Сумрак

Глава 25

На практике убедился – усталость трампу не грозит. Всю ночь провел на американском континенте, изучал языки и вербовал себе доноров. С первым получилось неплохо, теперь английский и испанский я знаю как родной, хотя могут быть проблемы с грамматикой. С вербовкой чуть хуже: всего два человека. Девушка-мулатка в Нью-Йорке и парень студент из Кубы. Ближе к вечеру (их вечеру) попал случайно в Лас-Вегас и завис там. Когда еще смогу поиграть в казино ничем не рискуя? В результате просадил все деньги канадского бизнесмена отрывающегося на рулетке. Потом стало жалко его, мужик в общем-то неплохой, и я занял место крупье. Сразу выяснилось, что у него есть возможность останавливать шарик на нужном номере. Пока администрация заметила неладное и заменила крупье, канадец отыграл всё проигранное и еще полста тысяч сверху. Можно было и нового крупье подставить, но мне уже пора.

Заскочил на минутку, проконтролировал свой бессознательный аватар, и к Диме. Тот подходит к школе.

– «Тормози!», – командую ему. – «Первый урок прогуляешь»

– «Где ты был? Тебе уже пять человек звонили!»

– «Плевать. Меня один интересует. Отдохни пока, я возьму управление».

С Димой вчера общался. Он начал было задавать вопросы, пришлось разочаровать, что вся информация о моей планете под запретом. Пообещал, что вреда Земле от меня не будет, а для него лично только польза. Для начала помог ему финансово: оплатил задолженность по интернету и электроэнергии, выделил денег на новую видеокарту и одежду. С его мамой проблем не возникнет, его дядя по отцу иногда подкидывал ему монет, проверять она не станет.

Нуари на звонок не ответила, перезвонила сама с другого номера, причем звонок с кодом +81. Голос незнакомый, а интонации ее.

– Жив? А то я видела тебя в клинике.

– Да, успел выбраться, пока не отключился. Теперь буду как ты – скитаться по чужим телам. Где встречаемся?

– Сейчас сброшу тебе фото, давай ты ко мне. Выбор тут будет.

Через минуту рассматриваю узкоглазую девушку в военной форме. В кого это она забралась?

– «Всё Димон, топай в школу, до вечера не потревожу».

Нужную девушку обнаруживаю не сразу, слишком их много. Потом обнаружил, в ком повышенная плотность энергии, то есть два сознания одновременно. Вселяюсь в ее соседку, все равно не понятно, что тут происходит.

– Ногу тянем! Держать носочек! Выше!

Нет, это не балетная школа! Это подготовка к смотру экипажа противолодочного вертолетоносца «Идзумо» В состав которого входят и женщины. В частности наши с Нуари аватары, служат радистами, в звании старшин второй статьи или санто кайсо, по-японски. К счастью я попал к концу тренировки.

– Ты что, не могла выбрать место спокойнее? – шепчу Нуари по пути в радиорубку.

– А мне нравится! Да и я по делу тут. Сейчас придем на место, расскажу.

Только сейчас доходит, что мы общаемся на японском. Я теперь и японский знаю!

Сначала Нуари расспросила меня, о происшедшей неприятности. Убедилась, что это действительно несчастный случай.

– Может это и к лучшему, – замечает она. – Избавишься от привязки к постоянному телу.

– Нет! – запротестовал я, – оно мне дорого! Я им еще не наигрался, пробег чуть больше 20 лет, все комплектующие в идеале, были.

– Ну пусть полежит, потом заберешь. Долго только не затягивай, тело без энергетической составляющей быстро портится, особенно мозги. Но вернемся к нашим баранам, то есть к Харету. Возникла проблема. Утечка информации прошла слишком далеко, вероятно в Москве у Харета свой человек. Или кто-то из ваших стукнул. Короче он в курсе готовящейся против него акции.

– Радуга, почти уверен! Не зря она себя так ведет. Это ее предложение сообщить ему, чтобы или избавиться от тебя, или убедиться в твоих возможностях.

– Неважно кто, – отмахнулась Нуари. – Главное что он оказался трусом. Азиаты лучше вас помнят кто такие шехи. Но от меня не скроешься! Сейчас он затаился среди экипажа подводной лодки USS Minnesota.

