Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский Владыка Иоанн – святитель Русского Зарубежья

I. Русская Зарубежная Церковь594

† ИОАНН, архиепископ Брюссельский и Западно-Европейский

Русская Зарубежная Церковь есть часть Русской Церкви, находящаяся вне границ Российского государства и в настоящее время возглавляемая Первоиерархом и Архиерейским Синодом, избранным Собором епископов Русского Зарубежья.

Русская Церковь имеет свою Заграничную часть уже около двух веков. Проповедь христианства языческим племенам Азии повлекла создание миссий, сделавшихся с течением времени епархиями, в Китае и Японии.

Продолжением проповеди в Азии явилось распространение Православия среди языческого населения на Алеутских островах и на Аляске и создание миссии для Северной Америки и затем епархии. В Западной Европе начиная с XVIII века устроялись церкви сначала при Российских посольствах, а затем и отдельно от них в местах, посещавшихся русскими при поездках за границу. Все эти церкви считались состоящими в епархии митрополита Петроградского и в последнее перед революцией время находились в непосредственном заведовании его викария, епископа Кронштадтского. Никто из восточных патриархов, авторитет которых высоко чтился русским народом, как и никто из других глав Православных Церквей, никогда не возражал против такого распространения Русской Церкви. Если по церковным канонам тридцатилетняя давность достаточная, чтобы храм или место считались принадлежащими той епархии, которая в течение тех лет владела ими, то тем более нужно признать бесспорным за Русской Церковью право на те места, которые в течение многих десятков лет окормлялись ею. С уверенностью можно сказать, что этот вопрос никогда не был бы поднят, если бы Российская империя, а с ней и Русская Церковь оставались в прежней силе и славе и не стряслось с ними бедствие.

После крушения монархии Русская Церковь продолжала внутри и вне России пользоваться прежними правами. Но так продолжалось недолго. Вскоре началось на нее гонение. Коммунистическое правительство, пришедшее к власти, поставило себе целью искоренение всякой религии, которая, по марксистскому учению, является предрассудком и суеверием. Главный удар был направлен на Православную Церковь, к которой принадлежало подавляющее большинство русского народа и которая вдохновляла его в течение веков с самого крещения. Начались закрытия церквей, преследования и убийства священнослужителей, перешедшие затем в систематическую борьбу с Церковью с целью ее уничтожения.

Предвидя возможность лишения свободы высшей власти Русской Церкви и невозможность для отдельных частей Русской Церкви сноситься с ней, возглавлявший ее тогда патриарх Тихон отдал распоряжение, чтобы в частях, отдельных от центрального управления, создавались временные церковные управления под главенством старейших иерархов, находящихся там. В то время уже были созданы церковные управления в местах, не имевших отношений с Москвой во время Гражданской войны внутри самой России (на юге России и в Сербии). Когда же последовал Великий Исход русских из своего Отечества после поражения войск, боровшихся с коммунистической властью, тогда оказалось за границей и Высшее Церковное Управление Юга России, возглавлявшееся известным всему православному миру митрополитом Антонием (Храповицким).

Прибывшие в Константинополь иерархи немедленно обратились к местоблюстителю Вселенского престола блаженной памяти митрополиту Брусскому Дорофею с просьбой разрешить им продолжать окормлять свою русскую паству. Разрешение было им дано актом от 29 декабря 1920 года. В начале следующего, 1921 года по приглашению Сербского патриарха Димитрия митрополит Антоний переехал в Сербию, и туда же перешло Высшее Управление Русской Церкви Заграницей. Вокруг него объединились тогда все русские архиереи Русской Церкви, все части Русской Церкви вне границы Российского государства. Церкви, находившиеся во владении викария Петроградского митрополита, были поручены архиепископу Евлогию сначала Временным Высшим Церковным Управлением, а затем патриархом Тихоном. Духовные миссии на Дальнем Востоке (Китай и Япония), а также епископы, переселившиеся из России в Маньчжурию, признали себя подчиненными образовавшемуся Церковному Управлению Заграницей. Согласно желанию патриарха Тихона, тем же Управлением в Америку был назначен один из епископов, прибывших с юга России в Константинополь (митрополит Платон). Также подчинились Высшему Церковному Управлению наша Духовная миссия в Иерусалиме и протопресвитер в Аргентине.

Высшее Церковное Управление, зародившееся на юге России в областях, тогда свободных от советской власти, соответствовавшее позднейшему указу патриарха Тихона от 7/20 ноября 1920 года, подтвержденное местоблюстителем Вселенского престола митрополитом Дорофеем и братски принятое патриархом Сербским Димитрием, стало действительно высшей церковной властью для всех русских церквей, находившихся вне границ России.

Высшее Церковное Управление, в которое вначале кроме епископов входили также представители клира и мирян, признавало своим верховным кириерархом патриарха Московского Тихона и свое вынужденное отделение от него рассматривало как временное и считало себя ответственным перед будущим Собором Всероссийским по освобождении России от безбожной власти. Патриарх Московский Тихон признавал назначения, сделанные Высшим Церковным Управлением Заграницей. Даже давал ему указания, например о назначении епархиальным архиереем Северной Америки митрополита Платона, о производстве ревизии [деятельности временно управляющего Алеутской и Северо-Американской епархией епископа Александра (Немоловского)] посвященным в Белграде настоятелем церкви в Копенгагене епископом Антонием [Дашкевичем].

В ноябре 1921 года в Сремских Карловцах, в Югославии, состоялся первый Заграничный Собор, в котором кроме 24 епископов приняли участие представители клира и мирян.

Являясь, таким образом, голосом всех русских, сумевших уйти из-под советской власти, Собор счел себя обязанным высказаться о положении в России, где томилось под гнетом той власти остальное население России. Собор обратился к Генуэзской конференции с просьбой не поддерживать большевистскую власть и помочь русскому народу освободиться от нее.

Большевистская власть, усмотрев в этом угрозу для себя, решила оказать давление на находившихся за границей русских через церковную власть. Под сильным давлением советского правительства патриарх Тихон подписал указ о запрещении Высшего Церковного Управления, поручив митрополиту Евлогию [Георгиевскому] позаботиться об образовании нового управления. После этого патриарх Тихон был немедленно арестован.

Руководствуясь прежним его распоряжением от 7/20 ноября 1920 года, заграничные архиереи собрались 31 августа 1922 года и постановили вместо Высшего Церковного Управления избрать Архиерейский Синод. Председателем его избран был, как старший по сану, занимавший старейшую русскую кафедру и являвшийся единственным, кроме патриарха, постоянным членом Российского Синода митрополит Киевский Антоний [Храповицкий].

Все русские церкви подчинились Архиерейскому Синоду, как раньше Высшему Церковному Управлению, и избранный Архиерейский Синод стал признанной церковной властью за границей. Архиерейский Синод и Собор продолжали считать себя и подведомственные им церкви неразрывной частью Русской Церкви. По русскому обычаю во всех русских церквах за границей возносилось за богослужениями имя патриарха Тихона, а после него имя возглавителя Церкви за границей – митрополита Антония.

Председатель заграничного Архиерейского Синода митрополит Антоний, после ареста патриарха Тихона оставшийся старшим русским иерархом из находившихся на свободе, встал на защиту гонимой Русской Церкви. В своих посланиях к Святейшим Патриархам и к инославным власть имущим он разъяснял истинное положение Русской Церкви, часто доходившее к ним в извращенном виде. Его обращение к архиепископу Кентерберийскому имело следствием вмешательство английского правительства в судьбу патриарха Тихона, и он был выпущен из заключения тогда, когда уже назначался суд над ним и составлялся обвинительный акт с целью приговора его к смертной казни.

После кончины патриарха Тихона в 1925 году Русская Заграничная Церковь признала местоблюстителем Патриаршего престола митрополита Крутицкого Петра, однако вскоре он был арестован и сослан советской властью за твердость и нежелание сделать уступки безбожной власти. Церковь в России и в Зарубежье продолжала считать его своим главой, и имя его возносилось за богослужением во всех храмах. Заместителем стал митрополит Сергий [Страгородский]. К этому времени в среде заграничных русских иерархов возникли некоторые разногласия, и было сделано обращение к митрополиту Сергию с просьбой вынести решение. Это позволило митрополиту Сергию высказать свой взгляд на положение заграничной части Русской Церкви. Обращаясь общим письмом к епископам, находившимся за границей, 12 сентября 1926 года, он пишет: «Дорогие мои святители. Вы просите меня быть судьей в деле, которого я совершенно не знаю... Может ли вообще Московский патриарх быть руководителем церковной жизни православных эмигрантов?.. Польза самого церковного дела требует, чтобы вы общим согласием создали для себя центральный орган церковного управления, достаточно авторитетный для разрешения всех недоразумений и разногласий и имеющий силу пресекать недоразумения и всякое непослушание, не прибегая к нашей поддержке...» В исполненном любви к своим заграничным собратьям письме он говорит: «Едва ли мы с Вами увидимся еще в настоящей жизни, но, уповаю, милостью Божьей увидимся в жизни грядущей».

