Sword Art Online. Том 15. Алисизация. Вторжение

Часть 1

Чёрный рыцарь Липия Занкейл спрыгнула со своего дракона ещё до того, как зверь окончательно остановился, и немедленно бросилась бежать по мосту, соединяющему взлётную площадку с дворцом.

Ей почти сразу стало не хватать воздуха. Она подняла правую руку и сорвала с головы шлем.

Длинные пепельные волосы вырвались на свободу. Смахнув их за спину левой рукой, Липия разогналась ещё сильнее. Она сняла бы с себя и плащ, и тяжёлые доспехи, но не хотела, чтобы даже малейший участок её кожи попался на глаза заполонивших дворец магистратов.

Когда она пробежала плавно заворачивающий коридор, между колоннами по правую руку показался чёрный силуэт огромного замка на фоне алого неба.

Когда-то замок Обсидия, он же императорский дворец, был высочайшей горой бескрайних земель тьмы (конечно, не считая злосчастного Краевого хребта). Сотня лет бурения ушла на то, чтобы превратить её в замок.

Говорят, что из тронного зала на вершине дворца открывается вид на Краевой хребет далеко на западе и на гигантские ворота, врезанные в него.

Никто не мог ни подтвердить, ни опровергнуть эти слухи.

Тронный зал империи тьмы пустовал с тех самых пор, как первый император, бог тьмы Вектор, в далёкой древности исчез в подземной тьме. С тех пор двери в тронный зал запечатаны цепью с бесконечным запасом Жизни и никогда не открываются.

Липия оторвала взгляд от верхушки чёрного замка и посмотрела вперёд. Она уже почти добежала до ворот, которые охраняли огры.

— Я Занкейл, чёрный рыцарь одиннадцатого ранга! — обратилась она к ним. — Открывайте!

Стражники с волчьими головами и человеческими телами отличались размерами, силой и некоторым тугодумием. Они начали вращать колесо открывающей ворота лебёдки, лишь когда Липия подошла почти вплотную к чугунным створам.

Как только двери с оглушительным грохотом приоткрылись, она немедленно проскользнула между створами.

Замок, в котором она не была целых три месяца, встретил её по обыкновению прохладным воздухом.

Ежедневными стараниями кобольдов-чернорабочих в отполированных до блеска коридорах не было ни пылинки. Липия бежала вперёд, стуча подошвами по обсидиановому полу. Вдруг впереди показались две соблазнительные девушки в откровенных нарядах. Они, в отличие от Липии, ходили бесшумно.

Остроконечные шляпы на роскошных струящихся волосах показывали, что это чёрные маги. Липия надеялась пробежать, даже не посмотрев в их сторону, но тут одна из магов громко и звонко воскликнула:

— Надо же, какой грохот! Я была уверена, что это орк бежит!

Её соседка тут же расхохоталась и ответила:

— Что ты, земля так дрожит только под ногами гиганта!

«Если бы не запрет обнажать мечи в замке, я бы отрезала им языки», — подумала Липия, фыркнула и побежала дальше.

Большая часть человеческих девушек, рождённых в империи тьмы, после окончания школы сразу же вступает в гильдию чёрных магов. Эта гильдия больше всего ценит наслаждения и удовольствия, прививая магам не порядок, а распущенность. Как правило, после обучения в ней маги становятся прямо как эти девушки: у них нет никаких интересов, кроме потакания своему тщеславию.

Тем не менее они испытывают сильнейшую неприязнь к девушкам, которые решают выбрать путь рыцаря. Будучи ещё совсем маленькой, в школе она очень не ладила с магом-одноклассницей, и однажды та даже наслала на неё ядовитых жуков с помощью заклинания. Правда, за это Лилия отрезала ей косу кинжалом, и та больше так не делала.

Что ни говори, империя сплошь состоит из глупцов, которые не хотят смотреть в завтрашний день.

Пока гильдии и люди только и могут, что ссориться и выяснять, кто главнее, с помощью силы. У тёмной земли нет будущего.

Да, сейчас в империи воцарилось хрупкое равновесие благодаря Совету десяти маркизов, но едва ли оно долго продержится. Если в надвигающейся войне против мира людей — или страны иумов, как её называют орки и гоблины, — хоть один из маркизов погибнет, равновесие немедленно нарушится, и империя вновь погрязнет в кровавой междоусобице.

Это будущее обрисовал ей один из десяти маркизов, её непосредственный начальник, командир чёрных рыцарей… и в то же время любовник Лилии.

Прямо сейчас она несла ему секретные сведения, заполучить которые он так долго мечтал, поэтому она не собиралась тратить ни секунды на вздор заносчивых магов.

Липия решительно пересекла безлюдный зал и побежала по главной лестнице, перепрыгивая через ступени. Даже её натренированное рыцарское тело вскоре утомилось, но к тому времени она уже почти добралась до нужного этажа.

Совет десяти маркизов, управляющий империей тьмы, состоит из пяти людей, двух гоблинов, орка, огра и гиганта. Лишь спустя столетие распрей пять рас смогли договориться об условиях и наконец-то заключили союз на равных правах.

Поэтому на восемнадцатом этаже замка Обсидия, недалеко от вершины, у каждого из маркизов были свои покои. Липия пробежала по коридору, стараясь особенно не шуметь, и трижды постучала в дальнюю дверь тыльной стороной ладони.

— Входи, — тут же послышалось в ответ.

Липия посмотрела по сторонам, убедилась, что за ней никто не следит, открыла дверь и быстро юркнула внутрь.

В почти ничем не украшенной комнате витал запах мужчины, по которому она успела соскучиться.

Липия тут же преклонила колено и поклонилась:

— Рыцарь Липия Занкейл вернулась с задания.

— Молодец. Ну, присаживайся, — раздался зычный голос, от которого сердце Липии забилось чаще.

Она подняла голову и увидела в одном из кресел за круглым столом мужчину, закинувшего ногу на ногу. Это и был командир чёрных рыцарей, он же Чёрный Генерал Виксель Ул Шаста.

На редкость крупный по меркам людей, он, конечно, недотягивал до огров по ширине плеч, но по крайней мере не уступал им в росте. Чёрные волосы были коротко острижены, лицо украшали аккуратные усы.

Пуговицы простой хлопковой рубашки едва не отрывались над выпирающими мускулами, а в районе пояса не было ни капли жира. Очень немногие знали, что Шаста умудрялся сохранять идеальную форму после сорока лет благодаря изнурительным ежедневным тренировкам, которые он не забросил, даже возглавив чёрных рыцарей.

Увидев своего возлюбленного впервые за три месяца, Липия едва не бросилась ему на грудь, но сдержалась и села в кресло напротив него.

Шаста выпрямил спину, вручил Липии один из двух стоявших на столе хрустальных бокалов, затем откупорил бутылку выдержанного вина.

— Я собирался с тобой сегодня выпить, так что вчера прихватил бутылку из сокровищницы. — Шаста подмигнул ей, наливая рубиновую жидкость в бокал.

В такие минуты он и сейчас, и много лет назад напоминал ей озорного мальчугана.

— С… Спасибо вам, господин.

— Сколько раз я просил не называть меня так, когда мы наедине?

— Но ведь я пока на задании.

Шаста вздохнул и пожал плечами. Липия чокнулась с ним, залпом выпила ароматное вино и почувствовала, как восстанавливается утраченная во время путешествия Жизнь.

— Ну так что? — Командир тоже осушил бокал, принял серьёзный вид и заговорил на тон ниже: — Ты ведь даже удосужилась заранее оповестить меня о какой-то важной новости. И что же это?

— Секунду… — Липия невольно посмотрела по сторонам, затем подалась вперёд.

Несмотря на широкий кругозор, открытость и честность, Шаста умудрялся быть очень педантичным человеком. Он закрыл свою комнату таким количеством защитных заклинаний, что даже знаменитая ведьма, возглавляющая гильдию чёрных магов, едва ли бы смогла подслушать их разговор. Однако Липия собиралась передать ему настолько важные сведения, что не могла заставить себя говорить громче шёпота.

Она посмотрела прямо в чёрные глаза Шасты и кратко доложила:

— Первосвященница Церкви Аксиом мира людей… мертва.

Глаза Чёрного Генерала широко раскрылись. Повисла тишина, которую вскоре нарушил его медленный выдох.

— Я бы спросил, правда ли это… но для тебя это будет оскорблением. Не подумай, что я сомневаюсь… просто… услышать, что бессмертная погибла…

— Да… Я понимаю вас. Я тоже не сразу поверила, так что потратила целую неделю, чтобы собрать доказательства при помощи жука-ушача, которого запустила в Центральный собор.

— Ты сильно рисковала. Если бы кто-то обнаружил, чьё это заклинание, ты бы даже убежать не успела: разорвали бы на части прямо в Центории.

— Да. И именно потому, что никто не заметил заклинание даже моего уровня, я и полагаю, что это правда.

— Гм… — Пригубив второй бокал вина, Шаста опустил голову. — Когда это произошло? От чего она погибла?

— Полагаю, примерно полгода назад…

— Полгода. Да, именно тогда оборона Краевого хребта на время ослабла.

— Да. А что касается причины смерти Первосвященницы… боюсь, вы мне не поверите, но я слышала, что она пала от клинка…

— От клинка… Кто-то сумел победить бессмертную мечом? — изумился Шаста.

— Немыслимо, — Липия покачала головой. — На самом деле я полагаю, что у якобы бессмертной всё-таки иссякла Жизнь, а гибель от меча лишь слухи, распущенные для того, чтобы никто не сомневался в божественной сущности Первосвященницы…

— Гм… Да, ты наверняка права. И всё же… выходит, Первосвященница Администратор и правда мертва… — Шаста закрыл глаза, сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

Ещё долго он молча раздумывал. Наконец резко открыл глаза и заявил:

— Теперь есть надежда.

У Липии перехватило дыхание.

— Простите, на что? — неуверенно уточнила она.

— Разумеется, на мир с людьми, — тут же послышалось в ответ.

Фраза, грозящая смертельной опасностью любому, кто посмеет произнести её в этом замке, растворилась в воздухе.

— Господин, вы полагаете… это и правда возможно? — полушёпотом спросила Липия.

Шаста сосредоточил взгляд на рубиновой жидкости в бокале и медленно кивнул.

— Возможно это или нет, мы должны заключить мир любой ценой. — Командир рыцарей допил бокал. — Жизнь Великих врат, целую вечность отделявших мир людей от мира тьмы, почти иссякла. Войска пяти рас предвкушают вторжение в плодородный и светлый мир людей. Они похожи на горшок, из которого вот-вот выкипит вода. На недавнем Совете десяти маркизов вожди долго спорили, кому достанется сколько земель, сокровищ и рабов. Да уж… их алчность не знает границ.

Справедливая речь Шасты заставила Лилию поёжиться.

Если миром людей, насколько она знала, повелевает объёмный Кодекс Запретов, то в мире тьмы существует только один закон: право сильного.

В этом смысле Шаста мог показаться еретиком: если остальные девять маркизов, заполучив предельно возможную власть в этом мире, до сих пор жаждали ещё, то Чёрный Генерал всерьёз хотел поладить с миром людей.

И Липия полюбила этого человека именно за то, что он не похож на остальных. В отличие от остальных маркизов, принудительно склонивших своих любовниц к связи, Шаста сделал её своей не насильно. Он встал перед ней на колени, преподнёс букет цветов и сделал ей предложение искренними словами.

Тем временем Шаста продолжал говорить мрачным тоном, даже не догадываясь о мыслях своей возлюбленной:

— Но маркизы слишком недооценивают людей. Особенно рыцарей единства, которые триста лет защищали их мир.

— Это точно… — Лили я кивнула. Одно только упоминание о рыцарях единства вмиг охладило её мысли. — Все они устрашающе сильные бойцы.

— Каждый из них стоит буквально тысячи воинов. За долгую историю ордена чёрных рыцарей они не раз убивали наших товарищей, но у нас ни разу не получилось ответить тем же. Они прекрасно натренированы, их священным артефактам нет равных… Даже я никогда не убивал их, хотя не раз был всего в одном шаге от победы. А уж сколько раз проигрывал — и не счесть.

— Всё благодаря тому… что они владеют странной силой, которая позволяет выпускать из мечей огонь и свет…

— «Полное подчинение оружия». Исследователи заклинаний нашего ордена долгие годы изучали эту силу, но так и не смогли постичь её. Даже сотня гоблинов не выстоит против одного удара этого заклинания.

— С другой стороны, в нашей армии где-то пятьдесят тысяч бойцов, а рыцарей единства всего около тридцати. Неужели мы не сможем задавить их числом?

Уголки усов Шасты поднялись вместе с губами в ироничной улыбке.

— Как я уже сказал, каждый из них стоит тысячи. То есть мы потеряем тысяч тридцать наших.

— Невероятно… Неужели так много?

— Ну, примерно. Вообще, хоть мне этот метод и не нравится, но если на передовой будем сражаться мы, остальные рыцари, огры и гиганты, а чёрные маги будут постоянно поддерживать нас магией из тыла, то со временем силы рыцарей единства иссякнут. Но мне тяжело даже вообразить, сколько наших погибнет к тому времени, как падёт последний рыцарь. Не уверен насчёт тридцати тысяч, но, думаю, около половины армии точно.

Шаста поставил бокал на стол с громким стуком. Липия тут же собралась налить ещё вина, но он остановил её взмахом руки и снова откинулся на спинку кресла.

— Разумеется, это означает, что равновесие пяти рас снова нарушится. Совет десяти маркизов утратит смысл, договоры между расами перестанут соблюдаться. Мы вернёмся в Эпоху железа и крови, которая завершилась лишь сто лет назад. Хотя нет, будет ещё хуже. Теперь ко всему прочему добавится медовое море — мир людей по ту сторону Великих врат. Не один век пройдёт, пока расы поделят его между собой…

Именно этого Шаста опасался сильнее всего. Это была наихудшая из всех картин будущего, которыми он часто делился с Липией. Зато остальные маркизы не видели в таком будущем ничего плохого… наоборот, они даже мечтали о нём.

Липия опустила голову и засмотрелась на покрытые царапинами, но отполированные до блеска чёрные латы, которые ей дали вместе с должностью рыцаря.

В детстве Липия была маленькой и щуплой. Если бы она родилась в Эпоху железа и крови, то никогда бы не стала рыцарем: её бы либо продали как рабыню, либо выбросили за городские стены, где её короткая жизнь и завершилась бы.

Однако благодаря какому-никакому мирному договору между расами она попала не на рынок рабов, а в школу, где в ней пробудился долгое время дремавший талант мечника, и в конце концов она заняла должность, о которой мечтали практически все человеческие женщины.

Каждый месяц она вкладывала почти всё своё жалование в содержание приюта, в котором спасали детей из далёких мест, где по-прежнему существовало рабовладение, и воспитывали их, пока они не дорастали до школы.

Об этом не знали ни её боевые товарищи, ни даже Шаста. Дело в том, что она даже сама себе не могла объяснить, зачем это делает.

Просто…

Просто в глубине души Липию не покидало чувство, что они живут неправильно: сила не должна давать право отбирать всё. В отличие от мудрого Шасты, Липия не могла выразить свои сомнения ясными словами, но продолжала считать, что их страна… нет, весь Андерворлд, включая мир людей, должен выглядеть иначе.

Сейчас Липия уже начала смутно понимать, что этот чудесный новый мир находится в конце пути, начинающегося с мирного договора Шасты. И даже помимо этого она, будучи женщиной, хотела во всём помогать своему возлюбленному.

И всё же…

— И всё же, господин, как вы собираетесь уговаривать остальных маркизов? И кстати… Вы уверены, что рыцари единства примут ваше предложение о мире? — глухо спросила она.

— Гм… — Шаста закрыл глаза и погладил усы правой ладонью. Наконец он ответил с толикой горечи в голосе: — Что касается рыцарей единства, я думаю, с ними можно договориться. Раз Первосвященница погибла, сейчас ими наверняка руководит Беркули. У этого дядьки непростой характер, но мы договоримся. Да, весь вопрос… именно в Совете маркизов. Может, я противоречу сам себе, но…

Глаза Чёрного Генерала открылись и посмотрели в пустоту, грозно сверкая.

— Похоже, мне придётся убить их. По меньшей мере четверых.

Липия ахнула и осторожно уточнила:

— Говоря о четверых, вы имеете в виду… обоих вождей гоблинов, вождя орков и…

— Главу гильдии чёрных магов. Эта женщина мечтает разгадать секрет бессмертия Администратор, чтобы однажды стать императрицей. Она ни за что не согласится на мир.

— Но ведь!.. — Липия выдавила из себя возражение. — Господин, это слишком опасно! Конечно, вожди гоблинов и орков вам не ровня, но… невозможно представить, на какие уловки пойдёт глава чёрных магов!

Липия уже договорила, а Шаста продолжал молчать.

Наконец он заговорил, но вместо ответа задал неожиданный вопрос:

— Слушай, Липия. Сколько времени мы уже вместе?

— Что? A-а… э-э… тогда мне был двадцать один… так что четыре года.

— Уже четыре года… Прости, что так долго держал тебя в неоднозначном положении. Что скажешь? Может, пора нам уже? Ну, это… — Командир чёрных рыцарей посмотрел по сторонам, почесал голову и наконец решился: — Станешь моей законной женой? Прости, я уже немолод, но…

— Го… господин…

Глаза Липии широко раскрылись.

Затем что-то тёплое разлилось из сердца по всему её телу. Она понимала, что на этот раз уже не выдержит, перепрыгнет через стол и кинется ему на грудь…

Но именно тогда по ту сторону мощной двери раздался запинающийся, пронзительный голос:

— Срочно! Срочное дело! A-а, это просто невероятно! Маркизы, скорее сюда!

Знакомый голос вроде бы принадлежал главе торгово-промышленной гильдии — ещё одному маркизу.

Липия помнила его как статного, благородного человека, который уж точно никогда не кричит таким фальцетом. Тем не менее голос продолжал:

— Срочно, важно! У… у тронного зала! Трясутся! Цепи на двери-и-и-и!

Часть 2

Очутившись в тронном зале в образе императора Вектора, Габриэль Миллер окинул взглядом павшие ниц искусственные флактлайты, испытывая при этом странное чувство.

Все эти существа — фотонные информационные тела внутри двухдюймовых лайткубов. Но в этом мире они настоящие люди, обладающие разумом и душой. Правда, из десяти существ в первом ряду людьми была лишь половина, а остальные выглядели как уродливые монстры.

Габриэль уже знал, сколько юнитов[13] в его распоряжении: десять генералов, называвших себя лордами (точнее, маркизами), рыцари и маги за их спинами и пятьдесят тысяч бойцов за стенами замка. Всё, что ему требовалось, — грамотно распорядиться этими пешками, уничтожить защитников мира людей и захватить Алису.

Однако здесь, в отличие от игр жанра RTS[14], юнитам не получится отдавать неоспоримые приказы с помощью мышки и клавиатуры. Ему придётся командовать, управлять войсками через слова и действия.

Габриэль молча встал с трона, сделал несколько шагов и взглянул в зеркало на задней стене.

В отражении он увидел самого себя, но в невероятно дурацкой одежде. От реального Габриэля остались только черты лица и светлые, почти белые волосы. Однако на голове теперь красовалась чёрная металлическая корона с алым драгоценным камнем. Вместо привычной одежды на нём была чёрная велюровая рубашка, такие же штаны и роскошная меховая накидка того же цвета. С пояса свисал тонкий, тускло поблёскивающий клинок; ботинки и перчатки украшала искусная вышивка серебром. На спине — длинный кроваво-красный плащ.

Габриэль скосил взгляд вправо. На одну ступень ниже трона, сцепив руки на затылке, стоял рыцарь и озирался по сторонам.

Этот мужчина в тёмно-фиолетовом доспехе, напоминающем своим блеском кристалл, на самом деле был Вассаго Казарс, который зашёл в этот мир одновременно с Габриэлем. И хотя Габриэль заранее предупредил Вассаго, чтобы он не вёл себя как обычно, пока они не разберутся в происходящем, тот уже в нетерпении постукивал носком латного ботинка, ожидая возможности высказать первые впечатления излюбленным сленгом.

Габриэль покачал головой и вновь посмотрел на себя в зеркало.

Он привык к сшитым на заказ костюмам и в этой одежде чувствовал себя неуютно. Однако здесь, в Андерворлде, он не СТО частной военной компании.

Здесь он император, владыка бескрайней Дарк Территори…

И бог.

Габриэль закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул.

Пришло время сменить маску и из хладнокровного брутального командира превратиться в бессердечного императора. В голове его словно щёлкнул тумблер.

Габриэль — он же Вектор, бог тьмы, — открыл глаза и развернулся, хлопнув алым плащом. Окинув десятерых генералов высокомерным взглядом, он огласил тронный зал бездушным голосом:

— Поднимите головы и назовитесь! Начни ты, далее по очереди.

Статный мужчина средних лет, ещё секунду назад прижимавшийся лбом к полу, на удивление быстро выпрямился и откликнулся на беглом японском:

— Как прикажете! Я глава торгово-промышленной гильдии Ленгиль Гира Сково!

Мужчина снова поклонился, и в следующий миг при шла в движение огромная фигура по соседству с ним.

Если бы это существо встало в полный рост, в нём было бы футов двенадцать — или три с половиной метра — роста. Спереди на массивное тело крест-накрест были намотаны две блестящие цепи, с пояса свисали звериные шкуры. Этот получеловек поднял голову с удивительно длинным носом и представился голосом, напоминающим раскаты грома:

— Я вождь гигантов Сигросиг.

Пока Габриэль переваривал тот факт, что даже внутри такого чудовища есть разум и душа, раздался скрипучий голос третьего генерала:

— Глава гильдии убийц… Фу Дза…

Голос принадлежал фигуре в капюшоне, на фоне гигантов казавшейся совсем крошечной и незаметной. Габриэль не смог определить ни возраст, ни даже пол этого человека. Он хотел было приказать генералу снять капюшон, но тут же передумал: скорее всего, среди ассасинов есть запрет на раскрытие лица.

Габриэль перевёл взгляд на следующего генерала и с трудом сдержался, чтобы не нахмуриться.

Сидевшее на полу существо было поистине воплощением уродства. Оно имело такие короткие ноги, что не могло даже встать на колени. Оголённый круглый живот блестел от жира, а почти утонувшую в плечах шею украшали черепа мелких зверей.

