Страсть и тьма

Глава 25

Едва очнувшись от магического сна, Цезарь понял, что Комиссия похитила Анну. Другого объяснения быть не могло, так как защитные укрепления Вайпера были неприступными для всех, кроме самых могущественных демонов. К тому же тот, кто проник в спальню, сделал это, не обнаружив своего присутствия.

Да и в воздухе все еще висел чей-то смутно знакомый запах. Цезарь принюхался, потом проворчал:

— Ну конечно… Это Силджар.

Спрыгнув с кровати, граф хотел тут же помчаться в бывшую обитель Стикса и, невзирая ни на что, пробиться к Анне. Ведь она предстала перед Комиссией в полном одиночестве!

Но когда он натягивал черные джинсы, которые так нравились Анне, к нему незваным гостем вернулось благоразумие.

Да, он легко мог добраться до пещер Анассо, изрезавших высокий берег Миссисипи — но что дальше? Несмотря на все его возможности, он никогда не сможет войти в пещеры без разрешения оракулов.

Хуже того, его необдуманные действия могут поставить Анну в опасное положение. Хотя оракулы и являются властителями мира демонов, они могут быть такими же мелочными и мстительными, как шайка гарпий. И они без колебаний накажут супругу Цезаря за его грехи. К тому же он ведь всегда знал, что этот день когда-нибудь наступит. Он знал об этом уже два века…

Он просто не ожидал, что такой момент наступит буквально через несколько дней после того, как Анна станет его супругой.

Охваченный печалью, растекавшейся по всему телу, Цезарь расхаживал по спальне, в которой еще недавно был наедине с Анной. Острая боль резанула его по сердцу, когда он коснулся щетки для волос, которой она пользовалась всего лишь несколько часов назад, расчесывая свои густые волосы медового цвета. Он все еще ощущал ее атласную кожу под своими пальцами и вдыхал ее пьянящий аромат, наполнявший воздух.

О Dios! Он едва сдержал рвущийся из груди стон отчаяния. Как же теперь жить без нее?!

Ведь она — его жизнь. Единственный смысл существования. А без нее…

Резкий стук в дверь прервал его мучительные раздумья, но не ослабил боли. Он почувствовал, что в коридоре стоял Стикс, который в данный момент являлся незваным гостем — при всем к нему, Анассо, уважении.

— Не сейчас! — крикнул граф.

Но Стикс не считал деликатность достоинством, поэтому в следующее мгновение распахнул дверь с такой силой, что она чуть не слетела с петель. Король вампиров, как всегда, был с головы до ног облачен в черную кожу, а на лице его ясно было написано, что отрицательного ответа он не примет.

Цезарь стиснул зубы. Черт побери этого Вайпера! Совершенно очевидно, что друг почувствовал его боль и послал за Стиксом.

Окинув взглядом разбросанные по комнате вещи Анны, король вампиров приказал:

— Пойдем со мной.

Цезарь решительно покачал головой:

— Нет, Стикс. Я не в настроении.

Анассо скрестил руки на широкой груди.

— Ты предпочитаешь топтаться здесь, протирая дыру в дорогущем ковре Вайпера?

— Я бы предпочел оказаться в постели со своей супругой, — выпалил Цезарь.

— Неразумно желать невозможного. — Стикс прищурился. — И еще глупее — сидеть в этой комнате, погрузившись в мрачные размышления. Пойдем.

Цезарь стиснул зубы. Ему хотелось послать своего короля ко всем чертям. И совершенно не хотелось выходить из этой комнаты и притворяться, что его жизнь не рушится.

К несчастью, Стикс не был обычным вампиром. Он был Анассо и обладал властью принуждать.

— Что ж, если ты настаиваешь… — Сдержанно поклонившись, Цезарь заставил себя выйти в коридор. — Но если ты собираешься сказать мне, что все будет хорошо, то, клянусь небом, я выброшу тебя из первого же окна.

Обогнав Цезаря, Стикс пошел к черной лестнице, ведущей в подземные ходы Вайпера. Некоторое время они шли молча. А стражи, которых в доме было множество, исчезали во мраке при приближении двух могущественных демонов. Когда они подошли к лестнице, Анассо тихо произнес:

— Оракулы не причинят ей вреда, ты же знаешь.

Цезарь ничего не ответил, лишь скрипнул зубами при мысли о том, что его нежная добрая супруга находится в руках Комиссии. Они будут безжалостно добиваться своей цели. А цель их заключалась в том, чтобы Анна стала оракулом и членом Комиссии.

Да, возможно, они не причинят ей вреда в физическом смысле. Но они, если сочтут это необходимым, могут сломить ее дух.

— Молюсь, чтобы ты оказался прав, — проскрежетал граф. — Но если Анну введут в состав Комиссии, то я навсегда потеряю ее.

