Стрёмная башня

Глава 11, в которой просто жарят

Пуф-пуф-пуф!

Ёжик, часто меняя позиции, поливал темноту зарядами каменных игл, словно зенитная батарея. Где-то там носился Гвоздарь, мерцали всполохи магической защиты, и иногда вдруг вылетал молот – кузнец тоже был не промах, и не позволял просто так по себе попасть.

Каменный питомец едва успевал отскакивать, и снова рассекал пыльными трассерами темноту, целясь в то место, где исчезал молот.

– Вот бы треснуть мне кольцо! – ругался Гвоздарь, его голос эхом разносился в пещере.

Мы сгрудились за статуей кузнеца доспехов для драконов, пытаясь понять или услышать, где находится Гвоздарь.

Лекарь, склонив голову, двигал пальцем, словно целясь сквозь статую в двигающегося там сумасшедшего. Бард что-то испуганно бубнил про себя.

– Кент, – прошептал я, – Зелье Халка-то у тебя есть?

Алхим, вздохнув, выудил из кошеля расколотую склянку:

– Было… Этот франкенштейн когда долбанул, половину зелий мне поколол.

Мы снова повернулись к коридору. Пока что ёжик Биби сдерживал ругающегося кузнеца, но ясно, что это будет ненадолго.

– Интересно, – вдруг прошептал Кент, – А у меня в кошеле зелья во что смешались?

Я обернулся:

– Только не пей.

– Не, чувак, я к тому, что Гвоздаря можно этим напоить.

Мы все переглянулись, а потом зашипели ещё усерднее:

– Ни за что!

От одной мысли, что Гвоздарь превратится во что-то… что-то… невообразимое, мне стало не по себе. Может, вообще сотрёт академию Баттонскилл с лица земли?

Тут заворочался Боря у ворот:

– Ух, ядрён… опять доспех чинить…

Он подтянул свой молот, стал подниматься.

– Иглы кончаются, – сказала Биби.

Она повела рукой, чтобы послать ёжика вперёд, но из темноты прилетела кувалда и в этот раз удачно сбила её питомца с ног. Ежика отнесло к воротам и прямо на Бобра.

Айбиби ойкнула.

Питомец заворочался, крутясь на спине, а Боря, ругаясь, попытался его перевернуть. Молот кузнеца сразу же дёрнулся, улетел назад.

– Ну, как бы треснуть мне кольцо?! – донеслось уже ближе.

Я понял, что если мы сейчас не найдём способа обезвредить Гвоздаря, то он нас всех просто укокошит.

– Эх, а я так мечтала поговорить с Эолом Броком о той древней эпохе… – протянула Фонза, с бледным лицом сжимая своё копьецо.

– Эола Брока? – вдруг удивлённо переспросил Лекарь.

– Ну да, – поморщилась Женя, – Он ведь старше Гимли, и некоторые говорят, что этот кузнец мог знать и Аида, и Зевса, и даже самого Торина… – она округлила глаза.

Айбиби уже дала команду ёжику двигаться к Гвоздарю для взрыва, и питомец с готовностью пронёсся мимо нас. Несколько секунд мы слушали, как его каменные лапы топают в темноте.

БАМ!

Шарахнуло здорово, особенно учитывая, что вокруг почти замкнутое пространство. У меня задвоилось в глазах, все рядом заохали, а Лекарь так вообще кричал, схватившись за голову:

– А, мои уши!!!

Подполз Бобр, тоже выглядывая из-за статуи.

– Что, братва, как думаете, он готов?

Биби прошептала:

– Ёжик точно готов.

Кент, порывшись в кошеле, вытащил целое зелье здоровья, протянул Лекарю. Тот чуть пригубил и отдал бутылёк обратно.

– Чем бы треснуть мне кольцо?!

Когда голос разнёсся в коридоре, мы все вздрогнули. И разом посмотрели на закрытые ворота в надежде, что они сейчас распахнутся, и мы сможем убежать.

Да чтоб тебя, этому чокнутому всё нипочём.

– Ну, – Бобр начала вставать, потирая промятый нагрудник, – Сейчас я ему покажу стража подземелий, – он потряс светящимся молотом.

Я перехватил кинжал, встал рядом с Борей. Другого выхода всё равно нет – либо мы его скрутим, либо…

Рядом рыкнула клыкастая Блонди, Биби тоже вышла, целясь из рогатки. Фонза, сжимая копьецо в одной руке, и свиток в другой, встала с другой стороны от Бобра.