Голова его больше всего напоминала кабанью. Под торчащим пятачком был огромный клыкастый рот; толь ко в крошечных глазках блестел огонёк человеческого разума, но на фоне остального и он казался омерзительным.

— Вождь орков Лилпилин, — произнесло существо пронзительным голосом, и Габриэль снова не понял, мужчина перед ним или женщина.

Но сейчас это его не интересовало, ведь орки, или свинолюды, наверняка одни из слабейших юнитов, не более чем расходный материал.

Следующим поднял голову и грациозно поклонился молодой парень, которого с полной уверенностью можно было назвать юношей. Его голову украшали вьющиеся огненно-рыжие волосы, а загорелый торс был прикрыт лишь ремнями. Помимо них на нём были кожаные штаны, сандалии и перчатки с квадратными металлическими заклёпками.

— Десятый чемпион гильдии гладиаторов Искан! — бодро воскликнул юноша.

Габриэль посмотрел на него, не показывая своего недоумения. Неужели местные гладиаторы — боксёры? Сможет ли он побеждать врагов голыми руками?

И только он задумался, как по залу вдруг прокатился рык.

Его издал ещё один великан — не такой огромный, как гигант, но всё же гораздо крупнее человека. Верхняя половина его тела почти целиком заросла длинной шерстью, а в том, что это не одежда, не оставляла сомнений совершенно звериная голова. Длинная волчья пасть была полна клыков, напоминавших зубья пилы. Сверху торчали треугольные уши.

— Гр-р… Я вождь… огров… — Он говорил еле внятно из-за свисающего из пасти языка. — Фругур… р-р-р…

Габриэль так и не понял, что это было: имя или ещё один рык, однако кивнул и перевёл взгляд на следующего маркиза.

В уши тут же ударил скрипучий голос:

— Вождь горных гоблинов Обдирала! Ваше Величество, доверьте нанести первый удар храбрым воинам моего племени!

Лысая голова с тонкими, торчащими в стороны ушами напоминала обезьянью. Существо оказалось очередным получеловеком, только низкорослым. Какие уж тут гиганты, орки и огры? Ростом оно недотягивало даже до человека.

Перед погружением Криттер прочитал им краткую лекцию про этот мир. Если верить его словам, в Дарк Территори существует только один закон: право сильного. Но если это так, то какая сила помогла этому гоблину получить тот же титул, что и остальным генералам?

Хотя Габриэль и понимал, что горные гоблины в любом случае окажутся более слабыми юнитами, чем орки, он всё же посмотрел на их вождя с любопытством и хмыкнул, разглядев в маленьких глазках ненасытную жажду крови.

Как только горный гоблин договорил, раздался такой же скрипучий голос его соседа, отличавшегося лишь цветом кожи.

— Какая чушь! Ваше Величество, мы будем вам в десять раз полезнее, чем эти отбросы! Это говорю вам я, вождь равнинных гоблинов Душила!

— Что ты сказал, слизнеед?! Кажется, ты слишком долго жил в болотах: у тебя уже башка прогнила!

— А у тебя все мозги от солнца высохли!

Гоблины начали спорить и браниться друг с другом…

Вдруг между их носами сверкнула вспышка синего пламени. Оба вождя вскрикнули и отскочили в разные стороны.

— Не забывайте: вы находитесь перед императором, — послышался томный голос девушки в откровенном наряде, в этот момент опускавшей правую руку. Вспышка появилась, когда она щёлкнула пальцами, словно зажигалкой.

Девушка медленно встала и слегка выгнулась, гордо демонстрируя пышные формы и красоту своего тела. Она театрально поклонилась, и справа от себя Габриэль услышал приглушённый свист Вассаго. Отчасти Габриэль его понимал.

Кожа цвета кофе с молоком блестела так, словно девушка умастила себя маслом. Одежда из чёрной лакированной кожи почти ничего не скрывала. На ногах были сапоги на шпильках, на спине — серебристо-чёрный меховой плащ; поверх него струились роскошные, доходящие до бёдер светлые волосы с платиновым отливом.

Голубая подводка меркла на фоне ярких бирюзовых глаз. Кокетливо прищурившись, девушка приоткрыла губы, отливающие тем же голубым цветом, и представилась:

— Меня зовут Ди Ай Эль, я глава гильдии чёрных магов. Три тысячи моих подчинённых принадлежат вам телом и душой, как и я сама.

И говорила, и вела себя девушка поистине обворожительно. Но Габриэль никогда не позволял мужскому влечению управлять собой, поэтому лишь сдержанно кивнул в ответ.

Ведьма по имени Ди моргнула и как будто хотела что-то добавить, однако промолчала. Затем она поклонилась и вновь преклонила колени.

«Мудрое решение», — отметил Габриэль, переводя взгляд на последнего генерала.

Им был мужчина в самом расцвете сил, удивительно крупный по человеческим меркам. До сих пор он молчал и не поднимал головы.

Мужчина носил тускло блестящие чёрные латы, покрытые бесчисленными царапинами. На лбу и переносице склонённой головы тоже виднелись шрамы.

— Командир корпуса чёрных рыцарей Виксель Ул Шаста, — хрипловатым баритоном произнёс мужчина, так и не подняв глаз. — Император, прежде чем поклясться в верности, я… хотел бы задать вам вопрос.

Наконец-то мужчина поднял лицо, и Габриэль прочёл на нём строгость и суровость. Изредка он уже встречал подобные лица: такие бывают у прирождённых воинов.

В обращённых к Габриэлю глазах рыцаря по имени Шаста читалась решимость, которой не было во взглядах остальных генералов.

— Я хочу узнать, к чему устремлены ваши желания после возвращения на престол, — спросил Шаста ещё на тон ниже.

«Да, действительно, эти существа не просто программы, и это нужно постоянно иметь в виду», — заметил про себя Габриэль, но, как и подобает бессердечному императору, ответил ледяным тоном:

— К крови и страху, огню и разрушению, смерти и воплям.

Когда гладкий стальной голос Габриэля разнёсся по залу, генералы перед ним моментально напряглись.

Обведя их взглядом, Габриэль хлопнул плащом и указал рукой на небо на западе.

Слова, исполненные фальшивой жажды завоеваний, пришли к нему практически сами:

— Земля на западе переполнена энергией богинь, что изгнали меня с небес, но Великие врата, защищающие тот мир, скоро падут. Я вернулся… чтобы принести свет моего величия во все уголки этого мира!

Криттер рассказал им всё, что мог, об окончательном стресс-тесте, который должен был начаться спустя неделю по внутреннему времени. Габриэль продолжал свою напыщенную речь, опираясь на полученные от хакера сведения:

— Как только падут врата, мир людей станет собственностью тьмы! Сам я желаю лишь божественную жрицу, которая в тот же самый миг появится на той земле! Всех остальных людей я разрешаю убивать и грабить столько, сколько захотите! Пришло время, которого так долго ждали народы тьмы!

В воздухе повисла тишина…

Но уже через миг её нарушил дикий вопль:

— Гхи-и-и-и! Убить! Убить всех белых иумо-о-о-ов!

Это кричал, дёргая короткими ногами, вождь орков с полными жажды и ярости глазами. К нему мигом присоединились вожди гоблинов, дружно вскинув руки:

— О-о-о-о-о-о! Война! Война!

— Ура-а-а-а! Война-а-а!

Волна боевых кличей заразила остальных генералов, а затем и офицеров за их спинами. Качались тонкие, словно ветки, тела скрывающихся под капюшонами убийц. Ведьмы из гильдии чёрных магов радостно визжали и запускали разноцветные фейерверки.

Огромный зал наполнился варварскими криками…

Но Габриэль заметил, что рыцарь Шаста единственный остался на коленях и смотрел в пол.

Что это: сдержанность военного человека или же за этим стояли какие-то чувства? Фигура в доспехах была неподвижна, словно скала, и Габриэль не смог найти ответ.

— Бро, вот уж не думал, что у тебя такой талант! Может, тебе надо было податься во власть? — насмешливо спросил Вассаго, бросая Габриэлю бутылку вина.

Тот фыркнул в ответ:

— Я всего лишь подстраиваюсь под необходимость. И тебе не помешает научиться вести себя как подобает. Твоя должность тоже выше, чем у них.

Щелчком сбив пробку с пойманной бутылки, Габриэль пригубил рубиновую жидкость и вдруг задумался, можно ли это считать пьянством на рабочем месте.

Вассаго, однако, считал, что такой ситуацией грех не воспользоваться, и заливал в себя винтажное вино, словно это было простое пиво.

— Я хочу не толкать речи и раздавать приказы, а первым кинуться в бой, — отозвался он, вытирая губы. — Не зря же я погрузился в этот обалденный виртуальный мир… Тут и вино, и бутылка прямо как настоящие.

— Но и раны здесь болят и кровоточат, ведь в этом мире нет поглотителя боли.

— Разве это не здорово? — ухмыльнулся Вассаго.

Габриэль пожал плечами, поставил бутылку на стол и встал с дивана.

Императорские покои на верхнем этаже замка Обсидия оказались не в пример просторнее комнаты начальника в офисе Glowgen DS. Из огромных окон открывался вид на ночной город вокруг замка. Конечно, городское освещение было не таким ярким и пёстрым, как в Сан-Диего, зато сам город казался сказочным.

Маркизы уже покинули замок, чтобы готовить свои войска к войне. На улицах повсюду рябило от факелов на обозах, которые вывозили припасы со складов. Глава торгово-промышленной гильдии руководил снабжением армии и получил приказ использовать все запасы со складов замка, так что в ближайшее время голод и холод ей не угрожали.

Оторвав взгляд от бесчисленных огоньков, Габриэль подошёл к углу комнаты, где стояла фиолетовая кристаллическая панель системной консоли.

Он прикоснулся к экрану, открыл меню и нажал кнопку вызова внешнего наблюдателя. Коэффициент ускорения понизился до единицы, заставив испытать странное чувство. Наконец с экрана раздался торопливый голос Криттера:

— Командир, это вы?! Я только-только вернулся в Главный зал управления после того, как подключил вас!

— У нас уже ночь первого дня. Конечно, я знаю про ускорение времени, но всё-таки это удивительное явление. Короче говоря, пока что всё идёт по плану. За пару суток юниты приготовятся к битве, мы рассчитываем начать наступление на Хьюман Эмпая уже через два дня.

— Прекрасно. Как только захватите Алису, тащите её к консоли и выберите в меню пункт «Извлечь в Главный зал управления». После этого её лайткуб достанется нам. И кстати, передайте кое-что придурку Вассаго.

За спиной послышалась пара ругательных слов: похоже, слова Криттера услышал не только Габриэль.

— Сейчас мы не можем использовать администраторские команды, в том числе сброс аккаунта. Это значит, что если вы или Вассаго умрёте, то вашими привилегированными аккаунтами больше нельзя будет пользоваться. Станете рядовыми солдатами!

— Да, я помню… Поэтому пока постараюсь держаться подальше от передовой. Как там JSDF?

— Пока что никак. Не думаю, что они успели заметить ваше погружение.

— Хорошо. Конец связи. В следующий раз поговорим, когда захватим Алису.

— Так точно, буду ждать.

Окно закрылось, время ускорилось, и Габриэль вновь ощутил лёгкий дискомфорт.

Вассаго продолжал ворчать и сражаться с застёжками своих доспехов. Наконец ему удалось сбросить с себя металл, и он поднялся на ноги, оставшись в кожаной рубашке и штанах.

— Это самое, бро, можно я выйду в город погулять?.. Нельзя, да?

— Потерпи уж пока. Как выполним задание — отпущу на вечер.

— Ладно. Значит, пока что без убийств и без женщин… Ну, раз так, пойду спать. Вон в ту комнату.

Вассаго удалился в одну из смежных спален, на ходу похрустывая суставами. Габриэль медленно выдохнул и снял с головы корону. Затем он сложил на диване вычурную мантию и накидку и положил на них меч.

Во всех известных ему виртуальных мирах снятая экипировка исчезала в инвентаре, но в Андерворлд эту удобную функцию не добавили. Такими темпами можно было за месяц превратить покои в свалку, однако уже послезавтра они покинут замок и вернутся только лишь для того, чтобы выйти из этого мира.

Габриэль двинулся в спальню прямо напротив комнаты Вассаго, на ходу расстёгивая рубашку. Он открыл дверь… и удивлённо прищурился.

Внутри огромной спальни сбоку от ошеломляюще роскошной кровати кто-то стоял на коленях.

Ни слугам, ни кому-либо другому не дозволено подниматься выше этажа с тронным залом. Неужели жители этого мира могут ослушаться приказов богов?

На миг Габриэль задумался, не лучше ли вернуться за мечом, но вместо этого вошёл в комнату нарочито решительным шагом и закрыл за собой дверь.

— Кто ты? — коротко спросил он.

— Я пришла составить вам компанию на эту ночь, — донёсся в ответ глубокий женский голос.

— О?..

Габриэль вскинул бровь и проследовал к кровати сквозь полумрак спальни.

Сложив ладони на полу, перед ним сидела молодая женщина в тончайшем белье. Пепельные с голубым отливом волосы были подвязаны красивой лентой. На нежном теле не было никакого оружия.

— Кто тебя послал? — спросил Габриэль, присаживаясь на роскошную шёлковую простыню.

— Никто… — приглушённо ответила женщина после недолгого молчания. — Просто это моя работа.

— Ясно, — Габриэль отвёл от неё взгляд и лёг на середину кровати.

Через несколько секунд женщина поднялась и беззвучно прильнула к нему справа.

— С вашего позволения… — прошептала она.

«Ого!» — не удержался Габриэль, когда увидел экзотическую красоту её лица. Несмотря на тёмную кожу, скулы её вызывали в памяти скорее скандинавских женщин.

Женщина развязала шнурок пеньюара и взялась за ленту, державшую её волосы. Глядя на неё снизу вверх, Габриэль невольно проникся.

Неужели искусственные флактлайты способны даже на такое?

Неужели даже эта женщина считается несовершенным искусственным интеллектом? Если так, то каких же высот достигла совершенная Алиса?

Эта женщина предлагала ему своё тело, но на самом деле Габриэль восхищался не этим. Его изумило другое.

Распустив свои волосы, женщина, как и предвидел Габриэль, достала спрятанный в них острый кинжал.

Габриэль с лёгкостью перехватил её руку, а свободной рукой молниеносно вцепился в горло и повалил на кровать.

— Кх!..

Женщина заскрипела зубами, отчаянно пытаясь высвободить руку с кинжалом. Она была сильнее, чем ожидал Габриэль, но не настолько, чтобы заставить его волноваться. Габриэль заломил её руку с кинжалом, а пальцы левой руки вдавил глубже в шею, окончательно обездвижив.

Лицо женщины перекосило от боли, но серые глаза продолжали гореть решимостью. Мужественный взгляд, неуклюже нанесённая косметика и объёмные мышцы говорили о том, что она вряд ли из гильдии убийц. Другими словами, это не Фу Дза изменил своё отношение к Габриэлю, а один из других маркизов… скорее всего, один из людей.

Габриэль опустил голову к лицу женщины и повторил предыдущий вопрос:

— Кто тебя послал?

— Никто… Это… моё решение, — хрипло ответила она, стоя на своём.

— Тогда перед кем ты отвечаешь?

— Ни перед кем…

— Хм.

Габриэль методично раздумывал, не испытывая никаких чувств.

Главное ограничение искусственных флактлайтов, прорывного достижения «Рэс», — это невозможность перечить правилам, законам и приказам, полученным свыше.

Жители Дарк Территори могут показаться свободными на фоне связанных ограничениями обитателей мира людей, но суть всех искусственных флактлайтов одинакова. Разница лишь в том, что в этой части мира действует только один закон, поэтому в нём царит мнимая свобода.

Имя этому закону — право сильного. В этом жестоком мире тот, кто сильнее в бою, владеет теми, кто слабее. Даже если бы эксперимент «Рэс» шёл так, как задумывалось, почитающий закон и порядок мир людей всё равно схлестнулся бы с погрязшим в хаосе миром тьмы. Вроде бы «Рэс» задумали эту войну как катализатор, который должен привести к очередному прорыву.

Однако по неизвестной причине в мире людей задолго до следующей фазы эксперимента появился флактлайт, сумевший победить ограничение. По словам их информатора из «Рэс», в мире тьмы подобные флактлайты пока ещё не попадались.

Другими словами, эта женщина, пытавшаяся кинжалом убить императора, по-прежнему беспрекословно подчиняется законам. Но несмотря на это, она не раскрыла Габриэлю имени своего господина даже в ответ на прямой вопрос… нет, приказ. Это означает, что верность господину для неё стои́т выше, чем приказы бога-императора. Выражаясь иначе, она считает, что её господин сильнее Габриэля.

Чтобы впредь операция проходила гладко, Габриэлю придётся доказать своим войскам, генералам и офицерам, что именно он, император Вектор, — сильнейший воин этого мира. Но ведь не может же он в качестве наглядного примера убить всех маркизов. И как же тогда быть?

Хотя…

Что бы он ни придумал, в любом случае от одного из генералов придётся избавиться. От того, кто подослал к нему эту женщину-убийцу.

Но как же вычислить этого предателя? Может, связаться с Криттером, чтобы он проследил за генералами извне? Нет, для этого придётся опять замедлиться и попусту потратить драгоценное время реального мира.

И раз так…

Обдумав всё буквально за мгновение, Габриэль вновь всмотрелся в глаза цвета стали:

— Почему ты пыталась убить меня? Тебе обещали деньги? Власть?

Он не вкладывал в свой вопрос глубокого смысла, однако получил неожиданный ответ:

— Ради справедливости!

— О?..

— Если ты развяжешь войну, мы откатимся в прошлое на сто-двести лет! Я не хочу возвращаться во времена, когда сильные издевались над слабыми!

Габриэль в очередной раз удивился.

Точно ли перед ним женщина, разум которой ещё не может считаться прорывом? Неужели её господин приказал ей ответить такими словами?

Габриэль опустил голову ещё ниже, изучая серые глаза.

Решимость. Преданность. И в самой глубине — ещё одно потаённое чувство…

«Ах вот оно что! Что ж, раз так, эта женщина мне не нужна. Или, точнее, мне не нужен её флактлайт».

Габриэль тут же последовал своему решению и без лишних слов напряг левую руку, которой сжимал горло женщины.

Он почувствовал, как сопротивляются мышцы. Глаза женщины широко раскрылись, рот издал беззвучный вопль.

Пока Габриэль прижимал отчаянно дёргающиеся руки и ноги к кровати и безжалостно душил женщину, его вновь посетило удивление, но уже другого рода.

Неужели он в виртуальном мире? Он осязал пальцами, как рвутся её мышцы и ломаются хрящи; обнажённая кожа источала аромат страха и боли. Ощущения были даже ярче, чем в реальности.

По телу невольно пробежала дрожь, левая рука сжалась сама по себе.

Послышался глухой звук, с которым сломались шейные позвонки незнакомки.

И тогда Габриэль увидел.

Женщина зажмурилась, стиснула зубы… и из её лба выплеснулся радужный свет.

Это было оно — такое же облачко души, которое он увидел во время смерти Алисии.

Габриэль тут же открыл рот и всосал в себя душу женщины.

Горечь, рождённая страхом и болью.

Кислинка досады и печали.

Затем во рту Габриэля разлилась ни с чем не сравнимая медовая сладость.

На изнанке закрытых век промелькнули смутные образы.

Маленькие дети, играющие во дворе старого двухэтажного дома. Среди них были и люди, и гоблины, и орки. Дети посмотрели на него, просияли и бросились навстречу с распростёртыми объятиями.

Картина исчезла, её сменила другая. Мужской торс, широкая мускулистая грудь, тёплые и крепкие объятия.

«Я люблю вас… господин…» — послышался тихий голос, повторился эхом и затух.

Образы погасли, но Габриэль продолжал прижимать к себе тело женщины.

Великолепно! До чего же потрясающими оказались ощущения!

Бо́льшая часть сознания Габриэля пульсировала в экстазе, и лишь малая часть рассудка пыталась дать случившемуся объяснение.

Лайткуб с флактлайтом женщины, как и флактлайт Габриэля, соединились через STL. Поэтому когда её Жизнь — она же счётчик хит-пойнтов — обнулилась, высвобожденные обрывки квантовых данных могли достичь его мозга по каналам связи.

Впрочем, всё это было уже неважно.

Он вновь пережил ощущения, за которыми охотился, рискуя жизнью. Он вкусил последние чувства и любовь умирающей женщины. И они показались ему слаще дождя посреди пустыни.

«Ещё».

«Мне нужно ещё».

«Мне нужно убивать ещё».

Габриэль выгнулся, запрокинул голову и беззвучно расхохотался.

Довольный, Габриэль взирал, как десять генералов и их офицеры вновь почтительно склонились перед ним.

Как он и приказал, маркизы за двое суток подготовились к наступлению. Пожалуй, местные генералы намного расторопнее обитателей этажа топ-менеджеров штаб-квартиры Glowgen DS.

Их уже сейчас можно было считать готовыми искусственными интеллектами. Они не только исполнительные, но и верные, а что ещё требуется от интеллекта, который должен пилотировать боевого робота?

С другой стороны, нельзя забывать, что верность генералов появилась из главной проблемы искусственных флактлайтов в ходе бесконечных опытов «Рэс». Сейчас десять маркизов служат императору Габриэлю — точнее, Вектору — только благодаря тому, что в их души вписан принцип служения сильному. Если же они начнут сомневаться в силе императора, то могут и предать.

Более того, эти опасения уже претворились в жизнь.

Два дня назад в спальню Габриэля прокралась женщина и попыталась убить его.

Она пыталась прикончить императора, верховного главнокомандующего мира тьмы. Получается, у неё есть некий господин, который ещё важнее Габриэля. Тот самый, к кому она обращалась в том обрывке воспоминаний. И наверняка это один из десяти маркизов, которые сейчас стоят перед Габриэлем.

Кто бы это ни был, женщина полагала, что он сильнее Вектора. Скорее всего, этот господин в глубине души тоже не был верен Габриэлю. Если держать такого юнита возле себя на поле боя, он вполне может решиться на покушение.

Именно поэтому Габриэль добавил в свой план ещё одну миссию: вывести «господина» на чистую воду и расправиться с ним до выступления армии в поход.

Помимо всего прочего, тем самым он покажет остальным маркизам силу императора. Пусть эти флактлайты навсегда запомнят, кто в их мире самый сильный.

