Стратегия одиночки. Книга пятая

Глава 10

Моя помощь, пусть во многом и глупая, привела к тому, что, несмотря на ранения пятерых крестьян, все люди в караване выжили. И сейчас множество глаз не отрываясь смотрели на меня. Только бард не сводил взгляда со свёртка в моих руках, что мне не очень понравилось. Положив Безмерную Гордыню на землю, я выпрямился и посмотрел на сгрудившихся у неповреждённой телеги людей. Пробежал взглядом по каждому, кто стоял на ногах, после чего развёл руками и зло сказал:

— Что стоим? Кого ждем? — Мои вопросы явно никто не понял, так что пришлось пояснить. — Раненым кто помогать будет? Божественное провидение что ли?

Договорив, я сам подал остальным пример, подойдя к последней телеге, под которой лежал первый из пострадавших, приподнял повозку и за ноги, рывком, вытащил его на тропу. Резкость моих движений была обусловлена тем, что я заметил, что ранение у этого крестьянина не опасно для жизни. Склонившись над раненым, который тихонечко подвывал с закрытыми глазами и держался за живот, я требовательно рыкнул на него:

— Руки убрал! — Но тот, не открывая глаз, только отрицательно замотал головой и завыл ещё громче.

Довольно молодой мужик, лет двадцати, видимо, не совладал с паникой и даже боялся открыть глаза и посмотреть на свою рану. Но через его пальцы я видел, что повреждение довольно поверхностно. Скорее всего, в него попал кислотный плевок дейкана, сделав химический ожог. Откинув ладони парня с живота, я коленом придавил его руки и осмотрел ранение. Да, оно было обширное, его кожа на животе до мяса сожжена ядовитым соком дейкана, но ничего больше. Да, очень болезненно, но для жизни точно не опасно. У меня в поясной сумке была мазь от ожогов, её я и нанёс на ранение широкими и густыми мазками. От каждого моего прикосновения молодой крестьянин выл всё сильнее и пытался вырваться из моей хватки. У бедняги банальная паническая атака.

— Глаза открыл! — Но тот только затряс головой и ещё плотнее сжал веки. — Ничего страшного у тебя нет! — Рыкнул я. — Кишки не вывалились наружу, а значит жить будешь. Да, больно, но ты вроде мужик, а не городская изнеженная девица? Или я всё же ошибаюсь, и ты маленькая девочка, а не сельский мужчина, привыкший к трудностям? Впрочем, не важно, я встречал много девочек, которые были храбрее тебя!

Последняя фраза, видимо, что-то задела в душе деревенского парня, и тот всё же открыл глаза.

— Видишь? Простой ожог. Такие можно в кузне получить, если быть неосторожным. — Когда юноша собственным взглядом оценил рану, его до этого бешено бегающие глаза, наконец-то немного успокоились. — Обезболивающее есть? — Спросил я.

В ответ паренёк недвусмысленно посмотрел на мою открытую алхимическую сумку, полную различных зелий.

— Не наглей, — отрезал я, — я тебе что мать Тереза или добрый жрец Ишии? Неужели своего зелья нет?

— В кошеле за спиной… — очень тихо произнёс он, немного смутившись. Он мало что понял и моих слов, но интонацию и посыл уловил верно.

— Значит есть, и руки у тебя на месте.

— Но…

— Что «но»⁈ — Усмехнулся я немного зло, вставая на ноги и нависая над раненым, словно скала. — Ручки есть, рот тоже на месте, так что сам доставай и пей.

Его главная проблема — это не рана, а паника, поэтому я и повёл себя с ним столь жёстко, нарочно провоцируя действовать самому. Потому как любое осознанное действие — есть как раз противовес этой панике.

— Сам, сам… — Кивнул я, наблюдая, как он тянется к кошелю за спиной. — А у меня есть и другие дела.

И эти дела у меня действительно были. В несколько широких шагов я дошёл до канавы, в которую пинками свалил в кучу недобитых малых дейканов и быстро доломал Руной разрушения этих тварей, уже начавших отращивать себе новые ветви. Когда закончил с этим нужным делом, остальные наконец-то пришли в себя и принялись помогать раненым. Точнее, помогали в этом деле не все. Охотник просто кинул свои зелья старшему из крестьян и собирал стрелы, с опаской поглядывая в сторону леса.

