Светлейший. Тьма

Глава 14 Орфней. Часть третья. (* В греческой мифологии Орфней — лошадь Гадеса, царя теней)

МЕЖПЛАНЕТНОЕ ПРОСТРАНСТВО. КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЛАГОСЛОВЕННАЯ». 14 октября 2017 года.

— Эммм. Я залечу позже. Извините.

Командир выплыл из отсека и дверь с шипением закрылась. Я несколько судорожно вытащил руку из-под футболки Марфы. Та, дёрнувшись, отодвинувшись максимально далеко от меня, спешно одёргивала и оправляла одежду.

Её глаза не предвещали ничего хорошего.

— Что это было⁇! Кто тебе позволил⁇! Воспользовался тем, что я спала⁇!

В голосе была настоящая ярость.

Непонимающе моргаю глазами.

— Я не знаю. Я тоже заснул. Это во сне. Я не хотел, честное слово.

— Не хотел⁇! Да лучше бы хотел!!!

Пощечина прилетела в момент. Звонкая такая. У меня даже голова дёрнулась от удара.

Прилетело, так прилетело. До звёздочек в глазах.

Марфа может.

Женщины. То прямо выгибают спинку, то… Я действительно не помнил, как моя рука оказалась там. На груди. И отнюдь не просто на футболке, а там, внутри бюстгальтера. Но, как? Мы шептались о недрологии, потом Марфа заснула. И ваш покорный слуга тоже.

Да, уж. Поговорили о недрологии. Во всех смыслах. Господи, где же я так накосячил и нагрешил?

Было ли это изменой? И да, и нет. Ведь ничего не было. Мы, по-прежнему, пристёгнуты. Но, рука как-то там оказалась. И не просто исключительно погреть ладонь под футболкой…

Марфа просто пылала яростью. Было ощущение, что я её и вправду изнасиловал.

— НИКОГДА, ЗАПОМНИ — НИКОГДА, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО БЕЗ МОЕГО СОГЛАСИЯ!!!

Лезвие Ножа возникло у моего горла.

— ТЫ ПОНЯЛ⁇!

Осторожно киваю, стараясь не порезаться. Я мальчик нежный. Не люблю, когда мне в космосе режут горло. Кровь тут фиг остановишь.

Хриплю:

— Понял-понял. Я понятливый.

Яростное:

— ПОШЁЛ ВОН ОТСЮДА!!! ИНАЧЕ Я ЗА СЕБЯ НЕ РУЧАЮСЬ!!!

Короче, поговорили. Любые аргументы не имеют смысла.

Женщины.

Полечу-ка я отсюда. Искать командира. Что-то же он хотел…

МЕЖПЛАНЕТНОЕ ПРОСТРАНСТВО. КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ «БЛАГОСЛОВЕННАЯ». 15 октября 2017 года.

У нас шторм.

Питаемся радиацией. Да какая разница уже. Как говорится, «прилетели».

Лишний экипаж всё равно отправили в убежище. Тут только те, кто задействован в сближении и корректировке курса.

Орфней уже виден невооруженным глазом.

Марфа шепнула на ухо перед моим выходом на эту вахту в радиационный шторм:

— Я тебя обожаю и люблю всем сердцем. Прости, что накричала. Береги себя. Прошу. Умоляю. Твоя. Завидую твоей.

И что мне с этим делать? Гарем завести?

— Второй, отклонение по траектории. Нужна корректировка.

Киваю.

— Принято, командир. Вношу поправки. Новые данные приняты. Новая корректировка курса.

Это только в кино всё славно и героически. В жизни это не так. Попробуйте припарковаться к длинному крутящемуся объекту. Это вам не парковка во дворе.

Пока отклонения не критичны, но можем и промахнуться. Эта сволочь вращается и уже вела себя непредсказуемо. Иначе мы бы не оказались в такой заднице.

— Корректировка произведена. Траектория синхронизирована.

— Принято.

Громкая связь.

— Экипаж, готовность номер один. Мы здесь затем, зачем приехали. Наш приз перед нами.

