Светлейший. Тьма

Глава 10 Жгучий огонь космоса

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. ВОСТОЧНАЯ АФРИКА. МАРКИЗАТ РУССКАЯ ДЖУББА. КОСМОДРОМ «ЦАРСКИЙ БЕРЕГ». СТАРТОВЫЙ СТОЛ №1. 5 августа 2017 года.

В конвенции Неба Терры должно быть положение, запрещающее допускать в космонавтику идиотов.

Станислав Лехм. «Фиаско»

Ложемент «Звёздного бродяги» принял мою тушку. А с чего бы ему не принять, ведь делались они анатомически под каждого члена экипажа. Сорок два кресла. По два на каждого, вдруг что.

Нас семеро.

Командир полковник Самойлов командовал, так сказать, парадом. Я всего лишь второй пилот и всего лишь в чине капитана. Ни на что не претендую и просто делаю свою работу.

Два часа назад я простился с Дианой и Катей. Было тяжело. Я улыбался. Диана плакала. Провожала словно в последний путь. Ну, тут трудно спорить. Всяко бывает.

Но, я вернусь. Верю в это.

Нас семеро.

Наш бортинженер подполковник Королевства Хайдарабад Светлейший Князь Александр Азамович Джахи, двоюродный брат Главы правящего Дома самого влиятельного Королевства бывшей Индии, обменивался данными с космодромом в порядке подготовки к старту.

— ЦУП, телеметрия в пределах нормы. Штатно.

— Принято. Начинаем обратный отсчёт.

Цифры замигали на табло.

У меня даже браслет не работает. Иначе мы просто не взлетим.

— Девять… Восемь…

Плохо было на душе.

Я плохо простился с Диной. Хотел кучу всего сказать. О том, как люблю, но времени уже не было. Корабль не станет ждать пока мы сюси-пуси. Но, мог ведь и успеть сказать?

— Пять… Четыре…

Я столько раз летал в космос. Но, на корабле такого класса я не летал никогда. Господи, спаси, сохрани и помилуй раба Твоего. У меня дома молодая беременная жена и маленькая дочь. Не за себя прошу…

Корпус корабля задрожал, отрываясь от стартового стола. Большой корабль. Но он такой маленький по сравнению с тем кораблём, который ждёт нас на орбите.

Перегрузки вдавили меня в ложемент…

Мы поползли вверх. Это с земли кажется, что корабль взлетает стремительно. Оно, конечно, так и есть, но изнутри это выглядит совсем иначе. Мы, словно тот ослик, груженный тяжелеными камнями, пытаемся сделать очередной шаг вверх. В небо.

Пошли секунды.

Десять. Двадцать.

Дикий рывок.

Летим куда-то вниз.

Отстреливаются парашюты.

Аварийная система спасения.

Океан.

Мы не видим ничего из кабины, кроме мельтешения. Пока нам ничего не сообщают. А что могут сообщить за секунды?

Мы падаем.

Новые парашюты.

Дина и Катя, простите меня за всё. Я вас люблю. Любил. Люблю…

Натяжение. Замедление.

Секунды. Пара минут провисания.

Тяжелый шлепок об воду.

Ложементы не подвели. Судя по ощущениям, я ничего себе не сломал. Судя по остальным, у них тоже всё обошлось.

— «Бродяга», есть ли телеметрия?

Самойлов откинул забрало шлема.

— Штатно. Что это было?

ЦУП пытался играть в надёжность.

— Аварийное срабатывание систем эвакуации экипажа. Бывает. Есть пострадавшие?

— Вроде, что и нет. Тряхнуло, правда, хорошо.

— Штатно тряхнуло. Отклонений не отмечено. За вами вылетели экипажи Космического Спасения. Скоростные корабли выходят в район вашего приводнения. На берегу развёрнуты соответствующие службы.

Уверенный голос генерала Анастасии Кругловой явно нас успокаивал. Даже боюсь представить, что там сейчас творится в ЦУПе.

— Экипаж, ваши родственники хотят сказать вам по паре слов. Успокойте их. Первой у нас тут на очереди Светлейшая Княгиня Лунная Диана Александровна.

Ну, будем считать, что «так получилось».

Крик:

— Миша, слышишь меня???!

Успокаивающе:

— Да, моё счастье. Всё хорошо. Мы приводнились. Ждём спасателей. Не волнуйся. Скоро увидимся. Как Катя?

— Катя хорошо. Она пока не понимает, что означала эта яркая вспышка в небе. И я не понимаю.

Она сдерживалась, но было ясно.

Я Дину понимал. Космический корабль с любимым мужем и отцом твоих детей взрывается через пару десятков секунд после взлёта. И не поймешь, сработала ли система эвакуации, и выжил ли там вообще хоть кто-нибудь. Случалось в истории всякое. Это космос.

— Ладно, Миш, у меня тут забирают микрофон. Всем надо. Все хотят. Люблю тебя. Любим. Ждём.