– Так это американская подлодка?

– Именно. Сейчас тут проходят совместные учения. Японцы отрабатывают обнаружение подводных лодок противника и уничтожение. Уничтожение условное, но я собираюсь внести поправки в их программу. Одной настоящей глубинной бомбы будет достаточно, чтобы Харет покинул свое убежище.

– Но он может бесконечно прыгать в разные концы земного шара, как ты его поймаешь?

– Это вам невозможно отследить перемещение, мне труда не составит. Остается заметный след, по которому я его достану скорее, чем он адаптируется в новом обличии. Главное что и охрана за ним не поспеет. Твоя задача только спугнуть его. Я покажу, кого ты должен будешь заменить на боевом посту. В нужный момент отправишь в пусковую установку не холостой заряд, а полноценную реактивную бомбу.

– Его же потом посадят! А то и расстреляют, такое ведь невозможно совершить по ошибке, – озаботила меня судьба несчастного.

– Они ведь ваши потенциальные противники, чего ты его жалеешь? – удивилась Нуари.

– Они люди, а противниками нас делают политики. Я бы хотел все исправить, и не такими вот методами.

– Тогда потом поможешь ему выбраться из передряги, – предложила Нуари. – Займешь место председателя трибунала и оправдаешь парня.

Лишняя суета, но варианта лучше нет. Да и для лодки одна бомба, даже если попадет, не критична.

– А если Харет не сбежит, сообразит, что это ловушка?

– Тогда им все равно придется всплыть, для разбора происшествия и устранения возможных повреждений. Прибудет комиссия, лишняя суета, лишние люди. Он не выдержит. В самой подлодке мне его достать сложно – ограниченное пространство, где с охраной трудно справиться.

В радиорубке заступаем на дежурство, где на самом деле пришлось принимать и передавать радиограммы. Причем принимала Нуари, а я относил их командованию. Зато мы были в курсе перемещений корабля и хода учений. К концу нашей смены как раз вышли на охоту за лодками условного противника. Сменившись, отправляемся ужинать. На палубе Нуари вполголоса говорит:

– Смотри, вон стоят офицеры, твой санто кайи (лейтенант 3-го ранга). Сейчас он должен заступать на дежурство. Можешь приступать, твоя задача: когда поступит команда поразить противника условной бомбой, отправить настоящую.

– А разве не торпедами должны стрелять? – в флотском деле я профан, пока что изучил только радиодело.

– Торпедами по кораблям, для лодок специальные глубинные бомбы, сейчас они с реактивным ускорителем. Сам сейчас узнаешь, вперед!

Перемещаюсь в молодого офицера. Сначала не перехватываю управление, решил изучить, что он за человек. По мере исследования желание защитить его от последствий, стремительно падает. Парень с 16 лет член ультраправой группировки «Кокусай сёкё рэнго», или иначе – «Международная федерация за победу над коммунизмом» Призывают к ядерному вооружению Японии и более тесному сотрудничеству с США. Неплохая подстава получится, когда член этой шайки грохнет американскую подлодку. Что-то мне сильно захотелось попасть как можно точнее. Перехватываю управление, когда он принял смену. Нужно успеть вникнуть в обстановку и подготовится к действию. Сложностей не возникло, все операции выполняю автоматически, приказы из рубки управления дублирую для подчиненных. Дисциплина здесь на высшем уровне, никто и не подумает усомниться в моих распоряжениях. Боевой заряд, значит так надо! Их дело выполнять приказы, а отвечает командир.

Лодку долго не могли обнаружить. Позже я узнал, что прочесали район трижды и уже собирались с позором покидать район поисков, когда им улыбнулась удача. Или неудача, как позже поняли. Приближался конец моей смены, я не понимал, что мне делать, где искать Нуари. Или оставаться в сменщике? Но тут сигнал боевой тревоги! Мне поступают координаты и приказ приготовиться к поражению условного противника. Я позволил себе самодеятельность: для надежности решил врезать не одиночной, а серией бомб. Естественно все боевые. Прошло как по маслу, но лодке повезло. Она успела сделать маневр и уйти из-под удара, ударной волной достало, но повреждений она не получила. Только психический шок (не лодка а экипаж разумеется). Не меньший шок получило командование вертолетоносца. Они даже онемели на некоторое время, я ожидал более быстрой реакции. Зато потом! Ничего не понимающий офицер, которого я «включил», чуть не поседел, выслушивая поток брани. А говорили, что японцы культурная нация и не умеют материться! Я почерпнул много новых фразеологических оборотов. Но мне пора, оставляю беднягу на произвол судьбы, надеюсь, харакири он делать не станет.

