Сыны Амарида

Глава 12

Утром дождь прекратился, и сквозь редеющие облака начало пробиваться солнце. Мокрая трава блестела, и над руинами Рольде лениво курился пар. Баден и Сартол ушли несколько часов назад. Они ехали на север, в Амарид, а Транн, вопреки всякой очевидности надеясь, что Джарид и Элайна вернутся из рощи невредимыми, сидел на земле рядом с лагерем и смотрел на остатки дыма погребальных костров. Почти все утро он размышлял над событиями этой ночи, пытаясь примириться с тем, что Оррис предал Орден.

Он не считал Орриса другом в том смысле, в каком Бадена или Джарида. Вспомнив о молодом маге, он снова осмотрел опушку рощи, пытаясь найти хоть какое-то свидетельство того, что Джарид и Элайна живы. Он ничего не увидел и, глубоко вздохнув, вернулся к своим раздумьям. Оррис был если не другом, то во всяком случае союзником, он разделял взгляды Транна на состояние Ордена и его место в жизни Тобин-Сера, и Транн уважал его мнение. Более того, Оррис был признанным лидером молодых магов. Его грубоватые манеры, которые не нравились большинству Магистров, казались Транну свидетельством энтузиазма и пылкости натуры. Конечно, Оррис был буен, и Транн не исключал, что он мог убить Джессамин в припадке ярости. И все же... Баден был прав, что убийство Передура и покушения на Джарида, Элайну и Сартола свидетельствовали о более серьезных мотивах. Баден не сказал точно, но Транн понял из его слов, что Магистр подозревал о существовании заговора против Ордена и о его связи с нападениями на Тобин-Сер. Этого Баден не мог принять или, по крайней мере, приписать Оррису. Да, Оррис был невыдержан и горяч, но не лжив. В отличие от Сартола. Вот уж ему Транн не доверял и не видел причины менять свое мнение. Рассказ Сартола уже не казался Транну правдоподобным. Где доказательства? Тела Джессамин и Передура? Сартол мог убить их и сам. Исчезновение Элайны и Джарида? Опять же Магистр мог быть в этом повинен. Раны? Оррис в равной мере мог нанести их, пытаясь как убить, так и спасти молодых магов. В общем, Сартол казался ничуть не менее вероятным убийцей.

— Этому я могу поверить, — вслух сказал Транн, обращаясь к своему коричневому ястребу, неподвижно сидевшему на пне в нескольких футах от него. Птица моргнула.

Транн поднялся и протянул руку. Рейвлад тут же подлетел, и маг направился к месту убийства Джессамин и Передура. У него было время; он не собирался уходить, пока не найдет Джарида и Элайну или, по крайней мере, не узнает хоть что-нибудь об их судьбе. А пока стоит еще раз осмотреть рощицу на случай, если он чего-то не заметил ночью или если Сартол сумел что-то скрыть.

Дойдя до центра рощицы, Транн остановился и попробовал мысленно воссоздать страшные события прошедшей ночи. Прямо перед собой он увидел сучья, которые Джессамин хотела использовать как факелы, — они все еще были здесь, аккуратно разложенные. Ее тело лежало примерно здесь, а Передур погиб чуть левее...

Посмотрев в том направлении, Транн замер. В нескольких футах от него, под высокой сосной, лежала кучка окровавленных перьев. Транн быстро подошел и осмотрел их: это оказалось обезглавленное растерзанное тело совы Передура. Голова нашлась немного поодаль. Пульс Транна участился. Сама по себе эта находка ничего не меняла. И ястреб Орриса, и сова Сартола были достаточно сильны и быстры, чтобы расправиться с птицей такого размера, даже с совой. Но смог ли бы ястреб оторвать сове голову? Огромная сова Сартола справилась бы с этим гораздо легче. Он встал и снова подумал о Сартоле. Когда они с Баденом ночью встретили раненого Магистра, у того на плече сидела совершенно невредимая птица... с окровавленными когтями. Транн решил, что это кровь Оррисова ястреба, но если это не так, то вероятность вины Сартола заметно увеличивается.

