Сверх

Глава 21

В аэропорту Фрунзе, куда нас довез вертолет Зимы, была уже ночь. Теплая и удивительно тихая южная ночь. Вдыхая нагретый за день воздух, не верилось во всю эту ерундистику с демонами, прорывами и сверхами, произошедшими от крови пришельцев. В такую ночь хотелось смотреть на луну и звезды, желательно, при этом, держа за руку женщину, которую любишь.

С этим у меня был полный облом. Единственная женщина на ближайший километр, попросту могла отморозить не только руку, но и кое-что поважнее, приди мне в голову устроить такую романтику. Настроена она был по деловому. Без всяких прелюдий сообщила, что в республиканской ОТГ я больше не числюсь. А переведен — сегодняшним числом — в резерв командования ККС. Стажером. С переводом на новое место службы.

— Какой-то я вечный стажер получаюсь. — посетовал я. — Даже попрощаться не дадите? Все же, у нас с Машей и Германом команда была.

Возмущаться тем фактом, что меня никто даже спросить не соизволил, я не собирался. В конце концов, сам к военным подался. Прекрасно зная, как у них обстоят дела с личной свободой.

— Команде той несколько дней. — отмела мой аргумент крио. — Вряд ли вы успели сдружиться. Им доведут все, что следует знать, и уже к завтрашнему утру они про тебя забудут.

— Жестко ты, Люба. Мне, значит, можно все рассказать, потому что я Барона прикончил, а им, выходит, нельзя ничего знать.

— Поверь. Это их выбор. — дернула плечом Зима. — Так спокойнее живется. Почему ты думаешь эта парочка с войны сидит в Киргизии?

С тем я пересел на военный борт и отбыл в неизвестном направлении. Моя именитая сопровождающая лишь сказала, что все подробности я узнаю, когда пройду «пробуждение», и не раньше. Пока же — просто жди.

Хороший совет. Впрочем, для меня подобное положение в новинку не было. Приходилось раньше и на такие задания летать, что только в самолете пакет с приказом можно было распечатать и изучить. Так что, что такое секретность, я понимал прекрасно.

Поэтому расслабился, и собрался весь полет проспать, но оказалось, что и этого мне делать нельзя.

— Сон может запустить процесс «пробуждения». И как оно у тебя пройдет, никому неизвестно. Ты сейчас бомба, которая может взорваться в любой момент. И мне бы не хотелось, чтобы это произошло в самолете. Сама я выживу, а вот у парней, — женщина качнула головой в сторону кабины пилотов, — шансов немного.

В итоге, все шесть с половиной часов лету, я рассказывал Зиме о своем мире. Интересовало ее все, но главным образом, конечно же, крушение моего Советского Союза. Выслушав все о следствиях, она вознамерилась докопаться до причин, заставляя меня вспоминать такие вещи, которые я, казалось бы, и не знал никогда.

Люба была умна, эрудирована и хорошо образована. Ее умело поставленные вопросы помогали вспомнить то один незначительный факт, то другой случайный разговор. Не были обойдены вниманием и популярные версии, крутившиеся по телевизору уже после того, как ситуация в стране выправилась, и Российская Федерация уверенна вступила в права наследование прежнего государства.

— Если хочешь знать мое мнение. — выдал я в какой-то момент. — То вашу версию СССР спасло именно наличие сверхов. Точнее, тот факт, что элита — бессмертна.

— Вот как? — вскинула брось Зима. — Ну-ка, ну-ка?

— Не надо нукать, все очевидно. — и я выдал ей свое понимание того, почему тут все сложилось так, а не иначе.

Другими словами, про долгую жизнь правителей, следующий из этого факта транзит власти, отсутствие забронзовевшей номенклатуры и многое другое, что, как мне казалось, я понял, еще на второй день пребывания в этом мире. Когда изучал свой новый дом, бродя по интернету.

— Ну… — протянула она. — Логика, конечно, есть. Но ты немного ошибаешься. И с нашими вождями не так все гладко, как ты себе напридумывал, и внутренних проблем хватает. По той же линии союзных республик. Герман, наверняка, тебя просветил о росте национализма в Киргизии?

— Да.

