Священная Магия

1. Песчаная магия индейцев навахо

Шаманизм широко распространён почти у всех примитивных народов. Соплеменники приписывают знахарю-шаману особое могущество. Именно к нему обращаются они в трудных ситуациях, ища в его вере в собственную магическую силу вдохновение мужественно встречать и преодолевать надвигающиеся беды. Там, где нет письменной летописи, знания передаются от поколения к поколению в устной форме. Старейшины рассказывают молодым сородичам легенды о происхождении их племени и передают основы тех искусств и наук, что были созданы предшественниками. Родовые напевы и танцы, теогонические предания о далёких временах, когда боги устанавливали порядок жизни на земле, — всё это сохранено именно таким образом.

В песчаных рисунках северо-американских индейцев племени навахо сохраняется древняя символика, напрочь забытая современными представителями этого искусства. Когда им задают вопрос относительно эмблем, которые они рисуют, художники во многих случаях признаются, что не знают их точного истолкования. Их научили со скрупулёзной точностью сохранять манеру исполнения этих замечательных схем, каждой из которых приписываются как целительные, так и магические силы. В своих хоганах[1], вдали от любопытных глаз непосвящённых, эти «песчаные» жрецы создают из разноцветных измельчённых камней таинственные рисунки в традиционной технике, составляющей одно из самых ценных достояний племени. Жрецов становится всё меньше и меньше, и лишь немногие навахо пока ещё обладают достаточным знанием древней символики для создания этих грубых, но замысловатых композиций, которые в законченном виде внушают зрителю ощущение первобытного великолепия. В создаваемых на песке картинах гораздо больше искусства, чем в иных творениях наших известных художников, а точность, с которой передаются фигуры, не перестаёт удивлять.

А насколько идёт вразрез с нашими предвзятыми представлениями о религиозном невежестве якобы полудиких народов отношение навахо к объекту поклонения! В то время как их соседи из племён зуни и хопи увековечивают образы богов и героев в виде ритуальных масок духов-качина[2], надеваемых во время отправления обрядов, навахо считают невежеством и идолопоклонством изготовление портретов божеств из земных материалов. Они полагают, что небесные существа имеют слишком возвышенную природу, чтобы её можно было представить посредством грубых элементов и превратить тем самым в игрушку для людей. Поэтому, желая ознакомить какого-нибудь члена племени с символическими изображениями богов, они создают картины из песка, а когда цель достигнута, сметают их одним движением руки, которое во всех смыслах можно назвать красивым жестом.

Древние легенды повествуют, что первые песочные картины рисовали боги на облаках, а жёлтый песок, на котором создаются рисунки, подобен небесной стене, где божества впервые были изображены для просвещения человечества, пребывавшего в младенческом возрасте. Художник-навахо учит молодёжь племени сохранять образы богов в своих сердцах, чтобы там они оставались святыней и никакой людской вандализм не мог бы осквернить незабываемое и горячо любимое изображение. Когда это бывало необходимо для обучения, богов рисовали по памяти, но затем их портреты разрушали, чтобы непосвящённые не могли впасть в грех идолопоклонства.

У всех этих рисунков есть определённое историческое, обрядовое или медицинское назначение. Они являются орудиями шаманизма навахо. На земле не найти более странных и удивительных ритуалов, чем те, что совершаются в хогане, где песчаные жрецы и старейшины племени по-прежнему отправляют загадочные таинства первых веков. Мне хочется когда-нибудь подготовить полное собрание расположенных в чёткой последовательности религиозных мифов навахо, как их представляет песочная живопись. Уже готовы большая часть материала и почти тридцать рисунков, выполненных цветными карандашами на картоне одним из навахских живописцев, сведущим в изображениях на песке. Этот человек, почти не имеющий контактов с миром белых людей и не знающий ни единого слова по-английски, живёт в традиции своего народа. Его считают в племени святым, он великий целитель и практик чрезвычайно редкой магии.

Религиозные предания навахо по своей красоте и глубине не уступают библейским легендам, которые мы так любим. Безусловно, трудно определить, к какому времени всё это относится, потому что из-за отсутствия математических методов сохранения хронологии даты налезают друг на друга в безнадёжной путанице, а от «ныне» до «потом» истории продолжаются вне какой бы то ни было определённости относительно прошлого, настоящего и будущего.

Было бы интересно хотя бы вкратце рассмотреть происхождение народа навахо, как о нём повествует один из их самых выдающихся историографов, который, рассказывая легенды, изображает их персонажей на песке. У всех названных племён: зуни, хопи и навахо — одинаковое мифологическое происхождение. Они вышли из-под земли и, разойдясь тремя путями, стали отдельными народами. Согласно преданию, это случилось очень давно, минимум 3 000 лет тому назад, в том месте, которое сейчас называется горой Ла-Плата в штате Колорадо. Навахо признают священными четыре горы: уже упомянутую Ла-Плату, гору Тейлор в Нью-Мексико, гору Навахо на северо-востоке Аризоны и гору Сан-Франциско близ Флагстафа. Хопи и зуни вышли из земли поблизости от горы Навахо. Пока люди ещё находились внизу, под землёй, четыре священных горы пребывали там тоже. Горы были разного цвета и располагались по четырём сторонам света. Восточные горы были белыми, южные — голубыми, западные — жёлтыми, а северные — чёрными. Солнца в то время не было, и разные периоды суток устанавливались подъёмом и опусканием этих гор. Периодически поднималась белая гора, творя день. Затем на поверхности появлялась жёлтая гора, и наступал вечер. Позже наступал черёд чёрной горы, несущей ночь, а спустя некоторое время поднималась голубая гора, несущая утреннюю зарю.

Навахо почитают семь главных божеств, и, хотя мне не удалось установить их взаимосвязь с планетами, всё же число имеет большое значение и указывает на возможную родственность легенд этого племени преданиям Старого Света. Первым и величайшим богом навахо является Хастшехоган, чьё имя означает «тёмный», или «чёрный». Хастшехоган живёт под землёй в пылающей смоле и является властителем пламени. Именно он открыл навахо секрет огня. Он также управляет светом, и, пока небесные тела не вышли наружу из тьмы преисподней, под землёй у него было несколько маленьких солнц, лун и звёзд. Хастшехогана изображают в виде темнокожей таинственной личности с белыми кольцами вокруг глаз и рта.

Второй бог зовётся Первым Мужчиной, его отец — Рассвет, а мать — Ночь. Третье божество величают Первой Женщиной, её считают дочерью Вечерней Зари на востоке, напротив заходящего Солнца, и жёлтого отсвета Заката на западе. Первый Мужчина и Первая Женщина были мужем и женой, но не познали друг друга физически как Адам и Ева. Четвёртое божество — Соленая Женщина, владычица лавовых пород и воды. Соленая Женщина всегда жила внизу, под землёй, и ныне обитает в соляной горе близ резервации зуни. Её мать — океан, а отец — горы. Имя пятого бога, чьим символом является огромный койот, — Атце Хастин; его мать — Утренняя Заря, а отец — Истинный Рассвет. В его честь воют на рассвете койоты, он приносит дождь. Шестой бог, Бекотшиди, белокур. У него светлые или рыжеватые волосы. Он — сын Дневного Света и Солнечных Лучей, смеющийся бог, живущий на радуге. Он создал всех животных, уделив особое внимание мулу, или ослу, который стал его вьючным животным.

Бекотшиди сотворил и первых людей, поскольку Первый Мужчина и Первая Женщина по своей природе ещё не были человеческими существами. Первые человеческие существа были созданы из камней, похожих на хрусталь. Затем Бекотшиди взял собственные волосы, сделал волосы людям, и вложил в них всё, что имел, даже своё дыхание и дух. У нас нет иной жизни, кроме его жизни, и он есть бог в нас. Всего же Бекотшиди создал двенадцать человеческих существ: шесть мужского пола и шесть женского. (Возможно, здесь имеет место аналогия с греческими титанами — двенадцатью гигантами, строителями миров).

В этот момент я спросил рисовальщика на песке, был ли у навахо тайный ключ к толкованию тех изображений, с помощью которых они раскрывали столь необычное знание. Он ответил утвердительно, но заявил, что не считает данный момент подходящим для обсуждения этого предмета.

Личность и роль седьмого бога осталась несколько неопределённой.

Согласно навахской версии потопа, Атце Хастин, бог-койот, украл ребёнка морского бога Тьехольтсоди, и тот в отместку вызвал потоп, заявив, что выгонит всех божеств и их созданий из подземного мира. Зуни и хопи взобрались на цветки огромного подсолнуха, который рос всё выше по мере прибытия воды, и поднял их в целости и сохранности в наземный мир. Навахо вскарабкались на листья гигантского бамбука, на верхушке которого сидела саранча, держа стрелу. Когда прибывающие воды заставили бамбук расти и он коснулся внутренней поверхности земной коры, саранча выпустила стрелу, пронзившую стену, а навахо через образовавшееся отверстие выбрались наружу, преследуемые наводнением. На самом нижнем листе этого бамбука сидела дикая индейка, и перья её хвоста свешивались в воду, чем и объясняется белый цвет их кончиков. После того как навахо вышли из земли и обосновались на поверхности мира, у них родилась естественная теология, объясняющая все явления Природы.

Многие тайны этого удивительного народа в конце концов неизбежно будут забыты, если мы не приложим усилия для их сохранения. Эти простые предания обладают драматической выразительностью и исполнены большого очарования.

2. Тайна Гром-Птицы

У некоторых крупных племён северо-американских индейцев можно обнаружить очевидные признаки философии, чьим источником несомненно послужили космогонические и теологические системы халдеев. В наше время достоверно установлено, что философские связи между Малой Азией и тремя Америками существовали за тысячи лет до повторного «открытия» викингами Северной Америки, которую они назвали Винландом. Морские походы жителей Атлантиды, описанные Платоном, привели к распространению многих доктрин Азии и Европы в древней американской цивилизации.

Исследователь и путешественник лорд Кингсборо в труде «Мексиканские древности» предпринимает попытку установить связь майя и киче с остатками пропавших колен Израилевых, а французский историк Огюст Ле-Плонжон[3] в «Священных мистериях майя и киче» заходит ещё дальше, утверждая, что Египет следует считать колонией майя. Как бы то ни было, а в мифологиях многих индейских племён наблюдается определённый последовательный ряд религиозных учений, которые вряд ли можно считать целиком принадлежащими индейцам. Хотя из-за отсутствия письменности эти материалы в настоящее время носят фрагментарный и неясный характер, тем не менее этот общий философский источник остаётся основой формирования нравов и обычаев американских аборигенов. Тайная доктрина, или сокровенная религиозная философия Египта и Халдеи, возникает вновь, вплетаясь в символические шерстяные одеяла навахо или являясь в тонких линиях узоров на гончарных изделиях хопи. Её принципы продолжают существовать в масках и песчаных рисунках, а сложная символика увековечивается в замысловатых узорах из бисера и других произведениях искусства.