Сходив за сумками, также нашёл Разящий Шелест. Копьё, к моему большому облегчению, оказалось не повреждено, древко выдержало удар ветвей болотного гиганта. Затем развернул Безмерную Гордыню, и принялся заворачивать в рубахи, накинув котту поверх поддоспешника. Несмотря на то, что все были заняты, тем не менее, каждый нет-нет, но бросал на меня любопытные, с изрядной долей опасения взгляды, внимательно наблюдая за моими действиями. Особенно в этом любопытстве отличался бард, что, впрочем, было вполне понятно.

Когда я закончил, упаковав Гордыню в запасную одежду, и поднялся на ноги, первая помощь пострадавшим от болотных монстров уже была оказана. Крестьяне сгрудились у одной из телег и о чём-то тихо перешёптывались. Охотник занял удобную позицию для обзора, не выпуская лук из рук. И только бард, спрыгнув с телеги, рискнул ко мне подойти.

— Я Миред Лиг из малой гильдии Весенняя Песнь. Как я могу обратиться к вам, уважаемый путник, спасший всех нас от чудовищ? — Немного высокопарно спросил он, склонившись в почтительном, но при этом довольно изысканном поклоне.

Скрывать своё имя не имело никакого смысла, так как крестьяне, вернувшись в деревню, сразу узнают от Валены, как я представлялся, поэтому не стал хитрить и ответил прямо.

— Рэйвен из Сиэтла, проходчик, следую дорогой Сундбада.

Глаза барда блеснули, стоило ему услышать мой ответ. Не нужно быть магом Ментала, чтобы понять, что у него в голове сейчас рождается новая песнь. Ещё бы, столько символизма! Зря я ему сказал о дороге Сундбада, теперь просто так от него, видимо, не отделаюсь… Но сам виноват, никто меня за язык не тянул.

— Когда гигантский дейкан выкатился из леса, я подумал, что вот и закончилась моя бренная жизнь! — Явно привычным для себя жестом, Миред Лиг перекинул лютню со спины на грудь, и его пальцы легли на струны. — Но я жив, и всё благодаря вам! Поведайте мне, как вы победили чудовище⁈ Я сложу невероятную песнь о вашей удивительной технике «Летающего меча»! Весь Айн узнает о новом герое, который на Булате победил Хозяина Болот!

О какой технике он ведёт речь? Но стоило этому вопросу всплыть у меня в голове, как тут же понял, что то, как Гордыня издевался над болотным гигантом, нарезая того буквально на серпантин, со стороны вполне могло выглядеть, как применение какой-то необычной техники. Да и нужна ли мне подобная известность? С одной стороны, из этого можно будет извлечь много плюсов, но с другой — приобрести множество проблем. Так ничего и не решив, дёрнув плечом, я проигнорировал вопросы барда и шагнул в сторону повозок, оставляя певца стоять с открытым ртом.

— Эй! — Привлёк я всеобщее внимание. — Срочная помощь кому-то нужна?

— Нет, господин, — за всех ответил самый старший из крестьян и, поднявшись на ноги, склонился в глубочайшем, до земли, поклоне. Его примеру последовали все остальные крестьяне, даже те, кто страдал от ран. — Вы и так спасли нас от болотных тварей, и мы не можем просить вас о чём-то большем. Примите нашу благодарность, и мы можем…

— Мне от вас ничего не надо! — Не даю ему договорить, меня не интересуют те крохи, которыми они могут меня отблагодарить. — Точнее, почти ничего, — уточняю я и, поставив копьё вертикально, продолжаю. — У меня будет ко всем вам только одна просьба… — Эти слова явно насторожили выживших, но я не стал тянуть резину, — Не говорите никому, как был побеждён Хозяин болот. Я не должен был применять это оружие, так как им не владею. Я только посланник, который его несёт истинному Владетелю. — Конечно, я мог придумать куда более изощрённую ложь, но сейчас моя голова занята другим, вот и говорю полуправду. — Если вы действительно благодарны мне за своё спасение, то лучшая награда — это ваше молчание. Потому как если станет известно, что я применил этот меч, меня ждут большие неприятности.