И потом: из Леса Теней донесся дикий вопль — как раз перед тем, как они с Баденом нашли Сартола, и примерно тогда же птица опустилась на плечо Магистра. Еще раз окинув рощицу взглядом, Транн отправился к Лесу Теней туда, откуда донесся крик. Ему не пришлось искать слишком долго. На опушке густого леса он нашел тело светло-ржавого ястреба. На груди птицы была единственная рана, нанесенная страшным когтем совы прямо в сердце. Сокол тоже был обезглавлен. Транн вздохнул. Сова Сартола убила эту птицу; трудно сказать, принадлежала ли кровь на ее когтях еще и сове Передура. Когти птицы Орриса не были в крови, но ее вполне мог смыть дождь. И все же с каждой новой находкой беспокойство Транна росло. Передурова сова и Оррисов ястреб были убиты одним способом, причем явно очень сильной птицей. Очевидно, сова Сартола убила ястреба... Только ли?

Осталось еще одно воспоминание. Когда они с Баденом и Сартолом вошли в рощицу, сова Джессамин зашипела на них. А может, не на них, а на птицу Сартола? Напади Оррис на Джессамин, ее сова попыталась бы ее защитить. Неизвестно, каков был бы исход поединка птиц, но если бы участвовала сова Сартола... Сомнений тут не было.

Он мрачно покачал головой. Доказательств вины Сартола или невиновности Орриса было мало, во всяком случае недостаточно. Он только проанализировал поведение птиц, подозревая Сартола и упорно веря в правоту Орриса. И еще он не мог избавиться от чувства, что жизнь Бадена в опасности. Направляясь к лагерю, он подумал, не связаться ли с Баденом, чтобы предупредить... Но как отреагирует друг? Конечно, он скажет, что у Транна в наличии вместо доказательств одни эмоции, и, возможно, он будет прав. И потом, если Сартол — предатель, то, связавшись с Баденом, Транн подвергнет жизнь друга опасности. Магистр прекрасно понимал, уезжая, как он рискует. Транну оставалось искать молодых магов и надеяться, что Баден сумеет позаботиться о себе сам.

Транн еще раз оглянулся на Рощу Терона, и тут раздалось тревожное ржание. Он немедленно помчался к старому дому, где они с Баденом оставили на ночь коней. Там было еще шесть лошадей. В этих краях водились медведи, волки и леопарды, достаточно сильные, чтобы справиться со спутанной лошадью. Чем ближе он был к развалинам, тем громче ржали кони, и он проклинал себя, что разместил их так далеко от лагеря. Все обернулось еще хуже, чем он предполагал. Ржание внезапно начало затихать, и донесся стук копыт лошадей, скачущих на запад. В животе похолодело; он побежал еще быстрее. Когда он добежал, дом был уже пуст. Только вытоптанная трава и отпечатки копыт говорили о том, что здесь когда-то паслись кони.

Джарид проснулся довольно поздно и тотчас позвал Ишаллу. Почувствовав ее присутствие, он сразу успокоился. Небо прояснилось, теплое солнце пробивалось сквозь ветви. Обернувшись, Джарид увидел лежащую рядом Элайну. Она посмотрела на него, и легкая улыбка тронула ее губы. Ее длинные темные волосы, спутанные и все еще мокрые от дождя, разметались по плечам, и глаза, коричневые, как земля, с зелеными прожилками, мерцали при свете дня.

— Доброе утро.

Он приподнялся на локте:

— Доброе утро.

— Ты знал, что разговариваешь во сне?

Джарид покраснел, и Элайна рассмеялась

— Вообще-то да.

Она подняла бровь.

— Брат сказал мне. Мы жили в одной комнате. А что? Что я говорил?

— Не беспокойся, я ни слова не поняла. В общем, ты просто бормотал, вот так. — Она показала как.

Джарид смутился, чем снова ее насмешил.

— И когда же об этом узнает весь Орден? — спросил он.

— Это нечестно! Конечно же, всем я не скажу. — Она попыталась подавить усмешку. — Только Бадену и Транну, а они уже как хотят.

Джарид кивнул и рассмеялся.

Потом их глаза встретились, смех постепенно затих, и Джарид наклонился, чтобы мягко поцеловать ее в губы.

Она снова улыбнулась:

— Зачем это?

— Чтобы ты могла смеяться, даже когда все вокруг рушится.

— Моя бабушка тоже говорила, — она рассеянно играла древесным листом, — чувство юмора, мол, всегда кстати.

— Неплохая идея.

— В общем, да. Сама-то она прожила почти девяносто лет. Но бабуле не доводилось иметь дело с Неприкаянными духами и магами-предателями.

