Но как-то я его исполнил, и даже не услышал смешков за спиной, когда покидал арену... А вспомнил о задании, только сняв тесную шапочку с рожками и вытерев пот со лба. Времени на рефлексию не осталось.


Помня о том, что в самом конце представления у меня ещё один выход - вместе со всеми тварями преисподней я должен тащить Эвридику на суд Аида - я мгновенно взлетел на наблюдательный пункт, который мы облюбовали с Алексом под куполом цирка.


Сцена отсюда представлялась небольшим тусклым пятачком. Потрясающим мужеством надо обладать, чтобы шагнуть в двадцатипятиметровую пустоту, имея под ногами лишь тонкий натянутый канат...


Отогнав посторонние мысли, я сосредоточился на зрителях.


Прикрыв глаза, не глядя ни на что конкретно, я принялся ловить эмоции. Они поднимались над ареной, как испарения от горячего источника. Страх имел оттенок трупной зелени, восторг - искрящегося пузырьками шампанского, радость имела вкус сладкой карамели...


Во время выступления у меня не было времени на то, чтобы насладиться признанием публики. Зато теперь, стоя на узком балкончике под самой крышей, я хлебнул, можно сказать, через край. Тело налилось силой, кровь побежала по венам, сердце застучало ровно и упруго, как живой двигатель.


Я погрузился в эмоции, как в тёплую ванну, они омывали, как волны хорошей музыки, и проникали под кожу, искрились за глазами и вибрировали каждой жилкой моего тела...


Да, - решил я. - Зоя была права: ради этого стоит выходить на сцену.


Только ради этого и стоит жить.


Эйфория - вот что это такое. Ещё немного - и я сам буду фонтанировать силой, как тогда, в Клетке, после убийства вервольфа...


Воспоминания о совершенном мною убийстве отрезвили, сбавили накал бушующих в душе страстей. И очень вовремя: я почти пропустил тёмный провал, чёрную дыру, которая зияла в публике.


Нет, это не было пустое место в буквальном смысле: все места в западном секторе, рядом с оркестровым подиумом, были заняты. Но из нескольких зрителей энергия не исходила, а наоборот - закручиваясь спиралью, исчезала в чёрной воронке. Как вода в раковине.


Вот оно! То, что подтверждает мою догадку: представление посещают любители дармовой силы. Им не нужно для этого выкладываться на арене, исполняя головокружительные номера и леденящие кровь трюки. Им всего лишь нужно купить билеты, и... наслаждаться кормёжкой.


Расстояние было велико - я, как ни присматривался, не мог различить отдельных лиц. И тогда я принял решение подобраться к ним поближе.


Сказать - проще, чем сделать.


Галерея не была сплошной. Скорее, это были отдельные балкончики, штанги, перекрытия - под завязку нагруженные блоками, шкивами и канатами. Я понимал: если сдвину хоть один из них, вся конструкция может рухнуть в самый ответственный момент... Жизнь артистов зависит от того, насколько точно будут настроены эти сложные механизмы.


Время уходит, - понял я, бросив взгляд вниз, на арену. Скоро Орфей поведёт возлюбленную к выходу из Подземного царства, но не выполнив наказа Аида, посмотрит назад - ничего страшного, надо же убедиться, что Эвридика следует за ним по пятам...


Я внимательно присмотрелся к конструкции. По всему диаметру купола тянулся тонкий, но крепкий карниз. Алекс упомянул, что к нему крепится страховка для воздушных гимнастов, но сейчас карниз был пуст. Если взобраться на него, то можно очень быстро оказаться на другой стороне, прямо над западным сектором. Главное, быстро перебирать ногами, не боятся и не смотреть вниз.


Ты же стригой, - вспомнил я напутствие Алекса. - Тебе под силу многое из того, что недоступно обычным смертным. Ты видишь в темноте, ты в десятки раз сильнее, ты быстр и изворотлив.


И главное - ты не умрёшь, упав на арену с такой высоты.


Хотя об этом лучше не думать, - одёрнул я себя. - Ведь наша цель - избежать несчастных случаев, а не провоцировать оные.


Надо решать быстро.


В голове ещё крутились какие-то мысли, а руки уже покрепче вязали шнурки рогатой шапки под подбородком. Отработанным движением откинув гибкий хвост, я вскочил на карниз, руки распахнулись - чтобы удержать равновесие... И побежал.


Если бы я принял решение спуститься, а потом придумал, как подобраться к западному сектору поближе - я бы не успел на свой выход.


Ну да, всё правильно, я не знаю цирка, как потомственные артисты. Не помню всех ходов и выходов. Я бы обязательно заблудился, и упустил бы зацепку... - все эти мысли были призваны для того, чтобы не смотреть вниз, не думать о бездне под ногами, а просто переставлять ноги по карнизу.


А он не такой уж и узкий, - поздравил я сам себя с приятным открытием. - Сантиметров десять, как пить дать... В этот миг нога соскользнула. Я был в жестких ботинках - просто в голову не пришло, что босиком будет легче, что твёрдые и негибкие подошвы не дают большой площади сцепления... Но я удержался.


Напряг мышцы брюшного пресса так, что живот свело судорогой. Растопырил руки. Задержал дыхание. И устоял.


До цели - небольшой круглой площадки, от которой к другой стороне купола уходил пучок канатов - оставалось несколько коротких шагов.


Спрыгнув, я почувствовал, как завибрировала вся конструкция и схватился за бархатную петлю. Сглотнул, перевёл дух, и только потом оглянулся назад.


Безумие, чистой воды безумие. Если бы я только что не напитался силой толпы, восторгом публики - чёрта с два бы удержался на карнизе. Наверное, Алексу о моих подвигах лучше не знать...


Тем не менее, я выиграл несколько драгоценных минут. И - да. С этой площадки отлично просматривался весь западный сектор. Только...


Я несколько раз моргнул. Протёр глаза. Перегнулся через перила всем туловищем и всмотрелся в ряды зрителей.


Кресла, над которыми завихрялась воронка силы, были пусты. Но я отчётливо помнил светлые монетки лиц, следящих за кульбитами эквилибристов, прыгающих сквозь кольца живого удава!


Значит, они ушли, пока я совершал рискованные акробатические трюки. Совершенно, как оказалось, ненужные.


У меня, что называется, всё опустилось. Руки бессильно повисли вдоль тела, внизу живота образовался холодный неприятный ком, ноги сделались ватными.


Всё напрасно. Я их упустил.


И тут зал взорвался аплодисментами. Вверх рванул такой поток силы, что я едва устоял на ногах. Он был как цунами, как горная лавина, как тёплый искристый ливень, который почему-то идёт вверх.


Ах, как это было хорошо! Зубы завибрировали от переизбытка энергии, в ушах зазвенело.


Я смогу перехватить их в вестибюле! - мысль возникла мгновенно, и не успев её додумать, я ринулся по приставной лесенке вниз.


Не замечая ничего вокруг, я слетел на устеленный матами пол, споткнулся, но тут же был крепко схвачен за шиворот. Рванулся, но шею будто обхватил стальной крюк. Ноги взбрыкнули в воздухе, и я даже упасть толком не смог - так и повис, покачиваясь, в воздухе, как нашкодивший щенок.


- А что это у нас тут за черти позади кулис? - голос принадлежал усатому распорядителю Палычу. - Сандро, если не ошибаюсь?..


- Извините, - я слабо трепыхнулся. Совсем, как воробей в зубах кошки. - Я заблудился.


- Выход на арену там, - мне придали ускорение, хорошенько шлёпнув по заднице. Чтобы не упасть, пришлось очень резво перебирать ногами.


Не успев опомниться, я вылетел под жадные взгляды публики


Глава 8


Я упустил этих гадов, - билось в голове. - Упустил...


Но бросив взгляд на западный сектор, я с удивлением не обнаружил ни одного пустого кресла! Что происходит? Я ошибся? Чепуха! Я отчётливо видел пустые сиденья с красной бархатной обивкой... Они морочат мне голову? Но... Как они узнали?..


Дальше думать было некогда.


Меня увлёк поток артистов, высыпавших на арену в качестве свиты Аида. Столпотворение! Пушки стреляют клубами разноцветного дыма вперемешку с блёстками, мечутся языки адского пламени, черти носятся, как угорелые.


- Не спи, кадет!.. - мимо, под ручку с очаровательной демонессой, проносится Алекс.


Меня тоже кто-то подхватил, и завертелось.


Орфей почти довёл Эвридику до выхода из Ада - впереди их ждала увитая виноградом пагода, символизирующая возвращение в мир живых.


И тут к певцу подскочил чёрт и бросил в глаза горсть золотой пыльцы... Орфей оглянулся.


В тот же миг раздался трубный глас.


Налетела толпа придворных Аида, и вырвав Эвридику из объятий Орфея, увлекла её обратно на сцену... Орфей, заламывая руки, прошел через пагоду один.


А с потолка уже спускалась конструкция, больше всего похожая на корабль - только сработана она была из блестящих металлических брусьев. Парусами служили чёрные лебединые крылья, а вёслами - громадные кусачие крокодилы.


Они так натурально сверкали глазами и щелкали челюстями, что по рядам зрителей прокатился дружный вопль ужаса.


Передавая с рук на руки, черти подняли Эвридику на корабль и вместе с нею стали подниматься в воздух.


Я, вместе с несколькими артистами, скрылся в одном из тёмных проходов: настала очередь воздушных гимнастов показать своё мастерство.


Это была кульминация, последний аттракцион.


Переодетые чертями акробаты скакали по кораблю, как сумасшедшие. Они летали, совершая сальто и кувырки, под его днищем, в самый, казалось бы, последний миг цепляясь за руки товарищей.


Они перебрасывали друг другу Зою, словно она - не живая девушка, а резиновая кукла.


Ко всему прочему, корабль начал угрожающе раскачиваться по продольной оси.


Зрелище завораживало. Публика стонала от восторга.


Из генеральной репетиции я помнил: отработав свой номер, гимнасты утаскивают Зою в подпотолочное пространство, откуда она должна спрыгнуть вниз, перед самой ареной перехватив перекладину качелей... Без страховки, без сеток - это был, наверное, самый опасный трюк в представлении.


И вот, когда корабль начал своё неумолимое восшествие во тьму, на арене раздался душераздирающий крик.


Вздрогнули все: униформисты, публика, артисты... Я решил, что кто-то таки сверзился с корабля и уставился на арену - боясь обнаружить искалеченные останки.


Но вместо этого увидел... Орфея!


Издав громкий вопль, он поймал одну из верёвок, и не теряя времени, принялся карабкаться на корабль.


За моей спиной раздались недоумённые шепотки: такого не было в сценарии!


Орфей уходит в мир живых, Эвридика остаётся в царстве Аида, подтверждая главенство рока, фатума над силой великой любви...


Но вот он! Как обезьяна, вскарабкивается на корабль и прокладывает себе путь к Эвридике.


Гимнасты, изображающие чертей, пытаются преградить ему путь...


Орфей движется ломаными рваными движениями. Ничего не осталось от былой кошачьей грации. Махендра словно одеревенел. Его прыжки больше напоминают судороги, иногда он промахивается мимо перил, и кажется, что великий певец вот-вот рухнет вниз...


Публика воет от восторга и ужаса.


Единый вздох прокатывается, когда Орфей, размахнувшись, сбрасывает с перекладины одного из гимнастов... Тот летит, широко раскинув руки, и кончиками пальцев успевает зацепить канат.


Я понял, что перестал дышать.


Слышатся гневные выкрики - гимнасты пытаются образумить Махендру. Но тот лишь мотает головой, и как амёба - к солнцу, устремляется к Эвридике...


Но Зоя, вопреки логике, не спешит к нему в объятья. Искусственно улыбаясь, она взбирается всё выше. Вот она уже на мачте корабля, среди чёрных лебединых крыл, вот она шагнула на последнюю перекладину...


И тут - наверное, это было волшебство - я перехватил её взгляд. Полный паники, ужаса перед неизбежным.


Если Махендра до неё доберётся, она бросится вниз, - понимание окатило холодом. Вцепившись в поручень в стене, я заскрежетал зубами. А потом услышал за спиной звуки борьбы...


Оглянувшись, не сразу понял, что происходит. Черноглазого альбиноса в костюме Орфея удерживает железной хваткой усатый Палыч, ему помогают несколько рабочих сцены.


Я перевёл взгляд на корабль. Кто же тогда там?..


- Клоун Брамсель, - пронеслось эхом за спиной. - Он всё-таки решил работать свой номер...


- Какой номер? - рядом со мной шептались двое униформистов: морщинистый, потрёпанный жизнью мужик с изъеденной, словно бы траченной молью кожей, и молодой парень с кудрявым чубом.


- Брамсель хотел участвовать в представлении, - пояснил молодой. - Господин директор ему запретили, и он вроде как смирился. Да и то сказать: какой выход без напарника?.. Но видимо, в последний момент всё-таки не утерпел.


С арены раздался ещё один крик: комически гневный, он был направлен на толпу чертей. Они преграждали Орфею путь к убежищу Эвридики...


После объяснения паренька-рабочего я немного успокоился.


Ладно, что-то пошло не по плану, но ведь всё ещё можно исправить!


Брамсель таки решил исполнить комический номер в концовке печальной и трагической истории любви... Разрядка смехом, так её дери. Может, несколько неуместная в предлагаемых обстоятельствах, но есть у артистов такое правило: коли вышел на сцену - работай номер до конца. Шоу должно продолжаться.


Главное: публика ничего не подозревает, ей кажется, что выходка клоуна - тоже часть представления.


Вот почему он двигается столь неловко, - решил я. - Он - клоун, а не гимнаст. Но... Почему Зоя так испугалась? И почему буквально озверел оборотень-Махендра?


Корабль продолжает раскачиваться. Амплитуда так высока, что он буквально ПРОЛЕТАЕТ над головами зрителей. Я замечаю, что несколько артистов в самом центре корабля пытаются замедлить его ход, но им не удаётся. Сквозь грим и нарисованные улыбки на лица чертей пробивается паника.


Тем не менее, Орфей почти настиг Эвридику. Оставив гимнастов позади, клоун и Зоя стоят у самой верхушки мачты, на самой тоненькой перекладине. Снизу видно, что дальше карабкаться некуда.


Чего он добивается? - гадал я. - Стащить её вниз и торжественно уволочь в мир живых? Это было бы логично для комической развязки...


Но судя по всему, у Орфея были совсем другие планы. Он пытался сбросить Эвридику с перекладины!


Точнее, клоун Брамсель хотел сбросить на арену Зою... Девушка вырывалась, но отступать ей было некуда.


По канатам к ним подбирались другие гимнасты - они-то прекрасно понимали, что выходка клоуна - вовсе не часть представления.


