Страсть и тьма

Глава 1

Зал приемов отеля на Мичиган-авеню сиял великолепием красок. В свете канделябров чикагские знаменитости расхаживали словно павлины, время от времени бросая взгляды в центр зала, где у большого фонтана гости фотографировались с горсткой голливудских звезд второй величины, за что предварительно вносили на те или иные благотворительные цели довольно солидные суммы.

Этот прием напомнил Анне другой вечер, когда она, затаившись в укромном уголке, наблюдала за графом Цезарем, с высокомерным видом оглядывавшим бальный зал.

Впрочем, тот вечер случился почти две сотни лет назад, а сейчас, хотя Анна физически не состарилась ни на один день, она уже не была той робкой и застенчивой девушкой, которой приходилось довольствоваться крохами со стола своей тетушки. Та девушка умерла в ту ночь, когда Цезарь схватил ее за руку и втащил в темную спальню.

Что ж, оно и к лучшему!

Потому что после этого Анна поняла, что может сама о себе позаботиться. Более того, оказалось, что это у нее получается очень даже неплохо. А та робкая девушка, которая вынуждена была носить жалкие муслиновые платья, уже никогда не вернется в этот мир.

Но это не означало, что она забыла ту роковую ночь и графа Цезаря.

Потягивая шампанское, которое ей подал один из официантов, Анна внимательно рассматривала мужчину, так часто возникавшего в ее снах. Когда она прочитала в газете, что на это благотворительное мероприятие из Испании прибывает сам граф Цезарь, она подумала: не исключена вероятность, что этот человек родственник того Цезаря, которого она некогда знала в Лондоне. Ведь аристократы во все времена были помешаны на том, чтобы отпрыски носили их имена… Как будто недостаточно было иметь общую ДНК.

Но одного взгляда на него было достаточно, чтобы убедиться: это вовсе не родственник. Матушка-природа слишком непостоянна, чтобы воспроизвести абсолютно точную копию. У этого человека были те же самые изящные черты, те же темные сверкающие глаза, да и фигура была точно та же…

И волосы — те же! Длинные и черные, абсолютно прямые, они ниспадали ему на плечи. Правда, этим вечером верхние пряди он откинул назад, закрепив их золотой застежкой, а нижние свободно легли на дорогую ткань его смокинга.

«Если в этом зале найдется хоть одна женщина, которая не мечтала бы запустить пальцы в эту блестящую гриву, — подумала Анна, — то я готова съесть свою украшенную серебряными бусинками сумочку». Графу Цезарю достаточно было войти в комнату, чтобы у всех присутствующих дам произошел мощный выброс эстрогена. И это заставляло голливудских красавчиков, присутствующих на вечере, бросать на него недобрые взгляды.

Анна выругалась себе под нос. Проклятие, она позволила себе отвлечься.

Ладно, парень выглядит как конкистадор-победитель, а в его глазах чувствуется жар, способный расплавить сталь даже на расстоянии в сотню шагов. Но она уже заплатила за то, что позволила ослепить себя этой соблазнительной смуглой красотой.

Тщетно убеждая себя в том, что покалывание внизу живота вызвано не чем иным, как пузырьками шампанского, Анна напряглась и тотчас почувствовала разливавшийся в воздухе запах яблок. И ей даже не потребовалось поворачиваться, чтобы понять, кто к ней приблизился. Оставался лишь вопрос: зачем?

— Так-так, да ведь это — Анна, добрая самаритянка… — протянула Сибил Тейлор, пряча за слащавой улыбкой лютую злобу. — Выходит, и ты, моя милая, появилась на одном из этих благотворительных вечеров, хотя они, по твоему же утверждению, не более чем возможность мелким звездочкам покрасоваться перед объективами камер папарацци. О, я всегда знала, что твои пуританство и праведность не что иное, как притворство.

