Студиозус

Глава 24 Строй + Эпилог

Итон сегодня был более оживлён, чем в день первого экзамена. Настолько, что автомобили в город не пропускали. Ничьи, кроме служебных и королевских. Поэтому машину пришлось оставить у въезда в город, и идти пешком сначала до Итона, а позже и до набережной Темзы, где построили временные трибуны для нескольких тысяч человек и возвели сцену, с парой огромных экранов по бокам от неё. Обрадовало то, что меня и Беллу с Джи пропустили в отдельную ложу, совсем близко к сцене, при этом и сама полноводная река была в хорошей видимости. И за черепичными крышами домов Итона Виднелись и одни из главных героев сегодняшнего праздника. Корабли. Сотни парусов, сейчас закреплённые на реях, колыхались на высоченных мачтах пока скрытых от глаз посетителей кораблей. И, нет-нет, но кто-то смотрел на этот лес мачт с нетерпеливым ожиданием. Конечно, ни король с королевой, ни суперпопулярные звёзды не смогут заменить собой этих гигантов, с многолетней и даже с многовековой историей. Люди, в большинстве своем, приехали в Итон. Чтобы посмотреть, как строй кораблей, салютуя сюзерену, будут проходить мимо берегов Итона.

Мне же было немного не до кораблей. С самого утра ныла голова, будто маленький кузнец бил кувалдой по стенке черепной коробки. Было ощущение, что я что-то не сделал, или что-то забыл, или что=то сделал не так. Но это е чуйка. Она никогда так сильно себя не проявляла.

Постаравшись расслабиться и забыть про ноющую боль в голове, я полуразлёгся на пластиковом кресле и прикрыл глаза. Нужно подумать, что я мог пропустить.

Виллисы извинились за своё поведение. Точнее Джей раскаивался, что отреагировал на мой приезд так агрессивно. Конечно, я его простил, ведь его обвинения были вполне логичны. Даже сам извинился, что не смог обезопасить своих гостей. Джей лишь улыбнулся и сказал, что мы уже почти родня, поэтому не стоит беспокоиться. Мы с Беллой лишь молчаливо кивнули с натянутыми улыбками на лицах. Вот по поводу свадьбы и объединения говорить не хотелось совершенно. Хоть Виллис и извинился, но осадочек, похоже, остался.

Юдины и вовсе старались не вспоминать вечер нападения, целиком поглощённые новостью о том, что Хелен получила письмо из Итона с подтверждением её поступления на второй курс кафедры хилеров. Было забавно наблюдать, как Майкл весь вечер пытался сблизиться с Беллой, постоянно отвешивая ей комплименты и откровенно флиртуя. Белла не отвечала, но принимала всё с благодарной улыбкой. Под конец вечера, изрядно захмелевший Юдин даже был готов вступить в наш род за один поцелуй в щёчку.

Именно в этот момент всё испортила, или наоборот, расставила по местам, Джинджер. Она, смотря на меня, с громким шёпотом спросила:

— Мэтт, если за поцелуй в щёчку мы будем принимать в род, то нам нужно будет принять и принцесс Шарлотту и Амелию. Помнишь, когда они вчера уходили…

Наверно, впервые в жизни, я почувствовал, как мои щёки загорелись. Я не знал, куда себя деть, поэтому лишь виновато улыбнулся, глядя на Элис. Все взрослые молчали, а она, лишь хмыкнув, бросила на стол салфетку, лежащую у неё на коленях, и ушла. За ней, так же молча ушёл и Виллис. Я хотел было побежать за ними и объясниться, но понял, что мне это незачем. Возможно эгоистично, но любая из принцесс, или даже Эми, выигрывали в сравнении с Элис, даже, хотя-бы, возрастом. Купер, конечно, до безобразия мила, но она, всё же подросток, со своими тараканами в голове. Я никогда не пойму её, с моим-то реальным возрастом. Поэтому я лишь пожал плечами на вопросительный взгляд Беллы. Обстановку, после ухода Виллисов, разрядила сама же рыжая:

— Я вот подумала… Собаки же не целуют, они лижут… Это тоже своего рода поцелуй, да ведь?