Отправляюсь к Диме, ожидать звонка от Нуари. Надеюсь, у нее все получилось. Дмитрия нахожу в полицейском участке, как раз во время допроса.

– Ну, так и будем молчать? – пожилой следователь в гражданской одежде, видимо не первый раз задает этот вопрос.

– «Во что ты влип?» – спрашиваю Диму.

– «Я влип? Это ты меня подставил с карточкой этого Руслана! Сам сказал, что я могу купить с нее видеокарту. Вот я и заказал через интернет, а когда стал оплачивать – позвонили с банка. Стали вопросы задавать, а что я отвечу? Потом заблокировали карту. А через два часа приехала полиция! Что я теперь маме скажу? Меня обвиняют в краже карты и телефона!»

– «Спокойно, я сам разберусь, отдохни пока».

Отключать его не стал, пусть слушает.

– На каком собственно основании вы меня задержали? – спрашиваю оживившегося следователя. – Телефон и карту я получил от Левочкина Руслана, он может это подтвердить. Он попросил меня отремонтировать его компьютер, для этого мне и нужно было заказать видеокарту. Ему было некогда, он торопился, вот и оставил мне карту и телефон!

– Только что придумал? – обозлился следак. – Знаешь, что Левочкин в коме и не может подтвердить? Да и телефон ты украл в больнице, он записан среди вещей, переданных с места аварии.

Вот когда не надо они умеют работать! Настоящих преступников так бы ловили.

– Я украл? Вы можете это доказать? Да, я был в больнице, узнавал о его состоянии. И что? Это дает вам право обвинять меня в пропаже телефона? К тому же, вы что, не могли сообразить, что у человека может быть два телефона? Один он дал мне, а второй прое. али в больнице! Врачи сказали, что его состояние не вызывает опасений, так что когда он подтвердит все мои слова я подам на вас жалобу в прокуратуру! За моральный ущерб и нарушения законодательства. Вы, старый пердун, тридцать лет работаете, и не знаете порядка допроса несовершеннолетнего? Где мой защитник? Где психолог или педагог?

– Закрой пасть, щенок! – следак опытный кадр и привык и не к таким наездам. – Не хочешь признаваться, сейчас отправлю в камеру! А там с тобой побеседуют уже по-другому, сам проситься будешь на допрос!

– Ты дебил? – меня тоже такими приемами не прошибешь. – На старости лет на зону захотел за такие фокусы? Дай мне позвонить, через десять минут твой начальник тебя лично раком поставит!

Таким образом перегавкиваемся минут пятнадцать, возникает патовая ситуация. Следак не хочет меня просто так отпускать, с задержанием действительно что-то начудили, если не будет признания, то прилететь может не только ему. Подписку он тоже по каким-то причинам оформить не может, да меня такой поворот не устраивает. Освободить Диму самому, перебравшись в следователя, конечно можно, но потом возникнет еще больше вопросов, мне придется долго разгребать.

– Кому ты хочешь звонить? – спрашивает, наконец, следователь, отчаявшись придумать выход.

– Заместителю начальника УВД, – отцу Толяна звонить не лучший выбор, но назвать Бизона я не могу. Не его профиль. А кто сейчас в органах представляет нашу новую группу, я не знаю.

– Откуда ты его знаешь? – недоверчиво нахмурился следователь.

– Его знает Руслан. А меня знает сын подполковника, я ему тоже компьютер чинил.

– То, что ты кого-то знаешь, не доказывает, что ты не мог украсть телефон, – уже не так уверенно сопротивляется следак.

– И куда я, по-твоему, денусь, если окажется что это так? За границу сбегу? Выясните у Руслана правду, тогда и предъявляйте!

