Связанные судьбой

13

Джон лежал на спине, подложив руки под голову. В последнее время такая задумчивая поза стала для него обычной, особенно в тихие предрассветные часы, когда пожарная станция еще не пробудилась к жизни.

Раньше он засыпал, едва прикоснувшись к подушке. Теперь же его терзала бессонница. Джон, мучительно тосковал по Бетси и ее детям, по семейному счастью, от которого добровольно отказался, находя, что недостоин его. Но были и другие не столь романтические, однако важные причины.

Он знал, что в былые времена где-то на Мэйн-стрит была заправочная станция с протекающим подземным резервуаром. Ее уже давно нет, а у нескольких стариков, помнивших о ней, мнения расходились. Никто ничего точно не знал. Оставался потревоженный негодяем (или преступником?) архив Майка. Кто бы ни своровал документы, он сделал это чертовски ловко.

Подозрения Джона падали на Гранта Коха. Его семья издавна владела большей частью Мэйн-стрит. Продавая участки земли под строительство или модернизацию домов, Грант часто сам (с выгодой, конечно) выполнял эти работы на основании довольно сомнительных сделок. Документально подкрепленные сведения о городских коммуникациях, отравленных бензиновыми парами, означали бы катастрофу для владельцев недвижимости, не говоря о солидных доходах Гранта.

Знал ли Кох о старом, дающем течь бензохранилище, или кто-то поставил его в известность о возможной опасности, если тайна откроется. Например, какой-нибудь Майк Шепард, смущенный мажорными докладами Монка. Можно только гадать, как оказалась в руках Майка вырезка из старой газеты, однако история загадочных пожаров в Грэнтли начинала все больше выглядеть как единая цепь умышленных поджогов.

Грант мог бы многое прояснить. Но Джон не имел полномочий допрашивать его официально. И если он схватит негодяя за руку раньше времени, тот успеет замести следы.

Он просыпался в холодном поту, зная, что Кох продолжает свои грязные делишки, ездит на рыбалку с шерифом, обновляет старинные здания, которые в любой момент могут взлететь на воздух, заигрывает с горожанами, добиваясь их доверия.

Стэнли был рад, что его охватила злость, вызванная Кохом. С таким чувством легко справиться. Оно подвластно его воле.

Много хуже с другими переживаниями, которые глубоко запали в душу и не поддаются логическим объяснениям. Как только они всплывали в его сознании, Джон превращался в комок нервов. С годами у Джона развилась какая-то болезненная подозрительность. Он усомнился даже в любви Бетси.

Громко выругавшись, от чего на душе стало еще тяжелее, Джон отшвырнул простыню и решил встать. Раз не удается уснуть, можно и поработать.

Не взглянув на костыли, он побрел на негнущихся ногах к столу, опустился в кресло и собирался принять аспирин, но тут раздался телефонный звонок.

— Джон, это Пит.

Что-то в его голосе насторожило Джона.

— Рано же ты поднялся.

— А кто тебе сказал, что я ложился?

— Была беспокойная ночь?

— Да, не говори. Только после полуночи три поджигателя «неизвестного происхождения». — Джон слышал, как приятель усмехнулся. — Какие еще могут быть «отрадные» новости в большом городе, верно?

— Верно.

Джон понимал, что Пит звонит, чтобы сообщить ему нечто важное.

— Я проработал материал, который ты представил. Мне кажется, что твои предположения оправданы. Неофициально, конечно, я бы посоветовал тебе вызвать дюжины две инженеров по землеустройству и установить, что за таинственная гремучая смесь скрывается у вас под городом?

— Я думаю, это бензин из давно забытого резервуара, у которого была течь с первого дня, как его закопали в землю.

— И большая цистерна?

— Безусловно.

— И сколько уже лежит в земле?

— Да лет сорок.

Петри потихоньку свистнул.

— Ну братец, можешь не сообщать мне, что у вас большие проблемы, в этом я уже убедился.

— Во всяком случае, спасибо за моральную помощь.

Петри рассмеялся.

— Держи меня в курсе событий, ладно?

— Обязательно. Да, Пит, еще один вопрос. Каковы, по-твоему, шансы у сбившейся с курса ракеты попасть в газовую скважину и устроить взрыв?

— Похоже, вы заготовили фейерверки к четвертому июля.

— Еще бы. Блестящая мысль, а?

— Не такая уж блестящая — с тремя сгоревшими домами в радиусе квартала, ставшими уже достоянием истории.

— Поживем — увидим, Пит!

Еще не распрощавшись с приятелем, Джон искал в книжке домашний телефон Тома Биллингса.

Час спустя Джон сидел в кафетерии Гроулера, поджидая Тома. Только что отстроенный заново отель открылся и принял гостей, приехавших на празднование дней переселенцев. Том был занят делами, и они договорились встретиться за завтраком.

Туристы еще не проснулись, и у Гроулера было почти пусто. Джон успел позавтракать, когда, наконец, высокая стеклянная дверь распахнулась и в кафетерий ворвался Том, свежевыбритый, но напуганный и какой-то загнанный.

— Извини, я опоздал, — сказал он, усаживаясь напротив Джона.

Он бережно вытер обшлагом свою ковбойскую шляпу и, с нежностью взглянув на нее, положил на свободный стул.

— Хороша шляпа, а? Настоящий Стетсон. Это Энн купила мне в Лас-Вегасе. Говорит, мне обязательно нужна именно такая на празднование Дней пограничных территорий. Я буду сидеть в ней на автоплатформе вместе с другими членами административной комиссии округа во время парада.

Джон взял в ладони чашку с кофе.

— Собственно, об этом я и хотел поговорить с тобой. О параде и остальных праздничных развлечениях этой недели. Я хочу просить тебя и других членов комиссии отменить всякие массовые шествия.

— Ты шутишь, Джон?

— Мне не до шуток. Я проверил кое-что, и кажется, без тени сомнения можно утверждать: прямо здесь, под Мэйн-стрит, земля пропитана бензином. Вероятно, и под двумя пересекающими ее улицами — тоже.

Том отставил свой кофе и наклонился к Джону.

— Чтобы я понял хоть ничтожную малость, тебе лучше начать детективную историю с самого начала.

Джон коротко рассказал, как нашел статьи из старой газеты, как советовался с главным инспектором по поджогам в управлении пожарной охраны Сан-Франциско. Он не упомянул лишь о своих подозрениях о причастности Гранта Коха к пожарам в Грэнтли. Это Джон оставил на крайний случай.

— Фью! Ну и кошмарные предположения у тебя, Джон!

— Пока это только предположения. Большего нельзя ожидать, пока мы не возьмем пробы почвы.

— Во-первых, — заговорил Том, — от этой истории у меня стынет кровь в жилах. Во-вторых, наш город получает больше шестидесяти процентов годового дохода от заработанных во время праздников денег. — Том перевел дыхание и сделал жест в сторону улицы. — Черт возьми, большинство мелких бизнесменов должны будут затянуть пояса, лишившись денег, которые оставили бы туристы за четыре дня празднеств. — Нахохлившись, он упрямо покачал головой. — Простите, сэр, но нет такой адской силы, которая могла бы отменить парад, не представив веских причин. Я не хочу брать на себя ответственность за хаос, который неизбежно возникнет, думаю, ты тоже не готов отвечать за последствия такого решения.

— Том, дело касается большего, чем деньги. Мы говорим о смерти, угрожающей людям. Пока мы можем пересчитать пожары по пальцам…

— Но к чему гипотетически рассуждать о гибели людей?!

— Том, пойми же! Я говорю о смерти, которая уже настигла людей. О Майке и, возможно, его домоправительнице тоже.

— Брось, Джон. Ты перебарщиваешь. Миссис Родригес застрелили, так как она вспугнула грабителя.

— А что, если тот грабитель искал статью, обнаруженную мною в архиве Майка? Что, если тот же самый таинственный вор залез в дом Бетси и в мой служебный кабинет?

— В твой кабинет? Когда?

— В первую неделю, как я приехал сюда. Назвался «истребителем грызунов» и уговорил одного из моих парней пустить его «поработать».

Биллингс взлохматил свою буйную шевелюру.

— Ты кого-нибудь подозреваешь, не так ли?

Поколебавшись, Джон кивнул.

— Да, подозреваю.

— Кого?

— Единственного человека, которому предстоит потерять все, если эта стародавняя утечка будет обнаружена: Гранта Коха.

Биллингс рассмеялся. Его хмурое лицо просветлело.

— Ну в этом случае, Джон, у тебя будет утечка: тут я не с тобой. Ведь Грант любит наш город. Он и члены его семейства пожертвовали тысячи долларов на благотворительные цели. Только в прошлом году он сам выделил участок земли под медицинский центр и оплатил, не моргнув глазом, чуть не половину стоимости строительства. Разве так поступил бы человек с уголовными намерениями и сомнительным прошлым?

Джону хотелось схватить городского чиновника за шиворот и как следует встряхнуть.

— Ты сам знаешь, как трудно разобраться в людях, если оценивать их по количеству долларов в кармане.

— Это на что ты намекаешь?

Стэнли окинул Биллингса брезгливым взглядом.

— Скажите, господин член административной комиссии, сколько пожертвовал Кох на проведение вашей избирательной кампании в прошлом году?

Биллингс залился румянцем, губы его зло сжались.

— Ты мне нравишься, Джон, — произнес он ровным голосом. — Поэтому я забуду твои оскорбительные намеки. Что же касается просьбы об отмене парада, то я ее категорически отклоняю. И нам обоим известно, что у тебя нет юридических прав действовать через мою голову.

— Может быть, и так. Но я могу своей властью отменить фейерверк, и я это сделаю.

Биллингс прищурился, губы растянулись в тонкую ниточку.

— Что это вдруг с тобой, Стэнли? У тебя острый приступ мании величия или, наоборот, преследования?

Биллингс взял шляпу и хотел идти, но Джон остановил его.

— Ты прав. Я веду себя недостойно, срывая на тебе злость. Прошу прощения.

Самолюбие Биллингса было удовлетворено неожиданным смирением Джона.

— Твое озлобление не имеет ничего общего с тем, что ты в этот уик-энд восстанавливал подорванные на пожаре силы в доме Бетси?

Джону стало противно от бестактной шутки Тома.

Биллингс усмехнулся.

— Не сердись, мое дело — сторона, но мне кажется, встреча с тобой — самое счастливое событие в жизни Бетси с той поры, как погиб Стив. С твоим возвращением в Грэнтли она вроде… как это выразилась Энн? А вот! Засияла изнутри. А раньше была ко всему безразличной, поглощенной материнскими заботами и хлопотами по дому.

— Любопытно, но сомневаюсь, что это «сияние» связано с моей унылой персоной.

— Послушайся совета человека, который женился в тридцать девять лет и даже в последнюю минуту хотел сбежать из-под венца. Перестань противиться тому, что суждено, и надень кольцо на палец своей леди без колебаний. Брак — не самое плохое в жизни. Кстати, не говори Энн, что это мои слова: но я хотел бы, чтобы мы с ней поженились на десять лет раньше.

Биллингс потянулся за счетом, но Джон опередил его.

— Обещаю, как только пройдут праздники, мы поговорим насчет того, чтобы проверить твои чудовищные подозрения.

Биллингс протянул руку. Джон пожал ее.

— Том, у меня еще вопрос.

— Да?

— Кто продал тебе здание отеля, когда ты приехал сюда из Калифорнии?

— «Строительная корпорация ГК».

— Подразумевается Грант Кох.

— Да, — неохотно подтвердил Биллингс.

— Предварительно брались пробы почвы?

— Разумеется, — не совсем уверенно ответил Биллингс. — Без этого я ничего бы не купил в наше время.

— И каков был результат?

— Пробы показали, что почва чистая. — Голос Тома дрогнул.

Собеседники обменялись долгим взглядом. Биллингс поспешил к выходу.

Джон последовал за ним. Вдруг звонкий детский голосок одной из сестер-близнецов назвал его имя. Неподалеку от кафетерия Бетси и девочки высаживались из машины.

— Привет дамам. Вы рано сегодня выезжаете.

— Мы идем на завтрак, — сообщила Рози с широченной улыбкой, открывшей недостачу двух передних зубов.

— Это еще не все! Потом мы идем к доктору слушать, как бьются сердца у детей Пруди, — продолжила рассказ Мэри, а Анжелика и Рози оживленно закивали головами.

— Все вместе идете?

Его взгляд, впился в лицо Бетси. Она улыбнулась, хотя явно не была настроена разговаривать. У него защемило сердце, но ведь сам же виноват во всем: перекрыл обратный ход.

— Разве не замечательно! — воскликнула Пруди. — Джон и Джейсон очень волнуются перед встречей с гостями. Кажется, у них уже повадки настоящих кавалеров.

— Когда… ты ожидаешь появления этих кавалеров?

— Доктор говорит, через две недели, — беззаботно ответствовала Пруди. — Я готова в любую минуту!

Джон слегка побледнел.

— Я шучу, шеф. — Пруди сжала его руку и рассмеялась.

В тот же момент его дернули за рубашку. Джон увидел обращенные к нему нетерпеливые взгляды близнецов.

— Через пять недель будет наш день рождения, — доложила Мэри.

— И мама говорила, мы можем пригласить кого хотим. Вот мы…

— Мы и выбрали тебя.

Ручка Анжелики оказалась в ладони Джона. Мэри прижалась к его ноге, а Рози стояла, улыбаясь во весь рот.

— Я очень польщен вашим приглашением. Но вам лучше бы позвать кого-нибудь… — Джон очень старался не обидеть детей, не омрачить их радость.

— Почему?! — поразились близнецы.

— По всей вероятности, меня не будет в городе.

— Долго-долго не будешь, как мой папа? — Теперь и Рози смотрела на него с упреком.

— Да.

— Но ты не можешь…

— Дети, перестаньте! — прервала их Бетси, положив ладони на головки сестер. — Если шеф говорит, что его не будет в городе, значит, это так и есть.

— Какая неприятность! — не выдержала Пруди и загнала детей в кафетерий.

— Извини за этот инцидент, — сказала Бетси, когда они остались одни. — Я предупредила близнецов, что дядя Джон может быть занят, но ты же знаешь, как они рассеянны.

Она прикрыла глаза от солнца ладошкой, но ему были видны горькие складки вокруг рта, хотя Бетси пыталась безмятежно улыбнуться Джону как старому школьному другу.

— Я в самом деле причинил тебе боль, да?

— Да, — просто ответила она. — Но лет через двадцать я смогу убедить себя, что ничего трагического не произошло.

Бетси повернулась и скрылась в дверях кафетерия.

Построение закончилось, и пожарники разошлись. Монк остался. Он был мрачен.

— Разрешите к вам на минуту, сэр? Надо бы поговорить.

— Конечно. Пойдемте.

В кабинете Джон опустился в кресло. Монк присел напротив. Не спросил разрешения — нарушил устав, отметил дисциплинированный Джон, но ничего не сказал.

Выдвинув верхний ящик стола, Джон достал пузырек с аспирином. Эти таблетки стали его постоянным спутником. Высыпав на ладонь три штуки, проглотил, не запивая.

— Так, какие у нас проблемы, Монк?

— Я насчет мнимого «истребителя грызунов», сэр.

Джон насторожился.

— Вы знаете, кто он?

— Не совсем, но я увидел его снова. Вчера я наблюдал, как развешивали флаги. И заметил среди рабочих-добровольцев этого человека: та же шляпа с твердыми полями, то же лицо. Я порасспросил окружающих и узнал, что он — работник «Строительной корпорации ГК».