Заинтригованный рассуждением девочки, я лишь кивнул.

— Значит, если меня поцеловал Алмонд, это тот пёс в Пуле, то мы его тоже должны принять в род?

Вопрос, шутливый для нас, но животрепещущий для самой Джинджер, вновь вернул нам веселое настроение, и остаток вечера прошёл вполне дружелюбно. Если, конечно, не считать, явно настроенного больше, чем на дружбу, Майкла, которого даже Джи к концу вечеру стала называть дядей Мишей.

— Мэтт, Мэтт, смотри, там король? — отвлекла меня Джинджер, потянувшись через Беллу и дернув меня за рукав пиджака. Девочка указывала на дородного мужчину с бородой, одетого в старинный камзол с золотой вышивкой и с толстой золотой цепью, на которой висел переливающийся самоцветами орден, размером с две мои ладони. Мужчина и правда смотрелся как чванливый аристократ, оглядывающий чернь. Но это точно был не король.

— Нет, Джи, — улыбнулся я, — Это точно не король. У нашего короля нет бороды, и выглядит он более…

— Строго и мужественно, — закончила Белла, пригладив непослушный медный локон девочки, выбившийся из укладки, — Уверена, ты узнаешь его.

— Угу! — девочка, получив ответ, вернулась к разглядыванию окружения.

А я же, взглянув на неё и её снова выскочивший локон, вспомнил вчерашний день. Этот день можно коротко назвать днём грандиозного кипиша. Белла, вспомнив, кто именно будет называть имена тех, кто прошли экзамен, категорично заявила, что у нас нет подходящей одежды для этого мероприятия. И началось…

Я думал, что полный костюм нам сшить не успеют, но всё оказалось проще. За три цены от готового костюма, мне подшили из готовых обрезков новый, идеально сидящий на теле, костюм-смокинг. Получилось странное сочетание, тёмно-серых брюк и жилета с темно синим в белую полоску пиджаком. Галстук тоже изготовили заново, только уже из более светлого оттенка синего, с зеленоватым отливом. Ну, и куда же без туфлей. На ногах у меня оказались отличные челси — высокие ботинки без шнурков с острым носом и с достаточно высоким каблуком. И, чтобы обувь не выделялась, ей в пару подобрали тонкие перчатки из коричневой замши, с нашивками из нубука. И это только со мной. Белла потратила на себя раза в два больше времени, чтобы её платье сочеталось с моим нарядом, в итоге остановившись на тёмно-сером платье с пышной юбкой и с пиджачком в цвет моего пиджака, и с маленькой шляпкой из замши на голове. А вот с Джинджер она намучилась. Рыжей непоседе всё было к лицу, что настолько усложнило выбор, что мы вернулись домой только к сумеркам, купив пять наиболее понравившихся наборов для Джи. Можно было бы сказать, что день прошёл насмарку, но нет. То, как они утром спускались по лестнице, держась за ручки, можно было свободно писать на холсте. И их счастливые лица явно стоили всего одного дня, проведённых в душных примерочных ателье и бутиков.

Мой покой прервал жизнерадостный девичий возглас, прозвучавший из десятков больших динамиков:

— Всем привет! Итонцы и Итонианцы, гости и зрители! Добро пожаловать на ежегодный Итонский праздник — день рождения короля Георга Третьего, покровителя Итона, чей вклад в развитие этой школы неоспорим. Но, не в обиду почившему королю будет сказано, мы собрались сегодня вовсе не для того, чтобы вспоминать его заслуги и задувать торт со свечками! Будем честны, нас всех этот праздник привлекает одно! Любовь к большим, просто огромным, многомачтовым кораблям старой эпохи, которые сегодня пройдут по Темзе перед нашими глазами! Но это не всё! Сегодня будут присутствовать высшие чины парламента, и даже король Филипп и королева Елизавета. И они объявят тех удальцов, которые смогли пройти последний экзамен, даже не смотря на некоторые заминки в организационной части. Кстати, я слышала, принцесса Шарлотта тоже будет присутствовать, как оказалось, с ней всё в порядке… Еще бы, протащить несколько километров юношу, не каждая сможет, да?!.

