Студент в СССР 2

Глава 25 Суета сует

В какой жизни или её посмертной ипостаси ты бы не вращался, все равно не уйти от обыденной суеты. Даже во время подготовки к Новогодним праздникам, когда с каждым днем декабря у тебя поднимается настроение. Да, согласен, уже нет ощущения того волшебства, какое было в детстве. Приправленного утренниками, подарками и чудесами присутствия в доме новогодней ёлки. Это было счастьем наряжать её игрушками, вырезать снежинки, красить на окне рисунки.

И в эту чудесную ночь тебе разрешают не спать до двенадцати, по телевизору раздаются гулкие удары загадочных «Курантов», после последнего уже можно смело крикнуть «С Новым годом!» и даже сделать глоток сладкого пузырящегося во рту шампанского. На столе праздничные блюда, оливье, шпроты, треска под маринадом и вкуснейшие кулебяки с палтусом. И, конечно, не обойтись без мандаринов.

Мы с братом получаем разрешение зажечь «Бенгальские огни», которые искрящимися хлопьями дополняют таинственный ореол новогоднего празднества. Мерцает игрушками настоящая ёлка, по телевизору идет «Голубой огонек». Ощущение мимолетного счастья не уходит ни на миг. Как же это было здорово!

«Стоп! Харе тоску наводить! Мне и туточки очень даже неплохо».

И в самом деле — надо жить настоящим, потому что оно здесь, а не где-то там. Потому встаем и бежим в ванну. Разминка, завтрак и вперед к свершениям нового дня! Учеба сама себя не выучит, а дела не исполнятся.

Для своего танцевального номера мне захотелось свежей музыки и по старой памяти сразу после занятий в пятницу забежал к Иннокентию. Со всеми этими делами совсем про друзей забудешь! Кеша был добр и весел, открыв дверь, тут же пригласил внутрь. Хорошо, когда родаки не вылезают из деревни.

— С ума сойти! Сам Серж и еще в пятницу!

— Не ёрничай, будущий врач, занят был по горло. Держи подарунок!

Подаю две бутылки импортного вермута и банку испанских оливок. Подгон от Евгена. Я из Москвы в этот раз ехал с огромными баулами. Хорошо хоть кураторы встретили. Боятся они теперь за меня. Глаза Иннокентия радостно сверкнули. Из приоткрытой двери в его комнате слышалась музыка и голоса.

— Живем! А то у нищих студентов в карманах вошь повесилась. Пошли на кухню. Тот народ ты не знаешь. Ребята с института.

— А я слышу только девчонок.

— Что поделать, в меде они в большинстве.

— И как, закадрил кого?

— Да, знаешь, по-разному. Только начав учиться, понял почему ты вечно пропадал прошлой зимой.

— Ну а ты думал! Тяжело в похмелье, легко в пьянке.

Кеша достал фирменные стаканы и налил нам по одной. Он исполнил свою новую мечту и поступил в медицинский на хирургический факультет. Родители хотели, чтобы он пошел на стоматолога, но парень сам выбрал себе профессию. Да и память брата услужливо подсказал, что руки у Кеши были отнюдь не кривыми, у него отлично получалось мастерить.

— И как там в меде?

— Полная задница! Слышал, что на медика учиться невероятно сложно, но такого все равно не ожидал. Зато ребята отличные! Пустые люди туда обычно не попадают. Дружно у нас и весело.

— Ну и отлично. Рад за тебя! Как там пацаны? Редко видимся.

— И лучше не будет, — покачал головой Иннокентий. — Паша за себя взялся. В спортзал ходит, готовится дальше учиться.

— Да ты что?!

— Так после операции у него идея фикс. Жить так, чтобы не было мучительно больно. Он мне постоянно цитатами из «Павки Корчагина» сыплет.

