Глава седьмая

Вскоре после Кануна Середины Зимы во всей Коллегии и Круге Герольдов не нашлось бы друзей ближе, чем Тэлия и старый Герольд Джедус. Даже когда возобновились занятия, Тэлия всегда находила время для урока музыки и каждый вечер упражнялась в музицировании. Джедус, по-видимому, получал от общества своей ученицы такое же удовольствие, какое и она — от его, и даже то, что неизвестные мучители вскоре после конца каникул возобновили травлю Тэлии, не смогло убить в ее сердце эту радость. Иногда девочке приходило в голову, что если бы не Джедус и не Ролан, она бы не раз уже подумала о том, чтобы сдаться и убежать, хотя Тэлия не представляла, куда бы она могла податься. Без этих двух опор, поддерживавших ее, она страдала бы еще сильнее, чем в самые черные дни в Усадьбе.

Сигнал о том, что «они» все еще преследуют ее, пришел в форме очередной анонимной записки. Клочок бумаги обнаружился среди книг Тэлии как раз перед уроком музыки, и девочке оказалось нелегко привести себя в приличный вид после бури слез, которую эта записка вызвала.

Не стоило и надеяться скрыть от Джедуса, что она встревожена и расстроена: покрасневшие глаза мгновенно ее выдали. Джедус стал настаивать, ласково, но твердо, чтобы Тэлия рассказала ему, что случилось.

— Ты же знаешь, что я ни за что не скажу и не сделаю ничего против твоей воли, малышка… — голос старого Герольда был негромок, но в нем звучала повелительная нотка. Неуверенный в себе, настороженный ребенок, сменивший ту веселую Тэлию, которую он узнал и полюбил, совсем не понравился Джедусу. — Но ведь ты несчастлива, а раз несчастлива ты, плохо и мне. Я хотел бы, чтобы ты рассказала мне, почему — и кто или что тому причиной. Ты ведь, наверно, уже знаешь, что можешь мне доверять?

Тэлия медленно кивнула, сцепив руки на коленях.

— Тогда скажи, в чем заключается проблема. Может, я даже смогу помочь.

Тэлии не хотелось открываться Джедусу, но оказалось, что она не в силах устоять перед его добрым взглядом.

— В-в-вы должны пообещать мне, хорошо? Что вы никому об этом не скажете.

Джедусу пришлось пообещать — лишь бы не лишиться ее доверия; ведь он был единственным, кому доверяла девочка. Но обещание он дал с огромной неохотой.

— Если это единственное средство, чтобы ты мне рассказала — хорошо. Обещаю.

— В-вот какое дело… — начала она и постепенно рассказала Джедусу все — но только о толчках и злых проделках; о записках она умолчала. Тэлия боялась, что это настолько дико и невероятно, что даже Джедус не поверит.

Он почувствовал, что Тэлия чего-то не договаривает, и встревожился.

Однако, будучи связан обещанием, Джедус мало что мог сделать — разве что поддержать, подбодрить и дать какие-то советы. Старый Герольд надеялся, что этого окажется достаточно.

— Никуда не ходи одна — ну, это тебе уже известно. Но старайся находиться только рядом с теми людьми, которых знаешь: Шерил, Скифом, Джери. Ни один из этой троицы никогда не стал бы вредить тебе. И — вот хорошая мысль — старайся постоянно находиться в поле зрения кого-то из учителей. Сомневаюсь, чтобы даже самые ушлые хулиганы осмелились учинить что-нибудь на глазах у Герольда. И вот что, малышка… — Джедус ласково тронул рукой ее подбородок, получив в ответ слабую улыбку. — У тебя всегда есть я. Здесь никто не посмеет попробовать сделать что-нибудь против тебя, а если тебе понадобится с кем-то поплакать за компанию… ну, так у меня просто уйма носовых платков!

За эти слова он был вознагражден тихим смешком, а когда они начали урок, Джедус почувствовал, что его старания окупились сполна.

— Заводи друзей, детка, — настойчиво сказал он Тэлии на прощание, — Другие ученики-Герольды тебя не укусят. И вредить они тебе тоже не станут, а чем больше у тебя будет друзей, тем лучше ты будешь защищена. А теперь подумай — ты когда-нибудь видела или слышала, чтобы хоть кто-то из них нарочно сделал или сказал что-то жестокое?

— Нет, — пришлось признать Тэлии.

— Я знаю, что твоя жизнь в Усадьбе была нелегкой; знаю, что люди часто намеренно причиняли тебе боль. В Коллегии все по-другому. Ты доверяешь мне — а теперь я тебе говорю, чтобы ты доверяла и им тоже. Уже одно то, что ты станешь частью группы, сделает тебя более трудной мишенью для выходок этих мерзавцев.

Джедус оказался прав — Тэлия действительно стала не такой легкой мишенью. Частота зловредных проделок ее недругов немедленно начала сокращаться.