Многие черты этой философии обнаруживаются в магии знахаря-шамана и странных ритуалах изгнания демонов и надоедливых духов. Она продолжает жить в празднествах и обрядах в честь уборки урожая, охоты и сражений. Многие учёные-масоны восхищены Мидевивином — великим обществом врачевателей северо-американского племени оджибвеев, на чьих свитках из берёзовой коры изложены глубочайшие тайны жизни.

Несмотря на различия в деталях этой философской системы у разных племён, её основные принципы всё же указывают на общее происхождение. Например, всем сущим правит пребывающий везде и нигде Вселенский Дух, высший и непостижимый Отец — Великий Маниту. Его великолепие и совершенство настолько превосходят сотворённое, что смертный человек не может ни постичь его, ни воспринять его личность.

У этого Великого Духа есть подчинённые и исполнители его воли — иерархии духовных существ, называемых «маниту». Одни из этих богов — добрые, другие — злые. Время от времени они являются людям, обычно в обличьях животных, птиц или пресмыкающихся. Изредка они принимают вид чудовищ, например, огромной головы или женщины-паука. Кроме того, их представляют в виде гигантских фигур, как это описано в поэме Лонгфелло «Песнь о Гайавате», где великан-маниту большими шагами идёт с холма на холм, а дым от его трубки создаёт утренний туман. У наиболее развитых индейских племён образом Великого Маниту является Солнце. Однако ошибкой было бы считать американских индейцев солнцепоклонниками, потому что Солнце, хотя и фигурирует постоянно в их священнодействиях, всегда рассматривается как символ светлого и лучезарного духа, а не как сам дух.

Между добрыми и злыми духами вечно кипит борьба. Коварные и злобные маниту, подобно дугпа, асурам и нагам[4], подкарауливают сбившихся с пути личного совершенствования, чтобы схватить их и тут же уничтожить. У индейцев, как и у древних греков, есть свои лары и пенаты, нимфы и дриады[5]. Существуют водяные люди со ступнями ног странной формы, живущие на дне рек и озёр и выходящие оттуда только по ночам. Утром у кромки воды можно видеть следы и маленькие кучки гальки, которые свидетельствуют об их ночных подвигах. Если с этими водяными не обращаться с глубоким уважением и почтением, они могут украсть маленького ребёнка, затащить его глубоко под воду, в свой мир, и никогда не вернуть осиротевшим родителям.

Есть ещё люди-птицы с человеческими телами и странными крыльями как у летучих мышей. Они спят в дневное время на ветвях деревьев, закрывшись крыльями и свисая вниз головой. В некоторых северо-западных племенах ходят легенды о пещерных людях, всю жизнь проводящих в скальных логовах и выходящих оттуда наружу крайне редко, только в полночные часы, когда на небе нет Луны. Сбившиеся с дороги путники иногда подвергались нападениям со стороны диких и свирепых пещерных людей, впадающих в ярость от близкого присутствия настоящих, или дневных людей.

Среди разных племён бытовало ещё одно странное поверье, что через определённые промежутки времени в соответствии с законом природы все люди меняются местами с живыми существами, не достигшими человеческого уровня. Таким образом, животные когда-то были людьми, а люди — животными. По истечении многих тысячелетий два вида живых существ снова меняются местами, и так продолжается до бесконечности. Отсюда следует, что животные обладают душами и, более того, разумны и способны помогать в различных делах своим братьям-людям. Это в известной степени составляет основу теории тотемов, поскольку в тела животных нередко вселяются могущественные духи-маниту.

Признавая тесное родство с животным миром, индеец относился к пернатым и покрытым шерстью созданиям с огромным уважением, и, хотя ему приходилось некоторых из них убивать, чтобы прокормиться и одеться, он был чрезвычайно умеренным в этом отношении. Одна из главных причин вражды между белым человеком и краснокожим заключалась в массовом истреблении бледнолицыми бизонов на западных равнинах ради платы за их шкуры. Существует легенда, в которой рассказывается о том, как северные индейцы отправлялись на поиски кита. Сначала они молились духу кита, чтобы он не чувствовал себя оскорблённым тем, что они собираются его убить; чтобы он признал их крайнюю нужду, простил их и не пытался отомстить за себя, а понял, что когда-нибудь и они, возможно, станут китами и тогда ради него охотно пожертвуют собой. При успешном завершении охоты люди были уверены, что кит сдался им добровольно, потому что проникся их бедами и понял, что без его мяса они все погибнут.

В представлении индейцев Вселенная разделена на три большие части. В некоторых случаях эти сферы подразделяются дальше и образуют чрезвычайно сложную систему, однако их число всегда можно свести к изначальной триаде. Во-первых, это земля. На ней живут люди; она поддерживает на своей распростёртой поверхности разнообразную флору и фауну; от неё зависит жизнь людей и животных. Над землёй находятся небеса — огромная сфера, лежащая над облаками. Небеса, в свою очередь, подразделяются по степеням величия: на самом высшем плане обитает сам Великий Маниту, а планы пониже населяют его наместники и посланцы. Некоторые из них изредка принимают низшие формы и, неузнаваемые, разгуливают по земле среди людей. Но в редких случаях их всё же узнают по исключительной отваге или мудрости или, если это злые духи — по их коварству и стремлению всех поссорить.

В сфере непосредственно над облаками обитает странное и зловещее чудовище — Гром-Птица. Эта птица, напоминающая греческих гарпий[6], порождает гром, хлопая своими медными крыльями; когда она моргает огромными пылающими глазами — вспыхивают молнии; когда встряхивается — выпадает дождь. Со своего высокого насеста она взирает на смертных со смешанными чувствами жалости и презрения. Под землёй располагается ещё одна огромная сфера — преисподняя, или страна духов. В этом месте обитают умершие, и изредка кому-нибудь, ещё не прошедшему через скорбные врата, позволяется спуститься на время в этот мрачный мир, а затем вернуться снова на землю и поведать о своих приключениях в царстве смерти. Только великие герои могут пройти по тёмным пещерам, ведущим в страну духов, и вернуться обратно живыми. Кроме теней усопших там же обитают и злые маниту, вечно пытающиеся уничтожить дух в человеке.

Таким образом, живые пребывают между небесами и «адом»; над ними — беспредельный свет, внизу — непроницаемая тьма. У некоторых племён широко распространены представления о том, что все люди изначально появились, подобно растениям, из земли, или преисподней, и, следовательно, в конце концов должны снова туда вернуться. У индейцев бытует мнение, что птицы и пресмыкающиеся играют роль связных между двумя мирами. К примеру, раз птицы взлетают с земли в небо, значит, они способны приносить обратно послания от Великого Маниту и духов высших сфер. Так же и пресмыкающиеся: поскольку они прячутся глубоко внизу, в тёмных и мрачных норах, значит, могут передавать послания Матери-Земли и всей иерархии страны духов.

Среди обрядов посвящения, через которые должен пройти каждый молодой индеец, чтобы стать членом племени, есть один, предписывающий юноше в одиночку уйти в дикую местность молиться и поститься, чтобы найти своего духа-хранителя. Он остаётся в лесу (или в прерии, смотря по обстоятельствам) до тех пор, пока ему не явится в видении какое-нибудь животное. Этот дух становится его личным божеством, к которому можно обратиться в тяжёлые минуты и которое защищает человека от опасностей во время охоты и от злых маниту, несущих бедствия и смерть.

Если в этот период уединения юноша увидит Гром-Птицу, ему суждено стать человеком святой жизни или жрецом. Таким образом, Гром-Птица является символом тайной мудрости, увековечиваемой шаманами, или колдунами-знахарями индейских племён. Посвящённые её ордена владеют древними секретами, унаследованными от ныне исчезнувших империй доисторического мира. Гром-Птица американских индейцев аналогична египетскому, аравийскому и китайскому Фениксу и птице Рух из «Сказок тысячи и одной ночи». В Южной Америке недавно были обнаружены золотые фигурки Феникса, использовавшиеся как навершия посохов и ритуальных жезлов. Поклонение этой таинственной птице было общей чертой почти всех древних народов. Сама Птица-Феникс символизирует мудрость, а её именем часто называли мудрецов и мистиков, получивших известность подлинных обладателей великих знаний.

Подобно Фениксу, Гром-Птица также является символом бессмертия. Поскольку она, как утверждают, век за веком рождается из собственного естества, в этом видна параллель с мистической преемственностью Мельхиседека[7], бывшего себе и отцом и матерью. Орёл, который так часто присутствовал на штандартах древних правителей, в действительности был «птицей Солнца», или Фениксом, чьё гнездо было свито из ладана и мирры, а сама она сидела на подстилке из пламени. На лицевой стороне первой Большой печати Соединённых Штатов Америки был изображён феникс как символ возрождения и духовного воскресения народа.

Несмотря на то что в наши дни сравнительно немного известно о тайных орденах, существовавших среди американских индейцев, и даже это малое знание быстро исчезает, нет сомнений, что в этих племенах было несколько выдающихся умов, таких, как исторический Гайавата — первый автор идеи ирокезской Лиги Наций. Эти великие умы из числа индейцев были объединены в тайное общество, куда принимали немногих подающих большие надежды молодых людей из разных племён краснокожих. В ордене существовал эзотерический совет, в котором представители самых различных в других отношениях и зачастую враждовавших племён объединялись в поиске знания и духовной истины.

Поэтому Гром-Птица, как и Трубка Мира, была внешним символом внутреннего таинства, элементы которого увековечены в искусствах и ремёслах индейцев. Только в последние годы становится ясно, что многообразные на вид элементы культуры американских индейцев — это проявления последовательно приобретаемых знаний, а не просто отдельных устремлений примитивного народа.

3. Джиу-джитсу, секрет самураев

В основе восточной философии, особенно той части, на которую оказал влияние буддизм, лежит доктрина непротивления. На Востоке советуют как можно быстрее договариваться с противником. Лежащая в основе джиу-джитсу теория фактически и учит договариваться со своим противником настолько быстро, чтобы он незамедлительно оказывался в чрезвычайно невыгодном положении.