Я должен им помочь. Невыносимо стоять здесь, внизу, и ждать, чем всё закончится.


Почувствовав, что меня дёргают за хвост, я обернулся.


- Вам туда нельзя, господин, - сказал униформист, тот, что с помятым лицом. - Вы не должны портить представление. Шоу должно продолжаться.


Я не сразу понял, почему он это говорит, но оглядевшись, пришел в себя: я стоял в двух шагах от арены, на виду у зрителей. Сам того не замечая, я инстинктивно стремился на корабль, в надежде... Что? Поймать Зою? Остановить Брамселя? Не знаю.


- Но она разобьётся, - я попытался вырваться, но дядька был на редкость силён. - Если ничего не сделать, случится несчастье!


- Шоу должно продолжаться, господин, - униформист поступил очень изобретательно, поймав меня за хвост. Аксессуар являлся частью костюма, и не раздевшись, я не мог избавиться от хватки. - Шоу должно продолжаться.


И вдруг совсем рядом я почувствовал поток силы. И тёк он не ОТ зрителей на сцену, а наоборот. Как мощная струя воды из шланга, энергия поднималась куда-то мимо меня, по ступенькам амфитеатра.


Я лихорадочно завертел головой, и наконец увидел ЕЁ. Короткие тёмные волосы открывают прекрасное лицо с самой безупречной кожей, что мне приходилось видеть. Маленькие ушки, большие глаза, точёный носик... Все эти эпитеты не передадут красоты, которой обладала... Да. Теперь я всё понял. Она - не человек.


Эта девушка была стригоем, как и я. Более того: она была Древней. Я что хочу сказать: обладая талантом видеть возраст существ, я довольно легко определял, сколько веков прожил тот или иной маг, колдун или стригой.


Так вот: эта девушка была по-настоящему старой. Конечно, тот стригой, которого мы обнаружили в гробу на Ладожском озере, был ещё старше, но большую часть времени он походил на иссохший скелет.


Этой девушке было не меньше девятисот лет. Но в отличие от Лиха, она лучилась свежестью. Как раннее росистое утро, как нежный полевой цветок, как...


Отставить, - одёрнул я сам себя. - Она - нежить, и в данный момент жадно, беззастенчиво, я бы сказал, ДО НЕПРИЛИЧИЯ нагло наслаждается страхом Зои.


Она хочет, чтобы гимнастка упала. Смакует её предсмертный ужас, её агонию. Как дорогое коллекционное вино.


Я огляделся. Куда запропастился Алекс?.. Где шеф, когда он так нужен?


Может быть так, что это она спровоцировала Брамселя?.. Я знаю, некоторые стригои умеют гипнотизировать жертв, заставлять их выполнять всякие штуки. Лавей - умел. Так он создал свою армию тератосов. Я сам никогда этого не пробовал. Слишком боялся уподобится мерзкому кровососу...


Но она не зря пришла на представление. Она знала, что будет, и предвкушала это, как иные молоденькие девушки предвкушают пирожное с кремом или плитку шоколада.


Я рванулся из рук униформиста - хотел подняться к древней, помешать, каким-нибудь образом прервать поток энергии...


Дружный вопль-вздох зрителей заставил меня вспомнить о Зое.


Волчком я развернулся к арене и чуть не заорал вместе со всеми: оттолкнувшись от мачты, Зоя распласталась в воздухе. Долгий мучительный миг казалось, что она так и останется парить над зрительным залом, наслаждаясь свободой и одиночеством. Но вот парабола пошла на убыль, и Зоя устремилась почти вертикально вниз, к бетонной арене.


Никто в этот момент не издал ни звука. Зрители перестали дышать. Оркестр замер на полувздохе, даже барабанщик забыл отбивать свою трагическую дробь...


А потом навстречу девушке упала перекладина. Она начала свой бег неспешно, но приближаясь к низшей точке всё ускорялась, и наконец... Зоя и перекладина встретились! Девушка поймала металлический стержень и зависла, как на турнике.


Зал в едином порыве выдохнул, и тут же всё ожило. Публика взорвалась рукоплесканиями, оркестр разразился фанфарами. Зоя, изящно перекувырнувшись, встала на перекладину, и держась одной рукой, отвешивала комплименты публике.


Лицо её было бледным, как посмертная маска, но губы улыбались.


Оглянувшись на девушку-стригоя, я увидел в её глазах разочарование.


А что же Орфей, или клоун Брамсель? - вспомнил я. - Кажется, о нём все забыли, зрители восхищенно рукоплещют Зое, оркестр, надрываясь, выдувает бравурный марш - словно пытаясь наверстать упущенное...


И когда одетая в белое фигура, с лавровым венком на голове и лирой в руках, начала своё долгое падение в пропасть, никто этого не осознал.


Как мёртвый лебедь, клоун пролетел сквозь корабль, верёвки, канаты, трапеции - несколько раз его тело задевало их и переворачивалось в воздухе.


А потом он рухнул на арену.


Две тысячи глоток издали единое "АХ!.."


Возглас публики, к счастью, заглушил звук лопнувшего арбуза - когда голова Брамселя соприкоснулась с едва прикрытым ковром бетоном.


Этот звук услышал я, услышал униформист с помятым лицом - я видел, как по его телу пробежала судорога, и конечно же, услышала стригойка.


Она тоже вздрогнула, но не от ужаса и отвращения, а скорее, от... удовольствия. Чувства, близкого к сексуальному. Её тонкие ноздри раздулись, когда в воздухе запахло кровью, а губы скривились в победной усмешке.


Публика загомонила, кто-то вскочил с места, несколько дамочек грохнулись в обморок. И тут случилось неожиданное: заиграла музыка.


Она вплелась в испуганные крики людей, заглушила их, заполнила зал... А потом послышалось пение. Из противоположного от моего прохода, на другом краю арены, показалась процессия юношей и девушек, одетых как нимфы и фавны. Сжимая в руках пучки зелёных растений, они спустились на манеж, окружили мёртвого Орфея, и подняв его на руки, унесли.


Кто-то успел набросить пёстрый платок на пятно крови.


Я до хруста сжал челюсти. Шоу должно продолжаться, во что бы то ни стало. Шоу должно продолжаться...


И тут грянули фанфары. Вспыхнули все до единой лампы, заливая арену нестерпимым блеском. Первым к публике выскочил, конечно же, Махендра в костюме Орфея. Жив-здоров, как ни в чём ни бывало! Оп-ля, это была всего лишь тряпичная кукла...


Зрители повскакали с мест. Катарсис! Люди не помнят себя от счастья.


Овации грохотали, как прибой.


За Орфеем на арену выплыли Эвридика, царь Аид с женой Персефоной, остальные... Все они улыбались, кланялись и приседали в изящных комплиментах. Вот это успех! Вот это концовка представления!


А ведь мы поверили, что он мёртв, - читалось на лицах зрителей. - Это было так натурально, так неожиданно! Но вот же он, Орфей, живой и невредимый, кланяется, стоя под ручку с Эвридикой...


Я отвернулся. Где-то там, за кулисами лежит мёртвый человечек с разбитым черепом, с перемолотыми в кашу костями... Но ведь шоу должно продолжаться.


Взглянув на зрителей, я вздрогнул.


Где она?.. Куда пропала стригойка? Только что она стояла рядом с креслом, и я не сомневался, что она не упустит ни капли из того восторга, который изливает публика на артистов.


Но она исчезла.


А ведь стригойка тоже должна была меня вычислить, - мысль была несколько запоздалая. - Такая древняя нежить не могла не почуять своего... Но может, волноваться пока не о чем? Я - в костюме чёрта, она примет меня за артиста труппы, а не за дознавателя.


В том, что незнакомка замешана в смерти клоуна, я почти не сомневался. Зачем бы ещё убитому горем Брамселю лезть на сцену? Наверняка она его загипнотизировала, ввела в транс, отправила умирать, чтобы... сорвать представление? Просто получить свою дозу страха и ужаса?


Нужно её найти. Отыскать во что бы то ни стало - я почти уверен, что она была не одна.


А что если стригои посещают каждое представление? Жируют на эмоциях толпы, и время от времени подстраивают несчастные случаи - так сказать, на десерт...


Спрятавшись от любопытных глаз, я наблюдал, как редеет, исчезая из зала, ручеёк зрителей. Как пустеет арена - несколько униформистов уже начали скатывать испачканный мозгами Брамселя ковёр...


Интересно: музыка и выход девушек-нимф с пением и танцами - это была удачная импровизация, гениальная догадка, как превратить провал в часть представления? Или... Всё было спланировано заранее? Эдакий спасательный круг, на случай, если всё пойдёт не так?


Чувствовал я себя погано.


Я не знал Брамселя, да и видел его всего один раз - тогда, во время репетиции. Но мыслями всё время возвращался к тому моменту, когда он отпустил канат и полетел в пустоту... Пришел ли он в себя перед ударом об арену? Осознавал, что делает, или стригойка напрочь замутила ему рассудок?


О чём он успел подумать в последний миг?


Во рту стояла кислая горечь, в ноздрях прочно обосновался запах крови, смешанной с пылью и характерным запахом пота.


Я брёл, ничего не замечая вокруг, от души надеясь, что иду по коридору, который ведёт к нашей комнате.


Содрать с себя ненавистный костюм, смыть сохлый грим, который я чувствовал, как корку на лице... Просто постоять под струями горячей воды. И никого, совсем никого не видеть.


- Сашхен!


Я остановился. Голос принадлежал шефу, и игнорировать его я не мог.


Алекс уже переоделся. Смыл грим, надел свои привычные вещи - узкие брюки с лампасом, шелковую рубашку и чёрный пиджак, больше похожий на камзол. Под камзолом я безошибочно угадал рукоять пистолета.


Рядом с ним, почти касаясь плечом, стояла она. Стригойка.


- Познакомься, Сандро, - шеф дал мне знак подойти поближе. - Это Аллегра.


Глава 9


- Я так понимаю, наша конспиративная деятельность окончена?


Я устал. И наверное, был только рад тому, что не придётся больше изображать артиста. Не моё это. Даже восторг толпы, рукоплескания, без которых не могла жить Зоя и остальные - увольте. Спасибо, но я обойдусь.


- Перед лицом врага надо представать в своём истинном обличье, а не прятаться за личиной.


Ага. Расклад сил ясен. Алекс, как никто другой, умеет донести информацию коротко и по существу.


- Мы не собираемся объявлять вам войну, - подала голос стригойка. - Напротив. Мастер хочет договориться.


- Я не договариваюсь с нежитью, - высокомерно бросил шеф.


- А как же ваш ручной стригой? - лицо девушки было совершенно непроницаемым. Ни страха, ни раздражения, ни доброжелательности - ничего. Её серебряные глаза были пусты, как дно выеденной миски.


- Мой напарник - прежде всего человек, - отрезал Алекс. - Он не живёт по вашим законам и не принадлежит ни одному из кланов. Он сам по себе.


Ну спасибо. Нет, я действительно испытал нечто вроде благодарности, когда шеф подчеркнул мою обособленность. Надоело, что все зовут меня "ручным" стригоем. Кроме того, этот эпитет из уст незнакомки означает, что слава обо мне расходится, как круги на воде.


- Но он - не-мёртвый, - возразила Аллегра. Голос у неё был под стать лицу: холодный, безжизненный, как у куклы. Тем не менее, я совсем недавно видел, как её захлёстывают эмоции... - Рано или поздно он осознает свою сущность. И тебе придётся идти на компромисс с нежитью, Сашук. Или вогнать кол ему в сердце.


А вот при мысли о насилии что-то в её глазах потеплело. Как лёд на лужице в солнечный, но морозный день.


- Мой напарник подчиняется Совету, - сказал Алекс. - Он живёт по закону.


- Не существует закона для нежити, - равнодушно бросила Аллегра. - Извечный конфликт живого и мёртвого. Это противно вашей природе. Рано или поздно, но толпа с факелами приходит. Всегда.


Я подобрался. Возможно, конфликт получит своё развитие прямо сейчас...


Алекс стоял ровно, одну руку заложив за спину, другую придвинув как можно ближе к револьверу. Как на дуэли.


Он не может её боятся, - успокаивал я себя. - Аллегра - всего лишь нежить, стригойка. Шеф косит таких пачками. Но... Почему он так напряжен?


- Ты же знаешь, Сашук: я могу убить тебя прямо сейчас, - спокойно сказала девушка. - Одно движение - ты его даже не заметишь - и твоё сердце замрёт в моей руке. А другой рукой я вырву глотку твоему питомцу.


Алекс не дрогнул ни единым мускулом. Лишь сузил глаза. Я перенёс вес тела на опорную ногу.


- Мой револьвер заряжен пулями, Аллегра, - ответил шеф. - Но рубашка у них стальная, а между нею и сердечником - жидкий нитрат серебра. Сталь разорвёт твою плоть так же, как и любую другую, а серебро для тебя - всё равно что кислота. Она въестся в твою прекрасную кожу и никогда больше не смоется. Ты будешь страдать вечно.


- Ты не успеешь выстрелить, - голос остался спокоен и холоден, но в глазах всё-таки мелькнул страх. - Ты не настолько быстр.


- Мы давно не виделись, - криво улыбнулся Алекс. - И можешь мне поверить: всё это время я тренировался. Мысль о тебе подстёгивала меня. Каждый день. Я сделался дознавателем и истребил немало нечисти - и всё это только для того, чтобы когда-нибудь, когда придёт время, убить тебя.


Со стороны их беседа могла показаться светской болтовнёй. Но от накала страстей по моей коже побежали мурашки. Никогда я не видел шефа в таком состоянии.


Это было тихое, спокойное бешенство, холодная ярость. Которая могла взорваться в любой момент.


Я даже забыл, как чертовски глупо выгляжу в своём красном с чёрным костюме, с хвостом и дурацкими рожками... И если бы в горло не впились завязки шапки, я бы и не вспомнил.


- Надеюсь, когда-нибудь ты бросишь мне вызов, - холодная кровожадная улыбка на лице девушки выглядела по-настоящему непристойно. - Но не сейчас.


- Почему?


- Потому что сейчас у тебя хватает иных проблем.


- Проблемы есть всегда, - отмахнулся Алекс. - Но ничто не сравнится с сладким чувством победы над врагом.


- Зачем вы пришли? - я решил, что пора немножко сбросить напряжение. Если шеф и эта стригойка начнут охоту друг на друга прямо здесь, в цирке, кто знает, что от него останется?


На меня посмотрели, как на пустое место. Но всё-таки она ответила.


- Я пришла передать приглашение от моего мастера. Он хочет встретиться. И поговорить.


- С каких это пор у тебя есть мастер, Аллегра? - в голосе шефа проскользнула издёвка.


- Времена меняются.