Кроме того, хотя Джедуса и связывало обещание хранить молчание не говорить, ему помогло то, что некоторые из учителей и старших студентов — среди них Керен, Терен и Шерил — решили, что творится что-то странное и малоприятное, и у них вошло в привычку бдительно наблюдать за Тэлией. В особенности Керен уже давно приняла это решение, и, когда Тэлия вновь начала проявлять признаки подавленности, взялась слоняться поблизости от ребенка, стараясь делать это как можно более демонстративно. Мучители Тэлии скоро обнаружили, что даже прятать среди ее вещей записки, не будучи замеченными, стало почти невозможно — а быть замеченными отнюдь не входило в их планы. Не прошло и месяца, как они, по-видимому, отступились; к Тэлии вернулась жизнерадостность, и Джедус мысленно издал глубокий вздох облегчения.

Никто из них не догадывался, что назревает нечто посерьезнее, чем просто мелкие пакости.

Как Коллегия, так и Круг ошибочно предположили, что подозрения, вызванные смертью Таламира, достаточно напугали враждебную Герольдам клику, чтобы та отказалась от каких-либо серьезных попыток избавить королевство от нового Личного Герольда Королевы. В действительности все было наоборот. На травлю Тэлии благородных недорослей подстрекали родители некоторых из высокородных «невключенных» студентов — придворные, которые лишились бы всего в случае, если бы Элспет спасли от нее самой и она стала бы не только предполагаемой, но и фактической наследницей престола.

Эти старшие заговорщики уже давно решили, как поступить с Тэлией. Если вынудить ее покинуть Коллегию окажется невозможно, от нее придется избавиться — любыми средствами, какие подвернутся под руку.

Поскольку стало ясно, что выжить ее не удастся, следующим шагом было перейти к более решительным и решающим мерам.

Для того, чтобы привести свой замысел в исполнение, они выжидали только момента, когда Тэлия совершит ошибку и останется одна. Долгожданный случай представился в самый морозный день года.

Небо, тусклое, свинцово-серое, покрывали тучи. Снег скрипел под ногами, а холод от земли пробирался даже сквозь толстые сапоги из овчины, надетые на три пары шерстяных чулок. Дул сильный порывистый ветер, и Тэлия решила пойти из класса в тренировочный зал более длинной дорогой, мимо конюшен, где можно было хоть как-то укрыться от свирепых укусов ветра.

Когда она повернула за угол, по привычке задумавшись о чем-то далеком от сегодняшнего дня, ее внезапно окружили несколько Синих. Выражение их лиц было далеко не дружеским.

Не успела Тэлия опомниться, как они схватили ее, пытаясь скрутить руки и ноги.

Тэлия была ошеломлена лишь на одно краткое мгновение, затем стала отбиваться, используя все умение, приобретенное на под руководством Альбериха. Мастер боевых искусств учил ее борьбе, в которой разрешены все приемы; Тэлия лягалась, дергала противников за волосы, кусалась без зазрения совести — и придушенные крики боли свидетельствовали о том, что она набирает очки, хотя нападающих и защищала громоздкая зимняя одежда. Как ни странно, создавалось впечатление, что Синие на самом деле не собираются причинять ей вреда, что в их намерения входит лишь зачем-то обездвижить Тэлию.

Тэлия воспользовалась этой нерешительностью противников и рванулась в просвет между двумя из них, оставив свой плащ в руках третьего.

Ей почти удалось проскочить, но тут сзади кто-то бросил ей под ноги вожжи; Тэлия запуталась, споткнулась и вниз головой полетела в яму с навозом. Ее свежее, мягкое содержимое было разведено водой. Тэлия, с ног до головы облепленная зловонной жижей, беспомощно забарахталась; ее начало рвать.

— О, бедненькая маленькая дурочка! Она сделала бяку, — проворковала одна из девушек медовым голоском. — Как это для нее ужасно!

— Возможно, ей подумалось, что она дома, — отозвался мальчишечий голос, пока Тэлия пыталась стереть нечистоты с лица и глаз. — Лучше давайте почистим ее — сама она наверняка не знает, как это делается.

Они вытащили Тэлию из ямы, схватили, прежде чем она успела вырваться, сбили с ног и засунули в рот какую-то тряпку прежде, когда она открыла рот, чтобы позвать на помощь. Потом стали по очереди захватывать пригоршнями навоз и ляпать ей на волосы и размазывать по лицу, словно в отместку за повреждения, которые Тэлии удалось, отбиваясь, нанести им. Затем выволокли ее наружу, где на ледяном ветру эта дрянь застыла коркой, так что Тэлия не могла разлепить глаз и ничего не видела. Она все еще не могла перевести дыхание после удара, который свалил ее с ног. Казалось, ей не удастся больше втянуть в легкие ни глотка воздуха. Воздух представлялся сейчас Тэлии самой важной вещью на свете.

Ее наполовину несли, наполовину волокли куда-то; удары о булыжник мощеного двора оставляли на ней многочисленные синяки и ссадины. Тэлия не могла думать ни о чем, кроме попыток восстановить дыхание; она понятия не имела, ни что они намерены делать дальше, ни куда ее тащат. Казалось, ее уже проволокли полпути до Границы!

Потом Тэлия почувствовала, что дорога пошла в гору, и начала смутно догадываться, что с ней собираются сделать. Она в ужасе забилась в руках своих мучителей.

— Отправляйся в ванночку, козочка! — пропел ненавистный мужской голос.