— Примерно такая же картина по всем кавказским республикам. До пожара еще далеко, но некоторые угли недовольства уже достаточно давно тлеют. А британцы со своими холуями довольно умело их раздувают. На Украине тоже тревожно. Польша, Чехословакия… Да везде, в общем-то. Враги бьют по границам всем, чем только можно. Сам же видел караван.

Видел — не то слово. Сотни литров сыворотки — это же тысячи новообращенных сверхов даже при соотношении один к трем. И все эти невылупившиеся Силачи, Скрытники и Псионы пополнили бы ряды армии врагов советской власти. Ведь для кого предназначался препарат? Тех самых националистов, которые спят и видят возрождение Киргизского то ли ханства, то ли каганата.

— А главная причина совсем в другом. — после некоторой паузы возразила моим доводам Зима. — Как я поняла из твоего рассказа, ваша номенклатура, элита, как ты говоришь, решила пойти на сделку с Западом. Точнее, вообще допустила мысль о том, что с Западом можно договориться. Это и есть ошибка. С этого падение и началось. Здесь, у нас, как бы между собой не собачились ведомства, как бы не грызли друг другу глотки в ЦК, на сговор с Западом никто не пойдет ни за что и никогда. Потому что понимают — верить им нельзя. Англосаксы — джентльмены ровно до той поры, пока уверены в том, что уничтожить тебя можно только с огромным риском для себя. Как только ситуация меняется — они пираты и разбойники. Как и их предки.

Хм, с этой позиции я на ситуацию не смотрел. Но был вынужден признать, что скорее согласен с Любой, чем нет. Особенно, с позиции послезнания — разве не видел я в своем мире, как улыбающиеся западные политики сливают своих вчерашних друзей, а их страны ввергают в хаос и нищету? Что, в общем-то, произошло и с СССР.

Пока мы враждовали друг с другом, точно зная, что дружбы между нами быть не может, все было нормально. Ну, ладно, не все и не всегда, но нормально. Страна жила, развивалась, строила свою версию счастливого будущего. Однако, стоило лишь элитам допустить мысль о возможности договориться — и все полетело в ад.

Хорошо, что здесь это понимают. И как следствие, смогли пережить своих двойников из моего мира уже на тридцать лет. Надеюсь, и дальше так же будет.

Сели мы ранним утром на каком-то дальневосточном аэродроме. Это единственное, что я мог сказать с уверенностью — и природа свидетельствовала, и время в пути, которое явно отщелкивало часовые пояса вперед.

Самолет еще не заглушил двигатели, а к трапу уже подогнали небольшой автобус без окон в пассажирской части, куда мы с сопровождающей и загрузились. Поездка продлилась минут пять, после чего я почувствовал, как остановившаяся машина стала опускаться.

— Подземная база? — уточнил я у Зимы.

— Ага. — безмятежно ответила та. — Твой новый дом. Или твоя могила.

Оптимизма ей было не занимать. Но в полете она все же рассказала мне, что значит «пробуждение». С ее слов выходило, что некоторые ее действительно не переживали. А достаточной статистики, позволяющий вычислить хоть какие-то вероятности, накоплено еще не было. На сегодняшний день лишь одиннадцать советских сверхов дрались с высшими демонами. Семеро победили и поглотили их эссенцию. Четверо выжили. Я мог стать пятым.

Грузовой лифт остановился. Мы вышли из машины, оказавшись на классической подземной парковке, только вместо легковушек и микроавтобусов тут стояла военная техника. Незнакомые мне модели боевых бронированных машин — от джипов до танков. Парочка вертолетов на консервации. Все в цветах ККС.

— Не знал, что у комитета имеется своя армия.

— На крайний случай. — хмыкнула Зима. — Исключительно на крайний случай.

Женщина проводила меня по длинному пустому коридору. Металлический пол гулко отмерял наши шаги. Мы свернули в одно из ответвлений, остановившись в тупике, у массивной двери. Точнее, даже шлюза, я такие только на подводной лодке видел.

