Сын для инопланетного воина

Мэрайя подошла и положила свою руку поверх его. После долгого молчания Кестов вздохнул и сменил тему.

Большую часть дня они провели за разговорами, капитан рассказал ей о своих приключениях в качестве торговца, а она ему — о своей жизни в дороге. Они оба старательно избегали разговоров о близких и надежде найти их на Тревелоре.

Когда наступило время ужина, они приготовили его вместе, — по крайней мере, Мэрайя помогла ему нажать на кнопки — а затем к ним присоединились остальные члены экипажа. Первым появился доктор. Как и Пловак, он был высоким и худым, но у него была молочно-белая кожа и рыжие волосы длиной до пояса, завязанные в замысловатую косичку. С каждого виска поднимались два маленьких усика. Как и остальные члены экипажа, он был вежлив, но ел очень мало, а говорил еще меньше.

После ужина Малдост неловко попросил Мэрайю спеть для них.

— Уверен? Сомневаюсь, что ты знаешь хоть одну из моих песен, — засомневалась она.

Малдост пожал плечами.

— Я не знал песню, которую ты пела слонгам, но она мне понравилась.

Мэрайя бросила беспомощный взгляд на Кестова, но он только улыбнулся и призвал ее продолжать. Быстро вспомнив свой репертуар, она начала с песни Джимми Баффета. Мэрайя подозревала, что члены экипажа оценят аналогию с моряком, и ко второму припеву все уже подпевали.

Когда она закончила, все они щелкнули пальцами, вместо аплодисментов, и Мэрайя рассмеялась. Почему она так упрямилась?

Остаток вечера прошел за тем, что она развлекала очень благодарную публику. Даже Вовиан остался в гостиной, хотя Мэрайя заметила, как дрожали его пальцы, когда он аплодировал. В заключение она спела «Этот прекрасный мир», позволив словам пролиться в тишине. На этот раз аплодисментов не было, только благодарное молчание, которое значило больше, чем аплодисменты.

— Вот и все, господа.

— Спасибо, госпожа Мэрайя, — серьезно сказал Пловак. — Очень приятный вечер.

— Не за что.

Все остальные поблагодарили ее и разошлись, оставив ее наедине с Кестовом. В течение всего вечера он почти ничего не говорил, хотя она постоянно чувствовала, что капитан наблюдает за ней, а его хвост часто касался ее запястья или лодыжки.

— Все в порядке? Я не хотела занимать весь вечер.

— Ты очень талантлива, моя мири, — мягко похвалил Кестов. — Я понимаю, почему ты хочешь поделиться этим даром с миром.

— Я люблю петь, — согласилась Мэрайя, — но еще я потратила много времени в ожидании славы и удачи.

— Стать, как ты это назвала? Звездой?

— Именно. Теперь я не уверена, что это то, чего действительно хотела, — Мэрайя усмехнулась. — Возможно, пять инопланетян на космическом корабле были моей самой идеальной аудиторией все это время.

— Надеюсь на это, — Кестов замолчал на мгновение, как будто собирался сказать что-то еще, затем покачал головой. — Пойдем, проверим Тайку и малышей.

— Ты уверен, что это Лилат преследует тебя? — поддразнила она, следуя за капитаном вниз по лестнице. — Похоже, что ты скучаешь по ней не меньше.

— Должен признать, это незабываемый опыт. Она такая маленькая и беспомощная, но доверяет мне.

— Малышка знает, что ты никогда не причинишь ей вреда, — тихо ответила Мэрайя, когда они дошли до загона.

Ограждения были убраны, но все малыши свернулись калачиком у Тайки на животе, ее хобот закрывал их. Слонга посмотрела на них большими темными глазами и коснулась каждого из них хоботом.

— Спокойной ночи, Тайка, — прошептала Мэрайя.

Наверху лестницы Кестов направился было к своей каюте, но потом замешкался.

— До сих пор мне это не приходило в голову. Этот корабль не оборудован для пассажиров. Здесь нет дополнительных кают.

— Хочешь, чтобы я осталась спать со слонгом? — поддразнила она.

— Конечно, нет.

Кестов выглядел настолько потрясенным, что Мэрайя сдалась и легонько похлопала его по хвосту, который снова обвился вокруг ее талии.

— Я знаю, ты бы так не поступил.

Кестов посмотрел на ее руку на своем хвосте, и его глаза закрылись. Мэрайя увидела, как сжался его кулак, вспомнила, что он сказал раньше, и убрала руку.

— Прости.

— Пожалуйста, не извиняйся. Это очень… приятно. Но, возможно, немного разочаровывает, — прежде чем она успела ответить, он продолжил: — Позволь я возьму чистую форму и оставлю тебя спать.

— Но где ты собираешься спать?

— В комнате отдыха. В медицинской лаборатории есть кровать, но… — капитан скривился. — Я бы предпочел не спать на ней.

Кестов молча последовал за ней в каюту, а затем прямо к шкафу. Мэрайя посмотрела на кровать — она была очень большой. Не сойдет ли она с ума, если предложит ему разделить постель? Нет, решила землянка. Она совершенно не боялась, что капитан воспользуется ею. Если что, все может быть наоборот, с горечью подумала Мэрайя, когда он наклонился, чтобы что-то взять, и она залюбовалась тем, как форма обтягивает его зад.

— Ты можешь остаться, — пролепетала она. — Если хочешь, конечно.

— Ты уверена? — спросил он, развернувшись так быстро, что Мэрайя инстинктивно сделала шаг назад.

— Да. Но я просто предлагаю тебе переночевать здесь. Больше ничего.

— Конечно, нет, — Кестов посмотрел на кресло. — Я могу спать там, если тебе так будет удобнее.

— Нет, все в порядке. Мы можем разделить кровать, не нападая друг на друга, верно? — спросила она с надеждой.

— Я бы никогда не напал на тебя. — Его глаза потемнели. — Уверяю тебя, у меня совсем другие желания.

— Именно это меня и беспокоит, — пробормотала она.

— Моя мири, если ты беспокоишься об этом, обещаю, что мне будет вполне комфортно в гостиной.

— Нет, не будет, — Мэрайя глубоко вздохнула. — Ты можешь снова одолжить мне рубашку? Чтобы спать в ней.

— Конечно. Ты можешь пользоваться всем, что у меня есть.

Искренность в его голосе зацепила ее. Мэрайя схватила рубашку и убежала в ванную, где прислонилась спиной к двери с закрытыми глазами. Как она могла сопротивляться ему, когда он говорил такое? Когда Кестов смотрел на нее так, словно она была самым чудесным в его жизни?

Ее голова и сердце находились в состоянии войны. Мэрайя хотела быть с ним, хотя знала, что у них нет будущего. Она совсем не уверена, что сможет уйти от него без сожалений, когда придет время, но подозревала, что может пожалеть об упущенном шансе не меньше. Глупо ли это с ее стороны? К тому времени, как она почистила зубы и переоделась в его рубашку, приняла решение.

Глава 12

— Я тут подумала, — заявила Мэрайя, выйдя из санитарного узла.

— Да? — рассеянно ответил он, отвлекаясь от ее созерцания в его одежде. Ему доставляло невероятное удовольствие видеть ее в его рубашке, как будто рубашка заменяла его руки. Повезло рубашке, что она касается всей этой мягкой, соблазнительной плоти. Его член прижался к штанам, а хвост нетерпеливо мелькал туда-сюда, в то время как Кестов уговаривал себя не сделать шаг к ней и не заключить ее в объятия. Его тело не оценило его сдержанности.

— Ты помнишь, что я говорила раньше — о том, что не смогу остаться? — спросила она.

— Да, помню. — От этой мысли у него защемило в груди, но Кестов все понял. — Я чту твои обязательства перед семьей.

— Ммм, да. Но еще я подумала…

— Да?

— Я хочу быть с тобой, — промурлыкала она. — Все время, пока я здесь.

Кестов шагнул к ней, но остановился. Мог ли он решиться на такое? Он уже боялся того времени, как они расстанутся. Насколько хуже будет, если Мэрайя сблизиться с ним? Он подумал о своем отце и о том, как сдал тот после смерти матери. Капитан всегда знал, что его отец предпочел бы провести это время с ней, чем прожить долгую жизнь без нее. В конце концов, это было не такое уж сложное решение.

— Я тоже хочу быть с тобой.

Мэрайя неуверенно улыбнулась ему, очаровательно нервничая. Кестов заключил ее в надежные объятия, и его хвост обвился вокруг нее.

— Спешить некуда, моя мири. Мы можем действовать или нет — решать тебе.

Она вздохнула и расслабилась, прижавшись к нему.

— Я знаю, что веду себя глупо, но прошло много времени.

— Для меня тоже. И ни одна женщина никогда не ощущалась и не пахла так правильно.

— Пахла? — Мэрайя откинула голову назад и посмотрела на него, сморщив нос.

— Твой запах притягивает меня, как никакой другой. — Кестов зарылся лицом в ее шею, вдыхая восхитительный аромат ее кожи. Может ли Мэрайя быть такой же прекрасной на вкус? Он медленно лизнул ее и застонал. О да. Восхитительно. Она задрожала в его объятиях.

— Тебя это оскорбляет?

— Оскорбляет? Нет, — вздохнула она, и капитан понял, что манящий аромат ее возбуждения усилился. Под тонким слоем рубашки ее соски напоминали маленькие твердые жемчужины.

— Тогда я продолжу.

Кестов прильнул губами к ее шее, пробуя ее сначала языком, а потом осыпая легкими поцелуями и, наконец, осторожно покусывая, пока не нашел все те места, которые вызывали у нее вздохи и желание прижаться к нему. Запах ее возбуждения становился все сильнее, и Мэрайя начала беспокойно прижиматься к нему, слегка касаясь сосками его груди. Его хвост скользнул под рубашку, чтобы погладить мягкие изгибы ее ягодиц и нежно коснуться тепла между ног. Мэрайя испуганно вздохнула, но не стала возражать.

Подняв ее на руки, Кестов собирался отнести ее на кровать, но решил, что кресло будет лучшей альтернативой. Он не хотел, чтобы Мэрайя решила, будто он рассчитывает, что она отдастся ему. Как только он сел, держа ее на руках, она повернулась к нему.

— Моя очередь, — прошептала Мэрайя, и прежде чем он успел ответить, ее мягкие губы прижались к его шее. Его член так сильно пульсировал, что Кестов испугался, как бы тот не выскочил из штанов от прикосновения этого нежного ротика к его коже. Конечно, его кожа была толще, чем ее, но это не мешало почувствовать влажный теплый поцелуй и мечтать о ее сочном лоне. Капитан накрыл ее грудь рукой, наслаждаясь тем, как тугая вершина упирается в его ладонь, и Мэрайя застонала, прижавшись к нему. Кестов дразнил соблазнительный бутон ее соска, после чего скользнул рукой между ее бедер.

Мэрайя раздвинула их, чтобы он мог ощутить ее горячее желание. Нежно проведя пальцем между ее ног, Кестов нашел набухший клитор. Как только он прикоснулся к нему, землянка вскрикнула и сжала его руки. Ах, вместилище наслаждения. Он исследовал ее, сначала обводя клитор, а затем медленными движениями провел по нему пальцем.

— О да, — прошептала Мэрайя, когда он повторил движение.

Она вцепилась в него, все ее тело напряглось, и вдруг задрожала от силы кульминации и обмякла в его объятиях.

Когда Мэрайя наконец нашла в себе силы открыть глаза, то ожидала увидеть, что Кестов улыбается ей в ответ. Вместо этого его лицо выглядело напряженным, а глаза пылали. Он выглядел так, словно ему больно.

— Кестов, что-то случилось? — Мэрайя слишком поздно поняла, что вцепилась в его хвост, когда он довел ее до оргазма. — Я сделала тебе больно?

— Нет, моя мири, — ответил он, но она слышала напряжение в его голосе. — Я пытаюсь сдерживать себя.

— Сдерживать себя? О. — Мэрайя вдруг заметила, насколько твердой была его эрекция на ощупь — эрекция, о которую она терлась, когда кончала. Стоило ей отодвинуться, как Кестов схватил ее за талию и притянул к себе.

— Не оставляй меня. Пожалуйста.

— Я не собираюсь оставлять тебя, — быстро заявила она. — Мы можем сделать так, чтобы тебе было более приятно?

Мэрайя принялась за его штаны и разочарованно вздохнула, когда поняла, что понятия не имеет, как их расстегнуть.

— Ты можешь расстегнуть…

Не успела она договорить, как он обнажил свою эрекцию. Мощный член появился между ними, и у нее пересохло во рту. Длинный, толстый, покрытый такими же маленькими шишечками, как и вся его кожа. Мэрайя осторожно провела пальцем по его длине, гадая, как он будет ощущаться внутри нее, и Кестов застонал. Его хвост изогнулся вверх, чтобы обхватить сосок и нежно потянуть за него. Еще мгновение назад она чувствовала себя полностью опустошенной. Теперь же возбуждение нарастало в унисон с его возбуждением. Его пряный аромат наполнил воздух, и Мэрайя почти с ужасом подумала, что его вкус такой же. На кончике выступила капелька смазки, она провела пальцем по блестящей жидкости и поднесла ее к губам.

— Ммм, ты восхитителен на вкус.

— Я убежден, что ты тоже, моя мири. Могу я попробовать тебя?

Это прозвучало восхитительно, но…

— Позже, — пообещала она и наклонилась, чтобы слизать соблазнительную каплю.

Кестов резко подался бедрами вверх, так быстро, что вся головка вошла ей в рот. Мэрайе показалось, что она услышала приглушенное извинение, но была слишком занята исследованием члена, чтобы обращать на это внимание. Широкая головка раздвинула ее губы, но землянка все еще хотела большего. Она попыталась взять член глубже, обхватив рукой, вернее, попыталась обхватить рукой, так как пальцы не могли сомкнуться вокруг толстой головки. Мэрайя поглаживала член верх, опускаясь ртом вниз, и почувствовала пальцы капитана в волосах.

— Если ты продолжишь в том же духе, я не смогу себя контролировать, — услышала Мэрайя его слова, но была слишком занята тем, что сосредоточилась на толщине его члена, наслаждаясь его экзотическим вкусом и тем, как его тело содрогается от ее прикосновений.

Мэрайя пыталась вобрать все больше и больше, открывая рот и крепче сжимая его член, увеличивая ритм, пока не услышала, как капитан выкрикнул ее имя, взрываясь сильными струями жидкого удовольствия, которые она с жадностью глотала. Когда поток наконец остановился, она подняла голову и улыбнулась ему, ожидая, что Кестов расслабился. Вместо этого на его лице отразилось еще большее напряжение, и она поняла, что толстый член в ее руке не стал мягче.