Кент покинул убежище неспеша, роясь в кошеле. Кажется, у алхима там теперь полный бардак, и он пытался выудить хоть какое-нибудь боевое зелье.

– Кольцо… кольцо… – бубнил Лекарь, оставшийся за статуей.

Он судорожно листал томик с поэзией и иногда постукивал головой по статуе, словно помогая себе что-то вспомнить.

Ну, от нашего барда и так особого толка не было, поэтому мы двинулись вперёд.

Я развеял «волю лидера» между всей группой, чтобы быть на связи в самые трудные моменты. Мысль всё равно передаётся быстрее, чем доходят сказанные слова.

– Ну, народ, – кивнул я, вставая в боевую стойку, – Покажем, что может группа Гончара.

Всё произошло очень быстро. Не знаю, какого уровня этот гном-кузнец, но он нам явно показал, что мы ему – не ровня.

Шаркнул ботинок, и что-то блеснуло в стороне, возле силуэта следующей статуи в темноте.

Мы подобрались, Бобр выскочил вперёд, замахиваясь…

И тут гном налетел совсем с другой стороны, перехватив Блонди поперёк львиного тела. Он крутанулся с ней, заставляя нас уворачиваться от ей когтей, а потом запустил кошку в спину Бобру.

Я прыгнул на гнома, но тот увернулся, протягивая руку куда-то в сторону. Мне оставалось совсем чуть-чуть дотянуться до него, но вдруг мне в спину прилетел мощнейший удар.

– А-а-а!!! – я нырнул вперёд, под ноги Гвоздарю.

Вывернувшись, я краем глаза увидел, что это прилетел из темноты на помощь кузнецу его молот. Который тут же начал вихрем летать между всеми членами моей команды…

Пара секунд, и мы все разлетаемся в стороны.

Биби выстреливает, но промахивается, и тут же её уносит в темноту, как куклу.

Кент так и не успевает вытащить ничего из кошеля – удар молота приходится как раз по инвентарю, и, кувыркаясь, алхим улетает куда-то в сторону.

Бобр, сбитый львицей, пытается подняться, но молот уже ударяет ему в затылок, и танк летит за статую, едва не сбивая бледного Лекаря.

Фонза не успевает схлопнуть свиток, как удар кулака гнома втыкается ей в грудь, и Женю так же уносит в темноту.

Блонди летит во втором прыжке, растопырив когти и оскалившись, но кузнец двигает рукой, словно заправский джедай, и молот вылетает из темноты прямо в рёбра львице.

Я едва успел остановиться от падения, тряхнул разок головой, а Гвоздарь уже навис сверху, занеся молот над головой. Сейчас тебя, Гончар, прибьют.

Глаза кузнеца сверкнули безумием, он улыбнулся мне:

– Вот и тресну я кольцо…

Его кувалда заискрилась, я попробовал двинуться, но почему-то тело реагировало очень медленно. «Воля лидера» сразу же подсказала, что это действие удара молота кузнеца – на несколько секунд накладывается замедление.

– Пипец, – выдохнул я.

Так мы и не поговорим с кузнецом. Молчарь был прав – этот сумасшедший совершенно не настроен на диалог.

– Чем бы треснуть нам Кольцо! – раздалось звонко в пещере.

Кузнец замер. До меня только через секунду дошло, что последнюю фразу произнёс не он, а наш Лекарь.

– Чем бы треснуть нам Кольцо, что принёс в руках Аид? На совете мудрецов нам никто не говорит… – наш бард вышел из-за статуи, придерживая томик одной рукой, а вторую распростёр, как оратор.

– Это ж… – Гвоздарь, продолжая держать молот, чуть склонил голову, часто-часто заморгал.

– Шесть сильнейших звонких нот заключили в том Кольце, но седьмой земной народ искажает в нём рецепт…

Кузнец опустил молот, повернулся, почесал всклокоченную бороду.

– Чем бы треснуть… – начал было он, но Лекарь тут же продолжил, надрывая голос:

– Вот трещит в жаровне сталь, нежно лижет огонёк… Разомнётся тут коваль, наш великий Эол Брок.

– Да чем же…

– Его молот твёрже гнева, борода раскалена… И пылает эльфов древо, служит гномам докрасна.

– Да наковальню мне в задницу! – рявкнул Гвоздарь, а потом вдруг молот сиганул из его руки, чтобы воткнуться Лекарю в грудь.

Бедный бард улетел за статую, ни разу не пикнув, но так и не выпустив из рук томик поэзии.