Я сначала слушал вполуха, потом, когда не замолкающая ведущая упомянула про экзамен, начал прислушиваться, а когда она напомнила, как именно я закончил испытание, мне от стыда хотелось провалиться под землю. И, как будто даже чувствовал, как на меня смотрят те, кто узнал во мне тот самый груз на спине принцессы. Даже слышал их фантомный смех.

— Она так много говорит, — скривилась Джинджер, — будто ей не хватает внимания.

— Нет, ей просто обидно, что её не катают принцессы, — улыбнулась Белла, бросив холодный взгляд на девушку с микрофоном.

— А я не хочу, чтобы меня катали принцессы, — припечатала рыжая, и улыбнулась мне, — меня может катать только Мэттью.

— Спасибо, — улыбнулся я в ответ.

А ведущая снова сменила тему, привлекая всё больше людей поближе к сцене. После её речи начался концерт, но, судя по качеству исполнения и возрасту выступающих, это были ученики самого Итона. Наверное, какое-то подобие разогрева перед официальным началом.

Всё началось, когда на край сены вышел оркестр в красных пиджаках с чёрными воротами, с до блеска начищенными инструментами в руках, и заиграл гимн. Я впервые его слышал именно в таком исполнении, поэтому даже забыл встать, пока Белла не ткнула меня в плечо. В моем прошлом мире, наверное, каждый хоть раз слышал часть гимна, ставшая популярной на разных сувенирах из Великобритании. God Save the Queen. Так вот, вместо королевы, в гимне фигурировал король — God save the King. Вот и всё. Заменено одно лишь слово, и страной управляет не королева, а король. Скорее наоборот, конечно, но всё же, заставляет задуматься.

Король, облачённый в форму морского офицера, с позолоченным кортиком на боку и даже с фуражкой на голове, вёл под руку королеву, одетую в строгое платье цвета морской волны. Вот её я бы узнал сразу. Именно её фотография была везде, что хоть чуточку связано с Великобританией. Та самая королева Елизавета, какой я её и помнил с прошлой жизни. И это было забавно и пугающе одновременно. Такое напоминание о прошлом, заставляющее бегать мурашкам по коже и крови стыть в венах. Она первый живой человек, которая есть и в прошлой, и в нынешней моих жизнях. Такое вот олицетворение моста между нашими мирами. И каждый раз, когда я смотрел на неё, мне становилось не по себе.

Король помог усесться королеве на кресло, и сам вышел в центр сцены, к микрофонам. Народ воодушевлённо аплодировал, встречая монарха.

— Какой он страшный, — прошептала Джи, не переставая хлопать. — Он похож на зомби.

— Ну что ты, сладкая, — улыбнувшись смущённо, произнесла Белла, — он просто немного староват, а так он очень мужественный…

— Он как будто мумия, с которого сняли бинты. Бэ-э-э, — не стала скрывать своего отношения непосредственная Джинджер.

А король и правда выглядел не очень. Худой и бледный, с тёмными, почти фиолетовыми, кругами вокруг впалых глаз, с хищным, крючковато-острым носом, он смотрелся на фоне розовощёкой подтянутой королевы настоящим ходячим трупом. И голос его, когда он заговорил, тоже слышался как голос умирающего немощного старика, прикованного к кровати.

— Приветствую вас, подданные Соединённого Королевства Великобритании, Ирландии и Австралии! — монарх замолчал, с улыбкой оглядывая публику, пошамкал губами и продолжил.: — Хотя никого, стоящего вверх ногами я не вижу, значит Австралийцы еще не доплыли до нас.