То было последнее письмо митрополита Сергия, в котором он свободно писал то, что внутренне сознавал истинным. Тюремное заключение, угрозы в отношении не только его, но и всей Русской Церкви и лживые обещания советской власти сломили его: через несколько месяцев после своего любвеобильного письма заграничным иерархам, являющегося как бы завещанием перед потерей внутренней свободы, митрополит Сергий издал Декларацию, в которой он признал советскую власть за подлинно законную русскую власть, пекущуюся о благе народном, «радости которой суть наши радости и горести – наши горести» (Декларация от 16/29 июля 1927 года). Одновременно, согласно обещанию, данному им советской власти, митрополит Сергий потребовал от заграничного духовенства подписки о лояльности советской власти.

Этот указ стоял в полном противоречии с высказанным за 9 месяцев до того взглядом, что Московская Патриархия не может руководить церковной жизнью эмигрантов. Если для находившихся в России, перенесших тяжелые страдания, могли быть смягчающие обстоятельства их нравственной сдачи жестокой власти, так же как каноны церковные во время гонений смягчали епитимьи отрекшимся от Христа после тяжелых страданий, то для находящихся на свободе и в сравнительной безопасности никаких смягчающих обстоятельств и оправданий и даже здравого смысла в такой подписке не было. Едва ли сам митрополит Сергий рассчитывал, что кто-либо за границей подчинится его указу, и сделал то явно, чтобы выполнить требования советской власти и тем самым с себя снять ответственность.

Однако таковым оказался митрополит Евлогий со своими викариями и епископом Севастопольским Вениамином [Федченковым]. Между тем в самой России оказались мужественные исповедники из числа заключенных и находившихся на свободе, заявившие митрополиту Сергию о непризнании соглашения с властью безбожной – гонительницей Церкви. Многие из них прервали даже молитвенное общение с митрополитом Сергием, как «павшим» и вступившим в союз с безбожниками, и за ними последовала часть клира и мирян в России. Безбожная советская власть жестоко преследовала таких стойких иерархов и их последователей.

Не исполнив своих обещаний митрополиту Сергию, побудивших его пойти на соглашение с нею, она в то же время лишала свободы, ссылала и даже казнила многих не признавших Декларации митрополита Сергия.

К числу лиц, не признавших Декларации митрополита Сергия о верности советской власти, принадлежали местоблюститель Патриаршего престола митрополит Петр [Полянский], заместителем которого являлся митрополит Сергий, митрополиты Ярославский Агафангел [Преображенский] и Казанский Кирилл [Смирнов], указанные Патриархом Тихоном как возможные местоблюстители того престола (если бы Петр не вступил на него), митрополит Иосиф Петроградский [Петровых] и многие другие известные иерархи. Да и сам митрополит Сергий был единомышлен с ними еще задолго до подписания Декларации по указанным выше причинам.

Декларация митрополита Сергия не принесла пользы Церкви. Гонения не только не прекратились, но резко усилились. К числу прочих обвинений, предъявлявшихся советской властью священнослужителям и мирянам, прибавилось еще одно – непризнание Декларации. Одновременно по всей России прокатилась волна закрытия храмов. В течение нескольких лет были уничтожены или взяты для разных надобностей почти все храмы. Целые области остались без единого храма. Концлагеря и места принудительных работ содержали тысячи священнослужителей, значительная часть которых никогда не вышла на свободу, будучи там казнена или умерши от непосильных трудов и лишений. Преследовались даже дети священников и все верующие миряне.

С сими гонимыми духовно была Русская Зарубежная Церковь. Кроме нескольких уже упомянутых иерархов, все остальные, во главе с митрополитом Антонием, наотрез отказались дать подписку в лояльности советской власти и выступили с ярким обличением. Кроме того, митрополит Антоний, очень любивший митрополита Сергия и внутренне страдая за своего любимого ученика и друга, написал от себя увещательное письмо, вероятно не дошедшее до него, во всяком случае не могшее теперь уже оказать влияния на его поступки.

Как не признавшие Декларации митрополита Сергия иерархи и паства внутри России, так и зарубежная ее часть никогда не выходили из состава Русской Церкви. Все они по-прежнему пребывали в духовном единении с томившимся в пустынном месте Крайнего Севера местоблюстителем Патриаршего престола митрополитом Петром. Имя его возносилось во всех церквах Русского Зарубежья. Во всех ее церквах возносились моления о страждущих в Отечестве братьях, об избавлении его от безбожной власти и упокоении умученных ею. Между тем давший требовавшуюся митрополитом Сергием подписку о лояльности советской власти митрополит Евлогий был приглашен на устроенное в Англии моление о страждущей Церкви Русской и принял в нем участие. В том было усмотрено выступление против советской власти, и он был митрополитом Сергием запрещен в священнослужении. Не желая подчиняться этому постановлению, но в то же время не желая признавать свою вину перед Заграничным Русским Синодом, митрополит Евлогий просил тогда патриарха Константинопольского о временном принятии его и его паствы в ведение Вселенской Патриархии, что он и сделал.

Несмотря на его и митрополита Платона, с их последователями, уход из состава Зарубежной Церкви и, можно сказать, вообще из Русской Церкви, Зарубежная Русская Церковь представляет свободную часть Русской Церкви. Она пользовалась вниманием Святейших Патриархов и других иерархов братских Православных Церквей. Особое внимание и заботу о ней проявлял Сербский патриарх Варнава, старавшийся вернуть в Русскую Зарубежную Церковь отколовшихся от нее епископов (митрополита Евлогия, митрополита Платона с их викариями), а также быть посредником между нею и митрополитом Сергием, которого чтил и любил как ректора своей Академии. Однако вскоре ему пришлось убедиться, что митрополит Сергий находится в руках врагов Церкви и действия его вредны ей, о чем патриарх прямо и написал ему.

К Русскому Зарубежью патриарх Варнава обратился 9/22 июля 1930 года, во время службы в русской Троицкой церкви со словом, в котором сказал: «Знайте, что изуверы, гонящие Церковь, не только ее мучают, но стараются ее расколоть, разъединить и всячески простирают свои преступные руки к вам, находящимся за пределами вашего отечества. Вы, верные сыны России, должны помнить, что вы являетесь единственной опорой великого русского народа... Посеянные врагами вашей Родины церковные раздоры должны во что бы то ни стало прекратиться. Среди вас находится великий иерарх митрополит Антоний, который является украшением Вселенской Православной Церкви. Это высокий ум, который подобен первым иерархам Церкви Христовой в начале христианства. В нем и заключается церковная правда, и те, кто отдалился, должны вернуться к нему. Вы все, не только живущие в нашей Югославии, но и находящиеся в Америке, в Азии, во всех странах мира, должны составить во главе с вашим великим архипастырем митрополитом Антонием единое несокрушимое целое, не поддающееся нападкам и провокациям врагов Церкви. Я, как Сербский патриарх, ныне ваш родной брат, горячо молюсь Богу, чтобы Он соединил русских людей, находящихся за границей, в единое целое, чтобы возросла Россия такой, какой она была во главе с православным самодержавным царем, и от имени Господа Иисуса Христа и всех Его святых благословляю вас благословением патриаршим».

Патриарх Варнава принимал живое участие в делах Русской Зарубежной Церкви, созывая под своим председательством совещания представителей разных зарубежных церковных областей с целью прекращения разногласий, прекращения раскола и возвращения в Зарубежную Церковь вышедших из нее. При его участии и под его председательством в 1935 году было выработано «Положение о Русской Православной Церкви Заграницей», подписанное им и русскими иерархами и явившееся основой для управления Русской Зарубежной Церковью.

Такое же любвеобильное отношение к Русской Зарубежной Церкви проявлял Антиохийский патриарх Григорий, оказывавший ей всегда поддержку и пожертвовавший средства на издание православного катехизиса, составленного митрополитом Антонием. Всегда в общении с Русской Православной Зарубежной Церковью пребывал Святейший Александрийский Патриарх, оказывая ей братскую поддержку и обращавшийся к ее первоиерархам как к законным ее возглавителям. Блаженный патриарх Иерусалимский также не только допускал действия Русской Церкви в пределах своего Патриархата, но и призывал ее к участию в делах Патриархата. Так, имея нужду в рукоположении новых епископов, он пригласил для сослужения с ним находившегося в Иерусалиме архиепископа Анастасия, нынешнего митрополита и Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви. Блаженный патриарх Тимофей был одним из епископов, рукоположенных совместно патриархом Дамианом и митрополитом Анастасием. Всегда в общении с Русской Зарубежной Церковью находился архиепископ горы Синайской. В братском единении была с нею Церковь Болгарская. В пределах Поместных Церквей Русская Зарубежная Церковь окормляла своих духовных чад по соглашению со священноначалием тех Церквей и действовала в границах, ей предоставленных, совершенно самостоятельно, продолжая осуществлять права Русской Церкви, прежде ей предоставленные.

В 1935 году был отмечен юбилей 50-летия священнослужения главы Русской Зарубежной Церкви митрополита Антония. Празднование этого юбилея приняло характер великого торжества Православной Церкви. В нем приняла живое участие не только Сербская Церковь, в пределах которой он проживал, но прибыли в Белград представители от разных Церквей. От Антиохийской Церкви прибыл митрополит Илия Ливанский. Прибыли представители с разных концов земного шара.

