Свидания особого назначения

Глава 31. Андрей

Я проснулся среди ночи от жары. Мы с Липой спали в обнимку и ещё были накрыты одеялом. Было странное ощущение лёгкого опьянения, но в то же время сознание было ясным, а самочувствие отличным. Чувствуя непередаваемый запах от кучерявой макушки, я не удержался и погладил Липу по волосам, помассировал ей затылок.

— Ты чего не спишь? — спросила она едва слышно и подняла голову.

— Выспался, — так же тихо отозвался я. — Любуюсь.

— Кофе хочешь?

— Нет, — я прижал Липу крепче и почувствовал, как моментально возбуждаюсь. — Ты бодришь меня лучше кофе.

— Я чувствую, — шепнула Липа. Я догадался, что она смущается, видимо, почувствовав мою эрекцию.

Я провел ладонью ей по спине и, забравшись под ткань майки, стал нежно поглаживать шёлковую кожу, едва касаясь пальцами, пересчитывая выступающие позвонки. Она покрылась мурашками. Спустя несколько мгновений почувствовал, как Олимпиада в ответ несмело поглаживает меня по руке.

Улыбнувшись, я взял ее руку и запихнул себе под футболку.

— Не бойся.

Липа начала несмело поглаживать мою грудь. Коснувшись вмиг затвердевшего соска, замерла.

— Продолжай. Мне очень приятно. — Выдохнул я ей в ухо как можно тише. — Брат крепко спит?

— Да. Он в наушниках.

— Отлично.

— Родители, — напомнила Липа.

— Мы просто друг друга гладим. Продолжай.

Ее пальцы снова несмело коснулись соска, обвели его по кругу, вызывая спазм внизу живота и волну мурашек на руках.

Я закусил губу. Это было очень приятно.

Я очень медленно, чтобы звуки были как можно тише, а движения незаметнее задрал наши футболки и прижал Липу крепче, потерся грудью об ее маленькие твердые соски.

— Продолжаем? — шепнул я, касаясь губами ее нежных губ.

— Да, — выдохнула она.

— Повторяй за мной.

Я плавно повел рукой вниз по ее животу, по ткани штанов и сквозь них погладил ее лобок и половые губы.

Липа уткнулась мне в шею и тяжело сглотнула. Но все же, ее рука медленно заскользила вниз, заставляя меня плавиться от ожидания. Когда пальцы несмело коснулись вздрагивающего от напряжения члена, Липа одернула руку.

— Трусишка, — усмехнулся я и в тот же миг почувствовал, как она крепко сжала его в руке.

Едва не застонав от накрывших эмоций, зажмурился.

— Беру слова обратно, — шепнул ей, прийдя в себя, и запустил руку под резинку ее штанов.

— Нет, — шепнула Липа и я замер, как пёс на натянутом поводке. — Мне неловко тут.

Я сжал челюсть, чтобы не застонать от досады. Как же хорошо жить отдельно, блядь! Взяв себя в руки, обнял возлюбленную крепче, посмотрел на часы. Они показывали полпятого утра.

— Тогда пошли пить кофе.

Мы сидели на кухне в обнимку и молча пили кофе. Я задумчиво смотрел в темное окно, поглаживая Липу по волосам. Она откинулась мне на грудь и то и дело закрывала глаза от удовольствия.

Внезапно я поймал себя на мысли, что представляю нас такими же взрослыми, как ее родителей. Будто вижу со стороны, как мы вот так же сидим на кухне, а в комнате спят наши дети.

Я глубоко вздохнул и прижал Липу крепче.

— Ты чего? — тихо мурлыкнула она, с удовольствием прижимаясь ко мне.

— Да так… — неопределенно ответил я. — Когда домой поедем?

— Я думала тебе город показать. Хочешь?

— Честно? — я серьезно посмотрел ей в глаза. — Я тебя хочу. Давай город в другой раз посмотрим? А то мне от воздержания в голову всякая дичь лезет. Здесь я тебя даже целовать не имею права.

Липа смутилась.

— Мне правда неловко. Родители при нас никогда не проявляли чувств друг к другу.

— И как же вам с Серёжей удалось появиться в этой семье? — хмыкнул я. — Усыновили?

— Очень смешно, — сморщила нос Олимпиада и потянулась к моему лицу.

— Доброе утро, — послышалось с порога и мы отпрянули друг от друга.

В кухню зашёл Леонид Иванович и хитро посмотрел на меня.

— Ты смотри-ка, выносливый!

— А то, — улыбнулся я, протягивая руку. — Но самогонка у вас убойная.

— Да ладно, ты долго продержался. Чего так рано вскочили?

— Нам ехать скоро.

— Вы же только приехали.

— Да, просто меня на работу вызывают. Я не хочу, чтобы Липа на поезде одна ехала обратно, поэтому заберу ее с собой.

— Достойно, — хмыкнул отец. — Даже возразить нечего. На правду не очень похоже, если честно, но возразить, как ни крути, нечего.

Дождавшись, когда все проснутся, мы еще раз дружно попили кофе и, тепло попрощавшись с родственниками, вышли на улицу.

Я помог Липе сесть, закинул чемодан в багажник и прикурил, глядя на окна ее квартиры.

Тамара Васильевна смотрела в окно. Это было трогательно. Вообще, вся семья Липы была какой-то трогательной. Они ворчали, препирались, но это выглядело очень уютным. С ними было комфортно и очень спокойно. Да, и нам, кстати, дали пирогов в дорогу. Так мило, если честно.

Махнув женщине, я сел в машину и, подмигнув Липе, выехал с парковки.

Около часа спустя я увидел небольшую парковку в удалении от трассы. Она находилась на самой опушке леса и пустовала. Завернув туда, припарковался. Липа удивленно посмотрела на меня.

— Ты хочешь отдохнуть? — улыбнулась мне и отстегнула ремень.

— Считай, что у нас новое свидание, — я притянул ее к себе и впился в пухлые сочные губы так, будто это был мой последний поцелуй. — Быстро на заднее сидение!