Свободный ритм

Глава 20

Нет. Не отвернулась, наоборот, притянула ближе, давая Климову безмолвное разрешение продолжать. Погладила мягко по волосам, поверхностно вздохнула… И у него слетели предохранители. Жадно подмял ее под себя, нависая, всматриваясь в сонное личико, касаясь губами ее кожи, ресниц, скользя по щеке к уху.

— Только не трогай… там… — прошептала ему в губы. Кивнул, но не чувствовал уверенности в ответе. Как не трогать? Он подохнет, если не окажется сейчас в ней! Где-то на краю сознания понимал, что нельзя, но как сдержаться?

— Малыш, больно только в первый раз… — хрипло. — Теперь только удовольствие.

— До сих пор больно, — пожаловалась и покраснела тут же.

Замер на секунду, а потом резко съехал по ее телу вниз, раздвигая колени, преодолевая нехилое сопротивление.

Ася сжалась вся, напряглась, но молчала в ожидании его дальнейших действий. И он не стал задерживаться. Нежно коснулся губами крохотной вершинки, провел языком, с удовольствием отмечая противоречивую реакцию. Ася с охом дернулась, чтобы отодвинуться, и одновременно вздрогнула от сладкой ласки.

— Маак-аааар… — то ли выдохнула, то ли простонала, но Климов не собирался сдаваться, останавливаться. И спустя несколько мгновений почувствовал, как она начала расслабляться, принимать его ласки, отзываться на них… Пальчики крепко вцепились в его шевелюру, но боли он не чувствовал. Так даже лучше, он четко знал степень ее ощущений…

…Ася не кончила, близко, но нет. Может, нежен был излишне, может, не хватило манипуляций руками, но более грубо, чем ртом, не решился касаться незажившего местечка. Снова вытянулся рядом, продолжая жадно водить ладонью по животику, полным грудям:

— Ася, если нельзя так, тогда пошли в душ… — прошептал хрипло. — Будешь помогать ручками.

— Я? — почти испуганно, но общее состояние не давало ей сосредоточиться и правильно, по ее мнению, реагировать.

— Ты, — кивнул и нашел ее руку, показывая свою твердость. — Ты уже большая девочка. Теперь — так вовсе, — улыбаясь, легко прикусил мочку. — Пошли, малыш, сейчас, а то я сдохну… хочу тебя… Ты такая сладкая…

Краснея и теряясь, Рахманова поднялась, подчиняясь тянущей руке. А в душе все оказалось совсем не страшно. Большой во всех смыслах Макар, необычная мягкая кожа, приятная на ощупь, сокращающиеся мышцы живота, когда она вела вверх и рваные выдохи — вниз. Не смотрела, попросила его отвернуться, обвив руками со спины, смущалась, но делала. Асе даже понравилось! Всего-то — рука, даже не ртом, как она знала, делают женщины для мужчин… Ртом она бы не смогла, нет. Это… как-то неправильно. И Кораном запрещено! Впрочем, ее религия запрещает всё, что сейчас происходило, но ртом… нет-нет-нет. Никогда! Она не сможет!

А Климов недолго сдерживался, сдавленно, глухо застонал, и Ася испуганно отпрянула, когда от очередного движения на ее руку выстрелило маслянистое семя.

— Ася, малышка, ты супер… — хрипло промямлил парень, догоняясь собственной рукой и смывая душем последствия. Ася расслабленно приникла к нему, доверчиво прижалась, уткнувшись между лопаток, сама заскользила пальчиками по его торсу. Хороший…

После кофе на завтрак началась суета. Желание Аси уехать к бабушке в больницу было расценено как очередная попытка к бегству, и Климов ее не отпустил. Вызвал такси, назвав Ильюхин адрес, всю дорогу держа девушку за руку.

— Спасибо, — прошептала, отвернувшись к окну.

— За что?

— За то… что выполнил просьбу. Мне… было хорошо.

Его пальцы развернули ее за подбородок к его лицу. Климов вглядывался в нее, что-то пытаясь понять. Но что тут понимать? Она, правда, ему благодарна. Ей не было хорошо, потому что было больно, но это нормально. Дальше будет проще. Она теперь женщина. Счастливая женщина, потому что ее первым мужчиной стал тот, кого выбрала она, а не тот, кто навязан ей в принудительном порядке.

Что теперь будет? Признаваться семье? Или плыть по течению, надеясь, что будущий муж не заподозрит обмана? Впрочем, Ася даже не знала, обсуждали ли мужчины эту сторону вопроса? Может, Мухаммед и вовсе не ждет подобного от второй невесты.

