Свет надежды

3

— Здрасьте, миссис Макконнел!

Крис сидела и дремала, облокотясь на прилавок, не обращая внимания на шум лоуманской осенней ярмарки: смех, крики, треск хлопушек и пневматических винтовок, музыка, скрип каруселей.

— Миссис Макконнел!

Крис вздрогнула, очнулась и схватилась за сердце. Перед ларьком стоял Бобби Чарльз и широко улыбался беззубым ртом. Вихор на лбу торчал, как антенна. Крис заставила себя улыбнуться.

— Здравствуй, Бобби. Ты за книжкой пришел?

— Ага. Мама сказала.

— И какую же книжку ты хочешь? Бобби пожал худенькими плечиками.

— Не зна-аю.

— Ну а что ты читаешь дома?

Он снова пожал плечами:

— Я телевизор смотрю.

Крис подавила невольный вздох.

— Ну а разве тебе не хотелось почитать — хоть немножко, просто так, для себя? Помнишь, я вам читала сказки?

— Так то же было во втором классе! — сказал Бобби со всем пренебрежением большого десятилетнего мальчика. — В четвертом классе сказок не читают.

— И очень жаль! Ну, смотри, вот тебе книжка про пиратов, и еще одна, про ковбоя и его лошадь, только это на другой планете. Ну, как тебе?

— Нормально!

Со столба, на котором висел громкоговоритель, раздался треск, предвещающий начало передачи местной радиостанции. Низкий мужской голос спросил:

— Ну что, работает?

Кто-то долго продувал микрофон.

— Меня слышно? Да? Ну, о'кей.

Все объявления по местному радио зачитывал шериф Джереми Каган, потому что радиоточка была паршивая, а Джереми умел орать громче всех в городе. Джереми прокашлялся и прогудел:

— Внимание, внимание! В два часа на эстраде состоится розыгрыш лотереи. Приз лотереи — подержанный мотоцикл «харлей», пожертвованный мастерской мистера Расти. Цена билета — всего один доллар! Покупайте сколько хотите! Все доходы пойдут на то, чтобы привести в порядок футбольное поле и отремонтировать трибуны.

Крис отдала мальчику книги, пригладила вихор на макушке, но вихор тотчас снова занял прежнее положение.

— До свидания, миссис Макконнел.

— До свидания, Бобби.

Мальчишка исчез в толпе. Ну и народу собралось в этом году! На ярмарку съехались все местные, да еще кое-кто из соседних городов. С утра было пасмурно, но к полудню разгулялось. Наверно, после обеда солнце будет припекать вовсю.

Крис очень хотелось присоединиться к общему веселью, но она чувствовала себя усталой и раздраженной. Со дня налета на магазин она плохо спала. Ей снились кошмары, которых она потом не могла вспомнить, и любой резкий звук заставлял ее вздрагивать. А временами ее ни с того ни с сего пробирала дрожь. Это называется посттравматический стрессовый синдром. Вполне естественное состояние. Женщина из полиции советовала ей сходить к психотерапевту. Но у Крис бывали в жизни и худшие передряги. Ничего, переживем.

Крис выпрямилась. «Держись, девочка!» — сказала она себе, как всегда говорила в трудную минуту. Надо быть сильной.

Две девчушки, с которыми дружила ее Лиза, прошли мимо палатки, уплетая на ходу мороженое. На обеих были пышные платьица со множеством оборочек, которые развевались на ходу.

— Здрасьте, миссис Макконнел! — хором сказали они.

— Здравствуй, Дорин, здравствуй, Дженнифер!

— Здрасьте, миссис Макконнел! — произнес у нее над ухом взрослый, мужской голос.

Крис удивленно обернулась.

Рядом с ней стоял Ивен: зеркальные очки прочно сидят на носу, в уголках губ легкая улыбка, та самая улыбка, что преследовала ее со вчерашнего дня. На нем была бледно-зеленая рубашка и те же линялые джинсы, что вчера. Он небрежно прислонился к прилавку, скрестив руки на груди.

