Сумасшедшие

1 глава

Кэденс

Я уже должна была быть мертва или того хуже.

Глядя на потрепанных мужчин, собравшихся в комнате, я думаю, что предпочитаю смерть.

Мне не терпится увидеть восход солнца. Потому что он, вероятно, будет моим последним.

На этот раз я совершенно невиновна во всей этой неразберихе. Я провела ночь с моей новообретенной сводной сестрой Кариной и ее лучшей подругой Афиной. В последнем клубе, куда мы ходили, я столкнулась с сукой из старшей школы. Мы обменялись несколькими оскорблениями, а затем моя очень приличная сестра вытащила меня оттуда, прежде чем началось выдергивание волос. Несмотря на то, что она связалась с сержантом по оружию МК «Железные Быки», моя сестра, кажется, нежная душа. Я бы предпочла нанести несколько ударов Айви Уайлдер перед тем, как мы уедем, но Карина не оставила мне выбора.

По дороге домой группа байкеров столкнула мою машину с дороги, и меня привезли сюда.

Видите ли, я забыла, что отец моей школьной приятельницы был президентом MК «Красный Шторм», который управляет некоторыми прилегающими территориями. Я также забыла, что Айви была плаксивой сукой, которая не могла справиться со своими собственными битвами, не прибегая к папочке за помощью.

Звук не менее десяти харлеев, въезжающих на стоянку, вызывает у меня желание молить о смерти.

— Знаешь что, принцесса? В конце концов, кто-то придет за тобой.

Здорово. Мой отчим. Черт возьми, даже мой отчим. Мой бывший отчим. К несчастью, да, это сарказм — он привел с собой своего сына, моего бывшего сводного брата.

Люди, которые охраняли меня, окружают только что прибывших. Как далеко я смогу убежать, прежде чем один из них поймает меня?

Или застрелит меня?

На самом деле, это не имеет значения, так как я привязана к этому гребаному стулу.

— У тебя хватает наглости носить свой жилет на нашей территории, Болт? — Президент MК «Красный Шторм» приветствует моего бывшего отчима.

Ах да, Болт Сэвидж, Президент МК «Дикие Драконы». Они контролируют чертовски большую территорию, чем «Красный Шторм». Это должно быть интересно.

— За что ты привязал мою дочь к гребаному стулу?

Ах, Болт. У него всегда был способ сразу перейти к делу.

Вот почему он и моя никчемная мать больше не вместе. Она не любит слышать правду. У Болта рот без фильтра и низкая толерантность. Два досадных качества, которые унаследовал его сын.

— Твою дочь?

Я прочищаю горло и одновременно хихикаю. — Я пыталась сказать тебе, придурок.

Позади меня кто-то дергает меня за волосы. — Следи за своим языком, сука.

— Эй! Убери от нее свои руки. — Это, должно быть, мой сводный брат, Блейз Сэвидж, вице-президент МК «Дикие Драконы».

Бывший сводный брат. Во всех смыслах бывший.

Потому что, если бы мы все еще были сводными братом и сестрой, то те вещи, что мы делали вместе в последний раз, когда видели друг друга, были бы немного странными.

Несмотря на мое затруднительное положение, мое тело горит от воспоминаний.

— Какого хрена ты здесь делаешь, Данте? Какой твой интерес? — Кричит Дикон.

О, боже. Страшный парень Карины присоединился к спасательной группе. Гребаные байкеры.

Просто в моей жизни их слишком много.

— Это сестра моей старухи, и ты держишь ее в заложниках, — отвечает Данте своим спокойным, убийственным голосом.

На мгновение воцаряется ошеломляющая тишина, пока мозг Президента МК «Красный Шторм», размером с горошину, впитывает эту информацию. Я точно не чувствую себя самоуверенно из-за того факта, что два самых страшных преступных MК в этом районе пришли, чтобы спасти меня.

Нет.

Смущение. Испуг. Страх. Все это гораздо лучше описывает то, что я чувствую.

Блейз никогда не позволит мне пережить это. Моя сестра, с которой я познакомилась всего несколько месяцев назад, вероятно, никогда больше не сможет со мной поговорить.

Гребаные байкеры.

Просто в моей жизни их действительно слишком много.

Блейз

Ярость.

Всепоглощающая гребаная ярость сжигает меня, когда я вижу Кэденс привязанной к этому стулу. С обнаженной грудью. Она сидит ко мне спиной, так что я вижу только ее голые плечи и длинные темные волосы, рассыпанные по спине. Ее руки были связаны за спиной.

Эти парни еще не знают об этом, но они, блядь, трупы. Не потому, что они соперники моего клуба, а потому, что они прикасались к моей девушке. Проявили неуважение к моей девочке.

Ну, Кэденс может и не согласиться с тем, что она моя девушка. Но так и есть. Признает она это или нет. Я дал ей немного времени, чтобы отвлечься и заняться своими делами.

Ее время истекло.

Мы еще не закончили, что бы она ни думала. Очевидно, я ей нужен — посмотрите, где она оказалась. Она лучше умрет, чем признает, что нуждается во мне, но она это сделает.

Черт, я скучал по ней.

Как только мой отец дает мне понять, что все чисто, я мчусь к Кэденс. — Ты в порядке, детка?

Она моргает и смотрит на меня. — И долго ты будешь думать?

Несмотря на ситуацию, я отвлекаюсь на ее пышные сиськи, натягивающие края ее красного атласного бюстгальтера с пуш-апом. Она тоже это знает, потому что пристально смотрит на меня.

— Черт. Сейчас, детка. — Я присаживаюсь на корточки и разрезаю стяжки, связывающие ее запястья вместе, потирая кожу и проверяя, нет ли повреждений. — Ты в порядке?

— Как трогательно.

— Подожди. — Я снимаю свою фланелевую рубашку, накидывая ее ей на плечи.

— Спасибо, — шепчет она.

— Я собираюсь вытащить тебя отсюда, Кэдидид.

Даже при таких обстоятельствах она хмурится, услышав прозвище, которое я дал ей еще в средней школе.

Не то чтобы я мог что-то с этим поделать. Видя ее такой, я перехожу в режим чрезмерной защиты.

Как только она полностью надевает рубашку, она застегивает ее, затем встает.

— А теперь подожди секунду, — кричит Дикон. Да поможет мне Бог, если мой отец не похоронит этого придурка, это сделаю я. — Эта маленькая сучка проявила неуважение к моей дочери.

— Следи за своим гребаным ртом, — рычу я на него. — Та, о который ты говоришь, моя старуха.

Рядом со мной Кэденс напрягается, но не возражает мне. Я обхватываю ее руку своей и сжимаю.

— Ты трахаешь свою сестру? — спрашивает Дикон, фыркая от смеха.

— Она не его сестра, твою мать. Следи за собой, — предупреждает мой отец. Наконец. Спасибо за помощь, папа.

— Господи, Дикон, Айви и Кэденс дрались со средней школы, как кошки. Зачем ты суешь свой нос в их дерьмо сейчас? — спрашиваю я.

Дикон поднимает голову и смотрит на Кэденс слишком пристально, на мой взгляд. — Это верно. Вы с моей дочерью вместе ходили в школу. Мне показалось, что ты выглядишь знакомо. Наверное, был слишком занят, пялясь на твои сиськи.

Толкая Кэденс за себя, я вхожу в пространство Дикона. — Сделай еще одно подобное замечание о моей девушке, и я, блядь, похороню тебя.

Серьезный тон моей угрозы показывает, насколько я серьезен, и Дикон делает шаг назад.

— Отлично. Если она, действительно, твоя старуха, с этого момента держи ее подальше от моей территории.

— Не проблема. — Я протягиваю руку, и Кэденс, слава Богу, блядь, берет ее.

2 глава

Кэденс

— Спасибо, Болт, — шепчу я, когда Блейз ведет меня мимо моего бывшего отчима.

Его рука взлетает и хватает меня за руку. — Ты в порядке? Они причинили тебе боль?

— Я в порядке. Я просто... Я не думала, что ты придешь за мной, понимаешь?

— Разводятся с женами, а не с детьми, Кэденс. — Мое сердце сжимается от этих слов. За то короткое время, что они были женаты, Болт проявил ко мне больше отеческой доброты, чем мой настоящий отец за всю мою жизнь. — А теперь иди домой с моим сыном и затаись на несколько дней, пока я не буду уверен, что мы поладим с этими придурками.

И одним приказом он стирает всякую дочернюю нежность, которую я испытывала к нему. Моя челюсть сжимается. Я ненавижу, когда мной командуют и говорят, что делать. Но Болт рисковал собой и своей командой, чтобы спасти меня, поэтому я киваю и снова благодарю его.

Блейз — ублюдок, он подслушал все, что сказал его отец. Как я и ожидала, на его лице самодовольная ухмылка, когда он ведет меня к своему байку.

Затем он удивляет меня, нежно целуя в лоб. — Я позабочусь о тебе, Кэди, — говорит он.

Это разрушает стену вокруг моих чувств к Блейзу, достаточно, чтобы я приняла шлем, который он протягивает мне в руки. — А как же ты?

— Со мной все будет в порядке. Надевай.

Он садится верхом на свой байк, и я кладу руку ему на плечо, чтобы сохранить равновесие, прежде чем перекинуть ногу через байк. Меня нервирует то, как легко я соскальзываю на свое прежнее место. Мои бедра обхватывают его бедра, и мои руки автоматически обвиваются вокруг его талии. Он задерживается на секунду, чтобы положить свою руку поверх моей, нежно сжимая.

Потом мы начинаем движение.

Я слишком хорошо помню, как хорошо чувствовать себя на заднем сиденье его байка. Ветер хлещет навстречу нам. Ощущение полета. Блейз позволил мне занять это место, когда мы учились в старшей школе.

Иногда... много раз за последние несколько месяцев я жалела, что отказалась от этого. Несколько слезинок стекают из уголков моих глаз, но, к счастью, их уносит ветер. Мне понадобится много душевных сил, чтобы держаться на расстоянии. Я не могу позволить своим эмоциям встать на пути.

Вот так мы и оказались здесь, в этом месте.

Мое тело наклоняется и раскачивается вместе с байком. Каждая молекула во мне помнит дорогу к его дому.

Слишком скоро он въезжает на подъездную дорожку и выключает байк. После того, как я спешиваюсь, Блейз сидит и смотрит на меня на несколько секунд дольше, чем необходимо. — Что?

Он вырывает шлем из моих рук. — Ничего. Приятно, что ты снова здесь.

— Не привыкай к этому.

Он вздыхает, но легкая ухмылка дергает уголки его рта.

Я так нервничаю, стоя там и глядя на его великолепное лицо. Мне требуются все силы, что у меня есть, чтобы не протянуть руку и не провести пальцами по щетине на его челюсти.

Я поворачиваюсь, каблуки моих маленьких ботильонов впиваются в гравий. Мои ноги подкашиваются, но Блейз стоит прямо за мной, кладя руку мне на поясницу. Успокаивает меня. Ведя меня в дом.

Наш дом.

Дом, который он купил для нас.

Я слишком хорошо знакома с парадным крыльцом, с тем, как нужно поворачивать замок, прежде чем открыть его ключом.

Он жестом приглашает меня войти первой.

Как будто я выходила только на вечер, а не отсутствовала последние несколько месяцев, я положила свою сумочку на обычное место. Блейз бросает взгляд на столик у входа. Уголки его рта приподнимаются, но он держит свой комментарий при себе.

Вместо этого он указывает в конец коридора. — Ты знаешь дорогу.

— Я не буду трахаться с тобой.

Он наклоняет голову, на его губах играет веселая улыбка. — Ох, да?

— Да. Я не знаю, где был твой член.

Он фыркает. Невеселый звук. Разозлился, развеселился, расстроился. Я не могу сказать. — Ты думаешь, я трахался с кем попало с тех пор, как ты ушла?

— Я знаю это. Вот чем вы, ребята, занимаетесь.

— Ты ни хрена не знаешь. Иди спать. — На этот раз в его словах больше гнева, чем веселья.

— Я не ребенок. Ты не можешь указывать мне время, когда ложиться спать.

— Кэденс. — В его голосе слышится разочарование. — Я устал. После всего, что произошло сегодня вечером, ты, должно быть, тоже устала. Не спорь со мной из-за каждой мелочи.

Спорить с ним. Это последнее, что я хочу делать. Но также и единственное, что я делаю.

— Иди, переоденься и готовься ко сну, — говорит он, указывая на свою спальню.

— Я не буду спать с тобой.

— Ну, у меня только одна спальня, милая, и я не буду спать на диване в своем собственном доме.

— Вау, ты настоящий джентльмен, — ворчу я, поворачиваясь, чтобы уйти от него.

Он останавливает меня, положив руку мне на плечо. — Никогда не претендовал на то, чтобы быть джентльменом. — Он кладет два пальца мне под подбородок, запрокидывая мою голову. — Но не забывай, я был готов убить за тебя сегодня вечером. — Его низкий, отрывистый голос тает у меня внутри.

Как может такой разочаровывающий мужчина быть таким чертовски крышесносным?

— Спасибо.

— Так-то лучше, Кэди.

И я снова испытываю желание пнуть этого самодовольного ублюдка по яйцам.

Я разворачиваюсь и направляюсь в спальню.

Ничего не изменилось. Я бреду к своему старому комоду и нахожу свою одежду там, где я ее оставила.

Блейз

Не буду врать, я чертовски рад, что Кэденс вернулась туда, где ей самое место. Держать ее здесь может оказаться непростой задачей.

Вызов, к которому я, определенно, готов.

Мне нравится думать, что за годы нашего знакомства я понял, когда ей нужно пространство, а когда нет. Прямо сейчас я думаю, что ей нужно свое пространство, поэтому, хотя мой член оживляется при звуке душа, а мой мозг не перестает думать о том, как по ее обнаженной коже течет вода, я остаюсь в гостиной.

Я использую это время, чтобы поговорить с отцом и уточнить свое расписание на завтра.

Прежде чем я осознаю это, проходит сорок пять минут, и в доме становится тихо. Наклонившись, я снимаю ботинки и иду по коридору.

Вид Кэденс, свернувшейся калачиком на своей стороне кровати, бьет меня под дых. Мне так не хватало ее здесь. Она оставила свет в ванной включенным, а дверь немного приоткрытой. Старая привычка, чтобы, когда я поздно возвращался домой, я мог видеть, куда иду. Может быть, в конце концов, уладить отношения между нами будет не так уж и сложно.