— Мне необходимо войти в тебя, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Мэрайя прильнула к нему, даже не помышляя об отказе.

— Да.

Кестов подхватил Мэрайю на руки, отнес на кровать и нетерпеливо стянул с нее рубашку. Несмотря на потребность, раздирающую его изнутри, он на мгновение остановился, чтобы полюбоваться ее видом в своей постели. Длинные волосы рассыпались вокруг, как шелковый плащ, подчеркивая бледное совершенство ее тела — тяжелые груди с упругими розовыми сосками, нежные выпуклости живота и бедер, мягкие завитки между ног, скрывающие соблазнительные складки ее лона.

Мэрайя протянула к нему руки, и он с удовольствием прильнул к ней, подавив свое желание, чтобы поцеловать ее и познать ее сочный вкус. Кестов ощущал собственный вкус в сочетании с ее сладостью, и это вызывало мучительную жажду. Его член болел, но он не желал торопить ее.

— Ты уверена?

— Да, — промурлыкала Мэрайя, и тут на ее лице промелькнуло удивление, и она заколебалась. — У тебя ведь нет презерватива?

— Презерватива? — Это слово не удалось перевести.

— Чтобы покрыть твой, э-э, член. Чтобы предотвратить беременность.

— Мне жаль, моя мири. Я не могу подарить тебе беременность. — Мысль о ней, здоровой и беременной его ребенком, заставила его член подрагивать. Как бы он хотел иметь от нее ребенка. — Мое семя

не фертильно, пока я не образую брачную связь с женщиной цире, — объяснил он. Этого никогда не случится, и все же он ни о чем не жалел. Кестов бы выбрал свою Мэрайю, а не любую цире.

Мэрайя прикусила губу.

— А как насчет заболеваний? Это разве не проблема?

— Нет. Может, Хувиан и не идеальный медик, но он регулярно осматривает всех членов экипажа.

— Извини, что спрашиваю.

— Не стоит. Ты мудро поступаешь, заботясь о своем здоровье. Есть ли еще вопросы? — терпеливо спросил Кестов, несмотря на желание, бушевавшее в его теле.

Она улыбнулась ему, как солнце, восходящее над планетой.

— Нет, Кестов. Вопросов больше нет.

Ему хотелось бы верить, что он не набросится на нее, как хищный зверь, но подозревал, что лжет самому себе. Кестов впился в ее губы и ласкал ее грудь, прежде чем добраться до конечной цели. Раздвинув ее ноги, он осмотрел нежные складочки, окрашенные в насыщенный розовый цвет и блестящие от возбуждения. Он нашел клитор, который доставлял ей такое удовольствие, и осторожно провел по нему пальцем. Ее спина выгнулась дугой, подталкивая ее ближе, и капитан опустил голову, чтобы попробовать соблазнительное лакомство. Клянусь Грантаром, он никогда не знал такого наслаждения. Кестов снова облизнулся, желая попробовать каждую каплю ее сущности, а его хвост метнулся вверх, исследуя сначала ее губы, и только потом нащупал ее маленький вход. Когда хвост проскользнул внутрь, Кестов простонал от ощущения тесноты. Она была такой тесной — сможет ли она вообще его принять?

Решив доставить ей удовольствие еще раз, Кестов ласкал языком ее клитор и медленно проникал в маленькое тугое лоно. Ее пальцы сжимали его плечи, и Мэрайя подбадривала его тихими стонами. Он проник глубже, нашел место, которое заставляло ее дрожать, и сосредоточился на ее источнике наслаждения, втягивая весь клитор в рот, пока не почувствовал, как ее тело сжалось вокруг него, и она достигла кульминации в волне удовольствия.

Ммм, совершенство. Кестов слизал следы ее удовольствия и с сожалением вынул хвост. Он попытался ввести в нее палец, затем два. Все еще мучительно тесно, но ее тело растягивалось, чтобы принять его. Он больше не мог ждать.

Возвышаясь над ней, Кестов приставил головку члена к узкому отверстию, и темно-зеленый цвет его члена затрепетал на фоне ее темно-розовой плоти. Он мягко надавил, но ее тело сопротивлялось. Хвост нашел ее клитор и стал ласкать. Ее бедра приподнялись, и члену удалось проскользнуть внутрь. Никогда еще капитан не чувствовал настолько тесного и уютного, настолько гостеприимного тела. Ее аромат окутал его, заставляя голову кружиться от возбуждения, и Кестов толкнулся глубже, полный решимости войти до конца.

— О. — Ее пальцы сжали его плечи, и Кестов отвел взгляд от зрелища ее растянувшейся вокруг его члена плоти. Глаза Мэрайи были широко распахнуты и изумленно взирали на него, а зубки сомкнулись на пухлой нижней губе.

— Что-то не так?

— Нет, — быстро ответила она. — Просто ты очень большой.

— Мне выйти? — Кестов попытался отстраниться, но ее ноги обвились вокруг его бедер, удерживая.

— Нет. Просто дай мне минутку.

Ему потребовалось все его самообладание, чтобы подчиниться. Член пульсировал, и все его тело хотело погрузиться глубже, сильнее в шелковистые объятия ее лона. Ему в голову пришла идея, и хвост снова коснулся ее клитора. Ах. Кестов почувствовал прилив возбуждения, увидел, как ее взгляд потяжелел от удовольствия. Он повторил движение, и ее бедра приподнялись, принимая его глубже.

Кестов больше не мог ждать — он погрузился в нее до самого основания, и Мэрайя приняла его полностью, ее ноги все еще цеплялись за него. Крепче ухватившись за ее бедра, он начал насаживаться, бессильный перед инстинктом брать, наслаждаться, наполнять ее своим семенем. Ее тело содрогнулось, и она вскрикнула. Он почувствовал, как ее лоно забилось в конвульсиях вокруг него, сжимая его невероятно сильно. Капитан стал двигаться быстрее и сильнее. Он почувствовал, как его член набухает, и впервые в жизни у основания образовался узел, фиксирующий его на месте. Капитан изверг горячее семя и рухнул на любимую, содрогаясь от изысканного наслаждения.

Когда его узел сформировался, Кестов услышал, как Мэрайя снова вскрикнула, почувствовал, как она задрожала от собственного притока удовольствия. Теперь он заставил себя поднять голову, чтобы проверить и убедиться, что любимая не испытывает дискомфорта.

— Тебе хорошо, Мэрайя?

— Хорошо? — Она открыла тяжелые веки. — Можешь повторить это еще раз.

— Зачем мне…

— То есть да, очень даже да, — Мэрайя слегка дернулась, и они оба застонали. — Я думала, что насытилась прежде, но… вау.

— Ты не испытываешь дискомфорта? Полагаю, что должно пройти некоторое время, прежде чем узел спадет.

— Нет, я не испытываю дискомфорта. — Мэрайя снова вздрогнула, ее веки затрепетали. — Знаешь, это даже приятно. Ты должен оставаться и обниматься, а не вскакивать и убегать.

Потрясенный, он мог только таращиться на нее.

— Убегать? С чего бы мне это делать?

— Некоторые земные мужчины предпочитают уходить после секса, — пожала она плечами, и по их соединенным телам прошла еще одна волна удовольствия.

— Они глупцы. Я не могу представить себе большего наслаждения, чем вот так держать тебя в своих объятиях.

— Ты очень милый, Кестов. — Мэрайя погладила его по щеке, ее пальчики касались нежно и приносили успокоение. — Я хочу найти свою сестру и знаю, что ты так же сильно хочешь отыскать своего брата, но рада, что у нас есть возможность побыть вместе.

— Как и я, моя мири. Как и я.

В конце концов, узел ослаб, и Кестов неохотно выскользнул из нее. Он настоял на том, чтобы принести чистое полотенце, внимательно осматривая ее на предмет повреждений. Нежные складочки были темно-розовыми и слегка припухшими, но Мэрайя не испытывала никакого дискомфорта, когда он очистил ее, а тесный вход снова закрылся.

— Тебе удобно?

— Да. И спать хочется. — Мэрайя одарила его довольной улыбкой. — Ты будешь спать со мной?

— Конечно. — Как она вообще могла подумать иначе? — Если ты не против, чтобы я остался.

— Не говори глупостей. Конечно, я хочу, чтобы ты остался.

— Это еще одна особенность земных мужчин? Не спать с женщиной?

— Бывает.

— Тогда они вдвойне глупцы.

Кестов устроился рядом, прижав ее к себе, и велел приглушить свет. Никогда еще он не испытывал такого счастья. Его женщина в надежных и безопасных объятиях, ее запах окружает его, его семя наполняет ее. И снова его посетило видение того, как Мэрайя носит его ребенка, и острая боль пронзила его сердце, что этого никогда не будет. Неужели именно это чувствовал его брат? Тоска по супруге и ребенку? Как он мог быть настолько слеп, чтобы не понять, какой это дар?

Дыхание Мэрайи замедлилось, когда она погрузилась в сон, и ему пришлось усилием воли заставить себя не сжать ее в объятиях в тщетной надежде удержать. Он обещал помочь ей найти сестру и вернуть их домой. Он сдержит эту клятву, чего бы это ему ни стоило.

Глава 13

— Тревелор на подходе, — сообщил Пловак.

Мэрайя придвинулась ближе со своего места на коленях Кестова, взволнованная тем, что впервые увидит новую планету. На подлете к Дригуэре она пряталась, а когда улетали, уснула. Она с изумлением наблюдала, как планета увеличивается в размерах на обзорном экране. Суша и океаны казались вполне обычными, хотя цвета были более глубокими и насыщенными, чем те, которые чаще всего можно увидеть на снимках Земли из космоса.

— Совсем недолго осталось, — заметил Кестов, крепко обхватив ее за плечи.

— Да, — согласилась она и положила руки поверх его.

Мэрайя не хотела расставаться с ним, вообще не желала покидать этот корабль. Прошедшая неделя была чудесной, и она чувствовала себя здесь как дома во всех смыслах. Экипаж собирался каждый вечер, чтобы послушать ее пение, и она вполне комфортно чувствовала себя со всеми, даже с явно беспокойным Хувианом. Но главным для нее оставался Кестов. Она проводила с ним почти каждое мгновение, играли ли они с Лилат и ее братьями, готовили ли еду или рассказывали о путешествиях. Не говоря уже о том, сколько времени они проводили в его постели, обнимая друг друга.

«У тебя есть миссия», — напомнила она себе. Она должна найти свою сестру и племянника и вернуть их на Землю. Если, конечно, они захотят вернуться. А что если они нашли то место, где им хорошо? Если бы она могла часто видеться с ними, возможно, ей не пришлось бы покидать Кестова.

— Куда ты отправишься в дальнейшем? — тихо спросила она.

— Я обещал, что помогу тебе найти сестру, а после верну домой. Я отправлюсь туда же, куда и ты.

Слезы навернулись на ее глазах.

— Я помню, что ты это говорил, но не сомневаюсь, что у тебя самого полно обязательств. Разве у тебя там не полно товара? Кроме Тайки и ее телят, — поспешно добавила Мэрайя.

— Да, полно. Я попробую некоторые реализовать, пока мы здесь, но новых товаров не возьму, — Кестов пожал плечами. — Это же не конец света. У нас достаточно денег, чтобы прожить в отсутствие торговли в долгосрочной перспективе.

— Но как же твой брат?

Привычная тень пробежала по его лицу. Каждый раз, когда речь заходила о его брате, Кестов казался таким печальным. Единственное, что утешало ее в разлуке с Джудит, это то, что они расстались в хороших отношениях. Джудит и Чарли проводили ее до машины, Чарли нежно по-детски целовал ее, а Джудит пробежалась по своему обычному списку дел, которые Мэрайя должна сделать, прежде чем спохватится и рассмеяться.

— Я знаю, что ты уже слишком взрослая, чтобы пользоваться моими советами, — прокомментировала она. — Просто не могу избавиться от этой привычки.

— Я не имею ничего против. Уже привыкла. Ворчунья.

— Стерва, — они усмехнулись друг другу, после чего Джудит обняла ее и отвела Чарли в дом. — Увидимся через пару месяцев?

— Думаю, да. После Детройта я некоторое время пробуду в Остине, но к осени должна вернуться на Восточное побережье.

— Хорошо. Может быть, мы все сможем съездить в горы на несколько дней, чтобы увидеть, как опадает листва.

— С удовольствием. Люблю тебя, Джу.

— Я тоже тебя люблю, Мэрайя.

Джудит и Чарли так и стояли и махали руками, пока она не скрылась из виду. Воспоминание подкатило к ее горлу свежим комком. «Я найду тебя, Джу».

— Возможно, твой брат уже здесь, — тихо проговорила она.

— Надеюсь на это. Если же нет никого, то, возможно, у кого-то будут записи. После посадки я отведу тебя к капитану, о котором говорил Кварет, и узнаю, есть ли у него информация о твоей сестре. Может, он знает что-нибудь и о Братане.

— Я рада, что ты отправишься со мной.

— Это честь для меня.

Кестов притянул ее ближе, и оба наблюдали, как далекая планета увеличивается на экране.

Поиски капитана Рибека оказались проще, чем предполагалось. С «Непокорного» было отправлено послание, и почти сразу после приземления капитан прислал сообщение о том, что готов встретиться с ними. Когда Кестов проводил Мэрайю к небольшому офисному зданию на противоположной стороне посадочного поля, ее охватило смятение. Как бы она ни надеялась получить новости о сестре, поиск Джудит предполагал, что расставание с Кестовом стало еще ближе.

Капитан Рибек был крупным, более зрелым цире с властным характером. К явной досаде Кестова, он в первую очередь обратился к Мэрайе.

— Вы в безопасности? Вам нужна помощь?

— Конечно, я в безопасности, — возмутилась она. — А как же иначе? Но мне нужна ваша помощь кое в чем. Я пытаюсь найти свою сестру и племянника.

— Вы здесь находитесь не против своей воли? — Рибек бросил подозрительный взгляд на Кестова.

— Я бы никогда не стал удерживать женщину против ее воли, — прорычал Кестов, заботливо обернув вокруг нее свой хвост.

Мэрайя успокаивающе его погладила.

— Уверена, что ты бы не стал. Если что и произошло, так это моя вина. Я сама решила подняться на борт ведекианского корабля. Знала, что это рискованно, даже опасно, но удача была на моей стороне, и я нашла Кварета, который познакомил меня с Кестовом.

