- Всё суета сует,- тихо сказал он себе, глядя на море бурых осенних листьев,- жизнь проходит в странствиях по чужим странам, в решении чужих вопросов и проблем! А ведь мне скоро сорок лет, я же ничего ещё не сделал лично для себя. Любил урывками чужих женщин, а на свою не хватило времени. Детей не завел! Всю жизнь боролся с нечистью, а сейчас беспомощен, не зная, как вырвать из нечестивых рук собственную жену. Всё я сделал как-то не так, и времени на исправление Господь может мне и не дать! Но как жить правильно? Вернуться в свой старый замок, управлять подвластными людьми, провожать день за днем? А как же долг вассала перед королем, почтительного сына церкви перед его святейшеством? Как же борьба с ересью? Все бросить?
В первый раз в жизни дон Мигель задавал себе такие вопросы, и не находил на них ответа.
Почему эта история должна была случиться именно с его женой? Чем он прогневал Всевышнего? Или это, наоборот, были козни лукавого? Де ла Верда истово прочитал охраняющие молитвы. Сам того не заметив, он в задумчивости простоял на камне почти до ранних осенних сумерек, едва поспев к ужину.
Том сварил уху и они, поужинав, ещё немного посидели в молчании у очага и отправились спать.
А когда утром дон Мигель открыл глаза, то увидел, что над ним, склонившись, сидит юная девушка, действительно, изумительной красоты. Черные волосы, заплетенные в две перевитые жемчужными нитями толстые косы, располагались на голове так, что выставляли на всеобщее обозрение больше обычного заостренные уши, украшенные драгоценными камнями. Раскосые, чуть удлиненные к вискам голубые сверкающие глаза, с длинными загнутыми ресницами, аккуратный прямой носик и полные розовые губы являли собой образец никогда не виденного им до селе совершенства. Она была неправдоподобна! Но особенно заворожил графа откровенно любопытствующий взгляд, которым эта крошка уставилась в его лицо.
Никогда так бесцеремонно не разглядывали девушки графа, и тот почувствовал себя весьма неловко, когда понял истинный смысл этого интереса. Он был для неё диковинным непонятным существом, а вовсе не привлекательным мужчиной - что-то типа забавного зверька!
Можно только представить, как разозлила эта мысль высокомерного испанца, больно щелкнув по самолюбию. Подумаешь, какая-то смазливая полукровка! Да как она смеет смотреть столь откровенным взглядом на знатного испанского гранда! У дона Мигеля гневом загорелись щеки.
- Где твои отец и мать?- хмуро спросил он.
- Гуляют вдоль ручья! - её губы не прекращали улыбаться.
Так..., значит, это все-таки была дочь Тома.
- Как тебя зовут?
- Лиин!
Дон Мигель уселся на лавке, лихорадочно размышляя, что полезного можно извлечь из этой внезапной встречи.
- Ты пришла навестить отца?
- Да!
Её глаза были безмятежны, а повадка спокойной и уверенной. Подобного поведения у женщин дон Мигель ни разу в своей жизни не наблюдал. Ей вообще не ведом страх,- вдруг догадался он,- она не знает, что это такое! А значит..., эта девица даже не подозревает, насколько опасно для неё такое прямое разглядывание мужчины! Наивная, деревенская простушка, даже если её деревня и носит столь гордое название - Авалон!
- Лиин,- дон Мигель растянул губы в самой обольстительной изо всех своих улыбок,- тебе здесь нравится?
Девушка чуть повела плечами.
- Здесь так интересно,- неопределенно протянула она,- так странно!
- В Авалоне лучше?
И вновь непонятная реакция.
- Там по-другому, но если людям нравятся такие неудобные жилища...
Де ла Верда действовал по наитию, подсознательно чувствуя, что если он сейчас упустит свой шанс другого не будет никогда. В конце концов, все неприятности девчонок, к какой бы расе они не принадлежали, всегда начинаются с простого любопытства! И уж если он умудрялся морочить голову прожженным шлюхам из королевского окружения, которым сам черт не брат, то уж обольстить малышку из эльфийского захолустья, дон Мигель посчитал делом принципа. Раз один из этих злокозненных эльфов украсил его лоб рогами, то пусть за это ответит эта ясноглазая девчонка!
- Но так живет только Том,- мягко возразил он,- в основном, люди обитают в больших, прекрасных городах или в величественных замках. Это очень красивые сооружения, и жизнь там не в пример этой, приятна и удобна!
- Я ничего не слышала об этом,- наивно округлила глаза Лиин,- это, действительно, так хорошо?
- Чудесно! - убежденно заявил дон Мигель,- почему бы вам самой в этом не убедиться? И пока ваша матушка гуляет с вашим отцом, мы могли бы совершить небольшое путешествие, и быстро вернуться назад! Я бы вам показал все чудеса этого мира!
- Но,- девчонка растерялась,- надо бы спросить матушку!
Де ла Верда в досаде прикусил губу. Вот только матушки ему и не хватало!
- Зачем им мешать?- укоризненно покачал он головой. - Ваши родители давно не виделись..., им есть о чем поговорить друг с другом! А мы быстро обернемся - вы же умеете мгновенно перемещаться?
- Да, - озадаченно согласилась она,- а вы сами не умеете?
- Нет,- дону Мигелю стоило особых усилий выдержать взятую роль до конца - мыслимо ли дело, участвовать в колдовском шабаше! - но я надеюсь, вы мне покажете, как это сделать?
Девушка взволнованно потеребила кончик своей косы, видимо, какое-то оставшееся от далеких предков чувство осторожности, все-таки пробилось через чрезмерное благодушие безопасного существования.
- Чего вы боитесь, дорогая? - подбодрил её улыбкой дон Мигель.
- Я не боюсь,- замялась эльфийка,- но...
- Вы не доверяете мне,- граф сделал вид, что обижен, - я вам, наверное, не приглянулся?
Похоже, Лиин удивилась, но ничуть не смутилась.
- Вы такой..., - тихо рассмеялась она,- необыкновенный! У вас глаза, как бархат, по которому рассыпали угли, они так красиво мерцают! Конечно, вы мне нравитесь!
Что ж, все понятно - бархат, уголь! Однако... Дон Мигель благодарно поднес её руку к губам. Кожа была нежная и тонкая, приятно пахнущая юностью, фиалками и невинностью. Очаровательный запах!
- Лиин,- вкрадчиво опалил дыханием он руку глупышке,- ты самая красивая девушка из виденных мною до селе. Как обидно, что мы только что встретились, и нам сразу же придется расстаться!
- Обидно! - беспечно согласилась та,- вы мне тоже кажетесь таким красивым!
- Вот я бы и хотел перед расставанием показать тебе мир, в котором живу, чтобы ты лучше запомнила и меня, и эту встречу! Так как насчет нашего путешествия? Уверяю, что это останется только нашей с тобой тайной.
Эльфийка доверчиво улыбнулась.
- Хорошо, если это ненадолго, то думаю... Прижмитесь ко мне всем телом, лоб прислоните к моему лбу, и представьте себе во всех подробностях место, куда вы хотите попасть!
- И всё?
- Всё!
От спешки дон Мигель едва ли не вывихнул себе руки, натягивая камзол, плащ и дорожный мешок. Только бы им не помешали, только бы... Он изо всех сил прижал к себе гибкую тонкую фигурку, прислонившись к её лбу своим лбом, и представил подъемный мост замка Монкфора.
Что-то невообразимо тяжелое резко надавило на уши так, что чуть не выскочили глаза, обессилили руки и ноги, противно закружилась голова - графу показалось, что его сейчас расплющит, сдавит..., но когда он вновь открыл глаза, то увидел перед собой старые, покрытые мхом и лишайником сходни, ведущие к воротам замка.
Он обернулся к спутнице и увидел ошеломленное лицо, разочарованно взирающее на уродливо грозное сооружение Монкфора.
- Это и есть красивое здание? - с сомнением спросила она.
- О, нет! - бодро разуверил её дон Мигель, затягивая в густой кустарник,- но здесь нам придется остановиться!
Только сейчас до него дошло, что, пожалуй, в этом виде вести в замок Лиин нельзя. Граф быстро растрепал изумленной его действиями эльфийке косы и закрыл черными прядями уши, накинув на плечи собственный плащ с капюшоном.
- Так надо! - пояснил он, и та безропотно все выдержала.
В конце концов, если мужчина действует твердо и уверенно, то женщина обычно подчиняется ему беспрекословно, не стал исключением и этот случай. Лиин пошла за ним, как овечка за пастухом по подъемному мосту в малопривлекательное баронское жилище.
- Бог мой, граф, наконец-то,- встретил его Монкфор в парадной зале замка,- вы прямо к обеду! Я уже хотел было объявить розыск, решив, что вы сгинули в лесу, вместе с сумасшедшим Телфордом и его эльфами.
И тут он обратил внимание на тонкую фигурку, прячущуюся позади гостя.
- Кто это? - ошеломленно спросил старик. - Неужели вы нашли эту красавицу в лесу? И зачем привели в мой замок?
- Это Линда, моя девушка! - кратко пояснил дон Мигель.
Барон круглыми от изумления глазами смотрел на то, как Лиин откидывает капюшон и с удивлением осматривает закопченные темные стены.
- Это и есть замок?- разочарованно пролепетала она, зябко ежась, - как тут неуютно, сыро и страшно!
- Дорогая,- дон Мигель уже начал кое-что понимать в ходе мыслей этой девицы,- перед вами хозяин этого места, и замок - его родной дом!
Эльфийка тут же смутилась и виновато улыбнулась ошеломленному Монкфору. По его остановившемуся взору граф раздраженно понял, что тот начинает догадываться, кого он к нему привел.
- Наша гостья замерзла,- с нажимом довел он до сведения барона,- надо бы растопить камин в моей комнате!
- Да, да! - растерянно пробормотал тот, и сразу же отлучился.
- Пойдемте, дорогая, я вам кое-что покажу, чего, я уверен, вы ещё не видели в Авалоне!
Дон Мигель сам ещё толком не знал, как ему затащить эту девку в постель, и даже был неуверен, что справится с подобным делом. Но, с другой стороны - подумаешь, какая-то эльфийка, если вспомнить, с кем иногда для пользы дела приходилось делить постель! Остается только удивляться, какие грязные постаскухи держат в своих цепких ручонках судьбы целых государств. Эта же малышка, по крайней мере, пахла хорошо, да и собой была красотка, ну а остальное... уж если Тейлор нашел у её матушки место, из которого появляются дети, то и он как-нибудь справится!
Лиин, судорожно вцепившись в его ладонь, с трепетным ужасом разглядывала осклизлые каменные стены коридоров и лестничных переходов.
- А здесь не холодно жить? - доверчиво жалась она к провожатому. - Это вода на стенах?
Дон Мигель с облегчением почувствовал некоторое хорошо знакомое ему волнение, когда она в очередной раз коснулась грудью его руки, и сразу же повеселел.
- Было бы холодно,- с улыбкой пояснил он,- если бы люди не изобрели отличный способ греться!
- Огонь? - с сомнением спросила девушка.
- Да, - хмыкнув, подтвердил провожатый,- огонь..., но разжигают его довольно интересным способом!
Дон Мигель так до конца жизни и не узнал, где и как спят эльфы, но при виде сооружения в его спальне, Лиин окаменела от удивления.
- Что это? - ужаснулась она, - зачем здесь болтаются эти грязные тряпки, и почему навалена такая куча меха? А что так мерзко воняет?
Граф удивленно принюхался. Пахло как обычно - плесенью, шерстью, мехами, мышами, дымом камина, который на скорую руку растапливал действительно не самый опрятный на земле слуга. Ну и что? Но у Лиин было такое выражение лица..., может, она унюхала запах ночной вазы под кроватью?
- Это кровать, дорогая,- терпеливо пояснил дон Мигель,- тряпки - это занавески, за которыми прячутся от сквозняков и холода. Меховые одеяла нужны по той же причине... давай, я тебе покажу, как всем этим пользоваться!
И он, с силой ухватив за локоть, увлек опешившую эльфийку на возвышающееся на пяти ступеньках ложе.
- Залезай..., вот так, прямо с ногами! А теперь мы задернем полог..., чувствуешь, сразу стало теплее!
Попав в уединение ложа, стоящая на четвереньках девица изумленно оглядывалась на колыхающиеся суконные занавеси кровати и на снимающего сапоги мужчину.
- И вы тут прячетесь от холода? - изумленно спросила она,- а здесь не темно, чтобы что-то делать?
Дон Мигель едва удержался от смеха, наконец-то, избавившись от сапог и плаща.
- Нет, дорогая, для тех дел, которые мы делаем в этом месте, света достаточно! - и он удовлетворенно оглядел её оттопыренный зад,- но сначала нужно снять плащ, в нем будет неудобно!
- Но я замерзну! - испуганно возразила девчонка.
- Ручаюсь, что нет,- дон Мигель уверенно развязал завязки плаща,- тебе будет жарко!
Неизвестно, по какому принципу строились отношения между полами в этом сказочном Авалоне, но видимо, их девушки, судя по поведению Лиин, не боялись оставаться с мужчинами наедине. Но когда дон Мигель привлек её к себе, девушка неожиданно насторожилась и уставилась ему прямо в глаза недоуменным взглядом.
- Что вы собираетесь делать?
- Всего лишь согреть тебя,- уверил её мужчина,- все люди согреваются именно таким способом!
На секунду графу стало стыдно за свою ложь столь наивному созданию, но с другой стороны, разве у него был выбор?
Дону Мигелю хватило нескольких минут, чтобы понять, кем бы ни были эльфы, их женщины все-таки были дочерьми Евы. Изумленная и ошеломленная Лиин сначала просто принимала его ласки, а потом.... Потом робко, неумело, но все же ответила на них.
Когда после они лежали, тесно прижавшись друг к другу и молчали, дон Мигель с неожиданной горечью осознал, что, кажется, совсем потерял ориентиры в этом мире. Все, что казалось незыблемым, вдруг рухнуло - разум спорил с сердцем, чувство долга с совестью, вера с пристрастием. Он что-то сделал не так, потому как странно и болезненно ныло сердце.
- Вам плохо? - неожиданно сочувственно осведомилась малютка, ласково обводя пальцами контур его подбородка.
- Немного!- вынужден был признаться дон Мигель, рассеянно целуя её ладонь.