Я спешу принять душ и ложусь в постель рядом с ней. Мне нужны все мои силы, что у меня есть, чтобы не притянуть ее в свои объятия.

Терпение.

У меня этого в избытке.

Черт знает, что мне еще понадобиться, когда дело дойдет до этого маленького огненного шара.

***

Просыпаться в одиночестве меня бесит. Не то чтобы я ожидал чего-то другого, честно говоря. Мой мозг все еще затуманен ото сна, но страх, что я не смогу защитить ее, если она будет там совсем одна, заставляет меня полностью проснуться.

До меня доносится аромат свежего кофе и какие-то звуки на моей кухне, и на моем лице появляется улыбка.

Мой желудок урчит, когда я следую на свою кухню за запахом ванильного французского тоста, сделанного Кэденс.

Я резко останавливаюсь в дверях, чтобы взять себя в руки. Как бы она меня ни провоцировала, я не собираюсь срываться этим утром. Затем мой взгляд падает на нее, и все мысли о том, чтобы вести себя правильно, улетучиваются.

У меня отвисает челюсть, и я смотрю, как она переворачивает аккуратные квадратики французского тоста на сковородке. Она стоит ко мне спиной, и свет восходящего солнца отбрасывает красные и золотые блики на ее длинные темные волосы. Она напевает и покачивается, когда готовит, и, черт возьми, это возвращает много воспоминаний.

Мой взгляд скользит вниз, к изгибу ее талии, изгибу бедер, ее идеальной попке, которую я хочу схватить обеими руками.

Может быть, я и есть тот пещерный человек, с которым она всегда меня сравнивает, потому что я люблю, когда она ходит босиком и готовит на моей кухне.

На короткое время мы вдвоем испытали сладкое, домашнее блаженство в этих стенах. Это дает мне что-то, за что я могу держаться, когда я нахожусь в жестоком мире. То, чего, как всегда утверждала Кэденс, она никогда не хотела. И все же она выглядит здесь так, словно оказалась дома.

Она поворачивает голову, ловя мой взгляд. — Ты собираешься пялиться на мою задницу весь день или собираешься позавтракать со мной?

На ум приходит тысяча грязных ответов, но я держу рот на замке, когда подхожу к столу. Я выдергиваю стул, падаю на него и скрещиваю руки на груди.

Она смотрит на меня с подозрением из-за моего молчания, и мой взгляд падает на тарелку с французскими тостами и беконом в ее руках.

— Ты умрешь, если будешь держать в доме немного фруктов? — спрашивает она.

— Возможно.

— Придурок, — ворчит она, игриво хлопая меня по плечу после того, как поставила тарелку передо мной.

Она ставит кофе, сок и воду на стол, затем приносит свою тарелку. Есть так много вещей, которые я хочу ей сказать. Но я держу рот на замке. То, что она готовит для меня, завтракает вместе со мной, то, что она в безопасности в одном доме со мной — все это дает мне чувство удовлетворения, которое я не хочу нарушать.

Как будто она беспокоилась, что я планировал поиметь ее, ее плечи опускаются, когда я не спрашиваю о прошлой ночи.

— Какие у тебя планы на сегодня? — вместо этого спрашиваю я.

Она поднимает глаза, на ее лице написано удивление. — Ох, мне можно уйти?

— Да. Я отвезу тебя туда, куда тебе нужно.

— Блейз...

— Не подлежит обсуждению, Кэденс.

Ее челюсть сжимается, и она вонзает вилку в кусок тоста.

— Тебе следует позвонить своей сестре.

Она вскидывает голову. — Ты знаешь о ней?

— Ну, да. Это всплыло прошлой ночью. Данте рассказал.

— Ох. — Ее рот кривится, и она опускает взгляд на свою тарелку. — Твой отец сильно разозлился, что я втянула его в это?

Не так зол, как она думает, потому что, зная моего отца, он использовал это как возможность заключить деловую сделку с МК «Железные Быки». Но это не то, о чем я хотел бы поговорить с Кэденс. Поэтому я говорю ей кое-что еще, что тоже является правдой.

— Он беспокоился о тебе.

Она фыркает и все еще не смотрит мне в глаза. — Я тоже боялась за себя. Кажется, я не могу уйти от этой жизни, несмотря ни на что.

Ее слова ударили меня по лицу. Жизнь, о которой она говорит — это жизнь с МК. Моя жизнь. Мой мир. Это больно, но больше всего меня беспокоит то, как она это говорит. Кэденс обычно плюется огнем. Так было с того дня, как мой папа привел ее и ее мать домой и представил мне мою новую сводную сестру и мачеху.

Люблю в ней все. От ее мягкого, прекрасного маленького тела, которое с возрастом становится только соблазнительнее, до ее мелодичного голоса. Даже когда она кричала на меня, в этом было что-то музыкальное, не похожее ни на одну другую женщину.

И Кэдидид кричала на меня. Честно говоря, я очень хорошо сыграл роль несносного сводного брата.

— Ты хочешь чего-нибудь еще? — спрашивает она.

Черт возьми, люблю ли я ту милую, мягкую сторону, которую она похоронила под своим горячим нравом. Ту ее сторону, которую видел только я один.

Она встает, чтобы убрать со стола, вырывая меня из моих воспоминаний. Я помогаю ей прибраться, и она, кажется, удивлена.

Мой телефон звонит, жужжа по всей стойке, и я хватаю его. — Что?

— Ты мне нужен внизу, в здании клуба. — Папа никогда не беспокоится о таких вещах, как приветствие.

Мой взгляд скользит к Кэденс, которая притворяется, что не слушает, пока она моет посуду.

Я планирую встретиться с отцом и вешаю трубку.

— Эй, я помогу тебе с этим. — Ее тело слегка вздрагивает, когда я подхожу к ней сзади. Она откидывает голову назад, и я невольно наклоняюсь для поцелуя. Это короткий поцелуй. Не совсем тот поцелуй, который похож на я-скучала-по-тебе-и-нуждалась-в-твоем-языке-в-моем-горле, на который я надеялся, но это хорошее начало.

3 глава

Кэденс

Я выбита из колеи этим утром. Блейз такой... спокойный и милый. Нежный поцелуй. Я подумала, что он разозлится на меня. Но, нет, он, кажется, больше раздражен тем, что Болт нуждается в нем. Похоже, он не хочет меня бросать.

— Со мной все будет в порядке.

Он пристально смотрит на меня, как будто пытается придумать, что сказать.

— Я обещаю никуда не уходить.

Вот что его беспокоило. Он расслабляется и проводит рукой по волосам. — Мне нужно, чтобы ты оставалась на месте, Кэди. Дикон... Ну, он ублюдок.

Я выключаю воду и поворачиваюсь к нему лицом. — Серьезно? Айви такая маленькая сучка. Она начала все это прошлой ночью, а теперь натравила на меня своего психованного отца?

Уголки его рта приподнимаются. — Похоже на то.

Что-то в его ответе мне не нравится. — Почему ты не кажешься более расстроенным из-за этого?

— Потому что, если он продолжит нападать на тебя, я, блядь, сразу же убью его. Ему повезло, что я не убил его прошлой ночью за то, что он прикоснулся к тому, что принадлежит мне.

Он это серьезно? — Я не принадлежу тебе.

Он усмехается скорее мрачным смехом, чем веселым.

— Да ладно. Он, наверное, уже сказал половине мира, что ты трахаешь свою сестру.

Пчелы жужжат у меня в животе, когда он крадется ко мне. Его голова наклоняется, но его глаза не отрываются от моих. Он продолжает приближаться, прижимая меня прямо к стойке, затем кладет руки мне на бедра и поворачивает меня, пока я не оказываюсь вынужденной упереться руками в стойку или наклониться над ней.

Его губы касаются моего уха. По моей коже пробегают легкие, как перышко, мурашки удовольствия. Почти больно, потому что я больше никогда не смогу его заполучить. Я упорно работаю, чтобы оставаться неподвижной.

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я никогда не видел в тебе сестру. Наши родители больше не вместе, так что у нас нет причин расходиться.

Его слова проскальзывают под мою защитную броню, делая ее бесполезной, когда он утыкается носом в мою шею, покусывая кожу и делая невозможным отрицание фактов, которые он произнес.

— Я был чертовски без ума от тебя с того самого дня, как встретил.

— Это неправда, — шепчу я. — Ты был злым и все время дразнил меня.

Он трется своей эрекцией о мою задницу, прежде чем ответить. — Да, потому что я хотел трахнуть тебя.

— Ну, ты это сделал.

Он издает этот низкий, сексуальный, гортанный звук у моего уха. — Конечно, сделал. Собираюсь сделать это снова. Скоро. Очень скоро, Кэди.

— Ты думаешь, это хорошая идея?

— Черт возьми, да, я уверен.

Он обнимает меня одной рукой за талию и наклоняется, чтобы поцеловать в шею. — Мне пора идти. Держись подальше от неприятностей.

— Я так и сделаю.

Я не могу повернуться и посмотреть, как он уходит.

Как только он уходит, я падаю на один из стульев в столовой. Что, черт возьми, я собираюсь делать?

Ну, сначала я позвоню Карине. Было странно обнаружить, что у меня есть сестра, о которой я даже не знала. Наверное, странно для нас обеих. Я провела совсем немного времени со своей новообретенной сестрой, но мы стали близки.

— Кэденс! С тобой все в порядке?

— Я в порядке. Ты хорошо добралась домой прошлой ночью?

— Да, но я видела, как эти парни подъехали к твоей машине. Я сразу же позвонила Данте. Что случилось?

Так вот как Болт добрался туда так быстро. Спасибо Богу за мою сообразительную сестру.

— Ничего страшного. А помнишь ту девушку, которая вылила на меня свой напиток? Мы вместе учились в средней школе. Ее отец — президент МК «Красный Шторм». Данте, должно быть, позвонил моему бывшему отчиму?

— Я думаю да.

— Ну, они все прибыли туда как раз вовремя. Спасибо тебе, Карина.

Она вздыхает. — Данте говорит, что в следующий раз мы будем встречаться здесь.

— О, твой большой, страшный мужчина не позволит тебе выйти погулять со мной? — поддразниваю я.

— В значительной степени. — Ее смех стирает все утреннее напряжение. — Считай это комплиментом. Он не приглашает в свой дом кого попало.

Прожив в доме Болта много лет, я знаю, что этот байкер преступник. Скрытный. Для него безопасность превыше всего. Такое случается, когда вы живете вне закона.

— Афина вернулась в Лос-Анджелес?

Карина хихикает, и я почти представляю, как она закатывает глаза. — Еще нет. Ее последний день дома всегда зарезервирован для Ромео.

Поскольку у нас общий непутевый, двуличный отец, я могу понять, как Карина связалась со своим взрослым, страшным парнем-байкером. Хотя я понятия не имею, как ее чопорная лучшая подруга-паинька связалась с президентом «Железных Быков».

— Я уверена, что он вернется, чтобы поиметь клубную киску, как только она уйдет.

На этот раз Карина не смеется. — Э-э, я так не думаю.

Боже, как она наивна. И все же в моей сестре есть что-то милое, что я сразу в ней полюбила.

Мы еще немного поговорили, потом я повесила трубку.

Я провожу остаток дня, наверстывая упущенное в телевизионных шоу. От Блейза никаких вестей.

Около девяти я решаю принять душ и приготовиться ко сну. Я не могу отрицать, что во мне есть скрытый страх. Беспокойство за Блейза. Что он задумал. Где он и с кем.

Блейз

— Как дела, брат? — Торн приветствует меня на стоянке, как только я выключаю свой байк.

Он был на пробеге и пропустил все события прошлой ночи. Но, судя по дерьмовой ухмылке на его лице, я предполагаю, что кто-то рассказал моему лучшему другу о спасении Кэди.

— Бро, твой отец зол, — говорит Хаммер. Мой другой лучший друг детства и дорожный капитан нашего МК, Хаммер, был в дороге с Торном. Я бы был с ними, но в последнюю минуту планы изменились, и я остался в клубе. И, слава Богу, черт возьми, иначе я бы не оказался здесь, чтобы спасти Кэди.

Младшая сестра Хаммера въезжает на парковку в своем крошечном синем седане, припарковавшись слишком близко к моему байку, чтобы мне было неудобно. Она выскакивает из машины и идет к нам.

— Что ты здесь делаешь, Тил? — спрашиваю я, стараясь не рассмеяться, когда Торн делает вид, что Тил не в пяти дюймах от него.

— Он сказал мне, чтобы я тащила свою задницу сюда, — говорит она, указывая на своего брата. — Мы в изоляции, потому что...

— Тебе следует побыть здесь немного, — тихо говорит Торн.

Она краснеет и заикается и, как правило, выглядит как само очарование. Знаю Тил с тех пор, как она была ребенком, и я убью любого, кто причинит ей боль, так же, как и остальные члены моего клуба.

— Тебе лучше знать, — ворчит Хаммер. — Тащи свою задницу внутрь.

Привыкшая к тому, что ее брат командует ею, Тил игнорирует его. — Это правда? Кэди вернулась? — спрашивает она меня.

— Ага. — Вернулась в свой дом и больше никогда не уйдет.

— У меня нет целого дня, Блейз! — кричит мой отец от входной двери. Его лицо смягчается, когда он видит Тил, и он машет ей рукой, приглашая внутрь.

— Как дела, милая?

— Хорошо, дядя Болт.

— Иди, посмотри, сможешь ли ты помочь Марти на кухне.

Тил издает страдальческий вздох. — Дежурство на кухне, правда? Я бы предпочла помочь с...

—Тил! — рявкает Хаммер.

— Это не летний лагерь, — фыркает она и уходит.

— Мне тоже поставить тебя дежурить на кухне? — спрашивает мой отец, хлопая Торна по руке.

— Что? — спрашивает он, отводя взгляд от Тил. — Нет.

Торн не только мой лучший друг, он еще и сержант по оружию в клубе. Перешел на эту должность после того, как его отец, наш бывший СПО (Сержант По Оружию), умер в прошлом году. Знаю Торна всю свою жизнь. Доверяю ему свою жизнь. Папа тоже, иначе он не позволил бы клубу проголосовать за него.

Хаммер рычит и бормочет кучу проклятий и топает в церковь, но не раньше, чем наносит сильный удар Торну в плечо.

После того, как мой отец заходит внутрь, я останавливаю Торна. — Что происходит? Почему все такие нервные?

