Судьба тамплиеров

Снова Бонифаций VIII

Начиная с 1308 г. Филипп IV все чаще заговаривал со своим «авиньонским пленником» о том, что история с папой, умершим после инцидента в Ананьи, беспокоит умы и души верующих. Ведь история эта так и осталась невыясненной. Кто был прав, кто виноват? Если вина падает на французских легистов — они должны быть наказаны; но если виноват был сам Бонифаций VIII — что ж, этого тоже не следует скрывать, люди должны узнать правду...

Климент V, чувствуя подвох, долго отмалчивался. Однако накануне открытия Вселенского собора настойчивость Филиппа превысила всякую меру. Он доказывал папе, что, коль скоро отцам собора передадут материалы о тамплиерах, необходимо, чтобы они же разрешили и дело Бонифация, поскольку его незаконченность бросает-де тень на папский престол...

Климент V, больной и измученный непрерывными требованиями короля, в конце концов уступил, не понимая, что накидывает петлю на собственную шею.

Поначалу, наивно считая, что суд сведется к осуждению или оправданию оскорбителей и фактических убийц папы, Климент вызвал Ногаре и связанных с ним лиц в Авиньон. Каковы же были его ужас и изумление, когда Ногаре вместо обвиняемого выступил в роли обвинителя. Одновременно с этим король послал в Авиньон одно за другим три чрезвычайных посольства, которые должны были «вразумить» папу.

Процесс по делу Бонифация VIII начался 16 марта 1310 г. и тянулся бесконечно долго. Ногаре вновь проявил оперативность. Он собирал «свидетельские показания» по всей Италии и уже 2 мая представил папе три объемистые пачки «документов», в которых Бонифаций VIII обвинялся примерно в том же, в чем были уличены тамплиеры: в идолопоклонстве, в сговоре с сатаной, во всевозможных гнусных преступлениях, в еретических мыслях и поступках. Климент V, потрясенный тем, какой оборот приняло дело, ссылаясь на жаркое время года, прервал процесс на несколько месяцев. Этим он, разумеется, ничего не выиграл, наоборот, его позиция еще более усложнилась. Со всех сторон в Авиньон посыпались требования и угрозы, против папства начались публичные выступления как во Франции, так и в Италии. Филипп Красивый заявил, что, если обвинения против Бонифация подтвердятся, его кости будут вырыты из могилы и с позором сожжены, а пепел развеян по ветру.

Только теперь Климент V начал осознавать в полной мере, в какое положение он попал. Было запятнано не только имя одного из пап, но и все папство в целом, и это рикошетом било по самому Клименту V. Понимая, что, если он немедленно не пойдет на уступки, ему не сносить головы, Климент V возобновил обмен посольствами с Филиппом IV и заявил о полной готовности пойти на любой компромисс. Тогда «железный король» устами своего посредника Карла Валуа предложил папе оригинальный обмен: орден тамплиеров на доброе имя Бонифация VIII...

Климент V, сломленный физически и морально, пошел на полную капитуляцию.

Он отступился от ордена: в Англию, Португалию, Венгрию и другие страны были разосланы строжайшие приказы с требованием немедленно арестовать всех рыцарей-храмовников и провести над ними следствие и суд. Мало того, узнав, что архиепископы Кентерберийский и Йоркский отказались от применения пыток к тамплиерам, папа выразил им порицание, заявив, что «по отношению к еретикам все законы, все привилегии и обычаи падают сами собой».

Филипп IV, вполне довольный поведением папы, позволил ему завершить процесс Бонифация VIII с желательным исходом. Суд констатировал, что французский король в распре с Бонифацием VIII действовал добросовестно, но исполнители его воли были слишком усердны в своем рвении. Обвинения, предъявленные Бонифацию, были признаны необоснованными. Таким образом, единственным виновником всего оставался... Ногаре! Но и здесь Климент V не решился идти слишком далеко. Он постановил, что легист, превысивший свои полномочия и оскорбивший покойного папу, должен, дабы замолить грехи, отправиться в Палестину, лишь только будет организован новый крестовый поход. (Заметим, что крестовый поход так и не был организован.)

На этом ко всеобщему удовольствию история Бонифация VIII завершилась.

Впрочем, не совсем.

Окончательный приговор по этому делу должен был вынести Вселенский собор, которому вручалась и судьба ордена тамплиеров.