Свидание на одну ночь

Глава 1

Я неудачница. Нет, правда, я неудачница. И не только потому, что я спала с женихом моей сестры. Я имею в виду, что в данном случае моей вины не было. Я даже не знала, что она с кем-то встречается. И не моя вина, что мистер Чудо-Язычок собирается стать ее мужем. Боже мой, я никогда не смогу говорить так с легким сердцем. Говорить «муж моей сестры», понимая при этом, что он был героем моего свидания на одну ночь, — это ужасно. Немного возбуждающе, но все-таки ужасно. Знаю-знаю, я ужасна. Как я могу думать о том, что это хоть немного возбуждает? Как часть меня до сих пор ликует оттого, что мужчина, сидящий в гостиной, был моим любовником, пусть даже на одну ночь, но все же. Мы провели ночь, пресыщенную сексом. И когда я говорю «пресыщенную», то так и есть на самом деле. Пусть я думаю, что не лучшая идея хвастаться этим сейчас. Или тем, что я обуздала его, как техасская наездница, а он держал мои ягодицы и нашептывал: «Оседлай этого ковбоя на всю ночь».

И это было даже не самым худшим. Когда добралась до своей спальни после того, как спешно покинула гостиную, я подбежала к зеркалу, чтобы проверить макияж. Да, я хотела убедиться, что хорошо выгляжу, когда в следующий раз увижу Ксандера. И, боже мой, что за имя такое, Ксандер? Он что, косит под греческого бога? Или, может, под римского? Или он думает, что супергерой? Или его родители думали, что он станет супергероем? Я имею в виду, кто, черт возьми, называет своего ребенка Ксандером? Я бы не отказалась сыграть с ним в супергероев, и мне даже хотелось бы видеть на нем маску и плащ, как у сексуального Бэтмена.

Но да, так думать тоже неправильно. Почти так же неправильно, как и то, что я проверяла, все ли в порядке с моим макияжем, и искала в своем чемодане что-нибудь хоть отдаленно сексуальное, чтобы надеть сейчас. И когда я говорю «сексуальное», то имею в виду нечто изящное. Неочевидное и неожиданно быстрое, как момент в игре «ку-ку», когда ты на мгновение открываешь глаза. Я говорила вам, что неудачница. Вместо того, чтобы сейчас молить о прощении за интрижку с женихом своей сестры (мне даже трудно это выговорить без ощущения, что меня вот-вот стошнит), я стала искать, нет ли у меня какой-нибудь милой шмотки. А что еще хуже: я расстроилась после того, как поняла, что у меня нет ничего хоть отдаленно милого или сексуального. Все, что у меня нашлось: пара джинсов, которые даже не обтягивали ноги, и несколько мешковатых и потерявших форму топов. И ничто из этого не произвело бы никакого сногсшибательного эффекта. Оно вроде и лучше, не правда ли? Какая уважающая себя женщина хотела бы впечатлить женихов ее сестер? Никакая, скажу я вам. Хорошая девушка не стала бы стараться выглядеть более сексуально, когда рядом сидит мужчина ее сестры.

Я с трудом могла поверить в это, кстати. Как вышло, что мистер Чудо-Язычок обручился с моей сестрой? Откуда они вообще знали друг друга? И каким же он оказался блудливым кобелем, что даже изменил ей со мной? Все было так запутанно. И как же я собиралась теперь пойти на их свадьбу, зная, что я переспала с женихом на другой свадьбе? И не стал ли он ждать повторного секса, как бывает при болезненных расставаниях и воссоединениях. А, может, наш свадебный секс стал бы нашей фишкой? Я простонала от глупости своих мыслей. У нас не было «фишки», у нас был секс на одну ночь, который теперь осложнился тем фактом, что он оказался грязным мерзавцем.

Мне нужно переговорить с Ксандером и Гэбби, с каждым из них в отдельности, чтобы выяснить наверняка всю их историю. Может быть, все было не так плохо, как казалось. Или, может, они не были помолвлены по-настоящему. А, возможно, Гэбби наняла его, чтобы тот выступил в качестве первоапрельской шутки. Да, был не апрель, но Гэбби всегда была помешана на розыгрышах. Она всегда выдумывала злые шутки, которые воплощала в самый неподходящий момент. Это должен был быть розыгрыш. Очень-очень неудачный розыгрыш. Тогда я бы все ей высказала, и все бы наладилось. Мы даже смогли бы над этим посмеяться. И она ничуть не расстроилась бы, узнав, что прошлые выходные я провела в гостиничном номере с Ксандером. Я попыталась проигнорировать тот факт, что вряд ли она была бы способна на такую прекрасную шутку, к тому же, было очевидно, что она не знает, что я переспала с Ксандером. Я потерла лоб и упала на кровать. Я была почти уверена, что это не было розыгрышем. Я была почти уверена, что находилась в центре по-настоящему нехорошей ситуации, и понятия не имела, как из нее выпутаться. Я не знала, что мне сказать Гэбби, стоит ли ей вообще что-либо говорить. Ведь если она чего-то не знает, то это не сможет причинить ей боль, так ведь?