Его взгляд устремляется к открытым дверям церкви, и он качает головой. — Ничего хорошего. Пошли.

Мы последние занимаем места за столом. Я киваю остальным моим братьям. — Где сейчас Кэди? — спрашивает мой отец, переходя к делу.

— У меня дома.

— Хорошо. Ей нужно оставаться там.

Уголок моего рта приподнимается. — Здесь не будет проблем, папа.

Папа стучит кулаком по столу. — Я не собираюсь валять дурака. Чертов херов През «Красного Шторма» утверждает, что Кэди украла унцию крэнка (прим. перев.: наркотик «кристалл» (crystal), имеющий также жаргонные названия «крэнк» (crank), «мет» (meth) или «кристалл мет» (crystal meth) — это вещество белого или желтого цвета, которое легко изготовить в любительской лаборатории. «Кристалл» вдыхают через нос или вводят внутривенно для усиления эффекта) прошлой ночью.

Я вскакиваю со стула, отбрасывая его на фут назад. — Какого хрена! Ни за что на свете она не сделала бы такой глупости.

— Сядь, блядь, на место, — приказывает мой отец. После того, как я занимаю свое место, он продолжает. — Я знаю, что она не прикоснется к той отраве, которую они продают. Дикон ведет себя как придурок. Сказал, что возьмет наличные, как будто делает мне гребаное одолжение. — Последние несколько слов мой отец рычит. Между нашими клубами уже есть вражда, и папа питает особую ненависть к президенту другого клуба.

Теперь его дерьмовое настроение приобретает больше смысла.

С дальнего конца стола один из моих братьев поднимает руку. — През, цена на метамфетамин сильно упала. Не должно быть больше пяти тысяч. Лучше поступить как они просят, а не устраивать с ними скандал.

— Пошел ты, Санта, — огрызаюсь я, отказываясь выказывать старшему члену какое-либо уважение после такого глупого предложения. — Если мы позволим им помыкать нами в этом, мы можем с таким же успехом вручить им наши гребаные нашивки прямо сейчас.

Санта отступает.

— ВП прав, — говорит Хаммер. По крайней мере, сейчас хоть кто-то пошевелил своими гребаными мозгами.

— Я склонен сказать Дикону, чтобы он пошел к черту. — Мой отец смотрит на меня. — Только по той причине, о которой ты сказал. Мы поддадимся этому, и мы будем выглядеть слабыми, и они снова набросятся на нас за какую-нибудь другую херню.

— Нет, если мы будем держать наших женщин в узде, — бормочет Санта.

Я наклоняюсь вперед, но он не смотрит мне в глаза. — Ты что-то хочешь мне сказать, бро?

— Нет, мужик. Это круто, что твою девушку схватил «Красный Шторм». Никаких проблем, бро, — отвечает он с таким неуважением, что у меня возникает искушение перепрыгнуть через стол и вонзить кулак ему в горло.

Мой отец, кажется, чувствует это и кладет свою руку мне на плечо.

— Тебе нужно забрать свои слова обратно, Санта. Ты, кажется, забываешь, что Кэденс — моя падчерица. Знаю ее очень давно. Она ни за что ничего у них не украла бы.

— Она всегда была болтливой маленькой сучкой, — продолжает Дрейк.

— Пошел ты, Дрейк, — огрызаюсь я.

— Без обид, Блейз. Мне это в ней нравится. Я имею в виду, что у нее есть болтливый рот, но она не глупая. Она ничего не брала у МК. — Я киваю ему.

— Тебе нужна помощь, чтобы найти киску, скажи только слово, брат, — говорит Торн, просто чтобы разозлить меня. Он никогда не скрывал своего интереса к Кэди. Я почти уверен, что они познакомились в старшей школе, и это приводит меня в бешенство, когда я слишком долго размышляю об этом.

— Отвали,— рычу я.

Папа снова хлопает меня по спине. — Еще один грязный комментарий о моей падчерице, и я вздерну вас всех за ваши гребаные яйца. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать личную жизнь моего засранца-сына.

— Спасибо, папа.

Он игнорирует мой сарказм и продолжает. — Проблема в том, что если мы скажем «нет» и попросим их отвалить, мы фактически объявим им войну. Готовы ли мы к этому?

Дерзкое отношение, которое Торн проявил минуту назад, исчезает, и он становится твердолобым инфорсером. — Их численность сократилась. Они издевались над нами месяцами. Проблема в том, что мы слышали, что они не так давно вербовали ВУО (прим. перев.: Leading Empowered Organisations (LEO) – Ведущие Уполномоченные Организации), так что, если мы подойдем к ним, это может закончиться войной, в котором мы сейчас не нуждаемся.

— Кто-нибудь когда-нибудь подтверждал, что ВУО с ними? — спрашивает Болт.

Ни у кого нет ответа.

— Называть старуху воровкой после того, что они с ней сделали, это не может остаться безнаказанным, През, — говорит Дрейк.

— С каких это пор она твоя старуха? — спрашивает кто-то в конце стола.

— Он сказал это, чтобы вытащить ее оттуда в целости и сохранности, — объясняет мой отец, прежде чем я успеваю что-либо сказать.

Сейчас в церкви не время вмешиваться в мою личную жизнь. Мои братья могут высказать свое дерьмо мне позже. — Прошлой ночью мы получили поддержку от МК «Железные Быки»…

— Как, черт возьми, это произошло? — спрашивает Санта.

— Не беспокойся об этом, — огрызается папа. — Я могу попросить их поддержать нас, если дела с «Красным Штормом» пойдут плохо. — Он останавливается и обводит взглядом переполненную комнату. — Давайте проведем голосование. Каков наш ответ на то, чтобы дать МК «Красный Шторм» наличные за крэнк, который, как они утверждают, украла наша девушка?

— Блядь, нет! — кричат все так громко, что дрожат стены.

— Ну, тогда ладно, — мой папа ухмыляется мне, прежде чем задать следующий вопрос. — Как мы относимся к тому, чтобы попросить у МК «Железные Быки» поддержки в этом вопросе?

Ответы на этот вопрос разделились, поэтому мой отец ходит по комнате, принимая индивидуальные голоса. В конце концов, голосуют за то, чтобы привлечь к этому делу «Железных Быков».

Несмотря на то, что я проголосовал «за», я не уверен, что я чувствую по этому поводу. Мой клуб должен быть всегда на первом месте. Все остальные клубы второстепенны. Просить о помощи у другого клуба кажется слабым поступком, хотя, рассуждая рационально, я знаю, что это разумный шаг.

4 глава

Блейз

Я вымотан к тому времени, когда, наконец, въезжаю на подъездную дорожку. После церкви отец заставил меня поработать несколько долгих часов.

В моем доме темно. Кэденс лучше бы, блядь, быть здесь. Чем больше я думаю о заявлении «Красного Шторма» о том, что она украла у них, украла у них наркотики, тем больше я злюсь. Потом мой гнев сменился страхом, и мне нужно было вернуться домой и убедиться, что с ней все в порядке. Попытка забрать ее из моего дома была бы расценена как объявление войны нашему MК. Похищение ее с улицы было бы не менее открытым вызовом моему клубу, но вы никогда не знаете, что сделают иррациональные придурки.

— Она внутри, Винни? — спрашиваю я одного из потенциальных кандидатов, дежурившего у моего дома.

Просто потому, что я не думаю, что «Красный Шторм» приблизится к моему дому, не значит, что я оставлю Кэденс без защиты на весь день.

— Да, сэр, — отвечает он быстрым кивком. — Она даже не открывала дверь. Выключила свет несколько минут назад.

— Ладно. Хорошо. — Я киваю Уилсону, другому потенциальному кандидату, и он неторопливо подходит. — Ты можешь идти. Однако держитесь вместе.

— Нет проблем.

Душ работает, когда я захожу внутрь. К черту, если этот звук не выводит меня из себя. Черт возьми, я уже разозлился. Зная, что какой-то мудак хочет причинить боль моей девушке, мне хочется крепко обнять ее и не отпускать.

Кэденс уже могла израсходовать полный бак горячей воды. Несмотря на это, я быстро сбросил одежду, надеясь застать ее в душе.

Она поворачивается и подпрыгивает на звук открывающейся двери. — Что ты делаешь? Ты напугал меня до чертиков.

Одна рука тянется вверх, прикрывая ее грудь, в то время как другая прикрывает ее киску. — Какого черта ты пытаешься спрятаться от меня?

—Я... я... — ее голос дрожит, когда она переводит взгляд на меня. К тому месту, где она вонзила в меня нож пару месяцев назад. Я с шипением выдыхаю воздух, когда кончики ее пальцев скользят по шраму. Это не больно. Ощущение странное, но не болезненное. Нет, единственное, что я осознаю, это то, как сильно мне нравится, когда ее руки снова прикасаются ко мне.

— Я в порядке, детка.

— Я могла убить тебя, — ее голос полон страдания, которое я хочу забрать.

— Кэди, — говорю я, проводя большим пальцем по ее щеке. — Несчастные случаи случаются.

— Удар ножом человека, которого ты любишь — это не обычный несчастный случай.

Я ничего не могу с собой поделать, широкая улыбка растягивается на моем лице. — Ты любишь меня, Кэди?

Она вздыхает, как будто этот вопрос ее раздражает. — Я этого не говорила. Убирайся из моего душа. — Ее голос полон дерзости, которую я люблю в ней, но в ее глазах все еще есть темный мир печали.

— Нет.

Она фыркает и поворачивается, подставляя лицо брызгам воды. Даже это не заглушает звуки ее плача.

Положив одну руку ей на плечо, я осторожно поворачиваю ее лицом к себе. — Я в порядке. Видишь? — я хватаю ее руку и прижимаю к своей груди. — Чтобы убить меня, потребуется гораздо больше, чем твой маленький карманный ножик.

Вот тогда она действительно теряет самообладание. Резкие рыдания заставляют ее дрожать, когда она бросается ко мне, крепко держась. Черт, я знаю, что у нее сейчас нервный срыв, и она прижимается всей своей мокрой, обнаженной кожей к моей мокрой обнаженной коже. Я провожу рукой по ее спине и успокаиваю ее. — Детка, я в порядке.

— Почему ты не злишься на меня? Почему ты пришел спасти меня прошлой ночью?

— Я не злюсь, что ты ударила меня ножом, милая. Я злюсь, что ты солгала мне.

— Что?

— Сейчас не время, Кэденс. — Мои руки опускаются ей на плечи, отталкивая ее назад и поворачивая лицом к воде. Я опускаю насадку душа и смачиваю ей волосы. Я не тороплюсь, намыливаю ее, мою ей волосы, растираю плечи, пока она не успокаивается. Когда я заканчиваю, я открываю дверь и вывожу ее под локоть. — Иди, готовься ко сну. Я выйду через минуту.

Она смотрит на меня ошеломленными глазами и кивает. Я не привык к этой тихой версии Кэденс. Чтобы исправить все разбитое дерьмо между нами, потребуется немного потрудиться.

Работа, к которой я более чем готов.

Закончив, я оборачиваю полотенце вокруг талии и направляюсь в спальню. Она тихо сидит на краю кровати. Ее голова приподнимается, когда она слышит меня, и ее рот открывается. — Что? — спрашиваю я.

— Нет... ничего.

Я придвигаюсь немного ближе к ней, практически засовывая свой покрытый полотенцем член ей в лицо. — Видишь что-то, что тебе нужно?

Ее лицо застывает, и она отводит взгляд. — Нет.

Я недоверчиво фыркаю и направляюсь к своему комоду. Я не утруждаю себя осторожностью и почти громко смеюсь, когда ловлю ее на том, что она смотрит, как я одеваюсь.

— Ты готова лечь спать? — спрашиваю я.

— Я не могу снова спать с тобой.

— Почему нет? Прошлой ночью я был хорошим мальчиком. — Это вызывает у нее легкую улыбку.

Я бросаю эту дерзкую чушь и сажусь рядом с ней, беря ее руки в свои. — Что случилось, Кэди?

— Кто мы друг другу? Что мы делаем?

— Я твой мужчина, и я оберегаю тебя.

У нее отвисает челюсть. — Как ты можешь так говорить после того, что я с тобой сделала?

— Что такое маленькая игра на ножах между любовниками, Кэди? — я поддразниваю ее. Она не смеется. Я кладу два пальца ей под подбородок и приподнимаю ее голову. — Ты хочешь сделать это сейчас?

— Что?

— Разобраться с этим дерьмом.

— Тут нечего разбираться. Мы закончили.

— Черта с два мы закончили.

— Я ударила тебя ножом! — кричит она, вырываясь из моих объятий и двигаясь в противоположный конец комнаты.

— Я в курсе, детка. Я был там. — Она закрывает лицо руками, и я думаю, что она на самом деле рыдает, Кэди не плакса, и я ненавижу видеть ее такой расстроенной из-за чего-то такого глупого. — Детка, что ты этим хочешь сказать?

— Ничего. Но...

— Никаких «но». Я же говорю тебе, что мне плевать на этот гребаный нож. Я зол, что ты солгала мне. Ничего бы этого не случилось, если бы ты рассказала мне, что происходит.

Она рыдает еще сильнее, но это то дерьмо, с которым нужно разобраться. Я встаю и иду в ее сторону. Молча, так что она удивляется, когда я притягиваю ее в свои объятия. — Мы жили вместе. Я знаю, что мы переживали трудные времена. Ты переживала из-за выпускного.

Ее тело напрягается, как будто она удивлена, что я это понял. Но я знаю все о своей девушке. Она скоро все поймет.

Я продолжаю, понизив голос. — Даже несмотря на то, что мы еще тогда не признались нашим родителям. Если бы мы были вместе, Кэди, то мы бы справились со всем остальным.

— Ты так думаешь?

— Я это знаю. Я твой мужчина. Кто-то преследует тебя, угрожает тебе, скажи мне. Я разберусь с этим за тебя. Ты же пошла одна на встречу с каким-то психом. Вот из-за чего я злюсь, Кэденс. Остальное для меня ни хрена не значит.

Это заставляет ее перестать плакать. Она поднимает голову и, моргая, смотрит на меня. — Я не смогу.

— Это наша единственная проблема, детка.

— Какая?

— У тебя есть секреты от меня.

— Ты тоже кое-что скрываешь от меня.