Раздался хохот людей, оценивших незатейливую шутку короля. Я же был удивлён, насколько отличалось мое представление, насчёт этого человека. Я думал, что он суровый старик, одним взглядом внушающий страх, а на деле он одной шуткой расположил к себе аудиторию, став ближе к народу своей показной простотой.

А Филипп тем временем продолжил, уйдя в дебри истории, мельком упоминая разные картины прошлого. Но, наконец, он поблагодарил всех за терпение и передал слово ведущей, мимоходом пожурив её за излишнюю многословность. Та сделала вид, что смутилась, и склонилась в реверансе. И, как будто даже послушалась монарха, по крайней мере, начало парада она объявила достаточно коротко:

— "Кровь англичан пьёт океан

Веками — и всё не сыт.

Если жизнью надо платить за власть —

Господи, счёт покрыт! — произнесла она драматично, и, что было удивительно, публика вторила ей. — Его Величество король Филипп, Божией Милостью король этого царства и Его иных царств и территорий, Глава содружества и Защитник Веры… — девушка развернулась в сторону короля и повторила свой реверанс, теперь уже в более шутливо-гиперболизированной форме, — попросил не затягивать. Желание короля — закон, поэтому объявляю начала парада Флота Его Величества…

В кораблях я не разбираюсь, но парад внушал. Огромные старинные деревянные корабли с двумя, тремя, пятью мачтами, с прямыми и косыми парусами на них, шли по Темзе ровным строем. На палубах моряки, выстроившись в строй и застыв по стойке «смирно» салютовали короля. После них прошёл настоящий пароход с гребными колёсами по бокам, выпуская из большой трубы огромные облака пара. Пароход поприветствовал зрителей длинным протяжным гудком.

За ним следовали уже более современные судна и катера, несколько необычных лодок на воздушной подушке и с подводным крылом. Парад закрывал огромный крейсер-авианосец, на борту которого стояли три дирижабля, покачивающихся над палубой в паре-тройке метров.

Их появление было для меня шоком, потому я разглядывал их с жадным любопытством, гадая, как они устроены, и чем заполнены. Поэтому Белле пришлось пару раз ткнуть меня в бок, чтобы привлечь моё внимание:

— Мэттью! Мэтт, вас сейчас будут вызывать! — произнесла воодушевлённо она, теребя мой рукав.

— А? Да, спасибо, — поблагодарил я и повернулся к сцене, на которой ведущую вновь сменил Король, но рядом с ним стоял еще один мужчина — ректор Итона, герцог Куиксвуд, держа в руке золотой поднос. Король как раз тянулся к подносу, что-то бурча себе под нос. Вот, он взял в руку конверт, и подняв его над собой, повернулся обратно к зрителям.

— Сейчас вы увидите работу самого опытного открывателя конвертов и табличек, — усмехнулся он, и отточенным движением сдернул с конверта нить с печатью так, чтобы клапан конверта раскрылся сам. Зал, весело хохоча, поддержал монарха аплодисментами.

— Вот, видите? — продолжил король, показывая конверт в руке. — Больше полувека практики, и вы тоже сможете считать себя профессионалом!

Снова взрыв хохота. Даже Белла смеялась, а я шутку не понял. Король же, не теряя времени, уже доставал из конверта сложенный вдвое плотный лист:

— Ну, посмотрим, кто в этом году проспонсирует ремонт в поместье Его Высочества лорда Куиксвуда, — ухмыльнулся он, подмигнув смутившемуся ректору. Этот старик мне всё больше нравится.

Король, развернув листок, прочёл двенадцать имён, прошедших экзамен. И первым числился знакомая фамилия Слим. Но вот меня в этом списке не было. Белла нервно сжала мою руку, Джи с непониманием посмотрела на меня, на что я лишь смог пожать плечами, застыв в недоумении. Неужели я не прошёл? Может меня не допустили из-за того, что я потерял сознание и не донёс пуговицу сам? Но король, будто бы насмехаясь, продолжил:

— И тут есть еще одно имя, про которое вы помните. Особенно, его помнит принцесса Шарлотта. Герой, спасший мою правнучку, но закончивший экзамен на её хрупких плечах…

Снова взрыв смеха.