Ей не было нужды знать, что я оседала Ксандера, словно жеребца, мы будто неслись галопом по полю, залитом предзакатным светом. Ей не было нужды знать, что я снова и снова шлепала его по заднице, пока на нем не появились красные отпечатки рук. Ей не было нужды знать, что он называл меня своей сексуальной наездницей, а я в это время шептала ему с южным акцентом, чтобы он трахнул меня посильней. Мое лицо сразу заливалось краской от одной только мысли о той ночи. Я поспешила в ванную, чтобы ополоснуть лицо холодной водой. Мне не хотелось думать о тех вещах, которые он со мной вытворял. Или о том, что я делала с ним с кубиками льда, доставленными в номер вместе с бутылками воды, которые мы заказали в три часа ночи. Я уставилась на свое отражение в зеркале, в моих глазах читалось смущение, когда я подумала о том, что я посасывала и облизывала яйца жениха своей сестры, и о том, что мне это нравилось. И я не видела ни одного способа, как я могла бы ей это рассказать.

Я не удивилась, услышав, что в мою дверь кто-то постучал. По ту сторону мог стоять кто угодно, но я не хотела ни с кем говорить. Мне просто хотелось позвонить Элис и рассказать ей о том, что произошло. Она бы знала, как мне поступить. Она бы смогла дать мне совет и сказала бы, что все будет хорошо. Хотя я знала, что ничего не будет хорошо, а еще я знала, что мне надо делать. На самом деле, мне оставалось только одно. Не делать ничего. Мне нужно было притворяться, что я никогда раньше его не видела. Именно так мне и следовало поступить.

Тук-тук.

На этот раз кто-то громче постучал в дверь, и от этого мой желудок скрутило от страха и тревоги. Ты сосала его яйца, Лив. И как ты собиралась сказать об этом Гэбби?

— Кто там? — У меня заурчало в животе, пока я ждала ответа.

— Мистер Язычок, — легко и очаровательно отозвался он. Я могла себе представить удивление в его зеленых глазах, хоть и не могла видеть их. — Можно войти? — спросил он на этот раз чуть громче.

Черт! Я внутренне простонала, хоть и должна сознаться, что по мне пробежала волна возбуждения. По ту сторону двери находился он и хотел войти. Это был Ксандер. Черт, у мистера Язычка было имя. Сексуальное, очаровательно звучащее имя, и я одновременно со страхом предвкушала наш очередной разговор.

— Лив? — позвал он и снова постучал.

— Да? — выдавила я из себя, не тронувшись с места и подперев дверь руками.

— Могу я войти?

— Зачем? — Я еле сглотнула. Я не доверяла никому из нас, так как мы находились бы в спальне наедине. Не доверяла после нашей последней встречи в номере. Черт, нам даже не нужен был номер, чтобы слететь с катушек по полной. Я хотела быть его сексуальной наездницей где угодно.

— Мы можем с тобой все обсудить в твоей комнате, а не через дверь? — усмехнулся он. — Или ты предпочитаешь, чтобы я сказал то, что хотел сказать о произошедшем на свадьбе, через…

— Входи. — Я поспешила открыть дверь и втянуть его за руку в свою комнату. — А что, по-твоему, ты делаешь? — уставилась я на него.

— Заставляю тебя открыть дверь в комнату, — улыбнулся он, его глаза с задоринкой смотрели на меня, как я себе и представляла.

— И зачем ты хотел войти в мою комнату? — спросила я, снова посмотрев на него и поспешно закрывая за ним дверь. — Все это крайне неприемлемо.

Я залилась краской, продолжив смотреть на него, подбоченившись. И почему он должен был быть таким привлекательным? Почему он заставлял бабочек так взмывать в моем животе? Его зеленые глаза были темными и пылкими, они напомнили мне о сумерках, полных тайн и ужасающих восторгов. Я понимала, что мне не следует пускаться в исследования его скрытых глубин, которые меня тревожили, но я не могла перестать его изучать.