— И я вас.

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. 7 августа 2017 года.

Мы гуляли по дворцовому парку. Императрица пока опиралась на трость, но уже была вполне в тонусе.

— Маш, вот скажи, что это было? Мне не понравилось.

Она покачала головой.

— Если ты на что-то намекаешь, то я бы предпочла угробить тебя после победного завершения миссии. Смерть на старте политически глупа и нецелесообразна.

— Поди знай. Есть народная мудрость — третий лишний.

— Глупость. Я вообще не понимаю, почему я должна оправдываться? Угробить прекрасный высокородный экипаж. Во имя чего?

— Ты, конечно, Государыня Императрица, но ты одна из Трёх. Может я оказался лишним? Лист, как известно, прячут в лесу, а труп на поле боя. Я напрягся, а уж как напряглись Ухтомские я даже передать не могу. Зачем тебе это?

— Это просто дикое стечение обстоятельств. Старина Фрейд говорил, что бывают сны. Просто сны. И мне не нравятся подобные разговоры, учти это.

— Так устрой мне автомобильную катастрофу, зачем гробить экипаж? Мы чудом спаслись. А ведь корабль был проверен-перепроверен. Это не рейсовик на «Икар». Эпохальная миссия. А тут такое. Не убивай других, прошу тебя. Они ни при чём к Тайне.

— Миша, хватит. Не утомляй меня. Это была случайность. Хотела бы я тебя убить, нашла бы другой способ. НО, ПОТОМ. Тебе бы поставили величественный памятник. Уж, поверь. Я бы не поскупилась на державные похороны и восхваления твоего Подвига.

Намёк был ясен.

— Ну, допустим. В памятник и державные похороны охотно верю. А что показало расследование?

Раздражённо:

— А что может показать расследование через два дня после происшествия? Они несколько месяцев будут разбираться. Где-то какой-то уплотнитель подвёл. Корабли, знаешь ли, иногда имеют свойство взрываться. Причины могут быть разные. Сам знаешь. Но, виновные ответят. Мы найдём. Обещаю.

— Крайних?

— Ну, может и крайних. Народу властям в кого-то нужно ткнуть пальцем. Сотни миллионов смотрели взлёт и катастрофу в прямом эфире, так что… Большое шумное расследование необходимо. Но, и реальную причину найдём тоже. Не всем элитам понравится. В общем, разберёмся.

Киваю.

— Сестра моя, Государыня моя, извини если что не так. Помни, что я верен тебе. Кто бы тебе что про меня ни говорил — я верен. И власть мне не нужна. Никогда её не хотел и сейчас не хочу. Не губи людей.

Царственная усмешка:

— Но, ты же обиделся, когда Николай не дал тебе титула «Цесаревич», назвав просто Наследником?

Вновь киваю.

— Было дело. Но, это была обида младшего брата на старшего за то, что он меня публично унизил перед всей Империей и всем миром. Да, и потом тоже ноги вытирал регулярно… Любил он «поставить меня на место». Или самоутвердиться за мой счёт всякий раз, когда получал разгон от нашей МамА. Но, Бог ему судья. Не хочу обсуждать это. Я был, кстати, уверен, что Ники изменит «Закон о Престолонаследии» и корона достанется Ольге. Как показала дальнейшая история России, женщины правят Империей не хуже мужчин. А может и лучше. Если бы не глупый брак на Аликс Гессенской, то, может, и Ники бы повезло. И России заодно. Миновала бы гемофилия Царский род. Знал же Николай об этом проклятии королевы Виктории.

— Ну, насколько я знаю, там и помимо любви были политические моменты. Надвигалась большая война. Николай искал союзников.

Морщусь.

— Искал. Выбрал не тех. Распутин опять же. Да и МамА наша. Она хоть и немка, но принцесса датская и ненавидела Германию всем сердцем. А вот с Благословенной Великому повезло. Прекрасная женщина. Мудро вела политику, хоть и была очень юной. Уверен, что многие решения Великого были подтолкнуты и протолкнуты Иолой Савойской.

Улыбка.

— С женщинами трудно спорить. Ночная кукушка почти всегда перекукует дневную. При определённом терпении, разумеется. Вот ты сам говоришь про Ухтомских. Вряд ли это просто только твои выводы про их недовольство и напряжение. Ладно, это неважно сейчас.

Маша помолчала.

— Готов ли ты лететь ещё раз?

— Насколько я знаю, «Ангел Неба» уже выдвинут на стартовый стол и идут приготовления.

Кивок.

— Да. Это так. Потому и спрашиваю.

— Маша, ты правда считаешь, что я сбегу с поля боя? Мой старший брат Николай блестяще проявил себя во Второй Русско-Японской войне, с треском проиграв Первую. И искупил во многом свою вину за то поражение. Это война. Почему я должен прятаться от своей миссии? Нет. Я не откажусь и не дезертирую. Не надейся.

— А Диана отпустит во второй раз?