Я не могу удержаться, чтобы не провести тыльной стороной ладони по ее мягкой щеке, потому что она права. Мои секреты просто немного другие. — Мы сейчас говорим не обо мне.

— Конечно, нет, — ворчит она.

— Кэди, посмотри на меня.— Я жду, пока она сделает, как я говорю. — Это моя работа — охранять тебя. Защитить тебя. И ты, очевидно, не думала, что я достаточно силен, чтобы сделать это.

— О Боже. Нет, Блейз. Это не... Ты не понимаешь, это было так унизительно.

— Что? Что у твоего отца была другая семья, или то, что у тебя была сводная сестра, живущая в часе езды отсюда? Так что, блядь, что?

— Я не...

— Ты думаешь, мне плевать? Думаешь, я стал бы тебя осуждать?

Да, именно это ее и беспокоило. Глупое, девчачье дерьмо.

— Детка, ты не понаслышке видела, как мой отец расправлялся с цыпочками после того, как твоя мама сбежала. Ты из-за этого думаешь обо мне плохо?

— Нет.

— Так почему ты думаешь, что я буду судить тебя из-за того, что сделал твой отец?

— Я не знаю.

— Я никогда не притворялся, что я лучше тебя.

— Я знаю.

— Твой отец полный подонок — ничего такого, чего бы я уже не знал, основываясь на том, как он обращался с тобой и твоей мамой.

— Да, — она жалобно шмыгает носом.

— И теперь у тебя есть сестра? — она медленно кивает. — Она тебе понравилась?

В уголках ее рта появляется легкая улыбка. — Да. Она действительно милая.

— Она девушка Данте? Господи, если он когда-нибудь обидит твою сестру, мне придется его убить, а он страшный сукин сын.

— Сильно беспокоишься?

Из меня вырывается смех. Столь необходимый звук между нами. — Да, детка. Это своего рода моя фишка, если ты не заметила.

Она смотрит на меня и улыбается. — Я заметила, — шепчет она. — Ты всегда оберегал меня в школе. Никогда никого не подпускал ко мне.

— Ну, это было еще и потому, что я хотел тебя для себя. — У нее отвисает челюсть, как будто это никогда не приходило ей в голову.

— Почему ты так шокирована? Ты это знала.

Она качает головой. — Я больше не знаю, что я знаю.

Кто знает, что, черт возьми, это должно означать. — Теперь расскажи мне, что случилось.

— Я сказала тебе, когда ты был в больнице.

— Ты имеешь в виду прямо перед тем, как сорваться с места и сбежать?

— Я не знала, что еще делать.

— Ну, я был чертовски под кайфом от обезболивающих, так что скажи мне это еще раз.

Она выглядит такой чертовски несчастной. Я чувствую себя дерьмово из-за того, что делаю это с ней сейчас. Но мы должны пройти этот этап. Оставить это в прошлом, чем бы это ни было, чтобы мы могли вернуться к хорошему будущему. Нет, не только к сексу, хотя это чертовски круто, но и ко всему остальному.

— Я не знаю... Перед выпускным я начала получать эти сообщения и электронные письма. Кто бы это ни был, он сказал, что кое-что знает о... моем отце. О моей семье. Сначала я их проигнорировала, подумала, что это кто-то дурачится. Потом он прислал фотографию Карины, и она была так похожа на меня…, — ответила я ему, наконец.

Наконец-то. Я, наконец-то, получаю недостающие части этой головоломки. Но мне все еще нужно больше информации от нее. — Это точно был мужчина? Ты не думаешь, что это была Карина?

— Черт возьми, нет. Я даже не думаю, что она знала обо мне в то время.

— Хорошо, продолжай.

Ее губы кривятся, и она раздраженно выдыхает. — Он обещал привести мою сестру, чтобы мы могли встретиться.

— Ему нужны были деньги?

— Нет. По крайней мере, он никогда ни о чем не просил.

Это просто чертовски странно. Никто не делает такое дерьмо бесплатно. Если только у этого человека не было какой-то личной связи с девушками, это не имеет смысла.

— Детка, подумай хорошенько. Кто еще мог знать о ней и хотел бы, чтобы вы двое встретились?

Кэди молчит, обдумывая мой вопрос. Она относится к моей просьбе серьезно. — Ну, не мой отец, это точно. Данте был тем, кто заставил его рассказать мне.

— Господи, твой папа трус, — рычу я. — Так вот оно что. Ты пошла на встречу с каким-то парнем, который сказал, что приведет твою сестру?

Ее озадаченное выражение лица чертовски мило, и я хочу зацеловать ее до чертиков. — Да.

— Ты знаешь, как это было опасно? Что, если бы он был психопатом-насильником?

Она беспомощно пожимает плечами. — Я не думала об этом тогда.

— Ты меня так чертовски напугала, я подумал, что ты мне изменяешь.

— Что? — ее голос громко отдается эхом в тихой спальне. — Я бы никогда...

— Ну, ты была скрытной и странной. Подрывалась посреди ночи. Получала сообщения и выходила из комнаты. Прятала свой телефон.

— Так вот почему ты последовал за мной?

— Да, черт возьми. Хорошо, что я это сделал.

— Хорошо? Ты так сильно напугал меня, что я ударила тебя ножом!

Моя рука рассеянно потирает то место, о котором идет речь. — Я помню.

Ее щеки краснеют, и она отводит взгляд. — Вот и все.

— Чушь собачья. Ты, блядь, сбежала от меня. — Я делаю паузу, потому что это та часть, которая меня раздражает. Та часть, которая имеет значение. — Ты отправила меня в больницу, а потом сбежала. Это рана, которая не зажила, Кэденс.

— Это была твоя собственная вина, что ты последовал за мной, — огрызается она. Если бы вы не знали Кэденс, вы бы подумали, что она настоящая стерва. Но я ее знаю. Ее нижняя губа дрожит. Ее глаза блестят от слез, и она не может перестать сжимать руки в маленькие кулачки.

Чувство вины.

Кэди всегда была строга к себе. Я виню в этом ее суку-мать. Эта женщина никогда не делала комплиментов, которые не были бы двусмысленными. Ничто из того, что делала Кэденс, никогда не было достаточно хорошим. Она сделала мою девочку такой жесткой снаружи, что ей трудно сказать, что она сожалеет. Внутри она чертовски мила. Я знаю, потому что я пробовал эту сладость. Но она так убеждена, что ее не стоит любить, что сделает все, чтобы оттолкнуть людей, чтобы ей не причинили боль первой. Я уже пробивался сквозь все эти стены раньше и намерен сделать это снова.

К счастью для нее, я думаю, что придумал способ ей помочь.

— Тебе было весело в Калифорнии? — спрашиваю я, и мне нравится потрясенное выражение, которое появляется на ее лице. Я наклоняюсь ближе, касаюсь губами ее щеки, затем шепчу ей на ухо. — Все правильно, детка. Я все время знал, где ты была.

Кэденс

— Ты знал? — этот человек никогда не сдается, не так ли? Я ничего не могу поделать с теплом, разливающимся по моему сердцу. Блейз все еще беспокоился обо мне? После того, что я с ним сделала?

— Да, конечно, я знал, — рычит он. Это заставляет меня задуматься, как много он знает о моей поездке.

— Все это время? У тебя что, был какой-то бедолага, который следил за мной? Ты серьезно? Что с тобой не так?

Он не утруждает себя отрицанием ни единого предположения. — Мне нужно было убедиться, что ты в безопасности, детка.

Он говорит это так, словно в этом весь смысл, и я полагаю, что для него это так и есть. — Я пробыла у Дианы несколько недель, а потом поехала навестить Эмму, — наконец, говорю я. Он молчит, как будто ждет от меня большего. — Я не знала, что делать. Я боялась.

— Чего? Меня?

— Нет. Я знаю, что ты никогда не причинишь мне вреда.

Он, кажется, испытывает облегчение. — Тогда чего?

— Всего.

Он принимает этот отказ от ответа и идет дальше, но у меня такое чувство, что он еще не закончил с этой темой.

— Ты рассказала своей сестре о нас?

— Не так уж много. Я не видела в этом смысла. С тех пор как мы больше не вместе.

Он проводит рукой по щетинистому подбородку. Сидеть здесь с ним вот так — это убивает меня. Я хочу... Ну, я не уверена, чего я хочу. Я не хочу возвращаться к тому, чтобы он был властной занозой в заднице вместо моего парня. Я не хочу снова скрывать наши отношения от всех.

— Ты когда-нибудь говорил своему отцу, что это я ударила тебя ножом? — спрашиваю я, потому что мне ненавистна мысль о том, что Болт тоже во мне разочаровался.

— Черт возьми, нет.

— Почему? Беспокоишься, что он подумает, будто ты не можешь справиться со своей женщиной?

Секунду он пристально смотрит на меня, затем уголки его рта растягиваются в ухмылке. — Нет.

— Не хочешь говорить ему, что мы спутались, это больше подходит.

— К черту это, Кэди. Я бы сказал ему много лет назад. Я скрыл это от него только потому, что ты меня об этом попросила. Хотя мой папа не дурак. Он знает, что ты в основном жила здесь, у меня, до того, как уехала.

— Я не думаю, что он одобрял бы, если бы ты трахал свою сестру.

— Ты не моя гребаная сестра, — рычит он, притягивая меня ближе. Он опускает голову, прикасаясь своими губами к моим на мгновение.

Моя рука взлетает между нами, отталкивая его назад. — Я не смогу остаться здесь, если ты это сделаешь.

— У тебя нет выбора. Пока я не буду уверен, что ты в безопасности, тебе нужно оставаться на месте.

— Отлично. Но я... мы не вместе.

— Конечно, детка. Как скажешь.

Он не может быть серьезен. — Для нас уже слишком поздно, Блейз.

Словно собираясь успокоить меня, он гладит меня по щеке. — Для нас никогда не будет слишком поздно, Кэди.

Ошеломленная его словами и дрожащая от его прикосновений, я делаю шаг к двери. — Я собираюсь спать на диване.

Его брови морщатся, и он протягивает руку, чтобы остановить меня. — Я буду спать там. Отдохни немного.

Он уходит, а я несколько минут стою, уставившись на дверь, ожидая, что он вернется.

Это было слишком просто. Он что-то замышляет. Наверное, мне следует запереть дверь спальни. Но я этого не делаю.

5 глава

Кэденс

Просыпаюсь. Лежу на спине и смотрю в потолок. Руки закинуты над моей головой. Я продолжаю щуриться из-за солнечных лучей. Звуки вокруг приглушены. Муха садится мне на нос, и когда я пытаюсь ее стряхнуть, то не могу.

Моя рука не двигается. Привязана.

Я дергаю так сильно, что просыпаюсь полностью.

Я привязана по-настоящему. Какого хрена?

В поле зрения появляется дикая ухмылка Блейза. — Доброе утро, Кэдидид.

Притворяться, что его утренний грубый голос не заставляет мой живот переворачиваться, нелегко. — Я знала, что прошлой ночью ты слишком легко пошел в гостиную.

Его ухмылка становится шире, и мне, действительно, хочется ударить его.

— Это твой способ убедиться, что я не уйду?

— Привлек твое полное внимание. И ты выглядишь чертовски сексуально.

Не сходи с ума. Это Блейз. Ты его знаешь. Он не причинит тебе вреда.

Это все, что я говорю себе, чтобы успокоиться.

Что бы ни говорил мой мозг, мое сердце не перестает колотиться. Блейз большой, мускулистый.

Устрашающий во всех лучших смыслах.

Когда я не привязана к этой гребаной кровати. Беззащитная.

— Черт возьми, Блейз. Отпусти меня.

— Нет, мы собираемся обсудить это, Кэденс. — Его голос звучит грубо. Глубже и резче, чем я когда-либо слышала. То, что я привязана к его кровати, не значит, что он причинит мне боль, верно?

— Что?

— Не надо, Кэди. У нас впереди долгое утро. — Я снова борюсь. Его заявление не смешно. Он говорит серьезно.

Он наклоняется ближе и проводит рукой по моей ноге, прямо под моими пижамными шортами. Он стонет, когда дотягивается до моих трусиков и касается меня костяшками пальцев. — Промокла насквозь, Кэденс. Чего ты хочешь?

— Только не этого.

Я задыхаюсь, когда он просовывает палец под материал и гладит мою кожу. Он скользит пальцем внутрь меня, и я задыхаюсь. Он стонет, и я оглядываюсь. Он такой чертовски красивый. Жаль, что он такой ублюдок.

Мое предательское тело не соглашается. Мои ноги раздвигаются, и я стону, когда он медленно входит и выходит из меня.

— Хорошая девочка, — шепчет он.

Я уже собираюсь послать его к черту, когда он прижимает большой палец к моему клитору.

Ах, черт. Мои ноги раздвигаются еще шире, и я не могу думать ни о чем, кроме того, как сильно я хочу кончить.

— Мне нужно многое исправить. Этого всего недостаточно, Кэди.

— Чт-что?

— Сосредоточься на себе. Отдайся мне.

— Нет, — я стону и дергаю бедрами, в значительной степени отрицая любой прикосновение, и он смеется.

Он убирает пальцы, и я скулю от разочарования.

— Сначала поговорим, Кэди. Потом я позабочусь о тебе.

О Боже. Даже то, как он это говорит, заставляет меня задыхаться в предвкушении.

Он сдвигается, и в поле зрения появляется нож. Охотничий нож, который он всегда носит с собой. Страх покалывает мою кожу. — Сводишь счеты? — выплевываю я.

— Нет. Блядь, нет. Ты думаешь, я когда-нибудь причиню тебе боль, детка?

— Я причинила тебе боль. Я оставила тебя.

Он медленно кивает. — Да. Это больно, Кэденс. Не могу лгать, это было больнее, чем нож в моем боку.

— Значит, теперь таким образом ты получаешь какую-то расплату?

— Нет. Наши отношения — это не какая-то игра, в которой мы ведем счет, Кэди.

— Отпусти меня.

— Я и близко не готов отпустить тебя.

Мне слишком больно смотреть на него, поэтому я отворачиваю голову в сторону. Мои глаза останавливаются на черных ремнях, удерживающих меня на кровати, и я сильно дергаюсь. Ничего.

— Я даже не хочу знать, когда и для какой сучки ты их купил.

У него хватает наглости фыркать на меня. — Только для тебя. Не мог дождаться, когда доставлю тебя домой и опробую это с тобой. Но потом ты сбежала от меня.

— Прости, что испортила тебе веселье.