Гибкая ветка гнётся под сильными порывами ветра и, почти не оказывая никакого сопротивления, остаётся неповреждённой, а жёсткий неподатливый ствол быстро ломается под натиском бури. Та же аналогия применима и к жизни человека. Гибкий ум нормально переносит трагедию поражения, тогда как непреклонный интеллект ломается под давлением обстоятельств. Старинная восточная мудрость гласит, что одна из причин, по которым эгоист постоянно ощущает себя несчастным, заключается в том, что он не научился покоряться неизбежному, которое сильнее и неизмеримо больше его.

Джиу-джитсу, которое порой с оттенком сарказма называют «благородным искусством», вытекает непосредственно из природы: это урок, который врачу-синтоисту Сиробэи преподала ива. Гибкость и податливость этого дерева, кажущаяся на первый взгляд слабостью, стала на самом деле разгадкой её силы и стойкости и является вдохновляющей идеей ивовой школы «искусства владения телом».

В джиу-джитсу побеждает ум, противопоставленный мускульной силе. Джиу-джитсу часто путают с борьбой, однако здесь действуют совершенно иные принципы, и многие захваты джиу-джитсу запрещены на борцовской арене. В борьбе необходимо положить противника на обе лопатки, тогда как в джиу-джитсу надо просто заставить его занять такую позицию, в которой он, если не признает себя побеждённым, получит серьёзное телесное повреждение. Джиу-джицука, или знаток этого искусства, всё время пребывает настороже, выжидая преимущество, и, как только он его получает, противник уже не может ускользнуть. Юная японская девушка может легко защитить себя от двух-трёх вооружённых мужчин, если она знакома с секретами этого искусства. Автор лично наблюдал, как японская женщина весом чуть больше 40 килограммов, благодаря только своей ловкости бросила через голову ирландского полицейского, весившего около 110 килограммов.

В искусстве джиу-джитсу существует несколько ступеней. Только в ограниченном, избранном кругу известны высшие и самые важные секреты, поскольку они считаются слишком опасными для сообщения их широкой публике. Величайшие секреты дзюдо граничат с оккультными науками, и владеющий ими является в какой-то степени хозяином жизни и смерти. Джиу-джицука может не только убить противника, но и вернуть его к жизни, когда она по всем медицинским критериям угасла.

Борец джиу-джитсу, исповедующий гибкость, или непротивление, ждёт нападения противника и, пользуясь приобретёнными познаниями, заставляет атакующего потерять равновесие в результате инерции собственного движения. Если нападающий бросится к джиу-джицуке с намерением свалить его, тот отклонится назад в момент, когда противник всё ещё устремлён вперёд. Это неуловимое уклонение мастера заставляет человека, незнакомого с этой тактикой, растянуться на ковре головой вперёд. Ударившись, он, возможно, обнаружит у себя сломанную руку или ногу.

Как сказал Лафкадио Херн: «В джиу-джитсу есть нечто вроде контрмеры любым поворотам, рывкам, вытягиваниям, толчкам и наклонам, однако специалист по джиу-джитсу не сопротивляется таким движениям. Он отступает перед ними, но делает гораздо больше, чем просто уход в сторону: с необычайной ловкостью он поощряет агрессию, заставляя противника вывихнуть собственное плечо, сломать руку или, в худшем случае, даже сломать себе шею или спину». Таким образом очевидно, что цель джиу-джитсу заключается не в нанесении повреждений человеку, а в том, чтобы заставить человека самого нанести себе повреждение. Следовательно, если владеть этой наукой, она по сравнению с западной борьбой оказывается не только гораздо менее изнурительной, но и бесконечно более эффективной.

В джиу-джитсу есть особый удар, который наносится ребром ладони. При подготовке к нанесению определённых ударов с желаемой ловкостью и силой руку приходится долго тренировать, причём эти тренировки довольно мучительны. Один из методов придания руке твёрдости заключается в том, чтобы ежедневно определённое число раз ударять ребром ладони по гладкой полированной доске из твёрдой древесины, постепенно увеличивая силу удара. Вначале это причиняет сильную боль и на руке появляются синяки, но вследствие постоянных занятий ладонь приобретает достаточную твёрдость, и это в конце концов позволяет джиу-джицуке ударять по дереву со всей силой, не испытывая при этом неприятных ощущений. Отсюда легко понять, как натренированной таким образом рукой можно убить противника одним ударом. Отметим ещё одно различие между западным и восточным методами: западный боец наносит удар кулаком в перчатке и обмотанным лентой, тогда как японский мастер дзюдо достигает гораздо более впечатляющих результатов незащищённой рукой.

В джиу-джитсу сначала вырабатывается умение наносить быстрые и точные удары. После этого переходят к следующему этапу: учатся определять, куда именно нужно ударить, чтобы мгновенно вывести нападающего из строя. Вероятно, только тот, кто получал удар такого рода по боковой поверхности шеи и кадыку, по мышцам плеча и нижней части ног или в подмышечную ямку, может представить себе его деморализующее действие. Отсюда естественно следует, что занимающийся джиу-джитсу должен стать специалистом по анатомии, поскольку, не всегда имея возможность поразить противника в наиболее уязвимое место, он должен знать, что делать с любыми доступными для него участками тела.

На этом закончим всё, что касается внешней общедоступной стороны джиу-джитсу. Далее по порядку рассмотрим тот аспект, о котором почти ничего неизвестно никому, за исключением немногих избранных и прекрасно подготовленных мастеров этого искусства. Несколько лет назад автору посчастливилось несколько минут рассматривать любопытную схему с надписями на японском языке, изображавшую человеческое тело, поделённое на зоны. На каждом участке был отмечен ряд маленьких точек, представлявших нервные центры, надавливая на которые можно мгновенно парализовать различные части тела или всё тело сразу. Это, по-видимому, была подлинная схема джиу-джитсу, относящаяся к высшим степеням этого ордена. Так как никаких шансов скопировать эту схему не было, то оставалось только зрительно запомнить некоторые главные точки. В настоящей статье есть рисунок с изображением нескольких таких зон приложения давления, которыми специалист по джиу-джитсу пользуется для нейтрализации оппонента.

Однако это лишь малая часть из наименее важных секретов науки джиу-джитсу. Ходит упорный слух, что убитого или парализованного человека можно вернуть к жизни методами джиу-джитсу, определённым образом манипулируя шейными позвонками. Есть несколько примеров, когда людей, умерших от ударов разного происхождения, не имевших никакого отношения к джиу-джитсу, доставляли к специалисту высшего порядка, и тот за считанные мгновения возвращал их к жизни.

Кажется почти невероятным, что такие удивительные знания существуют на Востоке и до сих пор не попали в какой-нибудь раздел науки западной. Однако за последние год-два появилось несколько статей на эту тему, и интерес к сокровенным секретам дзюдо постоянно растёт.

На истинное происхождение джиу-джитсу существуют противоречивые взгляды. В то время как более прозаичный историк приписывает его открытие и разработку Окаяма Сиробэи, жившему в шестнадцатом веке, легенда гласит, что глубочайшие секреты джиу-джитсу были известны богам. Считается, что в те времена, когда боги жили на земле, некоторые из них, преисполнясь коварными намерениями поразить своих бессмертных собратьев и призвав на помощь свои сверхъестественные способности, разработали приёмы джиу-джитсу. На протяжении многих столетий секреты этого искусства считались утерянными, и, по всей вероятности, легендарное джиу-джитсу первых самураев (если его существование действительно исторически достоверно) вобрало в себя многие из глубоких тайн, которые ныне следует отнести к утраченным искусствам древних народов.

Требуется примерно триста уроков, чтобы вооружить учащегося знаниями и умением использовать триста с лишним приёмов, входящих в арсенал этой науки. Джиу-джитсу, как и другие виды атлетики высокого уровня, не только требует знания его специальных приёмов, но и предписывает жёсткую физическую дисциплину и тренировку. Особое внимание уделяется питанию, сну и дыханию. Бдительность — качество, имеющее первостепенное значение, поскольку синхронизация действий джиу-джицуки с действиями противника составляет задачу, требующую от него максимальной концентрации.

Начиная с седьмого века до н. э. — легендарной даты его зарождения, джиу-джитсу оставалось тайной и почти священной наукой и оберегалось самураями, которые, занимаясь главным образом военным искусством, располагали свободным временем для развития его сложных приёмов. Секреты джиу-джитсу так и оставались под охраной самураев до отмены феодальной системы в Японии в 1867 году. В этот период о нём на время забыли, но вскоре оно возродилось, и теперь большая часть его технических приёмов составляет общее достояние японского народа. Определённые элементы джиу-джитсу входят в систему подготовки японской армии. Японскую полицию также обучают его приёмам в достаточном объёме для того, чтобы защититься от нападения.

В последние годы в некоторых крупных западных городах предпринимались попытки обучить полицию основам джиу-джитсу, которое сочли чрезвычайно полезным для захвата и обезоруживания оказывающих сопротивление преступников. Эти усилия имели ограниченный успех, поскольку жителю Запада недостаёт темперамента и определённой хитрости, присущей уроженцам Востока. Неповоротливость с трудом приспосабливается к приёмам джиу-джитсу.

Джиу-джитсу для западного ума служит ещё одной иллюстрацией восточного метода всё делать наоборот. Если, к примеру, европеец или американец вставляет в шляпу перо, то он располагает его вертикально; в Китае это перо всегда носят в горизонтальном положении. В то время как мы считаем подходящим для похорон чёрный цвет, в Японии по этому случаю надевают белое, а японская новобрачная, кстати сказать, едет в дом мужа в катафалке. Востоку оставалось открыть скорейший способ уничтожить врага, который заключается в том, чтобы оказать ему содействие в его неистовстве. В этой идее заключена великая философская истина: никто не способен навредить кому-либо сильнее, чем тот может навредить себе сам, и самая большая подлость, какую можно устроить невежественному или напыщенному типу, состоит в том, чтобы предоставить ему неограниченную возможность стать причиной собственной погибели.

4. Кружащиеся дервиши

Спустя пятьсот семьдесят лет после того, как в Вифлееме явился на свет Иисус, в Мекке родился Мухаммед — пророк ислама, «желанный для всех народов». На восьмом году после хиджры[8] верхом на своём огромном верблюде, под чёрным знаменем, сделанном из покрывала его жены, Мухаммед въехал в родной город во главе несметной армии правоверных. Там, в Мекке, была основана вера, которая была задумана Мухаммедом как простой кодекс, предназначенный для духовного руководства Аравии, но благодаря фанатичному прозелитизму Четырёх халифов[9] стала одной из великих религий мира. Сегодня мусульманская вера по скорости распространения уступает лишь христианству.