— Мэттью Виллис. Шарлотта, может поможешь ему подняться и на сцену? — всё кидал шутки король, раззадоривая публику. И публика принимала это со всё усиливающимся смехом, заставляя меня краснеть всё сильнее. Отчего я заколебался, решая, выходить ли мне вслед за остальными, которые уже поднимались по ступеням, ведущим на сцену. Но, увидев радостные глаза Беллы и Джи, я решился. Какая разница, что обо мне думают люди, которых я не знаю, и, скорее всего, не увижу никогда в жизни? Мне должно быть всё равно, что они думают и что говорят. Главное, что обо мне думают мои близкие. Это — самое важное…

Поднявшись на сцену, я остановился в конце строя. Ближе всего ко мне стоял невысокий парень с прядью чёрных волос, которая прикрывала один глаз. Повернувшись ко мне, он с вежливой улыбкой протянул руку:

— Привет, я Алан Джордж, йомен.

Ответив ему рукопожатием, я тоже представился. Тот явно смутился и отвернулся.

А король тем временем уже подошёл к первому в строю. Точнее к первой.

— Намасте, — король, сложив ладони на груди, поклонился. Стоявшая первой девушка ответила таким же поклоном.

— Добро пожаловать, Авантика Мишра. Уверен, вам не понравится наш климат.

Девушка что-то тихо ответила, на что король рассмеялся дружелюбно и произнёс:

— Если так будет продолжатся, то вскоре Индия опустеет наполовину. Есть ли пожелания, Авантика?

Девушка тихо что-то ответила, а король, лишь кивнув благосклонно, перешёл к следующему.

К виконту Слиму.

— Так, и кто у нас следующий? — король сверился со списком. — Ну, понятно и ожидаемо, наследник графа Стэмфорда. Поздравляю с поступлением в Итон, Оливер Слим.

— Благодарю, Ваше Величество, — юноша склонился в неглубоком поклоне.

— И, по традиции, которой уже почти сотня лет, спрошу: есть ли у тебя просьба или желание к королю? То есть ко мне.

Все молчали, а Слим почему-то с предвкушающей ухмылкой взглянул на меня:

— Да, Ваше Величество. Род Слим просит вас исключить из списка поступивших баронета Виллиса.

Зал ахнул, а я нервно сжал кулаки. Стоящий рядом Алан бросил на меня сожалеющий взгляд. Король тоже посмотрел на меня и повернулся обратно к уничтожившему все мои старания одним желанием Слиму.

— Хе-хе! Убираете конкурентов на роль наездника? Не по-джентльменски, но честно. Хорошо. Клянусь, Мэттью Виллис не будет обучаться в Итоне! Я сказал…

У меня внутри всё взорвалось. Смесь ярости, злости, удивления и несправедливости заволокли сознание, потом, неожиданно, пропали все эмоции, даже злость на виконта ушла куда-то глубоко, Мысли роились такой большой кучей, что я не мог ухватиться ни за одну из них, и в голове просто звенело. Я застыл в опустошении. Пришёл в себя только когда стоящий в строю справа Алан не ударил локтем по руке.

— А? — вернулся я в реальность, осознав, что передо мной стоит сам король. — Ваше Величество, — склонился я в поклоне.

— Что, Мэттью, грустишь, что не успел наездить Шарлотту? — усмехнулся король, прищурив мутные глаза, блеснувшие хитрецой.

— Никак нет, — не успев прийти в себя, перешёл я на подобие уставной речи.

— Ну, ты слышал, что пожелал твой однокурсник?

— Да, Ваше Величество.

— И что скажешь? — король склонил голову, наблюдая за моей реакцией, как энтомолог за рефлексами приколотого к булавке жучка.

— Ничего, Ваше Величество, — вздохнул я, понимая, что он просто веселится тут, и мы для его просто один из видов развлечения.