— Заходи. — она гостеприимной распахнула передо мной люк. Я обратил на его толщину и про себя присвистнул — такой не выломать и в боевой форме. Хотя… Если сделать пальцы тонкими, попытаться просунуть их в район петель…

— Внутри шесть камер. Множество датчиков. За тобой будут наблюдать двадцать четыре часа. Если наблюдателям покажется, что ты ведешь себя странно, они пустят газ.

— Люба, я вообще-то метоморф и биокинетик. — напомнил я ей. — Что мне сделает этот ваш газ?

— Горючий газ. — дополнила информацию Зима. Он вспыхнет, и мгновенно выжжет весь кислород в помещении. Если это тебя не убьет, то операторы будут повышать давление до тех пор, пока кровеносные сосуды в твоем теле не полопаются, как ампулы.

— А надо так пугать? Я же вроде по своей воле вхожу, ничего такого не замышляю.

— Ты — нет. Тот, кем ты можешь стать — не знаю. Поэтому такие меры предосторожности. Дальше. Пища будет подаваться через лифт — вот окно приемника. Туалет в углу, топчан в другом. Через три дня я за тобой приду. Надеюсь, что за тобой.

И, больше ничего не объясняя, закрыла за собой дверь. А я остался один. Спасибо, хоть не в темноте. Бросил взгляд на часы — сети не было. Выставил будильник на обратный отсчет 72 часов и улегся на топчан. Что ж, будем ждать.

Пробуждение — это, если я все правильно понимаю, новый виток мутации. Сейчас эссенция Барона растекается по моему телу, заполняя… не знаю, что оно там заполняет, но точно что-то делает. Когда значение ее в ключевых точках достигнет порогового, произойдет то самое «пробуждение».

Оно может меня убить. Может дать новые силы, выведя в элиту сверхов. Может изменить и превратить в чудовище. Или лишить разума. В общем — что угодно может сделать. И я ничего не могу изменить, и повлиять на процесс тоже не в силах. Значит, что? Ложимся и засыпаем.

Страха у меня не было. Отбоялся я уже свое, на пару жизней точно. Вообще, последние дни, эмоционально я больше походил на себя прежнего. Юношеский задор тоже имелся, и глупые мысли в голову тоже не ленились приходить, но теперь они контролировались опытным холодным разумом.

Поэтому, сон пришел сразу. Как и должно быть у опытного солдата, который должен использовать каждую минуту покоя, чтобы отдохнуть и набраться сил. А то — вдруг война, а я усталый?

Проснулся я через три часа. Но не потому, что выспался, нет. Мне приснился дурной сон. В нем я горел. Горел в боевой машине пехоты, чего в прошлой жизни со мной точно не случалось. А во сне почему-то оказался на месте командира, да еще и выбраться никак не мог, хотя люк был открыт.

Но пробудившись, я осознал, что пламя, лижущее мою кожу, никуда не делось. Его не было видно, оно не обугливало одежду и кожу, но при этом совершенно точно сжигало ее. Невидимое пламя окутывало меня целиком — руки, ноги, торс, голову. Я даже чувствовал, как плавятся волосы. Но огня так и не видел.

Первой мыслью было, что исполнились угрозы Зимы. Ну, про горючий газ и все остальное. Однако, это сопровождалось некими эффектами, хоть какими-то, а я ничего не видел.

«Это пробуждение!» — понял я, и сжал зубы.

Что ж. Если оно такое, то я готов потерпеть немного адской боли. Однако, оказалось, что это была лишь прелюдия к «пробуждению». Пока тело запекалось до хрустящей корочки, я еще мог себя убеждать в том, что боль эта больше фантомная, нежели реальная. Но когда кости стали крошится в зубной порошок, я не выдержал и заорал.

Конечно же, никто не пришел ко мне на помощь, чтобы вколоть чудо-укол и смягчить боль. Как и говорила Зима, за мной наблюдали, но не вмешивались. Перерождение после душа из крови высшего демона я должен был пройти полностью самостоятельно.

Несколько раз я терял сознание. Сорвал горло. Расцарапал (кажется) все лицо и грудь. Сломал топчан. Вырвал из стены вмонтированный туда намертво унитаз — не знаю зачем. Пытался сломать люк кухонного лифта, но не смог — его явно проектировали с учетом сверхчеловеческих возможностей пленника. В дверь тоже колотил.