— Все в порядке. Мы наверстаем упущенное время.

Я хочу этого. Я, действительно, так думаю. Но я не могу этого допустить. И мы оба это знаем.

— Нечего сказать, острый язычок?

— Меня не интересует то извращенное дерьмо, которое ты подцепил от своих клубных шлюх.

Еще одно насмешливое фырканье. — Ты единственная, от кого мой член становится твердым. Кроме того, ты думаешь, у кого-нибудь из них есть на это время или воображение? Это требует доверия. С обеих сторон.

— Как ты можешь мне доверять?

Он останавливается и обдумывает мой вопрос. Но я не даю ему шанса придумать что-нибудь. В любом случае это будет ложь. — Мне это не нравится, — шепчу я. — Пожалуйста. Отпусти меня.

Он придвигается ближе, изучает мое лицо, смотрит мне в глаза. Я ненавижу это, потому что чувствую себя слишком открытой для него, когда лежу вот так.

— Видишь, твои губы говорят одно. Но твои глаза другое, они расширены.

— Здесь темно.

Он проводит рукой по моей майке, едва касаясь моих сосков, и я едва сдерживаю стон. — Твои соски тверды, как бриллианты.

— Я боюсь.

Он замолкает, снова глядя на меня, как будто пытаясь решить, правда ли это. И это правда. Я в ужасе от того, что он прав.

Его большой палец касается моего соска, и мое тело не слушается меня, реагируя как маленькая жадная шлюха. Выгибаю спину, задыхаюсь, поднимаю бедра.

— Ммм. — Его рука опускается ниже, останавливаясь, чтобы потереться у меня между ног. — Твои трусики промокли, — сообщает он мне низким, сексуальным голосом. — И как ты это оправдываешь?

— О Боже. — Моя голова откидывается назад, когда он слегка потирает, затем немного сильнее, пока я не начинаю тянуться за его пальцами. Внезапно он останавливается, зацепляет руками мои шорты и стягивает их вниз по моим ногам. — Нет!

— Шшш.

Он тянется к одному из ремней на лодыжке, но останавливается и бросает на меня строгий взгляд, прежде чем расстегнуть его. — Не смей пинать меня, Кэди. — Хотя это больше похоже на вызов.

Я поднимаю ногу в нерешительной попытке пнуть его, и он обхватывает рукой мою лодыжку. — Я сказал нет.

Он снимает мои шорты с одной ноги, привязывает меня к кровати, а затем отвязывает мою другую ногу.

Теперь у меня есть только крошечные прозрачные кружевные трусики и облегающая майка, прикрывающая меня. Это неловко, неудобно, мучительно. Почему мне так чертовски жарко?

— Идеально, — бормочет он, поглаживая подбородок. — Ты даже не представляешь, какая ты красивая. Вся разложено для меня.

— Ты больной ублюдок.

— И ты — мое лекарство. — Он снова поднимает нож. Просто держит его. Не угрожая. Не совсем.

— Пожалуйста, не делай мне больно.

— Я бы никогда не причинил тебе вреда.

Он засовывает нож под резинку на моем бедре. — Нет, — стону я.— Пожалуйста. Не надо.

Холодный металл перестает двигаться. Он не убирает его. — Кэди. Посмотри на меня. Если ты… если ты действительно хочешь, чтобы я остановился, скажи «бананы».

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него. Его слова... оглушили меня. Шокировали меня. Я принимаю его. Какой он искренний и серьезный. Блейз любил и защищал меня в течение долгого времени. Он знает меня. Знает то, чего я, по-видимому, не знаю о себе.

Он никогда не причинил бы мне вреда. Неважно, какую сильную боль я ему причинила.

Это ошеломляет.

Я не могу отрицать про себя, насколько я заинтригована тем, что он задумал.

Но я также не могу признаться ему в этом.

Моя кровь бурлит во мне, выжигая меня изнутри. — Отпусти меня, — шепчу я.

Он кивает и снимает с меня нижнее белье.

6 глава

Блейз

— Хм. Кто-то перестал ухаживать за ней, — поддразниваю я, как только обнажаю ее киску.

— Пошел ты.

— Легко. Мы направляемся туда, Кэди.

Мои пальцы касаются ее влажных кудрей, и она шипит.

— Не делаешь это ни для кого?

Парень, с которым я наблюдал за ней в Калифорнии, сказал, что Кэди была маленькой общительной бабочкой. Подразумевалось, что она была занята тем, что спала со всеми подряд. Тогда я в это не поверил. И сейчас я в это не верю.

— Я держу свою киску такой, какой хочу. Не для удовольствия какого-то парня, — огрызается она, звуча довольно высокомерно для кого-то почти обнаженного ниже пояса и привязанного к кровати.

— Я не какой-то там парень. И, чтобы ты знала, твоя киска принадлежит мне. Я планирую взять твою киску любым способом и так, как захочу.

Она делает глубокий вдох, когда моя рука скользит вверх по ее ноге, касаясь внутренней стороны бедра. Один палец скользит по ее щели, еще не входя в нее. Просто дразня ее.

Когда я, наконец, просовываю один палец в ее киску, она стонет. — Чертовски тугая, детка, — бормочу я, медленно вводя и выводя один палец.— Помнишь, как я в первый раз трахнул тебя пальцем?

— Нет.

— Лгунья. — Она едва сдерживает стон, когда я добавляю еще один палец. — Конечно, помнишь. Я взял тебя на твою первую прогулку на заднем сиденье моего байка. Ты так разволновалась, что все время случайно проводила рукой по моему члену.

— Я этого не делала.

Я игнорирую ее маленький протест. Ее маленькую ложь. — Мы остановились у водохранилища, припарковались за тем кирпичным домом. Я вытащил одеяло, и мы немного поговорили.

— Мы почти не разговаривали.

Из меня вырывается глубокий смешок. — Видишь, ты, действительно, помнишь. Мы поцеловались. Ты позволила мне засунуть руки тебе в трусики. Я никогда раньше этого не делал.

Она поднимает бровь, как будто я полон лжи, и я игнорирую это.

— Это было потрясающе. Ты дразнила меня несколько дней, Кэди.

Все время, пока я рассказываю ей эту историю, мои пальцы входят в нее немного сильнее, проникают немного глубже, втираются в нужное место. Она издает тихий стон, и ее бедра кружатся, отталкиваясь от моей руки.

— Тебе нужно кончить, Кэдидид?

Она качает головой. Ее глаза плотно закрыты. Я бы никогда не попытался сделать это ни с кем, кроме Кэди. Я ее знаю. Нытье, отрицание, притворство, что она не хочет того, что я с ней делаю — все это ее заводит. И все это чертовски возбуждает меня. Заставляя ее, но... нет.

— Нет? Ты не хочешь, чтобы я заставил тебя кончить? Или ты не хочешь, чтобы я знал, как сильно ты хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

Она издает жалобный стон, прикусив губу, глаза закрыты, ноги дрожат.

Я наклоняюсь ближе. Касаюсь губами ее уха. — Я не заставил тебя кончить в тот первый раз, не так ли? Я... понятия не имел, что делаю. Я был так чертовски взволнован, когда прикоснулся к своей первой киске. И оставил тебя неудовлетворенной, не так ли?

Еще одно тихое хныканье, и она слегка кивает.

— Мне нужно все исправить, ты так не думаешь?

— Ах, хм...

Не убирая руки, я растягиваюсь рядом с ней на кровати. Медленно я засовываю пальцы внутрь, вытаскиваю их и поворачиваю руку, пока не потираю ее точку G. — Каково это, Кэди? Хорошо чувствуется? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы зажать зубами один сосок. Используя ее футболку в качестве буфера, я кусаю сильнее, заставляя ее стонать и метаться. Я отпускаю ее и отстраняюсь. — Еще?

— Нет.

— Хочешь вместо этого мой член?

— Нет, — стонет она. Для меня это звучит как «да». Но мы еще не совсем пришли к этому.

— Хочешь мой язык? Я умираю от желания снова попробовать тебя на вкус. Прошло слишком много времени.

— Нет.

— Тебе просто нравится говорить мне «нет», детка?

Она сжимает губы и поворачивает голову. Я засунул свои пальцы немного быстрее в ее киску. Она такая чертовски горячая штучка. Мокрая. Готова для меня. Наконец-то, она снова в моих объятиях, снова в моей постели. Мне нужно поскорее заполучить ее. Это убивает меня.

Но сначала мне нужно, чтобы она кое в чем призналась.

Я провожу пальцем по ее щеке и останавливаюсь, чтобы убрать волосы с ее лица. — Кэденс, мне нужно, чтобы ты ответила на мой вопрос.

— Что? — тихо спрашивает она. Единственные звуки вокруг — это звуки движения моих пальцев в ее киске и ее тяжелое дыхание.

— Ты все еще любишь меня?

Ее тело напрягается. Жестко. Она делает прерывистый вдох. — О... о... Боже... о, черт.— Это все, что она говорит прямо перед тем, как кончить.

— Вот и все, отпусти это, — говорю я. Моя маленькая Кэди — это петарда, готовая взорваться. Я прижимаю большой палец к ее клитору, трахаю ее глубже и наблюдаю, как ее тело дрожит, когда она взрывается. Она мотает головой из стороны в сторону, такая красивая, когда кончает. Внезапно она перестает сопротивляться, крутит бедрами и всхлипывает во время оргазма.

— Хорошая девочка, — продолжаю шептать я, позволяя ей утонуть в этом. Она тяжело дышит, выгибается, извивается. Я продолжаю зарываться пальцами в ее киску, позволяя ей ловить каждый импульс удовольствия.

— Хорошая девочка, — снова хвалю я ее, отстраняясь. Ее глаза следят за моими движениями, ошеломленные и шокированные. — Не волнуйся. Я еще не закончил с тобой.

Я целую ее, спускаясь вниз по ее телу. — Я заставлю тебя чувствовать себя хорошо. — Я раздвигаю ее ноги еще шире и секунду смотрю на нее. — Я помню, что сводит тебя с ума.

Она стонет и мотает головой из стороны в сторону, все еще пытаясь отрицать то, чего она хочет. — Я знаю, что тебе нужно, детка. Сейчас я вылижу эту красивую киску, — предупреждаю я ее, а затем двигаюсь, чтобы провести языком по ее клитору. Она вскрикивает и дергает бедрами вверх.

Она издает гортанный рычащий звук, когда я провожу языком по ее щели. Через несколько минут я так ее возбудил, что она трется своей киской о мое лицо, и я вознагражден счастливыми криками удовольствия.

— Ох, оу. Слишком много, — шепчет она, поджимая ноги.

На этот раз я позволю ей передохнуть. Я сажусь и вытираю ее соки со своего лица. Я не могу так же легко стереть ухмылку.

Она скользит взглядом в мою сторону. — А сейчас ты отпустишь меня?

— Нет. Мы только начали.

7 глава

Блейз

— Скажи мне, почему ты ушла, Кэди, — требую я, дав ей несколько минут, чтобы отдышаться.

— Я же тебе говорила.

— Нет. Ты не говорила об этом.

Она смотрит в потолок, пока обдумывает ответ. — Ты невыносимый. Слишком властный. Ходил за мной по пятам. Заставлял парней наблюдать за мной. Что с тобой не так?

Она так невероятно полна лжи. Хорошо, что она дала мне несколько месяцев, чтобы все это обдумать, потому что за это время я решил, что моя жизнь намного менее приятна без нее. Она, конечно, заноза в заднице. Но она — моя заноза в заднице.

Все очень просто. Она моя. Как только она поймет это и перестанет бороться с этим, мы сможем перейти к хорошим вещам.

— Что на самом деле не так, это то, что я люблю тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

— Но я причинила тебе боль.

Боль в ее голосе пронзает меня до глубины души. Я хочу, чтобы она поняла, что я прощаю ее. Я хочу, чтобы она простила себя. — Мы уже говорили об этом. Это был несчастный случай. Если я смог пережить это, то и ты сможешь.

Ее взгляд опускается на мою промежность. Да, мой член чувствует себя довольно заброшенным. То, что она смотрит на него, тоже не помогает. Я встаю и поворачиваюсь лицом к кровати. Мне нравится, как ее глаза расширяются, когда она спрашивает, что я собираюсь сделать с ней дальше. Я стягиваю футболку через голову, роняя ее на пол. Затем я снимаю штаны и смеюсь, когда ее губы дрожат.

— Что ты делаешь?

Я не утруждаю себя ответом. Совершенно очевидно, что я собираюсь сделать. Ее глаза расширяются, и она облизывает верхнюю губу, окидывая меня взглядом. — Помнишь это?

— Как я могла забыть? — огрызается она в ответ.

Клянусь, мой член становится еще тверже. Дерзкая Кэди — его любимица.

Желая устроить ей шоу, я опускаю руку вниз и сжимаю свой член. Я потираю его ладонью вверх и вниз, длинными резкими движениями специально для нее.

— Ты знаешь, сколько раз мне приходилось это делать с тех пор, как ты ушла?

Она фыркает, но, кажется, не может оторвать взгляд от моего члена.

Поставив одно колено на кровать, я забираюсь на нее и устраиваюсь между ее раздвинутых бедер, одной рукой сжимая свой член, а другой проводя пальцами по ее щели.

— Блейз, пожалуйста! — Это не тот умоляющий, плаксивый тон, от которого мой член становится твердым как камень. Он гораздо серьезнее. Это заставляет меня вскинуть голову.

— Что не так?

— Пожалуйста, не надо. Я не...

— Что?

— Я больше не принимаю таблетки.

— О, неужели?

Ее щеки становятся ярко-красными, и она отворачивается. — Нет проблем.

Я наклоняюсь и открываю ящик тумбочки, роясь в нем, пока не нахожу то, что мне нужно.

На этот раз она пристально смотрит на меня, очевидно, предполагая, что я запасся для какого-нибудь парада шлюх. — Наши, — говорю я, показывая ей упаковку. — Немного истек срок годности, но я все равно хочу кончить тебе на сиськи.

— Не смей этого делать.

Я смеюсь, надевая презерватив. — Теперь я определенно кончу тебе на сиськи.

Мои руки сжимают ее бедра, пока она шепчет: — Нет, пожалуйста, не надо. — В то же время она приподнимает бедра, чтобы я мог скользнуть внутрь.

Я, блядь, вонзился в нее. Быстро и безжалостно, пока я не оказался по уши в ней. Мое тело напрягается, ощущая каждый блаженный дюйм ее тепла вокруг себя.