Я так и замер со стаканом в руках. Ведь это же я изменил своим вмешательством и личным примером жизнь Серегиных друзей. У Кеши будет совсем иная судьба. Кто его знает, может, он спасет во время операции чрезвычайно важного для истории человека, или мать будущего гения. Паша будет жить. Медицина в этой отрасли бурно развивается. Подозреваю, что и здесь не обошлось без попаданцев.

Кардиохирургия в СССР была отсталой, а смертность от сердечно-сосудистых заболеваний высокой. Видимо, кто-то из Центра на пальцах объяснил людям из правительства, что уход из жизни мужчин в полном расцвете сил дурно влияет на экономику страны и жутко невыгоден. Да и сами руководители не раз замечали трагический скоропостижный уход их коллег от нежданных инфарктов.

Так что за эти годы страна сделала гигантский скачок вперед. И в медицину начали вкладывать огромные деньги. Ведь передовые операции для буржуев можно делать за валюту. Вот здесь точно сработал капиталистическое чутье людей из будущего! Местным такое в голову даже прийти не могло. Хоспади, какие они тут все-таки непуганые идиоты! Ничего, мы их жить научим!

— Кеш, есть у тебя какой-нибудь новый музон? Чтобы из свежачка. Можно запись с радио.

Иннокентий поправил прическу и задумчиво потянулся к сигарете:

— Поищу. Я ведь с прошлым бизнесом практически в завязке. Большие перемены в сфере неписаных услуг произошли. Слишком наглых повязали, остальные притихли. Да и шмоток дэлных в магазине стало много, навар уже не тот. Вот помнишь, ты печатал мне в прошлом году фотокопии. Так сейчас можно запросто купить лицензию в финотделе и совершенно законно их продавать в Союзпечати. Выхлоп, конечно, меньше, но зато спокойно. Если хочешь, могу подогнать материальчик, но с распространением уже сам.

— Да нет, спасибо, не надо.

— Откуда тогда у тебя денюжки? Смотрю, шикуешь!

— Так я же на две полставки в музее. Целую студенту дать не могут, вот выкрутились.

— Ага, вот оно что! Там и северные?

— Куда без них.

Кеша кивнул. Легенду я разработал давно. Все равно рано или поздно кто-то спросит. Две полставки всяко тянули сотни на полторы, плюс моя повышенная стипендия. Считай, в итоге хорошая зарплата работяги натягивалась.

— А что мы тут сидим одни, мальчики?

В двери нарисовалась стройная девушка с пышными каштановыми волосами. На лицо заурядная, но в глаза в первую очередь бросались крепкие грудки, туго обтянутые пуловером. Обычная женская хитрость — выставить собственные достоинства, чтобы замаскировать недостатки. Да и ноги в чулках в сеточку не подкачали. Товар, так сказать, лицом. Она оценивающе пробежала по мне взглядом и плотоядно облизала губы.

«Хищница!»

— Вот друг зашел, разговариваем.

— А как нашего друга зовут? — девушка ловко подхватила бутылку вермута и ахнула — Кеша, вы такой ништяк бухаете, а почему нас не угощаете?

— Дина, сейчас принесу. Его разбавлять надо, иначе потеряешься в четырех стенах. Дай поговорить с человеком.

Уже оборачиваясь к двери, девушка бросает озорной взгляд на меня и делает щедрое предложение:

— И ты заходи, таинственный друг. И нам найдется, о чем побеседовать.

Кеша откровенно ухмыляется.

— Девчонки у нас в меде простые, как две копейки. Так что не теряйся.

У меня же в голове так и застыл образ Иришки и размениваться на меньшее больше не хотелось. Хотя, казалось бы, вот идеальный вариант! Медичка, то есть дама на секс отмороженная, фигура отпад, лицо оставим для обложек журнала. Возможности и место? Все решаемо! А вот желания никакого нет. Видимо, наелся быстрых отношений и перехожу на следующий этап в своей жизни. Пора.

«Хм, и надолго меня хватит?»

— Кеша, извини, но я не останусь. Дай мне все, что у тебя есть из музыки, дома сам поищу, а потом закину обратно. Вместе с пивом.

