Святой Игнатий Лойола

Глава III Памплона

Инфант Дон Карлос (Карл V), восшедший на трон после кончины Фердинанда Католика, был воспитан во Фландрии. Ему было только семнадцать лет; он никогда не был в Испании и не говорил по-испански. Не входя в подробности, которые бы отвлекли нас, скажем лишь, что восшествие на престол молодого принца привело к многочисленным беспорядкам. Испанцы неохотно подчинялись ему и смотрели на него как на иностранца.

Французский король Франциск счел момент подходящим, чтобы защитить французскую Наварру, где княжил дом д'Альбре, от возможных действий испанской Наварры. Когда новый семнадцатилетний король, по-видимому, желавший править самовластно, вздумал присоединить Наварру к Кастилии, Франциск I потребовал предоставления независимости испанской Наварре. Однако Карл V отказался выполнить» это требование.

Французский король тотчас же написал своему кузену Генриху д'Альбре и предложил ему 12000 пехотинцев, 600 всадников и 29 пушек, так как, по его мнению, настал час для д'Альбре вернуть эту часть королевства. Генрих принял предложение, и 4 мая 1521 г. французские и наваррские войска выступили и поход под начальством Андрэ де Фуа, При известии о приближении французов, много испанских наваррцев перешли на их сторону; по странному совпадению среди них оказались и родственники Франциска Ксаверия. В Памплоне повстанцы разбивали гербы Испании и грабили дворец вице-короля Наварры, Антония Маврика, герцога де Нахейра, на службу к которому поступил Игнатий, когда он оставил Веласкеса. После тщетных просьб о подкреплении, вице-король лично отправился в Кастилию за помощью, поручив Игнатию защиту города.

Но что мог сделать Игнатий против Совета Памплоны, решившего сдаться? Вместе с председателем Совета, алькальдом Геррерой, он тщетно пытался доказать другим возможность и необходимость сопротивления. 19 мая 1521 г., в день Святой Троицы, депутаты отправились присягать Генриху д'Альбре, а 20 мая Андрэ де Фуа вошел в город.

Не допускавший измены, Игнатий вместе с Геррерой и горстью храбрецов отступил в крепость. Осада началась 21 мая. После того, как Игнатий заперся в крепости, первой его заботой стала исповедь. И так как священник отсутствовал, исповедовался он у одного из своих сотоварищей, уподобившись таким образом в своей вере — вере Баяра. Он тоже был рыцарем без страха, если и не без упрека.

Французы начали заполнять рвы ветками, готовить лестницы. На бомбардировку крепость отвечала огнем всей своей артиллерии.

Мы можем лишь догадываться о том, что делал Игнатий во время битвы, и должны ограничиться предположениями. Нам известно только то, что он соблаговолил рассказать отцу Гонсалесу де Камаре: «Приступ длился уже порядочное время, когда я был задет снарядом, который проскочил между моими ногами и ранил одну и сломал другую».

После этого битва продолжалась недолго, тем более что, по рассказу Герреры, войско оказалось неверным. Три раза малодушные выкидывали белый флаг с криками. «Франция, Франция! — Некоторые даже стали срывать замки с ворот крепости. Геррере пришлось сдаться.

Французы окружили вниманием храброго раненого. «Они очень заботились обо мне, — скажет Игнатий в своем рассказе, — обращались со мною вежливо и дружественно. Они перенесли меня в дом, в котором я жил в Памплоне. Лечили меня очень хорошие французские врачи. Пока длилось лечение, меня часто навещали французская знать и солдаты. Чтобы выразить им свою благодарность, я раздарил им все бывшие при мне драгоценные предметы и все ценное оружие».

Он оставался в Памплоне дней десять, следовательно между 30 мая и 2 июня, и был отправлен в Лойолу. «Французы, — скажет Игнатий, — перенесли меня туда на носилках».

Провидение, казалось, желало, чтобы Франция сыграла роль в больших событиях, которые, никем не замеченные, начали развертываться 21 мая. Французское войско окружило крепость, в которой укрылся Игнатий. Французский снаряд ранил его. Но, никогда, заметим мы мимоходом, пушечный снаряд не приносил большей славы Богу…

Во всех этих событиях таился некий провиденциальный смысл…

Итак, 21 мая 1521 г. Игнатий был тяжело ранен.

Но в этот же день Лютер официально порвал с Римскою Церковью… Французские офицеры не подозревали, что человек, над которым они с почтением склонялись, соединит на Монмартре своих первых сотоварищей, чтобы посвятить себя защите Церкви, которой монах-отступник объявил войну.