В конце концов, он сдался. Отпустил до выяснения, но телефон и карту не отдал. Карту то черт с ней, она заблокирована все равно, а телефон мне нужен. Пришлось все-таки на пару минут отключить следователя и вытащить симку из моего телефона. Вышел из ситуации с минимальными потерями.

– «А маме что говорить?» – заныл Димка, когда оказались на свободе.

– «Всё то же что я говорил следаку. Или не поверит?»

– «Конечно, нет! Она знает, что из меня компьютерщик никакой, я не уверен, что даже себе смогу заменить видюху. Да и не хочу я ей врать»

– «Так и говори правду. Знакомый сам дал телефон и карту, когда выйдет из комы – подтвердит. Завтра он очнется и будет все тип-топ!»

– «Тоже мне, правда! А кто он тебе, этот Руслан? Я думал, мы на самом деле сперли у него карту»

– «Ты что? Зачем мне заниматься воровством, есть миллион способов законного отъема денег у тех, у кого их слишком много. А Руслан мой прежний помощник, такой как ты. Он выбыл на время из строя, вот мне и пришлось срочно искать замену. Но ты не думай, когда он вылечится, ты без работы не останешься, у меня много помощников».

Успокоил мальчишку, слишком уж он щепетилен в вопросах порядочности. Это хорошо, но немного затрудняет работу. Пришли домой, мама его к счастью пока на работе, но когда вернется… Ей звонили из полиции и сообщили о задержании.

– «Давай свой телефон, меняем симку».

– «У меня есть старый, кнопочный» – предлагает Дима.

– «Пойдет, мне только звонить».

Нуари пока не объявилась, ждать не буду. Напугала она меня, сказав, что тело может испортиться, так что пора оживлять коматозника. Позвонил Толику, попросил решить вопрос с помощью отца о закрытии дела. Потом сообщил Бизону, что возвращаюсь в родное вместилище. Мелькнула мысль позвонить Виталине, успокоить, но боюсь незнакомый голос ее еще больше встревожит. Напоследок даю указание Димке, всех кто меня ищет перенаправлять в больницу.

В палате без перемен. Аватар никуда не ушел, лежит и даже дышит самостоятельно. Интересно, сознание отсутствует, а жизненные функции работают: дыхание, сердцебиение. На этот раз и медсестра обнаружилась, она как раз подключает капельницу. Кормят внутривенно. Немного страшно, вдруг там мозг поврежден? Но за меня никто этого не сделает, мысленно перекрестившись, сливаюсь с телом.

Просыпаюсь сразу. Еще не уверен, что получится двигаться, для начала осторожно открываю один глаз. И тут же закрываю – слишком яркий свет.

– Ой! Очнулся! – обрадовалась чему-то медсестра. Ну очнулся, а тебе что, зарплату поднимут?

Открываю глаза снова, медленно. Получается. Особо ничего не болит, состояние онемения во всем теле. Получится ли двигаться? Пробую пошевелить рукой, не вижу, но кажется пальцы шевелятся. Вторая сломана. А ногой?

Исследования прерываются прибежавшим врачом, в сопровождении медсестры. Принялся светить мне в глаза фонариком и задавать дурацкие вопросы.

– Да слышу, слышу, – просипел я еле слышно. – Пить дайте.

Оказалось не так плохо, как я ожидал, состояние хреновое, но терпеть можно. А когда будет нельзя всегда можно сходить погулять. Врачи проявляют повышенную активность, даже странно. В фильмах показывают, что таких больных наоборот стараются не тревожить, а мне устроили целый допрос. Где что я чувствую, что помню, как меня зовут. Пришлось сказать, что я хочу спать, тогда только отстали. Ушли, а через пять минут снова возвращается медсестра.

– Зая, иди отдыхай, я просто посплю, – предлагаю ей.

– И что, тебе не интересно как я расправилась с Харетом? – улыбается она.

– Интересно! – оживляюсь я. – А что так долго? И как, успешно?

– Обижаешь! Эрархи так не умеют вытряхивать душу! Информация уже доведена до нужных людей, завтра все будут знать, что Харета больше нет.

