Связанные паутиной

Глава 13 Немножко правды…

Подоспел Косимо в окружении нервно икающих чистопородных. Многие еще не пришли в себя.

– Занятная компашка, – с сарказмом оценил доппельгангер, хрустя шеей.

– Кто он? – Шуттенант кивнул в его сторону. – Я не узнаю его лицо. Он из баламутов?

– Ага. Сейчас что-нибудь сотворю, и мы полетим домой верхом на слонах!

– Может, потом разберетесь, кто есть кто? – вставила Сантера. – Если нас поймают – вы все станете детьми и останетесь в стенах башни навечно.

– Только мы? Чего-то ты не договариваешь, Брукс, – просверлил ее взглядом мужчина.

Ведьма пожала плечами: «Мол, не важно», затем изящно толкнула своего любовника к выходу, одновременно подставляя ему подножку. Алкан не удержался и протаранил ворота лбом, вывалившись наружу.

– Всего-то, – разочарованно протянула ведьма. – Я надеялась на защитный механизм типа гильотины.

– Я тебе покажу гильотину!

Убегать сразу от двух мужчин оказалось весьма забавным занятием. Впереди неслась сама виновница многих происшествий, затем взбешенный, алчущий мести доппельгангер, потом нестройными рядами следовали чистопородные, придерживая друг дружку.

Погода резко испортилась, стало холодно и сыро. Показалась знакомая песчаная коса с цветным песком. Сзади прозвучали раскаты грома, – башня стала расплываться, блекнуть. А с ее шпиля потек густой кислотный туман. Владыка Юга хотел сохранить свои тайны.

– Нужно скорее добраться до машины, – прокричал Алкан ведьме. Та кивнула и обернулась на своих бывших сослуживцев. То, что они станут бывшими, она не сомневалась: половина мужчин до неприличия помолодели, и отнюдь не всем это было впрок.

Когда показался знакомый грузовик, в стане бегущих раздались вздохи облегчения. Заскочив внутрь, многие распластались по дну кузова. Сантера подтолкнула допеля к кабине водителя – остальные явно не могли сейчас управлять транспортным средством.

Мотор взревел, колеса забуксовали на песке, а наколдованная разгневанным инкантатором субстанция стремительно распространялась по берегу, догоняя беглецов. Она была все ближе и ближе. Алкан вдавил педаль газа в пол. Один чистопородный тихо всхлипнул и начал молиться.

Наконец они рванули прочь от башни Юга. Грузовик уверенно понесся по пустынной дороге, оставляя туман позади. Ведьма с облегчением сползла по брезентовой стенке на скамью. Мысли путались. Все оказалось не так просто. Лишь слова о карманнике, знавшем таких же, как она, раскаленной спицей жгли виски. Он любил рисовать… Уж не Уруса ли Художник гостил в этом мире? Но тогда выходило, что он мог видеть то место…

«Хватит! Сейчас не об этом надо волноваться». Она хлопнула себя по щекам, а затем стащила опостылевший парик. Густой поток волос стремительно вырвался наружу, окутывая фигуру темным ореолом.

Чистопородные изумленно вытаращились на нее, словно у них остались силы удивляться. Сантера ничего лучше не придумала, как дружелюбно помахать ладонью выжившим из своего отряда и буркнуть в сторону Призрака осторожное:

– А теперь что?

– Сама разбирайся, – ответил он. – Я тут немного занят.

– Девочка, надеюсь, ты нам объяснишь, что это было, – угрожающе тихо поинтересовался Косимо, сверля ее взглядом. – И кто твой спутник?

– Кнез вас использовал. Вероятно, хотел заполучить могущественный артефакт, принадлежащий выжившему при зачистке баламуту. Которого вы, кстати, все видели.

– Чушь! Если так, тогда почему, гъяки тебя задери, ты не помолодела?! Кто ты такая?!

Его поддержали одобрительным гулом. Лица людей багровели от ярости. Ощутив себя в относительной безопасности, они вспомнили про насущные проблемы. И захотели обсудить их с самым подозрительным субъектом. То есть с Сантерой.

Девушка щелкнула языком:

– Я это я, остальное не важно. И если хотите, чтобы вам отвечали, научитесь правильно задавать вопросы.

– Вопросы? Вопросы?! – раздался тонкий срывающийся голосок. Вперед протолкался нескладный подросток со знакомыми чертами. – Ответь, будь добра, – как мне показаться на людях с таким телом?! Я – ребенок! Моя карьера, моя жизнь, моя свадьба – все разрушено!

– Люси, – угадала она. – Ты изменился. Но еще жив! Это главное.

– Лучше бы умер! – горестно воскликнул молодой, а теперь уже слишком молодой лорд. – Какой позор! Моя возлюбленная этого не перенесет, мой старый отец наложит на себя руки!

– Действительно, какое горе! – Сантера театрально всплеснула руками. – Скажите спасибо за спасение ваших никчемных шкур, господа! Сейчас за вашу жизнь не дадут и мелкой монеты!