— Повезло ей. — Джарид с трудом поднялся на ноги. Элайна протянула руку, и он помог ей встать. Он позвал Ишаллу, и она плавно подлетела к его протянутой руке.

— Ты можешь их различить? — спросила Элайна, когда Филимар подлетел к ней с такой же непринужденной грацией.

— Да. Ишалла чуть меньше и темнее, но, чтобы это заметить, надо смотреть очень внимательно.

— Пожалуй, да.

И тут у Джарида громко заурчало в животе.

— Голоден? — хихикнула Элайна.

— Не то слово.

— И я.

Она на миг прикрыла глаза, и Филимар улетел на поиски еды. Джарид отправил Ишаллу вслед за ним. Пока ястребы охотились, маги собирали сучья для небольшого костра и заостряли два длинных крепких сука, чтобы использовать их как вертела.

— Как ты думаешь, что нам делать, когда мы поедим? — спросил Джарид.

— Пока что не могу придумать ничего особенно замечательного. А ты?

Он покачал головой и отбросил волосы со лба.

— И я. Слушай, мы не знаем, где Сартол и выжил ли еще кто-нибудь. Хотелось бы поговорить с Тероном еще разок — я все еще думаю, что он может нам помочь.

— Может-то может, а вот захочет ли?

Джарид пожал плечами и вздохнул:

— И все же стоит попробовать. Эх, если бы мы только знали, что происходит вне рощи...

— А почему бы и нет? Ты когда-нибудь летал со своим ястребом?

Джарид скептически посмотрел на нее.

— Я серьезно. Покажу, когда поедим, — сказала Элайла.

Тут раздался шум крыльев и показались птицы. Они принесли зайца и перепелку. Маги отпустили своих любимцев кормиться и принялись готовить еду для себя.

— У меня не было возможности сказать тебе ночью, — чуть позже обратился к ней Джарид, — но... в общем, это касается Сартола. Что бы там ни было, я знаю, как вы близки и как ты им восхищаешься.

Элайна нагнулась и повернула вертел.

— Спасибо. — Она печально улыбнулась. — Я просто глупа и сразу не поняла, кто он есть. Но он всегда был так добр ко мне... Надо было сразу понять.

— Откуда? В Ордене многие знают его дольше, чем ты, и все же они не догадались. Даже Баден, Джессамин и Передур. Он обманул их и меня, так что не вини себя, хорошо?

Элайна кивнула, но не обернулась, и они ели молча. Ишалла принесла сойку, Филимар — малиновку, и птицы тоже принялись за еду.

За это время Элайне стало получше. Она подняла посох и подала Джариду сук с заключенным в него цериллом.

— Давай, — она взяла его за свободную руку, — я научу тебя летать.

Оказалось, это было то, что Баден называл "ястребиный взгляд". Надо было связаться с ястребом до такой степени, чтобы смотреть на мир уже его глазами, а потом приказать птице лететь.

На словах все действительно было просто, а на деле получилось не сразу. У Джарида закружилась голова, и он чуть не упал на землю, когда Ишалла в первый раз поднялась в воздух и принялась кружиться. Но он быстро привык и скоро понял, почему Элайна называла это полетом. Казалось, он сам оседлал потоки воздуха и скользит над верхушками деревьев, и он смеялся, когда Ишалла и Филимар кружили над головой и он видел себя и Элайну глубоко внизу.

Насладившись новым ощущением, он заметил глазами Ишаллы, что Филимар полетел к лагерю. Повинуясь его воле, Ишалла полетела следом. Джарид увидел рощицу, где они столкнулись с Сартолом, и узнал прикрытую парусиной груду припасов. Парусина была накинута так небрежно, словно кто-то уже успел порыться под ней. Неподалеку Мориандрал нес свои мутные воды мимо руин старого города. Ближе к лагерю еще дымились под полуденным солнцем две груды обгорелого хвороста.

Но Джарид так и не смог понять, выжил ли еще кто-нибудь. Людей он не видел, и лошадей тоже. Внутри у него все сжалось.

Покружив немного над поляной, Филимар повернул обратно к роще. Ишалла полетела за ним. Потом Элайна позвала Джарида по имени, и связь оборвалась. Он открыл глаза и чуть не упал на землю. Элайна удержала его, схватив за руку.