— А вот мне есть что сказать, — король неожиданно схватил мою руку своей. Сухой, но крепкой ладонью, и повёл поближе к микрофонам.

— Подданные, это — тот самый Мэттью Виллис, спаситель и наездник принцесс! — пафосно воскликнул король, подняв мою руку вверх. — И он прошёл экзамен, но, пользуясь традицией одного желания поступившего в Итон, я пообещал виконту Слиму, что Мэттью Виллис не будет учиться в Итоне, вы все это слышали.

Люди на трибунах зло закричали, только я не понимал, на меня они кричат, или на Слима.

— Согласен с вами! — поднял и вторую руку король, успокаивая народ. — Но! Я не могу допустить, чтобы спаситель члена королевской семьи обиделся на меня. Как я и обещал, Мэттью Виллис не войдёт в территорию школы Итон… Встречайте, спаситель моей правнучки, пропавший наследник считавшегося угасшим рода, Матиас Гроссновер.

Все застыли. Король, конечно же, с улыбкой наблюдал за реакцией зрителей. В этот момент сам будто бы стал зрителем немой сцены. «К нам приехал ревизор» в английском стиле.

Но вот, зрители постепенно стал оживать. Хлопки в ладоши, сначала редкие, но потом всё громче и больше, заполнили недавно только беззвучную набережную Темзы.

А король, развернувшись повёл меня, всё еще не пришедшего в себя от такого представления, обратно к строю.

— Вообще-то я хотел тебя представить попозже, — признался полушёпотом король, — но, раз выпал случай насолить Стэмфорду, то хоть так… — Король выпрямился, встав передо мной. — Добро пожаловать в мир живых, герцог Гроссновер, — он поклонился? — Рад, что ты жив, Матиас. И слушаю твою просьбу.

Первым желанием было отомстить таким же образом Слиму, но я сдержался. А вот что попросить, я не знал. Просить каких-то денег, или чего-то подобного я посчитал неправильным. А попросить исполнить какое-то мелочное желание, можно обидеть монарха. Лучше тогда вовсе ничего не просить.

— Ваше величество, благодарю, но мне нечего у вас просить. Я всего добьюсь сам.

— Вот! — обрадовано воскликнул король, повернувшись в сторону других участников, — студенты Итона всего добиваются сами! Учитесь, виконт Слим. А тебе, Матиас Гроссновер, я дарую герцогство Вестминстер. Отныне ты Матиас Гроссновер, герцог Вестминстерский.

Ошарашенный я наблюдал, как ошарашенные зрители ошарашенно аплодируют. Но король всё же, вернувшись к центру сцены, пояснил:

— Во-первых, за спасение члена королевской семьи, во-вторых, Гроссновер правили герцогством Ирландским, которое уже принадлежит мне. А в-третьих, большая часть территории боро Вестминстер и так принадлежит роду Гроссновер. Отныне боро Вестминстер — земля герцога Гроссновер. Я сказал.

НА этот раз зрите хлопали уже более осознанно и даже кричали что-то согласное.

— НА этом представление новых студиозусов окончено. Надеюсь, за три года вы обучитесь чему0то нужному… И поздравляю родителей этих детей. Наконец-то они слезут с вашей шеи, и будут появляться дома только по выходным. Это ли не счастье?

Король под весёлый смех и аплодисменты вернулся на свое место рядом с королевой, а на сцену вышла ведущая:

Это было самое неожиданное представление новых учеников Итона, что я видела! — произнесла она, вытирая незримый пот со лба. — Но, сейчас нас ждёт что-то еще более крутое! Наша любимая Амели исполнит новую песню! Честно сказать, на репетиции эта песня настолько всем понравилась, что работники сцены и другие музыканты просили исполнить её еще несколько раз! Встречайте, несравненная Амели с песней Темза!

Эпилог.

