- Тифлинг, будешь держать трассонца – и не вздумай его кусать.

Потерявший Память Герой начал догадываться о том, что было у демона на уме.

- Карфуд, я не собираюсь…

Демон развернулся к нему.

- Разве я не поклялся, что не причиню тебе вреда?

- Да, но…

- Предупреждаю, если ты войдешь в логово Шебы хромым, то больше оттуда не выйдешь, - Карфуд издал долгий вздох и, успокоившись, сделал шаг назад. – Но выбор за тобой. Я не стану тебя принуждать.

Обдумав слова демона, Потерявший Память Герой поднял бурдюк и начал пить.

- Отлично, - Карфуд повернулся к Серебряному Ветру. – Ты готов?

Бариаур кивнул и, опустившись рядом с Джейк на колени, принялся доставать компоненты для исцеляющих заклинаний.

- Могу я чем-то помочь? – Тессали бросил мрачный взгляд на свои культи и добавил. – Раньше я был целителем.

Карфуд смотрел на эльфа несколько мгновений, а затем жестом подозвал его к себе.

- Окажи мне честь, постой рядом. Мне может потребоваться твой совет.

Слова демона звучали практически сострадательно. Если бы он не являлся танар’ри, Потерявший Память Герой мог бы поклясться, что он пытается приободрить Тессали. Но, учитывая, от кого исходила эта реплика, происходящее трассонца лишь озадачило – и встревожило.

- Карфуд, я уверен, что ты знаешь…

- Пей, трассонец! – глаза Карфуда вспыхнули, словно пламя кузни. – Не волнуйся насчет Тессали. Если он сможет помочь, это пойдет ему на пользу.

- Разумеется, - эльф подошел к демону. – Буду рад сделать то немногое, что в моих силах.

Подняв бурдюк, Потерявший Память Герой сделал еще один глоток. От выпитого его голова уже наполнилась сладкими облаками, но не столь густыми, чтобы одурманить его так, как одурманила эльфа лесть демона. Карфуд опустился на колени. Дождавшись Тессали, он схватил превращенную в кирпич ногу трассонца и без колебаний опустил меч.

Потерявший Память Герой не ожидал, что будет больно – по крайней мере, настолько – но он в жизни так не ошибался. Еще до того, как кирпичная ступня со стуком упала на мостовую, по его ноге до самого сердца прокатилась волна жестокой боли, столь обездвиживающей и сильной, что он даже не смог выплеснуть ее в крике. Он заметил, что в его плечи впиваются когти Джейк, осознал, что его собственные ногти вонзились в землю, и заорал, требуя еще вина.

Подняв бурдюк, Серебряный Ветер поднес его к его губам. Потерявший Память Герой сделал долгий глоток, и в этот миг Карфуд схватил Тессали за лодыжку и, резким движением свалив эльфа на землю, поднял над его ногой выкованный из звездного металла клинок.

Потерявший Память Герой отбросил бурдюк в сторону.

- Нет!

Голова Карфуда повернулась назад.

- Тебе нужна нога!

- Не… не чья-то же! – вырвавшись из хватки Джейк, трассонец сел… и чуть не потерял сознание, увидев сочащуюся из обрубка мутную жижу. – Не его!

- Но от эльфа в логове Шебы не будет никакого проку! – возразил Карфуд. – Сражаться он не может. Творить заклинания тоже. Он даже оружие наше нести неспособен.

Тессали, неподвижно лежавший на земле, ничего не сказал.

- Я ее… не приму! - трассонец протянул демону руку, демонстрируя татуировку. – Я… лучше… умру, - на этот раз Джейк не стала напоминать Потерявшему Память Герою, что он уже мертв. Подавшись вперед, она коснулась губами шеи трассонца и прошептала.

- Мы умрем вместе, Зоомби.

- Это не понадобится, - отпустив свою перепуганную жертву, Карфуд потянулся к заплечному мешку и достал из бокового кармана почерневшую ладонь. – Сгодится и она.

- Рука? – задохнулся от удивления Серебряный Ветер.

- Кажется, это все, что у нас есть, - Карфуд передал конечность бариауру. – Полагаю, ты владеешь заклинанием увеличения?

