Сумрак

Глава 16

– Какой поход, с ума сошел? Я с тобой вообще опасаюсь куда-либо ходить – везде приключения находишь!

Участвовать «в очередной авантюре», как она выразилась, Стася отказалась наотрез. Да и с работы её не отпустят.

– Помоги тогда нам найти медсестру, – прошу я. – Любую, пусть бестолковую, лишь бы была. Всего на три дня, туда привезут, оттуда тоже.

О том, что жить эти три дня придется в палатке, умалчиваю. Хотя это еще неточно, археологи не в палатках живут, пристроим и медсестру. Стася задумалась.

– Разве что Витку тебе отдать. Она одна у нас спортивная, на фитнес ходит. Пойдем, пообщаемся.

Идем в соседний кабинет, там сидит сухощавый доктор в очках и медсестра, в которой я с удивлением узнаю свою «мамочку». Удивление не остается незамеченным.

– Вы знакомы? – с легким подозрением смотрит на меня Стася.

– Нет, просто видел пару раз. Ты же в двенадцатом доме живешь? – обращаюсь к Виталине.

– Да, – чуть растеряно переводит взгляд со Стаси на меня, – А в чем дело?

Стася объясняет суть предложения.

– Ой, я бы с радостью, но ребенка не с кем оставить!

– Возьми с собой, – предлагаю я. – Я видел вас вместе, он не такой уж и маленький.

После недолгих уговоров Вита соглашается, при условии, что обеспечим нормальные условия. Это я легко обещаю, по сути её присутствие в лагере и не требуется, главное что на бумаге числится. Поселим в деревне рядом, если ничего подходящего ближе не будет. Или в городе оставим, у археологов врач свой должен быть.

Вита оказывается старше меня, просто выглядит молодо. Двадцать пять лет, а больше двадцати ни за что не дашь. Стася, как мне кажется, уже пожалела, что предложила её кандидатуру. Хотя с чего ей ревновать, у нас ничего не было и как мне кажется уже и не будет. Слишком гонору много – шляхетская кровь. Успокоил её, что нас не привлекут за незаконные раскопки. О деньгах она не спросила, а я не стал ничего говорить. Если получу компенсацию то поделюсь, а нет так нет.

Хотел ехать в спортшколу, как раз время тренировки подходит, но звонок Бизона снова меняет планы.

– Руслан, вечернее дежурство твоё я отменил, приезжай сейчас в то место где мы были ночью. Подежуришь часа три у «гостя».

– А он что, так и не пришел в себя?

– На месте узнаешь, – Бизон явно не в духе, не настроен на разговор. Ну и ладно.

Адрес я не знаю, визуально только запомнил дорогу. Бизону звонить не стал, пришлось таксисту немного покружить, прежде чем нашли. После звонка в калитку жду минут десять, прежде чем вышел охранник. Именно охранник, в форме и с кобурой. Вопросительно уставился на меня.

– Я на дежурство. – Кто его знает, он из наших или просто охранная фирма.

– Позывной? – Ага, значит наш!

– Карлсон, – нет, неудачный я ник выбрал, а менять поздно.

Охранник молча посторонился, пропуская меня. Иду к знакомой уже комнате, на полпути встречаю знакомое лицо.

– Привет Следопыт! – не сразу вспомнил её позывной. – Я тебя меняю? Или опять вместе дежурим?

– Привет Малыш и Карлсон! Нет, я по другим делам. Ты зайди к Рыбе сначала, он в соседнем кабинете.

– Жаль, а я надеялся, – делаю огорченное лицо. – А в свободное время встретиться можем? Погулять, посидеть…

– Полежать, – продолжает Женя. – Я ведь предупреждала что у меня аллергия на мужчин. Так вот: она пока никуда не делась.

– А я знаю одно хорошее лекарство…

– Тебе пора, пока! – Женя, сделав прощальный жест ладонью, обошла меня слегка коснувшись плечом. Мда, фигурка сзади у неё отпад, а у меня уже два месяца секса не было! Развелись: польки, феминистки, лесбиянки и потрахаться не с кем!