Я попытался встать, чувствуя, что ко мне возвращается чувствительность и скорость.

– Чёртов Суровый!!! – заорал кузнец, грозя кому-то сверху кулаками, – Окалину мне в глаз, Владлен, ты и здесь меня достал?!

Молот вернулся ему в руку, и Гвоздарь ещё потряс им тоже:

– Уголь тебе в глотку, вшивый поэт!!!

– О, братан… – донеслось от Бобра, – Как я тебя понимаю…

Здоровяк ворочался, пытаясь выползти из-за статуи.

– С кем ты смеешь говорить, жалкий человечишка? – гном огрызнулся, замахиваясь молотом.

– Лучше с тобой, чем с этим… – Бобр махнул за спину.

Там, где-то у стенки, валялся Лекарь, которого удар кувалды надолго отправил в нокаут.

Я подхватил:

– Это наш бард ещё Облегчающего читать не начал.

Кузнец сразу опустил молот, обернулся, сверкнув злыми глазками:

– Что? Этот сумасшедший тоже здесь?!

– Не-е-ет, – протянул я, поднимаясь, – Это Лекарь увлёкся поэзией твоего века.

– Поэзия… Кувалду мне в ухо, какая ещё поэзия?! Да в сравнении с Гиппосом даже дриады… эти древожопки… – он топнул ногой, – Да я лучше этих вшей древковых послушаю, чем Владленову шоблу!

– А я тоже не хочу, – кивнул Боря, устало сев под статуей, – Особенно эту, как его… поэзию кондратия которая…

– Кого?! – Гвоздарь удивился, – И Кондратий Гномосвет здесь?!

Он со скрипом стиснул обеими ладонями рукоять молота, словно изображая, что он сделает с этим Гномосветом. Хоть я и не слышал такого, но, судя по прозвищу, этот поэт тоже был рядом с другими гениями.

– Бобр имеет в виду поэзию контрастов, говлитовый век, – усмехнулся я.

– Контрасты? Говли… чего? – гнома, наконец, проняло, и он опустил молот, – Да вы кто такие?

– А мы с Эолом сейчас разговариваем? Или с Гвоздарём? – прищурился я.

– А тебе кого надо-то, переросток? – буркнул гном, и шмыгнул, утёр рукавом нос, – Вас прислали эти идиоты?

– Какие?

– Суровый этот, Гиппос, Кондратий… Драные пустобрёхи, они как узнали, что в Кольце скрыта магия гимнов, так покоя мне не дают, – Гвоздарь вздохнул.

– Кольцо уже давно трес… – хотел сказать Бобр, но я резко оборвал его силой мысли.

Воля лидера не подвела, но Гвоздарь подозрительно поглядел на нас обоих.

– Головы снесу, людишки, будете шептаться. Чего там Кольцо надо?

– Давно надо треснуть, – кивнул я, – Давно пора.

– Чтоб вас, переростки, – кузнец помотал головой, потёр лоб рукоятью кувалды, – А вы кто?

– Мы – ученики академии сверху.

– Сверху? – Гвоздарь глянул в потолок, – А разве она не снизу?

Он покрутил головой, разглядывая статуи, потом глянул под ноги.

Я вспомнил, что спуск в Город Древней Звезды очень долгий. Да, получается, в сравнении со вторым уровнем подземелий та пещера, где я нашёл древнюю гномью статую определения, гораздо ниже.

– Помощь нужна, Эол Брок, – сказал я погромче, пытаясь докричаться до духа, заключённого в сумасшедшем кузнеце.

– Так говори, чего орать-то? – гном поморщился, поковырял пальцем в ухе, потом удивлённо обернулся, – А чего лежите все, барашки надгорные? Простынете же…

Я приметил, где лежит Фонза, и тихо двинулся в её сторону:

– Не против, Эол, если я свитками группу подниму.

Кузнец скривился, как будто я глупость сморозил. Потом вытащил из-под бороды какую-то монетку, бросил её на пол. И долбанул молотом, только искры вылетели.

Волна прокатилась по пещере, и разом заохали все мои тиммейты.

– Пошли в кузницу, переростки, – проворчал Гвоздарь, а потом указал на Лекаря, – И, если этот ваш откроет свою штольню… – гном провёл рукоятью молота по кадыку, показывая, что будет.

Бледный Лекарь, только выползший на свет, удивлённо вытаращился на нас, словно в первый раз увидел. Довольный Бобр хлопнул его по плечу, чуть не сбив обратно на пол:

– Толян, твою бредятину заценили, но дай фанатам шанс переварить это всё…

***

Выход в кузницу Гвоздаря был не так уж далеко.