– Хорошо. Тогда завтра ставим ультиматум? Три эгализатора в течение суток или три трупа: Татарин, Север и Радуга? Так?

– Я думаю, ты прав, – соглашается Нуари. – Пора прекращать с ними нянчиться. Ты мне все больше нравишься, думаю, в твоем роду был прямой потомок шехов.

– Да, я такой! Надеюсь твои собратья будут такого же мнения? Да, кстати, а требовать будем конкретные эгализаторы или три любых? Ты ведь знаешь, кто к какой статуэтке находится?

– Любые, у нас нет иерархии, мы все равны. Даже то, что там находится мой ребенок, не играет роли.

– У тебя есть дети? – я удивился так, что стало больно.

– А почему их у меня не может быть? – не меньше удивилась Нуари. – За столько лет у меня было более сотни детей-шехов, а гронтов я не считала. Пара тысяч, может быть больше. Но почти все погибли, только пятеро улетели на планету ящеров, а один остался со мною.

– Сын? Ах да, у вас же нет пола. Можно нескромный вопрос? А в зачатии ты играла какую роль, мужскую или женскую?

– По разному, чаще, пожалуй, женскую. А вот непосредственно при родах присутствовала только один раз и то не до конца.

Долго не смог общаться, стала возвращаться чувствительность органов и усиливаться боль. Прощаемся с Нуари до завтра, условились о времени встречи тут же. Потом пришлось просить медсестру (настоящую) сделать укол и притворится спящим. А сам отправляюсь на ночь опять гулять по дневной стороне планеты. На этот раз решил посетить Южную Америку.

С утра началось паломничество. Я только вернулся со странствий, не особо успешных, как первой появилась Вита. Обрадованная, засыпала меня новостями. Соседка сверху затопила нашу ванную, Данька в новом садике, Толик оплатил все расходы по моему лечению, а ей осталось отработать один день и переходит на новую работу. А доктор сказал, что если с головой у меня будет в порядке, то через неделю можно выписать на домашнее лечение. Как по мне, он явно торопится, чувствую себя ничуть не лучше чем вчера: голова кружится и все тело болит. Организм в отсутствие сознание излечиваться не желает, ему нужно, чтобы я лично помучился.

Потом заскочил перед работой Анатолий, он же и забрал Виту, подвезет по пути. Следующий гость, точнее гостья оказалась неожиданной. Радуга, собственной персоной. Очевидно, Бизон донес информацию и потенциальные жертвы заметались. Угадал, после формальных вопросов о самочувствии Радуга перешла к основному:

– Я ведь говорила, что не враг вам, почему же моя кандидатура в списке на уничтожение? Ты знаешь, что Татарин полностью взял власть в свои руки. Эгализаторы охраняют его люди, мы ни на что не можем повлиять.

– Это выбор Нуари, причем тут я? – вру без зазрения совести. – Очевидно потому, что ты была против договоренностей с шехами, плюс ты предупредила Харета о готовящейся акции. А переводить стрелки на москвичей нечего, сами их вызвали вот и расхлебывайте.

– Я предупредила?! Зачем мне это? Я догадываюсь, кто это сделал, но пока у меня нет доказательств. То же самое и с Москвой, у них не один информатор и я их всех знаю. Так вот: среди твоих так называемых друзей далеко не все играют честно. Ты будешь сильно удивлен, когда узнаешь некоторые детали.

– Это все слова, если есть что предъявить – говори, а нет, так и нечего впустую сотрясать воздух, – провоцирую я, пытаясь услышать больше. Так как, судя по окраске эмоций, она говорит правду.

– Ну для начала поинтересуйся, зачем Бизон ездил в Москву. Хотя бы у своего друга можешь узнать, по работе его туда не вызывали. А еще интересней один факт: в московском отделении ФСБ служит его друг, они вместе учились в институте. И именно этот майор ФСБ организовал подставу с взяткой твоему другу Анатолию. Точнее хотел организовать, но после твоего вмешательства пришлось отменить.

Ничего себе предъява! Остается узнать, откуда она так прекрасно осведомлена, о чем и спрашиваю.

– Мы прослушивали твой телефон. Заинтересовались намеками Анатолия на «жирного клиента», установили за ним наблюдение. Дальше дело техники. Выяснили, с кем встречается тот киргиз, кто курирует операцию.

