Святослав (Железная заря)

Послесловие

Хочу сразу ответить на возникшие во время прочтения книги вопросы относительно происхождения «руси» и первых русских князей. Я не буду подробно цитировать упоминаемые источники, кому интересно, тот сможет найти их в сети Интернет и подробно изучить факты и логические размышления их авторов.

Русы и поляне.Из всех теорий о происхождении загадочного племени русов, на мой взгляд, имеет право на жизнь только одна: та, которую озвучил, опираясь на археологические данные и письменные источники В. Егоров в своей книге «Русь и снова Русь». Суть теории заключается в следующем: русы — потомки живших некогда на территории Причерноморья и в районе Киева готов, растоптанных гуннами и вобравшими в себя часть сарматской культуры. Вот что говорит об этническом происхождении летописных полян-русов, обитавших на Киевщене и являющихся наследниками Черняховской (готской) культуры антрополог Т. Алексеева: «И потому сходство полян с черняховцами может быть истолковано в плане неславянской принадлежности полян (...) Здесь можно отметить, что, по антропологическим данным, прослеживается какая-то местная линия преемственности населения в Причерноморье и в Приднестровье, существовавшая до прихода на эту территорию славян и проявляющаяся в позднее время и в славянах». Для сторонников теории скандинавского происхождения русов Т. Алексеева сравнила черепа из Киевского некрополя с викингами: «Это сопоставление, — пишет она, — дало поразительные результаты: ни одна из славянских групп не отличается в такой мере от германских, как городское население Киева. Таким образом, следует признать, что в составе дружины киевского князя норманнов было чрезвычайно мало». И, кстати, если повнимательней вчитаться в договор князя Игоря с греками, то имен, которые можно было бы назвать собственно славянскими или скандинавскими, ничтожно мало, скорее всего, это сармато-германские имена. Древнегерманские корни имеет и легенда о мести Ольги древлянам. Но называли ли себя русы полянами? Это вряд ли. Этноним «поляне», возможно, появился гораздо позже при позднейших переписках «Повести временных лет», в угоду польским завоевателям, ибо поляне как раз жили на территории современной Польши и по их имени названо это государство. Пришедшие к Днепру славяне, что называется «брали руку» местных правителей, а так как были более многочисленны, то ассимилировали русов, оставив от них лишь имя «Русь» и «русский», то есть «человек русов».

Русы-мореходы и Боспор Киммерийский.В мировой историографии почему-то принято считать, если в IX — X веках, согласно летописным данным, совершен громкий набег на кораблях, то это обязательно были викинги-скандинавы. Это все равно, что все морские грабежи XVII века приписывать исключительно карибским пиратам. О набегах воинственных росов рассказывают арабские, византийские и западные источники, которые я все не буду здесь приводить, лишь некоторые для краткой характеристики: «Эти русы — племя великое; они не знают отступления, ни один из них не повернет спины, но или убьет противника или сам будет им убит. Обычно каждый из них несет на себе свое оружие и к себе же привязывает большую часть ремесленных орудий, как то топор, пилу, молот и другие подобные вещи; они сражаются при помощи дротика, щита, меча; они носят на себе столб для палатки и оружие, подобное кинжалу. Русы сражаются пешими, в особенности те, которые совершили этот набег на Бердаа» (Абу али Ахмед бен Мухамед бен Якуб Мискавейх), «...государь там, говорят, имеет сто жен; все мужчины наголо бреют головы и тщательно растят бороды, кроме знатных людей, которые, в знак знатности, оставляют над левым ухом немного волос, выбривая всю остальную голову» (монах доминиканского ордена Юлиан). В настоящее время определена примерная территория обитания разбойной морской руси — это Северное Причерноморье, включающее в себя Керченский пролив, соединяющий Азовское и Черное моря (Боспор Киммерийский), некоторые районы Крыма, низовья Днепра, Днестра и, возможно, Дуная. Исследователь А.Н. Никитин (не путать с А. Никитиным — автором романов-фэнтези!) в своей книге «Основания русской истории» предполагает, что этнический состав черноморской руси был многонациональным. Возможно, но костяк разбойников-русов все равно состоял из потомков гото-сарматов, со временем всё плотнее обрастая славянским элементом.

Черноморская русь была тесно связана с Киевской Русью. Из Киммерийского Боспора уходит в поход и сюда же возвращается князь Игорь, на воспитание в отрочестве отправляются князья Мстислав Владимирович и Владимир Ярославич. Но черноморские русы не были, скорее всего, в такой зависимости от Киева как, например, древляне или радимичи. Это была вольница, наследником которой стала Запорожская Сечь. Как и у запорожцев, у руси не было масштабных «государственных» походов, а лишь разбойные набега с целью грабежа.