— Ты в порядке? — спросила она, внимательно на него поглядев.

Он усмехнулся:

— Скоро приду в себя. Летать мне нравится, вот только приземляюсь еще неважно.

Элайна засмеялась, но выражение ее лица очень скоро стало серьезным.

— Я не увидела никого, — встревоженно сказала она. — Даже лошадей.

— И я.

Элайна провела рукой по волосам:

— А что там горело?

— Костры, наверное. Погребальные костры Джессамин и Передура. То есть я на это надеюсь.

Элайна не ответила.

Наконец Джарид глубоко вздохнул и беспомощно развел руками.

— Это даже хуже, чем найти там одного Сартола, — сказал он, не в силах скрыть подавленности. — По крайней мере если бы мы обнаружили Сартола, то знали бы, что имеет смысл оставаться здесь. А так — ничего не ясно.

— Вообще-то, ты не совсем прав. Если припасы все еще там, значит, хоть кто-то остался.

— Может, они отправились обратно в Амарид и его оставили кое-что нам на случай, если мы выживем?

— Возможно. Я об этом как-то не подумала.

— А может, Сартол спрятал лошадей, оставил припасы и сложил костры, чтобы выманить нас из рощи. Как думаешь, ему на такое хватит коварства?

— Безусловно, — сухо ответила Элайна.

— Короче говоря, не стоит рисковать и покидать рощу.

— Да. Давай-ка попытаем счастья и попробуем отыскать Терона.

Не зная, что еще можно сделать, молодые маги решили провести остаток дня на берегу небольшого озера, которое питал водопад. Озеро отыскала Элайна, а точнее, Филимар.

— Проскакав на лошади пятнадцать дней, неплохо бы искупаться, заметила она.

Немного поплавав в прохладной воде, молодые маги принялись размышлять о своей встрече с Тероном. Они оба были убеждены, что Магистр знал, кто нападал на Тобин-Сер, но, учитывая горькую ненависть духа к Ордену, не знали, можно ли рассчитывать на его помощь. Тем не менее Джарид твердо решил снова поговорить с Магистром.

— Надо выснить, что он знает, — настаивал он, когда они сидели на берегу озера поздним вечером.

— Знаю, но, может быть, мы — единственные среди живых, кто знает о предательстве Сартола. Если Терон убьет нас, Сартола уже никто не остановит.

— Если бы Терон хотел убить нас, он сделал бы это еще вчера. — Джарид надеялся, что говорит убедительно.

Элайна сдалась, и Джарид пообещал, что, даже если им ничего не удастся выяснить у духа, они на рассвете покинут рощу и отправятся в Амарид.

Перед заходом солнца они поискали ягод и кореньев, в дополнение к сушеному мясу, остатки которого нашлись у Джарида. Но небо потемнело, встреча с Магистром приближалась, и Джариду показалось, что он вовсе не так голоден. Терон, конечно, пощадил их вчера, но от этого не было менее страшно. Баден говорил, что из рощи еще никто не возвращался живым. А они все еще были в роще. Элайна тоже нервничала, и они почти ничего не ели перед тем, как вернуться к озеру и ждать Терона.

Даже у озера, где вековые деревья не полностью закрывали небо, темнело очень быстро. Бледно-голубой и желтый сменялся лиловым и синим и, наконец, черным; на небе загорелись звезды. Чтобы успокоиться, Джарид принялся отыскивать знакомые созвездия. На западе располагался Арик с воздетыми руками — одна создавала землю для сыновей, другая сокрушала ее; прямо над головой Дуклея склонила колени перед супругом, тоже воздев руки, но горестно и умоляюще. А над верхушками деревьев близнецы Лон и Тобин стояли спиной друг к другу, скрестив руки на груди. А между ними кружилась в колдовском танце Леора, чьи звезды ярче других светили над Аккалией и лесом, носящим ее имя.

Джарид и Элайна молча сидели у озера, когда за спиной у них появился свет. У Джарида сердце подпрыгнуло в груди, и он порадовался, что съел не слишком много. Он поднялся на ноги. Элайна тоже встала, и они переглянулись, пытаясь ободряюще улыбнуться друг другу. Перед ними в изумрудно-зеленом сиянии стоял Неприкаянный Магистр.

— А, вы все еще здесь, — недовольно сказал Терон, — а предатель ушел.

Джарид и Элайна переглянулись.