Затихший ропот поднялся с новой силой.

– Я не смогу глядеть в глаза жене!

– Нас спасли чудовища!

– Спасибо?! Из-за тебя мы все стали уродами!

Едва удержавшись от замечания «почему стали?», она постучала в кабину водителя.

– Жарко у вас там, – громко хмыкнул Алкан, встречаясь с ней взглядом.

– Думаю, пора их высаживать, – заметила Сантера.

– Как скажешь, крошка.

Машина резко затормозила.

– Что происходит? – фальцетом спросил Родольф. И куда делась стать, громогласный голос? Утекшее время лишило его мужественных черт, остался лишь молодой сутулый юноша с пушком над верхней губой.

– Боюсь, дальше вы пойдете пешком. Аж до самой Пьеты, если вам еще туда нужно, – мурлыкнула девушка, сладко потягиваясь.

– Как так?

– Я не согласен!

Были и более грубые ответы. Она лишь улыбалась. Тогда вступил шуттенант:

– Почему ты сказала «если»? Ты что-то знаешь, гъячка? – Он навис над ней, презрительно скривя губы.

– Может, и знаю. Но вам мое знание ничего не даст. Люди упрямые и ленивые создания – вы не хотите менять свое мировоззрение, когда оно уже сложилось и дарит вам чувство комфорта и защищенности…

– Говори по делу!

Сантера поморщилась от грубого тона.

– Только тупица не поймет, что вас использовали. Кнез лжец и большой пройдоха, который слишком дорожит своей репутацией и хочет вечной жизни. Вас посылали на смерть, заранее рассчитывая, что вы можете не вернуться. И теперь, если все-таки вернетесь, с вас будут спрашивать.

– Ложь! – взревели некоторые. Луис кусал губы, Блез с ненавистью прожигал ведьму взглядом, да и другие не отставали.

– Как тесен мир и узко человеческое мышление. – Она вздохнула с фальшивой тоской, приняла позу, и с длинных пальцев сорвался сноп искр. Призрак за ее спиной удивленно присвистнул. Люди отшатнулись в священном ужасе.

– Вы спросили – я ответила. Как воспользоваться услышанным – решать не мне. Всего хорошего, господа. – Пламя волею его хозяйки очертило полукруг. – И да, чуть не забыла… Запомните и передайте потомкам: никто не любит, когда его уничтожают!

Под заливистый смех и аплодисменты Алкана она прогнала чистопородных. Те бросали вслед проклятия и едва сдерживали гнев, но страх перед неизвестной им магией был сильнее. Гораздо сильнее.

Напоследок Люциан процедил, сжимая кулаки:

– Ты посмеялась над всеми нами, но клянусь честью семьи, я отомщу. Ты захлебнешься в собственной крови, Иная.

Затем выпрыгнул на снег, обернулся и сплюнул.

Грузовик вновь тронулся, когда кроме ведьмы и второсортного, в нем никого не осталось. Она перебралась на переднее сиденье и поджала колени к груди. Призрак понимающе протянул:

– Не рассчитывала на такую реакцию? Людишки – неблагодарные твари, не стоит из-за них переживать.

– Нет. Все было вполне ожидаемо.

– Тогда почему?..

– Не знаю. Люди делятся не на хороших и плохих, нет. Они делятся на умных и глупых. И я пытаюсь понять, к какой группе относятся эти… Эх, даже слово подходящее подобрать не могу.

– Моя девочка взрослеет. – Доппельгангер сально осклабился и сменил облик на наиболее привычный. – Жалеешь своих дружков? Они станут изгоями. Их будет преследовать тайная полиция, ведь они приняли помощь от рук Иных. Что может быть хуже?

И снова расхохотался, довольный таким исходом.

– Пускай. Меня не волнует, что станет с ними дальше, главное – я вернула долг.

– Значит, никакого благородного порыва души? Бессовестная!

– Совесть – это богатство, а мы люди бе-э-эдные, – тоном опытного попрошайки пронудила Сантера. Затем уткнулась в окно носом и добавила: – Но ты же не об этом хочешь поговорить. Начинай, я все равно не усну.

– Разговор будет долгим.

– Дорога назад еще дольше… Кстати, куда делся Рок, место которого ты занял?

Он неприятно усмехнулся и чиркнул пальцем по горлу. Могла и не спрашивать очевидное.

– Мы, милая, доедем до Рицей, где будет один из порталов. А затем тебя ждет пренеприятнейший разговор с Советом Власти. Допустить гибель столь важного элемента их стратегического плана, сбежать на край света с чистопородными… Нехорошо. Повезет, если тебя просто казнят, Лиззи. И что за странная способность, которую ты злостно скрыла от своих хозяев?