В следующем, 1936 году скончался Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви митрополит Антоний.

Преемником его стал митрополит Анастасий, преднареченный еще прежде и вскоре избранный Собором русских зарубежных архиереев.

Сначала та перемена не внесла изменений в положение Русской Зарубежной Церкви. Она продолжала существовать и действовать по-прежнему, руководствуясь «Положением», принятым под председательством патриарха Варнавы, и пользуясь повсеместно прежними правами. В 1937 году скончался в ссылке местоблюститель московского Патриаршего престола митрополит Крутицкий Петр, и, по-видимому, незадолго перед тем или вскоре после него, также в ссылке, скончался митрополит Кирилл Казанский, который должен был после митрополита Петра стать местоблюстителем. Патриарший московский Синод, составленный из архиереев, приглашенных в него митрополитом Сергием, утвердил последнего местоблюстителем Патриаршего престола. В то время Русская Церковь внутри России находилась в состоянии крайнего опустошения. На свободе было только 20 архиереев, большинство церквей было закрыто, уничтожено или обращено в места иного назначения. Целые области и огромные пространства не имели ни одной церкви. Мощи и чудотворные иконы были взяты в музеи. Большинство оставшегося духовенства находилось в ссылке, на принудительных работах или проживало, скрывая свой сан, зарабатывая себе каким-либо трудом жалкое пропитание и лишь тайно совершая богослужения у верных мирян.

В то же время митрополит Сергий, связанный обещанием, данным советской власти, продолжал утверждать, что гонений на Церковь в России нет.

Зарубежная Церковь, уже не состоявшая в подчинении митрополиту Сергию и его Синоду, осталась в прежнем отношении к нему, ощущая себя духовно единой со страждущей Матерью-Церковью и по-прежнему вознося моления за нее и страждущих братьев.

В 1939 году началась Вторая мировая война, в которую оказалась втянутой и Россия, управляемая советской властью. Народ ожидал, что война принесет освобождение от советской власти, и в начале войны сдавался целыми частями, не желая защищать своего угнетателя. Однако когда народ понял, что идет борьба против России, которую германцы хотят покорить себе, он поднялся на защиту Отечества. Советская власть использовала народный порыв. Видя, что таящаяся в народе вера во время войны стала неудержимо прорываться, что удержать ее нет возможности, так как она по-прежнему является главной внутренней силой миллионов русских, советская власть решила временно пойти на уступки и оказать внимание Церкви, сделать народ своим союзником в тяжелой борьбе, в которой она легко могла быть смятой без народной поддержки. Были открыты некоторые закрытые храмы, возвращена часть мощей, взятых в музеи. Это была лишь небольшая часть святынь и церковного достояния, захваченного советской властью, и однако в этом многие увидели изменение отношения советской власти к Церкви.

Советская власть допустила выборы патриарха и допустила видимую свободу Церкви, однако, в сущности, нисколько не облегчила положения Церкви. Патриарх и его Синод были под строгим надзором власти и ничего не могли совершить без ведома представителя советской власти – председателя Совета по делам Православной Церкви и должны были следовать его указаниям. В том нет никакого сходства с положением Святейшего Синода в царское время. Русский царь и его правительство были православными и стремились к благу Церкви, и если и тогда бывали случаи, когда представители власти, обер-прокуроры, неправильно понимали интересы Церкви и действия их бывали вредны для нее, однако то были отдельные эпизоды, вредные, но не представлявшие систематического разрушения Церкви.

Теперь же советское правительство является коммунистическим, безбожным в своей основе и идее, поставившим себе целью уничтожение всякой религии как суеверия и насаждение атеизма. Могут быть временные уступки, могут быть разные тактические приемы, но основная цель остается неизменной. Используя церковную власть и Церковь для достижения своих политических целей, советское правительство заранее подготовляет удар для нанесения Церкви, когда оно найдет это возможным и удобным. Доказательства и примеры такой гибкости советской политики мы видим во всех областях. Советское правительство, когда ему было нужно, широко использовало патриотизм русского народа и проявляло себя как подлинно русское правительство, однако еще не успела окончиться война, как русские патриотические лозунги были отброшены, правительство на первое место поставило интернациональную политику и цели коммунизма, хотя пока не отказалось полностью от русских исторических целей, для нее сейчас выгодных. Допустив усиление влияния армии и ее начальников во время войны, советское правительство разделалось со ставшими популярными военачальниками и послало в ссылку многих отличившихся воинов, объявив, что весь успех войны надо приписать коммунистической партии. Завязав приятельские отношения с разными иностранными правительствами, советские вожди затем круто переменились и стали обливать грязью тех, кто с ними обнимался. Призывая во время войны поддержать целость и славу Отечества, после войны советское правительство предало смерти многих видных русских патриотов.

Так и в отношении Церкви: коммунистическое правительство в противность своему основному мировоззрению поддерживало Церковь, имея в виду уничтожить всё ей разрешенное и самую Церковь, когда она станет ему не нужна.

Для чего же в настоящее время советская власть иногда проявляет видимость благожелательности к Церкви? Во-первых, она сейчас еще не чувствует себя достаточно сильной, чтобы во всех случаях вступать в прямую борьбу с верующим народом внутри России и вступить в открытый для всего мира конфликт с ним, особенно ввиду возможности международных осложнений. Во-вторых, она нуждается пока в прикрытии настоящих своих целей и использует духовенство для создания о себе хорошего мнения среди свободных народов. В-третьих, через подвластное ему духовенство советское правительство хочет влиять на Русское Зарубежье и держать в своих руках русскую эмиграцию. Зная, что русские по преимуществу объединяются вокруг Церкви, оно, не имея силы сейчас уничтожить Церковь, хочет пока через нее иметь влияние на неподвластных ей: держа в своих руках духовенство, оно тем самым рассчитывает воздействовать и на паству. Отсюда требование через покорного ей возглавителя Церкви подписки о лояльности советской власти всех священнослужителей. Законно ли такое требование и выполнимо ли оно?

Русские за рубежом России – не подданные советской власти.

Оставаясь верными своему Отечеству, мы не признаем законным правительство, идущее против тысячелетнего мировоззрения нашего народа, и мы ушли за границу, чтобы ему не подчиняться. Почему же архиереи и прочие клирики должны обещать ему лояльность? Требует ли архиепископ Константинополя, Вселенский патриарх, от своей греческой и иных народностей паствы, находящейся в Америке и других частях света, лояльности турецкому правительству?

Патриарх Антиохийский, Патриархат которого обнимает Сирию и Ливан, требует ли лояльности к одному или другому правительству от людей, им не подвластных?

Требовал ли русский Святейший Синод лояльности к русскому правительству и даже самому благочестивейшему императору от православных, являвшихся гражданами Америки или бывших подданными других государств?

Во время русско-японской войны просветитель Японии русский архиепископ Николай, оставаясь в Японии, благословлял православных японских воинов, шедших на войну сражаться за свое отечество. Хотя сам он лично не совершал богослужений, так как не мог молиться о победе над родной ему Россией, но разрешил это делать подчиненному ему японскому духовенству. По окончании войны он за исполнение своего пастырского долга был награжден русским Святейшим Синодом и самим русским царем. Если так поступал благочестивый царь и Святейший Правительствующий Синод, то имеет кто-либо право и есть ли в том нравственная правда – от людей, борющихся с безбожной властью, через их духовных пастырей требовать покорности ей?

Когда Сербский патриарх Арсений III, а после него Арсений IV со своею паствою покинули свое Отечество, находившееся с XIV века под властью турок, и переселились в другую страну, архипастыри и пастыри переселившихся сербов не подчинялись больше новым патриархам Сербии, порабощенной турками, дабы быть свободными.

Не подобное ли совершилось в Греции? Почему возникла и существует как автокефальная Церковь Элладская, хотя область ее искони составляла часть Константинопольского (Вселенского) Патриархата? Когдав 1819–1820 годах было восстание греков против турок, турецкое правительство потребовало от патриарха отлучения восставших греков, и патриарх это выполнил. Хотя греки хорошо знали, что он лишь внешне выполнил то, что от него требовали, оставаясь душою и сердцем с ними, однако, объявив его прещения недействительными, они церковно стали управляться независимо от него, а при образовании Элладского государства была устроена независимая Элладская Церковь. Около 30 лет архиепископ Константинопольский и Элладский Синод не имели между собою общения, пока между Патриаршей и Элладской Церквами не установились отношения как между Церквами независимыми. До недавнего времени греки, проживавшие в других странах, окормлялись духовенством Элладской Церкви, и лишь после Первой мировой войны, когда Турция была полуразрушена и ослаблена, греки в диаспоре стали вновь духовною паствою Вселенского патриарха. Однако Элладская Церковь и ныне остается автокефальною, и даже в нее, после Балканской и двух мировых войн, вошли новые, присоединенные к Греции области, издревле принадлежавшие Константинопольской Патриархии, а архиепископ Афинский получил титул Блаженнейшего. Очевидно, что лишь когда Константинополь снова станет столицей греческого царства, если то милостью Божьей будет, сольются вновь те две Греческие Церкви, так же как объединились все разрозненные части Сербской Церкви, когда были освобождены и соединились в одно государство все сербские области.