Древляне и чудь.Ареал обитания древлян совпадает с территорией некогда живших здесь же готов, тервингов. Лев Диакон, упоминая о смерти Игоря, говорит о «германцах», его казнивших. Очень схоже и имя древлянского князя Мала с родом правителей тервингов, Амалами. По предположению некоторых исследователей, славянская ветвь, расселившаяся на территории тервингов, как и в случае с Киевом, вошла в подчинение потомкам Амала, постепенно ассимилировав более малочисленных потомков — готов.

Чудь — пожалуй, самое загадочное племя древней Руси. Советская историография относила чудь к предкам эстонцев, но эстонцы имели и так своих предков — эстов! По предположению В. Егорова чудь — германское племя, вобравшее в себя сначала финские племена и почти полностью финнизировавшееся, а затем подвергшееся долгой славянизации.

Киев.«Мать городов русских», согласно археологическим исследованиям, в X веке ещё выглядит далеко не так, как при Ярославе Мудром. Итог изысканиям археологов подвел А. Комар в своей статье «К дискуссии о происхождении и ранних фазах истории Киева». Так, на Старокиевской Горе находился могильник и «...Первым жилым сооружением на Старокиевской горе после гибели волынцевского городища стал теремный двор Ольги, возведённый на месте разрушенного (...) святилища Перуну». На Замковой горе, Детинке и Кудрявце обнаружены остатки полуземляночных жилищ второй половины IX — первой половины X веков с печками-каменками и лепной и раннегончарной посудой. В то же время постоянно заливаемый паводками Подол, по словам А. Комара, предстает как «сезонное портовое поселение, существующее только в период активной навигации на «пути из варяг в греки», этому мнению противоречит исследование М. Сагайдака: «Подол первой половины X в. был значительным торговым и ремесленным районом с развитой застройкой и сложившейся уличной системой». Оба исследователя согласны в одном: в отличие от собственно Киева с его полуземлянками, на Подоле присутствуют исключительно срубные постройки, что навело на мысль некоторых историков о «ладожском» влиянии. Полноценно как столица Киев начинает функционировать лишь при Владимире, решительно разрушившем могильник на Старокиевской Горе и воздвигнувшем ряд укреплений. Так где же находился княжеский двор до того, как Ольга разрушила храм Перуна? По предположению исследователей, это Вышгород, что находится в 18 км от Киева выше по Днепру.

И немного о Днепровском торговом пути. В X веке его осваивают ладожане. Свое особое значение он получает только после разгрома Святославом Хазарского каганата, о чем свидетельствуют находки кладов монет по Днепру и, соответственно, Волжский путь уходит на второй план.

Искоростень.В 2003 году археолог Богдан Звездицкий раскопал остатки древлянской столицы — Искоростеня. При первых же раскопках было обнаружено огромное количество черепов людей, погибших при пожаре, что подтвердило легенду о сожжении города во времена Ольги. Находки множества украшений свидетельствовали о том, что в городе процветало ремесло и торговля.

Новгород.Несмотря на то, что Новгород считается древнейшем городом Руси и связан с небезызвестным Рюриком, археологами констатирован факт, что до середины X века никакого Новгорода не существовало. Лингвистический характер найденных новгородских грамот, а также антропологические факты свидетельствуют, что Новгород был основан славянами-вендами, жившими на побережье Балтийского моря. В таком случае поездка Ольги на Лугу и Мету выглядит вполне логичной, так как венды на новой земле наверняка попросили защиты. От кого? Об этом дальше.

Ладога.В отличии от Новгорода Ладога — гораздо более древний город, возникший, по данным археологов, не позднее 750 года, а возможно, и раньше. Населяли ее люди разных языков: археологи находят захоронения славян, финских и древнегерманских племен. Несмотря на многочисленные легенды и домыслы о призвании варягов, Ладога не была русской! Это был абсолютно самостоятельный город-государство, занимающийся торговлей, ремеслом, берущий дань с соседних финских и балтских племен. Надо думать, что деловитые венды со своим Новгородом составили Ладоге конкуренцию, вследствие чего новгородцам пришлось просить защиты у русов, а после и «завести» собственного князя. Изменение мировой торговли, растущее значение Киева и Новгорода задушили Ладогу. Около 1000 года ее грабит и сжигает норвежский ярл Эйрик, после чего она, скорее всего, теряет независимость и начинает свою русскую историю. В 1020 году Ладога была отдана в лен в качестве свадебного подарка Ярославом Мудрым своей жене Ингигерд — дочери шведского конунга Олафа.