Тут пещера-коридор была не такой уж длинной, а в конце, возле рассыпанной статуи, от которой остались только ноги, была дыра с лестницей вниз. Оттуда веяло теплом.

– Торин, – прошептала Фонза, показывая на остатки статуи.

Я ничего не ответил, а Гвоздарь только шмыгал, принюхиваясь к воздуху в пещере. Да, здесь действительно уже пахло дымом и гарью.

– Вот, нормальный запах недр. А не эта вонь, что сверху, – он махнул следовать за собой.

К моему удивлению, мы не поднялись, а опустились ещё на несколько десятков метров под землю.

Всё-то время, что Гвоздарь вёл нас, мы вздрагивали от его приступов злости. Кузнец вдруг вскидывал молот, и начинал шептать, словно безумный:

– Треснуть… Чем же треснуть-то? Ведь семь нот, а не шесть… Как же треснуть?

Фонза, которая шла рядом со мной, сверлила спину кузнецу. Я прямо чувствовал, как её распирает от вопросов, которые она хотела задать невероятно древнему духу.

Я осторожно качал головой, делая знак, что не надо рисковать. «Волю лидера» я тоже пока не применял, иначе вспыльчивый кузнец мог разозлиться.

– Вау, – только и вырвалось у нас, когда мы спустились в огромную круглую пещеру.

– Здесь когда-то взорвали один артефакт, – Гвоздарь обвёл руками всё вокруг, – Магия настолько сильная, что не гаснет тысячи лет.

Фонза глянула на меня, кусая губы. Ну, что за артефакт, она просто обязана узнать. Я покачал головой, надеясь на её благоразумие.

Помещение было идеально круглым, но до половины заполнено магмой. В лицо пахнуло жаром, и мы сразу задержали дыхание.

Кое-как рассмотрели в искажённом воздухе, что по раскалённой жидкости плавает понтонный мост из каменных блоков, который ведёт к небольшой хижине в центре пещеры.

Хижина была неказистая – сложенная из камней, с крышей из обугленных веток. Одна стенка развалена, и поэтому строение уже напоминало больше навес, чем дом.

Внутри виднелось то, что можно было увидеть в любой кузнице: наковальня, инструменты, большой кузнечный горн.

Кузница плавала на каменном островке, который покачивался в кипящей магме. Вся конструкция – и мост, и островок, – доверия ну совсем не внушали.

Пипец, это ведь если провалиться в лаву, то для нашего воскрешения никаких следов не найдут. Да и вообще, Гончар, преподаватели сюда точно не сунутся.

Надолго задержать дыхание не получилось, и вскоре мы закашлялись. Угар скрутил лёгкие, едва я сделал первый вдох в пещере.

– А, вы ж эти, задохлики надземные, – поморщился кузнец, и кинул ещё монетку вниз.

Тюкнул по ней молотком, и раскалённый воздух словно раздвинулся над мостом, образовав прозрачный туннель, из которого на нас подуло свежестью.

– У вас наковальни в задницах, что ли?! – Гвоздарь выругался, – Быстрее, магия не вечная!

Мы, чертыхаясь и круглыми глазами глядя на плещущуюся между блоками лаву, как можно быстрее побежали к мосту. Едва Биби последней заскочила на островок с кузницей, ветер сквозняка прекратился, и магический туннель с шумом схлопнулся.

Через марево мы с ужасом наблюдали, что Гвоздарь невозмутимо и не спеша идёт по мосту вслед за нами. Его борода дымилась от жара, а боевая часть молота, кажется, раскалилась докрасна.

Гном, ещё и насвистывая, спокойно дошёл до нас. Похлопал по бороде, сбивая занявшееся кое-где пламя, и бросил кувалду в бочку под навесом. Плеснула вода, а потом эту бочку едва не разнесло от пара, который со взрывом вырвался наверх, приподняв ветки на крыше.

Самое удивительное, что, несмотря на озеро магмы вокруг, на островке с кузницей были вполне сносные условия. Ну, жарко, как в бане, но волосы точно не дымились.

– У этих гномов что ни подземелье, так вечное пекло, – Боря попытался оттянуть ворот железного нагрудника, но куда там, –Уфф!

Мы все утирали пот со лба, а Гвоздарь прошёл под навес хижины, голыми руками взял из горна рядом раскалённую добела заготовку и бросил на огромную наковальню.

