Сын для инопланетного воина

— Твоя сестра сказала, что произошел несчастный случай с телегой?

— Да. — Деворат посмотрел на него оценивающим взглядом. — Но она в это не верит, и я тоже.

— Согласен. Ведь с ним была его пара — он никогда бы не стал рисковать ее безопасностью.

— Не стал бы, — подтвердил Деворат. — Никогда не видел более преданного мужа. Но маршал пытался убедить нас, что именно из-за нее он торопился. Так как она была больна.

Вопреки внезапному желанию опровергнуть это, он заставил себя подумать. Если бы Мэрайя была больна, нуждалась в медицинской помощи, стал бы он рисковать?

— Возможно, — помедлив, добавил он. — Но он мастерски управлял всеми видами транспортных средств. Я не думаю, что он так сильно переоценил бы свои навыки.

— Да, мы тоже так думали, но маршал не стал слушать. — Мужчина выпрямился, его лицо обрело серьезность. — Что-то не так, и не так было с тех пор, как появились эти дхалеки.

— Что им здесь нужно? Обычно это просто наемники, а это место не похоже на то, где идет война.

— Хотел бы я знать. — Деворат замешкался. — Но знаю, что они скупают земли. Вот почему они продолжают требовать документы на владение. Сказали, что если Братан умер без завещания, они имеют первоочередное право на покупку.

— Я никогда не продам им собственность моего брата, — прорычал Кестов, но тут же почувствовал, как груз его слов навалился сверху. Если он не может продать эту землю, это ранчо, то что собирается с ней делать? Его ноги словно отяжелели, как будто внезапно оказался привязанным к месту. Это не то, чего он хотел — никогда им не было. Но как он мог отказаться от места, за которое его брат отдал жизнь?

Глава 20

Мэрайя наблюдала за тем, как Деводжи энергично суетится на кухне, и бросала при этом весьма изумленные взгляды на технику. Дровяная печь или, если можно так выразиться, навозная печь? Вода в раковине подается вручную? Она преодолела огромное расстояние на космическом корабле, чтобы оказаться на периферии.

— Когда я была на корабле Кестова, — нерешительно заметила она, — у него было несколько причудливых машин для производства пищи.

Деводжи рассмеялась.

— Не сомневаюсь.

— Но не здесь?

— Нет. — Граниканка пожала плечами и достала пирог из духовки. Аппетитный аромат наполнил комнату. — Машины стоят дорого, материалы для них — еще дороже, а технология, необходимая для их работы, не очень хорошо сочетается с нашими условиями.

— Полагаю, в этом есть смысл.

Деводжи мягко опустила руку на ее плечо.

— Сначала госпоже Джудит было трудно, но она научилась. Ты тоже научишься.

— О, но мы не останемся.

Деводжи нахмурилась и отвернулась, чтобы отрезать небольшой кусок пирога для Чарли, аккуратно деля его на кусочки и проверяя температуру, прежде чем отдать ему. О Боже, подумала Мэрайя, наблюдая за ней. Разве она могла запомнить, как это делается?

Когда Чарли увлекся своим пирогом, Деводжи присела рядом с ней.

— Вы не останетесь?

— Не думаю. — Она беспомощно пожала плечами. — Это не та жизнь, которую мы себе представляли, мы оба.

— А как же дети? — Граниканка перевела взгляд с Чарли, радостно размазывающего пирог по лицу, на Клэр, спящую в своей колыбельке. — Это единственный дом, который они когда-либо знали.

— Кестов сказал, что достанет корабль побольше, — сообщила она.

— Корабль? — Деводжи в ужасе посмотрела на нее. — Вы не можете воспитывать детей на космическом корабле. Им нужно пространство, чтобы побегать, разведать обстановку.

— Кестов сказал, что он и его брат выросли таким образом.

— И мастер Братан ненавидел это. Я много раз слышала, как он говорил госпоже Джудит, как повезло их детям, что они растут в месте, где каждый день просыпаются и видят одно и то же небо, а каждую ночь засыпают под одними и теми же звездами.

Именно то, чего она никогда не хотела делать. Мэрайя изо всех сил старалась скрыть свое разочарование, но, видимо, у нее не очень хорошо получилось, потому что Деводжи погладила ее по руке.

— Со временем станет легче, — мягко проговорила она. — Вы только сегодня стали матерью двоих детей.

— Мама два, — воскликнул Чарли, и они обе рассмеялись, но она ощущала затаенную панику. Как она сможет справиться с этим?

— Полагаю, вы хотите, чтобы я приготовила ужин? — бодро заявила Деводжи.

— О, да, пожалуйста. А что вы обычно готовили?

— Все, что хотела госпожа Джудит. — Граниканка усмехнулась, подойдя к столу и доставая припасы. — Хотя мне фактически приходилось умолять ее позволить мне делать что-либо, особенно поначалу.

Да, она могла представить, как Джудит было трудно отпустить то, что она считала своими обязанностями.

— Вы долго были с ней?

— Около восьми месяцев. Мастер Братан попросил моего брата найти кого-нибудь, кто помогал бы ей по дому, когда стало понятно, что она беременна. А это может быть довольно хлопотно, — сказала она, кивнув на Чарли, у которого теперь пирог был размазан повсюду, включая волосы.

— Она была счастлива? В смысле, о ребенке?

— Так счастлива, что казалось, будто внутри нее светится огонек. Они не думали, что это случится. — Деводжи бросила на нее взгляд, когда начала чистить какой-то овощ. — Мастер Братан, похоже, был убежден, что может иметь ребенка только от женщины цире.

— Кестов думал так же, но на Тревелоре мы встретили другого цире, у которого была человеческая пара и ребенок.

Взгляд, устремленный девушкой на ее живот, был слишком явным, и Мэрайя заставила себя улыбнуться.

— Нет, я не беременна.

Печаль снова нахлынула на нее, хотя знала, что это глупо. В конце концов, она только что обзавелась двумя детьми. Словно в ответ на ее мысли, Клэр начала суетиться. Когда малышка широко улыбнулась беззубой улыбкой и обвила хвостом ее руку, Марайя взяла ее на руки, и ее сердце снова сжалось от боли.

— Не хочешь покормить ее? — спросила Деводжи.

— О да.

Граниканка протянула ей бутылочку. По крайней мере, Мэрайя давала Чарли бутылочку столько раз, чтобы быть знакомой с этим процессом, и поэтому обняла Клэр, пока ее кормила.

— Она, должно быть, знает, — задумчиво протянула Деводжи.

— Знает что?

— Кто вы. Сначала мне было очень трудно заставить ее взять бутылочку. В конце концов я решила завернуть ее в одежду Джудит, и это, кажется, помогло. Она до сих пор не хочет брать бутылочку у моей мамы.

Мэрайя посмотрела на ребенка, с таким усердием сосущего свою бутылочку, ее крошечный хвостик обвился вокруг ее запястья, и ее беспокойство немного улеглось. Может быть, она все-таки сможет справиться. Мэрайя откинулась в кресле и улыбнулась Деводжи.

— Ты говорила, что у тебя большая семья?

Граниканка рассмеялась и начала рассказывать истории о своей семье, быстро перемещаясь по кухне. Когда Чарли наконец объявил, что закончил, она усадила его на край раковины и тщательно вымыла, несмотря на его протесты, а после завернула его в полотенце и передала, чтобы он посидел с Мэрайей у огня.

— Спой для меня, мама два, — попросил мальчик.

Клэр допила бутылочку, поэтому Мэрайя положила ее на одну руку, а Чарли — на другую, и стала им петь. Чарли захлопал, когда она запела «Puff the Magic Dragon», и попытался подпевать ей. Сколько раз она пела ему эту песню, прежде чем его забрали? И Джудит, должно быть, продолжала делать то же самое. Эта мысль неожиданно утешила ее, и к тому времени, когда появился Кестов в сопровождении граниканца, она обрела некоторое спокойствие.

Его взгляд прошелся по ней, держащей двух детей, и она увидела в его глазах то же понимание. Джудит и Братан ушли, но часть их семьи все еще оставалась.

Деворат согласился присоединиться к ним за трапезой, но едва они сели за стол, появился Малдост.

— Простите, я не смог прийти раньше. Этот проклятый ксут не…

Он остановился на полуслове, уставившись на Деводжи. Она смотрела на него так же пристально, и Мэрайя услышала рычание Девората. О, нет. Последнее, что им сейчас было нужно, — это юношеская любовь.

— Кто ты? — спросил Чарли, широко распахнув глаза. — Ты похож на Пуха.

— Пух? — спросил Малдост, наконец оторвав взгляд от Деводжи.

Мэрайя подавила смех.

— Это его мягкая игрушка. Она все еще у тебя, Чарли?

— Я тебе покажу, — тут же заявил он и начал спускаться.

Кестов притянул его обратно к себе на колени.

— После ужина.

— Пух останется?

— Его зовут Малдост, Чарли, — сообщила она. — И да, он останется. Пожалуйста, садись, Малдост. Если только ты не голоден?

Насколько она могла судить, он всегда был голоден, но тот покачал головой, его взгляд вернулся к Деводжи.

— Нет, я не голоден, но все равно присоединюсь к вам.

О, это оказалось еще хуже, чем она думала. Мэрайя бросила отчаянный взгляд на Кестова, но тот лишь улыбнулся и покачал головой.

В тот вечер ей удалось остаться наедине с Кестовом лишь много позже. В доме было тихо, но уже нет той напряженной тишины, которая встретила их по прибытии. Малдост лег спать в комнате Чарли, к его огромному удовольствию. Малдост ужаснулся, когда перед ним предстало потрепанное чучело медведя, но умудрился улыбнуться мальчику.

Мэрайя не могла смириться с мыслью, что будет спать в комнате Джудит, и вместо этого они с Кестовом устроились на куче одеял перед камином в главной комнате. Любимый заботливо свернулся вокруг нее, хвост крепко обвил ее талию, но Мэрайя знала, что никто из них не спит.

— Я слышала, как Деворат сказал, что утром приведет еще мужчин?

Кестов вздохнул.

— Да. Я попросил его привести мужчин, которые работали на Братана.

Она повернулась к нему лицом.

— Похоже, ты планируешь взять на себя управление ранчо. Ты хочешь остаться?

— Нет, — тихо отозвался он. — Но мне интересно, правильно ли это. Для детей.

Кестов выглядел таким обеспокоенным, что у нее сжалось сердце. Мэрайя погладила его по лицу.

— Я знаю, что тебе это не нужно. Если это слишком тяжелое бремя…

— Бремя? Моя мири, это честь — заботиться о них. Иметь двоих детей, когда я уже и не надеялся на их появление? — Он покачал головой. — Я не могу отрицать, что это потрясение, но радостное.

— Наверное, даже хорошо, что я не забеременела.

— Никогда так не говори. Возможно, время было бы не идеальным, но я бы сделал все, что в моих силах, чтобы максимально облегчить этот период.

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Кестов, я люблю тебя. Я не могу поверить, что мне посчастливилось найти тебя.

— И я тебя. Я тоже люблю тебя, Мэрайя.

Его губы прильнули к ее губам в поцелуе, который из нежного превратился в страстный. Мэрайю окутал его пряный аромат. Она чувствовала его твердую плоть на животе, и ее напряженное лоно сжалось. Их проведенное вместе время показалось ей слишком далеким. Хвост забрался под ее ночную рубашку, чтобы подразнить соски, и она застонала, пытаясь заглушить шум, прижавшись к его груди.

— Я хочу тебя, моя мири, — прошептал он, обдавая теплым дыханием ее ухо и заставляя дрожать в предвкушении.

— Здесь? — Благодаря здравому смыслу она нервно оглядела большую комнату.

— Да. Ты только что призналась мне в любви, а это заслуживает праздника. — Его язык провел по ее уху, и она снова задрожала. — Но ты должна вести себя очень тихо.

— Тогда, возможно, мне нужно чем-то занять свой рот. — Она подняла его хвост повыше, чтобы лизнуть широкий кончик. Ммм, здесь он был так же хорош на вкус, как и везде, а утолщения на его хвосте эротично терлись о ее язык. Она попробовала пососать его и почувствовала, как Кестов вздрогнул.

Он зарычал, его голова откинулась назад.

— Мэрайя, что ты делаешь?

— Молчу. — Она улыбнулась ему и увидела голод в его глазах.

— Тогда, пожалуй, я тоже должен найти, чем занять свой рот.

Ее рубашка исчезла, когда его голова опустилась к ее шее. Кестов целовал и покусывал, оставляя за собой огненный след. Когда добрался до ее груди, стал дразнить ее соски, слегка касаясь их этим чудесным узловатым языком, но неизменно легко, так легко, что она зарычала от разочарования и заскребла зубами по его хвосту. Все его тело содрогнулось, и тогда он перестал дразнить. Кестов взял в рот ее сосок и сосал его до тех пор, пока тот не стал набухать и болеть, а затем перешел к другому. Его рука была занята не меньше: он раздвинул ее складочки и вошел в нее толстым пальцем, задавая требовательный темп, а его большой палец массировал клитор, доводя Мэрайю до исступления, пока она не выкрикнула его имя, но голос был приглушен толстым хвостом, все еще находившимся у нее во рту.