– Хочешь узнать? – Она разглядывала его отражение в стекле, очерчивая ногтем профиль. Неловкое движение, и хрупкий материал треснул, разойдясь на десяток путаных линий. Повисла неловкая пауза.

– В том нет моей вины, и ты это знаешь. Девочку застрелил шуттенант. Я не могла его остановить. Или твоим ровесникам просто захотелось избавиться от назойливой прислужницы Странника, раз появилась возможность?

– Заметь – не я это сказал. Мое дело – доставить тебя в целости и сохранности под их укоризненные очи. – Он проигнорировал выпад в свою строну.

– Значит, Розмари не станет вмешиваться… Жаль – она могла бы помочь.

Призрак гнал машину быстрее, наверно желая врезаться в какое-нибудь дерево, пока в сумерках они не въехали в окрестности небольшого провинциального городка под Рицей. Там остановились заночевать.

Пошептавшись с дородной, вульгарно накрашенной особой, он договорился снять два смежных номера: для Сантеры и для себя. Сначала ведьма не совсем поняла, зачем целых два, пока не увидела, какие масленые взгляды хозяйка бросала на похорошевшего доппельгангера, и все стало на свои места. Неплохо для старичка.

В комнате, которая ей досталась, была кровать – сырая и неудобная, стул, таз с едва подогретой водой для умывания, ночной горшок и светильник. Негусто, но для сна сойдет. Погрозив привязать ее в случае попытки побега к медным трубам, проходящим через всю гостиницу, Алкан ушел в свой номер. Щелкнул замок.

Сантера пожала плечами и подошла к окну. На бархатном небе светилась полная нечеловеческого очарования луна. Она казалась большой, голубоватой и выпуклой – протяни руку и ощутишь холод ее безжизненного взгляда.

Девушка скинула надоевший мундир на стул и начала разминать усталые члены. На пол упало что-то легкое и, шурша, откатилось под стол. Удивившись, она заглянула туда и увидела свиток, перевязанный обрывком ошейника. Василиск!

Вероятно, он был в квартире, когда ее не было дома, а потому решил оставить записку и спрятать в самом надежном месте – в запасной униформе. Никто бы не стал туда лезть, кроме маленького полукровки. Подняв с пола послание, Сантера аккуратно его развернула. Нестройными рядами на бумаге роились буквы:

Вы были правы. Все очень плохо. Они не хотят мира! Госпожа, нужно бежать! Когда умрет Кнез, Совет пойдет с дарами к людям, чтобы показать свои хорошие намерения. Они попытаются задобрить всех, так будет легче управлять. Ужасные твари ворвутся в незащищенные города, начнется истребление невинных.

Хазяева хотят уничтожить всех – и людей, и Иных. Они больше никому не верят…

Прочитав письмо несколько раз, поднесла его к свече и проследила, чтобы оно целиком обратилось в пепел. Подула на испачканные пальцы. Нуар будет рад – все складывалось так, как он хотел. Униженные, преданные, лишенные крова инкантаторы десятилетиями лелеяли план мести и теперь не станут мелочиться. Люди, грызни, сквонги или другая нечисть – какая разница? Каждый может предать.

Жизненный путь Матиса на исходе, вот он и решил убить двух зайцев одним ударом: избавиться от неугодных подчиненных и заполучить источник бессмертия. И инкантаторы об этом знают. Они терпеливо ждут, когда на трон взойдет более гуманный и прогрессивный правитель, с которым можно договориться. Принести дары, сказать, что раскаялись… Их примут, хоть и не сразу. Но куда торопиться колдунам, у них вся вечность в кармане благодаря Нерису. Куда ни плюнь, везде лжецы и интриганы.

Вот к чему столько золота в тайном месте Убежища. Теперь ясно, кому оно предназначено. Для пущей уверенности в своих силах им не хватало последнего фрагмента – подающей большие надежды девочки с яркой Искрой. Этого будет достаточно, чтобы открыть двери в очередное счастливое рабство.

Но она погибла, умерла из-за нелепой случайности, и Совет Власти в ярости. Конечно, они еще слишком хорошо помнят грандиозный проигрыш Арлета.

Страх перед людьми никуда не исчез, а лишь обострился. Запертые в четырех стенах, постепенно сходящие с ума старики могли только ненавидеть и верить. Верить и ждать.

Стоит ли вызвать Нуара? Ведьма выведала почти все, что он хотел бы знать. Но здесь еще остались незаконченные дела. Гримория все еще у Розмари, мальчишка-полукровка под присмотром инкантаторов, да и с прошлым остались неясности. Нет, если и говорить с начальником, то только после того, как она все уладит. Иначе правды ей не видать, как собственного затылка.

За стенкой послышалась возня, сдавленная ругань, затем вопль и звон стекла. Призрак явно бодрствовал, при этом не стесняясь выражать свое недовольство посредством вычурных бойких выражений.

– Эй, ты там в порядке? – неохотно осведомилась Сантера, стучась к нему. В соседней комнате притихли. Потом Алкан откликнулся и не своим голосом хрипло гаркнул:

– В полном. Не входи.

