Sword Art Online. Том 19. Колыбель луны

Глава 3

Незапланированное чаепитие подошло к концу, но, даже вернув посуду на кухню, Ронье продолжала думать над словами Кирито.

Не о том, что находится за Границей мироздания, что мир — это шар и что до луны можно долететь. Её волновала самая первая тема их разговора — вероятность новой войны.

Ронье не собиралась спорить с тем, что среди полулюдей может нарастать раздражение из-за благополучия мира людей, но на самом деле ей не верилось, что оно может привести к войне — то есть к новому полномасштабному вторжению.

Дело в том, что в мире тьмы вступил в силу договор о перемирии между пятью расами, смысл которого должны были донести до всех без исключения. Возможно, новый закон мира тьмы примитивен по сравнению с миром людей, но в нём тоже есть полный запрет на убийство и грабежи.

Сотни лет в мире тьмы считалось, что власть принадлежит сильным, так что для его обитателей такие изменения стали настоящей катастрофой. Чтобы смягчить переходный период, им пока позволили решать споры в несмертельных поединках. Но если начнётся война, для таких поблажек уже не останется места.

Кроме того, мир тьмы и мир людей объединяли печати на душах жителей, которые не давали им нарушать законы. Именно благодаря этим обстоятельствам уже сейчас, в первые годы после окончания войны, в мире людей появились первые гости из мира тьмы…

— Ронье! Эй, Ронье, ты меня слышишь?

Ронье опомнилась и вскинула голову, когда кто-то постучал её по плечу.

Она тренировала Инкарнацию в уголке Великого тренировочного зала на четвёртом этаже собора, но сама не заметила, как погрузилась в собственные мысли. Её сегодняшней задачей было сидеть на месте и ни о чём не думать, и, в отличие от удержания созданных элементов и балансирования на штыре, в ходе этой тренировки Ронье часто отвлекалась на посторонние мысли.

Впрочем, судя по лицу её напарницы, Тизе не только предавалась посторонним мыслям, но и хотела о чём-то поговорить. Ронье мельком глянула в середину зала, где учитель — которым сегодня был Дюсольберт Пылающая Зола — преподавал фехтование младшим рыцарям.

— Прости, отвлеклась, — шепнула она подруге, стараясь не попадаться на глаза старшему рыцарю единства.

В следующий момент она подумала, что извиняться на самом деле должна не она, однако рыжеволосая напарница надулась и обиженно прошептала:

— Так ты что, совсем меня не слушала? Я сказала, что хочу с тобой кое-что обсудить.

— Обсудить? — Ронье недоуменно наклонила голову и посмотрела на собеседницу.

Рыцарь-ученик Тизе Штринен, её напарница ещё со времён учёбы в академии, кивнула с предельно серьёзным видом:

— Да. Понимаешь, он… сделал мне предложение.

— Что, он вызвал тебя на дуэль?! Не смей даже думать об этом! — приглушённо воскликнула Ронье.

Глаза цвета осеннего клёна укоризненно посмотрели на Ронье, и Тизе торопливо уточнила:

— Да нет же! Наоборот… Когда говорят «он сделал мне предложение», имеют в виду не вызов на дуэль… а кое-что другое…

Ронье ещё несколько секунд не понимала, к чему клонит напарница, но в конце концов её осенило.

Ей пришлось напрячь всю свою Инкарнацию, чтобы не выпустить рвущийся наружу крик: «Что?!» Ронье глубоко вдохнула, задержала дыхание и медленно выдохнула.

После ещё одного вдоха она смогла тихо спросить:

— То есть он… позвал тебя замуж?..

Тизе опустила взгляд в пол и коротко кивнула.

Вопрос «кто он?» напрашивался сам собой, но Ронье в последний миг спохватилась и не задала его. Всего один мужчина мог попросить руки Тизе — старший рыцарь единства Ренли Синтесис Твенти Севен по прозвищу Крылья.

Ещё во время Войны двух миров всем стали очевидны его чувства к Тизе, так что никакой неожиданности не было — наоборот, странно, что он так долго тянул с предложением.

В голове Ронье мигом всплыл образ невысокого парня с неизменной полуулыбкой на лице. Но когда она уже собиралась шёпотом поздравить подругу, Тизе замотала головой, останавливая её.

— Я ещё не решила, что отвечу, — прошептала она.