Постучав захожу в указанную Женей комнату. Там один Рыба, сидит с кружкой перед монитором.

– Проходи. Чай будешь? – тон довольно приветливый.

– Нет, спасибо. Что там пациент?

– Да вот смотри, – он чуть повернул экран монитора. – Изображает глухонемого.

На экране, разделенном на четыре части, изображения с камер. Только одна в нормальном свете, на ней кушетка с неподвижно лежащим человеком. Глаза открыты, изредка моргает.

– Так он пришел в себя?

– Очнулся еще вчера, – кивает Рыба. – Но на контакт не идет. Молчит и никак не реагирует. И попыток выйти из тела не делает.

– Так а он разве может понимать нашу речь? Может быть он вообще инопланетянин и они телепатически общаются.

– Должен, память и рефлексы остаются старого хозяина тела. Я один раз вселялся в китайца, так прекрасно понимал язык и говорить мог, только чуть медленнее соображал.

– А потом китайский язык не сохранился? Ну когда покинул донора? – заинтересовало меня.

– Нет, это как компьютер, основная память как жесткий диск, а временная сохраняется с сознанием недолго. Если ты насовсем свое тело оставишь, то быстро забудешь всё что с ним связано – родных, навыки, языки.

– Жесть! – поражаюсь я. – Мне об этом не говорили! А как тогда в новом теле осваиваться ничего не умея и не помня? Это получается совсем другая личность!

– Частично да. Характер и привычки передаются с сознанием, а остальное придется осваивать заново. Поэтому не так то и просто решится на смену тела. Кто получает разрешение, делают это под контролем, сначала делаются записи всего, что хочешь сохранить в новой памяти, потом после переселения изучаешь их как новое для тебя. Одиночки, кто в курсе того как происходит, так же поступают. Пара дней у тебя есть, пока временная память работает, вот за это время и восстанавливается всё, что тебе нужно – банковские счета, заначки, тайники, пароли. Как при переустановке винды.

– Но я помню некоторые детали из памяти тех, в кого вселялся и сейчас, хотя прошло больше двух дней!

– Значит эти детали записались в твою память после возвращения, – терпеливо объясняет Рыба. – То, что сознание посчитало важным. Ладно, потом поговорим, если время будет, тебе пора менять дежурного.

– Погоди, еще один момент! – приходит мне мысль. – Получается у нас всего два дня, пока он помнит кто он такой?

– Именно! – усмехнулся Рыба. – А думаешь, зачем я тебе всё это рассказывал? Чтобы проникся. Так то, это секретная информация. Ну частично секретная. Нам нужно разговорить его в течение сорока часов. Точнее уже тридцать восьми. Потом поздно, ничего не узнаем. Не исключено, что и он об этом знает и тянет время. Если до утра контакт не наладим, завтра поставлю вопрос о применении спецсредств.

– Я понял, – отвечаю задумчиво.

– А раз понял то вперед! Уговаривай, угрожай, убеждай – все средства хороши. Только не так как вчера! Пойдем меняться с Тёмным.

Подходим к дверям «позолоченной» комнаты. Интересно, на сколько там золота? И где взяли столько денег для этого? Чувствуется что возможности у организации неограниченные. А жалуются, что не хватает на цепочки. Да того что на этих стенах хватит чтобы всем детям в городе защиту повесить. Рыба вставляет ключ в дверь, сообщает по рации:

– Выходи!

Я даже не успеваю рассмотреть выскользнувшего из двери парня, Рыба легким толчком придает мне ускорение. Замок щелкает на два оборота. Умно, у заключенного не получится сбежать, даже если развяжется. Подойдя к нему, вижу, что он и не связан – пристегнут наручниками за одну руку к ножке кушетки.

– Да, забыл сказать, – резкий голос из рации на столике. – Если захочет в туалет – окажешь услуги сиделки.

Под кушеткой стоит медицинская утка. Надеюсь, ему не приспичит именно в моё дежурство, не хватало еще брюки мужику расстегивать! Хотя одна рука у него свободна – сам справится. Пока лежит безучастно, на моё появление не реагирует. Прохожу сначала к мониторам, картинка та же что и в соседнем кабинете. Только там я не обратил внимания, что рядом с кушеткой расположились две синие тени. Так что я не один дежурю.