Выбора у нас нет.

Да, Маша всё-таки отправила заправщик. Но, там русская рулетка. Поэтому такое. Непонятно, как мы выйдем из встречи с Орфнеем и какова будет наша траектория. Расчёты — это одно, а реальность — совсем иное. А заправщик вовсе не автомобиль на трассе. Маневрирует он плохо.

Но, как говорили римляне: Делай, что должно, и будь, что будет.

— Выходим на курс.

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. 15 октября 2017 года.

— Илион хотя бы ночью спит?

— Что ты, детка, в Илионе ночью жизнь только начинается!!!

Из динамиков на всю мощность звучала «Избранная».

Ирка вжала педаль в пол и рванула по шоссе.

Вика, захлёбываясь от визга, прокричала:

— Заметут же!!!

— Пофиг! Ты знаешь, кто мой папа!!!

Лобовой удар…

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛИНИКА СКОРОЙ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ. 15 октября 2017 года.

— Поступившая пациентка — Светлейшая Княгиня Диана Александровна Романова. Нетранспортабельна. Беременна. Её водитель и охранник, сидевший впереди, погибли на месте столкновения. Фрейлина Аяна в результате ДТП получила переломы правой ключицы и правой руки. Дочь Дианы Александровны Екатерина уцелела благодаря детским системам безопасности в автомобиле. Гематомы, но ничего серьезного. Мы боремся за жизнь Дианы Александровны, но прогнозы плохие. Вот данные.

Профессор Артемьев посмотрел и глухо чертыхнулся. Плохо. Очень плохо. И именно в его смену.

ОСТРОВ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 15 октября 2017 года.

— Что можно сделать?

— Мы делаем всё, что только возможно, Ваше Всевеличие.

— Остров?

— Она не транспортабельна.

— Шансы есть?

— Некоторые. Девочка, вероятно, выживет, если всё будет хорошо. Касательно Светлейшей ничего нельзя сказать определённо. Травмы тяжелые. Мы боремся за её жизнь.

— Прогнозы?

— Негативные. Мы её почти потеряли. Плод тоже, возможно, потерян.

— Господи…

Выдох.

Академик Лазарев молчал, ожидая повелений.

Жестко:

— Не сообщайте на «Благословенную». Это приказ.

— Как будет угодно моей Госпоже.

Включился второй экран:

— Государыня, второй селектор. Сигнал с «Благословенной».

Мария чуть не зарыдала.

Спокойно:

— Соединяйте.

Потянулись минуты. Было время собраться с мыслями.

Ситуация была просто катастрофической. Машина службы охраны сломалась. Диана отказалась ждать другую и приказала ехать. Шофёр, в нарушение протокола безопасности, поехал. Теперь с него уж не спросишь. Две дуры, включая дочь сенатора за рулём, выехали на встречку. На полном ходу.

Господи Боже…

Миша. Ухтомские. Да о чём она вообще? Она ведь обещала…

— Ваше Всевеличие. Сигнал.

Улыбка.

— Ваше Императорское Всесвятейшество и Величие.

— Привет, братик.

Вот что ей делать? Три минуты до стандартного вопроса: «Как дела?». Что говорить?

— Привет, сестричка. Как дела?

— Боремся.

Не солгала ведь?

Улыбка на лице. Не факт, что выживет даже дочка. Про Диану и разговора нет.

Маша спросила:

— Вы как?

Сигнал полетел на корабль.

Мучительный выдох.

Три минуты.

— Готовимся в посадке. Держите за нас кулаки. У нас всё нормально, не волнуйтесь.

У них не было всё нормально. Шторм. Жесткий. И никуда не деться. Но, троюродный брат и предок улыбался ей с экрана.

Так хотелось плакать от бессилия и ужаса.

Улыбка.

— Братик, мы держим за вас кулаки.

Через три минуты:

— Спасибо, сестричка. Присмотри за Диной и Катей.

Маша кивнула, выключила связь и разрыдалась…