- Значит, этот мастер очень силён, раз сумел взять тебя на поводок.


Она бросила на шефа испепеляющий взгляд - наконец-то прорезались эмоции.


- Никто не держит меня на поводке! - на секунду она оскалилась, явив своё истинное лицо.


Длинные острые зубы, чёрные провалы глаз, синяя нитка вен на белой, как бумага, коже... Я отшатнулся. Нет, я тоже временами теряю контроль, но всё-таки, без ложной скромности, выгляжу получше.


- Как зовут твоего мастера, Аллегра? - повелительным тоном Алекс вернул стригойку к действительности. - Я так понимаю, все твои нынешние угрозы - пустой звук. Ты просто пришла передать приглашение, и пыжишься в попытках не растерять остатки самоуважения. Так кто это? Кому я обязан удовольствием видеть тебя побеждённой?


Миг казалось, что она сейчас сорвётся. Но стригойка успокоилась. Выглядело это так, словно живой человек неожиданно превратился в фарфоровую куклу. Эмоции вытекли из неё, не оставив следа. Глаза сделались пустыми и непроницаемыми, дыхание прервалось, кожа стала белой и безупречной.


- Увидите, - проговорила стригойка, едва двигая губами.


И бросив на пол какой-то квадратик, стремительно - я не заметил, как она двигается - удалилась.


Что характерно: ни во время разговора, ни сейчас, в коридоре не появилось ни души. Обычно это очень оживлённый маршрут: коридор идёт сразу за трибунами, и ответвления от него выходят к разным местам: в столовую, в крыло музыкантов и костюмеров, к общежитию... Но в те пять минут, что мы простояли здесь в обществе стригойки, ни одна живая душа не появилась.


- Я так понимаю, наша легенда накрылась медным тазиком, - сказал я, когда убедился, что Аллегра ушла.


Алекс разглядывал квадратик, обронённый стригойкой. На самом деле, это была визитка. Дорогая, с тиснением и золотым обрезом. На визитке значилось всего одно слово: "Бес".


- Что это? - спросил я, заглядывая шефу через плечо.


- По-моему, это клуб, - задумчиво ответил шеф. - Что-то я такое слышал: открылся совсем недавно, в Петергофе.


- Там же охраняемая государством зона, - возразил я. - Дворцы, музеи и всё такое...


- Тем более интересно, у кого хватило денег продавить увеселительное заведение в таком районе.


- Котову звонить? - я ни секунды не сомневался, что мы туда пойдём.


- Обойдёмся, на первый раз.


Алекс направился к нашей комнате. Визитку он не глядя спрятал в жилетный карман. Ясно было, что мысли шефа витают где-то далеко. Но я всё равно не удержался от вопроса:


- Интересно, эти стригои имеют отношения к проблемам цирка?


Шеф словно очнулся от раздумий.


- Если и нет... - он поджал губы. - Мне всё равно интересно: почему Ефим даже не упомянул, что его вертеп посещает нежить?


Через час мы стояли перед комплексом зданий Петергофского дворца.


От грима и костюма чёрта я избавился с несказанным удовольствием. Немалую роль сыграла мысль, что больше мне из себя никого корчить не придётся: беседа с Аллегрой полностью раскрыла нашу легенду. Весь цирк, до последнего швейцара теперь знал, что к ним пожаловал господин дознаватель. В "теневом" Петербурге это была фигура, статусом сравнимая с начальником прокуратуры...


С одной стороны, это сильно облегчает жизнь - не нужно тратить отпущенное на расследование время на дурацкие игры; с другой - труппа теперь вела себя настороженно. От былого расположения не осталось и следа. Даже Зоя замкнулась в себе, не проявляя к нам с Алексом никакого интереса.


Возможно, это последствия пережитого ужаса, - не знаю, зачем я пытался оправдать девушку. Она и раньше не проявляла к нам дружелюбия...


- Веди себя очень осторожно, мон шер, - напутствовал Алекс, пока мы ехали на встречу в машине каршеринга. Такси вызывать не стали - лишние уши ни к чему, а наш Хам был довольно далеко... Так что сейчас шеф лично вёл тойоту "Короллу", чистую, с запахом антисептика в салоне, а я сидел рядом. - Ни словом, ни делом не выказывай агрессии. Стригои очень опасны.


- Но вы же провоцировали эту Аллегру, - возразил я. - Что изменилось?


- Она была одна, на чужой территории. К тому же, всего лишь пришла передать сообщение. Если бы она причинила нам вред - это было бы нарушением приказа мастера.


- И вы даже не представляете, кто это может быть?


- Понятия не имею, - Алекс включил поворотник и свернул с проспекта на небольшую улицу. - Одно могу сказать: если он подчинил себе Аллегру, у нас большие неприятности.


- Почему?


- Ты ведь помнишь: стригои набирают силу с возрастом. Аллегра - одна из самых старых, что выжили на данный момент.


- То есть, её мастер должен быть ещё старше?


- По логике вещей - да. А старые стригои - это всегда плохо.


Я вспомнил Московский Осенний бал. Там тоже были стригои - и не слишком молодые, намного старше, чем я... Тем не менее, они хотели присягнуть мне на верность, потому что искали защиты.


- Знаете, мне кажется, вы сгущаете краски, - в этот момент я чувствовал себя очень проницательным. - Просто вы хотите оградить меня от неприятностей, вот и говорите, что стригои - очень опасные существа. Но я помню тех, что были в Москве. Честно говоря, они представляли собой довольно жалкое зрелище.


Алекс расхохотался.


И даже стукнул несколько раз затянутой в перчатку рукой по рулю.


- Те, кого ты видел на балу, с потрохами принадлежат Совету, - сказал он, закуривая. Я сразу открыл окно. - Они присягнули ему на верность и ведут полурастительный образ жизни. По шкале силы стригоев, они - ничто. Пыль манежная, - Алекс посмотрел на меня искрящимися от веселья глазами. - На самом деле, мон шер ами, ты ещё и не нюхал, что из себя представляют НАСТОЯЩИЕ стригои.


- Так может, не надо было принимать их приглашение?


На меня посмотрели, как на дурачка. В смысле - слабоумного.


- Подумай сам: мы действительно могли его не принять?..


Я сделал глубокий вдох.


- Нет. Не могли. Приглашение - это тоже своего рода вызов, и уклонившись, мы бы проявили слабость. Потеряли лицо.


- А самое главное, нас бы перестали считать конкурентами, - кивнул шеф. - И перевели бы в разряд дичи. А с дичью стригои не церемонятся.


- По той же причине мы не позвонили Котову?


- Не совсем, - Алекс остановил машину на громадной парковке перед Петергофским комплексом. - Нас ПРИГЛАСИЛИ. Что означает гарантию неприкосновенности наших персон. Разумеется, если мы сами не будем никого провоцировать.


Он хлопнул дверцей со своей стороны, я покинул машину со своей.


- Вы хотите сказать, нас-то провоцировать будут.


- Ещё как!


- Но мы должны оставаться паиньками.


- Иначе мы отсюда ни за что не выйдем.


И шеф лёгкой походкой пошел к темнеющему на краю парковки силуэту человека.


Было около трёх утра. Понятно, что стригои - преимущественно ночные существа, и не сочтут наш визит слишком поздним.


Я больше удивлялся себе: после представления в цирке, после смерти клоуна и чудесного спасения Зои, я чувствовал себя вымотанным до предела. Я хотел только одного: смыть ненавистный грим и завалиться спать.


Но спустя пару часов я преспокойно двигаюсь вслед за Алексом, не чувствуя усталости, не ощущая никакого дискомфорта, а лишь лёгкое возбуждение и интерес.


Стригои! Посмотрим-посмотрим, с чем их едят...


За свою безопасность я почему-то не волновался. В конце концов, князь Неясыть называл меня Владыкой, да и магические способности, хотя и не развитые, никуда не делись. Так что я был уверен, что смогу справиться с любой напастью.


Немного беспокоил сам шеф: уж слишком он сгустил краски. Ну не может он их НАСТОЛЬКО сильно бояться! В конце концов, дожил же он как-то до нынешних времён. Наверное, это всё-таки из-за меня. Хочет защитить, чтобы я не лез лишний раз на рожон.


Нас ожидали. Та самая фигура, что стояла вне света фонаря, но так, чтобы мы её заметили, оказалась сравнительно молодым стригоем - постарше, чем я, лет эдак пяти, но с совершенно не раскачанным потенциалом.


Выглядел стригой, как шестёрка на службе у мафии. Толстовка с капюшоном, множество золотых цепочек, татуха на шее и наглый взгляд слякучих, как яйца всмятку, глаз.


Приняв у Алекса визитку, он молча кивнул - следуйте, мол, за мной, - и пошел куда-то во тьму.


Дворцы, аллеи, фонтаны - всё полыхало яркими цветными огнями. Умело расположенная подсветка придавала Петергофу вид сказочного царства, жилища Золушки, Белоснежки и Рапунцель. Нет, правда: будь у Диснея ТАКОЙ парк развлечений, он бы умер счастливым.


Но нас вели в сторону от нахоженных аллей и ярко освещённых дворцов. Я подумал, что это могут быть специальные дорожки для обслуги дворцового комплекса. Вдали от посторонних глаз, не мешая туристам наслаждаться красотами пейзажей.


К своему стыду, я ни разу не был в Петергофе. За всё время проживания в Питере как-то ноги не дошли. Эрмитаж, Зимний, Эрарта, Кронштадт - в качестве экскурсовода я бывал там чуть не каждую неделю. А вот Петергоф - нет. Словно заговоренный.


Поэтому я понятия не имел, куда нас ведут. Разумеется, шеф знал дворцовый комплекс, как свою ладонь, а я демонстрировать своё неведение при посторонних давно отучился.


Первое правило резидента: всегда делай вид, что знаешь больше, чем на самом деле...


Это был какой-то небольшой дворец. Может, заброшенный, а может, он находился на реставрации. Но гирлянды лампочек, что украшали другие постройки, фонтаны и парки Петергофа, здесь отсутствовали. Здание окружала кромешная тьма.


И даже на фасаде не светилось ни единого окошка. Или там никого нет, - решил я. - Или окна наглухо закрыты шторами и жалюзи.


Мы взошли по довольно высокой лестнице, и наш проводник негромко постучал в дверь. Стук был дробный, с синкопами - не иначе, какой-то пароль. На всякий случай я постарался запомнить ритм, но не уверен, что смогу воспроизвести его точно.


Дверь открылась, но за нею была всё та же тьма. Потом из глубины чёрного провала выплыл крошечный огонёк свечи, за которым следовал самый настоящий лакей: в ливрее, в белом парике с буклями и косицей, в башмаках с пряжками и белых гольфах.


Вот те раз.


Когда Алекс сказал, что "Бес" - это клуб, я сразу решил, что речь идёт о каком-то модном ночном клубе. Элитная тусовка, дорогие коктейли, лёгкие наркотики... По большому счёту, в Москве стригои и тусовались именно в таком клубешнике.


Сейчас, с первых шагов я понял, что крупно ошибался.


Внутри были разлиты просто гигантские объёмы силы. Создавалось впечатление, что здесь никто её не экономит, черпая не горстями, а ковшом экскаватора.


У меня волоски встали дыбом на всём теле. Засвербело в носу и между лопаток - так бывает, если чувствуешь направленный на тебя ствол.


Сила эта была знакомой, словно я окунулся в воды, в которых уже плавал. Но в то же время она была другой. Это был не ровный поток - как напряжение в электрическом проводе.


Здесь энергия была очень разной: столько в ней было страсти, безумного желания, жажды, страха и отчаяния.


В одном мой шеф был прав на четыреста двадцать процентов: здесь было очень, очень опасно.


Глава 10


Нас провели по узкому тёмному коридору - я так думаю, что в это время происходило сканирование наших тел на предмет оружия.


У Алекса были револьвер и любимая тяжелая трость со шпагой внутри, у меня же не было ничего. Была мысль прибарахлиться цирковыми метательными ножами, но я отбросил её, как несостоятельную: ну что может дать дюжина ножей против сотни стригоев?..


Двустворчатая дверь открылась во всю ширину и мы оказались в обширном, освещённом свечами зале. Пахло горячим воском, свежей краской и... человеческими телами. Разгоряченными, вожделеющими, похотливыми телами.


Наверное, всё-таки это был клуб. Или скорее, бордель.


По всему залу были разбросаны низкие кушетки, диваны и широкие, усыпанные подушками ложа. Старинный пол из наборного паркета устилали толстые ковры, в которых ноги утопали по щиколотку. Золочёные рамы зеркал и картин в простенках, бархатные портьеры, высокие шандалы на сотню свечей - всё здесь дышало варварской роскошью.


На кушетках, диванах и даже на полу были люди. Обычные люди, не стригои, не оборотни, и даже не маги. Все они были раздеты и все были в масках. В-основном, мужчины: молодые, старые, толстые, мускулистые... Белые и смуглые тела женщин, одетые лишь в украшения и перья на головах, извивались среди мужских.


В первый миг я оцепенел от этого размаха непристойности и похоти. Алекс подтолкнул меня в спину - ливрейный слуга, умело лавируя среди тел, удалялся.


- Что бы ни случилось, оставайся спокойным, - шепнул шеф. - От этого зависят наши жизни.


Признаюсь: раньше такое я видел только в кино. "С широко закрытыми глазами" и всё такое. Искренне думал, что столь варварские развлечения - лишь вымысел досужих киноделов с воображением не по разуму, и неприлично раздутыми бюджетами.


Но сейчас, продвигаясь в этом море обнаженных тел, не всегда - красивых, явно подверженных излишествам, я начал понимать, что мир, даже не имея представления о долгоживущих магах, стригоях, оборотнях и вурдалаках, всё равно выходит далеко за рамки разумного.


Здесь правило бал расточительство. Пирамиды из шампанского, тазики чёрной икры, крошечные жареные птички, экзотические фрукты... Женщины не скрываясь ласкают мужчин, мужчины, не стесняясь, обнимают женщин и друг друга. Целые группы, свиваясь в один копошащийся клубок, стонут и вскрикивают в порывах страсти.


Запретные удовольствия. То, о чём мечтают многие, но далеко не всякий решается попробовать.


Слуга подошел к широкой лестнице и начал неспешно подниматься по мраморным ступеням. Ноги его ступали беззвучно по красной ковровой дорожке, удерживаемой металлическими стержнями.


Я вздохнул с облегчением, когда мы миновали зал разврата.


Нет, я вовсе не ханжа. Взгляд, брошенный на некоторых женщин, будил абсолютно несвоевременные мысли. Я даже на секунду представил, как это: быть там. Неузнанным, раскрепощенным...