В наши дни количество мусульман исчисляется сотнями миллионов, и со всех концов земли раздаётся глас ислама: «Нет Бога, кроме Аллаха, а Мухаммед — пророк его». Пять раз в день последователи Пророка оставляют на время свою работу и, повернувшись лицом к Мекке, возносят благодарность Богу, милосердно пославшему Мухаммеда раскрыть им путь к спасению. С наступлением по лунному мусульманскому календарю месяца Рамадан паломники, как всегда, отправляются в песчаные пустыни Аравии взглянуть на священную Каабу, которая, как утверждают, расположена прямо под Божиим храмом на небесах. Здесь и хранится знаменитый «чёрный камень» Мекки, или камень Авраама[10]. В исламской вере существуют свои строгие законы, и по возвращении из паломничества в святой город каждый преданный сын Пророка делает ещё один виток куска зелёного муслина вокруг своей фески — в память о путешествии.

Несмотря на то что Коран считается вдохновлённой свыше книгой ислама, содержащей полное изложение закона, нетрудно понять, что, как и во всех остальных религиях, эта книга является лишь внешней оболочкой исламского кодекса, а слова Пророка допускают гораздо более глубокое толкование, чем представляется большинству. Следовательно, в среде правоверных существует некоторое число святых и просвещённых мистиков, чья мудрость совершенна настолько, что их души, как говорится, приближаются к скрытому завесой лику истины.

Этих посвящённых тайных культов, возникших после смерти Пророка, называют дервишами. В исламе святыми почитаются два типа людей. Первый составляют учёные и посвящённые дервиши, целиком отдавшиеся изучению тайных духовных сил Вселенной. Ко второму относятся факиры или просто нищие из монашеских орденов, которые по той или иной причине отреклись от мирской суетности и живут за счёт щедрости верующих. Между орденами дервишей тоже существуют определённые различия, выражающиеся в цвете и фасоне их одежды и даже числе складок в их чалмах. Почти все дервиши сведущи в том, что западный мир называет магией, и обладают глубокими познаниями в таких оккультных предметах, как астрология, некромантия, магия талисманов, каббализм и заклинания. О необыкновенных способностях дервишей рассказывали многие европейцы, и даже факиры известны всему миру своим искусством колдовства. Некоторые из дервишей поддерживают дружеские отношения с масонами и мусульманской сектой друзов.

Внешняя, или видимая, сторона братства дервишей, пронизывающего всю структуру исламского мира, представлена множеством организаций или групп учеников. Они узнают тайны жизни от древних и почтенных учителей, ибо в исламских странах, как и в Индии, святые и мудрецы по-прежнему ходят по земле и занимаются делами людей. Этих мудрых существ называют муршидами («руководителями»), а их слово считается законом. Однако за внешней структурой мистицизма дервишей скрывается тайный сверхфизический институт, объединяющий просветлённых мастеров, которые только в редчайших случаях общаются с учениками низших ступеней. Внутренний круг этих богоподобных людей обладает божественным знанием во всей его полноте, а приём в него рассматривается как награда за выдающиеся достижения на низших ступенях братства.

Л.М.Дж. Гарнетт пишет о дервишах следующее: «Как сказано в мистическом каноне, на земле всегда присутствует некоторое число праведников, которые пользуются правом интимного общения с Божеством». Дж. П. Броун называет этих одухотворённых личностей «выдающимися душами». Они пока пребывают в физическом теле и ходят по земле, но узнать их могут только избранные. Согласно учению дервишей, любой встречный, будь то самый жалкий нищий, может быть одним из них.

Во главе иерархии, составляющей внутренний, или мистический, орден дервишей, стоит самая величественная, наидостойнейшая душа, называемая Осью, или Полюсом Вселенной. Кто это, неизвестно даже высшим членам ордена, и зачастую глава странствует по земле под видом ученика. Будучи повелителем магических сил, он может по желанию становиться невидимым и со скоростью мысли преодолевать колоссальные расстояния. Единственная возможность увидеть и узнать эту возвышенную личность — посещение Мекки. Излюбленное место пребывания Оси находится на крыше Каабы, где он иногда становится видимым, однако при любой попытке дотянуться до него сразу же исчезает. По обе стороны от Оси стоят две великие души, которые подчиняются лишь ему одному, а ниже размещается группа из четырёх душ, называемых «посредниками». В подчинении у посредников находятся пять «светов» и семь «наилучших». Собственно орден составляют сорок «отсутствующих», иногда называемых «мучениками». Когда для Оси приходит время покинуть физическое тело и вознестись в сферу света, «верная душа» справа от него возводится в достоинство Оси, а все другие члены ордена соответственно повышаются на одну ступень, занимая освободившиеся места. Эта огромная организация духовных мистиков, в целом определяемая как «владыки душ» и «руководители», представляет собой невидимое правительство, которое управляет всеми светскими институтами ислама и по своему могуществу намного превосходит земные монархии.

Принимая во внимание существование внешней многотысячной организации дервишей разной степени святости и внутреннего круга боголюдей, достигших высочайшего уровня развития и превосходящих заурядное человечество настолько, что эти люди кажутся таинственными более, нежели реальными, становится очевидным, что дервиши образуют чрезвычайно могущественный орден в исламском мире. Принято считать, что дервиш утверждается в вере, сумев в течение тысячи одного дня и ночи устоять перед искушением. Отказавшись от всего, присущего плоти, эти люди посвятили свою жизнь совершенствованию сознания.

К одной из самых интересных сект дервишей относится орден мевлеви[11], более известный как танцующие, или кружащиеся, дервиши. Согласно общепринятому мнению, этот орден был основан великим персидским суфием, поэтом и философом Джалал ад-дином Руми (1207–1273). Наблюдателей поражает удивительная способность дервиша кружиться в своеобразном танце на носке и пятке с невероятной скоростью, а затем неожиданно останавливаться, наклоняться и поднимать с пола булавку. Дервиш способен продолжительное время исполнять свой танец, не испытывая при этом никакого головокружения. Опираясь на собранные по мелочам скудные сведения и изучая немногие отрывки из доктрин, попавшие в руки профанов, можно сделать вывод, что цель кружения заключается в приведении ритма тела в соответствие с круговым движением небесных тел.

Как и множеству религиозных орденов в разных частях света, дервишам известны необычные практики, приводящие к экстатическим переживаниям. В некоторых случаях для входа в состояние временного ясновидения они прибегают даже к помощи гашиша, однако подобное вряд ли можно считать отвечающим истинным идеалам ордена дервишей.

Дервиши мевлеви носят высокий конусообразный колпак с тупым концом и длинную, до щиколоток, рубаху, туго подпоясанную в талии и сильно расклешённую книзу наподобие широкой юбки. Когда дервиш начинает кружиться в танце, юбка поднимается и встаёт перпендикулярно его телу, образуя большой круг и делая танцующего похожим на волчок. Дервиши разных общин носят колпаки особой, только им присущей формы, которая имеет определённое значение. Так, шапка в виде вазы символизирует урну из духовного света, в которой Бог хранил душу Мухаммеда до его рождения.

Обращает на себя внимание ещё один интересный аспект, обнаруживаемый, по крайней мере теоретически, в философии дервишей. Повинуясь древнему обычаю братства, многие члены ордена постоянно путешествуют в определённом направлении и под определённым углом по компасу. Поэтому желающему встретиться с кем-то из святых дервишей, прежде всего необходимо узнать угол направления его пути. И если ищущий, получив необходимые сведения, окажется в нужном месте этого пути и подождёт там дервиша, тот в конце концов обязательно появится перед ним.

У дервишей есть тайная доктрина о возрождении человечества, которая во многом перекликается с мистицизмом индийских брахманов. Философию дервишей можно коротко определить как восточное учение о реализации. Отказавшись от людского способа восприятия мира и возвысившись над всеми ограничениями чувств и интеллекта, дервиш достигает уровня абсолютного трансцендентного познания и ощущает себя поглощённым сутью вселенского бытия. Таким образом, следуя своей доктрине, он стремится к тому, что буддисты называют нирваной. Будучи на словах мусульманином, он, по сути, является философом-атеистом, и этот интересный факт заслуживает большего, чем беглое упоминание. Исходя из глубинных аспектов различных религий, почти везде можно обнаружить неизменную склонность к атеизму. Она проявляется в том, что, отвергая концепцию божества как личности, они определяют божество как принцип, или состояние.

С незапамятных времён стремление души к Богу было общей целью человечества. Испокон века человек пытался пробудить в себе необычные и всепоглощающие чувства, думая, что переживание религиозного экстаза приближает его к природе Бога. Именно этим объясняется то обстоятельство, что древние викинги слышали глас Божий в рокоте волн бушующего моря; друиды ощущали Его присутствие в безмолвной чаще леса; первые тевтонцы в раскатах грома улавливали звуки большой охоты сонма богов; праведные брахманы встречают погружённого в размышления Брахму на берегах священного Ганга, а дервиши, с рыданиями стонущие по ночам, подобно человечеству, молящему о Спасителе, обретают в монотонном пении собственное высшее «Я», а в кружении — космическое сознание.

5. Пляшущие тени Явы

Почти у всех примитивных народов по сей день распространено поклонение духам и призракам, представляющее по сути одну из самых ранних форм религии. В сознании дикаря стена, отделяющая видимую часть Природы от невидимой, чрезвычайно тонка, и, стало быть, живыми в известной степени управляют мёртвые, а живые должны стараться умилостивить мёртвых.

В своём отношении к жизни яванцы остаются типичными малайцами. Об их родстве с полинезийцами свидетельствует привычка поднимать во время танца большой палец ноги — обычай, характерный для полинезийцев.

В религиозном отношении яванцы в каком-то смысле оказываются в трудном положении, поскольку в прошлом они вобрали в себя так много религий, что ныне их теологическая система являет собой полную неразбериху противоречивых доктрин и преданий. В дополнение к собственным примитивным верованиям они поочерёдно испытали на себе глубокое влияние брахманизма, буддизма, мусульманства и христианства. Как и следовало ожидать от подобной смеси, язанцы представляют собой счастливый, достаточно безответственный народ, не слишком серьёзно воспринимающий и жизнь, и религию.