— Мне казалось, нам следует поговорить. — Он провел ладонью по своим идеальным шелковистым волосам, а я следила за движениями кончиков его пальцев, которые двигались взад-вперед. Такое движение напомнило мне о других местах, где мягко скользили эти пальцы, и я почувствовала волнующее покалывание внизу живота.

— Ты думаешь? — переспросила я, глядя на него широко распахнутыми от ярости глазами. Мне хотелось дать ему понять, что я не относилась спокойно к тому, что он сделал.

— Я знаю, это в каком-то роде неожиданно, — улыбнулся он. Нахальный подонок! И как он мог улыбаться после этого?

— Ты думаешь? — снова произнесла я.

— Но я подумал, что мы справимся с этим.

— Ты думаешь? — саркастично спросила я и заметила, как широченная улыбка озарила его лицо, тем самым сделав его еще более привлекательным.

— Да, я так думаю, — ответил он и выдержал паузу. — А ты знаешь другие выражения, Лив?

— Какие, например? — саркастично ответила я. — Я знаю еще одно выражение. И, возможно, ты не захочешь это услышать. Это выражение подходит для случая, когда я переспала с чертовым кобелем своей сестры и теперь не понимаю, что он делает в моей комнате?

— Я понимаю, ты, должно быть, задаешь себе много вопросов.

— Да уж, так и есть, — пропищала я и покачала головой, ударяя его в грудь. Неверное движение! И зачем только я дотронулась до него? Я почувствовала дрожь в пальцах, когда они коснулись его упругих мышц. — И первый вопрос, который возник у меня, — это как ты мог спать со мной в то время, как был уже обручен? — В моем голосе слышалось осуждение, в то время как я безотрывно продолжала смотреть на его сексуальное лицо.

— Это не то, о чем ты подумала.

— Правда?

— Мы обручились только на этой неделе.

— На этой неделе? — нахмурилась я. — Что?

— В прошлые выходные я сделал то, о чем потом пожалел. — Его глаза будто пожирали меня. — И случившееся заставило меня осознать, что мне пора повзрослеть.

— В прошлые выходные ты сделал что-то, о чем теперь жалеешь? — повторила я, заливаясь краской. — Ты имеешь в виду меня? — с замиранием сердца спросила я. Он жалел, что переспал со мной? От его слов меня будто что-то пожирало изнутри.

— Да, я переспал с тобой в прошлые выходные, — оскалился он. — Но это не то, что я имею в виду. — Он приблизился и облизал губы. — Я никогда не пожалею о том, что случилось в тот день.

— Ну и свинья же ты. — Я покачала головой, очарованная движением его языка, такого розового и острого. Я вздрогнула от воспоминания о том, как он оказался между моих ног, и беззвучно простонала, вспоминая ощущение, когда он проскользнул внутрь меня. Знаю, я была ужасна. Мне следовало накричать на него или залепить ему пощечину, но вместо этого я вспоминала каждую яркую деталь того, как упорно и одновременно нежно он владел языком. Я увлажнялась все больше и больше от мысли о том, как обычный язык мог доставить мне такое огромное удовольствие. Я надеялась, что моя влага сможет охладить меня в аду, потому что это было именно тем местом, куда я направлялась.

— Я не хрюкаю. — Он прижал меня к себе, и на секунду мне показалось, что он хотел поцеловать меня.

— Ты уверен в этом? — облизнув свои сухие губы, спросила я, делая шаг назад.

— Нервничаешь, Лив? — Его бровь приподнялась от удивления, и он еще больше приблизился ко мне.

— Прекрати называть меня так.

— Как так, Лив?

— Как будто ты испанский конкистадор, а я твоя награда.

— Но ты уже была моей, — оскалился он. — Битва окончена. Завершена. Все позади. — Он отступил и оглядел комнату. — Мило, — кивнул он на постер с изображением «Backstreet Boys»[1] над моей кроватью.

— У всех моих знакомых тоже висит постер «Backstreet Boys», — промямлила я.

— Правда? — с удивлением посмотрел он на меня. — У всех, кого ты знаешь, до сих пор висит постер с мальчишеской группой на стене? — Он приподнял бровь, а я скорчила гримасу ему в ответ.

— Конечно, сейчас уже не висит. Это моя детская комната. Комната, где я спала в юности. Теперь я здесь не живу. У меня есть своя квартира, и там больше нет постеров «Backstreet Boys», — сказала я в свою защиту.

— Мне кажется, ты немного переигрываешь, пытаясь все отрицать, — усмехнулся он. — Ты уверена на этот счет?