Ее тело еще не перестало дрожать, когда Мэрайя почувствовала его у своего входа. Обычно Кестов брал ее медленно, давая ей время привыкнуть к его размерам, но не сегодня. Сегодня он вошел в нее жестко и быстро, толкаясь в безумном эротическом ритме. Мэрайя держалась за него, пытаясь отвечать на его толчки, он прижимал ее бедра все сильнее и сильнее, вбиваясь в нее так, словно ему никогда не хватит. Она чувствовала, как любимый содрогается и наполняет ее своим семенем, как его член вздымается в последнем непреодолимом напряжении, как завязывается узлом глубоко внутри и отправляет ее в очередной взрывной кульминационный полет.

Мэрайя прижалась к капитану, его запах окружал ее, и она почувствовала, что впервые расслабилась с тех пор, как они приехали на ранчо. Неважно, что еще произойдет, они были вместе. И могут справиться со всем остальным.

Глава 21

— Думаю, мне нужно съездить в город, — сказал Кестов на следующее утро, когда они завтракали. Он проснулся еще до рассвета и строил планы, пока не проснулась Мэрайя.

Мэрайя кормила Клэр и взглянула него.

— Нет, пожалуйста. Разве это не может подождать?

— Я бы хотел увидеть этого маршала и сам услышать, что он скажет.

— Но… но что, если с тобой что-то случится? — прошептала она, бросив взгляд на Чарли.

Его сын сидел на коленях у Малдоста, поглаживая его по шерсти и рассказывая о лесе в сто акров. Малдост выглядел озадаченным, но внимательным, хотя Кестов заметил, что его взгляд часто возвращаются к Деводжи.

— Нет никаких причин для того, чтобы что-то случилось, — успокоил он. — Я здесь чужой. Никто мной не интересуется.

— Нет, пока ты не начнешь задавать вопросы, — пробормотала она. — А что по поводу корабля? И со слонгом? Ты же знаешь, Лилат сильно расстроится, что нас нет.

— Если мы планируем здесь немного задержаться, — с надеждой сказал Малдост, — почему бы нам не привезти их сюда? Тут много земли и свежего воздуха. Это было бы идеально.

Кестову понравилось идея, тем более ему не хватало розового личика Лилат, которая искала его по утрам.

— Очень хорошо, — согласился он. — Сегодня распоряжусь, чтобы их привезли сюда. Поговорю с остальными членами экипажа и узнаю, чем они хотят заняться, пока мы здесь.

Он никак не мог заставить себя отдать указания по «Страннику». Это ранчо было мечтой его брата, а не его, и оно все еще казалось ему слишком ограничивающим. В глазах Мэрайи он увидел нотки паники и понял, что она чувствует то же самое. Но она любит тебя, напомнил он себе. Все остальное можно решить.

— Папа два, куда ты идешь? — подозрительно спросил Чарли, вставая.

— На мой корабль. Я скоро вернусь

— Я тоже хочу с тобой, — тут же заявил он.

Капитан посмотрел на Мэрайю, и та пожала плечами.

— Если ты просто собираешься на корабль и обратно, почему бы не взять его? Я останусь здесь с Деводжи и Клэр.

Он не хотел оставлять ее, но, возможно, это к лучшему. Ведь она устала. Несмотря на бурную страсть их любви, он проснулся ночью от ее рыданий. Кестов обнял любимую, но его сердце болело от ее боли.

— Малдост, ты останешься. Будь начеку.

— Да, босс, — ответил Малдост, глядя на Деводжи, которая слишком сосредоточенно чистила кастрюлю.

— Дежурь возле дома, — твердо приказал Кестов, не обращая внимания на приглушенный протест Малдоста. — Другие мужчины скоро придут на работу, но я хочу, чтобы ты не упускал из виду ни одного дхалека.

Малдост оскалился, и его уши прижались к голове.

— Непременно. Я не позволю ничему случиться.

— Я знаю. — Чарли дергал капитана за колено, и он посадил его себе на плечо под восторженный визг. — Мы не надолго.

Затем наклонился, чтобы поцеловать Мэрайю, его сердце уже протестовало против их разлуки.

— Не волнуйся, моя мири.

— Со мной все будет хорошо, — смело ответила она, хотя капитан подозревал, что это неправда. — Возвращайся скорее.

На борту «Странника» Чарли был очарован слонгами не меньше, чем они им. Братья Лилат присоединились к нему, гоняясь по грузовому отсеку, а Тайка наблюдала за ними с материнским терпением. Лилат больше беспокоилась о Кестове, исследуя его лицо и шею хоботком и тревожно повизгивая.

Кестов попросил остальных членов экипажа присоединиться к нему на помосте над трюмом, чтобы он мог поговорить с ними и в то же время присматривать за сыном.

— Какова ситуация, капитан? — тихо спросил Пловак.

— Похоже, мы останемся здесь на некоторое время. — Он не смог решиться сказать «навсегда». — Мне нужно разобраться, что случилось с моим братом.

— Долг чести. — Сэрвиза одобрительно кивнул.

— Да, именно. — Он взглянул на двух других. Хувиан наблюдал за игрой Чарли и слонга с выражением такой боли на лице, что Кестову стало больно за него, но сейчас не время спрашивать. — Я не знаю, сколько времени это займет.

Капитан поделился с ними имеющейся на данный момент информацией.

— Я могу остаться в городе, — предложил Сэрвиза. — Буду держать ухо в остро.

— Это было бы полезно. Спасибо.

— Если вам нужна помощь на ранчо, пожалуй, я хотел бы провести некоторое время на планете, — промолвил Пловак.

— Я буду рад помощи. — Кестов повернулся к медику. — А ты?

Хувиан вскочил и наконец отвел глаза от Чарли.

— Я считаю, что мне следует остаться на «Страннике». Не стоит оставлять его без охраны.

— Пожалуй, что так. Очень хорошо.

Пловак помог Кестову погрузить слонга в повозку. Чарли почти потерял дар речи от волнения при мысли, что животные поедут на ранчо, и Кестову пришлось его удерживать, чтобы тот не присоединился к слонга в кузове повозки.

— Ты увидишь их снова, когда мы вернемся домой, — пообещал он. Домой. Это слово все еще странно ощущалось на языке.

На ранчо Малдост заверил Кестова, что все было тихо, и помог оборудовать место в большом сарае для Тайки и ее телят. Высокая арочная крыша и мягкий ветерок, дующий через открытые двери с обеих сторон, обеспечивали прохладу и комфорт на фоне усиливающегося дневного тепла. Тайка устроилась в своем новом доме с радостным вздохом, но Лилат обхватила ногу капитана хоботом и отказалась заходить.

— Очень хорошо, малышка, — усмехнулся он. — Не сомневаюсь, что Мэрайя все равно бы хотела тебя увидеть.

Он вывел Чарли из загона, несмотря на его протесты, и они все направились в дом.

— Видел Девората по пути сюда? — спросил Малдост. — То, как он справляется с ксутами, просто невероятно. Ему хватит одного помощника, чтобы управлять целым стадом робедос.

Кестов слышал тоску в голосе афбера.

— Хочешь попробовать?

— А можно?

— Не вижу причин для отказа. Пловак, ты не против остаться здесь, в доме, чтобы присмотреть за всем после обеда?

— Конечно, нет. Но разве вы уезжаете? — спросил Пловак.

— Мне нужно в город, — ответил Кестов.

— Я тоже хочу пойти, — потребовал Чарли.

— Не сегодня, малыш. — Губы мальчика задрожали, и Кестов почти сдался, пока не вспомнил, что это может быть не безопасно. — Кроме того, разве ты не хочешь остаться и поиграть со слонгом?

— Наверное.

— Я вернусь, не успеешь оглянуться, — пообещал капитан.

Быстро пообедав, Кестов поехал в город. Ему не хотелось снова оставлять Мэрайю, особенно когда видел беспокойство в ее глазах, но его честь и любовь к брату требовали дальнейшего расследования.

На первый взгляд, в Село ничего не изменилось по сравнению с предыдущим днем, но теперь, когда капитан знал, что могут быть неприятности, уловил признаки, которых не заметил раньше. При виде его несколько прохожих остановились на месте, затем поспешно отошли в сторону, отводя глаза. Он увидел еще четырех дхалеков, хотя, опять же, они не делали ничего плохого, несмотря на угрожающий вид.

У офиса маршала висела табличка, гласившая, что он вернется через час, поэтому капитан побродил по главной улице. Место казалось достаточно процветающим для маленького городка. Несколько небольших ресторанов, пара питейных заведений и небольшая клиника соседствовали с магазинами и зданиями официального вида. Самый большой магазин находился в центре города, и Кестов решил в него заглянуть.

Стоило войти в магазин, как его обдало разнообразными ароматами, и он вдруг вспомнил, как в детстве они с Братаном посещали магазин их отца на Киресии. Конечно, тот магазин был намного больше и роскошнее, но что-то в этом месте показалось ему знакомым. В большом центральном помещении хранился широкий ассортимент товаров, а в небольших залах по бокам были представлены специфические товары.

— Чем я могу вам помочь, сэр?

Из подсобки торопливо вышел маленький крепкий гранианец с редеющими бледно-голубыми волосами. При виде Кестова он остановился на месте.

— Братан? — прошептал он, и его лицо побледнело.

— Нет. Он был моим братом. Ты знал его?

— Нет. Нет, — более твердо добавил лавочник. — Просто видел его здесь, вот и все.

Кестов не поверил ему, но приветливо кивнул.

— Хорошее у вас тут место.

Лавочник засиял.

— Наверняка вы не считаете его особенным, но оно одно из лучших в этой части Граники.

— Почему я должен так считать?

— О, потому что из всех мест, где ты был… — лавочник резко замолчал.

— Откуда ты знаешь, где я был?

Лавочник обвел помещение опасливым взглядом, словно ожидая, что появится кто-то другой и ответит на вопрос, затем, наконец, подошел ближе.

— Пожалуйста, Кестов…

— Я никогда не говорил тебе своего имени.

— Нет. Братан рассказал мне, — признался мужчина. — Но он пытался помочь нам, и посмотри, что произошло. — Он понизил голос, еще раз оглядевшись вокруг. — Вы должны покинуть это место. Уезжайте сейчас, пока не стало слишком поздно и…

— Радна. Что ты замышляешь сегодня? — Дхалек вошел в дверь, показывая внушительное количество зубов между клыками в том, что, очевидно, было похоже на улыбку. — Мой заказ пришёл?

Радна вздрогнул и, бросив Кестова, поспешил к новому клиенту, разминая руки.

— Нет. Прости, Басно. Я сделала все, что в моих силах, но ты же знаешь, как обстоят дела с доставкой из Луки сюда. Мне очень жаль, но я ничего не…

Басно махнул рукой, его глаза-бусинки уставились на Кестова.

— А это кто? Новый житель нашего города?

— Уверен, что он просто проездом, — быстро отозвался Радна.

— Нет. Вообще-то, я подумываю остаться. У моего брата здесь ранчо.

Отреагировал ли дхалек на это? Кестов не был до конца уверен, но его инстинкты вопили, что да.

— Граника не самое удобное место для строительства ранчо, — проворчал Басно, а затем оскалил зубы в острой ухмылке. — Не все для этого приспособлены.

— Я не сдаюсь легко. — Кестов оскалил зубы, прежде чем снова повернуться к торговцу. — Приятно познакомиться, Радна. Уверен, мы еще встретимся.

Маленький лавочник сбивчиво забормотал, пока его взгляд метался между ним и дхалеком. Кестов кивнул и ушел, мысленно прокручивая в голове этот визит. Неужели Радна вел себя так беспокойно только из-за дхалека? Пытался ли он предупредить его или отговорить?

После визита к маршалу у него появилось ещё больше вопросов. Маршал Закон был крупным граниканцем с густой копной волос цвета морской волны и огромным животом, который самодовольно потирал, откинувшись в кресле.

— Парень превысил скорость.

— Мой брат был искусен в вождении всех видов транспортных средств. И он никогда бы не стал рисковать безопасностью своей пары.

На краткий миг самообладание маршала дало трещину.

— Жаль, что так вышло. Она была милой крошкой. И оставила тех детей. — Он покачал головой. — Хорошо, что вы приехали за ними и увозите их отсюда.

— Вообще-то, я подумываю остаться.

— Остаться? — Закон сел прямо. — Не уверен, что это хорошая идея.

— Почему нет? — Кестов нахмурил брови.

— Ну, эти дети. Нужно оградить их от всех плохих воспоминаний.

— Возможно. А пока я хотел бы посмотреть отчет о несчастном случае.

— Хм, он уже сдан в архив.

— Тогда достаньте его. — Кестов наклонился над маршалом и увидел, как на его лбу выступил пот.

— Это может занять некоторое время.

— Как уже упоминал, я никуда не планирую уезжать. И я вернусь. — С недовольным рыком Кестов ушел.

Затем он нанес визит в городской банк. В отличие от первых двух бесед, управляющий банком, Макдук, выглядел совершенно невозмутимым. Когда Кестов объяснил, кто он такой, тот сочувственно кивнул.

— Очень печальные обстоятельства. Действительно, очень печальные. Полагаю, вы заинтересованы в продаже ранчо?

— Вовсе нет, — твердо заявил он, ожидая возражений, но Макдук только кивнул.

— Ваше решение, конечно. Теперь, я полагаю, вы хотите вступить во владение счетами ранчо?

Остальные дела были решены быстро и полюбовно, Макдук тепло сжал его руку, когда они закончили.

