Свадьба по завещанию

Глава 2

До июня в семействе Малаховых все было по-прежнему.

Алиса нанесла визит гинекологу, сдала необходимые анализы и с нескрываемым трепетом ждала результатов. Придирки Веры Эдуардовны воспринимались как неизбежное зло, поиски новой работы отодвинулись на второй план, в общем и целом все тихо и мирно. Как оказалось, до поры до времени.

Третьего июня Павел не пришел ночевать. Часы показывали полночь, а супруга нет. Раньше ничего подобного не случалось: если Паша и задерживался, то обязательно предупреждал об этом по телефону. Алиса металась по квартире, теребя в руках сотовый, то и дело нажимая кнопку автодозвона. Противный механический голос вещал: «Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети».

— Черт! Вера Эдуардовна, я не могу дозвониться, телефон отключен.

К ее удивлению, свекровь была само спокойствие.

— Он не маленький, придет.

— Уже первый час ночи!

— И что? Ложись спать, в конце концов, у него могли возникнуть неотложные дела.

— Ночью? Почему же тогда не позвонил?

— Алиса, Павел взрослый мужчина, он должен ощущать некоторую свободу.

— Господи, о чем вы говорите, какая свобода? Никогда в жизни я ни в коем случае не ущемляла его прав. Любая нормальная женщина накрутит себя до обморочного состояния, если муж не придет домой. А вдруг с ним случилась беда? Я позвоню в милицию!

— Не смей! — крикнула свекровь и сразу же спокойно добавила: — Не нужно никуда звонить.

— Но…

— Отойди от телефона!

Алису осенило. Вера Эдуардовна абсолютно спокойна, значит, она знает, где находится сын. Алиса слишком хорошо изучила родственницу и прекрасно помнила, как та металась, когда Павел задерживался на службе.

— Вам что-то известно!

— Понятия не имею, о чем речь, — заявила свекровь, собираясь выйти из комнаты.

Преградив ей дорогу, Алиса процедила:

— Вы не уйдете, пока не ответите.

— Что ты себе позволяешь? Немедленно отойди от двери.

— Нет!

— Захотела скандала, я тебе его устрою.

В комнате затрезвонил телефон. Рванув к аппарату, Алиса приготовилась к самому страшному, а услышав голос Павла, расплакалась:

— Паша! Разве так можно? Где ты, с тобой все в порядке? Почему не позвонил, зачем отключил телефон? Да… я не плачу. Правда. Ага… нет… а в чем дело? Хорошо, пока.

Опустив трубку на рычаг, она в изнеможении откинулась на спинку кресла.

— Что он сказал?

— У сотового сели батарейки, и он не мог позвонить раньше. Ночевать он сегодня не приедет.

— Где он?

— Не знаю, обещал рассказать завтра… вернее, уже сегодня.

Вера Эдуардовна открыла рот для очередного вопроса, но, так ни о чем и не спросив, засеменила в ванную.

Надо ли говорить, что ни о каком сне не могло быть и речи. Проворочавшись до шести утра, она встала и, сунув ноги в тапочки, отправилась варить кофе. Бессонная ночь давала о себе знать. Сначала Алиса никак не могла отыскать турку, потом вместо обычных двух ложек кофе сыпанула четыре. Руки предательски дрожали; рассеянно пригубив горячий напиток, она — о ужас! — нечаянно смахнула со стола солонку.

«К ссоре, к ссоре», — зашептал внутренний голос.

«Надо как можно скорее устроиться на работу, без любимого дела я начну сходить с ума», — подумала она.

И, схватив тряпку, принялась поспешно собирать соль.

В прихожей щелкнул замок. Пред очами Павла Алиса с Верой Эдуардовной предстали почти одновременно. Удостоверившись, что сын живой и невредимый, свекровь пробурчала:

— Твоя жена места себе не находила, можно было и позвонить.

— Я звонил.

— Ты позвонил около часа, когда я не знала, что и думать.

Лицо Павла выглядело измученным. Темные круги под воспаленными глазами говорили о бессонной ночи.

— Может, теперь объяснишь, наконец, где пропадал?

— Теперь объясню, я был в больнице. — Голос прозвучал отчужденно, с легким налетом холода.