Мои слова встречены неловким молчанием, так как подобной просьбы от меня явно никто не ждал. Пальцы барда соскользнули вниз, из-за чего лютня издала жалостливый перелив.

— Господин Рэйвен! — Округлив глаза, Миред Лиг в один прыжок оказался передо мной и театрально заломил руки. — Это что получается, я не могу теперь написать песню о вашем подвиге?!!

Сделав шаг вперёд, я навис над бардом, смотря тому прямо в глаза, и заговорил:

— Почему не можешь? Кто тебе запрещает? Ты свободный человек, и прислушиваться к чужой просьбе или наплевать на неё — это только твой выбор. — Качнувшись на пятках, я обвёл взглядом всех остальных. — Конечно, я мог бы вас всех сейчас убить, чтобы скрыть применение меча…

Во время моей нарочитой паузы над тропой повисла гробовая тишина. Видимо, каждый из выживших явственно представил мои слова во всех красках. И каждый понял, что остановить меня им не под силу, даже всей толпой, если бы я и правда захотел всех тут убить.

— Но! — На моем лице появляется открытая улыбка. — Зачем тогда я вас спасал? Поэтому, вы вольны делать, что вам угодно. Хотите — прислушайтесь к моей просьбе… Хотите — плюньте на неё и растрезвоньте о том, что видели, на каждом углу. Только… Только, когда будете рассказывать свои истории, помните, что каждое ваше слово может нанести вред тому, кто вас спас. — Мой взгляд потяжелел. — Я не жрец Антареса и не проповедник, но я верю, что в каждом человеке есть Свет.

Услышь меня сейчас земляне, они бы точно поморщились от текущего из моих уст пафоса, но местные стояли и слушали, открыв рты. Даже бард и тот словно забыл, как дышать.

— Но также я верю, что каждый человек волен в своём выборе. Так что поступайте, как пожелаете. Вы слышали мою просьбу, но только вам решать, принять её или нет. — Мой взгляд снова сфокусировался на барде. — Если ты, Миред Лиг, посчитаешь, что рвущаяся из твоей души песнь требует быть услышанной, то можешь её сочинить. Но… — Мой палец упирается в грудь певца. — Когда будешь её петь, помни, что каждая строфа твоей песни наносит вред тому, кто тебя спас.

Договорив, я развернулся на месте, закинул рюкзак за спину, поднял сумки и свёрток с Безмерной Гордыней, после чего обернулся и завершил свою речь:

— Прощайте, а меня ждёт дорога Сундбада.

В полном молчании я пошёл по тропе, и только, проходя мимо охотника, кинул ему свёрток с гостинцами:

— Привет тебе от тётушки.

— Господин Рэйвен!… — Закричал вслед бард, видимо, собираясь навязаться мне во временные попутчики.

Но так как мне подобный спутник был не нужен, я на предельном для своих возможностей ускорении стартовал с места.

Не то чтобы меня реально волновало, что о произошедшем на лесной тропе кому-то расскажут крестьяне. Это только в цифровую эру или в больших городах слухи распространяются подобно пожару. В этих же довольно пасторальных местах обычная сказка может дойти до соседних деревень в большинстве случаев не раньше, чем через месяц. Да и то, когда дойдёт до чужих ушей, большинство историй обрастёт настолько неправдоподобными деталями и преувеличениями, как это обычно бывает, что поверят в них разве что малые дети.

Но вот бард — совсем другое дело. Он, судя по всему, путешествует по Айну, возможно, ищет вдохновение или сюжеты для своих песен. Если этот певец талантлив и способен сочинить прилипчивую мелодию и наложить на неё стихи, посвящённые прошедшему сражению, то услышать её могут очень много людей. С одной стороны, большой проблемы в этом нет, но звёзды могут сойтись так, что всё же определённые неприятности мне это доставить может.

Безмерная Гордыня относится к потерянным артефактам, о которых большинство людей не то что не помнят, но даже и никогда не знали. Но уверен, в Цехе Артефакторов хранится подробное описание этого меча. А зная, насколько этот Цех повёрнут на том, чтобы прибирать в свои загребущие руки всё уникальное, это может обернуться определёнными проблемами. Всё же я не Владею Гордыней, а следовательно, этот меч у меня можно отобрать.

