Стриптиз для босса

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Вылетев из Куинстауна, три часа спустя, Льюис вошел в аэропорт Крайстчерча. До рейса на Сидней оставалось полтора часа.

Стоя у окна, Льюис задумался о том, как почти молниеносно и незаметно изменилась его жизнь. И еще это чувство вины перед Мэдлин… Откуда оно взялось? До вчерашнего вечера он никогда не испытывал потребности раскрыть перед кем-нибудь душу, но для него было почему-то очень важно, чтобы Мэдлин его поняла, а также хотелось хоть как-то отвлечь ее от неприятных событий, произошедших в ее жизни.

Это было неожиданно — или, наоборот, вполне ожидаемо? — после двух лет жизни, пропитанных жаждой мести. За это время у него были связи — природа требовала свое, — но ни одна женщина не задерживалась в его сердце надолго. Первая ночь с Мэдлин, как это часто происходило, могла бы стать и последней, но все получилось совсем иначе. Чем чаще он с ней виделся, тем сложнее ему было с ней расставаться. Льюис вполне допускал, что это, может быть, и есть любовь. Ему хотелось баловать ее, защищать, слышать ее счастливый смех. Неужели он действительно влюбился?

Когда у него уже почти не осталось в этом сомнений, ему позвонили, чтобы сообщить, что его мать арестована по подозрению в незаконных махинациях, связанных со страховыми выплатами транспортной компании, принадлежавшей его отцу. Льюис был вынужден изменить все свои планы и вылететь в Сидней.

Разобравшись наконец, в чем именно обвиняют его мать, он несколько раз пытался связаться с Мэдлин, но ее телефон молчал. Надо надеяться, она не станет опровергать его высказывания в прессе, иначе это может вызвать новую волну сплетен и домыслов.

Но вот чего он от нее не ожидал, так это предательства…

Мэдлин соскользнула на пол, сжимая трубку в руках, ошеломленная и плохо понимая, что происходит.

Только что позвонил Льюис и холодно сказал ей, что отель «Уотерфронт» будет продан, а два других закрыты, как только будут найдены покупатели на землю. Он также сообщил ей, что она уволена и должна освободить ферму максимум через месяц. Он даже не дал ей возможности спросить, что вызвало его гнев, сразу бросив трубку и не ответив на ее звонок.

Она медленно поднялась с пола. У нее нет работы, нет дома, а теперь она потеряла и свою первую, недавно встреченную любовь.

Единственное, что у нее осталось, — это разбитое сердце…

Новый удар подстерег ее тогда, когда Мэдлин думала, что в ее жизни ничего хуже уже быть не может. Ее мать скоропостижно скончалась от острой пневмонии, когда врачи думали, что ее здоровью уже ничего не угрожает.

Спустя два дня раздался стук в дверь, затем в гостиной появилась Кей с группой сотрудников «Уотерфронта». На уже заставленном столе появилось еще несколько тарелок, а Мэдлин, словно в тумане, продолжала стоять, принимая слова соболезнования и утешения.

К ней подошел Брайан Корнелиус, когда-то любовник матери, а затем ее верный друг. В приливе благодарности к этому человеку, который регулярно навещал ее мать по воскресеньям, Мэдлин поцеловала его в щеку.

— Может, в одно из воскресений вы придете и мы вместе развеем ее прах? — прошептала она.

Брайан взял ее руки в свои и крепко пожал.

— Я бы очень этого хотел, — просто сказал он.

— Думаю, она не будет возражать, — сквозь слезы улыбнулась ему Мэдлин.

Их разговор прервала Кей, подойдя к ней с телефоном в руках. На ее лице отражалась внутренняя борьба.

— Это Льюис, — сказала она Мэдлин на ухо. — Послать его к черту?

Мэдлин обессилено закрыла глаза. Сейчас ей уже, была более-менее понятна причина гнева Льюиса. Кей рассказала ей, что его матери было предъявлено обвинение в связи с делами ее покойного мужа, точнее, в связи с махинациями Жака де Риса, когда мать Льюиса не глядя ставила свою подпись на документах, которые тот ей подсовывал.

— Здравствуй, Льюис, — помедлив, сказала она.

— Мэдлин?

В этот раз в его голосе слышалось явное облегчение. В нем не было и следа той холодной ярости, которой он окатил ее в последний раз, когда разговаривал с ней по телефону.

— Я не помешал? — До Льюиса, очевидно, донесся гул голосов. — Я звоню, чтобы сказать, что я очень, очень сожалею…

Ее глаза снова защипали слезы.

— Спасибо. Как твоя мама?

— Нам нелегко пришлось, но сейчас она в порядке. Я имею в виду порядок, который является для нее нормой. Думаю, хороший шотландский скотч поможет ей быстрее забыть об этом кошмаре.

Мэдлин улыбнулась, глотая слезы.

— Приглядывай за ней. Никогда не знаешь… — Дальше продолжить она не смогла из-за комка, вставшего в горле.

— Я буду в Куинстауне в среду, — сказал Льюис. — Нужно еще уладить кое-какие формальности.