— Если у вас возникнут вопросы, обращайтесь ко мне.

— Не откажусь. Спасибо.

Идя к своей повозке, Кестов заметил Сэрвиза, сидящего возле одного из ресторанов, но не подал виду. Они договорились, что будет лучше, если никто не заподозрит их связь. Разочарование грызло его, когда капитан забирался в свой транспорт, но зная, что Мэрайя и дети ждут его, прибавил скорость. Пора ехать домой.

Глава 22

Мэрайя разочарованно вздохнула, вынимая пирог из духовки. Края подгорели, а середина подозрительным образом провисла. Пирог Деводжи был поистине совершенен.

— Не волнуйтесь, Мэрайя, — успокоила Деводжи. — Госпоже Джудит тоже пришлось учиться.

— Она когда-нибудь выпекала пирог, который выглядел бы так плохо?

— Э, нет.

Они обе рассмеялись, и Деводжи забрала пирог неправильной формы и положила его на полку рядом с раковиной.

— Я распоряжусь, чтобы мой брат положил его в еду для робедос.

— Надеюсь, у них крепкие желудки, — с сомнением заметила Мэрайя.

— Они съедят все, — заверила ее Деводжи, а потом покраснела. — Я хотела сказать…

— Все в порядке. Я все понимаю. Знаешь, если бы ты сказала Малдосту, что испекла его, я уверена, он бы без колебаний съел это.

Румянец девушки стал еще глубже.

— Он добрый мужчина.

— Да, он такой. — Отбросив подтрунивание, Мэрайя беспокойно зашагала к двери кухни. — Интересно, скоро ли вернётся Кестов? Его так долго нет.

— Наверное, не раньше позднего вечера, — спокойно ответила Деводжи, но Мэрайя увидела в ее глазах отражение собственного беспокойства.

— Мне нужно чем-нибудь заняться, а готовка, как видно, не мой конёк.

Клэр выбрала именно этот момент, чтобы засуетиться, и Деводжи снова рассмеялась.

— Кажется, кто-то хочет привлечь ваше внимание.

— Привет, милая. Ты только что проснулась?

Она взяла малышку на руки и тихонько запела ей, пока Деводжи готовила бутылочку.

— Госпожа Джудит обычно так делала, — сказала граниканка, протягивая ей бутылочку.

— Что именно?

— Пела ей. Им обоим. Она рассказывала Чарли, что пела вам, когда вы были маленькой.

Непрошеные слезы навернулись Мэрайе на глаза. Сколько лет прошло с тех пор, как она думала об этом? Но помнила, как Джудит пела ей, помнила, как с этого началась ее собственная любовь к музыке. Стала бы ее сестра делать так, если бы знала, что это приведет ее на путь, отличный от того, который она себе наметила? Да, решила она, пристально наблюдая за Клэр, пока та сосала. Джудит все равно хотела бы, чтобы девочка была счастлива.

Когда Клэр закончила, Мэрайя подняла ее на плечо, прогуливаясь по комнате.

— У тебя есть для нее коляска? Я подумала, может, пойти подмести двор.

— Я могу это сделать. Извините, что не позаботилась…

— Деводжи, перестань. Я не критикую тебя. Ты проделала прекрасную работу, присматривая за детьми и заботясь о ранчо. Я никогда не смогу отблагодарить тебя должным образом. — Она одарила граниканку скупой улыбкой. — Я просто подумала, что плитка будет в большей безопасности от моих трудов, чем еда.

— Вы уверены?

— Да, безусловно. Ты даже можешь отправить Чарли ко мне, когда он проснется.

В последний раз, когда она проверяла, он лежал на своей кровати, обхватив одной рукой Лилат, свернувшуюся калачиком рядом с ним. Слонга никогда не устраивала происшествий на корабле, и Мэрайя надеялась, что это означает, что она также приучена к дому.

Через некоторое время Клэр была надежно пристегнута на ее груди, и Мэрайя приступила к осмотру двора. Небо над головой было ярко-голубым, с оттенком лаванды, но расположение дома давало достаточную тень, чтобы полдень радовал приятным теплом. Сегодня все ставни были открыты, и гнетущая тишина исчезла. Здесь все еще царила более деревенская атмосфера, чем та, к которой Мэрайя привыкла, но все же начала верить, что Джудит была здесь счастлива. Возможно, и она сможет почувствовать себя так же.

Она успела довольно далеко уйти, когда шум заставил ее поднять глаза. Пловак установил наблюдательный пункт на плоской крыше дома и теперь звал ее сверху.

— Это капитан, госпожа Мэрайя.

Слава Богу. Ее сердце облегченно забилось, и она улыбнулась Клэр.

— Это твой папа. Он возвращается домой.

Кестов не поехал прямо в сарай, а остановил повозку прямо у ворот. Ее пульс участился при виде большого воина, шагающего к ней.

— Мири, я скучал по тебе, — сказал он, притягивая ее к себе и обвивая хвостом талию. Его запах проник в легкие, и она почувствовала, как напряжение покидает ее тело. Он был дома.

— Я тоже скучала по тебе.

Он целовал ее до тех пор, пока не пискнула зажатая между ними Клэр.

— Прости, малышка, — извиняющимся тоном проговорил он. — Можно мне подержать ее?

— Конечно.

Мэрайя развернула малышку и передала ему, показывая, как ее держать, но его хвост уже свернулся позади ее головы. Собственная миниатюрная версия хвоста Клэр обвилась вокруг его запястья.

— Так странно видеть твои глаза на ее лице, — пробормотал он.

— Глаза моей сестры. Ты видишь в ней своего брата?

— Возможно. Ее черты лица настолько миниатюрны и тонки, что трудно сказать наверняка. — Он поднял голову и улыбнулся ей. — Вижу, что у тебя было много работы. И грязной.

Мэрайя рассмеялась, когда Кестов стряхнул грязь с ее носа.

— Очевидно, я бесполезна на кухне, но отлично управляюсь с метлой. Что скажешь?

— Выглядит гораздо лучше, — согласился он, оглядываясь по сторонам, а затем хмуро уставился на солнечные часы с постаментом на боку. — Возьми Клэр на минутку, пожалуйста.

Передав ребенка, он установил постамент вертикально и почистил циферблат.

— Его нужно будет настроить на это место, — проговорил он со странным придыханием.

— Кестов, что-то не так?

— Солнечные часы. Они зависят от движения солнца на определенной планете. Братан годами возил такие на корабле, но, конечно, в космосе нет ни одного солнца. Помнишь, что сказала Деводжи? Что дети будут просыпаться, зная, что каждый день увидят одно и то же небо? Он наверняка был так счастлив, что смог установить их здесь. Для его семьи.

— Нашей семьи, — тихо проговорила она, вставая рядом, с Клэр на руках.

Его хвост обвился вокруг них обоих.

— Нашей семьи.

После ужина в этот вечер все собрались в большой гостиной. К ее радости, Кестов принес с корабля доброн. До мастера ей было еще далеко, но она уже освоила достаточно, чтобы самостоятельно играть несколько песен. Деводжи села с одной стороны камина и покраснела, когда Малдост попросил ее сесть рядом, но Мэрайя заметила, что она не отказалась. Несмотря на дневную жару, ночи оказались достаточно прохладными, чтобы огонь радовал ее, хотя все еще не была уверена, как относится к тому, что они жгут навоз. По крайней мере, при горении он имел лишь слабый запах листвы.

Освежившись после купания, Чарли свернулся калачиком на коленях у Кестова. Другой рукой Кестов бережно прижимал к себе Клэр, пока они втроем слушали ее пение, но мальчик выдержал только несколько песен. Деводжи проводила ее, когда Мэрайя несла его в постель, и потянула в сторону, как только они вышли из его комнаты.

— Пока вы были снаружи сегодня днем, я внесла некоторые изменения. Надеюсь, вы одобрите.

— Изменения?

— Да, пойдемте, я покажу.

Граниканка привела ее в главную спальню, и Мэрайя в изумлении огляделась. Комната больше не несла на себе отпечаток личности Джудит. Ее подушки и шторы исчезли, их заменило простое белое белье. Мебель была переставлена так, что кровать открывала вид на маленький задний двор, а ваза с цветами наполняла комнату сладким ароматом.

— Вам не следует спать на полу. Понимаю, что вам тяжело было здесь находиться, поэтому хотела дать вам возможность начать все с чистого листа. Надеюсь, я все сделала правильно.

На мгновение Мэрайя хотела возразить, но потом медленно кивнула. Комната действительно казалась другой, но память о сестре никуда не делась.

— Да, Деводжи. Спасибо. — Она трепетно улыбнулась. — Кровать определенно была бы лучшим решением.

Когда она привела Кестова в комнату позже той ночью, он, очевидно, тоже одобрил это решение.

— Я поддерживаю, моя мири. Конечно, если ты уверена?

— Да. Мне не нужно хранить ее комнату, как святыню, в память о ней.

— Тогда я намереваюсь использовать эту кровать, — сказал он, приближаясь к Мэрайе с блеском в глазах, от которого ее соски напряглись, а между ного стало влажно.

— О? — невинно спросила она. — И что же ты задумал?

— Я заметил, что эта кровать идеальной высоты.

— Идеальной высоты для чего?

— Для этого.

Рубашка исчезла с нее одним рывком, а затем капитан с легкостью сорвал с нее брюки.

— Кестов, у меня не так много одежды. Ты должен прекратить срывать ее с меня.

— Она мне мешает. — Его глаза сверкнули. — А мне больше нравится, когда ты вот так открыта моему взору.

— Ты мне тоже нравишься обнаженным, но все еще одет…

Его одежда исчезла в мгновение ока, и он подошел ближе, его толстый, тяжелый член потянулся к ней. У нее пересохло во рту, даже когда между бедер стало еще более влажно. Как ей вообще удалось принять этот массивный член? Мэрайя наклонилась, облизывая толстый узелок, и почувствовала, как Кестов вздрогнул, но отстранил ее.

— Как уже говорил, эта кровать идеальной высоты.

Кестов положил любимую на кровать лицом вниз, оставив ноги свободно свисать.

— Она слишком высокая, — вздохнув, возразила Мэрайя.

— Не для меня. Твое сладкое лоно идеально расположено. — Он прижал толстую головку члена к ее входу и застонал от удовольствия, глядя на манящее тело, ждущее его. — Ты очень мокрая, моя мири.

— Похоже, ты так влияешь на… О боже, — вскрикнула она, когда он медленно и неумолимо вошел в нее. Растяжение казалось слишком сильным, когда он заполнил ее неподготовленное тело, но утолщения, скользящие по ее чувствительной плоти, превратили растягивающее жжение в ноющее удовольствие.

Кестов провел руками по ее спине, поглаживая и ожидая, пока она привыкнет. Большими ладонями накрыл ее ягодицы, раздвинул их, чтобы подразнить чувствительную щель. По влажному теплу Мэрайя поняла, что его хвост кружит вокруг нежной плоти.

— Ты можешь принять больше, моя мири? — спросил он с томным и соблазнительным придыханием. — Ты хочешь, чтобы я заполнил тебя всю?

Она засомневалась, и он двинул бедрами, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы по ней прокатилась волна желания. Клитор пульсировал, и ее лоно сжалось вокруг члена.

— Твое тело, кажется, одобряет.

Кестов вновь скорректировал позицию, и Мэрайя почувствовала, как он легонько — слишком легко — поглаживает ее набухший клитор. Она выгнулась назад в ответ на это неловкое прикосновение, и его хвост проник в тугое колечко. О боже. Она задрожала, и он снова погладил ее по спине.

— Расслабься, Мэрайя. Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Нет. Она хотела больше этого манящего напряжения, этой всепоглощающей полноты. Больше его.

— Нет, — простонала она.

— Хорошая девочка. — Кестов снова пробежался по ее клитору, на этот раз сильнее, и его хвост вошел еще на дюйм. Огненные искры пронеслись по ее телу, и она снова задрожала. Движение заставило ее соски тереться о покрывало, усиливая нарастающее в ней желание.

— Пожалуйста, Кестов.

Он стал выходить, оставляя за собой огненный след, но приостановился на полпути, а затем снова вошел резким толчком, от которого Мэрайя увидела звезды. Еще, она хотела большего, и когда он снова сделал паузу, попыталась отодвинуться от него. Ее реакция, казалось, лишила его сдержанности. Он входил в нее сильно и быстро, прижимая руку к ее клитору так, что каждый толчок вызывал волну удовольствия. Его хвост проникал все глубже, жжение усиливалось, но только усиливало жгучее наслаждение, пронизывающее ее. Соски болели, клитор пульсировал, лоно сжималось, а зрение застилала белая пелена, когда кульминация накатывала на нее волна за волной наслаждения. Мэрайя слышала, как Кестов выкрикивает ее имя, чувствовала, как погружается невероятно глубоко, как его член набухает и завязывается узлом. Наконец ее накрывает оргазм, а вскоре и Кестов присоединяется к ней, рухнув на нее сверху.

— Ммм, ты был прав, — прошептала она, когда восстановила силы, чтобы говорить.

— В чем? — В его голосе слышалась такая же усталость и удовлетворение.

— Эта кровать идеальной высоты.

Он засмеялся, и вибрация пробежала по их сцепленным телам так, что они оба застонали.

— Только потому что у меня идеальная пара, — прошептал он.