А потом голым же кулаком долбанул по ней, выбивая искры. Мы так и таращили глаза, открыв рты от удивления.

И это с ним мы хотели сражаться?! С монстром, который руками куёт мечи?!

– Ядрён батон, – вырвалось у Бобра.

– Знаете, мне пришли в голову вдруг гениальные строчки, – сказал Лекарь, и тут рука кузнеца застыла над дымящейся заготовкой.

– Бард, только попробуй, киянка ты деревянная, – проговорил Гвоздарь.

Мы все зашипели на Толю, и тот виновато развёл руками:

– Да ну чего вы… Ну и вправду же, там ничего такого. Был такой поэт, Кондратий Шаловливый… – тут барда чуть перекосило, он выгнул свою длинную шею, – Ох!

– Заткнись, Толян, – Бобр показал барду кулак.

Лекарь вздрогнул, но не мог замолчать:

– Да просто этот талант пытался показать истинную красоту простых вещей через низменные желания, которые пронзают чресла каждого…

– Толя-я-я, – я подошёл и просто закрыл барду рот.

– Шаловливый?! – Гвоздарь выпучил глаза на Толю, – Это Гномосвет, что ли?

– Ауч! – я убрал руку, когда Лекарь просто укусил мне палец.

– Да, да! – Толя с безумным взглядом закивал, и быстро заговорил, отбежав от злого Бобра, – Голый торс и борода… взгляд Эола крепче стали… Брок умелец хоть куда…

– Заткни-и-ись! – Гвоздарь вытянул руку, и молот, разорвав доски в бочке, влетел ему в ладонь.

– …не куёт, а просто жарит! – Лекарь понёсся по островку вокруг хижины, а Гвоздарь бросился за ним, потрясая молотом.

– Стой, Гномосвет драный!!! – орал кузнец.

Бобр кинулся было следом, но я схватил танка.

– Но, Герыч… – тот обернулся.

– Боря, ты понимаешь, что происходит?

– Эээ… неа, но братана же надо выручать.

– И я не понимаю, – я затянул танка обратно, под навес, – А ты послушай!

– Угли в горне ворошит, и стучит без передышки… – кричал уже где-то за стеной Лекарь, – Напряженье снять спешит после лёгкой той интрижки!

– Иди сюда, Шалогном ты вонючий!

Лекарь пронёсся мимо нас. Он хотел заскочить под навес, но не успел – Гвоздарь уже появился тут, и барду пришлось прыгать за стенку. Вылетевший из руки кузнеца молот выбил из кладки несколько кирпичей, и вся постройка жалобно всхлипнула.

Мы посмотрели наверх, думая, не выйти ли нам из-под навеса.

– Слушайте, а Толя-то у нас чувак непростой, – Кент задумчиво водил взглядом по стенам, словно провожая бегущего там барда.

Фонза кивнула:

– Мне кажется, что не только в Гвоздаре сейчас древний дух.

– То есть? – повернулся я.

Хоть мне и казалось что-то странным в поведении Лекаря, но до такой версии я ещё не додумался. Теперь понятно, почему кузнец орёт на барда так, будто они знакомы давно.

Ох, какая путаница с этими духами. Кто на кого орёт? Ведь я так понимаю, сам Гвоздарь, как обычный гном, не такой уж и древний. Но его сознание так и скачет туда-сюда, вот и неясно, с кем разговариваешь.

Зато с Лекарем понятно, откуда взялось вдруг такое повальное увлечение поэзией, если в него действительно вселился дух древнего поэта. Вот только когда это могло случиться?

– Ох, – из-за стенки вдруг вышел Гвоздарь.

Коренастый гном легко нёс на плече Лекаря. Мы испуганно дёрнулись, думая, что кузнец убил его, но тут барда скинули на пол кузницы.

Тот сразу заёрзал и замычал – во рту у Лекаря торчал кляп, а вокруг тела перекинута толстая верёвка.

– Ух, Кондратий, – Гвоздарь отряхнул ладони, а потом снова встал к наковальне, стал стучать кулаком по заготовке.

Лекарь мычал и ёрзал. А мы смотрели, как Гвоздарь куёт, реально выправляя голым кулаком форму клинка.

Так прошла минута, и я понял, что придётся начинать самому.

– Это, – начал было я, – Господин Эол Брок, нам бы помочь…

– Ну, так чего надо-то, переростки?

– Это вы сделали топор для Гимли Кольцетреского? – всё же не выдержала Фонза.