— И давно ты здесь? — спросила она.

— Довольно давно. Я вижу, дети тебя любят.

— Они славные ребятишки. Вот только бы читали побольше, — вздохнула она. — У меня такое впечатление, что все словно сговорились вырастить поколение неграмотных. Кроме комиксов и мультфильмов, детей ничто не интересует.

— А ты, значит, в одиночку борешься с заговором? Ну да, надо же кому-то с этим бороться.

Крис слегка пожала плечами, и Ивен подумал — в который уже раз! — как отличается она от всех накрашенных, наряженных говорящих кукол, с которыми он привык общаться. Она казалась удивительно настоящей и естественной.

Белая тенниска с надписью «Лоуманский школьный округ», хлопчатобумажная юбка, волосы собраны высоко на макушке в хвост, лицо почти без косметики — лишь губы слегка подкрашены. Если бы не темные круги под глазами, ей можно было бы дать лет восемнадцать-двадцать.

— Ну, как вам наша маленькая ярмарка? — поинтересовалась Крис.

Ивен огляделся. Деревянные ларьки, пара палаток, ребятишки бегают и визжат, родители их усмиряют. Пылища. Вытоптанные газоны, засохшие деревья. «Чертово колесо», крики продавцов, расхваливающих свой товар. Обычная ярмарка в обычном провинциальном городишке.

Одним словом — мерзость.

— Да, народу много, — уклончиво сказал Ивен и отклеился от прилавка, чтобы заглянуть Крис в лицо. Над головой у Крис висела намалеванная вручную вывеска, и Ивен прочел вслух: «Помогите вашему городу. Всего десять центов за книгу. Спешите узнать о новых землях и новых людях».

Он приподнял бровь.

— И много ли наберешь по десяти центов за книгу?

— Это все же лучше, чем ничего, — невесело улыбнулась Крис.

— Да, я уже заметил, что город выглядит довольно жалким.

— Ну да, засуха, застой в промышленности… Но мы делаем все возможное, чтобы удержаться на плаву.

Ивен облокотился на прилавок и нахально улыбнулся.

— Тебе стоило бы торговать поцелуями вместо книг — ты выручила бы куда больше.

Крис слегка покраснела.

— Может быть. Но это повредило бы моей репутации, а учитель должен быть безупречен.

Она повернулась к нему спиной и стала рыться в книгах, разглаживая обложки и раскладывая их по местам.

— Ничего, я еще заработаю, когда придет моя очередь дежурить у пруда, — сказала она через плечо. — Там родители приглядывают за купающимися ребятишками.

— У пруда… — задумчиво сказал Ивен. — А когда будет твоя очередь?

Крис поглядела на часы.

— Часа в четыре.

— Ну ладно, я тогда пошатаюсь пока где-нибудь здесь поблизости.

Сказав это, Ивен не тронулся с места и, прислонившись к столбу, снова принялся разглядывать ярмарку.

— Делайте, что хотите, — сказала Крис, — вы, значит, еще не уехали? И Марла тоже здесь ошивается?

— Само собой.

— Значит, вы нашли отель…

— Лично я живу в мотеле. А великолепная Марла свила себе гнездо где-то в городе.

— В самом деле? Вот уж не думала, что Марла найдет себе место в нашем городишке. Она непохожа на человека, который способен делить ванную с дюжиной соседей.

— Не-ет, у нее своя комната с отдельной ванной. Мэр лично постарался.

— Мэр? Фрэнк Метцжер? А он-то здесь при чем?

Ивен обернулся к ней.

— Ну как же! Вчера Марла позвонила в городское управление и очаровала мэра. Теперь она им крутит как хочет. Я ведь говорил, Марла очень опасный человек.

— Говорил. Но все же какое дело Фрэнку до…

Но тут показался сам Фрэнк, с весьма самоуверенным видом направлявшийся к ларьку.