— Ты меня прям удивляешь, Серый. Дина на тебя конкретно запала. А она, скажу тебе, огонь! И кому попало не дает. Ого, да у тебя кто-то есть? Планы на сегодня?

— Считай, что так.

— Познакомишь?

— Ты ее уже видел позапрошлой сенью.

— Эта та рыженькая фифа? — глаза у Кеши было сейчас такие удивленные, что я засмеялся.

— Неважно. Все это не так важно.

— Ну ты смотри! Серый, постоянно удивляешь.

Около соседней пятиэтажки я внезапно заметил знакомую бежевую «Волгу».

— Дядя Саша, привет!

— Серега! Легок на помине. Не зайдешь на рюмку чая?

— Извините, тороплюсь. Не знал, что вы дома.

— Неделю уже, опять с твоим батей разойдемся по отпуску.

— Он все равно с мамой в санаторий собрался.

— Тоже дело хорошее. Вижу, просьба у тебя ко мне некая имеется? — с хитрецой подмигнул мне самый лучший друг отца.

— Машина нужна, — честно ответил я. Со своим человеком было всяко удобней мотаться, чем с такси.

— Ну какие проблемы, давай завтра. Я свободен. Звони прямо с утра.

— Спасибо! За бензин заплачу.

— Еще чего! Пирогов еще Нина напекёт, маме передашь.

Вот и половина свободной субботы ушла на то, чтобы квартира Марго стала несколько уютней. Благо финансы выделены, а все покупки высмотрел заранее. Дядя Саша только диву давался моей изворотливости и находчивости. Несколько раз товар мне выносили из подсобок, кое-где я не стоял, как все в очереди. «Смазка» и связи здорово облегчали в бытовом плане жизнь. Ну блат и в будущем никуда не ушел. Того же хорошего медика попробуй найди без знакомств.

— Ну ты орел! — пробасил дядя Саша, когда мы с большим трудом засунули на заднее сиденье стиральную машинку-автомат. Багажник уже был забит под завязку. Постельное белье, шторы, посуда, немного мебели, которую еще требовалось собрать. Чего только не нужно для домашнего уюта.

— Да хорошие люди попросили помочь. Я же не забесплатно это делаю.

— Понятно. Ты студент и должен крутиться. Но, вообще, Сереж, ты молодец. Читал про тебя в газете. Так держать! Это мы механики, морда в мазуте. Вам молодым надо дальше идти. Куда едем?

— На набку, я покажу.

Черед полчаса мы закончили выгружаться. Я парень крепкий, дядя Саша бывший гиревик с железной хваткой. Так что перетаскали вещи быстро. Осталось найти слесаря, чтобы поменять часть сантехники и подключить машинку к воде и канализации. Ну это решаемо. Остальное сам сделаю.

— Колись, студент. Не зря ведь стараешься? Девок сюда водить будешь, пока хозяева в отъезде?

— Дядя Саша!

— Ну дело молодое! Тебе, если что в «Балатоне» надо, говори, не стесняйся. Батя потом чеки отдаст.

— Я подумаю!

— Бывай! Звони обязательно. И пусть мама к нам зайдет.

— Спасибо.

Я проводил взглядом крепкого, пусть и в годах дядьку и еще раз поблагодарил неизвестно кого или что за возможность снова увидеть их всех живыми и молодыми. Пусть все немного не так, как в той жизни, но и это так здорово! Хорошее настроение придало сил, и я взялся за разборку привезенного. Работа сама себя не сделает. Сначала займёмся посудой, потом шторами.

— Олег Владимирович, я пока выпадаю из ваших планов. Нужно готовиться к празднику.

Овсянников отвлекся от какого-то толстого фолианта и повернулся ко мне:

— Хорошо, Сережа. Мы и так тебя слишком уж напрягаем.

— Так отрабатывать надо вашу матпомощь.

