Глава 4

В те времена, когда Томми застали за приготовлением детского сердца, к полю Янкса не вело никакой дороги – ни грунтовой, ни какой-то другой. Но отец сумел проехать туда на джипе. Он проложил первую тропинку к этому ужасному месту. К тому времени, как были выкопаны все тела и кости и расследование завершилось, десятки машин успели проехать туда и обратно, проложив колею. И с тех пор люди стали регулярно ездить на поле Янкса.

Для начала – чтобы просто потаращиться на то место, где были найдены тела.

Через какое-то время подростки из Грендвилля и других городков сообразили, что поле является отличным уединенным местом. По крайней мере, для тех парочек, которые не струсят приехать туда ночью.

Люди приезжали не только провести время в машине. Иногда на поле устраивались дикие гулянки. Много выпивки, драк и секса. По крайней мере, так говорили.

Ходили также слухи о том, что на поле Янкса собираются ведьмы, чтобы творить «черную магию». Они якобы бегали голышом, устраивали оргии и жертвоприношения.

Иногда я думал, что было бы даже здорово, если бы там происходили человеческие жертвоприношения. Я представлял себе прекрасных обнаженных девушек, потных, размахивающих ножами, скачущих как безумные, вокруг костра под бой барабанов и песнопения. И прелестную, такую же обнаженную девственницу, привязанную к алтарю. Ее тело покрыто потом, глаза распахнуты от ужаса в ожидании, что ее вот-вот выпотрошат во имя темных сил.

Подобная картина меня по-настоящему возбуждала.

И Расти тоже.

Мы иногда обсуждали всякое такое, шепотом. И только когда рядом не было Слим. Я бы не смог говорить о подобных вещах, если бы Слим слушала. Более того, мы подозревали, что она вообще перестанет с нами водиться, если узнает о наших фантазиях.

И каждый раз, когда я представлял себе оргии на поле Янкса, я всегда видел Слим в роли девушки на алтаре. (Этого я не говорил ни Расти, ни кому-либо еще.) Ее никогда не приносили в жертву, потому что я непременно поспевал на помощь в самый последний момент.

Я не знаю, в самом ли деле на поле Янкса проводились человеческие жертвоприношения. В нашем воображении они представлялись чем-то увлекательным: сексуальным, романтичным, возбуждающим. Тем не менее жертвоприношения животных, которые определенно там происходили, казались нам чем-то отвратительным.

Жертвоприношения животных были ужасны и беспокоили практически всех. В первую очередь потому, что пропадали домашние любимцы. Да и тем, кто приезжал на поле Янкса в поисках уединения или на очередную гулянку, не слишком-то приятно было набрести на обезображенные останки какого-нибудь Пирата или Китти. К тому же они невольно начинали гадать, не станут ли следующими.

С полем Янкса надо было что-то делать. Так как оно находилось за границей Грендвилля, заниматься им пришлось администрации округа. Было решено огородить поле проволочным забором.

Забор простоял ровно неделю.

А потом в кадре появился заинтересованный гражданин по имени Фаргус Дурдж. Он сказал: «Никто ведь не устраивает оргии и языческие жертвоприношения на главной площади Грендвилля, Бикстона или Клаксбурга, так? (С чем все согласились.) Так в чем же разница между городской площадью и полем Янкса? В изоляции! Площадь находится в центре города – вот в чем дело. В то время как поле Янкса расположено где-то там, на отшибе. Оттого-то оно и притягивает всех малолетних бандитов, людей с психическими отклонениями, садистов, сатанистов и сексуальных маньяков в округе».

Предложение?

Сделать поле Янкса менее изолированным, облегчив к нему подъезд, и превратить в центр узаконенных мероприятий.

В совете округа не только поняли его идею, но предоставили финансирование и поставили Фаргуса во главе проекта.

Денег было достаточно, чтобы пригнать бульдозер и проложить грунтовую дорогу вместо разъезженной автомобилями тропинки. Денег хватило даже на скромный «стадион», который возвели посреди поля.

Стадион, детище воображения Фаргуса, представлял собой два высоких ряда скамеек вокруг единственной арены.

Очень маленькой арены.

Округ провел электричество и установил софиты для освещения «ночных зрелищ».

Чуть больше двух лет назад, в теплый июньский вечер, стадион Фаргуса заработал.

Он был открыт для посетителей все время, кроме периодов, когда все места были зарезервированы для особых событий. Площадкой мог пользоваться кто угодно, днем и ночью, потому что свет работал по таймеру. Софиты включались с закатом и горели всю ночь, отпугивая бродяг.

Тем летом «особые события» Фаргуса происходили каждую пятницу и субботу. Так как арена была очень маленькой, на ней невозможно было устраивать ничего столь массового, как баскетбольный матч, соревнование по теннису, театральная постановка или выступление музыкальной группы.

Только небольшие мероприятия, которые уместились бы на крохотной сцене. Так что Фаргус устроил череду виртуозно скучных представлений: соревнование по настольному теннису, концерт парикмахерского квартета[11], шоу жонглеров, сольный фортепианный концерт, поэтические чтения и старикашка с карточными трюками.