— Мы... мы не знали, что он ушел, Магистр, — пробормотала Элайна.

— Да уж, как вижу. А эти ваши птицы — так, для украшения, или вы умеете с ними общаться?

У Джарида участился пульс.

— Мы смотрели, — как-то жалобно сказал он. — Но ничего не увидели.

Лицо Терона стало жестче.

— Это меня не касается! И уж тем более это не извиняет ваши вечные вторжения! Надо было мне сразу понять, что одной ночи с вас хватит. Слишком уж я размяк!

— Прости нас, Магистр, — сказала Элайна. — Мы и вправду не знали, что Сартол ушел.

— А если бы знали, — глаза Терона сузились, — ушли бы?

Элайна заколебалась:

— У нас еще есть вопросы, Магистр. Нам нужна твоя помощь.

— С чего бы мне помогать вашему невежеству?

Элайна глянула на Джарида и слегка пожала плечами в замешательстве. Джарид тоже не знал, что делать. И тут он вспомнил, что дух не любит подобострастия, и в прошлый раз то немногое, что у них получилось, вышло именно благодаря их уверенности. Пытаясь перебороть страх, он вздохнул и принял вызов, содержащийся в тоне Терона, зная, что ошибка может оказаться смертельной.

— Ставки не изменились с прошлой ночи, Магистр, — сказал он, глядя в сердитые глаза духа. — Если все ушли, как ты говоришь, мы уйдем на рассвете. Но ты нас испытывал прошлой ночью, и мы выдержали. Мы заслужили, чтобы ты нас выслушал.

Глаза Терона гневно сверкнули, и Джарид испугался, что допустил ошибку.

— Дерзкий мальчишка! — заорал дух. — Как ты вообще разговариваешь! Убить бы тебя за такое!

— Давай! — сказала Элайна, поняв тактику Джарида. — Только хватит с нас этих игр!

Магистр внимательно посмотрел на них, его лицо было холодным и твердым, как церилл. Потом выражение глаз его смягчилось.

— Вы не лишены отваги, — нехотя признал он. — Я ощутил ее прошлой ночью, ощущаю ее и сейчас. Возможно, Орден еще можно спасти. — Он помолчал, задумавшись. — Вы дважды нарывались на смерть, и третьего раза не будет. Спрашивайте что хотите, маги. Но знайте, что ответ надо заслужить. Я отвечу на ваши вопросы, как сочту нужным, и направлю вас по верному пути. Но в конечном счете решаете вы сами.

Джарид тяжко выдохнул, Элайна провела рукой по волосам. Она вопросительно посмотрела на него. Он кивнул.

— Очень хорошо, — сказала Элайна. — Мы будем благодарны за любую помощь.

Терон пригласил молодых магов сесть на ствол поваленного дерева, прошел туда вместе с ними, но не сел, а начал расхаживать перед ними. Он был явно взволнован, двигался резко и нервно. Джарид и Элайна недоуменно переглянулись. Тем не менее тишину нарушил Магистр:

— Вы должны понять, что имеете дело с противником, подобного которому не знал Орден.

— Он более опасен? — спросила Элайна.

— Да, но не только. Другой. — Казалось, он говорит и ему становится легче, но напряжение в голосе сохранилось. Джариду показалось, что Магистр все же хочет им помочь.

— Этого врага не одолеть обычными средствами. Орден должен сам измениться.

Глаза Элайны расширились.

— Как?

Терон усмехнулся.

— Не так все просто, юнцы?

Элайна улыбнулась и замолчала, а Джарид попробовал подойти к делу с другой стороны.

— Что замышляет Сартол? Какова его роль во всем этом деле?

Терон остановился:

— Остерегайтесь его. Он сильнее любого мага со времен Фелана. Но в нем лишь часть загадки, и, даже если вы победите его, главное остается.

"Сильнее любого мага со времен Фелана", — повторил про себя Джарид. Фелан, Волчий Магистр; единственный член Ордена, связавший себя не с ястребом или совой. Его мощь и подвиги во время третьей и последней войны с Аббориджем стали легендой. Немудрено, что Джессамин и Передур пали от руки равного ему.

Элайна, очевидно, подумала о том же.

— Но если Сартол так могуч, — сказала она с отчаянием в голосе, может ли кто-нибудь в Тобин-Сере представлять большую угрозу?