— Кстати, о ней. Тут начальство на днях разродилось премий. Зайди в бухгалтерию, получи.

— Спасибо.

— Спасибо тебе.

Я уже собирался уходить, когда вспомнил о важном:

— Олег Владимирович, есть какие-то планы на лето?

Главный археолог области хмыкнул и с недовольным видом уставился на меня.

— Это ты записку в обком подал? Зачем лезешь поперек батьки в пекло?

— Есть резон, — я, не дожидаясь приглашения, бухнулся на колченогую табуретку. — Как вам такое, что у меня есть выход на тех, кто даст нам финансов столько, сколько потребуется? Ведь Первому и остальным шишкам в год юбилея нужен обязательный успех.

— Мы не копали там никогда.

— Но находки уже были. Да и сами знаете, обычно церкви строят там, где раньше располагались священные капища язычников. И в летописях упоминают Священную рощу. Там точно что-то есть!

— Заостровье место перспективное, но нужна тщательная подготовка.

— Средства будут и рабочих рук пригонят.

Я, конечно же, хитрил. Так как знал, что около Заостровской церкви в будущем найдут много старинных предметов. А не так далеко будет найден в тех местах самый ценный клад аж 12 века. Полтора килограмма монет, серебряные украшения из различных мест, даже с Киева и Волыни. Там находился в те времена новгородский «у Вихтоуя», который был упомянут в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 года. Жаль, не знаю точного места, но с помощью геофизиков все решаемо. Начнем с малого.

— Мы распылим силы, Сережа. В Псарево тоже надо копать.

Я отмахнулся:

— Из Москвы приедут люди, так что на все локации хватит. И главное — знать где копать. Курганы мы закончили в том году. Похоже, что они стояли на отшибе. Ведь линия берега за это время здорово изменилась. Он за сотни лет вымыт и обрушился. Да и вряд ли чудской народ жил на этом берегу. Все пришедшие сюда племена скорее всего селились издавна на левом. Там удобней, много притоков втекает, и почва плодородней. Заливные луга и лес.

— Тогда что было тут?

Я сделал вид, что задумался. Не хотелось за так делиться информацией. Но главный археолог запросто так от меня не отстанет:

— Видимо, здорово почитаемая священное место. Не мне говорить вам, что религия в те времена значила для людей больше, чем их жизнь. Потому главного жреца и его жену или любовницу захоронили на правом берегу. Могилы даже не разграблены. О них давно забыли.

— Интересная теория у вас, молодой человек, но имеющая право на жизнь. И как ты догадался, что на берегу именно курганы?

— Случайно. Искал натуру для фотосъемок. А что, народу мало, автобус туда доезжает и трубы с АрхБума в кадр не лезут. И показалось мне как-то подозрительным это место. Ну и приехал с инструментом, копнул. Угадал, как видите.

Археолог кинул в меня острый взгляд и нахмурился:

— Везет тебе с раскопками, да и с прочим. Так что я крепко подумаю. Говоришь, денег дадут?

— И даже больше. Можно запросить самолет для аэрофотосъемки и геофизиков для проведения исследований. Прошерстить все вокруг на предмет скрытого.

— Ну ты замахнулся, — озадаченно хмыкнул Овсянников, а затем крепко задумался. — Дело хорошее, но у нас в области нет специалистов по этому профилю.

— Найдем. Страна большая.

Археолог вздохнул. Он откровенно побаивался внимания высокого начальства, но в историю с великими открытиями войти очень хотелось. Наконец, он извиняющим тоном произнес:

— Слушай, Сергей. Если уж у тебя так получается рулить с начальниками, то, может, ты возьмешь негласное руководство раскопками у церквей на себя! Формально я попрошу Липневского. Но сам понимаешь, против тебя ему …

«Ничего себе неожиданное признание заслуг!»

Хотя в глубине души понимаю, что Олег Владимирович полностью прав. Потому что за мной опыт пожилого и много чего повидавшего человека.