— Что?.. Но почему? — Ронье недоуменно заморгала. — Тебе же нравится господин Ренли. Более того — ты его любишь, правда? Вы ведь постоянно вместе…

После этого робкого вопроса Тизе опустила голову ещё ниже. На её лице, обычно светящемся жизнью, появилась непривычная тоска.

— Да, люблю. Но я понимаю почему. Господин Ренли… напоминает мне наставника.

Ронье громко ахнула.

Разумеется, Тизе имела в виду вовсе не Верховного мечника Кирито: когда они были младшими кадетами академии, ему прислуживала Ронье, а у Тизе был свой наставник — воспитанный юноша с мягкой улыбкой, но не уступающий Кирито по силе воли и клинка. Ронье прекрасно знала, что Тизе любила его всей душой.

Но его не стало.

Ронье верила, что её подруга уже победила свою скорбь, спрятала драгоценные воспоминания в глубине души и решила двигаться вперёд.

Но прозрачная слеза, скатившаяся по рыжим ресницам и побежавшая по щеке, доказала, как она заблуждалась.

— Тизе… — обронила Ронье и прикусила губу. Собрав решимость в кулак, она встала и крикнула Дюсольберту, раздававшему наставления посреди зала:

— Господин учитель! Позвольте завершить сегодняшнюю тренировку в связи с ухудшением самочувствия рыцаря Штринен!

Взгляд коротко стриженного великана впился в Ронье, словно стрела, но, к счастью, рыцарь лишь молча кивнул. Девушка тут же подняла подругу на ноги, заставила её поклониться, следя, чтобы никто не увидел её лица, и быстро вывела из зала.

Покинув помещение, Ронье подставила Тизе плечо, помогла спуститься по лестнице и вывела в розарий, раскинувшийся за собором. По пути она поклонилась рослому садовнику — по слухам, бывшему тюремщику — и побежала куда глаза глядят по лабиринту дорожек. В глубине розария, где их точно никто бы не нашёл, Ронье отыскала небольшую скамейку и усадила подругу на неё.

Несмотря на февраль, на ранних разах уже появились маленькие почки: Лозы с шипами и крошечными листьями подрагивали от зимнего ветра.

Тизе долго смотрела влажными глазами не то на цветы, не то в пустоту. Наконец она прошептала:

— Я верила… точнее, надеялась, что если я буду с господином Ренли, то рано или поздно смогу оставить прошлое лишь в воспоминаниях…

— Тизе…

Когда Ронье положила руку на спину подруги, та бессильно поникла и уронила голову ей на плечо.

— Но потом… я заметила, что всегда ищу в улыбке, словах и жестах господина Ренли сходство с моим наставником… Господин Ренли тоже знает, что я до сих пор не могу забыть наставника. Он сказал, что в этом нет ничего страшного, и это не помешало ему сделать мне предложение. Я так рада… но…

На длинных ресницах вновь появились капли и скатились по щекам. Но на этот раз слёз было много, и на тренировочной одежде появились пятна от двух тонких ручейков.

— Я очень рада, но не хочу забывать. В глубине души я хочу навсегда остаться с воспоминаниями о наставнике. Я только осознала это… поэтому… — Тизе глубоко вдохнула дрожащим горлом, прижалась головой к груди Ронье и закричала: — Я так хочу увидеть его!.. Я хочу увидеть господина Юджио!..

Ронье крепко обняла дрожащую спину рыдающей подруги. В её глазах тоже стояли слёзы.

Они пробыли пажами в академии всего месяц, но знакомство с наставниками стало для них настоящим подарком судьбы и чудом, которое бывает лишь раз в жизни.

Ронье решила посвятить жизнь этому чуду и давно уже поклялась, что никогда в жизни не полюбит никого другого. Поэтому ей хотелось, чтобы хотя бы Тизе нашла своё счастье… Но теперь Ронье осознала, насколько эгоистичной была её надежда.

Тизе, в отличие от Ронье, уже никогда не встретит свою первую любовь. Она больше не сможет ни прикоснуться к нему, ни поговорить с ним, ни даже посмотреть на него издалека:

У Ронье не было слов утешения для навзрыд плачущей подруги. Она могла лишь терпеливо гладить её по спине и волосам.

Когда Тизе перестала плакать, к розарию уже постепенно подкрадывался закат.

Рыжеволосая голова лежала на плече у Ронье, словно Тизе выжала из себя всё, что у неё только было.

— Прости… — наконец хрипло обронила она, бездумно глядя на заходящую Солус. — И спасибо.

