Свадебные одолжения

ГЛАВА 7

Конечно, не то чтобы мы с Грэйс не беседовали. Мы разговаривали постоянно. Ладно, по большей части говорила я, а Грэйс слушала, но мы общались. Но меньше с момента старта “свадебного марафона”. Это правда.

Нелегко было сдвинуть свадьбу на несколько месяцев, раз уж Грэйс поставила себе такую цель, вот и всё. Она была чуть ли не одержима. Так что, да, она была сосредоточена на том, чтобы увязать все свадебные заморочки воедино. И невероятно, но, всё это доставляло ей удовольствие, и именно потому я не хотела вмешиваться. Это было всего лишь светское мероприятие. Главное — сам брак. Да, я задавила свою тревогу по поводу того, что тщательная подготовка к торжеству практически закончена. Я не сомневалась, что выбрала верный путь, чтобы всё уладить. И невозможно было отрицать, что в то время, когда Грэйс принялась увлечённо выбирать карточки для центрального стола, я второй раз задумалась, что мы женимся слишком быстро. Я даже прочитала несколько онлайн ресурсов с заголовком “Струсили?”. Многие проблемы, описанные в этих статьях, не относились к нашей ситуации. У нас не было проблем с деньгами, с детьми от прежних браков или с родителями партнёрши. Не было историй с обманом или изменой. Я уважала Грэйс. Я любила её. Она мне нравилась. Я страстно желала её. Я хотела быть её женой. И эта идея пугала меня до смерти.

Почему? Может быть, потому, что я не знала о существовании её прозвища “Грэй”? Почему я не знала этого? Разве это не одна из тех вещей, которые надо узнать, прежде чем связать свою жизнь с кем-то? Хорошо, мы вместе только год. Конечно же, есть вещи, которые мы не узнали друг о друге. Но ведь никто по-настоящему не может узнать другого человека, не правда ли?

Мне известны самые важные вещи. Я знаю, что Грэйс сделает всё возможное, чтобы быть хорошей женой. И вовсе не думала, что не смогу стать хорошей женой Грэйс. Я верила, что могу быть отличной супругой. И была не против попытаться. И не то чтобы я не верила в брак. Я видела в браке лишь позитивные стороны. У моих родителей замечательный брак.

Образцовый. И как бы не тревожила меня перспектива выйти замуж за Грэйс, теперь у меня было полно времени, чтобы понять: меня намного больше пугает мысль, что я никогда не стану её женой. Так что… да. Нам нужно поговорить. Я была несказанно рада, добравшись до дома и увидев, что авто Грэйс уже на месте.

— Грэйс! — крикнула я, войдя в дом.

— Я тут.

Я прошла мимо свежедоставленных посылок — свадебные подарки? — и нашла Грэйс на кухне. Она сидела у стола на том месте, где вчера сидела я, а перед ней стояла маленькая белая коробочка, перевязанная чёрной шёлковой ленточкой.

— Хорошо, что ты любишь конфеты, — сказала она. — У нас девяносто коробок шоколада, которые не подлежат возврату, — лицо у неё было слегка угрюмым.

— Ну, да, я люблю конфеты, — ответила я. — И вообще-то мне нужно с тобой поговорить.

Она посмотрела на меня своим изучающим тяжёлым взглядом, и я поняла, что она ожидает очередную порцию плохих новостей. Этого я вынести не могла.

— Я думаю, ты, возможно, была права, — сказала я. — Видимо, я приняла боязнь за что-то настоящее.

— Если ты трусишь, значит, это и есть настоящее.

Выдвинув стул, я села рядом с ней.

— Это правда. Но не все страхи обоснованы. И не все они правильные.

Грэйс прищурила глаза. Она выглядела настороженно, и я не могла её за это упрекать.

— Ну и что ты хочешь сказать, Ундина?

Я глубоко вздохнула, вообще не уверенная в том, как Грэйс воспримет моё великое откровение.

— После работы я ездила навестить папу Джесси.

— Ездила к Адриану? Зачем?

— Эм, отчасти потому, что считала себя не в праве рассказывать ему по телефону, что мы всё отменяем. Я почувствовала, что обязана ему и не могу так поступить.

— Я собиралась поговорить с Адрианом сегодня вечером.

— О, — она была сдержана и кратка. Я закончила: — А отчасти потому, что думала, может, он поймёт меня.