Рибек замешкался, его взгляд сфокусировался на ее руке, лежащей на хвосте Кестова, затем кивнул.

— Я вижу, что вы двое сблизились. Пожалуйста, простите меня. Просто…

— Просто что? — спросила она.

Рибек хлестнул хвостом по спине, прежде чем заговорить.

— Подозрения Кварета оказались верными. Похоже, что командор Хаен продал вашу родню.

Весь мир закружился. Несмотря на то, что она ожидала услышать эту новость, шок все равно захлестнул ее.

— Кому он их продал? Я должна найти ее и освободить.

Рибек снова взмахнул хвостом, глядя на Кестова.

— Мне очень жаль, что приходится говорить вам об этом. Не думал, что такое возможно, но, похоже, ее купил цире.

— Цире? — прорычал Кестов. — Кто из нас способен на такое?

Рибек покачал головой.

— Мы не знаем. Единственная информация, которую я нашел в его записях, — это то, что покупатель планировал отвезти ее в Гранику.

— Никогда не слышал об этом месте. Где это? — прорычал Кестов. — Это один из тех угасающих миров внутренней системы, где на такие явления не обращают внимания?

— Нет. — Рибек просмотрел информацию на маленьком планшете. — Это аграрная планета. Насколько я понимаю, он собирался приобрести ферму. В записях Хаена есть заметка о сельскохозяйственном персонале.

— Работа на ферме? Джудит? — Мэрайя вздрогнула.

Она представила себе Джудит такой, какой видела ее в последний раз: аккуратно одетой в джинсы и выглаженную розовую рубашку. При мысли о своей щепетильной сестре с руками в грязи у нее вырвался сдавленный смех, но она быстро опомнилась от страха при мысли о работе, которую могли бы взвалить на эти хрупкие плечи.

— Она не приспособлена к физическому труду. А что насчет Чарли? Он слишком мал, чтобы работать.

— Очевидно, это был некий камень преткновения в переговорах, — отметил Рибек. — Хаен не хотел продавать ребенка, но мужчина настаивал. Я предполагаю, что Хаен, как минимум, торопился, потому что в итоге согласился на сделку, хотя и считал, что ему не заплатили, как следует.

— Я должна попасть на Гранику, — решительно заявила Мэрайя. — Должна спасти сестру.

— Мы подготовим маршрут, как только вернемся на «Странник», — пообещал Кестов, прежде чем снова повернуться к Рибеку. — Когда корабль связывался с вами, они сказали о том, что я тоже ищу своего брата?

— Да, но у меня нет никакой информации о нем. Мне очень жаль. Я поговорил со всеми цире в нашей колонии, и никто не узнал этого имени. Я даже поговорил с главным врачом Л'чонгом.

— Медиком? — Плечи Кестова напряглись, и Мэрайя схватила его за руку. Его хвост тут же обвил ее запястье.

— Да. Он наш хороший друг и наблюдает за многими переселенцами с заболеваниями. У него нет никаких записей о вашем брате.

Плечи Кестова поникли от облегчения.

— Может быть, он пользуется другим именем? — осторожно спросил Рибек. — Я знаю, что это противоречит нашим традициям, но, возможно, если он хочет скрыться…

— Нет, он не прячется от меня. Брат ушел, потому что мы поссорились. Не уверен, что он рассчитывал, что я вообще стану его искать.

— Но ты это сделал.

— Конечно. Я бы отправился в путь, как только узнал, что он пропал, но наш корабль временно конфисковали, и потребовалось больше недели, чтобы все уладить. К тому времени, когда нам разрешили отбыть, его след пропал. С тех пор я ищу брата.

— Мне очень жаль, — Рибек казался задумчивым. — Если вы не против, у меня все еще есть связь с Советом на Киресии. Я могу попросить их разместить сообщение.

— Сообщение?

— Да. Несмотря на все усилия Совета, многие цире покинули Киресию. Они, наконец, признали этот факт и открыли информационную панель, чтобы мы могли общаться между теми из нас, кто разбросан по всей галактике.

— Не уверен, что он слышал об этом, но буду очень признателен, если вы сможете организовать отправку сообщения или подскажете мне, как это сделать.

— Конечно. — Рибек записал данные Кестова, после чего задумчиво изучил мужчину. — Вы покинули Киресию много лет назад?

— Мой отец уехал, когда мы были еще детьми. Мать умерла от Красной смерти, и он не смог вынести одиночества. Стал торговцем на Киресии, купил это торговое судно и взял нас с собой.

— У вас никогда не было дома на другой планете? Место, куда мог бы вернуться ваш брат?

— Вообще-то, нет. Иногда наш отец оставался на планете на несколько месяцев, обычно для того, чтобы дать нам возможность пройти обучение, но я думаю, что пребывание на одном месте только усиливало его тоску по матери. В конце концов, мы снова отправлялись путешествовать

— Кажется, это непростая жизнь для ребенка, — неторопливо заметил Рибек.

Кестов пожал плечами.

— Мы не знали другой жизни. Я никогда не возражал. И не понимал, почему Братан возмущается. С годами такая жизнь беспокоила его все больше и больше. Он пытался поговорить со мной об этом, но я не слушал. Это и привело к нашему расставанию.

— Мне очень жаль это слышать, — Рибек замешкался. — Не согласитесь ли вы оба составить мне компанию домой? Моя пара — человек, и я уверен, что она будет рада познакомиться с тобой, Мэрайя.

— Человек? — удивилась Мэрайя.

— Да, — Рибек улыбнулся, и на его лице отразилась гордость. — У меня теперь две дочери и еще один ребенок на подходе. Никогда не думал, что обрету такое счастье.

— У тебя есть пара? — переспросил ошеломленный Кестов. — Но я думал, что такую связь можно установить только с женщиной цире.

— Я тоже, но я определенно связан с моей Эбигейл. — Он засомневался, взглянув на Мэрайю. — И наши виды способны к размножению.

— Что? — произнесли влюбленные в унисон.

Ее сердце бешено забилось.

— Кестов, ты же говорил мне…

— Я не знал. Нам всегда говорили, что это невозможно.

— Но это значит, что я могу быть… беременна. — Мир закружился в оглушительном водовороте, и только рука Кестова удерживала ее в вертикальном положении.

Кестов извинился перед Рибеком и поспешил вернуться на «Странник». Мэрайя все еще выглядела ошеломленной, а он попеременно испытывал то радостное возбуждение, то ужас. Он совершенно ничего не знал о воспитании детей, особенно полукровок. Мэрайя такая нежная, а каким же будет младенец? Кестов содрогнулся, даже при мысли о том, что она вынашивает его ребенка, возбуждение пронзило член.

Если у них будет ребенок, как он сможет ее отпустить? А что, если Мэрайя не захочет растить ребенка на корабле? Кестов не считал свое собственное детство неполноценным, но начал задумываться, что, возможно, в желании Братана иметь дом и семью все-таки что-то есть.

Мэрайя все еще молчала, когда он проследовал за ней в каюту. Несмотря на свое беспокойство, Кестов не мог удержаться от мимолетного, счастливого взгляда на все изменения, которые внес в комнату, чтобы угодить ей. Каюта стала более похожей на дом, чем когда-либо прежде, хотя капитан знал, что это скорее связано с присутствием девушки, чем с яркими вещами и мягкими тканями, которые он добавил.

Мэрайя подошла к кровати и села, рассеянно глядя в пространство, и Кестов последовал за ней, опустившись перед ней на колени и взяв ее руки в свои.

— Мне так жаль, Мэрайя. Я не знал.

— Знаю. Я видела, как ты был потрясен, — промолвила она неестественно спокойным и отстраненным голосом.

— Моя мири, пожалуйста, поговори со мной.

— Я не знаю, что сказать, — призналась она и вдруг рассмеялась.

Ему не понравился ее смех, а через минуту тот обернулся слезами. К черту всё это. Кестов взял ее на руки, укачивая, как маленького ребенка. Он вспомнил песню, которую Мэрайя пела слонгу, и напевал ее в такт с покачиванием. Прошло много времени, прежде чем слезы остановились, и землянка прижалась к нему с усталым вздохом.

— Ты пел мне.

— Я не знал, что еще делать.

Мэрайя вытерла глаза и одарила его слабой улыбкой.

— Прости меня. Обычно я так сильно не срываюсь.

— Нет необходимости извиняться. Для тебя это было шоком.

— И для тебя.

Шок, да, но теперь, когда у него было время подумать не только о ней, но и обо всем, что его волновало, шок стал исключительно счастливым.

Понимаю, это трудно для тебя, и не уверен, что случится дальше, но обещаю тебе, Мэрайя, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты и наш ребенок были счастливы и обеспечены во всех отношениях.

Глава 14

Мэрайя захотела побыть одна, и хотя ему не хотелось оставлять ее в таком состоянии, Кестов решил, что лучшее, что он может для нее сделать, — это как можно скорее отправиться на Гранику. Возможно, поиски сестры ее обрадуют.

Они с Малдостом продали большую часть груза, пожертвовав прибылью в угоду времени. Тем не менее по завершению грузовой отсек остался наполовину полным. Они оба негласно избегали разговоров о слонгах. Как только закончили, Кестов собрался обсудить с Пловаком маршрут до Граники.

— Не больше недели, — пообещал штурман. — Возможно, меньше, если вы не против потратить лишнее топливо.

Кестов готов был сделать все, чтобы вернуть улыбку на лицо Мэрайи.

— Да, я хочу добраться как можно быстрее. На борту есть то, о чем я просил?

— Да, сэр.

— Очень хорошо. Готовьтесь к отлету, но ждите моего сигнала.

— Да, сэр. — Пловак замешкался. — Что-то не так с госпожой Мэрайей?

— Не совсем, но ее огорчили некоторые новости.

— Пожалуйста, передайте ей мои наилучшие пожелания.

— Спасибо, Пловак, — искренне поблагодарил он. Его мири покорила весь экипаж, даже хмурого молодого штурмана. — Уверен, что она это оценит.

Кестов забрал свои вещи и направился к их каюте — а была ли она еще их каютой? Возможно, Мэрайя больше не захочет делить ее с ним после его неумышленного злоупотребления ее доверием. Когда капитан тихо открыл дверь, в комнате царил полумрак. Сердце неровно билось, пока он не заметил маленькую фигурку, свернувшуюся калачиком посередине кровати.

Кестов тихо подошел, не желая побеспокоить ее сон, но уловил блеск глаз, когда Мэрайя взглянула на него.

— Ты хочешь побыть одна? — заставил он себя задать вопрос. Его хвост уже пытался притянуть его поближе к ней.

— Нет. Я… ты нужен мне, Кестов, — прошептала Мэрайя.

От ее слов его сдержанность ослабла, и Кестов опустился на кровать, прижимая ее к себе, а его хвост обвился вокруг ее запястья. Мири снова была в его объятиях, ее запах окружал, вновь наполняя его мир.

Как только Кестов обнял ее, что-то внутри Мэрайи расслабилось. Его успокаивающий пряный аромат окружил ее, и на душе стало легче. Как бы она ни была подавлена весь день, все равно жаждала его присутствия. Она не винила — не могла винить — его. Шок на лице капитана был совершенно искренним, но еще больше она до глубины души верила, что он никогда не причинит ей боль.

— Мне так жаль, моя мири.

— Это не твоя вина. Я предпочла рискнуть.

— Потому что поверила моим словам.

— Да, но еще и потому что не хотела, чтобы между нами были какие-то барьеры, — призналась она. Мэрайя желала ощутить каждый дюйм его изумительного члена. И вдруг тихонько засмеялась. — Джудит стала читать мне лекции об использовании презервативов в тот день, когда у меня впервые пришли месячные. Как всегда, она была права.

— Может, тебе станет легче, если ты поговоришь с парой Рибека? Кажется, она была в подобном положении.

— Нет, я так не думаю. Он упомянул, что у них трое детей, так что подозреваю, что она из тех, кто любит детей — та, кем я никогда не была. Я даже никогда не играла с куклами.

— Мы будем учиться вместе, — пообещал Кестов.

Его слова утешили ее, и все же…

— Что мы будем делать? Если я беременна, то не смогу вернуться домой. — Она погладила гребень на его голове. — Сомневаюсь, что Земля готова к ребенку-полукровке.

— Ты бы оставила меня, если бы это было возможно?

Кестов выглядел таким потрясенным, что Мэрайя быстро поцеловала его в щеку.

— Нет, я бы никогда не отняла у тебя ребенка, — особенно если учесть то, что она знала, каким драгоценным подарком ребенок будет для него.

— Мы можем адаптировать корабль для проживания ребенка.

— Пожалуй, — эта идея понравилась ей. Кестов мог бы продолжать свои путешествия, пока она и ребенок будут сопровождать его. И Мэрайя чувствовала себя здесь как дома. Опять это слово. Дом. А будет ли чувствовать себя как дома ребенок? — Думаю, у нас есть время, чтобы принять решение. Мы ведь все равно летим на Гранику, не так ли?

— Конечно. Если только…

— Если только что?

— Теперь, когда ты находишься в деликатном положении, возможно, предпочла бы остаться здесь? Мы не знаем, с чем столкнемся на Гранике.

— Я возможно беременна, но не недееспособна. Разумеется, я отправляюсь с вами, — возмущенно заявила Мэрайя, но тут же успокоилась, когда Кестов облегченно вздохнул и притянул ее ближе.

— Признаюсь, я рад, что ты будешь сопровождать меня. Я бы переживал, если бы мы расстались.

Внезапно ее осенила безумная мысль, что она тоже не хочет расставаться с ним, и если вдруг она беременна, то они не расстанутся. Ей всегда казалось, что она будет чувствовать себя в ловушке, привязанной к мужу и ребенку, но это не так. Это чувство… правильное.

— Я не представляю, как Джудит это сделала, — задумчиво промолвила Мэрайя, прижимаясь к нему.

— Что сделала?

— Родила ребенка для себя.

— А где его отец?

— В пробирке. — Мэрайя рассмеялась над его выражением лица, испытывая облегчение. — Ты слышал об искусственном оплодотворении?

— Использование технологии для создания жизни? Да, — на его лице промелькнула печаль. — Отец говорил, что на Киресии было совершено множество попыток, но ни одна не увенчалась успехом. Знать, что мы можем успешно размножаться с другой расой… — его рука накрыла ее живот. — Это чудо для моего народа.