– Но зачем? Смысл Бизону какой так поступать? На его же репутации скажется, если его подчиненного возьмут на взятке.

– А никто и не собирался доводить до суда. Им важно было взять за горло, чтобы подобраться к отцу Анатолия. Дело в том, что практически решен вопрос с назначением того на должность начальника налоговой полиции города.

– Но Анатолий наш человек, – напоминаю я. – Мы могли бы и так влиять через него на отца.

– Операция была разработана до того, как это случилось. Отменять не стали, решили, что так будет надежнее. А теперь подумай, почему Бизон проводит такую операцию с московскими, а не нашими спецами, причем не ставит наше руководство в известность? Есть и на Мерлина некоторая информация, но следующий раз. А то скоро вернутся твои охранники, их на время отвлекли мои люди.

Охрану имеется ввиду, в сумраке, а то я удивлялся, почему она так свободно говорит. Информацию Радуга сообщила достоверную, удивительно, что ничего не приукрасила для убедительности. А я еще и заметил некоторую странность в разговоре с Бизоном, когда поведал ему о подставе Анатолия. Но списал тогда на возникшее негодование у Константина. Оказывается, злость действительно была, но на меня, что вскрыл эту схему. Так то Бизон, зная о моих способностях, искусно обходит темы, где я могу его заподозрить в нечестности. Вот так и доверяй людям! И что теперь делать?

– Так ты не знаешь, что собирается делать Татарин? – переключаю разговор.

– Нет, он мне не отчитывается. Мы хотели собрать Совет, но он отказался с нами обсуждать что-либо. Сказал – «Не переживайте, мы все уладим».

– Тогда ничего пока не меняется. Сутки, начиная с восьми часов утра сегодняшнего дня, если эгализаторы не будут переданы – Татарин погибнет первым. Потом посмотрим.

– Так кто у вас решает, ты или Нуари? – остро посмотрела на меня Радуга.

– Скажем так: она прислушивается к моим советам.

– Я и не сомневалась, что ты внес мою кандидатуру.

– У меня были на это основания, – не стал скрывать, пусть знает, кого бояться.

Разговор прервал Бизон, запыхавшийся. Охрана видимо доложила и о визите Радуге и столкновении в сумраке. Обменявшись с ним дежурными приветствиями, Радуга уходит. Недовольная, но уже менее встревоженная, чем появилась.

– Что ей нужно было? – нетерпеливо спрашивает Бизон.

– А ты не догадываешься? Боится за свою жизнь, уверяла, что она ничего сейчас не решает.

– Врет! Если даже не решает, то работать то она продолжает. Вот сейчас мне доложили, что сюда пытались проникнуть БАРСы Севера. Придется усилить твою охрану.

– Это не имеет никакого значения, можешь охрану совсем убрать. Я не привязан к этому телу, могу пользоваться любым на выбор.

– Это вообще-то запрещено кодексом трампов, – осторожно замечает Бизон. В эмоциях некоторая сумятица.

– А кто его составлял и подписывал? У нас ведь независимый союз трампов? Так что нужно и свои законы принимать. К тому же я пользуюсь в основном добровольцами и не причиняю вреда донорам. Короче, отзывай охрану, пусть лучше тебя и Мерлина охраняют. Да, ты Анатолия видел сегодня? Он утром был, говорил, что тот киргиз вроде согласился на запрошенную сумму?

– Н-нет, не видел, – от удивления Бизон чуть запнулся, но быстро взял себя в руки. – Если согласился – хорошо, будем брать!

Ну, ну, брать они будут! А мы вот сейчас и выясним, с кем ты работаешь и какие планы. Нет, к Константину в мозги я не полезу, почувствует. А вот к киргизу наведаюсь и подожду, кто ему позвонит. Ничего, потом скажу, что я не так понял Толика. Или выложу всю историю, как есть, послушаю, какие оправдания последуют.

