Сынок моего мужа. Семья по ошибке

Глава 63

Вероника

- Что? - выкрикиваю и тут же ладонью зажимаю рот. Задыхаюсь от ужаса и страха.

Поворачиваю голову в сторону, убеждаясь, что Демьян спит. По стенке выбираюсь в коридор и глухо повторяю свой вопрос. Всё ещё надеясь, что мне послышалось что-то не то. А ещё лучше - приснилось, и я вот-вот проснусь.

- Повтори ещё раз, Арсений…Скажи, что это неправда.

Тяжелый вздох на том конце провода. Я даже знаю, что он сейчас примерно скажет. Я сама такое говорю….

- Ник, я бы хотел ошибиться…Но нет.

- Как так вышло?! Как вообще случилось это ДТП?

- Я не знаю, подъедут спецы - расспроси их. Сейчас главное - спасти Рому. У него переломы, разрыв селезенки и, по моим предположениям, задет позвоночник...

Я сползаю по стене. Зажимаю рот ладонью, чтобы не заорать в голос на весь дом.

Для меня это не просто слова врача. Я представляю, какие могут быть последствия таких травм… Я не живу в розовом мире и лучше других понимаю, что врачи - не Боги. И Арсений, каким бы первоклассным хирургом не был, не исключение.

- Спаси его, пожалуйста, - умоляю шепотом. - Спаси…Я уже потеряла его однажды, второй раз не переживу…

- Я сделаю все от меня зависящее. А сейчас извини, мне пора.

Арсений отключается, а я какое-то время продолжаю сидеть на полу. У меня просто нет сил пошевелиться.

- Ника, дочка, - сверху раздается взволнованный голос мамы. В следующий миг она оказывается рядом и вытирает слёзы, которые, оказывается, ручьем бегут по щекам. - Что случилось? Ты кричала…Почему ты на полу? Доченька, не молчи, моя хорошая, ты меня пугаешь…

- Мам, мне к Роме нужно…Я рядом должна быть…

Мама молчит. Смотрит встревоженно, губы кусает, но не задает лишних вопросов.

- Если нужно - поезжай. Для нашего Ромы всегда было важно, чтобы ты была рядом и поддерживала его.

Кидаюсь маме на шею и обнимаю, как в детстве.

- Спасибо, мамочка…Ты же посидишь с Демьяном?

- Ну, что за глупые вопросы, дочь?! Я с огромным удовольствием посижу с моим внуком.

Я вскакиваю на ноги, набрасываю на себя кардиган, и прямо так, в домашней одежде, прихватив с тумбочки ключи, выскакиваю на улицу.

Успеваю только сделать два шага и пикнуть сигнализацией, как замечаю ту самую тонированную черную машину! Сомнений нет - это она.

И прямо из нее сейчас выходит широкоплечий мужчина. В костюме без единой складки, гладковыбритый, свежий, чего не скажешь обо мне. Как будто и не сидит в машине в шестом часу утра.

- Доброе утро, Вероника Сергеевна. Прошу, пройдемте, в машину.

Страх проносится волной по всему телу. Начинаю мелко дрожать. Отступаю назад. Мотаю головой. Открываю рот, чтобы закричать, но из горла рвутся только хрипы.

- Не нужно нервничать и кричать. Я не сделаю вам ничего плохого, - мужчина подходит, подняв руки вверх. - Садитесь в машину, я вас отвезу. Я от Романа Львовича.

Замираю, как кролик в свете фар, услышав знакомое имя.

- Вы от Ромы?

- Да, и я отвезу вас куда вам нужно.

Качаю головой, отступая назад.

- Рома бы меня предупредил…Не подходите…

Мужчина неожиданно соглашается со мной, кивая.

- Я тоже считаю, что лучше было бы вас предупредить. Я предлагал боссу, но он не хотел вас тревожить и беспокоить.

- Босс? Вы - охрана Ромы?

- Что-то вроде того. Он велел круглосуточно присматривать за вами и сыном. Я отвечаю за вас головой. Так что если вы куда и поедете, то только со мной. Извините, я очень дорожу своей работой и репутацией.

Киваю и следую за мужчиной. Время дорого, я не имею права терять ни минуты.

Мужчина помогает мне сесть и резко выруливает с парковки, едва я называю адрес больницы.

Охранник не разговаривает со мной, да мне и не нужно. Я тупо пялюсь в лобовое стекло. Зажимаю ладони между ног и максимально вжимаюсь в сиденье. Смотрю в никуда, пытаясь не скатиться в безобразную позорную истерику. Я не имею на это права. За годы практики убедилась - пациент на операционном столе чувствует состояние и поддержку того, кто за дверью. Я нужна сейчас Роме. Я должна быть сильной. Ради него. Ради сына. Ради нашей семьи.

Только не оставляй меня.… Я ведь не смогу без тебя… Я знаю, я пыталась…

Приемное отделение, какие-то возмущения дежурной медсестры, длинный коридор, от стен которого отскакивают мои быстрые и тяжелые шаги. А потом тупик - дверь операционной.