ИМЯ

Во сне трассонец видит две обгоревшие руки с длинными черными ногтями, холодные и грубые, которые гладят его обнаженное тело – сначала щеки, потом шею, плечи и подмышки. Они спускаются вниз по животу до бедер и, обласкав место темных сплетений и еще более темных страстей, касаются ног – сначала колен, потом ступней и пальцев. Сыпящиеся с них черные ошметки обнажают пеструю розовую плоть; он ощущает, что там, где ладони дотрагиваются до него, кожа вздувается, источая гнилостный аромат, и на ней возникают продолговатые шипастые коконы. Увеличившись до размера дыни, эти коконы наливаются изумрудным и золотым, алым и черным и начинают ритмично пульсировать, словно сердца. Тяжесть сочащихся ихором оболочек настолько велика, что Потерявший Память Герой не в силах пошевелиться. Он не может сесть, чтобы взглянуть на себя, не может двинуть даже пальцем, чтобы стряхнуть с тела эти зловонные пузыри.

Прелесть снов в том, что они открывают нам истину, не давая понять, реальна она или нет – по крайней мере, насколько я слышала. Так ли это, я не знаю – если, конечно, мое существование само по себе не является бесконечным ночным кошмаром. Прошло так много времени с тех пор, как я позволяла себе уснуть, что я уже не помню, каково это – видеть сны или хотя бы просто отдыхать. Я всегда обязана оставаться настороже, ведь в любой момент один из богов может попытаться взять штурмом мои бастионы; я всегда должна наблюдать за теми, кто приходит и кто уходит, ведь каждый из них способен оказаться шпионом, который распахнет мои врата. Заснуть означает сдаться, ведь тогда враги явятся в Сигил и одержат надо мной победу.

Это верно и в отношении трассонца; пока он спит, отрешась от опьянения и боли, к нему пришла его погибель. Положив его голову себе на колени, она прильнула к нему, заключила в нежные объятья и, лаская, прижала к себе. Именно ее руки и видит он во сне. Своими легкими прикосновениями она один за другим делает видимыми коконы, медленно зреющие и наливающиеся тяжестью с того момента, как Потерявший Память Герой оказался в Сигиле.

В его сне запястья черных ладоней удлиняются, переходя в руки цвета слоновой кости и открывая взору плечи и тело обнаженной женщины. Груды тяжелых коконов мешают трассонцу разглядеть что-то еще, но и этого достаточно. Фигура этой женщины воистину божественна, кожа её подобна шелку, а звенящий голос сладок, словно переливы флейты.

Медленно к нему возвращается память. Ужасающий болевой шок, испытанный им, когда Карфуд отсек превращенную в кирпич ступню, невыносимое жжение, сопровождавшее процесс приращения почерневшей руки к лодыжке, захлестнувшую его волну агонии и скрытые тенью пальцы Джейк, что впивались в его плечи в попытках удержать на месте.

- Д… Джейк, - он пытается повернуть голову, чтобы взглянуть ей в лицо, но раздутые пульсирующие коконы мешают ему это сделать. И все же сквозь приглушающую пелену страданий и вина ему кажется, что ее кожа выглядит как-то непривычно. – Джейк? Это я, Зомби.

- Зомби? Не говори так, прошу! - этот женский голос знаком ему, но принадлежит он вовсе не тифлингу. – Ты вовсе не мертв, любовь моя.

Его винная женщина!

Она кладет ладонь на щеку трассонца. На ощупь её руки по-прежнему кажутся жесткими и шелушащимися. Ее колени смещаются. Она наклоняется к нему, и ее грудь сдавливает покрывающие его тело вздутые коконы.

Потерявший Память Герой видит перед собой узкое лицо с классическими чертами и орлиным носом, холодные и бесстрастные глаза – и обрамляющий голову ореол из множества разнообразных лезвий.

Он считает, что эта женщина – я.

Один из зеленых коконов, не выдержав давления, лопается; по груди трассонца расплескивается маслянистый изумрудный ихор, источающий горький запах. Там, где эта субстанция касается его кожи, он ощущает холодное жжение; ледяные иглы агонии впиваются в его плоть и постепенно проникают все глубже и глубже, неся болезненную слабость. Их движение столь медленно, что он успевает пережить страдание прежде, чем действительно чувствует его. Его ужас намного превосходит испытываемые им муки.

Трассонец пытается оттолкнуть женщину, но ему не хватает сил даже на то, чтобы поднять руку. Он издает крик. Все зеленые коконы взрываются, и ихор покрывает его с ног до головы; медленная и мучительная боль от ожогов терзает его; он вопит и воет, охваченный страхом, порожденным страданиями разума, а не плоти. Потерявший Память Герой становится жертвой первой Боли.