В груди встал ком, и Мэрайя сжала его руку в знак тех чувств, которые не могла высказать.

Глава 23

На следующее утро Кестова разбудила маленькая нога, впившаяся ему в ребра. Он поворчал и открыл глаза, увидев стоящего над ним Чарли. Вид сына — сына, о котором он и не мечтал, — подарил ему счастье.

— И тебе доброе утро, — поздоровался он и притянул Чарли к себе, нежно пощекотав ему ребра.

Мальчик заливисто рассмеялся, и Мэрайя открыла сонные глаза.

— Видимо, кто-то считает, что нам пора вставать.

— Вставать так вставать, — согласился Чарли.

Из коридора послышался крик Клэр, и Мэрайя засмеялась, садясь.

— Думаю, все решили, что нам пора вставать. — Она подавила зевок. — Кто-то не давал мне спать слишком долго прошлой ночью.

— Мне жаль, моя мири.

— Неужели? — спросила она, подняв очаровательную бровку.

Вспомнив ее распростертое перед ним тело, ее тесное сжатие его члена и хвоста, то, как она осыпала его своим наслаждением, он покачал головой.

— Вовсе нет.

— Мне тоже. — Она быстро поцеловала его в губы и поднялась с кровати, как раз когда Деводжи появилась в дверном проеме с Клэр на руках.

— Простите, — покраснев, промолвила она. — Но мне показалось, что вы захотите покормить малышку?

— Конечно.

Мэрайя взяла Клэр и бутылочку и забралась обратно в кровать, чтобы покормить малышку, пока Чарли в сложных и малопонятных деталях рассказывал им о своих планах на день. Слушая своего сына, пока его пара кормила их дочь, Кестов был полон душевного счастья. Он все еще не был до конца уверен в преимуществах пребывания на одном месте, но в отношении этого у него нет никаких сомнений.

Чарли наконец закончил и, посмотрев, как Мэрайя кормит Клэр, заявил, что тоже голоден. Кестов отогнал панику при мысли о том, что он не обеспечил своего сына, и заставил себя вспомнить, что это вовсе не значит, что Чарли в беде.

— Тогда давай отведем тебя на кухню, — сказал он. — Я уверен, что Деводжи что-нибудь приготовила.

— Хочу, чтобы мама покормила меня, — настоял он, ткнув пальцем в бутылочку.

— Но ты уже большой мальчик, — мягко возразила Мэрайя. — Помнишь? Клэр еще совсем малышка.

— Наверное.

Чарли все равно поджал нижнюю губу, поэтому Кестов поднял его на плечо с громким свистом. К его облегчению, Чарли радостно завизжал, схватился за голову и без дальнейших жалоб отправился на кухню.

После завтрака капитан решил, что ему нужно получше изучить ранчо, и попросил Девората прокатиться с ним по территории. Пловак согласился еще раз постоять на страже, пока Малдост будет сопровождать их. Чарли был недоволен тем, что его оставили, но Мэрайя отвлекла мальчика обещанием испечь печенье.

— Или, скорее, Деводжи испечет печенье вместе с ним, — с грустной улыбкой сказала она, провожая Кестова до сарая. — Видимо, я не умею готовить по-пионерски. Я скучаю по машинам на вашем корабле.

— Я могу перенести их, — тут же предложил он.

— Искушение есть, но, возможно, это не лучшая идея. Деводжи говорила, что здесь они плохо работают, и трудно достать необходимые материалы. — Прильнув к нему, она погладила его хвост. — Тебя опять не будет весь день?

— Нет. Всего лишь несколько часов.

Несмотря на заверения, он был рад этой разлуке не больше, чем она. Он скучал по их путешествию на «Страннике», где между ними никогда не существовало расстояния больше, чем в несколько комнат. На его горле затягивалась удавка под названием ранчо, но он изо всех сил старался не обращать на нее внимания.

Все это было частью его брата, и так будет лучше для детей. Он приспособится.

Кестов обнаружил необычайное наслаждение в утренней прогулке верхом. Пологие холмы были покрыты пышной низкорослой растительностью. Две луны все еще висели низко над головой, проливая мягкий свет на мирную картину. Стада робедос бродили вокруг, осторожно пережевывая пищу, а нанятые им люди наблюдали за ними со своих ксутов. Он восхищался тем, как они управляются с неповоротливыми животными. Сам он оказался способным, но не более того, и подозревал, что Малдост быстро превзойдет его. Его молодой член команды увлеченно обсуждал с Деворатом то, как управляют стадами, и Кестов удивился, как много уже успел узнать молодой афбер. Малдост казался счастливым здесь, подумал он, словно уже дома.

Они ехали вдоль пограничной линии к одному из невысоких холмов, пока Деворат описывал различные участки.

— Эта земля не подходит для робедос, — сказал он, указывая жестом на все более каменистую почву. — Мало растительности, и они имеют склонность исчезать в каньонах, где их трудно отследить. Черт, вот один уже есть.

Все повернулись посмотреть, как среди скал появляется робедос. У этих животных на лбу был один массивный рог, а у этой особи, похоже, проблемы с рогом. Она металась взад-вперед, спотыкаясь, и неслась к ним.

— Что с ней? — спросил Малдост.

— Я не знаю. — Деворат нахмурился. — Пойдем посмотрим, сможем ли мы вернуть ее обратно в стадо.

Когда они приблизились, животное качнулось вправо, затем повернулось кругом, а после влево.

— Кажется, она пьяна, — прокомментировал Малдост.

— Пьяная? О, черт. — Деворат пришпорил своего ксута и спрыгнул рядом с животным, которое теперь рухнуло.

К тому времени, как они догнали его, Деворат уже поднялся на ноги, покачивая головой.

— Мы опоздали. Черт. Мне правда казалось, что мы уничтожили эту дрянь.

— Что случилось?

— Видишь зеленую пену у нее во рту? Она ела семена бриллата.

— Что такое бриллат?

— Одно из растений, которое растет среди камней. В небольшом количестве оно не причинит вреда скоту, но в больших объемах смертельно. Не знаю, где она могла найти столько. Мы проходили здесь год назад и выжгли все.

— Ты не можешь ее спасти? — спросил Малдост, взглянув на самку.

— Боюсь, что нет. Если они упали, то уже слишком поздно. — Деворат потянулся за своим оружием. — Я избавлю ее от страданий.

Кестов ожидал, что его мягкосердечный член команды отвернется, но тот только кивнул, его лицо было бледным и серьезным, и он наблюдал, как Деворат быстро расправился с умирающим зверем.

— Я хочу поехать в горы, — объявил Деворат, присоединившись к ним. — Посмотрим, сможем ли мы обнаружить участок.

Кестов кивнул, и они последовали за граниканцем дальше в холмы. Он позавидовал легкости, с которой Деворат и Малдост управляли своими ксутами на пересеченной местности. Когда они обогнули выступ скалы, Деворат остановился. Остановив ксута и посмотрев вверх, Кестов понял почему. Перед ними лежала небольшая долина, каждый дюйм которой был покрыт низкими растениями насыщенного зеленого цвета.

— Бриллат? — спросил он.

— Да, — мрачно ответил Деворат. — И он не может расти так в естественных условиях. Кто-то его посадил.

— Зачем им это делать? Чтобы отравить наши стада?

Деворат нахмурился, затем покачал головой.

— Это кажется маловероятным. Как уже сказал, мы стараемся держать их подальше от холмов. Эта самка, должно быть, сбежала незамеченной, возможно, в суматохе после смерти твоего брата.

— А бриллат имеет какую-нибудь ценность?

— Насколько я знаю, нет. Моя бабушка готовила из него лечебный чай. Он сочетает в себе эффект снотворного с легкой эйфорией, правда, легко выпить лишнего и стать недееспособным.

— Похоже на чрезмерное употребление эля, — фыркнул Малдост.

Кестов покачал головой.

— Для этого нужно выпить много эля. А вот это…

Он снова повернулся к Деворату.

— Эффект от чая — он приятный?

— Да. Думаю, да. Я никогда не пробовал его, но моя бабушка говорила о приливе энергии и возбуждении. Но он также вызывает привыкание, и она решила, что это слишком опасно. Большинство жителей Граники знают, что от этого средства нужно держаться подальше.

— Значит, среди вас живут здравомыслящие люди, — мрачно сказал он. — Я очень боюсь, что кто-то решил, будто для этого может существовать рынок за пределами планеты.

— Это объясняет, почему дхалеки здесь, — заметил Малдост.

— Согласен. Но они всего лишь наемники. За этим стоит кто-то другой, и я подозреваю, что это кто-то местный.

— Один из нас? — Деворат был потрясен. — Я не могу в это поверить. По твоим словам, мы достаточно благоразумный народ.

— К сожалению, перспектива богатства сгубила многих разумных мужчин. И женщин. — Он повернулся, чтобы осмотреть просторы зелени. — Эта земля принадлежит ранчо?

— Формально да, хотя мы никогда ею не пользовались.

— Неудивительно, что кто-то так старался приобрести ее, — мрачно отметил он. — Сгорит ли это?

Деворат пристально взглянул на него, затем кивнул.

— Да. Сейчас сухой сезон.

— Может ли огонь распространиться? Нанести ущерб чему-нибудь еще?

— Нет. Здесь, на холмах, растительность скудная. — Деворат слез с коня. — Я одобряю твою идею, но ты понимаешь, что кто-то будет недоволен.

— Прекрасно. — Кестов оскалил зубы. — Тогда, возможно, мы узнаем, кто стоит у истоков всего этого. И кто убил моего брата.

Он и Малдост присоединились к Деворату, и они втроем подожгли бриллат, наблюдая, как зеленое поле постепенно превращается в пепел. Солнце было уже высоко над головой, когда погас последний уголек, и все, что осталось, — это серый пепел.

— Нам следует вернуться в дом. Моя пара будет волноваться, и я хочу рассказать ей об этом.

Пока они ехали обратно через холмы, Малдост спросил:

— Как вы думаете, мы можем ожидать открытого нападения?

— Не знаю. До сих пор все происходило тихо. Кто бы ни стоял за этим, он не хочет показывать своих возможностей. Но я думаю, что, вероятно, настало время привести «Странника» ближе. Он должен пресечь любые безрассудные попытки.

Деворат кивнул.

— Разумный план. Кроме того, я узнаю у отца, смогут ли к нам присоединиться еще мои братья. Буду следить, чтобы все работали парами.

— Спасибо. — Кестов бросил быстрый взгляд на граниканца. — На вас оказывали давление, чтобы вы продали свою землю?

— Нет, но наши владения не граничат с холмами. Теперь я понимаю, что каждый участок, который был куплен, так или иначе связан с ними. Думаю, это последняя усадьба, которая все еще находится в частной собственности.

— И эти ублюдки убили моего брата, чтобы заполучить его в свои руки.

— Думаю, да. Я удивлен, что после его смерти они не попытались захватить усадьбу, но поскольку Деводжи осталась на ранчо и никто не поднимался на холмы, они, вероятно, решили, что у них есть время.

Их время истекло, — мрачно заявил Кестов.

Глава 24

Как только они вернулись на ранчо, Кестов отозвал Мэрайю в сторону, чтобы объяснить ситуацию.

— Кто-то посадил наркотики? На территории Джудит? — возмутилась она. — Она бы так разозлилась — ведь ненавидит наркотики.

— Их там больше нет, — заверил он. — Но мы должны выяснить, кто за этим стоит.

— Ты не думаешь, что это те уродливые синие парни?

— Дхалеки? Нет, не думаю. Полагаю, их кто-то нанял, но подозреваю, что истинный виновник, скорее всего, граниканец.

— Не могу в это поверить. Они все такие милые.

— Не все люди похожи друг на друга. Так же как Кварет был хорошим ведекианцем, возможно, есть плохой граниканец. Кто еще мог обладать знаниями об этом растении и о том, на что оно способно?

— Наверное, ты прав, — неохотно призналась она. — Что ты собираешься делать теперь?

— Вернусь в город. Тот лавочник пытался меня предупредить. Мне трудно поверить, что за всем этим стоит он, но кажется, он что-то знает.

— Как ты думаешь, он будет с тобой разговаривать?

— Уверен, что поговорит, — мрачно заявил Кестов.

— Ты уверен, что должен это сделать? Если это хоть в чем-то похоже на торговлю наркотиками на Земле, то может быть невероятно опасно. Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

В ее глазах блеснули слезы, и он притянул любимую к себе, поглаживая ее хвостом по спине.

— Я знаю, что это связано с риском, но меня воспитывали как воина.

— Твоего брата тоже, и это его не спасло.

Знакомое чувство вины защемило в груди. Было бы все иначе, если бы он находился здесь?

— Знаю, но не думаю, что он понимал, что происходит и почему кто-то охотится за его землей. И кто бы это ни делал, он пытается сохранить все в тайне. Это играет в мою пользу.

Мэрайя окинула нервным взглядом тихое ранчо.

— Что, если что-то случится, пока тебя не будет?

— Прежде чем отправиться в город, я собираюсь доставить Пловака к «Страннику» и попросить его прилететь сюда. Он может приземлиться прямо на пастбище. Вид полностью вооруженного космического корабля должен удержать любого от глупых поступков. Я возьму шаттл в город, чтобы избегать дорог. На всякий случай, — добавил он.

Она попыталась улыбнуться ему, но это была жалкая попытка.