— Не буду утверждать, что я знаком с правилами проведения подобных заседаний Комиссии. Но наверняка мнение Анны будет учтено, коль скоро речь идет о ее будущем.

Цезарь даже остановился, услышав эти слова. Подобная мысль никогда не приходила ему в голову. Но все же он не позволит напрасной надежде поселиться в его сердце. Нет, не позволит!

Закрыв глаза, граф пробормотал:

— Она оракул. Именно в этой миссии смысл ее рождения.

Неожиданно Стикс крепко схватил его за плечо.

— Письмена судьбы не всегда вырезаны в камне, amigo.

Цезарь открыл глаза и с удивлением посмотрел на друга.

— Что ты имеешь в виду?

— Некогда я верил, что судьбу нельзя изменить, — произнес Стикс, и печальная улыбка появилась на его губах. — И я был готов пожертвовать всем самым дорогим для меня, чтобы сражаться с теми, кто думал иначе. Теперь я могу признать, amigo, что я был глупцом.

— Боже правый… — пробормотал граф. — Вот уж никогда не ожидал услышать от вас такие слова, милорд.

Стикс рассмеялся и повел Цезаря по широкому тоннелю.

— Наслаждайся, пока есть такая возможность. Больше такие слова никогда не слетят с моих губ.

Они продвигались сквозь густой мрак, и Цезарь поймал себя на том, что снова и снова обдумывает слова друга.

— Значит, ты больше не веришь в судьбу? — спросил он неожиданно.

Стикс остановился перед деревянной дверью. Когда же он обернулся к Цезарю, на его лице появилось торжественное и одновременно мрачное выражение.

— Я знаю, что судьба, хорошая или плохая, создается нами самими.

— Было предсказано, что Анна должна стать оракулом, — пробормотал Цезарь. — Это судьба, и я не могу изменить ее.

— Верь в свою женщину, Цезарь, — мягко произнес Стикс.

— Я верю в Анну больше, чем в самого себя, — дрогнувшим голосом ответил Цезарь.

— Это все, что тебе необходимо.

Толкнув дверь, Стикс едва заметным движением брови зажег многочисленные факелы, закрепленные на стенах просторной комнаты. Затем взмахом руки приказал Цезарю идти вперед.

Граф повиновался и шагнул через порог. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что они находились в личной оружейной Вайпера. И древнего, и современного оружия, развешанного на стенах и разложенного в застекленных стеллажах, с лихвой хватило бы на захват какой-нибудь страны третьего мира.

О великолепной коллекции Вайпера давно уже ходили слухи, но редко кому удавалось увидеть ее. И неудивительно. Наверняка нашлись бы демоны, которые не остановились бы ни перед чем, чтобы заполучить этот смертоносный арсенал.

— Что мы здесь делаем? — спросил Цезарь.

Стикс подошел к дальнему шкафу, распахнул дверцы и достал два длинных меча. Повернувшись, он бросил один меч графу.

— Давненько у меня не было спарринга с достойным противником.

Поймав меч за украшенную затейливой резьбой рукоятку, Цезарь мимоходом отметил отличную балансировку клинка. Меч лег в его руку так, словно был выкован специально для него. Да уж, Вайпера могло устроить только все самое лучшее.

Он бросил взгляд на Стикса, смотревшего на него выжидающе. Что ж, возможно, несколько минут хорошего спарринга — это именно то, что ему сейчас требовалось. Трудно предаваться горестным размышлениям, когда клинок меча то и дело рассекает воздух над твоей головой.

Сделав вид, что рассматривает свой меч, Цезарь, будто невзначай, немного подался вперед и чуть согнул ноги в коленях, принимая боевую стойку.

— Это будет неравный бой, — проворчал он. — Мне с тобой не сравниться, тем более в таком разобранном состоянии…

— Ха! — Стикс хитро улыбнулся. — Возможно, граф Цезарь, других вы и сможете одурачить, притворившись слабаком, но я не из их числа. Мне доводилось видеть, насколько смертельным может быть меч в твоей руке.

Цезарь едва успел среагировать на быстрый, как молния, выпад Стикса.

Анна решила, что телепортация оказалась немногим лучше путешествия сквозь портал. Конечно, не было чувства, что по твоему телу пробегают молнии, но зато возникало ощущение, что желудок то и дело переворачивается, а сетчатку глаз пронзают яркие вспышки света. Такого рода испытания могли любую здравомыслящую женщину заставить по-иному взглянуть на поездки в переполненном общественном транспорте.

Конечно, была в этом и положительная сторона: она прибыла в поместье Вайпера сразу после полуночи. Ради такой скорости перемещения в пространстве можно было вытерпеть и желудочные спазмы, и блики света в глазах. К тому же ей хотелось как можно скорее облегчить ту неимоверную печаль, что овладела ее супругом.

Вежливо поблагодарив Силджар за быструю доставку домой, Анна подождала, пока демоница не исчезнет во вспышке света, затем отправилась на поиски Цезаря.

Дабы избежать лишних неприятностей, Анна попросила, чтобы ее доставили в зимний сад особняка, а не в спальню. Меньше всего ей хотелось, чтобы Цезарь, не разобравшись в ситуации, напал на оракула, прежде чем она успеет его остановить.

Анна замерла и, закрыв глаза, настроилась на восприятие супруга. Уловив его образ, она несколько удивилась, когда поняла, что он находился в одном из подземных ходов, которых в поместье было множество.

Секунду Анна колебалась; ей хотелось сначала зайти в спальню и переодеться во что-то более приличное. Но желание поскорее увидеть Цезаря пересилило.

Анна вышла из зимнего сада и направилась к двери, закрывающей ход в подземный лабиринт. «Охранников — вампиров и прочих демонов, которыми изобилует особняк, не удивишь и не смутишь голыми ногами бывшей смертной», — резонно решила она.

Анна с облегчением обнаружила, что потайная дверь уже была открыта. Она спустилась по крутой лестнице, непроизвольно замедляя шаг и постоянно спотыкаясь в непроглядной темноте подземелья. Со временем ей придется подсказать Вайперу, а еще лучше — самому Анассо, что не все могут видеть в абсолютной темноте. Ведь слабенькая подсветка не причинит вреда обитателям темного мира.

Громкие крики и безошибочно узнаваемое звяканье стальных клинков вывели ее в один из более широких тоннелей. Возможно, этот шум обеспокоил бы ее, если бы она почувствовала хотя бы толику страха или ярости, исходящую от Цезаря. Но Анна ощущала только печаль, досаду и неудовлетворенное желание — никакого страха не было и в помине.

Закусив губу от ощущения непреходящей тоски Цезаря, Анна поспешила к полоске света, пробивавшейся через приоткрытую дверь. Осторожно ступая, она вошла в некое подобие оборудованного под склад грота и сразу же увидела Цезаря и Стикса — те увлеченно размахивали мечами и подзадоривали друг друга азартными криками. Вампиры кружили в смертельном танце, а их клинки были столь стремительны, что больше походили на лучи света.

Несколько минут, затаив дыхание от восхищения, Анна молча наблюдала за сражающимися. Боже правый, она никогда не видела ничего столь же прекрасного. Хотя Стикс превосходил Цезаря ростом, ее супруг, как оказалось, обладал столь великолепной реакцией, что без видимого труда избегал сокрушительных ударов огромного двуручного меча и в молниеносных выпадах наносил ответные удары.

Они были настоящими хищниками, смертельно опасными созданиями, которым покорилась тьма.

Улыбнувшись, Анна вышла из тени дверного проема и шагнула в пятно света. Как бы она ни наслаждалась этим зрелищем, ей совсем не хотелось, чтобы Цезарь, почувствовав ее присутствие, пропустил один из ударов своего Анассо.

— Это сражение только для двоих? Или я могу присоединиться? — тихо спросила Анна.

Вампиры тотчас опустили оружие и обернулись к ней. Стикс лишь прищурился, а Цезарь бросился к супруге и заключил ее в объятия.

— О, Анна… — Он крепко прижал ее к груди и долго не отпускал. Наконец отстранился и спросил: — С тобой все в порядке? Они не причинили тебе вреда?

— Со мной все хорошо. — Анна снова улыбнулась и взяла лицо мужа в ладони. — Цезарь, не беспокойся, со мной все хорошо.

— А я думал… — Он судорожно вздохнул и уткнулся лицом в ее плечо. — Анна, может, я могу для тебя что-нибудь сделать?

Она тихонько рассмеялась.

— Кое-что можешь, но не сейчас.

— Я буду наверху, с Вайпером. — Стикс едва заметно поклонился и направился к двери. Потом вдруг обернулся и добавил: — Судьба в твоих руках, amigo. Не упусти ее.

Дождавшись, когда Стикс выйдет, Анна провела пальцами по волосам Цезаря.

— Мне что, нужно хорошенько попросить? — спросила она с лукавой улыбкой.

Он поцеловал ее, потом неохотно отстранился и посмотрел на нее с беспокойством.

— Анна, оракулы знают, что ты здесь?

Она прижалась к нему и поцеловала в кончик носа.

— Не просто знают — сама Силджар была столь великодушна, что телепортировала меня сюда. — Анна поморщилась. — Не самый приятный способ передвижения, но по крайней мере чертовски быстрый.

— А они сказали, зачем вызвали тебя?

— Да, конечно. — Анна нахмурилась. — Ты мог хотя бы предупредить меня, что я должна войти в состав этой проклятой Комиссии. Не люблю сюрпризов. По крайней мере подобных этому.

Граф тоже нахмурился.

— Мне запретили об этом говорить.

— Вполне в их духе. — Анна усмехнулась. — Они, конечно, всемогущие, но уж слишком любят играть в шпионские игры. Не все нужно покрывать завесой тайны. Но теперь, став оракулом, я намереваюсь внести кое-какие изменения.

Цезарь замер; в его темных глазах вспыхнули ярость и отчаяние.

— Ты уже заняла свое место в Комиссии? — спросил он.

У нее перехватило дыхание, когда его горе врезалось в ее сердце с силой мчащегося грузовика. Боже правый! Она знала, что его расстроит ее вхождение в Комиссию, но от столь глубокой печали супруга Анна едва не лишилась чувств.

— Официально я являюсь членом Комиссии, но к выполнению своих обязанностей приступлю лишь через некоторое время, — ответила она с мягкой улыбкой и запустила пальцы в волосы мужа.

По телу его пробежала дрожь желания.

— Значит, тебе дали отсрочку… Но надолго ли?

— О… примерно на один век.

Граф даже присвистнул от удивления.

— Но почему?

— Понимаешь, я еще слишком молода.

— Анна, ты сводишь меня с ума! — проревел Цезарь. — Может, просто расскажешь мне, что там было?

Утвердительно кивнув, Анна быстро рассказала о своей встрече с оракулами, лишь вскользь упомянув о попытках запугать ее и подчеркнув то обстоятельство, что они, пусть и с неохотой, но все же согласились не вмешиваться в их супружеские отношения.

Цезарь провел два века на службе у безжалостной Комиссии, поэтому теперь с нескрываемым ужасом смотрел на любимую.

— О Dios. — Он вновь привлек Анну к себе и обнял так крепко, что она с трудом могла дышать. — Только ты могла осмелиться торговаться с Комиссией. Ты хоть понимаешь, что они могли с тобой сделать?

Анна улыбалась, уткнувшись лицом в его плечо. Вот оно. Этого ощущения она ждала всю свою жизнь.

— Для меня не было ничего страшнее, чем расстаться с тобой, — прошептал она. — Они могли грозить мне чем угодно, но я бы не сдалась ни за что на свете. Мы будем вместе — или пусть ищут другого оракула.

— Querida. — Склонившись над плечом жены, Цезарь легонько прикусил мочку ее уха.

Она тихо застонала и снова запустила пальцы в его роскошные черные волосы.

— Прости, я еще кое-что не спросила… Может, тебе не по нраву связь с оракулом? — прошептала Анна, с трудом возвращаясь к неоконченному разговору. Это далось бы ей гораздо легче, если бы Цезарь не покрывал ее лицо поцелуями. — Может, ты мог бы забыть обо мне? Тогда тебе больше никогда не пришлось бы иметь дела с Комиссией. Ведь ты и так вынужден был служить им последние два века…

Запечатлев на губах жены страстный поцелуй, Цезарь отстранился и посмотрел на нее горящими глазами.

— Я готов спуститься даже в ад, если он окажется единственным местом, где мы сможем быть вместе, Анна Рэндал.

Она со смехом покачала головой.

— Не стоит в ад. По крайней мере пока.

— Но я…

Анна прикрыла ему рот ладонью, так как ей были знакомы эти его интонации; они означали, что Цезарь собирался сказать ей что-то не очень приятное.

— Нет. Если ты собираешься сказать, что мне уготована какая-то загадочная судьба, то я возьму твой меч и проткну тебя глупого.

Она почувствовала, как дрогнули в улыбке его губы, когда он проговорил ей в ладонь:

— Но ведь это меня не убьет, ты же знаешь.

Она опустила руку и посмотрела на него сердито.

— Вероятно, нет. Но это будет чертовски больно.

— Да, точно. — Граф нежно провел рукой по спине жены. — Я просто хочу, чтобы ты, querida, была уверена: как только церемония будет завершена, ничего нельзя будет вернуть.

Анна привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам, передавая ему всю любовь, которая переполняла ее сердце.

— Граф Цезарь, обратного хода не было с того момента, как в том лондонском особняке меня затащил в спальню один потрясающе красивый и абсолютно безнравственный вампир, — прошептала она.

Из его горла вырвался стон.

— Потрясающе красивый?

— Невероятно красивый.

Цезарь подхватил супругу на руки, пристально посмотрел на нее и с лукавой улыбкой проговорил:

— Полагаю, что безнравственность — это как раз по моей части.

Анна обвила руками его шею и прошептала в ответ:

— И по моей тоже.