Скорее всего, я «дую на воду», и даже если Миред Лиг сочинит песню о сражении против Хозяина Болот, это никак мне не повредит. Даже повысит репутацию, если песня станет популярной и разойдётся по всему Айну. Что же касается Цеха Артефакторов, то с ними почти всегда можно договориться полюбовно. Не думаю, что моя речь заставит людей держать рот на замке. Да, на какое-то время воззвание к совести сработает… До первой пьянки или иного возлияния. Моя вера в людей всё же не так велика, чтобы надеяться на иной исход. Но, возможно, из-за этих слов те, кто будут рассказывать эту историю, тактично опустят моё имя и подробное описание, заменив его, например, на «путник, следующий дорогой Сундбада» или на какое-то иное.

Куда больше гипотетических неприятностей от того, что Цеху Артефакторов станет известно о Безмерной Гордыне, меня нервировало другое. А именно — мой странный во всех смыслах поступок, а точнее решение остаться и принять бой, спасая людей ценой своей жизни. Да, я далеко не тот, кем стал в Прошлом Цикле, но даже для меня нынешнего подобное самопожертвование совсем не характерно. И это ещё очень мягкая формулировка. Неужели в этом Цикле весы качнулись в иную сторону, и я уверенно превращаюсь в альтруиста? Прислушался к себе, к своим мыслям и чувствам и пришёл к выводу, что до этого ещё очень далеко. Я по-прежнему готов шагать по головам, если это послужит делу спасения мира. Но почему же тогда в моменте я принял такое, во многом странное и не свойственное мне, решение?

Этот вопрос меня и правда очень сильно напрягал, так как то, что я выжил сегодня, можно назвать чудесной чередой случайностей, а не последствием моих действий. Если бы у того крупного дейкана не осталось одной целой ветви, которой он выбил футляр с Безмерной Гордыней из моих рук, я бы взял меч и провёл Слияние, в итоге убив как Хозяина Болот, так и себя. Да, крестьяне, охотник и бард в результате бы спаслись, но разве это имеет какое-то значение в свете предстоящего Вторжения?

Пробежав более получаса на той скорости, на которой бард, будучи Бронзовым, не смог бы меня нагнать, я резко сбавил темп, перейдя на уже привычный ритм движения.

Вместо того, чтобы суетливо думать и выдвигать различные версии, почему я повёл себя так непривычно для самого себя, начал вспоминать все детали боя. С самого начала и до того момента, как из моих рук выбили футляр с Безмерной Гордыней. Подобный подход к анализу ситуации довольно быстро оправдал себя. Не прошло и часа, как уже понял, почему я сделал то, что сделал.

По сути, «в моменте» у меня и не было никакого выбора. В свете сложившихся обстоятельств, а точнее принятых мной ранее в бою решений и действий, я просто не мог сбежать с поля боя. И у этого есть две весомых причины. Первая, я находился в Танце, то есть в боевой медитации, чем-то пусть отдалённо, но всё же напоминающей состояние берсеркера. При применении этого навыка ты отдаёшься бою целиком и полностью, в этом главная сила данного умения. Но у всего есть обратная сторона. Есть она и здесь. Покинуть бой, просто сбежав, при активном Танце совсем непросто, потому как ты банально не хочешь избегать сражения. Даже одного этого могло хватить, чтобы заставить меня остаться на тропе, но я многократно усугубил влияние Танца тем, что всю вторую половину боя напитывал копьё Светом. То есть непрерывно обращался к Сродству и пропускал через себя Свет. И бросить других людей погибать, когда через тебя проходит Свет, это надо быть совсем безразличной скотиной, у которой в душе нет ни грана сочувствия к кому-либо.