- Вы не хотите со мной расставаться?
Де ла Верда удивленно покосился на эльфийку. Вообще-то, он мучительно соображал, как её удержать возле себя. Мужчины, за редким исключением, всегда охотно расстаются с обесчещенными девицами, чтобы не слушать упреков и не взирать на слезы сожаления о случившемся. Но в этот раз ему требовалось обратное, и пока дон Мигель соображал, как обвести вокруг пальца доверчивую возлюбленную, она сама, как бабочка в огонь, влетела в приготовленную ловушку.
- Не хочу! - признался он, прижимая к себе податливое тело. - Ты останешься со мной?
И она, просияв счастливыми глазами, открыто и безо всякого жеманства ответила:
- Да!
Уже в тот момент дон Мигель почувствовал, как что-то подозрительно оцарапало его душу при мысли, насколько легко эта девочка отказалась от счастливого и беззаботного мира эльфов ради сомнительного удовольствия находится рядом с ним. А ведь они были едва знакомы! Если бы тогда он прислушался к голосу разума, то поспешил бы расстаться с ней навсегда, но нет.... Проблемы Стефании занимали его без остатка, а о своем сердце думать как-то не приходилось.
Спустя некоторое время, граф все-таки решил тщательно рассмотреть свою новую любовницу, раздев её для этого до нага. Чем же все-таки эльфы отличаются от людей, если даже в интимном плане у них было все одинаковое? Лиин даже не стала капризничать и жаловаться на холод, терпеливо дожидаясь конца осмотра. Без одежды она выглядела самой обычной, только очень красивой и соблазнительной женщиной. Никаких пятен, родинок или ещё каких ни будь меток, по которым дон Мигель определял печати дьявола. И, однако, девушка была не человеком, а тварью-полукровкой! Осмотр закончился тем, что к ужину он вышел, едва переставляя ноги от изнеможения, а Лиин отключилась от усталости прямо в его объятиях. Ведь это был её первый день любви, а она проявила себя довольно способной и отзывчивой ученицей.
Но есть дону Мигелю хотелось зверски, поэтому он, преодолев усталость, все-таки поплелся в обеденную залу, в поисках хоть какого-то пропитания. Много от ужина ждать не приходилось, но все-таки...
Барон с понимающей улыбкой посмотрел на с трудом усаживающегося на предложенный стул гостя, очевидно, сразу сообразив, отчего тот так устал.
- А что же леди?
- О, она так утомлена, что я не стал её будить.
- Вы узнали то, что хотели от Тома Телфорда?
- Да, это оказалась на редкость результативная прогулка!
- И что же эльфы?
Дон Мигель недовольно покосился на барона. Так он ему и сказал!
- Я не нашел ни одного доказательства того, что это не сказка. А Том - добрый малый, только малость не в себе. Но кто от этого может пострадать, кроме пчел? Пусть себе живет, как хочет!
Вряд ли это пояснение удовлетворило собеседника.
- А леди? Откуда взялась леди?
Выдумывать приходилось прямо на ходу.
- Она сирота, мачеха выгнала её из дома. Линда долго скиталась по лесу, Том нашел её почти без сознания и выходил. Но крошке, конечно, было тоскливо среди елок в лесу, вот она и подарила свое сердце мне.
Монкфор подозрительно покосился на гостя.
- Вы заберете её с собой?
- Да!
- Но зачем вам в Лондоне среди красавиц двора лесная девушка? Это все равно, что нести шишки в лес! Она совсем дикая, вести себя не умеет, оставьте её мне!
Дон Мигель, который до этого вел беседу небрежно, даже не особенно задумываясь, что говорит - лишь бы не обидеть хозяина, в изумлении поднял голову.
- Я, конечно, не буду спрашивать, зачем она вам,- глянул он в замкнутое лицо хозяина дома,- это и так понятно! Но девушка находится со мной по собственному желанию и я не могу её ни к чему принудить.
- Тогда завтра же покиньте мой замок,- даже не приказал, а попросил явно обеспокоенный Монкфор,- мне не след ссориться с теми, кто придет за ней следом! Поймите правильно, вы уедите, а мне и дальше оставаться в этом лесу.
- Понимаю,- граф устало вздохнул и допил то, что было у него в бокале,- прикажите приготовить наших лошадей, мы уедем на рассвете!
Утром он с Лиин и с сопровождающим его отрядом тронулись в путь. Поглядывая на свою спутницу, дон Мигель все пытался сообразить, к какому классу демонов она относится, и обескуражено признавал свое бессилие. Не было в Лиин даже намека на зло, коварство или криводушие - на мир девушка взирала доверчиво и открыто. А это совсем не сочеталось с тем, что он изучал в университете..
Как-то юный Мигель спросил отца Диего - доминиканца ведущего курс демонологии, для особо интересующихся студентов.
- Как отличить демона от человека, святой отец?!
- Зло, источаемое ими, - кратко ответил тот,- смятение и страх души подскажут, что перед вами посланцы ада!
А здесь? Де ла Верда, по меньшей мере, мог точно сформулировать одно - его душа не боялась девушки, она отдыхала рядом с ней.
Эльфийка была в прекрасном настроении, её светящиеся беспечные глаза с живейшим интересом рассматривали окружающие пейзажи и попадающиеся по пути деревни. Все у неё вызывало удивление и простодушное детское любопытство. Дон Мигель в меру своих возможностей давал необходимые пояснения, хотя, положа руку на сердце, это иногда было весьма утомительным. Благо ещё, что его испанцы плохо понимали английский, а то можно только представить, как бы удивило их наличие в отряде девушки, не знающей, что такое солома. Но однажды он все-таки не нашел слов для объяснения.
- Что это?- Лиин указала пальцем на болтающегося на одной из рыночных площадей висельника.
Выглядел труп, прямо скажем, отталкивающе - над ним поработали и дожди, и вороны.
- Мертвец! - вздохнул дон Мигель.
И обреченно понял, что это слово ей ни о чем не говорит, но ничего растолковывать не стал. Если ей неведомо само понятие смерти, то бесполезно что-то объяснять.
Но эльфийка не успокоилась.
- А зачем этих мертвецов вешают, для украшения? Людям нравятся такие странные куклы?
- Скорее, для устрашения, и они мало кому по сердцу!- неопределенно протянул дон Мигель, и поспешно обратил её внимание на пасущееся вдоль дороги стадо коров.
Лиин была вся, как на ладони - честна и открыта. Но никогда ещё в объятиях искушенного женскими объятиями графа не было столь откровенной и страстной девушки. За то наслаждение, которое она дарила ему ночами, он охотно прощал ей докуку вопросов днем. И не смотря ни на что, дону Мигелю с Лиин было так спокойно и легко, как ни с одной другой женщиной.
- Расскажи мне о своей жизни в Авалоне?- попросил как-то граф, устав объяснять, почему встречный нищий одет в отличие от него в лохмотья.
- О,- сдержанно улыбнулась она,- там все по-иному! Всегда знаешь, что сказать, и что тебе на это ответят, что делать и куда идти! Все спокойно, никаких неожиданностей, ведь нами правят мудрецы, а им не свойственно ошибаться! Тебе бы в Авалоне стало скучно!
- А как вы находите себе пару?
В первый раз за историю их знакомства Лиин неловко отвела глаза.
- У меня есть жених - Тео,- она понуро опустила голову,- мы обручены с детства! Но разве я виновата, что в моем сердце только вы? У вас такие глаза! Они как черный бархат звездного неба! А стук вашего сердца так волнует мне кровь, что превращает её в бушующий поток, уплывая по которому я поднимаюсь прямо к отливающему бронзой небу рая!
Дон Мигель слегка опешил. Он был немного огорчен тем, что девушка оказалась тривиальной предательницей, нарушившей клятву верности, но слова, в которые она обрекла свое признание, растопили его сердце, и заставили отнестись к ней со снисхождением. В конце концов, он соблазнил не ведавшую коварства девушку, что с неё взять?
Был обычный для дождливой Англии пасмурный день. Всадники неспешно ехали по грязной раскисшей дороге, и более неподходящего места для объяснения в любви найти было невозможно. И только тут до нашего героя дошло, что эльфийка не делает ему никаких комплиментов, а просто описывает, что испытывает каждый раз в его объятиях. Да, дон Мигель сентиментальным никогда не был, мало того, даже среди людей того беспощадного времени, слыл человеком жестким, но эта малышка шаг за шагом завоевывала его недоверчивое и очерствевшее сердце, какими-то неведомыми, но от этого не менее действенными путями.
Он боялся признаться в этом даже самому себе, упрямо отказываясь видеть очевидное, ведь это означало бы крах всего, что составляло жизнь графа!
Ко всем бедам добавилась ещё одна. Лиин практически ничего не ела. Мяса она вообще не знала, а когда ей объяснили, что это такое, пришла в ужас. Немного молока, чуть хлеба и меда, вот и все, что девушка могла съесть, каждый раз виновато отодвигая предлагаемые ей яства. Озабоченный граф разослал своих людей по всей округе, и только после того как ей привезли яблок, он впервые увидел, с каким аппетитом она ест. Её из неизвестных материй платье хоть и было красивым, но совершенно не грело, поэтому эльфийка постоянно мерзла и согревалась, только прижимаясь к нему в постели. И все равно, в её сверкающих глазах было столько счастья, что у него сжималось сердце и перехватывало дыхание и от радости, и от предчувствия грядущей боли.
Тео появился в их спальне в первую же ночь приезда в Лондон.
Лиин спала, крепко обхватив его за шею, а граф мучился бессонницей, размышляя, что он завтра скажет епископу о появлении в его жизни полукровки, которую по здравом размышлении нужно было бы уничтожить. Как его преосвященство отнесется к такому блуду? Напишет ли он об этом невероятном событии папе? Как на это отреагирует святейший отец? А может, лучше ничего не рассказывать его преосвященству - в конце концов, он не монах и может иметь любовницу, даже если она и немного странно себя ведет? Но дон Мигель был здравомыслящим человеком и не тешил себя иллюзиями - в тесном мирке папского посольства скрыть что-либо было невозможно!
Эльф соткался из воздуха прямо около кровати, с той стороны, где спала Лиин. Приподнявшийся на локте граф пристрастным взглядом оглядел высокого молодого человека, сразу же уловив его несомненное сходство с Раулем де Сантрэ - что-то такое в телосложении, в чертах лица и выражении глаз. Все эти дни он ждал прихода соплеменников Лиин, знал, что рано или поздно их найдут, но где-то в глубине души желал, чтобы это произошло как можно позднее, и расстроился, увидев посланца.
- Как она?- первым делом спросил встревоженным голосом эльф, глядя на спящую,- не больна?
- Вы Тео? - дон Мигель постарался, чтобы в его голосе не прозвучала ревность.- Её жених?
- Да,- рассеянно выдохнул тот, обеспокоенно вглядываясь в черты спящей девушки, - мы поняли, что произошло, только когда Том рассказал совету о вашей жене!
Тео не стал упрекать похитителя за обман, взывать к порядочности и милосердию, а перешел прямо к делу.
- Поймите, граф, Авалон не отвечает за поступки Рауля. Он эльф-одиночка и не подчиняется нам, мало того, у него независимый и жестокий характер. Ваша жена, по сути дела, ему супруга больше чем вам, она родила ему сына и опять беременна. Рауля вызвали на Совет, и он привел массу доводов в свою защиту. Во-первых, Рауль взял её под свою опеку, когда Стефания с риском для жизни в одиночку скиталась по дорогам Европы. Во-вторых, женщина не желает к вам возвращаться!
- Она моя жена,- от ярости графа даже затрясло,- не невеста, не возлюбленная, а жена! И меня мало интересует, что она желает или не желает делать! Мне искренне жаль вас, Тео, я понимаю, что вторгся в вашу жизнь и многое в ней испортил, но и вы поймите меня - у меня нет оружия против Рауля, я не знаю, как мне вернуть свою жену! А у эльфов оно есть, не может не быть! Вы должны как-то справляться с непокорными в своих рядах. Лиин останется со мной до тех пор, пока её не сменит Стефания.
- Но Лиин может не выдержать жизни в столь неподходящих условиях! Вы не понимаете всей опасности её пребывания вне Авалона - это и болезни, и неподходящая пища!
- Для вас это только лишний повод поторопиться!
Тяжело вздохнувший Тео ласково погладил Лиин по черным разметавшимся волосам, и тут же исчез. Дон Мигель вздрогнул от неожиданности и быстроты этого маневра.
Господи!- подумал он,- как хорошо, что люди не обладают таким свойством. Попробуй, поймай такую ведьму - она растает в руках у палача!
Итак, эльфы вышли на него - значит, де ла Верда все-таки достиг своей цели, но почему тогда при виде безмятежно спящей рядом девушки у него становится так горько на душе?
Под утро он все-таки сомкнул глаза, но на рассвете его разбудили. Тео опять стоял возле кровати и обеспокоенно смотрел на Лиин.
- Вы принесли мне, какие-нибудь новости? - тихо спросил граф, осторожно высвобождаясь из рук любовницы.
- Да,- легко перевел дыхание эльф,- Совет заседал всю ночь, и ему удалось принудить Рауля отпустить вашу жену, но возникла одна проблема. Донна Стефания не одна, с ней её приемная дочь, служанка Хельга с ребенком, шут Тибо с его женой Мадлен. Она чувствует себя ответственной за этих людей и требует от вас гарантий их безопасности. Для встречи с женщиной придется поехать во Францию, и Рауль сам отвезет вас к жене. Но когда вы сможете выехать во Францию?
- Понятия не имею! - растерянно пожал плечами дон Мигель.
Все, что сказал Тео, неприятно поразило его. Интересно, что о нем думает его собственная жена, если поставила подобные условия своего возвращения в мир людей? Но у эльфа был свой интерес в этой истории.
- Но тогда и возвращение Лиин домой откладывается на неопределенное время, - в его голосе послышалось нескрываемое отчаяние,- неужели вы до сих пор не поняли, что она не может жить в мире людей?
- Почему же, понял!
Дон Мигель грустно и ласково погладил спящую девушку по голове.
- Я согласен отпустить её домой, но,- он растерянно посмотрел на эльфа,- не знаю, как это сделать!
- Вы люди, вообще, редко думаете о последствиях ваших поступков, - горько укорил его эльф - нельзя играть сердцами девушек для достижения своих целей. Будите Лиин! Я постараюсь её убедить вернуться в Авалон, а вы помогайте, иначе ничего не получится.