Пока Габриэль Миллер строил эти планы, ему и в голову не приходило, что он может оказаться слабее одного из этих десяти юнитов, то есть что дуэль с одним из них может закончиться поражением. С его точки зрения, Андерворлд по-прежнему находился в той же плоскости, что и игровые виртуальные миры. Из-за этих предубеждений он до сих пор видел в юнитах всего лишь NPC.

Чёрный Генерал Виксель Ул Шаста стоял на коленях с опущенной головой и вспоминал слова своего учителя, услышанные лет двадцать назад на тренировочной площадке ордена чёрных рыцарей.

«Учитель моего учителя погиб мгновенно, ему отрубили голову. Моему учителю прокололи грудь, и он скончался на дороге, не успев добраться до замка. Мне лишь отрубили руку, и я сумел вернуться живым. Конечно, это не повод для гордости, но всё же».

Учитель сидел на блестящем полу из чёрных металлических плит и показывал Шасте правую руку, точнее, её обрубок, отнятый ровно по локоть. Рана была лишь замотана бинтами и обработана лекарством, и на неё даже смотреть было больно.

Руку учителю отрубили всего три дня назад. Это сделал злейший враг всех чёрных рыцарей, сильнейший мечник во всём мире, а для некоторых — самый кошмарный из всех монстров — командир рыцарей единства Беркули Синтесис Ван.

— Понимаешь, что это значит, Виксель?

Шасте на то время было двадцать с небольшим, и он в ответ лишь недоумённо покрутил головой.

Учитель спрятал культю обратно под одежду, закрыл глаза и пробормотал:

— Наконец-то мы его догоняем.

— Догоняем?.. Вы точно говорите о нём? — не выдержав, переспросил Шаста с недоверием в голосе.

Он не мог сразу согласиться со словами учителя: настолько могучим воином был Беркули. Даже спустя три дня у Шасты перед глазами стояла отлетающая рука учителя, фонтан крови и жив был ледяной страх, пронзивший тело.

— В этом году мне исполняется пятьдесят, но до сих пор я даже не научился толком держать клинок, а уж махать им и подавно. Лет через пять-десять меня наверняка убьют, но и к тому времени я так ничему и не научусь, — тихо поведал учитель. — Стыдно признаваться, но, прежде чем сойтись с ним в бою, я считал, что мы за свой короткий век ни за что не догоним этого рыцаря, который живёт уже две сотни лет. И только потерпев унизительное поражение и сбежав, я понял, что ошибался. Нет, мы старались не напрасно… Не зря мой учитель и учитель моего учителя неустанно вызывали его на бой. Скажи, Виксель, как называется вершина искусства мечника?

— Бездумный клинок, — машинально ответил Шаста, не ожидавший вопроса.

— Именно. Спустя долгие годы тренировок ты сливаешься с мечом воедино и можешь нанести удар, даже не думая, что бьёшь врага, достаёшь клинок и вообще двигаешься с места. Учитель говорил, что это высшее искусство мечника… А потом я научил этому тебя. Но это неправда, Виксель. Это ещё не конец. Я узнал об этом, пропустив удар того чудовищного мечника.

На лице стареющего учителя мелькнуло возбуждение. Шаста невольно подался вперёд, не вставая с пола.

— Вы говорите… это ещё не конец?

— Я говорю о пределе бездумия. О непоколебимой уверенности. О силе воли, Виксель, — учитель вдруг высоко занёс обрубок правой руки. — Ты же видел, да? Во время битвы я рубил сверху вниз правой рукой. Это был по-настоящему бездумный удар, лучший и быстрейший во всей моей жизни. Более того, я начал двигаться раньше, чем Беркули.

— Да… Мне тоже так показалось.

— И всё же… всё же. Я должен был отбить его выставленный для защиты меч. Но на деле это он отбил мой клинок своим и отрубил мне руку. Виксель, поверишь ли ты мне, когда я скажу, что наши клинки даже не соприкоснулись?

— Это… Это невозможно… — ошарашенный Шаста неуклюже покачал головой.

— Но это факт. Мой клинок отклонился, словно его ударила незримая сила. Это было не заклинание и не «Полное подчинение оружия». У меня есть только одно объяснение: мой бездумный клинок проиграл его взращённой за двести лет силе воли. Он настолько ясно представил, как его меч движется в нужном направлении, что его мысль превратилась в непреложную истину!

Шаста не сразу поверил словам учителя. Каким образом невидимая сила воли может отклонить тяжёлый и мощный, реально существующий клинок?

Учитель словно знал, что Шаста отреагирует именно так. Стареющий мечник вдруг выпрямил спину, и над чёрными железными плитами раздался тихий приказ:

— Виксель, пришло время преподать тебе последний урок… Убей меня!

— Что?.. О чём вы говорите?! Вы ведь…

Шаста хотел было напомнить учителю, что тому как раз только что удалось не умереть, но слова застряли в горле, когда он увидел яркие искры в глазах напротив.

— Да, я спас свою жизнь, и именно поэтому ты должен убить меня. Он сразил меня первым же ударом, поэтому для тебя я больше не самый сильный. Пока я жив, ты не сможешь сразиться с ним на равных. Ты должен убить меня, зарубить клинком, чтобы встать на один уровень с Беркули!

Договорив, учитель встал в стойку, будто его потерянная правая рука по-прежнему сжимала меч.

— Ну же, вставай! Доставай клинок, Виксель!

Шаста забрал жизнь своего учителя.

Именно тогда он всем своим телом понял его слова.

Незримый меч в правой руке учителя — клинок из чистой силы воли — столкнулся в воздухе с мечом Шасты и не только высек из него сноп искр, но и навсегда оставил на щеке ученика небольшой шрам.

Именно тогда юный Шаста в крови и слезах нашёл порог следующего умения мечника, превосходящего даже бездумный клинок. Способность воплощать в жизнь невозможное. Клинок Инкарнации.

Спустя примерно пятнадцать лет он наконец встретился в бою с командиром рыцарей единства Беркули. Шасте уже было тридцать семь, и он чувствовал, что достиг вершины собственного мастерства.

Учителю удалось сохранить себе жизнь, пожертвовав рукой, но Шаста не собирался цепляться за жизнь в случае поражения. Дело в том, что он так и не обзавёлся учеником, которого мог бы считать своим наследником. Ему не хотелось обрекать молодого человека на убийство своего учителя. Он твёрдо решил, что заплатит своей жизнью, чтобы никому не пришлось принимать кровавое наследие.

Он вложил в свой меч всю волю и решимость, то есть Инкарнацию, и встретил первый удар Беркули собственным. Но хотя рыцарь единства не выбил его клинок из рук, Шаста сразу почувствовал, что проиграет. Он бы не смог заставить себя нанести ещё один удар такой же силы.

Но Беркули ухмыльнулся, сдерживая клинок Шасты своим:

— Отличный удар. Если бы твой меч был полон застарелой жажды убийства, ты бы ни за что не остановил мой клинок. Подумай над этими словами и возвращайся лет через пять, парень.

Командир рыцарей единства повернулся и неторопливо пошёл прочь. Его спина казалась совершенно беззащитной, но почему-то Шаста так и не смог напасть.

Прошло много времени, прежде чем он начал понимать слова Беркули. И всё же сейчас, спустя пять лет, он вроде бы разглядел в них смысл. Если бы в тот раз Шаста вложил в клинок лишь ярость и ненависть, то наверняка проиграл бы. Ему удалось сравниться по силе с Беркули — пускай всего на один удар — только потому, что он наполнил свою грудь не жаждой убийства, а более весомыми чувствами.

А именно благодарностью предшественникам, которые научили его этим умениям ценой своих жизней, и пожеланием удачи всем молодым мечникам, которые продолжат его дело.

Вот почему Шаста, едва услышав о смерти Первосвященницы, решил начать переговоры о мире. Он не сомневался, что Беркули примет это предложение.

А сейчас он понимал, что та же причина вынуждает его убить императора Вектора, который ни с того ни с сего объявился в замке Обсидия и единовластно объявил о начале войны.

Даже стоя на коленях и кланяясь императору, Шаста работал над Инкарнацией, которую вложит в смертоносный удар.

Спустя сотни лет император неожиданно вернулся в образе молодого мужчины с бледной кожей и светлыми волосами, прямо как в мире людей. Ни его телосложение, ни лицо не внушали страха.

И только удивительной голубизны глаза давали понять, что император не просто человек. В них виднелась лишь пустота — бездна, поглощающая всякий свет. Внутри этого мужчины скрывался зловещий неутолимый голод.

И если эта бездна впитает всю Инкарнацию Шасты, клинок не достигнет цели, а Чёрный Генерал наверняка погибнет. Но даже если так, его дело подхватят последователи.

Шаста сожалел лишь об одном: вчера вечером Липия не пришла к нему в комнату, и он не смог рассказать ей о своём решении. Либо её с головой захлестнула подготовка к походу, либо она решила навестить свой драгоценный дом.

Впрочем, если бы он рассказал Липии, что собирается убить императора, та бы немедленно примкнула к нему, не слушая никаких отговорок. Поэтому Шаста считал, что это и к лучшему.

Шаста медленно вдохнул и задержал дыхание.

Пальцы коснулись верного клинка, лежащего на полу подле него.

До трона где-то пятнадцать меров. Их можно преодолеть в два прыжка.

Нельзя, чтобы его заметили. Начало удара должно быть бездумным.

Затем отточенная до предела Инкарнация вольётся в меч через пальцы. Тело опустеет.

Левая рука приготовилась поднять ножны.

Но тут…

— Кстати говоря, — вдруг раздался непринуждённый и гладкий, словно стекло, голос императора, — вчера вечером в мою спальню прокралась женщина с кинжалом в волосах.

По залу прокатился приглушённый гул изумления.

Маркизы, выстроившиеся по левую руку, кто ахнул, кто зарычал или поёжился под плотными одеждами. Среди офицеров и за их спинами послышались удивлён ные возгласы.

Шаста и сам опешил от изумления. Он застыл, не убирая руки́ и мгновенно обдумал услышанные слова.

Он не единственный, кто решил устранить императора. Увы, император цел и невредим, а значит, покушение не удалось, но… кто из остальных маркизов решил подослать убийцу?

Вряд ли полулюди. Понятно, что гиганты, огры и орки не способны действовать скрытно, но и гоблины не смогли бы пробраться на верхний этаж замка, не попавшись на глаза гвардейцам.

Шаста посмотрел на четырёх маркизов-людей и сразу исключил молодого Искана, чемпиона гладиаторов, и Ленгиля, главу торгово-промышленной гильдии. Искан исключительно прямолинейный юноша, которого интересуют только единоборства, а Ленгилю грядущая война сулила огромную прибыль.

Проникновение в спальню наводило на мысль о Фу Дзе, главе гильдии убийц, но, хотя Шаста почти ничего не знал о его замыслах, кинжал в них однозначно не вписывался.

Гильдия убийц обитает на дне тёмной ямы, денно и нощно изучая не священные заклинания и не оружие, а третью силу — яды. Фу Дза сплотил вокруг себя отщепенцев, которые умудрились выжить, несмотря на низкие полномочия в отношении заклинаний и снаряжения.

У этой гильдии собственные принципы, один из которых гласит, что убийца может пользоваться максимум отравленными иглами и духовыми трубками. Кинжалы в этот список не входят.

По этой же причине Шасте пришлось исключить и свою ближайшую соседку слева — Ди Ай Эль, главу гильдии чёрных магов. Иногда казалось, что в этой женщине нет ничего, кроме жажды власти, поэтому её можно было бы заподозрить в желании убить императора и в одночасье превратиться во владычицу тёмного мира. Однако её посланница использовала бы магию, а не кинжал.

Но это означало, что остальные девять маркизов не посылали убийц.

Единственным возможным кандидатом оставался командир чёрных рыцарей, то есть сам Шаста.

Но он, конечно, не помнил, чтобы поручал кому-либо это задание, ведь он твёрдо решил, что устранит императора своим мечом, рискуя только собственной жизнью. Он не только не отдавал подчинённым приказов, но и не говорил с ними о своём решении.

Хотя.

Хотя нет…

Нет, не может быть.

Прошло всего мгновение после того, как император заявил о покушении, однако вывод Шасты уже успел обдать его холодом до кончиков пальцев левой руки, лежавшей на ножнах меча.

Сила воли, которую он столько готовил, мигом превратилась в иные чувства. Опасение. Беспокойство. Страх. Наконец, уверенность в худшем.

Именно в этот момент император Вектор продолжил:

— Я не собираюсь выяснять, кто подослал ко мне убийцу. Я доволен стремлением к власти. Если кому-то из вас нужна моя голова, можете нападать исподтишка, когда захотите.

По залу вновь прокатился гул. Император смерил подчинённых взглядом, и его губы дрогнули в лёгкой улыбке, впервые изменив равнодушное выражение бледного лица.

— Но, рискуя, все вы должны понимать, что делаете очень крупную ставку. Например… вот такую.

Он поднял руку из-под накидки и подал знак.

В восточной стене тронного зала беззвучно открылась дверь, и из неё грациозно вышла служанка, держа в руках большой серебряный поднос. На нём лежало нечто кубической формы, закрытое чёрной тканью.

Служанка поставила поднос перед троном, почтительно поклонилась императору и снова скрылась за дверью.

Повисла напряжённая тишина. Император Вектор, продолжая зловеще улыбаться, вытянул ногу и носком сапога наступил на ткань, сдёргивая её с подноса.

Перед глазами оцепеневшего Шасты предстал куб голубого льда…

Внутри была запечатана голова его возлюбленной, уснувшей вечным сном.

— Ли… пи…

«…я», — беззвучно договорил Шаста, лишь шевельнув губами.

Наполнявший тело холод исчез, в груди разлилась непроглядная пустота.

Шаста знал о сиротском приюте, который втайне содержала Липия Занкейл. Этот дом принимал и воспитывал детей любой расы, потерявших родителей и братьев или просто брошенных умирать. Липия помогала им, по тому что верила в счастливое будущее.

Вот почему Шаста сделал исключение и поделился с Липией своей несбыточной мечтой о мире, в котором не будет места вялотекущей войне между миром тьмы и миром людей, где все будут делиться благами, а не отбирать их друг у друга.

Но это знание подтолкнуло Липию к покушению на императора и превратило в кошмарное назидание другим. Конечно, её убил император, но Шаста и себя считал безусловно виновным в её смерти.

Короткая, но сильнейшая буря вины и досады разразилась в опустевшей груди Шасты…

И незамедлительно превратилась в чёрное чувство.

Ярость.

Убить его! Любой ценой убить этого ухмыляющегося человека, сидящего на троне закинув ногу на ногу.

Пусть даже ради этого придётся заплатить собственной жизнью и будущим Дарк Территори.

Итак, кто же из них её господин?

Габриэль посмотрел на склонившихся перед ним юнитов, испытывая лёгкое любопытство.

Несостоявшаяся убийца всем сердцем любила своего господина. Когда Габриэль вкусил сладкие, как нектар, чувства, излучённые женщиной после смерти, то осознал не только её эмоции, но и степень любви её господина, — хотя правильнее будет сказать, что он распознал эти шаблоны.

Поэтому он полагал, что, если показать господину голову возлюбленной, тот непременно отреагирует. А затем Габриэль сразит мятежника своим клинком и тем самым внушит остальным юнитам преданность и страх. Всё как в стратегиях, в которые он любил играть в свободное время в реальном мире.

Какие бедные, но в то же время какие приятные создания!

У них есть душа, но их разум ограничен, а главное, их можно убивать и воскрешать столько, сколько захочется. Как только Габриэль захватит сервер и лайткубы Андерворлда, он наконец-то сможет утолить жажду, терзавшую его с детства.

Поставив руку на подлокотник, он подпёр щёку и расслабленно ждал.

До ближайших юнитов больше пятнадцати метров. Какое бы оружие ни пустил в ход мятежник, Габриэль не сомневался, что сможет отразить удар клинком на левом бедре.

Разумеется, клинка не хватит для отражения командной атаки, то есть одной из тех, что начинаются со слов «систем колл». Впрочем, с этим опасением Габриэль разобрался ещё до того, как вошёл в этот мир.

Привилегированный аккаунт бога тьмы Вектора был создан исследователями «Рэс» для принудительного влияния на Дарк Территори. Для этого ему дали огромный запас Жизни — местных хит-пойнтов, мощнейший меч в качестве оружия, а также одно совершенно нечестное свойство: он не может быть целью никаких чужих команд.

Поэтому когда самый левый из передних десяти юнитов, рыцарь в чёрных доспехах, вдруг сгорбился…

…Когда его тело обволокла тёмная аура…

…И когда левая рука со скоростью молнии подобрала лежащий на полу меч в ножнах, голова поднялась, а глаза на мужественном лице вспыхнули нечеловеческим алым светом…

…Габриэль, защищённый множеством привилегий, не до конца осознал происходящее.

Он не понимал, что этот мир не только программа, которая выполняется где-то на сервере в реальном мире, но и сон наяву, построенный из тех же фотонов, что и человеческий флактлайт.

И что поэтому чистейшая ярость чёрного рыцаря передавалась из его флактлайта в «Основной визуализатор», а оттуда по квантовым каналам связи достигала STL, в котором лежал Габриэль.

Кровавая пелена застилала взор Шасты, он видел лишь императора.

Правая рука вытащила меч из ножен быстрее, чем когда-либо в жизни.

Но серый клинок «Мутной дымки» — божественного артефакта, который он унаследовал от учителя, — выглядел совсем не как обычно. Огромный меч окутал плотный ночной туман, словно оправдывая название клинка.

Шаста не заметил, что его меч изменился точно так же, как у рыцарей единства во время «Полного подчинения оружия» — их главного умения, над секретом которого чёрные рыцари безуспешно бились долгие годы. Сейчас ему это было уже неважно.

— Ша-а! — взревел он и вложил в клинок всю свою ярость, ненависть и скорбь, занося его высоко над головой.

Часть 3

С северной окраины мира людей на восточную.

Восточная Империя Истабариэт всегда считалась самой загадочной из всех четырёх. До сих пор ни рыцарю единства Алисе, ни рождённому в Западной Империи дракону Амаёри не доводилось здесь бывать.

Под ногами между причудливыми скалами бежали ручьи с лазурной водой. Изредка встречались города и деревни, в которых дома были в основном деревянные, в отличие от каменных построек на севере.

Люди задирали головы и тыкали в неё пальцами. Почти у всех были чёрные волосы, и Алиса вдруг вспомнила, что заместитель командира Фанацио, с которой она никак не могла поладить, родилась где-то в этих краях.

Она снова посмотрела вперёд и увидела чёрные волосы Кирито, который опирался на неё спиной и отстранённо смотрел в небо. Может быть, этот юноша тоже родился на востоке? Но хотя Алиса и надеялась, что разговоры с местными жителями могут помочь привести его в чувство, сейчас ей нужно было как можно скорее добраться туда, где в ней нуждались.

Они ночевали в диких, безлюдных местах, питались взятыми с собой сушёными фруктами и рыбой, которую ловила Амаёри. В пути они провели трое суток, торопясь изо всех сил…

В полдень второго числа ноябрьского месяца вдали появился Краевой хребет, гряды которого что здесь, что на севере выглядели почти одинаково, а в нём — глубокая долина, словно прорубленная богами.

— Вот и показалась наша цель, Кирито, — прошептала Алиса. Затем погладила шею Амаёри, которую заставила отправиться в такой далёкий путь с тяжёлой ношей.

Сейчас, когда магические звери уже почти вымерли, мало какое животное могло тягаться с драконом по запасу Жизни, но всё равно Амаёри едва ли было легко поднять в небо двух человек и три божественных артефакта. Скорее всего, за эти три дня она израсходовала все силы, которые копила полгода, вдоволь питаясь рыбой.

Алиса звякнула поводьями, мысленно пообещав накормить Амаёри её любимой отварной ягнятиной, как только они доберутся до лагеря. Дракон откликнулся бодрым, вовсе не усталым голосом и громко хлопнул крыльями.

Издалека долина казалась очень узкой, но чем ближе они подлетали, тем яснее Алиса понимала всю серьёзность положения.

В ширину этот проход был меров сто. По нему могла спокойно маршировать даже шеренга орков или огров.

На равнине возле конца прямой, как стрела, долины виднелись бесчисленные белые палатки полевого лагеря. Местами поднимался дым от костров, повсюду тренировались солдаты. Алиса не только видела блеск клинков, но даже слышала боевые кличи.

Похоже, она зря переживала за ослабление боевого духа, но, даже если и так, солдат было слишком мало. Судя по первому впечатлению, в лагере нет даже трёх тысяч бойцов, в то время как из Дарк Территори вторгнутся не меньше пятидесяти тысяч. В мире людей Призвания стража и стражника встречаются очень редко, но по ту сторону хребта в войне участвуют все, кто хоть как-то на это способен: и стар и млад, и мужчины и женщины.

Алисе с трудом верилось, что её присутствие сможет хоть что-то изменить. Как же командир Беркули собирается защищать мир людей?..

После недолгих раздумий Алиса решила первым делом перелететь лагерь и направила дракона в полумрак долины.

— Прости, Амаёри. Потерпи ещё немного, ладно? — обратилась она к дракону и услышала рычание в ответ.

В следующий миг Солус скрылась за горной грядой. Как только они влетели в долину, Алису окутал холод, пробирающий до костей. Склоны слева и справа были настолько ровными, что их действительно могли сделать только боги. Нигде не было даже травинки, не говоря уже о животных.

Ещё несколько минут медленного полёта…

…И вдали из тумана вдруг проступили очертания огромной постройки.

— Это… Великие восточные врата?

Серые створы тянулись в высоту меров на триста. Конечно, пятисотмеровый Центральный собор Церкви Аксиом был выше, но ворота впечатляли не меньше.

Что самое поразительное, оба створа были вырезаны из одной скалы и без малейшей щели между ними. Люди не могли построить ничего подобного, даже с помощью священных заклинаний. Ведь самая большая постройка, созданная Первосвященницей Администратор, — нетленные стены, делящие Центорию на четыре части, — состоит из секций, каждая из которых куда меньше Великих восточных врат.

Боги установили здесь эти врата на самой заре мира, чтобы обезопасить людей от королевства тьмы… и спустя триста с лишним лет привести их к трагедии.

— Остановись, Амаёри.