— Крис, можно вас на минутку?

Все знали, что Фрэнк носит парик, а сегодня, несмотря на жару, был к тому же облачен в костюм-тройку с широким пестрым галстуком. Заметив Ивена, он радушно потряс ему руку.

— Рад вас видеть, мистер Стоун. Вам удалось найти все, что нужно?

— Все, что только есть в городе, Фрэнк, — ответил Ивен, поскорее отняв руку у экспансивного мэра.

Тут кто-то дунул в микрофон, а затем по площади оглушительно разнеслось:

— Работает? О'кей. Сара Симмс! Твой папа уже пятнадцать минут ждет тебя у «чертова колеса»! Сара Симмс, папа тебя ждет!

— Я ее только что видел у палатки предсказательницы будущего, — заметил Фрэнк. — Так что все в порядке. Так вот, — продолжал он, вновь одарив Крис широкой самодовольной улыбкой, — что вы думаете о моей гостье?

Глаза у Ивена сузились. Этот Метцжер, видимо, был владельцем преуспевающей страховой конторы — единственный бизнес, который процветает в подобных городах. Вот его и выбрали мэром. Надо же, в такой жаркий пыльный день вырядился в тройку! Ему можно было дать лет сорок, вид у него был весьма цветущий, из-под парика катился пот, под пиджаком виднелось небольшое брюшко.

Ивену мэр не понравился. Не любил Ивен жизнерадостных и фамильярных толстячков. Вот Корнелиус Конрой был из той же породы. Руку тебе потрясет, по плечу похлопает, а потом возьмет и сделает подлость. Он ведь отнял ферму у отца Ивена — буквально выгнал из дому!

Это показное добродушие было одной из причин, почему Ивен терпеть не мог длинных вступлений к голливудским деловым встречам. Вечно это мелкое вранье: «Ах, какой у вас замечательный сценарий!», который на самом деле даже не прочли. «Ах, какие перспективы!» — притом, что покупать его они не собираются. Нет, Ивен предпочитал сразу брать быка за рога и обходиться без всех этих любезностей. Ударить? Что ж, не исключено. Но только не в спину!

Нет, не нравился Ивену Фрэнк Метцжер. А еще не нравилось ему, как он глазеет на Крис.

— Я слышал, вы с Марлой уже успели подружиться! — сказал Фрэнк, промокая лоб большим клетчатым платком.

Крис приподняла бровь.

— В самом деле?

— Да. А знаете, Марла обещала прийти на танцы сегодня вечером. Не правда ли, очень любезно с ее стороны?

— Куда уж любезнее!

Ивен с трудом сдержал улыбку: он заметил, что Фрэнк не услышал в ее тоне сарказма и принял слова Крис за чистую монету.

— А вас там разве не будет? — говорил Фрэнк. — Мы, наверно, могли бы…

— Извините, — отрезала Крис. — Моя Лиза простудилась, и я обещала провести этот вечер с ней.

— Всего-то навсего? Так что же вы…

— Ладно, Крис, — перебил его Ивен, — вы тут беседуйте, а я пойду пройдусь. Увидимся позднее.

На самом деле ему не хотелось уходить от Крис, но он боялся надоесть ей. К тому же при виде того, как Фрэнк откровенно лип к Крис, в душе у Ивена шевельнулась ревность. Не хотелось ему смотреть, как он к ней пристает.

Нет, конечно, Фрэнку здесь ничего не светит. Крис он явно не нравится, а она достаточно умна, чтобы дать ему понять это. Но ведь этот Метцжер из тех людей, которые не услышат того, чего не хотят слышать, хоть ты им кол на голове теши.

Мгновенный приступ ревности пробудил в Ивене множество чувств, которые ему совсем не понравились. «Черт возьми, — думал он, слоняясь меж лотков и палаток, — что я вообще здесь делаю?»