Де ла Верда с тоскливо сжавшимся сердцем легонько потряс Лиин за плечо. Девушка распахнула свои удивительные глаза и с такой любовью посмотрела на него, что слезы вскипели на ресницах нашего жетокосердного испанца. Эльфийка сразу же встревожилась:
- Что с тобой, любовь моя? Ты плачешь, отчего?
- Мы должны расстаться!- горько улыбнулся дон Мигель.
- Нет, - в ответ расплакалась она,- я не смогу без тебя жить! Я умру без тебя!
- Но со мной ты умрешь ещё быстрее,- прошептал он, вытирая слезы с её щек,- ты практически ничего не ешь, согреваешься только в моих объятиях. А ведь люди не эльфы, они не могут постоянно находиться возле своих возлюбленных. Я вынужден буду отлучаться от тебя по делам, и мы не будем видеться дни, недели, месяцы...
- В таких условиях ты и сама погибнешь и что самое главное, загубишь своего ребенка,- это вмешался в разговор Тео.
Лиин вздрогнула и обернулась на звук его голоса.
- Тео? - она виновато опустила плечи,- ты нашел меня?
Но дона Мигеля заинтересовало совсем другое.
- Беременна,- ошеломленно протянул он, - почему вы так считаете?
Эльф так глянул на него, что дальнейшие вопросы повисли у него на языке, зато на сердце потеплело из-за неизвестно откуда взявшейся надежды.
- Но если так,- встрепенулся он, торопливо прижав к себе тело любовницы,- Лиин останется здесь!
- Это невозможно! - категорично отверг такое предложение Тео.
- Но почему? - это уже взмолилась сама Лиин, - ведь их женщины, как-то производят на свет своих детей?
- Да, но они при этом не замерзают, полноценно питаются, адаптированы к болезням, которые не ведомы эльфам и которые тебе не перенести. Если ты не послушаешься меня и останешься здесь, то твой возлюбленный увидит, как ты чахнешь день ото дня и, в конце концов, в один из дней жизнь отлетит от тебя. Ты погибнешь сама и умрет ваш ребенок! У него нет ни одного шанса появиться на свет в таких чудовищных условиях!
И это он о хорошо протопленной удобной комнате в папском подворье! Дон Мигель бы обиделся, если бы не залившаяся слезами на его груди прелестная девушка.
- Я умру без твоей любви! - Лиин судорожно прижалась к груди Мигеля, обхватив его обеими руками.
Тот почувствовал, что у него дыхание перехватывает от боли при виде такого неподдельного горя. Он хорошо осознал в эту минуту, что проживи ещё хоть сотню лет, никто и никогда не будет любить его так искренне и безоглядно, но меньше всего на свете дону Мигелю хотелось подвергать опасности жизнь любимой, да ещё и младенца в её чреве.
- Дорогая,- покрыл он жаркими поцелуями её черноволосую головку,- но ведь в Авалон ты отправишься ни одна, с тобой будет наше дитя. И если ты действительно любишь меня, то сделаешь все, чтобы сохранить самое дорогое, что я смог тебе дать - новую жизнь.
- Мне удалось убедить Совет, что ты не виновата в происшедшем, и ты не будешь сурово наказана,- так же уговаривал плачущую девушку и Тео, подойдя совсем близко и опускаясь рядом с ней на кровать,- все согласились, что в создавшейся ситуации виноват Рауль. Ты не представляешь, сколько мне пришлось за эти дни пережить, сколько выдержать споров, конфликтов, обвинений, но главного я добился - ты можешь вернуться домой! Твоя дочь получит те же права, что и все остальные дети, рожденные от людей.
Голос Тео обладал успокаивающей и уверенной силой, и только тут до дона Мигеля дошло, что он далеко не так молод, как кажется. Склонившаяся ему на грудь Лиин внимательно слушала эльфа, хотя по её лицу по-прежнему бежали слезы.
- Приди в себя, дорогая, - Тео простер к ней руки и мягко потянул за талию к себе,- и дон Мигель и я, мы оба хотим тебе только добра. Пойми, граф любит тебя, и если ты умрешь у него на глазах, его сердце может не выдержать. Во имя вас всех - и тебя, и его, и вашего ребенка, нам пора уходить!
Дон Мигель с ужасом смотрел, как эльф отстраняет Лиин от него, крепко прижимая к себе. Как в безумном порыве, возлюбленная рванулась назад, но Тео держал её крепко.
- Итак, дорогая, пожелай графу всего хорошего, и уйдем!
Не смотря на весь драматизм ситуации дон Мигель изумился, услышав в голосе эльфа необычную жесткость и опасный металл. И только тут до него дошло, в каком отчаянии и тревоге он находился все эти дни, какая его снедала ревность и боль.
- Я хочу его поцеловать! - поникла в руках жениха раздавленная горем девушка.
- Вы достаточно нацеловались за эти дни,- отрезал эльф,- это лишнее...
Лиин с невыразимой тоской посмотрела на возлюбленного. Тот почувствовал, как у него мутнеет в глазах от желания вырвать её из чужих рук и вновь заключить в свои объятия, он даже протянул к ней ладони, но, увы, они уже нашли только пустоту....
Невыносимая боль заполонила все вокруг. Дону Мигелю показалось, что мир опустел и ему самому в нем, по сути дела, то же делать нечего, раз с ним рядом не будет этих глаз, этой любви, и света, который излучала Лиин. Де ла Верда не помнил, чтобы он так плакал даже в детстве. Он бил руками по опустевшей, ещё хранившей тепло возлюбленной подушке и рычал от боли.
Только сейчас он осознал, почему Том ушел от мира и почему предлагал ему оставить все как есть. наверное, он тоже постоянно носил в себе эту боль. Почему он тогда не послушался его, почему был так упрям? Ах да! Всё дело в Стефании...
Дон Мигель перестал бесноваться и замер, мрачно задумавшись. Зачем ему эта ставшая совершенно чужой женщина? Почему он с таким упрямством пытается её вернуть? Ничего их абсолютно не соединяло, кроме тех дней в Конствальце, да ещё вот этих жемчугов. Граф схватил лежащее у изголовья ожерелье, которое снял на ночь. Крупные жемчужины четками перекатывались под его пальцами, принося горькое отупение.
Жена изменила ему всеми доступными способами. Стефания сбежала от него, когда он вполне за дело пожурил её, быстро нашла себе любовника и уже родила от него ребенка. Она таскалась по всему Парижу, заведя шашни с каким-то французским лекарем, жила в притоне, путалась с настоящим отрепьем, опустившись на самое дно жизни. И это из-за неё он должен был лишиться самой нежной и любящей девушки в обоих мирах, его Лиин? Какая неравноценная замена! Дон Мигель вновь в отчаянии ударил рукой по постели так, что ожерелье, описав круг в воздухе, упало рядом, свернувшись как змея.
- Подожди, Стефания,- с ненавистью проскрежетал он зубами,- дай мне только до тебя добраться! Я дам тебе все гарантии, на которые только способен, раз ты этого требуешь!
Утро принесло некоторое успокоение. Теперь отпала надобность что-то объяснять епископу.
- Вы что-то узнали?- заботливо спросил тот.
- Да,- честно ответил де ла Верда, - этот Том действительно имел дело с эльфами, от этого немного спятил и ушел от людей. Он мне рассказал немало такого, что любой сказочник искусает локти от зависти, если узнает об этом. Что там правда, что ложь, сказать не берусь, но кое-что меня заинтересовало и я надеюсь, что мне это поможет сладить с нашим бароном. Когда я смогу посетить Францию?
- Не могу сказать точно, сын мой,- тяжело вздохнул Братичелли,- переговоры сейчас находятся на такой стадии развития, что ваше присутствие необходимо! Нужно узнать, что затевает Эдуард, каковы его планы и на какие уступки он сможет пойти!
Епископ, конечно, не указал напрямую, что требуется от него - дон Мигель и сам это прекрасно знал. Но он даже не подозревал, насколько это теперь ему покажется тяжелым. Те дамы, которых он находил не далее как две недели назад привлекательными и даже красивыми, теперь ему казались сущими уродинами, манерными жеманницами и вызвали у него отвращение. Но ночью, оказавшись в постели, которую он ещё прошлой ночью делил с Лиин, граф испытал страшную муку одиночества. Ему не хватало девушки, он тосковал по её телу, глазам, той любви, которую она ему столь щедро дарила. Когда же малышка так успела влезть ему в душу, ведь поначалу кроме отстраненного любопытства, он ничего к ней не испытывал?
Проведя бессонную ночь, на следующий день граф решил разделить постель с дамой, которая ранее уже была его любовницей. Не сказать, чтобы она его особо устраивала, но время они проводили неплохо. Теперь же он едва её выдержал, изо всех сил пытаясь скрыть, как она ему неприятна. Де ла Верда как будто другими глазами взглянул на женщину, увидев её пустоту, похотливость, неискренность. Всё это было достаточно противно и вызвало неожиданный душевный протест и брезгливость. Промучившись так несколько дней, дон Мигель пошел в церковь, долго молился, а потом твердо сказал сам себе:
- Так дальше продолжаться не может! Надо взять себя в руки! Не было её в моей жизни, не было и все! Отчаяние - удел слабых, а я себя никогда к ним не причислял. Лиин настоящий демон, если жизнь без неё потеряла для меня всякий смысл, значит, нужно относиться к произошедшему, как к заблуждению, болезни, какому-то особому колдовству. Иначе я не выдержу и умру от тоски по ней!
Единственным выходом из этого положения ему виделось полное погружение в работу, и дон Мигель с головой ушел в изучение дипломатических договоров, работая с документами и кутюмами, архивами, да и ... с дамами то же.
Всё постепенно вернулось на круги своя. Сжавши зубы, усилием воли граф заставил себя больше не думать о Лиин. И только страшная горечь на дне души напоминала ему о ней, да ночью по-прежнему снились её лучащиеся счастьем глаза.
К счастью, тогда он не подозревал, что его отношение к женщинам изменилось навсегда, и отныне он ничего не будет испытывать к противоположному полу, кроме, в лучшем случае, брезгливой снисходительности. Так человек, вкусивший когда-то хорошего вина, не будет удовлетворен вкусом прокисшего сока.
Выехать во Францию удалось только накануне Великого поста, который пришелся в том году на середину февраля. Помолившись и взяв благословение у епископа, граф во главе небольшого отряда пересек Ла-Манш и оказался во Франции. На душе у него было относительно спокойно, и лишь только иногда накатывала тоска и горечь, но над всем преобладало мстительное желание увидеть неверную супругу и наказать за то, что ему пришлось по её вине пережить.
ФРАНЦИЯ.
Неизвестно, как хотел обустроить свое любовное гнездышко де Сантрэ, но явно те так, как, в конце концов, у него получилось.
Когда Стефания окончательно пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что помимо Хельги, в её покоях толкутся ещё и Тибо со своей невестой, бывшей прислужницей парфюмерши - Мадлен, да ещё откуда-то появилась и та самая ведьма, которая когда-то втянула её в эту неприятную историю - Марго! Последняя окружала больную всяческой заботой и вниманием.
- Я понимаю тебя, дорогая,- гладила она по голове чуть живую от слабости женщину,- но что поделаешь, нами правит судьба! Надо смириться!
Можно подумать, что наша героиня этого не знала! Только от подобных сентенций не становилось легче. Дальнейшая жизнь представлялась Стефке чередой унылых дней в заточении очередного замка. На этот раз вокруг неё крутилось много всякого люда, поэтому существовала иллюзия, что она хозяйка в этом доме, но графиня ни на секунду не сомневалась, что это тюрьма, как бы обманчиво широко не были распахнуты двери. И если юная женщина с трудом приходила в себя, пребывая в постоянной меланхолии и тоске, её окружение тем временем развлекалось, как могло.
Надо сказать, что Хельга и Мадлен возненавидели друг друга сразу же и бесповоротно, и, не желая терять даже мгновения, немедля приступили к изощренным военным действиям. И враждующие стороны мало смущало, что если парижанка ещё так сяк изъяснялась на лотарингском диалекте, то уж немка ни слова не понимала по-французски. Можно только представить, на какой тарабарщине вопили они друг на друга, особенно даже не выискивая повода для ссоры
. Тибо важно поддерживал свою подругу, а Хельге вторил разъяренный младенец Фредерик.
Ор стоял, какой бывает, если в курятник запустили чужого петуха к имеющимся в наличии двум завсегдатаям. И все бежали жаловаться к больной хозяйке, вываливая ей на голову ворох своих дурацких обид и нелепых обвинений.
- Как они здесь все оказались? - обреченно спросила Стефка у Марго, едва справляясь с головной болью от такого шума,- зачем Раулю понадобился Тибо?
Та только хмыкнула, философски покачав своим огромным чепцом.
- Плата за службу! Именно от Мадлен и Тибо он узнавал о твоей жизни в борделе Мами.
Стефания даже не удивилась и не расстроилась - от своего шута она могла ожидать чего угодно. А тому подходил любой господин, который бы смог прокормить его и Мадлен. Граф был далеко, вот он и сделал выбор в пользу Рауля. И со своей колокольни Тибо был прав - кормили здесь отменно, работой не перегружали, если не считать неустанной заботы о том, чтобы их госпоже жизнь медом не казалась. Чего же ещё надо! Тепло, хорошо, сытно..., а что их донна чахла от тоски, эту братию не особенно волновало.
В отличие от склочного окружения, Марго здесь была сугубо потому, что Стефании нездоровилось - её постоянно лихорадило, часто бросало в жар, мучили боли во всем теле. Ведьма старательно отпаивала её целебными отварами, обтирала тело чем-то холодящим, кормила овощными бульонами, не отходя от подопечной даже на минуту. Неизвестно, когда она отдыхала, но стоило больной приоткрыть глаза даже глубокой ночью, как она сразу натыкалась взглядом на черные банты накрахмаленного чепца.
- Что вы здесь делаете? - как-то вяло поинтересовалась Стефка. - Где бы ни было это место, я уверена, что оно вдалеке от домика в лесу близ Шамбуаза.
Дама искоса стрельнула глазами.
- Я крестная мать барона де Ла Роша, его ближайшая родственница. Рауль попросил меня присмотреть за вами, пока вы в таком положении.