- Тссс! Нельзя привлекать внимание, ведь я так долго этого ждала! – голос по-прежнему принадлежит его винной женщине. Она целует его, заставляя замолкнуть, а затем шепчет два мягких слога. – Тесей.

Звучание этого слова задевает струну арфы в груди трассонца, и весь мир вокруг него начинает гудеть.

Внезапно он выныривает из сна. Тесей – это же имя, он вспомнил.

Его имя.

Его глаза широко распахнулись, и он осознал, что лежит на твердой кирпичной мостовой, а перед его глазами – не Госпожа Боли, а его винная женщина. Оливковая кожа, изумрудные глаза и высокие горделивые скулы – она была так же прекрасна, как и всегда.

- Тесей? – прохрипел он. – Я – Тесей?

- Ты помнишь!

Одарив его лучезарной улыбкой, винная женщина обняла его, и именно в этот момент трассонец – нет, Тесей – вспомнил о пульсирующих, полных жидкости коконах, что покрывают его тело.

- Нет, погоди!

Три желтых оболочки лопнули, наполнив воздух вонью тухлого мяса. По коже Тесея заструился вязкий желтый ихор. Сокрушающая боль сдавила его грудь. Легкие словно накрыло жестким влажным одеялом, и агония начала медленно распространяться вниз по телу. Ледяные пальцы сомкнулись вокруг сердца, поглощая его пульсацию и вызывая жестокие судороги.

Когда боль усилилась, усилилась и исходящая от желтой жидкости вонь. От этого горького запаха Тесея скрутил приступ кашля. Еще несколько желтых коконов лопнули, расплескивая парализующий ихор по его горлу, ногам и телу. Ужасающий смрад тухлого мяса стал столь силен, что он не сдержал рвотного позыва.

Винная женщина едва успела столкнуть голову Тесея с колен. Она вскочила на ноги и уставилась на него, скривившись от отвращения.

- Неужели запах моего тела столь неприятен тебе, Тесей? – по ее изумрудным глазам невозможно было понять, чувствует ли она омерзительную вонь и видит ли присосавшиеся к нему раздутые коконы. – Неужели наша любовь вызывает у тебя отвращение?

Тесей покачал головой, и его череп пронзила вспышка боли.

- Нет. Наша любовь по-прежнему крепка, в этом я абсолютно уверен.

- Тогда докажи, - женщина вскинула подбородок. – Скажи мне об этом.

После того, как зеленые и желтые коконы взорвались, тяжесть, прижимавшая Тесея к земле, стала гораздо меньше. Ему удалось поднять голову, чтобы взглянуть своей винной женщине прямо в лицо.

- Я люблю тебя.

Слезы навернулись ей на глаза.

- Не ври! Как ты можешь уверять, что любишь меня, когда даже имени моего не знаешь? – её губы задрожали, и она попятилась. – Я думала, ты вспомнишь, когда я поведаю тебе твое – но ты забыл меня!

- Нет! – Тесей протянул к ней ладонь, и в этот миг лопнул последний желтый кокон. Его рука, обмякнув, упала на землю. Ощущение было такое, словно ему на локоть наступил Карфуд. – Разве ты не видишь? Мне больно!

- Как и мне!

С этими словами женщина развернулась и, бросившись бежать, исчезла из его поля зрения.

- Подожди!

Собрав все силы, Тесей перекатился на бок, пытаясь встать. Два алых кокона, которые оказались зажаты между ним и мостовой, лопнули, наполнив воздух запахом столь интенсивным и сладким, что его охватила дурнота. Вместо того, чтобы брызнуть на землю, красный ихор принялся обволакивать его, впитываясь в тело, словно масло в фитиль. Его кожу закололо, и она онемела. Внезапно он почувствовал себя опустошенным и сломленным. Желудок скрутило, и на него вновь навалилась слабость. Он упал на спину, раздавив еще несколько алых оболочек; очередная порция красного ихора начала проникать в его плоть.

Тесей приготовился к очередному опустошительному приступу, но вместо этого его охватило яростное желание стиснуть винную женщину в объятьях, впиться поцелуем в ее губы, прижать её грудь к своей и переплестись с нею бедрами. Зияющая в душе пустота требовала от него действий; он не мог думать ни о чем, кроме сжигающей его страсти. Как же несправедливо с ее стороны было бросить его здесь! Он вернет её; он выследит её, схватит и заставит понять - в том, что он её забыл, нет его вины.