– Привет! – говорю усаживаясь на стул в полутора метрах от «объекта». – Меня Руслан зовут, а тебя? Не хочешь говорить? Ну и ладно, послушай тогда. Это я, кстати, тебя нашел, точнее сосуд в котором ты был в заточении. Не хочешь три моих желания выполнить за освобождение? Жаль, а я так надеялся! Ну ничего, мы там нашли еще несколько сотен таких, надеюсь они сговорчивее тебя будут.

Мне показалось или у него в глазах что-то промелькнуло? Ему что, никто еще не говорил об этом? Вполне возможно, не все ведь в курсе, только я и руководство. Но мне никто не запрещал рассказывать, надеюсь, санкций не последует. Главное вывести его из невозмутимого состояния.

– Вот только проблема есть, – продолжаю разговаривать как-бы сам с собой. – Тело у нас одно, придется его освобождать для другого, а тебя обратно в кувшин. То есть в статуэтку. Да, а почему она женская была? Ты что, баба? Ой, извиняюсь, женщина? А тебя бедненькую запихнули в тело вонючего мужика. Как я тебя понимаю! Слушай, хочешь я тебе подгоню женское тело, такая цыпочка! Сейчас, у меня на мобиле есть фото. Вот глянь!

И резко сую прямо в лицо мобильник, даже не включая экран. Глаза «объекта» непроизвольно скашиваются на него. Тут же вспыхивают от ярости, на мышцах рук вздрагивает плотно натянутая футболка. И тут же успокаивается, серые глаза снова полны безразличия.

Звонок. Номер на экране незнакомый.

– Это я, – голос Рыбы. – Молодец, удалось вывести его. Если бы еще сумел разговорить, вообще замечательно было бы. Скажи, что ты последний кто с ним разговаривает, не договоритесь – вернем как ты обещал в заточение. Или еще что придумай. Действуй!

Легко сказать действуй! Тут психолога надо или психиатра. Из ФСБ спеца, их этому учат.

– Извини, пошутил я. Нет у меня женского тела для тебя. Это у моего начальства нужно спрашивать. Я вообще новичок, неделю только как узнал о таких возможностях. А так ничего не знаю, ничего не умею. Многое не понимаю, поэтому не знаю, кому можно доверять. И ты в таком же положении, представляю себя на твоем месте: четыре тысячи лет просидеть в бутылке и попасть неизвестно кому в руки. Но одного не понимаю, почему ты занял такую позицию? Мы же не враги тебе, просто хотим понять: кто ты и что от тебя ожидать. Хотя тебе это уже говорили до меня. Не знаю, как тебя убеждать, да и не буду этого делать. Давай я лучше тебе расскажу, куда ты попал и как мы живем. Правда боюсь, узнав о современной жизни, ты сам захочешь обратно в кувшин, то есть в статуэтку.

Говорю лишь бы что-то говорить, уже и язык заболел. Рассказываю ему о войнах, ядерном оружии, современных болезнях, религиозных распрях. Слушает, смотрит уже не в потолок, а на меня. Пристально, почти не моргая. Специально в красках описал ему пару терактов в которых погибли дети, кажется это его (её) не впечатлило. Наверное их время было не менее жестоким. Меняю тактику, коснулся музыки, эстрады, включил пару композиций на телефоне прослушать. Рассказал пару смешных случаев – никакой реакции. Смотрит изучающе, словно не он, а я подопытный кролик. Стало обидно, распинаюсь тут перед ним как клоун! А три часа почти прошло уже, скоро меня сменят.

– Знаешь, я тебя обманул. Твоих собратьев по заточению еще нет у нас. Они пока в тайнике, но мы уже знаем, где они. Только они могут попасть в другие руки и если те случайно выпустят их на волю… Не скажешь, не будет ли это представлять какую-то опасность? Нет? Не скажешь? Понятно. Завтра я буду в том месте и может быть у меня получится забраться в то помещение. Нет ли там кого-то из твоих близких? Всех я вынести не смогу, но если ты мне скажешь что и где искать. Не интересует?