Женщина тяжело вздохнула. Все понятно - вся эта нечисть одна семейка! Только вот почему они выбрали для своих забав именно её из огромного количества странниц, блуждающих по дорогам Франции?
- Рауль сердится на меня? - холодно поинтересовалась она. - Или ему и это чувство недоступно?!
Похоже, Марго удивилась, по крайней мере, в её вишневых глазах сверкнули непонятные искры.
- Отчего же, Рауль подвержен эмоциям, как и любой человек, только он хорошо умеет держать себя в руках. Что же касается вас, то понятно, почему он зол. Ребенок для существ его породы - главная ценность на земле, а ты хотела его уничтожить.
- А какова его порода?
Собеседница таинственно усмехнулась, заботливо поправив одеяло подопечной.
- Пусть он об этом расскажет сам!
Да уж, дождешься от Рауля откровенности! Скорее заговорят камни! Зато Хельга была правдивой.
- Ох, и страху я натерпелась, когда господин обнаружил ваш побег,- плакалась она как-то перед госпожой, когда по счастливому стечению обстоятельств они оказались наедине,- думала, что уже все, не быть мне живой! Он бы меня убил, если бы твердо не надеялся вернуть вас назад, поэтому я все это время молила пресвятую Деву, чтобы мессир Рауль вас нашел.
Служанка откровенно радовалась, что её госпожа вновь попала в заточение, но графиня не осуждала её, понимая, что Хельга, действительно, находилась в смертельной опасности.
- Зато теперь все будет хорошо, - ликовала немка,- вы рядом с нами!
- Что же хорошего? Здесь ты лишена возможности полюбить, создать семью!
- Зато я всегда сыта, одета и не загружена работой,- не согласилась служанка,- а любовь, вещь по-своему замечательная, но нельзя же иметь всё сразу, так не бывает!
Надо же, даже не самая умная Хельга и то рядом с ней стала философом.
- Да,- тяжело вздохнула Стефка,- не бывает!
Со временем она поделилась с Хельгой воспоминаниями о парижских приключениях. Та только возмущенно охала и вздыхала.
- Донна, но это же уму не постижимо! А я-то думаю, что это сталось с вашими руками, что они так загрубели? Работать служанкой, штопать чулки шлюхам, отправиться к ведьме, чтобы скинуть плод,- осуждающе всплеснула она ладонями,- немудрено, что господин здесь не появляется уже почти три недели. Могу представить как он сердит, они тут с Марго едва вытянули вас с того света. Старая ведьма ругала эту Катрин на чем свет стоит, и грозила ей всевозможными карами. Шевалье в основном молчал, но его даже больше чем вы, интересовал ребенок. Он практически не отрывал рук от вашего живота.
Стефка с относительной холодностью отнеслась к этой информации. Ей это было неинтересно, хотя, казалось бы, касалось её самой.
- Я не хочу этого ребенка! - мрачно призналась она.
Хельга беспечно пожала плечами.
- Так, донна,- заметила она,- если бы можно было грешить, не рожая, люди бы давно перевелись! Конечно, кому же хочется корчиться в родах, но такова уж наша женская судьба. Зато маленькие они такие забавные..., возьмем, хотя бы моего Фредди!
И Стефка, с трудом поднявшись с постели, при помощи служанки побрела посмотреть на спящего младенца. Марго их в свое время не обманула - кто из графского отряда был отцом мальчика неизвестно, но за испанское происхождение говорили и смуглая кожа малыша, и черные вьющиеся волосики.
- Красавец! - охотно согласилась графиня, с улыбкой разглядывая сопящего Фредди.
И тут её вдруг прорезала болезненная мысль, что если бы их ребенок с Мигелем появился на свет, то, наверное, то же был бы черноволосым и смуглым, и сейчас бы на него радовался отец, и не было бы кошмара её сегодняшнего существования.
Какая же она была дура когда-то, если вообразила, что сможет практически в одиночку (ну не считать же подмогой Хельгу и Тибо!) добраться до Моравии! Какая глупость! Если бы все начать сначала...
Рауля она не ждала, видеть его не хотела и при одной мысли, что вряд ли удастся этого избежать, у Стефки неизменно портилось настроение. За недели, проведенные в постели, её талия солидно раздалась, и вся она заметно отяжелела. Теперь ни у кого бы ни возникло сомнения в беременности женщины, и с ней, наконец-то, смирилась даже она сама. И вот когда это произошло, не раньше и не позже, де Сантрэ решил сменить гнев на милость.
Рауль появился как-то под вечер, чтобы иметь возможность лицезреть следующую картину.
Все женщины во главе с Марго сидели за пошивом детского приданого. Но если Стефания и ведьма шили молча, то Хельга и Мадлен самозабвенно вполголоса грызлись.
- Не тебе меня шпынять,- злилась француженка,- посмотри сначала на себя! Только такая тупая корова, как ты могла родить младенца неизвестно от кого, да ещё задирать нос перед порядочными людьми!
Хельга к порядочным себя не причисляла, но и обиду сносить была не намеренна.
- Все мои мужчины,- фыркнула она так громко, что у графини из рук чуть не вывалилось шитье,- были хотя бы нормальными и здоровыми парнями, а твой-то недомерок.... Лучше уж грешить с красавцами, чем всю жизнь спать с такими горбатыми обрубками!
- Мой Тибо может и не красавчик,- обиделась Мадлен,- но с головой у него все в порядке, а у тебя вместо мозгов вчерашняя каша, раз ты не понимаешь, что ум важнее даже самой распрекрасной внешности!
- Это только так говорится, что ночью все кошки серы,- не осталась в долгу немка,- а на самом деле, и ночью прекрасно видно, кто на что способен! Так вот твой Тибо...
- Уже сделал свое дело,- внезапно громко встряла в разговор хмуро хмыкнувшая Марго,- Мадлен беременна девочкой!
Стефка угрюмо сморщилась, с осуждением посмотрев на ведьму - неужели у той самой так мало ума, что она не сообразила промолчать? И, конечно же, после этого скандал разразился с новой силой.
- Называет меня шлюхой, а сама-то! - завопила возмущенная Хельга,- блудница!
- Тибо женится на мне,- огрызалась Мадлен,- как только появится господин и он испросит у него разрешения!
Графиня с холодным интересом оглядела разгневанное лицо парижанки.
- А кого Тибо считает своим господином? - сдержанно поинтересовалась она.
- Как кого, - смутилась Мадлен, неловко отводя глаза от тяжелого взгляда хозяйки,- мессира Рауля!
- И когда же он перешел к нему в слуги?
При этом вопросе подружка Тибо покраснела, потому что прекрасно поняла его подоплеку, но неожиданно ей пришли на помощь.
- Вместе с вами, милая!
Стефанию даже мороз пробрал по коже, когда она услышала характерные интонации глухого голоса Рауля. Только не сегодня! - мелькнула в голове глупая мысль, как будто был в календаре такой день, когда бы она обрадовалась его визиту.
Между тем, служанок как ветром сдуло - были и нет! Даже Марго и то живо засобиралась восвояси, укладывая клубки с шерстью в корзинку для рукоделия.
- Дорогая, я рад видеть вас здоровой!
Стефка даже сама не поняла, что буркнула в ответ - то ли приветствие, то ли вообще что-то нечленораздельное. У неё от неприятного напряжения занемели плечи и шея, но женщина так и не смогла заставить себя взглянуть на нежданного гостя, угрюмо наблюдая за его ногами в сапогах из кордовской кожи. Краем глаза она заметила, как мелькнула юбка уходящей Марго, а на её место опустился Рауль, и установилась многозначительная тишина.
Де Сантрэ явно ожидал каких-то слов от своей пленницы, а Стефка упорно молчала, всячески демонстрируя занятость шитьем. И этому была уважительная причина - ей нечего было сказать! Неизвестно, сколько понадобилось времени Раулю, чтобы это понять, но реакция не замедлила:
- Любовь моя,- подошел он к ней и поцеловал руку, - нам будет гораздо легче объясняться, если вы мне на деле докажите вашу добрую волю быть со мной!
А чего бы она хотела? Чтобы он довольствовался ролью истукана?
Трясущимися от гнева руками Стефания расшнуровывала бока блио, раздраженно чувствуя спиной заинтересованный взгляд. Неужели она обречена до конца дней терпеть его объятия?
- Как же я соскучился по тебе, любовь моя,- прошептал он, покрывая поцелуями её затылок,- я с ума сходил от тоски все те месяцы, когда был разлучен с тобой! Как ты могла покинуть меня? Что с тобой случилось? Разве я мало любил тебя, мало ласкал?
Но задавая все эти вопросы, Рауль вовсе не желала слушать ответов, по крайней мере, он не дал ей даже раскрыть рта, стремительно утянув на простыни кровати.
- Почему ты ушла? Кто тебе даст больше, чем я?
Действительно - кто? Кто будет задавать бесконечные, риторические вопросы доведенной до изнеможения изнурительной и продолжительной любовной схваткой женщине на солидном сроке беременности? Рауль мог бы дать ей возможность перевести дыхание, потому что у неё от напряжения дрожали мелкой внутренней дрожью руки и ноги, и раскалывалась от боли голова.
Но, увы, сегодня он был очень далек от того, чтобы щадить свою любовницу. Мало того, изумленная Стефка вдруг увидела, как искажается озлоблением его обычно бесстрастное лицо и темнеют грозой светлые глаза. И буря разразилась, навсегда похоронив её твердое убеждение, что Рауля вообще невозможно вывести из себя. В негодовании он больно схватил её за плечи и жестко прижал к постели.
- Как вы могли так поступить с бесценным даром, который я доверил вам? Как у вас поднялась рука убить нашего ребенка? Ненасытная, бесстыжая блудница, которая только и думает о том, чтобы получить наслаждение, не задумываясь о последствиях! Разве страсть существует только для разврата? Её венец и высшее предназначение - дарить новую жизнь!
Это было второе серьезное оскорбление, полученное Стефкой от мужчины, причем сделанное практически теми же словами и по тому же поводу. Сердце сразу же резко сжалось от воспоминаний о прошлой обиде, да и нынешняя была не легче. Но если тогда она от боли потеряла сознание и лишилась своего ребенка, то теперь наша героиня повела себя совершенно иначе, решительно вставив свое слово в его бесконечную обвинительную речь.
- Я не хотела рожать вашего ребенка, это правда! - гневно заявила она. - Да, я виновата, что пошла на этот смертный грех, решив лишить его жизни! Но разве вам самому нечем упрекнуть себя в этой истории? Вспомните ваш обман!
Рауль неожиданно разжал руки, которыми только что как тисками сжимал её плечи и откинулся на подушки постели. Странно, но он молчал. И ободренная его безмолвием, Стефка, вся дрожа от возмущения, бросилась в наступление.
- С первого же часа нашего знакомства вы постоянно навязывали мне свое общество, прекрасно зная, что я не хочу вас! Наши отношения - череда лжи и обмана!
- Вы не всегда не хотите меня! - глухо заметил де Сантрэ.
Краска гнева и смущения окрасила щеки Стефании. Вот все мужчины такие! Имеют наглость упрекать женщину в её же природе!
- Только тогда, когда не владею собой!
- Разве этого мало?- невозмутимо осведомился он, - раз я могу вас довести до такого состояния, то что же вам ещё надо?
- Да, мало! - гневно тряхнула она головой,- если вы хотите, чтобы мы стали близки, объяснитесь, кто вы такой?
Рауль немного помолчал, а потом все-таки ответил:
- Эльф!
Стефка фыркнула, с иронией глядя на разлегшегося рядом шутника.
- Тогда вам лучше найти себе в подруги фею!
- Возможно,- не стал спорить де Сантрэ, - но я не люблю фей, от них одни только неприятности! Ты, конечно, то же не мед, любовь моя, но все-таки более удобоварима, чем эти суетливые и навязчивые персоны.
Всё! Даже самому бесконечному терпению может прийти конец!
- Я с вами серьезно, а вы...,- злая Стефка подскочила с постели,- рассказывайте свои сказки кому-нибудь другому!
Рауль рассмеялся, перекатившись на живот.
- А почему я не могу быть эльфом? - весело спросил он, дернув её за край рубашки.
- А почему я не могу быть коровой?- отрезала женщина, нервно выдергивая подол из его цепких пальцев. - Не знаю, какого вы мнения о моем разуме, но это уже через чур! Не хотите, не говорите, только не надо очередной порции чуши, я от неё устала!
И она отправилась разыскивать свой ночной горшок, а когда вернулась, то де Сантрэ уже не было.
Стефания оглядела смятые простыни кровати и зло фыркнула - ну надо же такое придумать - эльф, он бы себя ещё мотыльком назвал!
ПАРИЖ.
Мами-ля-Тибод пересчитывала деньги за своей конторкой, когда в её комнату заглянула Амбруаза. Девчонка выглядела хитрой и довольной, и содержательница борделя сразу же догадалась, что та опять умудрилась, где-то подзаработать на стороне, лишив её комиссионных.
- С вами тут хочет поговорить один кавалер,- проговорила та, глупо хихикая,- об Ангелочке!
У Мами округлились глаза. Как, опять кого-то заинтересовал Ангелочек? Надо же, девчонка месяц проштопала чулки в чулане и теперь один за другим приходят интересующиеся состоятельные господа, готовые солидно заплатить за информацию об этом.
Мужчина, вошедший вслед за Амбруазой в комнату, вызвал у хозяйки заведения легкую оторопь, тут же сменившуюся почтительным вниманием. Мами, как и все представительницы её профессии прекрасно разбиралась в людях. Так вот, этот огромный как медведь, малоприятный мужчина моментально - одним лишь только взглядом дал ей понять, что скрывать ничего нельзя, и чем она откровенней будет, тем больше у неё шансов выйти невредимой из этой истории.
- Ангелочек, - подобострастно забормотала она,- девчонки говорят, что умерла от аборта! Но я не думаю, что это правда.... Кто любовник? Не знаю! Нет, не мэтр Матье! Да что я, любовников не распознаю! Дружила с этим висельником де Вийоном! Да ещё братец у неё был - урод Тибо, он спал со служанкой Катрин Прель - Мадлен! Исчез вместе с ней! Характер? Ни рыба, ни мясо, но безвредная и спокойная! Хорошенькая, как цветок, только что толку... Нет, умом не блистала, и вообще, была, как бы это выразиться, простушкой!