Силы вернулись к трассонцу. Резко сев, он огляделся в поисках своих спутников, но вокруг не было ни души - только знакомые ржавые красные стены железного лабиринта и мостовая из темных кирпичей. Небольшой проход, куда оттащила его винная женщина, резко поворачивал в сторону. Он понятия не имел, где оказался.

Не имеет значения; ничего не имеет значения, кроме неё. Тесей начал вставать и лишь тогда заметил руку, которой заканчивалась одна из его ног.

Пришитая к лодыжке воспаленным и грубым швом, эта ладонь была черной и обугленной, и лишь кое-где еще виднелись участки испещренной пятнами кожи. Мизинец находился там, где некогда располагался большой палец, а большой палец – где мизинец. Из-за этого она выглядела скорей как лапа демона, нежели человеческая конечность.

Тесей попробовал поджать большой палец. Тонкий почерневший мизинец начал сгибаться, и в этот миг взорвался последний алый кокон. Трассонец не тронул его и пальцем – он просто переполнился и лопнул, разбрызгивая алый ихор по его груди.

И снова в воздухе разлился насыщенный сладкий аромат, а его кожа онемела. Что-то внутри него разбилось, и Тесея захлестнула волна ужасающего горя. С этой мерзкой штукой вместо ноги ему никогда не вернуть свою возлюбленную! Даже если он ее догонит, разве она согласится вновь одарить его своей любовью? Может, он и не стал чудовищем, но кое-что чудовищное в нем определенно появилось – едва ли его прекрасная винная женщина сочтет его достойным своей благосклонности!

Обмякнув, Тесей рухнул на землю. Он практически не почувствовал, как его голова ударилась о твердые камни.

- Карфуд! – вскричал он. – Что ты со мной сделал?

Едва имя демона сорвалось с его губ, как на лицо ему упала большая рогатая тень.

- А, вот ты где. Я уже начал беспокоиться, что ты не догадаешься позвать меня по имени, - земля затряслась под тяжелой поступью, и над Тесеем склонилась клыкастая морда Карфуда. – И как ты умудрился забрести так далеко? Серебряный Ветер сказал, что тебе будет слишком больно, чтобы ходить.

- Это моя возлюбленная, - объяснил трассонец. – Она привела меня сюда.

- Не может быть. Джейк еще… - Карфуд оборвал себя, прочтя мысль Тесея прежде, чем та успела сформироваться в его голове. – Надо бы повнимательней следить за этой винной женщиной. Не так-то просто украсть кого-то прямо у меня из-под носа.

- Она меня не крала, - приглядевшись к морде Карфуда, трассонец с удивлением заметил, что ее покрывает толстый слой желтого ихора, а на шее демона пульсирует золотой кокон. – Если бы я был в сознании, то пошел бы по доброй воле. Впрочем, какая разница? Я все равно собираюсь отправиться за ней.

- И пропустишь бой с Шебой? – усмехнулся Карфуд. – Я-то думал, что ты хочешь вернуть амфору и украсть мои карты – или теперь, когда ты узнал свое имя, это уже не имеет никакого значения?

- Я еще многого не помню, - позади заостренного уха демона Тесей заметил еще один, меньший по размеру желтый кокон. Ему стало интересно, известно ли Карфуду о его существовании. – К тому же, как бы эта амфора ни была важна для меня, нам все равно нужно отыскать способ выбраться отсюда.

- Тогда вернемся к остальным. Серебряный Ветер подготовит тебя к битве, и мы двинемся в путь, - обойдя Тесея, Карфуд опустился на колени. Кожу демона покрывал желтый ихор, и на его теле колыхалось как минимум десять золотых коконов разного размера. Оболочек других цветов трассонец не заметил.

Прежде чем поднять Тесея, Карфуд, заколебавшись, оглядел себя.

- На что ты пялишься? Не вижу я никаких коконов!

- Вот тут, - Тесей постарался оторвать один из них от демона. С таким же успехом он мог бы попытаться схватить мыльный пузырь; как только его пальцы коснулись его, кокон взорвался, и грудь танар’ри залил желтый ихор.

Зашипев от боли, Карфуд устремил на трассонца гневный взгляд. В зрачках его алых глаз плясали языки желтого пламени.

- То, что ты сейчас сделал, повторять не смей!

С этими словами танар’ри подхватил трассонца на руки и, развернувшись, направился вверх по коридору. При мысли о своем новообретенном оружии Тесей улыбнулся, но, когда он окинул себя взглядом, улыбка исчезла с его лица. На нем по-прежнему оставалось в два раза больше коконов, чем на Карфуде, и все они были черными.