Сколько таких ярмарок повидал он за свое детство! Сколько раз съеживался от стыда, когда видел, как горожане поворачивались к Стоунам спиной и шептались о том, что его мать «гуляет»! А потом, когда она сбежала, судачили о том, что отец его пьет и играет, что долго так не протянется и Стоун плохо кончит… Они с братом Лео вечно дрались с другими мальчишками. Ивен был угрюмый несчастный мальчик. А его родной город был до ужаса похож на этот Лоуман.

Он подошел к пыльному загону для скота и поставил ногу на нижнюю жердь ограды. Октябрьский день выдался на удивление жарким. Ивен вытер лоб рукавом. Жалко, забыл шляпу в мотеле. В загоне демонстрировали лошадей — так себе лошадки, средненькие. Один только гнедой мерин в углу вроде неплохой. Мерина держал в поводу мальчонка, стриженный под горшок, — в детстве Ивена стригли так же…

Он отмахнулся от малоприятных воспоминаний. А, ерунда все это, пустая трата времени. На самом деле он вовсе не собирался на ярмарку. Это Марла его вытащила — она утверждала, что это часть задуманного ею плана. Ивен обещал ей, что останется здесь на два дня. Ровно на два дня, и ни часом дольше.

Вчера они весь вечер спорили: он уверял ее, что уговаривать Крис бесполезно, а Марла утверждала, что он ничего не смыслит в подобных делах. Нет, для Марлы отказ — все равно что морковка перед носом у осла. Ну-ну, пусть попотеет. Вечер как раз жаркий. А он — пас. Зря он вообще сюда пришел.

Хотя, если бы он не пришел, он не встретился бы с Крис Макконнел. А это было бы обидно. Сама мысль о том, что он мог бы больше не увидеть ее, вызвала у Ивена острую тоску.

Но он тут же отмел эти мысли — как отметал все, о чем ему не хотелось думать. Он уже давно научился этому.

Крис промокнула лоб платком и стала обмахиваться им, словно веером. День и в самом деле выдался невыносимо жаркий, а ларек раскалился, словно печь. Слава Богу, хоть Фрэнк наконец убрался. Он уже почти год приставал к ней. Да, конечно, детям нужен отец. Но, Боже, какой же он зануда! Крис хотела от мужчины чего-то большего. Чего-то волнующего, романтичного… Да, это и в самом деле было бы прекрасно!

Ей вспомнился этот загадочный Ивен с его непреодолимым мужским обаянием. Рядом с ним Фрэнк бледнел до такой степени, что можно было считать, что становился почти невидимым. Теперь она могла думать только об Ивене. Крис говорила себе что-то насчет того, что запретный плод сладок и что этому Ивену до нее нет никакого дела. Он ведь сам предупреждал ее вчера! А сегодня разговаривал с ней так небрежно… Ну да, конечно: он всего лишь ждет, когда Марла признает свое поражение. И тянет время. Это в Лоумане-то! Ах, бедняга! Какая тоска для его утонченной души!

Она и сама тосковала здесь семь лет назад. Да и до сих пор ощущала себя нездешней. Да, конечно, она была женой, а потом вдовой Джона Макконнела, горожане относились к ней спокойно, но без особой симпатии, так что близкими друзьями она так и не обзавелась. Дети, которых она учила, любили ее, а вот родители их — не очень. Она не из местных, прошлое у нее весьма туманное, даже таинственное. Нет, человек должен родиться в этом городе, и желательно, чтобы его дед и бабка тоже родились здесь, лучше всего — в том же доме, вот тогда его примут за своего. А семи лет, конечно, недостаточно, чтобы здесь прижиться.

— Мама! Мама!

Голос Лизы прервал размышления Крис.

К ларьку, пружинисто шагая своими длинными ногами, направлялся Ивен. Слева от него шагал Брайан, взиравший на Ивена с неприкрытым обожанием, справа семенила Лиза, уцепившись за его руку. У Крис прямо ком встал в горле — до того славная была картинка: этот высокий крепкий мужчина, и рядом с ним — существа, которых она любит больше всего на свете.