Тэлия, извиваясь, пыталась вывернуться и лягалась изо всех сил, но все напрасно. Враги были больше, сильнее и гораздо многочисленнее. Тэлия добилась только того, что их захват немного соскользнул, она сильно треснулась затылком о каменную мостовую и была ненадолго оглушена. Это дало ее противникам желанную передышку; Тэлия почувствовала, что ее подбрасывают в воздух, а затем ударилась о ледяную поверхность реки с силой, вышибившей последние остатки воздуха из ее легких.

Вода сомкнулась над ее головой; Тэлия забарахталась, пытаясь всплыть и одновременно вытаскивая изо рта затыкающую его тряпку — затем только, чтобы наглотаться воды: она слишком рано попыталась вдохнуть. Когда она наконец вынырнула, давясь, задыхаясь и кашляя на ледяном ветру, то услышала, как чей-то удаляющийся голос прокричал издалека:

— Прощай, дуреха. Передай от нас привет Таламиру!

Только на прошлой неделе здесь погиб один бесшабашный сорвиголова, который, желая блеснуть удалью, попытался перейти реку не по мосту, а по льду. Тэлия неистово забилась, припомнив, что в ледяной воде он протянул всего несколько секунд. Она попыталась выползти на лед — тот оказался достаточно прочным и не обламывался под ее тяжестью — но никак не могла ухватиться за скользкую кромку: окоченевшие пальцы раз за разом срывались. Промокшая одежда, особенно тяжелые, пропитавшиеся водой овчинные сапоги, тянули ко дну, течение неумолимо оттаскивало все дальше от берега. Тэлия почувствовала, как немеют руки и ноги.

Она не могла уже удерживать голову над водой, не могла и набрать достаточно воздуха, чтобы позвать на помощь. Ее рассудок взвыл в слепом страхе смерти.

Потом, словно дар богов, воздух раскололо трубное ржание, и что-то огромное и тяжелое врезалось в реку рядом с ней. Сильные зубы ухватили Тэлию за воротник и подтащили поближе к широкой, теплой, белой спине, которая, словно по волшебству, выросла подле нее.

— Ролан! — задыхаясь, выдавила Тэлия; она попыталась заставить пальцы повиноваться и схватиться за гриву или хвост Спутника; тот старался развернуться так, чтобы принять на себя как можно большую часть ее веса.

На мгновение показалось даже, что это может удаться.

Потом пальцы Тэлии разжались, и она начала соскальзывать с Ролана, увлекаемая безжалостной тяжестью одежды и силой течения. Мысли застывали, скованные холодом, неумолимым, как вода вокруг. Последняя слабая попытка удержаться на спине Спутника — и тьма сомкнулась в мозгу Тэлии так же, как вода сомкнулась над ее головой. Ее легкие вновь наполнились водой, но девочку это уже не волновало.

Что-то рвануло Тэлию за воротник; ее голова высунулась на поверхность, и упрямая искорка жизни заставила ее еще раз начать кашлять и давиться на нестерпимо ледяном воздухе.

Потом ее грубо поволокли по льду, и множество рук протянулось, чтобы втянуть ее на берег, где ее мяли, тискали и колотили до тех пор, пока она не выкашляла из легких всю воду. Ее завернули во что-то тяжелое и заставили выпить огненной жидкости, от которой на глаза навернулись слезы и перехватило дыхание. Внезапно вернувшийся слух заполнил гомон сердитых, испуганных голосов. В глазах у Тэлии чуть прояснилось, искры, которые сменили черноту, когда ее начали мять и колотить, исчезли, и она увидела вокруг встревоженные лица учителей и соучеников. Спасена…

Тэлия потеряла сознание.


Она стала приходить в себя, когда кто-то поднял ее и передал на руки всаднику. Они подлетели галопом к ступеням Коллегии. Всадник, не выпуская свою ношу из рук, спрыгнул с седла и легко, без усилий взбежал по лестнице к дверям спального отделения

Ее пронесли через полный пара тамбур в умывальную, где навстречу Тэлии протянулись другие руки, которые быстро и умело освободили ее от мокрой вонючей одежды. Спустя миг девочка вновь очутилась по шею в воде, только на этот раз вода была обжигающе горячей — блаженное ощущение для ее застывшего, одеревеневшего тела.

Тепло вновь полностью привело Тэлию в чувство — чему способствовало и то, что ее тут же принялись яростно растирать и отмывать едким мылом сразу три человека.

— Чт… — закашлялась Тэлия: горло было, казалось, освежевано, — Что случилось?

— Это мы и сами хотели бы знать, — ответила Джери, остервенело намыливая ей волосы. — УХ! И в волосах полно навоза! Ролан услышал твой зов о помощи; он переполошил других Спутников, а те подняли на ноги своих Герольдов. Потом он бросился за тобой сам. Владыка Света! Видела бы ты Коллегию — она смахивала на гнездо разъяренных ос! Люди выскакивали отовсюду! Большинство из нас добралось до берега реки как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты соскальзываешь со спины Ролана и уходишь под воду. Керен на какую-то долю секунды опередила всех остальных и нырнула за тобой прямо с седла, а сразу за ней — Шерил. Им удалось тебя вытащить… Когда я поняла, что ты жива, то поскакала сюда, чтобы разыскать Домоправительницу и приготовить все необходимое, чтобы тебя отогреть. После того, как тебя откачали, Терен привез тебя сюда. Эта бадья грязная. Надо сменить. Нет, — пресекла она попытку Тэлии приподняться, — сиди смирно, мы уж сами как-нибудь. У тебя на голове огромная шишка. Вдруг у тебя закружится голова, и ты упадешь?