Анна едва не сорвалась на резкость, но в последний момент все же сдержалась. Как и Сибил, она жила в Лос-Анджелесе и так же занималась юриспруденцией — но слишком уж они были разные…

Высокая брюнетка с весьма соблазнительными формами и большими темно-карими глазами, Сибил едва ли не на голову возвышалась над миниатюрной Анной, глаза у которой были светло-карие, а волосы — каштановые. Сибил была корпоративным юристом и якобы обладала высокими моральными принципами, хотя на самом деле являлась на удивление беспринципной особой. Анна же работала в бесплатной юридической консультации, где вела ежедневную и не всегда удачную борьбу с жадностью корпораций.

— Очевидно, мне следовало более внимательно изучить список гостей, — парировала Анна. Появление здесь этой женщины ее не слишком удивило; Сибил Тейлор обладала удивительной способностью проникать на все мало-мальски значимые сборища богачей и знаменитостей.

— А мне кажется, ты весьма внимательно изучила список гостей. — Сибил посмотрела в сторону Цезаря; тот стоял неподалеку, небрежно поигрывая массивной золотой печаткой, украшавшей его мизинец. — Кто это такой?

Несколько мгновений Анна боролась с желанием влепить пощечину этой наглой холеной красотке, но в конце концов решила, что это было бы глупо. Да и опасно к тому же.

— Это граф Цезарь, — ответила она.

Сибил облизнула свои пухлые губы — слишком уж пухлые, чтобы быть натуральными (наверное, в Сибил Тейлор почти ничего натурального не осталось).

— Фальшивка за евро или настоящий? — спросила она с усмешкой.

Анна пожала плечами:

— Насколько мне известно, титул у него настоящий.

— Хм… пожалуй, он… съедобен, — пробормотала Сибил. — Интересно, женат ли?

— Понятия не имею.

— Да-да, очень даже съедобен, — продолжила Сибил. — Смокинг — от Гуччи, часы — «Ролекс», а итальянские туфли из натуральной кожи. — Она постучала наманикюренным ногтем по своим слишком уж ровным зубкам. — А может, он голубой, а?

Анна снова пожала плечами:

— Скорее всего нет.

— Ага, ясно… Чувствую, что между вами что-то было. Расскажи.

Не сдержавшись, Анна выпалила:

— Ты даже представить себе не можешь, что было между нами.

Сибил с ухмылкой ответила:

— Возможно, не могу. Но зато я могу представить, как этот смуглый красавчик лежит в моей постели, прикованный наручниками к изголовью, а я забавляюсь с ним.

— Наручниками? — Анна сглотнула, чтобы подавить нервный смешок. — А я-то все никак не могла понять, как же тебе удается удерживать мужчин в своей постели.

Сибил прищурила темные глаза.

— Не найти такого мужчины, который не мечтал бы меня отведать.

— Неужели ты полагаешь, найдется много желающих отведать твое накачанное ботексом тело, которое к тому же напичкано силиконовыми имплантатами? Не проще ли купить надувную куклу? В ней-то по крайней мере меньше пластика, чем в тебе.

— Ах ты мерзкая сука… — Сибил как взбешенная змея зашипела: — Держись от меня подальше, Анна Рэндал. Или от тебя останется лишь… Сама знаешь что.

Будь Анна той добронравной девочкой, какой была когда-то, она, возможно, предупредила бы Сибил о том, что граф Цезарь нечто большее, чем эффектный мужчина и богатый аристократ. Но теперь-то, прожив два века, она уже была способна на маленькую месть… Проследив за Сибил, направившейся к графу, злорадно улыбнулась.

Цезарь ощутил ее присутствие задолго до того, как вошел в банкетный зал. По сути, он все понял в тот момент, когда самолет Анны приземлился в аэропорту в Чикаго. Ее появление отозвалось немедленным покалыванием и мерцанием в каждом дюйме его тела. Это, возможно, могло бы и раздражать, если бы ощущения не были такими приятными.