Алиса попросила дракона замереть в воздухе и подняла голову, осматривая ворота с близкого расстояния.

Примерно в двухстах мерах от земли створы скрепляла серая каменная табличка со словами на священном языке.

— Дестракт… эт… зэ ласт стейдж… — кое-как смогла осилить она одну строчку, но смысла не поняла.

Но стоило озадаченно наклонить голову, как воздух содрогнулся от оглушительного хруста, испугав и Алису, и Амаёри. Наездница погладила шею дракона, пытаясь успокоить его, а сама присмотрелась к вратам получше. По гладкому камню бежала чёрная трещина, похожая на молнию.

Разрушение остановилось, лишь когда разлом протянулся на несколько дюжин меров. Рядом с ним откалывались кусочки камня и падали в глубокое дно долины.

Алиса подняла голову и ещё раз окинула взглядом громадные врата. Лишь теперь она заметила, что вся гладкая поверхность створов испещрена паутиной трещин.

Она щёлкнула поводьями и подлетела как можно ближе к воротам. Неуверенно протянула левую руку, нарисовала в воздухе символ Стейсии и щёлкнула по каменной поверхности.

Перед глазами всплыло фиолетовое окошко и показало текущий и максимальный запас Жизни Великих восточных врат.

Алиса повидала за свою жизнь немало окон Стейсии, но никогда ещё левое число не было таким огромным: оно показывало больше трёх миллионов. Однако справа отображалось «2985» — меньше тысячной доли максимального запаса. Пока девушка потрясённо смотрела на цифры, текущее значение уменьшилось ещё на единицу.

Алиса засекла время до следующего понижения Жизни, чувствуя, как ладони покрываются потом. Затем она подсчитала, сколько времени пройдёт, пока Жизнь врат не иссякнет окончательно.

— Нет… — пробормотала она, отказываясь верить ответу. — Пять дней… У нас осталось всего пять дней?..

Незыблемые врата, более трёх веков разделявшие два мира, рухнут уже через пять дней? Разве это возможно?

В голове промелькнули яркая улыбка Сельки, морщинистое лицо Гаритты, строгий взгляд Гасуфта. Всего несколько дней назад Алиса спасла их от нашествия гоблинов и запечатала пещеру льдом. Ей казалось, что после этого в Рулиде надолго воцарится мир и покой.

Если через пять дней защитники не остановят армию тьмы, которая хлынет через рухнувшие врата, кровожадные монстры заполонят мир людей. Рано или поздно эта волна докатится до северных окраин мира и целиком поглотит Рулид.

— Я должна… что-нибудь сделать… — пробормотала Алиса словно в бреду и потянула поводья, сама того не осознавая.

Амаёри отлетела от гибнущих врат и медленно захлопала крыльями, взлетая ещё выше.

Она поднялась над трёхсотмеровыми вратами и снова зависла в воздухе.

По ту сторону простиралась долина, ничем не отличающаяся от протянувшейся в сторону мира людей. Однако там вместо голубого неба виднелось кровавое, а вместо зелёных равнин — серые пустоши Дарк Территори.

Алиса уже собиралась отвести взгляд от мрачного пейзажа, но вдруг прищурилась, увидев вдали мерцающие огни.

Она приказала Амаёри подняться повыше и напрягла зрение. Огней было много. Их неровные скопления заполнили всю тёмную равнину.

Костры.

Полевой лагерь. Авангард сил тьмы уже стоял возле самого входа, словно занесённый кулак. Войска ждали, когда рухнувшие врата откроют им проход в мир людей.

— Ещё… пять дней… — хриплым голосом повторила Алиса.

В следующий миг она развернула дракона. Ей показалось, что если она продолжит смотреть на костры, то не справится с собственным волнением и кинется сражаться с армией тьмы в одиночку.

Алиса не сомневалась, что, если бы против неё были только гоблины и орки, она легко победила бы сотню-другую и вернулась бы в мир людей целой и невредимой. Но если среди врагов будут лучники-огры и отряды чёрных магов, победить так просто уже не удастся.

Конечно, рыцарь единства стоит целой армии, но всё-таки один в поле не воин. Даже Алиса не выживет под сосредоточенным обстрелом со стороны врагов, до которых не дотянуться ни клинком, ни заклинанием, ведь царапин рано или поздно накопится столько, что они отберут у Алисы всю Жизнь. Именно это командир Беркули долгие годы считал главной слабостью рыцарей единства, а вместе с ними и всего мира людей.

Первосвященница Администратор упрямо продолжала собирать всю мощь мира людей в одной точке, но после её смерти огромный арсенал лежавшего мёртвым грузом оружия и доспехов Центрального собора уже раздали наспех собранной армии защитников. И всё же времени оставалось слишком мало. Вот если бы у них было хотя бы десять тысяч воинов и хотя бы год на подготовку!..

Алиса вздохнула, прогоняя бесполезные мысли, и приказала Амаёри лететь вниз.

В самом центре полевого лагеря защитников зияла пустота. Судя по огромным палаткам рядом с ней, этот свободный от всего участок служил взлётно-посадочной площадкой для драконов.

Амаёри снизилась по спирали, вцепилась в землю когтями, вытянула шею и заискивающе проурчала в сторону огромных палаток.

В ответ донёсся глухой рык её брата Такигури. Как только Амаёри остановилась, Алиса взяла Кирито в охапку, спрыгнула на землю и принялась отвязывать тяжёлые мешки от лап дракона. Едва она закончила, как Амаёри подбежала к одной из палаток и радостно потёрлась щекой о голову высунувшегося Такигури.

Алиса невольно улыбнулась, но тут за спиной послышался топот бегущих ног. Она тут же постаралась принять серьёзный вид, поправила льняную юбку и откинула за спину растрепавшиеся волосы.

Знакомый голос раздался на площадке, даже не дав ей развернуться:

— Наставница! Моя глубокоуважаемая госпожа Алиса! Я верил!

Рыцарь единства Эльдриэ Синтесис Сёрти Ван, с которым Алиса всего десять дней назад пила прощальное вино, приблизился к ней, шурша травой под ногами, обошёл её и встал напротив. Несмотря на полевые условия, его волнистые сиреневые волосы и серебристые доспехи выглядели безукоризненно чистыми.

— Вижу, ты не унываешь, — сухо ответила Алиса, но Эльдриэ это не смутило.

Рыцарь собирался продолжить своё восхищённое приветствие, но вдруг его губы замерли: он заметил черноволосого юношу, которого Алиса поддерживала левой рукой.

У молодого рыцаря дёрнулся глаз, и он тут же вскинул голову.

— Вы… взяли его с собой? — протянул Эльдриэ, словно не веря своим глазам. — Но зачем?

— Разумеется, взяла, — Алиса тоже выпрямилась. — Я поклялась, что буду защищать его.

— Но ведь… Когда начнётся битва, мы, рыцари единства, должны будем стоять в первых рядах. Куда вы его денете, пока будете сражаться с вражескими силами? На спине, что ли, понесёте?

— Да, если потребуется.

Алиса чуть отвела ногу, пытаясь хоть немного спрятать от Эльдриэ худого, не способного стоять на ногах Кирито. За время их разговора на площадке собрались небольшими кучками отдыхающие солдаты и младшие рыцари единства. Все они бросали подозрительные взгляды на Алису и Кирито.

— Наставница, это никуда не годится! — резко выпалил Эльдриэ, подхлёстываемый гулом. — Мне неприятно так говорить, но этот бесполезный груз не просто уполовинит вашу силу — он подвергнет опасности вашу жизнь! Когда начнётся битва, от вас потребуется… — Эльдриэ на секунду прервался, чтобы указать серебристой рукавицей на солдат вокруг них, — вести за собой наши войска! Разве можно в таких условиях сражаться не в полную силу?!

Конечно, он был прав, но Алиса не могла просто согласиться с его доводами. Она стиснула зубы, пытаясь найти нужные слова. Как объяснить Эльдриэ, что защищать Кирито для неё не менее важно, чем сражаться за мир людей?

Однако она изумилась пылу Эльдриэ.

Перед ней определённо был уже не тот рыцарь, которого она учила сражаться в стенах Центрального собора. Прежний Эльдриэ боготворил Алису и никогда не позволял себе спорить с ней.

Загадочные внешние боги установили печать в правый глаз людей этого мира и тем самым навязали им полную преданность законам и приказам всех, кто выше по должности. Насколько Алиса знала, только она и ныне покойный хозяин «Голубой розы» Юджио сумели успешно сломать эту печать. Даже обладавшие почти божественными полномочиями Первосвященницы Администратор и Кардинал так и не осмелились пойти против неё.

Печать по-прежнему должна была влиять на Эльдриэ. Да, он не спорил со словами Алисы напрямую, но, во всяком случае, избавился от слепой веры в неё. Он научился думать своей головой и высказывать собственное мнение.

А измениться его заставили Кирито и Юджио.

Короткая встреча Эльдриэ с двумя гордыми мечниками, крупнейшими мятежниками в истории этого мира, наверняка потрясла его до глубины души.

Затем на ум пришла оставшаяся в Рулиде Селька, которая без конца ворчала на твердолобость правителей деревни и устаревший уклад. Затем два кадета академии мечников Северной Центории, которые вдруг прибежали, когда Алиса пришла за Кирито и Юджио. По-хорошему, этим девушкам не должно было хватить смелости так окликнуть рыцаря единства.

И конечно же, сама Алиса.

Пока она не сразилась с Кирито и чуть не погибла, выпав из собора, ей никогда не приходило в голову сомневаться в устройстве мира, власти Церкви и божественной сущности Первосвященницы.

Но сначала обстоятельства вынудили её объединить силы с Кирито, чтобы избежать смерти, потом она согласилась на перемирие и карабкалась вместе с ним наверх. Всё это время слова, меч и чёрные глаза Кирито расшатывали убеждения Алисы… и в конце концов подвели к тому, что она сломала печать в правом глазу…

Да, Кирито в некотором смысле сыграл роль молота, который обрушился на фальшивую гармонию этого мира. Сила, заключённая в его душе, заставила мир содрогнуться и выдернула из его сердца старую занозу под названием Церковь Аксиом. Но он заплатил огромную цену, потеряв лучшего друга Юджио, наставницу Кардинал и собственную душу…

Алиса покрепче прижала к себе худое тело левой рукой и посмотрела прямо в глаза Эльдриэ.

Ей очень хотелось сказать ему в лицо, что он стал таким только благодаря битве с Кирито. Но Алиса знала, что Эльдриэ не поймёт. В глазах рыцарей единства Кирито по-прежнему оставался мятежником, заслуживающим кары.

Поэтому Алиса стояла молча. Эльдриэ смотрел на неё, словно борясь с тупой болью. Наконец он попытался сказать что-то ещё…

Но тут в кольце, окружающем их, появилась брешь, словно кто-то раздвинул людей гигантскими руками.

Следом раздался голос, до боли знакомый, но тут же заставивший Алису сильно занервничать:

— Ну ладно тебе, Эльдриэ, остынь!

Юный рыцарь мигом выпрямился, Алиса отвела от него взгляд и медленно развернулась.

Обладатель голоса носил свободный халат Восточной Империи и широкий пояс. На левом бедре за пояс был небрежно заткнут далёкий от изящества меч. На ногах мужчина носил странную деревянную обувь.

Да, он был одет гораздо легче, чем рыцари и солдаты, однако благодаря могучему натренированному телу производил гораздо более весомое впечатление.

Мужчина пригладил коротко стриженные волосы — такие же синие, как и халат, — и ухмыльнулся.

— Привет, юная леди! Кажется, зря я за тебя переживал, и это радует. Ты что, щёчки себе отъела?

— Давно не виделись, дядюшка! — поприветствовала Алиса старейшего и сильнейшего мечника мира людей, командира рыцарей единства Беркули Синтесиса Вана, изо всех сил стараясь не расплакаться.

За шесть лет, прожитых рыцарем единства, Алиса лишь одному человеку раскрыла душу настолько, что стала считать его своим наставником и любить как родного отца. С другой стороны, он казался ей единственным человеком — кроме Кирито, конечно, — которого она никогда не сможет победить.

Именно поэтому она не могла заплакать у него на глазах.

Если Беркули прикажет бросить Кирито, ей придётся послушаться. Конечно, сейчас уже ничто не принуждает Алису подчиняться приказам, но если она прилюдно возразит командиру, то нанесёт сильный удар по его авторитету среди рыцарей и защитников. Сейчас, когда до решающей битвы осталось всего пять дней, Алисе нельзя никак вредить власти Беркули.

На суровом лице Беркули была ласковая улыбка, словно он видел душевные терзания Алисы. Он медленно подошёл к девушке, заглянул в глаза и уверенно кивнул. Затем обернулся и взглядом утихомирил Эльдриэ, который снова попытался что-то сказать. Наконец взгляд командира остановился на Кирито, которого по-прежнему держала Алиса.

Губы поджались, а в глазах мелькнул суровый свет, похожий на голубое пламя.

Беркули глубоко вздохнул. Алисе показалось, что вокруг внезапно стало холоднее.

— Дядюшка… — еле слышно выдавила она из себя.

Беркули собирался с силами. Он готовился применить Инкарнацию — силу, известную одним только рыцарям единства. Причём не просто «Инкарнационную руку», способную передвигать предметы силой мысли, а ещё более сильный приём — «Инкарнационный клинок».

Суть этого приёма — наложить отточенную силу воли на меч и ударить. Иногда такому незримому клинку даже хватает сил отбить вражеский удар. Кроме того, такой же невероятной силы воли требует «Полное подчинение» божественного артефакта командира, меча «Пронзатель времени»: этот невероятный приём способен разрубать даже будущее.

Другими словами, Беркули собирался прикончить Кирито здесь и сейчас?

Но если он решит разобраться с корнем всех бед одним ударом клинка, Алиса его ни за что не поддержит. А если потребуется, она выхватит меч и будет защищать Кирито.

Окружающие солдаты, Эльдриэ и даже драконы в палатках притихли, ошеломлённые ощущением мощи, которую излучал командир. Воздух сделался настолько плотным, что Алиса еле дышала, с трудом двигая правой рукой.

Но когда пальцы уже почти вцепились в рукоять верного меча, губы Беркули раздвинулись, и его голос раздался как будто в голове:

— Не волнуйся, юная леди.

У Алисы перехватило дыхание, а в следующий миг…

Беркули не сдвинулся с места, однако в его глазах мелькнула пугающе яркая искра.

Рука Алисы ощутила, как вздрогнуло тело Кирито.

Раздался чистый звон, и в воздухе между Беркули и Кирито мелькнула серебристая вспышка.

«Что это было?!» — Алиса ахнула от изумления.

Тем временем на лицо Беркули снова вернулась прежняя улыбка, а зловещее напряжение исчезло, словно его и не было.

— Дя… дядюшка?.. — ошарашенно пробормотала Алиса.

Командир почесал подбородок, как после тренировки:

— Юная леди, ты это видела?

— А… да. Всё произошло очень быстро, но… это ведь было столкновение клинков?

— Ага. Я выстрелил в этого парня «Инкарнационным…»… ну, не «клинком», а так, «кинжалом». Если бы попал, ему бы поцарапало кожу на щеке.

— Если бы?.. То есть он…

— Именно. Он отразил удар собственной Инкарнацией.

Алиса невольно повернулась к Кирито и посмотрела в его глаза.

Её ожидания вновь не оправдались: в полуоткрытых глазах виднелась лишь пустота. Лицо не выражало никаких чувств.

«Но я почувствовала, как он вздрогнул».

Алиса погладила щёку Кирито правой рукой и снова повернулась к Беркули.

— Его душа не здесь… — заключил командир рыцарей, покачав головой. — Но он ещё жив. Ты понимаешь, что сейчас случилось? Он не себя пытался защитить, а тебя, юная леди. Поэтому рано или поздно он вернётся. Думаю, это случится, когда он тебе действительно понадобится.

На этот раз Алисе пришлось очень сильно постараться, чтобы не расплакаться.

«Да, он наверняка вернётся, ведь Кирито — сильнейший мечник во всём мире. Он победил даже полубогиню при помощи двух мечей. Я… не прошу, чтобы ты вернулся ради меня, Кирито. Вернись ради всех, кто живёт в этом мире…»

Наконец Алиса не выдержала и заключила Кирито в крепкие объятия.

За спиной послышался укоризненный голос командира:

— Вот такие дела, Эльдриэ. Так что перестань ворчать, уж за одним парнем мы сможем присмотреть.

— Но… но… — Молодой рыцарь единства в очередной раз продемонстрировал похвальное упрямство и высказал своё мнение в лицо старейшему из ветеранов: — Я бы согласился, если бы он мог сражаться, но ведь он в таком состоянии… И даже если очнётся, что толку в бою от курсанта академии?

— Эй ты! — В голосе Беркули соединились добрая усмешка и острота клинка. — Ты что, уже забыл? Напарник этого парня победил меня. Меня, командира рыцарей единства Беркули Синтесиса Вана.

Вокруг тут же повисла тишина.

— Его звали Юджио, он был… невероятно силён. Я применил «Полное подчинение» «Пронзателя небес» — и всё равно проиграл. Прямо как ты, Дюсольберт и Фанацио.

На этот раз Эльдриэ не нашёл что ответить. И неудивительно: в Церкви Аксиом все до единого верили, что среди рыцарей единства — и даже в Дарк Территори по ту сторону Великих врат — нет ни одного мечника, способного победить Беркули в честной битве.

Но не слишком ли опасно говорить об этом?

Командир Беркули создал армию защитников, пользуясь авторитетом сильнейшего человека мира людей. Но теперь он во всеуслышание заявил, что проиграл мечнику по имени Юджио и признал, что Кирито равен ему по силе…

Алиса в задумчивости посмотрела на Беркули.

В этот момент командир вдруг резко поднял голову и взглянул куда-то в небеса.

— Дядюшка?.. — обратилась к нему Алиса, и командир ответил неожиданными словами:

— Где-то далеко сила мечника на миг выросла, затем потухла… Погиб один из моих знакомых…

Часть 4

Маркизы Дарк Территори не были похожи друг на друга: они различались и наклонностями, и характерами, и даже затаёнными амбициями. И всё же кое-что их объединяло.

Каждый из них лучше всех своих подчинённых понимал единственный закон мира тьмы — право сильного.

Можно сказать, что они заняли одну из высших должностей в этом кровожадном мире именно благодаря строгому следованию этому усвоенному в раннем детстве закону и неустанной работе — как над собой, так и над устранением соперников.

Именно поэтому в глубине души остальные девять маркизов не сильно удивились, когда стоявший правее всех Шаста вдруг издал неистовый клич и обратил свой меч против императора.

Точнее, в большинстве своём они удивились другому: «Что, прямо здесь? Ну ты и смельчак!» Даже вожди орков и огров, чьи расы за сотни лет утратили значительную часть интеллекта вместе с умением воспринимать на слух сложную речь, сверкали звериными глазами, в которых читалось признание силы императора. Юный чемпион гладиаторов, уважавший Шасту за близкое по духу стремление к силе, про себя пожелал ему удачи.

Однако два маркиза разгадали замысел Шасты за несколько секунд до того, как он схватился за меч.

Одной из них была Ди Ай Эль — глава гильдии чёрных магов. Она всегда была заклятым врагом Шасты и уже слышала об исчезновении его возлюбленной Липни, которую тоже знала в лицо.

Поэтому больше всего она удивилась, когда увидела отрубленную голову Липии в ледяном кубе. Она ещё тогда догадалась, что Шаста поддастся гневу и схватится за меч.

Ди задумалась о том, как ей поступить. Она могла бы выстрелить в спину Шасты заклинанием, чтобы снискать благосклонность императора, но решила в конце концов остаться безучастным наблюдателем. Смерть Шасты от рук императора её вполне устраивала; если же командир чёрных рыцарей вдруг победит, то к концу битвы наверняка будет ранен настолько серьёзно, что Ди легко испепелит его и сама станет верховной владычицей мира тьмы. Она мысленно усмехнулась и облизнула губы, пытаясь унять возбуждение.

Вторым, кто догадался о мятеже Чёрного Генерала, был…

…Некто, не оставшийся безучастным.

Шаста занёс верный клинок, и в голове его было лишь одно слово: «Убить».

Если оценивать только мощь Инкарнации, которую он вложил в клинок, то его удар однозначно превосходил по силе тот, которым отразил его взмах Беркули. Ярость и скорбь генерала были настолько сильны, что вызвали «Полное подчинение оружия», которое в обычных условиях требует чтения длинного заклинания.

Длинный меч «Мутная дымка» — божественный артефакт, возникший из ниоткуда около двухсот лет назад стараниями VRMMO пакета, лежащего в основе Андерворлда. Этот меч относится к водной стихии, и сейчас клинок откликнулся на неистовую ярость Шасты, превратившись в бесплотный, но сохранивший смертоносность оружия туман.

«Полное подчинение» этого меча позволяет полностью опустить стандартный процесс нанесения урона, который требует, чтобы лезвие непременно вонзилось в цель. Легко растягивающееся облако тумана наносит рубящий урон любой единице, которой коснётся. Другими словами, от урона можно защититься, лишь увернувшись от тумана.

Когда Шаста схватился за меч, император Вектор, он же Габриэль Миллер, тоже обнажил свой клинок, приготовившись отразить удар.

Если бы всё так продолжилось, туманный клинок Шасты прошёл бы сквозь меч Габриэля, достиг тела императора и обрушил на него всю мощь концентрированной ярости своего хозяина.

Но когда чёрный рыцарь уже подбежал к императору на невероятной скорости и приготовился нанести удар…

Тело Шасты вдруг замерло.

Из левой подмышки Чёрного Генерала торчала метательная игла, глубоко впившаяся в один из немногочисленных швов толстого доспеха.

Позади медленно встал похожий на призрака худощавый мужчина в плотном сером плаще.

Вперёд вышел Фу Дза, глава гильдии убийц, самый незаметный среди маркизов, практически не участвующий в обсуждениях. Никогда ещё этот отшельник не привлекал к себе столько внимания.

Фу Дза догадался о намерениях Шасты, поскольку был самым трусливым и мнительным среди маркизов.

Гильдия убийц — убежище бессильных. От рождения обделённые силой, талантами заклинателей и богатством, убийцы не захотели жить никчёмными рабами и создали гильдию, в которой совершенствовали мастерство обращения с ядами — искусство, презираемое даже в Дарк Территори.