Рюрик.Примерно около 800 года в империи франков в семье изгнанного из Ютландии (Дания) Хальфдана Скьольдунга родился сын, впоследствии известный как Рорик. Он прожил довольно пёструю жизнь, полную взлётов и падений, жарких битв со скандинавскими викингами и франками. Его биография тесно связана с фризами и вендами-ободритами, благодаря которым он и получил своё прозвище — Рорик-сокол (впрочем, историки спорят о том, было ли это прозвищем или именем, данным при рождении). Когда в 843 году франкский король Лотарь отобрал у Рорика Фризию, его в борьбе против франков поддержали венды во главе с Гостомыслом, за что последний в 844 году был убит баварским королём Хлодвигом. То, что Рорик наследует власть над вендами после Гостомысла, указывает на их родство по женской линии, что совпадает с легендой, изложенной в «Повести...». В конце концов Рорик получает обратно Фризию и, прожив до счастливой старости правителем фризов и вендов, умирает в 879 году, не оставив мужского потомства и передав свои владения племяннику Годфриду.

Вся жизнь Рорика очень похожа на легенду «Повести...», только вот беда — ни до Ладоги, ни тем более до несуществовавшего в то время Новгорода Рорик-Рюрик так и не добрался и уж никогда не был родоначальником династии русских князей. За всю историю княжеской ветви, т.н. «Рюриковичей», среди княжеских имен было лишь два Рюрика и оба Ростиславичи, когда именник изобилует Олегами, Игорями, Святославами и Владимирами. В «Слове о законе и благодати» митрополит Иларион, живший во время Ярослава Мудрого, напрямую возводит княжескую ветвь к Игорю Старому. Как же тогда попала легенда о Рюрике в «Повесть...»? Как я уже говорил, Новгород Великий основали венды-ободриты, принесшие легенду о Рюрике из своих коренных земель. С лёгкой руки новгородского князя Мстислава Владимировича в 1118 году были внесены изменения в «Повесть...», куда была включена так, видимо, поразившая князя легенда о великом Рюрике. Как раз одним из «Рюриков» династии Рюриковичей называют внука Мстислава.

Если принять на веру то, что Рюрика Новгородского не было, то всё встаёт на свои места: у Игоря с Ольгой Святослав рождается не тогда, когда обоим супругам за 50 лет (у самого Святослава в 26 лет уже 3 сына), да и сам Рюрик «рожает» сына не в 60—80-летнем возрасте. И не надо выдумывать ещё одних Олегов и Игорей, которые якобы были между настоящими.

Дотошный читатель спросит: а как же тогда сокол-рарог на гербе русских князей? Ответ прост: князь Новгорода Владимир Святославич пришёл в Киев под «флагом» вендов-новгородцев, основным символом которых был, соответственно, сокол-рарог. То, как «по-хозяйски» устраивался Владимир и в столице и во всей киевской земле, говорит о том, что он себя считал самостоятельной боевой единицей, а не продолжателем чьих-то традиций, начав строительство княжества «с чистого листа», в углу которого поставил свой штамп — рарога.

Олег и Свенельд.В «Повести...» Олег назван воеводой Рюрика, и тут же «Повесть...» противоречит сама себе: «...посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его, — светлых и великих князей, и его великих бояр...». Воевода и одновременно князь князей? Немыслимо! Именем Олега русские князья называют своих детей, что тоже невероятно, при том, что среди княжеских имён нет ни Свенельдов, ни Блудов, ни Вышат — известных по «Повести...» воевод. То есть Олег был настоящим князем и, что вероятнее всего, состоял в близком родстве с Игорем. Так куда девались потомки Олега, почему в итоге Игорь сел на Днепре, а не на Боспоре Киммерийском или где-нибудь ещё и стал великим князем над всей русской землей? Может быть, Олег был знатного рода (не Скьольдунгов ли, к которому относился Рюрик?), великим князем над всеми, даже выборными князьями, и после его смерти, кроме малолетнего сына (внука, племянника) Игоря, не осталось потомков мужского пола? Об этом остаётся только гадать. В договоре с греками мы видим племянников Игоря, скорее всего по женской линии, с этого можно предположить, что Игорь был младшим сыном Олега, имеющим старших сестёр — Ольговичей. Так что же за воевода привёл малолетнего княжича в Киев, чтобы основать новое государство и династию? Во всяком случае, не Олег. По предположению А.Н. Никитина это был Свенельд, функции которого были переложены на Олега переписчиками изустных легенд авторами «Повести...».