Прикосновение его большой теплой руки вызвало в ней прилив желания, и Мэрайя почувствовала, как ее тело откликнулось. Ноздри Кестова раздувались, и он поднял голову, чтобы посмотреть на нее сверху вниз, а его хвост переместился с ее талии на грудь.

— Ты возбуждена, моя мири.

— Кажется, ты так на меня влияешь.

— Я пойму, если ты больше не пожелаешь делиться со мной наслаждением.

— О, я бы хотела. — Она застонала, когда его хвост слегка коснулся затвердевшего соска. — Но если у нас есть хоть малейший шанс, что я не беременна, мы должны принять некоторые меры предосторожности. Хотя подозреваю, что беспокоиться о контрацепции сейчас — все равно что запирать дверь сарая после того, как лошадь украли.

Кестов нахмурился, но все же кивнул.

— Думаю, я понял вашу идиому. Я поговорю с Хувианом о дополнительных мерах предосторожности, хотя ему придется провести исследование. Немногие расы практикуют подобное.

— Ты уверен, что он… дееспособен?

— Да, — задумчиво ответил он. — Я думаю, да. В этих вопросах он был вполне компетентен, и вечера, когда ты поешь для нас, пошли ему на пользу. Он больше не спешит напиваться.

— Кажется, он весьма беспокойный мужчина.

— Да. Возможно, изначально моя догадка была верна. — Кестов склонился над ней. — Но больше не хочу обсуждать его. Даже без мер предосторожности я все равно могу доставить тебе удовольствие.

— Но…

Ее протест потонул в поцелуе, когда Кестов продолжил доказывать, насколько искусным может быть в умении ублажать ее ртом, руками и этим очень непослушным хвостом.

Кестов удовлетворенно наблюдал, как Мэрайя погружается в сон, изнемогая от наслаждения. Его собственный член пульсировал и болел, но он отверг ее предложения взять его в рот. Чувство вины за то, что был с ней так неосторожен, все еще терзало его. Однако, как только она уснула, капитан вышел из каюты в поисках Вовиана. Он сомневался, что сможет долго сдерживаться от желания прикоснуться к любимой. Кестов нашел медика сидящим в своей лаборатории, уставившись на непочатую бутылку парталланского ликера.

— Хувиан? Что-то случилось?

— Ничего сверхъестественного, — прежде чем капитан успел поинтересоваться, Вовиан покачал головой. — Неважно. Могу я чем-то помочь?

— Да. Мне нужно, чтобы ты составил для меня протокол контроля рождаемости.

— Контроль рождаемости? Непривычная тема в наше время.

— Возможно, но моя па… но Мэрайя планирует вернуться на Землю. Если это еще не слишком поздно.

Кестов знал, что это неправильно, но в глубине души молился о том, чтобы и в самом деле было уже слишком поздно. Но это натолкнуло его на мысль.

— Ты сможешь определить, беременна ли она?

Лицо Хувиана стало еще белее, чем обычно, и он энергично затряс головой.

— Нет! То есть, нет, скорее всего, нет. Я не знаком с ее видом, поэтому не могу быть уверен в ее гормональном фоне. Полагаю, что ответ на этот вопрос вам даст время.

— Понятно. Так значит и с контролем рождаемости ты не сможешь помочь?

— Нет, с этим я могу помочь. Физиология цире тщательно изучена. Пожалуйста, присаживайся. — Хувиан повернулся к своему монитору и быстро прокрутил серию файлов, которые для Кестова выглядели как тарабарщина. Через несколько минут медик снова обратился к нему. — Здесь говорится, что твое семя не будет плодородным, пока не встретишь свою пару. Это не так?

— Это то, во что меня всегда заставляли верить. Конечно, мне всегда внушали, что только женщина моего вида может стать такой парой.

— Но ведь ты думаешь, что Мэрайя — твоя пара?

Да.

— Не знаю. Я хочу разделить с ней свою жизнь, но никогда раньше не спаривался, и был еще слишком мал, чтобы все понять, когда мои родители жили еще вместе.

— Понятно. — Хувиан пролистал страницу вниз. — Тебя привлекает ее запах?

— Да, разумеется, — даже мысль о ее нежном аромате заставила его член вздрогнуть.

— А твой хвост? Неважно, я видел, как часто он оборачивается вокруг нее. — Хувиан замешкался. — У тебя образовался узел?

Кестов с трудом справился с волной гнева из-за необходимости обсуждать столь интимный вопрос. При всех своих недостатках Хувиан был медиком, в конце концов.

— Да, — коротко ответил он.

— Согласно этим записям, ты, скорее всего, спарился и способен к зачатию.

И снова в его душе столкнулись восторг и страх.

— Ты можешь предотвратить это в будущем? — Если еще не слишком поздно.

— Да. Это просто. Я возьму образец крови и разработаю формулу. Она будет готова завтра — нет, лучше сегодня вечером. Любовь способна заставить любого мужчину совершить глупость, — меланхолично заметил Хувиан.

Любовь? Это слово эхом пронеслось в его мыслях и оформилось с чувством неизбежной правоты. Да, он любил ее. Тот росток влечения перерос в любовь.

— Возможно, ты прав, — признал капитан.

— Я принесу средство в гостиную сегодня вечером. Может, Мэрайя захочет спеть?

— Я думаю, захочет, — неторопливо ответил он. — Кажется, это ее успокаивает.

— Было бы очень приятно. Она помогает мне забыть…

— Забыть что?

Хувиан покачал головой, отчего длинные рыжие косы разлетелись.

— Многое.

Кестов не стал настаивать на продолжении. Вместо этого он терпеливо наблюдал, как врач брал образцы и проводил несколько дополнительных тестов. Когда Хувиан закончил, капитану уже не терпелось вернуться к своей спутнице. Своей паре. Еще одно слово, которое прочно засело в его сердце.

Голос Хувиана остановил его, когда Кестов уже собирался уходить.

— Спасибо, капитан, — тихо поблагодарил он.

— За что, Хувиан?

— За то, что спасли меня. За то, что дали мне место, где я могу сражаться. — Врач бросил взгляд на бутылку на столе. — Сражение, которое еще не закончено, но в последнее время стало немного легче.

Кестов кивнул, смущенный благодарностью мужчины.

— Не бойся просить о помощи. Мы же семья, в конце концов.

Только выйдя за порог, он понял, что сказал. Что, черт возьми, с ним происходит? Неужели он превращается в семьянина, которым никогда не хотел быть и которым никогда не надеялся стать?

Словно в ответ на его вопрос, по коридору навстречу с радостным визгом пронеслась маленькая розовая фигурка.

— Ты нашла меня, да? — Кестов подхватил Лилат и усадил ее на руку. — Я сегодня слишком долго не приходил?

Лилат поднесла маленький хобот к его лицу, когда его хвост поднялся, чтобы накрыть ее.

— Пойдем, малышка. Давай посмотрим, проснулась ли моя пара. Наверняка она тоже по тебе скучала.

Глава 15

Мэрайя спала недолго, но когда проснулась, обнаружила, что ее беспокойство ослабло. Не полностью, но она смирилась. Кестова рядом с ней больше не было, однако это не вызвало паники, как это случилось бы, если бы исчез потенциальный отец-человек. Если не принимать во внимание тот факт, что это был его корабль, она абсолютно не сомневалась, что капитан никогда не бросит ее — ее или их ребенка.

Ребенок. Ее рука опустилась к животу. Интересно, как бы он выглядел? Будет ли у него зеленая кожа и темные глаза Кестова? И, о боже, его хвост? Как можно надевать подгузник на хвост? Она никогда не хотела ребенка, но теперь ее охватило яростное желание его защитить.

Она станет такой же хорошей матерью для своего ребенка, какой была Джудит для нее.

Джудит. Пора вспомнить о своей главной задаче здесь и сказать Кестову, что она готова отправиться на Гранику как можно скорее. Поднявшись с постели, Мэрайя увидела на краю кровати несколько свертков из разноцветной ткани. Неужели это для нее?

Пока она сомневалась, заглянуть ли в один из них, чтобы выяснить, что в нем, дверь открылась, и появился Кестов. Лилат приникла к нему, ее маленькое тело казалось еще меньше на фоне массивной груди. Внезапно перед ней возникло видение того, как он держит их ребенка, прижимая к себе, и глаза ее наполнились слезами. Может, он и инопланетянин, но лучшего отца Мэрайя и представить себе не могла.

— Отлично. Ты проснулась. — Кестов подошел ближе и увидел слезы в ее глазах. — Что-то случилось, моя мири? Что-то не так?

Лилат взволнованно зарычала.

— Нет, просто подумала, как мне повезло, что я встретила тебя. — Ее улыбка получилась слегка смазанной, но искренней.

— Даже при таких обстоятельствах? Ты оказываешь мне честь, Мэрайя.

Кестов поцеловал ее, не спеша и сладко, но ее тело откликнулось, и ей пришлось заставить себя не прижаться к нему, когда он поднял голову.

— Я просто смотрела на эти свертки, — вздохнув, проговорила она.

— Ну и хорошо. Они для тебя.

— Для меня? Правда?

— Да. Не так уж много, и мне пришлось угадывать размер, но надеюсь, ты будешь довольна. Давай, открывай, — сказал Кестов, садясь на кровать и прижимая к себе Лилат. Слонг наблюдала за ним большими темными глазами.

Чувствуя себя немного ребенком в рождественское утро, Мэрайя развернула первый подарок. Высыпались рубашки самых необычных оттенков, мягкие на ощупь и струящиеся по ее рукам, как шелк.

— Они прекрасны.

— Они лишь подчеркнут твою красоту.

Во втором пакете были брюки, тоже из мягких струящихся тканей, и вещь, которая, по ее предположению, должна быть ночной рубашкой, так как она практически прозрачна.

— Платье для вечерних утех? — невинно спросила Мэрайя.

— Ночная сорочка только для моих глаз, — прорычал Кестов. — Хотя, подозреваю, мне не понадобится много времени, чтобы снять ее.

— Хм, насчет этого…

— Я только что был у Хувиана. Он готовит для меня противозачаточную формулу.

— Для тебя? — спросила она, потрясенная.

— Да. У него достаточно материалов по физиологии цире, чтобы приготовить препарат.

— На Земле всегда ответственность лежит на женщине.

— Глупое мнение. Разве в процессе не участвуют двое? Или, возможно, трое, если вы родом с Троджета.

— Как правило, двое. — Мэрайя взглянула на него из-под ресниц. Никогда еще он не выглядел таким желанным, как сидя здесь, нежно прижимая к своему большому телу маленького розового слонга. — Сколько времени это займет?

— Он заверил, что все будет готово сегодня вечером.

— Хорошая новость, — пробормотала она, надевая ночную сорочку. — Очень хорошая.

В его глазах вспыхнул жар, и хвост метнулся к ней, но Мэрайя отпрыгнула назад, оказавшись вне досягаемости.

— Сегодня вечером, помни.

— Снова жестоко отвергаешь меня, — серьезно заявил Кестов, сверкнув глазами.

Мэрайя закатила глаза и открыла два последних свертка. В первом оказался планшет.

— Что это?

— Это устройство для чтения. Ты говорила, что скучаешь по книгам.

— Это очень мило с твоей стороны, но я не могу читать на твоем языке. — Оказалось, что устройство перевода работает только для вербального общения.

— Знаю. Оно обучит тебя галактическому стандартному торговому языку. Устройство разработано для облегчения процесса обучения, и как только ты станешь свободно владеть языком, тебе будет доступно несколько книг.

— Спасибо, — поблагодарила Мэрайя, стараясь не заплакать снова. Но потом открыла четвертый сверток, и весь ее контроль улетучился. В нем оказался маленький струнный инструмент, похожий на цимбалы. Сквозь слезы она провела пальцем по струнам, наслаждаясь мелодичными нотами.

— Мири, пожалуйста, не плачь. Я подумал, что доброн сможет порадовать тебя. — Кестов осторожно положил Лилат на кровать и заключил любимую в свои объятия.

— Это слезы счастья. Ты самый заботливый мужчина, которого я когда-либо встречала.

Мэрайя снова поцеловала его, и как только его язык коснулся ее, ощутив во рту знакомый специфический вкус, потеряла самообладание. Только услышав возмущенный визг и почувствовав, как мягкий хоботок призывно гладит ее по щеке, она пришла в себя.

— Не сейчас, Кестов. Сегодня вечером.

— Сегодня вечером, — повторил он, застонав, когда Лилат, пытаясь забраться обратно к нему на колени, наступила на его внушительную эрекцию. — Это будет очень долгий вечер.

Кестов лежал в их постели, его глаза нетерпеливо смотрели на дверь в санитарный узел. «Странник» держал путь к Гранике, и капитан испытывал немалое удовлетворение от того, что Мэрайя с ним на борту. Они взлетели незадолго до наступления сумерек, и Пловак успел вовремя вывести их из системы и отправить в путь, чтобы присоединиться к вечернему музицированию. Когда Мэрайя воспользовалась его подарком, извлекая несколько нот на доброне для аккомпанемента своей песни, его охватило счастье, он был в восторге от того, что нашел то, что может доставить ей удовольствие.

Кестов не стал настаивать на выступлении, опасаясь, что в сложившихся обстоятельствах Мэрайя предпочтет не петь, но она лишь улыбнулась.

— Пение всегда поднимает мне настроение.

— Ты все еще переживаешь?

— Переживаю? Да. Это не похоже на то, как я поступала раньше, даже если не считать всего этого «я в открытом космосе с огромным, симпатичным инопланетянином».

— Моя мири…

Мэрайя прижала палец к его губам.

— Я сказала «переживаю», а не «несчастна». Возможно, это не то, на что рассчитывала, но если должно было случиться, я счастлива, что это произошло с тобой.

Слова любви рвались к его устам, но Кестов заставил себя промолчать. Столько всего еще не выяснено, и он не хотел, чтобы Мэрайя подумала, что его протесты были просто реакцией на ребенка. Возможного ребенка, напомнил он себе. Они еще не знали, носит ли она его дитя.

Его тревожные мысли прервал звук открывающейся двери. Мэрайя стояла в проеме, полупрозрачная ткань ночной сорочки казалась почти прозрачной в свете комнаты за ее спиной. Как раз на это капитан и надеялся, когда увидел эту вещь за прилавком, покупая ей другую одежду. Сорочка стоила дороже, чем все остальное вместе взятые, но он не пожалел ни одного кредита, пока любимая плыла по комнате к нему, грациозно танцуя. Ткань была настолько тонкой, что Кестов мог видеть каждую деталь ее тела, лишь слегка завуалированную мерцающим розовым цветом.

