Страсти гневных амазонок

10

Я столкнулся с Морганом посреди клумбы, и его нападение удалось предотвратить, только громко выкрикнув свое имя. Впрочем, приглядевшись к Чарльзу при свете луны, я подумал, что в таком состоянии он вряд ли представлял собой серьезную опасность. Впечатление было таким, словно его потрепала свора собак: костюм основательно разодран, все лицо исцарапано.

– Почему вы меня бросили, когда явилась эта чертова баба? – набросился он первым делом.

– Каждый решает свои проблемы сам. Это неписаный закон. Закон джунглей, Чарли.

– Благодарю! – бросил он зло. – И не смейте называть меня Чарли!

– Справедливое требование, – согласился я. – В самом деле, какой же вы Чарли? Вы плохой цирковой клоун, который спит холодной ночью в носках, ничуть не заботясь о том, как к этому отнесется блондинка, лежащая рядом…

– Линда рыжая! – раздраженно рыкнул Морган.

– Хм, верно, и у Дениз волосы каштановые, – ухмыльнулся я. – Да откуда мне знать, может у вас и блондинка где-нибудь припасена!

– Мы что, всю ночь будем обмениваться идиотскими колкостями на этой клумбе? – взорвался журналист. – А кто пойдет ловить того психа со сломанным носом?

– Пожалуй, верно, – благоразумно согласился я. – Мы тут разорались, а он, вполне возможно, уже держит нас на прицеле.

Морган как ужаленный подскочил на месте и бросился прочь с клумбы, я последовал за ним. Когда мы выбрались на дорожку, клумба выглядела так, словно по ней прошло стадо носорогов.

Мы обошли весь парк, но никого не нашли и ничего подозрительного не заметили.

– Наверное, убийца сделал круг и сейчас уже в доме? – озарило Чарльза, и он ринулся к дому.

Я не отвергал его предположения, но и бежать следом счел ненужным. Будь убийца в доме, мы бы уже услышали выстрелы: около Дорис сейчас три женщины, и ни один головорез не прорвется к несчастной, пока не убьет всех троих.

Когда я вошел в дом, Линда и Кэрри стояли в холле.

– Вы схватили преступника? – выпалила Линда.

– Кто с Дорис? – хмуро спросил я.

– Либби.

– Убийца скрылся, – мрачно сообщил Чарльз.

– Какой ужас! – простонала мисс Лазареф и начала грызть ногти на своих холеных пальцах. – Надо сейчас же осмотреть весь дом!

– Если бы кто-то вошел, мы бы услышали, – спокойно заявила Кэрри. – Дверь на веранду закрыта, а мистер Робертс, полагаю, догадался закрыть дверь центрального входа.

Я заглянул в ее решительные глаза и почему-то решил, что дружба между нами уже кончилась – передо мной стояла непреклонная амазонка, которая только терпит присутствие мужчин в этом доме.

– Пойду, проверю, все ли заперто, – хмуро проговорил Морган.

– Ты смелый мужчина, Чарли! – воскликнула Линда.

Храбрый Чарли кисло улыбнулся и ушел.

– Дорис спала, когда мы поднялись и заглянули к ней, – сообщила деловым тоном Кэрри.

– А где была в это время Либби?

– Внизу. Она поднялась минут через пять после нас.

Я постоял в раздумье.

– Если первый раз он просто не попал в Дорис, то сегодня постарается убить, так я думаю. Поэтому нужно всю ночь дежурить у ее комнаты.

– Может быть имеет смысл сообщить в полицию? – спросил вернувшийся Морган. – Правда, в доме все спокойно, все окна и двери на запоре.

– Зачем же нам полиция, в таком случае? – улыбнулся я.

Он ответил мне взглядом, полным ненависти.

– Рассудите сами, – продолжал я, – чем может помочь полиция в данный момент? Вы, Чарльз, утверждаете, что всюду все закрыто, значит, никто не проникнет в дом без шума. Остается только установить дежурство у комнаты Дорис, и до утра как-нибудь протянем.