Лиза выпустила руку Ивена, бросилась к дверце ларька и прыгнула на руки Крис.

— Ох, Лиза, какая же ты тяжелая! Ты уже слишком большая, чтобы так бросаться на маму, — и Крис крепко поцеловала дочку в щеку. — В чем дело, ребята?

— А можно, мы… — начала Лиза.

— Ты вроде говорила, что можно, — перебил Брайан, подбежав к прилавку.

— Что можно-то?

— Можно, мы купим и сахарную вату, и поп-корн?

— Ах, вот в чем дело!

Тем временем к ларьку подошел Ивен. На лбу и на верхней губе у него блестели бисеринки пота, и все же жара не лишила его бодрости и подтянутости. Он держался с природной грацией: стоял, уперев руку в бок и засунув большой палец за ремень джинсов. Ей, кажется, не приходилось еще видеть таких мужчин — не в кино, а в жизни: он излучал скрытую, но опасную чувственность. Крис почувствовала, как у нее все тело напряглось лишь оттого, что он стоял рядом. Она вдруг пожалела, что на ней сейчас надета только тонкая тенниска.

— Как это вы встретились? — спросила она, удостоверившись, что головка дочери закрывает от него ее грудь.

— Я на них наткнулся возле лошадей. Они слегка повздорили.

— Он меня за волосы дергал! — сообщила Лиза возмущенным голосом.

— А она щипалась!

— Тихо вы! — приказала Крис. — И охота вам драться в такую жарищу! Вы обедали?

— Я съел два хот-дога! — сообщил Брайан.

— А я один. И еще булочку с изюмом.

— Ну ладно, так и быть, сегодня обойдемся без обеда.

— Ага! — выпалил Брайан. — Надеюсь, Лизу не стошнит. С ней это бывает, — сообщил он Ивену. — Наестся всякой гадости, и…

— Ма-ам, чего он! — Лиза спрятала голову на груди у Крис.

— Брайан, прекрати! — одернула Крис сынишку. — Тебя тоже иногда тошнило, когда ты был маленький.

Она поставила Лизу на пол. Девочка выбежала из-за прилавка и показала брату язык. Крис полезла за кошельком.

— Лиза, перестань! Ну, сколько вам надо на сласти?

— Разрешите мне их угостить, — вмешался Ивен и достал из кармана бумажник. Крис хотела было возразить, но он отмахнулся. — Мне так хочется. Ну, — обернулся он к Брайану, — сколько вам надо?

— Двух долларов за глаза хватит, — сказала Крис.

Ивен отсчитал четыре.

— Многовато будет, не стоит их баловать, — заметила Крис.

Ивен присел на корточки, так что его голова оказалась на одном уровне с малышами. Удивительно, куда девалась вся его надменность и ирония, когда он разговаривал с ее детьми.

— Слушайте, ребята, — сказал Ивен. — Вы должны мне пообещать, что на сладости потратите не больше доллара на нос. Остальное можете потратить на аттракционы и игрушки. Ладно? Можете даже купить пару книжек у своей мамы.

Брайан удивленно посмотрел на него.

— А на фига? У нас дома книг — уйма целая! Вы видели мамину спальню?

Ивен невольно улыбнулся.

— Нет, пока не видел.

— У нее там полки книжные — во! — Мальчик вытянул тонкую руку вверх, так что майка на нем задралась выше пупа. — От пола до потолка.

— Во-от такие! — И Лиза тоже подняла руку, подражая брату.

— И фильмы тоже. Иногда ищешь чего-нибудь, ищешь и не найдешь — сплошные книги и кассеты!

— Ладно, ладно, ребята, — вмешалась Крис. — Бегите себе. Брайан, ты присматривай за сестрой. Я вас потом найду.