— Поймёт что? Что ты не готова принять пожизненные обязательства? Для этого не надо быть очень понимающим человеком. Я это понимаю. И думаю, что все поймут.

— Да, но это совсем не то, чем кажется, — я взяла в руки элегантно оформленный подарок для гостей.

Просто не будет. Но это и не должно быть легко. Грэйс устало вздохнула.

— Хорошо, ты ведь хотела поговорить, давай поговорим. Ты не хочешь венчаться. Почему?

— Хорошо, прежде всего, венчаться я хочу. Но меня волновало, что, на мой взгляд, это произошло слишком скоро. Для тебя.

— Для меня, — не веря своим ушам, сказала она.

— Ага.

— Даже зная, что изначально это была моя идея?

— Ага. Вот, собственно, и всё. Я думала или просто боялась, что ты так давишь из-за того, что считаешь, словно я хочу именно этого… — она открыла рот, но я опередила её: — Я и хотела — это правда, но если ты в итоге не окажешься в ловушке своих чувств…

— В ловушке?

— Потом пожалеешь об этом, — попыталась объяснить я. — Потому что вы с Джессикой о браке никогда не задумывались.

Я умолкла, и Грэйс молчала тоже. Она хотела что-то сказать, слегка тряхнула головой, и я поняла, что она борется с собственными эмоциями.

Я сказала, пытаясь помочь:

— Потому что я знаю…

— У нас не было такого шанса, Ундина. Если бы у нас был выбор, думаю, скорее всего, мы были бы женаты. С одной стороны, у меня ощущение, что это как бы демонстрирует солидарность. Теперь у нас есть права и возможность их реализовать. И наверное, одна из причин, по которой я хочу стать твоей супругой — это то, что у нас с Джессикой не было такой возможности. Таким образом, я делаю это и для Джесси тоже. Но я не хочу вступать с тобой в брак, чтобы просто доказать свою точку зрения. Я хочу жениться, потому что люблю тебя и хочу провести с тобой остаток своей жизни.

У меня перехватило горло.

— То есть не из-за того, что думаешь, словно это сделает счастливой меня?

— Вообще-то, думаю, это могло бы сделать тебя счастливой.

— Могло бы. Ещё счастливее. Потому что просто счастлива я и сейчас. Если не считать прошлую ночь и сегодняшний день.

— Ладно, — Грэйс опять окинула меня подозрительным взглядом. — Я не знаю, в какой момент всё пошло наперекосяк.

Я покачала головой.

— Может, в этот, — я протянула ей маленькую коробочку.

Грэйс взяла её у меня.

— Подарки для гостей?

— Дело не совсем в них. Скорее в свадьбе как таковой.

— Свадьба — это проблема?

Я почувствовала, что краснею.

— Не знаю. Ощущение такое, словно всё выходит из-под контроля. Мы неделями не говорили… Или, вернее, не разговаривали ни о чём, кроме свадьбы. У меня появилось чувство…

Взгляд стал напряжённым.

— Какое?

— Одиночества, — призналась. — Оставленности.

— Но это всё было для тебя. Я хотела сделать это для тебя.

— Знаю. Но выглядело, словно всё делается ради свадьбы, а не ради нас. Мне кажется, мы потратили намного больше времени на обсуждение достоинств холодных и горячих закусок, чем на разговор о том, хотим мы иметь детей или нет.

— Ты хочешь детей? — удивилась Грэйс.

— Не знаю. Возможно. Я никогда всерьёз об этом не задумывалась. Ты не думаешь, что нам стоило бы? В смысле, обсудить этот вопрос.

— Да, блядь. Так это и есть причина отмены?

Я задумалась.

— Нет. Нет, это тут ни при чём. Но давай вернёмся к теме беседы. Ты хочешь провести вечность со мной или с Джессикой?

Грэйс открыла рот. Закрыла.

Вновь открыла и сказала:

— Я не поняла вопроса.

— Я тоже. Но меня волнуют примерно такие вещи.

Лицо Грэйс смягчилось.

— Ундина…

— Поверь, я знаю! Это безумие.

— Это не безумно. Послушай, я не верю в Господа. Но определённо могу сказать лишь одно, если есть жизнь после смерти, то я хочу, чтобы ты была там со мной. И насколько я могу судить, любое посмертие станет адом. Тебе это о чём-либо говорит?