— Нет. — Ронье покачала головой. — Это ты меня прости, Тизе. Я… совсем не понимала, что ты чувствуешь. Просто хотела, чтобы ты была счастлива рядом с господином Ренли…

— Ничего. Мне и самой этого чуточку хочется. — Тизе глубоко вдохнула и продолжила более уверенным голосом: — Я скажу господину Ренли, чтобы он немного подождал. Возможно, время ничего не вылечит… но у меня есть предчувствие.

— Предчувствие?

— Ага. Когда я увидела механодракона господина Кирито… мне показалось, что скоро опять что-то случится и всё изменится.

Слова Тизе заставили Ронье вновь вспомнить тот миг, когда серебристая машина взмыла в голубые небеса. Глядя на это, Ронье ощутила небывалое воодушевление. Это и правда было предчувствие каких-то грандиозных изменений.

— Да… мне тоже так кажется, — прошептала Ронье, и Тизе медленно кивнула.

Какое-то время они молча сидели на каменной скамейке. Через несколько минут послышался звон колокола, отбившего пять часов, и Тизе выпрямила спину.

— А что насчёт тебя, Ронье? — неожиданно спросила она, взглянув на подругу.

— Э-э… Что насчёт меня?

Яркие глаза Тизе моргнули, на её лице появилась полуулыбка.

— Ты смогла донести свои чувства до господина Кирито?

— Ч… что ты такое говоришь?! — невольно воскликнула Ронье, поёжилась и замотала головой. — Я на такое не пойду… и не могу пойти. Пусть всё остаётся как есть, меня это устраивает.

— Ты так говоришь, потому что меня стесняешься? Перестань, — невозмутимо ответила Тизе, так что Ронье пришлось тщательнее подбирать слова:

— Дело не в этом, меня и правда всё устраивает. У него ведь… есть госпожа Асуна. И ещё госпожа Алиса, которая рано или поздно вернётся в этот мир. И генерал Сэрлут из армии мира людей… И, возможно, госпожа Фанацио…

— Ну ты даёшь, Ронье. — Тизе удручённо вздохнула. — Господин Кирито не станет жениться на ком попало. И кстати, он сейчас главнее даже императоров, так что, в соответствии с основным законом Империи, у него может быть… сколько там, три жены? Четыре?

— Т-ты же знаешь, что господин никогда так не сделает! — вновь закричала Ронье и вскочила со скамейки, надеясь спрятать своё покрасневшее лицо. — Серьёзно, хватит обо мне! Думай лучше о своей жизни, Тизе! — выпалила она и отвернулась.

Подруга нарочито громко вздохнула, тоже встала и подошла к Ронье.

— Ну, сам господин Кирито тебе такого точно не предложит… Ладно, Ронье, пойдём обратно. Наши дракончики уже проголодались.

— Ага, я и сама собиралась это предложить, вот только… — Ронье посмотрела на живые изгороди с обеих сторон. — Тизе, ты знаешь, как отсюда выйти?

— Откуда я могу знать, если всю дорогу ревела?

Девушки переглянулись и дружно вздохнули в глубине огромного розария.

Вечером Ронье вернулась в свою комнату на двадцать втором этаже собора и легла в постель, но долго не могла уснуть.

«Всё ты виновата, наговорила мне всякой ерунды», — мысленно проворчала она мощной каменной стене, за которой находилась комната подруги. Однако затем Ронье стало неловко: она осознала, что Тизе сегодня тоже едва ли сможет уснуть.

Ей впервые в жизни предложили выйти замуж.

«Интересно, где именно в соборе это случилось? Что он ей сказал? — подумала Ронье, но мысли немедленно унесло в другую сторону. — А что, если… вдруг случится такое, что господин Кирито сделает мне предложение? Какое место он для этого выберет? “Дозор утренней звезды” на девяносто пятом этаже?.. Или задний двор академии мечников, как памятное для нас место?.. Хотя вдруг он использует заклинание полёта и сделает это над облаками?..»

Ронье глубоко вдохнула, накрылась одеялом с головой и отмахнулась от собственных мыслей.

«О таком нельзя даже мечтать!» — напомнила она себе. Хотеть можно лишь того, чтобы эти мирные деньки продолжались вечно. Она не должна думать ни о чём другом.

Ронье повернулась и уткнулась носом в подушку. Лишь тогда робкие духи сна смогли сомкнуть её веки.