Когда посетитель, наконец-то, покинул бордель, Мами размашисто перекрестилась перед статуэткой Мадонны, и приказала собрать всех девок на кухне.
- Вот, что! - грозно нахмурилась она,- чтобы вы все зарубили себе на носу! Хватит трепать языками об Ангелочке! Не было её у нас, не было и всё! И чтобы вы больше никого ко мне не приводили с расспросами о ней! Ничего не знаете, не слышали, не видели! Поняли?
Девки недоуменно помялись, а потом Марго ошеломленно осведомилась.
- А что случилось-то? Чего это ты так взбеленилась, Мами?
- Да ничего не случилось,- огрызнулась та и уже тише добавила,- ходят тут всякие..., дьяволы!
Раздался довольный смешок Амбруазы.
- А у одного из людей этого дьявола,- пискнула та,- действительно, в штанах есть кое-что дьявольское!
И она руками показала нечто более похожее на средних размеров дубину, чем на то, что девица имела в виду. Её товарки рассмеялись, а Мами брезгливо сморщилась - подобные шутки не вызывали у карлицы смеха. Содержательница борделя уже давно потеряла все иллюзии о представителях противоположного пола и презирала и мужчин, и их потребности, если только те не внушали ей такого страха, как сегодняшний визитер.
- Хорошо смеется тот, кто смеется последний!- угрюмо заметила она.
И хотя тогда её замечание, девицы списали на плохое настроение, им стало не до смеха, когда месяц спустя выяснилось, что Амбруаза вновь беременна. И хотя точно в этих обстоятельствах никто ничего знать не мог, однако, когда несчастная умерла в результате очередного аборта, то близлежащие вокруг заведения облетела страшная весть - Ангелочка разыскивает сам дьявол, и кто идет на сделку с ним, разом погибает!
Дошли эти сведения и до мэтра Метье.
- Интересно,- нахмурился тот, вытирая руки после того, как вскрыл нарыв на ноге одной их забежавших к нему потаскух, сообщившей ему по секрету эту новость,- кто же опять охотится на Стефанию, и главное, каким образом узнали о заведении Мами?
Принявшая полотенце из рук доктора Жервеза строптиво вздернула подбородок. Подумаешь тайна! И если находятся сумасшедшие, согласные хорошо заплатить за сведения о косорукой неумехе, то она не священник, чтобы хранить молчание.
СТЕФАНИЯ.
Роды пришлись на один из дождливых дней июля.
- Наверное, сегодня! - Марго задумчиво ощупала вздутый живот подопечной,- плод уже опустился. Нужно звать отца!
Стефка, которая уже месяц с трудом передвигалась из-за болезненных отеков во всем теле, недоверчиво покосилась на новоявленную повитуху.
- А что, он где-то недалече? - осторожно поинтересовалась она.
Они с Раулем не виделись довольно давно, но не сказать, чтобы её особо обижала такая невнимательность. Ничего не поделаешь, но сложившиеся между любовниками отношения были далеки от нежных.
И вот теперь женщина расстроилась даже не в предвкушении предстоящего испытания, а от того, что вновь будет вынуждена встретиться с де Сантрэ.
- Относительно тех, кого он любит,- уклончиво ответила Марго,- Рауль всегда рядом! Достаточно просто позвать!
Стефания болезненно скривилась. Звать своего таинственного любовника она не собиралась.
Впрочем, он вскоре появился сам - оживленный, сияющий, потирающий руки от нетерпения.
- Любовь моя,- поцеловал он руку морщащейся от боли роженице,- не бойтесь, я буду все время рядом!
Успокоил! Впрочем, последующие события лавиной боли затопили нашу героиню, и перед лицом такого испытания все остальное потеряло всяческий смысл. Схватки терзали Стефанию немилосердно, ребенок явно не собирался облегчить матери свое появление на свет. Вокруг метались и Хельга, и Мадлен, не отходили ни на шаг ни Марго, ни Рауль, но, увы, даже объединенными усилиями им едва ли удавалось хоть сколько-нибудь облегчить её положение.
Боль настолько вымотала роженицу, что когда через несколько часов упрямый ребенок все-таки надумал появиться на свет, она уже ничего не соображала в единственной мольбе, чтобы этот ужас поскорее закончился. В результате неимоверных усилий и потуг вроде бы кто-то пискнул на выходе из её тела, но напряжение было настолько велико, что мгновенно почувствовавшая облегчение Стефка погрузилась в тяжелый, более похожий на обморок сон.
- Где мой малыш? Покажите мне его! - едва открыв глаза, потребовала она.
Сквозь мутное стекло слюдяного окна едва пробивался свет, поэтому нельзя было точно определить раннее утро это, или поздний вечер, но судя по осунувшемуся лицу Хельги, роженица пробыла в забытье довольно долго. Увидев, что госпожа пришла в себя, немка обрадовалась, но заслышав вопрос, виновато отвела глаза.
- В чем дело? - встревожено уселась на кровати молодая мать,- что-нибудь с малышом?
- Нет-нет, что вы,- заспешила её успокоить служанка,- только..., только его забрал отец!
- Как забрал? - не поняла Стефания.- Куда?
- Не знаю,- пожала плечами сиделка,- сразу же, как младенец появился на свет, мессир завернул его в плащ и исчез!
Сообщение показалось роженице чудовищным. Она так мучилась, вынашивая и рожая этого ребенка, а ей не дали на него даже глянуть! Внезапно пробудившийся материнский инстинкт властно заявил о себе.
- А где Марго? - начиная закипать, поинтересовалась она.
Хельга робко потупилась.
- Исчезла!
Когда до Стефки дошло, что ей даже гнев излить не на кого, у неё началась истерика.
Напрасно перепуганное этим непривычным зрелищем окружение металось вокруг обезумевшей от горя молодой матери, делая жалкие попытки хоть как-то успокоить свою хозяйку - все было без толку! До тех пор, пока она не выплакалась и не утихла, устало откинувшись на постели, они потерянно наблюдали за несчастной женщиной.
- Что мне делать? - вытерев слезы, спросила Стефка слуг,- кто мне скажет, что в этом случае можно сделать?
Мадлен лишь сочувственно вздохнула, оберегающим жестом обхватив свое набухшее чрево, Хельга всплакнула за компанию с госпожой, и только лишь Тибо в этой ситуации сохранил ясную голову.
- Зачем так горько слезы лить сейчас, - пробормотал он, - виновника несчастья нет средь нас! Но думаю, мессир нас не заставит долго ждать, тогда и слезы надо лить, ругаться и кричать!
Что ж, по части хитрых уверток Тибо не было равных, и его советами не стоило пренебрегать. Но Рауль почему-то не спешил показываться на глаза разъяренной любовнице. Может, он мудро пережидал, когда с неё схлынет гнев, а может, ему просто было глубоко наплевать на её чувства. И чем дальше, тем больше Стефка склонялась именно ко второму.
Каждый день она готовилась к встрече с негодяем, готовя гневные обвинения, но день сменяла ночь, а коварный де Сантрэ так и не появлялся.
- Может, он вообще решил меня оставить? - как-то хмуро поделилась она с Хельгой, сидя за шитьем,- и я тут напрасно его дожидаюсь?
Немка осторожно покосилась на угрюмую госпожу, но все-таки высказалась в свойственном ей стиле.
- Так что ему сейчас около вас делать? Вот окрепнете, тогда он будет тут как тут, не отобьетесь!
Стефка нервно рассмеялась.
- Ну-ну..., пусть только попробует!
Правда, был во всем этом и один положительный момент. Как-то утром, недели через две после родов, подскочившая спозаранку с постели Стефания унюхала восхитительный запах жареного мяса. Ещё до конца толком не проснувшись, она как сомнамбула побрела на кухню, где уже вцепились зубами с жареного цыпленка её вечно голодные и прожорливые домочадцы. Под изумленными взорами своего окружения, женщина бесцеремонно вырвала из рук опешившего Тибо куриную ножку и жадно её обглодала.
- По всему судя,- горестно ахнул тот, когда ему вручили тщательно объеденную кость,- теперь у бедного шута куска во рту не будет!
- Не умрешь! - отмахнулась моментально опьяневшая от непривычной сытости госпожа,- на обед я хочу мясную похлебку и фаршированную утку!
И впоследствии все это съела, давясь от жадности!
- Так это младенец сделал из вас кролика! - догадалась даже отнюдь не самая умная Хельга,- ну и ну!
Стефания же только зубами скрипнула, наверстывая упущенное за все месяцы вынужденного воздержания по части жаркого. Она покажет этому бессовестному Раулю! Вскоре Стефка с довольной улыбкой любовалась приятно округлившимися формами.
Стоит ли удивляться, что когда месяц спустя де Сантрэ, наконец-то, появился в покоях любовницы, его ждали неприятные сюрпризы.
- Не смейте прикасаться ко мне,- яростно взревела любовница, когда тот попытался поцеловать её руку,- это и есть та самая любовь, в которой вы мне то и дело клянетесь? Сначала чуть голодом не уморили, а теперь и вовсе...
- Ангел мой, что с вами? - Рауль действительно был поражен в самое сердце.- Вы как будто поправились?
Его глаза остановились на пышной груди женщины с таким брезгливым недоумением, как будто у неё, по меньшей мере, вырос горб! У Стефки рот перекосило от злости.
- А что с вами, мой быстро исчезающий друг?
Она в гневе бросила на пол осточертевшее рукоделие, и поднялась с места, сверкая разъяренными глазами.
- Отобрали у меня ребенка, а теперь заявляетесь, как ни в чем не бывало?
Рауль нахмурился.
- По-моему, вы не желали младенца, - сдержанно напомнил он,- даже хотели его убить!
Мало ли кто и что, когда-то хотел? Ведь не убила же! И вообще - разве можно такими доводами успокоить взбешенную женщину?
- Я,- стукнула она себя кулаком в грудь,- его выносила, хотя видит Бог, как мне было трудно это сделать! Питалась одним капустным листом в день, и чуть не умерла, производя малыша на свет, и вы ещё осмеливаетесь мне намекать, на какие-то гадости? Где мой сын? Верните мне его!
- Но дорогая...
- Я не желаю ничего слушать,- упрямо топнула ногой Стефка,- или вы возвращаете мне ребенка, или ищите себе другую женщину для постельных утех! Пусть та грызет с вами за компанию морковку!
Рауль смотрел на разозлившуюся любовницу, и по его лицу расплывалось явственное недоумение.
- Дорогая,- наконец, с нажимом повторил он,- но с чего вы взяли, что это был мальчик?
Стефка растерялась. Она и сама не могла точно сказать, почему пришла к такому выводу, но была твердо убеждена в том, что родила именно сына.
- А разве это была девочка?
- Да,- спокойно ответил де Сантрэ,- у нас с вами родилась дочь! И если бы я знал, что вам так дорог этот ребенок, то никогда бы не разлучил вас! Но если вы настаиваете...
- Да, настаиваю,- в запале крикнула Стефка,- иначе я вас не желаю знать!
- Хорошо,- вдруг неожиданно быстро сдался Рауль,- вы получите своего ребенка, ну, а сейчас...
И он красноречивым жестом попытался её обнять, но его любовница только презрительно фыркнула.
- Я же сказала вам, сударь - сначала ребенок! И не смейте ко мне приближаться! Если на то пошло, хороший кусок мяса - достойная замена вашим объятиям! И берегитесь, как бы я окончательно не пришла к выводу, что первое мне нужнее, чем второе!
Надо было видеть, каким гневом блеснули обычно маловыразительные глаза де Сантрэ. Но Стефании было глубоко наплевать на его недовольство - она прекрасно осознавала силу своей красоты! Как бы ни дулся Рауль, при одном взгляде на обнаженную любовницу он ей тут же прощал любые выходки. Она это прекрасно осознавала и, как и всякая неглупая женщина, умело пользовалась. Вот и сейчас, в неукротимом стремлении к желанному телу, Рауль не мог не исполнить её приказания.
Так-то оно так, но когда через три дня Марго принесла ей завернутую в одеяло малюсенькую, чуть живую от слабости девочку, женщина испытала невольное разочарование.
- Это моя дочь? - недоверчиво спросила она, испуганно отшатываясь от протянутого свертка.
- Она самая,- невозмутимо подтвердила ведьма,- будете брать или мне её отнести обратно к отцу?
Растерянная Стефка взяла малышку на руки, но потом, когда осталась только в окружении слуг, они внимательно разглядели младенца.
- Это не ваш ребенок,- наконец, вынесла окончательный вердикт Хельга,- вы родили месяц назад, а этой девочке от силы неделя от роду! Она головку не держит и глазки мутные, да ещё и пуповина не отпала!
Немке приходилось верить - среди трех женщин, толпившихся вокруг новорожденной, она была наиболее сведущей в младенцах. Жизнерадостно гукающий Фредди был этому красноречивым подтверждением. Так или иначе, но ребенок нуждался в уходе, и как не была зла Стефка на своего коварного любовника, делать нечего, уже спустя полчаса Хельга приложила к груди сразу же двух младенцев.
Марго, кстати, больше не появилась - то ли слишком куда-то торопилась, то ли решила избежать скандала. Кто знает, что на уме у этих ведьм? Зато Рауль получил свое сполна, хотя...
- Я не понимаю, что вас не устраивает? - занял он глухую оборону,- вы хотели ребенка, вы его получили!
Любовники встретились в очередной раз, когда прошло уже две недели, и новая жительница замка вполне обжилась в покоях пленницы. К ней у Стефании не было претензий, но к этому бессовестному лгуну были, да ещё какие!
- По-вашему я дурочка, да? - кричала женщина на невозмутимо наблюдающего за ней любовника. - Полная идиотка?! Не отличу новорожденного младенца от того, которому больше месяца?
- Я рад, что у вас есть такого рода познания!- сдержанно признал он её превосходство.- А что, разница в три недели так важна для вас?
У Стефки дух перехватило от возмущения.
- Причем здесь это? - взвилась она.- Мне нужен мой, мой ребенок!
- Зачем? - холодно осведомился Рауль. - Какая вам разница?
- Как это, какая разница? - опешила женщина.
- Вот именно,- пошел в наступление де Сантрэ,- зачем вам младенец? Если просто, чтобы любить и ухаживать за ним, то вот он! Делайте с этой девочкой, что хотите, хоть выбросите на помойку! А наш сын сейчас спит в отеле баронов де Ла Рош - я добился, чтобы его крестил сам король и он признан моим наследником, кстати, вместо вот этой еле живой немощи, которую мне родила жена!