Но в-основном, дело было в эмоциях, густым облаком витающих над толпой. Зачерпнув лишь чуточку, по самому краю, я понял: если погружусь в них с головой, перестану себя контролировать.


И ещё: эта энергия очень сильно отличалась от той, что была в цирке. Там эмоции были чистые, я бы сказал, искренние: восторг, интерес, испуг, радость, восхищение...


Здесь же находились люди, которым простые эмоции давно перестали приносить удовлетворение. Пресыщенные, витающие "над" миром простых граждан, эти люди ценили совсем другое: в-основном, власть. Власть над другим человеком, над его свободой. Способность даровать боль или наслаждение. Жгучее желание управлять, унижать и любым способом доминировать.


Очень сильные эмоции. И в каком-то смысле - привлекательные.


Но в энергии этого места присутствовал какой-то изъян, эдакий душок гнильцы, тлена и разложения.


Словом, на любителя.


Каковыми, наверное, и являлись местные стригои...


Путешествуя сквозь незнакомый доселе мирок, я так увлёкся анализом эмоций, и природы их энергии, что совсем забыл о цели нашего прихода. И самое главное - о хозяевах.


Очнулся, когда Алекс незаметно толкнул меня в бок.


Наверху лестницы нас ждали. Высокая девушка в старинном платье стиля "ампир". Сложная причёска, длинные белые перчатки, настоящие украшения... Эдакая Наташа Ростова, повзрослевшая и пресыщенная.


Она была намного младше Аллегры, но куда старше меня. И она не была сильной. Скорее, хотела таковой казаться.


- Свободен, - бросила она ливрейному слуге, когда тот дошел до верхней площадки и подобострастно поклонился.


Приказ стригойки подействовал на слугу, как хлыст: тот ретировался с удивительной скоростью.


Девушка посмотрела на нас и улыбнулась. Она даже не пыталась скрыть клыки - что в мире стригоев, я так понимаю, расценивают, как оскорбление.


- Человек, - бросила она презрительно в сторону Алекса.


- И горжусь этим, мадемуазель, - поклонился шеф.


- А ты... - не обратив на слова Алекса никакого внимания, стригойка сделала одно движение, просто дёрнулась, и вдруг оказалась рядом со мной. - Тебя я раньше не видела.


Одна её рука уже обнимала меня за шею, а другая устремилась к ремню на брюках. Я инстинктивно её перехватил, но под шелком белой перчатки ощущалась непреклонность стальной балки. С тем же успехом я мог пытаться удержать стрелу подъёмного крана.


Игнорируя моё сопротивление, она рванула ремень и потянулась к пуговицам на ширинке.


Я бросил панический взгляд на шефа, но тот лишь шепнул одними губами и едва заметно шевельнул правой бровью.


- Не поддавайся, - напоминал Алекс. - Будь спокоен.


- Софи! - резкий окрик не заставил девицу замедлиться и на миг. Выше, на следующей площадке, стояла Аллегра. - Оставь гостя в покое.


Старая стригойка сразу стала нравиться мне гораздо больше.


- Он всего лишь новичок, - не поворачиваясь, бросила Софи. - Я имею право с ним поиграть.


Сквозь пальцы на перчатках прорезались когти и прочертили ощутимые дорожки внизу моего живота...


Я почувствовал, как в ладонях теплеет - сила пришла сразу, стоило немного напрячься. С пальцев потёк фиолетовый поток энергии, и я с трудом удержался, чтобы не впечатать ладонь в напудренную грудь стригойки. Если бы не своевременное предупреждение Алекса - я бы так и сделал.


Но что дальше?..


- Этих гостей пригласил Мастер, - сказала Аллегра. - Они под его защитой.


- Но папочка всегда разрешает мне поиграть, - капризно топнула ножкой Софи. Тем не менее, руку из моих штанов вытащила. Я молниеносно застегнул все пуговицы, заправил рубашку и одёрнул пиджак.


Хорошо, что я не внял советам шефа и надел джинсы, вместо лёгких шерстяных брюк. Металлические клёпки значительно лучше сопротивлялись напору похотливых когтистых пальчиков. Простые пластиковые пуговицы отлетели бы сразу.


- Возможно, он позволит тебе поиграть ПОСЛЕ аудиенции, - короткий взгляд в нашу сторону. Намёк: будьте послушными, или вам отсюда не выйти... - Но сейчас ты должна вести себя хорошо. Иначе папочка останется недоволен. А ты ведь этого не хочешь, Софи?


- Можно мне тогда хотя бы спуститься в зал?.. - выглядела она лет на двадцать пять. Но вела себя, как маленькая девочка. - Мне скучно. И есть хочется.


- Софи, - голос Аллегры хлестнул, как бичом. Молодая стригойка даже вздрогнула. - Мастер велел тебе учиться питаться на расстоянии. А пока не научишься - ты должна оставаться голодной.


- Сука, - оскалилась Софи. - Ты лишаешь меня всех удовольствий.


- Зато я получаю их сполна, - широко улыбнулась Аллегра. - Твои мучения - самый изысканный десерт.


Они говорили так, словно нас нет. И Алекс был совсем не против: стоял тихо, с непроницаемым лицом, и совсем не двигался. Как будто он был мышью, а Софи - коброй.


Аллегра специально дразнит Софи, - понял я. - Оскорбляя молодую стригойку, она заставляет ту сорваться, и выместить ярость на нас. Софи, разумеется, накажут, и Аллегра убьёт двух зайцев: избавится от конкурентки и навредит Алексу. А сама останется чистой.


Алекс понял это гораздо раньше, чем я, вот и прикидывается ветошью. Он прав: обидно будет загнуться ещё до встречи мастером.


Мне уже по-настоящему любопытно, кто это может быть...


Аллегра начала медленно спускаться с лестницы. Одета она была в струящееся платье из тонкой блестящей ткани, похожей на новогодний дождик, которым украшают ёлки. Золотые, серебряные, синие и багровые нити. Глубокий вырез до самой талии в принципе ничего не оставлял для воображения. Фигурой стригойка походила на греческую статую: эдакий гимн плодородию. Ирония заключалась в том, что гимн этот пелся впустую: тело Аллегры было мертво и бесплодно. Так же, как и её душа.


Я вспомнил, как в цирке она на миг потеряла контроль и предстала в своём истинном обличье...


Пользуется гламором? Я о таком читал. Способность некоторых существ туманить разум окружающим, внушая мысли о своём совершенстве. Так поступают эльфы, пикси, почти все ведьмы, и... стригои.


Прожив девятьсот лет, сложно сохранить молодость и свежесть в первозданном состоянии. Кожа становится желтой и сухой, как старый пергамент, глаза уподобляются птичьим погадкам, а тело приобретает лёгкость и изящество коридорной вешалки...


Но Софи всё ещё сохраняет красоту, которой обладала при жизни. Это и ненавистно Аллегре: молодость соперницы.


Наверное, что-то отразилось на моём лице, потому что Аллегра вдруг оказалась рядом и прижала губы к моему уху. Одновременно сжимая плечо так, что когти прорезали кожу куртки и добрались до моего тела.


- Не смей разглядывать меня, молодой стригой, - прошипела она. - Не тебе судить о том, как я выгляжу.


Софи мстительно рассмеялась.


- Значит, птенчик видит твой истинный облик, несмотря на все ухищрения, - проворковала она, глядя на меня с каким-то новым уважением. - Какой удар по самолюбию, правда, Аллегра? Он ЗНАЕТ, как ты выглядишь на самом деле. И будет помнить об этом. Всегда.


Ну вот. Теперь молодая стригойка провоцирует старую. А в центре конфликта - аз, грешный.


И честно говоря, я начинаю от этого уставать.


Сведя ладони вместе, я неожиданно раскрыл их, разведя руки в стороны. Между ладоней остался сгусток фиолетового пламени. Стригойки одновременно выдохнули и отшатнулись. Я наддал, и в сфере огня заклубились багровые всполохи.


Пребывание в амплуа циркового артиста явно не прошло для меня даром...


- Ведите нас к своему мастеру, - сказал я самым приказным тоном, на который был способен. - Иначе от вас обеих останется лишь по кучке чёрного пепла.


- Это ничего тебе не даст, стригой, - выплюнула Аллегра. - На всех твоей силы не хватит.


- Но тебя в это время будут сметать с пола щеткой, СТАРУХА.


Аллегра дёрнулась, выставив клыки на всю длину. Я предупреждающе поднял сгусток огня повыше.


- Пламя - почти единственное, что вредит стригоям окончательно и бесповоротно, - негромко сказал Алекс. - Еще немного, и мой напарник сочтёт, что лучше всё здесь спалить дотла, чем слушать ваши бабские склоки.


На последний словах он сделал ударение, тем самым переключая внимание на себя.


И в этот момент на лестнице показался ещё один персонаж. Мальчик лет восьми, тоже стригой.


Он был одет в белоснежную матроску с широким небесно-голубым воротником, синие гольфики и сандалии. Волосы - пшенично-русые, вздёрнутый носик усыпан веснушками.


И он выглядел бы совершенным невинным младенцем, если бы не шрам, пересекающий горло поперёк. Шрам был толстый, багровый и выглядел свежим.


- Вы, обе, - повелительно прикрикнул мальчик тонким и ломким голосом. - Вы заставили мастера ждать. Он недоволен.


- Прости, Петруша, - обе стригойки склонились перед пацаном. - Мы уже идём.


Лестница вела на галерею, в которую выходило множество богато украшенных дверей. Мальчик Петруша шел впереди, за ним - мы, за нами - обе девушки. Внизу, за перилами, был зал удовольствий, обнаженные тела в причудливых позах представляли собой весьма занятное зрелище. Но разглядывать их было некогда.


Возможно, перепалка стригоек тоже была испытанием для нас, - думал я на ходу. - Их хвалёный мастер хотел проверить, насколько сильно мы прогнёмся. В попытке спасти свои жизни...


Двери, украшенные резьбой и золочеными завитушками открылись, и мы вошли в круглую комнату, обрамлённую по периметру фальшивыми колоннами, с куполообразным, расписанным сценами охоты на оленей потолком, и освещённую электрическими лампочками.


Посреди комнаты, за круглым, накрытым бархатной скатертью столом, сидел среднего возраста господин и раскладывал пасьянс.


Одет он был в коричневую тройку - такой покрой был в моде, кажется, в конце девятнадцатого века. Рубашка с круглым воротничком, цепочка от часов в жилетном кармане, бородка с завитыми кверху усами - как у Николая Второго на фотографии...


Всем своим видом господин являл спокойную благообразную респектабельность. И кроме прочего, казался смутно знакомым.


Как только мы вошли, господин бросил карты и повернулся всем телом, уперев одну руку в бок и выставив ногу в дорогом начищенном ботинке. А потом доброжелательно улыбнулся.


- Фёдор Михайлович? - не сказать, чтобы шеф был сильно удивлён. Скорее, обескуражен.


- Что, не ждали?.. - приподняв короткую верхнюю губу, господин улыбнулся. Лицо рябое, словно в молодости он перенёс оспу.


- Откровенно говоря, нет, - Алекс бросил короткий взгляд на свиту из мальчика и девушек. - По крайней мере, не думал, что это - ваш стиль.


- Времена меняются, - пожал плечами господин. - Да вы присаживайтесь, в ногах правды нет.


- Предпочту постоять, - вежливо отказался шеф. - Сидя человек расслабляется, а в вашем обществе я расслабляться не хочу.


- Всё никак не можете забыть наши прошлые стычки, - добродушно пожурил господин. - Ну, да Господь вам судья.


- Мне - таки да, - улыбнулся Алекс.


- Намекаете на то, что у меня нет души? - господин не подавал виду, но в глазах его мелькнула ярость.


- Прямым текстом говорю, что бессмертия можно было добиться и не таким способом. С вашим талантом...


- Я всегда ценил эффективность, - махнул рукой Фёдор Михайлович. Был он похож на отставного доктора, или инженера. - А стригой, согласитесь, это очень эффективное существо, - он посмотрел на меня. - Да хоть бы вот этот ваш подопечный: наверняка вы сделали мальчика стригоем для того, чтобы невозбранно пользоваться его силой, выносливостью и другими полезными свойствами? Ценю за находчивость, - он обнажил в улыбке мелкие сероватые зубы. - Вам, Александр Сергеевич, таки удалось усидеть на двух стульях: и душу сохранить, и от тёмной стороны зачерпнуть.


- С моим напарником произошел несчастный случай, - отчеканил шеф. - Он пожертвовал собой во благо других людей.


- Конечно-конечно, - с готовностью кивнул Фёдор Михайлович. - Иначе и быть не могло. Ведь вы - человек чести. И никогда не допустили бы подобного исхода НАМЕРЕННО, - всё это время он смотрел на меня. Как бы изучая, отслеживая мою реакцию. - Но если уж всё случилось... Просто грех не воспользоваться ситуацией, верно?


- Видите ли, Фёдор Михайлович, - Алекс заложил руки за спину и сделал пару шагов к столу - и к сидящему господину. - Мы с вами настолько по-разному понимаем честь, что даже не стоит это обсуждать. Нет смысла. Лучше скажите, что вы делаете в моём городе.


- Терпение, мой друг, терпение. Мы обязательно до этого дойдём, а пока я хотел бы поговорить о вашем подопечном.


- О моём напарнике, - поправил шеф. - Имеющем статус дознавателя класса "фурия".


- Пустое, - отмахнулся господин. - Разве я не выправил бы своему фавориту все льготы, какие только возможно?


Меня нервировали стригойки, которые так и стояли у нас за спинами. Сделав пару шагов, я повернулся, чтобы одновременно видеть их и рябого господина.


Мальчик же, как только мы заняли стратегические места, подбежал к столу, влез с ногами на соседнее с Федором Михайловичем кресло и теперь забавлялся с его картами.


Задавая последний вопрос, тот протянул руку и потрепал Петеньку по волосам.


- Давайте всё же перейдём к делу, - Алекс достал сигарету и зажигалку, закурил и прошелся по комнате. Аллегра следила за ним, как кошка за голубем. Софи не отрывала взгляда от меня.


- Почему вы интересуетесь моим напарником? Что вам до него за дело?


- Всё очень просто, - улыбнулся Фёдор Михайлович. - Я хочу его у вас отнять.

Глава 11


Алекс рассмеялся. Запрокинув голову, откинув руку с сигаретой, он хохотал от души, совершенно искренне. Отсмеявшись, достал платок и вытер набежавшие слёзы.


- Отличная шутка, - похвалил он. - Всегда ценил ваше чувство юмора, граф.


- Вы же понимаете, что я не шучу, - глаза господина сузились, в них засветились красные точки.


- Простите великодушно, но кроме как шуткой, я этого принять не могу.