Она хнычет и напрягается, чтобы приспособиться. — Бедняжка, Кэди. Чувствуешь себя наполненной? — поддразниваю я.

— Ты больше, чем когда-либо, — жалуется она, извиваясь подо мной.

Я не двигаюсь, держа ее за бедра, зарывшись туда, куда мечтал последние несколько месяцев, и делаю несколько глубоких вдохов. — Лучше? — спрашиваю я.

— Было бы лучше, если бы я могла обхватить тебя ногами.

— Это моя девочка. — Я откидываюсь назад и освобождаю ее ноги — осторожно, на случай, если она меня пнет. Сначала она упирается пятками в кровать, выгибаясь навстречу мне. — Тебе нужно больше, Кэди?

— Да.

Я падаю на нее, протягиваю руку, чтобы освободить ее руки, затем прижимаю ее к себе и целую в щеку. — Это весело, когда ты говоришь «нет», но намного лучше, когда ты говоришь «да».

Она издает смешок и обвивает руками мою шею. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, ступни покоятся над моей задницей. Я зарываюсь лицом в ее шею и медленно вхожу в нее. Она крепче обнимает меня, целуя в челюсть. — Я скучала по тебе, — шепчет она. — Так сильно. Мне так жаль. — Она тихо всхлипывает, и я поворачиваюсь, ловя ее губы в поцелуе.

— За что?

Ее блестящие глаза пристально смотрят на меня. — За то, что причинила тебе боль. За побег. За все, Блейз.

— Ты собираешься загладить свою вину? — поддразниваю я, отстраняясь.

Она торжественно кивает. Слезы на ее лице обжигают меня, поэтому я смахиваю их поцелуем. Я слегка поворачиваю бедра, медленно входя и выходя из нее, пока не чувствую, что готов взорваться.

— Кэди, я долго не протяну. — Черт, это так неловко.

— Тогда не надо. Покажи мне, что ты скучал по нас.

Я наклоняюсь к ее губам и крепко целую ее. — Да, я чертовски скучал по нас. — Внутри я переполнен желанием и, может быть, небольшим гневом из-за того, что она отказывала мне в этом в течение нескольких месяцев.

— Здесь твое место, — рычу я ей на ухо, входя в нее все сильнее и сильнее. Я не могу контролировать это желание, блядь, владеть ею. Показывая ей наказывающими толчками и грубыми поцелуями, что она моя. Она всегда была моей. Всегда будет моей.

— Блейз. — ее резкий шепот звучит настойчиво. Ее ногти царапают мои бока.

— О, черт.

— Вот так.

Это давление. Импульсы, ноющее, пульсирующее напряжение. Чувствую себя так чертовски хорошо, прямо перед тем, как взорвусь. — Черт возьми, Кэди.

Она прижимается ко мне, впиваясь ногтями в мою кожу и издавая нежнейшие тихие звуки. Ее киска выжимает жизнь из моего члена. Но мне удается вытащить и сорвать презерватив. Стоя над ней на коленях, я дергаю свой член, пока не извергаю сперму на ее шею и грудь. Я продолжаю, пока она не окрасится каждой моей каплей.

Я улетаю. Тяжело дыша. Потный. Почти, блядь, отключился на несколько секунд.

Она стонет, глядя на беспорядок у себя на груди. Этот звук возвращает меня на землю.

Проведя пальцами по липким белым каплям, я прижимаю их к ее губам. Ее язык высовывается наружу. Сначала осторожно. Ее глаза встречаются с моими, когда она облизывает мои пальцы дочиста.

Кэденс

Связав меня, мучая, а затем трахая до бесчувствия, Блейз очищает меня, затем хватает и дарит мне мягкий, теплый, нежный поцелуй. Это уютно и мило, учитывая, как тяжело он на мне ездил.

— Никогда больше не покидай меня, Кэденс, — говорит он. Он использует тот властный, требовательный тон, от которого мне хочется взбунтоваться и в то же время нуждаться в нем. Я не знаю, имеет ли он в виду покинуть его постель или его жизнь.

Он крепче обнимает меня. — Ты меня слышишь? — его голос звучит хрипло, и я немного таю внутри. Он убирает волосы с моего лба и целует меня. Ошеломленная, я смотрю ему в глаза.

— Все в порядке. Все будет хорошо, Кэди.

Но не все в порядке. Я плохой вариант для него. Для него это неправильно. В конце концов, я сделаю так, что его убьют. Как то, что произошло вчера ночью. Это могло плохо закончиться. И все потому, что я не могла забыть оскорбление, нанесенное моей школьной приятельницей.

— Посмотри на меня, — его низкий, резкий голос звучит вместе с пристальным взглядом байкера, и я отвожу взгляд.

— Я не могу.

— Почему?

Почему? Потому что у меня не хватает смелости взглянуть на него, когда я знаю, что мне придется снова уйти от него.

— Кэденс, что происходит у тебя в голове? Ты думаешь о чем-то плохом. Скажи мне.

— Тебе обязательно все знать?

— Когда дело касается тебя, да. Ты моя женщина, и так оно и будет.

Спокойствие, с которым он объявляет о наших отношениях, смущает меня. Это горячо. Это меня заводит. Это также чертовски бесит меня. Я отталкиваюсь от него и сажусь, не обращая внимания на тяжелый вздох рядом со мной.

— Так ты думаешь, что просто будешь ласкать мою киску всякий раз, когда почувствуешь, что твой член нуждается в объятиях?

Он издает мрачный смешок. — Да. Мне нравится трахать тебя, а тебе нравится, когда я тебя трахаю, так в чем проблема?

В чем моя проблема? — В этом. В тебе. Почему ты должен быть таким отвратительным?

Он хватает меня за руку и тянет обратно к себе. — Это то, кто я есть. Несколько минут назад ты, кажется, не возражала.

Ярость в выражении его лица превращает меня в кучу мягкой кашицы в его руках. Я до смешного слаба, когда дело доходит до Блейза. Почему я так зацикливаюсь на глупостях? Мне нравятся его слишком самоуверенные, дерзкие слова. Почему я всегда пытаюсь убедить себя, что это неправильно? Что плохо любить того, кто мне нравится?

— Не говори мне, что тебе не понравилось, как мой язык скользил по твоему клитору, — шепчет он мне на ухо. Дрожь пробегает по моей спине, и мои бедра раздвигаются, как будто умоляя его сделать это снова. Прямо сейчас.

— Я так и думал, — говорит он самодовольно, что меня бесит.

За исключением того, что весь гнев был вытрахан из меня.

8 глава

Блейз

До того, как у нас с Кэденс начались серьезные отношения, я трахался с парой других девушек. Каждый раз я ненавидел последствия. Неловкая часть, когда я отворачивался и хотел, чтобы они убрались из моей кровати. Все мои братья по клубу жили для того, чтобы трахнуть как можно больше женщин. Казалось, я был единственным, кто чувствовал пустоту после каждого траха. Быть полностью обнаженным, открытым и уязвимым с кем-то, на кого мне было наплевать, казалось неправильным.

Ни одно из этих чувств не существовало, когда мы с Кэденс были вместе. Я никогда не хотел отворачиваться. Я оставался в ней как можно дольше. Мы целовались и изучали друг друга, пока не были готовы начать снова.

Сейчас ничего не изменилось.

Быть с Кэденс кажется правильным. Так было всегда.

Я не настолько глуп, чтобы не знать, что она планирует снова сбежать. Как бы мне ни хотелось думать, что я способен заставить ее подчиниться и вытрахать из нее упрямство, этого будет недостаточно.

Нет, на этот раз мне нужно дать всем понять, что Кэденс принадлежит мне. К черту то, что думают все, включая моего отца.

Я даю своей девочке еще несколько часов поспать. По правде говоря, она выглядит так, как будто ей это нужно.

Не то чтобы она не была великолепна. Я просто хочу хорошо заботиться о ней.

Плюс, мне действительно нравится, когда ее обнаженное тело лежит, свернувшись калачиком, рядом с моим.

В следующий раз, когда она просыпается, мягкая улыбка изгибает ее губы, прежде чем она целует меня в щеку.

Она выскальзывает из постели и бежит в ванную, возвращаясь через несколько минут одетая в одну из моих футболок.

— Кто сказал, что ты можешь одеться? — Я тянусь к ней, и Кэди смеется, сначала отстраняясь, затем ныряя на кровать и приземляясь на меня сверху. Я перекатываю нас, целуя ее до чертиков, прежде чем сесть. — Нам нужно поговорить.

Почувствовав мой серьезный тон, она садится и кладет руку мне на плечо. — По поводу чего?

— Мне нужно, чтобы ты залегла на дно на несколько дней.

— Не то чтобы у меня была работа или что-то еще, куда я могу пойти. Боже, Блейз, зачем тебе вообще понадобилась я в качестве старухи? Я совершенно никчемная.

— Хэй. — Я беру ее руки в свои. — Ты не никчемная. — Она открывает рот, чтобы задать мне вопрос, но я обрываю ее. — Дело не в том, что я пещерный человек-собственник. «Красный Шторм» говорит, что ты украла у них кое-какое дерьмо. И пока я не разберусь с этим, тебе нужно оставаться на месте.

— Что? — Она спрыгивает с кровати, расхаживая взад-вперед. — Они придурки! Я ничего у них не крала. Как я смогла бы? Они привязали меня к чертову стулу. Ты видел меня...

— Хэй. Я тянусь к ней и беру ее за руку. — Я знаю, что ты этого не делала.

— Ты мне веришь?

Что я такого сделал, чтобы заставить ее думать, что я ей не поверю?

— Да, детка. Я доверяю тебе. — Я также знаю, что она не глупа. И кража у конкурирующего МК была бы самой глупой вещью, которую мог бы сделать человек.

— Что, по их утверждению, я украла?

— Ты, действительно, не захочешь знать.

Она наклоняет голову, пристально глядя на меня, пытаясь силой своих умоляющих глаз заставить меня выдать информацию.

Этого не произойдет.

— Тебе лучше не знать. Честно, Кэди.

— Хорошо.

Мое и без того раздутое эго раздувается, когда она отступает. — Я знаю, что ты ничего не брала. Мой отец это знает. Черт возьми, они это знают. Они просто используют это как предлог, чтобы вытрясти из меня деньги. — Чем больше я думаю об этом, тем больше мне кажется, что они охотятся не только за деньгами. Это отчаянная игра для Дикона, попытаться заработать больше пары тысяч долларов.

— Придурки, — ворчит она, и я соглашаюсь. — Ты же не собираешься отдать им деньги, не так ли?

Я провожу руками по волосам. Даже после церкви мы с отцом думали об этом. Мы оба знаем, что это чушь собачья. Хотя мы хотим сохранить мир в этом районе, мы также не можем уступить требованиям какого-то сучьего МК. Создается плохой прецедент. К счастью, у нас была поддержка всего клуба, чтобы сразиться с «Красным Штормом». — Это опасная ситуация, детка. Тебе не о чем беспокоиться.

— За исключением того, что я не могу выйти из дома.

— За исключением этого.

Она опускает взгляд. — Прости, что доставила тебе столько хлопот, — тихо говорит она.

Это необычное поведение для Кэденс, но я не могу сказать, что оно мне не нравится. Как бы мне ни нравились все ее стервозные выходки, бывают моменты, когда ей нужно серьезно относиться к дерьму и следовать приказам. Мне легче бороться за нее, когда мой клуб не пытается сказать мне, чтобы я отпустил ее. Что, как я ожидаю, произойдет очень скоро.

— Ты не доставляешь мне неприятностей.

Она отвечает раздраженным фырканьем. — Если бы я просто держала рот на замке, когда Айви подначивала меня той ночью, ничего бы из этого не случилось.

— Да, но тогда у нас не было бы последних нескольких дней вместе.

Ее лицо смягчается. — Несколько дней со мной действительно стоят всех этих хлопот?

— Да, Кэденс. Ты стоишь всех неприятностей в мире.

Кэденс

Ты стоишь всех неприятностей в мире.

Никто в моей жизни никогда не заставлял меня чувствовать себя так. Не моя мать, которая утверждала, что я мешала ей найти «хорошего мужа». Не мой отец, которого я почти не видела в детстве.

Я знаю, что у меня вспыльчивый характер. Я действую, прежде чем подумаю чаще, чем мне хотелось бы признать. Блейз всегда относился к этому спокойно.

Как я его отблагодарила?

Ударила его ножом.

Дерьмо.

Хуже того, я заставила его почувствовать, что не доверяю ему, хотя, по правде говоря, единственное место, где я когда-либо чувствовала себя в безопасности — это в его объятиях.

А теперь я втянула не только его, но и весь его клуб в конфликт с одним из их соперников. Чтобы вытащить меня из беды, он солгал и сказал президенту «Красного Шторма», что я его старуха.

Мы оба знаем, что я не гожусь на роль старухи.

Моя мама тоже никогда не была хороша в этом. Вот почему отец Блейза в основном держал ее подальше от клубных дел. С другой стороны, мать Блейза, по-видимому, была из того же материала, из которого были сделаны идеальные старухи.

Иногда мне хочется, чтобы она никогда не умирала. Лучше бы моя мать никогда не встречала Болта и не тащила меня в этот мир, когда я была так молода. Жаль, что я не встретила Блейза позже, когда все было не так сложно.

— О чем ты сейчас думаешь, Кэденс? — спрашивает Блейз.

— Ни о чем. — Как мне объяснить? Я думаю о твоей покойной маме, которую я никогда не встречала, но я хотела бы, чтобы она все еще была здесь, чтобы научить меня, как быть твоей старухой.

Его телефон звонит, и он тянется к нему, чтобы ответить. — Что? — Он скользит взглядом в мою сторону и одаривает меня полуулыбкой. — Да. Я буду там.

— Клубные дела? — спрашиваю я, когда он вешает трубку.

— Я ненадолго.

Он смотрит на меня несколько секунд, прежде чем снова заговорить. — Тебе по-прежнему нужно остаться здесь. — Я и так причинила Блейзу достаточно неприятностей.

— Я так и сделаю. Обещаю. — Не похоже, что мне есть куда идти.

Глава 9

Блейз

— Как у тебя дела с Кэденс? — спрашивает мой отец еще до того, как моя задница ударяется о стул.

— Отлично. Хорошо. Почему тебя это так волнует?