— Не волнуйся, моя мири. Все будет хорошо.

Его слова не помогли, и слезы потекли по ее щекам.

— Почему ты заставляешь плакать маму два? — Чарли потянул его за ногу, на его личике появилось воинственное выражение.

— Он не заставляет меня плакать, милый, — быстро возразила Мэрайя, вытирая слезы. — Я просто слегка взволнована.

Мальчик постучал ногой по земле.

— Ты скучаешь по маме?

— Да, Чарли. Очень сильно. И уверена, что ты тоже.

Чарли кивнул и зарылся лицом в ее юбки. Кестов опустился на колени рядом с ним с болью в сердце.

— Это нормально — скучать по ним, Чарли. Но мы можем помнить, как сильно их любили мы и как сильно они любили нас.

Чарли кивнул, а потом обнял Кестова за шею.

— Люблю тебя, папочка два.

— И я люблю тебя, Чарли. — Он встал с мальчиком в одной руке и обнял Мэрайю другой. Прижимая их к себе, капитан поклялся, что никогда не позволит, чтобы с его семьей что-то случилось.

— Чарли, я собираюсь доставить корабль прямо сюда. Хочешь пойти со мной?

— Мы полетим к звездам? — спросил мальчик, широко раскрыв глаза.

— Не сегодня, сынок. Просто полетим на ранчо.

— Ура! — воскликнул Чарли и улыбнулся обоим, его личико вновь засветилось счастьем.

Когда они прибыли на «Странник», Хувиан при виде Чарли побледнел и скрылся в своей лаборатории. Кестов попросил Пловака показать Чарли управление, а сам пошел искать своего медика.

— Что случилось, Хувиан? Это из-за Чарли?

— И да, и нет. Дело не в нем, но он напоминает мне о том, что я мог бы иметь.

— Да? — спросил он. Кестов не интересовался прошлым медика, но подозревал, что нашел источник его боли.

— Была одна женщина, — начал Хувиан. — Она… заботилась обо мне, но я был молод и глуп и не ценил этот дар так, как следовало бы. Когда она пришла ко мне и сказала, что ждет ребенка, я не поверил ей. Сделал тест, но, может, я был нетерпелив, а может, беспечен, не знаю. Я сказал ей, что результат отрицательный, и отослал ее.

— Что было дальше?

— Я уехал со следующим кораблем, но, к моему удивлению, не смог забыть ее. В конце концов, я вернулся. — Он взглянул вверх; его глаза были полны такой боли, что у Кестова перехватило дыхание. — Она умерла — она и мой ребенок погибли, потому что не было никого, кто обладал бы медицинскими знаниями, чтобы помочь им. Это была моя вина.

— Если ты не хочешь задерживаться на ранчо, может, съездишь со мной в город? Так будет проще.

— Да. Пожалуйста. Знаю, это проявление слабости, но мне нужно больше времени.

Кестов пошел попрощаться с Чарли, который был слишком потрясен перспективой полета, чтобы возражать. Как бы ему хотелось стать свидетелем восторга сына во время его первого полета, но гораздо важнее найти виновника появления бриллата.

Как только корабль взлетел, Кестов направил челнок в Село и полетел напрямик к нему, а не по дорогам. Как только они приземлились, он направился к центральному магазину, намереваясь получить какую-нибудь информацию от лавочника. Хувиан сопровождал его, с интересом изучая город.

Когда он вошел в магазин, в нем никого не было, и Радна не вышел ему навстречу. Слишком напуган, без сомнения.

— Радна, — нетерпеливо позвал он.

Из глубины здания донесся слабый стон. Они с Хувианом бросились вперед. Маленький лавочник лежал за стеллажами, кровь текла из зияющей раны в боку.

— Черт, — выругался Хувиан, потянувшись к своему ранцу. Он достал шприц и быстро ввел анестетик, после чего начал забинтовывать рану марлей. — Мне нужно доставить его в медицинский центр. В этом богом забытом городе есть что-нибудь подобное?

— Я видел небольшую клинику примерно в двух кварталах отсюда, когда осматривал окрестности.

— Подойдет.

Хувиан осторожно подхватил мужчину на руки и встал, но Радна протянул руку и схватил Кестова за рукав.

— Макдук, — прошептал он. — За всем…

Слова прервались, когда глаза лавочника закрылись.

«Банкир? Черт. Клянусь Молотом Грантара, мужчина должен заплатить». Он поспешил с Хувианом в клинику. Люди замирали, когда они проносились мимо с мужчиной, перепачканным кровью. «Если даже раньше они не знали, что что-то не так, то теперь поняли», — мрачно подумал Кестов.

Клиника оказалась аккуратным, хорошо оборудованным медицинским центром, но дежурного медика не было. Бодрая, расторопная женщина объяснила, что они пытались нанять кого-то, пока вела в маленькую операционную.

— Вы можете мне помочь? — спросил Хувиан.

Она побледнела, но решительно кивнула.

— Хорошо. Кестов, иди и найди этого ублюдка.

— Я вам не нужен?

— Нет, если только за последние десять минут не прошел медицинскую подготовку. — Он бросил пристальный взгляд на женщину. — Ты же не собираешься упасть в обморок на меня?

— Я не из тех, кто падает в обморок, — резко заявила она, и губы Хувиана скривились, прежде чем он кивнул Кестову.

— Мы будем в порядке. Иди.

Кестов кивнул и пошел прочь. На улицах собирались толпы людей, они шептались друг с другом и смотрели ему вслед, но он не обращал на них внимания. Войдя в банк, он направился прямо в офис Макдука.

— Минутку! — закричал молодой клерк-граниканец. — Вы не можете туда войти.

— Я иду к Макдуку, — прорычал капитан, не останавливаясь.

— Но его там нет.

Кестов остановился и повернулся лицом к молодому мужчине. Клерк зашипел и отступил на шаг.

— Где он?

— Не уверен. Он сказал что-то о том, что собирается посетить ранчо?

Сердце в его груди сжалось.

— Ранчо? Какое?

— Не знаю. Двое больших мужчин появились после обеда и заперлись с ним.

— Ты имеешь в виду дхалеков?

— Да. Я слышал много криков и брани. Но потом они ушли, а он вышел немного позже и сказал, что ему нужно нанести визит.

Черт. Тысяча жутких сценариев пронеслась в его голове.

— Но вы не знаете куда?

Клерк покачал головой, но Кестов не мог рисковать, полагая, что это не имеет отношения к делу.

— Сходите в медицинскую клинику. Скажите там медику, что мне пришлось уехать. Я не знаю, когда вернусь. Понял?

— Д-да.

Кестов выбежал обратно на улицу и увидел, что к нему приближается Сэрвиза, его огромная красная фигура на целую голову выше граниканцев, которые теперь собирались большими группами.

— Капитан! — воскликнул Сэрвиза. — Кажется, у меня есть новости.

— Садись в шаттл и расскажешь мне по дороге, — приказал он.

Взглянув на его лицо, Сэрвиза не стал спорить. Они вдвоем помчались к маленькому кораблю, а его сердце колотилось так сильно, что казалось, его тошнит. Малдост там, напомнил он себе. Малдост, Пловак и все остальные мужчины. С ними все будет в порядке. Но тело не верило ему. Его руки дрожали, когда он взлетал, проносясь над землей с невероятной скоростью.

— Что ты узнал? — спросил он Сэрвиза.

— Слышал, как пара дхалеков беседовали ранее. О том, что работа скучная. Один из них сказал, что, по крайней мере, они знают, что им заплатят, потому что у банкира всегда есть доступ к деньгам.

Кестов стиснул руки на рулевом колесе.

— Думаю, он направляется на ранчо.

Сэрвиза выругался и не стал протестовать, когда Кестов увеличил скорость, доведя маленькое суденышко до предела, молясь всеми фибрами своего существа, чтобы не опоздать.

Глава 25

После ухода Кестова Мэрайя беспокойно вышагивала, не в силах успокоиться, пока не поняла, что заставляет остальных нервничать не меньше. Обычное добродушие Чарли исчезло, и он поднял крик, когда она объяснила ему, что они не могут сделать печенье прямо сейчас. К тому времени, как Мэрайя успокоила ребенка, оба уже были измотаны. Даже Деводжи казалась необычно угрюмой.

Решив найти хоть какое-то успокоение, она собрала всех в гостиной и запела под приятную мелодию. Когда закончила второе исполнение «Хакуна матата», Чарли уже радостно маршировал по комнате, а Деводжи снова улыбалась. Но когда услышала звонок, ее сердце заколотилось, однако она заставила себя расслабиться. Знала, что мужчины находятся снаружи и не допустят никого опасного к дому.

Оставив Деводжи присматривать за детьми, Мэрайя пошла открывать дверь. На веранде стоял пожилой граниканец. У него было плотное тело хорошо откормленного мужчины и облако белых волос, уложенных в скромную косичку. Он приветливо улыбнулся, когда она открыла дверь.

— А. Вы, должно быть, госпожа Мэрайя. Мне так много о вас рассказывал ваш муж.

— Правда?

— Да, конечно. Простите, я забыл представиться. Я — Макдук, президент банка «Село». Ваш партнер обращался ко мне по поводу перевода счетов его брата на его имя.

Ее напряженные плечи расслабились. Кестов упоминал о своем визите в банк, а также о том, что банкир был одним из немногих, кто встретил его без страха и подозрений.

— Мне очень жаль, но его сейчас здесь нет. — Она внутренне поморщилась, осознав, что сообщила о том, что они были одни. — Но он вернется с минуты на минуту, — поспешно добавила она.

— Хорошо, хорошо. Тогда, возможно, я могу зайти, чтобы подождать его?

Черт. Все вышло не так, как она планировала. Тем не менее манеры, которые вдолбила в нее сестра, заставили ее открыть дверь и жестом пригласить мужчину войти. Когда она собиралась закрыть дверь, то увидела, как Малдост наблюдает за ней от входа в сарай. Он вопросительно поднял руку, и через мгновение она кивнула и помахала ему рукой.

Оказавшись внутри, Макдук стал нахваливать и дом, и ранчо.

— Я рад узнать, что вы собираетесь сохранить ранчо в семье, — сказал он с серьезным кивком. — Такие семейные ранчо — основа Граники.

Он восхитился ребенком и попытался подружиться с Чарли, но мальчик вернулся к своему прежнему плохому настроению и только хмурился на него. Мэрайя и Деводжи обменялись тревожными взглядами, пока пожилой мужчина бродил по комнате, бессвязно рассказывая об истории поселения.

— Не хотите ли чаю? — наконец спросила она.

— Да, конечно. Это было бы замечательно. Ритуал чаепития — одна из вершин цивилизации… — И он пустился в очередную, казалось бы, бесконечную лекцию.

Деводжи вернулась с подносом чая, и все они неуютно расположились перед камином.

«По крайней мере, мне не придется вести вежливый разговор», — подумала Мэрайя, пока Макдук продолжал разглагольствовать, на этот раз об отсутствии манер у молодого поколения.

Клэр начала суетиться, и Мэрайя взяла ее на руки, пока Деводжи готовила бутылочку. Покормив малышку и вернув ее в колыбель, она одарила Макдука натянутой улыбкой.

— Похоже, мой супруг задерживается. Возможно, будет лучше, если вы вернетесь в город, а я сообщу ему, что вы приезжали.

— Да, да. Возможно, так будет лучше. — Он поднял свою чашку и отпил глоток с видимым удовольствием. — Не хотите ли вы выпить немного этого превосходного чая? Восхитительная смесь.

Если это его поторопит… Она подняла свою чашку и выпила то, что осталось. Чай стал горчить от длительного хранения, но она успешно подавила дрожь. Деводжи тоже допила свою чашку, и как только девушка поставила ее, Мэрайя поднялась на ноги.

— Спасибо, что присоединились к нам. Я обязательно передам Кестову ваше сообщение.

— Спасибо за гостеприимство, — доброжелательно отозвался он, когда они шли к двери.

Она прошла всего несколько футов, когда мир начал вращаться. Шатаясь, она вскинула руку, и Макдук поймал ее, ухватившись за нее с удивительной силой.

— Извините. У меня просто немного закружилась голова.

— Возможно, вам стоит присесть. — Он подвел ее к стулу, но в глазах у нее все сильнее расплывалось. Его лицо то приближалось, то отдалялось, но она могла сказать, что он улыбается.

— Что со мной происходит?

— Просто немного отвара моей матери. В свое время она была неплохой травницей, знаете ли.

Казалось, ее лицо онемело и не реагирует, но, должно быть, на нем отразился ужас, потому что он кивнул.

— Да, это так. Именно она подала мне идею продавать семена бриллата за пределами планеты.

— Что случилось, мама? — Чарли выскочил из-за ее локтя, в его голубых глазах светилась тревога.

Как она ни старалась, не могла говорить. Последнее, что она увидела, когда мир стал черным, была рука Макдука, закрывающая рот Чарли.

Мэрайя не представляла, сколько времени успело пройти, прежде чем она пришла в себя: голова раскалывалась, а во рту ощущался горький привкус. Заставив себя сесть, она осмотрела комнату. Деводжи рухнула на пол рядом с кофейным столиком, а из колыбели доносилось тихое сопение. Но где был Чарли? И он, и Макдук исчезли. Адреналин, бурлящий в ее организме, дал ей силы подняться на ноги.

