Свидания особого назначения

Глава 30. Андрей

Я. Леплю. Пельмени.

Я леплю пельмени и охреневаю от происходящего. Сижу на маленькой кухне, рядом Липа и ее родственники. И мы вместе готовим еду, будто живём бок о бок уже много лет. Мне абсолютно комфортно с ними рядом.

То и дело поглядываю на Липу. Она испачкала щеку в муке и выглядит очень невинно и соблазнительно. Последние сутки я думаю о ней каждую секунду. Я не спал ни единой минуты, мечась, как зверь в невидимой клетке, пока Липа игнорировала мои попытки встретиться и поговорить.

В тот момент, когда я вернулся в дом и обнаружил, что ее нигде нет, я будто разбился на части. Все мое представление об устройстве мира женщин рушилось этой неутомимой беглянкой. Все, что бы я ни делал, чтобы ее очаровать, имело абсолютно обратный эффект.

Та же Аня, появившись в моей жизни впервые, была спокойной и вполне логичной, хоть и немного прохладной по темпераменту. Я знал, как сделать так, чтобы она была счастлива. Украшения, поездки, подарки, — те вещи, что в моих представлениях о женщинах помогали их завоевать, с ней работали. Липа же сломала мою систему координат практически сразу. До нее я думал, что знаю, что нужно женщинам. Наивный.

За эти сутки, что она динамила меня, я успел разобрать себя по крупицам. Каждый раз психовал, пытался себя остановить, оборвать и забыть, что она была в моей жизни. Но не проходило и нескольких минут, как голова снова взрывалась от воспоминаний, рисуя образы, запахи, прикосновения. И я, как одержимый, предпринимал новые попытки пробить бетонную стену игнора.

В тот момент, когда она сбежала у меня из-под носа в третий раз, на такси, я, казалось, подохну. Я был лучшим специалистом на работе, раскручивал такие схемы, что другим и не снилось, а Липа… снова ускользала, как песок сквозь пальцы. Бежала, как от огня, хотя несколькими часами ранее стонала под моими поцелуями.

Нет, конечно, я бы воспользовался служебным положением, поднял записи с камер, пробил базы и спустя пару дней все равно бы нашел пропажу. Но за эти пару дней я бы реально поехал крышей. Волей случая, на Олимпиаду наткнулся Артур, когда отрабатывали по наводке цель в поезде. Я пробил ее домашний адрес и, с трудом пережив ночь, отправился следом. Мне было важно, чтобы она поговорила со мной. Пусть послала бы ко всем чертям, но глаза в глаза. Потому что ее глаза не умеют врать. Иначе бы она то и дело не прятала от меня взгляд.

Конечно, я не даже не предполагал, что в этот же день буду сидеть за столом с ее родней и готовить ужин. Но, увидев Липу с матерью, ни секунды не колебался в принятом решении. Я был готов к знакомству хоть с родителями, хоть с самим дьяволом, если бы это потребовалось, чтобы ее понять.

К счастью, с дьяволом знакомиться не понадобилось. Я нашел подход к маме и брату. Осталось познакомиться и найти общий язык с отцом в надежде, что через эти шаги Олимпиада уже в конце концов поймет, что я не играю с ее чувствами и настроен серьезно. Раз уж цветы и рестораны на нее не действуют.

Я усмехнулся и, вынырнув из мыслей, зашёл в соцсеть, где Липа так и не появлялась со вчерашнего дня, и удалил всю ту кучу непрочитанных ей сообщений, что наотправлял за сутки. В них слишком много меня настоящего. Хватит. Иначе потом может быть слишком больно.

Когда с пельменями было покончено и Липа с Тамарой Васильевной стали накрывать на стол, я прошел в комнату к Серёге и устало опустился к нему на диван.

— Расскажи про отца, — попросил я.

— Да нормальный он, не парься, — отмахнулся парень. — Проще, чем маман. Если уж ты к ней подход нашел, то с батей достаточно его самогонки выпить.

— Я за рулём.

Серёга отрицательно покачал головой:

— Не прокатит.

— Пиздец. Я почти двое суток не спал. Меня развезет с двух рюмок.

— Нормально все будет. Номер свой диктуй, если не красовался. Я позвоню после экзаменов.

Я усмехнулся и назвал цифры.

Когда открылась входная дверь и послышался мужской голос, я вздохнул и вышел из комнаты.

Стоя по разные концы коридора, мы столкнулись с мужчиной глазами. Он был невысокий и кругленький. Но во взгляде было столько мощи и энергии, что сразу становилось ясно, что не Тамара Васильевна главная в этом доме.

— Здравствуйте. Я — Андрей. Жених Липы.

— Здрасьте, — прищурился он, с интересом глядя на меня, но ощущение, что я иду по минному полю только усиливалось. — Интересно. Почему-то она ничего не рассказывала нам о женихе.

На помощь из кухни ко мне никто не спешил.

— Да она и знакомить нас не планировала, если честно. Это было моей инициативой. Мы только начали встречаться. — Я пожал плечами, пытаясь нащупать верный шаг.

— И сколько же вы встречаетесь? — отец повесил куртку, подошёл ближе.

— Дней десять.

Мужчина вопросительно вскинул брови и вдруг несколько раз ударил ладонью об кулак, показывая красноречивый жест "трахаться".

— Нет, — я отрицательно покачал головой.

— Леонид Иванович, — протянул руку отец и крепко пожал мою ладонь. — Пошли за стол. Выпиваешь?

— Иногда. Но я два дня не спал, а ещё за руль.

— Значит, завтра. — Отмахнулся мужчина, но потом добавил. — За руль завтра.

Самогон Леонида Ивановича, настроенный на изюме, мог посоревноваться с элитным алкоголем. Я чувствовал, что меня плавно накрывает, и старался пропускать, но отец тщательно следил за тем, чтобы моя рюмка была пуста. Мы много разговаривали, но я уже смутно улавливал суть разговора. Время было позднее, женщины ушли по комнатам, Серёга лег спать.

Когда мы остались на кухне вдвоем, Леонид Иванович был бодр, а я едва держался.

— Можно я пойду спать? — накрыл я рюмку рукой, когда отец Липы в очередной раз собирался налить. — Я больше не могу.

— Ну ладно, пошли. Сейчас Серёжку подвинем.

— Нет, — возмутился я, покачнувшись. — Я с Липой лягу.

— Там места мало.

— Ничего, поместимся.

Было заметно, что Леонид Иванович не очень доволен такому раскладу, поэтому я решил добавить:

— Я не обижу вашу дочь. У меня на нее другие планы.

— Это какие же? — усмехнулся мужчина.

— Жениться. Только никому не рассказывайте, это секрет.

Отец снисходительно усмехнулся, похлопал меня по плечу и проводил до комнаты.

Липа не спала. Она отложила телефон и посмотрела на меня подозрительно.

— Я пьян, — тихо шепнул я и, стянув свитер, рухнул с ней рядом, оттесняя к стене. — И я тебя люблю.