На Яве бьёт в глаза контраст между свойственной аборигенам беспечностью и голландской бережливостью. Типичные для тропиков деревеньки, построенные без всякого плана и наполовину скрытые густыми зарослями папоротника, пальм и бамбука, соседствуют с чрезвычайно простыми, тесно расположенными в определённом порядке домами в типично голландском стиле. Крупные города на острове оставляют у путешественника мимолётное впечатление, что он прогуливается по узким улочкам древнего Роттердама или Амстердама.

Ява знаменита своим батиком, резными изделиями из кожи, вулканами и буддийскими монументами. Недалеко от Джокьякарты находятся прекраснейшие из дошедших до нас развалины памятника буддийской культуры. Когда к власти на Яве пришли мусульмане, брошенные на произвол судьбы буддийские монументы стали постепенно приходить в упадок. Однако в последние годы голландское правительство начало проявлять заботу о сохранении всемирно известных памятников старины, а наиболее ценные из них были восстановлены. Из-за хрупкости лавовой породы, служившей материалом для постройки всех этих святынь, с веками резные изображения раскрошились и осыпались и их неповторимая красота постепенно исчезла.

Давайте представим, что после долгого путешествия по пыльной дороге из Батавии мы наконец прибыли в Джокьякарту. Любезный и сияющий лучезарной улыбкой хозяин лучшего в городе отеля отвёл каждому из нас просторный номер с высоким потолком, обставленный массивной голландской мебелью, из которой самым выдающимся предметом была старомодная кровать с возвышающимися стойками по углам, закрытая сеткой от москитов.

После того как вечерние тени окутывали джунгли тёмным покрывалом, насекомые тучами устремлялись в город, неся с собой песни тропической ночи. Узнав о прибытии в отель иностранцев, группа бродячих музыкантов, собравшись в саду, принялась настраивать инструменты, чтобы усладить серенадами слух чужеземных гостей.

После обеда, являвшего собой странное сочетание тропических фруктов и европейских блюд, мы перебрались на веранду, где, удобно устроившись в плетёных креслах, наблюдали за представлением местных артистов, которые разыграли перед нами короткие отрывки из древней и бесконечной драмы своего народа.

Костюмы, в которые были облачены драматические персонажи, выглядели весьма любопытно. На большинстве актёров были надеты замысловатые головные уборы из резной позолоченной кожи, а на спине прикреплены два небольших, лихо заломленных набок крылышка, также из кожи, расписанной яркими красками и украшенной изящной резьбой и позолотой. Нижнюю часть лица некоторых участников представления закрывала фантастическая полумаска в виде обезьяньей пасти с устрашающе сверкавшими вставными зубами. Глядя на тщедушное сложение яванских танцоров, их можно было уподобить или гротескным купидонам, или духам стихий, вызванным каким-нибудь индийским чёрным магом.

Ритмичное музыкальное сопровождение создавали примитивные завывающие инструменты (надо сказать, извлекаемые оттуда мелодии весьма походили на вопли обитателей джунглей) и несколько барабанов разной величины. Танцуя под эту музыку в тропических сумерках, актёры, наряженные в фантастические костюмы и маски, принимали причудливые позы и вели жестокие сражения, размахивая деревянными мечами. Наконец все злые духи были побеждены, демоны загнаны обратно в своё адское жилище, а герои в одеждах из позолоченной кожи с победоносным видом встали в центре поля боя, устроенного ими в саду.

Вернувшись в отель, мы обнаружили импровизированную сцену, сооружённую в конце большого зала, служившего одновременно холлом и гостиной. На сцене стоял большой экран — кусок лёгкой белой ткани размерами примерно метр на два, натянутый на деревянную раму, а по обеим сторонам от него висели портьеры, скрывавшие таинственные принадлежности самого древнего и традиционного для Явы театрального действа. За экраном, выше его центра, висела яркая керосиновая лампа (блентьонг), а прямо под ней сидел даланг — ведущий представления. Под экраном, с противоположной от публики стороны, горизонтально лежали две толстые бамбуковые палки. С одной стороны сцены за портьерой стоял большой ящик с фигурками для театра теней, а с другой стороны экрана заглянувший украдкой за портьеру любопытный зритель обнаружил бы оркестр из трёх яванских виртуозов, обеспечивающих спектакль музыкальным сопровождением. Первый мастерски играл на флейте, второй — на струнных инструментах, а в обязанности третьего входило задавать ритм на барабанах, изготовленных из кусков бараньей кожи, натянутых на пустые консервные банки разного размера: от двадцатилитровых жбанов из-под растительного масла до мелких жестянок для упаковки супов.

Но вот наконец зрители удобно устраиваются в креслах в ожидании начала. Представление открывается мощным симфоническим грохотом, явившимся результатом объединённых усилий тройки оркестрантов. Неожиданно на экране появляется лес, условно изображаемый одним большим деревом, которое ажурно вырезано из кожи и воткнуто с помощью длинного отростка буйволиного рога в зелёный бамбук позади экрана. Само кожаное дерево скрыто от глаз зрителей, и всё, что они видят, — это тень, отбрасываемая на экран.

Затем из «ящика Пандоры» распорядителя появляется настоящая процессия теней. Перед публикой проходят толпы марширующих фигурок, изображающих фантастических зверей, карликов и великанов, богов, героев и злодеев. На миг отбросив тени на белое полотно экрана, все они бесследно исчезают. После них выползают огромные драконы, которых преследует яванский святой Георгий, вступающий с ними в сражение. Далее следуют могучие слоны, медленной размеренной поступью бредущие по экрану, тяжело помахивая толстыми хоботами.

Потом начинается битва слонов, и незадолго до окончания представления сцена превращается в поле смертельной битвы, в которую, похоже, втянуты все народы земли. На экране пляшут буквально сотни теней, которыми манипулирует один, максимум два человека. И всё это время постановщик спектакля, даланг, занимается тем, что приводит свои армии в боевой порядок и подает реплики за каждого персонажа, наделяя таким образом яванских танцующих кукол временной способностью разговаривать.

Драма, разыгранная театром теней, называется «Бхарата Юдха» и представляет собой яванский вариант индийской Махабхараты. Это масштабное произведение повествует о приключениях пяти сыновей Панду, называемых пандавами, и их великой войне со своими родичами кауравами, в которой последние были фактически полностью истреблены. Вражда между этими королевскими семействами составляет главную тему Махабхараты. Небольшая часть этой внушительной книги под названием «Бхагавадгита» («Песнь Владыки») значит для индуса то же, что Псалтырь для христианина.

После окончания спектакля герои и демоны укладываются обратно в свой ящик, а кукловод выходит из-за белого экрана и получает вознаграждение, сумма которого определяется щедростью публики. Затем главный исполнитель и трое музыкантов собирают свои таинственные принадлежности и, словно тени, исчезают в лунном свете яванской ночи.

При более близком рассмотрении танцующих теней яванские кожаные куклы оказываются подлинными произведениями искусства. Создается впечатление, что сделаны они скорее из кружев, чем из кожи, поскольку их поверхность столь ажурна, что, пропуская свет, отображает все детали костюмов и выражения лиц персонажей. Размеры у кукол разные: от полуметра и чуть больше у главных фигур и 30–40 сантиметров у второстепенных. Все куклы причудливо раскрашены, на всех замысловатая позолота. Чтобы сделать подвижными руки фигурок, к ним прикреплены длинные тонкие костяные палочки, которыми управляет кукловод. Каждая плоская фигурка держится на расщеплённой кости, а её нижний конец заострён, чтобы кость можно было воткнуть в зелёный бамбук, когда требуется неподвижно закрепить одни фигурки во время манипуляций с другими.

Ваянгкулит, как называется действо театра теней, — церемония, восходящая к глубокой древности. Вероятно, она возникла ещё до формирования религиозных представлений, сюжеты которых ныне составляют основу спектакля. Не исключено, что театр теней отображает сохранившийся на Яве культ духов, подтверждением чему служит древняя легенда, популярная у жителей острова. В ней рассказывается, что во время первых драматических представлений все собравшиеся посмотреть спектакль, будучи глубоко тронуты происходящим на сцене, смеялись и плакали, а порой и цепенели от ужаса. По-видимому, даланг первоначально был жрецом, а куклы использовались в постановках религиозных драм и для преподавания духовных истин, преподносившихся в иносказательной форме. Несомненно, и другие религии прибегали иногда к той же практике. Например, в относительно недавнем номере журнала «Mentor» опубликована статья о том, что всем хорошо знакомые ярмарочные балаганы с такими персонажами, как Панг и Джуди, бывшие в недавнем прошлом наиболее популярной формой увеселения публики в Америке и Европе, в первоначальном виде представляли христианские мистериальные драмы. Такие кукольные театры (вертепы) составляли часть церковной обрядности. Панг — это изначально Понтий Пилат, а Джуди — Иуда Искариот.

Тщательное изучение характерных особенностей примитивных народов принесёт ученику немалую пользу. Потому что, хотя мы и считаем себя достаточно культурными и цивилизованными людьми, вся наша цивилизация представляет собой просто детальную разработку примитивных ранних суеверий. Ближе познакомившись с туземными обычаями и идеалами, мы многое сумеем узнать о происхождении и значимости наших взглядов на жизнь, систем мышления и расовых обычаев. В оригинальных драматических постановках жрецы, возможно, придерживались той идеи, что в представлении с тенями присутствует гораздо меньший элемент идолопоклонства, чем в спектакле, где живые люди выступают олицетворением божеств. Драма театра теней полностью согласуется с присущим Востоку отношением к жизни, где Вселенная рассматривается как сфера теней и иллюзий.

6. Храм Неба

Прежде чем приступить к рассмотрению главной темы данной статьи, коротко остановимся на конфуцианской космогонии, которой придерживались китайские философы и весь древний языческий мир. Первые космогонисты исходили из предположения nihil ex nihilo — (лат.) «ничто из ничего». Таким образом, они постулировали вечную первичную субстанцию без начала и конца — общий источник всего существующего. «Форма, — пишет китайский философ Кан-хэ, — есть обиталище жизни, а воздух — источник жизни!» Отсюда вытекает, что всё проявленное разделено на две части: воздух и форму.