Этот «разбор полётов», с одной стороны, принёс некоторое облегчение, пояснив произошедшее. Но с другой, эти мысли явственно намекали, что пока я не освою в полной мере Танец, то есть не выйду на заполненные пять Звёзд Таланта в копье, мне следует как можно реже обращаться к этому умению. Да и со Светом, как и с Тенью, тоже следует быть поосторожнее и не находиться долгое время под действием одной из этих Сил. Желательно вообще чередовать их применение. Возможно, это чередование поможет избежать постоянного влияния какого-либо Сродства на мою душу. Очень надеюсь, что это поможет, потому как в моём положении просто необходимо соблюдать баланс. Будет одинаково плохо, если я превращусь в полного эгоиста, проповедующего серую мораль, следуя путём Сегуны. Спасибо, это «проходили» в Прошлом Цикле. Но и обращение меня в альтруиста ничуть не лучше. Сегодняшний случай наглядно показал, что тогда мои шансы банально дожить до Вторжения будут стремиться к абсолютному нулю.

Чередование обращения к разным Силам, конечно, может помочь, но это не более чем «заплатка». Мне же надо стремиться к внутреннему балансу, только он способен устранить саму возможность подобных «перепадов». Только вот этого внутреннего баланса не так просто достигнуть. Многие люди тратят на его поиски целую жизнь, проводя годы в медитациях самопознания. Подобный путь, из-за недостатка времени, для меня неприемлем. Но есть и другой вариант — заменить духовный баланс контролем разума. И вот эта дорога, особенно с учётом того, что в мире Айна есть ментальная магия, может стать для меня реальным выходом. А это значит, что мой выбор, вложить бонус от Достижения «Движение вопреки» в развитие Ментала, оказался очень дальновидным, и мне стоит ещё больше внимания уделить именно тренировкам этого раздела магии.

Такие размышления придали мне дополнительной мотивации, потому как, если я что-то и ненавижу, так это когда мой личный выбор подменяют навязанными обстоятельствами. Это, кстати, и послужило первым кирпичиком ненависти к квестерам, которые своими заданиями меня этой свободы выбора во многом лишали. Да, той ненависти пришлось пройти долгий путь роста, но без этой основы того взрыва мстительности, что произошёл со мной в Прошлом Цикле, могло и не случиться.

Помимо немного лучшего понимания себя, сражение на лесной тропе принесло и целую охапку достижений. Большинство из них были незначительными для моего нынешнего ранга. Всё же победа над мелкими дейканами, которых можно было приравнять к Бронзе, не великое свершение для воина Булата. Но вот то, что я убил двух крупных монстров, зачлось мне, что называется, по полной. За каждого из них я получил столько энергии роста Ядра, как если бы зачистил Булатный данж в полной группе. Конечно, в моём положении это было не так и много, но всё равно очень хорошо и, возможно, сэкономит мне несколько дней до Повышения.

А вот за убийство Хозяина болота я не получил ничего. То есть совсем. Что, впрочем, было по-своему справедливо, так как всю «работу» сделал артефактный меч, а я только стоял и смотрел на это со стороны. Обидно, конечно, что такой бонус прошёл мимо, но как ни крути, иначе и быть не могло. Кстати, то, что сделал Гордыня, не подпадает ли под нарушение нашего с ним договора? Того пункта, в котором мечу запрещалось являть миру свою истинную мощь? Но, немного подумав, пришёл к выводу, что нет, не нарушает, потому как Безмерная Гордыня, если и раскрылся, то не более чем на одну десятую своего потенциала, что никак нельзя назвать «проявлением истинной мощи» этого оружия. Да и ругаться с Безмерной Гордыней по этому поводу не стоило, всё же это именно он спас мне жизнь. Правда и благодарить меч за это тоже не следовало, он так поступил не потому, что хотел кого-то спасти и сделать доброе дело. Гордыня ввязался в бой по причине того, что соскучился по сражениям. То есть меч, убивая Хозяина болот, делал это не ради блага кого-то, а исключительно ради удовлетворения своей жажды битвы. И благодарить его за это не стоит. Хотя… Сказать ему спасибо за спасение жизни, возможно, и было бы правильным поступком, но я не стал этого делать, потому как обойдётся и без моего «спасибо». Общение, даже одностороннее, с этим клинком меня выматывало и портило настроение, каждый раз напоминая, кем я был в Прошлом Цикле, и это мне не сказать, чтобы нравилось.