— Боже… не тяни, говори.

Вера Эдуардовна поспешила ретироваться:

— Вы как хотите, а я продолжу спать.

— Алис, будь другом, приготовь кофейку, да покрепче. Разговор будет серьезным.

И тут Алису пробило по-настоящему. Словно она получила удар и все внутри как будто сжалось. На мгновение потемнело в глазах. На ватных ногах Алиса дошла до плиты. Руки не слушались, сердце бешено трепыхалось в груди, горло сжимал спазм, мысли разбегались…

«Все сходится, жалостливые взгляды свекрови, изможденный, усталый вид Павла в последние недели, больница… Он болен, он чем-то серьезно болен».

— Сядь, пожалуйста. — Паша положил руку на плечо супруге и попытался улыбнуться.

— Но кофе еще не готов.

— Не надо, не хочу… расхотел.

Сделав усилие, чтобы не расплакаться, Алиса схватила мужа за руку:

— Пашенька, миленький, скажи, чем ты болен? Не скрывай от меня правды, умоляю.

— Алиска, ты чего? Я здоров как бык, эй, а ну прекращай плакать.

— Но ты был в больнице, и глаза какие воспаленные.

— Да, я действительно был в больнице, только не в качестве пациента… в качестве сопровождающего.

— Кого ты сопровождал?

— Я отвез туда одну девушку… Вику.

— Вику? Какую Вику?

— Родная, ты прости меня, пожалуйста. Прости! Я подлец, негодяй, ничтожество, называй как хочешь, только постарайся понять. Видит Бог, я не хотел причинять тебе зла, ты для меня все, но…

— Паша, ты в своем уме? Какое зло, за что ты просишь прощения?

И грянул гром, и сердце Алисы сжалось.

— Я полюбил другую! Я не в силах больше врать, юлить, скрываться. Так сложилось… прости…

Алиса впала в ступор, Павел стоял рядом, что-то говорил, отчаянно жестикулировал руками, мотал головой, но до обманутой супруги не долетало ни единого слова. Самое страшное она услышала, для остальной информации мозг поставил прочную блокаду.

И тут же в кухне появилась свекровь. Алисе поднесли стакан воды, затем посчитали пульс.

Не говоря ни слова, она достала из шкафчика упаковку снотворного.

— Алиса, что ты намерена делать?! — завизжала Вера Эдуардовна. — Паша, останови ее!

Павел метнулся к жене.

— Не приближайся!

— Алиса, не смей, немедленно отдай таблетки!

— Оставьте меня в покое, оба.

— Не дури!

— Я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, — сказала она и быстро проглотила два белых шарика. — Не доставлю вам такого удовольствия.

— Зачем тебе снотворное?

Уже из коридора Алиса крикнула:

— Хочу спать, очень хочу спать, больше ничего. Рухнув в кровать, она почти сразу погрузилась в спасительное забытье.

Разбудил ее Баксик, — эта семикилограммовая тушка решила попрыгать по спине спящей хозяйки. Открыв глаза, Алиса потянулась к часам. Одиннадцать вечера. Невероятно, но она проспала шестнадцать часов, — этот результат можно считать личным рекордом. Голова раскалывалась от острой боли, ломило все — и виски, и лоб, и затылок. Постепенно возвращаясь к реальности, она вспомнила утренний разговор с мужем. Неужели это действительно произошло с ней? Ее Пашка, обожаемый, единственный Пашка оказался предателем. Измена! Какое страшное слово, оно несет в себе боль и горечь. Однажды Любаня спросила Алису: смогла бы она простить Павлу измену? И Алиса ответила:

— Смогу простить все на свете, но измену никогда!

Внутри, в том месте, где, как утверждают ученые, находится душа, ощущалась пустота.

«Наверное, со временем, когда пройдет оцепенение, я начну мучиться по-настоящему», — пронеслось в мозгу.

Накинув на плечи халат, Алиса вышла из комнаты. В кухне с ее появлением воцарилась тишина. Свекровь быстро отвернулась, а Павел, вскочив со стула, подбежал к супруге:

— Как ты?

— Скажи, как ты мог так поступить со мной?