— Я потерял дар речи, моя мири, — прорычал он. На кончике его члена выступила капля предсемени, и он схватился за основание, чтобы не кончить от одного вида любимой.

— Предполагаю, это значит, что тебе нравится? — Мэрайя закружилась, ткань расплылась вокруг нее розовым облаком.

— Да, — выдохнул капитан.

Он словно обратился в подобие загнанного животного, в голове билась только одна мысль — как можно скорее потеряться в ее сладком лоне. Слава Грантару, что Хувиан вручил ему маленький пузырек после вечерних мероприятий и заверил, что формула начнет действовать немедленно.

— Иди сюда.

— Прямо к тебе?

Мэрайя устроилась рядом с ним облаком благоухающего розового цвета, но находилась слишком далеко. Кестов подтащил ее ближе, чтобы иметь возможность ласкать восхитительные губы. Мэрайя выгнулась дугой. Он обхватил ее грудь, нетерпеливо пощипывая упругие пики, а хвостом попытался проникнуть между ее ног. Ткань мешала ему, хотя стала влажной и прозрачной от ее желания. Нетерпеливо капитан рванул материал в сторону. Плевать на расходы — он не хотел, чтобы между ними что-то было.

— Кестов! — вскрикнула Мэрайя, когда ткань порвалась. — Что ты делаешь?

— Готовлю тебя для меня.

Кестов нагнул ее еще ниже над своей рукой, чтобы иметь больший доступ к совершенной груди. Маленькие пики уже напряглись от возбуждения, но он не успокоился. Капитан посвятил себя им, облизывая и посасывая, пока они не набухли и не стали розовыми. Придерживая любимую одной рукой, другой он увеличил отверстие в нижней части ее платья, чтобы насладиться сладким теплом между ее ног. Он ласкал ее пуговку удовольствия, то доводя до грани, то ослабляя напор, пока его хвост играл в ту же игру — сначала дерзкое проникновение, а затем стремительное отступление.

Покрытый ее соком, хвост проникал все ниже, отыскивая тугой бутончик и прощупывая нежные складочки. Ее руки сжались на плечах, а тело выгнулось дугой, когда он скользнул внутрь. Кестов ощутил свежий прилив тепла к пальцам.

— Пожалуйста… Мне нужно кончить

— И ты кончишь. Но только когда я буду внутри тебя.

Кестов сорвал остатки ее одежды и опустил ее прямо перед собой на четвереньки.

— Такая красивая, — пробормотал он, проводя рукой по изящному изгибу ее спины до соблазнительной попки.

— Сладкие разговоры потом, — выдохнула она. — Сейчас секс.

Кестов не мог сопротивляться. Сжимая ее бедра, он вошел в нее глубоко жестким движением так, что оба вскрикнули. Он чувствовал, как Мэрайя трепетала вокруг него, и использовал весь свой самоконтроль, чтобы удержаться и не поддаться желанию взять ее жестко и быстро. Но ей не нужно было его терпение. Ее мягкие ягодицы снова прижались к нему в настоятельном требовании, и капитан уступил своему желанию. Огонь уже пробежал по его позвоночнику, но он твердо решил, что сначала любимая получит удовольствие. Хвост направился к ее пуговке наслаждения, поглаживая и пощипывая, а он, поддавшись инстинктам, входил в нее снова и снова, стремясь соединить их тела в единое целое. Кестов почувствовал, как поднимается жар, как основание его члена начинает набухать, и погрузился до упора в эти жаркие объятия. Его семя извергалось долго, а Мэрайя сжимала его внутренними мышцами в такт ему, выкрикивая его имя, пока глубоко внутри нее завязывался узел.

Задыхаясь, Кестов рухнул на кровать, перекатился на бок и притянул любимую к себе, все еще находясь глубоко в ее теле. Пожалуй, здесь был создан не только уют, но и дом.

— Ммм, — сонно промолвила Мэрайя. — Ты испортил мою ночную рубашку.

— И нисколько об этом не жалею. Только хотелось бы иметь тысячу таких, чтобы каждую ночь срывать с тебя новую.

Ее тело замерло.

— Кестов, я все еще должна убедиться, что Джудит и Чарли в безопасности и счастливы. Это может включать в себя возвращение на Землю.

В его сердце разверзлась зияющая дыра.

— Ты обещала, что никогда не отнимешь у меня ребенка.

— И не отниму. Но если я не беременна, мне нужно думать о них. Джудит дала мне так много. Если я понадоблюсь ей на Земле, то должна остаться. И даже если нет, не думаю, что смогу прожить остаток жизни, не видя их.

— Я чувствую то же самое по отношению к тебе, моя мири.

Мэрайя с головой зарылась в одеяло, и Кестов проклял узел, который не позволял ему повернуть ее лицом к себе.

— Я тоже, — тихо прошептала она. — Но ты не смог бы жить на Земле.

— Нет. И даже если бы ваш народ принял меня, мое правительство запрещает любые контакты с мирами, не выходящими за пределы собственной планеты в развитии.

— У нас уже существуют космические полеты, — пробормотала она.

— За пределы вашей солнечной системы?

— Ну, нет.

Они лежали вместе в тишине, пока член наконец не обмяк настолько, что капитан смог вытащить его. Кестов тут же повернул любимую лицом к себе.

— Это то, чего ты хочешь, Мэрайя? Вернуться на Землю?

— Нет. — Ее рука коснулась его щеки. — Я буду счастлива остаться с тобой, путешествовать на этом корабле, петь для твоей команды — но только если не смогу увидеть свою семью.

Кестов не мог спорить. Он провел последние пять лет в поисках своего брата из-за той же связи.

— Я не хочу разлучаться с тобой, — это было самое большее, что он позволил себе сказать.

— И я с тобой. Может быть, все наладится. Может быть, сестра обрела счастливую жизнь, и мы сможем навещать ее, когда захотим. Так же как я раньше.

— Я надеюсь на это.

Но несмотря на то, что Мэрайя прижалась ближе и зарылась головой в его грудь, Кестов уже чувствовал пропасть между ними.

Глава 16

Четыре дня спустя Мэрайя проснулась в одиночестве. Это была странная неделя. Бывали моменты, когда все казалось идеальным, и они с Кестовом могли расслабиться и наслаждаться обществом друг друга. Но бывало и так, что она чувствовала расстояние между ними. Ее сердце разрывалось в двух разных направлениях, хотя она и убеждала себя не придумывать проблем. Велика вероятность того, что она беременна, и в этом случае решение принимать не нужно. Мэрайя не заберет у него ребенка, несмотря ни на что. Она могла только надеяться, что Джудит согласится остаться с ней.

Попытка успокоиться длилась до тех пор, пока Мэрайя не посетила ванную. У нее начались месячные. Бросив взгляд на пятнышко красного цвета, она разрыдалась. Поняла в эту секунду, как сильно хотела забеременеть. Не для того, чтобы облегчить себе решение, а потому что хотела иметь ребенка. От Кестова. От мужчины, которого любила. Правда обрушилась на нее, как волна, и землянка заплакала еще сильнее. Она любила его, любила его милый характер, его чрезмерную защиту, любила его доброту и лукавый блеск в глазах, когда он дразнил ее. Ей нравилось, как Кестов обнимал ее своим большим телом, словно не мог без нее оставаться. Она даже любила хвост, который всегда хотел прикоснуться к ней.

Ей хотелось рассказать ему о своих чувствах, но это было бы нечестно по отношению к нему. Как бы сильно она его ни любила, необходимо заботиться о своей сестре — ведь именно так поступает семья. Жертвует собой, чтобы сделать тебя счастливым. Джудит пожертвовала ради нее. Теперь настала ее очередь.

Выйдя из ванной, она увидела, что Кестов ждет ее.

— У меня хорошие новости. Похоже, мы приземлимся на Гранике через несколько… — он резко осекся, увидев ее лицо. — Мири, что случилось?

— Я не беременна.

Как бы ни старалась, у нее не получилось скрыть дрожь в голосе, и попытка изобразить улыбку оказалась лишь жалким усилием. Кестов выглядел таким же опустошенным, но шагнул вперед и притянул ее в свои объятия.

— Мне так жаль, — его руки сжались. — Но следовало знать, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Моему народу суждено покинуть этот мир. Глупо было надеяться.

Опустошенность в его тоне проникла в ее собственную печаль.

— Рибек сказал, что это возможно. Говорил, что у него родился ребенок от его человеческой пары.

— Наверное, это чудо? — Кестов положил палец ей на подбородок, заставляя поднять лицо. — Я очень надеялся разделить с тобой это событие, но, пожалуй, так тебе будет легче сделать выбор.

Он говорил так искренне и так печально, что у нее сжалось сердце.

— Нет, Кестов, не облегчит. Я не хотела расставаться с тобой раньше и не желаю оставлять тебя сейчас. Мое самое заветное желание — чтобы мы нашли Джудит и Чарли и чтобы они захотели остаться с нами, — наконец ей удалось улыбнуться. — Впрочем, возможно, нам понадобится корабль побольше.

— Я организую покупку корабля побольше, — мгновенно согласился он.

Так мило.

— Но я не знаю, через что она прошла. Если ее жизнь была… трудной, возможно, она захочет только одного — вернуться на Землю.

— Ты должна поступать так, как считаешь нужным. Но сначала мы должны найти твою сестру. Я собирался сообщить тебе, что мы приземлимся через несколько часов.

Бабочки затрепетали в ее животе. Неужели она, наконец-то, близка к тому, чтобы найти их?

— Ты все еще полагаешь, что мы должны начать с Село? — спросила Мэрайя.

Изучив Гранику, Кестов выяснил, что это в основном сельскохозяйственная планета. На главном континенте находился большой межзвездный порт, но поскольку его корабль был достаточно мал, чтобы приземлиться почти в любом месте на поверхности, им не нужно начинать поиски именно там. Из информации в сети следовало, что большинство новых поселений сосредоточено в северной части континента, а Село был центральным городом в этой области.

— Да, думаю, да. Многие из новых поселенцев, похоже, живут неподалеку. Надеюсь, так будет легче узнать что-нибудь о твоей сестре. Или о цире, который ее купил, — мрачно добавил он. — Ему есть за что ответить.

— Сначала мы должны убедиться, что Джудит и Чарли в безопасности.

— Конечно, — Кестов потер подбородок. — Мне кажется, будет лучше послать Малдоста в город для расследования.

— Малдост. Серьезно? — с сомнением спросила Мэрайя. Как бы ей ни нравился этот крупный мужчина, она все еще считала его импульсивным юношей.

— Да. Уверен, он справится с этой задачей, и он умеет общаться с людьми. Если я начну наводить справки, то могут решить, что я похож на того цире, который купил девушку.

— Я могу пойти, — предложила Мэрайя.

— Ни в коем случае. Я не позволю тебе уйти без моей защиты. Ты слишком привлекательна. — В глазах Кестова загорелись огоньки, и, несмотря на свою грусть, она почувствовала, как ее тело откликнулось.

— Придется подождать еще несколько дней. У меня только что начались месячные.

— Что? — нахмурился Кестов.

— Мой менструальный цикл.

Кестов по-прежнему ничего не понимал, поэтому она похлопала его по руке.

— Не бери в голову. Это просто означает, что мы не можем заниматься сексом несколько дней. И что мне нужно сходить к Хувиану.

— Что случилось? Ты заболела? — Его ноздри раздулись. — Я не понимаю. Твой запах изменился. Он стал глубже, богаче, более пьянящим. Но еще я чувствую запах крови. Ты ранена?

— Нет, Кестов. Уверяю, я в порядке. Но мне нужно поговорить с ним.

— Я провожу.

Мысль о том, что ей придется объяснять свои потребности им обоим, заставила ее скривиться.

— Почему бы тебе не пойти и не проинструктировать Малдоста? А потом я схожу за Лилат и найду тебя. — Если бы они не приходили за малышкой каждое утро, она бы сама шла их искать.

Кестов неохотно согласился, и вскоре Мэрайя уже стояла в лаборатории Хувиана, пытаясь объяснить, что ей нужно. К ее огромному облегчению, врач был знаком с менструальным циклом и после нескольких минут размышлений достал маленький вогнутый белый диск.

— Что это? — подозрительно спросила она.

— Это разновидность губки. Она впитывает твои выделения и перерабатывает их.

— Надолго ее хватит?

— Она впитает… — Хувиан на мгновение задумался, подсчитывая — десятую часть веса твоего тела.

— Значит ли это, что мне не нужно ее менять?

— Нет, пока не закончатся выделения. Затем убери ее и оставь сохнуть, по крайней мере, на два дня. Ты сможешь использовать губку повторно в следующем цикле.

Мэрайя поморщилась.

— А это не будет, ммм, как-то не гигиенично?

На лице Хувиана отразился ужас.

— Конечно, нет. Губка станет такой же, как и сейчас. Я говорил тебе, что она будет перерабатывать твою кровь — впитывать и очищать ее.

Немного неуверенно, Мэрайя протянула руку и взяла диск. Один? На весь период? Поскольку у нее не было выбора, решила попробовать. Изучив средство гигиены, она поняла, что оно очень напоминает мембрану, что заставило ее задуматься…

— Умм… — Мэрайя всплеснула руками, прежде чем наконец промолвила: — Можно ли заниматься сексом, надев это?

К ее огромному облегчению, врач даже не моргнул.

— Да, это вполне безопасно.

— Спасибо, Хувиан.

Он склонил голову.

— Если я могу быть тебе хоть немного полезен, всегда с радостью помогу. Твои песни облегчили мою печаль.

— Печаль? — тихо спросила она.

Его взгляд стал отрешенным, и на мгновение ей показалось, что Хувиан вот-вот заговорит. Но, в конце концов, он только покачал головой.

— Это мое бремя. Просто знай, что ты сделала его легче.

— Я рада. Спасибо, что рассказал. И спасибо тебе за это.

— Нужны ли тебе дальнейшие инструкции?

— Нет, нет. Все в порядке, — мгновенно откликнулась она. — Я вернусь, если понадобится.

Вскоре Мэрайя и Лилат присоединились к Кестову на мостике. Граника приближалась. В отличие от Тревелора, она выглядела явно инопланетной: суша была окрашена в фиолетовые оттенки, а моря — в нежно-розовые.

— Смотри, Лилат, — указала она. — Планета окрашена в те же цвета, что и ты.