Если стремление сохранить духовную свободу и оградить себя от всякого влияния властей, хотя и не христианских, но всё же почитавших по-своему Бога и хотя ограничивавших свободу христиан, но открытое преследование допускавших лишь временами, было причиной внешнего отделения частей Церкви от Матери-Церкви, то тем более справедливо, допустимо и необходимо предохранение верующих от всякого давления власти, открыто поставившей себе целью борьбу с религией, как с суеверием, и систематически стремящейся к уничтожению ее.

«Врата ада не одолеют Церкви» (см.: Мф. 16, 18). Церковь испытывала страшные гонения и претерпевала их, увенчиваясь сонмом новых мучеников. Но никогда Церковь не желала гонений и молилась об избавлении от них и от соблазнов. Молилась о неуспехе гонителей, и известно, что Юлиан Отступник погиб, когда св. Василий Великий молился о сохранении Церкви от него.

Кому нужно уничтожение Зарубежной Русской Церкви?

Русским ли беженцам, Русскому Зарубежью? Но именно Зарубежная Церковь дает ему духовную силу, объединяет, предохраняет от полного исчезновения с потерей православной веры, а вместе и всей русской культуры, созданной Православием. Только враги России и русского народа могут желать этого.

Нужно ли, полезно ли Русской Церкви внутри России уничтожение Зарубежной Церкви и присоединение к Патриаршей?

Русская Зарубежная Церковь духовно не отделяется от страждущей Матери. Она возносит за нее молитвы, хранит ее духовные и вещественные богатства и в свое время соединится с Нею, когда исчезнут причины, разъединившие их. Нет сомнения, что и внутри России многие иерархи, клирики и миряне и сами рады были бы поступить, как мы, если бы могли.

Прекращение отдельного существования Церкви Зарубежной нужно и выгодно лишь советской власти. Через духовенство она желает иметь контроль над эмиграцией и влияние на нее. Эмигранты, не пожелавшие быть под духовным водительством пастырей, зависящих от Советов, оставшись без Церкви, распылятся и не станут больше опасны советской власти. Духовенство в России, особенно иерархия, явится заложницей за эмиграцию. Если когда не было никаких оснований делать ответственным патриарха Тихона за деяния зарубежной иерархии, он был обвинен в том, то при подчинении ее патриарх будет полностью нести ответственность. При выступлениях русских эмигрантов против советской власти она не постесняется также повесить патриарха на Кремлевских воротах, как турки повесили патриарха Григория V на воротах Патриархии.

Не имея видимых сношений со своею Церковью в Отечестве, Русская Зарубежная Церковь в духовном общении со всеми там страждущими и гонимыми, томящимися в узах и ссылках.

Мы верим и знаем, что сильна православная вера в России.

Господь Бог, сохранивший семь тысяч мужей, не преклонивших колено перед Ваалом в дни Ильи, и ныне имеет множество рабов Своих, тайно служащих и молящихся Ему по всему пространству Русской земли. И среди архиереев, внешне покорных советской власти, многие терзаются тем внутренне и при наступлении возможности поступят по примеру тех, кто на Халкидонском Соборе со слезами заявил, что вынужденно дали свои подписи на «Разбойничьем» соборе, по примеру св. патриарха Павла, угнетенного совестью и принявшего схиму в сознании своей слабости при иконоборцах. О том свидетельствует множество покинувших Родину во время Второй мировой войны. То знают и Советы и держат под явным и тайным надзором всех, особенно временно выпускаемых за границу.

Но наряду с тем есть и обратные явления. Недавно со страшной хулой на Бога и веру Христову печатно обрушился профессор Духовной академии протоиерей Осипов, за несколько дней до того занимавший видное положение в клире. С ним оказались в согласии и некоторые другие священнослужители, постановлением Московского патриаршего Синода от 30 декабря 1959 года извергнутые из сана и лишенные всякого церковного общения. Они вышли от нас, но не были наши,– говорит постановление словами Священного Писания (1 Ин. 2, 19). Несомненно, кроме сих уже открывшихся, есть еще и другие тайные враги Церкви, до поры притворяющиеся верными ее сынами, чтобы затем нанести ей посрамление. Под властью безбожников – духовная зима, во время которой нельзя распознать деревьев, лишенных своих листьев (см.: «Пастырь» Ермы). Там полностью исполняются слова пророка Михея: Не верьте другу, не полагайтесь на приятеля... враги человеку – домашние его (Мих. 7, 5–6).

Русские беженцы, рассеянные по всему свету, часто находясь в тяжелых условиях, ждут того светлого дня, когда Отечество освободится от власти безбожников, терзающих душу и тело их братьев, и они смогут соединиться с ним. Русская Зарубежная Церковь несет с ними тяжкий крест изгнания. Ни в чем не изменив Православию, храня предания и обычаи Русской Церкви и ее материальное достояние, находящееся за границей, она по силе своей окормляет свою паству, удерживает ее в Православии, воспитывает в ней новые поколения и распространяет Православие в народах, среди которых находится. В церквах зарубежных всегда возглашаются молитвы о страждущем Отечестве, о гонимой Церкви, об умученных и убиенных, за которых не смеют открыто молиться там, о спасении Отечества и избавлении от лютой власти, о восстановлении правоверия и благочестия. Все те моления возможны лишь при независимости от тех, кто в руках той самой лютой власти находится и ей покоряется.

Зарубежная Церковь, возглавляемая Собором епископов, в большинстве посвященных уже в Зарубежье и архиерейской присягой обязавшихся повиноваться ее церковной власти, имеет свыше 20 епископов в разных странах. Имеет мужские и женские монастыри, из которых некоторые существуют еще с царского времени (в Палестине), другие получили начало в России (Леснинский во Франции, Богородице-Владимирский в Калифорнии и Канаде), а остальные созданы уже в дни наших бедствий, в недрах Зарубежной Русской Церкви (каковы Свято-Троицкий, преподобного Иова Почаевского, Ново-Дивеево, Новая Коренная Пустынь и другие).

Русская Зарубежная Церковь имеет свою семинарию (стоящую в ранге высших учебных заведений по местным законам), свои средние учебные заведения и школы, в которых растущие за границей дети проходят православное вероучение и воспринимают русскую культуру.

Приходы и церковные общины Русской Зарубежной Церкви разбросаны по всему миру, имеются и в крупных городах с мировым значением, и в пустынных местах, где горсточка русских. Их окормляют священники, часто принужденные совершать большие путешествия, чтобы посетить живущих на больших расстояниях прихожан. Другие должны добывать себе пропитание каким-либо трудом, так как бедная их паства не может их обеспечить.

Архипастыри и пастыри Зарубежной Церкви разделяют со своей паствой все душевные и материальные тяготы, которые неизбежно связаны с пребыванием в беженстве, и исполняют свой долг служения Православной, в частности Русской, Церкви и веления своей совести в отношении своего земного отечества России и своих братьев.

Но не столько их тяготят лишения, сколько непонимание своих собратьев, представителей других Православных Церквей. В то время как Зарубежная Церковь идет тем же путем, на который благословили ее в свое время первоиерархи всей Православной Церкви, отношение со стороны преемников их значительно изменилось. Ей ставятся ограничения и предъявляются к ее иерархии и клиру требования, не выполнимые по долгу совести и пастырскому.

Когда Россия была в благоденствии, она оказывала всяческую поддержку своим православным собратьям, находившимся в худших условиях, особенно порабощенным иноверцами. Не только государство направляло к тому все стремления, но в том принимал участие весь народ. Молитвы о них возносились в храмах и в домах. Все вечерние молитвы, напечатанные в полных молитвенниках, заканчивались прошением: «Богохульное агарянское царство ниспровержи и православным царем покори, правоверие же утверди и вознеси рог христиан православных». То было напечатано как в церковных книгах, так и в молитвенниках для народа – каждый это может проверить. Ежедневно эту молитву читало множество русских людей во всех уголках России до последнего времени.

Не нужно ли еще больше молиться ныне всем о ниспровержении не только богохульной, но богоборческой власти, ополчившейся не только на Православие, но вообще на веру в Бога? И если часто о том возносятся молитвы в храмах других христианских исповеданий, не первый ли долг о том молиться православным, особенно сынам порабощенной России, находящимся вне ее?

Тот, кто в пленении и кто на свободе, даст в свое время ответ Великому Архиерею, Всеправедному Судии.

Да скажет Он тогда: В мале был ecи верен... вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 21).

II. Акт комиссии по освидетельствованию останков святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.

В связи с предстоящим в июле 1994 г. прославлением архиепископа Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского, с благословения архиепископа Антония, Западно-Американского и Сан-Францисского, была вскрыта гробница владыки Иоанна в его усыпальнице под кафедральным собором Пресвятой Богородицы Всех скорбящих Радости в г. Сан-Франциско.