Тэлию подняли и перенесли в новую бадью; хотя и в ней вода была такой же горячей, девочке все еще казалось, что она промерзла до костей.

— А они… в порядке? — с трудом выдавила она.

— Кто? Шерил и Керен? С ними все отлично. Ты что, забыла? Они же с Вечнотуманного Озера. Им не впервой спасать людей из-подо льда. К тому же их тоже ждали двое всадников, чтобы отвезти сюда. Сейчас обе отмокают в бадьях с горячей водой, точно так же, как и ты.

— Да? — Тэлия подняла голову — комната закружилась у нее перед глазами — и попыталась оглядеться по сторонам. Умывальная казалась странно перевернутой, словно в зеркальном отражении.

— Что случилось с комнатой? — похоже, язык не хотел толком ей повиноваться.

— Ты в умывальной мальчишек, глупенькая, — хихикнула Джери, — Сюда было ближе. Осмотрись хорошенько — второй такой возможности может не представиться.

— Тс-с, — беззлобно одернула ее Гэйта. — Тэлия, я думаю, грязь мы с тебя смыли. Как ты себя чувствуешь?

— Все еще х-холодно.

Казалось, внутри нее ледяная сердцевина, до которой тепло не доходит. Джери и Гэйта вылили часть воды и добавили еще, погорячее. Спустя какое-то время Тэлия наконец почувствовала, что перестает трястись. Сведенные от холода мышцы начали понемногу расслабляться. Тут Тэлии в голову пришла еще одна мысль, и она попыталась сесть прямо.

— Ролан!

— С ним все в полнейшем порядке, — Джери и Домоправительница вцепились в нее и удержали на месте. — Чтобы ему повредить, надо что-нибудь почище, чем холодное купание!

— Труднее всего было вытаскивать его обратно на берег, не бойся, он даже не замерз и чрезвычайно горд собой, — сказала третья участница группы, до сих пор молчавшая. — Полагаю, у него есть на это полное право, поскольку обычно считается, что на этом этапе ваша связь со Спутником еще недостаточно прочна, чтобы вы могли позвать друг друга, даже в панике. Тебе очень повезло, что в вашем с Роланом случае это оказалось не так.

У Тэлии все плыло перед глазами, но в конце концов она смогла как следует рассмотреть эту третью женщину, та наклонилась к ней поближе, чтобы удобнее было разговаривать. Она оказалась незнакомой пепельной блондинкой с квадратным подбородком, одетой в дорожную форму Герольдов; на кожаном рукаве была вышита серебряная стрела — знак специального курьера.

— Сожалею, что нас не представили друг другу, как положено, Тэлия, — улыбнулась она. — Я — Герольд Ильза. Возможно, Керен упоминала обо мне?

Тэлия кивнула и тут же пожалела об этом. Голову расколола адская боль, в глазах еще больше все поплыло.

— Керен… собиралась… ждать вас… — выговорила она с трудом.

Ильза заметила помутившийся взгляд Тэлии, ее остановившиеся зрачки и спросила быстро:

— Есть проблемы, котенок?

— Я не очень… хорошо вижу. И голова болит.

— Вы можете определить, что с ней? — вполголоса спросила Герольда Гэйта.

Ильза слегка нахмурилась.

— Ну, я не Целитель, но технику осмотра знаю. Сиди спокойно, котенок, — обратилась она к Тэлии. — Больно тебе не будет, но в голове может возникнуть странное ощущение.

Она поймала плавающий взгляд Тэлии и заглянула глубоко ей в глаза. Мозг Тэлии ощутил нечто вроде легкого прикосновения. Чувство действительно оказалось очень странным.

Завладев вниманием Тэлии, Ильза легонько, еле касаясь, положила одну руку ей на лоб и приступила к зондированию сознания.

Одновременно она непринужденно разговаривала с девочкой, зная, что спокойный тон не даст Тэлии чересчур встревожиться, если та что-то почувствует.

— Я только-только въехала в ворота, когда поднялась тревога. У Керен с ее Спутником самая крепкая связь, которую я когда-либо встречала. Они оба уже неслись к реке прежде, чем моей Феларе удалось объяснить мне, что случилось несчастье. Мы поскакали следом, но не смогли даже сохранить первоначальный разрыв. Мысленная связь Керен с ее братом почти столь же сильна, и она, должно быть, сказала ему, что делать, даже прежде, чем мы достигли берега, потому что Терен прискакал с одеялами и веревками сразу после того, как она нырнула. Я знала, что Керен и Дантрис молодцы, но никогда не видела, чтобы кто-то двигался так, как они — я даже не думала, что можно взлететь в воздух, словно камень из пращи, и нырнуть в воду со спины Спутника на полном галопе!

Говоря, Ильза одновременно «читала» девочку, как это делали Целители, с которыми ей доводилось работать. Поскольку Ильза не получила формального обучения, как Целитель, у нее ушло на это немало времени — и она невольно вступила с пациенткой в более тесный контакт, чем намеревалась.