Она с любовью смотрела им вслед. Высокий тощий Брайан — в последнее время он сильно вырос, и от этого его руки и ноги сделались тоненькие как спички — неохотно взял за руку маленькую пухленькую сестренку.

— Я вижу, вы очень любите своих детей, миссис Макконнел, — сказал Ивен. Обычная ленца куда-то исчезла из его голоса.

Она посмотрела на Ивена — и увидела волшебные бирюзовые глаза. Ивен снял очки. Крис пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла ответить:

— Да, конечно. По-моему, лучшее, что я сделала в своей жизни, — это родила их. А у тебя есть дети?

Ивен сдвинул брови и снова надел очки.

— Нет, — коротко ответил он. — И не предвидится.

Крис хотела спросить почему, но потом подумала, что это не ее дело. Она снова посмотрела вслед детям.

— Иногда жаль, что они так быстро растут. Сейчас они такие — как бы это сказать? — такие невинные, простодушные… Пока грязный мир еще не коснулся их.

Она увидела боковым зрением, что Ивен кивнул.

— Это верно, — сказал он. — А когда этот мир затронул тебя?

— К сожалению, слишком рано, — ответила Крис.

— Это верно, — повторил Ивен, словно понимая, о чем идет речь. Крис подумала, что он, наверно, и в самом деле понял. Она немножко разбиралась в людях и знала, что закоренелыми циниками становятся не от хорошей жизни.

— Работает? — опять раздалось шипение и постукивание в громкоговорителе. — О'кей. Леди и джентльмены! Настало время аукциона и розыгрыша лотереи. Приз — мотоцикл «харлей»! А еще мы приготовили вам сюрприз. Мы приветствуем нашего почетного аукционера — мисс Марлу Симон!

Ярмарка взорвалась аплодисментами и радостными криками. Все захлопали, засвистели, загомонили. Народ со всех концов ярмарки заторопился к эстраде.

Крис нашла Дору с детьми на скамейке в тенечке. Лиза сосала палец, прижавшись к полной руке бабушки. Брайан ныл — ему хотелось пролезть вперед, вместе со всеми мальчишками, а Дора его не пускала. Крис пришлось призвать на помощь все свое терпение, чтобы убедить свекровь, что мальчик уже не маленький и ничего с ним не случится. Наконец она уговорила Дору, и обрадованный Брайан тут же смылся.

Много лет назад, когда Крис познакомилась в Боулдере с Джоном Макконнелом, он часто рассказывал ей анекдоты о невыносимой заботливости своей матушки. Крис тогда была уверена, что Джон преувеличивает. Ничего подобного. Если бы дать бабушке волю, она закутала бы Брайана с Лизой в вату, посадила в банку и держала бы так до самого колледжа.

Толпа возбужденно гудела — весь город хотел посмотреть на знаменитость. Крис видела только непроходимую стену из чужих спин. Оно и к лучшему — слава Богу, на Марлу она вчера насмотрелась всласть. Ей совсем не хотелось видеть ее снова.

Крис села на деревянную скамейку рядом со свекровью и прислонилась к стволу дерева. Вчера она не выспалась, сегодня весь день провела на ногах, и теперь она чувствовала себя смертельно усталой. Рядом шумела толпа, но здесь, в тенечке, было так хорошо и спокойно…

Старый мистер Добсон принялся выкликать лоты аукциона: «почти новый» диван, великолепный стол — «гордость вашей семьи!», годовой запас витаминов, две квитанции на бесплатное посещение парикмахерского салона… Крис отключилась от реальности и под монотонные выкрики ведущего аукцион задремала.

Они вдвоем с Ивеном шли по белому песчаному пляжу вслед закатному солнцу. Волосы у нее свободно распущены, босые ноги погружаются в теплый песок. Они держатся за руки. Дует легкий ветерок, в воздухе пахнет морем, мелкие волны набегают на берег, небо над головой синее-синее, и солнце не печет, а приятно греет. Ивен оборачивается к ней — глаза у него такие же бирюзовые, как море, — и улыбается…

— Леди и джентльмены!