Перед вскрытием гроба и освидетельствованием честных останков в Бозе почившего владыки Иоанна требовалась подготовка, как духовная, так и практическая. Практически необходимо было выяснить, насколько сложно открыть саркофаг, в котором находится гроб владыки, в каком состоянии гроб и есть ли к нему свободный доступ. Эта работа была проведена 17 сентября, в день памяти святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Вечером этого дня архиепископ Антоний, священник Георгий Куртов, протодиакон Николай Поршников, чтец Владимир Красовский и Б.М. Троян спустились в усыпальницу и, после того как владыка Антоний отслужил литию, приступили к работе. За два часа они сумели снять крышку саркофага и ее опустить на пол. Крышка весила около 400 фунтов. Открыв крышку, они первым долгом увидели мантию, блестевшую, как новая. Под мантией стоял гроб владыки Иоанна. Никакого запаха не было. На крышке гроба было несколько пятен – ржавчина. После осмотра гроба саркофаг был закрыт в ожидании освидетельствования самих останков владыки Иоанна.

К 28 сентября, дню памяти преподобного Харитона Исповедника, в Сан-Франциско прибыл член утвержденной Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви Заграницей Комиссии по подготовке к предстоящим прославлениям Преосвященный Лавр, архиепископ Сиракузский и Троицкий. Другой член Комиссии, архиепископ Алипий, не смог прибыть в связи с двумя престольными праздниками в его епархии. В состав Комиссии вошел (по положению, как викарий) Преосвященный Кирилл, епископ Сеаттлийский [Сиэтлийский]. Также были назначены участвовать в освидетельствовании несколько духовных лиц из состава Епархиального совета и клира кафедрального собора (они будут перечислены ниже). Всего в освидетельствовании приняло участие трое [священнослужителей] в архиерейском сане, семь в пресвитерском, три в диаконском, один чтец и один мирянин. Все участники этого святого дела соблюдали строгий пост в этот день. Некоторые подготовились к этому делу Таинством исповеди, а другие в этот день совершили Божественную литургию и причащались Святых Христовых Таин.

После вечерни и утрени в кафедральном соборе участники освидетельствования мощей постепенно начали спускаться в крипту с гробницей владыки Иоанна. Участвовали: архиепископ Антоний, архиепископ Лавр, епископ Кирилл, прот. Стефан Павленко, прот. Петр Перекрестов, свящ. Георгий Куртов, свящ. Сергий Котар, свящ. Александр Красовский, иеромонах Петр (Лукьянов), свящ. Павел Ивашевич, протодиак. Николай Поршников, диакон Алексий Котар, иеродиак. Андроник (Таратухин), чтец Владимир Красовский и смотритель усыпальницы Борис Михайлович Троян. Все архипастыри и священники по очереди читали у гробницы Святое Евангелие. Ровно в 9 часов вечера преосвященными была отслужена панихида по владыке Иоанну. После панихиды архиепископ Антоний произнес краткое слово, призывая всех участников этого святого дела быть примиренными, и затем, сделав земной поклон, испросил у всех прощения.

С благоговением, облаченные в епитрахили, при пении тропарей «Помилуй нас, Господи, помилуй нас» приступили к открытию саркофага. Священник Георгий Куртов заранее сделал деревянный гроб, который был принесен в усыпальницу. Благодаря подготовительной работе 17 сентября, крышка саркофага была снята без каких-либо затруднений. Продев ленты под гроб, духовенство вынуло его и поставило на подложенную на саркофаг доску. Оказалось, что в очень многих местах гроб совершенно проржавел, в том числе и дно. Иеромонах Петр достал хранившийся им в течение 27 лет ключ от гроба владыки Иоанна, но из-за ржавчины не смог гроб открыть. Была попытка отвинтить петли с противоположной замку стороны гроба, но и винты проржавели. Не желая такое святое дело совершать грубой силой, духовенство медленно пыталось открыть крышку. Владыка Антоний, увидев, что есть затруднения, запел «Не имамы иныя помощи...», и почти сразу замок был открыт. Все отодвинулись в сторону, пропустив архиепископа Антония к отпертой крышке гроба.

В 10 часов 10 минут вечера владыка Антоний с трепетом и страхом Божиим открыл гроб с честными останками приснопамятного архиепископа Иоанна. Необходимо отметить, что за исключением епископа Кирилла, который участвовал в открытии мощей новопреподобномучениц кн. Елизаветы и инокини Варвары в Иерусалиме, никто из присутствовавших не был свидетелем открытия мощей, и это еще больше усугубило благоговейный трепет, с которым окружили гроб владыки Иоанна. Лицо владыки Иоанна было закрыто, и все первым долгом обратили внимание на его светлые нетленные руки. Белое облачение и митра владыки Иоанна позеленели. Перекрестившись и читая 50-й псалом, владыка Антоний снял с лица владыки Иоанна воздух, и все увидели нетленный лик приснопамятного иерарха. Кожа на лице владыки светлая595. Борода полностью сохранилась. На месте глаз небольшие отверстия, но это еле заметно, поскольку митра на голове владыки Иоанна сидит очень низко. Подризник владыки почти полностью истлел, и видны его ноги – они темные; известно, что у владыки Иоанна были очень больные ноги и еще при его жизни были темными от ран. Заметно пятно на ноге владыки – место, где была кровавая рана. Не было ни благоухания, ни неприятного запаха, однако слегка слышался запах сырости – не то земли, не то ржавчины. После открытия лица владыки Иоанна стояла необычайная тишина, затем все начали внимательно осматривать святые останки и тихими голосами отмечать состояние как останков, так и облачения, креста... По очереди все приложились к нетленным останкам владыки Иоанна.

Было решено переложить мощи в новый деревянный гроб. Духовенство не знало, насколько тело хрупкое, и поэтому подложило под него пелену и только тогда перенесло его в новый гроб при пении ирмосов Великого канона «Помощники покровитель... На недвижимом, Христе, камени...». Уже в новом гробу духовенство начало очищать останки владыки Иоанна от истлевшей подкладки (и подушки) гроба. Приподнятое высоко тело владыки Иоанна оказалось довольно легким по весу и окостенелым, а не гибким или хрупким, как предполагалось. Следует отметить, в каком состоянии находились участники освидетельствования мощей: после открытия лица владыки Иоанна ощущалось какое-то необыкновенное духовное спокойствие, необыкновенная благоговейная тишина. Никто не удивлялся, не разговаривал, а всем было так хорошо, так благодатно стоять у мощей владыки. Не было никакой спешки, никакой суеты – никому не хотелось отходить от мощей, а просто у них стоять, молиться и к ним прикасаться.

Очистив мощи от подкладки гроба и от насыпанной в конце отпевания владыки Иоанна земли, духовенство опять опустило мощи в деревянный гроб, и архиепископ Антоний при чтении кондака Великого канона «Душе моя, востани...» закрыл лицо приснопамятного архиепископа Иоанна новым воздухом, а тело было прикрыто пеленой. Затем владыка Антоний поведал всем, что у одного священнослужителя епархии, священника Ярослава Беликова, двухлетний сын очень сильно болен и что он поблизости от собора с сыном ждет, чтобы приложиться к мощам. За отцом Ярославом послали, и вскоре он с младенцем на руках спустился в усыпальницу и приложил своего сына Всеволода к нетленным рукам владыки Иоанна. Деревянный гроб был перенесен и опущен в очищенный от ржавчины саркофаг, закрыт, запечатан и покрыт мантией. Была внесена крышка саркофага и установлена на прежнем месте. Духовенство запело святительский тропарь «Православия наставниче, благочестия учителю и чистоты...». Отслужена заупокойная лития. Все приложились к гробнице владыки Иоанна и были помазаны елеем от лампады на гробнице. В 11 часов 15 минут вечера все начали расходиться, благодаря Господа Бога за Его милость к нам, явленную нетлением останков приснопамятного святителя Иоанна, чему все мы, нижеподписавшиеся, стали свидетелями.

† АНТОНИЙ, архиепископ Западно-Американский и Сан-Францисский

† ЛАВР, архиепископ Сиракузский и Троицкий

† КИРИЛЛ, епископ Сеаттлийский [Сиэтлийский]

(следуют подписи всех участников освидетельствования)

Сан-Франциско, Калифорния

28 сентября (11 октября) 1993 года

III. Взгляд на Русскую Церковь в ХХ веке святителя Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского чудотворца. Протоиерей Петр Перекрестов

Доклад на Всезарубежном пастырском совещании Русской Православной Церкви Заграницей

Покровский храм, г. Наяк, 8–12 декабря 2003

Если задать вопрос любому члену нашей Русской Православной Церкви Заграницей, да и любому православному, кто является самым выдающимся представителем нашей Церкви, вероятно, ответ будет: святитель Иоанн (Максимович). В нем мы видим и верного архипастыря нашей Церкви, и аскета, и богослова, и молитвенника. Когда в предлагаемом сегодня вам докладе будет идти речь о мыслях владыки Иоанна, о его взглядах на церковные вопросы, нам следует учесть, что его мысли, его взгляды не просто мысли и взгляды богословски образованного иерарха, прекрасного знатока церковной истории и церковных канонов, но и святого, стяжавшего Духа Святого. Мысли и взгляды святителя Иоанна были сформулированы не только интеллектуально, но были выношены в его сердце посредством молитвы, пастырского опыта, преемственности духа его наставников и ежедневного совершения литургии.