Предоставлю слово самому А.Н. Никитину: «...Свенельд/ Свендельд оказывается не просто «мажордомом», но, по-видимому, воспитателем и опекуном Игоря, каким он выступает и в дальнейшем по отношению к Святославу вместе с его «кормильцем» Асмудом, и чьи функции при переработке исходного текста оказались переданы «краеведом» (авторами «Повести...». — примеч. авт.) Олегу. Теперь есть все основания считать, что, будучи всего только «воеводой», то есть не обладая никакими династическими правами, Свенельд от имени малолетнего Игоря вершил делами государства, «привел» ему в жены Ольгу и, вполне естественно, собирал дань с покоренных племен и народов до его «возраста». Можно думать, что этот переломный момент наступил после неудачного участия Игоря в экспедиции росов под стены Константинополя, когда его личные дружинники потребовали «довольствия» от молодого князя, слишком неопытного, чтобы понять всю пагубность нарушения «ряда» с племенами - данниками.

Действительно, краткая история жизни Игоря наполнена одними поражениями: сначала он терпит его при набеге на Византию, затем, поддавшись алчности дружины, он гибнет «в деревах», (...). Всё это утверждает в мысли, что действительным правителем государства при юном Игоре был Свенельд/Свендельд, явившийся для предшествующих событий прототипом «вещего Олега», тогда как последний, судя по договору 911 (912) г., связан с историей совсем иной Руси, чем та, что представлена последовательностью Игорь — Святослав — Ярополк — Владимир».

Ещё одна особенность Свенельда в том, что он не стареет, как Дункан Мак Клауд из сериала «Горец», просто иногда пропадая со страниц «Повести...», пока не исчез вовсе. Возможно, «Свенельд» — это род воевод, ведь упоминается и Мстиша (Мстислав), потом Лют, а Игорев Свенельд умирает во вполне пристойном возрасте в конце 40~х годов. В. Егоров предположил, что «свенельд» — это «воевода» на языке русов, термин, постепенно вышедший из употребления. Что ж, эта гипотеза тоже имеет право на жизнь.

Аскольд и Дир.Очень странно, что «Повести...» ничего толком не могут рассказать о походе Олега на Царьград, оставляя кучу вопросов, но довольно хорошо, с точностью до года знают о военном предприятии чуждых, вобщем-то, князей. На это есть объяснение: набег русов на Константинополь отражён в византийских анналах, и автор «Повести...» просто-напросто переписал его у византийцев, добавив туда Аскольда с Диром — имена последних русских князей доигоревской эпохи, княживших на Днепре, современников Свенельда, никаким образом не имевших в силу возраста отношения к походу на Константинополь и тем более к Рюрику, чьими «боярами» они якобы являлись. И имена их сохранились только потому, что Свенельд с Игорем согнали их со стола. Без большой крови расправиться с Аскольдом и Диром, как мне предполагается, удалось, только опираясь на окружавших днепровских русов славян, ибо только после появления Игоря русь начинает активно «ославяниваться» и уже сына Игоря называют славянским именем Святослав. До этого у руси и славян были довольно непростые отношения, о чём говорит Ибн-Русте и история с парусами во время похода Олега.

Ольга.Сейчас достаточно много литературы с убедительными заключениями о том, что княгиня Ольга была по происхождению болгаринкой, причём приходилась какой-то родственницей Константину Порфирогениту (Багрянородному). Я лишь кратко перечислю три основных довода в пользу этой гипотезы:

1. Сборник рукописей XV века, в котором говорится, что «Игоря же Олегь жени въ Болгарехъ, поять за него княжну именемъ Олгу, и бе мудра велми»;

2. Церемония приёма византийским императором не как обычной правительницы страны, но как близкой к императорскому дому;

3. Лёгкость завоевания Болгарии Святославом (как законного претендента на престол) и лояльность довольно внушительной части христианского населения к язычнику.

В связи с этим можно заключить, что Ольга была родом не из Плескова, а из болгарской Плиски.

Загадочный брат Святослава.Известный историк Татищев упоминает некоего брата Святослава по имени Улеб, поднявшего христианское восстание и убитого князем за это. Сейчас неизвестно, каким источником пользовался Татищев, так как брат Святослава больше нигде не упомянут. Его не знает ни «Повесть...», ни Константин Багрянородный в своём трактате «Об управлении империей», нет его и в договоре русов с греками, тем более что религиозное восстание в Киеве X века — это более чем невозможно. Всё указывает на то, что Улеба не существовало. Но! Восстание христиан (не религиозное, впрочем) в столице в это время действительно было, и Святослав казнил зачинщиков. Но только не в Киеве, а в Переяславце. И его действительно мог поднять брат Святослава по материнской линии, и даже звать его могли болгарским именем Глеб, что на восточнославянском наречии звучит как Улеб.