Но почему они были столь приятны? На этот вопрос Цезарь не мог ответить и потому ужасно злился на себя. Он старался разобраться в своих ощущениях, когда вдруг заметил приближающуюся к нему брюнетку. Он взглянул на нее неприязненно, и женщина тотчас развернулась и зашагала в противоположном направлении.

«Вот и хорошо, что ушла», — подумал граф. Сегодня вечером все его внимание было поглощено женщиной, скромно стоявшей в дальнем углу огромного зала. Он любовался тем, как играл свет на медовом атласе ее волос, как плясали в ее глазах золотистые искорки, серебрилось платье на ее стройной фигуре…

Внезапно он ощутил позади себя какое-то движение. Обернувшись, увидел высокого с иссиня-черными волосами вампира, вышедшего из тени. Ловкий трюк — особенно если учесть, что перед ним появился закутанный в плащ ацтекский воин ростом в добрых шесть с половиной футов. Статус Анассо (главы всех вампиров) давал определенные преимущества.

— Мое почтение, Стикс. — Цезарь склонил голову; он совершенно не удивился тому, что вампир последовал за ним в отель.

С того момента как Цезарь вместе с Комиссией прибыл в Чикаго, Стикс опекал его, словно курица-наседка своих цыплят. Было очевидно, что древний вождь не в восторге от того, что один из его вампиров находился под контролем оракулов, и еще меньше ему нравилось то, что Цезарь отказался признать грехи, за которые Комиссия наложила на него почти двухвековое взыскание.

— Скажи мне, почему я не дома, рядом с моей прекрасной супругой? — проворчал Стикс.

Цезарь пожал плечами.

— Это было твое решение. Ты призвал оракулов в Чикаго, — напомнил Цезарь главному вампиру.

— Да. Чтобы принять резолюцию относительно вторжения Сальваторе на территорию Вайпера. А вот ты… — Вампир нахмурился и пробурчал: — В общем, ты сам все прекрасно знаешь об оракулах.

Граф тут же кивнул.

— Стикс, ты же понимаешь, если ты господин всех вампиров, то оракулы главенствуют над всем темным миром.

Стикс что-то пробормотал вполголоса, затем сказал:

— Ты никогда не рассказывал мне, как оказался у них в лапах.

— Об этом я предпочел бы никому не рассказывать.

— Даже вампиру, который некогда вызволил тебя из лап гарпий?

— Я не просил, чтобы меня спасали, мой господин. Я был вполне счастлив, находясь в их гнезде. По крайней мере пока длился сезон спаривания.

Стикс рассмеялся, потом, снова нахмурившись, проговорил:

— Мы отклоняемся от сути дела.

— А в чем, собственно, суть?

— Скажи, а с какой целью мы здесь, Цезарь? Ведь тут, насколько я могу судить, собрались самые обычные людские особи. Правда, с некоторым вкраплением демонов и фей.

— Да, верно. — Цезарь, прищурившись, посмотрел на гостей. — Но тебе не кажется, что фей здесь слишком много?

— Они ведь всегда слетаются на запах денег.

— Да, возможно, — кивнул Цезарь. — Но я думаю…

— Все, довольно! — в раздражении перебил вампир. — Имей в виду, я повешу тебя на стропилах этого отеля, если ты сейчас же не скажешь мне, зачем мы пришли сюда — в это отвратительное скопище похоти и алчности.

Цезарь невольно вздохнул. Пока Стикс был просто раздражен, но если он по-настоящему разозлится… О, тогда можно было ждать серьезных неприятностей.

Стараясь держать себя в руках, Цезарь проговорил:

— Мне поручено следить за потенциальным членом Комиссии.

— Потенциальным? — Стикс насторожился. — Неужели нашли… нового оракула?

Удивление старого вампира было понятно. За последние десять тысячелетий было обнаружено менее десятка оракулов.

— Продолжай, — пробурчал Стикс.

— Это женщина, и ее появление предсказали почти двести лет назад, но члены Комиссии держали в тайне эти сведения.

— Почему?