В рамках стресс-теста в Андерворлде всегда существовали ядовитые жуки, змеи и растения. Однако сила этих ядов невелика, и даже обычный житель сможет легко вылечить себя, если обладает необходимыми знаниями. Если посмотреть с другой стороны, это означает, что местные яды слишком слабые, чтобы противопоставлять их клинкам и заклинаниям.

Но сотрудники «Рэс» не предполагали, что в гильдии убийц придумают технологию сгущения ядов и потратят долгие годы на создание и усиление новых. В штабе гильдии, скрытом глубоко под городскими трущобами, стоят бесчисленные котлы, в которых иглы вывариваются в ядах больше сотни лет, и множество горшков, в которых убийцы скармливают друг другу различных ядовитых змей.

Но когда убийцы в конце концов создали по-настоящему смертоносный яд, члены гильдии начали убивать друг друга. Неудивительно: если преступник использовал меч или заклинание, найти его будет легко, но если медленный яд — крайне трудно.

Это закономерно привело к тому, что глава гильдии убийц просто обязан был отличаться исключительной трусостью, если хотел выжить. Он должен был не просто замечать взгляды, но и обладать шестым чувством, чтобы ощущать малейшие ростки чужой кровожадности.

Даже запах свежей крови не насторожил бы Фу Дзу сильнее, чем ярость Шасты при виде головы Липии.

Тем более что Фу Дза ненавидел Чёрного Генерала сильнее, чем кого-либо.

Трудно сосчитать, сколько раз Фу Дза задумывал его убить и прорабатывал план до мелочей, а затем отказывался от этой мысли. Он понимал, что может убить рыцаря, но, как только станет ясно, что Шаста погиб от яда, подозрение немедленно падёт на гильдию убийц. Не пройдёт и часа после смерти командира, как весь орден непобедимых чёрных рыцарей вторгнется на базу убийц и уничтожит там всё живое. А уж в честном бою Фу Дза тем более не победил бы.

Но сейчас, в эту самую секунду, у него появился законный повод вонзить в ненавистного врага свою лучшую отравленную иглу. Обнажив меч против императора, Шаста превратился из маркиза и Чёрного Генерала в обыкновенного мятежника.

Фу Дза достал из-под плаща и бросил в Шасту особое оружие, поколениями переходившее от одного главы гильдии к другому. Внутри этой иглы из рубериловой стали — опасного металла, самого по себе сочащегося нервно-паралитическим ядом, — есть пустота, которую можно заранее наполнить любым ядом по вкусу.

Фу Дза выбрал самый совершенный из смертоносных ядов гильдии. Сначала они взяли пятьдесят тысяч редчайших пиявок гнилой крови и растёрли в пасту, которую затем фильтровали и сгущали, чтобы в итоге получить одну каплю яда. Все попытки разводить этих пиявок потерпели крах, поэтому создание одной капли этого яда требовало невероятных усилий.

Фу Дза не мог знать, что системы Андерворлда порождают диких животных, исходя из заданной численности на определённую площадь. В неволе животные в принципе не размножаются, не считая тех видов, что специально помечены как домашние: овец, коров и так далее.

Другими словами, в игле Фу Дзы, как и в капле яда внутри неё, была сосредоточена без преувеличения вся мощь гильдии убийц. Это оружие можно было назвать кристаллизованным воплощением копившейся сотни лет обиды слабых, измученных людей.

Вся сила воли Шасты была сосредоточена в занесённом клинке, поэтому он даже не заметил боли от воткнувшейся в него иглы.

Однако когда он уже собирался совершить решающий прыжок в сторону трона, тело вдруг налилось свинцом, и Шаста вытаращил глаза.

Ноги подкосились, он рухнул на колено и лишь затем понял, что в его левый бок что-то воткнулось.

«Яд, значит?» — подумал он и быстро выдернул иглу левой рукой, пока ледяной паралич не сковал ладонь. В этой тончайшей игле трудно было признать смертоносное оружие, но Шаста обратил внимание на яркий зелёный блеск металла. Опознав цвет ядовитой рубериловой стали, он тут же попытался произнести заклинание-противоядие…

Но холод распространился по телу с невероятной скоростью и уже достиг его рта. Шаста не успел произнести даже «систем колл», когда язык окончательно перестал его слушаться. Сейчас он не мог даже стиснуть зубы.

Левая рука тоже онемела, кулак разжался, и отравленная игла упала на обсидиановый пол, тихо звякнув.

Правая рука с зажатым в ней мечом начала опускаться. «Полное подчинение» прервалось, туман снова превратился в клинок, и его остриё тоже стукнулось об пол.

Шаста замер, стоя на одном колене с опущенной головой, прямо как до рывка. Перед глазами беззвучно возникла фигура в сером плаще.

«Фу Дза… Вот уж не думал, что именно он прикончит меня».

— Проиграл такому ничтожеству… Да, Виксель? Ты ведь именно об этом сейчас думаешь? — послышался шуршащий голос.

Шаста нахмурился: это было единственное, чем он мог ответить.

«У тебя нет права называть меня…»

— А теперь ты думаешь, что мне нельзя называть тебя по имени, да? Но я уже не в первый раз называю тебя Викселем.

Убийца медленно согнул колени. Вскоре их головы оказались на одном уровне, но Шаста не смог разглядеть лица под капюшоном. Из тьмы виднелся лишь острый подбородок.

Подбородок едва заметно сдвинулся, и тихий хриплый голос послышался снова:

— Ты… нас уже не помнишь, да? И правда, чего запоминать лица детей, которых ты бил в школе? Зачем помнить, что один из них не выдержал позора, бросился в реку и больше никогда не появлялся?

«Что? О чём он говорит? При чём тут школа?»

Шаста был сыном рядового рыцаря, поэтому, как только он научился держать деревянный меч, его насильно отправили учиться в школу рыцарского ордена. Из школьной жизни он запомнил только, как без конца тренировался, чтобы выжить. Он неизменно побеждал во всех отборочных турнирах, за что был принят в корпус, где его таланты разглядел предыдущий командир… Первая половина его жизни была настолько бурной, что у него ни разу не было времени думать о прошлом.

Конечно же, он не помнил имён детей, с которыми сражался на деревянных мечах больше тридцати лет назад.

— А вот я не забыл. Дня не проходило, чтобы я не вспоминал. Река смыла меня в канализацию, а там меня подобрала гильдия убийц. Долгие годы я был у них рабом, и всё это время ни разу не забывал… Постепенно я набрался знаний, придумал много новых ядов и в конце концов возглавил гильдию. Я многое отдал ради этого… Я сделал всё, чтобы отомстить тебе, Виксель.

Мрачный голос прервался, капюшон слегка отклонился, и Шаста увидел лицо Фу Дзы.

Но и тогда Шаста ничего не вспомнил. Хотя, даже если бы он выучил наизусть имена всех своих одноклассников, всё равно не назвал бы сейчас этого человека. Дело в том, что лицо Фу Дзы — из-за яда ли? — было перекошено настолько, что его сейчас испугался бы даже орк.

Фу Дза надвинул обратно капюшон; во тьме под ним лишь сверкали глаза.

— Этот яд я создал специально для тебя и копил каплю за каплей целую вечность. Когда я испытывал его, он за час прикончил дракона земли с тридцатью тысячами очков Жизни. С учётом твоей выносливости и запаса Жизни у тебя осталась ещё пара-тройка минут. Что ж… Пришло время расплатиться со мной за обиду и унижение.

«За обиду… — Шаста оторвал взгляд от Фу Дзы и посмотрел на ядовитую иглу на полу. — Я попытался убить императора, повинуясь ярости и обиде. Фу Дза попытался убить меня, вложив в иглу ту же самую силу. Вот почему ему удалось остановить меня. Инкарнация ярости никогда не сравнится по силе с Инкарнацией справедливости. Давным-давно я усвоил эту истину, когда сражался с ним… с командиром рыцарей единства Беркули, но забыл в самую последнюю секунду».

Шаста завалился на левый бок и упал на плечо, будучи уже не в силах стоять на колене.

Помутившимся зрением он увидел ядовитую иглу…

А за ней — ледяной куб на серебряном подносе.

Мститель по имени Фу Дза, когда-то известный как Фелиус Залгадис, широко раскрыл глаза, чтобы как следует вкусить долгожданное зрелище.

Чёрный Генерал Шаста, некогда упивавшийся славой и почётом, теперь лежал у его ног. Не по годам упругая кожа посерела, пронзительные глаза померкли, каждый вдох давался ему с трудом.

Ужасная, жалкая смерть.

Помимо всего прочего, гибель Шасты будет означать, что яды — это ещё более грозное оружие, чем мечи и заклинания. Сочетание рубериловой стали и новейшего концентрированного яда из пиявок гнилой крови не оставляет врагу времени ни выхватить меч, ни прочитать заклинание. Кроме того, всего один укол способен быстро прикончить любого противника.

Наверняка эта сцена покажет императору Вектору, что от гильдии убийц есть толк. Когда они приготовят ещё больше яда, им не придётся заискивать перед рыцарями и чёрными магами. Фу Дза наконец-то сможет вернуть себе прежнее имя и возглавит семью Залгадис…

Фу Дза содрогался в экстазе и из-за капюшона совсем не замечал, что лежащий на полу клинок Шасты вновь начинает превращаться в туман.

«Липия…» — мысленно обратился умирающий Шаста к единственной женщине, которую когда-либо любил.

Несомненно, Липия пыталась убить императора, потому что хотела воплотить в жизнь мечты Шасты о новом мире, о котором он столько рассказывал ей. Она верила, что, когда трёхсотлетняя война закончится и в мире тьмы воссияют закон и порядок, у умирающих от голода и попадающих в рабство сирот тоже появится право на счастливую жизнь.

«Фу Дза. Ты говоришь, тебя избивали в школе? Что ты бросился в реку, не выдержав позора? Но у тебя по крайней мере был шанс. У тебя были родители, которые привели тебя в школу, у тебя было трёхразовое питание, у тебя была тёплая постель и крыша над головой. А сколько в этом мире юных жизней, которые от рождения лишены всех прав и быстро гаснут, втоптанные в грязь? Липия пожертвовала жизнью, чтобы исправить этот мир. Я не позволю её воле кануть в никуда. Твоя жажда мести за обиду…»

— …мне не помешает!

Несмотря на паралич, рот Шасты исторг чудовищный рык, и в тот же миг вокруг правой руки рыцаря взвился серый вихрь.

Даже среди рыцарей единства очень немногие могут вызвать это явление, которое называется «Высвобождением воспоминаний» божественного артефакта. Мощнейшая Инкарнация Шасты начала переписывать «Основной визуализатор», собирающий и обрабатывающий данные всего Андерворлда.

Серый вихрь уже не принадлежал ни к какой стихии и воплощал лишь чистую разрушительную силу, разъедающую всё, чего он касался. Фу Дза не смог вовремя увернуться. Его чёрный плащ сухо зашипел и разлетелся в пыль, похожую на дым.

Из-под плаща показалось тело немолодого худощавого мужчины. Он вскинул руки, пытаясь закрыть тающее лицо, но уже через миг они разлетелись во все стороны ошмётками мяса. Вслед за этим и остальное тело превратилось в плотный кровавый туман, развеиваясь в воздухе.

Как только вокруг умирающего Чёрного Генерала поднялся странный вихрь, глава гильдии чёрных магов Ди Ай Эль мигом почуяла неладное и отпрыгнула. В прыжке она создала по ветророду на каждой ладони, чтобы отлететь назад ещё быстрее.

Её предчувствие превратилось в сильнейшее потрясение, когда быстро разросшийся вихрь достиг правой ноги Ди и распылил её по колено.

Даже в ванной и во сне она защищала своё тело дюжиной заклинаний. Они оберегали её не только от других заклинаний, но и от метательного оружия, мечей, ядов и, в общем-то, всех остальных мыслимых и немыслимых атак.

Конечно, другие маркизы обладали атаками не меньшего приоритета и могли при должном старании поцарапать Ди даже сквозь щиты, но отнять у неё часть тела одним касанием, словно не заметив заклинаний? Нет, такого просто не может быть!..

Но сколько бы она ни пыталась всё отрицать и как бы ни ускоряла свой полёт, смертоносный вихрь всё приближался, разъедая правую ногу. Заклинатель её уровня мог с лёгкостью вернуть себе потерянную конечность… но для этого надо сначала выжить.

— Ай… а-а!.. — наконец вырвался из неё вопль.

Но голос потонул в криках гоблинских вождей. Вождь горных гоблинов Обдирала и вождь равнинных гоблинов Душила, стоявшие слева от Ди, удирали прочь на коротких ногах, пытаясь сбежать от вихря. Но смертоносные серые потоки не отпускали даже Ди, так что гоблинам не на что было надеяться.

— Га-а! — закричал Обдирала, поскользнулся и рухнул на пол.

Падая, он выбросил вперёд левую руку и изо всех сил вцепился в лодыжку Душилы, словно клещами.

— Хга-а-а! Пусти! Пус…

Оба гоблинских владыки в мгновение ока превратились в кровавый туман.

Затем правую ногу Ди разъело окончательно.

Прекрасное лицо главы гильдии чёрных магов пере косилось от страха и отчаяния… но тут случилось чудо: вихрь перестал расширяться.

Она уже не видела лежащее на полу тело Шасты. Бушую щий вихрь высотой меров двадцать кружился вокруг него перевёрнутым конусом. У остальных шести маркизов было больше времени на бегство, так что они уже благополучно отступили к западной стене. Офицеры в южной части зала тоже каким-то чудом не пострадали.

В голове Ди до сих пор царил хаос, и всё же ей хватило ума догадаться, почему вихрь не стал расширяться дальше.

Он защитил их. Шаста защитил дюжину старших чёрных рыцарей, которые пришли сюда. А это значит, вихрь появился в зале по его воле.

И словно в подтверждение её догадки, верхняя половина вихря начала менять форму.

Теперь она напоминала сотканного из полупрозрачного тумана мужчину.

Несмотря на огромные размеры, этот мужчина был как две капли воды похож на Чёрного Генерала Шасту.

Император Вектор, он же Габриэль Миллер, смотрел на нависающего над ним гиганта из вихря. Даже у него это явление вызвало некое подобие удивления.

Он предвидел, что стоявший слева рыцарь обнажит меч и набросится на него, когда он покажет маркизам голову убийцы. И он не удивился тому, что этого муж чину вдруг парализовал неким ядом глава гильдии убийц.

Конечно, он рассчитывал убить мятежника лично, чтобы навязать остальным девяти юнитам безоговорочную преданность, но высоко оценил поступок маркиза, который самостоятельно бросился на защиту императора. Именно поэтому Габриэль решил не вмешиваться, однако…

Когда из поверженного юнита вдруг вырвался серый вихрь, вмиг уничтожив и главу гильдии убийц, и двух гоблинских генералов, даже Габриэль обомлел.

Между маркизами не должно быть весомой разницы в характеристиках. Любая битва между ними должна тянуться вечно, превращаясь в бесконечный цикл урона и лечения.

И тем не менее один маркиз только что уничтожил троих всего за несколько секунд. Неужели в Андерворлде есть ещё какая-то система, о которой пока не знает ни сам Габриэль, ни Криттер?

Стоило ему об этом подумать, как гигант в вихре открыл рот и издал душераздирающий рёв.

Бо́льшая часть окон тронного зала разбилась, не выдержав давления.

Гигант поднял кулак, похожий по размерам на автомобильный движок…

И с гулом обрушил на Габриэля.

Габриэль мгновенно понял, что защищаться мечом не имеет смысла, а на то, чтобы встать с трона и отпрыгнуть в сторону, нет времени. Краем глаза он увидел, как его лейтенант Вассаго ловко отпрыгивает назад. Сам он молча сидел на троне в ожидании серого кулака.

Смертоносный вихрь, созданный Инкарнацией умирающего Шасты, существовал вне рамок систем Андерворлда.

Фу Дза и гоблины погибли не потому, что их Жизнь опустошили цифры урона. Атака вписала образ смерти прямо в их лайткубы. Это привело к разрушению флактлайтов, и только вслед за ними сгинули тела.

По этой же причине следующий удар вихря никак не повлиял на огромные запасы Жизни императора.

Ярость, порождённая флактлайтом Шасты, прошла через квантовые каналы связи и достигла STL, в котором лежало тело Габриэля.

Доведённая до смертоносного совершенства Инкарнация Чёрного Генерала Шасты, одного из сильнейших мечников Андерворлда, ударила Габриэля Миллера по самому сердцу флактлайта — его самовосприятию.

Сам Шаста чувствовал, что его разум будто соединился с ударом и теперь вторгается внутрь императора Вектора.

Тело чёрного рыцаря уже давно растеряло остатки Жизни. Шаста прекрасно понимал, что этот удар станет для него последним.

Он сожалел, что не сдержит обещание и не сможет вновь сразиться с рыцарем единства Беркули. Но всё же верил, что Беркули поймёт, почему Чёрный Генерал так поступил и ради чего восстал против императора.

Он уничтожил не только главу гильдии убийц, но и двух вождей гоблинов, самых воинственных среди маркизов. Жаль, что главе гильдии чёрных магов удалось сбежать, но она серьёзно ранена и вряд ли сможет быстро вылечить себя. Если помимо этого погибнут командир чёрных рыцарей и император, то оставшиеся маркизы вряд ли решатся воевать против мира людей.

Если они смогут заключить хотя бы временное перемирие с миром людей, точно так же потерявшим свою хозяйку… Если начнут говорить словами, а не клинками и смогут хоть немного понять друг друга…

…То впереди их может ожидать мир благополучия, о котором мечтала Липия.

Слившись воедино со своей Инкарнацией, Шаста пронзил лоб императора Вектора, чтобы впиться в самое ядро его души.

Он уничтожит его, как уничтожил душу Фу Дзы, и тогда даже тёмному богу придётся исчезнуть из этого мира.

Издав беззвучный клич, воля Шасты столкнулась с душой императора.

И изумилась в последний раз в жизни.

Её не было.

Вместо ядра, вместо стержня разума, который должен был находиться внутри облака света, была лишь густая тьма.

Но почему? Даже душа нелюдя Фу Дзы сияла, жадно цепляясь за жизнь!

Бесконечная тьма внутри императора поглотила Инкарнацию Шасты.

Он исчезал. Он испарялся.

«Этот человек… Он никогда не жил?»

Он не знал ни жизни, ни души, ни света любви. Поэтому он так голодал. Поэтому искал души других.

Клинок, наполненный злобой, никогда не одолеет его, какой бы сильной ни была эта Инкарнация.

Просто потому, что его душа мертва, хоть и продолжает жить.

Он должен был предупредить остальных. Рассказать тем, кому придётся сражаться против этого чудовища.

Кому-нибудь… хоть кому-нибудь!..

Но разум Шасты уже провалился в бездну.

«Прости… Липия…» — промелькнула в голове последняя мысль, и душа Чёрного Генерала Викселя Ула Шасты окончательно исчезла.

Когда сильнейший блеск души пронзил разум Габриэля Миллера, он ощутил не страх, а восторг.

Даже у несостоявшейся убийцы, чью душу он поглотил два дня назад, не было столь плотных эмоций. Любовь к той женщине. Какое-то необъятное, малопонятное милосердие. И наконец, сильнейшая жажда убийства, которая и побудила его к действию.

Любовь и ненависть. Разве что-то в этом мире имеет более насыщенный вкус?

Габриэль и не заметил, что его жизнь была под угрозой. Даже увидев, как атака чёрного рыцаря превратила в кровавое месиво трёх сильнейших юнитов, он думал не о собственной безопасности, а о том, как бы съесть душу этого рыцаря.

Если бы Габриэль испугался атаки и пожелал выжить, ярость Шасты обрушилась бы прямо на стремление к жизни, после чего цепная реакция привела бы к полному разрушению флактлайта императора.

Однако Габриэль Миллер не понимал, что такое жизнь. Любая жизнь, в том числе собственная, в его представлении была лишь механизмом, совсем как у тех жуков, которых он убивал, будучи ребёнком. Всё, чего ему хотелось, — раскрыть секреты двигателя этого механизма — души, этого загадочного светящегося облачка.

Именно поэтому разрушительные сигналы, созданные флактлайтом Шасты, прошли сквозь необъятную пустоту во флактлайте Габриэля и исчезли, так ничего и не задев.

Габриэль не знал и не мог знать, что именно произошло, но это не помешало ему пережевать душу рыцаря и отложить в памяти две вещи.

Во-первых, он узнал, что в этом мире есть не только оружие и магия, как в обычных VRMMO, но и ещё одна сила.

Во-вторых, как он только что увидел, эта сила на него не действует.

«Нужно будет как-нибудь поручить Криттеру разобраться в сути этого явления», — сделал Габриэль мысленную пометку, медленно поднимаясь с трона.

Всего шесть маркизов выжило в ходе атаки: глава гильдии чёрных магов Ди Ай Эль, чемпион гладиаторов Искан, глава торгово-промышленной гильдии Ленгиль, вождь гигантов Сигросиг, вождь орков Лилпилин и вождь огров Фругур. Все они либо прижимались к стене, либо сидели на полу, либо лежали и истекали кровью, потрясённо глядя на императора Вектора.

В груди у них не осталось ничего, кроме страха.

Невероятная, кошмарная атака Чёрного Генерала Шасты в мгновение ока превратила трёх маркизов в кровавую пыль и уничтожила правую ногу Ди — одной из сильнейших среди них. Но когда мощь этой атаки обрушилась на императора, тот не получил даже царапины.

Право сильного.

Всем стало очевидно, что император обладает силой невообразимо большей, чем у шести маркизов и собравшейся здесь сотни офицеров, вместе взятых.

Все по очереди склоняли головы, словно по залу распространилась незримая волна. Даже чёрные рыцари, только что потерявшие любимого командира, не стали исключением и тоже выразили почтение Вектору.

Над склонёнными головами раздался спокойный голос императора:

— Раз армия потеряла генералов, пусть командование принимают следующие по званию. Выдвигайтесь через час, как я и приказал.

Он не разозлился на остальных за мятеж и ни в чём их не обвинил. От этого маркизам стало ещё страшнее.

Тем временем Ди наконец-то остановила кровотечение. Сразу после этого она высоко подняла правую руку и воскликнула:

— Слава императору!

Прошла всего секунда…

И замок Обсидия содрогнулся от хора голосов, неустанно кричавших: «Слава!»