Озадаченный Бизон задал еще несколько малозначащих вопросов и удалился, посетовав на большое количество работы. Я тут же пожаловался медсестре что устал и хочу поспать еще. От укола отказался, попросил не будить. Рожу киргиза вспомнил не сразу, пришлось напрячься. Получилось, оказываюсь в его спальне. До сих пор спит, причем рядом какая-то малолетка. Подождем. Обследовал квартиру, не особо шикарная, не исключено что съемная. Ага, клиент зашевелился, потянулся к лежащему на тумбочке телефону. Послушаем, управление забирать не буду, достаточно узнать содержание беседы.

– Да, я. – хрипло говорит в трубку киргиз. Вчера перебрал малость, состояние чуть лучше, чем у моего тела.

– Ты где? Что мне за херню сообщают, ты что, был снова в МФЦ? – голос незнакомый, из памяти клиента выуживаю – Игорь Геннадиевич из ФСБ.

– За каким? Я вообще в Сызрани второй день, дома сижу.

– Точно? И не звонил менту? Смотри, узнаю, что мутишь какие-то свои схемы – не обижайся! Давай, завтра готовься, я позвоню позже.

Нахожу в памяти, как выглядит этот Игорь Геннадиевич. Высокий, круглолицый, греческий нос, родинка возле правого уха. Звание неизвестно, фамилия тоже. На крючке держит хорошо: поймали с солидной партией наркоты, пришлось сдать поставщика.

Немного опасаюсь, вдруг этот ФСБ-шник трамп. Или его охраняют. Ничего, успею удрать если что. Перемещаюсь. Так, едем в авто, мой клиент на пассажирском сидении. Как раз разговаривает по телефону. Успеваю уловить только последние слова:

– Так что сам разбирайся, чего там за непонятки.

Почувствовал вмешательство, тревога нарастает. Нет, что я у него сижу в мозгах, не догадывается, предполагает попытку внедрения. Или трамп или из осведомленных. Но о том, что можно и не выбрасывать хозяина из тела не в курсе. Вот и пороемся в закромах памяти! Звонил Константину, своему старому знакомому, как и предполагалось. Не трамп, и даже не имеет отношения к московской организации. Работает с Бизоном, тот помогает ему продвинуться, он же и сообщил о трампах. Непонятно пока, то ли Бизон действует в своих интересах, с далеко идущими планами, то ли все-таки с москвичами, но не стал им отдавать своего друга. Предъявить мне пока что ему нечего, подстава Толика пусть и не есть хорошо, но предательством не назовешь. Скажет, что разрабатывался план до знакомства со мной и не стали отменять, чтобы надежнее привязать Анатолия. Фиг с ним, пока буду наблюдать, предупрежден – значит вооружен.

Возвращаюсь в больницу, вовремя. Несмотря на просьбе не будить, возле меня Север и Татарин. Ну да, им медсестра не препятствие.

– Извини что разбудили, но дело не терпит отлагательств. Как самочувствие? – проявляет дежурное сочувствие Татарин.

– Не дождетесь! Давайте, что у вас, только быстро, я спать хочу.

– Да вот, хотим уточнить у первоисточника. Мы ведь не так договаривались изначально, речь шла о встрече, а потом уже все остальное.

– Кто с кем договаривался? Нуари выполнила свою часть договора с нашей городской организацией, а как выяснилось, ее больше не существует. Поэтому и новые условия. После их выполнения будет встреча. Нет – станет тремя трампами меньше и будут названы очередные кандидаты.

А трусят ведь визитеры, до дрожи в коленках! Страх и злость преобладают в эмоциях, особенно у Севера. Он и внешне не скрывает неприязни ко мне. Татарин тот пытается хотя бы казаться нейтральным. Уже благожелательность не изображает.

– Но мы не отказываемся от освобождения ее друзей! Давай организуем встречу с ней и обсудим условия передачи, мы готовы отдать всех сразу! Просто хотим гарантии, что они не причинят нам вреда, более того надеемся на взаимовыгодное сотрудничество!

– Шехи не торгуются. Нуари сказала свое слово, изменить его она уже не сможет. Это как слово чести офицера, – повторяюсь, это я им уже говорил. – Отпускаете троих, как она сказала, после этого они с вами встретятся, или все четверо или кто-то один, это уж они сами решат.