От мыслей отвлек палец, поглаживающий ее губу:

— Ася.

— Да?

— Мне кажется, нам есть о чем поговорить. Не перебивай! — не дал ей сказать и слова. — Мы поговорим. Сегодня. Возьмем машину, навестим твою бабушку и поговорим, ок?

— Ты не должен со мной нянчится.

— Должен, — возразил. — Я… должен. И не тебе, а себе, поняла? Поэтому сбежать не удастся. Хватит, набегалась, кроха, ладно? Пообещай, что никуда не денешься!

Ася опустила глаза, но кивнула. Внутри стало тепло от его слов. Мак обнял ее и прижал к себе, задумавшись, как минуту назад сама Ася. О чем?

У Аси зазвонил мобильный. Рафик.

Макар, как и Ася, уставился на дисплей ее телефона, молча ожидая ее действий.

— Возьми, — тихо.

Ася замотала головой. Взять трубку? После всего? Что она скажет? Где провела ночь? Он ведь спросит!

Мак выхватил у нее трубку и прежде, чем девушка смогла хоть как-то помешать, нажал, принял звонок.

— Алё? — пробасил серьезно. Ася попыталась забрать аппарат, но куда ей до него. Откинулась на спинку и спрятала лицо в ладонях. Что он творит!? В трубке так же громко послышался голос брата.

— Эээ… с кем я говорю? Где Асия?

— Я — Макар, мы вчера встречались в больнице. Ася рядом, — косой взгляд на Рахманову, у которой и без того большие глаза стали еще больше.

— Что она делает рядом с тобой, Макар? Это неприемлемо! Дай ей трубку?

Мак вопросительно выгнул бровь, и Ася нехотя потянулась за телефоном. Стоило ей откликнуться брату, как трубка взорвалась криками, так, что даже водитель такси слышал весь разговор:

— Асия! Это недопустимо — проводить ночь неизвестно где, неизвестно с кем! Ты без пяти минут замужняя женщина, ты понимаешь, что творишь? Быстро возвращайся домой к матери! Мне что, надо запереть тебя, чтобы ты вела себя достойно мусульманской женщины? Слишком много свободы? Ты вынуждаешь меня поторопить Мухаммеда со свадьбой…

Ася, бледнея с каждым сказанным братом словом, сквозь пелену слез смотрела на сидящего и слушающего всю эту тираду Макара. Климов молчал, на лице невозможно было ничего прочитать, он просто смотрел в одну точку где-то в районе ее виска притупленным взглядом. Рука, все еще обнимавшая ее, больше не излучала тепло и поддержку, Рахманова словно чувствовала это. Зажмурилась. Зря… слезы, до этого державшиеся под веками, неровными дорожками хлынули вниз к подбородку. А брат продолжал что-то кричать в трубку, не обращая внимания на безответность по другую сторону разговора. Аппарат жег ладонь, но откинуть его не хватало смелости. Да и какой теперь в этом смысл?

Кнопка нажата, вызов сброшен, ее взгляд опущен, и кроме шелеста шин о дорожное покрытие, да мягкого далекого урчание мотора вокруг ни звука. Макар молча переваривал услышанное. Или подслушанное, как лучше?

Лучше? Слишком хорошее слово для происходящего. Сам не знал, отчего, но Климов сейчас чувствовал себя обманутым. Анализировал, взвешивал, вспоминал… и понимал, что обижаться не на что, Ася не лгала, не обещала ничего. Лишь попросила то, что он сегодня ночью выполнил, и даже получил удовольствие, теперь отдающее какой-то горечью. Неожиданное послевкусие. Наверное, он сам не один десяток раз оставлял такое за собой. А теперь словно надел чужую одежду… Такую, о которой давно мечтал, и вот, держит ее в руках, но она не его и, примерив, надо вернуть…

Им надо было поговорить давно. Сам виноват! С самого начала, с той ее просьбы ненормальной… нет, даже раньше! Надо было выяснить всё еще тогда, когда она строила между ними стену из мнимых религиозных предпочтений! Это было не так и давно, а раз теперь она уже чья-то невеста… значит не вчера всё решено. А он то ли не думал, то ли не хотел замечать достаточно, чтобы сесть и всё выяснить. А теперь что? Теперь его Ася «без пяти минут…» Но странная просьба до сих пор остается странной. К чему была срочность такая, если всё равно скоро у нее будут полноценные отношения? Как в кино — нэвэсту продают за тридцать баранов? Ха… почти смешно. Но вот почему-то мелкая тихоня сидит и льет слезы у него под боком, а не веселится.