Голова Тэлии действительно пошла кругом: ощущение внешнего прикосновения стало еще сильнее, и она начала видеть самые что ни на есть странные вещи. Картины появлялись перед ней вспышками, смущающими и сбивающими с толку, словно увиденные глазами кого-то другого — и то, что видела Тэлия, касалось Керен и этой незнакомки — и весьма интимно. К тому же все было очень перегружено обертонами сложных эмоций…

От смущения Тэлия покраснела, как рак. Ильза и Керен — давние любовницы?! Она ведь даже не знает этой женщины; с какой стати ей в голову лезут такие дикие фантазии? Ошеломленная и сконфуженная, она подняла глаза на Ильзу.

Поняв, что именно воспринимает ребенок, Ильза поспешно разорвала контакт между ними и уставилась на Тэлию широко раскрытыми глазами. Сначала мысленный зов своему Спутнику, а теперь еще это! Ильза знала, что обладает одним из сильнейших щитов во всем Круге, и все же этот необученный ребенок с легкостью прочел то, до чего смог бы докопаться только мастер.

Допустим, щиты Ильзы могли быть немного опущены — она ведь проводила «считывание», — но для того, чтобы воспользоваться этим обстоятельством, понадобился бы опытный телепат. Да, за скромной внешностью этой девочки безусловно скрывались поразительные способности.

— Сотрясение мозга, — сказала Ильза остальным, — а если она уже была простужена до того, как упала в воду, то сейчас может начаться серьезное осложнение. Думаю, нам лучше уложить ее в теплую постель и позвать настоящего Целителя, чтобы он ею занялся.

«А мне лучше как можно скорее переброситься словечком с Керен! — подумала она про себя. — Если у этого бедного ребенка начнется жар, невозможно предсказать, что она может прочесть. Любой, кто будет дежурить возле девочки, должен иметь превосходные щиты — для ее же блага.»

Втроем они заботливо помогли Тэлии выбраться из бадьи, вытерли и укутали в самую теплую из ее ночных рубашек. Ходить ей не позволили; ее передали с рук на руки Терену, который отнес Тэлию в ее комнату, уложил в постель и укрыл несколькими одеялами. В постель заранее положили грелки, и Тэлия была рада этому, поскольку, стоило ей очутиться за дверями наполненной горячим паром умывальной, как воздух стал казаться очень холодным, и к тому времени, когда они добрались до ее комнаты, ее уже всю трясло.

Тэлия с трудом воспринимала происходящее. Казалось, ее только что завернули в одеяла, как вдруг выяснилось, что возле нее стоит человек, возникший из ниоткуда, словно по волшебству.

У незнакомца было лицо херувима, безбородое и до не правдоподобия юное; он был облачен в зеленые одежды Целителя. Он держал ладонь в какой-то доле дюйма от лба Тэлии и сосредоточенно хмурился.

Голова Тэлии между тем разболелась по-настоящему. Чувство было такое, будто кто-то с маху втыкал в ее череп обнаженные кинжалы. Все остальное тело тоже начало болеть; когда Тэлия вдыхала, в груди раздавался скрежет. Страшно хотелось закашляться, но она сдерживалась, зная, что это только вызовет новый взрыв боли в голове.

Юный Целитель убрал руку и сказал кому-то, кого не видно было из-за двери:

— Сотрясение — безусловно, хотя череп, похоже, не проломлен. И вы наверняка заметили жар — воспаление легких представляется весьма вероятным.

Его собеседник что-то шепотом ответил, и Целитель наклонился так, что его лицо оказалось на одном уровне с глазами Тэлии.

— Некоторое время ты будешь очень больной юной барышней, детка, — спокойно сказал он ей. — Все излечимо при наличии времени и терпения, но хворать будет не очень приятно. Могу я рассчитывать на твое содействие?

— Вы хотите, чтобы я пила лекарства, да? — прошептала Тэлия, невольно скривившись. — Настой из ивовой коры?

— Боюсь, это еще не самая большая пакость из того, чем мы будем тебя потчевать, — сказал Целитель со смешком. — Сможешь сейчас проглотить первую порцию?

Тэлия кивнула самую чуточку, осторожно, чтобы голова снова не начала разламываться. Целитель несколько мгновений повозился у очага и вернулся с чашкой, в которой дымился какой-то зеленый и гнусный на вид отвар.

Он поднес чашку к губам Тэлии и поддержал ее голову, пока она пила. Тэлия как можно быстрее проглотила зелье, стараясь не почувствовать вкуса. Что бы это ни было, снадобье оказалось намного сильнее, чем настой из ивовой коры, которым пользовала простывших детей Келдар, поскольку Тэлия обнаружила, что боль в голове начинает ослабевать. Утих и бивший ее озноб. В скором времени она уже крепко спала.

Когда Тэлия проснулась, в комнате горел очаг и свечи. В тенях подле ее кровати кто-то сидел; тихие звуки арфы сказали Тэлии, кто это.

— Герольд Джедус? — прошептала она: говорить она не могла — слишком ободранным и воспаленным было горло.

— Что так официально, дружок? — спросил старик, отставляя арфу и наклоняясь, чтобы положить руку на горячий лоб Тэлии. — Как ты себя чувствуешь?

— Устала. Холодно. Голова болит. Все болит!

— Есть хочешь?

— Пить, — просипела она. — Почему вы здесь?