— Она еще очень молода. Ей только предстоит развить свои способности. Оракулы решили, что необходимо подождать, пока она не созреет.

— Ну что ж, это разумно, — согласился Стикс. — Молодая леди, еще не до конца овладевшая своими способностями, иногда может причинить массу хлопот. Но если этот потенциальный член Комиссии еще не готов стать оракулом, то зачем ты здесь?

Цезарь инстинктивно бросил взгляд на Анну. Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Даже и не видя девушки, он чувствовал каждое ее движение, каждый вздох, каждый удар ее сердца.

— В последние годы были зафиксированы несколько случаев тайного колдовства, которое, как мы полагаем, было направлено против моей подопечной.

— Что за колдовство?

— Древняя магия, которой воспользовалась какая-то из фей. Большего, к сожалению, оракулам выяснить не удалось.

— Очень странно… — протянул Стикс. — Ведь феи редко вмешиваются в дела демонов. В чем же тут их интерес?

— Кто может сказать? В настоящий момент Комиссия озабочена лишь тем, чтобы женщине не причинили вреда. — Цезарь пожал плечами. — Когда ты потребовал прибытия оракулов в Чикаго, они поручили мне завлечь девушку сюда и обеспечить ее защиту.

Стикс нахмурился, и этого вполне хватило для того, чтобы один из официантов упал в обморок, а другой метнулся к ближайшему выходу.

— Ладно, хорошо. Пусть эта девушка особенная. Но почему именно ты должен обеспечивать ее защиту?

Цезаря бросило в дрожь, однако он постарался сделать так, чтобы собеседник, обладавший сверхвысокой чувствительностью, не заметил его волнения.

— Вы сомневаетесь в моих способностях, мой господин?

— Не валяй дурака, Цезарь! Тот, кто видел тебя в бою, не может сомневаться в твоих способностях. — С непринужденностью друга, знающего своего собеседника не одно столетие, Стикс окинул взглядом идеально сшитый смокинг Цезаря (он прекрасно знал, что под этим элегантным костюмом скрывалось не менее полудюжины кинжалов). — Я очень хорошо видел, как ты, не замедляя шага, прокладывал себе путь сквозь строй Ипарских демонов, но ведь и некоторые члены комитета обладают такими же способностями, верно?

— Мое дело не задавать вопросы. Мое дело — выполнять приказы и умирать… — пробурчал граф.

— Ты не умрешь, — заявил Стикс, — и ты сам это знаешь.

— Никто не может этого утверждать.

— Ошибаешься, Цезарь, я могу.

— Ты всегда был слишком благороден, Стикс, правда — в своих собственных интересах.

— Да, это правда. И что же?

Тут Цезарь насторожился — Анна направилась к боковому выходу из зала.

— Отправляйся домой, amigo. Поспеши к своей красавице-оборотню, — сказал граф.

— Соблазнительное предложение. Но я не оставлю тебя здесь одного.

— Ценю твою заботу, Стикс. — Цезарь пристально взглянул на своего господина. — Но сейчас я должен повиноваться Комиссии. И ты знаешь, что их приказы никому не позволено игнорировать.

В темных глазах Стикса зажегся холодный гнев. Но после секундной паузы он неохотно кивнул.

— Ладно, хорошо. Свяжешься со мной, если возникнет необходимость?

— Да, конечно.

Анне не было нужды смотреть на графа Цезаря, чтобы понять, что он следил за каждым ее движением. Хотя он сейчас разговаривал с каким-то весьма эффектным мужчиной, чей облик наводил на мысли об ацтекских воинах, было совершенно очевидно: все его внимание сосредоточено на ней. И дрожь, волнами пробегавшая по телу Анны, лишний раз подтверждала это.

Кроме того, было ясно: пора приводить свой план в действие. Хотя…

О Господи! Ее наспех набросанный план, по существу, высосанный из пальца, являлся чистейшей глупостью.

Анна с трудом сдержала истерический смех.