Часть 5

Алиса обвела взглядом выделенную ей палатку и вздохнула.

Аккуратная простая постель, новые овечьи шкуры на полу, запах свежести в воздухе… Всё бы хорошо, но до прихода Алисы в этой палатке явно никто не жил. Это значит, что командир Беркули изначально рассчитывал на Алису и приказал поставить ей отдельную рыцарскую палатку.

Возможно, это стоило расценивать как знак доверия. Но Алиса хорошо знала командира, поэтому у неё сложилось впечатление, что он просто полностью предвосхитил её мысли и действия.

Хотя… нет, всё-таки не полностью. Даже командир не смог предугадать, что Алиса возьмёт с собой Кирито: в палатке была всего одна кровать.

Алиса легонько подтолкнула Кирито в спину, подвела к кровати и усадила. Юноша что-то тихо простонал и попытался поднять левую руку.

— Да-да, подожди немного.

Девушка подбежала к мешкам, оставленным у входа, и вытащила из них два клинка — тёмный и светлый. Вернувшись к кровати, она положила их на колени юноши. Кирито тут же накрыл мечи левой ладонью и успокоился.

Алиса села рядом и разулась, по ходу дела раздумывая.

Хоть она и бросила Эльдриэ в лицо, что потащит Кирито в бой на спине, если потребуется, но на деле это будет не так-то просто. Ладно бы она несла лишь его истощённое тело, но вместе с «Ночным небом» и «Голубой розой» лишний вес будет серьёзно мешать.

Алиса думала держать его в седле Амаёри во время битвы, но среди чёрных рыцарей тоже есть наездники на драконах, а это значит, что дело наверняка дойдёт до сражений в воздухе. Груза должно быть как можно меньше.

Увы, самым разумным вариантом виделось на время битвы оставить Кирито под присмотром кого-нибудь из отряда снабжения. Сложность же состояла в том, что Алиса не могла довериться абы кому.

Она хорошо знала рыцарей единства, но они, конечно же, будут на передовой, а среди простолюдинов у Алисы не было друзей. В то же время ей не очень хотелось просить Эльдриэ познакомить её с подходящим человеком.

— Кирито…

Она нежно повернула его лицом к себе, положив ладони ему на щёки, и заглянула в чёрные глаза.

Алиса не хотела считать его обузой. Она знала, что, как только к Кирито вернётся душа, он превратится в самого верного защитника мира людей. Собственно, она и взяла его на передовую как раз в надежде найти что-то, что поможет ему прийти в себя.

Командир Беркули сказал, что Кирито отразил «Инкарнационный клинок». Причём ради того, чтобы защитить Алису.

Можно ли этому верить?

Впервые они встретились в академии мечников как конвоир и преступник. Затем на восьмидесятом этаже собора как палач и мятежник. И даже когда они обменялись последними словами на верхнем этаже, их отношения можно было в лучшем случае назвать перемирием.

«С тех пор ты так и не приходил в сознание, а теперь дядюшка говорит, что ты защищал меня? Кто я… для тебя?»

Вопрос отразился от потухших глаз Кирито и вернулся к Алисе.

Кто для неё этот юноша?

Если бы внутри собора её попросили описать Кирито одним словом, она бы выбрала «противный». Никто ещё не называл рыцаря единства Алису Синтесис Сёрти дурой так часто, как он.

Однако в последней битве она увидела Кирито со спины, когда он бросил вызов Первосвященнице Администратор…

Душа Алисы дрогнула при виде мечника с парой клинков в развевающемся чёрном плаще. Он показался ей таким сильным и в то же время таким нежным, что сердце начало покалывать.

Даже сейчас это чувство терзало её, словно заноза.

Но Алиса держала своё сердце под замко́м, боясь даже думать об истинной сущности этого чувства.

«Ведь я искусственная. Я просто боевая марионетка, захватившая тело Алисы Цуберг. Любые чувства, кроме жажды битвы, — роскошь, которую я не могу себе позволить».

Но что, если…

Что, если бы она достучалась до него, если бы открыла своё сердце?

Ответит ли Кирито, если она выпустит на волю свою Инкарнацию?

Алиса набрала полную грудь воздуха и задержала дыхание.

Ладони ощущали холод щёк Кирито. Нет, это сами ладони наполнились жаром.

Она медленно приблизила к себе его лицо и снова заглянула в чёрные глаза. Она видела тьму непроглядной ночи, но где-то вдалеке словно сверкала звёздочка.

Не отрывая от этой искры глаз, она медленно придвинулась…

Но неожиданный звон колокольчика заставил её вскочить.

Алиса посмотрела по сторонам: кроме неё и Кирито в палатке никого не было. Лишь затем она догадалась, что это звенел колокольчик, подвешенный на верёвке у входа.

Кто-то пришёл. Зачем-то откашлявшись, Алиса поправила волосы и торопливым шагом пересекла палатку.

Наверняка это опять Эльдриэ с очередной порцией упрёков. На этот раз нужно дать ему понять, что она не откажется от Кирито ни при каких условиях.

Вход в палатку закрывали два ряда занавесок. Алиса высунула голову из тканевой внутренней, решительно раздвинула меховую внешнюю…

И застыла с приоткрытым ртом.

Перед ней стоял не рыцарь и даже не солдат. Алиса невольно уставилась на своего гостя.

— А-а… — послышался робкий, испуганный голос, и маленькие руки протянули ей горшок под крышкой. — Госпожа рыцарь, я принесла ваш ужин…

— Ясно…

Алиса посмотрела на небо. Оказалось, что на западе уже и правда накатывает багрянец заката.

— Спасибо… Ты молодец.

Взяв в руки горшок, Алиса ещё раз осмотрела посетительницу.

Юная девушка, лет пятнадцати-шестнадцати.

Ярко-рыжие волосы ниже плеч и большие глаза того же цвета, напоминавшего листья клёна по осени. Белизна кожи и прямая переносица выдавали уроженку севера.

Судя по лёгким доспехам, она тоже состояла в армии, однако под бронёй носила серую рубашку и юбку, которая явно была формой какого-то учебного заведения.

«Неужели даже таким детям приходится выходить на поле боя?»

Алиса уже успела прикусить губу, но затем ей в голову пришла мысль, и она моргнула.

Черты лица девушки показались ей смутно знакомыми. Однако во время жизни в Центральном соборе Алиса никогда не встречала простолюдинов.

Вдруг из-за спины рыжеволосой гостьи робко показалась ещё одна девушка.

— А… вот… хлеб и вода, — еле слышно проговорила обладательница тёмно-каштановых, почти чёрных волос и глубоких синих глаз.

Машинально улыбнувшись, Алиса взяла у неё протянутую корзину.

— Что вы так боитесь? Я вас не съем, — сказала она и в тот же миг вспомнила.

Она нашла их нервные голоса у себя в воспоминаниях. Да, это они тогда…

— Вы… случайно не из академии мечников Северной Центории?.. — спросила Алиса.

На лицах девушек мелькнуло облегчение, но они тут же выпрямились, щёлкнули каблуками и представились:

— Так точно! Я младший кадет Тизе Штринен из отряда снабжения армии защитников мира людей!

— Младший кадет Ронье Арабель из того же отряда!

Алиса машинально кивнула в ответ.

«Так я и думала», — мысленно протянула она.

Когда она забирала Кирито и Юджио из академии, эти девушки попросили у неё разрешения попрощаться с ними.

Да, армии защитников не хватает людей, но едва ли они дошли до призыва на службу кадетов. А это значит, что девушки вызвались добровольцами и променяли привычный комфорт столицы на смертельно опасное поле боя. Но почему они, совсем ещё дети, решились на такое?..

Пока Алиса стояла с горшком в правой руке и корзинкой в левой и смотрела на девушек, гостья с каштановыми волосами по имени Ронье вновь спряталась за спину рыжеволосой. Тизе тоже слегка поёжилась, но наконец открыла рот и заговорила с выражением лица солдата, решительно идущего на смерть:

— A-а… госпожа рыцарь… мы всецело осознаём нашу непростительную грубость, но…

Алиса криво улыбнулась в ответ на расшаркивания Тизе, затем постаралась смягчить улыбку и вставила:

— Слушайте, вам незачем так распинаться передо мной. Здесь, в лагере, мы все просто солдаты, собравшиеся защищать мир людей. Зовите меня просто по имени, Тизе… и Ронье.

Услышав своё имя, Ронье высунула голову из-за спины Тизе и ошарашенно посмотрела на Алису.

— Я что-то не то сказала?

— Нет, просто… Когда мы видели вас в академии, вы производили совсем другое впечатление…

— Правда?..

Алиса задумалась. Конечно, она не могла знать наверняка, но, возможно, полгода жизни в Рулиде изменили её. Например, командир сказал, что у неё увеличились щёки.

Должно быть, ему показалось, хотя… Селька готовила такую вкусную еду, что Алиса иногда переедала. Неужели это сказалось на внешности?..

Лицо Алисы чуть не окаменело от этой мысли, но она вновь заставила себя улыбнуться:

— Вы что-то… хотели от меня?

— А… Да, — ответила Тизе уже чуть более спокойным голосом и на миг прикусила губу. — Скажите, госпожа ры… госпожа Алиса. Говорят, что, когда вы прилетели сюда на драконе, с вами был молодой брюнет… Мы подумали, что это может быть наш знакомый, так что…

— A-а… Ясно. Вот оно что, — Алиса кивнула, наконец-то догадавшись о цели визита. — Да, вы с Кирито были очень близки в академии.

Стоило Алисе произнести эти слова, как лица девушек засияли, словно распустившиеся цветы. В синих глазах Ронье даже появились слёзы.

— Так, значит… это и правда Кирито… — тихо произнесла Ронье.

Тизе сжала её ладонь и воскликнула полным надежды голосом:

— Значит, Юджио тоже здесь?!

Алиса ахнула, услышав это имя.

Они ещё не знают, чем закончилась жестокая битва, развернувшаяся в Центральном соборе полгода назад. Да они и не могли узнать, ведь только рыцари единства слышали о смерти Первосвященницы.

Алиса обомлела, и девушки посмотрели на неё с недоумением. Она по очереди посмотрела в глаза Тизе и Ронье, затем медленно сомкнула веки.

Поздно было пытаться скрыть от них истину.

Тем более что они были вправе узнать всё. Скорее всего, эти девушки записались добровольцами в армию защитников только ради встречи с Кирито и Юджио…

Решившись, Алиса ответила:

— Возможно, вам будет… тяжело их увидеть. Но я верю, что вы выдержите, ведь вы были их пажами.

Алиса отступила на шаг и подняла занавеску, приглашая девушек внутрь.

Хотя втайне она и надеялась на чудо, однако Кирито никак не отреагировал, когда увидел Тизе и Ронье.

Подавив разочарование, Алиса прислонилась к стене палатки, чтобы молча наблюдать за трагичной сценой.

Ронье встала на колени перед сидящим на кровати Кирито и обхватила его руку своими маленькими ладонями. По её щекам побежали слёзы.

Но ещё больнее было смотреть на Тизе, которая сидела перед «Голубой розой», лежавшей на лоскуте кожи, и неотрывно смотрела на меч. Её лицо стало белым как бумага, когда она услышала о смерти Юджио, и с тех пор на нём не было ни одной эмоции. Она лишь молча смотрела на сломанный пополам клинок.

Алиса ни разу толком не разговаривала с юношей по имени Юджио.

Всё их знакомство свелось к тому, что она довезла его до собора, бросила в темницу, затем попыталась остановить на восьмидесятом этаже, а в конце сражалась с ним плечом к плечу во время битвы с Администратор.

Юджио не только победил командира Беркули, но и превратил себя в меч, который одолел «Сорд голема» и отрубил руку Первосвященнице. Алиса искренне уважала силу воли этого юноши, хотя большая часть её памяти о нём состояла из рассказов Сельки.

По словам Сельки, Юджио был послушным и осторожным мальчиком, которого постоянно втягивала в приключения подруга его детства Алиса Цуберг. Наверное, именно поэтому из него вышел такой славный напарник для Кирито.

Похоже, скандалы окружали Кирито и Юджио даже в академии мечников. Ребята расположили к себе Тизе и Ронье и оказали огромное влияние на девушек, прямо как на Алису.

«Поэтому прошу вас, примите и вы эту печаль. Кирито и Юджио сражались за всё, что им дорого, и отдали в той битве душу и жизнь», — мысленно обратилась Алиса к девушкам, продолжая смотреть на них.

Когда жители мира людей сталкиваются с сильным потрясением из-за страха или скорби, то иногда получают душевные травмы. После недавней атаки сил тьмы на Рулид несколько жителей слегли будто с болезнью, хоть и не получили никаких ран.

Наверняка Тизе любила Юджио.

В её возрасте очень тяжело пережить такое сильное потрясение, как смерть любимого человека.

На глазах Алисы правая рука Тизе дрогнула и медленно приблизилась к «Голубой розе».

Алиса настороженно следила за ней. Хоть «Голубая роза» и сломана, это по-прежнему артефакт высочайшего уровня. Тизе вряд ли сможет его поднять, но иногда глубокая скорбь и отчаяние придают людям невероятную силу, так что Алиса не представляла, что может случиться.

Пальцы Тизе несмело выпрямились, коснулись голубого клинка и погладили его, избегая острой кромки.

Вдруг…

Сломанный клинок отчётливо вспыхнул голубым, прогоняя красный свет заката, проникавший через осветительные щели палатки.

В тот же миг тело Тизе вздрогнуло.

Ронье обернулась, тоже заметив происходящее, и посмотрела на подругу. В напряжённой тишине на ресницах Тизе блеснули прозрачные капли и беззвучно упали.

— Я… — обронили тихое слово её бледные губы, — слышала… голос Юджио… Он сказал… «Не плачь, я всегда буду рядом»…

Слёзы капали одна за другой. Вскоре Тизе склонилась над мечом и разрыдалась, словно ребёнок. Ронье тоже заплакала, уткнувшись в колени Кирито.

К глазам Алисы невольно подступили слёзы, когда она увидела эту печальную, но прекрасную картину…

Но в это же время она подумала о том, возможно ли это.

Алиса не услышала голоса Юджио, но увидела, как вспыхнул меч. Поэтому она не могла утверждать, что Тизе послышалось.

Что, если внутри «Голубой розы» осталась душа Юджио?..

Когда Алиса использовала «Полное подчинение» клинка, она ощущала, как её собственные мысли воедино сливаются с мечом. А Юджио не только по-настоящему слился со своим мечом, но как раз во время слияния и получил смертельную рану.

Поэтому Алиса предполагала, что внутри обломка меча могли остаться воспоминания прежнего хозяина.

Однако Тизе заявила, что Юджио сам обратился к ней. Это означает, что в клинке живут не отзвуки души, а настоящие мысли… или даже Инкарнация.

Так что это? Наваждение, вызванное любовью к Юджио? Или же…

Алиса не знала, и это её раздражало. Будь Кирито в сознании, он бы уже давно докопался до самой сути явления, ведь он пришелец из внешнего мира, где живут загадочные боги.

Из водоворота воспоминаний на поверхность в очередной раз всплыл один термин — «Ворлд Энд Алтар».

Это место с непривычным уху названием якобы служит дверью во внешний мир.

Что, если она доберётся до него? Все тайны мира разом раскроются? Вернётся душа Кирито?

Но она слышала, что Алтар находится по ту сторону Великих врат, далеко на юге, другими словами, на самых окраинах владений тьмы под названием Дарк Территори.

Чтобы туда попасть, нужно не просто отразить удар вражеской армии, которая поджидает по ту сторону врат, но и пробиться сквозь неё. Более того, не только прорваться, но и не оставить тыл без защиты. Будучи рыцарем единства, Алиса обладала невероятной силой и поэтому обязана была защищать мир людей.

Может, Алиса смогла бы привлечь внимание врагов и увести их за собой от врат к Алтару? Но жители Дарк Территори сотни лет жаждали напасть на мир людей. Сейчас их не соблазнит никакая другая добыча…

Нет, всё-таки к Алтарю конца света, если судить по названию, придётся идти только после полного уничтожения армии тьмы.

Алиса саму себя ошарашила этим выводом.

Она легкомысленно решила, что нужно уничтожить вражескую армию, хотя на деле её даже сдержать будет крайне нелегко. И всё же она должна это сделать, чтобы защитить людей, в том числе Тизе, Ронье и Кирито.

Алиса медленно выдохнула, прервала раздумья, затянувшиеся на несколько секунд, и подошла к плачущим девушкам.

Часть 6

Несмотря на то что закатные лучи Солус уже почти скрылись на западе, небо Дарк Территори по ту сторону Великих восточных врат сохраняло тревожный кровавый оттенок.

Словно пытаясь оградить себя от зловещего вражеского пейзажа, армия защитников мира людей окружила белоснежным полотном открытое пространство в самом центре лагеря — то самое, которое использовалось днём как взлётно-посадочная площадка для драконов. Рядом под гордо реющими флагами Церкви Аксиом стояли с мрачными лицами рыцари единства и командиры солдат. Их было человек тридцать.

Приближаясь, Алиса вдруг заметила, что рыцари и простые солдаты стоят вместе, и невольно замерла.

Рыцари единства в своих блистающих доспехах и офицеры в весьма качественной, пусть и не такой красивой, стальной броне оживлённо что-то обсуждали, держа в руках стаканы с сиральской водой. И кажется, даже обращались друг к другу на «ты».

— Неплохо, да, юная леди? А ведь они почти не знают друг друга, — вдруг раздался поблизости низкий голос.

Алиса торопливо повернула голову и увидела командира Беркули, прятавшего руки в карманах восточного халата. Она машинально попыталась поклониться, но Беркули жестом остановил её и продолжил:

— Я решил, что в армии защитников нет места пустым любезностям. На наше счастье, в Кодексе Запретов нет пункта: «Простолюдины обязаны заискивать перед рыцарями».

— Хорошо… На самом деле мне кажется, что это хорошее решение, но меня волнует другое… — Алиса вновь посмотрела на совещание. — Где остальные рыцари единства? Пока что я вижу около десяти.

— Увы, практически все сейчас перед тобой.

— А… Что?! — невольно воскликнула Алиса, тут же зажала рот рукой, нахмурилась и посмотрела на командира. — Нет… этого не может быть! Рыцарей единства тридцать один человек, включая меня.

Действительно, об этом говорили слова «Сёрти Ван» в имени Эльдриэ, последнего рыцаря единства.

— Так-то оно так… — со вздохом ответил Беркули и заговорил на тон ниже: — Юная леди, ты наверняка тоже знаешь о том, что Чуделкин, так сказать, ремонтировал рыцарей, когда предвидел сбои в их памяти. Когда он погиб, в Палате старейшин на ремонте находилось семь рыцарей. Они до сих пор не очнулись.

Алиса вытаращила глаза.

Беркули отвёл взгляд и продолжил с горечью в голосе:

— Текст ремонтного заклинания знали только Чуделкин и Первосвященница. Сейчас, когда их не стало, остаётся лишь заново разобрать и изучить заклинание, чтобы разбудить тех рыцарей, но у нас нет на это времени. Правда, один рыцарь всё-таки очнулся, потому что находился в заморозке, а не на ремонте…

Командир сказал об этом с явной неохотой, и Алисе пришлось уточнить:

— И кто же этот рыцарь?

— Шета Безмолвная.

Алиса ахнула. Она никогда не видела этого рыцаря лично, но несколько раз слышала его имя в байках. И во всех Шета описывалась как поистине жуткий рыцарь.

Однако Беркули вдруг кашлянул, словно желая отложить этот разговор на другой раз, и продолжил описывать положение дел:

— В общем, сейчас в сознании только двадцать четыре рыцаря единства. Из них четверо следят за порядком в соборе и столице, ещё четверым приказано смотреть за Краевым хребтом. То есть на передовую мы можем бросить самое большее шестнадцать, включая меня и тебя.

— Шестнадцать…

«Всего лишь?» — чуть не добавила Алиса, но успела прикусить губу.

Алиса уже окинула взглядом рыцарей и увидела, что больше половины из них — младшие, то есть пока ещё не получившие священные артефакты и «Полное подчинение оружия». Конечно, они прекрасные воины, которые могут в одиночку победить сто-двести гоблинов, но у них нет силы, способной переломить ход битвы.

Увидев, что Алиса притихла, Беркули сменил тон:

— Кстати, насчёт присмотра за тем парнем… Если хочешь, я могу приказать тыловому отряду…

— А… Спасибо, не надо, — Алиса улыбнулась в ответ на неуклюжую заботу командира. — Я нашла добровольцев — девушек, которые в академии были пажами у него и Юджио. Доверю его им на время битвы.

— О, это радует… И как он? Отреагировал, когда увидел людей, с которыми пересекался в прошлом?

Улыбка сошла с лица Алисы, она отрицательно покачала головой.

— Ясно… — Беркули вздохнул. — Только между нами: лично мне кажется, что именно от него зависит исход этой битвы…

Алиса посмотрела на командира глазами, полными удивления.

— Конечно, ему помогали ты и его напарник, но он всё равно совершил невероятный подвиг, победив Верховного старейшину и Первосвященницу. По силе Инкарнации он превосходит даже меня.

— Неужели он настолько?..

Конечно, Алиса не сомневалась в силе Кирито, но если командир Беркули потратил более двухсот лет, оттачивая свою Инкарнацию, то Кирито был всего лишь курсантом, едва достигшим совершеннолетия. Она ещё могла поверить, что он может тягаться с командиром в выносливости или искусстве фехтования, но только не в Инкарнации.

Однако Беркули возразил Алисе абсолютно уверенным тоном:

— Я это понял только что, когда наши Инкарнации столкнулись. Теперь я знаю, что у него не меньше, а то и больше опыта настоящих битв.

— Настоящих? Что вы имеете в виду?..

— Ровно то, что сказал. Битв не на жизнь, а на смерть.

В это Алисе верилось ещё меньше.

Все жители мира людей защищены, точнее, скованы Кодексом Запретов и основным законом Империй. Самое большее, с чем они могут столкнуться, — это поединки на деревянных мечах. Никто из людей от рождения и до самой смерти не должен участвовать в битвах за собственную жизнь.

Единственное исключение — рыцари единства, которые воюют против гоблинов и чёрных рыцарей, пытающихся перебраться через Краевой хребет, но даже эти битвы случаются лишь один-два раза за дозор. Кроме того, рыцари единства всегда оказываются настолько сильнее своих противников, что назвать эти битвы по-настоящему опасными язык не поворачивается.