Старая женщина сидела во главе круглого стола в большом полутёмном зале, слушая разговоры её рыцарей, которых стало меньше. Из тринадцати, сейчас их всего семь, причём две из них сейчас на задании. И это портило ей настроение даже больше, чем новость, которую по телефону только что ей сообщили. Король признал в мальчике отпрыска уничтоженного рода и вернул ему титул. И Ариэль, чьего сына король прилюдно унизил, громко негодовал, призывая ускорить план по свержению Саксен-Кобургов с трона.

Но старуха, движением пальца успокоила буйного, прижав его головой об каменный стол.

— Я решаю, что и когда будет сделано, Слим. Только я. Ты понял?

— Да, госпожа, — прокряхтел прижатый Ариэль, — простите.

— НЕ за что извиняться. Но я передаю тебе этого Гроссновера. Сделай то, чего не смог Михаэль. Мне нужно то, что принадлежит тому мальчику. И, он должен быть жив. Ты понял?

— Да, госпожа. — освобождённый от незримой хватки Ариэль вскочил со стола и склонился в поклоне.

— Хорошо. С этим закончили. Продолжим на том, где остановились. Виндзоры. Нам нужно, чтобы король передал трон Елизавете. Какие варианты?..

Шарлотта Сидела рядом с родителями, наблюдая, как на сцену выходит одетая в длинное бело платье Амелия, а новые студенты Итона спускаются и занимают свои места. Конечно же, она смотрела только за одним из них. За Мэттью. Теперь уже Матиасом. Тот самый Матиас, с которым она любила играть в детстве в рыцаря и принцессу. Тогда, еще не совсем умеющий говорить мальчик с ослепительного голубыми глазами, всегда доблестно пытался защитить принцессу то от орд врагов, то от огромного дракона, держа в руке маленький деревянный меч. И что, что ордой врагов выступали колючие розы, а драконом была гувернантка?.. А теперь этот же мальчик спас её от настоящих врагов. И теперь, её заколдованный рыцарь вернул себя и свое имя. И он снова сможет встать на защиту своей принцессы.

А на сцене Амелия, подтанцовывая под простенький гитарный ритм, начала петь:

— … Не зная сна, поёт волна,

Темза, Темза, Темза.

Чарует нас, пленит она,

Темза, Темза, Темза.

Луной причал посеребрён,

Темза, Темза, Темза.

И Лондон сам в неё влюблён,

Темза, Темза, Темза.

Почему, ответь, Сердце хочет петь,

И рвётся вдаль, за облака?

Я люблю тебя, И пою, любя:

«Душа моя, моя река»

Шумит прибой во тьме ночной,

Темза, Темза, Темза.

Ангел шальной, танцуй со мной,

Темза, Темза, Темза.

Почему, ответь, Сердце хочет петь,

И рвётся вдаль, за облака?

Я люблю тебя, И пою, любя:

«Душа моя, моя река»

Здесь на мосту Тебя найду

И над водой Взмахну рукой

Легко дышать Мечта зовёт

И нас теченьем Унесёт

И рвётся вдаль, за облака

Душа моя, моя река…

И рвётся вдаль, за облака

Душа моя, моя река… (Ванесса Паради, Сена. Песня из М. ф «Монстр в Париже»)

…Шарлотта слушала песню и вспоминала, как они впервые встретились. На мосту через Темзу. А может, эту песню он написал не совсем для Амелии, а таким образом намекнул о своих чувствах? Может он знает, что был наречён с Шарлоттой?..

…Белен, прикрыв глаза, слушал течение мирового эфира. Конечно, не во всём мире, а только на своей территории. Он пытался понять или услышать, помогло ли его потомку новое знание, или над ним всё так же висит опасность. Но, почувствовал он совсем другое. Три линии сходящихся на Матиасе, как три луча.

— Забавно, — улыбнулся Белен, отпив из бронзовой чаши, которой сразу же наполнилась обратно до краёв. — Я думал, ты сражаешься и превозмогаешь, а ты снова за старое?.. Нуаду, значит, пока тебе не нужен.