Стефка так и села на край кровати, с открытым ртом взирая на его бесстрастное лицо.
- Как... как так,- растерянно выдавила она из себя,- но... ваша жена!? У вас есть жена?
- Но ведь у вас тоже есть муж, я же не кричу и не закатываю истерики по этому поводу! - сухо заметил Рауль.
Действительно! Стефания смотрела на своего странного любовника во все глаза, отказываясь хоть что-то понимать из услышанного.
- Но почему? - наконец, тихо прошептала она. - Почему?
- Что почему?
Рауль устало ослабил ворот рубахи, подойдя к открытому окну. В комнате к вечеру стало душновато - за окном собиралась гроза, и мрачные тучи, носясь по небу в порывах раскаленного ветра, не приносили прохлады, да ещё столь неприятный разговор.
- Почему вашей жене самой не родить сына, зачем вам я?
- Я люблю вас! - и его глаза неожиданным блеском сверкнули в полусумраке комнаты. - И поверьте, в этом слове для меня заключено очень многое, гораздо большее, чем, увы, для вас!
Стефка в замешательстве опустила голову. Упрек достиг цели, и она почему-то почувствовала себя виноватой.
- Но...
Но если честно, сказать ей больше было нечего, и сообразивший, что гроза миновала Рауль мягко, одним прыжком пересек комнату.
- Милая,- нежно обнял он, напрягшуюся от прикосновения любовницу,- зачем эти глупые перепалки и споры? Жизнь так быстротечна и скупа на любовь, поэтому нужно ловить восхитительные моменты, когда мы можем быть вместе!
Понятно, что ни один мужчина в мире не променяет возможность заключить любовницу в объятия на выяснение отношений, тогда как женщины придерживаются диаметрально противоположного мнения. Потому что первым важнее всего наслаждение, а вторым - уверенность в тех, кто это наслаждение с ними делит.
Впрочем, де Сантрэ был так убедителен в своем стремлении разделить с ней страсть, что тяжело вздохнувшая Стефка покорно дала увлечь себя на простыни кровати, а потом отстраненно наблюдала, как чернеют его глаза при виде обнаженной груди, как подрагивают чуткие пальцы, благоговейно прикасаясь к её телу.
Может, он и вправду меня любит, - отстраненно закрыла она глаза, машинально приспосабливаясь к уже привычному ритму его движений. Любит, как может! Впрочем, они провели неплохую ночь, если бы только...
- Ой, - женщина брезгливо отодвинула от себя тушеное мясо,- дайте, что-нибудь... ну хотя бы яблоко, а то меня сейчас стошнит!
Прислуга уныло переглянулась, оторвавшись от кормушек.
- Быстро это у вас, донна,- как всегда, не подумав, ляпнула Хельга,- не успел любовник даже штаны спустить, а вы уже с начинкой!
Несчастная Стефка запустила в немку тарелкой с содержимым, а потом, забравшись с ногами на постель и даваясь слезами, уныло грызла одно за другим яблоки, пока её не вырвало.
- Я беременна? - холодно поинтересовалась она у появившегося в тот же день любовника. - Опять беременна?
Рауль, виновато встав перед ней на колени, покрыл поцелуями её ноги.
- Так получилось,- мягко прошептал он,- прости...
Вот только его извинений ей и не хватало! Конечно, прости полностью искупает последующие месяцы страданий и дикой диеты из капустных листьев и моркови.
- Вы не любите меня!- Стефка вполне предсказуемо пришла к подобному выводу.
- Люблю, мое сердечко!
Только она уже не верила ни одному его слову, мрачно отвернувшись к стене.
- Уходите!
Но тот, конечно, не ушел. Мало того, провел неразлучно с любовницей две недели, лаская и всячески заверяя расстроенную женщину в своих чувствах. Рауль довольно часто навещал её и после, нередко целыми днями гостя в замке. А вот когда чрево солидно округлилось, он сократил визиты до минимума, зато рядом появилась Марго, и Стефка стала угрюмо готовиться к новым родам.
Но тут..., тут кое-что произошло, навсегда изменившее это унылое, лишенное как радостей, так и особых печалей существование. Однажды, поздним осенним вечером Рауль явился к ней не один. Он был темнее тучи, впрочем, мужчина рядом был ещё мрачнее.
- Вам придется вернуться к своему мужу! - прямо сказал незнакомец, не тратя время на всяческие бесполезные слова и объяснения. - Иначе он не вернет заложницу!
Давно уже смирившаяся с тем, что она до конца жизни будет находиться в плену, Стефка опешила.
- Я ничего не понимаю, какая заложница?
- Заложницей стала одна из наших женщин, которая навещала своего отца и оказалась за пределами Авалона. Ваш муж уже много лет упорно ищет вас! Неизвестно, как он узнал, что к вашему похищению приложили руку эльфы, но он оказался в нужном месте и в нужный ему час!
Схватившаяся за чрево женщина с трудом нащупала табурет, с ужасом глядя на незнакомца. Эльфы? Она что, как-то сама по себе незаметно сошла с ума? Или ослышалась? Тяжело вздохнувший Рауль уставился в заливаемое дождем окно, всем видом показывая, что от него она объяснений не дождется.
- Муж ищет меня?- Стефка бросила растерянный взгляд на спину любовника.
- Я бы сказал, что он приложил немалые усилия, чтобы дознаться, где вы,- подтвердил гость,- мы знаем, что вы вновь беременны, но другого выхода, как вернуть вас мужу, у нас нет, иначе он погубит Лиин!
Стефка задумалась - томилась она в плену, тяготилась любовью Рауля, но вот парадокс, когда ей представилась возможность избавиться от него, сердце вдруг яростно запротестовало. В конце концов, де Сантрэ любил её, холил и лелеял, ни в чем не отказывал, берег, а вот что сделает с неверной супругой дон Мигель? Мороз нехороших предчувствий прошел по телу испуганной женщины. Неизвестно, что у графа в голове, он вполне может искать её, чтобы убить или заключить под стражу в каком-нибудь монастыре, а что будет с Хельгой, Тибо, Мадлен? С детьми?
- Он, конечно, мой муж и имеет на меня все права,- наконец, тяжело подвела она итог разговору, - но без гарантий безопасности с его стороны, я не вернусь! Мне жалко неведомую Лиин, но поймите, я в ответе за моих людей - слуг и детей, и пока граф не даст обещания, что они не пострадают, я не сдвинусь с места.
По лицу незнакомца прошла неясная судорога, то ли гнева, то ли раздражения.
- Неужели вы сами с ним не договоритесь?
Нет, мы не сможем договориться! - горько усмехнулась графиня.
В комнате повисло тяжелое молчание.
- Я передам ему ваши условия!- наконец, нехотя согласился гость.
Если Рауль всегда деликатно обставлял свои исчезновения, то его гость не посчитал нужным это делать. Вытаращившая глаза от изумления Стефка даже не успела толком уловить момент, когда тот растворился прямо перед её глазами - вот он был, и вот его уже нет!
Зато в комнате появилась все это время неизвестно по какой причине прятавшаяся Марго.
- Что же теперь будет? - с ужасом спросила она крестника, - как нам быть? Стефании не выносить ребенка без поддержки!
Рауль в смятении оглядел бледную любовницу.
- Я знаю,- упавшим голосом произнес он,- но на совете мне пообещали помощь, взамен разлуки! В ином случае передо мной закроется дверь в Авалон. Ты сама знаешь, насколько это опасно!
Стефке мало понравилось, что они обсуждают её судьбу, как будто в комнате больше никого нет.
- Где этот Авалон, - раздраженно спросила она,- и почему он для вас важнее моей любви?
- Авалон,- тяжело перевел дыхание Рауль, подходя к любовнице,- это земля обетованная. Место, где всегда можно укрыться от любых неприятностей в случае острой необходимости. А у нас сын, и скоро родится второй, мы не имеем права рисковать детьми даже ради величайшего счастья быть вместе! Впрочем, когда дон Мигель уйдет в мир иной, ты вернешься ко мне!
Стефка недовольно поморщилась, когда его руки сомкнулись вокруг её талии в утешающих объятиях.
- У моего мужа крепкое здоровье,- кисло заметила она,- и все шансы пережить нас обоих!
Марго и Рауль многозначительно переглянулись.
- Это вряд ли,- мягко заметила первая,- ты, милая, просто должна какое-то время перетерпеть!
Перетерпеть? А если...
- ... а если он захочет меня убить за адюльтер? - возмутилась Стефка. - Такая мысль вам не приходила в голову?
И она горько расплакалась на плече расстроенного Рауля.
- Всё будет хорошо,- гладил он её по голове,- вот увидишь!
Но они оба понимали - чтобы не ждало Стефанию дальше, её пути теперь будут проходить вдали от этого замка и его обитателей. Когда посетители удалились, графиня рассеянно подошла к зеркалу и застыла в изумлении - рыжина исчезла из волос, и зеленоватые глаза вновь приняли свой обычный синий оттенок. И, пожалуй, это изменение убедительнее всех слов объяснило женщине, что в её судьбе вновь обозначился поворот, и из неё теперь навсегда исчезнут колдовство и магия.
ДЕ ЛА ВЕРДА.
Дон Мигель спешил во Францию - ему не терпелось заполучить неверную супругу назад.
Трудно однозначно ответить, какие чувства кипели в его груди. Здесь была и уязвленная гордость и честь, взывающая об отмщении, и желание посмотреть изменнице в глаза, и..., в общем, это был такой букет эмоций, что иногда ему казалось, что внутри яростно пылает костер, сжигающий душу.
В Париже на папском подворье он встретился с Гачеком и, наконец-то, отвел душу, честно поделившись с секретарем наболевшим. Тот только руками развел, огорченно глядя на осунувшегося от переживаний графа.
- Как вы могли так поступить с невинной девушкой?- укорил он его,- она доверилась вам, а вы....
Де ла Верда и сам знал, что повел себя не лучшим образом, так что незачем было его тыкать носом в собственные грехи!
- А что мне оставалось делать?- вспылил он.- Эльфы бы палец о палец не ударили, чтобы мне помочь, если бы я не взял заложницу!
- Но ваша плоть и кровь...
- Всё это глупости! - холодно отмахнулся дон Мигель. - Главное, что мы, наконец-то, подошли к концу наших поисков. Мне теперь нужен барон де Ла Рош.
- А вдруг он откажется выдать донну,- высказал сомнение Гачек,- может, эльфы вас обманули?
- Нет,- хмуро хмыкнул де ла Верда,- не обманули! В этом я уверен!
Почему он в этом был так уверен? Наверное, потому что подспудно приписывал способность нагло и бесцеремонно лгать только людям!
Собеседники помолчали, озадаченно глядя друг на друга. Иногда бывает, что человек очень долго, с напряжением всех сил идет к намеченной цели, и когда до неё остается всего лишь пара шагов, вдруг замирает. Ему внезапно приходит в голову, что его труды несоизмеримы с полученным результатом. Да и собственно, мало ему нужны! Слишком много потерь, слишком велика горечь! Догадавшись о терзаниях графа, Гачек решил, на свой лад, отвлечь его от мрачных мыслей:
- Эльфы - демоны?
Дон Мигель долго думал, прежде чем открыть рот. Увы, истина - труднодостижимая вещь именно потому, что человек в силу своей природы не может быть объективным. Казалось, чего уж проще дать характеристику богопротивным тварям, но у де ла Верды язык не поворачивался назвать нежную и простодушную Лиин исчадьем ада!
- Дьявол изобретателен,- в конце концов, уклончиво заметил он. - И в стремлении искусить христианина в вере, может принять любые обличия! В таких случаях легко ошибиться!
Вот, до чего дошло - де ла Верда кривил душой даже перед самим собой и прекрасно это осознавал. Понятно, почему его настроение ещё больше омрачилось.
Гачек покосился на его расстроенное лицо, и решил не продолжать беседу.
Барона в парижском отеле не оказалось и графу пришлось отложить свидание с ним до визита к Людовику. Король, по своему обыкновению, торчал в аббатстве Виктория в окружении приближенных и прочего, казалось бы, весьма далекого от королевского двора люда.
Вот и сегодня дон Мигель, скучая в ожидании аудиенции, с брезгливым недоумением разглядывал снующих туда сюда людишек, явно не подходящего происхождения, но ведущих себя неимоверно развязано и вольно. Зачем Людовику понадобились эти дворняжки? Неужели мало верных слуг? Впрочем, французский король славился своей странной и неоправданной привязанностью к простолюдинам.
- Ах, граф! - разглагольствовал он во время встречи, с таким видом поглаживая охотничью собаку, словно это она, а не де Ла Верда кисла от дождей в промозглой Англии, чтобы этот уникально неблагодарный король выиграл хотя бы несколько месяцев мира. - Удивительно, что вы, испанский гранд, встреваете в дела между англичанами и французами!
Исходя из серьезности момента, можно было бы и не играть пустопорожними фразами, но раз того хотел государь... Дон Мигель и сам мог, не замолкая, часами болтать о всякой ерунде!
- Испанцы, французы, англичане, какая разница, ваше величество, все мы лишь слуги нашей матери церкви и все мы - дети Господни. Поэтому интересы самого захудалого француза-христианина мне не менее дороги, чем своего подвластного вассала-каталонца.
- Удивительная широта взглядов для подданного арагонского короля,- усмехнулся король,- я слышал, что папа Римский учредил в Севилье трибунал инквизиции с чрезвычайными полномочиями?
- Мудрость папы не имеет границ,- охотно согласился дон Мигель,- если бы все правители Европы были столь же богобоязненны, как севильский капитул, то с мерзкими язвами колдовства и ведовства было бы покончено навсегда, и Господь перестал гневаться на нас!
Король долго смотрел на него с заметно преувеличенным интересом.
- Знаете пословицу: Кесарю кесарево...?
- Знаю, ваше величество, но перед Богом все едины - и кесари, и простолюдины? А жизнь так быстротечна!
- Вы слишком ещё сами молоды, чтобы судить об этом,- сухо заметил Людовик и, наконец-то, перешел от философии к непосредственным делам,- вы мне нравитесь, де ла Верда, хотя вам и свойственно совать свой нос, куда не следует. Я слышал, что папа собирается прислать вам замену?