— Ну, что касается пить, то делу можно помочь, если ты пожелаешь выпить еще одно из злодейских зелий Девана. А что до того, почему я здесь, то это довольно просто. Пока ты болеешь, тебе нужен кто-то, кто бы тебе помогал, а у меня есть уйма времени для моего друга Тэлии. — Джедус протянул ей кружку с зеленым снадобьем, которое она уже пила раньше, одобрительно кивнул, когда Тэлия как можно быстрее опрокинула ее содержимое в себя, забрал опустевшую кружку и вручил взамен другую, с бульоном. — Приглядывать за тобой мы будем по очереди, так что обо мне не беспокойся, и не удивляйся, если увидишь Ильзу или Керен. А, Деван! Она проснулась, как вы и предсказывали.

В поле зрения Тэлии, бесшумно ступая, вошел все тот же Целитель и улыбнулся ей.

— Ты крепкая малышка, верно? Иногда в том, чтобы быть уроженцем Приграничья, как мы с тобой, имеются свои положительные стороны.

Тэлия по-совиному моргала на него поверх своей кружки.

— Сколько еще… болеть? — прохрипела она.

— Несколько недель; возможно, дольше. И тебе сначала станет хуже, а потом уж лучше. Хороший я утешитель, верно?

Тэлии удалось выжать слабую улыбку.

— Лучше уж правда.

— Я так и подумал, что ты, вероятно, предпочтешь ее. Когда жар усилится, тебе могут начать мерещиться разные вещи. С тобой рядом всегда будет кто-нибудь, так что не тревожься. Что, начинает клонить в сон?

— Угу, — подтвердила она.

— Допивай это и отдыхай. Оставляю тебя в надежных руках Герольда Джедуса.

И Давай вышел так же тихо, как и появился.

— Еще чего-нибудь хочешь, малышка? — спросил Джедус; в его голосе явственно сквозило облегчение.

Тэлия рассеянно отметила, что уверенность Целителя прогнала какую-то мучившую Джедуса тревогу. Он взял пустую кружку из отяжелевших пальцев Тэлии.

— Поиграете мне? — прошептала она.

— Одно твое слово, — отозвался Герольд, необычайно польщенный и удивленный просьбой.

Тэлия уплыла в сон под тихие переборы струн.

Проснулась она в смятении от боли и каких-то тягостных, отвратительных снов; кто-то — возможно, Ильза — успокоил ее и уговорил выпить еще лекарства и бульона.

Еще множество раз Тэлия в полусне послушно проглатывала питье, которое подносили к ее губам, позволяла отводить себя в умывальную и уборную и обратно. В остальном Тэлия не осознавала окружающего. Она попеременно то горела в жару, то стучала зубами в ознобе. В ее снах крепковеры и люди из Коллегии перемешались и совершали самые нелепые поступки.

Когда сны становились страшными, кто-нибудь всегда прогонял их — игрой на арфе или ласковым прикосновением рук.

Наконец в один прекрасный день Тэлия очнулась полностью и увидела, что в окно ее комнаты льется солнечный свет. Жутко болела голова; Тэлия пощупала затылок и сморщилась от боли, когда пальцы наткнулись на шишку.

— Болит, да? — сочувственно сказал резкий голос со стороны стоящего подле кровати кресла. Осторожно повернув голову, Тэлия увидела, что пост, который на ее памяти в последний раз занимал Джедус, теперь приняла Керен. Она непринужденно развалилась в кресле Тэлии, положив ноги на стоящий рядом столик.

И еще у нее на коленях лежал вынутый из ножен меч.

— С вами все в порядке! — прохрипела Тэлия с облегчением.

Керен вздернула в ее направлении бровь.

— Ты забываешь, маленький кентавр: я нырнула по собственной воле. Стало быть, мое погружение было чуточку более контролируемым, чем твое. Знаешь, тебе чертовски повезло, что ты здесь. Когда ты перестала держаться за Ролана, тебя затянуло прямо под лед. Я еле смогла дотянуться. На три пальца дальше — и мы не нашли бы тебя до самой весенней оттепели.

Казалось, Тэлия снова видит вещи чужими глазами — и не только видит, но и чувствует. Она ощутила жуткий страх — чужой страх — и увидела себя, как ее затягивает под толстую корку льда, покрывающего большую часть реки. И еще она увидела то, что за этим последовало.

— Вы нырнули под лед вслед за мной… — сказала она в благоговейном ужасе, — Вы же могли погибнуть!

Керен чуть не поперхнулась.

— Сети Владычицы, Ильза была права! Мне лучше следить за своими мыслями, когда я вблизи тебя, детка. Мы можем поделиться друг с другом большим, чем нам обеим бы хотелось! Чтобы сменить тему — да, раз уж ты знаешь, это было чертовски опасное дело. Нам обеим повезло, что за спиной у меня оказалась Шерил. Когда я тебя зацепила, она смогла вытащить нас обеих из-под льда. Правда, помогло то, что у меня хватило ума сорвать с седла Ильзы запасную веревку и обвязаться ей по пути к реке. Когда Шерил увидела веревку, которая тянулась за мной из-подо льда, она ухватилась за конец. Хорошо, что ей доводилось самой спасать людей, провалившихся в полыньи.

— Она тоже цела?