Мне показалось, что он сопротивляется желанию заговорить. Лицо его чуть покраснело, на лбу появилась капелька пота. Я подошел к монитору, проверить не выбирается ли он таким образом в сумрак. Нет, всё та же картина, только БАРСы переместились в другой угол.

– Готовься к смене, – прохрипела рация. – Через пять минут выходишь. Перед выходом проверяй изображение через монитор.

– Ну вот, прощай. Думаю, больше мы не встретимся, – стою у кушетки, смотрю с неподдельным сочувствием. – Жаль, что не смогли пообщаться на равных.

Голова «объекта» чуть дернулась. Перевел взгляд в угол комнаты, в другой, туда где камеры. Потом снова уставился на меня. Дает понять, что не станет говорить под наблюдением? Развожу руками, ничего мол не могу поделать.

Щелкнул замок, направляюсь к двери. В монитор заглянуть забыл, но он явно бодрствует, не успеет выбраться, да и БАРСы не дадут.

Выскользнув из комнаты, натыкаюсь на Бизона. Рыба замыкает дверь за сменщиком, Бизон поздоровавшись предлагает проехать с ним. Жаль, а я надеялся с Рыбой еще пообщаться, секретов поразузнать.

– Наблюдал я за тобой последний час, – сообщает Бизон. – Неплохо сработал, вывел его из кокона. Надеюсь Бетховен, который тебя сменил, раскрутит его. Он в институте философию преподает, язык как надо работает.

– Анатолия вы специально услали? – я о своём думаю.

– Пусть подальше будет пока, я на неделю его загружу работой. А вы завтра отправляетесь, утрясли все вопросы с археологами. Вот тебе папка, – протянул мне картонную, тоненькую папку, – тут досье на всех членов археологической экспедиции. Кроме рабочих, они нас не интересуют. Изучай, с собой только не бери. Я бегло просмотрел, удели основное внимание Кошкину, это заместитель начальника партии и Разумовой, она доцент.

– Я в женщину вселяться не буду! – запротестовал я.

– А с чего ты решил, что вселяться предстоит тебе? – удивился Бизон. – Твоя задача собрать информацию. Привычки, отношения в коллективе, манера поведения. Операцию будем проводить после того как вы уедете, чтобы не попали под подозрение, если что пойдет не так.

– Я ведь там был уже, знаю что где и как, я лучшая кандидатура!

– Посмотрим, это пока не обсуждали. У тебя опыта мало. Возможно придется внедрять не одного, а двоих. Это потом. Приехали, пойдем.

– Куда? – мы остановились перед банком.

– Сейчас оформим тебе кредит на три миллиона. Я поручитель. Миллион твой, два мы забираем. Да не бойся, платить по кредиту ты не будешь, это мы берем на себя. Со своей частью делай что хочешь, сколько из них отдашь своим друзьям – решай сам.

– А зачем вот так, через банк? – ох не нравится мне эта комбинация. Привязывают к себе, захочу уйти от них, скажут – отдавай сам кредит.

– А как ты перед налоговой отчитываться будешь? Тебе авто нужно обязательно, спросят, за какие доходы купил? Мы отмажем конечно, но лучше если меньше таких моментов будет. И так засветили твоего друга перед прокуратурой, а лучше было бы, чтобы связи с ним не прослеживались. Это если решим работать с ним. Хорошо еще, что тот стукач остальных не знал, только по именам вас услышал, как зовут.

– Это я понял, но, а почему тогда три миллиона? Куда пойдут остальные два, какая вам выгода такие проценты переплачивать? – продолжаю сопротивляться я. – Я могу и без машины обойтись, буду скромно жить.

– Боишься подставы? Не доверяешь, значит, – догадался Бизон. – А от нас хочешь и всю информацию получить и обучиться всем секретам, да еще и просишься участвовать в сложной операции. Почему мы тебе должны доверять? Ты уж определись как-то.

– Но я ведь ничего не скрываю! И находку к вам принес, а могли бы себе присвоить полтонны золота! Почему же от меня в таком случае многое утаивается, приходится выпытывать или случайно узнавать. Я что, не имею права знать, какая выгода для организации, если она будет платить за меня кредит?

– Хорошо, – после некоторого колебания соглашается Бизон. – Я скажу, но учти: подписок мы не берем, просто с болтунами происходят несчастные случаи. Тем более у нас появятся свободные емкости для провинившихся. Так вот: банк принадлежит нам, точнее одному из наших старожилов. Не напрямую, через подставное лицо. Через него мы финансируем многие наши проекты. Есть много серых схем и доходов и расходов, о них я рассказывать не буду, да и не мой это профиль. В твоем случае кредит будет списан в невозвратные, никаких судов, коллекторов и прочего при этом не будет. Даже если ты по каким-то причинам уйдешь от нас или с тобой что-то случится, ни с тебя, ни с твоих родственников возврата денег требовать не станут. Этого тебе достаточно или еще вопросы будут?

Молчу. Вопросы есть, но основное понятно. По сути риск у меня не такой уж и большой, даже если захотят меня кинуть. В любой момент могу сбежать в другой город или страну, найти себе новое тело и никто меня никогда не вычислит. А родственников у меня нет, которым можно будет предъявить претензии. В конце концов, Бизон выступает поручителем, так что спрос с него и будет.

– А пять нельзя? Два мне, а три вам? – наглеть так наглеть!

– Зачем тебе? Квартира есть, на машину хватит. Если сильно хочешь можно и пять, но тогда нужно твою квартиру в залог ставить. Я потому и пошел поручителем, чтобы без этого обойтись и успокоить твои подозрения.

– Ладно, согласен на три, – что бы еще выторговать? – Но я настаиваю, чтобы меня больше привлекали к работе. Не только дежурства, а серьезные задания. Не верю, что вы ничем интересным не занимаетесь.

– Да ты и так активно влез уже в наши тайны, куда теперь тебя денешь, – улыбается Бизон. – Не переживай, найдется для тебя интересная работа.

Оформление кредита заняло немного времени. Мой миллион мне перечислили на карточку, судьбой двух других интересоваться не стал.

– Машину можешь тоже взять в кредит, только через другой банк, – предлагает Бизон. – Но там уже сам платить будешь, мы можем помочь только с беспроцентным кредитом.

– Я подумаю, не к спеху. И так пока голова кругом от новых впечатлений, а с машиной начнется: гараж, страховка, налоги, техосмотр. Пока на метро поезжу или вот друзья повозят.

– На меня больше не рассчитывай, – предупреждает Бизон. – Да, и еще один вопрос, чуть не забыл. Вы кроме статуэтки, что успели приватизировать из найденного? Да не бойся, забирать не стану!

– А это, да ничего такого, – чуть растерялся я, говорить или нет о кулоне. Остальное мелочь. – Арбалет старый один, порошка чуть брали на анализ, пластины с письменностью. Только они не золотые оказались, их назад вернули.

– А что за порошок? И вообще, что там еще интересного, так и не было времени расспросить толком, – продолжает допрашивать Бизон. – Арбалет как выглядит? Мне нужно знать, вдруг что всплывет потом, мне разбираться придется.

– Порошок это…, забыл, как называется. Сухое горючее типа. А может яд какой или взрывчатка, это химик нужен чтобы разобраться. Арбалет тоже не знаю, я в них не шарю. Он у вашего капитана, который коллекционирует оружие. И еще кулон нашли на скелете, он у Кристины, – решаю, что скрывать может дорого потом обойтись.

– Что за кулон? – ожидаемо зацепился Бизон.

– Рубин на цепочке, примерно тысяч двенадцать – пятнадцать стоит. Обычной формы, ничего интересного.

– Рублей? Принесешь, не исключено что кулон окажется не простым. Двадцать тысяч за него компенсируем, если захотят больше, соглашайся. Но в разумных пределах.

Кристина расстроится. Ей он понравился, к тому же имеет не столько материальную ценность, сколько напоминание об интересном приключении. Попрошу Бизона после проверки вернуть, если не окажется каким-либо артефактом.