В схемах Фу Си[12], который прочно удерживает титул первого смертного, первого философа и первого императора нынешней человеческой расы, вечный и неосязаемый воздух именуется Ян («производитель»), а первая форма — Инь («порожденное»). Ян — это великий Отец, Инь — великая Мать, а вместе они известны как Шан Ди («Небо»)[13]. Небо рассматривается, в свою очередь, как триада: человек — небо — земля, и в этом тройственном аспекте тождественно трёхсоставным монадам платоников. Из Ян (Неба-Отца) и Инь (Земли-Матери), которые символически изображаются соответственно сплошной и прерывистой линией, образованы шесть вторичных комбинаций, получивших название старшего, среднего и младшего сыновей и старшей, средней и младшей дочерей. Если эти составляющие добавить к диаграммам Отца и Матери, получается восемь фигур, называемых восемью диаграммами И Цзин, которые существуют в двух различных компоновках: первая составлена согласно Фу Си, первому смертному императору, вторая — согласно Вэнь Вану[14], которого называют императором-литератором.

В этих восьми диаграммах следует усматривать аналогию с восемью кабирами[15] — богами самофракийцев. Существуют также соответствия с персонажами талмудистской философии: Ноем, его женой и их тремя сыновьями и тремя дочерьми. Из этих триграмм китайцы создали посредством каббалистической комбинаторики 64 знака, ставшие основой величественной спекулятивной философии. Труд, содержащий эти фигуры, называется И Цзин («Канон перемен»). Конфуций столь высоко ценил эту книгу, что подготовил к ней пространные комментарии и объявил, что если понять заключённую в книге философию, она раскроет все тайны бытия.

И Цзин — самое загадочное из всех китайских писаний. Хотя сейчас его рассматривают главным образом как книгу о прорицании, переданную людям богами, прежде она пользовалась особым почитанием. Не предполагалось, что смертные когда-нибудь смогут постичь её тайны, но даже поверхностное рассмотрение составных частей книги показывает, что она посвящена вечному Творению, периодически проявляющемуся из самого себя только затем, чтобы снова уйти в собственную глубину. Это была философия метемпсихоза[16] мира, которая, как ни странно, в наше время быстро завоёвывает расположение как наиболее разумная концепция существования. Современная наука уже строит предположения относительно природы таинственного воздуха Анаксимена[17], который, будучи по смыслу собственно космическим пространством, является неосязаемым источником перемен и непостижимым началом всех начал.

Комментируя систему Анаксимена, и Плутарх, и раннехристианский философ Юстин Мученик утверждали, что он считал воздух первоосновой Вселенной, которая порождает все вещи и в которой они в конечном итоге растворяются. Души, благодаря которым мы живём, — это тоже воздух. Итак, дух и воздух охватывают всё сущее в мире, поскольку дух и воздух — два названия одной и той же вещи. Цицерон добавляет к этому, что Анаксимен полагал, будто воздух и есть Бог, безмерный, бесконечный и вечно пребывающий в движении.

Мы обнаруживаем, что и китайцы в полном согласии с греками делили Вселенную на три основные части. Первая — непостижимое и непознаваемое предопределение, которое в виде судьбы является движущей силой проявления. Вторая — Божество, представляющее персонификацию этой силы и действующее в согласии с ней. Третья часть — видимое, или проявленное, творение, являющееся низшей природой, или телом, Божества. В китайской системе первая часть, или предопределение, называется Ли («судьба»)[18]; вторая — Шан Ди (андрогинный Макропросоп — Бог, не имеющий пола), о котором говорят, что это лошадь, верхом на которой ездит рок; а третья — чувственно воспринимаемое творение, или тело Шан Ди.

Фу Си, Сын Неба, установивший культ Неба, родился у человеческой Матери-материи Инь в результате непорочного зачатия, когда её осенил огромный великан Ян. Фу Си, которого также называют «дыханием природы», избежал великого уничтожения водой, разрушившей предыдущий мир, и вместе с семью помощниками (подобно Ною с семейством) учредил новый порядок жизни.

Как у греков и скандинавов, у китайцев был первый человек, или Сын Неба (буквально само Небо в объективированной форме), появившийся из яйца хаоса. Это существо называется первым мудрецом и моделью человека, верховным императором и отцом богов. Когда этот первый человек находился при смерти, его форма распределилась следующим образом: дыхание стало ветрами и тучами, голос — громами, глаза — солнцем и луной, члены — четырьмя странами света, кровь — реками, мускулатура и артерии — поверхностью земли, плоть — полями, борода — звездами, волосы — травами и деревьями, зубы и кости — металлами и горными породами, костный мозг — жемчугом и драгоценными камнями, капающий пот — дождём, а личинки в его теле — смертными существами.

Как Юпитер узурпировал трон своего отца Сатурна, так и этот богочеловек занял место своего отца (Неба) и стал демиургом, или правителем Вселенной. По своей природе он сходен с Имиром — ледяным гигантом из скандинавских мистерий, из частей которого образовалось мироздание. Род смертных императоров — потомков этого небесного Царя — по закону наследования правил миром, сформированным его волей из его же собственных частей.

Очевидно, что первый Император был чадом Ян и Инь (Неба и Земли) и поэтому известен как Сын Неба — титул, который давали каждому следующему императору, приобщавшемуся таким образом к возвышенному родству с божественностью. Согласно Конфуцию, император Китая был Сыном Неба и верховным жрецом государственной религии. Небо, как высшего Императора и правителя небесной Империи, умилостивляли, совершая важнейший ритуал с жертвоприношением в ночь зимнего солнцестояния, когда дух света, Ян, начинал расти.

Астрономия играет важную роль в религии почти всех языческих народов и неожиданно обнаруживается даже в христианстве. Во время солнцестояний, переломных моментов года, в Китае проводились две пышные церемонии. На юге Пекина раскинулся обнесённый высокой стеной большой парк, в котором стоит Алтарь Неба. На протяжении веков существования монархии там проводились торжества по поводу наступления нового года. Согласно расположению восьми диаграмм Фу Си, Хэнь (на диаграмме — Отец) помещается в южной стороне света, а Гуань (Мать) — в северной, поскольку в южной оконечности бытия царят жизнь и свет, а в северной — темнота и смерть. Этим и объясняется расположение Алтаря к югу от великого города, который находится в середине воображаемого колеса из философских диаграмм.

В период правления в Китае маньчжурской династии было принято во время церемонии в храме Неба посыпать широкую улицу, ведущую от южных ворот «Запретного города» (ярко-красного города императора) к Алтарю Неба, толстым слоем жёлтого песка из пустыни Гоби. Это делалось в знак уважения к родине маньчжурских императоров. По этой песчаной улице с подобающей случаю пышностью двигалась многолюдная процессия, и, следуя освящённому веками обычаю, Сын Неба готовился отдать дань уважения великому Синему Отцу, который окутывал его со всех сторон.

Алтарь Неба (самый большой алтарь в мире) имеет круглую форму, выложен мрамором и поднимается вверх тремя ярусами. Каждый ярус обнесён резной мраморной балюстрадой. С четырёх сторон света вверх ведут четыре лестницы, по которым можно подняться на ровную горизонтальную поверхность собственно алтаря, образующую третий, верхний ярус сооружения. Помост алтаря состоит из уложенных девятью кругами мраморных блоков, окружающих один центральный камень. Число камней в каждом следующем кругу увеличивается на девять, и таким образом первый круг составлен из девяти камней, окружающих один в центре; второй — из восемнадцати, окружающих девять; и так далее, до девятого круга из восьмидесяти одного камня, опоясывающего весь алтарь. Парк, разбитый вокруг самого алтаря, занимает огромную площадь, на которой во время торжественной церемонии могут поместиться примерно сорок тысяч человек. Парк разделён на части стенами и воротами.

В день зимнего солнцестояния Алтарь Неба фантастически освещается множеством факелов и там происходит впечатляющий мистический ритуал, во время которого власть имущие Китая собираются и смиренно умоляют Императора-Небо одарить благословением свою избранную империю. На верхней террасе, или собственно алтаре, стоит большая дощечка с надписью: «Царственное Небо, Верховный Император». Там же рядами расположены таблички поменьше, посвящённые императорам божественного происхождения, занимающим промежуточное положение между первым великим мудрецом и его почтенным потомком. На второй террасе помещены дощечки, посвящённые Солнцу, Луне, пяти планетам, Большой Медведице, двадцати восьми главным созвездиям и значимым звёздам. Принцам царства, великим мандаринам и графам вместе с другими сановниками различных уровней — всем отведены особые места, где следует стоять во время церемонии.

Когда всё было готово, император поднимался к дощечке высшего Неба и своих прославленных предков и, смиренно склоняясь перед освящённым веками прошлым, опускался на колени на мраморные плиты и стучал лбом о пол. Он умолял великого Императора благосклонно взглянуть на своего сына — регента на земле, простить грехи Китая и наказать только его, а не весь народ за любое зло, которое, возможно, пребывало в сердце Китая в предыдущем году. Он занимал позицию козла отпущения, становясь ответственным за ошибки своего народа и взывая о милосердии и прощении к небесному Единому. В качестве подготовки к очередной церемонии император проходил период постов и очищения, чтобы во всей добродетельности взойти к великой дощечке Неба и попросить Небесного Человека войти в надпись на камне и оживить её.

В здании рядом с Алтарём хранились барабаны и другие музыкальные инструменты, использовавшиеся во время священнодействия. Среди них были флейты из янтаря и разных размеров колокольчики, изготовленные из целых кусков нефрита. Последний раз церемонию в храме Неба проводил Юань Шикай[19], китайский император-узурпатор, зашедший так далеко, что осветил храм Неба электрическими лампочками. Именно во время церемонии, проводимой Юань Шикаем, были сделаны единственные фотографии этого торжества, однако они оказались крайне несовершенными. Церемония полностью провалилась из-за того, что широкие народные массы не считали Юань Шикая законным потомком Неба.

Храм Неба находится поблизости от Алтаря Неба. Это величественное сооружение также стоит на круглом жертвеннике, поднимающемся вверх тремя ярусами. Тройной купол храма виден с верхней части алтаря. В первый месяц лета в храме Неба совершался обряд вызывания дождя, а в течение первой декады первого месяца года проводилась тщательно разработанная торжественная церемония, во время которой испрашивалась милость богов ради блага людей. Здание храма Неба представляет большой интерес для масонов. Оно имеет двенадцать дверей, и в нём ежегодно присуждают масонские степени. Купол в форме тиары[20] символизирует три мира[21], а всё сооружение в целом является собранием удивительной философской символики. Императорская ширма в форме огромного дракона — это одно из великих чудес Востока. Эта ширма помещалась в храме за спиной Сына Неба, мешая злым духам нашёптывать ему на ухо и помогая ему всегда оставаться справедливым государем своего народа.