Дон Мигель едва сдержал облегченный вздох. Это была единственная радостная новость за долгое время, которую даже лишний раз озвучить и то приятно.
- Да, мы в пути уже почти четыре года, и порядком устали. Особенно его преосвященство, он все-таки в годах. Впрочем, уезжая из Англии, мы отправляемся опять-таки по делам папского престола в Испанию. Видите ли, Севилья - это только первая ласточка в благородном деле борьбы против ересей, а мы с его преосвященством считаемся знатоками в этом деле.
Людовик недовольно поморщился - сегодня он почему-то был настроен корчить из себя не весть кого, как будто в его собственных подвалах десятилетиями не сидели в тесных клетках люди, а в любимцах не ходил палач - некий Тристан Пустынник.
- К лицу ли знатному гранду присутствовать на допросах, видеть страдания замучиваемых, слышать крики и проклятия? Неужели благородная кровь ваших предков не зовет вас взяться за оружие и победить противника в честном бою?
Короля на поединок не вызовешь, а то бы...
- Вы правы, ваше величество,- холодно согласился дон Мигель,- нестись на горячем скакуне с копьем наперевес на противника гораздо приятнее, чем вдыхать в себя ужас и мерзость камеры пыток. Но разве наш долг перед Господом не велит нам отринуть соблазны мирской жизни и огнем и мечом выжигать уродливые язвы на теле общества?
Очевидно, поняв всю тщетность попыток вывести из себя высокомерного испанца, Людовик отбросил в сторону свои недостойные насмешки, и заговорил о другом.
- У меня к вам личная просьба,- неожиданно доверительно попросил он,- похлопочите перед Эдуардом об освобождении свергнутой королевы Маргариты и высылке её из страны. Судьба кузины очень меня волнует. После смерти сына и мужа, она в жутком состоянии. Пусть ей хотя бы умереть дадут на родине.
Де ла Верда удивился, услышав в голосе короля сострадающие нотки - он не привык видеть с его стороны проявление жалости к кому-либо.
- Жаль королеву! Удивительно красивая женщина, но все время ставила не на тех мужчин,- охотно согласился дон Мигель,- обидно, что Ланкастеры проиграли, но я бы ни сказал, что власть Йорков так уж сильна, как им сейчас кажется!
- Почему?- живо заинтересовался Людовик.- Вы - испанец, лицо незаинтересованное, вам должно быть заметно то, чего не видим мы!
- Король очень легкомыслен в вопросах брака, - честно поделился сомнениями граф,- его женитьба на Елизавете Вудвилл не была образцом государственной мудрости, как вы понимаете. Но это мелочи, если бы он ранее не дал слово леди Элеоноре Батлер. В Англии, где огромную роль играет парламент, который обожает ставить королей на место, это может плохо кончиться для наследников Эдуарда. При известной ловкости его же собственные братья смогут объявить сыновей незаконнорожденными, а это чревато новой гражданской войной теперь уже между Йорками. И, как знать, не победят ли вновь Ланкастеры?
Король мрачно фыркнул.
- Почему так всегда?- задумчиво пробормотал он. - После сильного короля приходят слабые драчливые наследники и разрушают в мановение ока все, что с таким трудом было создано предшественниками? Что в Англии, что во Франции - везде одинаково!
Для дона Мигеля как раз ответ был ясен.
- Такова воля Бога, ваше величество!
Собеседники немного помолчали. Король вновь нагнулся к борзой, почесав её за ушами. Умный пес преданно смотрел на хозяина, болтая прутом хвоста.
- Никого на свете нет преданнее собак! - заметил Людовик.
- Это потому, что они зависят только от своего хозяина,- тонко улыбнулся граф,- нет ничего проще службы одному сеньору.
Людовик внезапно сухо улыбнулся, искоса глянув на собеседника.
- Не могли бы вы удовлетворить моё любопытство в одном весьма щекотливом вопросе?
- Всё, что угодно вашему Величеству! - любезно склонил голову дон Мигель, напряженно гадая, что от него сейчас потребуют.
- Вы допрашивали многих еретиков, среди них бывали алхимики?
- О, сколько угодно,- пренебрежительно пожал плечами де Ла Верда,- эти помешанные настолько поглощены своими вздорными идеями, что зачастую прямиком попадают в руки Дьявола. Плоды дерева познания зачастую отравлены!
Людовик вроде бы согласно кивнул головой, но, прикусив губу, начал нервно барабанить пальцами о подлокотники высокого кресла.
- А признавался ли, кто-нибудь из них, что пытался создать философский камень?
Дон Мигель едва удержался от снисходительной улыбки - надо же, он считал Людовика гораздо умнее! Но надо было отвечать...
- О, ваше величество, каждый второй, если не чаще! И все хотят обогатиться и делать золото из мусора.
- В ваших словах мне слышится ирония? - нахмурился монарх.
- Мне жаль, если у вашего величества сложилось такое впечатление! Я, как никогда серьезен. Золото - вещь по-своему очень хорошая и для правителей необходимая,- терпеливо пояснил ему граф,- но представьте на мгновение, что будет с вашей казной, если его начнут делать все, кому не лень даже из булыжников под ногами?
- Вы как-то странно смотрите на мечту алхимиков всех времен и народов,- сухо заметил венценосный собеседник, задетый его пренебрежительным отношением к столь серьезной теме.
- Я просто верю в разумность Божьего промысла, который счел нужным позволять добывать этот благородный металл небольшими дозами. Иначе, чтобы стало с деньгами и казной всех христианских стран?
- Но ведь у философского камня есть ещё одно свойство, с его помощью можно делать эликсир жизни!
Ах, вон оно что! Брови де ла Верды надменно взмыли вверх.
- Вы хотите жить вечно, ваше величество?
- А вы нет?
- Зачем? - искренне удивился граф. - Что настолько хорошего в этой жизни, что надо за неё так цепляться? Болезни, изнурительная забота о подвластных людях и борьба с собственными грехами! Есть, конечно, и удовольствия, но за них приходится очень дорого платить. Нет, наша земная жизнь - всего лишь миг, и чем раньше Господь призовет нас к себе, тем счастливее мы будем!
- У вас образ мыслей монаха!
- А я и готовился к принятию сана, когда умер мой старший брат, сир!
- А вот я думаю совсем о другом,- доверительно признался король,- я так много работаю, не думая о себе, не сплю ночами, заботясь о благе Франции. Много уже сделано и многое ещё предстоит сделать, и что же? Придут наследники и сделают из моей страны то, что сделали английские короли из своего королевства. Все разорят, разрушат, выпустят вассалов из рук.
- Вашему сыну всего три года, неужели есть основания считать его плохим наследником?
- В том-то и дело, что он очень мал. Одна гадалка предсказала, что на моем сыне закончится моя династия.
- Зря вы слушаете всяких заблудших, ваше величество,- укоризненно покачал головой дон Мигель,- все эти предсказатели, гадалки и прочие шарлатаны так и просятся на плаху. Внимать им не следует! Это либо наглые мошенники, либо люди, одержимые Сатаной, а какой добрый совет правителю государства может дать нечистый?
Странным и непонятным был этот разговор! Впервые язвительный и циничный король открылся графу с иной стороны, и дон Мигель увидел тоску и тревогу, обуревавшие этого незаурядного правителя. Удивляло, что именно он был почтен таким доверием самого недоверчивого человека за всю историю Франции.
- Как, по-вашему, существует ли секрет вечной жизни? Что на эту тему говорят ваши подопечные?- тихо спросил Людовик, откинувшись на неудобном кресле.
Де Ла Верда решительно разбил иллюзии своего собеседника:
- О, когда перед их носом щелкает пыточным инструментом палач, они очень разговорчивы, но я бы не особенно им верил. Вот, например, один из рецептов! Хотите получить дар ясновидения? Поймайте сорок черных кошек, живьем сожгите их на медленном огне, а потом из их останков сварите бульон и съешьте лопаточную часть,- хмуро усмехнулся он.
Людовик по-прежнему наблюдал за ним с каменным лицом, и граф, тяжело вздохнув, устало пояснил:
- Чем обедать таким блюдом, я бы предпочел оставаться в неведении относительно будущего. А вот другой способ - чтобы сохранить красоту и молодость, нужно купаться в крови, мучительно убиваемых девственниц.
Граф брезгливо поморщился, осторожно покосившись на внимательно слушающего его доклад короля. Уж не собирался ли Людовик сам заняться подобной мерзостью? Кто знает, что скрывается в этой хитроумной, не обремененной излишней нравственностью голове?
- Возьмите протоколы допроса бывшего сподвижника Орлеанской девы, маршала Жиля де Реца, и прочитайте, что он вытворял для получения философского камня, - намекнул граф на длинные руки суда инквизиции, - уж на что у меня крепкие нервы и то замутило на сороковой странице!
- Неужели все настолько мерзко и по-другому нельзя? - видимо, эта речь не особо убедила короля.
- Помилуйте, дьявол на то и дьявол, чтобы заставлять человека делать мерзости!
По отстраненному лицу Людовика де ла Верда сделал неутешительный вывод, что того мерзости не особо пугают, а вот идея философского камня прочно сидит в голове.
- Часто люди боятся смерти не потому, что хотят жить вечно, а потому что боятся предстать перед Всевышним и понести ответ за то, что натворили в земной жизни!- сделал он ещё одну попытку изменить мнение короля, но опять не дождался желаемой реакции.
Что ж, дон Мигель вынужден был констатировать, что его величество плотно погряз в грехах. До него и раньше доходили туманные слухи о странных и страшных делах его приспешников Оливье и Тристана Пустынника. Людовик открыто увлекался астрологией и был невероятно суеверен. А к суеверным людям дон Мигель относился с подозрением, подозревая их в язычестве.
- Когда вы собираетесь вернуться в Англию?
- Как только покончу с ещё одним деликатным делом, приведшим меня во Францию. Мне нужно поговорить с вашим главным смотрителем охоты - бароном де Ла Рошем.
Король вскинул на него остро блеснувшие глаза.
- Что же натворил мой вассал, раз им заинтересовалась инквизиция? Барон один из немногих людей из моего окружения, который мне дорог, и я буду очень недоволен, если после встречи с вами у него начнутся неприятности! - в голосе Людовика послышалась нескрываемая угроза.
Граф раздраженно чертыхнулся про себя - опять все шло не так, как он задумывал. Ему до боли, до внутренней дрожи не терпелось даже не столько отнять жену у барона, сколько вызвав на поединок, мучительно и долго убивать. Он страстно мечтал увидеть цвет крови соперника, и вдруг такая отповедь короля!
- Мне нужен де Ла Рош по делу, касающемуся одной дамы. Барон знает, где её найти. Даю вам слово, что инквизиция не имеет к этому никакого отношения.
Король долго молчал, пристально вглядываясь в легата.
- Мне собственно все равно, но предупреждаю, что если с Раулем что-нибудь случится, вы навсегда потеряете мою благосклонность.
И жизнь,- обреченно закончил про себя дон Мигель.
Видимо, время откровений прошло, потому что король встал, свистнул собакам и пошел к выходу из комнаты.
- Даже короли имеют право на сердечную привязанность,- бросил он через плечо и добавил уже на пороге, раскланивающемуся вслед недовольному графу:
- Я прикажу передать ему вашу просьбу!
Вечером, к прогуливающемуся по монастырскому саду аббатства Виктория дону Мигелю подошел барон де Ла Рош. При взгляде на ясное лицо эльфа, волна дикой ненависти захлестнула нашего героя. Он не смог вымолвить ни слова, чувствуя, как багровая пелена гнева заполняет его разум, а рука поневоле сжимает эфес меча.
- Его величество передал мне, граф, что вы ищите встречи! - между тем, невозмутимо произнес тот, как будто не подозревая, о чем пойдет речь.
Ну и наглец! У дона Мигеля судорогой бешенства свело рот.
- Да, милейший барон,- колко ответил он,- мне очень хотелось с вами увидеться! И неужели у вас хватит дерзости ответить, что не знаете, зачем мне понадобились?
- Когда вы хотите увидеть Стефанию?- вопросом на вопрос ответил тот, как бы невзначай положив руку на рукоять своего оружия.- Или поначалу все-таки назначим место и время нашей встречи?
Глаза соперников встретились и дон Мигель, не смотря на свою ярость, не мог не отметить, что его чувство едва ли сильнее, испытываемого бароном. Несмотря на внешнюю сдержанность, глаза соперника были настолько холодны, что говорили об опасности красноречивее угроз.
- Да я бы с радостью,- шутовски раскланялся перед обидчиком граф,- но ваш сюзерен заставил меня чуть ли не поклясться, что ни один волос не упадет с вашей головы. Вы ему внушаете невероятную, я бы даже сказал подозрительную симпатию.
Но этот невозможный Рауль в ответ на открытое обвинение только сухо кивнул головой.
- Завтра утром на рассвете, я буду вас ждать под стенами аббатства с лошадьми.
- Нас будет двое!- крикнул вслед уходящей фигуре дон Мигель, но соперник исчез настолько быстро, что было не понятно - услышал он его или нет.
Всю ночь граф не мог уснуть, раздраженно меряя из угла в угол свою келью. Разделивший с ним бессонницу Славек то же волновался перед встречей с графиней, но все-таки задремал перед самым рассветом, и ему показалось, что он только сомкнул глаза, когда де ла Верда затряс его плечо.
- Вставайте! Нас ждут!
Барон дожидался их во главе небольшого отряда, держа под уздцы двух оседланных лошадей. И кавалькада устремилась на север, по направлению к герцогству Валуа. Сообразив, что Стефания все это время находилась в нескольких часах быстрой скачки от Парижа, Гачек горестно вздохнул. Кто мог догадаться, что барон прячет пленницу во владениях своего погибшего странной смертью сюзерена?
Чего они ждали? Неприступной крепости, заколдованного замка? А это оказалась обыкновенная сельская, правда неплохо укрепленная усадьба, с каменным домом, да обветшалой сторожевой башней. Казалось, уйти отсюда проще простого - каменный акведук через узкую речушку вел к простым деревянным воротам, около которых сидел, утонувший в слишком тяжелых для него латах старик-караульный, да важно шествовали к воде груженные корзинами с бельем прачки.