Он вздыхает и проводит пальцами по волосам. Это никогда не было хорошим знаком. — «Железные Быки» пригласили нас завтра в свой клуб. Предполагалось, что это будет дружеская встреча, но я планирую обсудить с Ромео некоторые деловые вопросы.

— И?

— Они помогли нам спасти Кэденс, когда она вляпалась в дерьмо с «Красным Штормом». Они сделали это, потому что ты сказал им, что она твоя старуха.

Я приподнимаю бровь, ожидая, что он продолжит.

— Тебе нужно взять ее с собой. И ей нужно вести себя так, как подобает старухе. Никаких разговоров. Никаких споров с тобой в их присутствии.

— Пап, ее сводная сестра — старуха Данте. Они все равно помогли бы нам.

— Данте сделал бы это. Ромео и остальные не стали бы вмешиваться.

Я не в настроении спорить с отцом, поэтому киваю. — Хорошо.

— Я поговорил с Ромео.

— И?

— Они готовы поддержать нас с этим дерьмом «Кэденс украла наш метамфетамин», которое Дикон пытается вбить мне в глотку.

— Это хорошая новость.

Несмотря на то, что на нашей стороне есть еще один клуб, особенно такой хорошо организованный, как «Железные Быки», мрачные черты все еще запечатлены на лице моего отца.

— Как это будет? — Спрашиваю я.

— Как будто там будет кровь.

— Господи Иисусе, пап. Блядь. Мне очень жаль.

— Ты не виноват, что Дикон придурок. Если бы это была не Кэденс, он бы использовал какой-нибудь другой дерьмовый предлог, чтобы напасть на нас. Это дерьмо назревало еще до тебя.

— Я знаю, но все же.

— Вот почему особенно важно, чтобы она держала свое дерьмо при себе, когда она рядом с «Быками». Ей также нужно следить за своим языком в присутствии сестры. Это прямая линия к их инфорсеру.

— Да, я так и подумал.

— Я могу гарантировать тебе, что ее сестра попытается незаметно допросить Кэденс. Прощупать ее и попробовать выяснить, не украла ли Кэди тот пакет.

Блядь. Конечно, Данте использует для этого свою женщину.

— Тебе нужно будет следить за тем, как много ты рассказываешь Кэденс. Скажи ей достаточно, чтобы уберечь ее от неприятностей, но не более.

Мой отец ведет себя так, как будто он не воспитывал меня в клубе. Как будто я не жил, не дышал и не суетился вокруг всего, когда был ребенком. — Я не обсуждаю с ней клубные дела. Никогда этого не делал.

— «Железные Быки» не всегда были дружелюбны. Это...

— Да, я понимаю.

— У них также будет пара парней из другого клуба, так что не спускай глаз с Кэденс.

— Нет проблем. — Я наклоняю голову и с минуту изучаю его. — Ты не против этого?

— Ты и Кэденс? Да. Да уже, блядь, пора. Господи Иисусе.

Мой смех эхом отдается в маленькой комнате, которую мой отец использует в качестве домашнего офиса. — Тебе все равно?

— Черт возьми, нет. Я люблю эту девушку. Просто скажи мне, что ты не трахался с ней, когда я был женат на ее матери.

Невысказанная причина остается между нами: Кэденс была несовершеннолетней.

Впрочем, как и я, так что я не думаю, что это, действительно, так уж важно. — Ты не хочешь, чтобы я отвечал на этот вопрос, пап.

— Ты думаешь, я глуп, сынок? Думаешь, я не знал, что она жила в твоем доме, когда ходила в школу?

— Нет, я думал, ты знаешь.

— Так почему ты просто не сказал мне?

Мои плечи приподнимаются. — Она не хотела, чтобы я это делал. Думала, ты разозлишься на нее или еще что-нибудь в этом роде. Ждала, когда она закончит колледж.

— Да. Потом она встала и ушла от тебя как раз в то время, когда ты пострадал. Так вот, это меня не радует.

Если у моего отца и есть подозрения насчет того, кто на самом деле ударил меня ножом, он их не озвучивает. — У нее были свои причины. Мы над этим работаем.

— Послушай, если у меня и есть сомнения насчет вас двоих, то это потому, что я не уверен, как она относится к клубу. Ее мама ненавидела это и делала все возможное, чтобы настроить Кэденс против клуба. Наверное, я виноват в том, что не объяснил, как все обстоит на самом деле. — Он смотрит через мое плечо, и в его глазах, определенно, есть какая-то боль. Мы не говорим об этом, но я думаю, что мой отец действительно любил маму Кэденс. Она поступила с ним грязно, и никакое количество таскания по шлюхам, похоже, не избавит его от боли.

— По крайней мере, одна хорошая вещь вышла из этого дерьма.

— Кэди?

Он кивает один раз. — Она умна. Нисколько не похожа на свою маму. — Он смотрит на меня сверху вниз. — Ты думаешь, что сможешь держать ее в узде?

— Да, если я не буду говорить ей, что держу ее в узде.

Он качает головой и смеётся. — Она всегда была упрямой малышкой.

— Ага. — Это моя Кэди.

***

Когда я возвращаюсь домой, то вижу, что Кэди развалилась на диване и читает. Тихая музыка в стиле кантри заполняет фон. Она полностью погружена в то, что делает, и поначалу даже не замечает меня.

— Эй, — окликаю я.

— Ой! — Она швыряет книгу на стол и бросается к двери, чтобы встретить меня.

Мне это нравится.

Она засасывает и покусывает нижнюю губу, прежде чем спросить. — Все в порядке?

— Теперь лучше. — Я наклоняюсь и целую ее в губы. Что-то изменилось с тех пор, как я ушел. Теперь она не колеблется. Нет, Кэди приподнимается на цыпочки и обнимает меня за шею. Она всем своим телом прижимается ко мне. Я этого не ожидаю и, в конце концов, отступаю на шаг, пока не упираюсь спиной в стену.

— Ух ты. В честь чего это? — Спрашиваю я. Не то чтобы мне не нравилось это рвение.

— Я скучала по тебе, — шепчет она.

— Да?

Она отступает и медленно кивает. — Мне так… Мне так жаль...

Я прикладываю палец к ее губам. — Хватит, детка. Тебе не нужно снова извиняться передо мной. У нас все хорошо. — Она встречается со мной взглядом. — Я ненавидел, когда ты уходила. Но, может быть, нам обоим нужно было время, чтобы понять, чего мы хотим друг от друга.

— Я действительно... не заслуживаю тебя, Блейз. Ты слишком хорош для меня. Однажды ты пожалеешь, — торопливо говорит она.

Это самое необузданное, что я когда-либо слышал от Кэденс, и я действительно жалею, что оставил ее одну ранее. Она явно боролась с некоторыми вещами, и я должен был быть рядом. — Кэди, я никогда не пожалею о том, что люблю тебя.

— Как все прошло в клубе?

— Хорошо. — Кэди никогда по-настоящему не спрашивала меня ни о чем, связанном с клубом. Хотя ей нравится сидеть на заднем сидении моего байка, обычно это предел ее интереса к делам МК. Меня наполняет гордостью то, что она проявляет интерес. Я заправляю несколько выбившихся прядей волос ей за ухо. — Рассказал моему отцу о нас.

Она делает глубокий вдох. — Ты сделал это?

— Он вроде как уже знал.

— Он был зол?

— Вовсе нет.

Я нежно обнимаю ее за плечи и веду к дивану. — Нам нужно поговорить.

На ее лице застыло нерешительное выражение. Почти испуг. — Что не так? «Красный Шторм» теперь утверждает, что я украла что-то еще?

— Нет. — Во всяком случае, пока нет. — Мне нужно, чтобы ты пошла со мной завтра на вечеринку. На территорию «Железных Быков». — Я наблюдаю за ее лицом, ожидая реакции, и не совсем понимаю, чего я ожидаю.

— Боже мой. Я не знаю, смогу ли я снова показаться там.

— Снова?

— Там я и встречалась со своей сестрой.

— Ого. — Не знаю, как я отношусь к тому, что она посещала их клуб без меня.

Она выпрямляется и пригвождает меня своим вопросом. — Скажи мне. Что тебе нужно, чтобы я сделала?

— Клуб Ромео пришел прошлой ночью, потому что я сказал им, что ты моя старуха.

— Но Карина...

— Да, хоть Данте все равно пришел бы. Мой отец не думает, что остальные из них сделали бы это. Бывшая дочь — не слишком сильный мотиватор.

— А старуха да?

Уголок моего рта приподнимается. — Черт возьми, да.

Она, кажется, обдумывает это секунду или две. — Что еще?

— Я не могу вдаваться в подробности, Кэди. Ты ведь понимаешь это, верно? Дело не в том, что я проявляю к тебе неуважение. Это вопрос твоей безопасности, — она кивает один раз. — Хорошо. Теперь папа пытается договориться с ними. Я уже некоторое время работаю над этим. Все выглядит многообещающе. Но «Красный Шторм» утверждает, что ты кое-что украла, и это выставляет нас не в лучшем свете.

— Черт. Черт возьми! К черту этого засранца. Блейз, клянусь, я не...

— Эй, успокойся. Я знаю, что ты этого не делала. — Я делаю паузу, потому что не уверен, как она отреагирует на эту следующую часть. — Если твоя сестра вообще будет задавать тебе вопросы, и я имею в виду любой намек, тебе нужно быстро закрыть эту тему. Говори предельно ясно, что ты этого не делала.

Напыщенной речи, которую я ожидал, не последовало. Она кивнула. — Да, они используют наши отношения, не так ли?

Я думаю, что на самом деле она спрашивает, сделаю ли я это?

Я не могу дать ей ответа, который ей понравится.

— Они пытаются защитить свои интересы, Кэди. Это все. Не принимай это на свой счет.

— Да, думаю, я могу это принять. — Черт возьми. Не ожидал такого от нее.

— И это все? — спрашивает она.

— Прошлой ночью я сказал им...

— Тебе нужно, чтобы я сыграла роль твоей старухи?

Я выдыхаю с облегчением. — Да. И не смей, блядь, пререкаться со мной в их присутствии.

Она тяжело вздыхает и опускает взгляд в пол. — Я не дура, Блейз. Я бы не...

— Хэй. — Я хватаю ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. — Когда мы дома, ты, блядь, можешь дерзить мне, сколько хочешь. Обожаю твой гребаный грязный ротик.

Ее язык высовывается и скользит по верхней губе. — Обожаешь, да?

— Ты это знаешь.

То, как она смотрит на меня, так меня заводит.

— Что еще ты хочешь, чтобы я сделала своим грязным ротиком? — спрашивает она, хлопая ресницами.

Мой большой палец проводит по ее нижней губе, затем он толкается внутрь. Ее глаза закрываются, и она сосет его, возбуждая мой член тем, что он следующий в очереди.

Она нежно проводит зубами по подушечке моего большого пальца, и я чуть не кончаю. — Встань на колени, Кэди. — Я едва узнаю свой собственный голос.

Пять секунд спустя она уже на полу между моих раздвинутых ног, положив руки на колени.

— Вытащи свои сиськи наружу.

Она стягивает бретельки своей майки вниз, затем бретельки лифчика, освобождая свои сиськи. Это выглядит еще горячее оттого, что она все еще полуодета.

Мои руки тянутся к поясу, расстегивают ремень и освобождают мой ноющий член. Она нетерпеливо встает на колени и тянется ко мне. — Нет. Руки на колени и жди, как хорошая девочка.

Она надувает губы. Но это милая, сексуальная надутая губка, которая заставляет меня хотеть засунуть свой член между ее губ, а не стервозная маленькая надутая губка, которая заставляет меня хотеть перевернуть ее через колено и отшлепать.

Собирая ее волосы в свои руки, чего я никогда раньше не делал с Кэди, направляю ее к своему члену. Она открывает рот, вбирая меня в себя до упора. Я не хочу отрывать от нее глаз, но это чертовски потрясающее чувство, чтобы оставлять глаза открытыми.

— Это хорошо, детка. Так хорошо.

Господи, она издает эти сумасшедшие сосательные и неряшливые гортанные звуки, которые заводят меня еще больше.

— Ты делала это для кого-то еще, Кэди? — спрашиваю я, не подумав.

Она отрывает от меня свой рот. Совсем не то, чего я хотел.

— Нет. Одно простое слово. Она продолжает дрочить мне, глядя на меня, и я знаю, какой вопрос она собирается задать.

— Кто-нибудь еще делал это для тебя? — Она колеблется, прежде чем добавить. — Скажи мне правду, Блейз. Я та, кто сбежал. Я не буду злиться.

Я останавливаю себя, чтобы не ответить сразу. Но не по тем причинам, о которых думает Кэди.

Потому что она не поверит правде.

Я наклоняюсь и провожу тыльной стороной ладони по ее щеке.

— Нет, Кэди. Больше никого. Я знал, что ты вернешься ко мне.

Ее лоб морщится, как будто она хочет мне поверить, но не может. Справедливо. — Моя рука работает просто отлично. — Уголки ее рта приподнимаются.

Кэденс

Я никогда так сильно не хотела, чтобы у меня во рту был член. Даже член Блейза... раньше. Это странная потребность.

Но после того как он сломал меня этим утром, мне нужно, чтобы он был в моей власти, хотя бы на несколько минут, прежде чем он вернет себе контроль.

Я, наверное, идиотка, что поверила его объяснению «моя рука работает отлично». У него так много девушек в клубе, готовых совершить любой грязный поступок, который только может прийти в голову его извращенному разуму. Я ударила его ножом, а потом бросила. Я бы так возненавидела это, если бы узнала, что он был с кем-то другим, но я бы не стала ненавидеть его.

Это моя собственная чертова вина.

Я дразню языком его член. Он наклоняется и убирает волосы с моего лица. — Я представлял, как твои идеальные губы обхватывают мой член каждый день с тех пор, как ты ушла, Кэди. Я...

Его слова обрываются, и он стонет, когда я беру его глубоко, пытаясь проглотить целиком. Заглотить его всего. Я борюсь с рвотным рефлексом, и он снова стонет. — Господи, детка, черт возьми. Ты никогда, ах, черт возьми... Он выгибает бедра, снова толкаясь в мой рот. — Черт возьми, Кэди, мне нужно, мне нужно...

Я мурлычу тихие звуки, которые я хочу, чтобы он понял, означают: «Да, возьми меня и используй, как тебе нужно. Покажи мне, чего ты жаждешь».