А потом — умер.

Когда я в прошлый раз встречался с Распределителем, причина была ясна. Подонки, девушка, ударившая старика в спину ножом. Автобус, черт его знает как оказавшийся там, где я вышел из переулка, чтобы позвать на помощь. То есть — я оказался перед ним, когда умер.

Поэтому, глядя на него второй раз, я не сомневался, что сумел повторить этот опыт.

В этот раз он выглядел иначе. В прошлый раз он предстал передо мной в образе старика в черном костюме без галстука. Сегодня явился, как средних лет мужчина в легкой пляжной рубахе и шортах. Но я все же знал, на кого смотрю.

— Что, опять? — спросил я без всякой приветливости.

Он, как бы, не был в чем-то виноват, дорогу и мир я выбирал сам. Но было немного обидно снова умереть. И эта эмоция проскользнула в слова.

— Почти. — без обиды отреагировал Распределитель. — Как говориться, по тоненькой прошел.

— Не понял? А здесь тогда что делаю?

Осознание того, что я все-таки жив, меня порадовало. Но и новые вопросы тоже породило.

— Я выдернул. — пояснил Распределитель. — Ты так близко подошел к краю, что у нас снова появилась возможность побеседовать.

Вот за что я уважал этого мужика — он не юлил. Вокруг меня в последнее время все только и делали, что хитрили и не договаривали. Он же всегда отвечал на вопрос прямо. Ну, почти.

— Ладно. А зачем?

— Видишь ли… Дурацкая вышла ситуация. С другой стороны — я рассчитывал на что-то подобное, когда отправлял тебя в этот мир.

— Отправлял меня?.. Погоди. Я же сам его выбрал? Мир, в смысле. Я отчетливо помню, что мы с тобой разговаривали на эту тему…

Распределитель слушал мою речь молча, чуть склонив голову к плечу и улыбаясь. И мне без всяких пояснений вдруг стало ясно — не было никакого выбора. Разговор с его стороны строился так, чтобы создалась иллюзия выбора. Уверенность в том, что я принял решение отправиться на перерождение в мир победившего социализма.

И, если подумать — почему я не родился в теле младенца? Почему он закинул меня в умершего от препарата ЭМ парня? И почему, черт возьми, я только сейчас задаюсь этим вопросом?!

— Кхм. Ну, раз мы прояснили этот момент…

— Да нихрена мы его не прояснили, Петя! Ты в какую игру меня заставил сыграть? Зачем мне нужно было переродится в теле умершего от сыворотки пацана? И именно в этом мире с супергероями в трико? Хотя нет, по другому спрошу! Зачем это тебе?

— Из-за саваранов.

— Сава… Кого?

— Тебе они известны, как высшие демоны.

— Ты сейчас издеваешься? Да я про них только сегодня узнал!

И снова, как в прошлый раз, накрыло озарением. Цепочка событий — Распределитель ее запустил и терпеливо ждал, пока их развитие приведет его (и меня), к нужно ключевой точке.

Берем старого вояку, со всеми его внутренними демонами и тоской по павшей империи. Помещаем его в тело парня, у которого, после приема препарата, отлетела душа. Перезапускаем мутацию и получаем молодого и сильного сверха с душой служаки. Отпускаем его на вольные хлеба и ждем, пока он куда-нибудь вляпается. Возможно, как-то воздействуем на события, немного корректируя их, и спасая идиота, который лезет в самую что ни на есть клоаку. Дожидаемся, пока его путь столкнется с одним из демонов.

И, конечно, никакой он не Распределитель и уж точно — не апостол Петр. Права была Зима — просто представитель иной цивилизации, неизмеримо более могущественной, нежели человеческая, со склонностью к мистификациям.

— Ладно. — злость прошла мгновенно. Подумаешь, Распределитель имеет свои цели. Тоже мне невидаль! Да у нас некоторые генералы в разы жутче вещи вытворяли. — Савараны. Высшие демоны. Они твоя цель. От меня ты чего хочешь?

— Я в тебе не ошибся. — тепло улыбнулся он. Махнул рукой, материализуя пару стульев и стол с чайным сервизом. — Присаживайся. Разговор у нас будет не на пять минут.