Тяжело склоняю голову и хмуро смотрю на дорожку парка.

— Маш, у меня нет ответа. Она бы меня не отпустила. Ни за что и никогда. Как жена и женщина. Но, она не может меня не отпустить. Она дворянка и я дворянин. Сама понимаешь. И как женщина понимаешь, и как дворянка. Не станет же она меня позорно прятать под кроватью или под своей юбкой? Иначе какой смысл в этом самом дворянстве? Кто, если не мы?

Я помолчал. Молчала и Маша. Наконец, я сказал:

— Нет, под юбкой у жены очень славно, кто спорит. Но, я полечу. И на Марс тоже.

— С пятнадцатого августа ожидаются ударные волны от вспышек на Солнце.

— А когда их не было? Или не будет?

— Не снимай браслет.

— Будем все спать в обнимку. Диане не говори только.

Маша улыбнулась незамысловатой шутке.

— Миша, правда, береги себя. Я не могу отменить твой полёт. Это будет неправильно. Но, я не хочу, чтобы ты лез на рожон. Вернись. Я тебя прошу. Ты мне нужен. И… да, наверное, уже и дорог. Вернись.

Подмигиваю:

— Будет исполнено, моя Государыня. Я вернусь, сестра.

— Вернись, брат.

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. ВОСТОЧНАЯ АФРИКА. МАРКИЗАТ РУССКАЯ ДЖУББА. 8 августа 2017 года.

Мы гуляли по набережной. В прежние времена наш экипаж бы неделю-две мурыжили в карантине, но современные технологии позволяли обойтись без этого. Да и полёты в космос давно стали рутиной. Поэтому мы гуляли. Я, жена и дочь у меня на руках. Позади нас Аяна с коляской.

Тихий вечер. Берег Индийского океана. Прохаживаются парочки. Открыты кафе и ресторанчики. Набережная респектабельная и всякого рода продавцов пирожков сюда не пускают, для этого есть районы и набережные попроще. Так что лепота.

— Послезавтра?

Киваю.

— Да. На рассвете. Предполётная подготовка корабля окончена. И с «Благословенной» отчитались об окончании проверок всех систем. Идёт заправка. Тянуть некуда. Астероид не станет ждать.

— Ты уверен, что это именно астероид?

Пожимаю плечами.

— Никто не уверен. Может и чужой звездолёт, но шанс невелик, судя по имеющимся данным. Посмотрим. Думаю, что там ничего эдакого военного нет. Просто длинная космическая болванка, которая прилетела от другой звезды. Всё будет хорошо. Лимит приключений на этот полёт исчерпан, так что не волнуйся.

Динка сжала мою руку.

— Ночь. А мы даже не можем быть вместе.

— Меня и так отпустили в нарушение регламента.

— Я знаю. Но…

Нарисовался офицер.

— Ваша Императорская Светлость, вертолёт ждёт.

Киваю. Целую жену. Целую дочь.

— Пора.

— Я буду на старте.

— Спасибо, родная. Вертолёт будет у тебя как условлено. Тебя встретят.

— Жаль, что нельзя сейчас с тобой.

— Ты же знаешь процедуру. Меня сейчас начнут выворачивать наизнанку и вторгаться в самые интересные места организма.

— Знаю. Любимый мой. Я буду ждать тебя.

— Я вернусь. Ради тебя, Кати и нашего будущего ребёнка. Подумай пока, как мы его назовём. Люблю. Пока. До встречи, любовь моя…

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. ВОСТОЧНАЯ АФРИКА. МАРКИЗАТ РУССКАЯ ДЖУББА. КОСМОДРОМ «ЦАРСКИЙ БЕРЕГ». СТАРТОВЫЙ СТОЛ №3. 10 августа 2017 года.

Ложемент.

Корабль на «спине» самолёта-носителя, потому не лежу на спине, а сижу привычным образом.

«Ангел Неба» готов расправить свои крылья. В буквальном смысле этого слова.

Запуск по тандемной схеме. Словно обычный лунный рейс. Долгий разгон и подъем. Старт из стратосферы. Придётся делать лишние витки на орбите, но мы пропустили идеальное стартовое окно для оптимальной стыковки с «Благословенной». Дежурный экипаж «подрулит», конечно, но, космос, это же не трамвай и не шоссе. Впрочем, и на шоссе, если пропустишь нужный поворот, то можно проехать полсотни километров для следующего съезда и разворота. Что уж говорить про космос.

Гляжу в иллюминатор. Где-то там в толпе стоят Дина с Катей. Мне их не видно, но монитор услужливо показывает их. Диана шлёт воздушный поцелуй. От себя. Потом от Кати. Поглаживает свой живот и показывает мне кулак.

Прикладываю пальцы к монитору.

Мы покатились по полосе. Рулёжка. Замираем. Плавный толчок. Колёса носителя начали свой бег. Тяжеленная воздушная машина начала свой разгон в небо.