Street English

УРОК ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ Учись на ошибках английского языка

Представьте картину: вам надо идти на ответственный экзамен по английской грамматике, которую вы не знаете, но вас в лицо не знает и преподаватель, и вместо вас сдавать инглиш идет ваш друг — американец. Вы ликуете: “отлично” обеспечено! Но… не спешите радоваться. Ваш фрэнд вполне может испортить вам всю зачетку. Его не только заклюют по грамматике, но и по фонетике кучу замечаний наговорят. Разве такое может быть? Может. И сейчас мы рассмотрим самые типичные моменты “плохого знания” английского языка англичанами и американцами.

Когда мы по-русски что-то отрицаем, то мы, сами того не зная, отрицаем это “что-то” аж два раза. Вот посмотрите: я его никогда не знал, я ничего не видела, я ничего не знаю… После “никогда”, “ничего” следует “не” целых два отрицательных “парня”. В школах, колледжах, лицеях и университетах нас учат, что в английском языке отрицание одно. Вот как следует правильно переводить вышеупомянутые выражения: I never knew him [ай нэва ну хим], I saw nothing [ай со насин], I know nothing [ай ноу насин].

Но, как оказывается, в современном инглише можно говорить почти по-русски. То бишь два раза употреблять отрицательное слово, и это не будет считаться ошибкой.

Пример:

Авария на Ист-сайде. Один автомобиль протаранил другой. Комиссар полиции Серж Ле Пешен и его бессменный напарник сержант Майкл Холдуин прибыли на место. Комиссар спрашивает человека, оказавшегося на месте аварии:

— Вы можете ответить, какая из машин проехала на красный свет, “форд” или “мерс"?

— I didn’t see nothing [ай диднт си иасин], — Я ничего не видел, — отвечает “свидетель”.

Быстрый Гонзалес сидит за партой, его спрашивают, он не знает, ему подсказывает Мик, он отвечает, а учительница не зачитывает ответ.

— Тебе подсказали. Я слышала, но только не видела кто.

— I didn’t hear nobody [ай диднт хиз ноубади], — Я никого не слышал, — оправдывается Гонзалес.

— We could not see no one [уи куд нат си ноу уан], — Мы никого не могли видеть, — разводят руками Джейн и Мик, когда Джон спрашивает их, видели ли они пробегающего Быстрого Гонзалсса.

С точки зрения строгого белорусского, русского, украинского, грузинского или молдавского преподавателя английского языка, все эти предложения ошибочны, и больше трояка вам за них не влепят. А вот американцы, и даже англичане, тем не менее, так говорят и понимают друг друга прекрасно.

Английский язык имеет достаточно упрощенную (если сравнить с японской, русской, немецкой, китайской или французской) грамматику. Но этого им мало. Они ее еще больше упрощают. Сейчас в разговорном инглише уже практически не важно, ставите вы перед третьим лицом doesn’t или don’t. Поэтому “Битлз” еще в 1964 году пели в своей знаменитой песне Ticket То Ride [тикет ту райд], “Билет на рейс”: “My baby don’t care [май бэйби доунт кэа], — Моя малышка не переживает/ей не важно”; а в 1969 году Элвис Пресли пел в песне “Гето”: “…it’s one thing that she don’t need [итс уан сын зэт щи доунт нид], — … это то, что ей не нужно”; ну а Эрик Клэптон тогда же пел: “She don’t like, she don’t like, she don’t like cocain [щи доунт лайк кокэйн], — Она не любит кокаин”…

Нет, все эти знаменитые рок-н-ролльные ребята не перепутали английскую грамматику. Нет, они не забыли, что после she (как и после he и it) надо писать does not, а не do not. Они все это прекрасно знали, как знали и то, что don’t после she — это еще один допустимый вариант, которому не учат в школе в далекой Беларуси.

Так что трижды подумайте, прежде чем запускать вместо себя американца на экзамен. Останетесь без стипендии. И подобный случай уже имеется в архиве студенческой истории. Произошла эта прелюбопытнейшая история где-то в шестидесятые годы в московском университете. Один молодой американец, женившийся на симпатичной москвичке и решивший остаться в Москве, получил привилегию без конкурса поступить в МГУ. Еще бы! Американец остается в СССР! Тогда это было не просто редкое событие, но очень даже событие полезное с точки зрения советской пропаганды. Американец этот был обладателем достаточно универсальной фамилии Кронин, от чего многие, кто не знал Кронина лично, далее и не догадывались, что он, Кронин, того, не русский. И вот пошел наш “Джек-восьмеркин” сдавать английский язык, полагая, что проблем с ним (и с ним, и с английским языком) у него не будет. Преподаватель со всеми студентами на экзамене общался сугубо на английском, и Кронина принял за русского парня, который не очень хорошо знает английский язык. Из аудитории Кронин вышел с удивленным выражением лица и четверкой в зачетке. Друзья Кронина рассмеялись и, дружной толпой ввалившись к преподу, объяснили, что тот только что проэкзаменовал оригинального носителя английского языка. Препод смутился, вину признал (что очень редко бывает) и освободил мистера Кронина от английского до конца учебы. Вот так-то.