– Почему вы решили, что опасность угрожает лишь одной даме? – скептически скривил губы Морган.

– В нее стреляли, или вы уже забыли об этом?

– Не забыл! – вспыхнул он. – Но это не значит, что вы во всем и всегда правы!

– Я этого и не утверждаю. Честно говоря, я просто устал и хочу спать, мне и в прошлую ночь досталось как следует… Не могли бы вы, Морган, первым занять пост, а я сменю вас в два часа, – предложил я дружелюбно.

– Ладно, – буркнул он. – Мне все равно не уснуть, слишком сильно болит рука.

Посмотрев на его правую руку, которую журналист все время поддерживал на весу, я твердо решил избегать всяких, и особенно идеологических столкновений с мисс Холмс.

– Вы полагаете, ему можно доверять? – неожиданно спросила Кэрри, скептически оглядывая Моргана. – А если убийца – это он и есть?

– Кэрри! – раздраженно воскликнула Линда. – Морган лежал на полу, когда мы с Либби увидели в окне ту страшную физиономию, что ты несешь? – мисс Лазареф передохнула. – К тому же, несмотря на все его недостатки, Чарли не может убить, в этом я просто уверена.

– Благодарю, – фыркнул журналист. – Пойду, принесу стул из кухни.

Я негромко постучал в комнату Дорис, Либби приоткрыла дверь и прошипела:

– Тише! Дорис спит! Она так вымоталась, ее нужно оставить в покое.

– Вы будете спать в ее комнате? – осторожно спросил я.

– Да, необходимо, чтобы с ней рядом постоянно кто-то находился, мало ли что, она перенесла тяжелое нервное потрясение. Пожалуй, я останусь с ней, буду спать в кресле.

Я сообщил, что мы с Чарльзом решили по-мужски разделить дежурство возле двери Дорис. Гневная из гневных на удивление спокойно восприняла эту новость, но строго сказала:

– При сложившихся обстоятельствах я допускаю такой вариант, но поймите, что доверять вам бесконечно не могу. Сейчас уж тем более я останусь в комнате Дорис.

– А вы уверены, что с ней все в порядке?

– Конечно! – Либби метнула в меня молнию. – Она размеренно и глубоко дышит. Спокойной ночи, мистер Робертс.

Дверь закрылась.

Вернулся Чарльз со стулом, и я попросил Линду проводить меня до комнаты и обеспечить будильником.

– Советую всем закрыться, – обронил я на свою голову.

– Вы что, страдаете лунатизмом? – ядовито спросила Кэрри, и я очень хорошо понял, каких попыток не стоит предпринимать.

– Я ничем не страдаю, но вот убийца… – махнув рукой, я отправился в отведенную мне комнату.

Усталость валила меня с ног, и я упал на постель во всей одежде, сняв только ботинки. Уже засыпая, я подумал о том, как трудно нормальному, здоровому мужчине охранять эмансипированных, но при этом очень хорошеньких, женщин.

Некоторое время я не мог понять: проснулся уже или вижу сон. Чье-то горячее тело придавило меня, мою нижнюю губу щекотали кончиком языка. Усталый мозг никак не мог решить, во сне или наяву это происходит. Я машинально провел рукой по кровати и наткнулся на мягкое и гладкое женское бедро.

– Ты голая? – пробормотал я.

– Я всегда сплю без одежды, в отличие от тебя, – прошептал грудной голос прямо в ухо.

– Это я тебя раздел?

– Вот еще! Я и сама могу раздеться!

– Боже мой, но ты же совсем голая! – сонно повторил я.

– Ах, Рэнди, да проснись же! – чья-то рука начала теребить меня за плечо.

Сон, наконец, отступил, я открыл глаза, и все еще не очень веря, воскликнул:

– Линда?

– Рэнди, милый, проснулся! – она с силой прижалась ко мне всем телом и обвила мои ноги своими. – Я поняла, что больше не люблю Чарли, он мне совершенно безразличен, я свободна! Свободна, Рэнди, и могу любить тебя, когда захочу!