Она говорила абсолютно серьёзно, и эта искренность вопреки моим может-не-слишком-рациональным страхам утихомирила сомнения и тревоги, накопившиеся за последние две недели.

— Говорит. Да, — я скривилась. — Честно говоря, если бы кто-нибудь год назад сказал мне, что я буду паниковать из-за женитьбы, я бы рассмеялась.

Так же уверенно и торжественно Грэйс сказала:

— В этом-то и вся разница. Я уже познала каково это, чувствовать безопасность и уют чувства, что ты проведёшь жизнь с человеком, которого любишь больше всего. И я хочу этого вновь. Я хочу этого с тобой.

Горло сжало, глаза защипало.

— Спасибо. То есть у тебя нет ни одного сомнения?

— Ни одного, — медленно ответила Грэйс.

Я пыталась прочесть выражение её лица.

— Но есть что-то ещё. Я вижу, что есть что-то ещё.

Она нахмурила брови.

— Хорошо. Есть. Я вот думаю, почему твои коробки и мебель всё ещё стоят в прихожей. Мы живём вместе уже месяц, а ты так и не переехала по-настоящему. У меня складывается впечатление, что ты готова в любое мгновение упаковаться и уехать.

— Это… Нет. Конечно же, нет, — сказала я и умолкла.

— Скажи это.

Я не хотела этого говорить. Не хотела чувствовать себя такой. Облекать в слова. Но Грэйс наблюдала за мной, ждала, и из всего этого выйдет толк, только если мы будем честны друг с другом. Я вздохнула.

— Я не ревную и не обижаюсь. Во всяком случае, я так думаю. Но иногда мне кажется, что… Я не уверена…

— Продолжай.

— Я чувствую, что этот дом больше Джесси, чем мой.

Грэйс, похоже, была удивлена.

— Ты в этом не виновата, — торопливо добавила я.

— Я что-то не так сделала?

— Не думаю. Я сама не понимаю, поэтому не могу сказать тебе. Дом идеален. Поэтому я не знаю, что я могу сюда добавить.

— Ты можешь добавлять всё что захочешь. Можешь переделывать тут всё, что захочется. Это твой дом.

— Я предполагала, что ты это скажешь. Но… — она не говорила этого раньше.

До сих пор.

Грэйс с энтузиазмом спросила:

— Хочешь переехать?

Хочу ли я? Я поймала внимательный взгляд Грэйс.

— Это великолепный дом. Ты была в нём счастлива. Мы были тут счастливы. Не думаю, что нам стоит переезжать. Полагаю, мне просто нужно было узнать, услышать…

Теперь, сказав это вслух, я чувствовала себя глупо. Убогой, неуверенной и несерьёзной.

— Я люблю этот дом, — сказала Грэйс. — Но это всего лишь дом. Единственное, без чего я не смогу обойтись — это ты. В общем, если тебе тут плохо и неспокойно, мы переедем. Подумаешь, большое дело. В мире полно домов. А ты всего одна.

Вот теперь я действительно покраснела. Мне было ужасно неловко слушать эти слова. Но и облегчение было просто громадным. Так что, наверное, мне необходимо было услышать именно это. Кое-что должно быть сказано вслух.

Слова любви для одной. И извинения для другой.

— Это очень помогает, — вынуждена была согласиться я. — И я сожалею, что заставила тебя пройти через всё это. Очень сожалею. Выходит, что я просто кошмарная невеста.

Грэйс фыркнула.

— Может, ты и права.

Я потёрла кончик носа.

— Да. В общем, что я хотела сказать: похоже, я позволила своим нервам взять над собой верх. Я хочу стать твоей женой. И надеюсь, что ты всё ещё хочешь, чтобы мы поженились.

Я не помню, кто из нас сделал первый шаг. Руки Грэйс сомкнулись вокруг меня, а мои обняли её. Мы тесно прижались друг к другу, и это было то самое чувство — “долго и счастливо”. Её губы, прижавшиеся ко мне, были тёплыми, сладкими и родными. Словно вкус радости. Я удивлялась, как я вообще могла этого бояться?

Когда мы разорвали поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха, я сказала:

— Уже слишком поздно? Мы всё ещё можем попробовать в субботу? Я могу начать всех обзванивать.

— А как тебе такая идея, — сказала Грэйс, — почему бы нам не определиться, что мы обе желаем этой свадьбы. И тогда мы могли бы вместе заняться обзвоном?

— Было бы прекрасно, — согласилась я.