Крис дернулась — ее разбудил громовой голос Джереми Кагана.

— Поприветствуем звезду всеми любимого телесериала «Семья Финч» и множества других фильмов — мисс Марлу Симон!

Толпа засвистела, завопила, потом в микрофоне раздался завлекательный шепоток Марлы:

— Спасибо большое!

Снова крики, аплодисменты.

— Спасибо вам всем, спасибо большое, вы так добры! Я очень ценю ваше чистосердечное радушие. Но я приехала сюда не случайно. Давайте поприветствуем настоящую звезду сегодняшнего дня, Крис Макконнел!

Крис вздрогнула. Несколько горожан обернулись к ней и заулыбались. Снова раздался гром аплодисментов. Ей ничего не оставалось, как слабо улыбнуться и помахать рукой.

Она думала, что на этом и кончится, — но ошибалась. Плохо она знала Марлу.

— Я приехала в ваш замечательный город по приглашению Крис, — мурлыкала актриса, сияя и улыбаясь направо и налево. — Я хочу убедить ее, чтобы она разрешила мне снять о ней фильм, чтобы ее история — история ее подвига — стала известна всей Америке. У нас слишком мало примеров для подражания. Пришло время создать образ настоящей американской героини!

Толпа снова заорала и засвистела. На Крис уставилось уже полгорода. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Да как она смеет! Как Марла смеет втягивать весь город в эту историю!

— Крис! — позвала ее Марла. — Идите сюда, на сцену.

Крис осталась сидеть, скрестив руки на груди.

— Спасибо, что-то не хочется, — громко сказала она, изо всех сил стараясь не надерзить. — Что-то жарко, я устала…

— А ну-ка все вместе! Позовем Крис на сцену!

И Марла устроила овацию. Аплодисменты становились все громче, и наконец несколько учеников Крис стащили ее со скамьи и буквально поволокли к эстраде. Она очутилась на сцене рядом с Марлой. Актриса была в розовом сарафанчике, который выгодно подчеркивал ее высокую грудь и тонкую талию. Роскошные кудри блестели на солнце, макияж был безупречен.

Рядом с этой яркой бабочкой Крис чувствовала себя потной, невзрачной и ужасно жалкой в своей простенькой тенниске и юбке. Марла, приветливо улыбаясь, схватила ее за руку и вскинула вверх в победном жесте, словно Крис стала чемпионом по боксу. Крис с трудом преодолела желание взять актрису за горло и придушить. Вместо этого она вежливо улыбнулась и высвободила руку. Крис помахала толпе и отступила назад, собираясь смыться с эстрады при первой же возможности.

— Ну так что же, Крис? — спросила Марла в микрофон. — Вы разрешаете мне сыграть вас в фильме? Все ваши земляки просят вас об этом, не правда ли?

Толпа заорала, засвистела, затопала.

— Извините, но я категорически против! — громко сказала Крис.

Она любезно махнула рукой в сторону Марлы — дескать, на нее смотрите — и направилась к лестнице сбоку от эстрады. Но там ее уже поджидали несколько доброжелателей. У Крис заколотилось сердце — ей стало не по себе.

Она обернулась, ища пути отступления. Справа Марла. На ступеньках толпятся новоявленные поклонники. Крис почувствовала себя зверем, оказавшимся в ловушке. Она подбежала к краю сцены — навстречу ей хлынула толпа: смеются, хлопают в ладоши, тянутся к ней… Она с трудом удерживалась, чтобы не закричать в голос. Ее охватила паника.

— Крис! Иди сюда!

Она обернулась и не раздумывая слепо рванулась на знакомый голос, раздавшийся из угла эстрады, — подбежала, зажмурилась и прыгнула вниз.

Прямо в объятия Ивена.