Слонг не выглядела заинтересованной. Она была слишком занята тем, что перебирала хоботом волосы Мэрайи — то, чем увлеклась за последние пару дней. Мэрайя подумала, не из-за розовых ли полосок, которые сейчас смываются. Есть ли на этих планетах салоны?

Малдост подскочил к ней, хотя, возможно, подскок — не совсем подходящий термин для семифутового мохнатого самца. Иногда он все еще напоминал ей огромного щенка.

— Я найду твою сестру, — уверенно заявил он.

— Спасибо, Малдост. Очень надеюсь, что у тебя получится.

— Она похожа на тебя? Бледная и почти лысая?

Мэрайя подавила возмущенный протест. Она очень любила свои длинные волосы, но потом вспомнила, что по сравнению с Малдостом она должна выглядеть довольно лысой.

— Даже более лысая, — с энтузиазмом сообщила она, вспомнив короткую стрижку Джудит. — Или, по крайней мере, была такой. Наверное, к настоящему времени волосы уже отросли.

— Вот до такой длины? — Малдост потянулся к кончикам ее волос, но Кестов с рыком схватил его за руку.

— Не прикасайся к ее волосам.

— Нет, нет. Простите, капитан. — Уши Малдоста поникли, но он незаметно подмигнул Мэрайе, когда Кестов отошел.

— Просто будь… осторожен, хорошо? — попросила она. — Если она окажется в тяжелом положении, я не хочу усугублять его.

Он серьезно посмотрел на нее золотыми глазами.

— Я буду осторожен. Ты можешь на меня положиться.

— Уверена, так и есть. Спасибо.

Посадка прошла по плану, и «Странника» разместили на небольшом поле в отдалении от города. Пока ждали возвращения Малдоста, Мэрайя с Кестовом просмотрели снимки, сделанные кораблем во время посадки. Пейзаж оказался гораздо живописнее, чем ожидалось, несмотря на нежные цвета. Большая часть поверхности была покрыта низко растущей растительностью различных оттенков фиолетового цвета, а более высокие растения встречались только возле розовых озер. Их корабль пролетел над несколькими небольшими усадьбами, большинство из которых включали в себя несколько одноэтажных зданий и большие стада робедос — длинношерстного скота, похожего на маленьких носорогов, — прежде чем приземлиться на небольшом плато, которое плавно переходило в холмы, уходящие к далекой горной гряде.

Кестов также показал Мэрайе, как пользоваться обзорным экраном корабля, чтобы рассмотреть город более подробно. Он состоял из множества невысоких зданий, расположенных вдоль длинной главной улицы. Здания были построены в основном из розовой лепнины и напоминали глинобитные постройки, которые Мэрайя видела в Нью-Мексико, вплоть до внутренних двориков и садиков, примыкавших ко многим из них. При других обстоятельствах она бы с удовольствием их осмотрела. По улицам бродило множество различных видов существ, но самыми многочисленными были местные жители — граниканцы, раса маленьких стройных существ с кремово-розовой кожей и волосами разных оттенков сахарной ваты.

Все здесь казалось мирным и приветливым, и Мэрайя могла только надеяться, что жизнь ее сестры здесь сложилась так же.

Несмотря на множество автоматизированных повозок, самым распространенным видом транспорта были ксуты — высокие лохматые звери, удивительно похожие на земных верблюдов, за исключением того, что у них четыре глаза, а их длинный лохматый мех пыльно-голубого цвета. Тем не менее у них имелось два горба, и между ними крепилось седло. Мэрайя с любопытством наблюдала, как мальчик приказал одному из них встать на колени, а затем с царственным видом взобрался на животное. Смог бы Чарли когда-нибудь так поступить?

В ее глазах заблестели слезы, и Кестов подался к ней, чтобы обнять.

— Что случилось, моя мири?

— Просто подумала о Чарли. Надеюсь, с ним все в порядке. С ними обоими. Кажется, это не такое уж плохое место, правда?

— Так и есть, — промолвил он наконец. — Но мне не нравится присутствие далеков.

— Кого?

— Больших синих мужчин, — Кестов указал на двух необычных пришельцев. Большие, мощные мужчины без шеи и с огромными клыками, они, казалось, не причиняли никому особого беспокойства, несмотря на свой угрожающий вид. Сидели в открытом патио перед тем, что казалось таверной, и пили из больших кружек.

— Они никому не мешают.

— Нет. Но у них не очень хорошая репутация. Они наемники и работают на того, кто больше заплатит. Это не всегда плохо, но у них репутация несколько… неблагонадежных. Просто это странное место для поиска.

Кестов внимательно посмотрел на ее обеспокоенное лицо и ободряюще улыбнулся.

— Я уверен, что ничего страшного. Мой отец был немного параноиком в отношении других рас, и допускаю, что это передалось мне.

— Правда? Все на вашем корабле выходцы с разных планет.

Он засмеялся.

— Ты права. Наверное, точнее будет сказать, что отец передал свою неприязнь к нескольким конкретным расам, таким как ведекианцы и далеки. Он был твёрдо убеждён в том, что правильно, а что нет, и они нарушали его моральный кодекс, — его улыбка померкла. — Думаю, он был бы разочарован некоторыми из моих решений.

— Не верю, что ты когда-либо совершал что-то морально неправильное, — тут же возразила Мэрайя. О, она могла бы поверить, что он может не следовать всем правилам или вести себя идеально корректно, но точно знала, что никогда бы не стал намеренно причинять боль другому или использовать его в своих интересах.

— Спасибо, Мэрайя. — Кестов притянул ее ближе, и они вместе продолжили наблюдать за улицей.

Теперь, когда Кестов обратил ее внимание на этих двоих, Мэрайя не сводила глаз с далеков. Стало заметно, что большинство жителей города их избегают. Дважды кто-то пытался войти во двор, где они пили, замечал мужчин и уходил. Когда молодой граниец подошел, чтобы налить им еще выпивки, его руки так сильно тряслись, что землянка видела, как дрожит поднос. Далеки схватили кружки и отправили юношу прочь, отвесив тому небрежный подзатыльник.

Она стала подозревать, что отец Кестова был прав. Это далеко не добрые люди.

Но тут она увидела Малдоста, приближающегося по переулку за главной улицей, и все мысли о далеках испарились.

— Малдост возвращается. Пойдем встретим его.

— Не так быстро, моя мири. Ты можешь ушибиться, — посоветовал Кестов, когда она в спешке споткнулась о ножку стула.

— Все хорошо, я в порядке. Идём.

Мэрайя нетерпеливо потянула его за руку, и он, рассмеявшись, уступил. Когда Малдост вышел из лифта, они уже ждали его.

— Ты нашел ее? — выпалила она.

Я не уверен, но возможно.

Глава 17

Мэрайя уставилась на Малдоста и попыталась удержаться, чтобы не встряхнуть его.

— Что значит, ты не уверен?

Он покачал головой и повел ее в гостиную.

— Минутку. Я хочу есть.

— Малдост, ты меня убиваешь. Что случилось?

— Терпение, моя мири, — успокаивающе попросил Кестов.

Вместе они ждали, пока Малдост достанет огромную миску с едой из кухонной машины.

— Ну что? — с нетерпением возмутилась она, как только Малдост сел.

Он нахмурился.

— Народ здесь не разговорчивый. Я поступил как обычно: осмотрел несколько торговых лавок, остановился поесть, попытался завязать разговор с встреченными, — он покачал головой. — Обычно люди в изолированном торговом городе охотно общаются с незнакомцами. Эти люди, похоже, не хотят говорить ни о чем, кроме торговли.

— Ты видел дхалеков? — мрачно спросил Кестов.

— Нет, но слышал достаточно шепотков, чтобы догадаться о их присутствии.

— А как же моя сестра? — перебила Мэрайя.

— Я тут завел пару бесед о странных новых видах — прости, Мэрайя, — но как только в разговоре упоминалось о ком-то отдаленно похожем на человека, все замолкали. — Малдост бросил на нее взгляд, в котором читалось беспокойство. — А это, как я подозреваю, означает неприятности.

— О нет, — ее сердце учащенно забилось. — Ты нашел кого-нибудь?

— Нет, не совсем. Только странное нежелание говорить. — Он бросил взгляд на Кестова. — А если я упоминал о цире, все замыкались в себе сильнее.

— Значит, ты ничего не узнал? — Надежды Мэрайи начали ускользать.

— Нет, но я уже возвращался на корабль, когда один из граниканцев заманил меня в переулок. Он дал мне это. — Малдост протянул клочок бумаги с какими-то цифрами на нем.

— Что это? Я не понимаю.

— Это координаты, — пояснил Кестов. — Он сказал что-нибудь еще?

— Нет. Сунул мне это в руку и отправил в путь. Потом он исчез.

— Как думаешь, моя сестра там? — спросила она Кестова, который хмуро смотрел на листок бумаги.

— Не знаю. Но думаю, нам нужно это выяснить.

Поразмыслив, Кестов решил, что лучше всего не пытаться посадить «Странника» по указанным координатам. Если там будут проблемы, он не хотел, чтобы вид корабля спровоцировал какой-либо инцидент.

— Думаю, лучше всего будет сделать это как обычные путешественники, — сказал он. — Не мог бы ты позаботиться о транспорте, Малдост?

— Конечно. Вам нужны два ездовых зверя? — Он усмехнулся, показав большие белые клыки.

— Думаю, лучше взять повозку.

Как только Малдост ушел, Кестов повернулся к своей спутнице. Она разрывалась между волнением и страхом, радуясь, что ее сестра, кажется, совсем рядом, и ужасаясь того, что может найти.

— Возможно, тебе стоит остаться на корабле, — предложил он ей.

— Ни в коем случае. Я иду с тобой.

Не было ничего, чего бы он желал больше. Даже сейчас его хвост пробирался сквозь тесное пространство между ними и обхватил ее лодыжку. Но…

— Мы не знаем, с чем столкнемся. Это может быть опасно.

— Если моя сестра там и это опасно, тогда тем более важно, чтобы я поехала.

— Ты не в силах защитить себя.

Мэрайя оскалила мелкие белые зубы, пытаясь выглядеть свирепой.

— Еще как способна, приятель. Если ты не дашь мне один из этих пистолетов, я его где-нибудь найду.

— Здесь, на корабле, тебе будет безопаснее, — предложил Кестов, хотя ему была ненавистна мысль о разлуке с ней. — Если я найду твою сестру, обещаю, что приведу ее к тебе.

— А что, если с тобой что-то случится? — В этих больших голубых глазах заблестели слезы. — Тогда я потеряю трех людей, которые мне дороги… небезразличны. И я никогда не узнаю, что случилось с кем-то из вас.

Его инстинкты боролись друг с другом — желание защитить девушку любой ценой и желание, чтобы она всегда была рядом, но в конце концов слезы победили. Он не мог видеть ее такой несчастной.

— Ты самая невыносимая женщина, — со вздохом констатировал он.

— Значит ли это, что ты возьмешь меня с собой?

— Да.

Ее улыбка ослепила его.

— Спасибо, Кестов.

Пока Малдост договаривался о найме повозки, Кестов велел Пловаку перебросить «Странника» примерно на полпути к месту назначения. Они все еще будут достаточно далеко, чтобы избежать обнаружения. Малдост встретит их там, и они смогут проделать остаток пути на местном транспортном средстве.

К сожалению, Мэрайя тяжело переносила ожидание. Она расхаживала взад-вперед, выдвигая все более ужасные предположения.

Он смог найти только один способ ее успокоить.

— Пойдем со мной.

— Но что, если Малдост вернется? Я хочу быть готовой.

— Ему понадобится не меньше часа, чтобы добраться сюда. — Кестов подхватил ее на руки и понес в их каюту, в то время как она вздохнула и перестала протестовать.

— Что ты собираешься делать? Если думаешь, что я буду спать, то ты сумасшедший.

— Нет, моя мири, у меня есть план получше.

— Правда?

— Да. Возьми. — Он протянул ей коробку, которую достал из грузового отсека.

— Что это?

— Открой и узнаешь.

Мэрайя нахмурилась, но открыла коробку, после чего удивленно вскрикнула.

— О, они великолепны.

Коробка была переполнена тончайшими шелковыми платками ярких цветов.

— Откуда они взялись?

— Это входило в товары для торговли. — Дорогостоящая вещь, потому что платки были сделаны из тончайших волокон, которые пряли пауки Вигноу, но Кестов решил, что лучше увидит их на своей паре, чем будет переживать о прибыли.

— И это для меня?

Кестов кивнул, и Мэрайя бросилась в его объятия.

— Ты и в самом деле самый милый мужчина.

Поцеловав ее и дождавшись, когда ее маленькие твердые соски будут тереться о его грудь, он поднял голову и улыбнулся ей.

— Может быть, я не совсем милый. Должен признаться, что у меня было кое-что на уме.

— На уме? С платками?

— Да. В ту самую первую ночь ты обещала показать мне танец семи вуалей. — С тех пор эта мысль не давала ему покоя.

— Ты же знаешь, я этого не помню.

— Зато я помню.

— И даже не уверена, что это реальный танец — это всего лишь то, что я слышала от людей, — запротестовала Мэрайя, но он видел, что она задумалась над этой идеей.

— Станцуй для меня, моя мири. Пожалуйста.

— Думаю, я могу попробовать. — Мэрайя провела ладонью по его напряженному члену. — Уверена, что в этой истории присутствует султан. Ты согласишься сыграть эту роль?

— Султан?

— Богатый человек. Правитель. Тот, кто будет отдыхать на ложе из подушек, пока его женщина танцует для него. Ты можешь быть моим султаном? — С коварной ухмылкой она исчезла в уборной с коробкой платков.

Богатый правитель? Не та роль, на которую он рассчитывал, но меньшее, что он мог сделать, это присоединиться к ее игре. Кестов с готовностью разделся и лег на кровать, обложившись подушками, насколько это было возможно. Мысль о том, как она танцует для него, одетая лишь в тонкий платок, заставила его член запульсировать на пределе желания. Он погладил его, призывая себя к терпению. Через мгновение дверь открылась, и ему пришлось схватиться за основание члена, чтобы не взорваться.

Три платка развевались вокруг ее соблазнительных бедер, еще два едва прикрывали полную грудь. Два последних закрывали ее лицо, оставляя открытыми только глаза — большие, голубые и загадочные. Тихо напевая, она танцевала по комнате, такая же грациозная, как всегда, но с обольстительной остротой, которая заставила его член пульсировать в руке, когда Кестов отчаянно схватился за основание.