Да, ее план был далек от совершенства. Скорее это был замысел типа «щелкни-каблуками-дважды-и-помолись-чтобы-все-не-пошло-наперекосяк». Но, увы, ничего лучшего в данный момент у нее не было. Впрочем, можно было позволить графу Цезарю исчезнуть еще на несколько веков… и продолжать мучиться вопросами.

Но этого она вынести не смогла бы.

Анна почти дошла до лифтов, когда ее внезапно остановили — чья-то сильная рука обхватила ее за талию. В следующее мгновение она поняла, что это он, Цезарь.

— А ты нисколько не изменилась, querida[1]. Все так же красива, как и в тот вечер, когда я впервые тебя увидел. — Он провел кончиками пальцев по ее обнаженному плечу. — Правда, сейчас моему взору открыто гораздо больше этой красоты.

От его прикосновения по телу Анны пробежала восхитительная дрожь — такого она давно не испытывала, очень давно.

— Похоже, и вы ничуть не изменились, граф. Вы по-прежнему даете волю своим рукам.

— Но если не давать волю рукам, то зачем тогда жить? — Он склонился над ней и прошептал ей в ухо: — Доверься мне, я знаю кое в чем толк…

Анна невольно усмехнулась.

— Да уж, конечно…

Тут граф развернул ее лицом к себе и пристально посмотрел ей в глаза.

— Как же много времени прошло с тех пор, Анна Рэндал…

— Сто девяносто пять лет, — ответила она тотчас же. — А впрочем, я не считала.

Его чувственные губы искривились в хитроватой усмешке.

— Неужели не считала?..

Анна с вызовом вскинула подбородок.

— Где ты был?

— Ты скучала по мне?

— Не льсти себе, Цезарь!

— А ты все такая же маленькая лгунья… — насмешливо бросил он.

Судорожно сглотнув, Анна спросила:

— Чего ты хочешь, Цезарь?

— Ну… если я признаюсь, что скучал по тебе, — это упростит дело? Даже по прошествии двухсот лет я хорошо помню запах твоей кожи, помню, вкус твоей…

— Крови? — прошипела Анна, стараясь не замечать того жара, что вспыхнул внизу ее живота. «Нет, нет, нет. На этот раз — нет», — сказала она себе.

— Да, конечно, крови, — кивнул граф; на его красивом лице не было ни тени раскаяния. — Этот вкус я запомнил лучше всего. Такой сладкий, такой восхитительно невинный!..

— Говори потише, — пробурчала Анна.

— Не беспокойся. Смертные меня не услышат, а феи знают, что лучше не стоять на пути у вампира, выходящего на охоту.

Анна ахнула, и глаза ее широко распахнулись.

— Вампир? Я так и знала. И я… — Она вдруг вспомнила о своем плане — нельзя было забывать о нем. — Цезарь, я хочу поговорить с тобой, но не здесь. Я сняла комнату в отеле.

— Неужели, мисс Рэндал, вы приглашаете меня в свой номер? — Граф взглянул на нее с насмешливым удивлением. — За кого же вы меня принимаете?

— Я лишь хочу поговорить, ничего больше.

— Да, конечно. — Он улыбнулся, и от этой его улыбки жар у нее между ног сделался нестерпимым — Анна тотчас же это почувствовала.

— Так ты идешь?

Граф внимательно посмотрел на нее.

— Я пока еще не решил. Видишь ли, просто разговор — не слишком серьезный стимул, чтобы покинуть зал, где множество прекрасных дам, заинтересованных не только в разговоре.

Анна вскинула брови и с усмешкой процедила:

— Сомневаюсь, что они сохранят свою «заинтересованность», если узнают, кто ты такой. И имей в виду: если я захочу, то они действительно это узнают.

— Ха! Да в этом зале добрая половина гостей — монстры. А те, кто не относится к их числу, никогда тебе не поверят.

Пальцы Цезаря легко скользнули по ее бедру, и Анну вновь обдало жаром. Господи, ну как такое холодное прикосновение могло заставлять ее кровь пылать?