Каковы главные нити, проходящие через все мысли, высказанные святителем Иоанном по вопросу Церкви в общем и Русской Церкви в XX веке в частности?

1. Церковь – вселенская. «Христианство открывает смысл жизни всем людям и на все времена, и потому только в нем можно находить ответы на все явления и вопросы жизни»,– говорит св. Иоанн в слове при открытии Общества «Православное дело»596. Реальное восприятие вселенскости Церкви святитель Иоанн унаследовал не только от чтения святых отцов Церкви, от богослужения, но и от своего аввы, Блаженнейшего митрополита Антония (Храповицкого). В своей статье «В чем духовная сила Блаженнейшего митрополита Антония?» владыка Иоанн написал следующее: «Он (Блаженнейший митрополит Киевский Антоний) был действительно вселенским святителем, вникавшим во все вопросы церковной жизни во всей вселенной, носившим в себе все ее болезни, словно всю тяжесть их поднявший на свои рамена... Глубоко веря в конечную победу Истины, он в то же время глубоко страдает всеми невзгодами, [случающимися] в Церкви»597. Таков был митрополит Антоний, таковым был и святитель Иоанн.

В слове при вручении жезла новому епископу (предположительно епископу Антонию Бартошевичу) владыка Иоанн следующими словами назидает новохиротонисанного: «Кроме забот о своих пасомых, надо также распространять веру Христову среди не познавших еще Истины. Проповедь Христова учения и веры во Христа и в Живоначальную Троицу есть исполнение долга, заповеданного Христом апостолам и неотъемлемый долг архипастырей и пастырей.

Ты должен нести Свет Христов всем не верующим во Христа, блистая светом своего жития и возвещая глаголы вечной жизни.

Следуя святым Василию Великому и Иоанну Златоусту, вознося за Божественной литургией молитву за всю Церковь, за всю вселенную, епископ должен знать не только свою область, но близко принимать к сердцу всё, что происходит во всей Церкви Вселенской. Не вмешиваясь в дела, тебе не подлежащие, и не посягая на власть других епископов, старайся принести пользу, где только можешь, братски помогая своим советом где нужно, а особенно своим примером стояния в истине и защитой ее»598.

2. Вторая нить, проходящая через все мысли, высказанные святителем Иоанном по вопросу Церкви вообще и Русской Церкви в XX веке в частности, следующая: врата ада не одолеют Церковь, несмотря на все ереси, расколы, несмотря на недостоинство и отступничество многих даже высокопоставленных служителей Церкви. «Бывали времена, когда, казалось, все силы адские напрягались, чтобы разрушить Церковь. Десятки тысяч мучеников одновременно предавались смерти, уничтожались до основания храмы, осквернялись святыни, гонима была Церковь языческими правителями, попиралась еретиками, раздиралась внутренними нестроениями. Но Церковь оставалась непобедимой и побеждала неправду»599.

В статье «Церковь – Тело Христово» святитель пишет: «Последствия греха, еще не изгнанного окончательно из рода человеческого, действуют не только в отдельных людях, но через них проявляются и в земной деятельности целых частей Церкви. Постоянно появляются ереси, расколы, нестроения, отторгающие часть верных. Непонимание между Поместными Церквами или частями их издревле волновало Церковь, и постоянно в богослужении слышатся моления о его прекращении»600.

3. Третья нить, проходящая через мысли, высказанные святителем Иоанном именно по вопросу Русской Церкви в XX веке, касается отношения святителя к России. Святитель Иоанн был пропитан любовью к России, ее истории, ее святым, ее святыням. Он глубоко переживал порабощение России безбожниками и был совершенно непримирим к безбожной власти, но верил, что если будет покаяние на Руси, то она восстанет. «Неужели нет и не будет больше Святой Руси?– писал святитель в 1938 году.– Не только на небе, а и здесь, на грешной земле, продолжает быть Святая Русь. Власть богоборцев лишь поработила, но не уничтожила ее. Совет нечестивый, овладевший русским народом, чужд ему, ибо не имеет ничего общего с сущностью России... Отряхните сон уныния и лености, сыны России! Воззрите на славу ее страданий и очиститесь, омойтесь от грехов ваших!»601. В «Слове перед панихидой по царю-мученику» владыка говорит: «Перед нами, перед русским народом, путь восстания есть путь сознания греха и покаяния. Для возрождения России напрасны все политические и программные объединения: России нужно нравственное обновление русского народа»602. А в отношении советской власти особенно сильно сказано в составленной святителем Иоанном Покаянной молитве, читаемой в день убиения царской семьи: «Господи Боже отец наших... предал еси нас в руки беззаконных, мерзких отступников и человеком неправедным и лукавнейшим паче всея земли»603.

Итак, перечислим те три основные положения, которыми пронизаны мысли св. Иоанна по поводу Церкви в общем и Русской Церкви в частности: 1) Церковь – вселенская, и одна из ее главных задач – распространение веры Христовой среди еще не познавших Истины; 2) врата ада не одолеют Церковь, несмотря на все ереси, расколы, несмотря на недостоинство и отступничество многих даже высокопоставленных служителей Церкви; 3) Совет нечестивых овладел Россией, но через покаяние и обновление она восстанет.

Теперь перейдем к более конкретным высказываниям святителя Иоанна о Русской Церкви в XX веке. Мы постараемся словами владыки ответить на ряд вопросов, особенно важных, как мне кажется, для участников нынешнего Всезарубежного пастырского совещания. Считал ли святитель Иоанн официальную Церковь в России (т.е. Московский Патриархат) полностью отпавшей? Каково было отношение святителя Иоанна к митрополиту Сергию (Страгородскому) и его Декларации? Являются ли Зарубежная Церковь и Московский Патриархат «частями», имеющими свои начала от одной «Матери-Церкви»? Возможно ли было, хотя бы в принципе, признание святителем Иоанном официальной Церкви в России и было ли таковое признание на деле?

Святитель Иоанн считал, что после водворения безбожной власти в России Церковь разделилась на Церковь гонимую и Церковь в изгнании, образовались как бы две ветви одного древа. В 1946 году он писал: «Жестокая волна борьбы с Церковью прошла в наши дни в нашем Отечестве... Многие иерархи и бесчисленное множество священнослужителей было умерщвлено различными способами. Другие, памятуя слова Господни: Егда же гонят вы во граде сем, бегайте в другий (Мф. 10, 23) и следуя примеру многих святых отцов древности, покинули тогда Родину и соединили под своим духовным водительством русских людей, нашедших себе прибежище в иных странах»604.

Что из себя представляла Зарубежная часть Русской Церкви? «За рубежом России создалась Зарубежная Русь, духовно окормляемая Русской Зарубежной Церковной властью, по лицу всего земного шара стали устраиваться православные храмы, объединяющие вокруг себя православных людей, по преимуществу русских, но с ними и других народностей. Вместо святынь, разрушаемых на Родине, появились новые за ее рубежом.

Зарубежная Церковь стремилась сохранить те духовные, а по возможности и вещественные ценности, которые составляли богатство Русской Церкви, ответвлением коей она является и с коей продолжает быть единой»605.

Святитель Иоанн преклонялся перед мученическим и исповедническим подвигом иерархов, оставшихся в России в годы жесточайших гонений. В своей проповеди в День Всех святых, в земле Российской просиявших, произнесенной в 60-х годах, святитель Иоанн восклицает: «Сияют угодники Божии в наше время. А сколько их на нашей несчастной измученной Родине! Сколько там священномучеников! Сколько там мучеников! Несть им числа. Сколько в различных местах сосланных наших святителей, которые скончались и подобны своим житием тем святителям, которые были преследуемы во время иконоборчества и других ересей. И Петр Крутицкий, и Кирилл Казанский, и многие иные, которые скончались где-то в неизвестности, которых и мощи никогда не будут, может быть, найдены, сияют как свет пресветлый перед нашими духовными очами на русском небе. Все они, святые угодники Божии, прославленные и непрославленные, молятся за нас, показывают нам пример»606. В трудах и письмах святителя Иоанна мне не приходилось встречать само слово «сергианство», но о действиях митрополита Сергия он вкратце упоминал. О Катакомбной Церкви как таковой он не писал.

Каково же было отношение святителя Иоанна к Декларации и узурпации церковной власти митрополитом Сергием (Страгородским) и вообще к политике Церкви в Советском Союзе?

Владыке Иоанну не было свойственно высказывать резкие суждения в отношении духовенства, пребывающего под гнетом безбожников. О митрополите Сергии святитель Иоанн почти не упоминает, кроме как в своей известной брошюре под заглавием: «Русская Зарубежная Церковь». Владыка Иоанн считал, что последнее письмо, в котором митрополит Сергий свободно писал то, что внутренне сознавал истинным, было письмо от 12 сентября 1926 года епископам, находившимся за границей. В нем митрополит Сергий писал: «Дорогие мои святители! Вы просите меня быть судьей в деле, которого я совершенно не знаю (речь идет о разногласии между русскими заграничными иерархами и митрополитом Евлогием.– Прот. П.)... Может ли вообще Московский патриарх быть руководителем церковной жизни православных эмигрантов?.. Едва ли мы с Вами увидимся еще в настоящей жизни, но уповаю, милостью Божией увидимся в жизни грядущей»607 (сокращения наши.– Прот. П.).