— Конечно, уверена. Я более чем уверена, что висит в моей спальне, — отвернувшись от него, сказала я, надеясь, что он не заметит, как я покраснела. В моей спальне был альбом с несколькими фотографиями Мэттью Макконахи, которые я вырезала из журналов про звезд. И они не были из периода моей юности. Они были из альбома «Будущий муж», которые Элис и я делали в колледже. Мэттью Макконахи был мужчиной моей мечты. Он был безупречен, дерзок, привлекателен, обладал сексуальным акцентом и любил свою маму. И если бы он не был женат, я бы села в самолет до Техаса или Калифорнии и сделала бы все возможное, чтобы встретиться с ним.

— Лив? — помедлив, спросил Ксандер. — Ты в порядке?

— Да, почему ты спрашиваешь? — Я обернулась к нему, и мой взгляд, встретившийся с его, выражал крайнее любопытство.

— Ты будто была не здесь, и мне стало интересно, что так заняло твои мысли? Очевидно, что не мечты о Джастине Тимберлейке?

— Джастин Тимберлейк был в «N'Sync»[2]‎, а не в «Backstreet Boys»‎, — закатив глаза, засмеялась я.

— Мне как-то все равно.

— Я не сказала, что тебе не все равно. Я просто поправила тебя, когда ты допустил неточность. — От безысходности я покачала головой. — Чего ты хочешь, Ксандер? Ты меня бесишь.

— Тебя. Еще раз. В твоей постели. Под постером «Backstreet Boys»‎, где ты будешь выкрикивать мое имя и петь «Оставь игры с моим сердцем»[3].

От его самонадеянности и того факта, что он знал название песни мужской музыкальной группы, у меня буквально отвисла челюсть.

— Язык проглотила?

— У тебя пять секунд на то, чтобы сказать мне, чего ты хочешь на самом деле, а потом я попрошу тебя покинуть мою комнату. Я практически решилась рассказать сестре всю правду о тебе, грязная свинья.

— И что ты собралась сказать обо мне своей сестре? — усмехнулся он. — Что ты встретила меня на свадьбе неделю назад, а потом занялась со мной сексом в церкви?

— Мы не занимались сексом в церкви, — возразила я. — Мы, мы… — зашипела я на него в смятении оттого, что не знала, что сказать. — Ты — свинья.

— Ты уже это говорила, — оскалился он. — И я соглашусь с твоим замечанием, что мы не занимались сексом в церкви. Сексом как таковым. Если ты имела в виду, что мой пенис входил бы в твою…

— Ксандер, — оборвала я его, мое лицо пылало, словно охваченный пламенем двигатель грузовика. В тот момент мою фотографию можно было поместить на страницы детских книжек, где малышей обучают цветам. Если бы кто-то подумал о ярко-красном цвете, то они видели бы мое лицо во время разговора с Ксандером, тружеником волшебного языка и ничтожеством.

— Да? — засмеялся он. — Я просто соглашался с тобой. Мой язык внутри тебя еще не означает факт прелюбодеяния технически. Хотя, то, что мы сделали в церкви, является одной из форм секса, верно? Если быть достоверно точным. Я думаю, что оральный секс — это все-таки секс, но я не знаю, насколько технически мы все это рассматриваем. — Он ехидно посмотрел на меня и продолжил: — То есть, да, ты права в том, что в церкви у нас не было секса. Не было полного секса, который можно увидеть в порнушках. И все-таки в нашем случае мой рот находился между твоими бедрами, доводя тебя до ощущения мнимого секса, а потом у нас уже был самый настоящий порнушный секс в моем гостиничном номере. — Он выдержал паузу, а затем добавил: — Теперь тебе стало лучше?

— Нет, от этого мне лучше не стало. — Я схватила его за руки и потянула вглубь комнаты, ближе к кровати. — И говори тише. Что если кто-то тебя услышит?

— Тогда у нас появятся проблемы? — вскинув голову, спросил он.

— А ты как думаешь?

— Но мы же не возьмемся за старое, да? — Он схватил меня за руки и приблизил их к своему лицу. — Тебе надо постричь ногти, — заметил он, какое-то время рассматривая мои руки, после чего я одернула их.

— Что? — нахмурилась я, на миг отвлеченная его замечанием. — О чем это ты?

— Я просто сказал, что тебе нужен маникюр, — пожал плечами он. — Твои ногти стали длиннее, и лак уже облазит.

— Какого черта ты вздумал шутить со мной? — От возмущения у меня отвисла челюсть. — Ты — невыносимый…

— Свинья, я знаю, — закончил он предложение за меня.

— Нет, я хотела сказать «говнюк». — Я прищурила глаза, заметив его невозмутимую улыбку. — Ты — говнюк.

— Это наводит меня на мысль, — улыбнулся он и притянул меня к себе за талию.