— Здесь есть и другие вампиры? — пробормотала Анна. Она вспомнила, что чуть раньше граф упоминал о феях.

Он с ухмылкой кивнул:

— Да, разумеется. А также ведьмы, волшебницы, импы и несколько эльфов.

— Но ведь это безумие… — Анна сокрушенно покачала головой. — И все это твоя вина…

— Моя вина? — Граф изобразил удивление. — Но не я же создал фей. И уж конечно, не я пригласил их на этот вечер. При всей своей красоте, они коварны, хитры и к тому же совершенно лишены чувства юмора. Правда, надо признать, что в их крови есть особые искорки. Как в старом шампанском…

— Но ты виноват в том, что укусил меня, — заявила Анна.

— Что ж, не могу этого отрицать.

— И это означает, что именно ты несешь ответственность за то, что погубил меня.

— Я всего лишь сделал несколько глотков твоей крови и твоей…

Она ударила его по губам.

— Не смей! — Бросив взгляд на приближающегося официанта, Анна тихо сказала: — Я не собираюсь обсуждать все это здесь.

Граф хохотнул и снова провел пальцами по ее бедру.

— Ты готова на все — только бы затащить меня в свою комнату, не так ли, querida?

Дыхание у Анны перехватило, и она отступила на шаг. Черт побери, от его прикосновений она вся пылала!

— Ты, Цезарь, — редкостный болван!

— Это у нас семейное… — послышался чей-то голос.

Семейное? Анна повернула голову и посмотрела на смуглого колоритного мужчину, стоявшего у соседней колонны.

— А граф член вашей семьи? — спросила она.

Мужчина молча пожал плечами, а Цезарь пробормотал:

— Можно сказать, что он заменяет мне отца.

— Но на твоего отца он совсем не похож. — Анна приветливо улыбнулась незнакомцу и, повернувшись к графу, тихо сказала: — Да ведь он просто великолепен. Может, ты нас познакомишь?

Цезарь прищурился и проговорил:

— Вообще-то мы собирались пойти к тебе в номер, не забыла?

Анна лукаво усмехнулась. Выходит, графу не понравилось, что она проявила интерес к другому мужчине.

Тут она вдруг отчетливо почувствовался запах яблок и невольно нахмурилась. А в следующую секунду послышался слащавый голосок:

— Ах, Анна, ты здесь…

— Вот дерьмо, — пробормотала Анна, наблюдая, как к ним приближается Сибил.

— Это твоя подруга? — Цезарь обнял Анну за плечи.

— Вряд ли. Последние пять лет Сибил Тейлор доставляет мне одни неприятности. Я и шага не могу сделать, чтобы не наткнуться на нее.

Цезарь пристально посмотрел на приближавшуюся к ним женщину. Потом вдруг спросил:

— И какие дела у тебя могут быть с феей?

— С феей? — переспросила Анна. — Но Сибил — юрист. К тому же — любительница легкой наживы. Так что могу тебя заверить…

Тут граф вдруг подтащил Анну к лифту и, открыв дверь, втолкнул ее в кабину. Не успела она опомниться, как дверца лифта закрылась.

— Проклятие, нет необходимости тащить меня… словно мешок с картошкой.

— Думаю, что с формальностями мы покончили, querida. Ты согласна?

Анна нахмурилась и молча нажала кнопку своего этажа. Секунду спустя спросила:

— Цезарь, а разве у тебя нет первого имени?

— Нет.

— Как странно…

— Возможно. Но не для моего народа.

Дверь лифта раскрылась на двенадцатом этаже, и Цезарь вытолкнул Анну в полукруглый холл.

— Где твой номер? — спросил он.

— Идем сюда.

Анна прошла по коридору и остановилась перед своей дверью. Она уже вставила карточку в приемную щель электронного замка, но внезапно замерла, пораженная воспоминанием о другой ночи. О той ночи, которая изменила всю ее жизнь…