В обширном дворе толпились немногочисленные слуги, настороженно поглядывающие на хозяйских гостей, но тех, кто особенно интересовал графа, не было. Рауль, спешившись с коня, знаком показал непрошеным гостям следовать за ним. Троица поднялась по крутой скрипучей лестнице крыльца к крытой галерее, опоясывающей дом с юга, и вскоре оказалась в небольшой зале с длинными створчатыми окнами. На деревянном резном диване посреди комнаты сидела с младенцем на коленях, какая-то красивая дама в синем шелковом платье. Её волосы были заправлены под плотную белую вуаль, края которой обрамляли нежное прекрасное лицо. Она вскинула на вошедших встревоженные темно-синие глаза, и только тут и дон Мигель, и Гачек поняли, что перед ними графиня.
Де ла Верда слегка опешил. У него было странное чувство, что его каким-то образом обманули.
Дон Мигель запомнил жену хрупкой нежной девочкой, с детским лицом ангела, обремененного двумя тяжелыми золотистыми косами. Теперь же перед ним предстала вполне сформировавшаяся женщина, с соблазнительными формами, которую не испортила даже беременность. Красивое лицо пленяло уверенным покоем, который появляется у дам, избалованных обожанием своих мужчин. Стефания ничуть не смутилась при виде своего мужа, словно не было ничего естественнее, чем принимать его в доме своего любовника, нянча прижитого в блуде ребенка.
Неизвестно, сколько бы так столбом простояли вновь прибывшие на пороге, если бы не шелест испуганных голосов неподалеку. Внимание графа поневоле привлек этот звук, и он отвел взгляд от жены, чтобы упереться им в подобострастно кланяющегося шута, за сутулой спиной которого делали безнадежную попытку укрыться две отнюдь не щуплые женские фигуры. Одну толстуху он знал - это была немецкая шлюха из Ульма, а вот вторая....
Но кто бы ни была эта рыжая дебелая деваха, дон Мигель при виде её физиономии, наконец-то, смог прийти в себя настолько, чтобы вспомнить, зачем он здесь.
- Собирайтесь, сударыня, я приехал за вами!
Стефания упрямо сжала губы, даже не подумав подчиниться.
- Может, вначале поговорим!- и она указала ему рукой на стоящий неподалеку стул.
Даже голос и тот у неё изменился за два года. Дону Мигелю очень хотелось сбить с жены эту неуместную спесь, но осторожность взяла верх. В конце концов, неизвестно, что мог вытворить де Ла Рош при виде унижения любимой женщины. А эльфы, при желании, могли сделать многое - граф имел возможность в этом убедиться.
- О чем же мы с вами будем разговаривать?
- Вы требуете, чтобы я вернулась к вам?- в голосе Стефании звучала усталость.- Зачем? У вас все равно нет времени на жену, вы вечно в делах и заботах об интересах коронованных особ всей Европы.
Интересно, уж не в борделе ли эта шлюха так научилась разговаривать с мужчинами? У дона Мигеля потемнело в глазах от гнева. Ладно, когда изощряется в остроумии Людовик, он, в конце концов, король - имеет право, но если его ещё будет тыкать носом в преданность Риму собственная жена...
- Это не должно вас касаться, мадам,- холодно отрезал де ла Верда,- ваше дело повиноваться своему мужу, не задавая глупых вопросов!
Желание схватить неверную жену за волосы и волоком вытащить из эльфийского гнезда стало нестерпимым, но пришлось, скрипя зубами, сдержать свой порыв.
- Я думаю, мы обсудим это позже!
Стефания вопрошающе повернула голову к Раулю, и лишь только после его кивка головой, поднялась и, положив руку на выпуклое чрево, величаво удалилась в свои покои. За ней стремительно выскочили Хельга, Мадлен и Тибо. Мужчины остались в комнате одни. Барон, по-прежнему, что-то напряженно разглядывал во дворе, дон Мигель же с ненавистью и злорадством смотрел на его поникшие плечи. Он приблизительно догадывался, что чувствует сейчас соперник, какая боль и отчаяние царят в его душе, но сочувствия, по понятным причинам, не испытывал. Пусть побывает в его шкуре! Поманив за собой Гачека, граф вышел из дома, решив дождаться супругу снаружи. Де ла Верда, почему-то был уверен, что графиня не будет больше испытывать его терпение, и соберется быстро.
И действительно, вскоре слуги вывели из конюшни запряженных в повозку лошадей, к которым прямо с крыльца спустилась с двумя детьми Хельга. Девочку она несла на руках, а мальчик, робко держась за материнскую юбку, спускался самостоятельно.
Следом, держа на руках младенца, спустилась в сопровождении хмурого Тибо рыжая молодуха, очевидно, ранее упомянутая Мадлен. Последней шествие замыкала, поддерживаемая под руки двумя хмурого вида служанками, закутанная в неизвестные меха графиня. Но села она не в подготовленную повозку, а подсаженная дворовыми людьми, взгромоздилась на лошадь.
- Я готова следовать за вами, мессир!
И Стефания, как ни в чем ни бывало натянула поводья.
Несколько обескураженные Гачек с графом последовали её примеру, и кавалькада выехала из ворот замка.
Странное это было путешествие. Супруги нет-нет, да с любопытством поглядывали друг на друга, но делали это тайком, чтобы не выдать неуместной в данном случае заинтересованности. Надменное суровое молчание казалось лучшим стилем поведения, а вот сердце противоречило разуму.
Что ожидал увидеть дон Мигель, выручая свою супругу из плена? Ведь он знал, что она бежала от барона, пыталась вытравить плод, скрывалась в злачных местах Парижа, поэтому, не смотря на некоторые досадные нюансы, все-таки ощущал себя рыцарем-освободителем томящейся в плену дамы.
Но Стефания совсем не походила на измученное создание - такую холеную, искрящуюся красотой и несокрушимым здоровьем женщину надо было ещё поискать по всей Европе. Вместо прежней нежной и очаровательной робости у неё появилась дико раздражающая супруга уверенная повадка, знающей себе цену красавицы. Даже сейчас, в столь незавидной ситуации, Стефания радостно и оживленно оглядывала окружающий мир, и на губах её то и дело вспыхивала столь неуместная в данных обстоятельствах счастливая улыбка. И ни раскаяния, ни страха не заметил дон Мигель в своей нагрешившей против брачного обета супруге, поэтому, по мере приближения к Парижу, он становился все мрачнее и мрачнее.
А Стефания, действительно, была счастлива. Счастлива, что наконец-то отделалась от Рауля и от заточения в странном и по-своему страшном месте. Не может построить нормальную жизнь обыкновенная женщина непонятно с кем..., пусть даже с эльфом! Им место в сказках, побасенках старых нянюшек, рассказываемых долгими зимними вечерами у уютного камелька, а не в постели рядом. И пусть дон Мигель не самая приятная личность на свете, но он был ей гораздо ближе, чем сдувающий с любовницы пылинки Рауль. Конечно, супруг дулся и хмуро морщил лоб, но раз он прошел через столько испытаний и, подобно сказочным героям, вызволил жену, чуть ли не из-за Зазеркалья, значит, она ему была по-прежнему дорога. Так, по крайней мере, считала Стефания.
В Париж кавалькада попала к вечеру. С трудом пробираясь по забитым людьми узким улицам Сите, они, наконец, остановились у дворца кардинала Бурбонского. Стефания тоскливо глянула в сторону Латинского квартала - многое бы она дала, чтобы сейчас очутиться в доме метра Метье, но..., пожалуй, графине де ла Верда лучше бы забыть о существовании практикующего в нищих кварталах доктора - альтруиста.
Спрыгнув с лошади, после некоторого замешательства, граф все-таки предложил руку жене. Также, чуть помедлив, она протянула ему затянутую в перчатку ладонь, и, облокотившись на подставленное плечо, опустила ногу на его колено. Даже будучи на сносях, графиня двигалась легко и изящно, только это, увы, не вызывало в её муже теплых чувств.
Всю дорогу граф напряженно размышлял, что теперь делать с вновь обретенной половиной. По-хорошему, надо было бы заточить неверную супругу в монастырь - пусть она там, в молитве и покаянии провела то время, которое ему понадобится, чтобы покончить со своими делами в Англии и во Франции. Но де ла Верда боялся оставить Стефанию без присмотра - он не доверял ни ей, ни уж тем более её любовнику. Из французского монастыря барон бы смог извлечь её с легкостью, и потом ищи-свищи, доказывай, что она у него! Но тащить жену с собой через проли в Англию, у графа также не было ни малейшей охоты. Дерзко выпяченный живот Стефании раздражал де ла Верду неимоверно, действуя, как красная тряпка на быка. Он так и не надумал, что делать с ублюдками супруги - вернуть отцу, пристроить в какой-нибудь монастырь?
Не успела супружеская пара перешагнуть порог, как их предупредили, что его преосвященство хочет видеть графа. Дон Мигель тяжело вздохнул, на секунду задумался, но потом решительно сказал:
- Пойдемте, донна, я представлю вас кардиналу Бурбонскому!
Кардинал почему-то нервничал. Но едва завидев графиню замер, изумленно воззрившись на гостью, но потом сработал инстинкт известного всему Парижу соблазнителя и волокиты, и вместо того, чтобы покровительственно протянуть ей перстень для поцелуя, он заговорил о другом.
- Откуда такая восхитительная красавица в моем дворце, граф?
Граф сделал огромное усилие, чтобы растянуть губы в вежливой улыбке.
- Это моя жена, ваше преосвященство!
И только тут кардинал пришел в себя и благословил коленопреклоненную женщину. Ещё немного полюбовавшись на прельстительное зрелище, он, наконец, вспомнил о делах:
- Вас срочно вызывает к себе король! И что особенно удивляет - не одного, а именно с супругой. А я ещё удивлялся! Вам надлежит прибыть в аббатство не позднее, чем завтра утром!
- С женой?- не понял граф.
- Сам поражен,- разделил его удивление кардинал, по-прежнему не спуская блестящих глаз с гостьи,- я всегда думал, что ваша супруга в Испании!
- Нет, она гостила у хороших знакомых в герцогстве Валуа,- невозмутимо пояснил дон Мигель,- а теперь пожелала присоединиться к моему отряду!
Весь остаток вечера граф с завидным терпением наблюдал, как кардинал мастерки ухаживает за его женой, развлекая забавными историями о своем короле, пастве и французах. Темные глаза его преосвященства ласково поблескивали, рот елейно улыбался - прелат настолько хотел понравиться своей гостье, что невольно пренебрег её супругом. Но к удивлению мрачно взирающего на интриги распутника дона Мигеля Стефания вела себя безупречно. Отстраненно улыбаясь, она слушала забывшего о целибате священника, не забывая, однако, изредка вставлять ничего не значащие фразы. И все-таки было заметно, что ей приятен и собеседник, и его ухаживания. Наверное, это легкое поощрение и вдохновляло красноречие кардинала.
Ничего, буквально, ничего в ней не осталось от той девочки, которую он когда-то в Конствальце сделал своей супругой. Это была незнакомая женщина, по какой-то прихоти судьбы, принявшая облик его когда-то исчезнувшей жены. Интересно, что она узнала, находясь рядом с эльфом?,- уныло размышлял дон Мигель,- Стефания и раньше задавала массу неудобных вопросов, от которых отдавало ересью, а теперь? Что у неё в голове теперь? По крайней мере, она, кажется, научилась молчать и слушать, слушать и молчать!
Тут его мысли перекинулись на королевское приглашение. Откуда король узнал, что жена вновь со мной? Ответ ясен - только от де Ла Роша! Но зачем тот рассказал об этом Людовику? Неужели задумал ещё какую-нибудь каверзу, но какую именно? Уже поздним вечером, расставшись с гостеприимным хозяином, дон Мигель заглянул в покои, отведенные жене.
Хельга и Мадлен, едва завидев на пороге хозяина, моментально попрятались.
Стефания уже в ночной рубашке, готовилась ко сну, расчесывая волосы перед зеркалом. Она вспыхнула от смущения, завидев мужа, и торопливо накинула на плечи косынку. Графа даже позабавила эта демонстрация стыдливости столь уронившей себя распутницы.
Медленно пройдя через комнату, он подошел к супруге и задумчиво пропустил сквозь пальцы теплые пряди золотистых волос. Только завидев это переливающееся при свете свечей золотое руно, де ла Верда, наконец-то, утвердился в мысли, что это именно его жена, а не подсунутый коварным эльфом призрачный фантом.
- Ваши волосы, по-прежнему, напоминают золото, дорогая!
Но окаменевшая под его рукой юная женщина явно не оценила этого жеста примирения. И её холодная реакция была расценена графом, как новый акт неповиновения. Именно это и стало последней каплей, истощившей терпение дона Мигеля.
- Вы так самоуверенны, так спокойны, мадам, - взревел он, отдергивая руку,- вы что же, не боитесь гнева Господня за свои грехи? Было бы более уместно, если бы я увидел вас кающейся, на коленях и с опущенной головой, но... вы, похоже, не мучаетесь угрызениями совести? Это что - неуважение ко мне, как к супругу, или диковинное упорство в грехе?
Стефания опасливо втянула голову в плечи, инстинктивно обхватив руками чрево.
- Вам хочется увидеть меня на коленях? Извольте!
И прежде, чем граф успел, что-либо сказать в ответ, она, покаянно согнув голову, встала перед ним на колени. Жена сделала, вроде бы так, как он хотел, но эта нарочитая покорность взбесила дона Мигеля сильнее любого открытого акта неповиновения. Ненавистно сжав зубы, он грубо обмотал навсегда погубившие его жизнь пряди волос вокруг запястья и подтянул голову блудницы к своему лицу. Глаза супругов скрестились в молчаливом поединке - черные уголья насквозь прожигали испуганную синеву.
- Нет,- зло протянул де ла Верда,- это не раскаяние, это вызов! Откуда же в вас, донна, такая люциферова гордыня? Почему вы не желаете признать всей глубины своего падения? Неужели мне придется принять чрезвычайные меры, чтобы вы осознали, в каком мерзком грехе погрязли?
От такой угрозы у женщины перехватило ужасом дыхание и гулко забилось сердце.
- Что вы хотите от меня? Как я должна выразить раскаяние? Начать себя бичевать? Но я жду ребенка!
Как ни странно, но упоминание об этом обстоятельстве привело в себя разошедшегося супруга.
- Не обязательно напоминать о том, чего я и так не в состоянии забыть,- он резко оттолкнул её от себя, и Стефка, не удержавшись, упала на спину.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги