Стратегия одиночки. Книга 2

Глава 23

Опустошив свою тарелку, я заказал кружечку светлого пива и откинулся на спинку стула. Сидящий напротив Аун выглядел довольным, словно он не просто навестил своего кузена на работе, а добыл планы секретного наступления в штабе вражеской армии. Конечно, то, что он рассказал, было и правда интересным, но в его словах не было никакой конкретики. Он не узнал ни о предпочитаемом оружии противников, ни о стиле их боя, только общая информация, которую скоро, после первого же турнирного раунда, будет знать любой зритель. Но и корить юношу было не за что, он узнал, что мог на этом этапе, и это уже хорошо.

Видимо, паренёк что-то уловил в моём настроении, потому как, отпив разбавленного ключевой водой вина, стёр улыбку со своего лица и произнёс серьезным тоном:

— Я завтра также схожу к кузену. Посмотрю, поспрашиваю, может узнаю что-то ещё. — Он поднял на меня взгляд и, пряча некоторое сомнение в интонациях, добавил: — Ведь любая мелочь может оказаться полезной.

— Может. — Согласился я с ним.

— Кхм-хм-м. — Аун хотел что-то сказать, но в последний момент передумал, словно не знал, как подступиться к теме.

— Говори. — Подтолкнул я его.

— Разве нам не надо забрать ваши вещи из гостиницы?

Эти слова дались пареньку непросто, словно он стеснялся касаться этой темы. Хотя, скорее всего, он и правда чувствовал себя не в своей тарелке из-за того, что, по сути, вынужден доверить свою жизнь случайному и постороннему человеку. Пока раздумывал, как же ему ответить, чтобы при этом ещё и немного успокоить, юноша не так понял моё молчание и затараторил:

— Я компенсирую затраты на гостиницу. К тому же в моём доме куда более просторно, и вы сможете выбрать любую комнату, которая вам придётся по вкусу.

— Допьём заказанное, — как можно спокойнее ответил я, — и пойдём за вещами. А пока расскажи мне о своей родне.

Слушая сбивчивую речь Ауна, который не знал с чего начать и постоянно повторялся, задумался на тему того, как память будущего меня изменила. Если бы не она, то я, скорее всего, проникся бы искренним участием к этому пареньку. Постарался бы реально ему помочь, не только спасти от покушений, но и выяснить, кто за ними стоит.

Но сейчас… Сейчас я не собираюсь заниматься реальным расследованием и тратить на это своё время. Я отчётливо понимаю, что всем вокруг помочь не смогу. Да, пока нахожусь рядом, буду помогать по мере сил, но не более. Я банально не могу себе позволить тратить своё время на подобное. И как только завершится турнир, сразу покину Триес. При этом не важно, решатся к этому моменту проблемы мальчишки или нет. Да, мне будет немного совестно бросить его одного, но я сделаю это, перешагну через себя и уйду, не оглядываясь. Наверное, тот я, каким я был до всей этой истории, возмутился бы подобному подходу и даже не подал бы руки себе нынешнему. Возможно и так.

Тем временем юноша взял себя в руки, и его рассказ становился всё более структурированным. Род Дуань, к которому принадлежала семья Ауна, был довольно велик и насчитывал несколько ветвей. При этом старшая ветвь рода пользовалась в Триесе определённым влиянием, не очень большим, но входила в сотню самых богатых семей города. При этом на младшие семьи это влияние почти не распространялось, насколько я понял из рассказа юноши. И вообще, чем дольше его слушал, тем отчётливее понимал, что желать его смерти могло очень много народу. И не потому, что Аун лично кому-то насолил или перешёл дорогу, а из-за того, к какой именно ветви рода он принадлежал. Семейная внутренняя политика в их роду была слишком запутана. Дед кого-то когда-то подставил бабку другого, а та в свою очередь разорила племянника третьего, и такие цепочки ненависти и взаимных претензий, судя по речи мальчишки, тянулись практически бесконечно. Но при этом и явного врага, который желал бы смерти именно Ану, юноша назвать не мог. Ему вообще было трудно всё это рассказывать, так как я был всё же посторонним, а семейные тайны — это семейные тайны. Тем не менее он хотел жить и, перешагнув через себя, старался вспомнить всех недоброжелателей его отца.

Уже закончилось пиво в моей кружке, а юноша всё продолжал говорить, и, насколько я понял, его рассказ мог продлиться ещё много часов. Поэтому я его прервал и предложил продолжить позже, и мы, рассчитавшись за съеденное, покинули корчму.

Едва вышли на улицу, как Аун неожиданно пристал ко мне с просьбой научить его сражаться. Вначале хотел его послать с этим предложением подальше, так как за столь короткое время научить чему-то реально полезному почти невозможно. Но передумал, сообразив, что несколько уроков ему всё же не помешают. Например, умение правильно падать, которое может реально спасти ему жизнь. А также обучение приучит его выполнять мои приказы без раздумий, что также может положительно сказаться на его выживании. Всё же каким бы циничным из-за памяти грядущего я не становился, но спасти паренька мне бы всё же хотелось, чем-то он мне пришёлся по душе, несмотря на немного бесящую меня его торгашескую наглость.

До постоялого двора мы дошли без каких-либо приключений. Всё это время, до предела напрягая Ауру Восприятия, я пытался понять, следит за нами кто-либо или нет. Иногда резко останавливался, словно меня что-то заинтересовало, иногда неожиданно разворачивался, якобы чтобы спросить Ауна о чём-то важном. Но все эти трюки ни к чему не привели. То ли тот, кто за нами наблюдал, был слишком хорош, чтобы попасться на такие уловки, то ли за нами просто-напросто никто и не следил.

Пока собирал свои вещи, Аун договаривался с хозяином о частичном возврате денег за комнату, которая была оплачена на несколько дней вперёд. К моему удивлению, паренёк и правда добился возврата. Мелочь вроде, но деньги, даже малые, лишними не бывают. Загрузив юношу тюком, в котором находилась моя броня, сам я вышел на улицу налегке.

— Тяжело. — с непривычки крутился Аун, пытаясь пристроить неудобный тюк с моими кольчугой и стёганкой у себя на плечах.

— Терпи. — Усмехнулся я и добавил, — Мои руки должны быть свободны, чтобы, если что-то случится, я успел тебя спасти.

— Это да… — Тяжело вздохнул парень и зашагал рядом.

Едва сдержался от того, чтобы не закатить глаза. Он даже не понял, что я просто его немного подначил.

Каким бы большим и великим городом не считали Триес местные, но для землян он бы таковым не показался. Население около ста тысяч, по меркам Айна и правда было огромным, но до того же Дейтрана с его почти полумиллионом или, тем более, до любого крупного земного города Триес явно не дотягивал. При желании его можно было легко пересечь из конца в конец менее чем за час. И несмотря на то, что дом Ауна располагался в северной части Триеса, то есть в другом районе города, нежели постоялый двор, в котором я остановился, дошли мы до него, потратив на дорогу немногим более двадцати минут.

Дом, перешедший в наследство юноше, внешне ничем не выделялся среди точно таких же, тянувшихся по обеим сторонам довольно широкой мощённой белым камнем улицы. Мне, как стороннему наблюдателю, сразу было понятно, что все дома здесь подчинялись определённому городскому плану. Все примерно одной высоты в два этажа, каждый из домов при этом находился на одинаковым расстоянии от проезжей части. Все фасады одного цвета, что также говорило о некой стандартизации. Почти в каждом доме первый этаж был отдан под лавочку, магазинчик или забегаловку, а жили люди на втором. Но дом Ауна в этом немного отличался от остальных, на его первом этаже не было никакой лавки. Весь первый этаж его дома был заставлен пустующими сейчас стеллажами и ящиками.

— Отец использовал наш дом как торговый склад. — Пояснил юноша, словно стесняясь. — Вон там выход во внутренний дворик, там же и туалет. — Он махнул рукой. — А это лестница на второй этаж.

Скинув вещи, я быстро пробежался по дому. И правда, практически весь его первый этаж был отдан под пустующий сейчас склад. На втором же разместились четыре спальни и выходящая на балкон открытая веранда, являющаяся, видимо, сразу же и гостиной, и столовой. Дворик, о котором упомянул Аун, действительно был совсем невелик, десять шагов в одну сторону и шесть в другую, с небольшим фонтанчиком питьевой воды по центру. Также здесь расположился очаг для приготовления еды и упомянутый пареньком санузел деревенского типа. Обойдя все комнаты, я выбрал самую большую из них и быстро прикинул, какую перестановку в ней стоит произвести, после чего позвал Ауна.

— Надо передвинуть кровать в угол, а затем из соседней комнаты перенести ещё одну и поставить вот сюда, к окну.

— Зачем? — Вначале не понял меня мальчишка, затем его глаза расширились, — Мы что будем спать в одной комнате?

— Будем. — Мои губы непроизвольно скривились в усмешке. — Но на разных кроватях.

— А!.. — Он сперва, видимо, хотел возразить, но потом до него дошло. — Я понял! Так вам легче будет меня охранять.

Не став комментировать очевидное, я приступил к перестановке. Межкомнатные двери в доме были сделаны на совесть, стены из калёного кирпича также выглядели достаточно надёжными. А вот окно, в которое без труда пройдёт человек, почти не сгибаясь, тем более выходящее на улицу, вызывало некоторое опасение. Именно его я и перекрыл второй кроватью, на которой собирался спать сам.

Первая перестановка меня не устроила, вторая тоже, задумавшись, я перенёс в нашу будущую спальню ещё и довольно массивный письменный стол, которым собирался перекрыть дверь ночью. Когда двигал стол, заметил, что Аун с каждой минутой всё больше и больше нервничает.

— Так! — Остановился я. — Что такое? Если тебе что-то не по нраву, или ты что-то заметил, не держи в себе, а сразу высказывайся! Тебе понятно?

— Понятно. — Кивнул парень, при этом продолжая молчать.

— Если понятно, то поясни, что ты место себе не находишь?

— Да, это не так важно. — Покраснел в ответ юноша.

— Говори!

— К этому времени ваша одежда в лавке тетушки Зиань уже должна быть готова. — Протараторил он и тут же добавил, — Но мы можем зайти туда и попозже.

— Думаешь, что если зайдём туда до захода солнца, то ты увидишь свою ненаглядную?

— Ну… — Мальчишка густо покраснел и отвернулся.

Оглядев перестановку, я остался в принципе доволен, так что хлопнул Ауна по плечу и подтолкнул его к двери.

— Пошли, умоемся и сходим к твоей “тётушке”.

— Ага!! — Парень буквально расцвёл и пулей вылетел из спальни.

Эх, молодость! Я в свои шестнадцать был таким же. Едва скрывая улыбку, минуты три наблюдал, как парень причёсывается и прихорашивается, после чего вытолкал его на улицу.

Пока добирались до рыночной площади, попросил мальчишку рассказать побольше о стенах города, подталкивая его своими вопросами к описанию Седьмой и Восьмой городских башен. Я планировал этой ночью или, возможно, поздним вечером, когда Ночная сестра уже полностью поднимется над горизонтом, отправиться на поиски истинного алтаря Тени, и мне бы не помешала любая информация о том месте, где этот алтарь находится. Если меня, конечно, вор не обманул, направив по ложному следу. Но о подобном варианте развития событий мне думать не хотелось, да и всё равно проверить сказанное вором драгоценного ранга было необходимо.

В этот раз к лавке тётушки Зиань мы подошли с другой стороны, миновав тем самым особенно оживлённую в это время рыночную площадь. Перед тем как войти внутрь, Аун отряхнулся, разгладил одежды и, резко рванув дверь на себя, быстрым движением шагнул вперёд.

Зашёл следом за юношей и я. В отличие от прошлого визита, сейчас в лавке других покупателей не было, а за стойкой сидели две женщины. Одна, уже пожилая, в серых ничем не примечательных одеждах что-то вышивала. А вторая, совсем молоденькая, с заплетёнными в многочисленные косички волосами, одетая в свободное жёлтое платьице, до нашего прихода измеряла отрез ткани. И сейчас эта юная девушка, встретившись взглядом с Ауном, замерла, словно соляная статуя.

Видимо, это и была та самая Алайя, потому как юноша застыл на месте и начал покрываться густой красной краской. На мой вкус девушка не выделялась особой красотой, я бы назвал её даже обычной и, встретив на улице, не обернулся в след. Но по тому, как на неё смотрел Аун, было понятно, что он видит её иначе. Хотя, надо признать, фигурка у девушки была отменная, да и глаза живые, открытые и ясные.

Неловкое молчание продолжалось почти минуту, как в зале, привлечённая входным колокольчиком, появилась хозяйка лавки. Едва она зашла в помещение, как тут же одним взглядом оценила ситуацию. В глазах этой дородной дамы блеснули искры, и она, схватив с прилавка отрез ткани, хлёстко этим самым отрезом прошлась пониже спины своей дочери.

— А ну, вон! Брысь к себе в комнату! А то ишь, глазки строит мне тут! — Девчушка испуганно пискнула и тут же, словно тренированный спринтер, скрылась за спиной матери. И только быстрый перестук девичьих ножек по ступеням напоминал о том, что она находилась здесь, в торговом зале. — А тебе, мальчик мой… — Дама всем корпусом развернулась к Ауну, но заметила меня, и её лицо тут же разгладилось, а на нём появилась привычная дежурная улыбка. — Господин Рэйвен! Вы вовремя! Ваш заказ как раз готов. — Она подошла ко мне и подхватила под локоть, после чего развернулась к Ауну и участливо добавила, — А с тобой, мальчик мой, я потом поговорю. Позже… — И вновь переключила своё внимание на меня, — Господин Рэйвен, позвольте я отведу вас в примерочную.

Даже при помощи магии и снятых Иллюзией мерок невозможно за столь короткое время с нуля сшить набор готовой одежды. Поэтому в примерочную я зашёл с изрядной долей скепсиса, с мыслью о том, что если не будет нигде жать или натирать, то всё равно возьму. Но всё оказалось далеко не так плохо. Видимо, в лавке уже были какие-то заготовки, или здесь просто перешили под мой размер уже готовое. Но когда я примерил обновки, они мне даже понравились. Это не было привычной одеждой торговца или мастерового, как я намекал, чтобы не так выделяться в городской толпе, но, тем не менее, вполне удовлетворяло моему запросу. Комплект дорожной одежды не очень богатого лорда — вот так это можно было назвать. Брюки и рубаха из плотной парусиновой ткани, плюс лёгкая кожаная жилетка, как признак некоего статуса. Достаточно удобно, хотя я бы добавил карманов, но это не к спеху и можно сделать позже. Цвета рубахи и брюк серо-пепельные, совсем не маркие. Да и мой орчий пояс к этой одежде подошёл, словно влитой. Примерив, пару раз повернулся перед зеркалом, затем присел, после чего резко крутанулся вокруг оси.

— Аун сказал, что вы воин, — в ответ на мои резкие движения, с улыбкой знающего себе цену профессионала, произнесла тётушка Зиань. — А я умею шить одежды, чтобы даже самые придирчивые воины остались довольны.

Меня её взгляд, в котором блеснула немалая доля высокомерия, чем-то зацепил, и я спросил:

— Точно?

— Одежда не для боя, но выдержит многое! Вы легко можете в ней проводить свою разминку! — В её тоне столько уверенности, что она переросла в надменность.

— Проверю? — Оценив размеры примерочной, с недоверчивой улыбкой спросил я.

— Сколько угодно! — Высокомерно вскинув подбородок и сложив руки на груди, сказала хозяйка лавки.

Я не собирался специально делать резких движений, чтобы разорвать одежды, нет, я и правда хотел только проверить её слова. Несколько упражнений показали, что в нужных местах ткань тянется и достаточно свободна, а швы очень прочны. Но всё же я заметил одно слабое место, на которое не обратил бы внимание, если бы не чрезмерная бравада тетушки Зиань. Завершив под её улыбкой разминочное ката, я медленно начал опускаться на шпагат. И чем шире расходились мои ноги, тем всё недоверчивее становилось выражение лица хозяйки.

Местные боевые школы, что западные, что восточные, редко применяют удары ногами выше пояса. Отсюда надобность в растяжке у бойцов минимальна, и большинство из них незнакомо с таким привычным мне гимнастическим упражнением, как шпагат. Когда между моим пахом и полом примерочной осталась примерно ладонь, брюки не выдержали и с резким треском разошлись по шву.

— К-мх-мх-м! — Прочистила внезапно пересохшее горло тётушка Зиань.

— Я не делал никаких резких движений. — Поднявшись на ноги, я оглядел дыру и высокомерно сморщил носик в отместку за её недавнюю надменность.

— Вы… — Покрасневшая, словно рак, тётушка Зиань долго подбирала слова, но всё же нашла их, — Удивительно пластичны.

Мог бы сказать, что я гимнаст, но меня бы не поняли. На Айне нет понятия профессионального спорта, кроме скачек и боёв на Арене. Поэтому я меланхолично пожал плечами и произнёс:

— Умею.

Но как бы растеряна хозяйка лавки не была, она всё же являлась мастером своего дела и быстро взяла себя в руки. Её лицо приняло отрешённое холодное выражение, и она попросила меня повторить шпагат. Когда я полностью выполнил упражнение, тётушка Зиань дала мне знак замереть и два раза обошла по кругу. После чего остановилась, и моё тело на несколько мгновений окрасилось маркерами, вызванными магией Иллюзии, затем она жестом разрешила мне встать.

— Снимайте. Я поняла. Через четверть часа всё будет готово. А пока вы ждёте, Щаднаси угостит вас чаем. — Тётушка Зиань махнула рукой в сторону выхода из примерочной.

Чай, который приготовила пожилая служанка, был достаточно хорош, чтобы я принял его за глубочайшие извинения.

— Что между вами произошло? — с бледным лицом, отпив глоток горячего напитка, спросил меня шёпотом Аун. — Впервые вижу тётушку в таком холодном бешенстве. Да и этот чай стоит почти десяток золотых за маленький мешочек!

— Ничего особенного, — пожимаю плечами, — брюки немного не подошли.

— Что? — Не поверил мне мальчишка. — Как это не подошли? У тётушки такого не бывает!

— Всё случается в первый раз. — Не удерживаюсь от высказывания прописной истины.

— С вами? — Паренёк поднял на меня взгляд поверх своей чашки, кивнул своим мыслям и договорил, — Верю.

Тётушку Зиань мы сегодня больше не увидели. Ровно через четверть часа старая служанка вынесла готовые одежды и вновь предложила их примерить. Несмотря на то, что я был полностью уверен, что всё исправлено, всё равно после примерки сел на шпагат. В этот раз брюки выдержали испытание с честью.

За пару серебряных прямо в лавке купил большую сумку и уложил в неё подаренные Ларинделем богатые одежды, сам же оставшись одетым в новое. Аун тем временем уладил все формальности со служанкой, и мы покинули лавку в полной тишине.

— Эх! — Как только мы вышли на улицу, тяжело вздохнул юноша. — Мне теперь пару дней здесь лучше не появляться. — И тут же добавил. — Пока тётушка Зиань не забудет испорченные брюки.

— Брюки же испортил я, ты-то тут при чём? — Попытался я успокоить паренька.

— Я был с вами. — Словно я какая-то зараза или болезнь, пояснил Аун. — Так что от греха…

Правда, грустил юноша недолго, не прошло и минуты, как его лицо разгладилось, и он, подняв на меня свои чистые глаза, сказал:

— Как насчёт сладкого? Я угощаю!

Так как до заката у меня не было никаких дел, я с лёгкостью согласился. Не то, чтобы я был сладкоежкой, но, как говорится, на халяву, почему бы и не нет?

Услышав мой ответ, юноша сразу потащил меня на рыночную площадь, и я быстро пожалел, что согласился. Толпы народа, через которые трудно даже протиснуться. В подобной давке кто угодно может всадить нож в спину Ауну и при этом уйти незамеченным. Остановив паренька, повесил свою сумку с богатой одеждой ему на спину, и это меня немного успокоило. Во-первых, из-за того, что мои руки теперь были полностью свободны, а во-вторых, потому что хоть какая-то, но защита для его спины.

Только моё успокоение продолжалось недолго, пока я не понял, куда паренёк меня тащит. А вёл он нас, разрезая всю толпу, к уже знакомому мне лотку, с каждым шагом заставляя меня нервничать всё больше и больше. Но, как на зло, я не мог сейчас найти никаких оправданий, чтобы мы пошли куда-либо в другое место.

Ещё до того, как мы подошли к лотку со сладостями, Аун заорал, перекрикивая гомон окружающей толпы.

— Дедушка Вьюань! — Мальчишка замахал руками. — Нам два карамельных петушка и пару ваших знаменитых медовых палочек!

Выглядящий, как древний старик, продавец сладостей поднял на нас взгляд и открыто улыбнулся. И от этой его улыбки меня всего проморозило. Стоп! Не показывать вида, что я его испугался! Нельзя! Стоит ему только подумать, что я знаю его тайну, как он меня здесь и прихлопнет. Прибьёт прямо в этой толпе, и никто из окружающих людей не поймёт, от чего внезапно умер один из гостей города.

— Два петушка? — Подслеповато прищурившись, старик переспросил мальчишку.

— Да! — Кивнул тут же Аун. — И пару ваших знаменитых медовых палочек! Я больше трёх лет их не пробовал! Уже забыл их вкус.

— Трёх лет? — Закряхтел лавочник, всматриваясь в лицо юноши.

Внезапно что-то привлекло моё внимание. Неясное, очень быстрое и опасное движение где-то за спиной. На пределе доступной мне скорости я взорвался, в резком повороте вытягивая руку вперёд. Взорвался и понял: “Не успею!”

Но до того, как что-то блестящее прошлось по спине юноши, до того, как моя ладонь успела отдёрнуть мальчишку от опасности, сухие, словно ветки столетней ивы, морщинистые руки обвили паренька и рванули к себе.

— О! Аун сын Ляао?! Ты ли это?! — Притянув к себе парня, древний продавец сладостей приподнял его над мостовой и затряс, словно плюшевую игрушку, после чего поставил его обратно на твёрдую поверхность и сказал, — Ты ещё буквально вчера вот таким был! — Его ладонь показала рост по колено. Старик цокнул языком и, качая головой, буквально упал на складной стульчик, причитая, — Как летит время. Как оно летит… Аун, да? Как твой отец? Давно ко мне не захаживал.

— Нет отца… — Мгновенно улыбка пропала с лица Ауна. — Скоро неделя как нет.

— Все уходят. — По-философски мрачно отреагировал старик и похлопал юношу по плечу. — И мы уйдём. Но в своё время. И ты не вздумай это время приближать! — Продавец сладостей перевел взгляд на меня, и я заметил в нём некоторое разочарование, словно мной недовольны. — С тебя двадцать медных.

— Но мой заказ стоит дороже! — Попытался возразить мальчишка.

— Не перечь старшим!! — Тут же вскинулся лавочник, резко поднявшись со стула, но мгновенно согнулся пополам и застонал, — моя спина!

Это было сыграно так естественно и натурально, что даже я поверил. На мгновение, но поверил. Пока вновь не увидел знак Мифрильного Ядра на этом старике.

— Не возражай! — Вручив заказ Ауну прямо в руки, лавочник с кряхтением разогнулся и похлопал паренька по щеке. — Береги себя и не забывай, твой отец обещал, что на твою свадьбу сладости закупит в моей лавке! И ты этого не забудь!

— Я не знал этого обещания. — Пискнул неуверенно Аун в ответ.

— Теперь знаешь! Или ты думаешь, старый Вьюань будет лгать по столь мелкому поводу?!! — Он и злится естественно, словно и правда зол.

Если честно, я восхищён этой гениальной театральной игрой мастера Мифрильного Ранга. Так естественно разыгрывать беспомощность старости — это надо обладать талантом! Или за многие десятки лет он настолько вжился в этот образ, что тот стал для него словно вторая кожа, если не роднее.

— Нет, что вы… — Замахал руками Аун. — Я вам верю и запомню!

— То-то! — Цыкнул языком старик и махнул ладонью. — А теперь кыш, кыш, купили, купили! Так что не мешайте другим покупателям.

Как только мы отошли на десяток шагов от лавки сладостей, я развернул Ауна спиной к себе.

“Не показалось!”

Только что купленная в лавке тётушки Зиань сумка, недавно ещё абсолютно целая, сейчас щеголяла широким, с мою ладонь, очень аккуратным и глубоким разрезом. Одним взглядом оцениваю место, куда был нацелен удар.

“Н-да…”

Если бы не старик-лавочник, так вовремя резко притянувший Ауна к себе, то паренёк был бы уже мёртв. И самое обидное, я вообще не разглядел нападавшего. Не видел его, среагировав только на тень движения. Мужчина или женщина? Старый или молодой? Кем был тот, кто нанёс свой подлый удар? Я не знаю.

— Пошли домой. — Подталкиваю паренька в спину и стараюсь быстрее выйти из толпы.

— Но я хотел…

— Домой, нам пора. — И наклоняюсь к уху юноши, шепчу, — Проверь тот Знак, что показал мне недавно.

— Как?! — Недоеденный леденец падает из его руки на мостовую. — Четвертый раз? Но когда? Я вообще ничего не заметил!!!

— Вот поэтому нам и надо домой.

В этот раз Аун уже не возражал.