— Ты приедешь в среду? На похороны?

На другом конце провода повисла тишина.

— Льюис? — неуверенно произнесла Мэдлин, подумав, что связь прервалась.

— Похороны? — До нее донесся его вздох. — Твоя мать умерла?

— Да. — Увидев, как Кей энергично машет ей рукой, подзывая к себе, она быстро сказала: — Пока, Льюис. Мне нужно идти.

Льюис никогда в своей жизни так не робел, как в эту минуту, когда такси везло его на ферму к Мэдлин.

Со стыдом и отвращением к себе он вспоминал о том, как заявил ей, что она уволена и через месяц должна освободить ферму. Так как Мэдлин была единственной, кто знал о той давней истории с отцом, Льюис решил, что она рассказала об этом репортеру, когда узнала, что он купил ее ферму через посредника. Он подумал, что таким образом она хотела ему отомстить. Ну а потом всплыли и все остальные подробности той истории, что и привело к аресту матери.

Как же сильно за эти два года месть впиталась в его душу, раз он подумал, что Мэдлин способна на такую подлость! — корил себя Льюис. Но, с другой стороны, разве можно было предположить, что Жак де Рис вдруг вообразит себя кающимся грешником и признается в содеянном? Ведь это было просто невероятно, хотя в конце концов так оно и оказалось!

А может, размышлял Льюис, с его раскаянием все было гораздо проще. Наташа, не простившая отцу того, что он бросил их с матерью, не выдержала и представила в суд имеющиеся у нее документы. Льюис пытался с ней связаться, но безуспешно. А когда все встало на свои места, его уже не интересовало, какой приговор вынесут Жаку де Рису или что побудило его сдаться властям: Льюис уже рассчитался с ним за свою разрушенную семью. Главным для него стало вернуть Мэдлин, которую, и в этом у него уже не было никаких сомнений, он любил так сильно, как не любил никого и никогда.

Когда она открыла дверь — бледная и уставшая после похорон, — он молча заключил ее в свои объятия. Мэдлин доверчиво прижалась к нему.

— Я бы приехал раньше, но не смог, — виновато прошептал он, уткнувшись лицом ей в волосы и с наслаждением вдыхая их запах.

— Главное, что ты приехал, — тихо сказала она. — Кей нужно было уйти, а мне так хотелось, чтобы со мной был близкий человек.

Его сердце пропустило удар. Она считает его близким человеком? Есть ли у него надежда, что его чувство не безответно? Он постарается завоевать ее любовь, но как же приятно помечтать о том, что она его уже хоть немного любит.

Не выпуская Мэдлин из объятий, Льюис повел ее в гостиную. Несмотря на свое горе, Мэдлин была безумно рада, что он рядом именно тогда, когда его тепло, его поддержка ей так необходимы.

Глаза ее вновь наполнились слезами, когда она вновь подумала о том, что осталась одна. Льюис… О, если бы он вдруг сказал, что она ему небезразлична, то сделал бы ее счастливейшей женщиной.

Из ее глаз потекли слезы, остановить которые было не под силу. Мэдлин сделала попытку вырваться из его объятий, но Льюис только сильнее прижал ее к груди и стал гладить по волосам, давая возможность выплакаться и облегчить душу.

В течение некоторого времени в комнате были слышны только едва слышные всхлипы.

— Извини, — сказала Мэдлин, когда слез больше не осталось.

— За что? — мягко спросил Льюис, поднимая ее заплаканное лицо. — За то, что позволила себе уступить обычной человеческой слабости? Но если хочешь, это останется только между нами.

Мэдлин впервые видела на его лице такую добрую и понимающую улыбку, и она согрела ей сердце.

— А как твоя мать?

— Полиция отпустила ее, когда стало понятно, что это не она пыталась обманом присвоить себе деньги страховой компании.

— Но как такое могло произойти?

— Я и сам удивляюсь. До сих пор понять не могу, с чего это Жак решил стать кающимся грешником.

— Жак? — переспросила Мэдлин. Ее удивление было столь велико, что на секунду она даже забыла о своем горе.

— Он чистосердечно во всем сознался, но потребовалось время, чтобы разъяснилась путаница с подписями на компрометирующих мать документах. Кей говорила мне, что у тебя назначена встреча с репортером, и я сначала подумал, что ты обо всем ему рассказала, — сконфуженно признался он. — Прости меня. Я думал, что таким образом ты хочешь отомстить мне за то, что принадлежащая мне компания отказалась продать тебе ферму обратно.

— А сейчас ты ее продашь?

— Я купил ее, чтобы быть уверенным в том, что увижу тебя в Сиднее. — Он дотронулся до ее щеки. — Ты действительно этого хочешь?

Льюис не стал договаривать «после смерти матери», но Мэдлин поняла его и так.

— Да, — просто сказала она.

— Тогда она твоя, — пожал плечами Льюис и криво улыбнулся. — Все необходимые документы будут подготовлены в кратчайшие сроки.

— Спасибо, — с чувством произнесла Мэдлин.