— Прошу прощения, что, по-твоему, ты делаешь?

— Заново знакомлюсь с тобой, — засмеялся он, заглянув в мое лицо. Его губы опасно приблизились к моим, а пальцы скользнули по моей попе.

— Эй. — Я отпрыгнула от него. — Что ты делаешь?

— Я трогал твою попу, так как ты подала мне идею. — Его голос внезапно стал сексуальным и проникновенным.

— Какую еще идею? — Я с трудом сглотнула и от удивления открыла рот. — Ты думаешь, что я собираюсь заняться с тобой анальным сексом? В день, когда я узнала, что ты обручен с моей сестрой? Ты сошел с ума? Ты правда думаешь, что я бы позволила тебе…

— Лив, — перебил он меня, его губы дрожали.

— Что?

— Я просто захотел потрогать твою попку и выяснить, такая ли она лакомая и аппетитная, какой я ее помню. — Он подмигнул мне. — Я не просил отдать мне свою анальную девственность.

— Ты… погоди, что? — затихла я с бешеным сердцебиением. И как наш разговор снова перешел в русло секса? И почему, почему он дразнил меня, заставляя почувствовать себя такой возбужденной и утомленной? Он был самым ужасным человеком, каким только может быть, и все же я была необъяснимо возбуждена.

— В любом случае, давай не будем отходить от темы. — Он кивнул мне. — Мне жаль, но я пришел в твою комнату не для секса.

— Что ты сказал? — Я была в замешательстве. — Я никогда и не говорила…

— Я пришел потому, что хотел объяснить тебе, что это деликатная ситуация. Я не был обручен на момент, когда мы занимались любовью. Более того, я не планировал помолвку. Тем не менее, твоя сестра и я решили пожениться. — Некоторое время он продолжал изучать мое лицо. — Я не предполагал, что мы с тобой снова встретимся. — Он покачал головой, и, когда посмотрел на меня, выражение его лица смягчилось. — Ты все очень усложнила.

— Что я усложнила?

— Эта помолвка твоей сестры и меня… — Он запнулся. — Это все сложно. Это не по любви.

— Тогда что же это?

Тук-тук.

— Лив? — мягко позвала Гэбби. — Можно войти?

— Одну секунду, — ответила я, надеясь, что мой голос не выдаст паники, которую я испытывала. — Забирайся под кровать. — Я толкнула Ксандера на пол. — Сейчас же.

— Ладно, — выдохнул он, встав на колени и протискиваясь под кровать.

— Лив, — голос Гэбби стал громче, — можно войти?

— Секундочку, — выкрикнула я, наблюдая, как Ксандер прячет свои ноги под кровать. Я подошла к двери и открыла ее, широко улыбаясь. — Привет, что случилось?

— Я могу войти? — Казалось, что Гэбби сомневается, и я с удивлением посмотрела на нее. Моя сестра никогда не сомневалась. Она была красива, уверена в себе и всегда получала то, чего хотела. Как и мой мистер Чудо-Язычок.

— Хм, и чего ты хочешь? — Боже мой, я не могла смотреть ей в глаза. Мне нужно было смотреть ей в глаза, но я не могла. Мне было очень стыдно за себя. Что же мне делать?

— Могу войти? Я не хочу, чтобы нас кто-то слышал. — Она втолкнула меня в комнату, закрывая за собой дверь. — Что ты думаешь о Ксандере?

— Что? — Мое лицо все пылало. — Почему ты спрашиваешь?

— Я просто хотела знать твое мнение, — вздохнула она. — Я знаю, ты хорошо разбираешься в парнях.

— Я, эээ, думаю, да. — Я в шоке уставилась на нее. С какого времени она стала думать, что я хорошо разбираюсь в парнях? И с каких пор Гэбби захотела знать мое мнение?

— Я знакома с Ксандером не так долго.

— Правда? — Я прикусила нижнюю губу и хотела бы расспросить ее подробнее, но не стала этого делать из-за Ксандера. Я не хотела, чтобы он подумал, что мне есть какое-то дело до их отношений.

— Я знаю, все произошло быстро, но когда он сделал мне предложение, я не смогла отказать, — на одном дыхании выпалила она.

— И как давно ты его знаешь? — осторожно спросила я.

— Я… это не имеет значения, — вздохнула она. — Главное, что теперь мы собираемся пожениться.

— Я хотела сказать, что если ты любишь его, следуй своему сердцу, — пожав плечами, сказала я.

— Я беременна, Лив, — выпалила она, и кровь отхлынула от моего лица. — Мы собираемся пожениться, потому что я беременна.