И только тут эмоции выливаются наружу, и я теряю контроль. Задыхаюсь, из горла рвется хрип, а я не могу сделать спасительный вдох. Медленно сползаю по двери, слегка ударяя по ней ладонью от бессилия.

Оказывается, легко сказать: «Успокойтесь, вы должны быть сильными…».

А на деле выполнить нереально, когда за стеной жизнь самого близкого человека может оборваться в любой момент.

- Ника, Ника! - кто-то трясет меня за плечо. Вскидываю голову и сквозь пелену узнаю Назара. - Вставай, девочка. Вставай. Смотри на меня. На меня, Ника. Вот так. В глаза. Только мне в глаза. Дыши. Повторяй за мной…

Строгий, сильный и спокойный голос Назара отгоняет мою паническую атаку. Следом рядом вырастает медсестра с успокоительным.

- Давай, Ника, соберись. Ты очень нужна Ромычу. Все это время он держался только благодаря мысли о тебе.

Резко разворачиваюсь к Назару, но он упирается затылком в стену, вытягивает длинные ноги вперед и молчит. Для полноты картины ещё и руки на груди складывает. Больше я ничего от него не узнаю.

А после начинается самое сложное.

Ждать.

Все это время, все эти бесконечные и страшные часы я смотрю строго на дверь операционной. Когда вечернее солнце слепит глаза, кажется, как будто это все сон. Или что бригада врачей в операционной просто-напросто забыла, что их ждут здесь, снаружи…

В какой-то миг организм берет свое, и я отрубаюсь. Просыпаюсь от того, что кто-то на меня внимательно смотрит.

Вздрагиваю и натыкаюсь взглядом на Арсения. Он выглядит безумно усталым.

- Операция прошла успешно. Признаться честно, впервые за всю свою практику я видел, чтобы пациент так отчаянно цеплялся за жизнь при таких повреждениях. Твой Рома - тот ещё борец.

- Спасибо, Арсений, - выдыхаю и крепко зажимаю ладонь друга между своих. - Я всю жизнь тебе буду благодарна за Рому…

- Это моя работа, - улыбается друг. - Тебе нужно отдохнуть, Ника. Поезжай домой, а завтра его переведут в палату, и тебе сразу позвонят. Я проконтролирую.

Я отчаянно трясу головой, но в разговор вмешивается Назар, который, оказывается, все это время стоит у окна.

- Ника, доктор прав. Сейчас ты ничем не поможешь Ромычу, он спит. Все, что могла, ты сделала. А вот сыну ты сейчас очень нужна. Его родители ушли из дома и не возвращаются - как думаешь, что он чувствует?

Господи, Демьян! Наш мальчик…

- Ты прав. Спасибо. Я поеду домой. Но прошу, Арсений, как только что изменится, сразу мне звоните.

- Обязательно.

Назар отвозит меня домой лично. Охранник едет следом. Дома из комнаты шлепает сонный Демьян. Подбегает и крепко обнимает.

- Отказывался без тебя засыпать, - мама виновато разводит руками. - Как дела? - добавляет осторожно и с тревогой в голосе.

- Надеюсь, все будет хорошо.…

Эту ночь я сплю спокойно, крепко обняв ребёнка и вдыхая его макушку.

А утро начинается с радостной новости: Рома пришел в себя.

Расцеловав маму и Демьяна, лечу в клинику. Разумеется, в сопровождении охранника. Но плевать. Главное, скорее увидеть Рому.

Сердце отплясывает чечетку. Руки слушаются с трудом - пальцы сводит судорогой от волнения, а металлический привкус крови на языке от искусанных губ становится уже привычным.

Я натягиваю одноразовые халат и шапочку и следую за медсестрой. Перед дверью палаты замираю, глубоко втягиваю воздух и морщусь, когда запах медикаментов и страха вбивается в ноздри и сразу же под кожу.

Всё же прохожу, прикрываю дверь, отсекая от нас весь остальной мир.

Рома лежит в окружении всех этих трубочек, пищащих приборов бледный, забинтованный, но такой сильный и красивый.

А я понимаю, как скучала.

По его улыбке, голосу, рукам…Так сильно, что зудят кончики пальцев.

И я не могу противостоять этому.

Падаю на стул, осторожно двумя руками обхватываю широкую ладонь. Кончиками пальцев провожу по выпуклым венам, по костяшкам пальцев…подношу ее к щеке и прикрываю глаза.

А пальцы осторожно проводят по ней. От неожиданности раскрываю глаза и напарываюсь на внимательный и слегка усталый, но такой острый взгляд.

- Ты плачешь.…

- Прости, - шмыгаю носом, как девчонка. - Я просто очень соскучилась.

- Это ты меня прости, - неожиданно хрипит Рома. - Тебя не должно было все это коснуться…

- Тшшшш, не говори, не трать силы…

- Помнишь, мы обещали друг другу быть честными и больше не прятать скелеты в шкафу?

Осторожно киваю.

- Так вот, я достаю самый последний. Вот это все, - обводит взглядом палату и себя на больничной койке, - причина, по которой я развелся с тобой и пропал из твоей жизни на полгода.