— Значит, нет никакой надежды, что ты приедешь в Сидней? — помолчав, спросил он. — Кстати, забудь обо всем, что я тебе наговорил в последний раз, ладно? Я не собираюсь продавать отели.

Их глаза встретились.

— Просто дело в том, что я больше не хочу работать в крупной компании, — с улыбкой сказала она. — Я поняла это совершенно отчетливо, когда сидела здесь одна. Я устала мотаться по свету, жить в отелях, не имея собственного угла, принимать решения, которые влияют на сотни людей. Здесь мой дом. К тому же большинство жителей были ко мне очень добры. Все уже давно забыли о сожженной церкви, и их мало волнует, что я с тобой встречаюсь. Мне сказали, что я всегда могу рассчитывать на помощь. Я хочу остаться здесь и, может, даже начать собственное маленькое дело. — Мэдлин немного взбодрилась. — Может, какой-нибудь загородный дом для семейных уикендов или что-нибудь в этом роде.

Льюис улыбнулся.

— Не смейся, — сказала Мэдлин, толкнув его локтем в бок.

— Я не смеюсь, я улыбаюсь, — не переставая улыбаться, сказал Льюис.

— А еще я хочу вложить деньги в реставрацию сгоревшей церкви.

Мэдлин еще некоторое время продолжала размышлять вслух, все больше и больше воодушевляясь, пока не заметила, с каким сосредоточенным видом Льюис смотрит на нее.

— У тебя еще есть время, чтобы найти кого-нибудь на мое место, — попыталась она его успокоить, решив, что он думает о компании.

— А в твоих планах на будущее найдется место для меня? — неожиданно спросил он, накрывая ее руку своей ладонью.

— Сколько же событий произошло за этот неполный месяц, — задумчиво сказала Мэдлин. — На данный момент я уверена только в двух вещах. Первое: ферма — мой дом, и пока я никуда не хочу отсюда уезжать. — Она искоса посмотрела на него. — Если хочешь, можешь меня иногда навещать. Я буду рада тебя видеть.

Льюис поднял ее руку и перецеловал каждый пальчик. От этого жеста сердце перевернулось у нее в груди.

— Не боишься, что это даст толчок новым сплетням? — шутливо спросил он. — Ты сказала «две вещи». А что во-вторых?

Мэдлин прикусила губу и опустила глаза. Чувствуя на себе настойчивый взгляд Льюиса, она посмотрела на него и неуверенно улыбнулась. Затем, сделав глубокий вдох, сказала:

— Я люблю тебя.

Взгляд его темных глаз неуловимо изменился.

— Не волнуйся, — поспешила успокоить его Мэдлин, расценив это по-своему. — Мое признание тебя ни к чему не обязывает.

Льюис вздохнул. Мэдлин с грустью подумала, что она, в общем-то, не особо и надеялась на ответное чувство.

— Тебе обязательно нужно меня во всем опережать? Лыжи, сани…

— Разве мне это удавалось? — через силу улыбнулась Мэдлин.

— Ты была бы отличным исполнительным директором.

— Спасибо. — Она хотела убрать руку, но Льюис ей этого не позволил.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Мэдлин вскинула на него глаза и поразилась серьезному выражению лица и напряженному взгляду.

— Что? — прошептала она.

— Я сам хотел сказать, что люблю тебя, но ты меня опередила, вот и я решил не тянуть с предложением, а то ты меня и в этом опередишь.

— Ты меня любишь? — не веря своим ушам, переспросила Мэдлин.

— Всем сердцем, — кивнул Льюис. — Когда я увидел тебя в «Альпийской фантазии», меня словно молнией поразило, но я решил, что это из-за твоей красоты. Наша встреча и место — все было словно в сказке, а я в них не верю. А потом последовала та волшебная ночь, и во мне что-то изменилось, но это я понял позднее.

Мэдлин кивнула, соглашаясь, так как испытала нечто подобное.

— Шли дни. Я слышал твой смех, видел твою улыбку, твои слезы, а во мне росло и крепло чувство, которое я прежде не испытывал ни к одной женщине. — Он провел пальцем по ее губам. — Скажи «да», Мэдлин. Я буду жить здесь с тобой и поддержу любые твои начинания.

От переполнившего ее счастья у Мэдлин закружилась голова. У нее есть не только дом, но и мужчина, который хочет быть с ней.

— Это то, о чем могла бы мечтать любая женщина, — призналась она. — Но как же твой бизнес?

— Тебе известно такое выражение: «современные телекоммуникации»? — усмехнулся Льюис, с любовью глядя на нее. — Я могу управлять бизнесом отсюда. В любом случае у нас еще будет время, чтобы все обсудить. Значит ли это, что… «да»? — уточнил он.

— Если ты на мне женишься, то сделаешь меня счастливейшей женщиной, — прошептала Мэдлин.

Обнявшись, они некоторое время сидели и просто смотрели в окно, за которым блестел снег, лежавший на шапках гор.

— Стоит здесь жить, чтобы любоваться этим видом изо дня в день, — заметил Льюис.

— Жить в таком месте, где фантазии становятся реальностью, — с улыбкой добавила Мэдлин.