Далее в этой же брошюре святитель Иоанн, не оправдывая митрополита Сергия, с жалостью пишет о нем: «Тюремное заключение, угрозы в отношении не только его (митр. Сергия.– Прот. П.), но и всей Русской Церкви и лживые обещания советской власти сломили его: через несколько месяцев после своего любвеобильного письма заграничным иерархам, являвшегося как бы завещанием перед потерей внутренней свободы, митрополит Сергий издал декларацию, в которой он признал советскую власть за подлинно законную русскую власть, пекущуюся о благе народном, “радости которой суть наши радости и горести ее – наши горести” (Декларация от 16/29 июля 1927 г.). Одновременно, согласно обещанию, данному им советской власти, митрополит Сергий потребовал от заграничного духовенства подписки в лояльности советской власти»608. Святитель Иоанн считал, что если для находящихся в России и перенесших тяжелые страдания могли быть смягчающие обстоятельства их нравственной сдачи жестокой власти, то для находящихся на свободе и в сравнительной безопасности в отношении подписки в лояльности никаких смягчающих обстоятельств и оправданий не было, а наоборот, это противоречило бы здравому смыслу.

Что касается непризнания митрополитами Петром Крутицким, Агафангелом Ярославским, Кириллом Казанским и Иосифом Петроградским Декларации митрополита Сергия, то святитель Иоанн был такого мнения, что митрополит Сергий был с этими иерархами единомышлен незадолго до подписания Декларации,– это лишний раз подчеркивает несвободу действий митрополита Сергия. Владыка не замалчивает тот факт, что некоторые из этих иерархов прервали молитвенное общение с митрополитом Сергием как с «павшим и вступившим в союз с безбожниками»609, но у самого святителя Иоанна нет резких слов в адрес митрополита Сергия. Он далее в своей статье подчеркивает: «Как не признавшие Декларации митрополита Сергия иерархи и паства внутри России, так и зарубежная ее часть не выходили из состава Русской Церкви»610, т.е. они ни в коем случае не были раскольниками, а продолжали составлять части Русской Церкви. Святитель Иоанн в своей брошюре о Зарубежной Церкви заключает: «Декларация митрополита Сергия не принесла пользы Церкви. Гонения не только не прекратились, а еще усилились. К числу прочих обвинений со стороны советской власти, предъявляемых ею священнослужителям и мирянам, прибавилось еще одно – непризнание Декларации. Одновременно по всей России прокатилась волна закрытия храмов»611, а ко времени Отечественной войны «Русская Церковь внутри России находилась в состоянии крайнего опустошения... В то же время митрополит Сергий, связанный обещанием, данным советской власти, продолжал утверждать, что гонений на Церковь в России нет»612. Владыка Иоанн дал оценку Декларации, оценку простую, оценку нравственного характера. Митрополита Сергия сломили, и его действия, поскольку были продиктованы врагами Церкви, были вредны.

Стала ли Церковь в Советском Союзе после Декларации в глазах угодника Божия «безблагодатной»?

Среди бумаг святителя мы нашли машинописный текст, вернее, экземпляр, написанный под копирку, в котором владыка излагает свои мысли по поводу выражения «советская церковь». Возможно, что этот текст – первоначальный черновик письма. Год письма 1963-й. Святитель пишет:

«...когда при митрополите Антонии начинали говорить о “неправильных действиях Церкви”, он останавливал, указывая, что действия иерархии нельзя приписывать Церкви, т.к. иерархия не является всею Церковью, хотя и говорит от ее имени. На кафедре Константинопольской Павел Исповедник, Македоний, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Несторий, Прокл, Флавиан, Герман – одни сияли святостью, Православием, другие были ересеначальники, но Церковь оставалась православной. Во время иконоборчества после изгнания св. Германа, Никифора и др. не только их кафедры, но и большинство епископских замещалось арианами, другие Церкви даже не общались с нею, по свидетельству оставившего ересь и престол св. Павла, не желавшего общаться через иконоборцев, но всё же Церковь Константинопольская оставалась православной, хотя часть народа и особенно гвардия и чиновники увлекались в иконоборчество.

Так и теперь понятно, когда употребляют выражение “советская церковь” обыватели, плохо знакомые с церковным языком, но оно неподходяще для ответственных и богословских разговоров. Когда вся иерархия Юго-Западной Руси перешла в униатство, то Церковь продолжала существовать в лице верующего православного народа, после многих страданий восстановившего свою иерархию.

Посему правильнее говорить не о “советской церкви”, каковой в правильном понимании слова “Церковь” не может быть, а об иерархии, находящейся в услужении советской власти»613.

Главная причина, последовательно изложенная владыкой Иоанном, невозможности общения Зарубежной Церкви с Московской Патриархией заключалась в том, что Церковь в Советском Союзе не свободна, что она порабощена и что она не может изъявлять свою действительную волю. Владыка Иоанн не мог не верить, что она находится в таком положении большей частью не по своей воле, но в силу принуждения и насилия.

Святитель Иоанн считал, что нет вероучительных отклонений, достаточно веских, чтобы считать официальную Церковь в России незаконной. Об этом особенно ярко свидетельствует разъяснительное Обращение к шанхайской пастве от 2 августа 1946 года. Нет возможности сегодня подробно изложить весь ход церковных событий в Шанхае в 1945–1946 годах. Достаточно сказать, что по военным обстоятельствам с 1941 года на Дальнем Востоке была прервана связь с Синодом Русской Православной Церкви Заграницей. Положение в Шанхае было хаотичным. Русские эмигранты не имели никакого подданства, Советами велась сильнейшая пропаганда с призывом всем русским вернуться на «обновленную родину», где избран патриарх, открываются храмы и всем русским будет дана амнистия, царила некая эйфория по поводу победы союзных сил614. В Шанхае около 10 тыс. русских взяли советские паспорта. В июле 1945 года Епископский совет в Харбине принял решение о переходе в подчинение Московскому патриарху. В этой обстановке святитель Иоанн принимает решение и издает Указ № 650 от 24 августа 1945 года о возношении имени патриарха Алексия (Симанского) за богослужениями. 28 сентября 1945 года владыка Иоанн получает телеграмму из Женевы от Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви о том, что Синод действует. Тогда владыка Иоанн, думается не без поддержки многих из его ближайшего окружения, а также осознавая, что, как нам кажется, он принял поспешное решение о подчинении патриарху Алексию, возвращается к поминовению своей законной церковной власти в лице митрополита Анастасия. В разъяснительном Обращении к шанхайской пастве владыка Иоанн четко объясняет причину, побудившую его сперва возносить имя патриарха Алексия за богослужением, а затем вернуться к поминовению своего священноначалия:

«...После разгрома Германии о судьбе Заграничного Синода не было никаких сообщений, и о том ходили разные слухи.

В конце июля прошлого года мы получили известие, что харбинские иерархи постановили просить Святейшего Патриарха Московского о принятии их в свое ведение.

Мы немедленно написали архиепископу Виктору, что, не имея сведений о судьбе Заграничного Синода и не будучи вправе оставаться вне подчинения Высшей Церковной власти, мы должны также войти в сношение со Святейшим Патриархом Московским и при отсутствии препятствий подчиниться ему... После Воздвижения Креста нами была получена радиограмма из Женевы от митрополита Анастасия с уведомлением, что Синод действует. ...Мы, сознавая необходимость подчинения Высшей Церковной власти, возобновили наши прежние отношения к Заграничному Синоду, получая от него отдельные указания и распоряжения и приводя их в исполнение. ...мы можем перейти в ведение другой церковной власти, лишь если нам будет о том сделано распоряжение той церковной властью, которой подчиняемся ныне, так как иначе явились бы нарушителями церковных канонов...»615.

Шанхайское китайское духовенство недоверчиво и неодобрительно относилось и к советской власти, и к московской иерархии. Некоторые представители русского духовенства и прихожане считали, что владыка Иоанн слишком внимает голосу своего китайского духовенства и вообще, как бы в ущерб русскому делу, усердно поддерживает миссионерское дело среди китайцев. В ответ на это владыка Иоанн в своем разъяснительном Обращении еще раз подчеркивает вселенскость своего восприятия Церкви и ее миссии в современном мире: «Двери шанхайских церквей всегда были широко раскрыты для всех православных христиан. Объединяя по преимуществу русских людей, церковная наша жизнь всегда особенно сильно отражала всё связанное с нашей Родиной и выражала чувства и чаяния преданных ей ее чад. В то же время и каждая другая народность, хранившая Православие, могла считать наши храмы своими... Каждый же в отдельности, без различия народности, одинаково мог и может получать в Церкви удовлетворение своих духовных потребностей и принимать участие в церковной жизни, подчиняясь установленным правилам. В Церкви Христовой “несть Еллин, ни Иудей, варвар и скиф”, все одинаково суть чада Церкви, если учение Христово и законы церковные выше всех учений и законов»616.