И Магистр снова остановился и так внимательно на нее посмотрел, что она отвела взгляд.

— Ответ на твой вопрос потребует сказать о слепоте Ордена в большей степени, чем я способен. Вспомни о чужих берегах. Когда я был молод, как ты, Орден мог позволить себе ограничиться одною страной. Но мир изменился, даже если Тобин-Сер остался прежним. Вы рискуете, забывая об этих изменениях.

— Ты хочешь сказать, — вырвалось у Джарида, — что на Тобин-Сер нападают чужестранцы?

Терон долго смотрел на него и наконец кивнул.

Потрясенный, Джарид отошел от дерева и посмотрел на другой берег озера. Рябь от водопада мягко распространялась по поверхности, отражая мерцание звезд. Джарид помотал головой, не веря своим ушам. Это еще не приходило ему в голову. Терон был совершенно прав. Хотелось спросить Магистра, откуда эти чужестранцы: Абборидж? Лон-Сер? А может, имя этой страны Джарид и не слыхал? Но он был уверен, что Терон ничего более определенного не скажет, по крайней мере сейчас. Он снова повернулся к Магистру:

— Зачем им это? Что им нужно от нас?

Призрак покачал головой:

— Не знаю. Но даже если бы знал, думаю, вы сами должны это понять. Но вот что я вам скажу: их тактика изобличает их слабость. Нарушьте их планы, и вы спасетесь.

Молодые маги переглянулись. Они были ошарашены.

— Мы не понимаем, — сказал Джарид. — Что нам до их тактики?

— Надо над этим поразмыслить, — таинственно ответил Магистр.

Все трое умолкли. Джарид подумал: есть какая-то ирония в том, что у него было так много вопросов и вот теперь Терон хочет говорить, а он не помнит ни одного из них.

— Ты сказал, наши друзья ушли, — сказала наконец Элайна. — Они возвращаются в Ам... в Великий Зал?

— Я не сказал, что все ушли. Только предатель. Еще один остался.

— Кто?

— Не знаю его имени. Смуглый, с коричневой птицей.

— Транн! — сообразил Джарид.— Это друг, — пояснил он Терону.

— Откуда мы это знаем? — спросила Элайна.

— Но это же Транн. Баден столько лет знает его.

— Несколько дней назад я была так же уверена в Сартоле. Ни в чем нельзя быть уверенным, Джарид,

— Почему же? Терон, мы ведь можем доверять Транну?

Магистр развел руками:

— Я не могу читать в людских сердцах. Я знаю предателя, потому что видел, как он... кое-что сделал. Но о другом человеке я не знаю ничего. По крайней мере, не видел, чтобы он делал что-то, что можно расценить как предательство. Элайна, не позволяй чьей-то лжи разрушить твою дружбу с другими. Вдвоем этот бой не выдержать; доверять другим людям просто придется.

Элайна кивнула. Потом она повернулась к Джариду, который внимательно глядел на нее.

— Хорошо, — выдохнула она, — мы найдем его утром. Но все равно будем осторожны.

— Разумно, — согласился Джарид.

Элайна снова обратилась к Магистру:

— А ты видел других магов, кроме Сартола, которые...

— Нет, я видел только одного предателя.

— Тогда, возможно, — сказал Джарид, — Магистр, ты можешь помочь объяснить сон, который я как-то видел перед одним из нападений. — Он посмотрел на голубой церилл так, словно мог повторить сон. — Я видел человека и сначала подумал, что это маг, хотя теперь не уверен в этом. Лица его я не видел. Он был в зеленом плаще, с кроваво-красным цериллом и огромным черным ястребом. Он протянул мне черное перо, и, когда я дотронулся до него, оно сгорело.

— А ты больше ничего не помнишь? Например, глаза птицы?

— Ты ведь тоже его видел, да?

Магистр не ответил.

— Ты видел глаза птицы? — настаивал он.

— Помню, они были странные, но описать их не смогу. Они были просто другие. Магистр,, ты тоже его видел?

— Да, — признал Терон. — И не раз. Я... видел не одного.

— Сколько? — спросила Элайна.

— Обычно их было по двое или трое, но раз или два я видел сразу шестнадцать.

— Шестнадцать! — вырвалось у Джарида.

— Один из них точно погиб, но остальные бродят по стране.

— Как погиб?

— Этого я не видел.