— О, она не такая жилистая старая змеюка, как я; она подхватила простуду. Можешь ее не жалеть: поскольку тебя мы поместили вне пределов досягаемости, остальные ученики принялись наперебой вокруг нее суетиться. Шерил — их героиня; они уложили ее в постель и безотлучно дежурили у нее в ногах и у изголовья до тех пор, пока у нее даже насморк не прошел.

— Что вы имеете в виду — поместили вне пределов досягаемости? Зачем? И зачем вы вынули меч. О чем вы умалчиваете?

Керен сокрушенно покрутила головой.

— Ты выглядишь такой наивной… невинной, беспомощной… но, даже полумертвая от сотрясения мозга и воспаления легких, ты мало что упускаешь, правда? Ах, малышка, нет смысла пытаться скрыть это от тебя. Мы тебя охраняем. Тех, кто бросил тебя в реку, поймали: в Крыле Слуг у тебя есть друзья, которые засекли их, когда они входили, перемазанные в навозе. Они клялись, что это была только «шутка» — хороша шуточка! — и все, что королева могла сделать в соответствии с законом, это прогнать их от двора и Коллегии. Формально, поскольку не нашлось никаких свидетелей, которые опровергли бы их слова, она ничего другого не могла предпринять. Ну, я лично сняла бы им головы с плеч, — Тэлия почувствовала гнев, который таился за ласковым выражением лица Керен, — или, скорее, содрала шкуры; но я не королева, а по закону она смогла сделать только это. Поскольку тебе удалось пережить их «шуточку», она не могла даже наложить на мерзавцев Заклятье Правды.

— Один из них велел мне передать от них привет Таламиру… это было перед тем, как появился Ролан, — сказала Тэлия.

Керен присвистнула, и Тэлия почувствовала, как закипает в ней негодование.

— Проклятье! Жаль, что мы не смогли рассказать Совету об этом, когда этой шайке предъявляли обвинение! Ну, да им и так никто не поверил, поэтому Ильза, Джедус и я по очереди охраняем тебя; Меро сам готовит для тебя всю еду, а Терен приносит ее сюда прямо из его рук.

— И Джедус? — Тэлия с сомнением взглянула на меч на коленях Керен.

— Не впадай в заблуждение, считая, что, раз у него не хватает ноги, то он беспомощен, милочка. Все то время, что Джедус находился здесь, под рукой у него лежал арбалет, а внутри этой его тросточки спрятан клинок. Всякого, кто попробовал бы напасть на него, ждал бы большущий сюрприз.

— Неужели все так серьезно? — спросила Тэлия, начиная испытывать нешуточный страх.

— Опасность достаточно реальна, чтобы принять несколько простых мер предосторожности. Мы и так теряем достаточно членов Круга, и не намерены потерять тебя по беспечности. — Керен помолчала, а потом добавила (полу-сердито, полу-обиженно). — И в следующий раз, детка, говори кому-нибудь, если что-то не так! Мы могли бы избежать всего этого… может быть, поймать тех, кто грыз тебе хвост, кто бы они ни были. Проклятье, Герольды всегда держатся друг за друга! Ты что, думала, мы тебе не поверим?

— Я… да… — проговорила Тэлия и ужаснулась: язык опять ее предал. К еще большему ужасу девочки, по ее щекам медленно потекли слезы, и она не в силах была их сдержать.

Спустя мгновение Керен вскочила с кресла и очутилась подле Тэлии, прижимая ее голову к своему твердому плечу; гнев немедленно сменился сочувствием и раскаянием.

— Детка, родненькая, я не хотела тебя расстроить. Ты нужна нам, мы любим тебя — нас бы просто убило, если бы мы тебя потеряли. Тебе нужно научиться доверять нам. Мы — твоя семья. Нет, мы больше, чем семья. И мы никогда, ни за что тебя не покинем. Что бы ни случилось.

— Простите… я не… — всхлипывала Тэлия, пытаясь снова взять себя в руки и отодвигаясь от Керен.

— Не нет, а да. Тебе пора выплеснуть это наружу, — приказала Керен. — Плачь, сколько хочется. Если мой брат прав — а обычно он прав — то в том, что касается плача, тебе нужно очень многое наверстать.

Невозможно было устоять перед этой искренней заботой и пониманием. Барьеры, уже ослабленные дружбой с Джедусом, рухнули и рассыпались, и Тэлия благодарно прижалась к плечу Керен. Керен обнимала ее, словно собственного ребенка, давая выплакаться. Тэлия плакала долго, до полного изнеможения.

— Полегчало? — спросила Керен, когда высохли последние слезы.

Тэлия слабо улыбнулась.

— Вроде.

— Если не считать того, что теперь у тебя болит голова и жжет глаза. В следующий раз не давай горю так долго накапливаться. В конце концов, для того и существуют друзья — помогать в случае неприятностей. А теперь о твоей «новой» способности читать мысли…

— Так это правда? Значит, я действительно чувствую то, что чувствуете вы? И вы с Ильзой… — Тэлия в смущении осеклась. — Но откуда это у меня взялось? Раньше я такого не умела!