Даже несмотря на то, что вход был свободным, почти никто не ходил на эти выступления – и только к лучшему, потому что Фаргусов гениальный план не предусматривал парковку. Это было самым большим недостатком, так как большинство людей приезжали к стадиону на машинах. В результате автомобили стояли как попало по всему полю. Не большая беда, если народу всего собралось от силы человек тридцать.

Но однажды, ближе к концу того лета, когда Фаргус устроил состязание по боксу (по пять долларов за вход), там собралось около двух сотен человек.

На поле Янкса было так тесно, что некоторым приходилось карабкаться через легковые машины и пикапы, чтобы пробраться к стадиону. Автомобили стояли вплотную не только на самом поле – выездная дорога была забита под завязку.

Несмотря на это, практически все сумели добраться до скамей вовремя, чтобы увидеть большую часть состязания.

Все были в восторге от бокса.

Но когда пришло время разъезжаться, началось настоящее светопреставление. Как я слышал – а отец был там и пытался поддерживать порядок (не по службе, а по зову души), – затор был непробиваемый. Машин было просто невероятно много, и, кроме того, некоторые умудрились проколоть шины на разбитых бутылках, которые вечно во множестве валялись вокруг.

Почувствовав себя запертыми, как в ловушке, водители и пассажиры, по выражению отца, «просто сбрендили». Выезд превратился в сочетание гонки на выживание, резни и оргии.

К тому времени, как все закончилось, полиция насчитала девятнадцать арестов, бесчисленное количество мелких травм, двенадцать госпитализаций, восемь изнасилований (по большей части групповых) и четыре летальных исхода. У одного мужчины случился сердечный приступ, двое погибли в поножовщине, а шестимесячному ребенку, которого мать уронила в столпотворении, по голове проехал «Фольксваген-жук».

После этого на поле Янкса не устраивались боксерские матчи, впрочем, как и никаких «особых событий», скучных или любых других.

Стадион стали звать «Глупостью Фаргуса».

А он сам как сквозь землю провалился.

И хотя «ночные мероприятия» прекратились, огромные яркие огни над стадионом продолжали загораться на закате, отгоняя любовников и мешая устраивать оргии и жертвоприношения.

Трибуны и арена тоже никуда не делись.

Странствующий Цирк Вампиров будет первым официальным действом на поле Янкса за последние два года – с ночи парковочной катастрофы.

Я неожиданно засомневался, что цирк выступал здесь официально. Неужели кого-то назначили на место Фаргуса и он решил устроить такое странное представление?

Непохоже на то.

Насколько мне было известно, окружной совет перестал заниматься полем Янкса, не желая иметь ничего общего со случившимся здесь бардаком, и только безропотно оплачивал счета за электричество.

Я также сомневался, что совет позволил бы устраивать представление, в названии которого фигурировало слово «вампир».

Разве что только кто-то подмазал это дело.

Я слышал, балаганщики только так и получали разрешения. Просто платили нужному человеку, чтобы им не мешали. Этот цирк, скорее всего, действовал по тому же принципу.

А может, они вообще не стали беспокоиться.

Может, они решили просто приехать.

Я, должно быть, хмыкнул или издал какой-то звук.

– В чем дело? – поинтересовалась Слим шепотом.

– Как такое представление могло попасть на поле Янкса? – спросил я.

– А тебе-то какое дело? – озадаченно уставился на меня Расти.

– Просто думаю, что это странно.

– Это отличное место для вампирского шоу, – сказала Слим.

– Это точно! – согласился Расти.

– Но как они узнали-то о нем?

– А может, Валерия была здесь раньше, – ухмыльнулся Расти. – Понимаешь, о чем я? – он хихикнул. – Посасывала здесь понемногу в старые добрые времена. Может, даже это она закопала здесь тех старых жмуриков.

– Ага, и любит время от времени вернуться к местам былой славы, – присоединилась Слим.

– Но вам не кажется, что это странно? – настаивал я. – Никто не может просто случайно забрести на поле Янкса.

– Ну, если споткнешься о змеиную нору… – рассмеялся Расти.

– Я серьезно, – оборвал я.

– Серьезно? – переспросила Слим. – Кто-то поехал вперед, чтобы устроить все заранее. Как ты думаешь? Он, скорее всего, расспрашивал местных и узнал про это место. Вот и все, никакой загадки.

– Все равно мне кажется, что это странно, – пробормотал я.

– Если ты заправляешь вампирским цирком, – заметила Слим, – то странно – это как раз то, что тебе требуется.

– Наверное.

– Единственное, что имеет значение, – вмешался Расти, – это то, что они здесь.

Но их не было.

По крайней мере, не было видно.

Следом за Слим мы вышли из леса. Грунтовая дорога закончилась, и мы оказались на краю поля Янкса.

Справа от нас на сухой серой земле стояли пустые стадионные ларьки и скамьи. Над ними, на фоне серого же неба, высились панели осветителей.

Не было видно ни машин, ни грузовиков, ни фургонов.

Не было людей.

И определенно ни одного вампира.

Загрузка...