— Договорились.

— Сереж, подожди!

Светлана Владимировна догнала меня на выходе из здания.

— Привет, Светуль.

В щечку целоваться не стали, слишком много посторонних глаз. Вроде никого не видишь, но они обязательно есть. И поэтому мы вели себя в Гостиных дворах и на публике, как коллеги.

— Ты куда-то пропал, не звонишь.

Да, вот в чем минус иметь женщину. Ты уже по факту ей должен. Чувство собственничества у слабой половины развито неимоверно! И ведь все не раз с ней обсуждалось.

— В прошлые выходные уезжал по делам. Сегодня вот целый день бегаю.

— А мне детей вечером оставить не с кем. Если только завтра днем.

— Завтра не знаю, Свет. Мне к Новому году готовиться надо.

— Понятно.

И такой вид у нее, как будто это я поматросил несколько лет и с ребенком бросил. Как тяжело все-таки с ними и без них… ну так себе.

— Светик, давай не начинай. Это жизнь. На неделе созвонимся.

— Хорошо. Что с Новым годом?

— Буду в компании.

— И девушки будут?

— И девушки, — я остановился. В принципе этот разговор ждал давно. Все женщины одинаковы и обязательно стремятся свить семейное гнездышко. — Мне кажется, что нам пора поговорить?

Светлана поняла, что перегнула палку и покачала головой:

— Нет, извини. Просто тоскливо как-то.

Некоторое время мы шли рядом молча. Черт, эта моя манера вести себя с женщинами покровительственно! Сказывается все-таки настоящий возраст. Дамы это остро чувствуют. Им всегда нужен добрый папочка.

— Пока, Светуль. Как освобожусь, позвоню.

Бегу стремглав на подошедший трамвай. И остро ощущаю на себе сверлящий меня в потемках женский взгляд. Нет, пожалуй, пора рвать и эту связь. Ни к чему хорошему она не приведет. Придется все-таки со Светланой изъясниться. Эх, где разговор, там и постель. И слезы. Но виноватым себя совсем не ощущаю. Я раскрыл Светлану как женщину, придал ей бодрости и уверенности. Дальше сама выплывет. Зачем ей тухнуть с этим мужланом? Обязательно найдет себе кого-нибудь. Она же еще молодая! С такими радужными мыслями успокаиваюсь. Без знакомства со мной Светлане было бы еще хуже. Так что нечего стыдиться.

Вываливаюсь из трамвая на конечной остановке, что находилась на улице Урицкого. Здесь трамвайные пути расходились в разные стороны. Направо в южную часть города, десять километров вдоль Северной Двины до Второго лесозавода. Там частенько остановки лесозаводами меряются, которых уже и нет давно. Налево обратно в город и в Соломбалу на север. Внезапно кто-то мне перегораживает дорогу.

— Это судьба, Караджич!

Иришка! Стоит и хохочет в своей смешной шапочке. Весело ей стало, понимаешь. Внезапно меня самого окатывает чувством радости. Все проблемы смыло как ни в чем не бывало.

— Ириска! Ты-то как тут?

Еле сдержался, чтобы не заключить девушку в объятья. Мы все-таки не пара и даже не друзья.

«Странное какое ощущение!»

— Я у девчонок в общаге задержалась. Готовим выступление. А ты?

— Аналогично. Иду танцевать.

Ирина неожиданно засмущалась. Тоже ощущает себя не в той тарелке.

— Можно мне посмотреть?

— Ну а чего? Пошли!

Я перехватил у девушки тяжелый портфель, и мы заскакали по дорожке ко второму корпусу института. Репетиция идет все там же в вестибюле.

— Это что за музыка такая? Никогда не слышал. Эй, Рыба, чуешь какие ритмы пошли рваные.

Николай Старостин второй номер в нашей программе. Парень необычайно ловкий и, как оказалось, драйвовый. Я так называю тех, кто ловит от танца настоящий кайф. Готов жить им. Без этого не добиться успеха.