Одна вуаль соскользнула, затем другая, оставив лишь тонкое голубое облако, прикрывающее ее сочное лоно. Полупрозрачная ткань почти ничего не скрывала, но Кестову не терпелось, когда Мэрайя снимет ее, как если бы ткань была совсем непрозрачной. Кестов хотел, чтобы она полностью обнажилась перед ним. Следующий платок соскользнул с ее груди, обнажив дразнящие розовые соски.

— Мэрайя, — простонал он.

Она лишь улыбнулась ему и продолжила танцевать, напевая что-то о сладком. Ему было все равно; он просто хотел, чтобы она продолжала танцевать и раскрываться перед ним. Еще одна вуаль, и ее грудь оказалась на свободе, обнаженная и совершенная, подрагивающая в такт ее движениям, и вот последняя вуаль упала на пол.

Кестов больше не мог ждать. Забыв о своей роли, он вскочил с кровати и заключил любимую в объятия. Последние две вуали все еще скрывали ее голову, и он сорвал их, желая увидеть прекрасное лицо, когда будет ее целовать. Еще больше влаги собралось на головке его члена, когда он понес Мэрайю на кровать, скользнул толстым пальцем между ее складок, молясь, чтобы она была готова к нему. Спасибо Грантару. Мэрайя была скользкой, горячей и идеальной. Он больше не мог ждать. Вошел в нее, когда она выгнулась дугой навстречу его толчкам.

— Да, мой султан. Да, Кестов.

Воин навалился на нее с силой, охваченный желанием, и она отвечала на каждый толчок, ее тихие стоны подталкивали его вперед, пока он не взорвался в волнах оргазма, его член набух, завязавшись узлом внутри нее. Хвост прошелся по ее клитору, и тут Мэрайя тоже кончила, восхитительными вспышками, от которых по его телу пробежали толчки удовольствия.

Кестов рухнул на кровать и притянул любимую к себе, стараясь не потревожить их соединенные тела.

— Мне очень понравился этот танец.

— Я заметила, — улыбнувшись ему, она провела рукой по его щеке. — Спасибо.

— За что?

— За платки, за то, что сыграл вместе со мной, за то, что оказался здесь со мной.

— Если это возможно, я всегда буду с тобой.

В ее глазах заблестели слезы, и Мэрайя зарылась лицом в его грудь.

— Пожалуйста, пусть это будет возможно, — услышал он ее шепот.

Глава 18

Кестов замедлил ход повозки, когда они подъехали к ранчо. Оно выглядело как все другие здания, над которыми они пролетали, хотя, возможно, было немного более запущенным. Стену, окружавшую внешний двор, следовало бы покрасить, а цветущие кусты вдоль стены поникли, полумертвые от отсутствия ухода. На соседнем поле они видели стадо робедасов, но, похоже, никто о них не заботился. Даже воздух казался неподвижным.

— Где все? Разве в таком большом доме не должны работать люди? — прошептала Мэрайя.

— Да, — мрачно отозвался он и положил руку на свое оружие. Кестову не следовало брать любимую с собой. Хотя не заметил никакой очевидной опасности, не мог не задаться вопросом, не таится ли кто-то в безмолвных тенях.

— Пожалуй, я говорю глупости, — твердо сказала она. — В конце концов, это всего лишь дом, верно?

Несмотря на свои слова, она прижалась к нему чуть ближе, и его хвост обнял ее в утешение.

— Не волнуйся, моя мири. Я уверен, что все в порядке.

Кестов остановил повозку перед воротами во двор.

— Может быть, тебе стоит подождать здесь.

Ее глаза сузились.

— Почему?

— Если это дом цире, он может оказаться более благосклонен к встрече со мной одним, чем к встрече с парой.

— А если он ужасный рабовладелец, то может подумать, что ты такой же, и расслабиться, — заметила она.

— Возможно, ты и права, — и он предпочел бы, чтобы она была

рядом. — Хорошо, — согласился он. — Просто держись позади меня.

Мэрайя закатила глаза, но кивнула и пристроилась позади него. Хвост потянулся к ней и обвил ее запястье, и она благодарно его погладила. Она не нервничала, но абсолютная тишина была странной. Слышалось отдаленное мычание скота, но кроме него доносился лишь слабый шелест ветра. Если бы это был фильм в жанре вестерн, то следовало бы ожидать, что мимо пронесется перекати-поле.

Кестов толкнул ворота, петля скрипнула достаточно громко, чтобы заставить Мэрайю подпрыгнуть. Внутри двор был таким же заброшенным. По краю открытой веранды с одной стороны увядшие цветы, а декоративные солнечные часы были сбиты с постамента. Выложенная плиткой дорожка, ведущая к входной двери, была покрыта пылью и потертыми следами. Ее надежды снова начали угасать. Конечно, ее сестры здесь нет? Она не могла представить себе Джудит, живущую в такой неопрятной обстановке. Но тут ее взгляд зацепился за мелькнувший под кустами ярко-красный предмет.

Она дернула Кестова за хвост и указала на него. Яркий цветной мячик, очевидно, детская игрушка, лежал наполовину скрытый в зарослях. Воин увидел его и кивнул, сжимая в руке оружие. «Пожалуйста, — взмолилась Мэрайя, — пожалуйста, пусть они будут здесь».

Тропинка вела к веранде и большим двустворчатым дверям, обитым металлом. Рядом с ними висел небольшой колокольчик. Жестом велев Мэрайе отойти в сторону, Кестов потянул за колокольчик. Неожиданно мелодичный звон разнесся по двору, противореча гнетущей тишине. Они ждали, но в доме по-прежнему ничего не происходило. После долгой паузы он постучал в дверь кулаком.

— Уходите. Я уже говорила вам, что не знаю, где находятся бумаги.

Голос был, несомненно, женский, но молодой и испуганный. Не ее сестра. Сердце Мэрайи заныло, но она не могла не отреагировать на ужас в нежном голосе.

— Мы здесь не в поисках бумаг. Мы пытаемся найти человека. Вы можете нам помочь? — Она еще раз оглядела заброшенный двор. — Или может вам нужна помощь?

Еще долго длилось молчание, и она уже начала отчаиваться, что ей ответят, но тут послышался звук отпираемого засова. Дверь распахнулась. Там стояла симпатичная молодая граниканка с лавандовыми волосами, в дрожащих руках она держала пистолет и смотрела на них. Ее взгляд переместился с Мэрайи на Кестова, ее глаза округлились, краска исчезла с ее лица.

— Кто вы? — прошептала она.

Пока она говорила, белокурая головка показалась из-за края ее юбки. Маленький мальчик даже не взглянул на Мэрайю, а смотрел прямо на Кестова.

— Папа! — закричал он и со слезами на глазах бросился к ее мужчине.

Кестов инстинктивно распахнул руки и подхватил мальчика. Малыш всхлипывал у него на шее, и воин бросил на Мэрайю беспомощный взгляд. Она уставилась на них двоих, и он увидел, что в это мгновение она пришла к тому же выводу, что и он. Его брат — его брат-близнец — был тем самым подлым цире, который купил человеческую женщину в качестве рабыни.

Потрясение и горе захлестнули его. Как мог Братан совершить такое? Братан, которого он помнил, никогда бы не нарушил столь фундаментальный принцип их общества — но более того, он был по-настоящему добрым мужчиной, всегда готовым помочь словом или делом. Как он мог опуститься так низко? А если и так, то Кестов мог винить только себя. Как сильно изменился Братан с тех пор, как покинул их корабль, и все потому, что Кестов не смог понять мечты своего брата. Его ненависть к себе была так велика, что ему потребовалась минута, чтобы понять, что мальчик говорит с ним.

— Где ты был, папа? Деви сказала, что ты никогда не вернешься.

Мальчик нахмурился и посмотрел на девушку, которая все еще не сводила глаз с Кестова, словно увидела привидение. Неудивительно, если она приняла его за Братана. Но где был его брат? Неужели он усугубил свои грехи, бросив рабов в этом пустынном месте? Кестов не мог — не хотел — верить в это, но альтернатива была еще более болезненной. Его сердце болело, и он крепче обнял мальчика.

— Чарли. Чарли, ты помнишь меня? — настойчиво проговорила Мэрайя.

Мальчик покачал головой и снова зарылся мокрым лицом в шею Кестова.

— Деви — это твое имя? — спросил Кестов.

— Деводжи, — поправила граниканка, не отрывая взгляда.

— Где мой брат? Где Братан?

— Твой брат? — Она слегка пошатнулась на пороге, и Мэрайя потянулась за ней. Девушка повернулась, чтобы поблагодарить ее, и ее рот приоткрылся, когда она взглянула на нее еще раз. — Вы… вы родственница госпожи Джудит?

— Да, родственница. Она моя сестра. Вы можете сказать мне, где ее найти?

— Я… я думаю, вам лучше войти.

Деводжи зашла в дом, и они оба последовали за ней. Мальчик все еще цеплялся за шею Кестова, и его ручки практически душили его, а хвост успокаивающе поглаживал его по спине. Внутри все окна были закрыты ставнями, но он хорошо видел, что дом был в гораздо лучшем состоянии, чем снаружи, скудно обставлен, но чист и ухожен.

— Где он? — поинтересовался он, как только за ним закрылась дверь. — Где мой брат?

— И моя сестра?

Мэрайя встала рядом с ним, положив руку на спинку Чарли. Малыш наконец поднял голову и посмотрел на нее.

— Ты похожа на маму.

— Да, похожа. Это потому что мы сестры. Я знала тебя, когда ты был совсем маленьким.

— Вовсе нет. Я уже большой мальчик.

— Да, ты такой. Такой большой. — Ее глаза наполнились слезами. — Твоя мама когда-нибудь упоминала обо мне? Меня зовут Мэрайя.

Он наклонил голову, рассматривая ее.

— Это ты поешь?

— Да, верно. Я раньше пела тебе тоже.

— Спой для меня, — попросил мальчик.

— Обязательно, но сначала нам нужно поговорить с Деводжи.

Мэрайя подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и Кестов увидел в ее глазах тот же ужас, который наполнял его сердце. Если то, что он подозревал, было правдой, Чарли не нужно слушать этот разговор.

— Чарли, ты можешь показать Мэрайе свою комнату? — спросил он.

— Нет, — руки Чарли снова обвились вокруг его шеи. — Не хочу оставлять тебя, папочка.

— Почему бы вам двоим не пойти? — мягко заговорила Мэрайя. — Я поговорю с Деводжи.

— Ты не должна оставаться одна, моя мири. — Кестов не мог смириться с мыслью, что она услышит новости, которых он так боялся, в одиночестве.

— Я буду в порядке…

Заплакал ребенок. Звук эхом разнесся по тихому дому, и Деводжи вздрогнула.

— Я только схожу за ней, — поспешно промолвила она и исчезла через проход в задней части комнаты.

Мэрайя нахмурилась.

— Девушка выглядит слишком молодой, чтобы иметь ребенка.

— Не ребенок Деви, — хмуро посмотрел на них Чарли. — Мой ребенок.

— Твой ребенок?

— Он так считает, — Деводжи улыбнулась, когда вернулась в комнату, держа в руках крошечный сверток, укутанный в одеяла. — Это его сестра, Клэр.

Глаза Мэрайи заблестели от слез.

— Это мое второе имя. Можно мне подержать ее?

— Она не очень хорошо относится к незнакомым людям… — начала Деводжи, но замолчала, когда Мэрайя потянулась к ребенку.

Когда она взяла ее на руки, Кестов потрясенно наблюдал, как из одеяла появился маленький зеленый хвостик и обвился вокруг запястья Мэрайи. Мэрайя посмотрела на ребенка и повернулась к нему, чтобы он мог видеть. Ребенок совершенно точно и бесспорно являлся цире.

Когда Мэрайя взяла ребенка на руки, ее сердце забилось от волнения. Бледно-зеленая кожа и маленький хвостик, несомненно, принадлежали цире, но эти большие голубые глаза, смотревшие на нее так серьезно, — это были глаза ее сестры, ее собственные глаза.

— Привет, малышка, — прошептала она, даже несмотря на навернувшиеся слезы. Во вселенной не существовало силы, которая могла бы заставить ее сестру оставить своего ребенка. Она посмотрела на Деводжи и тихо спросила: — Она ушла?

Девушка кивнула, в ее глазах стояли слезы.

— Вскоре после рождения ребенка. У нее поднялась температура, но она все время говорила, что с ней все в порядке, а мы все так беспокоились о других делах, что не понимали, насколько она на самом деле больна. Когда мастер Братан понял это, сразу повез ее в город. — Она бросила взгляд на Чарли, затем понизила голос. — Они так и не добрались. Попали в засаду где-то на дороге.

— В засаду?

— Повозку обнаружили перевернутой на обочине дороги. Маршал Закон пытался утверждать, что это был несчастный случай, потому что мастер Братан ехал слишком быстро, но он управлял этой штукой так, словно она была частью его самого. Я знаю, что это был не несчастный случай. Особенно когда появились дхалеки.

— Дхалеки? — К ним присоединился Кестов, хотя Мэрайя заметила, что он прикрывает рукой уши Чарли, прижимая его к себе. Мальчик внимательно наблюдал за ней, засунув большой палец в рот.

— Да, — отозвалась Деводжи. — Им нужны документы на право собственности на ранчо.

— Где документы?

— Не знаю, но они сказали, чтобы я нашла их, иначе они сами начнут искать.

Мэрайя посмотрела на девушку, вспоминая чудовищных пришельцев, которых видела в городе.

— Я очень впечатлена, что ты противостояла им.

— Ну, в первый раз здесь были мои братья — а у меня много братьев, — девушка слабо улыбнулась. — У меня много родственников, и пока что дхалеки никому не угрожали. Хотя мы все знаем, что это случится. Они возвращались дважды, но кто-то всегда был со мной. Сегодня моему брату Деворату пришлось пойти помочь нашей семье собрать урожай, и он вернется только к вечеру. Когда я услышала звонок, подумала, что это они.

— Но ты правда не знаешь, где эти бумаги?

— Нет. — Деводжи снова покачала головой, а после взглянула на Кестова. — Но я знаю, что в них написано. Он оставил ранчо тебе.

Глава 19

— Он не захочет, — машинально ответила Мэрайя.

Они никогда даже не обсуждали возможность поселиться в каком-то определенном месте. Им нужно увезти этих детей подальше от этого ужасного места. Ребенок на ее руках захныкал, и она с улыбкой посмотрела на это милое нечеловеческое личико. О возвращении на Землю теперь не могло быть и речи. Но независимо от обстоятельств ее появления на свет, это была ее племянница, и Мэрайя собиралась сделать так, чтобы малышка никогда не сомневалась в том, что ее любят.