7. Семь дней творения

Наука и теология существенно расходятся во мнении по поводу мифа о творении. Учёный окружён обилием фактов, свидетельствующих о постепенном и естественном развитии всех вещей из семян или зародышей, содержащих в скрытой форме все части и члены, которые из них вырастут в будущем. Учёный твёрдо уверен, что «из ничего ничего не получится», тогда как теолог решительно заявляет, что в начале было «ничто» и из него получилось «всё». И когда какой-нибудь восторженный священник объявляет, что Бог простёр правую руку, и сотворил Солнце, и, набрав левой рукой полную горсть пространства, слепил из него Луну, учёный впадает в полную прострацию.

Но во-первых, не надо забывать, что у некоего прозаичного учёного мужа сложилась совсем не та концепция Бога, что, например, у Микеланджело, который воплотил её в росписи Сикстинской капеллы. Наука отказывается серьёзно воспринимать теологическую идею, что Бог — это человек, будучи уверенной, что если бы существовало такое гигантское существо, парящее в пространстве и жонглирующее созвездиями, то телескоп, установленный на обсерватории Маунт-Вильсон, уже давно бы его обнаружил. С другой стороны, теолог очень беспокоится, как бы душа учёного в награду за ересь не угодила в окутанную серным дымом преисподнюю.

«Бог есть дух», — уверенно заявляет священник. «А что такое дух?» — громогласно вопрошает учёный. «Бесполезно обсуждать с вами этот вопрос, — отвечает теолог. — У вас не тот склад ума». «Бог — это энергия», — приняв важный вид, глубокомысленно объявляет учёный. «Что такое энергия?» — в свою очередь спрашивает священник. «Нас мучает тот же вопрос, — благодушно отвечает учёный, — но мы, быстро двигаясь вперёд, уже достаточно близко подошли к открытию её составляющих».

Тщательно измерив глотку кита, наука заявляет, что Иона физически не мог пройти сквозь неё; а дальнейшие изыскания показали, что в этой части земного шара вообще не было и нет никаких китов. Опытные гигиенисты после надлежащих исследований докладывают, что санитарные условия на Ковчеге оставляют желать лучшего. А что касается вентиляции, то при наличии всего одного небольшого окна, менее 60 сантиметров в ширину и столько же в высоту, помещение, где находятся от двух до семи экземпляров всех известных созданий, являет собой весьма скверный пример для младшего поколения. И в завершение специалист по естественной истории приходит к выводу, что если бы Ковчег приземлился на горе Арарат, то улитки до сих пор ещё не добрались бы до своего современного ареала.

И хотя подобные заявления кажутся просто смехотворными, они становятся единственной причиной того, что сотни тысяч людей ежегодно покидают христианские церкви. Именно они объясняют столь огромное число гностиков и атеистов среди молодёжи: юные умы, хотя и не достигшие ещё зрелости, оказываются в своих рассуждениях всё же чересчур логичными, чтобы игнорировать подобные религиозные нелепости. Время от времени нам по-прежнему встречается термин «старинная религия», и, чтобы убедить мир в практической значимости подобной формы верований, неоднократно предпринимались отчаянные попытки, кончавшиеся полным провалом. В прежние времена людей можно было заставить расписаться в верности тому, во что они не верили или что не признавали. Не исключено, что методы «убеждения», которыми пользовались в ту эпоху, имели отношение и к той готовности, с какой люди признавали ошибочность своих взглядов. Мы, однако, живём уже не в те «старые добрые времена», когда людей обращали в иную веру с помощью такого инструмента, как тиски для больших пальцев, а огонь их энтузиазма поддерживался перспективой угодить в камеру пыток.

Мужчины и женщины двадцатого века достигли того уровня ментального развития, который позволяет им обдумать, по крайней мере более или менее основательно, проблему личного спасения. Постоянно возрастающие общедоступные знания также являются существенным фактором развития человека. С мест археологических раскопок почти ежедневно выходят на свет всё более полные сведения о древнем мире, и до сознания индивидуума постепенно доходит, что всё это время он придерживался пустых суеверий и никчемных иллюзий. Он обнаруживает, что его христианство не имеет ничего общего с христианством первого века новой эры. Он осознаёт, что стал жертвой грандиозного надувательства; что доктрины, принятые им на веру, не только не освобождают его от оков невежества, но и ещё больше укрепляют в зависимом положении.

Когда-нибудь наросты предрассудков будут срезаны с мировых религий и обнажится наконец их подлинный смысл. Священные писания гораздо значительнее, чем прилагаемые к ним толкования. Священные книги — это выходцы из древности, сохраняемые из поколения в поколение на протяжении тысячелетий. Каждая нация завещала в качестве наследства своему преемнику священное философское знание. Библия короля Якова[22] была составлена на основе верований тех самых языческих народов, к которым впоследствии вернулась для их «обращения». В девяти случаях из десяти миссионер, приобщавший дикаря к Библии, просто преподавал тому сведения о его же языческом культе, но под другим, новым именем. Миссионер в Индии не понимает, что его собственная Библия содержит изрядную долю индийского мистицизма, но, если бы он это понял, его обида не знала бы пределов.

Одна из любопытнейших доктрин Ветхого Завета посвящена истории о семи днях творения, изложенной в первой главе «Бытия». Я не перестаю удивляться христианским священникам, которые год за годом рассуждают о первых стихах «Бытия», так и не поняв, что они неточно перевели и неверно истолковали всю книгу в целом. И это при том, что в радиусе нескольких миль от церкви наверняка отыщется какой-нибудь иудей-гебраист[23], в два счёта способный доказать христианскому священнику, что тот не имеет ни малейшего представления о смысле мифа о творении в свете иудаизма. Еврейские учёные понимают, что христиане мало задумываются о философской глубине Ветхого Завета, хотя именитые богословы веками упражнялись в красноречии, рассуждая об этом важнейшем предмете, о котором ничего не знают.

Мишна и каббала составляют ключи к настоящему еврейскому мистицизму, а книги «Йецира» и «Зогар»[24] при правильном истолковании раскрывают самую сущность первоначального талмудистского знания. Как и все великие религии, иудаизм состоит из двух частей: меньшая открыта большинству, а большая часть скрыта и доступна лишь немногим. Это же верно и в отношении христианства. Та часть, перед которой мы так долго благоговели, по сути, всего лишь мякина, поскольку мы ещё не умеем «вымолачивать» наши доктрины так, как делаем это с зерном. Исходя из того, что Священные писания составлялись, чтобы скрыть больше, чем раскрыть, обратимся ненадолго к мифу о творении и рассмотрим его в свете каббалистического учения древних евреев и тайной доктрины брахманов и греков. Прежде, однако, надо заметить, что порядок стихов в первой главе «Бытия» нарушен и не соответствует оригинальному замыслу; многие слова переведены неправильно, и потому их не следует воспринимать в том смысле, какой им ныне приписывают. Поясним это на примерах.

В первой главе древнееврейской книги «Бытие» читаем: «Bereshith bara Elohim eth ha-shamaim v’eth ha-arez» — в переводе это звучит так: «В начале Бог сотворил небо и землю». Однако в развёрнутом виде эта фраза выглядит несколько иначе: «Силы (или Творцы) мира в качестве начала существования вырезали (или вылепили) субстанции небесной тверди, звёздного неба и жизней (или сухой земли)». Далее, там, где написано, что Elohim (Элохимы) создали человека по своему образу, следует читать: «по своей тени». Но, конечно, грубейшей ошибкой было переводить Elohim как «Бог». По сути, слово «Бог» — это неудачно выбранный термин для обозначения Божественности. Elohim означает древних Строителей, или Изготовителей, мира. Это не кто-то один, их много, и они перемещаются или «сидят на яйцах» на поверхности незаконченного бытия. И там, где написано, что земля была бесформенна и пуста, слово «пуста» надо переводить как «яйцо», или «яйцевидная», поскольку оно означает Космическое Яйцо, с которым часто изображали египетских богов, обрабатывающих его на гончарном круге.

Согласно представлениям древних евреев, в начале было абсолютное и необусловленное вечное пребывание, проницающее всю сферу бытия. Первую и безусловную потенциальность[25] они назвали Эйн, или Безграничный. Это Безграничное и Беспредельное Пребывание, фактически не поддающееся описанию, было гипотетически разделено на три части: Эйн — Всё; Эйн Соф — Беспредельный Единый[26] и Эйн Соф Аур — Беспредельный Свет. Вместе три эти части образуют Абсолют. Это триединство является прочной основой бытия, а Вселенная — перевёрнутое дерево, чьи корни находятся во Всём, а ветви опускаются вниз, проходя через различные градации сущего. Беспредельному Единому, или Эйн Софу, древние каббалисты давали много имён в попытке прославить и возвеличить его над всеми созданиями и формами. Его символом был закрытый глаз, а участие в жизни сводилось к постоянному присутствию во всём его вечного бытия, становившегося духом существующих вещей.

Каббализм — это учение об эманациях. Согласно его истолкователям, из Вечного состояния (Эйн Софа) эманировала яркая светящаяся точка — Открытый Глаз, Первый из богов, Предвечный, вечная Корона, Единый, из которого происходит множество. Он был назван Кетером, или Древнейшим из Отцов. Кетер, будучи вселенским Семенем, заключал в себе вселенское Дерево, которое развилось из него, согласно неизменному и непреложному закону. Кетер соответствует Отцу в христианской Троице, порождающему из Себя не только Великую Мать (Айму), которую называют Пониманием, но и Великого Отца (Аббу), названного Мудростью. От соединения Великого Отца и Великой Матери рождается Дитя — Творение.

В каждой школе каббализма есть свой метод выведения первой триады из Эйн Софа. Для одних Кетер — это Отец, Бина — Мать, а Хохма, или Мудрость, — Сын. Для других Хохма — это Отец, Бина — Мать, а Тиферет — Сын. Существует и третья группа, в которой принято иное обозначение. Так, Хохма у них является Отцом, Бина — Матерью, а некая таинственная гипотетическая точка с именем Даат представляет Сына. Однако независимо от обозначения всегда присутствует триединая основа, состоящая из Трёх, раскрывающих Единого, и таким образом учреждающая треугольное основание мира.