Мое послание доходит до него. Он срывается. Одна его рука сильнее сжимает мои волосы, другая опускается мне на затылок. Он толкается в мой рот, сильно и уверенно. — Мне нужно кончить тебя в рот, Кэди. Прими это как хорошая девочка. — Я закрываю глаза и стону вокруг его члена.

Короткое, отрывистое «готова» — мое единственное предупреждение, прежде чем он отпускает меня. Он заполняет мой рот горячей, соленой спермой так сильно. Может быть, он говорил правду о том, что больше никого нет.

Как идиотка, это первое, что я говорю себе, когда он отпускает меня.

— Кэдидид, посмотри на меня, — мягко говорит он, приподнимая мой подбородок и встречаясь со мной взглядом. — Я бы не стал лгать тебе о чем-то подобном. Я клянусь. Теперь мы начинаем все сначала. Новое начало. Никакой лжи. Никаких секретов. — Он делает паузу, но продолжает напряженный зрительный контакт. — Если ты хочешь мне что-то сказать, сейчас самое время.

На короткое мгновение мой гнев вспыхивает. Он молча ждет, и когда я поднимаю на него взгляд, его холодные голубые глаза полны любви и потребности. Никакого осуждения. Мой гнев угасает так же быстро, как и вспыхнул.

Слишком переполненная эмоциями, я качаю головой и шепчу. — Никого нет. Больше никого. Никогда, Блейз.

Серьезная дискуссия закончена, он, кажется, вспоминает, где мы находимся и что мы только что сделали. Его взгляд опускается на мою грудь, все еще выглядывающую из-под футболки. Я наклоняюсь, чтобы опустить материал, и он убирает мою руку. — Нет.

Туманная, довольная улыбка на его лице исчезает, сменяясь более темной.

— Мы еще не закончили.

Его рука снова сжимает мои волосы в кулак, и поднимает меня с пола. Он отпускает их достаточно надолго, чтобы заправить себя обратно в джинсы и застегнуть их.

Поцелуй, который он оставляет на моих губах, неожиданно мягкий и медленный. Все мое тело трепещет, прижимаясь к нему. Он берет меня за плечи и поворачивает, медленно ведя нас в спальню. Войдя внутрь, он закрывает дверь и несколько секунд пристально смотрит на меня.

— Иди, встань перед зеркалом.

Рядом со шкафом находится широкое зеркало в полный рост. Блейз обычно шутил, что его следовало установить на потолке, а не на стене. Я медленно подхожу к нему, почему-то боясь или стесняясь увидеть свое отражение.

Он останавливается, чтобы включить маленькую лампу на комоде, затем подходит ко мне сзади. Тепло его тела пульсирует у меня на спине. Он нежно накручивает мои волосы на руку и приподнимает мою голову. — Открой глаза. Ты будешь наблюдать за всем, что я с тобой делаю. — У меня перехватывает дыхание.

Он обхватывает меня рукой за талию, прижимая к себе. Другой рукой он берет меня за подбородок и наклоняет мою голову так, чтобы я смотрела в зеркало. Прямо на него. Наши взгляды встречаются. Он сжимает мой подбородок, как будто напоминает мне не двигаться. Затем он скользит рукой по моей шее, останавливаясь, чтобы слегка надавить.

Теплый трепет между моих ног усиливается.

Он скользит рукой по моей талии, по животу, к моим шортам, и просовывает руку внутрь.

Мои глаза закрываются. — Ах...

Он прерывает мой стон, нежно сжимая мою шею. — Открой глаза.

Мои веки медленно приоткрываются. Он больше не двигается, пока я не смотрю. Его пальцы скользят по моим трусикам, поглаживая с достаточным давлением на мой клитор, чтобы я жаждала большего.

— Хмм, что такое, Кэди?

Он отодвигает тонкую ткань в сторону и проводит пальцами вверх и вниз по моей влажной киске.

Один уголок его рта приподнимается. — Твоя киска гладкая, Кэдидид. Когда ты это сделала? — шепчет он мне на ухо.

Я открываю рот, чтобы ответить, но не могу выдавить из себя ни слова, когда он скользит пальцами по моей киске. — Господи, такая гладкая и насквозь мокрая. Я не могу дождаться, когда прикоснусь к тебе ртом.

Мои руки тянутся назад, обвиваются вокруг его шеи, и он отпускает мое горло, чтобы ущипнуть меня за соски.

— Ох, черт.

— Вот так?

— Да.

Я издаю еще один стон, когда он скользит пальцами от моего клитора к моему входу.

— Кэди, я хочу трахать тебя всю ночь. — Он стонет у моей шеи и кусает мою кожу. Мои бедра выгибаются, ища его пальцы и еще больше его прикосновений. Позади меня его широкая твердая грудь ощущается как кирпичная стена, удерживающая меня в ловушке.

Вопреки здравому смыслу, я хнычу. — Да.

Там, где его прикосновения были нежными, он обнимает меня крепче. Заявляя на меня права, давая мне знать, кому я принадлежу.

Блейзу.

Как, черт возьми, я могла подумать, что когда-нибудь уйду от этого человека?

Почему я этого хотела?

— Скажи мне, как ты этого хочешь, Кэди, — шепчет он, одновременно погружая два пальца глубоко в меня.

Неподготовленная, но нуждающаяся, я сжимаюсь вокруг него. Снова и снова он входит в меня, посылая волны удовольствия по моему телу.

— Скажи мне. Ты хочешь, чтобы это было грубо и грязно, как сегодня утром? Или мило и нежно?

— Ты же знаешь, как это сделаешь?

Он отвечает на мой нахальный вопрос, переплетая свои пальцы внутри меня и быстрее двигая их внутрь и наружу.

— Ох. — Мои ноги дрожат, и я крепче обнимаю его за шею. — О, черт.

Он заставляет меня замолчать поцелуем. Мое тело продолжает подниматься, ища то, что, я знаю, Блейз может мне дать. Но это кажется еще более восхитительным, чем я помню. — Блейз, пожалуйста.

— Шшш... Возьми это и веди себя прилично. Кончай на мои пальцы. Тогда, может быть, я позволю тебе взять мой член.

— О, черт. — Я опускаю голову, дрожа, как тряпичная кукла в его руках. — Пожалуйста, я хочу... — Я хочу всего. Больше его кожи на моей. Его член внутри меня, жестко трахающий меня.

Больше всего я хочу освободиться от этой мучительной потребности.

Его большой палец скользит по моему клитору, и мои бедра приподнимаются. Он делает это снова и снова. Потребность продолжает нарастать и, наконец, рушится в результате сильного, быстрого оргазма.

Он вытаскивает свои пальцы из меня и обхватывает мою киску. Обнимает меня и проводит по мне руками, как будто ему все мало.

Я поворачиваюсь и прижимаюсь к нему. Пытаюсь отдышаться. Замедлить мое сердце. Охладить мою разгоряченную кожу.

Его руки скользят по моим бедрам, вверх и вниз по спине. — Это моя девочка, — шепчет он. — Я хотел, чтобы ты увидела, какая ты красивая, когда кончаешь из-за меня. Но ты не могла держать глаза открытыми, не так ли?

Этот темный, дразнящий голос сводит меня с ума. По моей коже пробегают мурашки. Новое осознание. Тоска снова шевелится в моей жадной киске.

Желая большего, я трусь об него грудью. Мои руки скользят книзу его футболки и медленно приподнимают ее. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его кипящим взглядом. — Можно мне?

— Да, детка. Бери, что хочешь.

Стягивая футболку, он обнажает свою идеально подтянутую грудь. Сексуальный V-образный рельефный пресс, тугие грудные мышцы, сильные плечи и скульптурные руки. Может быть, мы слишком долго были в разлуке. Блейз всегда был хорош собой. Но я не помню, чтобы он был таким твердым. Таким точёным.

На его губах играет улыбка, когда я снова встречаюсь с ним взглядом.

— Что такое, Кэдидид?

— Ничего. Ты...

Его руки хватают мои шорты и стягивают их вниз, обрывая мои слова.

— Я что, детка?

— Стал таким... — Я не знаю, как сказать, что я хочу, поэтому провожу пальцами по его груди и вниз по телу. Я была так сосредоточена на шраме, оставленном моим ножом, что не замечала других физических изменений. — Сильным, — наконец, заканчиваю я.

— Много работал, пока тебя не было. Хотел набраться сил, чтобы, когда ты вернешься, я мог трахать тебя и шлепать по заднице всю чертову ночь.

Я тихо хихикнула. — Кажется, я помню, что твоя выносливость была в полном порядке. — Я пригвождаю его полусерьезным взглядом. — И не смей думать о том, чтобы отшлепать мою задницу.

— Детка, — говорит он, хватая меня за задницу и притягивая ближе. — Это все, о чем я думал с тех пор, как ты ушла. Не могу, блядь, дождаться, когда снова свяжу тебя.

Волны возбуждения угрожают затопить меня, когда я вспоминаю это. Трепет и страх быть связанной и отданной на его милость.

Не могу поверить, что мне это так понравилось.

Мои руки двигаются к футболке, которая все еще непристойно задрана, оставляя мою грудь открытой.

— Оставь это, — говорит он, отталкивая мои руки.

Схватив меня за бедра, он ведет меня к кровати. — Иди на кровать. Ложись на спину. Ноги согнуты. Колени широко расставлены.

На долю секунды я подумываю сказать «нет». Просто чтобы поссориться с ним. Но мое тело даже не хочет рисковать пропустить то, что он планирует со мной сделать.

Я наклоняюсь над кроватью, складывая ладони плашмя. Мучительно медленно и по-кошачьи я ползу к центру кровати и жду.

— Черт, — бормочет он. — Демонстрируешь свою гладкую киску, Кэдидид?

Собрав немного мужества, о котором я даже не подозревала, я опускаю руку, просовывая пальцы между ног.

Он снова стонет. Я не слышу, как он двигается, но шлепок его руки по моей заднице заставляет меня подпрыгнуть, и я приземляюсь лицом в подушки.

— Это моя киска, Кэди. Я не говорил, что ты можешь прикасаться к ней. — Его слова и тон почти резкие. Почти требовательные. Я поворачиваюсь, и улыбка, которая приподнимает уголки его рта, успокаивает меня.

С Блейзом я могу свободно исследовать мир. Исследовать мои потребности и желания. Исследовать его потребности. Без страха и стыда.

Смеясь, я перекатываюсь на спину и раздвигаю ноги, как он просил. Хотя я все еще напрашиваюсь на неприятности. Я наклоняюсь и прикрываюсь руками, пока он сбрасывает одежду.

— Ты непослушная маленькая девочка, не так ли? Тебя нужно связать?

Хотя я признаю, что мне это понравилось, на этот раз мне нужно прикасаться к Блейзу так сильно, как я хочу.

— Нет.

Он садится на кровать рядом со мной и проводит рукой по моей голени до колена. — Тебе понравилось.

— На этот раз я хочу прикасаться к тебе.

Его лицо смягчается, и он проводит пальцами по внутренней стороне моего бедра. Наши взгляды встречаются, и в то же время он достигает моего клитора. Медленно он дразнит его большим пальцем. — Мне хочется сделать это снова, Кэди. Не сегодня вечером, но скоро.

— Хорошо.

— Мне понравилось, когда ты беспомощна и в моей власти. — Мое тело содрогается. Мне это тоже понравилось. Так сильно.

Один из его пальцев входит в меня, и я выгибаю бедра вверх. — Такая красивая, — бормочет он. — Тебе хорошо?

Я киваю, потому что выдавить из себя слова невозможно.

Он продолжает работать надо мной. Каждый раз, когда мои глаза распахиваются, он смотрит на меня с таким жаром, что это чудо, что я не сгорела в огне.

— Хочу перевязать эту грудь, Кэди. Связать руки за спиной, чтобы твои сиськи выпирали вперед. Может быть, подвесить тебя к потолку и трахнуть, пока ты подвешена и не можешь меня остановить. Что ты об этом думаешь?

— Звучит чертовски извращенно, — шепчу я.

— Это так. Я больше не сдерживаюсь с тобой. Мы будем делать все грязные вещи, которые только сможем придумать вместе.

О, Боже мой. Во что я вляпалась?

— Ты кое-что скрывала от меня, Кэди. И я тоже не был честен с тобой.

Он подвел меня так близко к краю, что я не могу ни думать, ни говорить. Из моего горла вырываются невнятные звуки, в которых я не могу разобраться. Звуки того, насколько я мокрая, заставляют мою кожу покраснеть, но я не зацикливаюсь на смущении. — Блейз, пожалуйста.

— Пожалуйста, что? — спрашивает он, добавляя еще один палец и вращая рукой.

Я упираюсь пятками в кровать и выгибаюсь дугой. — Пожалуйста, пожалуйста, трахни меня.

Я хнычу, когда он убирает руку, но мне также не терпится, чтобы он дал мне свой член. Он смеется над звуками разочарования, которые я издаю, и наклоняется к тумбочке.

— Нет. Подожди, — говорю я, следя глазами за его движениями.

—Что? — Он берет с тумбочки квадратик золотой фольги. — Передумала?

— Нет, но я, э-э, солгала тебе той ночью.

Он бросает презерватив на тумбочку и поворачивается, уделяя мне все свое внимание. — О чем? — Его голос пронизан резкостью, которую я не ожидала услышать.

— Э-э, насчет того, что перестала принимать таблетки. Я никогда не переставала их принимать.

— Ох. — Его брови взлетают вверх, и он забирается на меня, устраивая свои бедра между моими. — Это правда? — Он дразнит своим членом мою киску, и мои бедра дергаются вверх.

Он отступает. — Блейз! — прошу я, не заботясь о том, как отчаянно это звучит.

— Почему ты солгала?

— Я не была уверена насчет тебя... насчет нас.

Часть твердости тает. — Ты думала, что я был с кем-то другим?

— Я не была уверена.

— Но теперь ты мне доверяешь?

— Да.

Я просто хотела, чтобы он тоже мог доверять мне.

Блейз

— Спасибо, Кэди. — Мои губы касаются ее лба, когда я медленно втискиваю в нее свой член.

Обнаженный.

Полностью, совершенно обнаженный. Между нами ничего больше нет. И я имею в виду не только мой обнаженный член в ее киске.

— Я знаю, что могу быть грубым ублюдком, но, черт возьми, Кэди, я так чертовски сильно люблю тебя.

Она крепко обнимает меня. — Я тоже люблю тебя, Блейз.