— А что ты знаешь о глазах птицы? — спросила Элайна. — Что ты хотел заставить вспомнить Джарида?

Магистр снова заколебался:

— По правде, не знаю. Я видел то же, что и твой друг, и заметил, что у птицы странные глаза, но не

понял, что это значит.

— Но ведь ты что-то знаешь!

— Предполагаю. Но я еще не готов об этом рассказать.

Она посмотрела ему в глаза и отвернулась. Наступило молчание. Шум водопада разносился над озером, легкий ветер шуршал в листве.

— Я не передумаю, — сказал Терон тоном, исключающим возможность уступки, — по причинам, которые вы уже знаете. Вы, возможно, сочли, что это каприз, и совершенно зря. Просто я помогаю вам на определенных условиях. Если они вас не устраивают, можете уходить.

— Мы согласны, Магистр, — сказала Элайна. — Извини, если я тебя обидела.

— Ты меня не обижала, — сказал он, отрицательно помотав головой.

— Так вот, — решительно сказал Джарид, — люди, которых мы видели, чужеземцы?

— Да.

— И ты сказал, что их тактика изобличает их слабость?

— Да. — Терон яростно усмехнулся при воспоминании.

Джарид повернулся к Элайне:

— Они маскируются под магов, пытаясь бросить тень на доброе имя Ордена, а стало быть, не станут сражаться с нами в открытую.

— Они маги? — спросила она.

— Нет... в нашем смысле, — таинственно ответил Терон.

Элайна нахмурилась:

— А их средства могут сравниться с Волшебной Силой?

— Мм... Трудный вопрос. И да, и нет. — Элайна еще сильнее нахмурилась, и он улыбнулся: — Но твой друг прав: они не могут попросту уничтожить Волшебную Силу. Это кое о чем говорит.

— Уничтожение Ордена — это цель или средство? — спросил Джарид.

— Не переоценивайте важность Ордена, — холодно сказал Магистр. — Это марионетка, не более.

— Они решили уничтожить Волшебную Силу?

Терон нетерпеливо потряс головой:

— Думай, маг! Ты должен сам найти ответ!

— Если бы они этого хотели, Сартол бы им не помогал, — убежденно сказала Элайна. — Возможно, они предложили ему власть над Тобин-Сером как плату за союз. Следовательно, они не могут уничтожить Волшебную Силу, лишь пытаются взять под контроль тех, кто ею владеет.

Джарид кивнул и задумчиво посмотрел на Магистра:

— Ты можешь видеть и за пределами Тобин-Сера?

— Не так, как ты думаешь. Я вижу лишь смутные образы — тени, если хочешь, — и они дают мне некоторое представление о других странах. Я никогда этого не понимал. В конце концов, мне всегда казалось, что Волшебная Сила исходит от земли, а если так, то я бы не видел ничего вне Тобин-Сера. — Он задумался, глядя в землю, потом посмотрел на Джарида: — А что ты имеешь в виду?

— Ну, я подумал, что это помогло бы понять, откуда на нас нападают и чего враги добиваются.

— Со временем ты найдешь другой способ узнать об этом. Не надо пытаться понять все сразу. Ты уже узнал немало полезного.

Снова воцарилась тишина. Джариду больше не приходили в голову никакие вопросы. Терон был прав: молодые маги узнали немало. Оставалось лишь заполучить Магистра в союзники. Но Джарид даже не представлял, как это можно сделать. Терон с самого начала дал понять, что ничего не сделает конкретно для Ордена, и Джарид понимал, что изменить его мнение по этому вопросу практически невозможно. Да и чего можно ожидать после тысячелетнего забвения? Довольно и того, что все забыли заслуги Терона и что он пал жертвой собственного проклятия, обрекающего на вечный непокой. Джарид и Элайна переглянулись. По ее глазам он понял, что их одолевают сходные сомнения. Они обернулись к Терону, собираясь поблагодарить его за помощь и уйти.

Но Магистр удивил их.

— Я ответил на много вопросов и теперь хотел бы сам кое о чем спросить. — Он замялся. — Я знаю многое о том, что происходит в стране, объяснил он как-то неловко, — но почти не знаю, как сейчас живут люди. Мне... будет интересно послушать.

Молодые маги усмехнулись и переглянулись.