Дерево сефирот[27] состоит из десяти шаров, соединённых между собой 22 линиями, или путями. Десять шаров означают десять чисел от 1 до 10, а 22 пути отображают буквы древнееврейского алфавита. В совокупности они образуют 32 пути мудрости, 32 степени франкмасонства и 32 зуба в Божественной голове.

Дерево образовано тремя вертикальными столпами, правый и левый из которых носят название Яхин и Боаз соответственно, а священный столп в центре, олицетворяющий само Божество, — Эквилибриум (Равновесие). Так положительное и отрицательное раскрываются через равновесие посредине, и таким образом проявляется истинный порядок Вселенной. Как и пифагорейцы, древние евреи изображали Вселенную исходящей из Абсолюта десятью ступенями, которые представлены в виде шаров на ветвях Дерева сефирот. Это огромное Дерево проходит вниз сквозь четыре мира и в самом нижнем разделяется на десять областей звёздной системы в следующем порядке:

№ Сефира Мироздание

1. Кетер (Венец) Первый двигатель

2. Хохма (Мудрость) Зодиак

3. Бина (Понимание) Сатурн

4. Хэсэд (Милость) Юпитер

5. Гебура (Сила или Строгость) Марс

6. Тиферет (Великолепие) Солнце

7. Нэцах (Победа или Вечность) Венера

8. Ход (Величие или Признание) Меркурий

9. Йесод (Основание) Луна

10. Малкут (Царство) Элементы

Каждой из этих сфер, или шаров, древние евреи приписывали одно из десяти великих имён Бога, одного из десяти архангелов, одну из десяти ангельских сил, одну из десяти частей звёздного мира и одного из десяти демонов преисподней. Свои десять заповедей они также распределили по десяти сефирот, а позднее христианские каббалисты соотнесли каждую десятую часть молитвы «Отче наш» с одним из этих шаров.

Здесь самое время прояснить истинный смысл шаров-сефирот. Их следует рассматривать как планы Природы, каждый из которых включает всё, что меньше его, и содержится во всём, что больше его. Таким образом, Кетер — первый шар — содержит в себе энергии девяти нижних сфер, эманирующих из него. По этой причине сефирот часто изображают в виде концентрических колец с Кетером на внешней стороне круга и Малкутом в центре. Первые три сефирот образуют Триаду, составляющую основу мира; остальные семь частей разделены на шесть «дней» творения с остатком в виде «шаббата» (субботы) — «священного дня отдохновения». Таким образом, творение есть процесс Божественной Жизни, нисходящей, соответственно порядку чисел, от Кетера к Малкуту.

Человеческая фигура схематически изображает Небесного Адама — Большого Человека, по образу которого был создан человек земной. Здесь Кетер (Венец) представляет духовный центр в верхней части головного мозга, возможно, шишковидную железу; Хохма и Бина (Отец и Мать) — два полушария большого мозга; Хэсэд и Гебура — это руки, активные части Большого Человека; Тиферет отображает сердце, а в более общем смысле — туловище огромного тела. Нэцах и Ход — это две ноги, или опоры Вселенной. Йесод символизирует мужскую способность к деторождению, а Малкут — ступни и женскую способность к деторождению. Таким образом, Космический Гермафродит фактически представляет собой Большого Человека с золотой головой и ногами из глины из сна Навуходоносора[28].

Элифас Леви в своей «Истории магии», следуя изложенной в книге «Зогар» древнееврейской концепции, так описывает процесс творения мира: «Единое бытие, отображённое человеческой фигурой, медленно поднялось и появилось из воды, подобно восходящему солнцу. Когда появились глаза, был сотворён свет; когда обнаружился рот, произошло сотворение духов и слово перешло в выражение. Затем стала видна вся голова, и на этом первый день творения закончился. Затем из воды поднялись плечи, руки и грудь, и вслед за этим началась работа. Одной рукой Божественный Образ отодвинул назад океан, а другой поднял вверх континенты и горы. Образ вырастал всё выше; появились воспроизводящие органы, и всё начало увеличиваться и множиться. Затем форма встала прямо, поставив одну ногу на землю, а другую на воды. Увидев себя в полный рост в океане творения, она дунула на своё отражение и оживила своё подобие. Затем она сказала: “Давайте сотворим человека” — и так был сотворён человек. И ни один мастер не создал шедевра прекраснее, чем эта картина творения, созданная прототипом человечества. Таким образом, человек всего лишь тень тени, и всё же он являет собой воплощение божественной силы. Он также может протянуть руки от Востока до Запада; земля отдана ему во владение. Таков Адам Кадмон, первичный Адам каббалистов. В этой ипостаси он изображается как гигант; и именно поэтому Сведенборг[29], которого во сне часто посещали воспоминания о каббале, заявил, что всё мироздание есть только гигантский человек и что мы сотворены по образу Вселенной».

Таким образом, воплощение Большого Человека в результате создало окружающую среду, пригодную для раскрытия множества потенций жизни, которые в совокупности образуют Вселенское Существо. В тайных учениях книги «Зогар» Дерево сефирот разделено на пять областей. Их названия хорошо знакомы изучающим философию и сравнительную религию, но мало кто понимает их точный смысл. Кетер, который в буквальном смысле есть объективация Эйн Софа, Беспредельного и Вечного Существа, определяется здесь как Макропросоп — Большое Лицо, Длинное Лицо, или Огромное Лицо. Многие главы посвящены подробному описанию частей Большого Лица. На нём, согласно написанному, нет век, так как «Бог Израиля никогда не дремлет и не спит». Его волосы и борода разделены на множество частей, а мозг наполнен божественной росой. Из его рта исходят священные буквы и числа, посредством которых учреждена Вселенная, а его могущество беспредельно. Вторая из пяти главных областей — это Хохма, Абба, Отец. Этим термином в каббале обозначен принцип Мудрости, положительная эманирующая сила, втекающая в третью область, — Бину, Айму, Мать, названную в книге «Зогар» Пониманием. Четвёртая область — это Микропросоп, Короткое Лицо, Меньшее Лицо, Малое Лицо, составленное из шести сефирот: Хэсэд, Гебуры, Тиферета, Нэцаха, Хода и Йесода. Его обычно называют Зауир Анпин, или Малый Адам, тогда как Макропросоп обозначен как Арик Анпин, или Высший Адам. Малое Лицо символически изображается в виде куба, имеющего шесть граней (шесть сефирот), или в виде двух переплетённых треугольников Сиона, вырезанных на печатке кольца Соломона. Оно также представляет главные направления: север, восток, юг, запад, верх и низ, а постепенное прохождение жизни через его шары составляет шесть Дней творения. Десятая сфера — Малкут — образует пятую область и обозначается как Невеста Микропросопа. Малкут состоит из четырёх элементов и, будучи физической сферой, в сжатом виде воплощает сумму всех божественных планов, которые участвуют в её существовании. Она образует основу, или ноги, мира, и о ней говорится в следующих строках молитвы «Отче наш»: «Ибо Твоё есть царствие, сила и слава»[Мат. 6:9-13].

Согласно учениям греческой и герметической школ, а также древнееврейских каббалистов, дух человека, выйдя из места рождения душ — Млечного Пути, или области неподвижных звёзд, и вступая в таинство земного воплощения, спускается вниз, последовательно проходя через подлунные сферы. Лестница, использовавшаяся в обрядах посвящения Митры[30], семью своими ступенями символизирует сферы семи планет, которые, по утверждению древних, являются основой устройства звёздного мира. В начале физического воплощения душа прежде всего попадает в сферу Сатурна. Там Правитель сатурнова кольца наделяет человека божественным принципом и даёт ему некую часть силы Сатурна. Далее душа опускается в кольцо Юпитера и обретает следующую оболочку. Из сферы Юпитера она спускается в сферу Марса, где получает третье одеяние, или покров. От Марса она опускается к Солнцу, где наделяется светом и разумом божественного мира. Оттуда душа спускается в сферу Венеры, где её облачают в пятую оболочку. Сойдя в сферу Меркурия, она получает шестой покров. От Меркурия душа нисходит на Землю, к тому моменту уже имея семеричную структуру, которой её наделили Правители надлунных сфер.

В разных школах принят свой порядок планет, но принцип всегда остаётся неизменным. Семь Дней творения не соответствуют «дням» или «годам» в обычном понимании, а означают семь этапов, которые проходит душа для достижения совершенства. Дух человека, освобождённый от своих оболочек и даров Правителей, представляет собой сияющий духовный центр силы. Повелитель первого кольца делится с ним энергией, и это одеяние силы превращается в невидимые тела. Когда дух принимает материальную форму, эти каузальные силы придают физической конституции и натуре характерные черты.

В процессе эволюции физического земного шара Повелитель первого кольца даровал духам Земли тело из камней, что составило «первый день». Затем Повелитель второго кольца наделил минерал способностью расти, и он стал растением; на этом завершился «второй день». Повелитель третьего кольца даровал растению способность к движению и эмоциям, и оно стало животным; так окончился «третий день». После этого Повелитель четвёртого кольца — золотого солнечного шара — сообщил животному способность мыслить, и животное стало человеком, чем и завершился «четвёртый день». В «пятый день» Повелитель пятого кольца наделит человека новой, одухотворённой способностью, которая сделает его сверхчеловеком, настоящим Бен Алеймом (Сыном Божьим); а в «шестой день» Повелитель шестого кольца преподнесёт ему свой дар координации, и на этом кольце все составляющие сведутся под контроль одной божественной силы — духовного Я.

Один из тончайших намёков, который содержится в предыдущем описании нисходящей души, следует понимать в том смысле, что природа человека служит местом воплощения Повелителей колец разных планет. Другими словами, силы и способности, с помощью которых человек себя выражает, по существу представляют собой энергии, или иерархии, составляющие семеричное тело Солнечного Владыки. Следовательно, человек — не что-то одно, а семь в одном. Три из этих семи — основные, а четыре — второстепенные. Три главные силы формируют невидимую причинную природу, а четыре второстепенные — видимую, или мыслящую, природу. Семь сил, представленных семью нижними сефирот, соответствуют цветам спектра, среди которых есть три высших и четыре низших. В музыке трём главным силам соответствуют первая, третья и пятая ноты октавы, а четырём второстепенным — остальные.

Приняв к сведению вышеприведённые описания, можно разобраться во многих запутанных местах, с которыми неизбежно сталкивается всякий занявшийся изучением Ветхого Завета. Необходимо рассортировать тысячи страниц каббалистических трудов и сопоставить легенды и аллегории множества народов, если изучающий Библию действительно хочет понять те документы, что оставлены ему древними.