— Ты по-прежнему принимаешь от меня? О черт! — Керен слегка нахмурилась, сосредоточиваясь, и Тэлию внезапно перестали пронизывать приходящие извне разнообразные эмоции. — Так лучше? Хорошо. О, ты правда читаешь мысли, можешь не сомневаться, причем читаешь обескураживающе безошибочно. Только члены Круга знают обо мне и Ильзе: мы не смогли бы скрыть от них наши отношения, даже если бы захотели — ведь вокруг нас сплошь Одаренные. Мы с Ильзой связаны на всю жизнь; ты, наверно, не слышала, что такое любовь-судьба, а?

— Как у Ваниэля и Стефена? Или Солнцепевца и Танцующей-В-Тени?

Керен поглядела на Тэлию в полном изумлении. Хотя с другой стороны, учитывая склонность девочки к сказкам, то, что она все-таки слышала о любви-судьбе, было не так уж удивительно. Такого рода связь, редко встречавшаяся среди Герольдов и еще реже — среди обычных людей, являлась узами очень особого рода, чем-то неизмеримо большим, чем просто физическая связь.

— Не так драматично, но да, как у Ваниэля и Стефена. Ну, я полагаю, что твой Дар преждевременно пробудился либо от удара по голове, либо от сильного душевного потрясения. Так иногда случается. Если бы ты не была Личным Герольдом Королевы, мы бы еще несколько лет и не помышляли о том, чтобы обучать тебя, как им пользоваться, но ты — особый случай. А сама ты хочешь, этому научиться?

— Пожалуйста… только не еще один предмет… — жалобно сказала Тэлия..

Керен не удержалась от смешка.

— Тогда ладно, милая, оставим все как есть. Может быть, когда у тебя заживет голова, твои новые способности исчезнут; мне случалось видеть такое прежде. Но если они начнут тебе мешать, скажи одному из нас, хорошо? — Она замолчала и задумчиво посмотрела на Тэлию. — А тебя не беспокоит то, что ты узнала… насчет Ильзы и меня?

— Нет, — ответила Тэлия с некоторым удивлением. — А разве должно? Я имею в виду… в Усадьбах множество… э… — она снова покраснела, — «особых подруг».

— Да ну? — Керен приподняла бровь. — Вот уж никогда бы не подумала, ваши крепковеры же такие твердокаменные. Хотя, полагаю, это не лишено смысла… вся эта куча Младших Жен, и чертовски немногие из них выходят замуж по любви. — Она заметно расслабилась. — Не стану отрицать, я рада услышать это от тебя. Ты во многом придерживаешься старых взглядов, милая; я начинаю считать тебя не столько ученицей, сколько своим другом, и мне бы страшно не хотелось, чтобы что-нибудь стало препятствием для нашей дружбы.

— Я? Ваш друг? — Тэлия была явно поражена.

— Удивлена? Джедус тоже считает тебя своим другом, а он ни перед кем не раскрывался вот уже много лет. В тебе есть что-то, что я затрудняюсь точно определить… Иногда ты кажешься настолько старше своего возраста! Может, это оттого, что ты Личный Герольд Королевы. Видит Владычица, я не настолько стара, чтобы знать Таламира пареньком. Но ты кажешься человеком, которого я знаю и кому доверяю уже много лет. Как младшая сестра. Быть может, столь же близкая, как мой брат-близнец — что чертовски странно, учитывая, что у меня есть племянница и племянник примерно твоего возраста, но с ними все совсем иначе. И я не единственная, кто так к тебе относится. Как я сказала, есть еще Джедус и Шерил, и Скиф, и, вероятно, еще кто-то.

Тэлия с удивлением переваривала эту новую для себя мысль.

— Ну, хватит об этом, — Керен потрясла головой. — Как там твоя черепушка?

— Ужасно.

Керен встала и ласково, умелыми пальцами исследовала шишку.

— Милочка, тебе здорово повезло: угоди они чуть пониже, или же в висок, и ты была бы без сознания или парализована, когда ударилась об воду. Ты бы ушла на дно как топор, даже кругов бы не осталось, и мы бы так никогда и не узнали, что с тобой сталось. Как ты думаешь, сможешь проглотить еще немного этого гнусного зеленого пойла? Оно, во всяком случае, снимает боль.

Тэлия с трудом кивнула, и Керен принесла ей кружку варева, а потом вернулась в свою прежнюю позицию в кресле: ноги задраны на стол, меч на коленях.

— Сколько занятий я пропустила?

— Ничего такого, что ты не сможешь быстро нагнать, тем более, что ты будешь освобождена от дежурств и нежных ласк Альбериха до тех пор, пока полностью не оправишься. Если будут какие-то нелады со зрением, мы будем читать тебе вслух, и каждый в Коллегии рвется одолжить тебе свои записи. Ну как, сойдет?

Тэлия как раз собиралась ответить, когда где-то поблизости раздались глубокие, мрачные удары колокола.

При первом же ударе Керен резко вскинула голову и застыла.

— Проклятье, — сказала она тихо, но с горечью. — О, проклятье.

— В чем дело? — Тэлии не понравилось напряжение и боль на лице Керен. — Что случилось?

— Это Колокол Смерти, — Керен невидяще уставилась в окно, не замечая текущих по щекам слез. — Он звонит, когда умирает Герольд. Значит, ублюдки добрались до еще одного из нас. О, боги, почему им должен был оказаться бедняга Бельтрен?

Загрузка...