— С удовольствием, Магистр, — ответила Элайна. Они сидели у озера в мягком изумрудном сиянии, рассказывая Терону о доме, семьях, детстве. Так они беседовали несколько часов, пока над деревьями не появилась большая оранжевая луна. Терон взглянул на своих собеседников, как показалось Джариду, не без сожаления:

— Уже поздно. Вы хотели уйти на рассвете, а впереди долгое путешествие.

Джарид и Элайна встали.

— Мы бы не променяли этот вечер ни на какой другой, Магистр, — сказала Элайна. — Нам было приятно поговорить с тобой.

— Я... рад это слышать. — Магистр старался не смотреть им в глаза. Поспите здесь; а хотите, я отведу вас туда, где вы спали прошлой ночью. Он явно желал сменить тему.

— Мы останемся здесь, — сказал Джарид.

— Очень хорошо.

Дух собрался было уходить, но остановился и снова посмотрел на магов:

— Я оставлю кое-что, что поможет вам связаться со мной в случае необходимости. Вы найдете это утром.

— Спасибо, Магистр, — ответил Джарид. — Прощай.

Терон слегка поклонился и пошел прочь.

— Прощайте, маги, — крикнул он через плечо. — Да хранит вас обоих Арик.

Джарид и Элайна смотрели, как исчезает в глубине леса мягкий зеленый свет. Только когда его больше не стало видно, они улеглись спать на траве у озера. Джарид скоро услышал мерное дыхание спящей Элайны; он еще долго смотрел на звезды и слушал музыку водопада.

Они проснулись с первыми лучами солнца и сели, с изумлением глядя на знак, который оставил Терон. В траве у ног Джарида лежал посох Магистра, обугленный на конце, покрытый резными рунами древнего языка.

— Как призрак смог это сделать? — прошептала Элайна.

Джарид покачал головой, поднимая посох и рассматривая его. Посох был необычайно легок, хотя выглядел вполне обычно.

— Не знаю, — ответил Джарид.

Маги встали и, искупавшись в озере, позвали ястребов и направились на запад. Они шли около часа, и, когда вышли из рощи, солнце уже вовсю светило.

Почти сразу же они услышали голос Транна. Маг мчался им навстречу со стороны лагеря.

— Джарид! Элайна! — радостно кричал он. — О боги, как здорово, что вы нашлись!

— Стой где стоишь, Транн! — строго велела Элайна.

Улыбка исчезла с его лица, и он остановился.

— Извини, Транн, — серьезно сказал Джарид. — После той ночи мы уже и не знаем, кому можно верить.

— Понимаю. Расскажите же мне, что случилось.

— А где остальные? — спросила Элайна. — И где лошади?

Глаза Транна сузились.

— Лошади исчезли вчера. Я искал их несколько часов, одну так и не нашел. Вы об этом еще не слышали?

— Нет. Но мы посылали птиц осмотреть лагерь и не видели ни коней, ни тебя. Куда же все подевались?

— Джессамин и Передур мертвы. Орриса я не видел, но его птица погибла. А Баден и Сартол уже возвращаются в Амарид.

Элайна закрыла глаза.

— Спаси нас, Арик, — прошептала она.

Джарид выругался и поднял глаза на Транна.

— Нам надо догнать их. Сартол — предатель. Он убил Джессамин и Передура и пытался убить нас.

Транн вздохнул:

— Этого я и боялся. Я подумал об этом, когда они уехали, хотя до сих пор не уверен. Сартол сказал, что стариков убил Оррис и что он сам едва успел помешать ему расправиться с вами. Мы с Баденом не знали, что и подумать, но Сартол был ранен. — Он закрыл глаза и вздохнул. — Он говорил очень убедительно.

— И давно они уехали?

— Вчера на рассвете. Я понимаю ваше недоверие и не могу предоставить свидетельств своей верности Ордену. Но клянусь Ариком, я не желаю вам зла.

Элайна была все еще мрачна.

— Хочется верить. Извини, но недавние события... Ладно, я постараюсь. Поехали. Они и так уже сильно оторвались.

— Верно, — сказал Джарид. Он повернулся к Транну, который в этот момент изумленно разглядывал обугленный посох: — Это от Терона. По дороге расскажем.

Все еще глядя на посох, Транн тихо ответил:

— Было бы неплохо.

Маги поспешили в лагерь, торопливо собрались и вскочили на оставшихся лошадей. Окинув последним взглядом Рощу Терона, они тронулись к Лесу Теней.