Во второй половине этого разъяснительного Обращения святитель Иоанн излагает свой взгляд на Церковь в России и на Церковь за рубежом: «Стремясь к единой общей цели и действуя отдельно в зависимости от условий, в которых каждая из них находится, Церкви внутри России и за рубежом успешнее могут достигать [выполнения] как общей, так и своих особых задач, имеющихся у каждой из них, пока не настанет возможность полного их объединения.

В настоящее время Церковь внутри России должна залечивать раны, нанесенные ей воинствующим безбожием, и освобождаться от уз, препятствующих внутренней и внешней полноте ее деятельности.

Задачей Зарубежной Церкви является предохранение от распыления чад Православной Русской Церкви и сохранение духовных ценностей, принесенных ими с Родины, а также распространение Православия в странах, в коих они проживают»617.

Святитель Иоанн неоднократно подчеркивал, что Церковь в России не свободна, что именно ее несвобода препятствует общению частей Русской Церкви: «Будучи частью Русской Церкви, мы не можем общаться с церковной властью, подчиненной и порабощенной властью, Церкви враждебной... Церковная власть в России находится в таком положении, что мы не можем отделить и понимать, что делается ею свободно, а что по насилию.

Церковная власть в России есть образ пленения и духовного бессилия: нет ни свободной воли, ни свободного проявления.

Нам не с кем общаться: свободной церковной власти нет!»618.

А главная причина существования Зарубежной части Русской Церкви – ее свобода: «Во имя свободы Церкви Зарубежная часть Русской Церкви начала свое независимое существование и будет продолжать его, доколе существуют причины, его вызвавшие»619. Святитель говорит о причинах во множественном числе, но не перечисляет их.

Суммируем основные взгляды св. Иоанна на Русскую Церковь в годы лихолетья:

1. Церковь в России (Московский Патриархат) и Русская Церковь за границей – две части Русской Церкви, имеющие общую цель, но действующие отдельно в зависимости от условий.

2. Митрополит Сергий был сломлен, и его деятельность не принесла пользы Церкви.

3. Главная причина, последовательно изложенная св. Иоанном, препятствующая единению двух частей Русской Церкви,– несвобода Церкви в России.

Во всех попавшихся мне в руки проповедях, статьях, письмах и письменных высказываниях святителя Иоанна я ни разу не встречал слова «безблагодатная» или «еретическая» в адрес какой-либо Поместной Церкви. Владыка Иоанн этими словами не пользовался. Отношение святителя Иоанна даже к отпавшим и заблудшим было милостивым. В упомянутом выше обращении к новопоставленному епископу св. Иоанн говорил: «Наипаче ты должен сострадать недугующим грехами, невежествующим и заблуждающимся, состраданием и любовью извлекая их из рова погибели и возводя на путь спасения»620.

Владыка был непримирим к новшествам, к обновленчеству, к отступлениям в Поместных Церквах. В 1938 году в докладе «Положение Православной Церкви после войны» владыка Иоанн считал, что «мы (верные Русской Зарубежной Церкви.– Прот. П.) должны твердо стоять на почве церковных канонов и не быть с теми, кто от них отступает. В прежнее время для изобличения канонических неправильностей Поместной Церкви с ней прерывали каноническое общение. Русская Зарубежная Церковь не может действовать таким путем, т.к. положение ее не вполне определилось. Посему она не должна прерывать общение с другими Церквами, если они первые не сделают этого шага. Но и поддерживая общение, она не должна молчать о нарушениях церковной правды...»621. Вопрос о нарушении вопроса церковной правды тревожил святителя Иоанна. В приведенной цитате святитель, с одной стороны, говорит, что нельзя быть с теми, кто отступает от церковных канонов, а с другой – что не надо прерывать общение с другими Церквами.

Незадолго до своей кончины владыка Иоанн был озабочен некоторыми новыми веяниями в мире Православия. Он до последнего издыхания был непримирим к новшествам, к отступлениям и модернизму, но был лишен каких-либо проявлений узости и фанатизма. В декабре 1965 года святитель Иоанн ответил на опрос Преосвященных Зарубежной Церкви о желательности созыва Третьего Всезарубежного Собора следующее: «Относительно созыва Собора с участием клириков и мирян... считаю, что такой Собор желателен и крайне необходим... [На нем] должен громко прозвучать голос Зарубежья против продолжения гонений на веру, нужно выразить сочувствие и духовное единство страждущим там за веру нашим братьям и сестрам... Должно быть также выявлено отношение к предпринимаемым новым течениям Ватикана, к экуменическому движению и твердое стояние Зарубежной Церкви в Православии и святоотеческих Преданиях... Желательно до того и после сделать попытки восстановить единство Русской Церкви за рубежом, во всяком случае смягчив предварительно отношения с отколовшимися от нее частями...»622.

Желал ли и верил ли великий подвижник XX века, что должно наступить объединение двух частей Русской Церкви? Да, он этого чаял и верил, что это наступит, но сроков не указывал.

«Русская Зарубежная Церковь духовно не отделяется от страждущей Матери. Она возносит за нее молитвы, хранит ее духовные и вещественные богатства и в свое время соединится с ней, когда исчезнут причины, разъединявшие их»623.

Следует учесть, что, при всех своих взглядах и поступках, святой Иоанн действовал соборно и в послушании Высшей Церковной власти, даже если он не был всецело согласен с какими-либо ее решениями и действиями. В своем слове при вручении посоха епископу Иоанну (Ковалевскому) Сен-Денискому владыка Иоанн предупреждает его: «В сем (архиерейском.– Прот. П.) служении не полагайся излишне на свои силы и на свое знание, но пользуйся советом старших и более умудренных опытом иерархов... Помни данные тобою ныне обещания и сохраняй послушание стоящей над тобой церковной власти»624. Святитель Иоанн писал о том, что, когда настанет час возвращения (в 1946 году он говорил именно о возвращении, а не о воссоединении или объединении) иерархов Русской Зарубежной Церкви на Родину, «иерархи Зарубежья не должны действовать разрозненно, и вся Зарубежная Церковь вкупе должна представить Всероссийскому Собору свои деяния, совершенные во время вынужденного разъединения»625. Святитель Иоанн считал, что вопрос о разъединенных частях Русской Церкви может решаться не иначе, как на Всероссийском Соборе.

Итак, из вышеизложенного можно заключить, что при разговоре о возможном единстве двух частей Русской Церкви, согласно святителю Иоанну, в недрах Русской Зарубежной Церкви должно быть соблюдено четыре обязательных условия:

1. Зарубежная часть Русской Церкви должна сохранить самое главное, что вызвало ее существование,– свободу и не забывать о задаче распространения Православия в инославном мире.

2. Русская Зарубежная Церковь должна сочетать сострадание и любовь с твердым стоянием в истине.

3. Любое решение, касающееся судеб Русской Церкви, должно быть принято не разрозненно, а вместе, единомысленно.

4. Вопрос единения должен быть разрешен конкретно на Всероссийском Соборе.

Святитель Иоанн, его молитвы и его взгляды на Русскую Церковь в XX веке могут быть тем ключом, тем ориентиром, которые приведут к церковному, каноническому и богоугодному разрешению вопроса, беспокоящего всех истинных чад Русской Церкви, и, как верили и митрополит Антоний, и святитель Иоанн, несмотря на все невзгоды в Церкви, победит Истина.

IV. Из службы свт. Иоанну, Шанхайскому и Сан-Францисскому чудотворцу

Попечение твое о пастве в странствии ея,/ се прообраз и молитв твоих, за мир весь присно возносимых:/ тако веруем, познав любовь твою, святителю и чудотворче Иоанне!/ Весь от Бога освящен священнодействием пречистых Таин/ имиже присно укрепляем,/ поспешал еси ко страждущим, целителю отраднейший./ Поспеши и ныне в помощь нам, всем сердцем чтущим тя.

Сердце твое распространися ко всем,/ любовию молящымтися, Иоанне святителю,/ поминающим подвиг всего многотруднаго жития твоего,/ безболезненное же и легкое преставление твое,/ Одигитрии Пречистыя верный служителю.

О святителю чудне Иоанне, толико распространил еси сердце свое, яко нетесно вмещается в нем множество почитающих тя человек от различных племен и народов, призри на убожество словес наших, обаче от любве тебе приносимое, и помози нам, угодниче Божий, поне отныне очищати себе от всякия скверны плоти и духа, работающе Господеви со страхом и радующеся Ему с трепетом. И что воздамы тебе за радость оную, юже ощутихом, зряще в храме святем мощи твоя святыя и прославляюще память твою? Воистину, не имамы чим воздати, точию: аще начнем себе исправляти, бывающе новии вместо ветхих. Сея благодати обновления буди нам ходатай, святе Иоанне, помози нам в немощех, исцели болезни, помози в житейских и семейных делах, утоли раздоры церковныя, уврачуй страсти молитвами твоими. Преставленный же от сего временнаго во иное житие вечное, в неже настави тя Пречистая Владычица, Одигитрия разсеяния русскаго, чудотворною Своею иконою Кореннокурскою, Еяже спутник ты явился еси в день преставления своего, радуешися ныне в лице святых, славящих Единаго в Троице славимаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.