- Отчего же? - взяв одну из карт со стола, господин принялся вертеть её в руках. Король пик, насколько я успел заметить. - Думаете, у меня недостаточно власти, чтобы настоять на своём?


- Уверен, что в МОЕЙ власти этого не допустить, - отрезал Алекс.


Господин сжал пальцы, карта сложилась пополам.


- Может, спросим у вашего... напарника? - голос его слегка вибрировал, словно бы от сдерживаемой ярости.


- Поверьте, Фёдор Михайлович, не стоит. Мы оба знаем, что он ответит.


Я привык не встревать в словесные дуэли шефа. Признаться, частенько они доставляли истинное удовольствие. Но сейчас я бы охотно вмешался: уж очень интересно было узнать, зачем я понадобился этому новому стригою.


Что характерно: я никак не мог определить его возраст. По всем параметрам выходило, что ему не более двухсот лет, скорее, сто семьдесят - сто восемьдесят. Но по напору энергии, по природе окружающих его силовых колебаний, я бы дал тысячу.


Надо будет поинтересоваться у Алекса: возможно такое, чтобы сила набиралась не пропорционально возрасту, а гораздо быстрее? Впрочем, это можно будет сделать, только когда мы отсюда выйдем.


Если выйдем.


- Мне кажется, пора сделать небольшую паузу и начать разговор с самого начала, - вдруг заявил рябой господин. - Боюсь вы, Александр Сергеевич, не понимаете всей серьёзности ситуации. Моя вина. Увлёкшись психологическими тестами, я не уделил достаточного внимания тому, чтобы вы овладели всей полнотой знаний по данному вопросу. Петенька, - он подал знак, и мальчик, спрыгнув со стула, вприпрыжку побежал к дверям. - Вы большой любитель поиграть в опасные игры, мой друг, - продолжил Фёдор Михайлович. - Я - тоже. Наши с вами долгие отношения всегда сводились к одному-единственному вопросу: кто кого переиграет?


- Не так, - возразил Алекс. - Я УЖЕ переиграл вас. В одна тысяча двадцать втором. И вынудил покинуть столицу. Сколько прошло с тех пор, как вы прозябаете в этом своём Тобольске? Ровно сто лет!..


- Прозябал, Александр Сергеевич. Прозябал. Но теперь я здесь. И намерен наверстать всё, чего вы меня лишили.


В этот момент вновь появился Петенька. А вместе с ним... Я не дёрнулся только потому, что окаменел от изумления и страха.


Вместе с мальчишкой-стригоем шла Зоя. Точнее, не шла по своей воле, а Петенька вёл её насильно.


Руки Зои были заломлены за спину. Голова немного запрокинута, было видно, что ей неудобно и очень больно. Губы девушки были крепко сжаты, подбородок слегка подрагивал. Одета она была в домашнее: лёгкие шелковые шортики и кружевной топик. Без косметики, волосы расчёсаны на пробор. Словно Зоя собиралась спать, и её вытащили из постели.


И скорее всего, так и было.


- Если ты причинишь ей вред, - сказал я, обращаясь к мальчишке. - Если ты сделаешь ей больно - я тебя убью.


Малыш-стригой посмотрел на меня непроницаемыми серебряными глазами.


- Мы все - подневольные существа, - сказал он детским голосом, но с совершенно взрослой интонацией. - Если Мастер прикажет - я буду её мучить. Если прикажет убить - убью.


- Но тебе вовсе не обязательно ему подчиняться! - крикнул я. - Ты же ребёнок! Ты можешь обратиться за помощью...


И вот тут рассмеялся Фёдор Михайлович. Смех его был дробным, мелким, словно в железной бочке перекатывалась галька.


- Милый Петенька в очередной раз всех одурачил, - сквозь смех проговорил мастер. И посмотрел на меня. - Как ты думаешь, сколько ему лет?


Признаться, мне и в голову не пришло проверить настоящий возраст мальчишки. Он выглядел таким невинным, таким хрупким... Но сейчас, взглянув на его ауру, я задохнулся. Малыш был мёртв уже более ста лет.


- Его фамилия Романов, - сказал мастер. - Да-да, тот самый Романов. Внебрачный, но самый настоящий сын последнего императора... Предвосхищая ваш вопрос: нет, не я его обратил. Я его всего лишь нашел. В Сибири, неподалёку от Тобольска... Мальчик промышлял тем, что ловил заблудившихся в тайге охотников. Одичавший, полубезумный - эдакий русский Маугли. Я потратил много лет на то, чтобы вернуть ему человеческий облик. И разум. Привить манеры, дать хорошее образование... Я спас его, - Петенька во время длинной тирады мастера стоял безучастно, всё так же придерживая Зою. Но спина девушки немного расслабилась, и глаза уже не казались двумя чёрными провалами: малыш немного ослабил хватку. - И эта связь куда крепче, чем узы мастера и его питомца, - продолжил Фёдор Михайлович. - Благодарность. Преданность. Петенька - мой верный пёс.


- Меня не интересует ваш прихлебатель, - резко перебил Алекс. - Лучше скажите: зачем вы притащили сюда девушку?


Мастер вновь захихикал.


- Меня не обманешь, - и хитро погрозил Алексу пальцем. - Не пытайтесь делать вид, что сия особа вам безразлична. Уж я-то знаю: ваши отношения были бойки. Очень бойки! Из-за неё вы сменили карьеру...


- Это было давно, - равнодушно отмахнулся шеф. - Нас много лет ничего не связывает. Тут вы ошиблись, граф: судьба этой особы мне вполне безразлична.


- Именно поэтому вы примчались в цирк, как только она попросила.


- Меня нанял директор. Я даже не знал, что она там работает.


- Так вас попросил Демидов? - мне кажется, мастер удивился искренне. - Это и в самом деле так?


- Какой смысл лгать по такому ничтожному поводу? - шеф старался, чтобы его голос звучал равнодушно.


- Да нет, просто странно... И он вам ничего не сказал?


- О чём?


- Обо мне, Александр Сергеевич. Обо мне. Я сделал ему предложение, от которого трудно отказаться. И решил, что вас он привлёк, как третейского судью. Чтобы вы, так сказать, оценили все выгоды и риски сделки.


А вот здесь Алекс с собой не справился. Да что тут говорить! Я тоже был удивлён до самых печёнок. Какие риски? Какая сделка?..


- Нас всего лишь попросили разобраться, отчего умер клоун Бимсель, - корректно ответил шеф. И поэтому я не понимаю, Фёдор Михайлович, ни вашей неожиданной агрессии, ни тем более, привлечения к делу моей стародавней любовницы.


Мастер опять рассмеялся.


- Ай да Демидов! - он даже прихлопнул руками по бёдрам, как бы выражая крайнюю степень восторга. - А ведь вы с ним были очень дружны, Александр Сергеевич! И тем не менее, когда запахло жареным, он не задумываясь вас подставил.


Шеф медленно подошел к полукреслу на другой от мастера стороне стола, и как бы в смятении чувств, рухнул в него. Прикрыл лицо ладонью... И из-под ладони очень быстро мне подмигнул.


Ясно. Шеф - прекрасный актёр, и если бы не подмигивание, даже я бы поверил, что он сломлен. Раздавлен предательством друга.


Слепой козе ясно: Фёдор Михайлович - манипулятор, да ещё и мнит себя большим знатоком человеческих душ. Но и шеф не лыком шит. И тоже обожает психологические игры...


Ну что ж. Раз он этого хочет - поиграем.


- Предлагаю выложить карты на стол, - из-под руки сказал шеф. - Отпустите девушку, и поговорим. Я готов вас выслушать.


- Значит, девушка вам всё ж не безразлична...


- Просто меня раздражает немой укор в её глазах. А кроме того: не люблю говорить при посторонних.


- Хорошо, - мастер поднялся и подошел к Зое. Та вновь напряглась - даже привстала на цыпочки, насколько позволяла хватка бывшего царевича. Граф сделал перед лицом девушки несколько пассов, и та обмякла. На лице Зои появилась мечтательная улыбка. - Ну вот, она нам больше не мешает, - сказал он. - Петенька, усади нашу гостью куда-нибудь на стульчик и проследи, чтобы она чувствовала себя не слишком удобно. А вы... - он обернулся к стригойкам. Кстати сказать, обе за время беседы ни разу о себе не напомнили. - Идите в зал. Присмотрите, чтобы гости остались довольны.


Девушки, не говоря ни слова, удалились.


- Мэр, начальник полиции, главный градостроитель... - задумчиво перечислил Алекс. Он сделал вид, что только что пришел в себя. - Налаживаете связи?


- Связи никогда не помешают, - согласился граф. - Но я удивлён: вы сумели узнать моих гостей в совершенно необычных... обстоятельствах. Лишенных, так сказать, покровов власти.


- Я - дознаватель класса "Архангел", - отчеканил шеф. - В мои должностные обязанности входит узнавать власть в любых её проявлениях.


И тут граф обратил внимание на меня.


- И вы присаживайтесь к столу, юноша. Как я уже говорил, в ногах правды нет. А разговор у нас будет долгим.


- Я думал, мы уже почти закончили, - сказал я.


Ну не хотелось мне подходить ближе к этому лукавому мастеру. Я никак не мог его разгадать, и это нервировало. А ведь он чует мою неуверенность, и конечно же постарается повернуть её себе на пользу.


- Садись, мон шер ами, - подал голос Алекс. - Мы заключили временное перемирие. Я прав? - последний вопрос он адресовал стригою.


- Истинно так, - граф наклонил голову с редковатым пробором. - Даю слово: пока мы находимся за этим столом, я не стану предпринимать попыток вас убить. И жду в ответ того же, - шеф кивнул. Я, неохотно, тоже. - Решено, - граф хлопнул в ладоши и посмотрел на нас, как радушный хозяин. - Кофе? Что-нибудь покрепче? Напиток какой страны вы предпочитаете в это время ночи? Я-то, к сожалению, лишен этого удовольствия, но вам, Александр Сергеевич, искренне рекомендую Курвуазье. И икру. Под коньяк лучше всего идёт чёрная икра, что бы там не говорили эти современные доморощенные гурманы. Прикажете распорядиться?


- Пожалуй, прикажу, - кивнул шеф.


- Петенька! - мастер щелкнул пальцами и мальчишка, оставив Зою, направился к дверям. - А пока... - Фёдор Михайлович достал трубку и принялся набивать её табаком. - Давайте начнём. О чём предпочитаете говорить в первую очередь?


Алекс бросил короткий взгляд на Зою.


- А давайте о главном. Зачем вы всё это затеяли, Фёдор Михайлович?.. И не отрицайте, что за всем стоите именно вы.


Зоя пребывала в трансе. Её усадили в мягкое кресло, и теперь она мечтательно пялилась в пустоту широко открытыми глазами. И если бы не её вид, не это унизительное неглиже, я бы мог поверить, что всё в порядке.


Её специально оставили здесь, у нас на глазах, - решил я. - Чтобы мы помнили: несмотря на все заверения, мы - в его власти.


- Не буду, - скромно улыбнулся стригой. - Но добавлю: не я один.


- Есть кто-то ещё? - быстро спросил Алекс.


- Всему своё время, - граф выпустил клуб дыма. Мне тоже хотелось курить. Но я не стал. Руки должны быть свободны - на всякий случай. - Знаете такое выражение: передел власти? - спросил стригой. Мы с шефом кивнули. Ясно, как белый день, что это - всего лишь преамбула, и настоящего ответа не требует. - Так вот: именно такой передел в данный момент начался в Петербурге.


И вот тут уж шеф не утерпел.


- Да ну? - делано удивился он. - И почему же я об этом не в курсе?


- Потому что вы расслабились, - голос стригоя неприятно хлестнул по нервам. - Потому что вы увлеклись вашей новой игрушкой, и забыли о своих прямых обязанностях.


- Ммм... На самом деле, мы только что разрушили крупный заговор, инициированный ковеном ведьм на Ладоге, - заметил шеф.


- И я несказанно рад, что вы сами об этом вспомнили! - улыбнулся стригой. Всё-таки неприятная у него улыбка. Слишком хищная для таких мелких зубов. - Не будем отрицать, что заговор почти удался. Да, да, не спорьте: если бы не парочка нелепых случайностей и толика везения - нами всеми уже управляли бы ведьмы. Тот артефакт, так называемое Лихо, не оставил бы от Совета горелых подмёток. Сразу скажу: за то, что вы избавили нас от ведьм, лично я благодарен. Вздорные особы. Но вот что этот случай нам показал... - он сложил пальцы домиком перед лицом. - Вы потеряли хватку, господин дознаватель. Вы сдулись. Постарели. Вы больше ничего не решаете, - шеф порывался что-то сказать, но стригой отмёл его возражения одним жестом. - И поэтому Питер теперь - свободная зона. Началось схождение сил, и вы этого никак не остановите.


- Вы ошибаетесь, - спокойно ответил шеф. - Это всё ещё мой город.


- Правильно вы заметили, Александр Сергеевич: всё ещё. Но скоро это перестанет быть актуальным. Потому что на Петербург покушаюсь не только я. И в связи с этим я предлагаю вам сделку.


В этот момент в комнату вернулся Петенька. За ним шествовал давешний ливрейный слуга с подносом. Я принюхался. Коньяк, свежая хрустящая булка, обещанная икра, сливочное масло... Я бы, честно говоря, предпочёл к коньяку пару долек лимона. Но по мнению Алекса, так пьют коньяк только плебеи.


Умело сервировав стол, слуга удалился. Интересно: он тоже в трансе, как Зоя, или совершенно добровольно работает на нежить?..


Алекс принялся хозяйничать. Подвинул поближе вазочку с икрой, разлил в две рюмки коньяк, и подмигнув мне, выпил. Я поддержал.


Жидкость огненным шаром прокатилась по пищеводу. Если такое сравнение применимо к огню, то я бы сказал, что он - бархатный. С золотой искрой.


Выпив, я подцепил на вилку икры и отправил в рот. Прожевал, и только потом наткнулся на изумлённый взгляд мастера.


Чёрт! Может, зря я при нём так открылся. А может, это послужит лишним козырем в переговорах... Я же видел, как он жадно следил за шефом, когда тот курил. Что только не сделает мертвец, чтобы спустя столько лет вновь почувствовать себя живым?


- Итак, сделка, - напомнил Алекс. От второй рюмки он воздержался, просто закурил.


- Давайте объединимся, Александр Сергеевич, - предложил граф. На меня он нет-нет, да и бросал полный интереса взгляд. - Вы ослаблены. У вас больше нет армии. Совет постарался, чтобы вы остались один. Но в новом противостоянии, вам не выстоять в одиночку.


- Я не так одинок, как вам кажется, - поднял брови шеф.