— Вон та красная машина, — показал водителю, когда их привезли на территорию «Лучистого», — остановите рядом.

Мужичок кивнул, тоже не сказав ни слова. Он тоже слышал весь тот бред из телефона и предусмотрительно молчал. Правильно. Мак вдруг понял, что с удовольствием сейчас съездил бы кому-нибудь по роже. Все равно за что, можно даже просто так. Потому что медленно вскипал, чувствовал, что внутри просыпается вулкан, и любой незначительный толчок спровоцирует извержение.

Ася выбралась из машины и растерянно стояла рядом, пока Климов расплачивался. Взял ее за руку и не грубо, но порывисто усадил в свою красную красотку со стороны пассажира. Хлопнул дверью и тут же уткнулся в кулаки лбом. Черт! Как же хочется выпустить пар! Пнуть что-то до боли, проораться! Зажмурился, выдохнул через рот, непроизвольно пошарил по карманам в поисках сигарет, которые давно не курил… и электронная дома осталась.

Еще раз вздохнул и обошел капот. Сел, завел, развернулся к Асе. Почувствовал, что злится.

— Поговорим?

Девчонка вскинулась, подобралась вся, замерла. Потом так же быстро расслабилась и отвернулась.

— О чем?

— Считаешь, не о чем?

— Не о чем.

— Я тебя трахал сегодня ночью! — заорал. — По твоей гребанной просьбе! И сейчас тебе нечего мне сказать?!

— Нечего… — всё так же в сторону.

Макар не выдержал, схватил ее за подбородок и развернул лицом к себе. Влажные щеки блестели, но сейчас не до нежностей.

— Посмотри на меня, я с тобой разговариваю!!

— Ты орешь, — тихо.

— Да потому что!.. — Мак со всей дури треснул кулаком по рулю, задев клаксон. Авто жалобно коротко просигналило. — Аааа, черт! — Переключил передачу и начал выворачивать руль, бормоча под нос нецензурщину.

Сейчас… он привезет ее в больницу и пусть катится. Раз такая… Какая? Он не мог подобрать слова. В тихом омуте… — про нее! Притворялась такой милой девочкой! А на деле последняя стерва! Видно, решила попробовать мужика, потому что замуж выдадут за джигита какого-нибудь и адьё! А так можно будет хвастануть, что в ее списке не только муж-мудак!

…а еще один… мудак, попавшийся на удочку! Странно, что она раньше не начала пробовать… впрочем, крови, можно сказать, не было… кто их, баб этих, разберет. Тем более восточных! Мак слышал где-то, что они горазды на выдумки, потому что все, бл@, как одна, выходят замуж девственницами! Поди и Климов — не первый баран в очереди!

Едва увернулся на повороте от «помехи справа»… Черт, еще не хватало загреметь! Нет. Всё, высаживает ее и гуууд-бааай, бейби!

— Это брак по расчету, — вдруг послышалось справа.

— Мне п%уй… — вырвалось в ответ.

— Я ничего не могу сделать. Так решил старший брат…

Макар резко остановил машину на ближайшем разрешенном месте и навис над Рахмановой.

— У нас свободная страна! — пророкотал. — Не хочешь — не делаешь!

— Я не могу.

Отвернулся, облокотившись на руль, глядя вдаль.

— Можешь, Ася, можешь. Не хочешь — другой разговор. Куча способов избежать нежелательного брака. Можно по-простому: сказать «нет» в ЗАГСе. Или повы**ться и сбежать, например! А? Нет? Не знала? — снова посмотрел на нее.

Кроха нервно размазывала слезы по щекам.

— Я не могу. Тебе не понять…

— Ну, конеееечно, — протянул скептически. — Куда уж мне… Мое дело маленькое — трахнул и отвалил! Так что ли?!

— Так… — отвернулась. — Разве ты не такой? Потрахались и разбежались, а? Это же про тебя? К чему сейчас что-то выяснять? Я попросила, ты не отказал. Спасибо тебе.

— Да нахрен мне твое спасибо?! — вызверился. — Скажи, а? На кой оно мне? Я, бл@, в кои-то веки поверил, что не все тёлки одинаковые, что есть все же одна на миллион, а она, бл@, «Спасииибо!» — пропищал, — Пошла ты знаешь, куда с этим своим «Спасибо»?