— Сын, я считаю, пора ставить точку, разговор неизбежен.

И Павел заговорил. Заговорил уверенно, откровенно. Выяснилось следующее. Примерно год назад (год!) Паша встретил Вику, девятнадцатилетнюю студентку-третьекурсницу. У них завязались отношения, постепенно переросшие в высокое чувство. До каких пор длилась бы двойная жизнь, неизвестно. Все разрешилось само собой. Пять месяцев назад Вика забеременела, ни о каком аборте не могло идти речи. Более того, девица спала и видела, как Пашка надевает ей на палец обручальное кольцо. Наличие законной супруги Викторию абсолютно не волновало, она будущая мать, а законная жена… за восемь лет так и не смогла разродиться. Значит, грош ей цена.

Так ситуация выглядит в общих чертах. Но это не все, Павел приготовил еще один удар.

— Я собираюсь подать на развод, как ты сама понимаешь, другого выхода нет.

Вера Эдуардовна с придыханием отчеканила:

— Не вздумай затеять квартирный вопрос. Эту жилплощадь мы с мужем заработали потом и кровью. Я не позволю разменять квартиру!

— Мама, подожди.

— А чего ждать, пусть знает, никаких обменов не потерплю! Костьми лягу, если понадобится!

— Не совсем понимаю, вы предлагаете мне после развода жить с вами? В одной квартире?

— Как хочешь, дорогуша. Либо оставайся, либо уходи на все четыре стороны, никто не держит. Мой тебе совет: лучше уйти, вряд ли тебе будет уютно здесь, рядом с соперницей.

— Мама, я же просил!

— Хорошо, молчу.

— Нет уж, Вера Эдуардовна, договаривайте, это весьма интересно.

Павел подошел к окну.

— Алис, в общем, дела так складываются, что Вика будет жить с нами. До вчерашнего дня она ютилась в общежитии, но, как только она выйдет из больницы, я привезу ее к нам. С вещами.

— Вы что, предлагаете мне идти на улицу?

— Нет, конечно, повторяю, ты можешь остаться… а если решишь уйти, я дам денег, снимешь квартирку.

Алиса была оглушена. Она лишилась работы, семьи, веры в будущее, а в довершение всех неприятностей ее выгоняют на улицу. Возможно ли такое в наше время? Может ли красивая, молодая, в общем обеспеченная до недавнего времени женщина в одночасье превратиться в бомжа? Судя по всему, может.

Утром, когда Павел ушел на работу, она начала собирать вещи. Свекровь вошла комнату, сияя от счастья.

— Все-таки решила уйти? Правильно, я на твоем месте поступила бы так же. Только не вздумай подать на размен!

— Вы повторяетесь, можете спать спокойно: ни ваша жилплощадь, ни ваши деньги мне не нужны.

И подумала: «Как же она меня ненавидит, если согласна принять бедную студентку, а ведь мечтала о богатой невестке!»

Через час она садилась в такси. По дороге Алиса думала о превратностях судьбы и о том, как нелепо иногда складывается жизнь. Пару дней назад на небе ни облачка, и вот теперь она с двумя спортивными сумками едет в никуда. Что там впереди за горизонтом, на что надеяться, чего ждать? Вопросов много, а вот с ответами проблема.

Увидев на пороге подругу с огромными сумками, Любаня растерялась:

— О-го-го! Это чего такое, откуда сумищи?

— Из лесу, вестимо.

— А если серьезно, что за барахло там скрывается?

— А там, Любка, все мои вещи. Понимаешь, все, что есть, теперь ношу с собой.

— Алис, я не врубаюсь.

— У Пашки другая женщина, она ждет от него ребенка, он подает документы на развод, и… я ушла из дома.

Люба побелела:

— Ёперный театр, если не сказать хуже.

— А ты не говори, ничего не говори, Любань. — И тут Алиса не выдержала, захлебываясь в рыданиях, она кинулась в объятия подруги. — Любка, мне плохо, чертовски плохо, я не хочу жить.

— Типун тебе на язык, дура!

— Ты права, я самая настоящая дура, считала себя счастливейшей женщиной на земле, а на деле вышло…

— Поплачь-поплачь, легче станет. Помни — нет худа без добра.