— Чарли!.. — хрипло позвала она, хотя с замиранием сердца не ожидала ответа. Ее взгляд устремился к входной двери. Макдук должен был уйти через нее, и, конечно, кто-нибудь остановил бы его, если бы с ним находился Чарли. Пошатываясь, она направилась в ту сторону, ее колени не слушались. Дрожащими руками она пыталась открыть засов, но в конце концов толкнула дверь и чуть не вывалилась на веранду. Она отчаянно вцепилась в один из столбов, ища хоть какие-то следы своего сына.

Появился шаттл Кестова и остановился за оградой. Кестов выпрыгнул из него едва ли не раньше, чем тот прекратил движение. Он добежал до нее как раз в тот момент, когда у нее подкосились колени.

— Он забрал его. Макдук схватил Чарли.

Кестов долго и яростно бранился, осторожно поднимая ее на руки, потом повернулся, чтобы накричать на Сэрвиза.

— Позови Малдоста и Пловака. Начинай допрашивать всех! Кто-то должен был что-то увидеть.

Он понес жену в дом, где тихое сопение Клэр превратилось в полноценный плач.

— Ребенок, — воскликнула она, вырываясь из его рук.

— Сиди здесь, — приказал он, опуская ее в одно из кресел. — Я принесу ее.

Как только он взял Клэр на руки, крики ребенка стихли, и она обхватила запястье Мэрайи крошечным хвостиком. Слава Богу, этот ублюдок ничего с ней не сделал.

Малдост ввалился в дверь, его взгляд сразу же остановился на Деводжи, все еще лежавшей на полу. Он зарычал, выражение его лица было почти пугающим: теперь он был не милым крупным юношей, а злобным хищником. Подняв девушку на руки, он нежно погладил ее по лицу.

— Деводжи, поговори со мной. — Ответа не последовало, и он бросил на Марайю отчаянный взгляд. — Что с ней?

— Нас накачали наркотиками. — И Кестов, и Малдост зарычали. — Думаю, ей потребуется больше времени, чтобы прийти в себя, ведь она такая маленькая.

— Где Хувиан? — закричал Малдост.

— Чрезвычайное происшествие в городе, — ответил Кестов. — Малдост, ты видел, как Макдук уходил отсюда?

Афбер огляделся, словно впервые осознав, что банкира больше нет.

— Нет. Я все время наблюдал за входной дверью, и никто не выходил.

— Почему вы не помешали ему войти в дом? — потребовал Кестов, и Мэрайя положила дрожащую руку на его хвост.

— Это не его вина — а моя. Я впустила его. Это все моя вина, и теперь Чарли… — Ее голос сорвался, так как слезы сдавили ей горло.

Хвост Кестова обнял ее за плечи, успокаивая.

— Если кто-то и виноват, то это моя вина, — сказал он. — Я не должен был оставлять тебя.

Через минуту вошел Пловак.

— Не уверен, но одному из граниканцев показалось, что он видел, как кто-то уходил через заднюю дверь сарая.

— Какого черта он его не остановил?

— Он подумал, что это просто один из работников ранчо. У него был мешок зерна за плечом.

— Чарли! — заплакала Мэрайя.

— Твою мать. Конечно. — Он снова повернулся к Пловаку. — Граниканец видел, в какую сторону тот пошел?

— Кажется, он направился на дальнее пастбище.

— На дальнее пастбище? — спросил Малдост. — Там нет ничего, кроме годовалых телят.

— И корабль, — добавил Кестов тихим голосом.

Ужас охватил его с новой силой. Что, если ему удастся увести Чарли с планеты? Как они смогут найти одного маленького мальчика в целой галактике различных миров?

— Кестов, — прошептала Мэрайя.

— Не бойся, моя мири. Я верну его. — Он повернулся к остальным мужчинам. — Вы оставайтесь здесь. Если кто-нибудь, кроме меня, попытается войти через эту дверь, стреляйте в него.

Крепко поцеловав в губы Мэрайю и нежно погладив голову Клэр, он ушел.

Глава 26

Деворат встретил его, когда он вышел из дома.

— Никаких намеков на неприятности, и повозка Макдука все еще припаркована у входа. — Он покачал головой. — Мне очень жаль. Хоть ты и сказал, что это один из нас, я не поверил. А Макдук всегда был таким уважаемым членом нашей общины.

— Я тоже не подозревал его, но сейчас нет времени винить себя. Пусть люди окружат дом. Никому не входить. Никому, Деворат, даже твоему самому доверенному человеку.

Мужчина мрачно кивнул.

— А что насчет тебя?

— Я иду за своим сыном.

— Тебе нужна поддержка.

Кестов замешкался, уже никому не доверял, но когда посмотрел на обеспокоенное лицо своего помощника, сдался.

— Только ты и твои братья, — настоял он. — И держитесь в стороне. Я не хочу пугать банкира и рисковать тем, что он причинит вред Чарли.

— Будет сделано. Мы обойдем тебя с фланга. — Деворат поспешил прочь, а Кестов бегом направился к дальнему пастбищу.

«Странник» расположился на поле, как гигантское экзотическое насекомое, металлическая кожа с отметинами странно контрастировала с мягкой фиолетовой растительностью. Как только Кестов подошел достаточно близко, то увидел Макдука, сидящего у закрытой двери на посадочную рампу и, судя по всему, уютно отдыхающего в тени корабля.

— Где мой сын? — прорычал капитан.

— Прямо здесь — так что советую тебе не подходить ближе. — Макдук жестом указал на мешок из-под зерна, лежащий у его ног, и от охватившей Кестова ярости мир окрасился в красный цвет.

— Вытащи его оттуда, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

— Точно? В таком состоянии его гораздо легче контролировать. Он все время хотел поднять шум, хотя я сказал ему, что все будет хорошо, пока он слушается меня.

— Вытащи его оттуда. Сейчас же.

— О, очень хорошо. — На мгновение улыбка исчезла с лица банкира. — Но если ты подойдешь ближе, я сверну его маленькую шейку. Понятно?

Кестов заставил себя кивнуть, и Макдук улыбнулся, снова становясь дружелюбным банкиром. Он открыл мешок, и сердце Кестова сжалось при виде Чарли, свернувшегося клубком. Заплаканное лицо показалось из мешка, и глаза Чарли встретились с глазами капитана.

— Папа! — закричал он и попытался вскочить на ноги, но Макдук поймал его за плечо.

— Не дергайся, мальчик. Нам с твоим папой нужно обсудить кое-какие дела.

Кестов увидел, как мужская плотная рука впилась в хрупкое плечо его сына, и решил сломать все эти толстые пальцы.

— Все в порядке, Чарли, — сказал он как можно спокойнее. — Я уже здесь.

— Папа, — снова прошептал Чарли, по его маленьким щекам покатились слезы.

— Чего ты хочешь, Макдук?

— Я хочу убраться с этой проклятой планеты. Я чертовски устал от всех этих милых, дружелюбных людей. Возможно, вы сожгли этот урожай, но я продал два предыдущих, и у меня вполне достаточно денег, чтобы позволить себе познакомиться с более… интересным образом жизни.

— Ты убил моего брата, не так ли?

Макдук махнул рукой.

— Он не должен был совать свой нос, куда не следует. Я даже собирался позволить ему оставить это ранчо, если он будет держать скот подальше от холмов, но он меня не послушал и взбаламутил горожан.

Гнев и печаль сражались за господство, когда Кестов услышал, что его подозрения подтвердились.

— Я убью тебя, — пообещал он.

Банкир был невозмутим.

— Нет, не убьешь. Ты вытащишь меня с этой планеты.

— С чего ты взял, что я тебе помогу?

— Потому что у меня мальчик, и я думаю, что ты скорее сделаешь все, что я скажу, чем увидишь, как ему причинят вред. Мы сядем на этот корабль, и ты отвезешь меня в ближайшую систему с большим межзвездным портом. Если ты будешь послушным пилотом, я отпущу тебя и мальчика, как только мы прибудем. Я даже не буду пытаться продать его, чтобы возместить то, во что вы мне обошлись. Хотя, наверное, мог бы получить за него хорошую цену, — задумчиво добавил он.

— Ты не продашь моего сына.

— Я готов уступить тебе долю. Знаю, вы, цире, отчаянно хотите продолжить свой род, но давай посмотрим правде в глаза. Он ведь не совсем твой сын, правда?

— Я его сын! — Чарли нахмурился и в порыве ярости дико пнул Макдука. Это не могло причинить ему вреда, но отвлекло банкира, пытавшегося оттащить Чарли от своей ноги. Он схватил его, встряхнул, и Чарли тут же вырвало на него. Макдук издал вопль ужаса и отбросил мальчика, но тут подоспел Кестов. Он поймал Чарли и спрятал его у себя за спиной, хвостом поддерживая мальчика, в то время как его собственные руки переместились на шею Макдука.

— Это за моего брата, — прорычал он и одним быстрым рывком сломал мужчине шею.

Отчасти он сожалел о быстрой смерти — мужчина заслуживал страданий — но маленький мальчик у него за спиной был важнее. Он опустился на колени, притянул Чарли к себе и заслонил его от вида тела.

— П-папочка, — всхлипывал Чарли, уткнувшись ему в шею — мокрый, грязный и бесконечно дорогой.

— Все в порядке, сынок. Все уже позади.

— Ты мой папа! Это так.

— Да, Чарли, это так. Навсегда.

Какой-то шум заставил его поднять голову, рука метнулась к оружию, но это были всего лишь Деворат и его братья, подошедшие к нему. Деворат покачал головой, глядя на тело.

— Никогда бы не подумал.

— Он сыграл свою роль очень хорошо, — согласился Кестов, когда его гнев окончательно рассеялся, оставив после себя только печаль. — Я собираюсь отнести малыша обратно в дом. Понимаю, что моя супруга сейчас очень переживает.

— Мама, — прошептал Чарли. — Плохой человек ранил маму.

— Она в порядке, Чарли, — успокоил Кестов, обнимая ребенка. — Мама уснула ненадолго и теперь ждет тебя.

— Хочу увидеть маму.

— Мы пойдем прямо сейчас. — Он посмотрел на Девората. — Ты можешь позаботиться о нем?

— Да. — Деворат жестом подозвал двух своих братьев, после чего повернулся, чтобы сопровождать Кестова обратно к дому. — Как ты думаешь, маршал был в этом замешан?

— Я подозреваю, что ему заплатили за то, чтобы он обелил смерть моего брата. В остальном не знаю.

— Пора провести городское собрание, — заявил его помощник, его тон был мрачным. — Я сообщу об этом.

— Думаю, они уже знают, что это необходимо. — Он рассказал возмущенному Деворату об инциденте с Радна.

Чарли едва держался на руках, изнемогая от ужаса, когда добрался до дома, но оживился, увидев Мэрайю. Она вылетела из дома, как только они подошли.

— Мама, — закричал он и бросился в ее объятия с новой волной слез. Мэрайя плакала так же сильно, и Кестов заключил их обоих в свои объятия. Слава Грантару, он благополучно вернул свою семью.

Когда они наконец успокоились, Мэрайя отстранилась и улыбнулась Чарли.

— Думаю, тебе нужна ванна, малыш.

— Не хочу.

— Чем скорее ты примешь ее, тем скорее мы сможем попить молока с печеньем у камина.

Мальчик обдумал это, наклонив голову.

— Ты споешь?

— Да, Чарли. Я спою для тебя.

Кестов проследовал за ними в дом и увидел Малдоста с Деводжи, сидящей у него на коленях. Девушка покраснела и попыталась встать, но Малдост обнял ее.

— Мы собираемся стать парой, — заявил Малдост со странным сочетанием гордости и воинственности.

Кестов спрятал свою улыбку.

— Я очень рад за вас обоих.

Клэр принялась пинаться ногами при звуках его голоса, и он взял ее на руки, нежно прижимая к груди. Девочка радостно ворковала, но Кестов ощутил внезапную потребность в том, чтобы вся семья была вместе после ужаса, пережитого днем.

— Я пойду проверю Мэрайю и Чарли. Продолжайте на чем остановились.

Малдост ухмыльнулся, а Деводжи покраснела.

В спальне капитан уложил Клэр среди подушек, ее большие голубые глаза осматривали комнату. Он слышал, как Мэрайя и Чарли разговаривали в соседней комнате, его сын, похоже, уже пришел в себя. Слава Грантару, что с ним не случилось ничего серьезнее. Из коридора донесся возмущенный визг, и, подняв голову, он увидел Лилат, рысью несущуюся к нему. Кестов рассмеялся и затащил ее на кровать.

— Чувствуешь недостаток внимания, малышка? Сегодня был беспокойный день.

Слонга проверила его лицо и шею хоботом, затем дважды повернулась, прежде чем улечься рядом с Клэр. Его дочь ворковала и схватила в горсть розовый мех. Лилат хрюкнула, но осталась у ног ребенка, ее хобот нежно поглаживал руки Клэр.

Когда Мэрайя вышла из купальни с чистым Чарли, завернутым в полотенца, он рассмеялся. Она выглядела так, словно это она принимала ванну, полностью одетая. Хотя Кестов оценил, как влажная ткань прилипла к ее коже и как соски проглядывали под влажной рубашкой.

— Интересный образ, моя мири.

— Твой сын любит поплескаться.

— Плескаться! — воскликнул Чарли.

— Может, тебе стоит искупать его в следующий раз, — сухо добавила она.

— Это будет честью для меня.

Закатив глаза, она посадила Чарли на кровать, а сама повернулась к шкафу, чтобы достать сухую одежду.

— Спой, мама, — воскликнул Чарли, когда она вернулась.

— Хорошо, — согласилась она и присоединилась к ним на кровати. Мэрайя тихонько запела песню, которую мальчик запомнил с детства. Песню о том, что мир прекрасен. Когда Кестов осмотрел свою семью, которая снова была в безопасности в его объятиях, то не смог не согласиться.

Глава 27

— Черт, — воскликнула Мэрайя, доставая из духовки очередной неудавшийся пирог.

— Черт, — повторил Чарли, сидя за столом с раскраской.

— Не говори так, милый. Это взрослое слово.

— Я большой мальчик.

— Да, но еще не такой большой.

— А когда?

— Когда ты станешь таким же высоким, как папа.

Она поцеловала его в макушку, пока шла избавляться от пирога. Мэрайя предложила Лилат кусочек, но даже слонга отвернулась. Похоже, ее старания не увенчались успехом. Слава богу, Деводжи и Малдост решили остаться на ранчо.

«Похоже, теперь это мой дом», — подумала она и попыталась подавить чувство отчаяния. Дело было не столько в планете — за месяц, прошедший после смерти Макдука, она лучше узнала многих местных жителей. Они объединились, чтобы отправить маршала Закона в отставку, а после смерти Макдука улетели и дхалеки.

Удивительно много людей пришло на ранчо, чтобы выразить ей свои соболезнования и шок по поводу поведения банкира. Ей были приятны эти визиты, но как только они прекратились, она почувствовала себя в какой-то изоляции. Если бы только они жили поближе к городу… Мэрайя покачала головой. Если бы желания были лошадьми, нищие ездили бы верхом. Сколько раз она слышала, как Джудит говорила это? Она погладила браслет дружбы, лежащий рядом с ее браслетом. Она все еще часто вспоминала сестру, но теперь воспоминания скорее согревали, чем ранили.

— Нет пирога? — спросил Чарли, возвращая ее в настоящее.

— Нет, боюсь, что нет. Давай посмотрим, что будет на ужин.

Сегодня кухня была в ее распоряжении. Деводжи и Малдост отправились на прогулку. Предположительно, чтобы посмотреть, смогут ли найти хорошее место для строительства небольшого дома, но она подозревала, что они воспользуются временем, проведенным наедине, не только для этого. Ее собственное время наедине с Кестовом, похоже, оказалось в дефиците. Он чувствовал себя обязанным следить за работой на ранчо и проводил много времени вне дома, что, по ее мнению, ему не нравилось, хотя никогда не жаловался. Ни один из них, похоже, не создан для жизни на ранчо, подумала она, поднимая крышку и рассматривая неаппетитный вид тушеного мяса, которое пыталась приготовить.

— Конечно, было бы здорово для разнообразия заказать пиццу, — пробормотала она.

Через мгновение в кухню, смеясь, вошли Деводжи и Малдост.

— Как дела? — поинтересовалась Деводжи.

— Настолько хорошо, насколько можно было ожидать.

Девушка откинула крышку и не смогла быстро скрыть выражение своего лица.

— Почему бы тебе не позволить мне заняться этим?

— У тебя должен быть выходной, — запротестовала Мэрайя.

— Все в порядке. Малдост хочет проведать одного из робедос, который приболел.

Афбер усмехнулся и быстро поцеловал свою пару.

— Я вернусь как раз к ужину.

— Я буду ждать, — пообещала она.

Мэрайя проводила его взглядом. Он чувствовал себя здесь, как дома, как будто родился на этой планете.

— Ты не против? — спросила она Деводжи.

— Против чего?

— Что он постоянно пропадает по делам ранчо?

— Почему должна быть против? У меня есть своя работа.

Деводжи принялась обжаривать овощи в чистой кастрюле. Мэрайя могла поклясться, что делала то же самое, но запах от этого блюда исходил гораздо лучше, чем от ее стараний.

— Удалось подобрать хорошее место для дома?

Девушка пожала плечами.

— Пока нет. Мы не хотим забираться слишком далеко, но нам нужен водопровод и достаточно ровный участок. А потом, конечно, нужно строить. Не думаю, что мы сможем провести брачную церемонию до весны.

— Вы же знаете, что можете остаться здесь.

— Я знаю и благодарна вам. Но Малдост хочет, чтобы у нас был свой дом. — Она покраснела.

— Я могу это понять, — с сочувствием согласилась она. Это был еще один из недостатков ранчо — между постоянными делами по управлению ранчо и количеством занятых у них рабочих казалось, что люди постоянно приходят и уходят.

«Прекрати, — твердила она себе. — Это же наследство Джудит и Братана».

Кестов появился в дверном проеме кухни, и ее сердце сделало свое обычное сальто. Он был той частью новой жизни, о которой она никогда не жалела.

— Папа, — завопил Чарли и бросился через всю комнату. Кестов легко поймал его, и она улыбнулась, когда большая зеленая голова и маленькая белокурая коснулись лбами. Клэр пискнула в колыбели, ее кулачки вздрогнули. Кестов подхватил и ее, а затем прошел через кухню, чтобы поцеловать Мэрайю.

— Здравствуй, моя мири.

— Ты рано вернулся.

— Кто-то из рабочих сказал мне, что сегодня ночью все четыре луны выстроятся в одну линию, и я подумал, что было бы неплохо поделиться этим с детьми. И с тобой, конечно.

Хвост обвил ее талию и притянул ближе.

— Может быть, мы сможем посмотреть на них наедине, когда дети уснут, — прошептал он.

Дрожь прошла по ее позвоночнику, соски уже напряглись в предвкушении.

— Звучит замечательно. Когда все начнется?

— Перед самыми сумерками. Мы успеем поесть немного раньше?

— Поскольку Деводжи взяла на себя обязанности, я уверена, что это не будет проблемой, — сухо заметила она. — Ты не против, Деводжи?

— Конечно. Я подам ужин на стол через несколько минут, — весело отозвалась та.

Мэрайя благодарно улыбнулась, но не смогла не почувствовать укол зависти. Если бы только Деводжи не была столь работоспособна, и если бы только она не так плохо справлялась с ролью помощницы хозяина ранчо.

— Все в порядке, Мэрайя? — тихо спросил Кестов.

Она заставила себя улыбнуться.

— В полном порядке. Давай соберем всех.

Когда с наступлением ночи они собрались на дальнем пастбище, Кестов не мог не бросить тоскливый взгляд на место, где стоял его корабль. Пловак и Сэрвиза доставили его в большой порт в центральной части континента, чтобы обменять оставшийся груз. Как только трюм опустеет, ему придется подумать о его продаже. Ему была неприятна эта мысль, но теперь он хозяин ранчо, а хозяину ранчо не нужен корабль.

— Тебе грустно, папа? — спросил Чарли.

— Возможно, немного. Я думал о «Страннике».

— Улетел к звездам?

Нет, только в порт Луку.

— Хочу к звездам, — твердо заявил Чарли.

— И однажды это случится. Но тебе ведь нравится ранчо?

Чарли пожал плечами, его взгляд по-прежнему был устремлен в небо. Как парадоксально, что сын его брата, похоже, жаждал путешествовать так же сильно, как когда-то Кестов. Он всего лишь маленький мальчик, напомнил он себе. Возможно, он передумает. И все же, когда луны начали сходиться, он взял Чарли за руку и пошел вверх по небольшому холму, чтобы они могли видеть все небо, бесконечную галактику, ожидающую их. Две большие луны висели высоко над головой, а две маленькие двигались вдоль их края. Чарли смотрел, широко раскрыв глаза от удивления.

— Ты знаешь, что в древние времена моряки определяли свой путь по луне и звездам? — спросил он, все еще вспоминая свой корабль.

— Моряки? Как в маминой песне?

— Да, именно так.

Кестов подумал о секстанте — их семейной реликвии — в кабинете Братана.

— Я покажу тебе, как это делается. Хочешь?

— Да, — отозвался Чарли, и они молча смотрели, как танцуют небеса.

Когда представление закончилось, он отнес сонного Чарли в кровать. Поменял Клэр подгузник и передал ее Мэрайе для последнего кормления, а сам пошел искать секстант. Он снял футляр с полки и достал прибор. При этом послышался шелест бумаги. Он поднял подкладку и увидел лист старинной бумаги, исписанный знакомым почерком его брата. Улыбка от воспоминаний тронула его губы. Братан всегда любил ощущение бумаги и чернил. Кестов развернул лист, и сердце его учащенно забилось. Это было письмо, адресованное ему.

«Дорогой Кестов,

Прости меня за то, что я так долго ждал, прежде чем связаться с тобой. Сначала был слишком обижен и зол, но по прошествии времени понял, что виноват не меньше. Я должен был остаться, должен был объяснить тебе, как много для меня значит идея создания семьи. Но даже тогда, в своей упрямой гордости, я твердо решил подождать, пока не смогу показать тебе, что это возможно.

Признаюсь, я уже начал терять надежду, но потом наткнулся на подпольный рынок и одного из этих презренных ведекианцев. Он пытался продать женщину и ребенка. Как ты можешь себе представить, меня охватил ужас, и я вмешался, не думая ни о чем, кроме как о том, чтобы предотвратить такую трагедию. Но потом… Кестов, отец был совершенно и абсолютно неправ. Она — моя пара, и я принял ее сына как своего собственного. Она не цире, но она красивая, милая, веселая, любящая и… ну, ты понимаешь.

Хотя она и любит меня, в то же время тоскует по планете, которую оставила, и еще больше по сестре, которую любит, но я не знаю, где найти эту планету. Мне стыдно признаться, что мне не пришло в голову задавать вопросы ведекианцам, пока не стало слишком поздно. Я не могу стереть эту ошибку, но твердо намерен обеспечить ей дом, и поэтому мы поселились на Гранике. Это мирная планета, и я надеюсь, что ты прилетишь к нам в гости.

Отец ошибался и в другом. Мы с моей парой были благословлены ребенком. Прекрасная, совершенная дочь, которая воплощает нашу любовь. Она должна встретиться со своим дядей, и ты должен знать, что это возможно. Вероятно, ты не хочешь этого, но я подозреваю, что, не взирая на твои резкие слова, ты был бы очень рад обрести такое же благословение.

Я отправлю это письмо в следующий раз, когда межзвездный торговец прибудет в наш городок, и надеюсь, что оно быстро найдет тебя. Я отправлю его вместе с секстантом в надежде, что он подскажет тебе путь. И надеюсь, что этот путь приведет тебя к нам. Возможно, ты не останешься, возможно, не одобришь жизнь, которую я выбрал, но надеюсь, что связи между нами могут быть восстановлены.

Я очень сожалею о том, что произошло между нами, брат мой, но все же часто думаю о тебе.

С любовью,

Братан».

Мэрайя нашла его все еще смотрящим на письмо.

— Что-то случилось? Я думала, ты идешь спать.

— Я нашел письмо. От моего брата.

— О. — Она подошла и села к нему на колени, обвив руками шею. — Это хорошее письмо?

— Очень хорошее. — Он протянул его ей. — Ты можешь это прочитать?

— Думаю, да. Устройство для чтения, которое вы мне дали, многому меня научило.

Закончив, ее глаза были мокрыми от слез.

— Я так рада, что он пытался связаться с тобой.

— Жаль, что я не нашел его раньше.

— Знаю. — Мэрайя нежно провела рукой по его щеке. — Я бы хотела снова увидеть Джудит.

— В футляре было кое-что еще. Вот. — Кестов протянул ей маленькое фото. Джудит лежала в кровати, на ее лице сияла улыбка, когда она смотрела на Клэр. Братан сидел рядом с ней, одной рукой обнимая ее, а другой — Чарли, который с волнением склонился к новорожденному. Его брат выглядел таким гордым и таким довольным.

— Они выглядят такими счастливыми. — Она провела пальцем по лицу сестры. — Такими же счастливыми, как и мы.

Да, — согласился он, но слова брата эхом отдавались в его сознании. Было ли его истинным богатством не ранчо, а способность следовать за своими собственными звездами?

Глава 28

Неделю спустя Мэрайя перебирала свой скудный гардероб, пытаясь выбрать подходящий наряд для визита в город. На этой неделе Кестов появлялся в городе несколько раз и вел себя крайне загадочно. Она подозревала, что он готовится продать «Странника», но не хотела об этом говорить. Знала, как сильно он переживает из-за того, что ему не хочется его продавать, но им действительно не нужен корабль, учитывая, что у них было ранчо. Она старалась не думать о том, что они останутся в ловушке на Гранике. В конце концов, она всю жизнь прожила на Земле и никогда не чувствовала необходимости уезжать.

Когда она наконец вышла, Кестов ждал ее с нетерпением. От него исходило сдерживаемое возбуждение, которое щекотало ее любопытство, но Мэрайя уже решила, что не будет на него давить. Очевидно, он намеревался чем-то ее удивить.

Успокоив надувшегося Чарли обещанием угощения из города, они погрузились в повозку.

— Это и правда красивая планета, не так ли? — спросила она, когда они ехали по пологим фиолетовым холмам. — Наверное, есть места и похуже, где мы могли бы оказаться.

— Гораздо хуже, — согласился он, затем бросил на нее обеспокоенный взгляд. — Ты скучаешь по Земле?

— Я скучаю по некоторым вещам. По некоторым местам, в которых пела. По пицце на заказ. По пляжу. Наверное, по всем вещам, с которыми была знакома — но ты для меня важнее всех этих вещей.

— Я рад. — Хвост обвил ее запястье, и она накрыла его ладонью.

Остаток пути они провели в пустых разговорах ни о чем. Поездка почему-то напомнила ей об одном из ее музыкальных туров, и потому она стала напевать ему. Кестов подхватывал слова некоторых песен, и ей нравилось слушать, как он подпевает, его глубокий голос дополнял ее.

Когда они приехали в город, к ее удивлению, он не свернул на главную улицу, а поехал по одной из окраинных дорог. Остановился у ворот.

— Что это?

— Сюрприз.

Она бросила на него подозрительный взгляд, но позволила помочь ей спуститься с повозки. Крепко обхватив хвостом ее талию, он провел ее через ворота в сад, окруженный высокими стенами, которые тянулись от ворот до двухэтажного здания.

— О, как красиво! — На одной стороне сада росла низкая фиолетовая трава, а на другой — цветущие кусты, расположенные вокруг дворика с небольшим фонтаном и… — Смотри, у них такие же солнечные часы, как у нас.

На его лице промелькнула улыбка.

— Да, так и есть.

Он провел ее на веранду, которая тянулась вдоль всего здания, и через стеклянные двери. Ее встретило большое открытое жилое пространство с камином в одном конце и кухней в другом, оборудованной такими же кухонными машинами, которые она видела на корабле Кестова. Мэрайя проводила их завистливым взглядом.

— Я не понимаю. Чей это дом и почему мы здесь?

— Я объясню через минуту.

Он повел ее вверх по широкой лестнице, чтобы показать три маленькие солнечные спальни и большую спальню с видом на внутренний сад. Еще одна лестница, и они вышли на плоскую крышу здания. Балюстрада высотой до пояса опоясывала пространство, но Мэрайя могла видеть большую часть города и землю за городом, плавно переходящую в горы. Часть крыши была затенена беседкой, а набор удобной мебели обещал привлекательное место, где можно посидеть и полюбоваться видом.

— Хорошо, Кестов. Рассказывай, — произнесла она, подводя его к дивану.

— Тебе нравится дом? — спросил он, когда они сели.

— Конечно, нравится. Я могу представить, как мы будем жить здесь — если не будем жить на ранчо, имею в виду.

— Это то, чего ты хочешь? Жить на ранчо?

Он так пристально наблюдал за ней, что, хотя ее первое желание было заверить его в том, что это так, она лишь грустно улыбнулась.

— Не совсем. Знаю, что это ужасно, это наследство детей, и я не против остаться там. Просто это не совсем…

— Идеально подходит?

— Именно. Деводжи так хороша во всем, а я просто нет.

— Твои навыки кроются в других областях.

— Не в тех сферах, которые ценятся на ранчо. — Это было не совсем правдой. Мэрайя все еще часто пела по вечерам, но это не совсем то же самое, что петь для публики.

— Я тут подумал, что, возможно, нам стоит переехать в город, — медленно проговорил Кестов.

Ее сердце учащенно забилось. Ей нравилась идея быть в окружении других людей, снова найти свое место, но…

— Но как же ранчо?

— Если ты согласна, я подумал, что мог бы дать Малдосту возможность вступить с нами в партнерство. Я могу одолжить ему деньги, чтобы начать, а он сможет расплатиться со мной из своей доли прибыли. Он и Деводжи будут продолжать жить там, в то время как мы переедем в город.

— А как же дети?

— Не уверен, что Чарли настолько заинтересован в жизни на ранчо, — серьезно заметил Кестов. — Я знаю, что он молод, и все может легко измениться. Если это произойдет, мы сможем принять решение относительно дальнейших действий в будущем. И с Клэр тоже, если она проявит интерес.

Волнение захлестнуло ее, но Мэрайя заставила себя притормозить и подумать о последствиях.

— А что насчет тебя? Что ты будешь делать? Ты же не собираешься занять место маршала?

Город предложил ему эту работу после того, как маршала Закона отправили в отставку, и она почувствовала облегчение, когда он отказался, боясь, что чувство ответственности заставит его принять эту должность.

— Мне предложили вступить в партнерство с Радна. — Кестов улыбнулся ей. — В душе я все-таки торговец.

— И он согласился?

— Да. Конечно, с твоего одобрения. После инцидента с Макдуком он предпочел бы получить возможность воспринимать жизнь немного проще. Он даже предложил переоборудовать одну из подсобных комнат в место, где ты сможешь выступать, если пожелаешь.

Если она пожелает? Она не могла придумать ничего, что сделало бы ее счастливее. У нее была только одна забота.

— Но как же твой корабль?

Он усмехнулся, его счастье было очевидным.

— Купцу всегда нужен источник снабжения. Пловак и Сэрвиза справятся с торговыми операциями, а если понадобится, мы можем нанять дополнительный экипаж. Мы могли бы даже иногда ездить с ними, когда дети подрастут.

В ее душе вспыхнуло радостное предвкушение, но она положила руку ему на щеку и пристально вгляделась в его лицо.

— Ты действительно уверен в этом?

— Да, моя мири. Мой брат собирался послать мне секстант, чтобы указать мне путь — мой путь, а не его. И это кажется мне правильным. Но только если это сделает счастливой и тебя?

Сделать ее счастливой? Жить в этом светлом уютном домике, рядом со всеми? Возможность петь? Обещание новых путешествий среди звезд?

— Ничто не может сделать меня счастливее.

— Прекрасно.

Кестов поднял ее на руки, целуя до потери дыхания и потирая соски о твердую грудь, пытаясь унять пульсирующую боль. Его хвост пополз вверх, чтобы достать до жаждущих пиков, когда он укладывал ее на диван.

— О, я упустил одну важную деталь. — Он улыбнулся ей.

— Да, — рассеянно отозвалась она, потянувшись к застежке его брюк.

— Магазин находится прямо через дорогу. Это значит, что я всегда буду рядом.

— Я хочу, чтобы ты был ближе, — прошептала она, освобождая его член. Медленно погладила его, и тот застонал.

— Я долго не протяну, если ты будешь продолжать в том же духе, — предупредил Кестов.

— Неужели ты не выдержишь легкой игры? — невинно спросила Мэрайя.

— А ты можешь?

Кестов перевернул ее на спину и стал целовать, и гладить, пока все ее тело не запылало от желания, до тех пор, пока наконец, не вошел в нее, и взгляд ее помутнел, когда она забилась в беспомощном экстазе, а его семя не наполнило ее.

После этого они лежали, прижавшись друг к другу, в состоянии глубокого наслаждения. Мэрайя смотрела сквозь створки беседки на глубокое лавандово-голубое небо. Не земное небо, но это уже не имело значения. Она нашла свой дом, нашла свою семью, и куда бы ни отправилась впредь, никогда не будет одна.

Эпилог

Год спустя…

— Мэрайя, ты готова? — Кестов вошел в гримерную, внешне оставаясь таким же красивым, как и в первый день их знакомства. Ее сердце учащенно забилось, когда тело отреагировало так же, как и всегда на присутствие ее воина.

— Да, я готова. — Она вытянула руку в его сторону, новая коллекция браслетов зазвенела от этого движения. Когда он понял, как ей нравятся украшения, то вместе с детьми начал дарить ей по браслету на каждое событие. Но самым важным был все же первый. Когда он застал ее плачущей над браслетом сестры после очередного разрыва нити, он тщательно покрасил истертые нити прозрачной жидкостью, которая позволила сохранить их навечно. Она прижала к нему палец. «Люблю тебя, Джу», — подумала она.

Кестов взял ее протянутую руку и осторожно помог встать на ноги. Все больше растущий живот выводил ее из равновесия, и Мэрайя оценила его помощь. Когда они решили попробовать завести ребенка, оба боялись обнадеживать себя, но через неделю она забеременела. Хувиан возглавил медицинский центр в Село и подтвердил ее беременность с легкой, но искренней улыбкой. Казалось, он, наконец-то, избавился от своих демонов.

— Ты выглядишь прекраснее, чем когда-либо, моя пара, — восхищенно заметил Кестов.

Мэрайя осторожно повернулась, наслаждаясь тем, как взметнулись ее новые юбки. Большинство женщин на Гранике предпочитали более практичные брюки, но ей не хватало легкости прежних нарядов. В конце концов, после долгих споров и существенной помощи Деводжи, ей удалось сшить себе несколько юбок для выступлений.

— Там много зрителей? — нервно спросила она.

— Конечно, много. Ты знаешь, что все хотят услышать, как ты поешь. Ты — звезда.

К ее удивлению, это правда. Может, дело в общем недостатке развлечений, а может, в том, что она теперь стала частью этого общества, но когда пела она, зал всегда был забит до отказа. Некоторые горожане даже обсуждали возможность строительства более просторного зала, поскольку на ее ежемесячные выступления иногда приезжали люди из отдаленных поселений и даже из других городов. Какая ирония судьбы — найти тот музыкальный успех, о котором она всегда мечтала, в маленьком городке на чужой планете. Успех и материнство — что напомнило ей об их сыне.

— Что делает Чарли? Ты же знаешь, он попадает в неприятности, как только за ним не следят.

Кестов рассмеялся.

— Не волнуйся. Малдост следит за ним, пока Деводжи присматривает за Клэр и своим ребенком, а Лилат следит за всеми ними.

Они пытались оставить слонгу на ранчо, боясь, что ей будет плохо в городе, но после третьего раза, когда она сбежала и попыталась их выследить, сдались и взяли ее с собой. В городском доме она казалась совершенно счастливой, несмотря на то, что количество слонгов на ранчо увеличилось. После довольно длительных переговоров с правительством Срашимана, вместо того чтобы вернуть Тайку и остальных, Малдост получил разрешение завести стадо слонгов на Гранику. К ним на ранчо присоединились еще три самки и очень внушительный самец.

— Это так здорово, что Малдост и Деводжи посетили нас. Ты ведь не думаешь, что они захотят переехать в город на постоянное место жительства?

Они оба рассмеялись. Молодая пара казалась более чем довольной жизнью на ранчо. Кестов по-прежнему был основным владельцем, но Малдост каждый месяц выплачивал все больше и больше долга.

В дверях появился Радна.

— Все ждут.

Маленький лавочник стал не просто деловым партнером, он стал другом и почетным дедушкой. Мэрайя улыбнулась ему.

— Я готова.

Взяв жену за руку, Кестов проводил ее к месту, где ждали зрители.

— Мама! — воскликнула Клэр, когда Мэрайя поднялась на маленькую сцену. Люди, сидевшие рядом, окинули ее заинтересованным взглядом, но Чарли нежно приложил палец к губам.

— Тише, Клэр. Мама будет петь.

Она взглянула на него большими глазами, а потом торжественно кивнула. Оба ребенка прижались к Кестову, и он обвил их своим хвостом. Лилат потянулась хоботом вверх, похлопывая каждую маленькую фигурку, чтобы убедиться, что они в безопасности. Уже не такие маленькие, подумал он. Как быстро они выросли. Клэр делала свои первые шаги, а Чарли, казалось, вырос вдвое. Он перевел взгляд с детей на свою супругу, ее голова склонилась над струнами доброна, когда она начала петь, а выпуклость живота напоминала о том, что их семья увеличивается. О таком будущем он даже не мечтал, но оно радовало его каждый день.

Братан пытался сказать ему об этом, но Кестов был слишком упрям, чтобы слушать. «Ты был прав, брат мой, — подумал он. — И я позабочусь о том, чтобы твоя семья — наша семья — могла следовать своим мечтам».

Позже вечером Кестов присоединился к Мэрайе на крыше их дома. Она танцевала в медленном танце, ее босые ноги двигались в такт ее напевам, и он вспомнил, как впервые привел ее в свою каюту. Тогда она была прекрасна и очаровательна, но теперь, когда он узнал ее как женщину, мать, пару, она стала еще прекраснее. Он подождал, пока Мэрайя подойдет ближе, и закружил ее в своих объятиях, обернув хвост вокруг ее талии, а она подняла руки к его шее.

— Счастлива, моя мири? — спросил он.

— Больше, чем когда-либо ожидала.

Он притянул ее ближе, наслаждаясь нежным теплом ее тела, новой жизнью, расцветающей между ними. Шаги Мэрайи замедлились, и она подвела его к краю крыши, глядя не на звезды, а на маленький городок, раскинувшийся перед ними.

— Я всю жизнь боролась, чтобы избежать этой судьбы, — тихо сказала она.

— Как и я.

— Как бы Джудит смеялась.

Ее глаза сверкнули в лунном свете, и он увидел, как на ее щеке блеснула слеза.

— Братан бы тоже смеялся, но я знаю, что они оба были бы рады узнать, что мы здесь вместе и что их дети любимы и счастливы.

— За нашу семью, — проговорила Мэрайя, поднимая воображаемый бокал.

Он снова заключил ее в объятия, обхватив ими выпуклый животик.

— За нашу семью, — повторил он. — За тех, кто здесь, за тех, кто только появится, и за тех, кто живет в наших сердцах.

Мэрайя крепко сжала его руки, и они вместе смотрели на свой дом, покачиваясь под музыку, которую могли слышать только они двое.