– И как захочешь?

– Да… До конца, до конца, – проворковала она.

– А сколько времени? – прокряхтел я.

– О, времени у нас достаточно! – она не дала мне поднять голову, чтобы взглянуть на часы. – Надеюсь, ты не принадлежишь к мужчинам, которым не нравится, когда женщина находится сверху? – томно простонала Линда.

– Нет, – шепнул я нежно и почувствовал жаркий нажим ее бедер.

Время превратилось в какой-то абстрактный фактор, я потерял о нем всякое представление, да и не только о нем.

Потом я спросил, не считает ли она оскорбительным лежать под мужчиной.

– О, Рэнди! – со страстью выдохнула Линда. – Чувствовать на себе тяжесть мужского тела – это божественно!

– Клянусь, никогда не выдам Либби твою тайну, – промурлыкал я.

– Ей вообще ничего не надо знать, – со смехом откликнулась девушка.

Когда я догадался взглянуть на часы, стрелки показывали двадцать минут третьего.

– Мне нужно сменить Чарльза, – сказал я виновато и быстро выскользнул из неослабевающих объятий.

– Чарли видел, как ты вошла ко мне? – спросил я, не попадая ногой в штанину.

– Он слишком серьезно относится к обязанностям ночного сторожа. – Линда рассмеялась и поглубже зарылась в одеяло.

– Если он не спал, то непременно видел, – нервно начал я.

– Он не спал, Рэнди, – мягко перебила девушка.

– И не попытался тебя остановить?

– Полагаю, Чарли хватило ума понять, что между нами все кончено. Я к нему никогда не вернусь! Поэтому он не имеет никакого права вмешиваться в мою личную жизнь.

– Хм, – с сомнением произнес я. – Он точно не устроит сцену ревности?

– Дорогой, я совсем не хотела вызвать в нем ревность! Просто испытала неистовое к тебе влечение, и у меня не хватило сил осторожничать, поверь же, Рэнди! И я не ошиблась в тебе, ты подарил мне незабываемые минуты…

– Хорошо, – я поцеловал ее. – Но мне пора. – Я хотел выпрямиться, но она обвила мою шею руками и мы ласкали друг друга еще минут пять.

Когда я приблизился к стулу, Чарли демонстративно посмотрел на часы.

– Вы опоздали на тридцать минут, – сухо заявил он.

– Мне снился чудный сон, – улыбнулся я. – Снилось, будто я – генерал освободительной армии, под началом которого сто тысяч обнаженных девиц… Очень хотелось досмотреть до конца…

Суровый взгляд Моргана остудил мое воображение, я попридержал язык и пожал плечами.

– Ладно, идите спать, – отпустил я журналиста и заметил, какой тоскливый взгляд он бросил на дверь, из которой я только что вышел.

Я уселся на стул и стал придумывать, как бы скоротать остаток ночи, но мне не сиделось. Для очистки совести я решил посмотреть, как там Дорис, подошел к двери и бесшумно приоткрыл ее. Неподвижная фигура на кровати, закутанная одеялом до самого лица, вызвала во мне какое-то беспокойство, – лицо девушки показалось слишком серым.

Я перевел взгляд на Либби, спящую в кресле у туалетного столика, затем снова на Дорис и решился подойти к кровати, полагая, что во всем виноват лишь неверный свет ночника. Я осторожно пробрался в комнату и уже достиг кровати, когда вскочила Либби.

– Черт бы вас побрал, Рэнди! – прошипела она с бешенством. – Что вы тут потеряли?

Я отвернулся от воскового лица Дорис и хотел сказать, что если здесь кто-то что-то потерял, то только она, но, встретившись с ее взглядом, тихо пробормотал:

– Дорис больше не дышит, Либби.

Мисс Холмс некоторое время смотрела на меня остановившимися глазами, потом ее лицо передернула сильная судорога, она закрыла глаза и беззвучно заплакала.