— Минутку, моя мири, — проговорил Кестов.

— Что? Ты серьезно задержишься здесь? После всего, что произошло? — Она содрогнулась при мысли о том, через что пришлось пройти Джудит: ее продали инопланетянину, который оказался совсем не похож на своего брата. Насильно заставили родить ребенка…

— Я не знаю, что произошло, — медленно ответил он. — И хочу все узнать.

Он взглянул на полусонного Чарли, который сосал большой палец и прижимался к Кестову с видимым удовольствием. Возможно, его брат хорошо относился к ребенку, рассудила она, но это не оправдывало его обращения с ее сестрой.

— Он был моим братом, Мэрайя, — продолжал он. — Я обязан ему этим.

— Должен ему? После того, как он, мать вашу, купил мою сестру, чтобы она стала его рабыней?

— Что? — Деводжи выглядела потрясенной. — Я не могу вам поверить. Я никогда не видела более любящей пары.

— Любовь? — фыркнула она. — Как-то я в этом сомневаюсь.

Злость бурлила в ее жилах, и хотя она подозревала, что отчасти это реакция на горе, тем не менее с готовностью откликнулась.

— Когда вернется твой брат, Деводжи? — спросил Кестов.

— Сегодня поздно вечером. Он обещал вернуться вовремя, чтобы подоить робедос. — Она кивнула на Клэр. — Малышка прекрасно усваивает их молоко.

Слезы грозили сковать все тело.

— Как давно это случилось?

— Чуть больше месяца. — Печаль пробежала по лицу девушки. — Мой старший брат послал сообщение на Киресию, чтобы попытаться связаться с вами, но мы так ничего и не дождались. Дэворат был помощником Братана, и теперь он заботится о стадах. Я осталась здесь, чтобы дом не пустовал — и чтобы Чарли было легче.

Мэрайя снова бросила взгляд на племянника, который крепко спал, прижавшись к телу Кестова с непринужденной верой ребенка, который не боится, что ему причинят вред. Несмотря на то, что она торопилась уйти, понимала, к чему клонит Деводжи. Возможно, Чарли было бы легче, если бы у него появился шанс узнать их обоих. Мэрайя вздохнула.

— Почему бы тебе не уложить его в постель, а потом мы сможем поговорить? — предложила она Кестову.

Он колебался, казалось, не желая расставаться с ребенком, но потом кивнул.

— Где его комната?

— Здесь.

Деводжи повела их по длинному коридору, и Мэрайя последовала за ней. На одной стороне широкого коридора были окна, выходящие во двор, хотя сейчас все они закрыты, а на другой стороне располагались комнаты.

— Это моя комната, — пояснила девушка, когда они миновали первую дверь. — То есть если вы пожелаете, чтобы я осталась…

— Да.

— Да.

Они оба произнесли согласие одновременно, а затем Мэрайя добавила:

— Пожалуйста.

За то время, что она провела с Джудит и Чарли, всегда была тетей, а не матерью, и совсем не знала, что делать с грудным ребенком и малышом.

— Конечно, — ответила Деводжи с теплой улыбкой. — Мне бы не хотелось оставлять малышей. А это комната Чарли.

Она открыла вторую дверь, и Мэрайя снова чуть не разрыдалась. Комната оказалась более скромной версией комнаты Чарли дома. Она до сих пор помнила, как Джудит суетилась, подбирая нужный оттенок голубого цвета и тщательно вручную расписывая границу в форме паровозика — ту самую границу, которая шла по верху этих стен.

Кестов осторожно опустил Чарли в кроватку, его хвост задержался, словно не желая расставаться с мальчиком, прежде чем отойти.

— Хотите посмотреть остальной дом? — мягко спросила Деводжи, захлопывая дверь.

— Да, пожалуйста. — Появятся ли другие признаки присутствия Джудит?

Появились. Комната Клэр была оформлена в бледно-желтых тонах с еще одной ручной росписью. Мэрайя помнила, как Джудит обсуждала с ней этот дизайн, хотя в то время он казался ей довольно глупым.

Спальня хозяев оказалась самой ужасной. Огромная кровать, заваленная подушками — не так много, как Джудит любила дома, но достаточно, чтобы подчеркнуть отпечаток, который сестра наложила на комнату. Окна занавешивали шторы любимого Джудит нежно-зеленого цвета, был даже маленький туалетный столик. Могла ли Мэрайя ошибиться в оценке брата Кестова? Это не было похоже на комнату рабыни, это комната женщины с заботливым мужем. Мэрайя подошла к туалетному столику, и на этот раз ей не удалось сдержать слез. Плетеный браслет дружбы, такой же как у нее, лежал рядом с деревянной щеткой.

— Тише, моя мири, — обнял ее Кестов. — Ты расстраиваешь малышку.

— Я… я не могу…

— Я возьму ее, — поспешно отозвалась Деводжи. — Вам двоим нужно немного времени.

Как только Деводжи вышла из комнаты, Кестов подхватил Мэрайю на руки и усадил в большое кресло в углу, обнимая и прижимая к себе, в то время как она всхлипывала. Когда ее слезы наконец стихли, Мэрайя подняла голову и увидела, что его глаза тоже мокры от слез.

— Мы опоздали, — промолвила она.

— Знаю. Как я могу простить себя?

— Это он бросил тебя.

— Потому что я не прислушивался к тому, чего он хотел. Потому что считал это глупой, несбыточной мечтой. Он хотел иметь пару, а я полагал, что такого не может быть. Но теперь у меня есть ты, и теперь знаю, что это возможно. — Его глаза на мгновение закрылись. — По крайней мере, у него был шанс осознать это на собственном опыте.

— Ты намекаешь на то, что у него был шанс купить себе пару, — с горечью заметила она.

— Прекрати, Мэрайя. Видела ли ты в этом доме что-нибудь, что указывало бы на то, что твоя сестра была его рабыней?

— Может, он был хорошим рабовладельцем, — обиженно пробормотала она.

— Ты забываешь кое-что еще.

— Что?

— Клэр. Братан не смог бы сделать ей ребенка, если бы не обрел фертильность, а он обрел бы фертильность, только если бы нашел свою пару.

Вспомнив о ребенке, о глазах Джудит на бледно-зеленом лице, Мэрайя вздохнула.

— Значит, такое действительно может случиться.

— Да.

— Но только не для меня, не для нас. — Почему было так больно?

— Моя мири, мы вместе всего несколько недель. Неужели на вашей планете все всегда происходит сразу?

— Нет, конечно, нет. — Она уткнулась головой в его грудь, вспоминая печаль, охватившую ее, когда выяснилось, что она не беременна. В кои-то веки она позавидовала Джудит. Неужели именно эта тоска заставила ее сестру решиться на рождение ребенка, даже не имея мужа? Была ли она счастлива родить еще одного? Вспоминая, как Джудит ухаживала за Чарли, Мэрайя подозревала, что та была вне себя от счастья.

— Что нам теперь делать?

— Мне нужно выяснить, что случилось, — он нахмурился. — Деводжи упоминала о проблемах с дхалеками. Мне нужно знать, почему они здесь и не виновны ли они в его смерти.

— А если да?

— Тогда молот Грантара отомстит за него.

Ее сердце заколотилось.

— Кестов, пожалуйста…

— Папа! — горестный всхлип Чарли эхом разнесся по коридору.

— Я пойду к нему, — промолвил он, быстро поднимая ее на ноги.

— Ты должен рассказать ему, — мягко добавила Мэрайя.

— Знаю.

Кестов открыл дверь и увидел Чарли, рыдающего над маленьким плюшевым животным.

— Не плачь, Чарли.

— Папа! — Маленькое несчастное личико посмотрело вверх, и Чарли кинулся к Кестову.

Он легко поймал его, когда маленькие руки снова обхватили его шею. Сердце болезненно сжалось, он обернул хвост вокруг спины мальчика, желая избавить его от боли.

— Я думал, ты опять уехал, папа, — возмущенно заявил мальчик.

— Нет, Чарли, я не собираюсь тебя бросать. Но должен поговорить с тобой.

Грязный большой палец скользнул в рот мальчика.

— Чарли, мне очень жаль, но на самом деле я не твой папа. Твоим настоящим папой был мой брат. Мы просто похожи.

— Папа… — настаивал Чарли, хмурясь.

— Нет, я твой дядя. Но это в какой-то степени тоже похоже на папу.

— Тоже папа? — Когда Кестов кивнул, на лице мальчика впервые появилась улыбка, и он поднял руку, считая на пальцах. — Папа один. Папа два.

Это слово обосновалось в его душе, заполняя собой все нутро.

— Да, Чарли, я буду твоим вторым папой. Пойдем к твоей тете Мэрайе?

Чарли задумчиво огляделся и снова поднял пальцы.

— Мама два.

У него защемило в груди. Кестов подозревал, что Мэрайя будет в восторге.

— Да, Чарли, мама два.

Мальчик скривился, требуя, чтобы его отпустили, а затем выбежал в коридор с криком:

— Мама два, мама два!

Испуганная Мэрайя появилась в дверях спальни, а затем опустилась на колени и взяла Чарли на руки, когда тот бросился к ней, продолжая скандировать «Мама два». Ее глаза снова наполнились слезами, и Кестов заподозрил, что его собственные не совсем сухие. Прочистив горло, он подошел к ним и обнял свою семью. Они прижались друг к другу, пока сам не вынужден был их отпустить.

Он помог Мэрайе подняться на ноги, Чарли по-прежнему обнимал ее, и заставил себя сосредоточиться на решении более серьезных вопросов.

— Мне нужно связаться со «Странником» и сообщить им о случившемся.

— Ты собираешься пригласить сюда команду?

— Не думаю. Пока нет. Я хочу узнать больше о том, что здесь происходит. Я бы хотел поговорить с братом Деводжи. Но пожалуй, я попрошу Малдоста присоединиться к нам.

— Я хочу есть, — объявил Чарли, и Кестова охватил прилив паники. Ребенка нужно накормить, но как?

Он бросил на Мэрайю беспомощный взгляд и увидел, что она выглядит так же неуверенно.

— Что ты обычно ешь, Чарли? — спросила она.

Он одарил ее изучающим взглядом, а потом сказал:

— Печенье.

По тому, как засмеялась Мэрайя, Кестов заподозрил, что мальчик попросил какое-то угощение. Он решил как можно скорее узнать об этом печенье.

— Почему бы нам не пойти и не узнать, что думает по этому поводу Деводжи? — твердо заявила Мэрайя.

Они нашли граниканку в просторной комнате, явно предназначенной для приготовления пищи, хотя Кестов не увидел ни одной из машин, с которыми был знаком. Марайя выглядела почти такой же озадаченной.

— Это дровяная печь? — спросила она.

— Нет, в ней горит навоз робедосов, — ответила Деводжи.

— И моя сестра готовила на ней?

— Да. Она была отличным поваром.

— Ну, смею вас заверить, что нет.

— Чарли говорит, что он голоден, — сообщил Кестов, решив позаботиться о потребностях ребенка.

Деводжи рассмеялась.

— Он всегда так говорит. Но, возможно, сейчас он может перекусить? — Она вопросительно взглянула на Мэрайю.

— Конечно?

— Госпожа Джудит не хотела бы, чтобы он испортил себе аппетит перед ужином.

Мэрайя сжала рука Мэрайи, но решительно улыбнулась.

— Да, я помню, она всегда была довольно строга в этом отношении. Но по-моему, нам всем не помешало бы что-нибудь перекусить. И, возможно, чашечку чая?

— Конечно. — Деводжи подошла к «плите» с диковинной посудой.

— Деводжи, у моего брата был кабинет? — спросил Кестов.

— Да, он там. — Она кивнула на заднюю дверь. — Пройдите мимо кладовой и умывальной. Последняя дверь перед сараем.

— Спасибо. Я бы хотел поговорить с твоим братом, когда он приедет.

— Конечно. Он в любом случае обычно заходит со стороны сарая, так что вы увидите его раньше меня.

Кестов посмотрел на Чарли, все еще не решаясь уйти, пока ребенок не накормлен, но Мэрайя отмахнулась от него.

— Иди давай. Посмотрим, что ты сможешь узнать.

Когда Кестов вошел в кабинет брата, у него самого сжались кулаки. Уютная комната с большим письменным столом и парой потертых мягких кресел перед небольшим камином в точности соответствовала тому, чего он ожидал от своего брата. В отличие от скромной чистоты остального дома, стол был завален бумагами, а полки вокруг камина переполнены разными предметами. С самого детства Братан любил собирать коллекции предметов из путешествий и всегда жаловался, что ему нужно больше места. Возможно, это было еще одним признаком того, что его не устраивала жизнь путешественника.

Кестов прошелся по полкам, заметил окаменевший лист и небольшой глобус, а затем у него перехватило дыхание, когда узнал знакомый деревянный футляр. Секстант. Этот древний навигационный прибор хранился в их семье на протяжении многих поколений. Он даже не подозревал, что Братан взял его с собой.

— Прости меня за то, что не послушал, брат мой. И теперь у меня никогда не будет возможности поговорить с тобой.

Кестов стоял, склонив голову в течение долгой минуты, прежде чем аккуратно поставить футляр с прибором на место и повернуться к столу.

Когда через некоторое время шум в коридоре заставил его поднять голову, он с хмурым видом рассматривал очередной вексель от кого-то, кто задолжал Братану за продажу робедосов. Его брат никогда не менялся — всегда больше заботился о других, чем о себе. И все же, несмотря на его безудержную щедрость, ранчо приносило прибыль. Возможно, не очень большую, но, похоже, он не испытывал финансовых затруднений.

Кестов поднял голову и увидел, что на него смотрит взрослый мужчина-граниканец. У него были пушистые волосы цвета морской волны, а не лаванды, но он явно был братом Деводжи.

— Братан, — прошептал мужчина.

— Нет. Я Кестов, его брат.

— А, хорошо. На минуту мне показалось, что я вижу призраков. — Мужчина облегченно улыбнулся. — Я Деворат. Ты здесь, потому что получил мое сообщение?

— Нет. Я нашел информацию на Тревелоре, которая привела меня сюда. — Он решил не упоминать о том, что содержалось в этой информации. — Моя пара со мной. Она сестра Джудит.

— Правда? Забавно, что все так получилось, не правда ли? — Деворат прошел в комнату и опустился в большое кресло перед камином. — Ты слышал о том, что случилось?