В этом смысле самый большой опыт настоящих битв во всём мире людей должен быть как раз у Беркули, который противостоял силам тьмы ещё в те времена, когда рыцарей единства было гораздо меньше, чем теперь. Сейчас в это с трудом верится, но, когда командир только стал рыцарем единства, ему даже доводилось проигрывать чёрным рыцарям тех лет и уносить ноги с поля боя.

Однако Беркули говорит, что Кирито пережил больше настоящих битв, чем он сам?

Даже если командир прав, речь идёт не об Андерворлде, а о родном мире этого парня. Однако так называемый внешний мир — это земля богов, создавших Андерворлд. Против кого он мог там сражаться, да ещё и рискуя жизнью?..

Алиса на миг растерялась, не зная, что думать, но очень скоро решилась.

Сейчас ей не оставалось ничего другого, кроме как раскрыть Беркули всю правду о внешнем мире… и о двери под названием Ворлд Энд Алтар, которая туда ведёт.

— Дядюшка… Во время битвы с Первосвященницей я… — начала Алиса, тщательно подбирая слова…

Но тут из-за спины командира донёсся резкий голос:

— Господин, время пришло.

Алиса ахнула и перевела взгляд.

В вечернем полумраке стоял рыцарь единства в блестящих фиолетовых латах, в шлеме и с серебристой рапирой на левом боку.

Едва увидев закрывающую лицо маску в виде хищной птицы, Алиса испытала чувство, которое хотелось выразить протяжным стоном уныния.

Во всём мире нет никого, с кем Алиса ладила так же плохо, как с заместителем командира рыцарей единства Фанацио Синтесис Ту.

Алиса не задумываясь исполнила рыцарский жест, ударив правым кулаком по груди и приставив левую ладонь к эфесу клинка. При этом она старалась сохранить невозмутимый вид.

Лязгнул фиолетовый нагрудник: Фанацио ответила тем же жестом. Однако если Алиса стояла прямо, слегка расставив ноги, то Фанацио переместила вес на правую ногу и чуть опустила левое плечо, принимая более женственную стойку.

«Вот поэтому она мне и не нравится…» — мысленно проворчала Алиса, опуская руку.

Как бы Фанацио ни скрывала свою натуру за забралом шлема и суровым взглядом, Алиса, будучи девушкой, замечала, что заместитель командира благоухает женственностью, словно райский цветок. Для самой Алисы женственность осталась единственным искусством, которое она так и не смогла освоить, хоть с юного возраста постигала его в стенах собора.

Заместитель Фанацио сразилась против Кирито и Юджио на пятидесятом этаже собора и получила смертельную рану от «Полного подчинения» клинка черноволосого мечника. Однако Алиса слышала от младших рыцарей, что Кирито изо всех сил пытался её вылечить, а затем неведомой силой переместил в другое место.

Судя по тому, что Алиса уже знала о Кирито, он вполне мог так поступить, но всё равно этот рассказ не давал ей покоя.

Плюс ко всему в душе Фанацио было место лишь для одного человека — Беркули, что не мешало ей иметь личную свиту из четырёх младших рыцарей единства. Алиса не понимала, почему Фанацио их не жалеет: они всей душой переживали за свою госпожу и восхищались ею, но им не суждено было притронуться к ней даже пальцем. Что мешало заместителю хотя бы иногда открывать перед ними лицо, вместо того чтобы ходить в доспехах круглые сутки?

И стоило Алисе на миг погрузиться в мысленное ворчание, как Фанацио, к её удивлению, положила руки на свой шлем.

Щёлкнули металлические застёжки, и заместитель командира как ни в чём не бывало подняла фиолетовый головной убор. Чёрные шелковистые волосы вырвались на свободу и сверкнули в свете факелов.

До сих пор Алиса видела лицо Фанацио лишь однажды, когда случайно наткнулась на неё в «Великой купальне». На её памяти заместитель командира ещё ни разу не обнажала лицо в людном месте.

Сейчас лицо Фанацио показалось Алисе несколько мягче, чем тогда, и уже скоро она поняла причину: на пухлых губах блестел тонкий слой помады. Но почему Фанацио, так тщательно скрывавшая свой пол, вдруг накрасила губы?..

Заместитель командира ласково улыбнулась опешившей Алисе:

— Как приятно снова тебя увидеть, Алиса! Я так рада, что ты жива и здорова!

Алиса не ожидала такой нежности от Фанацио и обомлела секунды на три.

— А… Мне тоже приятно, заместитель, — наконец смогла она ответить.

— Можно просто Фанацио. Алиса, я, кажется, слышала… что ты взяла с собой того мальчика-брюнета?

Заместитель командира спросила таким непринуждённым голосом, что настороженность оттеснила изумление на второй план.

Именно Кирито и его союзница Кардинал вылечили Фанацио, но не факт, что она об этом знает. Возможно, она до сих пор таит злобу на победившего её юношу и надеется отомстить.

— Да… — коротко ответила Алиса.

— Ясно, — заместитель командира кивнула, обольстительно улыбаясь. — Раз так, можно мне с ним увидеться после военного совета?

— Для чего, Фанацио?

— Ну что ты на меня так смотришь? Сейчас ведь я уже не пытаюсь его убить. — Фанацио пожала плечами, и её улыбка стала чуточку натянутой. — Я просто хотела поблагодарить его. Мне сказали, что это именно он оказал мне первую помощь, когда смертельно ранил.

— Так вам про это известно? Но я считаю, вам незачем благодарить его, ведь на самом деле ваши раны излечила бывшая Первосвященница по имени Кардинал. К моему глубочайшему сожалению, она… погибла в битве полгода назад, — ответила Алиса, ощутив лёгкое облегчение.

— Да… Я помню это, хоть и смутно, — Фанацио посмотрела в небо и кивнула. — Никогда ещё не встречала такого тёплого и сильного заклинания исцеления. Но всё-таки именно Кирито отправил меня к ней, к тому же я… хочу поблагодарить его ещё кое за что.

— И за что же?..

— За то, что он сразился со мной и победил.

«То есть она всё-таки хочет убить его?»

Алиса отступила на полшага, но Фанацио тут же покачала головой, не меняясь в лице:

— Я говорю от чистого сердца. Я была рыцарем единства много лет, но тот мальчик — первый, кто сражался со мной в полную силу, даже узнав, что я женщина.

— Что?.. О чём вы… говорите?

— Когда-то я, как и ты, не носила шлема и не скрывала своего лица. Но однажды я заметила, что мои противники-мужчины в тренировочных поединках и даже чёрные рыцари во время настоящих битв двигаются чуть-чуть медленнее меня. Они сражались вполсилы только потому, что я женщина, и для меня это было унижением хуже поражения.

«Понятно, но иначе ведь и быть не могло», — подумала Алиса. В мире почти нет мужчин, которые могли бы устоять перед обаянием лица Фанацио.

Только поселившись возле Рулида, Алиса узнала, что в мире людей практически нет женщин, которым Призвание даёт в руки меч. Единственное исключение — дочери аристократов или местной знати, а в жизни женщин-простолюдинок, как правило, нет другого пути, кроме замужества, ведения хозяйства и воспитания детей.

Возможно, старые предрассудки ограничивали мужчин так же, как Кодекс Запретов. Однако им это вышло боком: убеждённые, что женщин нужно беречь и защищать, мужчины начинали сражаться хуже, увидев красоту Фанацио. Скорее всего, даже в Дарк Территори в женщинах видят в основном жён и матерей. Другие взгляды на этот вопрос могут быть разве что у уродливых полулюдей вроде гоблинов и орков.

Однако Алиса, ещё один рыцарь женского пола, никогда не задумывалась, поддаются ли ей мужчины. Дело в том, что она всегда была уверена в своём превосходстве, и неважно, сражается противник в полную силу или нет.

«Может, её гнев — лишнее доказательство того, что она и сама прислушивается к предрассудкам?» — задумалась Алиса, и вдруг Фанацио заговорила на ту же самую тему:

— Я спрятала лицо за шлемом и выучила приёмы-комбинации, чтобы не подпускать к себе врагов. Наверное, я сделала это как раз потому, что находилась во власти предубеждений. Тот мальчик моментально всё понял и сразился со мной в полную силу. Я использовала все свои способности и заклинания, но проиграла. Госпожа Кардинал спасла меня, и, когда я очнулась, во мне уже не осталось глупых предрассудков… В общем, я поняла, что мне нужно просто быть настолько сильной, чтобы врагу не пришлось под меня подстраиваться. Мальчик не только открыл мне глаза и показал истину, но и оставил в живых. Что странного в том, что теперь я хочу отблагодарить его? — спросила Фанацио с серьёзным видом и вдруг игриво улыбнулась. — К тому же мне… чуточку обидно. В тот раз моё лицо совсем не показалось ему женственным. Поэтому я решила немного поработать над собой, чтобы попробовать разбудить его.

«Что за чушь!»

Если у Фанацио вдруг получится, насколько глупыми и никчёмными покажутся все предыдущие попытки? Кроме того, что-то подсказывало Алисе, что на Кирито в принципе невозможно так повлиять.

Алиса наморщила лоб, не скрывая раздражения, и едко ответила:

— Премного благодарна за предложение, но он сейчас отдыхает. Позже я обязательно передам ему ваши слова.

— О-о? — заместитель командира вскинула бровь. — Неужели мне нужно твоё разрешение, чтобы увидеться с ним? Что-то я не припоминаю, чтобы в соборе хоть раз отказывала тебе во встрече с командиром по личным мотивам.

— Уж кому-кому, а мне точно не нужно ваше разрешение, чтобы встречаться с командиром. Кстати, если вам так хотелось разгромно проиграть мужчине, вы всегда могли попросить его.

— Ох, что ты, это же господин!.. Он сильнейший мечник во всём мире, поэтому никогда не сражается в полную силу. Однажды он пощадил даже Чёрного Генерала.

— Что, правда? Что-то дядюшка после наших тренировок всегда был мокрый от пота.

— Командир!.. Это правда?!

— Послушай, дядюшка, прекрати так баловать Фанацио!

Алиса и Фанацио повернули головы одновременно, но не увидели рядом командира рыцарей.

Сейчас на том месте, где ещё несколько минут назад стоял Беркули, лишь меланхолично кружилось перекати-поле.

Назначенный на шесть вечера военный совет начался в очень напряжённой атмосфере, которую накаляли взгляды Фанацио Синтесис Ту, игравшей роль ведущей, и недавно присоединившейся к армии Алисы Синтесис Сёрти.

Коротко представившись остальным, Алиса резко опустилась на приготовленный специально для неё стул в первом ряду.

— Госпожа Алиса… — стоявший рядом Эльдриэ боязливо протянул ей стакан сиральской воды.

Алиса схватила его и залпом выпила холодную кисло-сладкую жидкость. Медленно выдохнув, она постаралась взять себя в руки.

«Как ни крути…»

Старших рыцарей, владевших священными артефактами, и правда собралось очень мало. Самыми известными среди них были Беркули с «Пронзателем времени», Фанацио с «Пронзателем небес», Эльдриэ с «Морозной чешуёй» и Дюсольберт с «Пылающей золой».

Помимо них священные артефакты были ещё у двоих рыцарей: Шеты Синтесис Твелв по прозвищу Безмолвная и у весьма юного парня по имени Ренли Синтесис Твенти Севен. Впрочем, их Алиса видела впервые и не знала, чего сто́ят их умения. В любом случае вместе с Алисой и её «Душистой оливой» старших рыцарей получалось семь.

Остальные девять рыцарей единства, включая Круг четырёх мечей Фанацио, относились к младшим и не имели своих артефактов. Более того, среди них затесались даже Линель Синтесис Твенти Эйт и Физель Синтесис Твенти Найн, две чрезвычайно непоседливые девочки, доставлявшие немало хлопот даже Беркули. Сейчас они смиренно сидели на своих стульях, но будут ли они вообще участвовать в грядущей битве?

Итак, из рыцарей единства в защите линии обороны могли участвовать всего шестнадцать человек.

Помимо них на совете присутствовало около тридцати других офицеров мира людей. Никто из них не унывал, но даже беглый взгляд давал понять, что между простыми людьми и рыцарями единства огромная разница в силе. Причём речь не только о старших рыцарях: даже любой из младших наверняка мог по очереди сойтись в поединке с каждым из офицеров и победить на одном дыхании…

— Последние четыре месяца мы обсуждали различные стратегии… — вдруг начала Фанацио, и Алиса переключила на неё своё внимание. — Но как бы мы ни старались, отбросить врагов назад будет крайне трудно. А как только они возьмут нас в кольцо, нам уже не на что будет надеяться. — Фанацио постучала по карте за своей спиной тонкими ножнами «Пронзателя небес» как указкой. — Как видите, с нашей стороны Краевого хребта во все стороны на десять килоров одни только равнины и скалы. Если нас отбросят от прохода, пятьдесят тысяч вражеских солдат окружат защитников и истребят всех до единого. Поэтому в основе нашей стратегии лежит тот факт, что мы должны сражаться в долине стомеровой ширины и килоровой длины перед Великими восточными вратами. Ни у кого пока нет вопросов или предложений?

Руку поднял только Эльдриэ. Молодой рыцарь встал, качнув сиреневыми волосами, и заговорил светским тоном, которым обычно и пользовался:

— Если бы вражеская армия состояла только из гоблинов и орков, мы бы легко уничтожили хоть пятьдесят, хоть сто тысяч. Но они тоже об этом знают. У них будут огры, вооружённые мощными дальнобойными луками, но что ещё опаснее — чёрные маги. Как мы собираемся противостоять дальнобойным атакам, которыми нас будут поливать из-за спин пехотинцев?

— Решение есть, хоть и рискованное… — Фанацио сделала небольшую паузу и скосила взгляд на Алису. Та сразу выпрямила спину и прислушалась. — На дне долины темно и днём, поэтому в ней не растёт даже трава. Это значит, что в пространстве очень мало священной энергии. Если мы израсходуем её перед началом битвы, враги не смогут пользоваться сильными заклинаниями.

Рыцари и офицеры зашушукались, удивлённые смелым предложением Фанацио.

— Разумеется, нас это тоже коснётся. Однако с нами всего около сотни священных заклинателей. В случае перестрелки враги будут тратить гораздо больше энергии на заклинания.

Но, хоть это действительно так, в стратегии Фанацио было два слабых места.

Эльдриэ притих, так что вместо него руку поднял лучник Дюсольберт.

— Да, заместитель, вы говорите правильные вещи, — спокойным голосом произнёс ветеран в красных доспехах. — Однако священные заклинания используются не только в атаке. Если энергия иссякнет, как мы будем восстанавливать Жизнь раненых воинов?

— Поэтому я и сказала, что это рискованное решение. Мы перевезли из складов собора в лагерь столько лекарств и катализаторов, сколько смогли. Если использовать катализаторы только для лечения в сочетании с лекарствами, их хватит на два… даже на три дня.

На этот раз возгласы удивления были ещё громче, потому что о неприступности складов Центрального собора ходили легенды. Их постоянно пополняли припасами, но история ещё не знала случаев, чтобы со складов что-то брали.

Даже на лице бывалого рыцаря единства промелькнуло изумление, и Дюсольберт притих. Алиса дождалась, пока он снова усядется, и встала со стула.

— Фанацио, это не единственный недостаток, — сказала она, уже забыв о недавней перепалке. — Хоть вы и настаиваете, что Солус и Террария почти не благословляют ту землю, всё-таки там есть свет, а земля не отрезана от остального мира. За долгие годы там должны были скопиться огромные запасы священной энергии. У нас никто не сможет истратить её всю к началу битвы.

На сей раз Фанацио ответила не сразу.

Конечно, долина была узкой и тесной по сравнению с равниной, на которой раскинулся лагерь, но всё равно речь шла о проходе шириной в сто меров и длиной в тысячу. Чтобы опустошить запасы священной энергии на таком огромном пространстве, нужны сотни человек, использующих сильнейшие заклинания. Но, по словам Фанацио, у защитников попросту нет столько заклинателей.

На самом деле хватило бы и нескольких человек, которые бы использовали заклинания, равные по силе природным катаклизмам, но Алиса знала лишь двоих, обладавших такой силой: покойных Первосвященниц Администратор и Кардинал.

Вдруг карие глаза заместителя посмотрели прямо на Алису.

— Это не так, — Фанацио покачала головой. — Среди нас есть один человек, которому это под силу.

— И кто же?.. — прошептала Алиса и обвела взглядом присутствующих.

Но затем Фанацио произнесла имя, услышать которое Алиса ожидала меньше всего:

— Ты, Алиса Синтесис Сёрти.

— Что?!

— Возможно, ты ещё не осознаёшь этого, но твоя сила уже вышла за рамки возможностей рыцарей единства. Сейчас ты можешь использовать поистине… божественные заклинания и вершить настоящие чудеса.

Часть 7

— Неужели старшие рыцари единства настолько сильны? — спросил Габриэль Миллер, пока они ехали на огромной, похожей на танк повозке — правда, с четырьмя колёсами вместо гусениц, без башни и двумя динозавроподобными монстрами вместо двигателя.

Кресло, хоть и мягкое, совсем не гасило тряску, но всё же было не в пример комфортнее убийственных сидений БМП М2 «Брэдли», на которой он наездился, будучи пехотинцем. Вино в бокале на столике слегка булькало от качки, но не более.

Они выехали из замка Обсидия три дня назад. В реальности Габриэлю никогда не приходилось проводить в пути столько времени за раз, но он совсем не чувствовал усталости. Правда, причина наверняка не в удобстве кресла, а в том, что здесь виртуальный мир.

На пушистом ковре у его ног лежала прекрасная молодая женщина.

— Безусловно, — подтвердила она, поглаживая свою замотанную бинтами правую ногу. — Достаточно ли будет сказать, что за триста лет этой войны ни чёрные маги нашей гильдии, ни рыцари ни разу не смогли одолеть рыцаря единства? Разумеется, обратных примеров превеликое множество.

— Хм…

Габриэль притих, и следующим в просторном салоне раздался недоверчивый голос Вассаго, который сидел в позе лотоса возле стены с бутылкой горячительного:

— Слушай-ка, Ди, если эти рыцари единства настолько сильны, то почему никогда не нападали на вас?

Глава гильдии чёрных магов Ди Ай Эль кокетливо улыбнулась Вассаго и подняла вверх указательный палец:

— Прекрасный вопрос, господин Вассаго. Хотя каждый рыцарь единства стоит тысячи воинов, поодиночке они не всемогущи. Если их окружить огромной армией на открытом пространстве, то со временем даже царапин и лёгких ран будет достаточно, чтобы опустошить их Жизнь. Поэтому трусливые рыцари никогда не отходят от Краевого хребта, возле которого их невозможно окружить.

— A-а, понятно. Да, бывают такие крепкие мобы, которых можно рано или поздно завалить дотами с безопасного расстояния.

— Что?.. «Мобы»?..

Габриэль бросил неодобрительный взгляд на Вассаго, который сыпал терминами, непонятными искусственным флактлайтам.

— Гхм, это неважно, — вставил Габриэль. — Другими словами, если навязать рыцарям единства бой на открытом пространстве, их можно окружить и истребить, правильно?

— Да, по логике вещей. Правда, при этом погибнет тысяч десять гоблинов и орков.

Ди усмехнулась, взяла с серебристого подноса на ковре ягоду яркого, ядовитого цвета и провела ею по алым губам.

Разумеется, потери среди пехотинцев нисколько не волновали Габриэля. Более того, ради победы он был не против пожертвовать хоть всей армией Дарк Территори, включая и женщину по имени Ди. В некотором смысле эта битва ничем не отличалась от виртуальных имитаций, которыми регулярно занимался отдел тактических разработок Glowgen Defense Systems.

Он проложит себе трупами дорогу к званию правителя Хьюман Эмпая и отдаст свой первый и последний приказ: разыскать девочку по имени Алиса и привести к нему. И тогда его миссия завершится, и он распрощается с этим причудливым миром.

Габриэлю показалось, что он будет немного скучать по нему и по необычному вкусу местного вина.

Он поднял бокал и залпом выпил густую фиолетовую жидкость.

К тому времени в голове охотника на души Габриэля Миллера образ Алисы на подсознательном уровне слился с обликом его самой первой жертвы — маленькой невинной хрупкой девочки по имени Алисия Клингерман. Он считал Алису такой же ласковой, прекрасной и беспомощной девочкой, какой была подруга его детства из города Пасифик-Палисейдс.

Именно поэтому Габриэль упустил кое-что из виду.

Ему совершенно не приходило в голову, что Алиса, которую он так усердно преследовал, может оказаться одним из рыцарей единства, возглавляющих вражеское войско.

Следом за украшенной флагами императорской повозкой медленно, но уверенно шла на запад длинная колонна войск. Горный хребет, похожий на зубья пилы на фоне кровавого неба, постепенно приближался.

Седьмое число местного ноября, четвёртый день марша.

Армия Дарк Территори добралась до подножия горы, откуда смотрела на почти разрушившиеся Великие врата. На огромном плато чернели палатки, в которых разместился авангард.

Бу-бум!

Бу-бум!

Земля содрогалась от глухих ударов: это гиганты били в боевые барабаны.

Командирская повозка разместилась в тылу. Восседая на её крыше, Габриэль смотрел, как идущие колонной солдаты постепенно расходятся в стороны. Зрелище навело его на мысль о гигантском сердце, биение которого рассылает клетки крови по всему телу.

Передовой отряд состоял из гоблинов в лёгкой броне и орков в тяжёлой. Эта армия из пятнадцати тысяч бойцов выстроилась в колонну на всю ширину долины внутри Краевого хребта. Среди обычных солдат виднелись похожие на осадные башни гиганты — их было всего около пятисот, но Габриэль ожидал, что это не помешает им сыграть роль крупнокалиберного оружия, которое поддержит пехотинцев.

Позади полулюдей выстроилась вторая армия: пять тысяч гладиаторов и столько же чёрных рыцарей. Новым Чёрным Генералом стал юный рыцарь, который очень хотел, чтобы его подчинённые сражались в первых рядах: не иначе как стремился смыть кровью грехи предшественника. Однако Габриэль приказал им уступить место полулюдям. Недавние события подорвали боевой дух рыцарей, и он не хотел никаких неожиданностей.