— Так на днях из загранки привезли. Самый свежак. Пока до дискотек еще дойдет.

— Дэла! Работаем.

Я разминаюсь и под восторженные возгласы девчонок начинаю движения. В этот раз будет больше верхов. Если Колян приветствует чистый брейк-данс, ловко срисовав с попавших в наши руки видеокассет фишки. То я больше люблю хип-хоп. Движения сверху — стрит, локинг. Хотя и классику типа Ту Степ или Крисс Кросс не отвергаю. Не знаю каким Макаром через десятилетия и чужую память пронеслись они во мне, но у меня все отлично получается. Движения приходят как будто изнутри. Как это во мне устроено?

Парни во все глаза уставились, вылавливая малейшие финты руками и ногами. Они молодцы, схватывают сразу, импровизируют, я их поощряю. Ну что ж, вроде неплохо получается. Подхожу к зеркалу, надо отточить некоторый движняк. Замечаю в отражении Иришку. Стоит чуть в сторонке задумавшись. Явно не в восторге от экзальтированности наших поклонниц. Те и сами танцуют и довольно смело. Будут изображать в зале группу поддержки. Ох, чую нахлобучат мне в этот раз. Но хрен с ним! Свободу свободовыражению!

— Меня в общагу позвали, парни днюху отмечают. Пойдешь со мной?

Ирина неожиданно скуксилась:

— Я есть хочу, даже не обедала сегодня.

Я вздыхаю. Какая она еще местами… невзрослая…

— Сейчас доскочим до кулинарии. Тебя потом домой на такси отправлю. С вахты родителям маякнешь.

Видимо, Ирише нравится мой решительный настрой. Она тут же соглашается, и мы бежим через проспект Ломоносова к ресторану «Двинские хори». Под недовольным взглядом продавщицы мы заваливаемся в кулинарию за пять минут до её закрытия. Но та быстро теплеет от моего изрядного выбора. Хорошая выручка резко повышает вежливость персонала.

— Вот этих котлеток нам, пожалуйста, штук двенадцать и столько же бифштексов. Мясо хоть в них есть?

— Свинина и говядина! Ничего лишнего! — божится продавщица. — Пирожки вот берите, свежие.

— Ир, ты какие любишь?

— С зеленым луком и яйцом. И вот эти рыбные котлетки мне возьми, пожалуйста. Мы их тут уже покупали. Вкусные!

— Так из трески, девушка! Не сомневайтесь. У нас повара хорошие.

А я вот сомневался. Но все равно взял. Продавщица довольна и нам улыбается, быстро упаковывает все в бумажные свертки. Как ловко у нее получается их сворачивать!

— И хлебушка нам подайте, скока влезет в кулек.

— Сок какой-нибудь.

Я вспоминаю про авоську в кармане и киваю:

— Яблочно-виноградный.

Ирина пристально глядела, как я расплачиваюсь, вынимая несколько трешек из толстой пачки премиальных, и уже на улице высказала:

— А ты у меня богатенький Буратино!

До меня не сразу дошел смысл некоторых из высказанных ею слов.

«Уже, получается, „У меня“?»

И стоит такая, хитро улыбается. А ведь Ириша здорово изменилась. В восемнадцать лет год много решает. С этой барышней надо держать ухо востро! Но до чего хороша, чертовка! Так и светится изнутри. Боже, как мне не хватало её искренней теплоты.

«Так. Это что еще за старческое ворчание? Я её люблю, и точка!»

Вот так внезапно и приходит понимание Настоящего. Сущего. Чего мы стоим и зачем живем. Для любви, братцы. Она нас ведет нитью Ариадны через мрачные двери Вселенных. Я и погиб Там, вспоминая всех любимых мне людей. Не это ли помогло открыть врата Ада?

— Чего стоим? Чего ждем? Побежали. Нас давно ждут!

Как легки мои ноги, как длинны мои крылья, как велико мое счастье!