- Гиллель и отец Прохор? А ещё майор полиции и три ваших девочки? - усмехнулся стригой. - Я бы сказал, они - скорее обуза. Каждый из них может послужить рычагом давления на вас, господин дознаватель. А шантаж - дело грязное. Даже если шантажируемый выполняет требования, жертва, как правило, погибает. И вы это знаете лучше меня.


- Вы забыли обо мне, - тихо сказал я. - На меня трудно давить и практически невозможно взять в плен. А ещё я - маг.


- Я вовсе не умаляю ваших способностей, юноша, - улыбнулся стригой. - Просто я уверен: когда дойдёт до дела, вы выберете правильную сторону. То есть, нашу. А точнее, мою.


- Почему вы так уверены?


- Вы - изгой в обоих мирах, - пожал плечами мастер. - Вас плохо приняли в Совете и не понимают собратья. Вас считают слабоумным. К тому же, вам нужен наставник. Настоящий, познавший силу стригой. Я. Со мной вы можете достичь небывалых вершин могущества. А с ним, - он кивнул подбородком на шефа. - При всём уважении, но с ним вы просто и без затей погибнете в одной из ночных стычек. Причём довольно скоро.


- Странный у вас способ предлагать сотрудничество, - прокаркал шеф. - Заманиваете меня в ловушку. Берёте в заложники близкого мне человека. Предлагаете напарнику предать меня... Чего вы на самом деле добиваетесь?


- Я хочу стать Мастером Санкт-Петербурга, - веско бросил стригой. - Я хочу власти. Хочу, чтобы мне подчинялись все остальные сверхъестественные существа. И в этой борьбе, я считаю, все средства хороши. А вам, Александр Сергеевич, вышеперечисленным я всего лишь хотел показать: у вас нет выбора. Вы или примете мои условия, или я сокрушу вас. Так же, как и всех остальных. Вы правильно заметили. Я прозябал в провинции целых сто лет. И теперь желаю наверстать упущенное. И я уверен: моё время пришло.

Глава 12


Алекс молчал так долго, что Фёдор Михайлович наверняка решил: шеф сдаётся. Он сломлен, сокрушен, и сейчас последует торг. Нельзя же выйти из игры совсем без условий!


Признаться, такая мысль посетила и мою голову. В чём-то стригой прав: насколько я в курсе наших обстоятельств, кроме перечисленных помощников у нас никого нет. Разумеется, Котов впряжётся сразу, как только обо всём узнает.


Но втягивать в разборки Гиллеля, и уж тем более, отца Прохора... Девчонок я бы вообще отправил куда подальше. Лучше всего, в монастырь: стригоям на святую землю хода нет, и там они будут в безопасности.


Ещё остаётся цирк.


Демидов со своим "Вертепом" попал под раздачу: слишком лакомое место для сбора силы, слишком выгодное расположение. А директор-инвалид не представляет настоящей угрозы. И я даже не виню Ефима за то, что он ничего не сказал нам. Он хотел защитить своих людей.


Но судя по тому, что Зоя пребывает здесь в качестве заложницы - ему это не удалось.


- Я не буду заключать с вами сделку, милый граф, - наконец сказал Алекс. Он закурил, откинулся на мягком стуле и положил ногу на ногу. Пола его камзола оказалась откинутой, и то, что я под ней увидел, мне не понравилось. И в то же время внушило уважение.


Идя на встречу, Алекс был уверен, что мы отсюда не выйдем. Но собирался продать наши жизни как можно дороже.


Что характерно: ещё пару месяцев назад я бы не задумываясь его поддержал. Умереть не трудно, как говорит один наш хороший друг. Особенно, когда тебе нечего терять, - добавлял я от себя.


Но что-то изменилось. Я пока не отдаю себе отчёт, что именно, но умирать - в смысле, принять окончательную смерть, - я пока не готов.


- Более того, - продолжил Алекс. - Я ни в коем случае не позволю вам стать мастером города, - шеф улыбнулся - вероятно для того, чтобы смысл сказанного получше дошел до стригоя. - Впрочем, могу дать совет: сдавайтесь. Назовите сообщников, имена конкурентов и идите с повинной в Совет. Великий князь всегда был поклонником вашего таланта. Уверен, он не откажет в нижайшей просьбе вернуться в столицу. Я вам обещаю: будет не так уж и плохо. Вам достаточно сил, чтобы выдержать вес Печати, и вы даже можете продолжить играть в свои психологические игры. Если осмелитесь.


Рябое лицо графа дрогнуло. Сначала мне казалось, что он рассмеётся шефу в лицо, но как оказалось, Фёдор Михайлович всего-навсего был в ярости.


- Почему вы сопротивляетесь? - рявкнул он, нависнув над столом. - Ведь я достаточно ясно обрисовал вам ближайшее будущее! Вас сокрушат, и мокрого места не оставят. Не я, так кто-то другой - благо, сейчас в Петербурге достаточно существ, превосходящих вас силой.


- Возможно, - кивнул шеф. Отщипнув кусочек от французской булки, он бросил его в рот и начал жевать. Стригой сглотнул слюну. - Но вы сами сказали: кто-то другой. Не вы. Потому что вы, граф, к этому времени будете мертвы. Подумайте: разве давняя месть стоит вашей не-жизни?


Стригой внезапно успокоился.


- Кажется, наши переговоры зашли в тупик, - сказал он, и принимая вальяжную позу, откинулся на спинку стула. Я заметил, что граф скопировал позу шефа и про себя улыбнулся. Интересно: он намеренно себя так ведёт, или уже подпал под обаяние Алекса? Скорее, первое, ведь он всё-таки не зелёный юнец...


А ещё я вспомнил такую штуку: Фёдор Михайлович сказал, что мы с шефом будем в безопасности, пока СИДИМ ЗА СТОЛОМ.


- Я бы сказал, переговорами здесь и не пахнет, - вежливо улыбнулся Алекс. - Вы намеренно обостряете конфликт, пытаетесь раздвинуть границы дозволенного. Но факты остаются фактами: вы, милейший, ОПАЛЬНЫЙ СТРИГОЙ, сосланный из обеих столиц за грехи, тяжесть которых не искупить и за три жизни. Вернувшись в Петербург без дозволения, вы нарушили слово, данное Великому князю и Совету. А значит, я могу поступить с вами, как с обычным упырём: казнить без суда и следствия.


- Вы не посмеете, - процедил граф.


- Отчего же? - притворно удивился шеф. - Думаете, меня остановит присутствие девчонки? - он бросил короткий взгляд на Зою. А я понял, зачем он её упомянул: хотел убедиться, что девушка находится там, где и была.


- Вы не выйдете отсюда живыми, - сказал стригой. - Даже в случае моей смерти. Моя свита имеет приказ уничтожить вас. И вашего ручного стригоя.


Ну наконец-то он это сказал! Аж на душе полегчало. Нет, правда... Я уже начал думать: он всерьёз верит, что я могу предать шефа, поэтому и проявляет достаточно вежливости, чтобы не обидеть.


- Думаю, мы справимся с вашей свитой, - улыбнулся Алекс. - Одна древняя стригойка, и едва воскресшая девочка...


И вот теперь он рассмеялся. И смеялся долго, шевеля ухоженными усами и обнажая мелкие сероватые зубы.


- Я ведь говорил, что вы потеряли хватку, мой друг, - наконец сказал граф. Достал платок и промокнул глаза - на белой ткани остались розоватые влажные пятна. - Вы так ничего и не поняли... - неожиданно он привстал, уперев руки в стол и рявкнул: - Нас здесь уже сотни! Пока вы занимались истреблением мелкой нежити, я наводнил город своими птенцами. У меня армия! Я собрал на вашей территории такие силы, каких у стригоев не было со времён создания Совета. И всё это у вас под носом, - он рухнул обратно на стул и потянулся за трубкой. - Так что сопротивление бесполезно. Сдавайтесь, Александр Сергеевич. И я обещаю, что обычные люди не пострадают. Я тихо-мирно возьму Петербург под свой контроль, и никто ничего не почувствует, - он помолчал, набивая трубку. - В каком-то смысле, вам это даже выгодно.


- Удивите меня, - процедил шеф.


- Вы потеряли город, - сказал стригой. - Это свершившийся факт, и назад вы его не вернёте. Но в интересах мирных жителей... Тех, кто НИЧЕГО не знает о нашем с вами мире... Будет лучше, если у Петербурга будет один Мастер.


- Иначе? - вопросил шеф.


- Иначе, - с расстановкой ответил стригой. - Начнётся война. Маги, другие стригои, оборотни всех мастей... Чтобы получить лакомый кусок, каждый из них не задумываясь утопит город в крови. Я же - могу гарантировать стабильность. Да, небольшую дань платить придётся: глоток крови там, приток энергии здесь... Но люди привыкнут. В конце концов, плебс для того и существует, чтобы его доить.


И тут случилось то, чего я подспудно ожидал, но что всё равно стало совершенно неожиданным: Алекс начал стрелять.


Выхватив револьвер, одной рукой он всё время давил на курок, другой - на спусковой крючок. Не прошло и двух секунд, как все шесть пуль вошли в грудь Фёдора Михайловича.


Тело его дёргалось, как наэлектризованное, на бледном лице отразилось полнейшее удивление. Но крови там, где входили пули, не было.


- Вы совершили одну непростительную ошибку, граф, - выйдя из-за стола, Алекс встал над телом стригоя. - Не надо было впутывать сюда людей. Закон гласит: люди не должны пострадать. А закон для меня превыше всего.


Всё это произошло очень быстро. Мастер ещё бился в судорогах на полу, а я уже чувствовал на шее хватку маленьких ручек.


Я совсем забыл про Петеньку!


А ведь он был здесь, в комнате. Сопроводив слугу с подносом, он отправился в угол к Зое и сидел там всё это время, не отсвечивая.


Зубами пацан вцепился мне в ухо. Брызнула кровь - просто таки фонтаном. А ещё пацан визжал - пронзительно, жутко, на одной ноте.


Опрокинув стул, я вскочил, в попытках стряхнуть с себя мальчишку, но тот присосался, как пиявка. Вцепившись зубами мне в ухо, он пил кровь! Я слышал быстрые сглатывающие звуки и чавканье.


Мелькнула непрошенная мысль: а что будет, если стригой напьётся крови стригоя?..


Вдруг раздался звон разбившегося стекла. Меня обдало градом осколков, хватка Петеньки ослабла. Я встряхнулся, как пёс, и мальчишка кулем свалился с моего загривка.


Сзади, сжимая ручку хрустального кувшина и тяжело дыша, стояла Зоя. Дождавшись, пока мелкий гадёныш соскользнёт на пол, она несколько раз пнула его в живот.


- Мерзость, - на лице девушки не было ни тени сочувствия.


Она очнулась, потому что Алекс ранил мастера, - сообразил я. - Граф всё время держал Зою под контролем, тратя на это какую-то толику своей силы. Но теперь у него другие заботы.


К сожалению, я не обольщался тем, что шефу удалось убить графа окончательно.


- Дай мне нож, - Алекс требовательно протянул руку. - Надо отрезать ему голову, пока он не пришел в себя. - Ну же!


- У меня нет ножа, - голос мой звучал жалко.


- Конечно есть, - не поверил Алекс. - Ты же не идиот, чтобы лезть в гнездо стригоев без оружия.


- Я думал, нас всё равно обыщут и всё отберут, - оправдания в такой момент казались, по меньшей мере, неуместными. - А мне было жалко подарка Зигиберта...


- Стригои никогда никого не обыскивают! - взревел Алекс. - Это их фишка!.. Мол: сколько бы вы оружия не пронесли с собой, мы всё равно круче!


- А если это будет граната?..


- Прекратите! - заорала Зоя. Казалось, девушка не испытывает никакой растерянности, никакого шока. Выйдя из транса, она мгновенно принялась действовать. - У мелкого есть нож, я его видела.


Упав на колени рядом с оглушенным стригоем, она принялась шарить у того под матроской.


- Вот, держи! - она не глядя бросила Алексу довольно большой стилет, который Петенька держал в рукаве. Шеф его поймал и замахнулся, целя мастеру в сердце.


Правильно, - мысленно одобрил я. - Стилетом головы не отпилить, зато он прекрасно проходит между рёбер...


Алекс нанёс удар. Тело Мастера выгнулось дугой. Пола касались только носки ботинок и затылок. Через секунду он обмяк. Я выдохнул.


- Одного удара недостаточно, - сказала Зоя.


Алекс рывком вытащил стилет и занёс его для нового удара...


Двери распахнулись и на него налетела Аллегра.


Стригойка толкнула Алекса с такой силой, что они оба отлетели к стене. Я бросился к стилету, но сзади на меня обрушилась Софи - я узнал её по характерному цветочному аромату духов и шелковым перчаткам на своей шее.


К счастью, она была куда слабее Петеньки.


Легко сбросив её на пол, я пинком отправил стригойку в нокаут и бросился на помощь Алексу.


Тот боролся с Аллегрой: навалившись всей тяжестью, шеф молотил её по голове рукоятью револьвера.


Но не успел я сделать и пары шагов, как в двери ворвалось ещё несколько стригоев. Все мужчины. Одетые, как охранники.


Кажется, я видел их, когда слуга вёл нас сквозь зал с оргией, но не придал значения. Такова сила мундира: увидев человека в форме, не воспринимаешь его, как что-то индивидуальное. Человек в форме охранника - всего лишь атрибут, пешка.


Ошибки, кругом ошибки. Интересно, когда-нибудь я научусь действовать идеально? Замечать все полезные мелочи, учитывать и запоминать детали... Скорее всего, не доживу.


Стригоев было слишком много. И как обещал граф, не похоже было, что они дадут нам уйти.


С появлением подкрепления в круглом зале началась банальная драка. Жестокая, бескомпромиссная, с применением запрещённых приёмов и тайного оружия.


Расстреляв барабан, Алекс действовал рукоятью револьвера, как кастетом. Аллегра лежала у стены неподвижно, половина её черепа была превращена в кровавый фарш. Но другая всё ещё оставалась прекрасной...


Мысленно потянувшись, я почувствовал в её груди слабое биение энергии. И вдруг понял, что могу раздавить это крошечное ядро, как гнилую сливу. Могу покончить с Аллегрой здесь и сейчас, прервать её долгий, тысячелетний путь.


Но я не смог.


Позже я оправдывал себя тем, что просто не успел: на меня навалились сразу четверо стригоев. Они прижали меня к полу: двое удерживали руки, один сидел на ногах, и один - на спине, стараясь при этом открутить голову от шеи...


Я оправдывал себя тем, что пришлось быстренько спасать свою не-жизнь: мысленно тянуться к груди того, что сидел на спине, сжимать его сердце невидимой рукой... Да, мне это удалось. Я чувствовал под пальцами упругую горячую плоть, биение силы, но даже когда сжал кулак, стригой продолжал отрывать мне голову. Движения его даже не замедлились.