Третья армия состояла из семи тысяч огров-лучников и трёх тысяч женщин — чёрных магов. Их задачей было войти в долину вслед за пехотинцами и истреблять вражеские войска дальнобойными атаками. По словам Ди, им достаточно будет увидеть рыцарей единства, чтобы сосредоточить всю огневую мощь на самых опасных противниках армии тьмы с любого расстояния.

На самом деле Габриэлю отчасти хотелось лично сразиться с этими непобедимыми рыцарями и попробовать их души на вкус. Однако он понимал, что ему нельзя случайно потерять привилегированный аккаунт, к тому же потом он мог создать себе столько жителей Андерворлда — то есть искусственных флактлайтов, — сколько пожелает. Сейчас ему нужно только захватить Алису и сбежать с «Оушн Тёртл».

Внутри этого мира прошло уже больше восьми суток, в реальности же — почти пятнадцать минут. На захват Хьюман Эмпая и рассылку приказа о поимке Алисы уйдёт ещё дней десять, так что Габриэль хотел завершить это сражение как можно быстрее, в идеале за сутки.

— Э-эх, я что, опять не участвую? — проворчал Вассаго, который стоял неподалёку и пил неизвестно которую по счёту бутылку виски.

— Я всё видел, — укоризненно произнёс Габриэль, бросая на него взгляд. — Когда генерал Шаста превратился в вихрь, ты пытался сбежать и бросить меня.

— Хо-хо, командир, а вы глазастый, — Вассаго широко улыбнулся, ничуть не задетый словами Габриэля. — Вы же понимаете, я всегда был специалистом по PvP. Борьба с бесплотными чудовищами — это не моя стихия.

Габриэль внимательно посмотрел в глаза подчинённого, пытаясь понять, сколько шутки и правды было в его оправдании.

— Вассаго, почему ты вызвался добровольцем? — поинтересовался он.

— Куда вызвался? В Андерворлд, что ли? Ну, думал, тут весело будет…

— Нет, до этого. Ты сам захотел участвовать в нападении на «Оушн Тёртл». Конечно, ты числишься в штате Glowgen DS, но ты ведь специалист лишь по кибероперациям, разве нет? Что тебя заставило присоединиться к заданию, на котором тебя могли расстрелять из настоящего оружия? Ты слишком молод, чтобы быть закалённым в войне ветераном Среднего Востока, как Ганс или Бриг.

Непривычно длинная речь Габриэля была вызвана отнюдь не тем, что он давно и глубоко интересовался человеком по имени Вассаго Казарс. Просто Габриэль вдруг задумался: а что скрывается под легкомысленностью этого юноши?

— Ответ тот же самый, — Вассаго пожал плечами. — Мне показалось, будет весело.

— О?..

— И вообще, это вы-то говорите со мной о безрассудстве, господин из бомонда с высшим образованием, лезущий в самое пекло? Знаю, у вас есть опыт боевых действий, но всё же…

— Я сторонник личного присутствия, — ответил Габриэль, а про себя подумал: «В чём твоё “веселье”, Вассаго? Стрелять из пушек?.. Или убивать людей?»

Однако когда Габриэль задумался, стоит ли задать этот вопрос или же лучше закончить разговор, со стороны лестницы в задней части повозки послышался стук каблуков.

На крыше появилась глава гильдии чёрных магов Ди Ай Эль, почтительно поклонилась и облизнула губы:

— Ваше Величество, мы закончили развёртывать войска.

— Хорошо.

Габриэль встал с походного трона и обвёл взглядом плато перед собой.

Помимо тридцати пяти тысяч солдат основного отряда, перед повозкой слева и справа разместилась запасная армия ещё из десяти тысяч, в основном гоблинов и орков, а также пять тысяч человек отряда снабжения, которым руководила торгово-промышленная гильдия.

Эти пятьдесят тысяч юнитов и есть все доступные Габриэлю войска. Если он потеряет их и не сможет пробиться через вражескую оборону, ему придётся в корне менять стратегию, но надежда на захват Алисы практически исчезнет.

Впрочем, судя по докладам наездников на драконах, враги смогли собрать не больше трёх тысяч человек. Другими словами, если их план по устранению рыцарей единства сработает, то победа обеспечена.

— Хорошо. Сколько времени до падения врат?

— Мы полагаем, около восьми часов, — ответила Ди, не поднимая головы.

— В таком случае пусть первый отряд магов войдёт в долину за час до этого. Размести их перед самыми вратами, чтобы они могли дать залп сразу после открытия. Если бой будет складываться не в нашу пользу, бросай в атаку второй и третий отряды, пусть испепелят врагов.

— Есть! Уже сегодня вы увидите головы вражеских генералов. Правда, они наверняка будут обугленными.

Ди усмехнулась, скороговоркой отдала указания магу-связному у себя за спиной, ещё раз поклонилась и спустилась по лестнице.

Габриэль взглянул на огромные каменные врата, видневшиеся вдали.

До них было две с лишним мили, но монументальная постройка всё равно давила и словно нависала прямо над головой. Ну и зрелище же будет, когда эти огромные врата рухнут!

Впрочем, настоящее пиршество начнётся потом. Габриэля ждёт неописуемо прекрасный блеск тысяч гибнущих душ. Исследователи «Рэс», окопавшиеся в верхней части Стержня, наверняка кусают от досады локти, ведь они так и не увидят крупнейший спектакль, который сами вписали в программу.

Бу-бум. Бу-бум.

Бубум. Бубум.

Барабаны застучали чаще, а десятки тысяч рыков вокруг Габриэля стали ещё кровожаднее.

Часть 8

— Ну что ж… Теперь за Кирито отвечаете вы, — сказала Алиса, по очереди посмотрев в глаза девушкам.

Младшие кадеты, теперь уже полноправные мечники по имени Тизе Штринен и Ронье Арабель, выпрямили спины и кивнули:

— Мы не подведём, госпожа Алиса!

— Мы обязательно защитим его!

Ответив, Тизе взялась за ручку новенькой коляски левой рукой, а Ронье — правой.

Коляску из тонкого серебристого металла Алиса создала с помощью священных заклинаний из запасного комплекта лат, который нашла в палатках-складах. Она получилась гораздо легче и при этом крепче деревянной, которой Алиса пользовалась в Рулиде.

Но она не могла уменьшить вес самого Кирито и его мечей, и про себя Алиса волновалась, что девушки не смогут сдвинуть повозку. Хотя сейчас они подкатили её на удивление слаженными движениями.

Значит, в случае приказа об отступлении они успеют вовремя увезти его. Правда, отступление из долины будет означать, что от армии защитников уже почти ничего не осталось.

На самом деле Алисе хотелось при первых признаках поражения взять Кирито и улететь далеко на запад, чтобы продлить его жизнь на несколько месяцев… или хотя бы недель.

Если защитники проиграют, летающие над Краевым хребтом рыцари тоже отступят и будут помогать жителям городов и деревень убегать в Центорию, крепкие стены которой и станут последней линией обороны. Но сопротивление будет тщетным. Пройдёт совсем немного времени, и захватчики растопчут их, а затем превратят в пепелище и прекрасную столицу, и белоснежный Центральный собор. И тогда людям, запертым в кольце Краевого хребта, уже некуда будет бежать…

Алиса согнула колени, чтобы заглянуть в глаза Кирито.

В течение этих пяти дней, проведённых в полевом лагере, она всё свободное время говорила с ним, держала за руку, обнимала, но юноша до сих пор никак не реагировал.

— Кирито… Возможно, мы видимся с тобой в последний раз, — прошептала она брюнету, кое-как удерживая улыбку на губах. — Дядюшке кажется, что именно ты решишь, чем закончится битва. Я с ним согласна, ведь в каком-то смысле именно ты создал эту армию.

Действительно, без Кирито и Юджио сейчас возле Великих восточных врат стояли бы только Первосвященница Администратор, рыцари единства и те омерзительные «Сорд големы».

Поскольку «Сорд големы» чудовищно сильны, двух-трёх тысяч хватило бы, чтобы с лёгкостью разгромить пятидесятитысячную армию тьмы. Однако такая победа означала бы гибель мира людей, ведь для создания големов пришлось бы принести десятки тысяч жертв. Кирито и Юджио отдали душу и жизнь, чтобы не допустить этой трагедии.

Но если теперь армия защитников во главе с Беркули проиграет, трагедия всё равно случится — другая по форме, но такая же по масштабам.

— Я тоже сделаю всё, что в моих силах. Я достойно потрачу жизнь, которую ты мне подарил. Поэтому… если меня победят и я из последних сил выкрикну твоё имя, встань и возьмись за меч, ладно? Когда ты очнёшься, будет уже неважно, сколько тысяч солдат привели враги. Ты снова совершишь чудо и спасёшь мир людей… вместе со всеми его жителями. Ведь ты…

«…сильнейший мечник, который победил даже Первосвященницу», — мысленным шёпотом закончила Алиса, протянула руки и крепко обняла исхудавшее тело.

Алиса не знала, сколько времени продлились объятия: может, секунду, а может, несколько минут. Отпустив Кирито и выпрямившись, она увидела странный огонёк в голубых глазах Ронье. Всего миг понадобился Алисе, чтобы догадаться.

— Ронье, ты… любишь Кирито, да? — спросила Алиса, улыбаясь.

Девушка тут же прикрыла рот руками и покраснела до кончиков ушей.

— Н-нет, что вы… — еле слышно ответила она, опустив ресницы. — Как можно… я ведь всего лишь паж и младший кадет…

— Что значит «как можно»? Ещё как можно, ты ведь вроде бы наследница знатной семьи? Я вот из маленькой деревни на краю мира, а Кирито вообще непонятно откуда…

— Вы не так поняли! — Ронье вдруг замотала головой. — Я… я…

Её глаза наполнились слезами, голос оборвался. Тизе ласково положила руку ей на плечо. В глазах цвета осенних кленовых листьев тоже стояли слёзы.

— Госпожа Алиса… — заговорила Тизе дрожащим голосом. — Вы ведь знаете, что за преступление совершили Кирито и Юджио?

— А… да. Мне рассказали, что в академии произошла ссора… в которой они убили ученика.

Полгода назад Алиса, тогда ещё ничего не знавшая пешка Церкви Аксиом, получила от Палаты старейшин приказ об аресте преступников. Она несказанно удивилась, ведь речь шла об убийстве одним учеником столичной академии другого. Даже в архивах Церкви нет ни одного примера столь тяжёлого преступления.

Когда Алиса кивнула, Тизе задала следующий вопрос:

— Тогда… знаете ли вы, почему они так поступили?

— Нет… Этого я не знаю… — Алиса покачала головой, и вдруг в ушах ожил услышанный когда-то крик.

Когда её и Кирито вышвырнуло наружу из собора, она заявила, что не примет помощи от преступника, а он ответил: «Ты знаешь, что Ронье и Тизе, две ни в чём не повинные девушки, не должны были оказаться во власти старших аристократов и пережить тот кошмар просто потому, что это не запрещено Кодексом!»

Да, вот почему она знала их имена.

Наверняка Кирито убил как раз одного из «старших аристократов». А под словами «оказаться во власти» он подразумевал…

Глаза Алисы округлились. Тизе начала рассказывать дрожащим голосом:

— Элитные курсанты Райос Антинус и Гумберт Жижек без конца отдавали унизительные приказы нашей подруге, младшему кадету Френике Шески. Мы пришли к курсантам пожаловаться на их поведение, но из-за негодования употребили слова, выходящие за рамки приличия. Поэтому они использовали в отношении нас судебное право аристократии, прописанное в основном законе Империи…

У Тизе будто ком в горле встал: видимо, вспоминать последствия было слишком больно. Ронье всхлипнула, не поднимая головы.

Алиса хотела сказать, что она и так уже достаточно рассказала, но рыжеволосая девушка упрямо продолжила:

— Кирито и Юджио взялись за мечи, чтобы спасти нас от невыносимого наказания. Если бы мы были чуть мудрее, ничего бы не произошло. Они бы не стали воевать против Церкви в надежде исправить закон, с ними бы ничего не случилось. Это мы… совершили непростительную ошибку и теперь в неоплатном долгу перед ними. Поэтому… мы даже под пытками не имеем права сказать, что любим их…

Как только Тизе закончила изливать душу, слёзы побежали по её щекам. Девушки обняли друг друга и тихо разрыдались под грузом вины, слишком тяжёлым для их возраста.

Алиса стиснула зубы и посмотрела в маленькое световое окно.

Она всегда считала, что хорошо осведомлена о порочности старших аристократов четырёх Империй. Знает об их чревоугодии, алчности и похоти.

Но, будучи рыцарем единства, Алиса считала для себя недостойным вдаваться в подробности, поэтому закрывала глаза на деяния знати. Она верила, что, покуда аристократы не нарушают Кодекс, их выходки её не касаются, ведь она была блюстительницей закона, призванной с небес.

Но именно замалчивание, которое так ненавидел Кирито, и было самым страшным грехом. Оно не каралось Кодексом Запретов, и именно в этом кроется его тяжесть. Да эти девушки в разы мужественнее Алисы, которая не сделала вообще ничего!

Она глубоко вдохнула, задержала дыхание и сказала:

— Нет, вы ошибаетесь. Вы ни в чём не виноваты.

Ронье тут же повернула голову. Обычно эта девушка пряталась за спиной Тизе, но сейчас её глаза горели ярким светом.

— Госпожа Алиса… вам, прославленному рыцарю, нас не понять! Эти мужчины играли с нашими телами и запятнали грехом нашу гордость!

— Тело — это лишь оболочка для души, — ответила Алиса, постучав кулаком себе по груди. — Душа — вот единственное, что существует на самом деле. И только мы сами определяем, какой будет наша душа.

Алиса закрыла глаза и отрезала сознание от внешнего мира. Две недели назад, во время нападения на Рулид, сила души, вернее, Инкарнации Алисы вернула ей правый глаз. Она уже ощутила на себе, как сильное, сосредоточенное желание может придать телу любую форму даже без заклинаний.

Но этого мало. Сейчас она должна изменить силой Инкарнации не только тело, но и свою одежду.

Она знала, что сможет, ведь Кирито уже делал так прямо у неё на глазах. Когда он взял два клинка и бросил вызов Первосвященнице Администратор, за его спиной развевался длинный диковинный плащ из чёрной кожи.

Он вернётся к ней. Вернётся к Алисе, которая однажды очнулась в незнакомой белой башне и похоронила собственную душу под толстым слоем льда, чтобы заглушить волнение и грусть от пробелов в воспоминаниях.

«Ронье, Тизе, я такая же, как вы. Я тоже родилась человеком и прошла долгий путь, совершив множество ошибок и взяв на душу тяжёлые грехи. Вы можете настаивать, что Кирито и Юджио убили человека из-за вас… Но в то же время, если бы в детстве я не притронулась к земле Дарк Территори, забыв о Кодексе, Юджио ни за что не пришёл бы за мной в Центорию. Да, это мой грех. Может, я уже и не помню его, но для меня Алиса Цуберг не посторонний человек. Пожив в Рулиде, я убедилась, что когда-то и правда была ею».

Даже сквозь закрытые глаза Алиса заметила белое свечение вокруг своего тела.

Она медленно подняла веки.

Поскольку Алиса стояла с опущенной головой, ей первым делом бросилась в глаза юбка. Но не белоснежная, которую ей выдала Церковь Аксиом, а синяя, словно ясное осеннее небо.

Поверх юбки был хлопковый фартук. Исчезли и рукавицы, и золотой нагрудник. Алиса прикоснулась к голове и нащупала широкую ленту. Волосы будто бы стали немного короче.

Наконец она подняла голову и встретилась взглядом с ошарашенными Ронье и Тизе:

— Ну вот, видите? Тело и внешность — слуги души, не более.

Разумеется, это лишь временное превращение. Как только Алиса расслабит разум, к ней тут же вернётся внешность рыцаря единства. И всё же этого должно было хватить, чтобы донести до девушек чувства Алисы, Кирито и Юджио.

— Никто не может опорочить вашу душу. Я родилась в деревне на краю мира и должна была вырасти вот такой, но в одиннадцать лет меня увезли в Центорию как преступницу, стёрли память заклинаниями и превратили в рыцаря единства. Иногда я проклинала свою судьбу, но…

Алиса рассказывала им важнейшие секреты, которые кроме неё знал только один Беркули. Тем не менее она считала, что этим девушкам можно раскрыть правду.

— Но Кирито… научил меня, что даже сейчас есть вещи, которые я могу и должна делать. Поэтому я больше не сомневаюсь. Я решила принять себя такой, какая я есть, и двигаться дальше.

Алиса подняла руки и одновременно пожала ладони Ронье и Тизе:

— Перед вами тоже открыты широкие, прямые, длинные дороги, которых больше нет ни у кого.

На сцепленные ладони упало ещё несколько капель.

Но теперь слёзы, бежавшие по лицам девушек, сверкали прекрасным радужным блеском.

Напоследок ещё раз обняв Кирито в коляске, Алиса доверила его Ронье с Тизе и вышла из палатки.

К ней тут же подбежал Эльдриэ, словно дожидавшийся её появления, и заговорил особенно витиеватыми оборотами:

— О-о, какая невероятная красота!.. Вы так ослепительны, словно весь свет Солус собрался вокруг вас!.. Да, вот госпожа Алиса, моя наставница, которой я так горжусь!..

— Когда начнётся битва, я уже через час буду в пыли и грязи, — равнодушно ответила Алиса, мельком осматривая себя.

Недавнее превращение уже развеялось, и теперь на ней были ослепительный золотистый нагрудник и белоснежная юбка. Алиса решила, что, если выживет, обязательно добавит в одежду синих цветов, и поглядела на запад.

Солус уже клонилась к закату и часа через три скроется за горизонтом. Тогда же подойдёт к концу Жизнь Великих восточных врат. Исчезнет печать, просуществовавшая три сотни лет.

Они сделали всё, что могли.

Эти пять дней Алиса тоже участвовала в войсковых тренировках и увидела, что солдаты отточили свои умения настолько, насколько вообще это возможно за полгода. Что поразило её сильнее всего: они освоили комбинационные тайные приёмы, которых нет в традиционных стилях фехтования.

Расспросив, она узнала, что это заместитель командира Фанацио великодушно обучила армию приёмам, которые сама осваивала в течение долгих лет. Конечно, солдат хватало самое большее на навыки из трёх ударов, но это всё равно будет сильным подспорьем в битвах с гоблинами и орками, которые просто машинально размахивают клинками.

Разумеется, когда на поле боя появятся чёрные рыцари с их особенными комбинационными приёмами, простые солдаты вряд ли с ними справятся. Против них, как и против ещё более скоростных гладиаторов, придётся сражаться рыцарям единства.

Самое главное в начале битвы — не позволить армии полулюдей, которые наверняка кинутся в бой первыми, прорвать первую линию обороны. Если сдержать этот натиск, стрелы огров и заклинания чёрных магов не смогут причинить значительного урона.

Успех или неудача их плана будет во многом зависеть от Алисы…

Она опустила взгляд и увидела вдалеке струйки дыма: это отряд снабжения готовил войскам последний ужин. Уже скоро им пойдут помогать Ронье и Тизе, взяв с со бой Кирито.

Она защитит их. Во что бы то ни стало.

— Госпожа Алиса, нам пора…

Алиса кивнула Эльдриэ и отступила на шаг, начиная разворачиваться…

Но вдруг остановилась и посмотрела на своего единственного ученика.

— Ч-что-то не так? — юноша недоумённо моргнул.

Поджатые губы Алисы немного расслабились.

— Спасибо тебе за всё, Эльдриэ.

— А… О чём вы?! — рыцарь застыл в оцепенении.

Алиса взяла его за левую руку и продолжила:

— Ты просто спас меня тем, что всегда был рядом. Скажи, ты ведь выбрал в наставники не ветерана Дюсольберта, а почти не бывавшую в битвах девушку, потому что волновался за меня, да?

— О… о чём вы, я бы никогда не позволил себе такой наглости! Я просто до глубины души был поражён великолепием вашего фехтования!.. — возразил Эльдриэ, отчаянно замотав головой.

Алиса покрепче сжала его ладонь, отпустила и улыбнулась:

— Именно благодаря твоей поддержке я прошла свой трудный путь до конца. Спасибо, Эльдриэ!

— Госпожа Алиса… — в глазах обомлевшего рыцаря вдруг появились крупные слёзы. — Почему… вы говорите о конце? — спросил он хриплым голосом. — Почему вы считаете, что на этом ваш путь окончен? Я… я ещё многому хочу у вас научиться. Я до сих пор в подмётки вам не гожусь ни в фехтовании, ни в заклинаниях. Вы должны и дальше тренировать и наставлять меня!..

Его правая рука задрожала и потянулась к ней…

Когда она уже почти коснулась Алисы, та вдруг воскликнула строгим голосом:

— Рыцарь единства Эльдриэ Синтесис Сёрти Ван!

— А… Да! — рыцарь остановился и вытянулся по стойке смирно.

— Вот мой последний приказ как твоей наставницы: переживи эту битву! Доживи до мирных времён, верни себе настоящую жизнь и любимого человека.

На верхнем этаже собора до сих пор запечатаны воспоминания рыцарей единства (всех, кроме Алисы) и их любимые люди. Должен быть способ вернуть их на прежнее место и придать им прежнюю форму.

Эльдриэ стоял неподвижно, молча обливаясь слезами. Алиса кивнула ему и развернулась. Одетая в золотистый доспех и белоснежную юбку фигура шагнула навстречу осенней прохладе.

Впереди виднелся полумрак долины, а за ним — Великие восточные врата.

Алисе предстояло прочитать самое масштабное священное заклинание в своей жизни. Она должна была собрать возле себя всю до последней капли священную энергию этой долины и обрушить на врага мощным ударом.

Если она хоть раз ошибётся или даже просто собьётся с мысли, собранная энергия взорвётся с такой силой, что от Алисы мокрого места не останется.

Но она уже не боялась. Она провела пять плодотворных дней рядом с Беркули, Фанацио, Эльдриэ и другими рыцарями единства и даже успела полгода пожить Алисой из Рулида рядом со своей сестрой Селькой. И что самое главное, благодаря встрече с Юджио и Кирито, битвам и взаимопониманию она успела ощутить человеческие чувства: печаль, гнев… и даже любовь.

Могла ли она желать чего-то ещё?

Громко лязгая доспехами, Алиса чеканила шаг, направляясь в самый центр ожидающей начала битвы армии защитников.