Молчат, понимают безнадежность уговоров. Север тот вообще ни слова не сказал за все время, даже не поздоровался. Зачем спрашивается, пришел?

– Мы должны сами вскрыть эгализаторы или в ее присутствии? – перешел к деталям Татарин, вижу что он уже сдался, надеется только на случайность. – Нужно приготовить для них доноров?

– Вам вскрывать не нужно. Передайте три эгализатора…, - я задумался, кому можно довериться. Еще вчера назвал бы Бизона, а теперь… – приготовьте три эгализатора и привезёте их в указанное место. Я уточню куда. Когда будете готовы, сообщите.

– Не выпустим ли мы зло, похуже архангелов, – подал голос Север.

– Хуже человека зла на планете нет, – парирую я. – Возможно архангелы чистят мир от дерьма, на то они и архангелы. Какое зло могут придумать шехи, кроме того что уже творят люди?

– Ладно, мы примем решение до вечера, – Татарин, не прощаясь, повернулся к двери. Следом уныло поплелся Север.

Заглянула медсестра.

– Не спите? – словно не видела, что у меня были посетители. Хотя могла и правда не видеть. – Сейчас капельницу поставлю. И там к вам ребята хотели пройти, я не пустила.

– Какие еще ребята?

– Подростки, двое мальчишек.

– Позовите если не ушли еще, – прошу ее. Кто это может быть, не представляю, если только Дима друга с собой взял. Но он без команды не должен навещать.

Через пару минут в дверь заглядывает мордашка Филиппа, следом вижу Кешку.

– О, парни, не ожидал! Или случилось что?

– Нет, мы просто навестить, – шмыгает носом Филипп. – Вот, апельсины от всех, мы скинулись.

– Ну присаживайтесь рядом. Рассказывайте, как дела. Нового тренера не прислали?

– Не, Паша сказал, что ты быстро вылечишься, – Филипп скептически осматривает мои забинтованные конечности.

– Быстро не обещаю, дома придется долечиваться. Но теорию могу вам и с гипсом преподавать, так что через пару недель надеюсь, появлюсь. Иннокентий, а ты что молчишь? Дома все в порядке?

– В порядке, – закивал Кешка. – Только я под домашним арестом.

– До сих пор? А как сюда отпустили? Погоди, вы же в школе сейчас должны быть? – дошло до меня.

Мальчишки переглянулись.

– Мы это, отпросились, – врет с честными глазами Филипп.

– Смотрите парни, если с поведением будут проблемы, то новогодняя поездка вам не светит, – предупреждаю я.

– Меня и так не отпустят, – повесил голову Кеша.

– Если я попрошу – отпустят.

Ребята повеселели, пообщался еще немного, взял слово с них, что больше не будут прогуливать уроки. Заставил их забрать часть продуктов, которые мне нанесли посетители – йогурты, сырки, батончики. Я такое не ем, не выбрасывать же. Надеюсь никто меня не замыслил отравить и продукты свежие.

Дальше пришел доктор и начал издеваться. Я уж было собрался обратно в кому, но медсестра за его спиной подмигнула мне. Нуари пожаловала, сегодня прям день визитов! После обследования врач поинтересовался, почему я не встаю.

– А что, можно было? – удивился я. Чего они так стремятся от меня избавиться, им же деньги платят?

– Нужно! Ноги у вас целые, небольшой ушиб, остальное ходить не мешает. Движение – жизнь! Так что на обед самостоятельно! Анастасия вот если что поможет, – указал на медсестру. Та скорчила кровожадную ухмылку, благо он не видит.

После ухода врача делаю попытку встать. Это непросто с одной рукой и больными ребрами. Нуари и не думает помогать. С трудом получилось усесться, в голове зашумело и чуть поплыла видимость.

– Нет, пожалуй стоит сменить лечащего врача, – делаю вывод.

– Не притворяйся, всю ночь по казино шляться здоровья хватает, – иронизирует Нуари.

– Ты что, следила? Этой ночью я в казино не был, по бразильским притонам больше. Чуть не ввязался в разборку наркомафии, вовремя одумался.

Рассказал о визите Татарина, предложил свой план по передаче эгализаторов. Нуари одобрила. Остается ждать звонка, никуда они не денутся.