По какому-то наитию я перенаправил поток силы ему в череп. Это было похоже на шланг с водой. Я давил и давил, до тех пор, пока голова стригоя не взорвалась.


И только тогда хватка ослабла и обезглавленный труп свалился с моей спины.


На его место тут же прыгнул следующий. К счастью, убийство второго посредством взрыва головы далось мне гораздо легче. Главное - ухватить сам принцип, а дальше всё пошло, как по маслу.


Единственный недостаток такого способа - в помещении стало чрезвычайно грязно.


Я был забрызган кровью, мозгами и осколками костей буквально с ног до головы. Надо будет поработать над тем, чтобы увеличить расстояние между собой и жертвой... Но в целом я справился.


В комнате не осталось ни одного живого стригоя... Нет, подождите!


Софи. Я совсем забыл о Софи... Она стояла у дальней стены, спрятавшись за колонну, и держала Зою. Так как обычно держат заложников: перед собой, одной рукой обхватив за грудь, а другой упирая стилет Петеньки ей в шею.


- Вы проиграли! - победно закричала стригойка. - Сейчас я убью эту сучку...


Я мысленно потянулся. Голова Софи взорвалась.


Зоя отскочила в сторону, волосы её с одной стороны были заляпаны кровью. Она уже открыла рот, чтобы наорать на меня, но отвлеклась на Алекса. Тот стоял посреди комнаты и шарил под трупами стригоев.


- Аллегра утащила Мастера, - наконец сказал шеф. - Всё это, - он обвёл комнату взглядом. - Было затеяно для отвлечения нашего внимания. И пока мы были заняты, она его утащила.


Вот теперь я понял: сочтя Аллегру вне игры, а точнее пощадив, я совершил непоправимую ошибку...


- Где-то должен быть потайной ход, - сказал я. - Мимо меня они не проходили.


- Слишком долго искать, - махнул рукой шеф. - Надо выбираться отсюда.


Подойдя к двери, я встал боком и осторожно выглянул в коридор.


Сердце упало.


Вся галерея, а также широкая лестница были полны стригоев. В ливреях, в форме охранников, в городской одежде и вечерних платьях. Они стояли безмолвно, как деревья в лесу. И все смотрели на дверь.


Сколько их там? - я попытался прикинуть. - Двести? Триста?..


Я уже чувствовал некоторый упадок сил, и не просто чувствовал, а точно знал: взорвать головы всем не получится.


- По лестнице не спуститься, - сообщил я шефу. - Их слишком много.


Я посмотрел на распростёртые тела. Столько крови... Столько отличной крови пропадает зря.


- Даже не думай, - рядом оказалась Зоя. - Если ты будешь пить кровь стригоев, для тебя всё будет кончено.


- Я и так стригой.


Признание далось большим трудом. Но девушка посмотрела так, что я решил: она сейчас рассмеётся.


- Думаешь, я не знаю? - Зоя не стала смеяться, просто фыркнула. - Твои жалкие попытки замаскироваться не обманут такую, как я. И поверь мне на слово: если ты сделаешь хоть глоток их крови, уже не вернёшься.


- Откуда?


- Из тьмы. Кровь стригоев для своих - это наркотик. Она делает сильнее в несколько десятков раз, увеличивает любые способности. Разумеется, лишь на время. Но когда эйфория схлынет, тебе захочется ещё. А потом ещё и ещё. Ты не сможешь остановиться.


- Лучше пить кровь подобной себе нежити, чем невинных людей.


- В крови стригоев, так же, как и в твоей собственной, нет полезных веществ. Ты быстро деградируешь. Твой мозг превратится в сухую горошину. Некоторое время ты будешь существовать на одних рефлексах, а потом загнёшься.


- Если ничего не предпринять, мы загнёмся здесь все, - заметил я.


Из головы не шли слова Зои об увеличении силы в несколько десятков раз. Если так и есть - стоит попробовать. По крайней мере, я выиграю время для неё и Алекса. Возможно, успею отыскать графа и задушу бунт стригоев в зародыше...


- Мы выпрыгнем в окно, - неожиданно заявил шеф. Пока мы разговаривали с Зоей, он внимательно изучал пейзаж за пределами здания.


Я подошел и тоже выглянул.


- Четвёртый этаж, - заметил я. - За вас я не переживаю, мне тоже ничего не сделается. А вот Зоя...


Девушка рассмеялась и легко, одним неуловимым движением вскочила на подоконник. Распахнула раму...


- Не пугай акробатку высотой, - улыбнулась она. Раскинула руки, и словно собиралась нырнуть, бросилась вниз.


У меня перехватило дыхание.


- Давай, давай, кадет, - Алекс подтолкнул меня к окну. - Не будем терять время.


- Граф очнётся? - спросил я, не двигаясь с места.


- Скорее всего, он уже приходит в себя. Ещё несколько минут, и Фёдор Михайлович примется руководить нападением. У нас совсем немного времени, чтобы выбраться.


- Прыгайте вы, - я протянул руку, чтобы помочь Алексу взобраться на высокий подоконник. - Я - следом, - чего мне стоило сказать это с непроницаемым лицом... Но он всё равно заподозрил!


- Не вздумай пожертвовать собой... - успел крикнуть шеф, но я уже толкнул его в сторону четырёхэтажного провала.


Краем глаза я ещё успел заметить, как Зоя помогает шефу подняться, а затем - как из здания выбегают первые стригои...


Он знал, - от мыслей об Алексе в груди потеплело. - Он знал, что мы отсюда не выберемся. И всё равно делал всё, что мог.


Значит, и я сделаю то же самое.

Глава 13


Кровь стригоя на вкус, как бенгальский огонь с малиновым сиропом. После первого глотка по моим венам прокатился жар, после второго - ледяной холод. А после третьего я взлетел над полом.


Не знаю, как мне это удалось.


Но когда в зал ворвалась небольшая толпа, я только повёл взглядом - и все они рухнули в страшных судорогах.


Не обязательно взрывать головы, - отметил я мимоходом. - Достаточно вскипятить жидкости тела.


Сделав ещё пару глотков, я вылетел в окно, и как стервятник, бросился на толпу.


В центре этой толпы, спина к спине, стояли Алекс и Зоя. Руки девушки были измазаны желтоватой слизью, и когда она прикасалась этими руками к врагам - те падали наземь, корчась, как обгорелые личинки.


Алекс орудовал кулаками и рукоятью пистолета, разбивая головы, дробя ключицы и пробивая грудины. Но стригоев было слишком много.


У Зои на щеке пламенела свежая царапина, рукав камзола шефа был оторван напрочь, и по предплечью текла кровь.


- А ты вовремя, мон шер ами, - оскалился Алекс. - Я уж было подумал, что ты совершишь непоправимую ошибку.


Знал бы он, что я сделал - не радовался бы.


Мысль мелькнула - и канула в глубины подсознания. Сейчас я не был Александром Стрельниковым, неоперившимся стригоем и начинающим магом. Я забыл о том, кто я есть, в голове осталось лишь одно: Я ВСЕСИЛЕН. Я могуч. Я могу сокрушить любого, кто встанет у меня на пути...


И я это сделал.


Приземлившись между Алексом и Зоей, я просто повёл взглядом, и нападавшие стригои попадали, как травинки под серпом.


Алекс крякнул. Зоя издала задушенный вопль.


Они похожи на муравьёв, - подумал я, глядя на врагов. - Они мнят себя большой силой, но стоит посыпать их дустом - и муравейнику приходит конец.


Скрюченные тельца, мёртвые личинки... Осталось найти и раздавить матку.


- Ты всё-таки совершил ошибку, - шеф печально оглядел поле, усыпанное трупами, как прошлогодней листвой. - Эх, молодо-зелено.


- Они почти добрались до вас, - я не понимал: почему шеф меня не хвалит? Почему не восторгается моей силой?..


- Кадет, кадет... Когда же ты поймёшь: "почти" - не считается. Пока ты стоишь на ногах, пока в тебе есть хоть капля крови - ты можешь, и обязан победить.


- Но я победил! - меня начала охватывать ярость.


- Ты сдался, - припечатал Алекс.


Повернувшись к распахнутым дверям, он подбородком указал на дворец.


- Там остались люди, - сказал шеф. - Надо посмотреть, что с ними, и вывести уцелевших.


- Но там ещё и стригои, - возразила Зоя. - И почти пришедший в себя мастер.


- Вот пусть Сашхен и разберётся, - буднично пожал плечами шеф. - В конце концов, даже ошибку можно вывернуть себе на пользу. На какое-то время.


Я молча пошел обратно в здание. Сделав десяток шагов, понял, что Алекс идёт следом. Поёжился.


Он не верит в меня, - мысль обожгла, как хлыстом. - Шеф мне не доверяет.


Я ускорил шаги и первым вошел в зал, где проходила оргия.


Свечи потухли. Пара окон была разбита, и по залу гулял ветер. Обнаженные стригойки исчезли, а вот гости... Видимо, во время оргии граф использовал какой-то лёгкий наркотик, добавляя его в курящиеся благовония. Но теперь воздух очистился, и люди, пришедшие сюда в поисках запретных удовольствий, начали приходить в себя...


В подушках диванов, под покрывалами на обширных кроватях, за кушетками и креслами... Я обнаруживал всё больше стучащих сердец.


Не обойдётся без парочки сердечных приступов, - мысль была злорадная, мстительная. Я себя одёрнул.


Сейчас это всего-навсего испуганные люди. Они не заслужили того, что здесь произошло.


Алекс прав. Завлекая в свои запретные игры обычных людей, Фёдор Михайлович нарушил главное правило, которого придерживаются все, абсолютно все сверхъестественные существа: ни в коем случае не привлекать к себе внимания.


Обычные люди должны жить своей обычной жизнью и ни о чём не подозревать.


Иначе разразится хаос.


Иначе запылают факелы.


Даже в средние века люди без труда справлялись с вурдалаками, колдунами и оборотнями. Что будет сейчас, когда в дело вступят современные технологии?..


Война на истребление - вот к чему приведёт гордыня графа.


На секунду показалось: а может, это не так уж плохо? Мир - для обычных людей!.. Ведь и я не так давно ни сном, ни духом не подозревал ни о мёртвых поэтах, ни о Совете. Был ли я счастливее? Нет. Положа руку на сердце - не был. Но зато был спокойнее.


В мире и так хватает непредсказуемого: террористы, фанатики всех мастей, диктаторы, тираны, безумные учёные...


Может, сверхъестественное - это уже перебор?


- Всё не так однозначно, мон шер ами, - я не заметил, как подошел Алекс и встал рядом со мной. - Да, мир с завидной регулярностью оказывается на краю пропасти. Но подумай вот о чём: кто-то должен прятаться в высокой траве. Кто-то должен оттаскивать детишек от края. Мы - бойцы невидимого фронта, мой друг. Главное, чтобы так оставалось и впредь.


- Откуда вы знаете, о чём я сейчас подумал? - золотой туман стригойской крови рассеивался, и я постепенно начинал видеть реальность такой, как она есть.


- Сам когда-то был на твоём месте, - пожал плечами шеф. - Первый глоток могущества - всегда самый сладкий. Но эйфория уходит, оставляя опустошение в душе и боль в мышцах. Всегда хочется ещё... Повторить, вновь испытать это ощущение. И главное здесь - успеть тормознуть. Не сделать второй шаг.


- Зоя сказала, обратной дороги нет.


- Она права, - согласился Алекс. - Назад не повернёшь. Но важно другое: успеешь ли ты остановиться, и не идти дальше. Фёдор Михайлович, например, не смог.


Сзади брякнуло металлом, я оглянулся. В широко раскрытые двери входило диковинное существо. Мощное тело заковано в чёрную броню. Из циклопьей головы бьёт одинокий желтый луч...


- Ну и натворили вы тут дел, - майор Котов снял шлем и вытер лоб тыльной стороной перчатки. - Так и знал, что этим всё кончится.


Вслед за майором в зал вбегали такие же, закованные в броню фигуры. В руках - короткоствольные автоматы, почему-то мечи и какие-то приборчики, похожие на машинки для делания ярлычков.


Когда такую машинку подносили к лицу человека, та издавала негромкий писк и человек тут же терял интерес к происходящему.


- Вы же не хотели втягивать Котова, - напомнил я Алексу.


- Это я ему позвонила, - из-за спины майора показалась Зоя. В накинутом на плечи сером армейском одеяле она казалась испуганным ребёнком, которого посреди ночи вырвали из постели.


- Код ноль-ноль-ноль, - кивнул Котов. - Ситуация, которую нельзя игнорировать.


Признаться, с появлением майора у меня отлегло. Я верил в его военную прагматичную душу: никакие сверхъестественные разборки его не волнуют. Главное - чтобы в городе был порядок. А наводить порядок Котов умеет очень хорошо.


- Но всё-таки согласись: давно мы не учиняли такого хипеса, - улыбнулся Алекс.


- И меня это вполне устраивало, - огрызнулся майор.


- Ничего, Яша, разберёмся, - успокоил шеф.


- Ну, Сергеич, сказал бы я тебе... - от плевка на пол майора удержало воспитание.


- Где-то там граф, - напомнил я. - Наверняка он уже полностью восстановился.


Он тоже мог выпить крови кого-то из своих, - подумал я. - И стать в десятки раз сильнее.


- Найдём, - пообещал Котов.


- Граф уже далеко, - пожал плечами Алекс. - Он не такой дурак, чтобы ждать, пока не появится тяжелая артиллерия.


- Но ведь он вернётся? - спросил я.


- Даже не сомневайся.


- Уходите, - кивнул на двери майор. - Не надо, чтобы вас здесь видели.


- Если ты помнишь, я - дознаватель, - задиристо проворчал шеф. - Находится в подобных местах входит в мои должностные обязанности.


- Только не тогда, когда ты их сам провоцируешь, - отбрил Котов. - Хочешь, чтобы тебя опять закрыли? Далеко не факт, что на этот раз я смогу помочь. Или захочу.


Алекс вздохнул.


- Ну ладно, ну извини, - голос его сделался тихим и вежливым. - На этот раз я действительно перегнул. Но видишь ли...


- Сергеич, всегда есть какое-то "но", - опередил Котов. - Всё дело в его масштабах. Здесь, - он повёл стволом автомата вокруг. - Ты устроил такое, что даже мне будет сложно спрятать. В Петергофе!


Формально, всё то, на что указывал Котов, устроил я.


Лестница была покрыта телами с взорванными головами. Видимо, сюда докатилась ударная волна моего первого магического нападения. Грязно было - жуть.