Ася потянулась к двери, но Мак резко среагировав щелкнул блокировкой.

— Я хочу выйти, — спокойно.

Она, бл@, спокойна!!!

— Куда?

— Из машины твоей. Хочу. Выйти. Пусти.

— Никуда ты не пойдешь! — Климов снова взялся за рычаг переключения передач. — Мы сейчас в больницу едем. А потом… а потом мы поговорим. Обстоятельно. Слышишь, Кроха? И ты мне, бл@, всё расскажешь во всех подробностях. Что, где и когда. Поняла?

Бабушка ждала Асию в палате, лениво листая газету. Увидела внучку — обрадовалась! Всё отложила, протянула руки для объятий.

Тихонько пробежав на цыпочках к кровати пожилой леди, Ася обняла бабушку и присела под ее прозорливым взглядом на край.

— Привет, бабуль.

— Что случилось? — Раиса Михайловна пристально вглядывалась в лицо внучки.

— Ничего, — наигранно-удивленно, но эту женщину никогда не получалось обмануть.

Рахманова еле уговорила Климова подождать в коридоре, но парень наотрез отказался отходить от двери в палату. Даже бахилы надел! Никакие увещевания, мольбы и угрозы возможности появления братьев Рахмановых на Макара не действовали.

— Не лукавь! Я же вижу, на тебе лица нет и подглазины. Опять Рафик чудит?

— Нет, ба, всё и правда хорошо, — выдавила улыбку. — Просто… ну… это не важно. Правда!

Тут скрипнула дверь и оба женских взгляда повернулись на звук. В небольшой щелке появился глаз Мака, но найдя глазами Асию, снова исчез.

Раиса Михайловна повела подбородком:

— Твой?

— Бабуля!

— Твой значит. Стережёт.

— Да… ой! Ну, это так… он на машине просто… парень.

— Как зовут?

— Бабушка! Это просто знакомый… таксист. Макар его зовут. Подвез по доброте душевной. Я просила подождать.

— А караулит он тебя тут тоже по душевной доброте? — ухмыльнулась пожилая женщина. — Ася. Не надо юлить передо мной. Хороший, хоть, мальчишка-то? Нравится тебе?

— Да… — покраснела. — Ой! — опомнилась. — Бабушка!

— Ну и славно. Я уж думала, не доживу до дня, когда моя девочка влюбится.

— Я не… бабуль, я не влюбилась! Мы просто общаемся иногда. А ты еще долго проживешь!

— Да ну… куда уж… в этот раз успели, в следующий могут не успеть. Ну, расскажи в двух словах о нем, да беги, а то измается малец там в коридоре-то. Поди за дверь держится!

— Да это просто парень… Макар. Я даже не знаю, что про него рассказывать! Обычный. Мы мало знакомы!

— Что знаешь — расскажи, — устало улыбаясь, прикрыла глаза. — Дай хоть порадоваться за тебя. Где работает? Что таксист — не ври.

— Он… диджей… ну, знаешь…

— Знаю! — улыбнулась. — Чай не совсем еще… Музыкант, получается? Так я и знала, что будет у тебя такой же богемный, как ты сама! У тебя рисунки на уме, у него ноты. — Прикрыла глаза. — Ну ладно. Успокоила ты меня чуток. Можно и на тот свет…

— Бабуля!

— Рафик что? Знает? — спросила и сама же ответила, замечая, как напряглась Ася: — не знает. Ну, придет когда, я с ним поговорю.

— Не надо! Ты что! Он же…

— Да ничего он. Чего он?

— Рассердится!

— Придумал недело, пусть сам выпутывается. Тебя обижать не дам. Пока жива — не будет этого! Не за тем я тебя из их дома вытащила, чтобы заперли теперь такую красоту в золотой клетке! Ты девчонка современная, а эти их устои… Ну, давай. Беги. Заждался небось…

— Я хотела тебя попросить, бабуль. Ключи от нашего дома есть у тебя? А то… брат забрал, забыл вернуть…

— Вот как даже, — Ася поняла, что обмануть снова не получилось. — Ну, бери. Вон там… сумка. Только, девочка моя… впрочем… Бери, — кивнула, когда Рахманова достала связку. — Все бери. Там и от ящика почтового еще… И позови-ка ко мне этого твоего Макара. На минутку, — безапелляционным тоном попросила. — Давай-давай. Не бойся. Посмотреть на него хочу. Вдруг больше не получится.

— Он наверное уже ушел…

— Зови!