«Да как же я войду, если ты, ублюдок, меня запер?»

Дернув для приличия ручку пару раз, она отошла к кровати. Легла на нее, поерзала, надула губы, кое-что прикинула и снова подскочила к двери.

– Милый, ты же не спишь, верно? – капризным тоном спросила девушка, царапая разбухшую от влажности древесину. – Мне тут скучно и одиноко, я мерзну. Ты такой жестокий… Давай немного поговорим. – Последнее было сказано низким страстным шепотом, на какой только она была способна.

Но второсортный не спешил открывать. То ли не верил ее обещаниям, то ли был занят чем-то более важным.

Сантера мурлыкала еще несколько минут, пока окончательно не взъярилась. Такого пренебрежения не могла вытерпеть ни одна женщина, даже самая хладнокровная. Хрустнув шеей, она отошла на пару шагов от преграды и одним пинком выбила хлипкую дверь.

Влетев внутрь, огляделась. Свет не горел, в комнате Призрака стояла зыбкая темнота. У окна виднелся мрачный силуэт, завернутый в плотную ткань занавеси.

– Почему ты не открывал?

Сантера приблизилась к фигуре. Та отшатнулась в тень, яростно зашипела:

– Уходи!

– Что с твоим голосом… и почему ты не одет?

Замерев на расстоянии, ничего еще не понимая, она вызвала огонь. Свет разлился по углам разгромленного помещения, прошелся по сломанному стулу, порванным подушкам, скользнул и размножился в осколках зеркала… и замер на укутанной фигуре.

– Не смотри! – рявкнул Призрак, закрывая лицо руками. – Убирайся! Не смей смотреть на меня!

Гордый и надменный красавец-воин исчез. Вместо него стоял вытянутый худой скелет, обтянутый кожей. С редкими длинными волосами, украшавшими череп, с провалами разноцветных бликующих глаз, тонкими губами, не способными прикрыть частокол острейших зубов-игл. С кожей болезненного желтоватого цвета. И сейчас это существо сотрясалось от страха.

– Убирайся! – в отчаянии повторил он, видя, что ведьма не движется. На лице ее, как казалось доппельгангеру, отражался глубочайший шок.

Сантера и ухом не повела, услышав наполненный болью и отчаянием крик. Она какое-то время продолжала неподвижно стоять на месте, потом со злостью закусила нижнюю губу и в один рывок оказалась подле него. Алкан резко отвернулся, закрываясь одной рукой и замахиваясь на нее другой.

Легко увернувшись, она поймала в захват его запястье и заставила повернуться к себе лицом. Не отпуская, убрала от перекошенного лица Призрака вторую руку и заглянула в глаза. Стоило ему встретиться с ней взглядом, как страх испарился, сменившись растерянностью.

В них было столько тепла, сколько он не видел в глазах других, даже когда был роковым обольстителем. Не восхищение, не похоть и тем более не отвращение. Тепло, понимание и чуть насмешки.

– Почему… – беспомощно выдавил он, не в силах оторваться от ее спокойного прекрасного лица. Сантера сощурилась, хмыкнула один раз, другой, а затем рассмеялась, да так громко и искренне, что Алкан отпрянул. Но она быстро совладала с собой и хитро посмотрела на доппельгангера:

– Дурак ты, Призрак. Думал, что меня можно провести смазливым мороком? Я знала, как ты выглядишь, с той поры, когда выхаживала тебя.

– Но как?

– А ты не контролировал свое тело, когда был без сознания. Одним вечером превратился в себя настоящего, потом обратно, – легкомысленно пожала плечами она.

– И после увиденного ты со мной спала?! – У несчастного не находилось слов, чтобы высказаться. – Я же омерзителен, тебе должно быть противно!

Девушка продолжала улыбаться. Потом взяла его лицо в ладони и приблизила к своему:

– Если бы ты был мне противен, стала бы я делать это?

И припала к губам долгим жадным поцелуем.

Миг растерянности, и Алкан сжал ее в объятиях, отвечая. Затем она прижалась к его груди. Призрак положил подбородок ей на голову, крепче прижимая к себе. Так они простояли довольно долго.

– Ты ненормальная, – через какое-то время заметил он. – У тебя странные предпочтения.

– Знаю. Сможешь меня простить?

– Ну, даже не знаю… – отбрасывая серьезность, игриво протянул Алкан, стремительно обретая прежнюю самоуверенность. – Ты такая извращенка.

– Даже не представляешь насколько.

Она вновь потянулась к его губам.

– Не стоит. Серьезно. Я чувствую себя неловко, когда ты касаешься меня такого, – отстранился и сразу же посерьезнел доппельгангер. Луна странным образом искажала его черты, делая их пугающими, серебрила кожу…

– И вправду дурак, – тихо протянула Сантера, выгибаясь в по-прежнему сильных, хоть и тощих руках.

И, может быть, впервые за долгие годы Призрак улыбнулся искренне. Почему-то эта чуть виноватая улыбка на тонких синеватых губах заставила ведьму смутиться.

– Такое редко, но случается. Примерно три-четыре раза в год. Я пытался понять, почему я теряю свои способности, но не нашел ответа. Возможно, моему телу тоже требуется отдых.

Он сидел на полу, продолжая кутаться в ткань занавеси. Сантера ощущала спиной его выпирающие острые позвонки – допель был спокоен. Положив голову ему на плечо, спросила:

– Ты не можешь сейчас измениться, верно? И сколько продлится эффект?

– До утра, не больше.

– Значит, сейчас ты наиболее уязвим.

Его мышцы напряглись и тут же расслабились.

– Верно, – хрипло ответил Призрак, слегка поворачиваясь к ней. – В таком состоянии меня ладонью можно прихлопнуть. Если хочешь бежать – это лучший момент.

– Розмари не пыталась помочь тебе? Выяснить причину таких превращений? – Она проигнорировала непрямое предложение. Бежать? Нет, не сейчас, когда почти все зависело от Убежища…

– Розмари? – Он пораженно округлил глаза. – Ха-ха, смешная шутка! Милая моя крошка, хорошенькая девочка Лиззи, ты столького о ней не знаешь!

Сантера подняла брови и, развернувшись, обвила руками шею смеющегося мужчины:

– Так расскажи мне.

Алкан замялся, балансируя между желанием поделиться давно хранящимся секретом и наказом молчать. Легкий поцелуй заставил его решиться. Шершавый язык, скользнувший по мочке уха, развеял последние сомнения.

– Ничем мне эта карга не поможет. Да и никому, кроме себя, наверно. Ты ведь слышала, что она изучает творение других инкантаторов, их скрытые возможности, тайные силы там?

– Да. И что с того? – не поняла девушка.

– С того, что моя великая могущественная госпожа обычный человек!

– Как?!

– А так. Она обдурила всех, кого могла! Ты хоть раз видела, чтобы она приманивала к себе нужную вещь или летала или читала мысли? Она обычная смертная, которая сумела примкнуть к Совету Власти! Все, что у нее есть, – это старая книга с описанием кучи кровавых ритуалов и жертвоприношений, с помощью которых она продлевает себе молодость! И никто, представляешь, никто из инкантаторов ее не заподозрил!

– Невозможно… как тогда она заполучила гриморию… – ошарашенно произнесла Сантера, отпуская Алкана. – И ведь верно: Розмари даже не была запечатлена на картинах в Арлете. Но почему Дезире и карлик не догадались?

– В Птичьем городе было много жителей, всех не запомнишь. Она нашла нынешний Совет и стала активно помогать – искать выживших баламутов. Так подобрали и меня. Никто не усомнился бы в ее принадлежности к высшим существам.

– Но книга, книга! Ты ведь знаешь, где она ее взяла? Кто дал Розмари гриморию и голову Продавшейся?! – Она чуть не утратила над собой контроль, но вовремя спохватилась – украдкой вонзила ногти в кожу ладони. Боль несколько отрезвила и уняла волнение.

Не заметив ее манипуляций, Призрак посильнее надвинул ткань на лицо, так что остались лишь шевелящиеся губы, складывающиеся в острый оскал.

– Прости, невыносимая моя. Я бы и рад ответить на твои вопросы, но, как не раз говорилось раньше, – старуха редко делится со мной своими планами. Вот все, что мне известно. Но раз уж хочешь – спроси ее саму. Я дам тебе возможность поговорить с Розмари.

Длинные пальцы, похожие на лапки паука, коснулись ее волос, стиснули, натянули, причиняя тупую боль… Двойственная натура доппельгангера брала свое.

– Мы похожи. Ты так не думаешь?

– И у тебя и у меня множество лиц, нет лишь собственного, – эхом отозвалась Сантера Джелосс, накручивая длинную скользкую прядку на мизинец и деля ею свое лицо на две части.

Громом раздался робкий стук в уцелевшую дверь:

– Простите, господин Сверо, я пришла, как вы и просили. Господин Сверо?

Алкан шутливо прижал палец к губам: «Не выдавай». Стук продолжился. Владелица сего заведения изнывала от нетерпения и страсти:

– Откройте или я разденусь прямо перед вашим порогом!

– Какая восхитительная психологическая атака, – оценила ведьма, толкая его в бок. – Ты не имеешь права отказывать столь темпераментной даме.

– Но…

– Никаких «но»! Уверена, вы найдете общие темы для разговора. Мешать не буду, развлекайтесь. Только поставлю на место дверь. Приятной ночи.

Зажав ладонью рот, тем самым сдерживая неприлично широкую улыбку, она подскочила и бросилась в свой номер, предварительно водрузив на законное место деревянную перегородку. А в коридоре накалялись страсти.

Оставив самодовольного доппельгангера самого разбираться со своими поклонницами, нырнула под влажноватое одеяло. Ну хоть клопов нет, и на том спасибо.

Все-таки хорошо быть девушкой. Многие этого не понимают, но, обладая молодостью, приятными формами, нежным голоском и толикой хитрости, можно провести любого, даже самого мудрого и опытного из мужчин…

Рано утром вдвоем они поймали дилижанс. Призрак вернул себе прежний вид, а вместе с ним и ужасный характер. Единственным напоминанием о бурной ночи была выразительная синева под глазами. Такая же присутствовала у хозяйки постоялого двора, которая провожала их взглядом человека, проведшего всю ночь под чужими дверями и так и не получившего свое.

– Надеюсь, вам двоим было весело? – невинно спросила Сантера, держась от спутника на относительном расстоянии.

– Бывают же настырные особы, не понимающие вежливых отказов! Если бы не засов, кто знает, что со мной могли сделать!

Заскочив в кабину дилижанса, он с шумом захлопнул дверцу.

– Думаю – ничего.

– А ты не думай! – огрызнулся семидесятивосьмилетний допель. – У тебя плохо получается!

– Ну-ну, не нервничай. – Улегшись на мягкие подушки, Сантера с удовольствием потянулась. – До города ехать несколько часов. Предлагаю потратить их с умом.

– О чем ты говоришь? – Призрак волновался перед предстоящей встречей со своей госпожой и явно не хотел понимать намеков. Поэтому девушка сдвинула мундир, оголяя плечо, и прошептала:

– Вот об этом.

Дорога до Рицей пролетела незаметно.

Скромному вознице во время путешествия пришлось несладко. Принимая деньги, он краснел, невнятно бормотал и избегал встречаться со своими пассажирами взглядом. На что Алкан не упустил случая укорить свою спутницу в несдержанности, не достойной истинной леди. В ответ та фыркнула, пригладила растрепавшиеся волосы и утянула его прочь с мостовой.

Пройдя через центральную площадь, украшенную одной из многочисленных статуй Кнеза Срывателя Оков, спустившись к мосту, они пробрались через зарешеченный лаз в канализацию.

– Как же здесь воняет, – пьяным голосом озвучила свое наблюдение Сантера, вцепляясь во второсортного и зажимая нос.

– Мы ведь не хотим, чтобы нас раскрыл Магх. Нет? Вот и приходится терпеть некоторые неудобства. Не ной, красавица – скоро вернемся домой.

Хорошо ориентируясь в запутанных ходах, Призрак повел ее по подземным туннелям, пронизывающим нутро города. У самых ног шумела сточная вода с нечистотами и всем остальным, что могло быть смыто во время проливных дождей.

Везде бегали голохвостые крысы, невольно вызывая воспоминания о битве с Крысиным Королем. С потолка что-то капало, и Сантера изо всех сил надеялась, что это не то, о чем она думала.

Алкан поддерживал ее, не давая упасть или свернуть в другую сторону. За очередным поворотом оказалось долгожданное зеркало. Пока он возился, рисуя знак, послышалось странное хлюпанье и всплеск, точно мощным хвостом по воде ударили. Ноги накрыло ароматной волной, и в темноте клацнули зубы.

Скользкая безглазая тварь размером с собаку выползла на сушу, пытаясь откусить от незваных гостей хотя бы кусочек. Молниеносно сверкнула сталь, и голова монстра упала к сапогам Сантеры.

– Миленько, – хмыкнула девушка, пиная ее обратно в воду. – А у тебя неплохо получается лишать других жизни. Я весьма ценю такое качество.

– Предпочитаешь убийц? – вернул ей ухмылку Призрак, стряхивая с клинка липкие капли.

– Считаю, что каждый должен заниматься тем, что у него получается. Не можешь – не берись, а можешь – так пользуйся всласть. Глупо растрачивать подобный талант на службу тем, кто тебя никогда не оценит.

– Хочешь предложить другую работу? Не выйдет. – Он отвернулся и коснулся зеркала. – Я не люблю попусту пачкать руки. И сбежать от инкантаторов невозможно. Некуда.

Затем грубо втолкнул ее в ставшую податливой поверхность портала.

Знакомый пейзаж. Озеро, подернутое дымкой, горы и сверкающий лифт. Шел сильный снегопад, застилая их бесконечными белоснежными хлопьями.

Как же она ненавидела это все! Холод, собственную слабость, когда целиком зависишь от другого, Нуара, что загнал ее сюда, магов. Списку не было конца.

Не замечая ее эмоций, Алкан потащил ее за собой. Прокравшись к покоям Розмари, вежливо постучал, вошел и долго о чем-то говорил со своей госпожой. Сантера томилась в коридоре. Изредка мимо проходили слуги, впрочем не обращая на нее никакого внимания.

Затем и ее позвали внутрь. Розмари сидела перед горшком с цветущим розовым кустом и, высунув от старания язык, подрезала нежные бутоны. Рядом с каменным лицом вытянулся стрункой сам Призрак.

– Вы хотели меня видеть, госпожа? – Сантера привычно изобразила почтение и слегка поклонилась. Женщина не посмотрела в ее сторону, лишь картинно надулась:

– Это ты меня хотела видеть. А с тобой желает поговорить Совет Власти. Но я рада, что мой слуга привел тебя сначала ко мне.

Вжик.

Сочный бутон упал на роскошный ковер и закатился под кривоногий диванчик. Ножницы, взятые за кольцо, крутанулись в ладони старой обманщицы.

– Ты подвела меня, Лиз.

– Простите.

– Ты позволила одаренному ребенку умереть. Я не прощаю столь грубых ошибок. Ты огорчила и разочаровала меня… Не позволю… – Розмари облизала губы и дернула горшок к себе. Цветы посыпались один за другим, срезаемые безжалостной рукой. – Не позволю рушить мои планы, никогда, слышишь?!

– Мне очень жаль. Как я могу загладить свою вину? – нейтральным тоном повторно покаялась Сантера.

– Как?! – взвизгнула женщина. Розы отлетели к шкафу с редкими ценностями. – Как?.. А и правда – как?

Неожиданно успокоившись, она улыбнулась, и от ее улыбки ведьме стало тошно. Интуиция подсказывала, что ничем хорошим это не закончится.

– Раз твой пыл не иссяк, могу предложить новую сделку. Отправься в столицу. Там в назначенное время у Креста-Фавио появится человек. Он будет искать свою знакомую. Замани его в ловушку и избавься. Все просто. – Розмари мило развела руками, показывая, что дельце – сущий пустяк.

– И тогда вы отдадите мне гриморию? – позволила себе усомниться ведьма.

– И тогда я позволю тебе в нее заглянуть. Поспеши – времени осталось мало. Я поговорю с остальными, думаю, они дадут тебе еще один шанс. На этот раз постарайся.

– Как прикажете.

– Призрак пойдет с тобой. Поможет, если что. Понял, милый?

– Да. – На непроницаемом лице доппельгангера не дрогнул ни мускул.

– Тогда выйди. Я вижу, что наша упрямая девочка хочет поговорить со мной наедине.

Когда он ушел, Розмари утратила интерес к цветочному горшку и, пнув его, вернулась на место:

– За столько лет я прекрасно научилась читать мысли. Для этого не нужен дар или еще какой-нибудь бред, достаточно просто быть умной. Что именно ты узнала, проклятое дитя?

– Многое.

– Надеюсь, ты не думаешь со мной шутить, как в прошлый раз? Поверь, я не попадусь на твои примитивные уловки. Я живу гораздо дольше тебя на этом свете и точно знаю, как работает наш мир. Никому нет дела до чужих тайн, пока твои собственные хранятся в секрете.

Сантера едва заметно выгнула бровь.

– Хотите сказать, вам известны некие пикантные детали о других членах Совета Власти и инкантаторах?

Уж не про предателя ли Арлета она говорит? Ведь долгое время эта женщина была любовницей Жиральда, они вместе начинали создавать Убежище. Может, именно поэтому никто не тронул ее во время переворота, – потому что боялись раскрытия правды?

– Не только… А знаешь, меня забавляет твое упрямство. Честно. Сразу вспоминаю себя в твоем возрасте. Мне тоже казалось, что смазливой мордашки достаточно, чтобы мир вертелся вокруг моей особы.

– Разве нет? – не удержалась от реплики ведьма.

– Конечно. Призрак хоть и жалеет тебя, но он не посмеет ослушаться. Так будет и с остальными. Можешь не стараться.

– Позвольте откланяться!

Она резко поклонилась и поспешила к выходу. Вслед полетели слова:

– Ты ведь уже видела, да? Луна владеет им. Она придает ему сил и также является его главной слабостью. Я пыталась понять эту закономерность.

– К чему вы клоните? – Сантера слегка замедлилась у порога.

Розмари понизила голос до доверительного шепота:

– Самое смешное – когда я изучала Алкана, то не нашла никакой связи между его превращениями и луной. Он не должен терять контроль в полнолуние. Это словно какой-то сбой в сознании, приказ, вбитый в подкорку мозга, – не более. Выходит, каждый из нас может оказаться обычной марионеткой.

Он ждал. Ждал и чувствовал, как желудок связывается в тугой узел, а ладони потеют, несмотря на мороз. Было ли это волнение от страха быть узнанным или он по-прежнему любил ее с горячностью юнца – кто знает? В чувстве трепетного ожидания таилось все. Даже затаенная, ноющая, как старая рана, ненависть из-за того, что зависел от нее все эти долгие годы.

Ну когда же объявится? Чресла хоть и покрылись инеем, но привычно напряглись в ожидании жаркой встречи. Она всегда приходила, принося краткий и постыдный миг наслаждения. А вместе с ним необходимый ценный дар. Скоро он почувствует себя гораздо лучше. Скоро, совсем скоро…

– Эй, папаша! Скучаешь?

Откуда они берутся на его голову?

Человек, облаченный в скромную одежду рабочего, уже час топчущийся вокруг Креста-Фавио – местной достопримечательности, жемчужины города, установленной почему-то на самом отшибе, – подслеповато сощурился в полумраке.

Перед ним стояла одна из ночных работниц – вульгарно накрашенная девица в узком корсете, не скрывающем округлых колыхающихся прелестей. На копне черных волос, стянутых в высокий хвост, и узких плечах лежал снег. Девица подпрыгивала с ноги на ногу и выдыхала клубы пара. От холода не спасал даже шерстяной платок, в который та не очень старательно куталась.

– Развлечься не желаешь? – хриплым голосом поинтересовалась она, быстро оглядываясь по сторонам.

Еще бы! Чистопородные в столице работали на славу. Человек прекрасно знал это и гордился ими, будто их добросовестность была его личной заслугой.

– Не хочу. Советую оставить меня в покое и поискать клиентов в другом месте.

– Да ладно. Ты не знаешь, от чего отказываешься. – Она прижалась грудью к его руке, потянула за собой. – Пошли ко мне. Быстро управимся, обещаю. Ты не пожалеешь. Идем же.

Может, из-за того, что он так долго не имел контактов с молодым женским телом, а может, из-за странной притягательности назойливой особы, человек не стал противиться. Ничего страшного не случится, успокаивал себя он. Это дело нескольких минут. А он скучает.

Она привела его в занюханную каморку и закрыла за собой дверь. Отряхнулась от снега резким, но не лишенным своеобразного изящества движением.

– У меня мало денег, – опомнился человек. В голове начало проясняться. Он вспомнил о том, как неразумно довериться незнакомке легкого поведения. Но она схватила его за щеки, прижалась и страстно прошептала:

– Какие деньги, гъяк возьми! Мне было так тоскливо на том пустыре. Согрей меня скорее. – И сомнения исчезли сами собой.

Не по-женски сильный толчок – он оказался на кровати. Девица уселась сверху, сдавливая коленями его бедра. Руки мастерски колдовали над одеждой. Затем, как выстрел, прозвучал щелчок. Кисть лизнуло холодом металла.

Наручники!

Она ухмыльнулась и поцеловала его в нос.

– Что происходит? Кто вы такая? Отпустите меня немедленно!

– Не любишь игры? – расстроилась черноволосая бестия.

– Вы не представляете, с кем имеете дело! – повысил тон человек, яростно брыкаясь.

– Слезь с него, – равнодушно посоветовали из мрака.

– Ревнуешь?

Девица оскалилась, но послушалась совета. Змеей соскочила на пол, уперла руки в бока.

В кресле возле двери сидел молодой человек. Явно выходец с островов – только у них такая смуглая кожа и серебристые волосы. Размяв шею, он сказал своей помощнице:

– За ним следили. Несколько человек, все хорошо вооружены. Я убрал их, но думаю, появятся и другие. Похоже, этот тип – важная шишка. Нам надо торопиться.

Если им было известно о его людях и паренек не блефовал, то расклад получался паршивей некуда. Оставалось надеяться, что они обычное жулье, хоть и высокого класса.

– Наверное, вам нужны деньги. Много денег, да? Я заплачу, только отпустите! – заверещал он. В живот тут же влетел кулак.

– Тебе не разрешалось говорить, – прошипела продажная девка с издевкой.

– Не забывай, зачем мы здесь, – напомнил островитянин, однако не торопясь ее останавливать. – Просто сделай это.

– Ну уж нет.

Девица выпрямилась и встала перед сообщником. Тот оторопел:

– Что значит – нет?

– Разве тебе не интересно, почему нас послали его убить? Посмотри на кольцо у него на пальце. Видишь? Это крылья! Понимаешь, куда клоню? Он не обычная жертва.

Человек запаниковал. Кем бы ни были таинственные похитители, они не собирались его грабить. Черноволосая потянулась и ловко сдернула с указательного пальца его самую дорогую вещь. Память о ней…

Иллюзия рассыпалась, словно песочный замок.

На кровати лежал совершенно седой тщедушный старик с изрубленным глубокими морщинами лицом. Болезненное тело его, казалось, согнулось и истончилось под гнетом лет. Глаза, утратившие остроту и блеск, покрылись полупрозрачной пеленой.

Он снова ощутил себя двигающимся мертвецом, в котором едва теплилась искра жизни. Лишь спало колдовство – и время вернулось.

– Как такое может быть? Лиз… это же Кнез!

Единственное, что во всей этой ситуации грело старцу душу, так это ужас, сквозящий буквально в каждом слове островитянина.