Но начал инцидент Алекс. Это ведь он принялся палить в графа из револьвера... На что он надеялся? Ах да. Он был уверен, что у меня есть нож, и можно будет покончить с мастером, не отходя от кассы.


То есть, виноват кругом один я?..


В кончиках пальцев зародилось жжение, и я едва подавил порыв сбросить его наружу.


Это остатки крови стригоя, - я вовремя опомнился и подавил в себе злость. - Некротическая энергия очень сильна, - как и говорила Зоя. - Но она слишком опасна.


- Что будет с этими? - Алекс кивнул на дрожащих гостей.


- Они ничего не вспомнят, - пообещал Котов. - Уж на это наших сил хватит. Так, обычная вечеринка, перебрали спиртного...


- Но ты же возьмёшь на заметку тех, кто здесь находится? - шеф уже выглядел, как обычно. Оторванный рукав и кровь на предплечье не в счёт.


- Да уж возьму, не сомневайся, - Котов впервые улыбнулся. - Такой прекрасный рычаг давления мы не упустим.


- Вот и ладушки, - Алекс повернулся ко мне и к Зое. - Нам пора, - и он направился прочь из дворца. - Хочу поговорить с нашим другом, Ефимом Демидовым.


Стоял тот мутный предутренний час, когда солнце ещё не взошло. Но уличные фонари уже погасли, на дорогах очень мало машин, а из прохожих на тротуарах - одни дворники.


Сидя на заднем сиденье Котовской Тойоты, я молча смотрел на проплывающие улицы и мечтал о том, чтобы оказаться в нашем особнячке, в своей комнате на втором этаже. Среди книг, запаха кофе и негромких голосов девчонок, доносящихся из офиса.


Зоя сидела рядом, всё в том же одеяле - от моей куртки она, брезгливо сморщив носик, отказалась. Вся одежда на мне была заляпана кровью и кое-чем похуже, и в этом вопросе я её понимаю. Но ведь холодно же!


- Не парься, - отмахнулась девушка. - Таким, как я, холод не страшен.


Я не стал спрашивать, что она имеет в виду. Захочет - расскажет.


Прошедшая ночь - выступление в цирке, беседа с графом, последующий бой - оставила горечь на языке, пустоту в желудке и звон в ушах. Голова была тяжелая, мысли текли медленно и обречённо.


Что будет, если стригои выйдут на улицы? Как себя поведут люди, если они начнут хватать любого, по праву сильного? Да нет, до этого не дойдёт. Мы этого не допустим. Ведь не допустим же?..


Цирк встретил тишиной и безлюдьем. Вестибюль сверкал свеженачищенными полами, в гардеробных тихо покачивались вешалки, из подвала несло пылью и слонами.


Хотя никаких слонов в цирке нет, - напомнил я себе. - Если только оборотни...


- Иди в нашу комнату и ложись спать, - приказным тоном заявил Алекс, как только Зоя убежала к себе.


- А вы?


- Пойду поговорю с господином директором, - голос шефа звучал кисло. - Наверняка он подставил нас не намеренно. В любом случае, у Ефима должно быть веское оправдание. Причина так себя вести... К тому же, надо вытрясти из него остальное.


Я мысленно представил, как Алекс трясёт за грудки беспомощного калеку. Кресло валяется на полу, а в двери заглядывают испуганные артисты...


- И вы не хотите, чтобы я пошел с вами?


- Ничего личного, мон шер. Но поверь: ты сейчас не в том состоянии, чтобы вести переговоры.


Ненавязчиво он развернул меня к большому зеркалу, закреплённому на стене фойе. Я вздрогнул и отшатнулся от своего отражения.


- Вот то-то же, - Алекс похлопал меня по щеке и пошел прочь, автоматически вытирая ладонь о штанину.


А я поплёлся в общежитие.


Закрыв за собой дверь, я повернулся к ней спиной, и только сейчас понял, что в комнате кто-то есть.


- Здравствуй, Саша.


Я узнал голос мгновенно, ещё до того, как она произнесла моё имя.


- Алевтина.


- Извини, что без приглашения.


Я потянулся к выключателю и зажег свет.


Окно было занавешено плотной шторой, но чувствовалось, как из приоткрытой створки тянет сыростью.


Она была всё такая же красивая. Зелёный свитер оттеняет рыжую гриву, прозрачная кожа светится жемчужно и загадочно.


У меня свело челюсти. В голове замелькали картины той, единственной нашей ночи, и сердце глухо бухнуло в грудную клетку.


- Зачем ты здесь?


- Вернуть украденное, - Алевтина подняла бледную руку, на которой, как чёрные капли крови, выделялись чётки из драконьего жемчуга.


- Необыкновенно щедро с твоей стороны.


Сняв куртку, я нашел в шкафчике мятый пластиковый пакет и запихал её туда. Ни одна прачечная не возьмётся за такую стирку... Подумал, и отправил вслед за курткой и рубашку. Как бы хорошо было сейчас принять душ!


- Не язви, - ведьма надула губы. - Я же совершаю добрый поступок.


- Могла бы отправить по почте, - буркнул я, стараясь не смотреть на Алевтину.


Комнатушка была маленькая, и смотреть-то, честно говоря, больше было не на что. Разве что, пялиться в потолок, но это уже совсем глупо.


- А может, я хотела тебя увидеть?


- Зачем?


Прошло не так уж много времени с нашего расставания. Сначала - Мириам, потом - Алевтина... Почему мне так нравятся рыжие бестии?.. Может, в следующий раз влюбиться в брюнетку?


- На самом деле, я должна передать тебе приглашение.


- Сегодня я уже посетил одну вечеринку, - губы онемели. Только бы она не почуяла моего волнения... - Спасибо. Больше не хочется.


- Это приглашение в... более глобальном смысле, - улыбнулась ведьма. От её улыбки по моему телу пробежала дрожь, а потом напал столбняк. - Мы хотим, чтобы ты присоединился к нашему ковену.


- На Ладожском озере я ясно дал понять: мне с вами не по пути.


- Но я надеялась, у тебя было время подумать, - плавным движением поднявшись с моей кровати, она подступила вплотную. Пахнуло знакомыми духами: жасмин, лаванда и что-то ещё. Что-то душное, опасное.


Ведьма попыталась закинуть руки мне на шею, но я отступил к двери, упёршись в неё спиной.


- От тебя пахнет гарью.


Ведьма вздрогнула, словно получила пощечину. Но быстро пришла в себя.


- А от тебя пахнет смертью, - сказала она. - Но я же не привередничаю.


- Дай угадаю, - усилием воли я попытался перевести разговор в более конструктивное русло. - Твой ковен хочет захватить власть в Петербурге, и вы решили, что мы выступим на вашей стороне.


- Ты неплохо осведомлён, - она сделала вид, что удивлена. - Но есть небольшая поправка. Не вы. Ты. Нам нужен только ты.


И она вновь надвинулась на меня. Грудь вперёд, глаза горят, пухлые губы призывно улыбаются... А отступать некуда. Дверь, конечно, не заперта, но что-то мне подсказывает, что в общий коридор ведьму лучше не выпускать.


- Разве опыт с Лихом не расставил все точки? - я пытался уклониться от её взгляда. Но если девушка стоит очень близко, альтернативой взгляду в глаза является взгляд на её грудь. А вырез на блузке был как раз для этого подходящий: не слишком откровенный, оставляющий для воображения ровно столько... Впрочем, я отвлёкся.


- Хорошая была попытка, - она призывно повела плечами. Что не добавило равновесия моей душе. - Два года мы угробили на то, чтобы добраться до артефакта. Мастер лично возглавил операцию...


- Так инок Софроний - ваш мастер?


Я догадывался о чём-то подобном, но прямых доказательств не было.


- Его звали совсем не так.


- Вот уж новость так новость.


- Послушай, - она мягко взяла мою руку и стала водить большим пальцем по ладони. - Лихо - позади. Не получилось - и ладно. Есть другие пути. Более долгие и менее чистые... Но мы всё равно возьмём своё. Наш хозяин, Рогатый Властелин, всегда берёт то, что хочет. Вопрос в другом: будешь ты на стороне побеждённого, или победителя?


- Что-то в таком роде я сегодня уже слышал, - хмыкнул я. - Слушай! Может, ты меня просветишь? Зачем я вам всем сдался?


- Кому это - всем?


Ведьма была уже совсем близко. Я чувствовал её горячее дыхание на своей щеке.


- Стригоям, колдунам... Может, ещё кому-то. Я пока не в курсе.


- Могу только сказать, что привлекает лично меня, - её зубы, ровные и белые, мелькнули между губ.


- Сделай милость.


Я едва мог пошевелить челюстью. Тело налилось тяжестью, и была она скорее приятной, как сладкая истома после долгого рабочего дня, когда ты наконец сбрасываешь с себя всю одежду и погружаешься в горячую ванну...


- В тебе есть сила. Огромная сила, и границ её не знаешь ни ты, ни кто-то другой. А ещё - новизна. Ты неиспорченный. Свежий, как прохладный рассвет.


Это сравнение вызвало у меня невольную улыбку.


- А ничего, что у меня в волосах застряли ошмётки костей стригоев, которых я убил?


- То, что ты способен на насилие, делает тебя ещё привлекательнее, - Алевтина прижалась к моим губам. Её горячий язык скользнул в рот...


И в этот момент в дверь бухнуло. Да так, что я не удержался на ногах и повалился прямо на Алевтину.


- Ты зачем запер дверь, кадет?


Я не успел ничего ответить. Увидев ведьму, шеф не задумываясь выхватил револьвер и нажал на спусковой крючок.


Щелк... щелк... Пустой барабан прокрутился ещё несколько раз, прежде чем Алекс вспомнил, что уже потратил все патроны.


Алевтина неторопливо поднялась с пола, стряхнула воображаемую пылинку с плеча, и неожиданно хлопнув в ладоши, превратилась в ворону.


Чёрную, как смоль, и крупную, как собака.


Сердито каркнув, она вспорхнула на подоконник, сверкнула круглым, как бусина, глазом и канула в окно.


- Шеф, я...


- По дороге расскажешь, - поискав глазами, он сдёрнул со спинки кровати спортивную куртку и протянул мне.


- А куда мы идём?


- На этот раз - недалеко, - зубасто улыбнулся Алекс. - Всего лишь готовиться к войне.

Глава 14


Все артисты собрались на арене. Акробаты - шестёрка одинаковых парней в спортивных костюмах. И тигр Махендра. Видимо, была его очередь ходить в облике зверя. Секундра Дасс - единственный из присутствующих, кто не смотрел на нас с Алексом враждебно.


Силач, десяток воздушных гимнасток, трое мастеров - эквилибристов, остальных я не знал. Ещё не успел запомнить: на представлении артисты для меня слились в безликую толпу чертей и фавнов, подручных царя Аида.


В центре группы находился Ефим Демидов. Его не было видно за спинами артистов, но вот они расступились, и директор, негромко жужжа сервоприводами кресла, выехал навстречу Алексу.


- Спасибо, старый друг, что ты не бросаешь нас в трудной ситуации, - сказал директор.


- У меня есть одно условие, - заявил шеф.


Следуя по бесконечным коридорам цирка, мы успели вкратце обсудить положение. Я рассказал о приглашении в ковен - чему Алекс нисколько не удивился. И в свою очередь подтвердил, что война, что бы там ни говорил Котов, это свершившийся факт.


Да. Мы - лохи и дураки, раз допустили на вверенной нам территории схождение сил. И надо было понять, что тревожным звоночком было ещё появление Лавея - спустя семьдесят лет, и именно здесь, в Петербурге.


- Я-то думал, что это банальная месть, - повинился шеф. - И даже мысли не возникло, что он прибыл разнюхать, что здесь и как.


- Мы ведь его уничтожили, - возразил я.


- Но какой ценой? - шеф глянул на меня как-то смущенно. - Все думают, что Лавей оставил в наших рядах эмиссара, - сказал он наконец.


- Я.


- Ты. Они даже помыслить не могут своим скудным умишком, что кто-то вроде тебя может быть не на их стороне.


- Вы говорили про искушение силой тёмной стороны, - вспомнил я. - Значит, вас тоже приглашали?


- Разумеется, - Алекс недобро цыкнул зубом. - И честно говоря, мне большого труда стоило отказаться.


- Но разве это принципиально? - я никак не мог понять. - На какой стороне находиться? Главное ведь - что у тебя внутри...


- На то, чтобы это понять, многие тратят всю жизнь, - мы почти дошли до арены, и Алекс остановился. - А потом - чертовски много сил на то, чтобы эту сторону сменить.


- Ну что ж, я ничего менять не собираюсь, - заявив это, я направился к выходу на арену.


- Я на это надеялся, мон шер, я на это надеялся...


- Значит, вы во мне сомневались? - остановившись, я посмотрел на шефа в упор.


- Я сомневаюсь даже в себе, - отрезал Алекс. - И поверь: для этого есть веские основания.


К словам Алекса насчёт условий директор отнёсся очень серьёзно. Кивнул, сделал несколько движений колёсами взад-вперёд, - наверное, это соответствовало хождению человека в раздумьях. И наконец кивнул.


- Я выполню любые твои условия, мой друг, - сказал он. - Но надеюсь, ты понимаешь: у меня просто нет выбора.


- Понимаю, - кивнул Алекс. - Но в свою очередь хочу напомнить: ты сам загнал себя в такую ситуацию.


Ефим Демидов поморщился, словно ему напомнили о чём-то неприятном.


- Что я должен сделать?


- Рассказать своей труппе всё, без утайки. И пусть решают сами: остаться им с тобой, или уйти, пока ещё можно.


- Нечего особо рассказывать, - вздохнул шеф. - Ни для кого не секрет, что для заведения нашего настали трудные времена. И случилось это далеко не вчера... Задумав реконструкцию, я взял ссуду в банке. Под землю, на которой стоит здание цирка.


Со всех сторон раздался нестройный ропот. Лица артистов выглядели обеспокоенными.


- Ссуда не помогла, - продолжил директор. - Деньги растаяли слишком быстро, а отдавать было нечем: пока шел ремонт, мы не работали.


- Но ты говорил, что всё хорошо, - осторожно заметил силач. - Настолько хорошо, что мы можем съездить в отпуск, проведать родных...


- Я не хотел вас пугать, - директор грустно улыбнулся. - Ведь мы - одна семья. Всегда хочется оберегать тех, кого любишь.


- А ещё семья нужна для того, чтобы подставить плечо в трудную минуту.


На арене появилась Зоя. Она вымылась и причесалась, но под глазами залегли синеватые тени.


- Ты принимал нас, одного за другим, когда нам больше некуда было идти. Ты давал нам хлеб и кров, и возможность заниматься любимым делом. Ты взвалил на себя слишком много, пытаясь спасти цирк в одиночку.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги