Сын Дьявола Часть II Воскрешение

23. Спаситель Рима.

Улицы Рима, ведущие к Капитолию, были заполнены народом. Люди собрались с самого утра и терпеливо ожидали радостного для всех римских граждан события. В этот день должно было состояться торжественное шествие итальянской армии, разгромившей в несколько раз превосходивших её по численности варваров.

- Говорят, что самого главного варварского вождя поймали,- сказал парень, стоявший в толпе, обращаясь к старику, находившемуся рядом с ним.

- Не поймали,- вмешалась в разговор женщина очень внушительных размеров,- а убили. Люди рассказывают, что кавалерийский офицер Люцифус лично отрубил ему голову и ещё двадцати варварам. Поговаривают, что он незаконно рожденный сын самого Юпитера. А ещё говорят, что он теперь её всё время с собой носит.

- Как носит?- спросил мужчина из толпы.- Под мышкой, что ли?

- Сам ты под мышкой,- возмутилась женщина.- Привязал верёвкой к себе вот и всё.

В этот момент в конце улицы показались всадники. Толпа взорвалась радостными криками, приветствуя кавалеристов. Кричали всё: взрослые и дети, молодые и старые, даже грудной младенец на руках у женщины, тоже присоединился к всеобщему ликованию своим хныкающим голосом.

Впереди всей колонны на чёрном, как смоль коне, ехал командующий армией в Италии Марк Цинтерий. Его позолоченные доспехи блестели и сверкали на солнце. Мужественное лицо выражало каменное спокойствие. За ним следовали два старших офицера: Понтий Пилат и Вольдас Люцифус. Пилат держал в правой руке штандарт с серебряным орлом Рейнского легиона. Люцифус крепко сжимал копьё с насаженной на него головой Фридриха Хмурого. Вид у мёртвой головы был ужасный. Кожа на лице стала тёмно-синего цвета, густые брови опустились так низко, что закрыли глаза полностью. Из-за этого казалось, что веки покрыты чёрными волосами. Нижняя челюсть отвисла, и изо рта вывалился синий язык. Невозможно было и представить, что эта голова некогда принадлежала человеку, который вершил судьбы многих людей. Как это ни странно, но толпа, увидев это кошмарное зрелище, ещё сильнее разразилась восторженными криками.

За командирами двигались конники, следом шла пехота. Последними гнали пленных, подталкивая копьями. Из толпы в германцев стали бросать камни, плевать, оскорблять их, посылая всевозможные проклятья.

Тем временем военная колонна вышла на площадь перед Капитолием и остановилась возле ступенек, ведущих к главному входу в здание. Там их встречал император Гай Актиний, сенаторы и патриции. Марк Цинтерий слез с коня и поднялся по ступенькам Капитолия. К нему подошёл император и надел Марку на голову лавровый венок. После этого над площадью раздался такой невообразимой силы крик, что можно было оглохнуть. Голуби и воробьи, жившие на крышах Капитолия и окружающих площадь домов до того перепугались, что взлетели высоко в небо. Они принялись кружить над городом, совершенно не понимая, как им поступать дальше. Птицам было совершенно невозможно находиться посреди такого сумасшествия и оглушительного шума.

Император, выждав некоторое время, в течение, которого толпа вдоволь смогла насладиться своим собственным безумством, поднял правую руку, призывая людей угомониться. Крики постепенно стихли.

- Мы присваиваем командующему Марку Цинтерию,- торжественно произнёс Гай Актиний,- титул Спасителя Рима.

Толпа вновь взорвалась радостными криками, переходящими в душераздирающие вопли. Бедные птицы, до этого уже немного успокоившиеся и спустившиеся на свои родные крыши, снова стремительно взлетели высоко в небо. Казалось, что, если люди ещё раз устроят такое сумасшествие, то птицы вообще насовсем могут покинуть Рим. Единственно, чем могли несчастные голуби и воробьи отомстить, издевающейся над ними толпе, так это капать на головы людям продуктами своей жизнедеятельности. Что они, собственно говоря, и делали.

Голову короля Фридриха водрузили над северными городскими воротами, чтобы все варвары, прибывающие в Рим, видели, как цивилизованные римские граждане поступают с теми, кто пытается их завоевать. Весь день и всю ночь в городе продолжалось веселье, которое заключалось в основном в том, что люди напивались до полусмерти, орали песни, дрались друг с другом и придавались плотским утехам.

Спустя несколько дней после того, как стихли празднования, во дворце в рабочем кабинете императора состоялась тайная встреча. Гай Актиний на неё пригласил сенатора Полония Вераста. Это был человек старше средних лет, с круглой формой тела, включая и совершенно лысую голову, и считался сторонником императора. Он сидел в кресле напротив Актиния, рассматривал свои перстни на пальцах и при этом с ледяным спокойствием говорил, обращаясь к императору:

- Необходимо срочно что-то предпринять. Популярность этого Цинтерия растёт среди плебеев с каждым днём. Кроме этого, мы начли терять свои лидерские позиции в сенате. И зачем Вы только провозгласили его Спасителем Рима?

- Если бы я этого не сделал, то это сделали бы наши противники. Уж они бы не упустили момента настроить против меня чернь в городе. Они на каждом углу бы кричали, что я зажимаю и не почитаю истинных спасителей Отечества. Тогда бы в городе точно начались волнения среди плебеев. А так у нас, по крайней мере, есть время, чтобы что-то предпринять, пока ситуация не вышла из-под нашего контроля. Юпитер свидетель, не хотел я этой войны. Не в нашу пользу расклад получается. С одной стороны варваров разбили, спасли Рим и римских граждан. А с другой - это сделал не я. Зачем спрашивается Риму теперь такой император, который не может его спасти? Вот, и выходит, что для меня было бы лучше, если бы варвары Рим захватили. Я бы отсиделся где-нибудь в провинции, дождался прихода армии с Востока и, возглавив её, освободил бы Рим. Вот тогда бы меня приветствовала толпа, а не этого Цинтерия.

- Это всё было бы так, если бы у нас в сенате не было противников,- возразил императору Полоний.- Думаете, что вам позволили бы просто так покинуть Рим? Как бы ни так. Да, Вас сразу бы объявили трусом и изменником. Так, что выходит, поступили Вы правильно, начав эту войну. И слава Юпитеру, что Вы сделали это вопреки Вашим истинным мыслям. Иначе, был бы полный крах. Сейчас положение тяжелое, не скрою. Кто-то активно подкупает сенаторов. Кто это делает, пока, не известно. Ходят слухи, что цель этих подкупов - получить большинство голосов, чтобы выразить недоверие императору, то есть Вам. А это уже попахивает угрозой для правящей династии. Тем более, что сейчас есть кандидат на Ваш трон - Спаситель Рима Цинтерий. Да, и не только он один.

- А кто же ещё?- удивился Гай Актиний.

- По Риму ходят легенды,- начал рассказывать Полоний,- о каком-то кавалерийском офицере из Рейнского легиона Люцифусе. Говорят, что это он убил во время сражения короля варваров Фридриха. Рассказывают, что он лично несколько десятков германцев в бою зарубил. Но это, конечно, могут быть и сказки, плот народной фантазии, так сказать. А вот то, что его мать является основной поставщицей пшеницы в Италии, так это истинная правда. Деньги для подкупа нужны не малые. А у неё их столько, что хватит десять сенатов купить. Я, конечно, сделаю всё, чтобы узнать, кто стоит за этими подкупами. Но, вот если бы этого Цинтерия как-то убрать.

- Убрать, говоришь,- задумчиво произнёс Актиний.- А, что это мысль. Это очень хорошая мысль. Раз он Спаситель Рима, вот пусть и продолжает его спасать. Я отправлю его вместе с Рейнским легионом и этим героем Люцифусом на Восток. Там ведь идёт война. И по моим сведениям не очень успешная для Римской империи. Пусть он и проявит свой полководческий гений там, подальше от Рима. А заодно вернём в Рим преданные нам войска и избавимся от солдат сторонников наших противников. А ещё лучше, назначу его наместником всех восточных провинций Римской империи. Тогда он не скоро в Рим возвратится. Чего-чего, а проблем на Востоке надолго хватит. Лично мне кажется, что они там вообще никогда не кончатся. Вот пусть он ими и занимается.

- Отличная мысль,- восторженно проговорил Полоний.- Воистину, Вы - Великий император. Вам всегда удаётся найти выход из самого сложного положения. И главное, что решение, казалось бы, безвыходной задачи у Вас получается простое и лёгко осуществимое. А когда Вы сообщите свою волю Цинтерию?

- Я сообщу?- удивился Гай Актиний.- Ещё чего? Слишком много чести для него. Я составлю приказ по армии, а сенат завтра же огласит его главнокомандующему. Не думаю, что Цинтерий не подчинится ему. Ведь тогда он станет бунтарём.

- Разрешите мне лично объявить Цинтерию Ваш приказ,- попросил Полоний.- Доставьте мне такое удовольствие. Уж очень хочется посмотреть на физиономию этого вояки, когда он услышит о своём изгнании из Рима и Италии в награду за его доблестные заслуги на пользу государства.

Император и сенатор ехидно засмеялись после этих слов.