Мак все еще отходил от шока и злости, подпирая стену возле палаты с белой дверью. Пытался продумать предстоящий разговор, но не мог сосредоточиться ни на одном слове, так, чтобы оно было в рамках цензуры. Не обижать ее хотел, а образумить. Но не знал, имеет ли право на какие-то слова. Она — чужая невеста! А он что может предложить? Ей, наверное, замуж хочется, как бы там ни было, девчонки все этого хотят. А он тут… сам не знает, куда себя деть, а уж жениху богатому он вообще не конкурент… Однако что-то грызло внутри. Не мог отпустить, хотел поговорить с ней хотя бы. Понять. Зачем?

А теперь еще скрылась она за дверью, а он забыл проверить, там палата вообще? Сейчас сбежит, и ищи ее потом.

Не выдержал и заглянул. Сидят. Ладно. Ждем…

Не прошло и десяти минут, как Ася показалась на пороге. Несмело взяла его за предплечье и повела в палату. Мак дернулся, но маленькие пальчики неожиданно крепко впились в кожу.

— На минутку, — попросила с мольбой. Как отказать?

В палате оказалась всего одна кровать, палата выглядела чисто и современно. Платная, наверное. Сделал три шага и оказался напротив старушки, прямолинейно без стеснения разглядывающей его самого, бегая взглядом от макушки до пят. Ася отошла к окну. Стало неуютно.

— Вы, молодой человек, стало быть, Макар?

— Да, — кивнул. — Климов, — зачем-то добавил.

— Хорош! — вдруг выдала бабушка Аси. — Как с картинки. И что же? Музыкант?

— Я… не совсем. — Смутился. Что тут Ася наговорила?

— Он на пианино умеет играть! — сдала девчонка его с потрохами.

Старушка подняла бровь:

— Вот даже как? Впрочем, чему удивляться? В выборе внучки я никогда не сомневалась.

Климов растерялся в конец. Выбор? Какой еще выбор? Ее вон замуж выдают… по расчету. А он так… бык-… дефлоратор. Тьфу. Ну и слова лезут!

— Я не… мы…

— Да не мычи, Макарушка. Не мычи. Бери Асю, и езжайте. Одну ее не оставляй, а то так и сгинет девка наша! Можете у нас… но лучше где-то еще. Жилье есть?

— Эээ… да, — покосился на Асю.

— Ну, вот и чудно. Потому что Рафик упёртый, любит доводить дела до конца. А нас такой конец не устраивает, верно? Поэтому, если понравилась, бери и беги! — назидательно. — Лет-то сколько тебе?

— Двадцать… восемь.

— Еще лучше. Значит, в голове уже что-то должно быть. Хотя, — снова этот сканирующий взгляд, под которым отчего-то все его сто девяносто четыре сантиметра стали незначительными, — жениться, наверное, считаешь — рано?

— Да, — в этом его не переубедят.

— Жаль. Это был бы лучший способ в нашей ситуации. Аську-то ведь чего замуж отдают? — разоткровенничалась вдруг старушка. — Потому что в девках засиделась, считают. Вот и нашли ей применение удобное. А выйди она замуж сама по себе — отстали б. Но тут уж я заставить не могу, сами решите, что и как. А я со стороны. Поддержу, где надо. Подмогну. Ну… — оба собеседника посмотрели на Асю, присевшую на подоконник, делающую вид, что не слушает, хотя на лицо был шок от бабушкиных слов, — бегите, молодые. С Рафиком аккуратнее. Он не бандит, конечно, но лучше не испытывать. Не пугаю, предупредить хочу. Береги ее, — во взгляде промелькнуло что-то такое, чего Мак с ходу распознать не смог. — Она одна такая. На миллион!

— Я… понял.

— Ну, идите тогда. Идите. Благословляю вас.

Мак после такого разговора не то, что не знал, о чем говорить с Асей, он вообще ноги еле переставлял: не гнулись. Куцо попрощавшись, он вышел в коридор, оставляя позади обнимающихся женщин. Рахманова показалась минуту спустя. Встала рядом, запрокинула голову и молча смотрела в лицо. Климов отвечал взаимностью. Вот так без долгожданного разговора как-то сразу стало всё вдруг понятно и просто.

— Извини, бабушка иногда чересчур прямолинейна.

— Ключи взяла?

— Да.

— Поехали, — взял ее за плечи. — Поговорим по дороге.

— О чем? — Ася послушно плелась рядом.

— О нас.

— «Нас» нет.

— Значит будет.